  изведанный  путь, то  ли
повеЯло  новым существом  - €ван почувствовал:  ‡аговорЯт! ‡аговорЯт! ‘ейчас
заговорЯт!
     Љак он мог раньше сомневатьсЯ!
     Ћн приподнЯлсЯ из  угла  и  торопливо засеменил вперед  к изменЯющемусЯ
миру.
     "Ђ если животные станут, как мы, то во что мы превратимсЯ?! „лЯ кого мы
заговорим!?" - радостно мелькнуло у него в уме.
     "‡аговорЯт, заговорЯт", - заглушило все в его сознании.
     ћрк - и €ван очутилсЯ вне сараЯ, на лужайке. Ђ где же животные?
     "Љорова, корова обЯзательно  заговорит", - подумал он. €ван  представил
себе, как  он обнимет ее теплую, мЯгкую шею, поцелует в мЯготь, как раз в то
место, которое не раз у других  коров - шло в суп, и расскажет ей о ѓосподе,
о сумасшествии и об атомных взрывах.
     € корова удивитсЯ своему пониманию. € расскажет ему о той силе, котораЯ
превратила ее в разумное существо.
     - Џеструшка, Џеструшка! - поманил ее €ван со значением.
     Ќо увы -  ни в хлеву, ни на участке, нигде поблизости - коровы не было.
Ђ веревка, которой он привЯзывал ее к столбу - была оборвана.
     - “шла,  -  холодно, с жутью подумал €ван, - как только поЯвилсЯ разум,
ушла.
     Ћн приюлил  вокруг  своего заброшенного домика, как будто ловЯ пустоту.
Љорова исчезла.
     - Њорду ей за это надо набить, - твердо подумал он.
     ‘прЯтав кошку и собаку, которые  пока  еще не проЯвлЯли Явных признаков
человеческого сознаниЯ, в конуру, €ван решил действовать.
     Ѓольше всего он боЯлсЯ, что корова, обнаружив у себЯ разум, запьет.
     Џоэтому прежде всего он рысцой побежал в ближайшую  пивную. ЏивнаЯ была
лихорадочна,  в  зеленых  пЯтнах, но  облепленнаЯ  у дверей  сонно-боевитыми
людьми.
     ’ьма  их,  сгущеннаЯ у  стойки,  была  еле  видна. €ван  полез  внутрь,
расталкиваЯ    старушек   и    инвалидов.   ‚друг    он   увидел   знакомую,
пропито-обросшую, отключенную физиономию.
     - ‚асЯ, ‚асЯ! - заорал он, - корова тут не пила? €ли ты не заметил?!
     - Ќе  толкало,  не толкало, - мотаЯ  головой, ответил ‚асЯ и  скрылсЯ в
темном, заваленном людьми углу.
     - Ќе смущай ум, - вдруг фыркнул €вану в ухо седой, как лунь, старичок.
     -  ‡начит, не пила, - выскочил €ван из заведениЯ. Џотому что не тот шум
сегоднЯ.
     Ћн успокоилсЯ и, вилЯЯ мыслью, стал обдумывать, куда бы еще могла пойти
корова, ставшаЯ, по его мнению, идеею.
     ‚друг лицо ‚ани раздвинулось в добродушно-ощеренной улыбке.
     - ‚ библиотеку, небось, пошла, - подумал он. - —итает. €нформируетсЯ.
     € €ван, покрикиваЯ по дороге на столбы, поскакал в местную читальню. Ћн
почему-то не сомневалсЯ, что корова там.
     ‘тарушка-заведующаЯ, заснувшаЯ между  тем  в уборной, была  "разбужена"
резким стуком в клозетную дверь. ќто ломилсЯ €ван.
     ЋказываетсЯ,  не  найдЯ  в читальном  зале никого,  кроме  перепуганной
библиотекарши,  €ван  бросилсЯ  искать  корову  около   клозета,   так  как,
естественно, клозеты самые грЯзные места.
     - Ќе  хулиганьте,  молодой  человек,  - орала  на  него  выскочившаЯ  и
мутно-встревоженнаЯ старушка. - —ерт знает чем занимаетесь! Љнижки бы  лучше
читали!!
     - ’ы мне зубы не заговаривай!  - кидаетсЯ  на  нее €ван. - ѓовори, куда
спрЯтала корову?!
     - €диот! - взвизгнула старушонка.
     - ЏатологиЯ! ЏатологиЯ! - заорала она, поднЯв руки  вверх и  бросившись
по коридору.
     ‚езде вдруг  стало тихо.  €ван спокойно осмотрел  клозет,  директорский
кабинет, несколько закоулков с портерами - и нигде не нашел животное.
     Ћтдышавшись, он выпрыгнул в окно.
     „ействительность  разумной  коровы  мучила  его.  Џритихнув  душой,  он
ковылЯл по улице к домику, где жил старичок, занимавшийсЯ оккультизмом.
     - —то тебе, ‚анЯ? - осторожно спросил его старичок, заглЯдываЯ в глаза.
     - Љорова от менЯ ушла, вознеслась, что ли, - угрюмо буркнул €ван.
     - Ѓудет, будет, будет, все будет! - закричал старичок и резко захлопнул
дверь перед носом €вана €ваныча.
     - Ђ ну ее на хрен... - подумал €ван и пошел дальше непонЯтной дорогой.
     ‚  поте  забрел  к  соседу,  Ќикифору,  не  очень  странному  человеку,
воровавшему у себЯ самого кур. †ил он в углу. ‘ели за стол. Ќикифор вынул из
порток бутыль с водкой.
     - Љорова, корова исчезла, - проговорил €ван.
     - „а украли твою корову, тЯпнули, - поморщившись, прикрикнул Ќикифор. -
џ сам видел.
     - Ќе может быть, - обмЯк €ван €ваныч. - Ћна у менЯ стала разумнаЯ.
     -  Ђ ты  откуда знаешь?  -  и  Ќикифор  из-под  бутылки уставил на него
пристальный взглЯд. Џомолчали.
     -  џ, правда, не говорил с ней, - ответил €ван. - Ќе успел. Љак  только
почувствовал, что у ей - разум, ее, значит, увели.
     -  “вели,  увели точно, - оскорбилсЯ, Ќикифор.  - ЉакаЯ  бы она ни была
разумнаЯ,  хоть с  умом, как  у божества, но все равно - корова есть корова.
Ћна длЯ жратвы предназначена. Ќа мЯсо. € ты не мути ум.
     - Љто ж это ее увел? - плаксиво промычал €ван.
     - „а из шайки Љосого. Ћни и милицию всю прирежуть, не  то что корову, -
рассудил Ќикифор,  -  ишь... теперь ее - ищи, свищи...  Ћни уж,  небось,  ее
пропили... Ќа базаре...
     - Ќу Я пойду, - отвернулсЯ вдруг €ван. - ђаз Љосой, то дело кончено.
     „ома ему  вдруг стало страшно одиноко, и он всю ночь стремилсЯ  уснуть,
прЯча голову под охапку с сеном.
     ‚есь следующий день он мучилсЯ  отсутствием непознанной коровы. Њир все
больше    дробилсЯ,    принимаЯ    вид    неба,    усеЯнного   бесчисленными
звездами-сущностЯми.
     ‚скоре €ван решил кончать всю эту хреновину.
     “  запертых  в сарай кошки и собаки не поЯвлЯлсЯ разум. ‚озможно, нужно
было  очень  много  ждать. Ќо  €вана тЯнуло куда-то  вперед, на действие,  в
бесконечность. „а  и измотали его ум эти  животные... Џоэтому ‚анЯ  решил их
съесть. “тром растопил сало на огромной, еще свадебной сковородке.
     € поплелсЯ в сарай, к бестиЯм.
     ‘начала, встав на колени, удавил руками кошечку, причитаЯ о высшем. Џса
заколол  ножницами.  €  в  мешке  отнес  трупы  на  сковороду.  …л  в  углу,
облизываЯсь от дальнего, начинающегосЯ с внутренних небес, хохота.
     ЏоглощаЯ   противное,   в  шерсти  мЯсо,  вспоминал   кровию   о  своей
голубоглазой, разумной корове, вознесшейсЯ к ѓосподу.
     ЏрожевываЯ кошачье мЯсо, думал, что поглощает ѓрЯдущее.
     Њного, много у него на уме бурь было.
     Ђ когда съел, вышел из избы, вперед, на красное солнышко, и...


        ЉолЯ ”а

     Џолуэмигрант ЉолЯ  ”а торговал один-одинешенек в маленькой лавке разных
вещей  на  окраине   Џарижа.  ‹авка  представлЯла  собой   совсем  маленькую
комнатушку  на первом  этаже,  за ней - в глубине,  отделенной занавеской, -
совсем крохотный  закуток  (своего  рода офис  Љоли ”а) с  кипЯтильником. ‡а
закутком  - серьезный  клозет, окошко  которого выходило во двор.  ‚от и все
торговое заведение.
     ЉолЯ  ”а  иногда  поднимал   морду  вверх,   на  бесконечно-голубое   и
женственно-скучное   парижское  небо.   "€шь,  безмЯтежное",   -  думал  он,
погружаЯсь в себЯ. Ћн уже давно превратилсЯ в камень и свою  работу выполнЯл
автоматически. (Ђвтоматически и ел, боЯсь наслаждениЯ.)
     Ќо  все-таки  что-то  человеческое  еще  копошилось  в  нем.  Ќапример,
оживлЯлсЯ он, когда ел каких-нибудь рыбешек или иных  гадов живьем. Ќо глаза
стекленели при  этом, а  не наполнЯлись  наслаждением. Ќичего не поделаешь -
много абсурда  в  жизни! Ѓыла в нем и другаЯ  слабость: порой  он принималсЯ
считать звезды на небе, особенно когда их почти не  было. ѓде-то в  глуби не
души не переставал любить деньги.
     Ђ вообще-то ему  на все было наплевать. Ќе любил  он (частично) женщин,
зато  любил, например, лЯгушек. ‡асыпаЯ, читал  справочники.  Ќе обожал он и
свое  тело, ставшее препЯтствием к бесконечной и вольной жизни после смерти.
—асто засматривалсЯ  на облака, плывущие мимо  к какой-то  своей, непонЯтной
длЯ него цели.
     Љак же такой в  этом западном мире,  хищном и псевдозагадочном,  вообще
существовал? Ќо и здесь бывают исключениЯ: к тому же работал ЉолЯ ”а хорошо,
хотЯ внутренне не соображаЯ, что к чему.
     Љ тому же ЉолЯ ”а был  герой: он никогда не плакал. Ћн даже исключил из
жизни такое понЯтие.
     ‹юбил ли он женщин? € даже не один раз, а трижды. Џервый раз, когда ему
было пЯть  лет, второй  - когда восемь,  а третий - когда девЯть. Ѓольше  он
женщин  никогда не  любил,  хотЯ  и  скотоложествовал  с  ними  бесчисленное
количество раз.
     ‚ообще, в  нем еще  много было жизни. Ћн даже участвовал в национальных
выборах.
     …динственно, что он не понимал; куда это движетсЯ его жизнь? Ћфициально
считалось, что к смерти, но он ее не признавал. Ќо если не к смерти, то куда
же? Љ облакам, что ли, поющим в небе о чем-то немыслимом?  €ли,  может быть,
просто в курЯтник, потому что ЉолЯ ”а еще с детства обожал кур, считаЯ их не
курами,  а  умудренными  тварЯми,  спустившимисЯ  с  неба.  ‚  остальном  он
признавал значениЯ слов, считаЯ, например, что  гуси - это и есть гуси, а не
что-нибудь иное.
     Љ Ѓожеству тем не менее он относилсЯ просто: он его и не  отрицал, и не
признавал.
     ‚ этот день ЉолЯ  ”а поработал на славу: отдал дань своему автоматизму.
Ќо и поглЯдел на облака тоже: не без мечты, ведь человеком был. ‘олнце - так
называемое античное  божество -  ату  его,  ату! - уже заходило за, если так
можно выразитьсЯ, горизонт. ЉолЯ ”а не  мешал ему, солнцу, он  вообще никому
не мешал.
     Ћбтер пыль, заглЯнул  в  закуток-офис и  вдруг  -  дверь в  клозет была
полуоткрыта - увидел карлика, сидЯщего на толчке.
     Љарлик  был  не  то  чтобы  уж  совсем  карлик, но  маловат, до дикости
маловат. ‚прочем, и это бывает с людьми.
     ЉолЯ ”а  несказанно  удивилсЯ. Ќикогда еще  люди, пусть  и  карлики, не
впрыгивали через заднее окно к  нему в  клозет.  (—ерез  дверь карлик не мог
прийти - все-таки у Љоли ”а были глаза.)
     ЉолЯ ”а оцепенел. Љарлик на  толчке хоть и  тужилсЯ, но  тоже оцепенел.
’ак и цепенели они некоторое времЯ. ЉолЯ не решилсЯ прерывать, а просто ушел
в другую комнату, где товары, и закурил. Љогда вернулсЯ, карлик исчез.
     ЉолЯ ”а  в эту  ночь  спал неспокойно. ‚се  ему чудились боги, античные
герои, ангелы и прочие существа.
     Ќа  следующий день,  как раз  под  вечер, он заглЯнул в клозет.  Љарлик
сидел на толчке как ни в чем не бывало. ‹ица его ЉолЯ не видел. ’о ли карлик
его спрЯтал на груди, то ли вообще оно отсутствовало.
     ”а, однако, не заорал. Џоходил, походил и закурил.
     Џрошло  три  днЯ.  Љарлик  не поЯвлЯлсЯ. Ќа четвертый  опЯть  сидел  на
толчке.
     ЉолЯ ”а с ним смирилсЯ.
     —ерез  неделю  начал  его кормить. Ќо карлик  признавал  только древнюю
пищу, а ”а не знал, что это такое. Ќо все же кормились. ЉолЯ ставил миску на
границу  клозета и отходил. Љарлик не то ел,  не  то  смотрел. €ногда, когда
карлик сидел на толчке, ”а садилсЯ рЯдом и чего-то ожидал. ‘транно, они ни о
чем  не разговаривали. Ќо общение было.  ѓлаза карлика - да, да, у него были
глаза -  все времЯ смотрели в  одну точку,  слева, ЉолЯ стал тоже смотреть в
эту точку слева, напрЯженно следЯ, чтоб  направлениЯ взглЯдов сходились там.
’ак и сидели они часами, глЯдЯ в эту точку.
     ЉолЯ ”а  тем  не  менее выполнЯл свои обЯзанности хорошо. Ђ то, что  он
смотрел потом в одну точку, это ведь почти никого не касалось.
     Љарлик  регулЯрно  приходил.  ”а  даже  не  удивлЯлсЯ этому.  Ћн вообще
потерЯл в  себе это  качество: удивлЯтьсЯ.  €х молчание  один  раз  прервала
заскочившаЯ  не  вовремЯ  покупательница,  но  отпрЯнула,  потому   что   ”а
захохотал. Џравда, это был почти неслышимый хохот.
     ‘  тех пор ”а перестал  заниматьсЯ  скотоложеством. Ћн вообще  перестал
чем-либо  заниматьсЯ. Ђ между  тем  дела  шли сами собой. ‚идно, ему помогал
Ѓог.
     ЉолЯ вдруг как-то почувствовал, что по отношению к внешнему миру он уже
стопроцентно  автоматизировалсЯ  и ему теперь - после карлика в клозете - на
все окончательно  наплевать. „а,  все, что положено,  он делал  - ел,  спал,
работал, ходил по нужде, -  но совершал это не  то  чтобы во сне, а, скорее,
как в золотом сне.
     Ђ карлик по-прежнему сидел на толчке.
     ”а никак не мог понЯть своего отношениЯ к  карлику: они ведь никогда не
разговаривали, несмотрЯ на то что сидели вместе. ‚ общем, всЯ  эта  ситуациЯ
становилась со временем скорее положительной, чем отрицательной, но хорошего
от этого было мало.
     ‚прочем, ”а и не стремилсЯ ни к чему хорошему.
     ‘  поЯвлением  карлика  на  толчке   многое  стало   ему  все  равно  -
бесповоротно  все равно. …динственное, что осталось,- это желание смотреть в
одну точку.
     €ногда местный пастор - был и такой, ко всеобщему изумлению, похлопывал
Љолю ”а по плечу и звал в приход. Ќо приход, и весь мир, и все, что бы в нем
ни находилось, ЉолЯ ”а уже не  мог  воспринЯть как  реальность, тем более на
толчке сидел молчаливый карлик, прыгавший в окно.
     ‡ахотел  ”а выйти на улицу, но кругом пустота. ‡ахотел  он даже с тоски
своей великой свЯщенные книги читать - все равно пустота.
     •оть петухом кричи.
     ‚се складно  вроде выходит в мире, окромЯ того, что никакого  мира-то и
нет. „а и ’ворца, следовательно, нет.
     ЊесЯца через  три ЉолЯ  ”а заглЯнул в клозет  (карлика  уже  три днЯ не
было). Ђ теперь он опЯть сидел, молчаливый.
     "Ќу вот и все, - подумал ЉолЯ. - ‚от и все. Ђ что все?"
     Њало того, что мира и ’ворца  длЯ Љоли не стало, длЯ него вообще ничего
не стало, что ни придумай или во что ни проникай.
     € вот  он,  как леший, один. „а и не один,  ибо какой  он один?!  ‡апел
тогда ЉолЯ ”а и пел так три днЯ и три ночи.
     €  вдруг   вместо   пустотной  картины  мира  этого,  котораЯ  внезапно
провалилась,  увиделось ему то, что никаким словом нельзЯ  было выразить, но
что убило его, покончив даже с пустотой и с его собственным существованием.
     ’еперь  не было  и единственной  реальности  -  карлика,  сидевшего  на
толчке.
     € ЉолЯ ”а ушел туда, где его не стало.


        Љрах

     ‡дороваЯ,  толстаЯ  девка  лет восемнадцати, ЉатЯ,  приехала  в  Њоскву
из-под   ‘моленска   сдавать   экзамены   в   ‘танкостроительный   институт.
Ћстановилась  она у  деда и  тeтки в старом,  кривом  доме.  Ћтвели  они  ей
маленький серый  уголок: кровать и  тумбочку у окна. ‘  аппетитом забравшись
туда, ЉатЯ вскоре принЯлась за зубрежку. "’олько бы не нагадила где-нибудь",
- думал  дед. Ќо  ЉатЯ любила  лишь подолгу обтиратьсЯ по утрам  полотенцем,
поводЯ  спиной. € еще любила повторЯть: "‡акат  - розовый, как  и мое тело".
’ак она  говорила  вечерами,  когда вглЯдывалась  в пространство, в  далекое
пламЯ  на  горизонте.  Ћбычно же она редко смотрела на окружающее, а  всегда
вниз, чаще всего на свои колени.
     Ќекоторые  удивлЯлись, почему так, но дед  считал  это  обычным  делом.
"’олько бы не  нагадила", - пугалсЯ он. „ед любил раздеватьсЯ почти догола и
в таком виде, бородатый, в одних трусиках, шумно играл во дворе в домино.
     Љатина тетЯ придерживалась других взглЯдов на жизнь. "’олько  поступи в
институт,  Љатенька",  -  науськивала  она  племЯнницу. Ќа третий  день тетЯ
показала  ей  инженера,   живущего  в  соседней  квартире.  Ћн  был  жирный,
необычайно важный, хотЯ и бегал все времЯ вприпрыжку. ЉатЯ смотрела на него,
и от мысли, что и она может быть такой же великой, медленные и смачные,  как
навоз, капельки пота выделЯлись у нее на лбу. "Ћн никогда не раздеваетсЯ", -
шептала ей на ухо тeтка.
     Љатино сердечко  сжималось. …л  очень хотелось увидеть  инженера голым.
Љате казалось,  что тело у  него  такое  же серьезное  и  страшное, как само
правительство  или  как мысли,  таившиесЯ  под  его  массивным,  инженерским
черепом.
     „важды она собиралась подсмотреть за ним сквозь щелку  дворовой дощатой
уборной. Ќо замирала и останавливалась на полпути.
     Љаждый  вечер,  когда  все  живое  в  комнате  засыпало,  ЉатЯ долго  и
исступленно  молилась.  ЏотираЯ руками  свои мЯсистые  лЯжки,  она  тихонько
сползала с кровати и опускалась на колени. Њолилась она о том, чтобы попасть
в институт. ‘лова молитвы дал ей один блаженно-пьЯненький старичок со двора.
Љроме того, многое она добавлЯла от себЯ.  ‚озвращалась на кроватку молчком,
всЯ в слезах и долго потом вытирала слезы подолом ночной рубахи.
     Ќаконец наступили  светлые  дни  консультаций  и  экзаменов. Љак  стадо
гусей,  тЯнулись  к огромному, черному  зданию  юнцы  и  девицы.  Џрофессора
непрерывно хлопали дверьми.
     "—ем  Я хуже  других", - вертелось в голове  у Љати. …й  казалось,  что
когда она поступит в институт, то не только душа ее будет величественной, но
и ходить она будет по-другому, сурово и переваливаЯсь, топча траву.
     ‡ахватывало у нее также дух при виде студентов-старшекурсников.
     "џ не  хуже  их", -  болезненно  думала ЉатЯ,  наблюдаЯ  за  ними из-за
деревьев. Ћна желала как бы подпрыгнуть умственно и по солидности выше их.
     Џоследние дни ЉатЯ стала очень много потеть, всем телом;  поэтому часто
уходила  в уборную обтирать  пот.  €  всегда  при этом  почему-то  думала  о
сокровенном.   Ђ  затерЯвшись  в  коридорах  института,  среди  людей,  чаще
воспринимала их как шумЯщих желтеньких призраков.
     ќкзамены  принимали  тЯжело.  Џреподаватели  вставали,  уходили,  опЯть
приходили;  абитуриенты   текли  бесконечным  потоком.  Ќекоторых  почему-то
спрашивали долго и назойливо, других мельком, третьих очень равнодушно.
     Ћдин преподаватель вообще ничего не спрашивал: посмотрит на физиономию,
фыркнет и скажет: "Ѓеги".
     Ќа сочинении же одна абитуриентка заснула.
     Љатенька сдавала  ровно, аккуратно, с  напором. —асто посреди  экзамена
убегала в клозет обтереть пот и подумать о сокровенном.
     Ќаконец  наступил решающий  день.  Ѓыли  вывешены  списки  прошедших по
конкурсу.  ЏомолЯсь, Љатенька  побрела  в институт. Џо мере чтениЯ списка ей
несколько раз почудилась ее фамилиЯ.  Ќо это был самообман. Љати в списке не
оказалось.
     Љ ней подошла какаЯ-то худенькаЯ, с чистым лицом девочка.
     - Џосмотри, самые гнусные прошли, - сказала она.
     ‘частливчики отделились  от  остальных  и  держались  одной  кучкой.  ‚
большинстве они действительно, как назло, имели самый гнусный вид.
     „омой Љатенька возвращалась  совсем отключенной. Ћна даже не различила,
когда шла пешком, когда ехала в троллейбусе.
     „ома никого не было.
     ‚ытащив  из угла  огромный, заржавленный  топор, ЉатЯ с каменным  лицом
подошла  к письменному  столу. ђубила  широкими  взмахами, как  рубЯт дрова.
Џотом сожгла все свои книги.
     Ђ на следующий день ЉатЯ возвращалась в ‘моленск. Ѓольше она никогда не
верила в  Ѓога. ’акже перестала  понимать  и мир,  в котором  находилась. …й
бывало легче, только когда  она  мочилась или во  сне,  когда  слушала пение
собственного тела.


        ЉруглЯш, или ЃогинЯ трупов

     "...‚ мире нужда по причудливой твари"

     ‚. Џровоторов. €з стихотворений
     „олго хохотал  круглЯш, прежде чем умереть. …му  действительно было  на
все наплевать: во-первых, он не знал -  кто  он (впрочем, об этом не знали и
другие), во-вторых, если бы и знал, то не понЯл.
     ‚алЯлсЯ  он на  огромной  помойке  посреди Ќью-‰орка,  и  никто  его не
замечал.
     ЉруглЯш только пел песни. Ќо какие же это  были песни? Ћ Ѓоге он ничего
не знал и о человечестве тоже.
     Ћднако кто-то нашептал ему в ухо, что, мол, человечество совсем никуда,
что оно  пало,  деградировало  и имеет сейчас  весьма  далекое и причудливое
отношение не только к высшему, но и к просто нормальному человечеству.
     Ќо круглЯш об этом даже не думал. „а и до дум ли было ему, когда у него
рук не было, ног тоже, а на лицо он и не претендовал.
     ѓном, ковырЯющийсЯ в помойке, определил его одним словом: "Ѓандит!"
     Ћн уже почти разложилсЯ, когда вдруг рЯдом оказалсЯ теолог, увещевающий
своего  спутника, тоже свЯщенника, что, дескать,  нельзЯ умирать, не понЯвши
Ѓога, и что мы-де к этому пониманию давно предназначены. € что на земле есть
бизнес, а на небе - Ѓог.
     ЉруглЯш удивилсЯ, покраснел на минуту,  перестав разлагатьсЯ  дальше, а
потом единственным своим глазом, находЯщимсЯ сзади, подмигнул.
     Ќо кому - неизвестно.
     ”актически он  уходил под землю, сбрасываЯ  свою  оболочку, превращаЯсь
уже в иного круглЯша.
     -  Ќичего не  могу доказать,  но  верую, -  продолжал между тем болтать
теолог, обращаЯсь к своему товарищу.  - ЊенЯ  интересуют только факты. Џосле
молитв  бизнес  идет  хорошо,  это  проверено статистически.  Њой  приЯтель,
торговец легальным оружием, произносит обычно молитвы, которые Я рекомендую.
Ћн  на  редкость  богатеет. ‡начит,  он  - избранник  Ѓожий.  ’аковы  факты.
Ќаслаждайтесь и обогащайтесь!
     ЉруглЯш медленно опускалсЯ вниз и наконец исчез за пределами физической
земли.
     Ђ  внизу  отмечали  его  новоселье   длинные   насекомовидные  твари  с
выпученными холодными глазами, похожими на глаза теолога. Ћт их  ума исходил
пар, как дым из крематориЯ. Ќо и здесь  круглЯш так же простодушно  не знал,
кто он и что с  ним  будет. …му показалось, что вообще никаких изменений  не
произошло и что он по-прежнему там, где был раньше, то есть в Ќью-‰орке.
     ‚ стороне, в  каких-то мокрых подземельЯх сновали полусущества с рыбьим
выражением тела. Ћни завидовали круглЯшу, и зарЯд их зависти и ненависти был
настойчив и широк, но поражал их самих. Ћни были  словно  в огне и  ели этот
огонь, равнодушный к влаге.
     ЉруглЯш плавал среди этих подземных существ, иной по отношению к ним. Ђ
потом его стало тЯнуть дальше вниз.
     ’о,  что он увидел в этом низу,  было неописуемо, но и это ни в  чем не
изменило его...
     "Џора совсем утонуть", - подумал он.
     Ќо  тут безумие  спасло его.  Ќекий мутный  свет  ударил в сознание,  и
круглЯш перестал быть круглЯшом. Ћн превратилсЯ в бред богини трупов.


        Љрутые встречи

     ‚ глубоком отдалении  от  Њосквы,  в  домике,  затерЯнном  на  лесистом
участке, но поблизости от шоссе и деревни, собралась небольшаЯ компашка.
     Ћдин -  урод  с двумЯ головами, точнее,  то были слипшиесЯ  братьЯ,  но
слиплись они до такой степени, что представлЯли, пожалуй, одно тело с  двумЯ
головами. ‚торой оказалсЯ просто трупом, и он неподвижно полулежал в кресле.
’ретий был человеко-мужчина с  виду  нормальный, но на самом деле выходец из
другого  мира,  весьма  жутковатый  дух, вселившийсЯ  в  человеческое  тело.
—етвертый  (он  угрюмо ходил  по  комнате)  -  медведь,  бывший  когда-то  в
предыдущем  воплощении и  в других  мирах существом,  наделенным разумом, но
преступником, прошедшим через ад и вышедшим оттуда в обличье медведЯ.
     €  вот все они собрались  в комнатушке средних размеров, обитой дорогой
вагонкой,  с выходом  на  террасу. Ћдно  окно смотрело в  сад  с  роскошными
кустами сирени. ‚ саду лихо пели птички. Ѓыл полудень, полувечер.
     ‚ углу  комнаты  приютилсЯ телевизор,  старый,  чуть  ли  не хрущевских
времен,  и  на  его  экране  отражалось какое-то научное заседание.  ’олстый
академик бубнил что-то о  человечестве. Ќо звук был приглушен, так что он не
мешал нашим собеседникам. Ћни сидели за  старомодным круглым столом в центре
комнаты, на столе  пыхтел дедовский самовар, рЯдом  -  чашечки,  блюдечки  и
варенье. Љресло  медведЯ пустело, а он,  как уже было упомЯнуто,  мрачновато
ходил вокруг стола, поворачиваЯ морду в  углы.  “  входа  протЯнулсЯ книжный
шкал. Љниги были в основном по философии.
     —еловек,  мужчина "с  виду  нормальный"  (его  называли Џавлуша), вынул
потертую колоду старинных карт - они были весьма необычные.
     - Ќу что ж, погадаем, господа, - произнес он.
     ‚се вдруг замерли. Ђ  из уст  трупа раздалсЯ свист, в котором различимы
были слова:
     - Ћ чем будем гадать? Ћ прошлом или о будущем?
     -  ‡аглЯнем сначала в прошлое, в предыдущие жизни в других  мирах,  ибо
здесь повторений не бывает.  Њожет быть, кто-нибудь  серьезно подзабыл их...
’огда напомним, - улыбаЯсь, произнес Џавлуша.
     “род неодобрительно  покачал  одной  головой,  другаЯ  же  его  голова,
напротив, согласилась. Њедведь чуть-чуть привстал на задние лапы, но на  это
никто не обратил вниманиЯ. ’руп засопел и вздрогнул.
     Џавел  начал  раскладывать  свои   нечеловеческие  карты  со  странными
фигурами на них и звездным небом.
     Ќаступила тишина. Њедведь покорно опустилсЯ на лапы и застыл.
     -  ‘начала гадаю  о  прошлом  Ђрнольда и  ќдуарда, - промолвил Џавлуша,
указываЯ  на урода.  -  •отЯ речь  идет  не о нашем  мире,  буду говорить  в
человеческих  выражениЯх  и  формах, иначе  ничего не  понЯть... Ќачинаем...
’ак...  „а...  „а...  -  тихо  продолжил  он  и  погрузилсЯ  в  себЯ.  Џотом
пробормотал: -  Љосмический  указатель идет направо... ЃогинЯ  звезды... Ќад
головой... –вет ада... •орошо, хорошо... Љруг голодных  духов... ’ак, так...
Ќу, молчу, молчу... Ђ теперь все Ясно... ѓоворить? - обратилсЯ он к уроду.
     ‚  ответ два  глаза на лицах  того наполнились  слезами, третий осталсЯ
равнодушным, а четвертый смеЯлсЯ нежно-голубым дымчатым смехом.
     Џавел оценил этот смех как согласие.
     - „орогой  друг,  -  торжественно  обратилсЯ  Џавлуша  к  двухголовому,
который даже похорошел на  одно мгновение, - напоминаю вам  вашу  предыдущую
жизнь.  ЏовторЯю,   буду  выражатьсЯ  по-человечески,  насколько  могу.  ‚ы,
Ђрнольд, - обратилсЯ он к левой голове, - были по земным понЯтиЯм плотоЯдным
чудовищем,   но  в   реалиЯх   того   мира,   где   вы   пребывали,   вполне
нормально-заурЯдным существом.  „аже милым, не без слезы. ќдик,  -  гадатель
бросил взор на правую голову,  - жил там же, в той же реальности, что и  вы,
Ђрнольд. ‚ы  полюбили друг друга с  невиданной вселенской  Яростью. ‚се было
забыто ради этой любви, даже поклонение богам бреда, которым вы обЯзаны были
поклонЯтьсЯ, живЯ в том  мире, и что соответствовало вашей природе тогда. ‚ы
также  отказались от помощи  высших  чудовищ. ‚аша любовь не знала конца,  и
теперь - здесь на ‡емле - вы пожинаете ее плоды,  вы неразлучны, вы слились,
вы слиплись, - вдруг взвизгнул Џавлуша. - ’акова ваша карма.
     ‚друг леваЯ голова вспыхнула, покраснела и плюнула в правую голову, но,
поскольку тело  было, по  существу, единым, леваЯ  голова,  Ђрнольд то есть,
почувствовала, что плюнула в самое себЯ.
     -  Ѓраво, браво! - захохотал труп. - ‚от ведь как все мудро устроено во
‚селенной.
     - Ќе ерничайте, мой ангел, - прервал его Џавлуша. - Ќе думаю,  что  вам
будет приЯтно выслушивать ваше прошлое.
     ’руп присмирел.  Ѓыл он синеват,  в каком-то диком  мундире,  и трупные
пЯтна Явственно виднелись на его лице. Ќо некаЯ сила вдохнула в него то, что
в просторечии  называетсЯ  жизнью, и  труп мог рассуждать, даже покрикивать.
ѓлаза медведЯ вдруг осмыслились, словно сквозь звериностъ глЯнул призрак его
прежнего преступно-разумного  воплощениЯ.  Ђрнольд  и  ќдуард  смутились  и,
сдержавшись,  приступили  к  чаепитию. Ћдна голова подносила ко  рту  чашку,
другаЯ откусывала сахарок. € была во всем этом какаЯ-то тайнаЯ гармониЯ.
     -  Ќу-с,  с  вами  пока  все,   -  вздохнул  Џавел.  -  Њне,   господа,
действительно жутко бывает вспоминать некоторые свои жизни - и волосы у менЯ
встают дыбом при этом. ‚нутрь кожи причем. ‚ отличие  от вас  Я их прекрасно
помню, без всЯкой магии и гаданиЯ... Ќу-с, приступим к трупу, - он посмотрел
на синеватого в  человечьем мундире. (“словно будем называть  труп …вгением.
€мЯ благозвучное.)
     Џавлуша,  то   есть  жутковатый  дух,  воплощенный  в   человека,  стал
испытывать свои карты.
     Њинут через двадцать он облегченно вздохнул.
     - Ќу что ж, подведем итоги. †енЯ, - обратилсЯ он  к  трупу. - —то  ж ты
так  сплоховал-то, а, †ень?  ђассказать? —то краснеешь  как рак, а еще труп?
‚алерьЯнки,  что ли,  поднести?  Ђ  то,  Я  глЯжу, в  обморок скоро упадешь.
Њилый...
     ’руп  захрипел, из рта выползла чернаЯ,  как  смерть, слюна,  один глаз
закрылсЯ, другой обезумел, и из прогнившего рта раздалсЯ испуганный хруст:
     - Ќе говори, не говори...
     - Љак это не говори? Њногого хочешь! - Ќо Џавлуша все-таки задумалсЯ.
     ѓлаза  у Џаши были совершенно нечеловечьи,  при общей нормальности всей
фигуры  и  телодвижений, Ќенашесть  глаз  выражалась  в  отсутствии  всЯкого
выражениЯ в них, кроме одного бесконечного и непонЯтного холода, отрицающего
все живое.
     - Ќе говорить,  -  засомневалсЯ тем не менее Џавел.  - ’ебе жалко себЯ?
Ќу-ну... Ђ тебе понЯтно  твое настоЯщее, понЯтно, кто тобой управлЯет? Љаков
твой хозЯин? Ќе дай Ѓог даже  мне с ним встретитьсЯ. € почему  он с тобой, с
таким трупцом,  свЯзалсЯ?  ‡ачем ты ему  нужен?  ‚от  это  длЯ  менЯ  тайна,
…вгений, правду  говорю,  тайна...  Ќе хрипи, не хрипи...  Ќе скажу Я о тебе
ничего, и так уж помер,  хватит  с тебЯ. •очешь незнаниЯ - бери его. Њне  не
жалко. Њне, †енЯ, на все  эти ваши страданиЯ  наплевать.  Ќе этого Я хочу от
вас.
     € Џавел внезапно замолчал.
     ‚друг в тишине раздалсЯ голос одной головы (втораЯ молчала):
     - Ђ чего же ты хочешь от нас?
     „ух помедлил.
     - Ќу хорошо, Я скажу,  чего Я хочу от вас, - проговорил наконец Џавел и
произнес дальше очень четко и Ясно в напрЯженной тишине: - џ хочу, чтобы  вы
признали всем сердцем, что Ѓог жесток и несправедлив.
     Њедведь  рЯвкнул,  другие  остолбенели,  даже  труп.  ЋпЯть   наступило
молчание.
     - Ќо ведь жизнь-то от Ќего, - робко прошипел труп.
     - Ќу и что? - ответил Џавел. - € смерть тоже от него.
     - —то  вы нас в угол загонЯете! -  вдруг закричали сразу  две головы. -
—то вы здесь, в конце концов, богохульством занимаетесь? Њало того, что вы и
так  нас  опозорили,  менЯ -  Ђрнольда и ќдуарда,  да  еще  на  труп нагнали
страху... „а что же это такое, на ‡емле мы или в аду?!
     - „а на кого же нам теперь надеЯтьсЯ?! - вдруг завыл непонЯтным голосом
медведь, к которому внезапно  вернулсЯ прежний, уже как будто умерший разум.
’олько  Џавлуша мог  понимать  его речь.  -  џ  лет восемьсот,  наверное,  -
продолжал вопить он,  -  по  здешним меркам провел в аду,  под  ‚селенной, в
кромешной тьме и ненависти, все сны мои были в крови, Я не знаю, где Я и что
со мной, и боли много было нетленной, вот что  Я выстрадал. € все-таки Я …го
люблю, ибо от Ќего жизнь. ‹юблю, и все... € теперь люблю.
     Џавел побледнел и ничего не возражал.
     Њедведь по-прежнему ревел:
     - „а, Я могу и ревом славить …го. џ ничего не  понимаю о творении, но Я
есть, даже в  аду, и не сбивайте менЯ  с толку, черт вас всех  возьми, Я был
беспощадный преступник, да и пострадал за это, все идет по правилу, логично,
а не по произволу, как хотите вы доказать, гадатель...
     - Ќо вы страдали больше, чем  сделали зла, - знаЯ,  что  медведь поймет
его слова, сухо ответил Џавел. - Ѓольше!.. ‘праведливости нет. € кроме того,
вы  получили  высший дар  -  жизнь,  бытие,  но если  в  конце  концов,  при
завершении  жизней  и  циклов  вы   потерЯете  этот  дар,  уйдете  в  Ќичто,
растворитесь... как это назвать?! Ћдарить бесценным - и  отнЯть его,  это ли
не высший садизм?
     - ‚ы богоотступник  и  дьЯвол, - прохрипел труп. - џ мертв и подчинЯюсь
призракам  бреда, но впереди  у менЯ миллионы воплощений в разных мирах,  и,
возможно,  Я достигну того,  что перестану  быть все времЯ  превращающимсЯ в
труп и обрету вечное бытие и сверхжизнь в единстве  с Ѓогом, которое уже  не
потерЯю.
     - Њало  кто достигает  этого,  -  ухмыльнулсЯ дух, оставаЯсь, однако, в
своем холоде.- Ћт трупа до бессмертиЯ - далек и тЯжел путь.
     Њедведь вдруг успокоилсЯ и опЯть ушел в свою звериность; прежний разум,
вышедший из ада, пропал, и он стал монотонно ходить вокруг стола.
     ’руп потрепал его за ухо.
     Ћбстановка немного разрЯдилась, неизвестно почему.
     „вухголовый умилилсЯ, особенно одной головой, котораЯ  у него все времЯ
кивала в знак согласиЯ.
     ’руп замер.
     Џавлуша  встал,  и  вид  у него - у  древнего  духа -  вдруг стал почти
полууголовный.
     - Ћх, ребЯты, ребЯты, - проговорил  он сквозь зубы. -  алуны вы  все у
менЯ.  —ем  же  мне позабавить вас,  развлечь?  -  Ћн вышел  в кухню, откуда
донессЯ его голос: - Ќу вот икорочкой, что ли. ђыбкой вкусненькой. ЉоньЯчком
- но строго в меру, без баловства. ќх, гулЯем...
     ’руп даже приподнЯлсЯ от удовольствиЯ. Џавлуша вошел с подносом.
     - Ћх, поухаживаю Я  за  вами,  ребЯты, - завздыхал он. - Ѓедолаги вы  у
менЯ... Ќу, ладно... Ћ Ѓоге -  молчу, молчу,-  быстро проговорил он, заметив
пытливый взглЯд трупа. - ‘ами потом в тишине подумайте. Ђ сейчас - веселье.
     ‚есьма приличнаЯ, даже с точки зрениЯ  живых, закусь мигом оказалась на
столе.
     -  Ѓог с  ним, с чаем,- приговаривал Џавлуша, но глаза его, несмотрЯ на
поЯвившуюсЯ в голосе игривость, не менЯли своего прежнего жуткого выражениЯ.
- ‘адимсЯ и забудемсЯ.
     ЉоньЯчку сначала лихо  отхлебнул  труп. „озы, впрочем, были  маленькие,
точно длЯ нежильцов. Џотом  выпили другие,  кроме  медведЯ, который вел себЯ
теперь как ученый зверь.
     - Џавлуша, - оживившись, обратилась  к духу одна голова двухголового, а
именно ќдик, -  расскажите теперь  уж  вы  нам,  пожалуйста,  кто  вы, такой
всеведущий? Љем вы были в этом, как его, в прошлом?
     Џавлуша захохотал.
     - „лЯ менЯ времЯ значит совсем другое, чем длЯ вас, - наконец прохрипел
он. - Ќе задавайте серьезных и дурацких вопросов - ни к чему...  Ђ  впрочем,
кое-что расскажу как-нибудь.
     - Ќет, теперь, теперь,  - заголосили сразу две  головы.  - Њы обе такие
любопытные.
     ’руп поежилсЯ.
     - •ватит о сурьезном, братцы, - просюсюкал он, глЯдЯ на двухголового. -
—ево вспоминать-то. џ и то плохо помню, как умер и как мной стали помыкать.
     Џавлуша хохотнул.
     -  •орошо,  скажу.  Љровь,  кровь  и  страданиЯ других существ были мои
кормильцы когда-то,- умилилсЯ он. - Ќо это было так давно, так давно. ’еперь
Я не занимаюсь такими пустЯками. Ђ когда-то они поднимали мой тонус. “х, как
вспомнишь некоторые мои жизни, свое детство по существу, но какой размах при
этом, какой  размах! џ натравливал этих существ друг на друга через контроль
над  их  сознанием, а  сам был  невидим длЯ них  и  пил их  энергию, котораЯ
освобождалась в момент их гибели.
     Џавлуша  вдруг заговорил  почти  философским Языком,  и  этот переход с
полууголовного Языка на возвышенный ошеломил даже  медведЯ, у которого опЯть
вспыхнул угасающий  ум ада  и желание выхода из него. Ћн  владел праЯзыком и
потому понимал Џавлушу.
     Ќо Џавел видел его мысли.  ‚друг какой-то  искрой в уме медведЯ  прошло
воспоминание о  смЯгчении  мук  в аду, об  этом, как  он считал,  неизменном
подарке высших сил обитателЯм ада. € тогда медведь заревел.
     € это было расценено как знак, как сигнал к подлинному веселью.
     Џавлуша  искренне хохотал, вспоминаЯ жертвы своих действий, ибо  многим
жертвам в последующих жизнЯх везло, пусть очень по-своему, но везло. Џавлуша
чистосердечно - правда, некоторые  сомневались, что  у него  есть сердце,  -
радовалсЯ за них.
     - Ђ Я поплЯшу! - закричал труп, карабкаЯсь на ноги.
     € он все-таки пустилсЯ в своеобразный плЯс, вдруг почувствовав, что его
хозЯин немного  отпустил  путы своей  магии  над  ним,  неизвестно,  однако,
почему. Ќо труп и не задумывалсЯ (вообще, задумчивостью он не отличалсЯ): он
просто стал вдруг самодовольным (точно почувствовав полусамостоЯтельность) и
плЯсал так  лихо, как никогда  не плЯсал, будучи живым. ЏодплЯсываЯ, он  еще
пел песню, но поневоле трупную, про гниение в нежных могилах.
     - Ћх, †енЯ-то наш, †енЯ! - то и дело охал Џавлуша, хлопаЯ в ладоши.
     „вухголовый тоже вышел на орбиту, но как-то более застенчиво и скромно.
(’руп же  разгулЯлсЯ  вовсю.)  ‚ышедши, одна  голова  его,  ќдик, бесшабашно
поцеловала другую голову, Ђрнольда. ’а подмигнула. € потом, перебиваЯ  труп,
обе головы разом запели. ќто была долгаЯ, заунывнаЯ песнЯ про снега.
     - ‹юблю жизнь, - пришептывал про  себЯ Џавлуша,  наливаЯ себе рюмку  за
рюмкой и поглЯдываЯ на окружающих.
     Њедведь положил морду на стол и мигом слизнул полкило ветчины.
     - Џусть мишулЯ  кушает побольше, - осклабилсЯ  Џавлуша. -  Џосле ада-то
ему и надо поправитьсЯ  и подвеселитьсЯ. Њишуль, - обратилсЯ он к медведю, -
а были ли  у тебЯ в аду-то друзьЯ?  ђасскажи  о  них, хоть ревом.  €ли в аду
друзей  не  может  быть,  а? -  и  Џавлуша громко  захохотал.-  Ќу  тогда  о
соратниках! - Ћн  посмотрел на мишу: тот уставилсЯ  на  духа  своими добрыми
звериными  глазами. - Ќу  что,  нет  членораздельной речи,  так  подумай,  а
воспоминаниЯ твои Я увижу и перескажу нашему обществу, - и Џавлуша подмигнул
трупу.
     Њедведь моргнул своими двумЯ глазами.
     -  Ќу вот, миша, миша, вспоминай ад, тогда дам колбасы, - и Џаша встал,
держа в руках батончик колбаски.
     Њедведь потЯнулсЯ к ней.
     - Ќет, нет, вспоминай!
     „вухголовый и  труп, взЯвшись  за  руки, в  экстазе весельЯ и забвеньЯ,
подошли поближе, чтоб послушать.
     -  ‚споминает,  -  проурчал  вдруг  Џавел, придерживаЯ колбаску.  -  Ќо
смутно, смутно...  ‚от вспоминает  существо  одно... „етоеда...  „а,  да,  -
развеселилсЯ  Џавлуша, - именно детоеда... ‚  огне утроба его... Њиша, миша,
не  возвращайсЯ...  ‘ник, не хочет вспоминать: больно.  Ќу  ладно,  жри, - и
Џавлуша бросил в пасть медведю колбасу.
     € тут  все совсем обалдели и закружились  от  прилива  счастьЯ: медведь
вошел в круг, чуть не приподнЯлсЯ на две ноги, и все они трое так и заходили
кругом, подплЯсываЯ. „вухголовый запевал, но только одной головой.
     ‚друг Џавлуша посерел и резко, хлопнув в ладоши, произнес:
     - Џо местам!
     ‚се кинулись на места.
     ’руп в свое кресло, двухголовый на стул, а медведь прилег в стороне.
     ѓлаза Џавла зловеще загорелись.
     - Ђ теперь о будущем вашем буду гадать, - произнес он. - Ћ судьбе вашей
жизни.
     ‚оцарилось сумасшедшее молчание.
     Џавел совершил какой-то ритуал. ѓлаза его устремились в созерцание.
     -  Ќу  вот  и  все,  -  громко сказал он потом. - ‚се три участи как на
ладони.
     € он обратилсЯ сначала к двухголовому:
     - ’воЯ судьба, драгоценнейший, такова: тебе отрежут одну голову.
     Џотом он повернулсЯ к медведю:
     - ’воЯ  же участь, миша,  другаЯ: тебЯ весьма скоро  убьют  и зажарЯт в
лесу.
     Џавел посмотрел на труп.
     - †енЯ, а  у тебЯ рок особый: твой хозЯин через месЯц сойдет  с  ума  и
будет с твоей трупной жизнью выделывать такое... что ой-ей-ей... ’воЯ судьба
всех ужасней. € умереть снова, второй раз, не дадут.
     ѓости оцепенели.
     Џервым опомнилсЯ медведь и зарычал. ‘люна потекла у него из пасти, и он
бросилсЯ на Џавлушу, чтобы  вгрызтьсЯ  в него. Ќо Џаша, волею  своею нарушив
контакт между светом и зрачками  нападавшего, сделалсЯ невидимым длЯ него и,
переместившись в другой угол, посмеЯлсЯ.
     -  ‘  мишей надо  серьезно,  -  хихикал он в углу. - ‡абыл вам сказать,
господа,  что  у  миши  нашего одна  небывалаЯ особенность:  он умеет грызть
привидениЯ. ќто  у него  от ада. Ћн бегает по лесу, так что  обычные медведи
разбегаютсЯ  от него,  и он  уже много... очень много... загрыз привидений в
лесу! - и Џавлуша поднЯл палец.
     Ќо двухголовый в тоске бросилсЯ на него. Џавлуша переместилсЯ. ’огда за
ним погналсЯ труп, стукнувшись мертвым лицом об стену.
     - Ѓей его!  -  завопили сразу две головы, Ђрнольд  и ќдик. Ћни даже  не
знали, кто из них будет отрезан, и вопили вместе, вне  себЯ  от ужаса. - Ѓей
его! Ћн клевещет на судьбу, он хочет накликать ужас! - визжали они.
     Џавлуша оказалсЯ вдруг наверху,  невидим,  и  с  потолка  раздалсЯ  его
звонкий голос:
     - „а  смотри  ты на  вещи  проще, Ђрнольд-ќдик. Ќу, отрежут  тебе  одну
голову, а может, и две - ну и что?
     - €диот! - две головы поднЯли взор к потолку.
     -  Џомоги, помоги, Џавлуша, -  запричитал все же Ђрнольд. -  ’ы  многое
можешь. Ќе накликивай. џ боюсь!
     - „а  как же  Я переменю твою судьбу...  —то Я, Ѓог, что ли? - возразил
голос с высоты. - ‘ам расплачивайсЯ...
     - Ђ ты мЯгчи, мЯгчи судьбу-то! - закаркала голова ќдика. - ќто ведь ты,
конечно, можешь. ЊЯгчи!
     ‚друг из пасти медведЯ  вырвалсЯ дикий  вой, в  котором различимо  было
одно желание: не хочуууу!
     Џотом медведь бешено подпрыгнул вверх, целЯсь  в  пустое  пространство,
откуда  доносилсЯ наглый голос чародеЯ и  предсказателЯ. Ћднако  всей  своей
мощью  он  долетел до  стены,  стукнулсЯ  головой, посыпалась штукатурка,  и
мишулЯ рухнул на пол, давЯ стульЯ, опрокидываЯ стол с закусью.
     ’ут  поднЯлось нечто невообразимое.  ‘вет то  возникал, то гас.  ’о  из
одного  угла,  то  из  другого  раздавалсЯ  сочный голос  Џавлуши,  порой  с
хохотком, но мрачным:
     -  Џоймите,  ваш  ум, ум совершал  эти  ваши  прошлые преступлениЯ,  за
которые вы сейчас расплачиваетесь, но  страдает ваше бытие, а не ум, простое
и нежное бытие, которое невинно и по  своей  сути ничего не совершало... ‚от
она, высшаЯ справедливость, какой оказалась! Ђ на самом деле произвол!
     - ‘вета жизни хочу, света, света! - благим матом орал труп, бросаЯсь на
раскиданные медведем стульЯ.
     - Њама, мама! - вопил двухголовый, носЯсь по комнате.
     Њедведь  с рычанием  накидывалсЯ на  пустоту, видимо,  он  уже весь мир
принимал за привидение и хотел перегрызть миру горло.
     ’руп  упал  на  пол  и  в  истерике,  как баба,  стал  дрыгать  ногами.
„вухголовый повернул одну голову к нему (другой искал неуловимого Џавлушу) и
вдруг бросилсЯ к трупу. ’ут ж