ько денег  нет. Њожет, возьмешь
чайниками?
     - џ тебЯ, мать, стукну за такие слова, - рассвирепел ‘учков.
     -  —его менЯ  стукать-то? - защищалась ЂнисьЯ. -  „енег ведь все  равно
нет. ‘тукай, не стукай.
     ‘учков сбегал домой.
     - Ѓери, ЃорЯ, бери! - увещевала его ‘онЯ. - Ќе будь как баран. ‚се-таки
чайник лучше, чем гроб. ‘покойней. “ютней. …ще лучше - возьми самоварами.
     - Љакие у нее самовары...
     - ‚се равно бери.
     ‘учков позвал сына. ‚двоем дотащили гроб, перли через трамвайные линии,
сквозь мат и ругань людей. ’ачку не использовали, несли на своих.
     Њрачковы встретили гроб полоумно.
     - Љакой-никакой, а  все-таки гроб, - сказала сестра Ђнисьи. - ѓробы  на
улице не валЯютсЯ. ”у, целаЯ гора с плеч.
     ‘учков набрал мешок чайников: но почти все какие-то старенькие. Џравда,
были и полуновые.  ‘ухо распростившись  с  Ђнисьей,  ‘учков (сын еще  раньше
убежал)  с  мешком за спиной направилсЯ к себе. Џо дороге  выпил, и половина
чайников разбилась. Њрачковы гробом остались довольны.
     - ‚ыгоднаЯ сделка, - решили они.
     Ђ вот Ѓорису Џорфирьичу пришлось выдержать сцену.
     - —айники-то  побитые почти  все, - взвизгнула ‘онЯ.  -  ќто что же, им
побитыми чайниками зарплату выдавали? Ќе ври!!!
     ‘учков нахмурилсЯ.
     - ЂнисьЯ сказала, что давали новые, но они сами со злости их побили. „а
и Я разбил штуки две,  пока пил с  горЯ.  Ќе  тереби душу  только,  ‘онь, не
тереби!
     ‘онЯ присмирела.
     - ‹адно уж, садись кашку овсЯную поешь. Ќичего больше в  доме нет. Ђ то
ведь умаЯлсЯ.
     ‘учков покорно стал есть кашу. ‘онЯ пристально на него смотрела. ‘учков
доел кашу, облизал ложку.
     - ЃорЯ, - вкрадчиво начала ‘онЯ, - мне кажетсЯ, Њустыгин преувеличил. џ
все наши  гробы  подробно облазила. Ќу,  правда,  тот,  что ты сбагрил,  был
действительно облеванный.  Ђ остальные - ни-ни. —истые гробы, как стеклышко.
Ћдин только - да, попахивает покойником и вообще подозрительный.
     - Љакой?
     ‘онЯ показала глазами на гроб, стоЯщий около обеденного стола.
     - …го бы хорошо тоже поскорей сбагрить, - продолжала ‘онЯ, попиваЯ чай.
-  ЌеприЯтно,  правда.  Њожет  быть,  покойник  был какой-нибудь раковый или
холерный. ‡автра выходной -  снеси-ка на  базар втихую,  незаметно. •оть  на
кусок мЯса сменЯй.
     - „а куда ж Я его  попру на базар?! - рассердилсЯ ‘учков и даже стукнул
кулаком по тарелке. - —то Я тебе, новый русский, что ли, все времЯ торговать
и барышничать?!
     - Ћй, ЃорЯ, не ори! Џодумай, что исть-то будем завтра? „аже хлеба нет.
     ‘учков задумалсЯ.
     -  ‚от  что,  -  сказал  он  решительно.  -  Ќадо  к  ‘олнцевым  пойти.
Ќемедленно.
     - ’ак у них же гробов полно! - ‘онЯ раскрыла рот от изумлениЯ.
     - "ѓробов полно"!  -  передразнил ‘учков.  - Ѓез  тебЯ знаю. Ќо  они их
приспособили. ‚сЯ квартира  в  гробах,  и  все  пристроены -  по  делу. „аже
корытника  своего порой в гробу купают, говорЯт, что  это, дескать, длЯ дитЯ
полезно. Њожет, и наш приспособЯт. Ћдин  у них гроб - как журнальный столик,
другой - длЯ грЯзного бельЯ, третий  почему-то к потолку привесили, говорЯт:
красиво.
     - Ќу что ж, сходи.
     ‘учков  как помешанный  вскочил с места, поднЯл гроб, что  у обеденного
стола, на спину и побежал.
     ‘онЯ  осталась одна. €горь давно исчез куда-то. "Ќаверное, только ночью
придет, - подумала она. - Љошка и та куда-то пропала".
     Ќа душе было тревожно не  оттого, что назавтра есть ничего не осталось,
а от какого-то глобального беспокойства.
     - •оть не живи, - решила она.
     Ќо тут же захотелось жить.
     Ѓорис Џорфирьич пришел через полтора часа. ‘ гробом. …ле влез в дверь.
     - Ќу, что?! - вскрикнула ‘онЯ.
     -  Њорду  хотели набить.  €хнЯЯ дочка четырнадцати лет  так орала, всех
соседей всполошила. „ескать, она уже и так вместо кровати спит в гробу, и ей
это надоело! —то  нам из гроба, толчок теперь, что ли, делать, кричала, хоть
папанЯ  на все  руки  мастер,  но  хватит  уже!  € мать  ее поддержала.  Љак
медведица ревела.
     ‘онЯ вздохнула:
     - ‘лава богу, что ноги унес.
     -  ’ак бы  ничего, но гроб какой-то нехороший. €збавитьсЯ  бы  от него.
Ћстальные Я  на неделе  обменЯю  на картошку. ‡наю  где,  - проговорил Ѓорис
Џорфирьич, садЯсь за стол. - “ самого  Џузанова. “ него картошка ворованнаЯ,
он ее на что хошь обменЯет. ‚орованного он никогда не жалел.
     -  „а проживем как-нибудь.  €горь уже  сам себе пропитание  добывает. Ђ
что, иначе помрешь. Ќе до институтов. Ќо вот гроб этот какой-то скверный...
     - —то ты привЯзалась к  нему? ѓроб как  гроб. Ќу  да, паршивый.  Ќу да,
бракованный.  Ќо  все-таки  гроб.  ѓробы  в  пивной  не  валЯютсЯ.  ‚се-таки
ценность.
     ‘онЯ посмотрела вглубь себЯ.
     - „а ты понюхай его еще раз, ЃорЯ. Љакой он?
     - Ќу ладно. €з любви к тебе - понюхаю, так и быть.
     ‘учков  подошел  к  гробу  и  стал  его  обнюхивать  и проверЯть.  „аже
выстукивать.
     - Ќе стучи - черт придет, - испугалась ‘онЯ.
     -  ‘онь,  ведь запах  от покойника не  может  так долго держатьсЯ.  Ќу,
допустим,  пустили  этот гроб налево, -  наконец сказал  ‘учков, - но небось
почистили его от предыдущего мертвеца-то, да запах и сам должен пройти, ведь
не сразу же его из-под покойника - и на зарплату? ‡апах должен пройти.
     - „олжен.  Ђ вот  этот  не проходит,  - заупрЯмилась ‘онЯ. - ‚ том-то и
подозрение. Џочему запах трупа так долго держитсЯ? Ќеужели ты не чувствуешь?
     - ЉажетсЯ, чуть-чуть, - остолбенело проговорил ‘учков.
     - Ќе  кажетсЯ  и не чуть-чуть,  -  решительно  ответила толстушка ‘онЯ,
подходЯ  к гробу. - џ тебе  скажу прЯмо, ЃорЯ, как бы тебе это ни показалось
сверхъестественным: от этого  гроба прЯмо разит  мужским трупом. ‚от  так. џ
женщина и завсегда отличу по запаху мужской труп от нашего, бабьего.
     -  ‡аморочила! - вскрикнул Ѓорис  Џорфирьич. - Ќе хулигань, ‘онЯ. ѓроб,
скажу резко, дерьмо, а не  гроб, но  трупом  почти не  пахнет. —то ты законы
химии нарушаешь?
     - ЋстанемсЯ каждый при своем мнении,  ЃорЯ, - спокойно ответила ‘онЯ. -
Џусть €горь придет и понюхает. Ћн человек трезвый.
     -  Ћн по уму  трезвый, а придет  пьЯн. —его он разберет?  „авай лучше в
картишки сыграем, - предложил ‘учков.
     € они сыграли в картишки.
     ’емнело  уже;  ‘онЯ  поставила  самовар,  достала  из-под кровати запас
сухарей.  Љошка  не  приходила. —асам  к  восьми постучали. Ѓорис  Џорфирьич
открыл. ‚сунулось лицо Њустыгина.
     - Љ вам гость, ‘онЯ, от дЯдюшки вашего.
     - Ћт ЂртемиЯ Ќиколаевича! €з Џензы! - вскрикнула ‘онЯ.
     €з-за   спины  Њустыгина   поЯвилсЯ  невзрачный  старичок,  рваненький,
лохматенький, совсем какой-то изношенный, потертый, весь в пЯтнах.
     - Џроходите! - откликнулась ‘онЯ.
     ‘учков вопросительно посмотрел на жену.
     - „а,  дЯдюшка всегда был чудной, -  рассмеЯлась ‘онЯ.  - € люди вокруг
него были чудные. ‚ы проходите, старенький!
     ‘таричок оглЯнулсЯ, высморкалсЯ. Њустыгин исчез за дверью: ушел к себе.
     - Ћтколь ты такой, дед? - немножко грубовато спросил Ѓорис Џорфирьич.
     ‘тарик вдруг бросил на него взглЯд из-под нависших седых бровей, сырой,
далекий и жутковатый. € вдруг сам старичок стал какой-то тайный.
     ‘онЯ испугалась.
     -  €з того  гроба Я, - сурово  сказал  старик, указываЯ  на  тот  самый
пахнущий гроб.
     ‘упруги онемели.
     - Њой гроб это. џ его с собой заберу.
     € старик тЯжело направилсЯ к гробу.
     - —ужие гробы  не надо  трогать! - жестко проговорил он и, взглЯнув  на
супругов, помахал большим черным пальцем.
     Џалец был живее его головы.
     Џотом  обернулсЯ и  опЯть  таким  же сырым,  но пронизывающим  взглЯдом
осмотрел чету.
     - „етки мои,  что  вы приуныли-то? - вдруг по-столетнему шушукнул он. -
€дите, идите ко мне... ‘адитесЯ за стол. џ вам такое расскажу...
     ‘учковы сели.
     Ќаутро €горь, трезвый, пришел домой. „ома не оказалось ни родителей, ни
гробов. ‚се остальное было в целости и сохранности. Џотом поЯвилась милициЯ.
     ‘упруги ‘учковы исчезли навсегда.


        ‚анЯ Љирпичиков в ванне

     ЌельзЯ сказать, что обитатели коммунальной квартирки, что на Џатриарших
прудах, живут  весело.  Ќо зато  частенько их смраднаЯ, кастрюльно-паутиннаЯ
конура  оглашаетсЯ лихо-полоумным  пением  и звоном гитары,  раздающимисЯ из
ванной. ќто моетсЯ, обычно подолгу, часа три-четыре, ‚анЯ Љирпичиков, давний
житель квартиры и большой любитель чтениЯ. Ѓольше за ним никаких странностей
не замечали.
     Џредлагаем его записи.
     ‡аписи ‚ани Љирпичикова
     €ные людишки, особенно которые не от мира сего, все времЯ  говорЯт мне:
чево-то  ты, ‚анЯ  Љирпичиков,  так долго моесси в ванне. Ђ  Я им, оскалЯсь,
отвечаю:  оттого что тело  свое  люблю.  €  верноить,  ванна  наша  грЯзнаЯ,
никудышнаЯ,  клозет рЯдом,  а  тараканов  и крыс, как баб  на плЯже, так что
окромЯ моего тела там ничего интересного нету. Џравда, освещение палит,  как
все равно свет в  операционной, но это длЯ того, чтобы тело видней было. Ђ в
теле-то и  весь смак...  џ на собственное  тело,  как кот на полусумасшедшее
масло смотрю... ‚роде вкусно, но чудно больно.
     Ќо начну впервой, по порЯдку.
     Џосле работы, когда Я, через каждый дeн, заграбастав одежонку погрЯзней
-  Я, читатель,  люблю,  из  ванны вылезаючи,  во все  грЯзное одетьсЯ,  так
противуречиЯ  больше -  так вот, заграбастав одежонку, с гитарой под мышкой,
шнырЯю Я по нашему длинному коридору в ванную.
     ‘оседи, как куры глупые, уже сразу волноватьсЯ начинают.
     - Ќаш-то уже в церкву  свою безбожную  побег, - говорит обычно старушка
ЌастасьЯ ‚асильевна.
     Ђ Я, ‚асЯ Љирпичиков,  уже из ванны, запершись, иной раз крикну: "„ушу,
души трите, паразиты!" Џотом  уши пухом заткну,  чтоб не смущали менЯ всЯкие
собачьи  вольности и крики. ђазденусь  и  брык - в воду. ‚ода длЯ  менЯ, что
слезы Ѓожьи, ласкают, а все  равно непонЯтные. Ќо каюсь, опустил, опустил...
’аперича Я этим мало занимаюсь, больно страшно... Ќо раньше бывало... Џрежде
чем  воду напустить, Я, бывалоча, ложусь в сухую ванну без воды, голышом, и,
раздвинув пасть, со смешком в  единственном моем  глазу любуюсь чудесам тела
своего...  …сли  и  ржу, то громко на  всю хвартеру...  Њне  стучат, а Я еще
громче кричу, потому что в пухе-то Я совсем обособленный...
     Ђ чудес на мне видимо-невидимо... …жели взЯть например волосье, так что
ж  Я по  Ѓожьему  пониманию всего-навсего лес дремучий?!.  •а-ха...  ЊенЯ не
обманешь...
     …ще люблю Язык свой в зеркалах разглЯдывать... €го-го... Ѓольно большой
и страшный, как сырое мЯсо... Ђ какое Я, €ван, имею отношение к сырому мЯсу.
‚о мне душа во внутрЯх - а  не сырое мЯсо.  —асто,  положив,  помню, ногу на
ногу, Я в другое мЯсо свое, на бедре, долго-долго вглЯдываюсь.
     - €шь, мЯсцо, а ведь не скушаешь, - подмигиваю глазком своим.
     €ногда  лупу  возьму  и  через нее  в  ногу  всматриваюсь  - извилин-то
сколько, извилин,  а еще профессора говорЯт, что они только в мозгу...  џ те
дам в мозгу... џ сам себе доктор. Ѓыло дело, правда, один раз Я забыл, что Я
доктур и совсем дошел.
     ‚зЯл Я тогда с собой  в ванную вместо гитары ржавый  столовый прибор  и
решил самого себЯ съесть. џ ведь иной раз бываю религиозный. —то ж - думаю -
кур жрeм, а  до себЯ  не дотрагиваемсЯ. Ќе  ладно это, €ван Џантелеич.  „ело
было  к вечеру, тихо везде, спокойно, даже птички  щебетать перестали. €м-то
что, птичкам. Ћни себЯ не едЯт. Џотому как нет у них разума.
     ’ак вот,  помню, разлегсЯ  Я  тогда в сухой ванне, нож о зубы  свои как
следоваить  поточил...  €  нет  чтобы тихо  все сделать, по-интеллигентному,
по-товарищески,  общипать   там  мЯсцо  на  лЯжке,  приглЯдетьсЯ,  обнюхать,
облюбовать -  нет, раз! как саданул что было сил  в лЯжку... Љрови-то, крови
потекло,  хоть  свЯтых  выноси...  џ  и  облизнутьсЯ не  успел.  €зогнувшись
по-обезьЯннему, Я  все-таки припал.  € радость-то велика,  ‚анЯ, собственную
кровь пить! Џо  губам  у менЯ  все  текло,  неповоротливый  Я  такой, словно
простуженный. Љровь-то  в мое горло так  и хлещет, в животе,  как в берлоге,
тЯпло, а Я думку думаю: боевой ты, ‚анЯ Џантелеич, - думаю - Ѓонопарте,  - и
почти поэт... џ в ентой крови как бы сам из себЯ переливаюсь... €з лЯжки - в
горло... Љруговорот природы, игра,так сказать, веществ... ‚ане Џантелеичу бы
по  этим  временам  у  рулЯ ‚сЯленной стоЯть, с  звездами  перемигиватьсЯ...
€их... ’олько помню ослаб  Я тогда.  ‚анна в крови и в каком-то  харканьи...
‚стаю, еле подштанники одел - и в коридор, к народу! ‚ид у менЯ, правда, был
дикой,  окровавленный, тело  голое,  как  в картине, и  глаз блуждает...  Ќо
ничего, народ - добрый, подсоблЯть  начал.  Ђ Я  кричу: "џ  уже  нажрамшись,
спать теперь хочу... €шь, ангелы"...
     ‚от какаЯ была  историЯ. ђана  потом зажила. Ќо этот случай стал, можно
сказать,  экстренный.  ‘нова  Я себЯ так  неаккуратно не ел. €ной раз только
кулак в рот засунешь  и сусешь длЯ воспоминаниЯ. Ќо больше Я теперь  к  телу
своему отношусь умственно, с  рассуждением... Џугает оно менЯ.  €ной раз вот
лЯжу,  лЯжу  в сухой ванне - час, другой -  все в тело свое  пристально, как
етот,  инквизитор, всматриваюсь... Њозга почти не работает, только удивление
так  шевелитсЯ,  постепенно,  часами:  ух  -  думаю  - тело какое  белое,  а
закорючками,  загадочное, ух и чудеса, чертова мать,  и почему  нога  впрЯмь
растет, а не  вкось... €шь... ‘ одной стороны вижу ево - тело - как предмет,
как  тумбочку какую чужую... с другой стороны ево чувствую изнутри... €шь...
’ак гул-то во мне нарастает и нарастает, Я глаза на тело свое пЯлю, пЯлю, да
вдруг как заору. ‚ыскочу из ванной, дверь настежь и бегом по коридору. ќто Я
от тела своего убежать хочу... Ѓегу стремглав... Ђ сам думаю: ха-ха, тело-то
свое ты,  Љирпичиков, в ванне оставил... •а-ха...  ‘корей, скорей... Ѓеги от
него... Ќадоело ведь... Ћшалел от него, проклЯтого.
     ‘оседи во времЯ этих историй на крючки запираютсЯ. Ђ Я  свет погашу и в
шкаф плотный такой, с дверцой, забьюсь: от собственного тела прЯчусь. Љак бы
еще  не  кинулось,  не  придушило  менЯ, ненормальное...  џ из шкафа  тогда,
граждане, по два днЯ не выхожу. „аже молитвами менЯ оттуда не выманешь.
     € то,  правда, было со мной одно происшествие, не  пойму, то ли во сне,
то ли наЯву. ‡а мной собственное тело, голое, с  топором по улице гналось. џ
бегу - а оно за мной. "Љараул - кричу, - куда милициЯ смотрит!"
     ’ак вот,  бежим  мы, бежим - Я с криком,  а тело  молча, за мной,  мимо
старушек  сиворылых  и  всЯких оглоушивающих вывесок. Ќарод  на  нас  - ноль
вниманиЯ,  только  одно дитЯ  рот  разинуло.  џ  вижу  - спасу  нет;  юрк  в
подворотню и в - помойный бак. ‘ознание у менЯ  совсем неприЯтное сделалось.
†ду. ‚друг стук о  крышку помойную. Ћбмер Я. Џотомыч крышка приоткрываетсЯ и
вижу  Я  -  харю  тела  моего,  на  менЯ  смотрЯщую...  Ќу  Я  туда, сюда...
‘ъеживаюсь...  € вдруг - чмок! поцеловал тело мое в  губки. €  знаете, разом
снЯло! ’ела уже не было,  тело стало при мне, спокойное,  как  у  всех. џ из
бака осторожненько так вылез, оглЯделсЯ на Ѓожий свет и  покачал головой: "€
какую  же  только  хреновину ‘оздатель на  этом  свете  не  выкинет...  €шь,
проказник".  € удавил  маленького, тщедушного котенка...  Ќу  а вообще-то  Я
веселай...  Ќе   всегда,  не  всегда  ‚анЯ  Џантелеич  так  кондов.  џ  ведь
побаловатьсЯ  люблю. Ќо только не в сухой ванне. џ уже говорил,  что  вода -
как  Ѓожьи слезы. Љогда  Я гнусность свою -  телеса - окунаю в эдакое теплое
пространство, то Я совсем сам не свой делаюсь. ’очно менЯ „уша расслюнЯвила.
€  весь  Я от  мира - водицей этой  - огороженный. Њыслишек никаких, но зато
слух  -  на радость  и на полоумие обращен. Ћплескав слезками мира сего тело
свое драгоценное,  наглЯдевшись, нанежив клетку каженную, Я ручищу протЯну -
и с табуретки гитару - хвать!
     € улыбка-то на мне тогда ЃожьЯ, как все равно у кнЯзЯ  Њышкина. ЏрЯм до
ушей. Ќо громкаЯ. ’реть тела моего с головой - вне воды, в руках мускулистых
- гитара... € как зальюсь, как зальюсь, бывалочи, песнею... "Ќе брани  менЯ,
роднаЯ, что Я так его люблю" или "Ќе могу Я тебе в день рождениЯ..."
     ’ак что  гул  по всей квартире  стоит. Њилицию  вызывали, но  Я от всех
диаволов водицей этой завсегда огороженный.
     Ќо хватит, хватит об этом, братцы. џ ведь идти к концу хочу.
     Ђ недавно Я на все плюнул.
     Џосоветавшись - смеха ради - со старым корытом, висЯщим у нас в  ванне,
Я  насчет тела  своего  точку поставил. Ќет у менЯ тела  - и все. Ђ что же Я
тогда мыть буду?
     €  решил  Я тогда, ‚анЯ Љирпичиков, мыть вместо себЯ вешалку. Љуклу  на
нее драную, без личика, длЯ видмости одел - и все.
     ‘ам на тумбочке голый сижу, в темноте, иной раз песенку заунывную завою
-  но вешалку  полоскать полощу,  водицей горЯчей брызну,  € словно Я теперь
становлюсь загробной.  Ќет у  менЯ тела  -  и  все.  ‚место тела -  вешалка,
котораЯ там,  не  у менЯ,  а в  ванной. Ђ  Я сам  по себе,  холеный такой  и
высокоумный. ‘оседи ничего не понимают, а Я все отдалЯюсь и отдалЯюсь.
     € чудно - как тело  свое  Я таким путем от себЯ отдалил, грусть  у менЯ
сразу пропала.  €  тело  мое  стало  спокойней: с топором  за  мной  уже  не
гонЯетсЯ.  ‡нает -  Я  ему  честь отдаю, в ванне  мою. ‚  шкаф  Я больше  не
прЯчусь, знаю, знаю покой длЯ менЯ наступает на свете.  Ђ то раньше:  лишь в
комнату свою зайду, то под стол заглЯну, то под кровать - не прЯчетсЯ ли где
с ножом мое тело?! ‚се ведь от него можно ожидать, одичавшего.
     Ќо теперь спокойней, спокойней.  Ђ когда во вне спокойно, никто тебЯ не
тревожит, съесть не хочет - Я  теперь никогда не порываюсь,  читатель,  себЯ
съесть; пропало все, не пустоту же есть - когда во вне спокойно, то и в душе
весело-весело и все на дыбы становитсЯ.
     Ђ  вчерась  Я  с телом  своим  навсегда  рассталсЯ:  помыл вешалку  как
следоваить, поцеловал словно мать родную, простилсЯ  - и все разом  сжег.  ‚
ванне. ‚ сухой. Ћгонь так и полыхал из окон. ЏрЯмо на улицу... Џожаром.
     ...Ћ,  ѓосподи,  какое  во  мне  спокойствие. ’аперича ‚ане  Џантелеичу
большие дела предстоЯть.


        ‚еликий человек

     ѓородишко  Њучево,  что  под  Њосквой,  неуютен,  грЯзен  и до смешного
криклив  и весел. Џравда, веселы  там больше  вороны и галки,  которые,  как
черные, забрызганные мальчишки с крыльЯми, носЯтсЯ по небу, как по двору.
     Ќовые дома  выглЯдЯт здесь абстрактно и гноЯтсЯ людьми. ‹юдишки в них -
с разинутым  ртом, ошалелые, шумные от новизны пахнущих краской квартир и от
тесноты.
     ‘тарые  дома,  сбившиесЯ  кучкой,  поласковей,  позагадочней  и  пахнут
вековым деревом; народ  в них  -  темный, осторожливый, с ножом по карманам;
ходит поодиночке, на цыпочках и материтсЯ с оглЯдкой.
     ‚ этаком-то домишке,  в отдельной комнате, в стороне от родителей,  жил
парень  лет  19,  ЏетЯ ѓнойников,  шахматист.  ‹ичико он имел аккуратное,  в
смысле  скрываниЯ своих  дум,  точно надвинутое на  большие, но  запрЯтанные
где-то в глубине жадно-самодовольные глазки. ’ело у него было в меру полное,
а голос нервный, поросЯчий, как будто его всегда резали.
     Ѓольше  всего на свете ЏетЯ  ѓнойников любил свои  мЯгкие, белые руки и
игру  в шахматы.  ђуками он  бралсЯ  за  горЯчий стакан  с  крепким  чаем  и
передвигал шахматные фигурки.
     “чилсЯ  он  плохо,  дома  его  тоже как-то  преследовали,  но  ЏетЯ  не
огорчалсЯ, а обо всем имел собственное мнение, хранЯ его затаЯсь.
     ’ак же  затаЯсь он еще с пЯтого  класса  стал часто играть  в  шахматы.
Џотихоньку играл, потихоньку.
     € так случилось, что в этом маленьком городишке было не так много более
или менее хороших  шахматистов, а ЏетЯ ѓнойников все выигрывал и  выигрывал,
сначала у однокашников, потом и посерьезней.
     Ѓывало, прибьют его  где-нибудь  во дворе за подлость или уколют тонкой
иголкой  в живот,  а  он,  тихо поскулив,  запретсЯ  у  себЯ  в  комнатке и,
обслюнЯвившись до  истомы, обыграет кого-нибудь  в шахматишки. Џотом лЯжет и
полежит на мЯгкой кроватке, сложив руки на животике, отдыхаЯ.
     €грал ЏетЯ ѓнойников аппетитно, мусолЯ шахматные фигурки, то поглЯдываЯ
на противника въедливо-романтическими, удовлетворенными глазами, то застываЯ
в покое, как наевшийсЯ кот.
     Џостепенно  в  нем  росло убеждение,  что  он  великий человек.  —асто,
укрывшись с  головой под одеЯлом, он долго ночами выл от сознаниЯ того,  кто
он такой. “спокоившись, протЯгивал из-под рваного одеЯла худую, нежную ручку
и закусывал это сознание ломтем колбасы.
     †изнь  его между  тем, по мере того как он  взрослел,  становилась  все
тоскливей  и  тоскливей.  Љак  бы  окруженнаЯ  пустотой.  €  только  шахматы
привЯзывали к себе.
     Ћднажды,  просматриваЯ  в  журналах партии  выдающихсЯ шахматистов, ему
пришла  в  голову  мысль,  как бы  подставлЯть  себЯ  на  место  чемпионов и
воображать, разыгрываЯ партии, что это он, а не они выигрывает эти партии. €
что ему  принадлежит всЯ слава  и все внимание, доставшиесЯ в реальной жизни
на  их долю.  ‘ тех пор эта страсть стала его тайным,  судорожным бытием,  в
которое он погружалсЯ и на радости в морозное, солнечное, обращенное к жизни
утро,  и  в одинокий, безразличный  день,  и  после побоев,  и  после  серых
сновидений.
     Ќа   душонке  становилось  жутко,  холодно,   но   постепенно  могучие,
неистребимые объЯтиЯ мании величиЯ  охватывали его душу  до конца. ѓнойников
занавешивал  окна и  упивалсЯ  этим  величием.  ђазговаривал  с Љапабланкой,
Ђлехиным, ‘мысловым. Ќо все было в меру, без безуминки,  без надрыва, только
разве  с  тихо-одинокими  взвизгами.  Џоговорит  -  и  чайку  попьет, книжку
почитает,  за мукой сходит. ќта маниЯ  величиЯ необходимо дополнЯла сознание
земных   побед  над   местными   шахматистами  и  делала  его  устойчивым  и
самодовлеющим. —увство реальности свое он никогда не терЯл,  а это  было длЯ
него так - игра как игра... Џочему бы и не поиграть? ‚ернее, даже не игра, а
утонченный разврат, иногда с истерикой,  со слезами,  с криками, но всегда с
нелепо-самодовольным концом.
     Ќо Ђлехин Ђлехиным, а сам ЏетЯ ѓнойников хотел и надеЯлсЯ, что он будет
все-таки  великим шахматистом, потом,  не сразу; а игра в Ђлехина - это, так
сказать,  предвкушение   будущего...  Ђ   длЯ  настоЯщего  ѓнойникову   были
достаточны  и  эти   жадные  победы  над  мучевскими  шахматистами,  и"  это
неопределенно-самодовлеющее   сознание,   -даже  без   всЯкого   конкретного
заглЯдываниЯ вперед...
     ...‚ 18 лет  ѓнойников впервые познал женщину,  и у него почему-то было
желание засунуть ей в глубину ферзЯ.
     “ женщин он не имел успеха.
     Љроме  женщин, был  у  него  еще  •орeв, однолетка,  существо  грЯзное,
запуганное  и  жмущеесЯ  к  темным  углам.  Ћн  тоже  был  шахматист,  но  с
мазохистским уклоном;  хотЯ играл  он неплохо, но  больше любил проигрывать,
чтобы услужить партнеру и всплакнуть потом о себе где-нибудь под столиком.
     ѓнойников держал его длЯ "души увеселениЯ" и по нелепому желанию лишний
раз выигрывать партию в шахматы.
     —асто, запершись у себЯ в комнате вместе с •орeвым,  ѓнойников, обыграв
его раз семь, подолгу гулЯл с ним по комнате, пил чай, обмусоливал хорeвские
слова.  ‚ид  у  Џети был серьезный, он поглаживал  зад и отпускал •орeва под
вечер,  строго  и с наущениЯми.  ‘тарушка-соседка, пугаЯсь  серьезности  его
величиЯ,  запиралась  на  крючок.  ќто  были  самые  счастливые дни в  жизни
ѓнойникова.
     Ќе  менее странными были его отношениЯ  с семьей ‘ычевых, состоЯщей  из
старичка   Ќикодима  ‚асильевича  и   его   двадцатилетней  дочки   Ќади,  -
единственной  семьей,  с  которой общалсЯ ѓнойников.  Ћн приходил к ним пить
чай,  был взаимно влюблен,  конечно, со своей  стороны, по-своему, в  Ќадю и
подавлЯл всех  своей  манией  величиЯ. ‘таричок Ќикодим  ‚асильич  так прЯмо
прыгал от него из комнаты  в комнату. Ћсобенно когда  ѓнойников, подвыпивши,
кричал: "џ - великий... –иолковский... ‚еличина... …дрeныть".
     Ќо Ќадюше  этой манией он внушал строгость и  послушание. Ћна боЯлась и
любила его,  тихо  молЯсь за Џетю по ночам, прЯча  под  подушкой  непонЯтные
шахматные фигурки.
     Ћна  занимала определенное место в  его мечтах: он  воображал  ее около
себЯ, а себЯ - с шахматной короной, где-нибудь в ђио-де-†анейро.
     Ћчень часто, когда он, запершись  в  комнате,  играл с кем-нибудь,  она
тихо  и бесшумно  расставлЯла ему  фигуры,  вытирала пыль с доски.  ђазбираЯ
партии, он не раз поглаживал ее простые, жирные бедра.
     ‘таричок Ќикодим ‚асильевич  считал его сумасшедшим,  но  находил,  что
лучшего мужа его дочери  все равно не найти.  Ћн приучилсЯ так ловко прыгать
из  стороны в  сторону,  когда  ѓнойников  заговаривал о своем  величии, что
моментом исчезал в какое-нибудь пространство, и все к этому привыкли.
     ‚прочем,  на чужих  людЯх ѓнойников так прЯмо не высказывалсЯ, а больше
давил молчанием.
     ‘транно, что это  сознание величиЯ, причиной  которого был его  успех в
шахматах, сразу распространЯлось  на  всю реальность в целом, он считал себЯ
великим  человеком вообще  и мысленно  даже  присваивал  себе  право  давить
людишек  на  улицах  автомобилем.  “спех  в шахматах  был  лишь  необходимым
сдвигом, ведущим к раскрытию в его душе какого-то безудержного и абсолютного
величиЯ.
     Ќо  вот  однажды  в  Њучево  случилось  событие.  ‚  городе  должен был
состоЯтьсЯ 1-й  этап обширного областного  турнира. „о  этого ѓнойников мало
встречалсЯ с посторонними шахматистами.
     ‚ дождливый, полулетний день многие силы области съехались и приютились
в  потресканной  мучевской гостинице. Њало  кто из них думал о турнире:  все
были довольны  лишним безделием. Љто,  укрывшись,  читал  романы, кто спал с
бабами в шизофренически многолюдных  углах, кто свистел  песни. Ќо ѓнойников
потаенно и судорожно готовилсЯ к турниру.
     ‘деланный атеистом, пошел в  церковь и,  пугливо повизгиваЯ, оборотЯсь,
поставил свечки. —итал  шахматные журналы, поглаживаЯ лЯжки. Ђ •орeва  почти
не  отпускал  от  себЯ.   ‹ицо  у  Џети  стало   напрЯженное,  серьезное   и
страховочно-многозначительное.
     € отношениЯ его с семьей ‘ычевых получились теперь совсем  загадочные и
таинственные. ‘ейчас, с приближением  турнира,  ѓнойников и  у ‘ычевых  брал
больше  задумчивостью,  да  еще  неопределенными  высказываниЯми  о  судьбе.
’Яжелый,  дымЯщийсЯ  суп ел он  сурово,  заглЯдываЯ в  журналы,  и  старичка
Ќикодима ‚асильевича пугал серьезностью  и  расспросами  о практическом ходе
жизни. Ќадюша плакала со страху и чинила ѓнойникову валенки на зиму.
     Ќаконец наступил день открытиЯ. Џротивником  ѓнойникова  был  здоровый,
быкастый человек с холодными, насмешливыми глазами.
     ѓнойников так трЯссЯ от нежности  к себе и от  страха перед разрушением
величиЯ, что руки у него наглЯдно дрожали, когда он передвигал  фигуры. ЏетЯ
покраснел,  съежилсЯ  и  влез  в  угол  стула.  —еловечка-партнера  это  так
заинтересовало, что он больше смотрел на ѓнойникова, чем на шахматную доску.
€ногда, в ходе игры, ѓнойникову казалось,  как озарение, что  он выигрывает,
причем  часто  это ощущение  не  вЯзалось  с положением  на  доске.  Ќа душе
становилось  легко  и величественно-воздушно. Ќо  он  медленно  и  неумолимо
проигрывал. Ћт этого  мысли стали уходить в зад, который тЯжелел от них. Џод
конец  ѓнойников не  чувствовал  в  себе ничего,  кроме  увеличенного  зада.
“лыбаЯсь,  он сдал партию. Џартнер оставалсЯ холоден. Љазалось, ему было все
равно, выиграл он или нет.
     ѓнойников выскочил  на  улицу.  ‘начала боЯлсЯ  думать. Џочитал газету,
купил кнопки.  Џобрел  дальше.  “  грЯзного,  замызганного ведра  копошилась
девочка лет 13 с деревЯнной палкой вместо куклы.
     - ’ы умеешь играть в шахматы? - спросил он.
     - Ќемного умею, - удивилась она.
     -  ‘ыграем,  -  сказал  ѓнойников и  вынул  карманные  шахматы. ‘ели на
ступеньки.  Ћн обыграл ее три раза,  минут за  пЯтнадцать, и  на  душе опЯть
стало радостно, уютно и привычно тепло.
     "џ - великий", - тупо подумал ѓнойников.
     “щипнув девочку, пошел дальше.  Њысли отгонЯлись от поражениЯ в прежний
свет.
     "ќто случайность", - икнул он в уме. € мысли  парили уже высоко-высоко.
"ќто случайность", - икнул он.
     Џоел в  своей  комнатушке,  напрЯженно-смешно,  и  поЯвилось истеричное
желание  завтра  же  выиграть,  взЯть  реванш,  чтобы  улететь  еще  дальше,
далеко-далеко, в голубые облака недоступности.
     ‘тарушка-соседка пристально смотрела на него из щелки дверей.
     ‘ледующие  два  днЯ  прошли  как   во   сне.  „ве   партии  отложили  с
неопределенным положением. Ћн  разбирал  их, запершись  с •орeвым. •орeв все
времЯ проигрывал и плакал,  скрываЯсь  под стол.  Ќадюша  бесшумно приносила
котлеты.
     Ћна думала, что если отдастсЯ Џете во времЯ  игры, то он победит любого
партнера. Џочему в шахматы не играют по ночам?
     Ќаступил четвертый день турнира: день доигрываниЯ.
     Ќа этот раз ѓнойников обмочилсЯ за партией.
     Ћт мокроты внизу выступили слезы на глазах. Ќо  ѓнойников проиграл  обе
партии.  ‘ердце  бешено колотилось,  и  в мозгу  стало  наполненно-пусто  от
сознаниЯ  собственного  ничтожества.  ‚звизгнув,  предложил  судье,  мастеру
шахмат, сыграть с ним матч.
     Ќа другой  день  старичок  Ќикодим  ‚асильевич  не узнал  его. Ќаденька
дрожала и предложила пойти в загс.  •орeв, одиноко  маЯчивший в стороне, был
молчалив и застыл сосулькой.
     Ћт страха и  инерции ѓнойников не  пошел в этот день на  турнир, вписав
себе еще  один  ноль. „а и надежд  больше  не было.  Ћказалось, что проиграл
самым слабым участникам. ‚се было Ясно.
     ‡а чаем ѓнойников совсем распоЯсалсЯ.
     - —то делать, как изворачиватьсЯ, как жить! - визжал он на всю комнату.
     Ћт его загадочности не осталось  и  следа. ‘таричок Ќикодим  ‚асильевич
прыгнул и исчез куда-то в соседнее пространство.
     - „авай Я тебе проиграю, ЏетЯ, - угодливо произнес •орeв.
     ЌадЯ заплакала и обнажила белые полные руки.
     - ’ы мне корону на нос не  оденешь, - обращаЯсь к ней, вопил ѓнойников.
- џ пустой  стал... Џонимаешь... Џустой...  € глупый...  Ќадменности никакой
нету... € устойчивости... ќх, убить бы кого-нибудь... “бить!
     - —то ты,  ЏетЯ,  что  ты,  - увивалсЯ вокруг него  •орeв.  -  ‚ тюрьму
сЯдешь... ’ы на менЯ посмотри: как хорошо все времЯ  проигрывать! Ђюшки! - €
•орeв погладил  гнойниковскую лЯжку. - џ не то что тебе, а самому Ѓотвиннику
проиграю, - заскулил  он,  сунув в рот сахарку. - Џроиграешь  - и  так  тебе
хорошо, тепленько.  ‚о-первых, раз проигрываешь,  значит,  можно думать, что
если б  играл  как  следует,  то  тогда б выигрывал... “ всех...  ‚о-вторых,
проиграть ты  всегда сможешь,  а вот  выиграть?.. ’ак-то  спокойней,  как  в
баньке, а?! ЏетЯ?.. Њысли!!
     Ќо ѓнойников уже не слушал его. Ћбругав Ќадюшу, он выскочил на улицу.
     "’о,  что Я  -  великий  человек,  это дело  решенное, решенное  раз  и
навсегда,  - непримиримо визжал  он всем  своим сознанием, бегаЯ  по длинным
мучевским улицам, то и дело харкаЯ на зеленую свежую травку и на цветы. - Ќо
ведь Я - плохой шахматист... Ђ ничего другого делать не умею... ‚ чем же мое
величие?!.  Љак  примирить, как  примирить?!"  -  еще  исступленней,  сжимаЯ
кулачки, косЯсь на небо и облака в них, бормотал он.
     “кусил попавшеесЯ ему молодое деревце. Џобежал дальше, домой, домой...
     …го состоЯние было расколото на две существующие и  в  то  же времЯ как
будто исключающие друг друга  половины:  одно - прежнее величие, от которого
он ни за что не мог  отказатьсЯ; казалось, само его существование зависит от
этого  величиЯ;  другое  -  ужас,  подавленность и истерическаЯ  пустота  от
сознаниЯ краха шахматной карьеры,  на которой  держалось все  это величие. €
никакого  примирениЯ  и  выхода  он не  находил,  оставаЯсь в  неразрешенном
крике...
     ‘кулЯ,  приполз домой,  в  конуру.  ‘крючилсЯ  под  одеЯлом. € вдруг  в
комнату постучали. ќто была распухшаЯ от слез ЌадЯ. Љазалось, слезы текли из
ее  живота  и  жирных  боков.  ЊЯгким  телом прильнула  к  рвано-закутанному
ѓнойникову. Ћн молчал.
     - ЏетЯ,  ЏетЯ, еще не все потерЯно, - вдруг завыла она,  прижимаЯ его к
своему трЯсущемусЯ телу.  - ‚оровать будем...  “бивать  будем...  ѓрабить...
Ћбманывать... ’олько длЯ себЯ... длЯ себЯ...
     ‚ груди ѓнойникова шевельнулось слабое, гадкое, дрожащее согласие, и он
по-собачьи, вытЯнув руку из-под одеЯла, погладил Ќадюшу...
     Љ утру  ЌадЯ  проснулась  и посмотрела на  лицо спЯщего ѓнойникова. Ћно
было сурово, неприступно и величественно, как в былые дни...
     Ќо каково-то будет пробуждение... —то будет дальше?!


        ‚ерность мeртвым девам

     ’рехлетний карапуз ЉолЯ, с весело-оживленными  голубыми глазками, вдруг
ни с того ни с сего застрадал от онанизма.
     Њамаша, Ђнна Џетровна, переполошилась.
     ‘начала долго прислушивалась. „ескать, в чем дело. Ћднако  дело уходило
в тайну. Џо некоторым  признакам  это был вовсе  не обыкновенный  онанизм, а
совсем-совсем  особенный.  Њамаша  это понЯла  по остановившимсЯ, ничего  не
выражающим глазам младенца. ‡накомаЯ с культурой, она начала поиски.
     ‚о-первых, ее поразило, что ребенок совсем изменил свой быт. Љ примеру,
когда ел манную кашу, то чрезмерно улыбалсЯ. € нехорошо косил глазками.
     Њатеринское  сердце всегда найдет  доступ к душе  дитЯти, и через месЯц
путем  расспросов,  картинок,  интуиции Ђнна Џетровна  проЯснила  совершенно
пустую, точно  наполненную страхом картину.  Ћказалось, что Љолю посещала (в
виде    образа,    разумеетсЯ)    красиваЯ    двадцатилетнЯЯ    женщина    с
вызывающе-похабными   чертами  лица,  и  самое  главное  -  в  одежде  людей
девЯтнадцатого века. „ите такого никогда не могло видеть, поэтому ассоциации
исключались. “ мамаши заработало сознание.
     ’ем  временем  событиЯ  развивались.  ђодителЯ  уже  точно знали  -  по
выражению липа младенца, - когда приходит "она".
     ’ак, если  ЉолЯ во времЯ  еды  выплевывал  кашу изо рта и говорил "ау",
родители знали: откуда-то из мрака на него смотрЯт черные глаза девы.
     Љогда  же он  поворачивал свой  толстый, изумленный лик на какой-нибудь
светлый предмет и внутренне охал - значит, наступит сверхсон.
     €ногда дите  переставлЯло солдатики, словно гонЯЯсь за своим призраком.
‚ообще, мальчик очень приучилсЯ плакать.
     - ’акой был мужественный  ребенок, - вздыхал отец, Њихаил Њатвеич,  - а
теперь все времЯ плачет.
     Џо-видимому, дело шло к очень серьезному. „ите часто застывало с ложкой
манной каши у рта, когда возникало видение.
     -  ‘мотри, он скоро опЯть  начнет  дрожать, - со слезами говорил  отец,
всматриваЯсь в мрачный силуэт ребенка, сидЯщего за детским столиком.
     - Ћна приходит ровно в шесть часов вечера, - злобилась Ђнна Џетровна. -
•оть вызывай милицию.
     - —то ты, испугаешь соседей, - пугалсЯ отец.
     - —ем же бы ему помочь? - вопрошала мать. ђешили вызвать крыс. ЉолЯ еще
до поЯвлениЯ образа обожал крыс и не раз забавлЯлсЯ с ними в постельке. Ћтцу
это не особенно нравилось, но теперь он был - за. Љ сожалению, сейчас  крысы
уже не помогли. ђебенок дергал их за хвосты и пыталсЯ,  видимо, рисовать ими
облик своей дамы.
     - Ђ если это любовь, -  говорил  иной раз папаша,  задумчиво  попыхиваЯ
трубкой.
     Ђнна Џетровна не отвечала и только мысленно  попрекала отца за то,  что
он  думает о любви, а не о судьбе ребенка. ‚рачи абсолютно не помогали. —лен
у дитЯти был маленький, крохотный, как  мизинчик  Њадонны, но тут совершенно
неожиданно из него стала изливатьсЯ  сперма, причем в таком количестве,  что
мамаша не успевала стирать простынки. Ѓыло от чего сойти с ума.
     - Љогда  же  это кончитсЯ, - вздыхала бабушка  Љирилловна, обращаЯсь  к
душам своих умерших предков.
     Љонца не было видно.
     -  Џовесить его,  что  ли, -  рассуждал папаша. - ‘овсем  опоганил род.
‘коро о нас всЯ Њосква будет говорить.
     -  Ќе  дам дите, не дам дите, ирод,  - сопротивлЯлась Ђнна Џетровна.  -
Џовесить твой член надо, а не ребенка. Ћн ни в чем не виноват.
     - џ уже  устал  от  этой  жизни, - вскрикивал  ее муж. - Ќа работе одни
неприЯтности, любовницы изменЯют, а теперь и  в доме  черт знает что...  ‚се
игрушки обрызганы спермой, а вчера и диссертацию мою залил.
     Ѓабушка Љирилловна только угрюмо исчезала на целые недели.
     Ќочью,  при блеске  свечей,  которые горели  в  углу,  дите вставало  с
постели  и  в  белой  рубашонке, беспомощно  раздавленное,  ползало по полу,
словно становЯсь отражением  чудовищного образа девушки девЯтнадцатого века,
посещающей его по ночам.
     Ћсобенно возмущало докторов, что дите почти перестало есть.
     - Џусть онанирует сколько хочет, - говорил толстый ученый врач. - Ќе он
первый, не он последний... Ќо чтобы дите бросило есть... ’ут что-то не то.
     - Ѓедный  ребенок, -  вздыхала  старушка соседка.  -  Ђ  ведь  во  всем
родители виноваты.
     - Ќе родители, а „емург, - говорил в ответ один дворовый мистик.
     - ‘колько же  это может продолжатьсЯ? —тоб у такого щенка, у  малолетки
потекла сперма,  да  еще  как из  бочки...  ќто, знаете  ли, извините  менЯ,
извините менЯ, - ворчал недовольный отец.
     Њамаша пугливо всматривалась в обмазанное манной кашей неподвижное лицо
младенца,  устремившего свой взглЯд на  игрушку.  "ЏриближаетсЯ", - говорила
она про себЯ. „ействительно,  когда "она"  поЯвлЯлась,  лицо  дитЯти  совсем
тупело, кроме глаз, - они напоминали глаза поэта перед смертью.
     - —то же будет дальше, - схватывалсЯ за голову папаша.
     - Ђу,  ау, - отвечал  ребенок в  ночной тиши,  и казалось, тихие  слезы
лились из глаз ангелов, притаившихсЯ в неведомом.
     - ‹учше бы его убить, чем он так мучаетсЯ, - уныло повторЯл отец.
     - Џочему ты думаешь, что он мучаетсЯ,  может, это ему, совсем напротив,
нравитсЯ,   -  резонно   отвечала  мамаша,  вспоминаЯ   пропитанные  спермой
простынки.
     - ‹учше  бы ты заглЯнула в его глаза, когда  он  видит "ее", - возражал
папаша.
     - Ќу и что? ‚ целом ему нравитсЯ, - парировала мамаша...
     - Ќо  ведь он  ничего не понимает, -  кипЯтилсЯ отец.  -  ЌельзЯ же все
сводить к одному  физиологическому удовольствию. ђебенок ведь не отдает себе
отчета, что за образ его посещает, откуда он, почему, в конце концов... ‚едь
это  насилие  над  свободой воли. ЏоглЯди,  в его возрасте только с котЯтами
играть, а он уже познал то, что нам и не снилось.
     - € не говори, - отвечала мамаша, заплакав.
     -  ‚се-таки  Я  считаю, его надо  убить.  Ќеприлично, чтоб  такое  дитЯ
существовало, - возмущалсЯ отец.
     - “ тебЯ это уже становитсЯ параноидной идеей, Њиша, - возражала  жена.
- џ защищу его своими руками. Ћн вышел  из моего  чрева, и, будь он хоть сам
Ђнтихрист, Я не позволю его убивать.
     - Ђх, сволочь, - возмущалсЯ отец, - если бы ты любила менЯ хоть на одну
сотую, как  любишь  его... ‚едь  все  равно он  тебе  плюнет  в морду, когда
вырастет,  или,  чего  доброго,  изнасилует... Ќо  на  таких  дурах, как ты,
держитсЯ весь род человеческий.
     Њежду тем  дите,  не  замечаЯ  семейного  совета,  проползши  по ковру,
возвращалось в свою постельку.
     Ќо   нежные,  напоенные   чудодейственной  женской  красотой  глаза  не
оставлЯли его  и  там. "Љхе, кхе,  кхе", -  только покашливал он  от страха,
задираЯ вверх ножку.  …го  бедное личико  совсем сморщилось, а слезы  словно
лились  внутрь  тела,  точно  все  пространство  вокруг было  отнЯто у  него
любимой.
     - …сли б он  просто онанировал,  - вздыхал серьезный ученый врач, - это
была бы ерунда. Ќо ведь это еще  к тому же любовь. ‚от в чем загвоздка.  € в
таком возрасте!.. —ерт знает что.
     Њальчонка  действительно хирел. €з  игрушек  раскладывал  "ее"  глаза и
улыбалсЯ призрачным, уходЯщим  лицом,  глЯдЯ в  пустоту. Ђ когда он  однажды
совсем заохал и уполз под кровать, сердце матери не выдержало.
     -  —то-то  нужно предпринЯть,  - взмолилась она. -  „ействие,  действие
прежде всего... …сли врачи не помогают, обратимсЯ к невидимым силам.
     ’ут-то  как раз и вернулась  из дальнего странствиЯ бабушка Љирилловна.
Ћна была слегка ученаЯ и начала о чем-то шептатьсЯ с Ђнной Џетровной.
     Ќеожиданно картина проЯснилась. ‘уществовали признаки, по которым можно
было  различить, что налицо феномен "верности мертвым".  Ѓолее точно решили,
что Љолю,  по-видимому,  посещал  образ-клише умершей  женщины,  которую  он
страстно любил в  своем предыдущем воплощении, в прошлом веке. € теперь  она
преследовала его. ‚от уж воистину любовь побеждает смерть.
     Ќужно было принимать очень четкие, разумные меры. “ Ђнны Џетровны  были
некоторые свЯзи  с  людьми, занимающимисЯ оккультной практикой. Ћна страстно
хотела освободить младенца от любви.  ‘ама по себе  операциЯ снЯтиЯ любовных
чар,  как известно,  очень проста и действует  безотказно, но все уперлось в
необычность феномена.  ‚едь освобождать необходимо было от  любви не к живой
женщине, а к душе умершей.
     Ќаконец общими усилиЯми  нашли  ЯсновидЯщую  ведьму, живущую  в  сорока
километрах от Њосквы, котораЯ согласилась уничтожить эту идиотскую свЯзь.
     ...Ѓыл крепкий, сорокаградусный, кондовый российский  мороз.  Љазалось,
деревьЯ  вот-вот  рассыпЯтсЯ  от  тЯжелого  воздуха.   Њладенца  закутали  в
несколько шерстЯных  одеЯл.  ѓолову, покрыли надежными бабушкиными платками.
‚идны были только его детские  глаза, помертвевшие  от страха  пере