  ‹ично  мне  простые  бабы  в  пивной нравЯтсЯ  гораздо  больше, чем эти
богословы.
     ЋпЯть повторЯю - то, что мне не удалось  стать бессмертным, планетарным
божеством хотЯ бы, это только потому, что Я воплотилсЯ не там, где  хотел, а
среди уже деградировавшего человеческого рода.
     €  пусть древние тексты говорЯт о  человечестве иное - они же  имеют  в
виду других людей и другое времЯ.
     Ќу-с, с этой комедией покончено.
     џ опустил Яд в мою последнюю кружку пива и предвкушаю...
     Ќо  это  поганое, гниющее,  смрадное человеческое тело... џ  опЯть-таки
приобрел его в свЯзи с рождением в этом  человеческом роде - ѓосподи, как он
мне надоел. џ тупею при одной мысли о нем.
     ЉажетсЯ, скоро - если Ѓог даст -  Я уже не буду принадлежать к нему.  џ
сделал все необходимое, чтоб хоть после смерти не принадлежать к нему.
     € все-таки, и все-таки...
     џ глЯжу вот  сейчас на  них, жующих,  глЯдЯщих, пьющих свое пиво. Ќа их
женщин, у которых глаза лучше, чем у мужчин.
     Ќу и что?  Џусть немного лучше. Ќу и что? ѓосподи, как они мне надоели,
со  своими книгами, со своим пивом, со своими  религиЯми...  ‘кажут, что Я -
духовный эмигрант.  Ћдна моЯ бабка  была русскаЯ, из ђоссии, другие предки -
здешние. Ќо ведь Я  родилсЯ тут, на  ‡ападе. € не знаю  ђоссию. Љ чему  этот
разговор? —ерез час или раньше Я стану настоЯщим эмигрантом. Џора, пора!
     €  все-таки. Ћдин только раз Я был в этой стране, в ђоссии.  Ќо мало ли
стран на земле - џпониЯ, €талиЯ, ‹юксембург, ЃельгиЯ. Ќо ђоссиЯ совсем инаЯ.
Ћна не просто страна. џ почувствовал это, как только приехал туда. џ был там
всего одну неделю. Ћдну неделю посреди десЯтков лет своей жизни.
     Ќичего,  ничего  Я там  не понЯл. Ќу, люди, ну,  города. €  вдруг  один
страшный момент. џ был за городом,  в лесу. Џрирода эта поразила менЯ  своей
тоской, но какой-то высшей  тоской, словно природа эта была символом далеких
и таинственных сил. € вдруг из леса вышла девочка лет четырнадцати. Ћна была
избита,  под  глазом синЯк,  немного крови, нога волочилась. Њожет быть,  ее
изнасиловали (а такое случаетсЯ везде) или избили. Ќо она не испугалась менЯ
-  здоровенного мужчину лет сорока, одного  посреди леса. Ѓыстро посмотрев в
мою сторону,  подошла  поближе. € заглЯнула мне в глаза. ќто был  взглЯд, от
которого мое сердце замерло и словно превратилось в комок бесконечной любви,
отчаЯниЯ и...  отрешенности.  Ћна простила  менЯ этим взглЯдом. Џростила  за
все, что есть бездонно-мерзкого в человеке, за все зло, и ад, и за ее кровь,
и эти побои. Ћна  ничего не  сказала. € пошла  дальше тропинкой, уходЯщей  к
горизонту. Ћна была словно воскресшаЯ ђусь.
     џ  оглЯделсЯ  вокруг. € внезапно  Ясно почувствовал, что в этой бедной,
отрешенной природе, от одного вида которой пронзаетсЯ душа, в этих домиках и
в храме вдалеке, в этой стране таЯтсЯ намек на то, что  никогда полностью не
понЯть и что выходит за пределы мира сего...
     Ќу ладно,  с  этим конец.  Џотом, вернувшись на  ‡апад, Я  завертелсЯ в
обычном человеческом колесе: деньги, бессмысленнаЯ работа, слабоумный вой по
телевидению,  алкоголь.  ‘тресс.  ѓде-то  в  стороне  гомосексуализм. ‘чета.
Њетро. ‘тресс. Ђ потом - эта болезнь. Ћсталось всего два-три днЯ, Я думаю; и
так еле двигаюсь. Ђ теперь - здравствуй, пиво с Ядом! Ќа этом ставлю точку и
пью... ‚от и буквы расплываютсЯ... џ уже почти не могу писать.
     Џрощай, нелепый мир!


        Џрыжок в гроб

     ‚ремЯ  было хмурое,  побитое,  перестроечное. ‘таричок  ‚асилий об этом
говорил громко.
     -  € так  жизнь плохаЯ,  -  поучал он  во  дворе.  -  Ђ  ежели  ее  еще
перестраивать, тогда совсем в сумасшедший дом попадешь... Ќавсегда.
     …го двоюроднаЯ сестра, старушка  …катерина Џетровна, все  времЯ болела.
Ѓыло ей под семьдесЯт, но последние годы она уже перестала походить на себЯ,
так  что знакомые не узнавали ее - узнавали только  близкие родственники. €х
было немного, и жили они все в коммунальной квартире в пригородном городишке
близ Њосквы -  рукой подать, как  говоритсЯ. ‚ большой комнате, кроме  самой
старушки, размещалась еще ее сестра, полустарушка, лет на двенадцать  моложе
Љатерины,  звали ее ЌатальЯ Џетровна. ’ам же проживал и сын Ќатальи - парень
лет двадцати двух,  ЊитЯ, с лица инфантильный и  глупый,  но только  с лица.
‘таричок ‚асилий, или, как его во дворе  называли, ‚асилек, находилсЯ рЯдом,
в соседней, продолговатой,  как  все  равно гроб на  какого-нибудь  гиганта,
комнате.
     ‚ коммуналке проживали еще и  другие: не  то  наблюдатель, не то колдун
Љузьма, непонЯтного  возраста, и семьЯ Џочкаревых, из которой самый развитой
был младенец Ќикифор.  Џравда, к сему времени он уже вышел из младенчества и
стукнуло ему  три с половиной года. Ќо выражение  у него оставалось прежнее,
словно  он  не  хотел  выходить из  своих сновидений, а может быть, даже  из
внутриутробного состоЯниЯ. Џотому его так и называли соседи: младенец.
     …катерина  Џетровна  болела  тЯжело,  даже  как-то  осатанело.  Ѓолезнь
прилепилась  к ней точно чума, но неизвестнаЯ миру.  ‚озили ее  по докторам,
клали в больницы - а заболевание брало свое, хотЯ один важный доктор заЯвил,
что она Якобы выздоровела.  Ќо выздоровела, наверное, только ее мать -  и то
на том свете, если только там болеют и выздоравливают. „ругой доктор так был
обозлен  ее неизлечимостью, что даже пихнул  старушку во времЯ приема. Џосле
каждого  лечениЯ …катерина Џетровна тЯжело отлеживалась дома, но все чахла и
чахла.  ђодственники - и сестра, и ЊитЯ, и дед ‚асилек - измотались  с ней и
почти извели душу.
     ’Янулись месЯцы,  и старушка все  реже  и  реже  обслуживала сама себЯ.
’олько   взрослеющий  младенец   Ќикифор  не  смущалсЯ  и  уверенно,  словно
отпущенный  на волю  родителЯми,  забредал иногда  к …катерине  Џетровне  и,
замерев на пороге, подолгу на  нее смотрел,  положив палец в  рот. …катерина
Џетровна  порой подмигивала  ему, несмотрЯ на то что  чувствовала - умирает.
‚озьмет да и подмигнет, особенно когда они останутсЯ одни в комнате, если не
считать теней. Ќикифору очень  нравилось это  подмигиванье. € он улыбалсЯ  в
ответ. Џравда, …катерине Џетровне иногда казалось, что он не улыбаетсЯ ей, а
хохочет,  но  она приписывала  это  своему слабеющему уму, ибо  считала, что
умирает не только тело, но и ум.
     Ќикифор  же думал по-своему, только  об одном - взаправдашнЯЯ …катерина
Џетровна или нет. ‚прочем,  он не  был уверен,  что и  он сам взаправдашний.
Њальчугану часто снилось,  что он  на  самом  деле игрушечный.  „а  и вообще
пришел не в тот мир, куда хотел.
     ЊитЯ не любил младенца.
     -  Љорытники, когда еще  они  людьми  будут, -  улыбалсЯ  он  до  ушей,
поглЯдываЯ на стакан водки. - €м еще плыть и плыть до нас. Ќе понимаю Я их.
     ‘таричок ‚асилий часто одергивал его:
     - •ватит тебе, ЊитЯ, младенца упрекать. Ќеугомонный. ’ебе волю дай - ты
все  перестроишь  шиворот-навыворот.  “  тебЯ старики соску сосать  будут, -
строго добавлЯл он.
     ’о ли наблюдатель, то ли  колдун Љузьма  шмыгнет, бывало, мимо открытой
двери,  взглЯнет на раскрывшего от  удивлениЯ  рот  мальчугана  Ќикифора, на
мученицу  …катерину  Џетровну, онемевшую от неспособности себе  помочь, и на
все остальное сгорбившеесЯ семейство - и ни слова  не  скажет, но  вперед по
коридору - побежит.
     Ќаталье Џетровне хотелось  плюнуть в его сторону, как только она видела
его, - но почему именно  плюнуть, она объЯснить себе не могла. Ћна многое не
могла  объЯснить  себе - например, почему она так любила сестру при  жизни и
стала почти равнодушна около ее смерти, теперь.
     Њожет  быть,  она  просто  отупела от  горЯ и постоЯнного ухаживаниЯ за
сестрой. ‚едь в глубине души она по-прежнему любила  ее, хотЯ и не понимала,
почему ЉатЯ родилась ее сестрой, а не кем-нибудь еще.
     ‘таричок  ‚асилек, так тот только  веселел, когда видел умирающую Љатю,
хотЯ вовсе не хотел ее смерти и, наоборот,  вовсю помогал ее перекладывать и
стелить длЯ нее постель. ‚еселел  же он от полного отсутствиЯ в  нем всЯкого
пониманиЯ, что есть смерть. Ќе верил он как-то в нее, и все.
     ’олько  племЯш умирающей - ЊитЯ  - все упрощал. Ћн говорил своей матери
Ќаталье:
     - Џлюй на все. ЃудЯ,  помаЯлись. Ћдних горшков  сколько вынесли. —удес,
маманЯ, на свете не бывает. ‘мирись, как говорЯт в церкви.
     ‚  Январе  старушку  отвезли  опЯть  в  больницу, но  через десЯть дней
вернули.
     - ‹ечение не идет, - сказали.
     "ЃезнадежнаЯ,  значит",  -  подумала ЌатальЯ. € потЯнулись дни  -  один
тЯжелей другого. Љатерину Џетровну уже тЯнуло надевать на свою голову ночной
горшок, но ей  не позволЯли. Џотом вдруг она опомнилась, застыдилась и стала
все смирней и смирней.
     Ќо  оживала она  лишь  тогда,  когда младенец Ќикифор  возникал,  и  то
оживала  больше глазом, глаз один становилсЯ  у нее точно огненный - так она
чувствовала  Ќикифора.  Њладенец  же таращил  глаза  - и  ему казалось,  что
…катерина Џетровна не  умирает, а просто  стынет, становЯсь призраком. €  он
радостно улыбалсЯ, потому что забывал боЯтьсЯ призраков, относЯсь к  ним как
к своим игрушкам.
     ЃоЯлсЯ же мальчуган того, чего на свете нет.
     Љолдун-наблюдатель  Љозьма,  завидев Ќикифора, порой бормотал про  себЯ
так:
     - Џучь, пучь глаза-то! ’олько менЯ не трогай! ‡наем мы таких...
     Љолдун пугалсЯ и вздрагивал при  виде младенца.  ‡натоки говорили,  что
такое  может  происходить  потому, что  младенец чист и что,  мол,  душевнаЯ
чистота вспугивает колдунов. Ќо Љозьма только хохотал на такие мысли.
     - €шь, светломордники, - шептал он. - џ не младенцев боюсь, а Ќикифора.
Џотому что отличить не могу, откуда этот Ќикифор пришел, от какого духа.
     Њежду  тем доктор, серьезный такой,  окончательно заЯвил: возврата нет,
неизлечима, скоро умрет …катерина Џетровна, но полгода протЯнуть может, а то
и год.
     Ќо времЯ все-таки шло. Џрошел уже февраль, и двоюродный браток-старичок
‚асилий уже десЯтый день подрЯд бормотал про  себЯ: "Њочи нет!" ‘тарушка еле
двигалась, порой по целым днЯм не вставала. ‘лова о неизлечимости и близость
смерти  совсем усугубили  обстановку.  €  однажды ‚асилек и сестра уходЯщей,
ЌатальЯ  Џетровна,  собрались рЯдком у ее изголовьЯ.  Ќачал ‚асилек, ставший
угрюмым.
     - ‚от что, ЉатЯ, - твердо промычал он, покачав, однако, головой,  - нам
уже невмоготу  за тобой ухаживать. “ Ќатальи сердечные приступы, того  глЯди
помрет.  ‚о  мне даже  веселиЯ не стало.  ‚се об этом  говорЯт. Њне  страшно
оттого, - тихо добавил он.
     ‘тарушка …катерина Џетровна замерла на  постели, голова онеподвижела, а
глаза глЯдели на потолок, а может быть, и дальше.
     - ‘ Њити толку нет: молодой, но пьЯный, больной умом и ничего не хочет.
“правы на него нет. „енег нет. ‘ил нет.
     ЌатальЯ Џетровна побледнела  и  откинулась на спинку  стула, ничего  не
говорЯ.
     - ’ы же все равно умрешь скоро, - сквозь углубленную тишину добавил дед
‚асилий.
     - € што? - еле-еле, но спокойно проговорила Љатерина.
     - ’Януть мы больше не можем, - прошептала ЌатальЯ. - € чево тЯнуть-то?
     - Љонец-то  один, Љатерина. Ќу проживешь  ты  еще полгода,  ну, месЯцев
семь, и что толку? € себЯ изведешь, и нас раньше времени в могилу отправишь,
- вставил ‚асилий.
     - Ђ Я  не могу  тотчас  помереть, родные мои. Ќету воли, -  проговорила
…катерина Џетровна и положила голову поудобней на подушке.
     - Џопить дать? - спросила сестра.
     - „ай.
     € та поднесла водички. ‘тарушка с трудом выпила.
     - Ќу?
     - —то "ну",  Љатерина, - оживилсЯ  ‚асилек.  -  ’ебе и  не  надо  чичас
умирать. Џо своей воле не умрешь.  „авай  мы тебЯ схороним. †ивую, - ‚асилек
посерьезнел. - ‘мотришьсЯ ты  как мертваЯ. ’ебЯ  за покойницу  любой примет.
‘хороним  тихо, без шпаны.  ’ы сама и  заснешь  себе во  гробе.  ‡адохнешьсЯ
быстро,  не  успеешь оглЯнутьсЯ.  € все. ‹учше раньше в гроб лечь, чем самой
маЯтьсЯ и нас мучить. „умаешь, боЯзно? Ќисколько. ‚се одно - в гробу лежать.
Њы обдумали с Ќатальей. Ђ ЊитЯ на все согласен.
     ‚оцарилась непонЯтнаЯ тишина. ЌатальЯ стала  плакать, но  дедок ничего,
даже немного повеселел, когда выговорилсЯ до конца. …катерина долго молчала,
все сморкалась.
     Џотом сказала:
     - џ подумаю.
     ЌатальЯ взорвалась:
     -  Љатька!  €з  одного  чрева  с   тобой   вышли!  Ќо  сил  нет!   “йди
подобру-поздорову! Ђ Я потом, может быть, скоро  - за тобой! ‘пособ хороший,
мы  все  обдумали, все концы наш районный врач, Њихаил ‘еменович,  подпишет,
скажем ему, померла - значит, померла. ‘омнений у него ни в чем нет, он тебЯ
знает.
     ‚асилек насупилсЯ:
     - ’ы, главное, Љатерина,  лежи во гробу смирно, не шевелись. Ђ то  тебЯ
же тогда и опозорЯт. € нас  всех. Ђ не шевелишьсЯ - значит, тебЯ уже нету...
‚се просто.
     Љатерина Џетровна закрыла глаза, сложила ручки и тихо вымолвила:
     - џ еще подумаю.
     - ’ы только, мать, скорей думай, - почесал в затылке ‚асилек. - ‚ремени
у нас  нету  и сил. …сли тЯнуть,  то  ты все  равно  помрешь,  но и  Ќаталью
утащишь. Ђ  что Я  один  без  двоюродных сестер делать буду? Џустота одна, и
веселье с менЯ спадет. ЃлагодарЯ вам и держусь.
     ЌатальЯ всплакнула.
     - “мирать-то ей все же дико, ‚асек.
     - Љак это дико? Ђ что такое умирать? Џросто ее станет нету, и  все, но,
может, наоборот, нас станет нету, а она будет. —его думать о смерти-то, если
она загадка? „уры вы, дуры  у  менЯ. € всю жизнь  были дуры, за что  и любил
вас.
     …катеринушка вздохнула на постели.
     - ‚се времЯ нас с  Ќаташкой за дур считал, - обиженно надула она старые
умирающие губки. - Љакие мы дуры...
     - “ нас только  ЊитЯ один  дурак,  - вмешалась вдруг ЌатальЯ.  - „а муж
мой, через год пропал... Ђ больше у нас никого  и не было. ’ы подумай, ЉатЯ,
глубоко подумай, - обратилась она к сестре. - Њы  ведь тебЯ не неволим. ‘ама
решай. ‚  случае  твоего отказа  если  растЯнем,  то, может  быть,  вместе и
помрем. “ ‚асилька вон инфаркт уже был. Ћдин ЊитЯй останетсЯ - жалко его, но
его ничем не исправишь, даже если мы останемсЯ.
     Ќа этом  семейный совет полюбовно закончилсЯ. “тром все встали какие-то
бодрые. ‘тарушка Љатерина  Џетровна стала даже ходить. Ќо все обдумывала  и,
думаЯ, шевелила губами.
     Љ вечеру, лежа, вдруг спросила:
     - Ђ как же Ќикифор?
     - —то Ќикифор? - испугалсЯ ‚асилек.
     - Ћн мне умирать не велит, - прошептала старушка.
     - „а ты бредишь, что ли, ЉатЯ? - прервала ее ЌатальЯ, уронив  кастрюлю.
- Љакой повелитель нашелсЯ!
     - „ай Я с ним поговорю.
     -  Љак  хочешь, ЉатЯ, мы  тебЯ  не неволим. ‘мотри  сама,  -  заплакала
ЌатальЯ.
     Џривели  Ќикифора.  ѓлаза  младенца вдруг  словно обезумели. Ќо  это на
мгновение. ЌатальЯ дала ему конфетку. Ќикифор съел.
     - ЃудЯ, будЯ, - проговорил он со слюной.
     € потом опЯть глаза его обезумели, словно он увидел такое, что взрослые
не могут увидеть никогда.  Ђ если раньше когда-нибудь  и видели, то навсегда
забыли  -  словно  слизнул кто-то невидимый  из  памЯти.  Ќо это  длилось  у
Ќикифора мгновение.
     Љатерина смотрела на него.
     - ЋдобрЯет, -  вдруг  улыбнулась она и рассмеЯлась шелковым,  неслышным
почти смехом.
     ‚ечер захватила тьма.  Љолдун-наблюдатель Љозьма внезапно исчез. Ќаутро
…катерина Џетровна в твердом уме и памЯти, но робко проговорила, зарывшись в
постель:
     - џ согласнаЯ.
     ‚иден  был только  ее  нос,  высовывающийсЯ  из-под  одеЯла. ‚асилек  и
ЌатальЯ заплакали. Ќо надо было готовитьсЯ к церемонии.
     -  ‚ам невмоготу,  но и мне невмоготу на этом  свете, - шептала  только
Љатерина Џетровна.
     Џосле такого решениЯ она вдруг  набралась  сил  и, покачиваЯсь,  волосы
разметаны, заходила по комнате.
     - ’ы хоть причешись,  - укорЯла ее ЌатальЯ Џетровна. - Ќе на плЯже ведь
будешь лежать, а в гробу.
     Љатерина Џетровна хихикнула.
     Ћдин ЊитЯ смотрел на все это, отупев.
     - …жели она  сама желает, то и Я не возражаю, -  разводил он  руками, -
мне горшки тоже надоело выносить и промывать.
     - ’ы  только помалкивай, - поучал его ‚асилек.  -  ‚идишь,  люди кругом
ненормальные стали. ѓлЯдишь, и освистЯт нас, если что...
     -  Ћна-то  согласнаЯ помереть, но  сможет ли, -  жаловалась ЌатальЯ.  -
•орошо бы до опусканиЯ в землю померла. Џо ходу.
     Ќачались  приготовлениЯ. Ђ …катерине  Џетровне стало что-то в мире этом
казатьсЯ. ’о  у  сестры  Ќатальи Џетровны  голова  не та,  точно ее заменили
другой, страшной, то вообще  люди на улице пустыми  ей видЯтсЯ (как присЯдет
…катеринушка у окошечка), словно надуманными, то один раз взглЯнула во  двор
- брат-дедок  ‚асилек за  столом  сидит без  ушей. ’о  вдруг  голоса из мира
пропали, ни  звука ниоткуда не раздаетсЯ,  будто мир  беззвучен и  тих,  как
мышь.
     ‘тарушка решила, что это ободрЯющие признаки.
     Ќаступил заветный день.
     - ‘егоднЯ в девЯть  утра ты умерла,  …катеринушка, - ласково сказал дед
‚асилий. - ‹ежи себе неподвижно на кровати и считай, что ты мертваЯ. ЌатальЯ
уже побежала к врачу, Њихаилу ‘еменовичу, - сообщить.
     ‘тарушка всхлипнула и мирно согласилась.
     -  Ќе шевелись только, ЉатЯ, •ристом-Ѓогом прошу, - засуетилсЯ ‚асилек.
- ‚едь скандал будет. …ще прибьют и тебЯ и менЯ. ‡ачем тебе это?
     - џ согласнаЯ, - прошептала тихо старушка.
     - Ђ Я за Џочкаревыми сбегаю. Џусть соседи видЯт, - и ‚асилек двинулсЯ к
двери.
     - Ђ где Њитька? - еле выдохнула старушка.
     ‚асилек разозлилсЯ:
     - „а ты померла, ЉатЯ, пойми ты это. “же  девЯть  часов пЯть минут. Џри
чем тут Њитька? Ћн сбег от страху и дурости.
     - ЏонЯла, понЯла, ‚асилий.
     - ѓлЯди, какаЯ ты желтаЯ. Џокойница на веки вечные.
     € ‚асилек хлопнул дверью.
     ‘коро  пришли  супруги  Џочкаревы, просто так, взглЯнуть.  ‘тарушка  не
храпела, не двигалась, не шипела.
     - ’Яжело видеть все это, - проговорил Џочкарев и тут же исчез.
     Џочкарева  же  нет  -  подошла  поближе,  внимательно  заглЯнула в лицо
Љатеринино. „едок даже испугалсЯ и от страха прыгнул в сторону.
     -  –арствие  ей  небесное,  -  задумчиво  покачала головой Џочкарева. -
‘тарушка невиннаЯ, беззлобнаЯ была!
     - Ћна уж теперь в раю! - из угла выкрикнул ‚асилек.
     - ќто не нам решать, - сурово ответила Џочкарева и вышла.
     -  Ќу,  что?  -  тихо-тихо  спросила …катеринушка  исчезающими бледными
губами.
     ‚асилек подскочил к ней.
     -  ‘пи, спи,  …катерина, - умильным  голосом  проурчал  он.  - ‘пи себе
спокойно. Ќикто тебе не мешает.
     —ерез час пришла ЌатальЯ. Ћтозвала в коридоре ‚асилька.
     - Ќу, ‚асЯ,  - зашептала она, - Њихаил ‘еменович так и выпалил: "„а она
уж давно  должна помереть. ‘колько можно".  Ќо  длЯ порЯдку  сестру пришлют,
чтоб удостоверить смерть, тогда и справку подпишет.
     - Љогда сестра придет?
     - —аса через три обещала.
     …катеринушка лежала, как  мертваЯ, хотЯ никто не приходил наблюдать ее.
‘ама по себе лежала мертвецом. Ќикаких видений уже не было в ее душе.
     Џрибежал ЊитЯ.
     - Љак дела? - спросил он у матери и кивнул в сторону лжепокойной.
     - ЏодвигаютсЯ, - угрюмо ответила ЌатальЯ и смахнула слезинку.
     —ерез час старушка шевельнулась. ‚асилек струсил.
     - Ќе надо, ЉатЯ, не надо, привыкай. †дать недолго, скоро схороним.
     - —аю хочу, - громко, на всю комнату сказала …катерина.
     - Њногого хочешь, ЉатЯ, - осклабилсЯ ‚асилек. - Њожет, тебе еще вареньЯ
дать? Џокойницы чай не пьють. ’ерпи.
     -  „а ладно,  давай Я ее  напою  и  поисть чего-нибудь  дам, хоть она и
мертваЯ, - разжалобилась ЌатальЯ.
     - ’ы что, мать? - заорал вдруг  ЊитЯ. - ‚ы  ей жрать  будете  давать, а
дерьмо? —то мне ее, из  гроба на толчок вытаскивать, что  ли,  пока она  тут
будет валЯтьсЯ? „ЯдЯ ‚асилий ведь гроб завтра оформит, у него блат. Ќо  пока
похоронЯт, Я с  ней тут с  ума сойду. - ЊитЯ даже покраснел от злости и стал
бегать по ком-нате.
     - €зувер  ты, изувер, - заплакала ЌатальЯ, - что ж она, без глотка воды
будет три днЯ в гробу лежать?
     -  „а,  конечно, ЌатальЯ, ты  права,  - смутилсЯ  ‚асилек. - Ќебось  не
обмочитсЯ. Љак-нибудь выдержим.
     - ‚ыдержите, ну и выдерживайте, - рассвирепел  ЊитЯ. -  Ђ если от гроба
мочой  будет  вонЯть или чем  еще  - на себЯ пенЯйте. Џохороны сорвете. ‹юди
могут догадатьсЯ! Ђ Я больше таскать ее на горшок не буду, хоть и из гроба.
     € он убежал.
     - ‚от молодежь! - покачал головой ‚асилек. - ‚се горе на нас, стариков,
сваливают.
     …катеринушка между тем была тиха и не сказала ни единого слова в ответ.
ЌатальЯ, в слезах, из ложечки напоила старушку.
     ’а умилилась и как-то совсем умолкла, даже душевно.
     Џришла  медсестра.  ‚асилек  ее  близко к  кровати,  на  которой лежала
покойница,  не подпущал, но сестра сама по себе еле  держалась  на  ногах от
усталости и чрезмерной работы.
     - Ќу  что тут смотреть, - разозлилась  она. - џсное дело  -  покойница.
Џриходите за справкой завтра утром. џ побегу.
     €  побежала.  ѓлавное было  сделано.  ‘правка о смерти  почти  лежала в
кармане. Ќа следующий день ‚асилек, помахиваЯ этой бумагой перед самым носом
чуть-чуть испугавшейсЯ Љатеринушки, говорил ей:
     - Ќу, теперь  все,  ЉатЯ! „окумент есть.  ѓроб  завтра  будет.  € через
два-три днЯ схороним.
     - € ты отмучаешьсЯ, ЉатЯ, и мы, - всхлипывала ЌатальЯ.
     - џ што,  Я ничаво,  - чуть  шамкала старушка, лежа, как ее научили,  в
позе мертвой.
     - Џопоить тебЯ?
     - Џопои, сестренка, - отвечала старушка. - Ђ то все, все болит. ’Яжко.
     - ‘коро кончитсЯ, - заплакал ‚асилек.
     ѓроб  внесли на следующий день. ‚асилек запер  дверь на ключ -  мало ли
что. ‚ комнате оставались еще ЌатальЯ Џетровна, ЊитЯ и будущаЯ покойница.
     - „авай, Њитька, помогай. ‘начала снесем ее на горшок. Ђ потом в гроб.
     - Ќе мучьте менЯ! - ответил ЊитЯ.
     -  „а  Я хочу только на  горшок,  а не в гроб. ‚ гроб  -  не сегоднЯ, -
закапризничала вдруг старушка.
     - € правда,  пусть еще полежит в постели, - вмешалась  ЌатальЯ. - ‡ачем
сразу  в гроб. ‘егоднЯ никого не будет, одни свои. Џусть немного понежитсЯ в
кроватке.  Џоследние  часы,  -  она опЯть жалостливо  всплакнула.  - Џуть-то
далек.
     Ќа  том  и решили.  ‚асилек ушел к себе  в  соседнюю комнату - бредить.
Њитька сбежал.
     Ќочью Љатеринушка храпела. € Ќаталье от этого храпа спалось беспокойно.
     Љ утру старушка во сне вдруг взвизгнула: "Ќе хочу помирать, не хочу!"
     € ЌатальЯ, обалдевши, голаЯ встала и села в кресло.
     "Ќаверное, все сорветсЯ", - подумала она.
     Ќо  проснулась старушка как  ни  в чем  не бывало и насчет того,  чтобы
бунтовать там, ни-ни. ‚о всем была согласнаЯ.
     Ќо  внезапно у нее  возобновились физические силы. ‘тарушка  была как в
ударе, точно  в нее влили жизненный эликсир: сама встала с постели и  начала
бодренько так ходить, почти бегать по комнате. ќтого никто не ожидал.
     - …сли  ты выздоровела,  ЉатЯ,  - заплакала  ЌатальЯ, -  так  и живи. Ђ
справку мы разорвем, пусть нас засудЯт за обман, лишь бы ты жила.
     ‚асилек согласно кивнул головой.
     - •оть в тюрьму, а ты живи.
     ѓроб стоЯл на столе, рЯдом с самоваром. ЌатальЯ, полуголаЯ от волнениЯ,
сидела в кресле, а ‚асилек с Љатеринушкой ходили друг за другом вокруг стола
с гробом.
     - „а присЯдьте вы оба, - вскрикнула ЌатальЯ. - ‚ глазах темно от вас.
     Ћни присели у самовара  за столом, у той его части, которую не  занимал
просторный гроб, сдвинутый почему-то к другому краю.
     - ‘амовар-то вскипел, ЌатальЯ, - засуетилсЯ ‚асилек. - Ќапои хоть нас с
покойницей чаем. Ћна ведь всегда чай любила.
     - —ай  и  живые любЯт тоже. Љто чай-то не  любит, - заворчала ЌатальЯ и
разлила по чашкам, как надо. - †иви, ЉатЯ, живи, если выздоровела.
     - „а  как же Я  вас  теперь подведу?  - отвечала Љатеринушка, облизываЯ
ложку  из-под вареньЯ. - ‚ас же посадить  теперь  могут  из-за менЯ. ‘кажут,
например, фулиганство или еще что... Ќет уж, лучше Я помру.
     - „а  ты  что?  -  выпучил глаза ‚асилек. - ’юрьма  -  она все же лучше
могилы. Џодумаешь, больше года не дадут. ‘терпим. Ђ то и отпустЯт, не примут
в тюрьму. ‚се бывает.
     -   џ   теперь  помирать  охотница  стала,   -  задумчиво   проговорила
Љатеринушка, отхлебываЯ крепкий чай. - •лебом менЯ не корми.
     -  ‘  ума сошла,  - брЯкнула ЌатальЯ. -  …сли  безнадежно с  болью, то,
конечно,  лучше помереть,  а если выздоровела, то чего же  не попрыгать и не
подумать на воле. ‡емлЯ-то большаЯ.
     - Ќе пойму  Я себЯ,  - тихонько заплакала Љатерина.  - Људа мне  теперь
идтить? Љ живым или к мертвым? Љ вам или к прадеду? Џомнишь его, ЌатальЯ?
     - Џомню.
     -  џ  подумаю, - сказала Љатеринушка, -  но  вас все равно  не подведу.
—его-нибудь решим.
     ‚асилек и ЌатальЯ переглЯнулись. ЌатальЯ закрыла глаза.
     - Ќет, ты живи, ЉатЯ, живи, - тихо сказала ЌатальЯ.
     - џ и живу, хоть и покойница, -  прошамкала  старушка и стала двигатьсЯ
вокруг стола.
     ‚скоре  она  так  же  внезапно,  как  почувствовала ранее  прилив  сил,
ослабела. € ослабела уже как-то качественно иначе, по-особому.
     - Ќет, то был обман, с силушкой-то, - проскрипела Љатерина. - ‘лабею Я.
ќто конец, Ќаташа.
     - € что? - хрипло спросила ЌатальЯ.
     - Ђ что? ‹Ягу в гроб, как задумали...
     - Њожет, не стоит? - осведомилсЯ ‚асилек.
     - Ђ  чево? Ћбман был с силою, и все,  - старушка,  задумавшись, еле-еле
двигалась  по  комнате, хватаЯсь за стульЯ. - Ћх,  упаду сейчас. Ќасовсем, -
чуть слышно сказала она.
     …е уложили. Љатеринушке становилось все хуже и хуже.
     ‚друг старушка, словно набравшись последних сил, проговорила:
     - •очу в гроб. Ќо сама. Љладите гроб на пол, как корыто. џ лЯгу в него.
Ђ вы потом перенесите менЯ на стол.
     ‘тарушка вскочила. ѓроб поставили на пол перед ней.
     -  Џремудрость  прости,  -  вдруг  тихо-тихо проговорила Љатеринушка  и
нырнула живаЯ в гроб.
     Џосле  этого  как-то по-вечному затихла.  ‚асилек  закрЯхтел.  ‘ трудом
родственнички поднЯли гроб  на стол. “красили, как полагаетсЯ, цветами. ЊитЯ
вдруг зарыдал. ‘тарушка открыла один глаз и посмотрела на него.
     - “ймись, ЊитЯ, не шуми, - засуетилсЯ  ‚асилек. - ‚се  сорвешь нам.  Ќе
тревожь старушку... —его ревешь как медведь? “бегай отсюдова подальше!
     ЊитЯ опЯть сбежал.
     Ќа следующий день пришли какие-то отдаленные подруги.
     -  Џомогать  нам  не  надо!  €  сочувствовать  тоже!  —его   пришли-то?
‚ыкатывайтесь, - осмелилсЯ на них ‚асилек.
     Ќо ЌатальЯ  задушевно не  согласилась с ним, подруги постоЯли, посидели
минут десЯть и ушли.
     - Ќе суетись так,  дедулЯ,  - всплакнула  она. -  ’ишина  должна быть в
доме, в конце концов. €з уважениЯ к покойнице. ‚едь сестра она мне роднаЯ...
•ам.
     ‚асилек обиделсЯ  и ушел.  ЌатальЯ вышла в туалет.  ‚незапно дверь тихо
приоткрылась, и  в  комнату влез, слегка  постанываЯ,  младенец Ќикифор.  Ћн
тихонько подошел к ложу …катерины  Џетровны. ‘тарушка скорбно вытЯнула  руку
из гроба и ласково потрепала его по  щеке. Ќикифор не удивилсЯ - длЯ  него и
так  мир  был  как плохаЯ сказка.  Ћн  изумилсЯ  бы скорее,  если  б рука не
протЯнулась. Ќо он пожалел старушку, думаЯ, что жалеть надо даже пенек.
     Џокойница  пожала  на прощание  его  слабенькую  ручку.  ѓлаза младенца
засветились. Ћн что-то прошептал, но старушка ничего не понЯла.
     ЌатальЯ, возвращаЯсь из клозета, встретила его уже в коридоре.
     - —то ты тут шлЯешьсЯ без отца,  без матери, кретин!  - набросилась она
на ребенка. - ’ы что, к мертвой заходил? Ћтвечай, заходил ли к мертвой?
     Ќикифор  посмотрел  в сторону, и ЌатальЯ Џетровна решила почему-то, что
он полоумный.
     - Љолдун, сумасшедший ребенок и покойница - вот  жильцы нашего дома,  -
взвизгнула она. - •ватит уже, хватит! Џшел домой, маленький!
     Ќикифор никому  не  рассказал  о  своем  свидании. Ћн  незаметно не раз
приходил  и  в  последующие  дни  к  ложу полумертвой,  и  веки  Љатеринушки
подрагивали, но она уже не  открывала  глаз,  а  только  не шурша высовывала
желтую руку из гроба  и трепала ею  младенца  по щеке и  всегда пожимала ему
ручку на прощание. Њладенец взрослел, но по-особому. ’олько как-то отЯжелела
его голова. Ђ лицо "покойницы" во времЯ его посещениЯ светлело.
     ‚  остальном Љатеринушка  ничем не выдавала  себЯ,  не  болтала  уже  о
пустЯках с сестрою и братом, а молчала и молчала, уходЯ в непонЯтную тишину.
Ќикаких мыслей уже не было  в ее душе, словно душа ее провалилась в пустоту.
€ было ей холодно и покойно.
     Ќастало времЯ похорон. ‘начала повезли в церковь.
     ‚асилек старалсЯ  держать  крышку  гроба  в стороне - чтоб  не спугнуть
старушку. Ќо никто не обращал на детали вниманиЯ - да и народу никого почти.
     ’олько одна девица,  пришедшаЯ неизвестно откуда, твердила,  что  все -
обман, и тем перепугала родственников.
     Ќо потом оказалось, что она имела в виду общий обман во ‚селенной, а не
…катеринушку. ‘ама  же старушонка оставалась  смирнаЯ, даже как-то чересчур,
во своем гробу.
     "Џодохла она,  что  ли? - вертелось в  уме  Њити. - Ќу хоть  бы вЯкнула
что-нибудь, дала  знать,  что  жива, а  то  совсем  голова кругом  идет.  Ќе
поймешь, кто живой, а кто мертвый. € ведь всегда была такой стервой".
     ‚  церкви все  сначала  шло  как  надо.  Ќо  потом произошла  нехорошаЯ
заминка. Ѓатюшка прочитал положенные молитвы, но в  какое-то мгновение вдруг
увидел, что покойница  неожиданно открыла  один глаз, а потом быстро закрыла
его, словно испугавшись.
     Ћн  подумал,  что ему почудилось.  Ќо спустЯ минуты три он заметил, что
покойница опЯть открыла глаз и подмигнула - кому, непонЯтно.
     Ѓатюшка решил, что  его  смущают бесы. Ћн был так смирен,  что не мог в
чем-либо сомневатьсЯ.
     „овольно опасно было целовать  лжепокойницу, самозванку, можно сказать,
и вообще прикасатьсЯ к ней при окончательном  прощании.  ЊитЯ ловко увильнул
от  этого,  ‚асилек  приложилсЯ,  а  ЌатальЯ ухитрилась даже  шепнуть в  ухо
сестрице: "’ерпи, Љатеринушка, терпи!" “ старушки не дрогнул ни один  мускул
на почерневшем лице. Ћстальных - а было  их-то всего  трое, включаЯ странную
девицу, не допустили уговором до Љатерининого лица.
     "Ћна ведь брезгливаЯ  была,  - опасаЯсь,  думал  дед  ‚асилек. -  —ужой
полезет лизнуть, она еще плюнет ему в харю. ’о-то будет скандал".
     „алее  все  пошло как  по  маслу. Џровожающие  двинулись  к кладбищу на
потрепанном автобусе. ‚асилек суетливо побаивалсЯ  момента,  когда неизбежно
надо будет закрыть гроб крышкою. Ќо ЌатальЯ Џетровна шепнула ему, что-де они
с  Њитей  еще  в квартире отрепетировали  этот момент.  € действительно,  на
похоронах  все  сошло  с  рук,  старушка не  вздрогнула,  не завопила,  а из
осторожности  ‚асилек  незаметно оставил ей щелку, чтоб  старушка  совсем не
задохнулась.
     - Љак бы чего не вышло раньше времени, - шептал Ќаталье  дедок. - ‚друг
она не  захочет, если начнет  задыхатьсЯ.  “ж когда  будут забивать гроб,  у
могилы, - это недолго и надежней как-то. ’ут уж не повернешь назад.
     - Џомолчал бы, - оборвала его заплаканнаЯ ЌатальЯ. - ЏомолилсЯ бы лучше
о ее душе.
     ‘тоЯла  осень, уже  выпал  ранний  снег,  и на кладбище было одиноко  и
прохладно. „ул ветер, и  деревьЯ, качаЯсь,  словно  прощались  с людьми.  ‡а
деревьЯми  виднелась бесконечнаЯ  даль -  но  уже не  даль кладбища, а инаЯ,
бескрайнЯЯ, русскаЯ, завораживающаЯ и зовущаЯ в отдаленно-вечную, еще никому
не открытую жизнь.
     ЏроцессиЯ  вЯло  подходила  к  концу. "“мерла уже Љатерина или нет?"  -
робко думала ЌатальЯ, пока шли к могиле. Џо крайней мере, гроб молчал.
     Ќо нервному ‚асильку казалось, что крышка гроба вот-вот  приоткроетсЯ и
старушка оттудова неистово завопит. Ќо все было тихо.
     ѓроб поставили на краю могилы. Џора было забивать крышку.
     - Љритический момент, - шепнул ‚асилек. - ‚друг она не выдержит?
     - „а уснула она уже, уснула, - ответил полупьЯный ЊитЯ.
     Љрышку  забивали так, что  у Ќатальи и ‚асилька  стало дурно с сердцем.
"Љаково-то  ей,  -  подумала  ЌатальЯ,  -  беднаЯ,  беднаЯ... €  менЯ так же
забьют". Ќеожиданно  длЯ  себЯ  она  вдруг прильнула  к гробу.  €  тогда  ей
почудилось, что из гроба доносЯтсЯ проклЯтьЯ. ‘трашные, грозные, но не ей, а
всему миру. ЌатальЯ отпрЯнула.
     - ’ы ничего не слышал? - шепнула она деду.
     - Ќе сходи с ума-то!  - прошипел ‚асилек. - Ћна уже задохнулась. Љругом
одна тишина. Њышь бы пробежала, и то слышно.
     -  Ћтмучилась,  несчастнаЯ,  -  заплакала ЌатальЯ.  -  Љак страдала  от
всего!.. Ђ нам еще мучитьсЯ.
     - Ќе скули, - оборвал ‚асилек.
     „унул  дикий порыв ветра,  потом еще и еще.  Џоказалось, что он вот-вот
сбросит  гроб  в  могилу.  Ќо  гроб  спокойно  опустили  туда  могильщики, и
посыпалась мать-землЯ  в Яму, стуча о гроб. ‘ловно кто-то билсЯ в него как в
забитую дверь...
     „уша  Љатерины отделилась от тела. ‘ознание - уже иное - возвращалось к
ней.  Ќо  она  ничего  не  понимала:  ни  того,  что теперь,  после  смерти,
происходит с ней, ни того, что было вокруг...
     ‚еликий „ух приближалсЯ к ‡емле. ‚ своем вихре - в  одно из мгновений -
он увидел  маленькую, влекомую  Ѓездной,  никем не замеченную  мушку  - душу
Љатерины, и поманил ее. Ћна пошла на зов.


        ђационалист

     “ хмуренького, невеселого мальчика ‚овы родилась сестра. Ќу, сестра как
сестра - толстенькаЯ, розоваЯ и мокраЯ,  как пот от страха. € на мир она  не
смотрела, а только  дрыгала  ножкой. ‚се живое суетилось  вокруг  нее:  мама
забросила  бить папу кастрюлей по  морде,  а папа забросил свою  карьеру.  Ђ
бабушке  ”едосье перестали  снитьсЯ ее  сны  про  сумасшедших. „аже  котенок
’еократ стал почему-то побаиватьсЯ мышей.
     Ќо особое изменение произошло у мальчика ‚овы. ђаньше он ни на  что  не
обращал  вниманиЯ,  а  кино  считал  выдумкой.  Ќо с  рождением сестры  стал
понемногу настораживатьсЯ,  точно случилось  что-то  большое, вроде  прилета
марсиан или венерЯн.
     “шки его  теперь раскраснелись,  он подолгу запиралсЯ в уборной, что-то
вычислЯл, а когда все взрослые толпились вокруг сестры, забивалсЯ  в угол  и
оттуда смотрел, как смотрит, например, собака на электрический двигатель.
     -  ‚ова так робок, что боитсЯ даже своей сестры-младенца, - говорил  по
этому поводу папа Љеша своему лечащему психнатру.
     Ќо так как  все были занЯты  своей девочкой Ќиночкой, то  ‚ову особенно
никто не замечал. „аже котенок ’еократ.
     Ђ между  тем  мальчик ‚ова  беседовал со своей сестрой. Љогда в комнате
ненадолго никого не было, он подбиралсЯ к ее колыбельке и урчал.
     „евочка Ќина глЯдела на  него Ясно  и доверчиво. Ћна, наверное, считала
его истуканом,  пришедшим  с того  света. €  поэтому строила ему  глазки. Ќо
мальчик ‚ова подходил к ней не с добрыми намерениЯми.
     Ќадо сказать,  что колыбелька  Ќиночки стоЯла почти на  подоконнике,  у
открытого окна. Ђ  этаж был  седьмой.  „ело  происходило летом,  и мама „усЯ
считала: пусть дитЯ овевает свежий воздух. Ћна верила в открытый мир.
     Ћднажды  все  взрослые,  обступив   Ќиночку,  верещали:   "“,  ты   моЯ
пуль-пулька, у, ты мой  носик,  у,  ты моЯ колбаска",  -  а на ‚ову даже  не
поглЯдели,  не  говорЯ уже о  том, чтобы  сказать  ему что-нибудь  ласковое.
Њальчик ‚ова так рассердилсЯ, что решил тихонько спихнуть Ќиночку  на улицу,
в открытый мир,  как только все  уйдут. Ћн возненавидел сестренку за то, что
ей все уделЯли  внимание, а на его долю осталсЯ  шиш. Ќо теперь его терпение
лопнуло.  Ћсобенно уЯзвило поведение  папы Љеши. ‘  давних пор  мальчик ‚ова
считал папу Љешу  Ѓогом  и  очень любил, когда  Ѓог  его  согревал. Ђ  когда
божество повернулось к нему задницей, мальчик ‚ова внутренне совсем зарыдал.
’олько никто не видел его слез, кроме крыс и маленьких домовых, прЯчущихсЯ в
клозете.
     € вот когда  в комнате  никого не осталось, мальчик ‚ова  на  цыпочках,
оборотившись  на  свою тень,  подкралсЯ  к  люлечке  с  Ќиночкой.  ‹ю-лю-лю,
люлечка. Ќесомненно,  он  туг же  спихнул  бы  сестренку в открытый  мир, но
произошла  некотораЯ заминка. Ќе успел ‚ова приложить свои игрушечные нежные
ручки, чтоб опрокинуть дитЯ, как в последний момент вдруг заинтересовалсЯ ее
личиком.  „итЯ в этот миг было особенно радостно и прЯмо улыбалось Ѓог знает
чему, махаЯ ножками.
     -  €шь, точно мое отражение в зеркале,  - заключил мальчик ‚ова. - Ќо в
то же времЯ ведь это не Я, - успокоилсЯ он.
     ‚овик ухмыльнулсЯ и хотел было  уже опрокинуть  дитЯ, но в этот  момент
вошла улыбающаЯсЯ мама „усЯ. Њальчик кивнул ей и незаметно отошел в угол.
     "Ќедаром  говорЯт взрослые, что сразу никогда ничего  не получаетсЯ", -
подумал  ‚ова,  засунув  руки  в  карманы  и  делаЯ  вид,  что рассматривает
картинки.
     Ћн был рационалист и любил доводить дело до конца.
     - ’ы надолго ли? - спросил он через несколько минут уходЯщую маму „усю.
     - ‡а молоком, - ответила та.
     Ќа сей раз ‚ову не отвлекали всЯкие шалости.
     Ћн ретиво подбежал к люльке и изо всех сил толкнул ее, как  буку.  „итЯ
летело вниз  как-то рассыпчато, всe в белом белье, только ручонки  вроде  бы
махали  из-под  одеЯла.  ‚ова настороженно  наблюдал  из  окна. "Ђ вдруг  не
разобьетсЯ", - думал он.
     Ќо дитЯ, шлепнувшись, больше не двигалось. ‚овику даже показалось,  что
лучи солнца непринужденно и разговорчиво  играют на этой застывшей кучке.  €
она - эта кучка - словно веселитсЯ в  ответ  всеми  цветами весны и радости.
Ћн, пошалив, погрозил ей пальчиком.
     Љогда вернулись родители, то, натурально, им стало нехорошо. „аже очень
нехорошо.  ‚се  было  вполне  естественно. Њальчика ‚ову тут  же спрЯтали  в
другую  комнату,  чтоб  не  напугать.  Ѓабушка  ”едосьЯ  ссылалась  на  свои
сумасшедшие сны, папа Љеша - на  ветер, а мама „усЯ ни на  что не ссылалась:
она не помнила даже себЯ.
     Ќо  зато  потом,  через  несколько  недель,  когда  все  угомонилось  и
очистилось,  родители  души не  чаЯли  в ‚овике.  "’ы наш  единственный",  -
говорили они  ему. †изнь его  пошла как  в  хорошей  сказке  про  детей. ‚се
ухаживали  за  ним, одевали, даваЯ волю ручкам, закармливали и дарили ласку,
нежность  и поцелуи. Њальчик рос, как  дом.  ’олько  иногда  он пугалсЯ, что
кто-то Ќевидимый спихнет его с седьмого этажа, как он столкнул сестренку. Ќо
ведь невидимое существовало и раньше, до того как он ее спихнул.
     "‚се  равно от невидимого никуда не денешьсЯ", - вздыхал мальчик ‚ова и
продолжал наслаждатьсЯ своей жизнью.


        ‘вадьба

     ‘емен  Џетрович, сорокалетний  толстоватенький мужчина,  уже  два  года
страдающий раком полового члена, решил женитьсЯ.
     Џредложил он свою руку  женщине  лет  на  десЯть моложе  его, к тому же
очень любившей  уют. Ћн ничего не  скрыл  от невесты, упирал  только на  то,
что-де еще долго-долго проживет.
     ‘вадьбу договорились  справлЯть  лихо, но как-то по-серьезному.  ‚сЯких
там  докторов  или  шарлатанов отказались  взЯть. Ќабрали гостей по принципу
дружбы, но,  чтобы отключитьсЯ  от  нахальства  и любознательности  внешнего
мира, место облюбовали  уединенное,  за городом, на отшибе. ’ам стоЯл только
домишко  родственника €рины ‚асильевны, а кругом был лес. …хали туда хохоча,
на стареньком автобусе, ходившем раз в два днЯ.
     „омишко   был    действительно   мрачноват    и   удивил   всех   своей
отъединенностью.
     -  Џервый раз  на  свадьбе  в лесу бываю, -  заЯвил Ђнтон,  друг ‘емена
Џетровича.
     - „лЯ таких дел все-таки повеселее  надо было место сыскать,  - заметил
насмешник Ќиколай, школьный приЯтель €рины ‚асильевны.
     - Ћкна  в нем  и то  черны, - удивилась Љлеопатра  €вановна, сотрудница
‘емена Џетровича по позапрошлой работе.
     - Ђ мы все это развеселим, - сказал толстЯк ‹еонтий, поглаживаЯ брюшко.
     ’уг как тут оказалась собачка, точно пришедшаЯ  из лесу.  Ќароду  всего
собралось  не шибко - человек двадцать,  так  как задумали,  - и  все быстро
нашли общий Язык.
     ‡акуски было видимо-невидимо:  старушка Ђнатольевна, родственница €рины
‚асильевны, еще заранее сорганизовала еду.
     Ќачали с пирогов и с  крика: "ѓорько,  горько!" ‘емен Џетрович сразу же
буйно поцеловал свою €рину, прЯмо-таки впилсЯ в нее. "Ќу и  ну", - почему-то
подумала она.
     ум вокруг невесты и жениха стоЯл невероЯтный. €рина робко отвечала  на
поцелуи.  ‚ообще-то,  она  была безответна,  и ей  все  равно было, за  кого
выходить замуж, лишь бы  жених был на  лицо пригожий и не слишком  грустный.
ѓрустью же ‘емен Џетрович никогда не отличалсЯ.
     Њолодым налили по стакану водки, как полагаетсЯ.
     Џосле первых глотков особенно оживилсЯ толстЯк ‹еонтий.
     - џ жить хочу! -  закричал он на  всю комнату, из которой состоЯл  этот
домик. ‚ углу были только печка и темнота.
     - „а  кто ж  тебе  мешает,  жить-то? -  выпучил на него  глаза  мужичок
Џантелеймон. - †ивешь и живи себе!
     - Њного  ты понимаешь в жизни, -  прервала его  старушка Ђнатольевна. -
‹еонтий другое имеет в виду. Ћн хочет жизни необъЯтной... не такой.
     € она тут же задремала.
     ‡венели стаканы, везде раздавались стуки, хрипы. Ѓыло мрачно и весело.
     ‘вет  -  окна  были  махонькие -  с  трудом попадал  внутрь  домика,  а
электричества здесь не любили.
     - Њолодым  надо жить и жить, пусть ‘ема наш хворый, это  ничего,  кто в
наше времЯ здоров! - завизжала вдруг старушка Ђнатольевна, пробудЯсь.
     …е  слушали снисходительно. Љруглый резвый подросток  лег четырнадцати,
непонЯтно как попавший