 высокой ноте вечер закончилсЯ.
     Ќа следующий день позвонил сам Ќил Џалыч, и  Ђлла его пустила. Џока она
многих не решалась допускать к ‘тасику, но Ќилу не отказала.
     Ћн пришел по-прежнему лохматый, но без очков. ‘танислав скромно сидел в
углу, в кресле, ничего не узнаваЯ. Ќил подошел к нему и отскочил в  сторону.
Ђлла испугалась: что такое?
     Ќил Џалыч отозвал ее в коридор. ѓолубой мрак в его  глазах почернел, но
в  целом дорожденные глаза  --  напротив, словно снова родились и выкатились
вперед, как ошпаренные.
     --  —тобы  разобратьсЯ,  что происходит с ним, Ђлла,  надо понЯть,  что
изменилось там, -- и Ќил Џалыч поднЯл палец куда-то вверх.
     Ђ  Ђндрей  тем  временем  металсЯ  по  комнатам,  подходил  к  брату  и
исступленно повторЯл:
     -- ‘тасик, ‘тасик, Я потерЯл тебЯ... Љто  ты?..  ’ы откуда?  ‚ернись...
вернись!
     ‘танислав недоуменно молчал.
     --  ’ы ЂндреЯ-то успокой,  Ђлла, -- поучал  Ќил Џалыч. --Ђ  то  он еще,
глЯдишь, и в петлю прыгнет. Ћн без стержнЯ, сорветсЯ -- и на  пол, на дно то
есть... глубокое дно...
     Ђндрей тщетно пыталсЯ расшевелить ‘танислава, подкрикиваЯ:
     -- ѓде ‹ао-цзы?! ѓде даосы?!! Џомогите!
     Ќо чем больше Ђндрей подвывал, тем больше ‘танислав каменел.
     Ђлла  даже  похолодела,  вдруг взглЯнув на  него из  коридора: "‚от-вот
превратитсЯ в камень".
     Ќил Џалыч юрко угадал ее мысли и истерично пропел:

     ‘тою как дурак на дороге,
     ‚первые страшусь умереть.
     “мру -- и забросЯт Ѓоги
     ‚ его ледЯную твердь.

     -- ќто из известного стихотворениЯ "Љамень" …вгениЯ ѓоловина, алхимика,
-- добавил он, но глаза все чернели и чернели.
     Ђлла подумала, что  Ќил сойдет с  ума от горЯ из-за того,  что не может
понЯть, что изменилось в Ќевидимом, чего нам ждать.
     Ћна нежно выпроводила его, а он на прощание все бормотал:
     -- Ќе объЯть нам... Ќе  объЯть...  ’олько бы не  провалитьсЯ...  Њир-то
шаток. ‘мотри за ним, Ђлла.
     € исчез.
     Ђ  Ђндрей  после  припадка Ярости  убежал. "Џриду,  приду, вернусь!" --
только и выкрикнул.
     Ђлла осталась  одна со ‘таниславом. Ќо  дикое сострадание к нему (она и
не  различала  теперь,  где  любовь,  где  сострадание  --   все  смешалось)
заставлЯло Ђллу приближатьсЯ к нему, быть рЯдом, касатьсЯ его холодной руки,
но не более... Џрежний невинно-жуткий взглЯд ‘танислава давно превратилсЯ  в
какой-то   бездонно-каменный,  в  глубине  которого  сочетались  движение  и
страннаЯ неподвижность.
     Ќо все-таки что-то изменЯлось. ‚первые ночью ‘танислав  часто кричал во
сне, словно  его тонкое  тело  рвали на части. ‚  его крике Ясно различались
слова: Ђлла, Ђлла!
     € интонации были прежние, словно он звал ее из глубины прошлого.
     Ћна соскочила с постели, бросилась к нему, поцеловала в лицо, но  он не
проснулсЯ, и крик замер.
     €  потом стал  не редкостью этот зов по  ночам: Ђлла, Ђлла! Ђлла всегда
просыпалась  на него, и в синем мраке комнаты ей казалось: ‘танислав вот-вот
встанет, но уже навсегда не прежний, а жуткий в своей отрешенности.
     €  интонации этого зова  из  другого  мира казались ей разными.  —асто,
будто расшифровываЯ этот крик, в уме звучало одно:

     Ђлла, Ђлла, сладко ль спать в могиле,
     ‘ладко ль видеть неземные сны?

     Џричем могилой  тогда ей виделась всЯ  землЯ, планета наша, а  неземные
сны -- те, что ей снЯтсЯ в этой гигантской могиле.
     Ќо иногда  в этом призыве  "Ђлла, Ђлла!" ей слышалось тихое, медленное,
тайное его возвращение.
     Ћднако днем было трудно понЯть, то ли он возвращаетсЯ, то ли, наоборот,
уходит, уже бесповоротно  и окончательно  --  до  ‘трашного ‘уда,  до  конца
миров.


        ѓлава 19

     Ћльга  ЏолЯнова  была удивительным  человеком.  ‹ена  и Ђлла знали ее с
давних пор, но  в последнее  времЯ потерЯли  ее  след в огромной  Њоскве. Ќе
только в  их  кругу  об Ћльге ходили легенды. Ќо многое в них  было  простым
фактом.  ‘амым  глобальным фактом  была ‹юбовь, но  не  та  любовь,  которой
ограничивались  люди. ќто  была любовь  не к "любимому", а ко всем, к самому
бытию, к образу  и  подобию Ѓожьему, скрытому в глубине человеческой души, к
‘вету сознаниЯ и к его €сточнику, к великой тайне в человеке.
     “  Ћльги все  это  было проЯвлено, светилось  на  лице. Љогда она вдруг
поЯвлЯлась, приглашеннаЯ, например, в дом, где были незнакомые люди, впервые
увидевшие ее,  то  эффект  был ошарашивающим и смущал саму  Ћлечку: наиболее
чувствительные  люди  неожиданно длЯ  самих  себЯ  точно  замирали  в  лучах
невидимого света,  исходЯщего от нее. Ќекоторые ощущали себЯ  вброшенными на
минуты в иную жизнь. ‘тоило только взглЯнуть на нее. ‚се животные токи, все,
что объединЯет человека со зверем, мгновенно  исчезало, превращалось в труп,
а душа  -- оживала,  как будто  она попала в  райский мир.  „а,  Ћлечка была
красива,  тихаЯ   такаЯ  голубоглазаЯ  русскаЯ  девушка,  но  все   решалось
необъЯснимым   ‘ветом  любви,  исходЯщим  от  нее,   от  ее  бледного  лица,
превращенного в отблеск Ќеба.
     ‹юди видели -- и забывали  о  том, что они на земле, на этой планете, в
проклЯтом темном,  но  великом мире.  Ќе  было  и  ничего завлекающего с  ее
стороны -- просто светилась ее душа сквозь  телесную оболочку.  “хаживать за
ней было бы нелепо -- и это чувствовали те, кто к ней приближались. Ќикакого
предпочтениЯ с  ее  стороны,  ничего  лично  женского,  и  красота  ее  была
смертельна длЯ земных. …е любовь убивала похоть.
     ЋлЯ была  прихожанкой  бедной православной  церкви на  окраине  Њосквы.
Ѓатюшка там, старенький, как  будто  вышедший из прошлых столетий, боЯлсЯ за
ее существование на земле и молилсЯ о ней, как молились в старину.
     ‡а ее существование на земле опасались и ее друзьЯ. …й никто и ничто не
угрожало,  кроме ее самой: она была, казалось,  несовместима с этим миром. €
тем не менее эта несовместимость и влекла к ней многих людей.
     Љогда  Ћлечка  входила  в  больничную  палату, где  лежали  обреченные,
обреченность падала  с них, как туман.  „аже  самые тупые  чувствовали,  что
бессмертие есть.
     -- „ай нам частицу твоей души! -- кричал ей с постели раковый старичок.
     -- ’акаЯ частица есть в каждом, -- ответила тогда ЋлЯ.
     -- ‚ каждом, но во тьме, -- заметила врач. -- Ќе как у вас.
     Ѓыли  случаи  истерики,  когда  видели  ее.  Ќе всегда  все происходило
гладко. Ћдин молодой человек взвыл, увидЯ ее, и закричал:
     -- ‡ачем вы здесь? ‚ы нам мешаете!
     Ќо  большинство   признавало,   что  в   ней  таитсЯ  потерЯннаЯ  часть
человеческой души.
     -- Љогда-то  мы все были такие, -- вздыхала больнаЯ  старушка из палаты
необреченных.
     Ѓольше всего поражало отсутствие эгоизма и личной заинтересованности.
     -- ќто даже не политкорректно, -- заметил какой-то журналист.
     Ђлла и ‹ена души не чаЯли в Ћльге.
     -- ‚аши идут страшным путем познаниЯ того,  что не дано людЯм знать, --
повторЯла им ЋлЯ.
     -- Ђ ты путем ‹юбви, -- отвечала ей ‹ена.
     Ќо  и  ЋлЯ  не  чуралась  знаний,  Ѓогословские  труды  великих Ћтцов и
учителей –еркви лежали и на ее столе.
     -- Ќо твой истинный  Ѓожий дар -- это твоЯ душа, Ћлечка, -- говорила ей
Ђлла.  --  ‚  твоих  глазах  есть  то,   что   навеки  потерЯло  современное
человечество.
     -- Ќе говори так, Ђлла, не говори. Ќе все потерЯно, -- возражала Ћльга.
     -- „а Я знаю, не все и не всеми потерЯно, -- улыбалась Ђлла.
     ќто было года два назад.
     €  вдруг ‹ена  позвонила Ђлле,  котораЯ как раз в это  времЯ завтракала
вместе со ‘таниславом и Ђндреем, но к телефону подбежать успела.
     -- ’ы представь, ЋлЯ ЏолЯкова объЯвилась, -- провозгласила ‹ена. -- Ћна
уезжала в глубь ђоссии. „аю ее телефон и адрес!
     € они встретились -- Ђлла и ЋлЯ, там, в маленькой квартирке ЏолЯновой.
     ѓоворили долго-долго, погрузившись  в  общение.  ‚  конце концов  Ђлла,
ошеломленнаЯ, сказала:
     -- ЋлЯ, ты все больше и больше уходишь по  своему пути. ќтот путь ведет
в какой-то высший, особый  рай, созданный, чтоб существа могли бы  отдохнуть
от  патологической  злобы и ненависти,  глубинным  идиотизмом раскинутой  по
всему  этому  миру, гнездЯщемусЯ в каждой клеточке  его  обитателей.  Љак ты
можешь жить здесь, да еще в их теле?
     -- Ђллочка, Я стараюсь  ни о чем не  задумыватьсЯ  до крайности. -- ЋлЯ
только развела  руками.  -- †иву и живу. —ерез  менЯ проходит то, чего нет в
этом мире,  Я знаю  это, глупо отрицать... Ќу  и что? џ рада уйти  отсюда  в
любую минуту, если на то ЃожьЯ волЯ. Љак  на ђуси, у нас, говорилось:  здесь
мы в гостЯх, а там дома. Ќо тут  у  нас Я вижу много страданий и много людей
на  редкость   чистых,  живых,  открытых...  Ћни  не   поддались   механизму
превращениЯ в манекены...
     -- Љонечно, конечно. Љругом одни парадоксы. Њир проклЯт, а в нем жители
раЯ. Ђ  через тебЯ, Ћлечка, проходЯт такие волны неземной нежности ко всему,
что  существует,  что мне становитсЯ страшно от этого несоответствиЯ Ќеба  и
земли...
     -- ‡акончим,  Ђлла.  …стественно, Я не  ставлю себЯ высоко. ‚от  вы все
рветесь в непостижимое, за грань... ‹учше еще раз расскажи о ‘таниславе.
     ‚  конце  концов Ђлла  попросила  Ћлю  приехать  к ней,  поговорить  со
‘тасиком, может быть...
     -- џ  знаю,  мы  вспоминали  об  этом,  что  твое  воздействие  нередко
встречает сопротивление. Ќо попробуем, -- страстно добавила Ђлла.
     -- Ќе знаю,  -- засомневалась ЋлЯ, -- случай со ‘таниславом  уж слишком
странен и запутан...
     € они  попробовали. ‘танислав  встретил  Ћлю радушно. ЋлЯ,  как всегда,
ничего и не  делала специально, просто была, и все. Ќо радушие ‘танислава не
перешло в  освобождение, в возвращение. ’очно образ, красота, свет, всЯ аура
Ћли прошла  сквозь него, была принЯта, но  не изменила страшной  замкнутости
его состоЯниЯ. ‚се было хорошо, но  хорошее  ни  к  чему не  привело.  Ћлино
предчувствие оправдалось, хотЯ...
     ‡ато на следующий день ЋлЯ прикосновением руки излечила девочку-малыша.
ќто произошло впервые и почти случайно, и она ужаснулась, не смеЯ отвергнуть
свой новый Ѓожий дар.


        ѓлава 20

     ‚ тот день во дворе, где жила Ђлла, долго выла собака. Ћна сошла с ума,
пристально глЯдЯ в глаза хозЯина.  —то же таилось в глазах этого человека --
никому не было известно.
     Ќо  Ђлла  ждала  гостей.  Ќаконец-то  решилась  пригласить   ђостислава
Ђндреевича, ЉоролЯ бытиЯ, и его „руга -- „альниева Ђнтона  ѓеоргиевича,  при
котором ђостислав  всегда более  тих и разумен  в стихии своего  невиданного
существованиЯ.
     Ћднако так же, как в приход  Ћльги,  ‘танислав был неприступен,  хотЯ и
общалсЯ с гостЯми на своем уровне.
     Ћн  совершенно сбил  с толку  ђостислава, утверждаЯ,  что  тот похож на
смерть. ’акое ‘лаве не шептали даже черти во времЯ сновидений.
     „альниев  тем  не  менее  не   был  смущен  потусторонней  развЯзностью
‘танислава и только внимательно его созерцал.
     -- Њы все-таки вернули вам мужа, Ђлла, -- тихонько вставил ‘лава, когда
‘тасик  вышел  зачем-то  из  комнаты. --  Ќо дальнейшее  не  в  наших руках,
ей-Ѓогу, Я это чувствую. “ж очень далеко ваш ‘танислав зашел.
     ‘тасик,  видимо, слышал  последние слова,  потому, когда вернулсЯ, дико
проговорил:
     --  џ не ушел. џ здесь,  Я здесь! ‡десь  так интересно, на земле. ‹юдей
нет, а существ много. € провалы. •а-ха!
     ‚первые после возвращениЯ  в квартиру ‘танислав рассмеЯлсЯ, и его хохот
походил на крик птицы.
     -- ‘адись, ‘тас, -- мрачно сказала Ђлла. € он покорно сел.
     Њоментами  Ђлле казалась, что Ярость бытиЯ,  мелькавшаЯ порой  в глазах
великого ‘лавы, заразит ее ‘таса и вызовет взрыв или губы его захотЯт крови,
крови жизни.
     Ќо спустЯ  мгновениЯ  чувствовала -- поток идет в  ‘таса, но он сам вне
его.  €  Ђлла  молчаливо, незримо длЯ других плакала, будто, несмотрЯ ни  на
что, ‘тасик оставалсЯ тем, кем был длЯ нее раньше.
     ‚незапно „альниев спросил:
     -- ‘танислав, скажи, ты знаешь себЯ, ты знаешь, кто ты? Љто? ‘кажи.
     „аже губы  ‘тасика не дернулись,  хотЯ бы чуть-чуть,  от такого резкого
вопроса. Ћн сразу, но медленно ответил:
     -- ќтого Я не знаю и не узнаю никогда. „а и зачем мне знать?
     ...Љогда  вышли прощатьсЯ в  коридор (‘танислав осталсЯ  в комнате), на
глазах у Ђллы были слезы.
     -- „ержитесь,  Ђлла, -- „альниев посмотрел на  нее.  -- Џретерпевший до
конца... ‘ами знаете...
     € уже в дверЯх „альниев заметил:
     -- ќто  не будет продолжатьсЯ долго. ‘коро  произойдет поворот -- в  ту
или иную сторону...
     ...Ђлла теперь часто оставалась одна в квартире наедине со ‘таниславом.
‡еркала упорно молчали. Ђндрей не выдержал: сбежал.
     --  ќто  уже не мой брат,  Ђлла, -- сказал он вместо "до свиданьЯ".  --
Љому он теперь роднЯ  --  не знаю. ‘корее,  таких  существ, родственных ему,
вообще нет в этом мире, во всем этом мироздании.
     € ушел.
     Ќо все же поЯвилась другаЯ помощь. Ћт друзей. Ћт Љсюши. Ћна ловила себЯ
на  том,  что ей становитсЯ страшно со ‘тасом, когда она одна. ‚ голову даже
залезала  иногда  мысль,  что  он вернетсЯ в прошлое, которое изменили прЯмо
перед  его  гибелью,  и  она  увидит прежнего любимого  ‘танислава,  но  уже
мертвого,  бродЯщего  по квартире и  отраженного  в зеркалах в  виде живого,
живого ‘тасика, которого она познала в первый год их любви.  Ќо любовь стала
казатьсЯ ей полным безумием, наказанием Ѓожиим за разделенность...
     ’олько обезумевший от событий ’олЯ, муж Љсюши, упорно твердил ей:
     --  ’ерпи,  терпи  и  забудь  о  себе  на  времЯ...  ‘ам  же  ’олЯ  уже
окончательно потерЯл свой практицизм.
     Ќо сердечко  Ђллы порой замирало,  когда она открывала  дверь в комнату
‘таса:  вдруг  поворот, и  не в ту  сторону, состоЯлсЯ и она  увидит  вместо
своего  ‘тасика  какое-то уму непостижимое существо,  жуткое не агрессией, а
своей внезапно раскрывшейсЯ, как бездна, сутью...
     Ќо ‘тасик пока оставалсЯ ‘тасиком.
     € все  же это происходило молнией, моментами. Ћчень помогали друзьЯ  --
приходили ‹ена и ‘ергей, Љсюша, ее ’олЯ и еще другие, даже дЯдЯ ‚алЯ, хоть и
пропойца. Ќочевали и верили.
     „ни шли как на надежной лодке, но в океане.
     €  вдруг в  один  мрачновато-уютный  день  раздалсЯ телефонный звонок и
голос  ‹ены провозгласил, что пора Ђлле  немного рассеЯтьсЯ метафизически  и
подвернулсЯ  глубинный  случай: мы  приглашены на  чтение,  причем  какое --
читать будет –арев, свое. Ђ что свое? ‚едь он из непредсказуемых.
     Ћказалось, приглашены ‹ена  с ‘ергеем, Ђлла (но  без ‘тасика, так лучше
длЯ  него).  Ѓудут „альниев  и  ”илипов,  ђостислав.  ‚ероЯтно, кто-то  еще.
‚стреча  назначена на завтра,  на чьей-то  даче, недалеко,  в  районе Њытищ.
‘ледовательно, состоитсЯ чаепитие в Њытищах, но мистическое. Ћдин –арев чего
стоит.
     Ќа  следующий  день  они  отправились   в  путь.  ‘о  ‘тасиком  осталсЯ
полуобезумевший, но ответственный ’олЯ со своей Љсюшей.
     ‹ена   с   ‘ергеем  и   Ђлла   добирались   с  пересадками,   в   толпе
измученно-спешивших людей. ‹ена видела тем не менее, по глазам, по ауре, что
где-то  в  глубине, в тайне, в закрытых  уголках души  зреет у  многих новаЯ
невиданнаЯ ђоссиЯ. € дети  тоже  были участниками этой незримой тайны --  не
все, конечно, но встречи с грЯдущим были.
     Ќаконец они приехали. ‹есной участок, довольно великий, скромный домик.
Ћказалось, что дача -- одного из друзей –арева, он отсутствовал, и –арев был
хозЯин.
     “же вечерело, но тьма почему-то наступала быстрее обычного. €х встретил
Ђнтон  ѓеоргиевич. "џ так  и думала -- „альниев уже здесь", -- шепнула самой
себе ‹ена.
     Ќо  он  провел их не в дом, а  в  уголок  сада, где за  устремленными в
темные  облака елЯми и  соснами они увидели  стол, стульЯ  и  тихие  силуэты
людей. ‘реди них  был –арев, а  на столе, видимо, лежала рукопись. "‘разу --
чтение. Ѓез  всЯких ненужностей. Џогружение  --  и точка. ќто по-нашему", --
подумала ‹ена.
     ‡а столом она  также заметила ђостислава  и  двоих незнакомых (даже  по
духу) людей. ‚се-таки  состоЯлсЯ  предварительный странный разговор, но  эти
двое все времЯ молчали -- и  когда знакомились, не  произнесли ни звука.  Ќи
‹ена, ни Ђлла так и не узнали их имена. Ѓыли они в черном.
     "Ќо  как же здесь  читать -- темно", -- удивилась  ‹ена. € сразу возник
свет. ђЯдом висел фонарь.
     Ђллу  захватила аура всего этого. "‡десь то и не то вместе, -- подумала
она. -- Џочему эти двое молчат? Џо  их виду не скажешь, что  они немые, да и
глаза пронзительно-ледЯные, далеко понимающие. Љто они?"
     –арев открыл рукопись.  "ќто небольшаЯ повесть", --  сухо заметил он. €
его голос стал владеть всеми.  Ќачало ошеломило ‹ену. ђечь шла о том, что на
землю опустилась, как туча  из  невидимого,  новаЯ реальность, уничтожившаЯ,
закрывшаЯ все то,  чем жило человечество  в своем сознании  до сих  пор. ‚се
исчезло, провалилось,  ушло --  памЯть  об истории,  прежнЯЯ духовнаЯ жизнь,
искусство, наука, культура, даже Язык и  способ мышлениЯ.  ЌоваЯ реальность,
спустившись  на  землю, отстранила все,  даже сновидениЯ. Ќо  немного  людей
осталось, и осталась их душа -- ее остаток, ее глубь, непонЯтнаЯ, незнаемаЯ,
и  надо  было  жить,  начинать все сначала,  а  главное -- понЯть новую,  не
постижимую прежним  умом реальность,  а  может  быть,  непостижимую  вообще.
Џрежнее человечество кануло в бездну. € то, что осталось, уже не могло иметь
с ним почти ничего общего. ќти люди барахтались в непостижимом, как слоны на
луне.  Ќо  все  же  была  какаЯ-то  возможность вступить в  контакт  с  иной
реальностью, пробудив  не угасший  ум, а нечто безумно-новое в своей душе. €
главное -- не убить, не сожрать друг друга в спустившейсЯ тьме.
     ‘ этого и началось действие...
     Џовесть   вызывала  тревогу,   бесконечную  тревогу,   поднимающуюсЯ  с
неведомого дна души.
     ‹ена  сосредоточенно  следила и за глазами –арева.  ќто  был уже другой
–арев.   Ќикакой  непредсказуемости,  а  холодный,   сжатый  в  одну  точку,
нечеловечески  волевой  взглЯд  творца.  …го глаза,  казалось,  бесповоротно
изменились,  словно  вышел наружу  новый  –арев  --  поднЯвшийсЯ над  землей
исследователь  неведомого. Ќашедший  средства через  Язык  выразить то,  что
недоступно Языку. Љаждое слово жалило своим  намеком,  уводило туда, где уже
не  было ничего, кроме расплавленной магмы души, кроме возгоравшихсЯ Язычков
пламени иной реальности.  ѓерои  повести метались, и по мере  этого  метаниЯ
превращались в иные существа. ’ак длилось еще полчаса. Њожно ли было все это
выразить, это иное?
     ‚незапно –арев остановилсЯ. ‚ его глазах сквозило холодное торжество.
     ‚озникла пауза.
     € „альниев резко спросил:
     -- ‚ы собираетесь это публиковать?
     -- ‚ своем роде, -- тихо ответил –арев.
     -- ќто никто не поймет, ‚севолод Џетрович, -- негромкий голос „альниева
звучал  из  темноты.  --  …сли „анте могут  сейчас  понЯть всего лишь кучка,
ничтожное число людей, то это не поймет никто. „о конца даже Я. €, вероЯтно,
вы сами. ‚ы лишь знаете одно -- что вас вело, когда вы писали это.
     --  Ђнтон ѓеоргиевич  прав. ‚  середине  чтениЯ  возможность  пониманиЯ
текста  рушитсЯ,  --  проговорила  ‹ена. --  Њы  чувствуем что-то  страшное,
уничтожающее наше сознание, но не больше...
     -- …сли можно было  бы войти  в эту иную, новую реальность, -- внезапно
прервал ”илипов, -- это был бы конец,  нас просто не было бы  ни здесь,  ни,
может быть, нигде...
     ‹ицо –арева оставалось  недоступным.  „ва молчаливых субъекта, сидевших
около него, сохранЯли пустоту и тишину.
     -- ‚се нити оборваны, текст превращаетсЯ в безумие Ѓогов, -- прошептала
Ђлла.
     Ћдин  из молчавших тоже что-то  прошептал -- еле доходивший до сознаниЯ
звук сжимал сердце.
     -- ‚севолод  Џетрович, вы открылись, --  спокойно произнес „альниев. --
‘пасибо. Ќо что делать с текстом?
     --  Ћпубликовать,  --  холодно  ответил  –арев,  медленно  встал,  взЯв
рукопись, и зажег ее.
     ‚се остолбенели.
     -- ќто единственный экземплЯр, -- нечеловечески отстраненно сказал  он.
-- € вот так  Я его публикую. ђукописи прекрасно горЯт. Ќо мысль -- никогда.
‚ы все знаете,  что этот текст, его основа, сохранитсЯ на невидимом плане. €
когда придет времЯ, он воплотитсЯ снова и будет действовать, сметаЯ... Љогда
и где -- неважно.
     ђукопись,  брошеннаЯ на землю, быстро пожиралась огнем, но пожиралась с
каким-то безумием, как будто сам огонь сошел с ума.
     –арев улыбалсЯ.
     Ѓыло Ясно, что никакие комментарии не нужны.  Ђлла  с ужасом посмотрела
на –арева, ей показалось, что перед ней уже не стоит человек.
     Њолчаливые  вдруг   трепетно,  задушевно  пожали   руки   гостЯм.   Ћни
оставались. Ђ –арев сразу ушел в глубь дома.
     ‚ Њоскве все гости этого чтениЯ разошлись.
     ...Ђлла с трудом открыла дверь  в  свою квартиру. ’олЯ и Љсюша, видимо,
уже спали. Ђлла прошла к себе и вдруг увидела свет в комнате ‘танислава. Ћна
решилась войти.
     ‘танислав лежал на кровати, горел ночник, видно было, что он только что
проснулсЯ.
     --  Ђлла,  --  сказал он  вдруг  своим  давним, хорошо  знакомым  ей, с
прежними интонациЯми  голосом,  --  что со мною было, что  произошло? ѓде  Я
существовал, Я почти ничего не помню, не знаю! ѓде же ты была? Ђлла, что все
это значило?


     ќпилог

     ‚озвращение ‘танислава вызвало скрытую вибрацию и дрожь по  всей тайной
Њоскве. Ќо прежде,  чем эта дрожь распространилась,  ‘тасик сам  приходил  в
себЯ в своей квартире.
     ‚ ночь  его  возвращениЯ  только  Ђлла была  свидетельницей  того,  что
‘танислав впал в прежнее свое состоЯние, стал тем, кем он был, хотЯ...
     Ћни сидели друг против друга в креслах, рЯдом, глаза в глаза.
     Ђлла не решалась  раскрывать ему то, что происходило,  пока  его искали
здесь,  на  этой  земле, в  этом мире. Ђ  он  настойчиво  спрашивал ее,  что
произошло. Ђлла ответила наконец:
     -- Џожалуй, тебе самому лучше  знать,  что с тобой произошло. Њы просто
нашли тебЯ в деревне...
     -- Ќо Я  ничего не помню,  Ђлла, -- пробормотал ‘танисдав, глЯдЯ на нее
не вполне безумными  глазами.  -- џ знаю только:  что-то  мелькало, какие-то
лица, куда-то менЯ вело... ѓлавное  помню: все было  чуждо, все, все, но еще
ужасней  -- почти  постоЯнное  ощущение, чувство, что  Я, моЯ  душа  точнее,
вот-вот провалитсЯ в  немыслимую черную  Ѓездну, из которой нет  возврата...
ЏровалишьсЯ -- и  тогда конец всему, что есть... душе, уму,  концу мира даже
-- всему конец... ‚ этой бездне ничего нет постижимого...
     -- ’ы это Ясно чувствовал, тебЯ что-то толкало туда?
     --  „а,   но  была  невидимаЯ  стена...  котораЯ  охранЯла  все-таки...
—уть-чуть... •рупкаЯ стена... Ќо если бы не она, менЯ бы не было  нигде... €
еще: Я бродил по какому-то бредовому  миру, хотЯ  на первый  взглЯд  это был
обычный  город, но мое восприЯтие все менЯло...  „а, и часто  на горизонте Я
видел  сиЯние, которое  охватывало полнеба,  отрешенно-жуткое  сиЯние цвета,
которому нет аналогов на земле... –вета, которого нет...
     --  ‘тасик, ‘тасик! -- Ђлла вдруг истерически вскочила с  кресла. -- Ќо
ты вернулсЯ, ты жив,  ты прежний!!! ‡начит,  все  в  порЯдке!!!  „авай  жить
снова!!!
     -- „авай, давай, -- проговорил ‘танислав лихорадочно и тоже встал. -- џ
рад, что вернулсЯ. џ хочу жить!
     Ђлла словно обезумела в лучшем смысле:
     -- Џойдем гулЯть, в город, в Њоскву, вместе, пусть ночь...
     Ћни в экстазе ошеломлениЯ выскочили на улицу.
     -- ’ы узнаешь, узнаешь!  ќто -- Њосква, твой  город,  великий город, --
шептала Ђлла, прижимаЯсь к ‘таниславу.
     --  „а, да, Я  узнаю,  --  отвечал  ‘тасик. -- ќто не  чужой город, это
Њосква. Њне хорошо, все в порЯдке.
     ‘танислав,  как  после  десЯтилетней  разлуки,  смотрел  на  улицы,  на
пространство, родившее его...
     -- ’ы любишь менЯ? -- вдруг спросила дрогнувшим голосом Ђлла.
     --  „а,  да,  конечно,  -- подхватил ‘тасик, с  абсолютно  человеческим
чувством. -- Љого же мне еще любить, кроме тебЯ?! ’ы -- моЯ жена...
     Ћни  погулЯли немного,  опьЯневши  от того, что случилось, и опомнились
уже дома, в постели. € отдались другому опьЯнению, и  все было у  ‘танислава
как у человеков -- словно и не  бродил долго  в неведомом мире и не зазывала
его в себЯ —ернаЯ Ѓездна.
     “тро  превратилось  в  настоЯщий праздник.  Љсюша  в  первый  момент не
выдержала:  чуть не упала  на пол от изумлениЯ. Ђ потом -- поцелуи, поцелуи,
‘тасик, роднаЯ сестра, ’олЯ...
     -- ѓитара нужна, гитара, -- бормотал ’олЯ. -- џ хочу спеть.
     Џостепенно  все  улеглось.   Ќадо  было  вводить  ‘танислава  в  жизнь,
хлопотать, оповещать друзей...
     Ђндрей  примчалсЯ, не  поверил своим ушам,  что ‘тасик -- прежний, но в
уме поверил. ‚ыбежал на  улицу -- и расцеловал первых  встречных. Ќа вопрос:
почему?  он   отвечал:  брат   умер,   а  сейчас  пришел  обратно.  Џрохожие
одобрительно кивали головой.
     ‹ена шепнула  Ђлле,  что  все-таки надо  быть настороже: мало  ли чего,
реальность-то стала причудлива... ѓлЯдишь, и напроказит опЯть...
     ‘ергей только твердил: "Њы молились за вас..."
     Ќо  о морге и всем прочем, непознаваемом, решено было молчать,  чтоб не
трепать нервы  ‘таниславу, а заодно  и психику. "Ќеизвестно еще, как он себЯ
поведет,  если   узнает,  что  по  некоторым  предположениЯм  он  умер",  --
волновалась Љсюша. „а ‘тасик  теперь и не требовал особых объЯснений:  нашли
так нашли. —его же боле?..
     ‘тасику объЯснили, однако, что поЯвились новые друзьЯ. Џервым, конечно,
представили  „анилу  ‹е-сомина.  Љ тому  же от  него  ждали глубинной оценки
случившегосЯ.
     ‘тасик встретил „анилу крайне дружелюбно.
     Ђ  когда Ђлла  и ‹ена оказались с „анилой втроем  на  кухне, „анила дал
оценку:
     -- Ђлла, его вернула та же сила, котораЯ вела его в ту заброшенную, вне
‚сего,  ’ьму, которую он называл  тебе Ѓездной. ‚ела и  вернула без  всЯкого
личного отношениЯ к нему --  как вихрь подхватывает человека  и  выбрасывает
его  вдруг в тихое  место.  ‚се  мотивы,  почему,  отчего  и так  далее,  --
бессмысленны, ибо это  слишком далеко от ума и от  людей. ’олько она и могла
его вернуть... Ћн вернулсЯ,  это Ясно, и думаю,  больше  не будет подхвачен,
ибо такие  случаи уникальны,  это аналогично лучам, которые проходЯт  сквозь
ђеальность, сами не имеЯ к ней никакого отношениЯ.
     ‘ этим трудно было не согласитьсЯ -- и ‹ене, и Ђлле.
     Џерешли в гостиную, и  тут ворвалсЯ ‘лава ”илипов, мощный своим бытием.
‚ руках его  был огромный букет  цветов,  и он вручил их ‘тасику,  поздравив
его.
     --   џ  знал,   знал...  --   выкрикивал  ‘лава  и,   осмотрев  ‘тасика
пронзительно-обволакивающим взглЯдом,  заЯвил:  --  ‘ ним  все на  уровне...
Ѓытие не ушло... Ђлла, вина, вина! …сли нет амброзии, то хотЯ бы вино!
     ‘тасик выпил за милую душу, покраснел и повеселел.
     ’ем временем по разным углам в Њоскве происходило параллельно и другое,
пусть и более  обычное.  Љ примеру, дикий скандал возник  в одной московской
школе,  где  директрисой  была  ведьма.  “  нее в  восьмом классе  скопились
экстрасенсы, мальчики и девочки, эдак на тридцать процентов класс состоЯл из
таких, включаЯ небезызвестную „ашу, племЯнницу ‹ены.
     „етишки  эти  превратили жизнь класса  в  сумасшедший  дом, предвидениЯ
сыпались  за предвидениЯми, и дети уже перестали  понимать, где сон,  а  где
Явь,  где тот свет,  а где  этот,  будущее путали  с  настоЯщим. Џредвидение
будущего не простиралось, правда, особенно далеко, иногда всего  на  час-два
вперед,  как  у  диких  львов,  например. Ќо ералаш  получилсЯ значительный.
“чительницу биологии, приверженку материализма, уложили в сумасшедший дом, а
потом в нервную  клинику.  ‚озникали  и  судебные  разбирательства,  которые
тонули  в  неразберихе. Љончилось  дело  тем,  что  класс  расформировали, а
директрису повысили: отправили служить в Њинистерство образованиЯ.
     ‚прочем, все это еще носило более или менее безобидный характер.
     Љруче  произошло с бедной ‹юбовь  Џетровной, с ‘амой.  Ќе выдержала она
общениЯ с  нечеловеческими  силами, и  контактерство обернулось  психическим
Якобы заболеванием, которого ранее в  природе не существовало и по отношению
к которому, следовательно,  не было ни обозначениЯ, ни диагноза, ни лечениЯ.
‚прочем, никакое оно не было "заболевание", но от этого было не легче.
     Ќил Џалыч первый  искренне  испугалсЯ,  когда  пришла к  нему  весть  о
подлинном  возвращении  ‘тасика в нормальное состоЯние.  Ћн все лепетал, что
этого не может быть, и даже расплакалсЯ.
     € эту весть  он  решил  донести  до ‹юбовь  Џетровны. Ќо невинно-жуткие
глаза  его  расширились, а  квазибессмысленный взглЯд потух, когда он увидел
‘аму, ‹юбовь Џетровну. Ћна лежала на диване, дочь ухаживала за ней. ‚прочем,
ухаживать  было  не  за   кем.   Ќа  человеческом  уровне  ‹юбовь   Џетровна
отсутствовала. ‘остоЯние ее ума было неописуемо.
     ‚се, что с ней происходило, Ќил Џалыч не мог  даже  выразить в терминах
патологии невидимого мира.
     Ћн  сник и  исчез.  Ќа  следующий  день  Ќил  Џалыч укатил из  Њосквы в
неизвестном  направлении.  ‚последствии   говорили,  что  он  обнаружилсЯ  в
‹атинской Ђмерике и надолго там застрЯл. Џо ночам ему снились иногда, нарЯду
с письменами майЯ,  глаза  ‹юбовь  Џетровны,  те, которые он  видел  в  свое
последнее  посещение ее  квартиры.  ‚прочем,  это  уже не были глаза  ‹юбовь
Џетровны, ‘амой. Ћ ее дальнейшей судьбе не знала даже потаеннаЯ Њосква.
     ‡ато Ћлечка ЏолЯнова нежно и трепетно  отличилась.  ‹ена  сводила  ее к
небезызвестным  Џотаповым с  их воющим и мрачнеющим  не  по днЯм, а по часам
Њишей. ‘колько Њиша  ни сдерживал себЯ, а злые мысли рождались в его голове,
как потусторонние мухи  в помойной Яме.  €  кто попадалсЯ  ему на глаза, тот
получал удар судьбы, ни с того ни с сего.
     ђодственник  Ћли православный  свЯщенник отец ѓеоргий  наставил ее, как
обращатьсЯ со своим необычным даром, не впадаЯ в гордость,  и благословил ее
на встречу с Њишей.
     ЋлЯ  помолилась,  ‹ена  и Ђлла тоже,  и  вместе они вошли  к Џотаповым,
предварительно договорЯсь. Њиша  остервенело взглЯнул на Ћлю и  вдруг затих.
ЋлЯ, собственно,  ничего  и  не  делала  --  просто  райскаЯ чистота ее души
настолько Явственно обнаруживала себЯ, настолько  светилась, что Њиша затих,
потом  что-то промычал, и внезапно всЯ мутнаЯ злоба бесьего порождениЯ стала
выходить из  него.  Ќенавистные  мысли  исчезли  вместе  с их источником.  ‚
последний раз он только успел непроизвольно укусить свою матушку--и это было
все.  Ћн  излечилсЯ. Ќе  то  что  злые  мысли совсем  покинули  его  бедную,
полупомойную голову -- нет, он не  очистилсЯ целиком, но они возникали реже,
а главное, потерЯли свою силу. Ѓольше  они  никому не причинЯли вреда. Ќикто
не падал, не ломал себе руки, не проваливалсЯ Ѓог весть куда.
     Џотаповы со слезами на глазах впоследствии благодарили Ћлю, когда стало
Ясно,  что  зло ушло,  перелетело в другие  сферы.  ЋлЯ,  конечно, ничуть не
гордилась, ей становилось даже страшно от того, что она такаЯ. ‘трашно не за
себЯ, она просто страдала, что другие простые люди так не могут.
     ...„овольно  страннаЯ  судьба  опустилась  на  бедного  Џарфена,  того,
которого посетили „анила и  ‘тепан в первые дни своего знакомства. Ћт своего
несжигаемого  бурного представлениЯ,  что этот  мир  --  всего  лишь ошибка,
Џарфен совсем одурел.  Ќо  он убеждалсЯ все более  и  более, что  такое  его
представление  -- истиннаЯ правда, но именно от  правды он  и  сходил с ума.
„анила  всегда  угрюмо  говорил  о  нем,  что  Џарфен  совершенно  не  понЯл
знаменитого  изречениЯ:  "Џознай  правду, и  ненависть к  ней  сделает  тебЯ
свободным", иными словами, повторЯл „анила, Џарфен стал рабом правды, ибо не
знал, что  за  любой  истиной  кроетсЯ  другаЯ истина, еще более великаЯ, но
менее постижимаЯ, чем перваЯ... и так далее.
     „анила сам советовал Џарфену как следует оглЯдетьсЯ  вокруг, но тот  не
внимал. ‚ конце концов Џарфен стал считать ошибкой  самого себЯ. ќтого он не
смог  вынести и сбежал, бросив дом. ‘лед его потерЯлсЯ, но поговаривали, что
он все-таки  нашел успокоение  и дошел  до  смирениЯ своего  ума, оказавшись
где-то в глуши, около старинного монастырЯ...
     Њежду тем в Њоскве неумолимо шло времЯ.  ‹ена вдруг чуть  не сходила  с
ума  от любви и состраданиЯ к окружающим людЯм,  пусть  и случайным. Ђлла же
побаивалась,  что  внезапно  вынырнет  кто-то  из  непредсказуемых  и  опЯть
проникнет к ‘таниславу. …го охранЯли как могли. Ќо непредсказуемые шли своей
дорогой.  Џо тайной Њоскве пронеслась  весть,  точнее слова самого Ќебредова
ЉорнеЯ ‘еменовича, что "мы еще покажем себЯ и убедим  всех, а пока  временно
уходим на дно: придет срок, и вы ахнете".
     € непредсказуемые действительно ушли в глубь Њосквы, откуда о них -- ни
слуху  ни духу. Ќе поЯвлЯлсЯ  на поверхности ни нежный  ‹евушка  ‹емуров, ни
лихой ‚лад ђуканов. Ђ ‚олков вообще исчез -- говорили, что укатил  в дальнее
зарубежье. Љ –ареву, разумеетсЯ, все это не относилось -- после чтениЯ, слух
о котором  разроссЯ, все потаенные понЯли, что "непредсказуемость" его  была
только  маска,  а об его истинном  лице после  того чтениЯ  никто  не мог  и
думать. "Ќе  длЯ  мыслей он создан, этот –арев", --  сурово  бормотал о  нем
бродЯщий ‘тепан.
     ...€ в тот день, когда ‘тепан произнес эти  слова, ЊитЯ на краю дачного
поселка   приближалсЯ  к  одиноко   заброшенному  домику   своего   давнего,
загадочного и скрытого от  посторонних  глаз друга €льи ‘еменова.  „руг этот
заигрывал с небытием и потому скорее был бывший друг.
     ЊитЯ и сам не понимал, почему туда идет. ‚сЯ  эта историЯ со ‘тасиком и
его почти неописуемым состоЯнием как-то поколебала ум Њити, и ему захотелось
к чему-либо  прильнуть. Ћн просто  стал терЯть ориентиры, даже в бегстве  от
самого себЯ.
     ...‚ечерело. ђаза два ЊитЯ обошел  вокруг дома,  не  решаЯсь постучать.
„омик-то был  относительно  хиленький, забор -- тоже, и проще было заглЯнуть
сначала в окно. Ќо в  окне была одна тьма. ЊитЯ, нагнувшись, различал только
странные еле двигающиесЯ тени.  Ќо одно окошечко было слегка приоткрыто. Љак
раз в ту комнатку, где у стены спиной к окошечку сидел  €льЯ. Ћт  всего дома
веЯло такой пустынностью и  безразличием к тому, что на земле и вокруг,  что
впечатлительный  ЊитЯ содрогнулсЯ до поЯса. …му показалось, что мир -- умер,
а есть только этот дом, погруженный в небытие и тьму. ‚ приоткрытое окошечко
ЊитЯ  смертельно  боЯлсЯ заглЯнуть  и  остановилсЯ  рЯдом,  затаив  дыхание.
‚нутренне  он  не знал теперь,  от кого бежать -- от себЯ или от этого дома,
переселившегосЯ в смерть. € вдруг он услышал пение. ќто пел €льЯ.
     ...Ћно  было ни  на  что  не  похоже,  это  пение.  Ќе  было  слов,  но
безумно-таинственные звуки  были,  не  знаемые на  земле,  от  которых  ЊитЯ
внезапно  стал медленно  холодеть. Ћн  стоЯл как вкопанный, а  безграничный,
бездонный холод медленно  охватывал его, двигаЯсь вверх  по телу, к  сердцу.
’акова уж была эта песнЯ €льи -- песнЯ небытиЯ  и смерти, и  тихие звуки  ее
превращали все  живое  в холодный  сгусток  погибели  земной жизни.  ЊертваЯ
тишина этих звуков убивала наповал.
     ЊитЯ все понЯл и решил  бежать. Ћднако  ноги,  закоченев, не двигались.
“силием воли он  пробудил в себе вечного  бегуна, того,  кем он был на самом
деле.  ќто  позволило  ему сдвинутьсЯ с  места  -- чуть-чуть,  немного,  ибо
мертвые звуки  замораживали дух,  и еще  мгновение  -- и все,  конец,  но  в
последний момент мастерство бегуна спасло Њитю.
     ...Ћн бежал так, как  никогда не бежал  от самого себЯ. ЏолЯми, дачами,
автомобильными дорогами, мимо многоэтажных  построек -- он мог долго бежать,
и по мере бега  ЊитЯ очухивалсЯ, холод ушел  из всех клеток тела,  а  он, не
верЯ  своему  спасению, визжал: "џ нашел сам себЯ... џ все понЯл... ’еперь Я
буду бегать  не  от себЯ, а от небытиЯ... •а-ха-ха! •а-ха-ха!"  €  он бежал,
ловкий  в этом  деле. Ђ потом уснул, рухнул  на пол в квартире подмосковного
своего приЯтелЯ, который впустил его и решил, что ЊитЯ сейчас "в чуде".
     —то  касаетсЯ  ‹ютова, то  он  улетел в далекую  страну.  ‹етел  ночным
рейсом,  в  самолете было  немного  пассажиров.  ‹ютов  поглЯдывал иногда  в
иллюминатор и часто бормотал: "ѓде же ЏетЯ?..  ѓде ЏетЯ?.. ѓде  ЏетЯ?.. ЏетЯ
где?!"  ЏоЯвилась  луна,  и  ему  показалось,  что  ЏетЯ  может  быть   там.
Џриземление прошло благополучно.
     ...’ем временем в Њоскве жизнь продолжалась. “ Ђллы, собственно говорЯ,
была не  жизнь, а праздник.  ‘тасик прЯмо  не по  днЯм, а по часам врастал в
земное  существование. •отЯ  хлопот в  свЯзи  с этим  было предостаточно.  Ћ
возвращении,  к примеру, в  институт, где  его похоронили, не  могло быть  и
речи.  „иректор  вообще  все отрицал:  и жизнь  ‘танислава,  и  его  смерть.
‚одитель,  который  должен был  везти  на кладбище ‘танислава или  человека,
похожего на него, вздрагивал при  одном  упоминании о ‘тасике.  Ќо поскольку
Ђлла и ‹ена были свЯзаны и с  €нтернетом,  на компьютере ‘таниславу устроили
надомную работу в этой сфере. —еловек  Явно  врастал. € хохот его становилсЯ
нормальным, и пел он по-человечески.
     Ќо все-таки небольшие  странности оставались, точнее случаи. Љ примеру,
однажды на улице ЉсенЯ и Ђлла буквально на минуту оставили ‘тасика одного --
и сразу, в  тот  же момент, перед ним возник  человек  не совсем постижимого
вида, и ‘таниславу показалось,  что этот полунепостижимый  подмигнул  ему --
хотЯ ‘тасик лица его почему-то не разглЯдел.  „а было ли  у него лицо? € еще
‘тасику  почудилось, что в его  собственном уме  мелькнула мысль незнакомца:
"Љак это вы умудрились вынырнуть?"
     ‚опрос Явно был обращен к ‘тасику.
     ’ут  же  интуитивно  Ђлла  окликнула  его,  ‘тасик  обернулсЯ...  Џотом
взглЯнул опЯть -- но незнакомец исчез, словно его и не возникало.
     "‘лучаи" бывали, но ничего не рушилось, в конце концов.
     Ќо Ђллу удивлЯло,  что и среди  их  соседей по квартире, у  обывателей,
проще говорЯ, вдруг тоже стал  заходить  ум за разум. ‚прочем, муссировались
только слухи, и  то в свЯзи с  началом эры ‚одолеЯ. Ћдна  старушка напротив,
очень интеллигентнаЯ, уверЯла, что  конца  света не  будет,  но  перемещениЯ
будут  огромные. ‚ конечном итоге  времЯ будет бегать взад и вперед,  взад и
вперед, и всЯкое понЯтие о жизни тогда перевернетсЯ вверх дном. Ђ еще раньше
будут  такие  открытиЯ  и  такой  разгул  диких перемен везде  и  всюду, что
половина человечества не поймет, что происходит, впадет в детство и отупеет,
став бессмысленным.  Ћдна четверть рода человеческого сойдет с ума, а другаЯ
четверть -- приспособитсЯ и станет существовать. ‘лухи обрастали догадками.
     „ЯдЯ  ‚алЯ,  вернувшись  из  глубокого  запоЯ,  так  ошалел  при   виде
возвращенного ‘танислава, что бросил  пить.  ‡авываниЯм не  было конца. „ЯдЯ
‚алЯ  же  упорно твердил, что ежели обыватель завыл, то неведомых  перемен в
этом столетии, в этой новой эре не миновать.
     ‚ремЯ неожиданно стало крастьсЯ медленно, как  подземный  крот.  Љаждый
день приносил что-то до боли значительное.
     ‚друг ‹ене  позвонил  „альниев,  причем  по делу, и  надо  было  с  ним
встретитьсЯ.  ‹ена назначила  ‹енинградский  вокзал.  •аос, жизненное  тихое
безумие и дикий непонЯтный  уют  вокзальных кафе нравились ей. ‚ метро, пока
ехала,  все  времЯ  попадались родные глаза.  ‘реди  мешков,  среди  грЯзи и
скорченных  бомжей  ‹ена  и „альниев  нашли друг друга. ‚се  было путем, они
именно так и хотели увидетьсЯ, пусть даже просто по делу, без всЯкой видимой
мистики.
     ђешили  поговорить   в  диком  кафе  напротив.   Џошли.  €  вдруг  ‹ена
вздрогнула: она увидела проходЯщего мимо,  как будто он был на луне, –арева.
Ћн был рЯдом.
     ‹ена, вне всего, подошла и несуразно пробормотала:
     -- ‚ы?.. ‚ы здесь... ‚ы?
     -- „а, это Я, -- услышала ‹ена. Џодошел и „альниев.
     ‚незапно ‹ена отшатнулась, поглЯдев на лицо –арева. ќто уже  был не тот
–арев, который, далекий  от всех прежних непредсказуемых, читал свою мрачную
повесть  о  судьбе человеческого  сознаниЯ... ’огда  его  лицо  носило черты
пророка и гениЯ...
     ‘ейчас  перед  ними  снова  стоЯл другой  человек.  Њожет  быть,  с его
последним лицом... €ными словами, это было уже иное  существо.  €  последнее
лицо  –арева  выражало  ‘мерть  ‘вета.  ‚о   всЯком   случае,   именно   это
почувствовала  ‹ена  и  потому отшатнулась.  ‹ицо этого "существа", великого
–арева, немыслимо бледное, было пронизано уходЯщим ‘ветом.
     „альниев молча отвел ‹ену в сторону. Ђ –арев и не заметил этого.
     Ћни прошли в кафе. ‚ углу пели сибирские песни пьЯные... € вообще здесь
было ощущение ‘ибири -- темной и могучей.
     Ќаконец,  поставив чашки  с кофе,  ‹ена прервала  молчание  и  спросила
„альниева:
     -- Ђнтон ѓеоргиевич, что это было? —то было в нем, в –ареве?
     „альниев холодно ответил:
     --  …динственным  аналогом  того, что  мы увидели  в  нем,  может  быть
умирающий ‘вет Ђбсолюта. ‘остоЯние –арева символизирует, точнее, отражает на
микроуровне этот будущий  процесс. Љогда все кончено и  все миры, видимые  и
невидимые, уходЯт  в свое  Џервоначало,  в  Ђбсолют, в  Ѓога в  ‘амом  ‘ебе,
последним "умирает", уходит туда же ‘вет Ђбсолюта, на котором зиждутсЯ миры.
‚ы  сами  знаете, что потом. Ќевыразимо  длительный,  слова здесь бессильны,
период  "вечного"  покоЯ, до  нового проЯвлениЯ,  манифестации  Ђбсолюта, до
соверше