”едор ”едорович Љнорре.

Ћцените этот текст:
”едор ”едорович Љнорре. —ернаЯ трава

-----------------------------------------------------------------------
Љнорре ”.”. Ћдна жизнь. - Њ., €звестиЯ, 1974.
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 11 маЯ 2003 года
-----------------------------------------------------------------------

Џочтовые тройки, добежав под вечер до спуска в овраг, опасливо
упираЯсь, начинали спускатьсЯ шагом под откос, встрЯхиваЯ глухими
бубенцами, шагом протопав по толстым бревнам мостка, выносили на пригорок,
и тут Ямщик, неуклюже отваливаЯсь набок, скосив глаза и не выпускаЯ вожжей,
обЯзательно оборачивалсЯ, спрашиваЯ путешественника, как быть: заворачивать
ночевать на постоЯлый двор сразу за оврагом, или уж рискнуть, гнать
напропалую до Њосквы, чтоб в темноте добратьсЯ до первого маслЯного фонарЯ
у городской заставы?
‘амые нетерпеливые приказывали гнать, рассчитываЯ хоть к полуночи
добратьсЯ до своего ‘ивцева-‚ражка, а путешественники более рассудительные,
осоловев от трЯски, устало махали рукой в мучном от пыли рукаве, показываЯ
сворачивать на постоЯлый в надежде уже поутру, по ранней прохладе, часа
через два езды в далекой пыльной дымке с превеликим облегчением разглЯдеть
наконец первые жаркие блики на московских золотых куполах...
’еперь все, что было в те времена кривыми переулками с лабазами и
трактирами, заросшими травой тупичками, вишневыми садочками, дровЯными
складами, трехоконными домиками с лавочками у ворот, - все давно ушло под
асфальт широчайшего городского проспекта. Џригородные огороды с
бесконечными рЯдами капустных кочанов и вонючими бочками на колесах,
обнищавшие загородные усадебки с подгнившими беседками с низкорослыми
античными статуйками, овсЯные и жидкие ржаные полЯ с их пригорками и
овражками, болотца с пучками кривых березок на болотных кочках - все ушло
под асфальт, который широкой полосой, мЯгко взлетаЯ на сглаженные
возвышенности, бесконечной полосой убегал за горизонт, днем и ночью шурша
под автомобильными шинами.
Ђ по обе стороны автомагистрали вырастали новые дома, быстро
продвигаЯсь все дальше, складываЯсь в кварталы, и в них сейчас же вселЯлись
новые жильцы, путаЯ названиЯ новых улиц и номера кварталов.
Њы переселились в самые новые, самые крайние дома. ‘разу там, где
кончалась стена нашего дома, уже начиналась необитаемаЯ грЯзь: грузовики,
бульдозеры и всЯкие машины размесили кругом такую глинЯную грЯзищу, будто
из нее они и дома строили, и даже удивительно было, что дома получились
песочного цвета, розоватые или со стенками в клеточку, точно арифметическаЯ
тетрадка.
Ќачало пригревать солнце, и стали подсыхать и каменеть колеи с
отпечатками громадных рубчатых покрышек; мы, новые поселенцы, стали
понемногу в свободные часы после школы выбиратьсЯ из домов и осматриватьсЯ,
перескакиваЯ с кочки на кочку через желтые глинЯные лужи.
Џодъезжал какой-нибудь грузовик, заваленный мебелью и узлами, и
водитель кричал, высовываЯсь, как проехать в такой-то квартал или улицу, а
мы и сами не знали! Њы свой-то подъезд старались не очень надолго терЯть из
виду!
‚ воздухе было еще холодно, пахло горЯчим асфальтом, во всех этажах
хозЯйки мыли окна. Ќаверное, им было очень интересно вот так протирать
радужное от мыльной пены, мутное стекло и наблюдать, как с каждой минутой
стекло делаетсЯ все прозрачнее и за ним все Яснее открываетсЯ совершенно
новый вид, целый мир, точно они после долгого путешествиЯ вместе с домом
приехали в новую страну... ‚о всЯком случае, нам так казалось.
ЏрЯмо от последних стен наших крайних домов начиналось большое
бугристое поле, и оно шло до того самого оврага, около которого когда-то
был постоЯлый двор.
Џоследние дни все это поле зазеленело, и было странно думать что эта
же самаЯ трава тут росла и до нас, и когда тут тройки скакали, и, наверное,
на этом же лугу паслись татарские кони, когда во времЯ нашествиЯ ханскаЯ
орда подходила к Њоскве! ’ак, во всЯком случае, считал ‹енька. € очень
может быть, что так оно на самом деле и было.
Њы с ним и еще с несколькими другими мальчиками тоже из новоселов
познакомились, пробираЯсь вместе по полю к оврагу, с целью начать обживать
незнакомый материк, куда мы попали, и завЯзать дружеские отношениЯ с
туземцами и старожилами.
Ћвраг, кривой, извилистый, глубокой щелью уходил куда-то вдаль.
—ерные, колючие ветки кустов и деревьев, боком примостившихсЯ по его крутым
склонам, колюче таращились, высовываЯсь из сумеречной сырости.
Џо самому дну бежала мелкаЯ вода, омываЯ камушки, обломки кирпича и
красные от ржавчины железки, и из холодной земли уже вылезли бледные
цветочки, точно сделанные из папиросной бумаги.
ЏрислушиваЯсь и осматриваЯсь, мы пробрались немного вдоль оврага и
вдруг наткнулись на облезлую грЯзнущую козу со впалыми боками, она
карабкалась по откосу, как кошка, вставала на задние ноги, дергала и
обрывала веточки, а увидев нас, затрЯсла бороденкой и так противно и
гнусаво сказала "ме-ке-ке-е!", точно передразнивала какую-то другую, еще
более противную козу.
‘коро мы наткнулись на забор, до того покосившийсЯ, что он был похож
на дугой растЯнутые мехи баЯна. ‡а забором стоЯла собачьЯ будка и
человеческое жилье. Њы никак не могли придумать ему название: избенка,
домишко, хатка, хижина, халупа, развалюшка, будка, банька, вигвам, и все
более или менее подходило, кроме вигвама. ’олько домом это назвать было
нельзЯ.
‚о дворе была такаЯ грЯзь и лужи - ведь эта самаЯ развалюха
прилепилась к мокрому скату обрыва, - что угрюмаЯ собака сидела на крыше
своей будки, втащив за собой тЯжеленную цепь. Ћна была точно невыспавшаЯсЯ
и захрипела от злости на нас, скалЯ зубы, и стала бросатьсЯ, не соскакиваЯ,
однако, со своей крыши.
- ‚ладелец этой гациенды украл эту цепь в зоопарке у слона, - сказал
‹енька, - и вот он посадил теперь на нее такую маленькую собачонку.
‡верство какое-то.
- ‘лонов на цепь не сажают.
- ќто в €ндии-то? ‘колько угодно, особенно в восточных провинциЯх, это
как правило!.. Ќо скорей всего, он украл цепь не от слона, а из
какого-нибудь небольшого кораблЯ. Ћтпилил кусочек от Якорной цепи! ‘обаке
от этого не легче.
Ќа хрип собаки из дома вышел старик и стал на нас кричать, что нам
нужно и зачем мы шлЯемсЯ, мы выдержанно объЯснили, что нам ничего не нужно
и мы осматриваем окрестности просто так, и он, увидев, что затеЯть с нами
ругательную перестрелку ему не удастсЯ, замолчал. ќто ведь как в волейбол:
ты начинаешь первый, что есть силы лупишь мЯч на чужую площадку и ждешь
ответа, а если противник стоит улыбаетсЯ, опустив руки, и не отбивает мЯча
- игра никак не получитсЯ.
Ђ мы стоЯли, опустив руки, и не отвечали, и старик замахнулсЯ и изо
всех сил ударил собаку локтем по морде, так что она зажмурилась и
шмЯкнулась в грЯзь, загремев цепью, и мы сейчас же повернулись и ушли, чтоб
он на собаке не срывал свою злость против нас.
Њы полезли наверх обратно из оврага, и при этом все ненавидели
старика, и ‹енька говорил, что теперь он вполне уверен: цепь корабельнаЯ,
старик как-то урвал ее кусок от ЯкорЯ, и из-за этого, может быть, погиб
корабль - в критическую минуту куска цепи не хватило, Якорь не достал до
дна, и корабль разбилсЯ о рифы. ђифы не рифы, а уж сразу видно было, что от
этого старика чего угодно можно ожидать!
Џотом мы кое-что узнали про этого старика, так как он был тут
единственный старожил в овраге. Љогда-то он действительно что-то тут
сторожил - поэтому мы его и назвали "‘торожилой", но этого лесного склада,
или пещеры с сокровищами, или подвала с кислой капустой давным-давно уже на
свете не было, а старик жил в овраге из тонкого расчета, что когда на этом
месте начнут строить новый мост, он сдерет какую-то невообразимую
компенсацию. € ждал уже, кажетсЯ, лет пЯтнадцать.
‹енька говорил, что наш ‘торожила прекрасный пример, как может
задичать человек, отщепившийсЯ от общества. …сли проследить за ним на
протЯжении достаточного количества лет, то мы увидим, как он сперва с
бронзовым, а потом с каменным топором будет крастьсЯ по окрестностЯм,
собираЯ гусениц и питательные кореньЯ, разучитсЯ пользоватьсЯ спичками и
огонь начнет добывать трением!
Ћднако спичек зажигать он не разучилсЯ и водочные бутылки откупоривать
тоже. ‘коро мы узнали, что у него есть очень приличный сын в кожаной
куртке. Ћн иногда приезжал к ‘торожиле на своем мотороллере, привозил ему
какую-то еду и бутылку водки. ‘ам он не пил, а сидел с несчастным видом и
смотрел, как пьет ‘торожила на свежем воздухе, среди двора у собачьей будки
и учит его, как надо жить, обещалсЯ, что на тот свет ничего с собой не
возьмет, все оставит сыну: козу, хату и компенсацию, а потом заставлЯл сына
приделывать к роллеру удивительное приспособление: две кривые растопыренные
жерди с перекладинами. Љонцы жердей волочились по земле на ходу за
роллером, а на перекладины старик наваливал рваные мешки, набитые сырой
травой, которую он заранее воровски накашивал по обочинам и полЯнкам и
припрЯтывал, часто сам забываЯ где.
ЉажетсЯ, косить там никому не запрещалось, просто в голову никому не
приходило возитьсЯ с такими дрЯнными клочками зелени. Ќо старик бежал за
медленно едущим роллером, подбираЯ сыплющуюсЯ траву, возбужденно махал
руками и радостно ругалсЯ, уверенный, что кого-то ловко обманывает.
ЏроносившиесЯ мимо водители оборачивались, а приличный сын ‘торожилы сидел
в седле несчастный и злой, стиснув зубы, и тащил всем на посмешище за собой
эту волокушу.
Џотом приличный сын каждый раз уговаривал отца бросить всю эту музыку
и куда-то переехать, но ‘торожила начинал вопить, что он с собой ничего не
возьмет, все останетсЯ сыну, и тот должен чувствовать.
‘ын с ходу прыгал на свой роллер и уносилсЯ по шоссе. „о следующего
раза.
“ ‹еньки отец был генерал. Џро самого отца он никогда не говорил, не
хвасталсЯ, но он знал и любил рассказывать разные военные эпизоды, иногда
довольно интересные.
Ћбычно их ему рассказывали разные знакомые и сослуживцы отца.
Ќапример, один капитан рассказал, как он сидел у себЯ в блиндаже на фронте.
‚друг прибегает солдат и говорит: "’оварищ капитан, как хотите: слон!"
Љапитан выскочил наружу, смотрит. —то ты скажешь? „ействительно, по
снежному полю медленно бредет, уныло опустив голову, слон.
„ело потом объЯснилось-то просто: фашисты разбомбили зоопарк, и звери
разбежались от пожара кто куда. ‚от к ним и пришел слон. ђаненый. …го
поцарапало осколками в нескольких местах.
Ќу, достали лесенку, военврач залез повыше, промыл слону его раны.
‘лон, конечно, стоит, понимает, что его лечат, даже когда щиплет, все равно
терпит.
Џринесли ему капусты, свеклы, сена, он поел, они его отвели в сарай,
он еле в ворота протиснулсЯ, подстелили ему соломы, и он у них там жил
сколько-то времени, но недолго, потому что фашисты вдруг налетели, и на
улицах этого поселка разгорелсЯ бой. ‘лон услышал крики и стрельбу и стал
сердитьсЯ - к нашим солдатам он уже привык и привЯзалсЯ, а тут какие-то
чужие орут, стрелЯют, и он вылез из сараЯ.
‚идит, фашистский танк застрЯл одним боком в канаве, но вовсю ведет
огонь из своей пушки. € тут, наверное, слону показалось, что это какой-то
чужой, противный слон с железным хоботом, и он озверел, ухватил за этот
хобот своего врага - за пушку, значит, - и стал изо всех сил трЯсти,
дергать и толкать - оторвать хотел или на землю повалить - неизвестно. ’е
палЯт из пушки, а пушка всЯ трЯсетсЯ, и снарЯды летЯт черт его знает куда:
какой в небо, какой в сторону.
‚ конце концов наши захватили этот танк, атака была отбита, но слон
был тЯжело ранен, и капитан рассказывал, как всем было его жалко, когда он,
умираЯ, лежал на холодном снегу, вдали от своей жаркой родины, смотрел на
всех своими глазками, а у них не было даже какого-нибудь Яблока, чтоб
угостить его на прощание. Љапитан признавалсЯ ‹еньке, что сам не мог
удержать нескольких скупых слезинок, и только взЯл с ‹еньки слово, что тот
никому про это не расскажет...
- ‡ачем же ты, гад, нам рассказываешь? - спросил парень по прозвищу
„ранка. - „ал слово?
- „а, нехорошо, - честно созналсЯ ‹енька.
Ќо мы не стали его за это терзать, хотЯ кое-что в этой истории
немножко смахивало на кино: на глазах у ‹еньки мы видели такие же, да еще
не очень скупые слезинки, как у того капитана, а самое главное - нам этого
слона тоже было жалко! ’ак что мы замЯли этот вопрос, и кто-то стал (кстати
о слонах) рассказывать истории про затонувшие корабли с сокровищами, про
"—ерного принца" и всЯкие подводные штуки, дельфинов и спрутов.
- Њне тоже один водолаз рассказывал, как он в подводной пещере
встретилсЯ с громадной Ярко-красной лампедузой, - сказал ‹енька.
- ‘ медузой! ‘ам ты лампедуза! - закричали мы на него и начали его
высмеивать, но он сам насмешливо улыбнулсЯ:
- Њедузы? ќто ерунда, что в них интересного? ѓлЯдеть не на что! Ђ
лампедузы это, в общем, родственный отрЯд медуз, но они отличаютсЯ тем, что
очень Ярко светЯтсЯ. ЏонЯли? Ќу, как лампа, зеленаЯ или краснаЯ. Ќастолько
Ярко, что можно бы под водой газету читать при их свете, если бы только
бумага не размокла. Џоэтому у них и название такое.
Њы заспорили, не очень уже уверенно, он действительно много чего знал,
этот ‹енька, но ребЯта, учившиесЯ с ним в одном классе, на другой день
рассказывали, как ‹енЯ отличилсЯ на уроке. Ћн сказал: "Љогда рабы строили
пирамиды длЯ египетских фанфаронов!" - и весь класс повалилсЯ от хохота.
…сли бы учительницы не было, он, наверное, стал бы спорить. Ќо тут кто-то
вспомнил и лампедузу, и оказалось, что это чистейшаЯ чепуха и треп.
Ќекоторое времЯ все его звали египетским фанфароном, но без всЯкой
злости. Ћн был, в общем, довольно безобидной лампедузой... Ђ тут случилось
новое событие: наш знакомый ‘торожила, дичавший в своем допотопном бунгало
посреди оврага, вдруг постригсЯ. Њы увидели его стриженым и не могли
понЯть, что случилось. Џотом исчезла собака, и мы узнали, что он ее продал
вместе с будкой, а потом продал козу пьЯному художнику. Ѓородатый художник
повел козу к автобусной остановке, и мы пошли за ним смотреть, что будет.
Љак только дверца автобуса отворилась, художник вошел, а коза вслед за ним
вскочила в автобус так уверенно, точно там не люди сидели, а ее знакомые
козлы и козы. ЏоднЯлсЯ крик и возмущение, козу в проходе повернуть обратно
оказалось невозможно, кондукторша кричала, что художник пьЯный, а он
возражал, что раз в этом все дело, то коза-то трезваЯ, пусть едет одна, он
купит ей билет.
‚ общем, автобус уже давно уехал, а он сидел и хохотал на краю канавы,
а потом повел козу пешком в Њоскву по шоссе, но довольно скоро вернулсЯ и
всех расспрашивал, не видел ли кто его козы, она сожрала у него всю лиловую
краску, и ему теперь нечем писать портреты современников...
Ќа другой день приличный сын нашего ‘торожили приехал за отцом на
машине, и они начали грузить его пожитки. ѓрузили они так: старик таскал
всЯкую рухлЯдь, вваливал ее в кузов грузовика, а сын выбрасывал все это с
другой стороны в кусты: табуретку с обгорелой ножкой, скамейку, длинную
кочергу, некрашеный стол. ‚ конце концов старик выковырЯл из печи громадный
чугунный котел.
Ћни долго спорили и боролись с сыном из-за котла, и оба перемазались в
саже, как черти, машина уже тронулась, а они рвали друг у друга из рук этот
котел, прижимаЯ к груди, и только где-то на дальнем пригорке видно было,
что сын одолел. Ћн поднЯл котел над головой, как ‘тенька ђазин персидскую
кнЯжну, и на всем ходу ухнул его в набежавшую канаву. Ѓольше мы их не
видели.
ђазвалюха опустела. Ќо через несколько дней мы обратили внимание на
то, что из оврага доноситсЯ собачий лай, тоскливый, настойчивый и редкий.
Њы подумали, уж не ‘торожила ли наш вернулсЯ в свои владениЯ, и пошли
на разведку, но оказалось, вернулась только его собака. Ќаверное, будка, с
которой вместе он ее продал, наконец развалилась, и собачонка вернулась
домой, приволокла свою корабельную цепь с куском доски.
‚ чаще оврага доска с цепью запуталась, и собака сидела и не могла
сдвинутьсЯ. ‘терегла пустое место.
Љогда мы к ней пробовали подойти, она рычала и скалила на нас зубы, а
когда мы уходили, она сперва долго молчала, а потом опЯть начинала лаЯть
редко и тоскливо.
Њы побежали и принесли ей миску, набрали из ручьЯ воды, и она пила не
отрываЯсь, пока не выпила всю миску, и мы принесли ей еще и стали таскать
ей в овраг еду, потому что сдвинутьсЯ с места она не могла, а снЯть с нее
цепь мы боЯлись - она хрипела и рычала, стоило протЯнуть к ней руку.
Ќапрасно мы обходили квартиры и расспрашивали, не нужна ли кому-нибудь
очень хорошаЯ сторожеваЯ собака... Љому нужна на пЯтом этаже сторожеваЯ
собака? Љонечно, ничего у нас не получилось, а собака, видно, решила
умереть в своем родном овраге, где когда-то старик бил ее локтем по морде.
€ вот однажды, когда уже расчистили перед домом площадку длЯ
волейбола, вкопали-поставили три здоровенных фанерных мухомора, которых все
управхозы считают залогом счастливого детства, и повсюду копошились малыши
и ездили взад-вперед колЯсочки с теми, кто даже до малышей не дорос, вдруг
поЯвилсЯ ‹енька, весь белый и перепуганный так, что все всполошились,
замахали руками, выпучили глаза и вообще удивились. Ћн вел на корабельной
цепи стариковскую собаку, а в другой руке тащил за хвост змею.
Њамы и ребЯта завопили, все отхлынули, потом прихлынули обратно,
потому что собака была на цепи, а змеЯ не шевелилась.
- ќта собака спасла мне жизнь! - сказал ‹енЯ, и слезы выступили у него
на глазах.
‚округ него собрались все, и он рассказал, как было дело. ‘обака
как-то отвЯзалась, распуталась или доска от будки сама развалилась, и
‹енька вдруг столкнулсЯ с ней на дорожке в овраге. Ћн призналсЯ, что сперва
здорово перепугалсЯ и постаралсЯ обойти собаку сторонкой. € в этот момент
услышал угрожающее шипение: извиваЯсь, на него бросилась змеЯ, но вдруг
собака кинулась на змею и вмиг ее задушила.
‚се пришли в восторг, кто-то побежал за сахаром, а очень маленький
мальчик ’олЯ вдруг сел на корточки перед собакой, потЯнул ее обеими руками
за уши и сказал убежденным тоном:
- ќто очень хороший собака ’узик! - € после этого ‹енька решилсЯ
трЯсущимисЯ руками расстегнуть ошейник, корабельно-слоноваЯ цепь упала на
землю, а ’узик сел и стал спокойно осматриватьсЯ по сторонам, стараЯсь
сообразить, что с ним будут делать дальше.
‹енька положил перед ним змею, ’узик быстро ее опЯть схватил и стал
трепать, так что дохлаЯ змеЯ моталась, как стараЯ веревка.
€звестие, что по оврагу ползают змеи и нашлась собака, котораЯ их
ловит и душит, в один момент облетело весь дом, пошли разговоры, что в
таком месте, где столько детей, просто цены нет такой собаке, и все стали
вспоминать ужасные случаи - кого, когда и как кусали змеи, а ’узик грыз
сахар, лежа около своей змеи, как победитель.
Ћдна женщина рассказала, как кому-то в дом принесли Ящик торфа, и в
нем была замерзшаЯ змеЯ, но ее никто не заметил, кроме мальчика, который
ползал на четвереньках, и потом рассказывал маме, что в Ящике "сидит
рыбка", а мама так ничего и не сообразила, пока змеЯ не отогрелась и не
укусила мальчика, и он умер. „ослушав этот рассказ, все стали кричать на
нас, что мы паршивые мальчишки, столько времени держали такую собаку в
овраге, и теперь нужно сделать так, чтоб эта собака никуда от нас не ушла и
жила при наших домах, как общаЯ собака.
‹енька, как всегда, знал больше всех и рассказал, что собаки-змееловы
на ‘уматре ценЯтсЯ на вес золота. ’узик, конечно, не с ‘уматры, но просто
встречаютсЯ экземплЯры собак, обладающие необыкновенным мужеством. Ћни не
отличаютсЯ большой физической силой и ростом, но славЯтсЯ полной
неустрашимостью. ЏопадетсЯ змеЯ - змеЯ! Џантера? Ћни и на пантеру кидаютсЯ,
защищаЯ человека. Њгновенно вцеплЯютсЯ хищнику в хвост, и, пока пантера
разбираетсЯ, что там у нее происходит с хвостом, хозЯин собаки успевает
пронзить хищника копьем или в крайнем случае спастись бегством...
‚ общем, ’узик оказалсЯ очень покладистый, общительный песик, прощал
малышам все их глупые выходки, когда его дергали за хвост или осыпали
песком из формочек. „аже когда историЯ со змеей уже позабылась, всем
нравилось, что у нас завелсЯ такой ’узик...
‚ то времЯ Я довольно много размышлЯл о любви, откуда она вдруг
беретсЯ, и как это получаетсЯ, что ты вниманиЯ не обращал на человека и
вдруг начинаешь замечать, что он не такой, как другие, а совсем особенный и
хороший. Ќу, и попутно Я стал думать, откуда начинаетсЯ и как разрастаетсЯ
ненависть.
‘читаетсЯ, что мальчики о таких вопросах совершенно не думают. € очень
хорошо, пускай считаетсЯ и дальше, нам так гораздо спокойнее, ничего нет
противнее, когда мешаютсЯ в твои личные дела.
’ак вот, у нас как-то завелась легкаЯ неприЯзнь с одной кучкой
мальчишек и парней из дальнего квартала. €звестно, как это начинаетсЯ:
кто-то идиотски сострил, кто-то хихикнул, на другой день кто-то это все
припомнил и добавил, и скоро начинаешь замечать, что парни, которые совсем
недавно казались тебе ничего себе, оказываетсЯ, очень противные.
Ќачалось, кажетсЯ с ’узика, они, конечно, завидовали, что у нас такой
песик, который почти у всех на глазах задавил змеЯ. Ћн был общей собакой,
но спать ходил к ‹еньке, и это было справедливо - ведь он его спас от
гадюки!
Ќе знаю, может быть, мы немножко хвастались ’узиком? Њожет быть! Ђ
парни эти, наши будущие злодеи, хвастались какой-то кавказской овчаркой,
которую Якобы зовут Њамед и которой у них, конечно, и на свете нет, но
котораЯ Якобы умеет давить волков. Њы, конечно, хохотали и приглашали, чтоб
они приводили собаку к нам в гости, а волков мы им достанем!
Џотом все это стало понемногу всем надоедать, и однажды мы большой
общей компанией, даже с многими девочками, отправились на экскурсию в
старинную усадьбу-музей. ’ам разбрелись, осматриваЯ статуи, и антресоли длЯ
музыкантов, портреты, и конюшни, и старинный парк с густыми аллеЯми.
€ тут они нам устроили подлость такую, что даже подробно вспоминать
противно. “ одного из ихних парней отец был водитель грузовика, и, как
потом оказалось, он обещал заехать в усадьбу-музей и отвезти всех
экскурсантов домой.
€хнЯЯ компаниЯ это все знала с самого утра, они пересмеивались,
обменивались намеками, но ничего нам не сказали, и когда мы вернулись из
парка к сборному пункту, то успели только увидеть, как они уже отъезжают,
забравшись в кузов.
Њы еще не понимали, что это подлость, думали, какое-нибудь
недоразумение, и бежали за машиной, махали руками и кричали, а они делали
вид, что не слышат, но, отъехав подальше, стали нам махать ручками и
приплЯсывать.
Њы были усталые, идти было еще очень далеко, и, конечно, здорово
бесились и, топаЯ к дому по обочине шоссе, задумывали, как бы им отомстить.
‹енЯ предложил, что он в следующий раз попросит своего
папу-полковника, у которого в распорЯжении энное количество машин, прислать
за нами крытую военную машину, и мы выберем день, когда пойдет дождь, и
прокатим мимо наших врагов и еще обрызгаем их грЯзью.
- “ тебЯ же папа генерал, - сказал Я ‹еньке. - —то это он вдруг в
полковники попал?
- џ говорил, что он генерал? - изумилсЯ ‹енЯ. - Ћн полковник. Ќеужели
не понЯтно? Ћн в звании полковника, но должность занимает генеральскую. ‚ы
что, не слыхали, что так бывает очень даже часто?
Њы слыхали, и мы очень устали, и плелись очень долго до дому, и дождик
пошел ради нас, а длЯ мести нашим злодеЯм ничего не могли придумать и
только в конце пути ‹енька предложил сделать так:
- Њы промчимсЯ мимо них, но в ту минуту, когда они решат, что мы такие
же подлецы, как они, мы вдруг остановим машину и скажем: садитесь,
пожалуйста, ребЯта, неужели вы думаете, что мы способны проехать мимо и
бросить вас тут одних?
‘тали спорить, какаЯ месть лучше, но тут дождик еще припустил, и мы,
мокрые, шлепаЯ, скользЯ по грЯзи, кое-как добрались до дому, так ничего и
не решив.
Ќо с этого днЯ мы стали подумывать, какую бы им сделать пакость. €,
как оказалось, их мысли работали, как говоритсЯ, в том же направлении.
Џесочного цвета, громаднаЯ, лохматаЯ кавказскаЯ овчарка, котораЯ имела
диплом, что ее отец загрыз восемь волков! ‘вирепаЯ, с широченной грудью и
обкусанными ушами собачища, оказалось, существует на самом деле!
Њало того, „ранке кто-то давал ее водить гулЯть на сыромЯтном ремне.
Џо одному ремню было видно, на что способна эта зверюга, если начнет
рватьсЯ!
Ќаши злодеи почти каждый день стали прохаживатьсЯ с этим диким чертом
вдоль оврага на нашей стороне, и „ранка двумЯ руками с натугой еле
удерживал его, когда тот тащил его за собой.
Ћбщественность, в особенности у кого были дети, в пашем доме
возмутилась, были принЯты меры, и этого Њамеда строго-настрого было
запрещено даже близко подводить к нашей территории, так что „ранка теперь
только издалека кричал со своими мальчишками всЯкие глупости вроде:
- ‘корей давайте сюда вашего ’узика, тут змеЯ! - €ли звали: - ’узик,
’узик!.. ’узик!.. €ди сюда!
Њамед вставал на задние лапы, рвалсЯ, и мы, конечно, понимали, что
нашему маленькому ’узику вмиг придет конец, если этот черт до него
дорветсЯ.
…два на горизонте поЯвлЯлсЯ окаЯнный песочный Њамед, весь дом, начинаЯ
с малышей, кидалсЯ спасать и прЯтать ’узика. …го звали, ловили,
подкармливали печеньем, заманивали и запирали где-нибудь, чтоб он не мог
выскочить и случайно попастьсЯ на зубы дикой кавказской собаке.
’узику не очень нравилось, когда ему навЯзывали какую-нибудь веревку
или детский поЯсок и держали на привЯзи. „овольно насиделсЯ на цепи у
своего ‘торожилы! Џоэтому мы, дождавшись, когда песочного зверЯ уведут и
опасность минует, иногда водили ’узика прогулЯтьсЯ по оврагу.
‘амой мирной компанией, даже с несколькими девочками, которые
увЯзались за ѓалей, мы гулЯли однажды по опушке кустов, а наш несчастный
’узька, не чуЯ беды, шнырЯл по полю, подскакивал, делаЯ вид, что вот-вот
поймает мыша, или копал землю, разрываЯ чью-то норку, наверное
какого-нибудь крота, который в это времЯ отдыхал где-нибудь в безопасном
подвале своего домика, посмеиваЯсь над тем, кто там пыхтит у него на крыше.
Ђ „ранка со своими паршивцами, оказываетсЯ, сделали вид, что ушли, а
сами вернулись и затаились в кустах, и теперь вдруг они все выскочили с
каким-то идиотским торжествующим воплем вроде:
- ќхе-э-э! •е-э!.. - € впереди всех выскочил, натЯнув, как струну,
свой толстый ремень, этот самый пес Њамед. ‘корее всего „ранка с
прихвостнЯми хотели просто нас напугать. Ќе нас самих, а чтоб мы
перепугались за ’узика, конечно. Ќо тут случилось то, чего, наверное, они
сами не ожидали и не хотели.
Њамед рЯвкнул, вырвал поводок из рук и кинулсЯ на нашего бедного
змеелова.
Ќикто ахнуть не поспел, как ’узик, поджав хвост, дунул в кусты, Њамед
за ним напролом, с разинутой пастью, и они оба прЯмо кубарем с треском
покатились на дно оврага. Љавказец рванул напролом, ломаЯ кусты, только
треск пошел, оба они исчезли из глаз и через минуту выскочили на луг по ту
сторону оврага. ’узик, спасаЯ свою потрепанную, лохматую шкурку, прижав
ушки, мчалсЯ во весь мах, как кролик, за которым гонитсЯ матерый волк.
’узик успевал сделать три отчаЯнных маленьких прыжка, а кавказец всего
один, но этот один был длиннее трех ’узикиных, так что он прЯмо у нас на
глазах его нагонЯл, как зайчонка, и если бы тот не поджимал хвоста, он бы
его уже схватил.
Џотом они на всем скаку влетели в березовую рощу за оврагом, мелькнули
между деревьев, исчезли, и издалека до нас донессЯ тоненький взвизг ’узика,
точно он звал нас в последнюю минуту на помощь, а чем мы могли помочь,
когда их уже и видно-то не было, и ’узик пискнул, прощаЯсь с жизнью, мы это
все понЯли. € тут мы сами немножко озверели.
’узику теперь уже ничто не могло помочь, но те, кто во всем были
виноваты, кто его сгубил, наши враги были тут, рЯдом с нами.
„олговЯзый дурень „ранка, который, может быть, и вправду нечаЯнно
упустил своего пса, - теперь сделал именно то, что и должен был сделать на
его месте любой малодушный тип...
Љаждый по себе знает, как это бывает, например, когда, разыгравшись на
улице в снежки, ты вдруг нечаЯнно залепишь в ухо какой-нибудь старушке или
пожилому прохожему тугим снежком! Љаждый знает, до чего трудно тут
остановитьсЯ, подойти, выслушать упреки, а то и брань пострадавшего и
сказать ему самые простые слова: "“ менЯ это вышло нечаЯнно. џ не хотел
лЯпнуть вас снежком!" ќто просто ужасно трудно себЯ заставить сделать. „лЯ
этого нужно быть здорово мужественным парнем с сильной волей.
Ќу, а как на его месте поступит обычный малодушный паренек? ќто мы
знаем: он подмигнет товарищам, заржет и выкрикнет, чтоб поддержать свой
авторитет: "Ђ ты, дЯденька, другой раз уши дома оставлЯй, целей будут!" -
или что-нибудь подобное в том же роде, что кажетсЯ таким остроумным на
улице и перед товарищами и о чем потом так стыдно вспомнить...
„ранка, конечно, именно так и поступил.
- Џриветик, ’узик! - дурашливо проблеЯл он. - Ќе поминайте лихом! - €
бессмысленно заржал, и в тот же момент ‹енька бросилсЯ на него и стал его
бить.
Ќаверное, у него от возмущениЯ что-то заскочило в голове, он даже
как-то ослаб, себЯ не помнил, и, невнЯтно выкрикиваЯ какие-то слова, глотаЯ
раскрытым ртом воздух и заикаЯсь, он стал пихать кулаками „ранку, толкать
его плечом, лЯгать коленкой, но от горЯ и возмущениЯ делал это все так
медленно и так слабо, что тот даже сразу не понЯл, что его бьют. Ћн только
пЯтилсЯ, отпихивал ‹еньку своими длинными ручищами и с удивлением тупо
повторЯл:
- ’ы это что? „ратьсЯ?
Ќо было видно, что сам-то он в этом далеко не уверен. Ћн все пЯтилсЯ,
и спрашивал, и отпихивалсЯ ручищами, как вдруг ‹еньке каким-то чудом
удалось залепить ему довольно удачно куда-то в область носа; „ранка
разозлилсЯ и ударил ‹еньку так, что тот отлетел шага на четыре и сел на
землю, но опЯть вскочил и кинулсЯ опЯть в бой.
€ вот уже тут мы все заорали: "Ђх, вы еще и дратьсЯ?!" - и пошла общаЯ
драка, какой, наверное, не было с тех пор, как привезли первый кирпич длЯ
постройки первого дома, в самом первом квартале нашего района.
„евочки кричали: "Џозор! Ђ еще школьники называютсЯ! Џрекратите
немедленно!", но у нас в ушах все еще стоЯл предсмертный вопль ’узика, и
нам в ту минуту казалось, что всЯ подлость и несправедливость мира стала
тут, прЯмо перед нами, и мы набросились на нее и дрались изо всех сил. …сли
мы уж никак не могли помочь загнанному ’узику, мы жаждали хоть отомстить,
потому что мы не желали признавать торжества несправедливой силы, у кого
зубы длиннее, как у этого лохматого черта...
Љонечно, это всем нам приходило в голову некоторое времЯ спустЯ, а в
ту минуту мы, стиснув зубы, лупили, боролись, подбивали подножками,
валились в обнимку на землю, старались затиснуть себе под локоть чью-нибудь
шею и ткнуть мордой в грЯзь. € „ранкины мальчишки орали:
- Ђх! ’ак вы дратьсЯ?
Ђ наши вопили:
- Ђ-а! ‚ы еще дратьсЯ?
“же кто-то из маленьких, сидЯ на земле, ревел, держась за ухо, двое
врагов в обнимку докатились до краЯ и зашуршали в овраг!
„евочки на нас кричали, пробовали растаскивать в разные стороны, но
никто на них не обращал вниманиЯ.
Љогда ты, сцепившись с каким-нибудь злодеем, только и думаешь, как бы
его свалить, а он пыхтит у тебЯ над ухом, стараЯсь тебЯ тоже подкузьмить
каким-нибудь приемчиком, и потом вы вместе бухаетесь на землю - тут может
заиграть духовой оркестр, и ты его не слышишь, ты как будто находишьсЯ в
каком-то другом мире, довольно-таки гадком, злобном и даже диком, но
выбиратьсЯ из него тебе вовсе не хочетсЯ!
Ќо все-таки мало-помалу до нас стало доходить, что девочки визжат и
кричат как-то по-другому. Љ тому же мы сами немного повыдохлись - еле
дышали, морды у всех были багровые, пЯтнистые. …сли б нас нарисовать,
наверное как раз понадобилась бы та лиловаЯ краска, которую слопала коза у
бородатого художника. € зеленаЯ тоже. Ћт травы, по которой мы катались и в
которую тыкали друг друга мордами. „евчонки визжали и показывали пальцами,
все в одну сторону. Њы тут поглЯдели и просто ахнули!
Џо ту сторону оврага мчалсЯ во весь свой кроличий мах, прижав ушки,
’узик, а за ним своими громадными прыжками - озверелый кавказец. Ћн престо
висел у ’узика на хвосте, но, оказываетсЯ, все никак не мог схватить!
’узик еще был живой и все еще боролсЯ, спасаЯ свою шкурку.
„евочки стали звать и кричать. ‹енька вопил, мы все орали:
- ’узЯ! ‘юда! ’узик! Љ нам, скорей! - “ж тут мы бы его не дали на
растерзание! „а куда там! Ћбе собаки опЯть мелькнули между белых стволов
берез и умчались в рощу.
’огда мы опомнились, и всей толпой сломЯ голову кинулись вниз по
откосу оврага, подбираЯ на ходу кто хворостину, кто какой-нибудь гнилой
сучок или камушек из ручейка на дне оврага.
“ нас поЯвилась надежда, если ’узик еще продержитсЯ несколько минут,
как-нибудь отбить его от преследователЯ.
Њы выбрались на ту сторону, вооруженные кусочками кирпича и сучками,
но на полЯне уже никого не было. Ѓыло так безнадежно тихо, что девочки
начали всхлипывать.
Џотом среди березовых стволов мелькнула песочного цвета шкура Њамеда -
перед ним никого уже не было, он один выбежал на полЯну, остановилсЯ,
оглЯнулсЯ и вдруг, поджав хвост, помчалсЯ опЯть, описываЯ круг по полЯне, а
за ним следом вылетел и погналсЯ наш ’узик!
Ћни описали полный круг и вдруг повалились рЯдом на землю, тЯжело
дыша, разинув пасти. Ќужно было быть слепым или идиотом, чтоб не
разглЯдеть, что морды у них развеселые, они вдосталь наигрались, бегаЯ
взапуски, и теперь, страшно довольные, вывалив набок Языки, лежат морда к
морде, в восторге от приЯтной игры и друг от друга.
Џотом девочки помогали нам оттирать наши багровые рожи, макаЯ платки в
воду, кое-как застегивали рваные вороты на рубашках, и мы, опЯть разбившись
на две партии, молча пошли по домам.
ѓалЯ громко проговорила, ни к кому не обращаЯсь:
- ‚еликий ученый Џавлов как-то сказал, что собака вывела человека в
люди. Ќо он ошибсЯ: она дошла в своей работе только до полдороги!.. „о сих
пор приходитсЯ поражатьсЯ, насколько собаки бывают разумнее мальчишек!
‚скоре после этого случаЯ к ‹еньке приехал наконец его отец-полковник,
он побежал стричьсЯ в парикмахерскую, надел белую рубашку и укатил на весь
день в Њоскву, обедал с отцом в новой гостинице и вернулсЯ домой еле живой
от усталости, счастливый, но грустный - оказываетсЯ, полковник завтра утром
улетит к себе обратно "туда", а ведь рассчитывал провести в Њоскве „ень
Џобеды, но так уж получилось! ‘лужба!
‚ семь утра ему нужно было ехать провожать и прощатьсЯ, опЯть
неизвестно насколько! “ него был такой рассеЯнный и грустный вид, что Я
сказал:
- •очешь, мы поедем вместе с тобой? - Ђэропорт был по нашей трассе, и
ехать было недалеко.
‹енЯ обрадовалсЯ и сказал, что это отличнаЯ мысль, у отца времени
будет все равно в обрез, а одному возвращатьсЯ всегда так тоскливо.
Њы договорились ровно в семь быть на автобусной остановке: и так оно и
вышло, мы Явились минута в минуту - втроем, все, кто сговорилсЯ, а кроме
того, зеваЯ, притащилсЯ и долговЯзый „ранков - „ранка - проводить нас до
автобуса.
Ќе то, чтобы мы с ним очень подружились за это времЯ, но после
собачьей истории всЯ вражда наша с шипением и свистом вылетала, как воздух
из тугой проколотой камеры.
‹еньки на пустой автобусной остановке еще не было, но там стоЯли два
чемодана, которые стерегла ѓалЯ. ‚ообще-то ѓаль у нас видимо-невидимо. ‚
редком корпусе одна-две, а то есть и по четыре. Ќо это была наша ѓалЯ,
симпатичнаЯ. Ћна ехала провожать свою маму. Ћни пропустили автобус, потому
что мама вспомнила, что позабыла на столе какой-то документик, не очень
важный, но все-таки решила за ним сбегать, а ѓалю оставила на остановке с
чемоданами.
Њы поздоровались, и ѓалЯ сказала, что видела, как ‹енька уехал уже
пЯтнадцать минут назад на предыдущем автобусе, не дождавшись нас. ќто было
очень странно. „ранка перестал зевать и сказал, что поедет вместе с нами.
‚ общем, на следующем автобусе мы все подъехали к аэровокзалу и пошли
бродить по всем помещениЯм, чтоб все осмотреть как следует, раз уж мы сюда
попали.
‹ени нигде не было, потом он поЯвилсЯ на каком-то балкончике, радостно
нам помахал сверху и исчез. Ќу, Ясно, когда с отцом видишьсЯ раз в год, с
нами некогда ему было возитьсЯ. Ђ Я разговорилсЯ с ѓалей и даже немножко
упустил из виду, зачем сюда приехал. ѓалЯ слегка всплакнула, прощаЯсь с
мамой, когда стали вызывать на посадку. Њама укоризненно сказала, что ѓалЯ
стала сентиментальной. Ђ еще спортсменка!
ќто правильно - многие девочки бывают сентиментальные. Ќо бывают и
несентиментальные тоже. € Я обратил внимание, что эти часто бывают довольно
противные. Њне лично, конечно. Ђ среди сентиментальных попадаютсЯ гораздо
больше очень славных. ‚от уж хоть ѓалЯ, например!
‚се заторопились на посадку, а ‹енЯ мелькал где-то впереди всех и
цеплЯлсЯ за рукав здоровенного дЯди летчика-майора, а тот весело смеЯлсЯ.
Љонечно, это и был ‹енин отец, и „ранка сказал, что, наверное, его отец
майор на должности полковника, а еще скорее майор на должности майора, а
остальное ‹енька выдумал, свистун этакий!
ѓалина мама уже прошла последний барьер, и ѓалЯ осталась где-то сбоку
от контролеров. Ћтец ‹ени остановилсЯ, взЯл его за подбородок и
внимательно, долго посмотрел ему в лицо. Ќаверное, хотел насмотретьсЯ перед
долгой разлукой. Џотом с сомнением покачал головой, а ‹енька потихоньку
что-то бормотал. Ќаконец отец нагнулсЯ, чмокнул сына в щеку, ни разу не
оглЯнувшись, быстро пошел к взлетной дорожке. †естковатый, видно, человек.
- ‚от неприЯтность, - сказали мы ‹ене, когда все вместе опЯть сели в
автобус. - ‚зЯли человека да из полковников разжаловали в майоры?
- џ сам ужасно удивилсЯ в первое мгновение! - всплеснул руками ‹енЯ. -
‘мотрю - майор! Ђ вчера он был в полковничьих погонах. Ђ что Я могу
сказать? Ќаверное, так надо...
- ‚рать не надо! - грубо оборвала его ѓалЯ.
Ћн покраснел и, отвернувшись от всех, уткнулсЯ носом в стекло
автобуса.
€ тут сентиментальнаЯ ѓалЯ потЯнула его за ухо и заставила повернутьсЯ
к нам лицом:
- ’ы слышал, что Я сказала? ‚рать не надо!
- „а, - послушно подтвердил ‹енЯ. - џ знаю... ’ы что, весь разговор
наш слышала?
- Ќе глухаЯ, рЯдом стоЯла. Ђ чего ты реветь собираешьсЯ?
‹енька гукнул горлом, точно целую сливу проглотил, но не заревел.
- Џотому... потому что он, наверное, очень хороший человек.
- Ќе выкручивайсЯ. Џодсвинок! - ѓалЯ с отвращением отвернулась.
„ранка одобрительно крЯкнул:
- ’ак его! Џравильно! ’ак его!
Ќакануне „нЯ Џобеды вселЯлись новые жильцы еще в один достроенный дом.
Ќас всех повыгонЯли из квартир, где шла чистка и уборка к празднику, и мы,
сбившись в кучки, обсуждали вопрос, как мы будем праздновать завтра сами.
‚ конце концов решили большой компанией заранее пойти перед салютом на
горку, захватить с собой красного вина и в самый момент салюта поднЯть
бокалы, какие кому удастсЯ притащить в кармане из дому.
Ќа горке мы собрались заранее, в ожидании салюта. €з зазеленевшего
нашего косматого оврага и то пахло весенней зеленью, сверху были видны наши
дома, в которых сегоднЯ, кажетсЯ, не осталось ни одного не освещенного
окна, а слева под нами шуршали и мчались автомобили по освещенной
магистрали - спешили к празднику.
- ЏорЯдочнаЯ компаниЯ собралась! - радостно объЯвил один парень,
расставлЯЯ на неровной земле бутылки с красным вином. - ѓазету сегоднЯ
читали? €нтересное сообщение: гостеприимно распахнулись двери новой
гостиницы!
- Ќу и что?
- ‘егоднЯ! ‘егоднЯ распахнулись! Ђ ‹енька когда еще орал, как он со
своим папулей обедал, с балкона любовалсЯ и разноцветные кнопки нажимал! Ћт
‹ампедуза!
„ранка, еле сдерживаЯ смех, замахал руками:
- ‹ампедуза это что! Џогоди, он сам сюда придет! - € своим противным
голосом, который у него все срывалсЯ с петуха на бас и обратно, запел:
"ЏрофессиЯ - пекарь!.. ЏрофессиЯ - шмекорь!.."
’ут кто-то рассудительно заметил, что во времЯ салюта поднимать бокалы
будет некогда и, кроме того, посуды на всех не хватит, так что лучше всего
выпить сейчас, пока мы все равно только ждем и ничего не делаем.
‚сем эта мысль понравилась, и мы стали разливать красную кислЯтину по
пластмассовым стаканчикам: сперва девочкам, потом всем, кому не досталось в
первую очередь, и тут на горке поЯвилсЯ ‹енька.
џ ему подал стаканчик и конфету.
- ѓде же ты до сих пор болталсЯ?
- Ђ спасибо! - Ћн второпЯх схватил стаканчик так, что вино плеснулось
ему на пальцы, поднес ко рту, но тут же опустил руку: - Њожет, кто хочет? џ
уже хватанул, признатьсЯ.
- „авай, - сказал „ранка, вырываЯ стаканчик. Џеред тем как выпить, он
быстро ткнулсЯ носом прЯмо в лицо ‹еньки: - € опЯть соврал! Ќичегошеньки ты
и не пил!.. ЏрофессиЯ - пекарь! - и заржал.
‹енька недоуменно глЯнул на него и рассеЯнно отмахнулсЯ.
- Њне одна вещь вспомнилась, мы с вами, ребЯта, вышли из новых
домов... там Њосква светитсЯ, машины бегут... и ждем салюта. ќто салют -
воспоминание! Ђ был когда-то первый салют! Џушки гремели, объЯвлЯЯ чудо!
Љонец войне!
…ще вчера, скажем, моЯ мама с каждой почтой могла получить похоронную
на отца, а после салюта - уже ни одна старушка или девочка, ни в одной
деревне уже больше не ждали этой похоронной!..
- „а заткнись ты с похоронными!
- Ќашел о чем пластинку завести!
- Ђ пускай, а пускай! Ђ пускай говорит!
‹енЯ оглЯдывалсЯ на все эти выкрики, видно, боЯлсЯ, что ему не дадут
досказать.
- Ќет, нет, Я вовсе не про это хотел... просто одну картинку, Я
быстро! Џодумайте, подумайте, уже подрастали дети, которые ни разу в жизни
не видели освещенного окна на улице - улицы были темными и каждое окошко
занавешено черной шторой...
- Ѓез тебЯ никто не знал!
- Ќет, верно, отчего же, как раз сегоднЯ это хорошо вспомнить, -
спокойно поддержала одна толстоногаЯ девочка, чмокаЯ во рту конфетой.
- џ знаю, что все все знают, Я только одну картинку хочу передать
этого первого салюта Џобеды, когда все площади, и переулки, и мосты - все
было заполнено толпами народа, и все толпЯтсЯ и радуютсЯ, и у всех головы
запрокинуты в небо, и там рвутсЯ с треском и опЯть взлетают пучки ракет...
и как цветные фонтанчики они льютсЯ обратно на город, освещают дома и лица,
отражаютсЯ в воде Њосквы-реки... и, наверное, даже в глазах людей. € все
старые, надоевшие маскировочные шторы сорваны со всех окон в городе. ’очно
город проснулсЯ и открыл глаза...
- ѓде-то вычитал и вот чешет... - сказал кто-то из нас, но остальные
молчали.
- ќто вы все знаете, знаете, - торопилсЯ ‹енька. - Ќо вот самое: в
этой многолюдной радостной толпе, крепко держась за чугунные перила моста,
стоЯл солдат в шинели, мЯтой, как бывает из дезинфекции. ‘тоит, запрокинув
к небу голову, как все, и весь сиЯет от радости, и когда в толпе его
кто-нибудь толкнет, он быстро к тому оборачиваетсЯ и негромко спрашивает:
"Ђ окна? Љак затемнение-то на окнах? ‚се снЯто? ‚се окна светлые?"
"Ќу Ясно, солдат, Ясно - всюду свет!"
€ он обрадованно кивает и оборачиваетсЯ в ту сторону, откуда в эту
минуту больше доноситсЯ треска лопающихсЯ ракет, и слушает, запрокинув
голову, и разноцветные звезды скользЯт, отражаЯсь в его глазах, и никто не
видит, что у солдата глаза слепые, даже те, кто стоЯт с ним рЯдом, и
замечают, что он все времЯ крепко почему-то держитсЯ за чугунную решетку
моста...
Ћн стоЯл долго и после того как кончилсЯ салют, пока не услышал
окликающий его голос: "‘арыкин!.. ‘арыкин!.. - Љ нему подошла, пробираЯсь
сквозь редеющую толпу, сестра: - ‚от ты где, а Я было и сама-то тут
заплуталась... “ менЯ там Љолесин ‚анЯ у столба стоит, дожидаетсЯ. Ќам
прЯмо на вокзал! „оволен? ‚от, как просил - все тебе сделали!.."
‘олдат уцепилсЯ ей за рукав, проталкиваЯсь через толпу к фонарному
столбу, и там к ним прицепилсЯ Љолесин ‚анЯ, и сестра, отыскиваЯ, как
удобнее провести слепых, повела их вокруг площади, где играла музыка и уже
начинали танцевать.
...Ђга, ну вот и наш салют начинаетсЯ!..
‚се разговоры оборвались, мы быстро разлили остатки вина по
стаканчикам, выпили и прокричали "ура!". Њы молча после этого простоЯли до
конца салюта, от ‹енькиного рассказа что-то у менЯ сжималось и немножко
тЯнуло внутри. џ посмотрел, отражаютсЯ ли у ѓали в глазах звезды ракет.
- ’ы что-то не туда смотришь. ‘алют вон где! - сказала она мне.
- џ проверЯю, отражаютсЯ ли у тебЯ в глазах звезды.
- Ќу и как?
- „а. Љак цветные огоньки в выпуклых зеркальцах.
- ‚оображение плюс подхалимство!
‘алют кончилсЯ, вокруг потемнело, пора было идти по домам, но тут
„ранка очень неподходЯщим ему ласковым голосом спросил:
- Ќаверное, этот ослепший солдат произвел на тебЯ сильное впечатление?
- ’ы что, рЯдом стоЯл, что все так разглЯдел? ѓлаза. € так далее?
- Ђ что?
- Ђ так, просто интересно бы узнать: ты это все вычитал из газеты или
из книжки? €ли сам выдумал и опЯть все набрехал?
- Ђ тебе какое дело? џ не длЯ тебЯ рассказывал.
- Ђ длЯ кого, позвольте узнать?
- Ђ тебе какое дело?.. Џускай длЯ самого себЯ!
- ЏрофессиЯ - пекарь! - загадочно прогудел в нос „ранка. - Љак тебЯ в
школу пускают? ’ебе же лет двадцать пЯть, не меньше, раз ты гулЯл по Њоскве
в день первого салюта.
Љто-то рассмеЯлсЯ, но Я сказал:
- Ђ какаЯ разница, если он это все видел не во времЯ первого, а
десЯтого салюта? —то придиратьсЯ!
- „а? Ћчень приЯтно! Ђ откуда тогда взЯлось затемнение?
‘ затемнением действительно концы с концами не сходились.
’от парень, что прочел про открытие гостиницы, невинно спросил:
- Њожет, ему его папулЯ рассказывал?
- ЏрофессиЯ - пекарь!
- —то ты взбесилсЯ со своим пекарем? Ќадоело слушать.
„ранка оглЯдел всех торжествующе.
- ‹енькиного отца профессиЯ - пекарь. Ћдин парень сам видел справку!
- Љакое твое дело! - дрожащим голосом крикнул ‹енька. - Џлевал Я на
тебЯ! џ пошел домой.
Ќо мы все тоже пошли, так что разговор не оборвалсЯ. џ понимал, что
‹енька завралсЯ, был на него зол, но почему-то был, кажетсЯ, на его
стороне.
- ‘котина твой парень со справкой, и пекарь такаЯ же профессиЯ, как
летчик. Ђ майора ты сам с ним видел на аэровокзале. ‚идел?
- џ сто майоров видел, да менЯ так не одурачить! ќх, вы, простофили!
Ќу, ‹енька, скажи честно, один раз в жизни честно! Ќам ведь все равно,
только врать и обманывать - это позорно! Ќу скажи, как товарищам!
- Љак вы мне все опротивели, - сказала ѓалЯ.
- Ђга! Ћпротивели! Ђ товарищам врать - не противно! €дет, молчит.
‹енЯ вдруг остановилсЯ и равнодушно сказал:
- џ не молчу. „а, профессиЯ - пекарь. Ќо это давно было. Ћн с нами не
живет.
- ‚ерно, правду сказал! Ђ майор откуда?
- Љакой майор? Ђ-а!.. Џросто вы все на менЯ смотрели...
ѓалЯ ожесточенно дернула ‹еньку за рукав около самого плеча, точно
оторвать хотела. …е бесил этот разговор.
- „а заткнись ты, идиотик несчастный! —то ты позволЯешь себЯ
допрашивать! Џозор в чужие справки подглЯдывать!
- џ не подглЯдывал, - злобно огрызнулсЯ „ранка. Ћн, видно, думал
вызвать общий восторг и улюлюканье своими разоблачениЯми.
- Ќичего, - сказал ‹енька ѓале, поправлЯЯ рукав. - ’ы же стоЯла рЯдом,
слышала. € ты никому не рассказала...
- ‡аткнись! Ќикому не интересно!
- Ќет, отчего же? ‚идишь? Њногим интересно. џ подошел к этому
незнакомому майору, и Я сперва сам не знал, что буду делать, и он менЯ
спросил, чего это Я смотрю на него, а он был такой добрый и высокий, и Я
подумал, как хорошо бы, чтоб он правда был моим отцом и Я правда бы его
провожал сейчас на самолет, и Я почти совсем позабыл, что вы на менЯ
смотрите, почти совсем, но все-таки не забыл, и Я ему сказал, что много раз
провожал на этом самом месте своего отца-летчика и что он погиб, и
попросил, чтоб он со мной попрощалсЯ, когда пойдет на самолет...
- ‡ачем ты это все рассказываешь... - ѓалЯ с досадой передернула
плечами. - Ќо вообще-то все так и было. ’олько докладывать ты тут никому об
этом не обЯзан...
- ќто лирика! - крикнул „ранка. - "Џредставил", "почти поверил"! ‚рал?
Ћбманывал? ‚от так и говори.
- џ же сказал, все сказал, чего тебе еще?
- Ђ мне на тебЯ! - „ранка сочно плюнул на землю и круто свернул на
другую тропинку. - ’олько к нам больше не лезь, дурачков обдувай.
- „о чего мне все это противно, до того опротивело вас слушать! - с
отвращением проговорила ѓалЯ, круто отвернулась и пошла к своему кварталу
напрЯмик через поле. ‡а ней пошли ее попутчики, другие скоро расползлись в
темноте в разные стороны.
’ак и получилось, что в проход дворового скверика мы свернули уже
только вдвоем с ‹енькой. ‡а освещенными окнами дома играла музыка
телевизоров, в одной квартире танцевали, раскрыв двери на балкон.
- џ, пожалуй, здесь посижу, - сказал ‹енька и сел на край песочного
Ящика, среди площадки длЯ малышей около игрушечной избушки.
- ‹адно, - сказал Я ему. - Ћдного Я не могу понЯть: откуда змеЯ
взЯлась?
‹енька виновато усмехнулсЯ, пожал плечами:
- Ќу... достал. - Ћн приподнЯл голову, и Я увидел, что глаза у него в
темноте мокро блестЯт.
- ’еперь-то чего расстраиватьсЯ?
- —ерт менЯ знает, - очень искренне проговорил он, сам на себЯ
удивлЯЯсь. - Џросто мне того солдата жалко... —то он не увидал салюта! Ќу,
невыносимо прЯмо... —черт! - он попыталсЯ насмешливо выругатьсЯ, но
все-таки было слышно, что он всхлипнул.
- ’ак ведь ты же его сам и выдумал?
- Ќу, конечно.
- ‡начит, ты псих.
- Ќу и пожалуйста! - уже довольно бодро огрызнулсЯ ‹енька. € это был
наш последний разговор за много месЯцев.
Ќачиналось лето, и прежние наши компании распадались, разделились,
поразъехались в разные стороны. „а и без этого в нашем районе можно прожить
рЯдом целый год и раза два встретитьсЯ, мы живем между двух автомагистралей
и двух железных дорог - каждый сам себе выбирает, куда как поближе
проехать.
‚ общем, этот лгунишка ‹енька как-то исчез из нашей жизни. ’олько к
осени, когда пододвинулось первое сентЯбрЯ, все стали возвращатьсЯ на
старое место, опЯть собирались компании и теперь уже, как нашу общую
старину, вспоминали, как мы сюда в первый раз приехали, и ходили все
осматривать, и нашли овраг и хижину ‘торожилы и козу, и вспомнили историю
’узика и ‹еньку. „ве девочки рассказали, что они давно, уже месЯца два
назад, его один раз видели в зоопарке. Ћн там прогуливалсЯ с каким-то
стариком под ручку, таскал его повсюду и, по своему обыкновению не
переставаЯ, трепал Языком, точно экскурсовод, и когда девочки подошли
поближе, они, конечно, услышали, что ‹енька и тут врет.
Ќахально уверЯет старика, что обезьЯна вот только что держала на руках
котенка и гладила его и даже кормила молоком из блюдца, и котенок вот
только что убежал в будку. ѓлупые девчонки после простоЯли полчаса, все
ожидаЯ котенка, но, конечно, никакого котенка не оказалось, а обезьЯны
только качались на хвостах или искали блох. Ђ ‹енька в это времЯ уже был у
площадки молоднЯка и врал что-то дальше и смеЯлсЯ, и старик тоже смеЯлсЯ,
слушаЯ его вранье.
- Љого-то опЯть обдуривает! - решили мы и стали расспрашивать, как
выглЯдел человек, который был с ‹енькой, но девчонки могли только
вспомнить, что это вроде как будто старик (они и в этом не совсем были
уверены), очень высокий и сухой, и зубы у него желтые и такие редкие, как
будто их сажали через один! Џотом они еще вспомнили, что он был в сером
пиджаке и высоких сапогах, без каблуков - каблуки девчонки уж заметЯт.
Ђх, как интересно: старик в сапогах и ‹енька в зоопарке, да еще два
месЯца назад, мы и дослушивать не стали и стали вспоминать, как бородатый
художник сажал козу в автобус.
’ак прошло еще сколько-то дней. “ нас на лугу была самодельнаЯ
площадка, где мы так, не всерьез, играли в волейбол. Ќароду было маловато,
настоЯщих игроков, так что мы принЯли в игру малышей, клопиков, и было
больше смеху и визгу, чем игры. Ќаконец поЯвлЯетсЯ „ранка со своим дружком
ЊалЯвкой - тоже долговЯзым, хватают мЯч и останавливают игру.
- —то такое?
- Ћтдайте малышам, пусть играют, есть серьезное дело!
Њы бросили игру, отошли в сторонку, малыши верещат, шлепаютсЯ, им без
нас на площадке раздолье, а „ранка стоит среди нас мрачный и загадочный и
никак не может начать своего экстренного сообщениЯ.
- ‚ чем же дело? - спрашиваем. - —то случилось?
- ЋпЯть ‹енька! - выдавил из себЯ ЊалЯвка и смотрит на „ранку, как на
главного.
- „а, - замогильным голосом подтверждает „ранка. - ЋпЯть ‹енька. Њы
его проследили.
- Ѓольше вам делать нечего? —его вы к нему привЯзались!
- ‚ы слушайте. Љомментарии будут после... Њы общими силами поймали его
на вранье? Џристыдили? ‡агнали в угол и заставили сознатьсЯ? ’очно Я
говорю?
- Ќу точно, только надоело уж про это. Ћхота свои подвиги вспоминать.
- ‚от вы все и дураки, что так воображаете. € мы дураки. € Я дурак.
ђазоблачили? Љак бы не так! Ћн нас обманул!
- ’ак ведь он же сам и созналсЯ, что врал!
- Ђга! ‚от когда он сознавалсЯ, он больше всего и врал, ‘обакин сын! Ђ
мы, дураки, воображали! Њолчите! Ќичего Я не путаю... Њожете вы понЯть:
когда он нам сознавалсЯ, что все выдумал и соврал, это и была самаЯ его
отчаЯннаЯ ложь, потому что он говорил правду! ЏонЯли?
- ’ьфу! Ќикак не дойдет до них, - вмешалсЯ ЊалЯвка. - Ќу, мы его
поймали на вранье, на самом главном. Ђ это, оказываетсЯ, была правда. Њы на
него навалились и заставили признатьсЯ, он и призналсЯ, что соврал, а это
был факт.
- —то факт? Њайор?
- Ђ-а, майор, чушь этот майор!.. ‘лепой солдат, вот что! Ћн нам про
ослепшего солдата во времЯ салюта рассказывал, так все это правда, мы его
выследили с ЊалЯвкой! Њы-то как следует проследили! ќти две дуры
рассказывали про зоопарк, как он водил старика и ему рассказывал, как
обезьЯна с котенком играет, - ведь это надо безмозглым тюленем быть, чтоб
не понЯть: он же только слепому мог все так рассказывать!.. Ћн все лето с
ним гулЯть ходит, а вчера мы выследили.
‚идим, топают два приЯтелЯ - этот высокий дЯдька, он, может, и не
старик вовсе, только худой, и лицо спокойное уж очень. €дут к болотцу. Њы,
как разведчики, дали кругу и подобрались к ним с другой стороны, и видим
такую картину. ‹енька шлепает по болоту, по воде босиком, а тот сидит на
камушке, его дожидаетсЯ.
Ќаконец ‹енька поймал лЯгуху, поймал и несет, и дает тому в руки, и
тут нам в голову ударило: да ведь старик - не старик-то этот вовсе слепой!
ќто уж сразу понЯтно стало, как он стал лЯгуху осторожненько так
ощупывать, кончиками пальцев, а сам смотрит куда-то вверх. Ћн ее, будто
птенчика какого, чуть касаетсЯ и приговаривает: "Ќу и мордасиЯ, ай зверскаЯ
рожа... лЯгушка называетсЯ... да, правильно, лЯгушка, мордила такаЯ, а
лапочки, вон они, какие лапочки... „ыхание это у нее от волнениЯ, боитсЯ,
что мы ее не отпустим... Ќу, на, пусти ее... Џоскакала?"...
Џотом они траву разную исследовали. ‹енька принесет, и они вдвоем
обсуждают, где какие зубчики или бахрома и какого цвета. „ругую разотрут
пальцами и нюхают, и старик все спрашивает, какого что цвета: "‡еленого?"
"‡еленей зеленого, вот как зеленью пахнет, слышите?" - это ‹енька его
убеждает. Ђ старик нюхает и кивает...
‹енька обулсЯ, и они потом сидели так, рассуждали, и ‹енька про лошадь
ему рассказывал... Џосле войны, когда его отец их с матерью бросил, ‹енька
маленький был, а что-то понимал. € как отец пришел в полушубке, говорит,
подпоЯсанный в дорогу и все осматриваетсЯ, не забыл ли чего своего взЯть, и
‹еньке говорит: "Ќу, прощай, малый! Њне пора!" Ђ ‹енька ему: "’ы посиди еще
с нами, не уходи", а тот говорит: "ЌельзЯ, за мной лошадь пришла". € ‹енька
перепугалсЯ и больше не просил, ему все казалось, что какаЯ-то лошадь
встала на дыбы и бух-бух по ступенькам копытами и в дверь, и зубищи у нее
оскалены - за отцом пришла и нельзЯ ослушатьсЯ никак!
‹енька рассказывал только подробно, Я так не могу, а старик
спрашивает:
"‘нилась? ‹ошадь-то тебе после?"
"‘колько лет снилась!"
…ще они посидели, птичку послушали, а ‹енька объЯснил, какаЯ она с
виду - синичка. Џотом старик схватилсЯ за какие-то гравинки, вырвал пучок,
растер между пальцами, нюхает:
"‡еленаЯ?"
Ђ ‹енька так ему даже грубо:
"Ѓудет, дЯдЯ ”илЯ, надо мной смеЯтьсЯ, будто сами не слышите по
запаху. Љакой запах?"
Ђ тот вроде его послушалсЯ, кивнул:
"‡еленый запах. ‚ерно..."
...ђебЯтишки бесновались на волейбольной площадке, к нам уже несколько
девочек подошли, слушали конец рассказа „ранки, ничего не понЯли, а мы
объЯснЯть не стали, нам самим этого рассказа хватило утонуть с головой. Њы
переглЯнулись и пошли отыскивать ‹еньку, просто так, без всЯкого плана, ни
о чем не сговариваЯсь. Џожалуй, это „ранка нас потащил.
‹енькина мама открыла нам дверь и сказала, что он болен, лежит в
постели.
- “ менЯ заразнаЯ форма вирусного гриппа! - крикнул ‹енькин голос
через дверь. - Ќикого ко мне не пускай!
Њама, кажетсЯ, немного удивилась, попросила нас подождать и ушла в
другую комнату. Њы слышали, как она его уговаривала: "’ебЯ товарищи пришли
навестить...", а он на нее шипел.
Џотом она вышла и сказала:
- ‡аходите, пожалуйста, только очень близко к постели лучше не
подходить. Ћн действительно простудилсЯ и чихает, как поросенок, без
передышки. €скупалсЯ вчера в бассейне.
- Ѓассейн это даже полезно, - сказали мы, вваливаЯсь кучен в дверь, и
ЊалЯвка добавил:
- ‚ особенности, если с лЯгушками.
- Њожет быть, и полезно, если не пересаливать, то все полезно, -
сказала ‹енина мама и ушла, прикрыв за собой дверь.
‹енька лежал в постели раздетый, настороженно выглЯдываЯ из-за
переплета большой книги, которую он держал перед собой в руках.
Њы не знали, как начать разговор, и кто-то спросил:
- ’ы, оказываетсЯ, бассейном стал увлекатьсЯ? Ђ мы тебЯ там что-то не
встречали.
‹енька выглЯнул из-за книги с вызовом:
- Ђ Я там переодеваюсь и приклеиваю усы. € Я сейчас больной, мне
разговаривать вредно. ђаз вас мое здоровье так беспокоит, вы лучше в другой
раз зайдите.
- Њы по-хорошему, - хмуро сказал „ранка. - ‡ачем ты нас обманул?
‹енька выскочил до самого подбородка из-за переплета:
- џ с вами даже не разговариваю десЯть месЯцев, а вы опЯть ко мне
лезете! ЋпЯть Я вас обманул! “ менЯ вирус, вы не слышали?
- „а нет, всего месЯца три... - примирительно промЯмлил ЊалЯвка.
- „авайте договоримсЯ еще на тридцать три. Ђ после подумаем о
продлении.
- Џустой разговор, - грубо брЯкнул „ранка. - ’ы нам созналсЯ, что
наврал про слепого. Џро салют. Ђ мы теперь знаем, что это была правда. ’ы
же нас гадами сделал, это хуже всЯкого враньЯ.
‹енька опустил книжку на одеЯло.
- Џочему это гадами? € как это Я вас сделал?
- ќтот солдат, с которым ты ходишь... тот самый и есть, про которого
ты рассказывал?
‹енька насторожилсЯ и соображал, у него даже рот приоткрылсЯ от
удивлениЯ, видно, такой оборот дела ему в голову не приходил.
- Њне же не двадцать пЯть лет, вы сами знаете... - сказал он,
усмехаЯсь.
- ’ы сообразительный парень, - сказал тогда Я, - ты и с нами не
разговаривай, будто мы тебЯ глупее. ђазве в этом дело, в каком году кто что
узнал и так далее.
- Њы не гады, - тупо долбил „ранка. - Ђ ты нас такими сделал...
- ’ак вы за этим и пришли?
- ‚идишь ли, - сдержанно сказала ѓалЯ. - ’ы поставь себЯ на место
других, кто ржали и насмехались над тобой, а ты знал правду и молчал. Љак
они себЯ должны чувствовать?
’огда ‹енька сел по-турецки и, замахав руками, возбужденно заговорил,
торопЯсь и радуЯсь:
- Ќет, нет, ничего подобного! ‚ы зрЯ себЯ пилите! —естное слово, Я
врал. Љогда Я вам рассказывал, ничего еще не было на самом деле. Љогда
сгружали у нового корпуса вещи, Я видел пожилого человека, слепого, Я
подумал, а что, если он бывший солдат? Ћказалось, правильно, а тогда Я даже
не знал навернЯка, только высокие сапоги заметил, и мне показалось. Ђ потом
уж Я познакомилсЯ с дЯдей ”илей. Ђ когда мы собрались на горке ждать
салюта, вдруг Я подумал, что он-то ведь его и не увидит! ‚от и все... € Я
представил, ну, соврал, как хотите, - мост, и солдата, и первый салют. ќто
Я прЯмо там же все это придумал, при вас, даже не сразу, а пока
рассказывал, Я все придумывал...
- ’еперь-то тебе верить можно? - пытливо спросила ѓалЯ и, нагнувшись,
заглЯнула ему в глаза. ‹енька стеснительно улыбнулсЯ. - Њожно! - сказала
ѓалЯ. - Љогда он говорит правду, он всегда стеснЯетсЯ, - и засмеЯлась.
‹енЯ криво усмехнулсЯ, сделал испуганное лицо и чихнул два раза
подрЯд, едва успев спрЯтатьсЯ за книгой.
- ‚ыздоравливай, - сказала ѓалЯ. - „авай твою сопливую руку! ‘мешной
ты парень.
Ѓольше никому ничего говорить сейчас не хотелось, и мы, попрощавшись,
выбрались на улицу, как стоЯли в комнате - тесной кучкой.
Љогда мы Явились на квартиру к дЯде ”иле, нас встретила бабка из тех,
что всех чужих встречают в дверЯх со щеткой или ведром, с грЯзной трЯпкой в
руках и разговор ведут не сдвинувшись с места, точно у нее за спиной не
однокомнатнаЯ квартира с кухней, а засекреченный синхрофазотрон.
Њы вежливей вежливого объЯснили, что хотели бы побеседовать с ее
сыном, инвалидом Ћтечественной войны, хотЯ бы на улице, и не хотим
прорыватьсЯ к ее синхрофазотрону.
- Ђ какого сына вам требуетсЯ? “ менЯ их пЯтеро и ни одного тут нету.
Ђ если вам ”илю нужно, так и говорить надо. ”илЯ мне внук. џ с ним живу,
потому что он горел на фронте и лишилсЯ зрениЯ. € легких у него нету, так
что Я его гонЯю гулЯть на свежий воздух - доктора советуют. Ќу чего вам еще
надо?.. Љарьер знаете? Ќу, котлован этот?.. ‚от он там и сидит, дышит,
идите, он на пригорочке сидит. Ћдин, издалека увидите...
- Љак же он один ходит? ’ам обрывы, вода... ѓлубоко.
- Џротопал дорожку. Џрежде Я водила. Џотом этот мальчишка повадилсЯ,
‹енька. Ћн и сегоднЯ ЯвлЯлсЯ, да Я его полотенцем вымахала отсюда; пускай
сперва отчихаетсЯ, тогда приходит...
Њы пошли через ѓорелую рощу, так называлсЯ молодой лес. ѓорел он
когда-то, лет тридцать назад, а название осталось. ‡а рощей начиналсЯ
громаднейший котлован, заброшенный карьер, из которого возили песок, когда
никому еще в голову не приходило, что Њосква может близко к нему
придвинутьсЯ.
Ћн был залит водой, берега были неровные, изрытые, где осыпанные, где
поднимавшиесЯ довольно высокими обрывами, поросшими кое-где тощими кустами
с длинными узкими листиками. Ђ далеко, на той стороне, валЯлись брошенные
помЯтые вагонетки и дымилась фабричнаЯ труба.
„ействительно, уже издали на пригорке мы увидели одинокую фигуру
худого высокого человека. Ћн сидел около маленькой, в рост человека,
березки и как будто смотрел на расстилавшийсЯ перед ним роскошный пейзаж
нашего обваленного, затопленного котлована.
Ќас было восемь человек, и мы решили, что всем неудобно разом
наваливатьсЯ на незнакомого человека. Њы все обошли пригорок немножко
сторонкой, а вперед пустили ѓалю - мы думали, что она лучше всех сумеет
поговорить, да так оно и было, но „ранка, про которого никто этого не
думал, привЯзалсЯ и пошел напрЯмик, следом за ѓалей.
Ћни подошли и сели рЯдом со слепым солдатом, и ѓалЯ прощебетала нежным
голоском - у нее это иногда получалось, к сожалению:
- “фф, устала... „авай посидим!.. Ђ-а, добрый день!.. - Ћна хотела
сказать дедушка, но, вовремЯ глЯнув ему в лицо, заметила, что он вовсе не
старик, и, молодец, сказала: - „обрый день, дЯденька!
- „ень добрый и тебе, девочка, - медленно сказал солдат. ’еперь, когда
мы его разглЯдели, смешно было назвать даже про себЯ его стариком. ќто был
просто пожилой, широкий и плоский в плечах человек, с загорелыми, туго
обтЯнутыми скулами. ‘ерый пиджак лежал рЯдом с ним на траве, а ноги в
высоких, невоенных сапогах без каблуков, как в ступеньку, упирались в
выемку на краю обрыва.
- ‚ам привет от одного вашего знакомого! - храбро сказала ѓалЯ. - Ћт
‹еньки! ‡наете?
- Ђ-а! - сказал солдат и, повернувшись к ѓале, усмехнулсЯ. - —ихает?..
Ѓабка, окаЯннаЯ, его прогнала сегоднЯ. Љак он теперь?
- Ќичего, лежит, книжку читает. —ихает, действительно!.. Њы к бабке
вашей заходили, вас спрашивали!
- ЃоеваЯ бабка! - лЯпнул „ранка, встреваЯ в разговор.
- ќта бабка, - поЯснил солдат, - менЯ переживет, похоронит и после
того еще лет десЯть ругать будет, что ее не слушалсЯ... Ђ вы здешние,
ребЯта? ’оварищи с ‹енькой?
- ‡дешние, - сказала ѓалЯ.
‘олдат долго молчал. ‚ообще он говорил немножко с натугой, точно
припоминаЯ некоторые слова и то и дело замолкаЯ, прежде чем ответить. Ќо
оставатьсЯ одному ему, видно, не хотелось. Ћн спросил, как зовут ѓалю,
дружелюбно дотронулсЯ до ее руки, сказал: "•уденькаЯ какаЯ... еще
молоденькаЯ совсем... значит, соседи?.." - и потом опЯть долго молчал,
прежде чем заговорить.
- Џриехали мы к вам по соседству, квартиру нам дали, бабке-то это
утешение, а у менЯ потерЯ зрениЯ и с памЯтью... частично тоже. Ѓабка тут
враз разобралась: где молоко, где картошка, где аптека, какой автобуса
номер. …е ты закинь в Ђфрику или в Ђвстрию, она у австриек через два дни
узнает, в какой лавке молоко лучше!.. Ђ Я? Љак в темный океан попал, все
начинай сначала. Ќа старом жительстве мне все углы, все переходы, двери -
все знакомо, а тут не знаю ни одной канавки, ни стенки.
€ вот бабка стала менЯ выводить вот сюда, на пригорок, потому комиссиЯ
у менЯ не признает полного дыханиЯ, мне полезно дышать просторным воздухом,
а не взаперти сидеть...
Ђ главное - сна нету. Ђ снитсЯ черт его знает что: чернаЯ трава
снитсЯ! Љак есть чернаЯ... „а, правду говорю. ‹ежишь ночь. ’о не спишь. ’о
чернаЯ трава! Ѓудь ты проклЯта! Љак благую весть дожидаешьсЯ, пока утром
лифт загудит, - значит, ночь кончилась... ‚от так, деточка, бывает... ќто Я
так, к слову... ‘лушаешь?
Ќу вот. Ђ однажды раз сижу Я тут, у этой березки, и слышу, ктой-то
бурчит, книжку, что ли, вслух читает. Ќу, Я окликнул. ‚от он ко мне подсел
тогда, ‹енька. џ говорю: "—то это ты бурчишь, почему про себЯ не
читаешь?.." Ќу, он тут призналсЯ в своем горе, поделилсЯ... ‚ы-то знаете
небось?
- Ќу да, - с отчаЯнной уверенностью сказала ѓалЯ. - Ђ вы про какое?
- „а про дедушку его. ‘таричок был, лесник, что ли? €здалека, из
Њордвы, из глухих лесов... Џросидел всю жизнь в самой чаще, и до того -
грамоте разучилсЯ...
‚ижу, мальчишка ничего, привЯзчивый, рассказывает чуть не вплачь, это,
оказываетсЯ, он деду своему привык вслух читать, и теперь даже ему
неинтересно про себЯ, а интересно слышать произношение вслух, и вот он,
чудак, уходит в такие места подальше, чтоб другим не мешать, и бурчит...
†алкий мальчонка он мне тогда показалсЯ, потом-то вроде ничего... Ќу, Я ему
говорю: валЯй, читай как привык, Я не против... ‘перва непривычно, а потом
пошло, много прочитали с ним... Њифы древней ќллады даже.
ѓулЯть ходим, он мне все описывает, где какаЯ природа или
музей-усадьба с колоннами. €ли смешной человек пройдет, он мне нашепчет, ну
нам смешно обоим, смеемсЯ... Џтиц слушали весной тоже, скворцы одни до чего
по-разному могут: один клювом стучит, другой на дудочке посвистывает,
другой ржет как жеребенок, а ‹енька рассказывает, как у него бороденка
трЯсетсЯ, нам опЯть не скучно...
„а ведь и то сказать: посади менЯ на берегу самого райского озера и
скажи: там угольнаЯ Яма, Я ведь и чувствовать буду - сижу на краю угольной
Ямы! ‚ерно?.. Ђ-а... Њне сказали: "Љотлован". џ и сижу, и в голове у менЯ
котлован: грЯзь, ржаваЯ железина какаЯ-нибудь, рытвины. ‚ам-то видно, как
тут чайки летают, волночки ходЯт, вон в той стороне островок с кривой
сосной, а на том берегу вишневые садочки. Ђ мне-то, пока ‹енька все не
рассказал, ничего этого видно не было, верно?
ѓалЯ что-то начала говорить, но он, ее не слушаЯ, радостно сказал:
- Ђ на этом островку, где сосна, видишь? ’ам двое журавлей с перелета
отдыхали, мы до вечера ждали, пока улетЯт... „а... Ќу вот поболтали и времЯ
скоротали, верно?
- Ђ мы, дЯдЯ ”илЯ, будем приходить сюда тоже. ’ут хорошо! ‚ам ничего,
если мы станем приходить?
- Ћзеро не мое и сосна не моЯ, - радушно сказал солдат. - Џриходите
сколько захочетсЯ!.. - Џомолчал и скрипучим от стеснительности голосом с
трудом добавил: - Ћчень приЯтно.
Ћн сжал протЯнутую ѓалей ему на прощание руку, и его равнодушное,
какое-то точно пустынное и отрешенное лицо проЯснилось так, что мы почти
испугались, нам стало казатьсЯ, что он вовсе и не слепой и смотрит в лицо
ѓали и видит ее, может быть, лучше, чем те, у кого есть глаза. Ћн
наклонилсЯ к ней, точно видел, как она кусает губы, чтобы не зареветь:
- ‹асточки вот... „олго Я не мог вспомнить, какие это ласточки?.. Ђ он
все говорит: над водой... Ќад водой кружатсЯ! џ и вспомнил: ну,
обыкновеннаЯ птичка. ‹асточка... € вот трава, Я ее глажу и знаю теперь, что
зеленаЯ. —ернаЯ трава! ‚едь приснитсЯ же такое! ‚он Я ее глажу... Ќу?..
‡еленаЯ!.. ‡еленаЯ трава.
Last-modified: Wed, 14 May 2003 08:51:00 GMT
Ћцените этот текст: