ки, поди,  уж
проснулись, узнали, что он уехал в луга,  и  ревут,  размазываЯ  слезы  по
щекам.
   ‚друг отец выхватил у него вожжи и перекинул их ”едьке.
   - Ћсади лошадь! - крикнул он и спрыгнул с телеги. -  Љабы  на  вилы  не
напоролась.
   Ћтец в два прыжка нагнал впереди идущую подводу и крикнул:
   - Њаркел €ванович, вилы убери!
   - Љакие вилы? - отозвалсЯ тот, оглЯдываЯсь.
   - ‚ задке у тебЯ высунулись.
   - Ђх, мать  твою  перемать!..  -  проворчал  он  недовольно  и,  увидев
выдвинутые вилы, крикнул девочке-подростку: - Џанка, ты куда смотришь? Ђль
глаза еще не продрала?
   Ћн спрыгнул проворно, зашел  с  задка,  выдернул  вилы,  уложил  рогами
вперед.
   Њежду  тем  проехали  первый  перекресток,  вправо  пошла   дорога   на
Џантюхино, обоз взЯл левее, вдоль села.
   - Ђ что, с ‹авнинских на Љулму поедем? - спросил Ђндрей €ванович.
   - Џередние решили на Љулму, - ответил Њаркел.
   - Ђ не потонем там в отрогах?
   - Ќу, такаЯ сушь стоЯла.
   - ‡дорово живешь! “же больше недели, как дожди льют. Ђ потом ведь - там
вода доннаЯ.
   - Љто-то ездил... ѓоворЯт, сухо.
   - Ќу, как знаете. - Ђндрей €ванович поотстал от Њаркела и вспрыгнул  на
свою телегу.
   - Џапань, Я все тебЯ хочу спросить:  вон  там  на  самом  взъеме  Ямины
остались, - ”едька указал на Џантюхинский овраг. - ѓоворЯт, будто землЯнки
там рыли...
   - ѓоворЯт, - отозвалсЯ Ђндрей €ванович. - ’ам стоЯл дубовый лес,  когда
пригнали сюда пантюхинцев. € церковь из тех дубьев срублена.
   - Ђ почему их зовут погаными?
   - Ђ кто их знает. Ѓудто их в карты проиграл какой-то кнЯзь. €  пригнали
их сюда из ‹итвы. ‚от и прозвали погаными.
   Љогда проезжали мимо пантюхинской околицы, от села бросились к обозу  с
полдюжины разномастных лохматых, неопрЯтных собак и залаЯли враз,  как  по
команде, стараЯсь перебрехать друг друга и подпрыгнуть  одна  выше  другой
перед лошадиными мордами. Ћтстали так  же  дружно,  как  только  последнЯЯ
подвода миновала околицу, лениво и неохотно возвращаЯсь в село.
   - € собачки-то у них дружные, как сами пантюхи, - сказал ”едька.
   - †ивут бедно, оттого и дружные, - ответил Ђндрей €ванович.
   ‚озле мельницы обочь дороги стали попадатьсЯ пантюхинские бабы; они шли
в полосатых поневах и в Ярких цветастых платках, повЯзанных низко  на  лоб
по самые брови, чисто по-пантюхински. ‡а спиной  у  них  висели  корзинки,
накрытые мешковиной, на плечах грабли. “ пантюхинских луга были под боком,
за ‘вЯтым болотом, оттого они и начинали покос днЯ на два - на три  раньше
тихановских. € теперь пантюхинские бабы шли с граблЯми уже рЯдки ворочать.
€ завЯзалсЯ обычный перебрех:
   - ќй, красавицы! Љто из вас малайкину соску съел? - кричали им с телег.
   - —ерепенники! ’ихановские водохлебы! - отвечали бабы.
   - Ђкулька, что там булькат? ‘ивый мерин в квашню  с...  Љвас-то  у  вас
того... ‘ довеском, - кричал и ”едька Њаклак.
   - ‘ам ты довесок... Њолоко ишшо на губах не обсохло, а туда же лезет.
   - Ђ ты сверни-ка со мной во-он  в  те  конопли!  Ќебось  и  про  молоко
забудешь...
   Ђндрей €ванович ухмылЯлсЯ и покручивал усы. Ќе замай - резвитсЯ  малый,
пора ему и характер проЯвлЯть.
   ’имофеевка, большое чистое село с богатым выгоном,  на  котором  вольно
разлились озера с камышовыми зарослЯми да с  желтыми  кувшинками,  что  на
твоих лугах, заметно отличалось от Џантюхина - дома здесь все кирпичные да
побеленные, под железными  зелеными  крышами,  в  палисадниках  сирень  да
мальвы, в окнах герань,  тюлевые  занавески,  на  крышах  кони  резные  да
петухи. ‚о всю улицу трава-мурава да ромашки, и  не  видно  ни  телЯт,  ни
свиней - всЯ скотина на широком выгоне;  а  здесь  одни  ребЯтишки  гонЯют
железные обручи да старухи сидЯт на лавочках, чулки вЯжут.  ‘ережа  и  сам
хорошо гонЯл обручи на длинной проволоке, изогнутой буквой "п", но  теперь
ему это занЯтие казалось скучным; он с восхищением  глЯдел  на  кровельные
коньки.
   - Џапань, а кто им петухов да коней на крышу поставил?
   - ‘ами, сынок. ‡десь народ мастеровой живет - все кузнецы да ведерники.
   - Ђ где же их кузницы?
   - Ќа выгоне.
   - „ак на выгоне холстины сушат, а кузницы их задымЯт, - заметил ‘ережа.
   - Ђх ты мой стоумовый! - рассмеЯлсЯ Ђндрей €ванович. - “  них  холстины
на лугах стелют.
   - Ђ наши почему на выгоне?
   - “ нас луга далеко...
   ‡а ’имофеевкой на берегу ‘аверкина пруда стоЯл большой деревЯнный дом с
мезонином, обшитый крашеным тесом. ЃордоваЯ краска местами  облупилась,  и
дом теперь выглЯдел пегим,  казалось,  что  его  кто-то  покрасил  так  из
озорства. ‚округ него росли старые липы, усаженные грачиными гнездами,  да
заломаннаЯ сирень, да редко где торчали корЯвые раскорЯченные ветлы.
   - Џапань, а правда, в этом доме барин ‘аверкин жил? - спросил ”едька.
   - Џравда, - ответил Ђндрей €ванович. - •ороший  был  старичок,  добрый.
Ѓывалочи, едем из лугов с молоком, остановимсЯ возле сада, крикнем: "”едор
Љорнев, дай Яблочка!" Ћн выйдет на балкон, во-он с  того  этажа  и  скажет
вниз: "Ќикодим, собери им, что упало". ‘торож Ќикодим, такой  же  старичок
сухонький, с подножком ходил, наберет корзину Яблок: "…шьтЯ, ребЯта!.."  -
Ђндрей  €ванович  помолчал  и  добавил:  -   ’еперь   здесь   тимофеевский
агроучасток.
   - Ђ где тот старичок живет? - спросил ‘ережа.
   - Џомер давно. - Ђндрей €ванович поглЯдел на старый облупленный  дом  и
снова заговорил: -  “  ‘аверкина  была  племЯнница.  Ќа  ней  женилсЯ  наш
тихановский  ‘енька  Љаманин,  родственник  купца.  Ђ  у  ‘еньки   был   в
†елудевской волости свой человек в писарЯх. ‚от ‘емен-то  и  подмулилсЯ  к
барину: откажи нам несколько десЯтин от своего поместьЯ. Ѓарин добрый был.
Ѓерите, говорит... „лЯ  племЯнницы  мне  ничего  не  жаль.  ‘емен  с  этим
желудевским писарем составили  поддельное  завещание  -  все  поместье  на
Љаманина отписали. Ђ старичок сослепу подписал его. ‚от проходит год,  ему
Љаманин и говорит: хватит, мол, пожил ты в этом доме. ’еперь убирайсЯ. Љак
убирайсЯ? Ђ вот так, дом не твой. ‘аверкин в суд, а там ему эту бумагу под
нос суют. Љаманин был жох и в суде подкупил кого  надо.  Ќу,  ‘аверкин  от
горЯ взЯл да помер. Ђ старуху, жену его,  выгнали.  Ћна  все  по  кузницам
ютилась. ’ак и померла под забором. Ђ тут революциЯ. ‚зЯли в оборот  этого
Љаманина. Ћн бежать... ‚от и опустел этот дом, и сад заломали...
   ‘олнце меж тем забиралось все  выше  и  выше,  припекало  все  горЯчее,
потЯнул ветерок, и над лошадью поЯвились оводы;  они  подолгу  вились  над
крупом, но почему-то садились то на шлею, то на седелок, и  ”едька  ловким
ударом кнута, хакаЯ, сшибал их наземь. Ћт ‘аверкина пруда дорога  свернула
в низину и потЯнулась вдоль ольхов - чахлого леска на краю ‘вЯтого болота.
‚место жаворонков в небе заголосили первые луговые птицы  чибисы,  кружась
над подводами, они дергались на лету и торопливо, пронзительно вскрикивали
- не то плакали, не то спрашивали:
   - —ьи вы? —ьи вы? —ьи вы?
   - Њы тиха-а-ановские, - отвечал ‘ережа, запрокинув голову.
   € дорожка пошла луговаЯ - ни пыли, ни ухабов, колеса покатились по  еле
примЯтой траве мЯгко, как по  перине.  „аже  ведро  на  Њаркеловой  телеге
перестало греметь.  ‚спугнутые  обозом,  над  ольхами  иногда  со  свистом
проносились утки и нырЯли куда-то за кромку леса, где угадывалось большое,
заросшее камышом да осокой болото.
   - Џапань, а что, правда или нет, будто в  ‘вЯтом  болоте  по  ночам  на
ћрьев день свечка горит? - спросил ”едька.
   - ќто правда, - ответил отец. - ’ам дружина рЯзанского кнЯзЯ ћриЯ  чуть
не утонула. Ћна гналась за татарским ханом ’емиром и забрела в болото. ‚сю
ночь выйти не могла. —уть  не  потонула.  „а  слава  богу,  ЯвилсЯ  им  на
рассвете Ќиколай “годник. Ћн и сотворил чудо -  хлЯбь  болотную  в  твердь
преобразил. Ќу кнЯзь ћрий дружину-то и вывел. Ђ  в  честь  ЯвлениЯ  Ќиколы
—удотворца  на  этой  тверди  церковь  построил.  Ђ   церковь   взЯла   да
провалилась.
   - Џочему? - спросил ‘ережа.
   - Џотому как твердь была чудотворной. Ђ чудо, оно долго не держитсЯ,  -
ответил отец.
   - Џочему? - спросил опЯть ‘ережа.
   - ‡начит, назначение у него такое - удивить и растворитьсЯ. —удо, оно и
есть чудо, штука недолговременнаЯ, вот с той поры и горит свечка по ночам.
   - Џапань, а догнал ћрий того хана ’емира? - спросил ”едька.
   - „огнал... ‚ Љрасулином овраге. ’ам и убил он татарина. ‚се его войско
положил. ‘ той поры Љрасулин овраг длЯ всех татар - место  поганое.  Љакой
бы татарин ни ехал мимо того места - плюнет и отвернетсЯ.
   Џервое луговое препЯтствие - ‹авнинские гати - проехали хорошо.  ‘вежий
хворост, свЯзанный пучками в  фашины,  свободно  держал  на  себе  тЯжелые
телеги, одновременно пропускаЯ сильный поток  грунтовой  воды.  ѓать  была
длинной, обнесенной поручнЯми из свежеотесанных слег.
   - ЉакаЯ сила хворосту была здесь, - сказал ”едька. - –елые горы.
   - Љречев говорил - будто двести возов ушло в гать, -  отозвалсЯ  Ђндрей
€ванович.
   - Ќу да... „ва шестака хворост рубили.  „воров  полтораста.  Џапань,  а
почему село разбито на шестаки?
   - €наче луга не разделишь, запутаешьсЯ. Ќадо, чтоб  у  каждого  хозЯина
был свой участок, хотЯ бы года на три. Ћн его и от кустарника почистит,  и
кочки срежет, и сорнЯки вырвет. Ђ если  все  луга  сплошнЯком  пустить,  -
загаврают, потому как €ван будет надеЯтьсЯ на Џетра, а  Џетр  на  Џанфила.
’ак и пойдут валить друг на друга. Џанфил, мол, не вышел на  расчистку,  а
мне что, больше других надо?
   - Џапань, а вон в газетах пишут - колхозом работать веселее.
   - ђаботать не плЯсать. —то за веселье?
   ‚озле  широких  заболоченных  отрогов  озера  Љулмы  обоз  сгрудилсЯ  и
остановилсЯ. „ороги дальше не было. Њужики поспрыгивали с  телег,  сошлись
на берегу бочага, загомонили:
   - —ьЯ ж это умнаЯ голова завела нас?
   - „ык сказали, что есть дорога, - чесал затылок ’ыран. - ‚он  Љлиментий
уверЯл...
   - ѓде Ѓарабошка?
   - ќ-э, как она, как ее, была дорога... џ осенью сено возил.
   - ’о осень, а то лето... ѓолова два уха!
   - џ думал - загатили...
   - „умает боров на свинье, мил моЯ барынЯ.
   - —то будем делать? ’ыран, ты где? ЏроснулсЯ?
   - …хать через Џанские, мужики. €ной дороги нет...
   - ‚ы что, пЯть верст в объезд киселЯ хлебать? ‚ожаки, мать вашу...
   - Ќу, поедем низом, вдоль бочагов.
   - Ђ бочаги с „олгим соединЯютсЯ... ’ак и поедешь вдоль озер  обратно  в
’имофеевку?
   Њежду тем Њаркел, насупив брови, решительно распрЯгал своего высокого и
мосластого вороного мерина.
   - ’ы чего, Њаркел, ночевать здесь решил?
   - ќто вы будете ночевать здесь. Ђ мне Языком чесать некогда. џ поеду.
   - Људа ж ты поедешь без телеги?
   - Ќа ту сторону. ‘перва лошадь перегоню, а  потом  телегу  перетащу  на
веревках. ‡ахлестнете за оглобли да кинете мне конец...
   - Џомерить надо. Ќебось глубоко.
   - —аво там мерить.
   Њаркел  размотал  лапти,  снЯл  портки  и  осталсЯ  в   одной   рубахе,
прикрывавшей срам.
   - Џанка, подымай подол! - крикнул дочке. - ‡а мной пойдешь.
   ‘перва было повел мерина к воде в поводу. Џотом передумал, подвел его к
телеге,  взЯл  длЯ  чего-то  деревЯнную  хлебальную  чашку  с  деревЯнными
ложками, соль туда положил,  сахар  и  влез  с  телеги  на  холку  мерина.
‚згромоздившись верхом, крикнул:
   - Ќу, чаво смотрите? ‘кидавай портки  и  айда  за  мной  в  бочаг.  Ќо,
ходисЯ!
   Њаркел ударил голыми пЯтками по лошадиным бокам, мерин глубоко вздохнул
и нехотЯ пошел к воде.
   - Џанка, за мной!
   Џанка поднЯла подол платьЯ и двинулась за лошадью. Њерин  возле  берега
остановилсЯ и, опустив голову, стал опасливо нюхать воду.
   - „а ну же, дьЯвол сухостойный!
   Њаркел вытЯнул вдоль шеи мерина, тот отпрЯнул в сторону,  споткнулсЯ  и
упал коленЯми в воду. Њаркел нырнул вниз, но пЯтками  крепко  держалсЯ  за
лошадиные бока,  поэтому  сползал  медленно,  рубаха  на  нем  заголилась,
обнажаЯ все его сокровенное хозЯйство. Њужики грохнули на берегу, хватаЯсь
за животы и приседаЯ. Њерин испуганно вскочил на ноги, отбежал  сажени  на
три и спокойно стал щипать траву.
   Ђ Њаркел вынырнул через минуту, как водЯной, - все волосы, усы и борода
в зеленой рЯске. €спуганно тараща глаза, он озиралсЯ по  сторонам,  толком
еще не соображаЯ, что произошло. Џеред самым носом  его  плавали  ложки  с
чашкой.
   - Њаркел! - кричали ему с берега. - Џохлебай  из  озера.  ‚ода  теперь,
поди, сла-адкаЯ.
   ‘ердито отфыркиваЯсь, стоЯ по шейку в воде, он стал  собирать  ложки  и
кидать их в чашку.


   Ќахаловский шестак остановилсЯ на  •одаво.  Џолсотни  округлых,  крытых
свежей  травой  шалашей  растЯнулось  вдоль   высокого   речного   берега,
повернутые входом от реки, чтобы по ночам не надувало  сырости.  €  только
один шалаш Њаркела открыл свой зев прЯмо на  реку,  -  плевал  Я  на  вашу
сырость, как бы говорил он своим собратьЯм.
   Џеред шалашами в такой же длинный рЯд выстроились телеги, поднЯв в небо
свЯзанные чересседельником оглобли, как спаренные орудийные стволы. ’елеги
пока не нужны были, их покрыли рЯдном, а под ними, как в амбарном закутке,
сложили сбрую, картошку да  пшено.  Ќа  отлете  у  самого  обрыва  втыкали
треноги, вешали на них прокопченные котлы да чайники, разводили костры,  и
полуденный озорной ветерок осаживал дымные столбы,  рвал  их  в  клочьЯ  и
смахивал с берега в  реку,  как  крошки  со  стола.  Ђ  иные  мужики,  что
попроворнее, уже оседлали скамеечки с железными бабками, стали отбивать на
них  косы;  дробно  затараторили  молотки,  зазвенели  косы,  и  гулко,  с
оттЯжкой, загахало, зачокало эхо где-то в кустарнике на  дальнем  заречном
берегу. Ќачалась открытаЯ перед богом и людьми, колготнаЯ  и  размереннаЯ,
как на биваке, луговаЯ жизнь.
   ‚о-первых, эти протЯжные, неумолимые побудки  сизой  ранью,  когда  еще
солнце только угадываетсЯ за отдаленным и  сумрачным  лесным  заслоном  по
живому переменчивому блеску светлеющей зари, когда над стоЯчей  водой  еще
клубитсЯ, густеет молочнаЯ текучаЯ вЯзь тумана, когда все спит и  нежитсЯ,
а тебе надо вставать с теплой постели,  вылезать  из  уютного  шалаша,  на
четвереньках, ладонЯми и коленЯми окунатьсЯ в холодную обжигающую росу.
   - €ва-а-ан! ’ы вылезешь или нет? Ђй в оборах запуталсЯ?
   - Ћнучи забыл снаружи... Ћни во-олглые.
   - Ќадень носки!
   - €де они?
   - џ те счас найду. џ те ткну носом-ту.
   “ другого шалаша кличут:
   - ”едор! ’ы что, к подушке прикипел?
   - џ эта... брусок потерЯл.
   - Њой возьмешь... ‚ылезай!
   - ‘ейчас...
   €  наступает  мертваЯ  тишина,  котораЯ  взрываетсЯ  сердитым  окриком,
переходЯщим в живописный протЯгновенный мат:
   - ”едор, едрит твою через реку переплюнуть... ’ы вылезешь или  нет?  Ќе
то за ноги вытащу.
   Џотом потЯгиваютсЯ, зевают долго, едЯт вЯло, уходЯт с косами на  плечах
неверным заплетающимсЯ шагом.
   ‡ато на полдни бегут проворно, как лошади ко двору: ногами семенЯт, шеи
вытЯнут, ноздри навыворот - загодЯ ловЯт сытный  запах  от  костра,  чтобы
враз определить: поспело варево или не поспело.
   Ђ как хорош, как отраден  этот  полдневный  отдых,  как  сытен  обед  с
жестковатым и сочным мЯсом, с  припахивающей  дымком  разваристой  луговой
кашей, с этим веселым многозвучным кузнечным перезвоном отбиваемых кос,  с
этим глубоким и сладким до одури послеобеденным сном на кожушке или ватоле
между колес, под надежной тенью родимой телеги...
   Ђ эти дружные выходы всей семейной оравы, эти  воинственные  набеги  от
мала до велика на последний и  решительный  бросок  -  копны  метать!  Љто
возить, кто подгребать, а кто на стога кидать: вилы  трехрогие,  что  твои
рогатины, черенки блестЯт - мозолЯми полированы, плечи вразлет, а силы  не
занимать... Ќу-к те! ‚илы - копне в бок, черенок в землю, упретсЯ мужичок,
крЯкнет... € оплЯ! ’ама... Ќе токмо  что  охапку  сена,  медведЯ  на  стог
закинет. Ђ ветер злитсЯ, качает навильник,  свистит,  сено  клоками  рвет.
ђазметаю! Ќо не тут-то было. ‡наем, откуда зайти и куда бросить:  "‚арюха,
прижимай сено! ’опчи!" Ђ ветру подставит голые вилы, азартно усмехнетсЯ  и
крикнет: "Ќа вот, напорись!"
   Ђ по вечерам, когда затихают травы  и  в  грустном  одиночестве  понуро
останавливаютсЯ посреди лугов  потемневшие  кусты,  когда,  отгомонив  над
рекой, налетавшись вдоволь, забиваютсЯ в  свои  бездонные  норки-гнезда  и
затихают до  утра  короткохвостые  пегие  береговушки,  когда  торопливее,
пронзительнее  полетЯт  с  речных  песчаных  отмелей   настойчивые   клики
черноголовых куликов-перевозчиков, а в  мЯгком  густеющем  мраке  пугающей
тенью прошелестЯт широкие совиные крыльЯ,  -  у  поздних  дымных  костров,
позабыв про долгую знойную маету работного  днЯ,  рассЯдутсЯ  притомленные
косари, еще недавно такие хмурые и  постные,  а  теперь  удоволенные,  как
удачливые охотники, и запоют, затоскуют о дальних  краЯх  да  о  бродЯжной
воле:

   Ѓежа-а-а-ал бегле-э-эц большой дорого-ой
   € заверну-у-ул в дрему-у-учий лес.

   ‚ первый же день Њаркелу не повезло и на станах. ‡анЯв мешочек  соли  у
Ѓородиных, он завЯзал его узелком и передал Џанке:
   - Њотри, не потерЯй у менЯ.
   Џанка отнесла его в шалаш и спрЯтала  в  надежном  месте.  Џока  Њаркел
убирал сбрую да отбивал косу на бабке,  пока  отводил  мерина  на  прикол,
Џанка варила ему  обед,  ломала  через  колено  сухие  тальниковые  палки,
оправлЯла костер, заслонЯЯ ладонью глаза от дыма.
   - ‘коро ли там у тебЯ сваритсЯ? - спрашивал Њаркел своим хриплым басом.
   - Љогда у людей, тогда и у менЯ, - бойко отвечала Џанка.
   - Џлевал Я на твоих людей! Њне с ними не косить.
   Ќаконец Џанка крикнула на радость Њаркела:
   - ’ЯтЯ, мЯсо всплыло.
   - Ђ пашано? - спросил Њаркел со скамеечки, на которой отбивал косу.
   - •лопьЯми пошло.
   - Ќу, тогда сымай! Ќе то размазню сваришь,  собакам  глаза  замазывать,
чтоб не брехали.
   Џанка снЯла котел на землю. Њаркел неторопливо подошел:
   - Ќу-ка, что ты наварила? - взЯл у нее ложку, зачерпнул варево и  долго
дул на него. Џотом шумно схлебнул и выплюнул:
   - ќх ты, разинЯ! Ђ кто солить за тебЯ станет?
   - ’Ять, Я сейчас, - бросилась она к шалашу.
   Ќо Њаркел остановил ее:
   - Ќе замай... џ сам посолю.
   „винулсЯ вразвалочку с ложкой к шалашу.
   - ’Ять, соль там, в сундучке.
   Њаркел скрылсЯ в шалаше и долго не поЯвлЯлсЯ,  гремЯ  сундучком.  Џотом
раздалсЯ оттуда протЯжный, затейливый мат, и все те же злополучные ложки с
деревЯнной чашкой дугой  полетели  с  высокого  берега  в  реку.  ‡а  ними
загремел, подпрыгиваЯ на глинистых уступах,  и  сундучок.  Џотом  полетели
подушки, одеЯло с ватолой... Ќаконец вылез из шалаша сам Њаркел,  пыхтЯ  и
матерЯсь, мрачнее тучи надвигалсЯ на  Џанку.  Ћна  попЯтилась  от  костра,
озираЯсь по сторонам, выбираЯ - в каком направлении сигануть.
   - €де же твоЯ соль, а? - рЯвкнул Њаркел.
   - ’Ять, Я забыла... Ћна... она... в застрехе.
   - Ђх в застрехе? Ќу дак Я тебЯ сейчас самою в застреху засуну.
   Ћн бросилсЯ бежать за Џанкой, но зацепил лаптем за хворостину,  упал  и
свалил котел с варевом. ‚стал на четвереньки, замотал головой и  завыл  от
Ярости и досады. Љаша растекалась по отаве, а кусок мЯса дымилсЯ в золе.
   - ѓады, сволочи! - вставаЯ, заорал на весь шестак, на всех, кто гоготал
у своих костров. - Ќате, жрите! - Ћн схватил мЯсо и запустил его  в  реку.
Џотом, пыхтЯ как паровоз, мрачно курил на скамеечке, глЯдЯ себе под  ноги.
‚друг решительно встал, снЯл косу с тальникового куста, подвЯзал брусок  к
левой ноге и пошел на свой пай. ЏроходЯ мимо мерина, ударил его  лаптем  в
брюхо. ’от поднЯл голову и с печальным  недоумением  долго  смотрел  вслед
своему хозЯину.
   Њужики поймали в реке ложки с чашкой, собрали подушки, одеЯло, сундучок
- все сложили в кучу возле шалаша Њаркела. Џотом пришла из  кустов  Џанка.
…е пригласили Ѓородины обедать.
   Ћна была стриженаЯ, с большой круглой головой и с оттопыренными  ушами.
…ла она торопливо и жадно. ‘ережа с удивлением глЯдел на  то,  как  у  нее
шевелЯтсЯ уши, и вспомнил частую ругань Њаркела на  Џанку  и  тетю  ”росю:
"ђаботать у вас волос  не  шелохнетсЯ,  а  как  жрать  -  так  всЯ  голова
трЯсетсЯ".
   …му было очень жаль Џанку, и он подумал, что когда вырастет большим, то
ни за что не станет ругатьсЯ на своих детей.
   Љ обедающим Ѓородиным подошел џкуша ђотастенький:
   - •леб-соль, Ђндрей €ваныч!
   - …дим, да свой, а ты так постой, - бойко отчеканил ”едька.
   - ’ы у кого это выучилсЯ, у Њаркела, что  ли?  -  сердито  одернул  его
отец.
   - Ђ это у него зубы прорезаютсЯ, - усмехнулсЯ  џкуша,  присаживаЯсь  на
разостланный брезент.
   - „авай, работай! - Ђндрей €ванович подал ему ложку и пододвинул  чашку
с мЯсным супом.
   - „а Я уж отстрелЯлсЯ, - сказал џкуша, но ложку взЯл.  -  “  вас  вроде
баранина?
   - ‘вежаЯ, не успела просолеть.
   - Ђ у менЯ еще прошлогоднЯЯ говЯдина.  ’ак,  веришь,  ажно  проржавела,
зараза. ЏереламываетсЯ, как прелый ботинок. - џкушка обтер ложку  и  начал
хлебать со всеми.
   - ’ак что будем делать с улишками? - спросил он, когда выхлебали суп  и
накладывали кашу.
   - џ свое мнение высказал. Љак мужики? - отозвалсЯ Ђндрей €ванович.
   - Ђ кто мужики? ЊоЯ беднота всЯ  за  то,  чтобы  улишки  продать.  …сть
которые и против - Ђлдонин да Ѓарабошка с ’арантасом.
   - Ђ Ѓандей?
   - ’ому не токмо что улишки, тот паи пропьет. Ђлдонина уломать надо.
   - Џрокопу все мало, - сказал Ђндрей €ванович, подливаЯ топленое масло в
дымЯщуюсЯ раскидистую кашу. - Љонечно, лучше  улишки  продать.  „елить  их
трудно... день провозишьсЯ, а времени нет.
   - Ђ  Я  что  говорю!  -  подхватил  џкуша  с  радостью.  -  Ќе  угодишь
какому-нибудь Њаркелу, - покосилсЯ на Џанку, - косой порежет.
   - Џокупатели здесь?
   - Ќу! ѓордеевские ждут. Ђ там климуши на очереди. Њожно и поладитьсЯ.
   - ‡ачем же? …сли гордеевские ждут, им отдать. “ них лугов мало.
   - Њы эта... договорились с ними, - џкуша запнулсЯ. -  Ћни  ведро  водки
ставЯт. ‚ечером и привезут. Ђ Я  уж  все  сообразил  -  бредешок  наладил,
рыбки, значит, вечерком зацепим и посидим.
   - ’ебе бы только посидеть, - проворчал Ђндрей €ванович.
   - ‚се ж таки луговаЯ кампаниЯ! Ћтметить надо.
   - Ђ не жирно будет - улишки за ведро водки?
   - „ак они еще обоз выделЯт, сено за  нас  перевезут  с  заготпункта  на
‚атажку. ђасписку с них возьмем.
   - Ќу, тогда дело.
   - ‚от и правильно! Џравильно!! - џкуша даже привскочил от радости.
   - Људа ж ты? Ђ кашу?
   - Ќет, Я в самом деле сыт. Џобегу к мужикам. Џровернем это дело. Џошлем
кого-нибудь за гордеевскими. - џкуша помотал вдоль шестака,  только  лапти
засверкали.
   - Ќу, ”едька, ешь быстрее, да  пойдем.  Ќе  то  проваландаешьсЯ  здесь,
нагрЯнут гордеевские - и всЯ нонешнЯЯ работа пойдет кобыле  под  хвост,  -
сказал Ђндрей €ванович.
   - Џапань, а что такое улишки? - спросил ‘ережа.
   - “лишки, сынок, это остатки от паев. Љогда паи делили, остались обрезы
-  возле  болот,  вокруг  кустарников,  в  ложках.  Ћдним  словом,  всЯкие
неудобные сенокосы... ‚от их и называют улишками.
   - Ќу как же можно обменЯть сенокос на водку?
   - •о-хо! - усмехнулсЯ  Ђндрей  €ванович.  -  ‚от  вырастешь  большим  и
узнаешь, как это делаетсЯ.
   Џосле обеда отец приказал ‘ереже вымыть  чашки  с  ложками,  а  сами  с
”едькой разобрали косы, взЯли чайник с чаем и пошли куда-то на  свой  пай.
‘начала они были видны все от макушки до лаптей, потом стали погружатьсЯ в
траву  -  все  глубже  и  глубже,  как  в  воду  заходили;  трава  шумела,
волновалась, и было ее столько много - куда ни  посмотришь,  все  трава  и
трава, даже кустарники в траве казались маленькими; а отец с  ”едькой  все
уменьшались да уменьшались, наконец от них остались одни черные  кепки  да
косы, похожие на крыльЯ серпочков. Џотом  и  косы  растворились,  и  кепки
пропали. Ђ по траве катились волны, как  по  настоЯщему  озеру,  и  ‘ережа
хотел еще немного постоЯть да подумать -  почему  это  в  траве  пропадают
люди? Ќе такаЯ она уж и высокаЯ. Ќо его потЯнула за рукав Џанка и сказала:
   - •ватит глаза пЯлить попусту. Ќадо чашки с ложками мыть.


   ‹уговые паи на •одаво принадлежали тихановцам  с  незапамЯтных  времен.
‡десь вокруг озера ‚ыксала лежали места низкие, потные -  даже  в  июле  в
дождливое лето чавкали в отаве конские копыта. Ђ уж  травы  вымахивали  по
брюхо лошадиное, густоты непрорезной, и состава хорошего - все костер,  да
тимофеевка, да вЯзиль с синенькими цветочками, да белые и  розовые  кашки.
‘валишь рЯдок, что твоЯ рожь - горой выситсЯ. ‘олнце  не  пробивает,  если
рЯдок не обернешь - и не просохнет. Ђ сено мелкое, как шерсть,  духовитое,
хоть в чай заваривай. Ћттого и зарились на •одаво до революции помещики, а
после - в год передела земель - желудевские подкатились: наш конец и карта
наша! •одаво к нам ближе, берите взамен ‹авнинские. Њы  -  волостные,  нам
виднее! Ќо шалишь... Ќе на тех напали. ’ихановские в  топоры:  "‡а  •одаво
головы снесем!" ‘теной встали. †елудевским  и  волком  не  помог:  а  что?
‚ласть новаЯ - замах-то был, упора не хватало. ЋтстоЯли •одаво  тихановцы,
да еще из помещичьих лугов - Љраснова и Њотки прихватили.  €  там  хорошие
сена были, но перед •одавом жидковаты.
   •отЯ луга делились, - нарезали паи до революции по душам, а после -  по
едокам - раз в пЯть, а то и в шесть  лет,  -  случалось,  что  иные  места
попадали в одни и те же руки по два и по три раза.  ќтот  приозерный  пай,
примыкавший к ‹иповой рощице, уже побывал и раньше за Ѓородиными.  ‚первые
Ђндрей €ванович косил здесь еще  до  действительной  службы  в  далекое  и
грозное лето девЯтьсот шестого года. ’огда впервые  взбунтовались  мужики,
пошли косить помещичьи луга за ‚ыксалой на —еремуховое. ‡десь  вот,  возле
‹иповой рощи, их встретил полицейский разъезд - два урЯдника и следователь
Ђлександр €лларионович Љаманин.
   - ‘той! - кричит. - ‹ошадьми стопчем. Љто зачинщик?
   - Ќу Я... - вышел вперед ‚анЯтка Ѓородин, сын дЯди …всеЯ. - ‹уга  наши.
€ катитесь отселева колбасой, пока целы.
   - ’ы кто такой? - спрашивал Љаманин.
   - џ здешний. Ђ вы чьи такие залетные?
   - ‚зЯть его! - скомандовал Љаманин.
   - Ќо, но, потише! - ‚анЯтка снЯл косу с плеча. - Њужики, не выдавай!..
   - ‚ы разберитесь, Ђлександр ‹арионыч. ‘лезай с конЯ-то - и поговорим, -
загомонили мужики.
   - ‚ы что, бунтовать? ЏерестрелЯю! - Љаманин взЯлсЯ за кобуру. -  Ѓросай
косы!
   € все, как по команде, кинули косы наземь. Ћдин ‚анЯтка осталсЯ с косой
наперевес; раздуваЯ ноздри, поглЯдывал то на полицейских, то  на  мужиков.
Ћн пЯтилсЯ к роще, как затравленный волк.
   - ‚зЯть его! - крикнул опЯть Љаманин.
   - Ђга... ‚озьмешь хрен в руку. „огони сперва... - ‚анЯтка кинул косу  и
дал стрекача, аж лапти засверкали. Џока  те  выхватили  наганы  и  открыли
стрельбу, он уж в кустарниках трещал, как медведь.  Ћни  было  в  рощу  на
лошадЯх. Ќо куда? ’ам пеший и  то  не  каждый  продеретсЯ  сквозь  заросли
лутошки да свилистого дубнЯчка. Ћни рощу мнут, стрелЯют  да  матерЯтсЯ,  а
‚анЯтка спрЯталсЯ в камышах возле озера,  поглЯдывает  на  них  оттуда  да
посмеиваетсЯ: ’ак ни с чем и уехали.
   „а что там один беглец! ‚ восемнадцатом году в этих кустах да камышовых
зарослЯх дезертиры прЯтались целыми  взводами.  Џервый  тихановский  набор
разбежалсЯ с вокзала. „о Џугасова их  догнали  честь  честью,  в  теплушки
посадили...  ‚от  тебе,  начальство  разошлось  с  перрона,  а  поезд   не
трогаетсЯ. ’ихановские открыли свою теплушку:
   - ђебЯта, соседи бегут!
   - Ђ вы чего рот разинули?
   - ѓайда!
   € посыпались новобранцы из теплушек, как  горох  из  дырЯвого  торпища.
Њешки с продуктами оставлЯли в вагоне, ежели сцапают на  вокзале,  скажем:
"ќто мы так... „о ветру... ЏрогулЯтьсЯ, одним словом". €з тихановских один
ЊитЯ-ЏытЯ осталсЯ, все мешки с продуктами собирал и в кучу складывал.
   - ЃЯжитЯ, ребЯта, бЯжитЯ... Њне  сытнее  ехать...  ‚ернусь  с  войны  -
рассчитаемсЯ.
   Ќо с войны ЊитЯ-ЏытЯ не вернулсЯ...
   Ђндрей €ванович хорошо помнил и то лето. Љак раз их  шалаши  стоЯли  на
берегу озера ‚ыксалы. ‚он там, за ‹иповой рощей. Ќочью, только легли,  еще
толком  заснуть  не  успели,  кто-то  откинул  брезентовое   закрывало   и
по-собачьи вполз в шалаш на четвереньках.
   - —его надо? - Ђндрей  €ванович  тревожно  поднЯл  голову.  -  ‡акрывай
брезент, мать твою!.. Љомары налетЯт.
   - ќто Я, Ђндрей... Ќе шуми, - засипел в темноте знакомый голос.
   - Љто это? -  поднЯли  головы  и  Ќиколай  с  ‡иновием,  братьЯ  ЂндреЯ
€вановича.
   - џ, Њатвей Ћбухов...
   - Ћткуда тебЯ принесло? - Ђндрей €ванович  аж  привстал.  ќто  был  его
шурин.
   - ’ихо ты... Љабы кто не услыхал, - сипел  тот.  -  Џожрать  у  вас  не
осталось чего? ‘утки не жрамши.
   - …сть. € каша осталась и мЯсо. Ќиколай, где котел?  -  спросил  Ђндрей
€ванович.
   - Ќа козлах.
   - Џошли к костру... - сказал Ђндрей €ванович.
   - „а тихо вы! - опЯть приглушенно сказал Њатвей. - џ же дезертир...
   - ќх ты, мать твоЯ тетенька! - сказал Ђндрей  €ванович.  -  €  в  самом
деле... ’ебЯ ж третьего днЯ как в армию проводили. Ќиколай, зажги фонарь!
   ‡ажгли  "летучую  мышь".  Њатвей  Ћбухов,  непривычно  обритый,  отчего
казавшийсЯ  глазастым  и  большеухим,  громко  чавкаЯ,  торопливо   глотал
холодную кашу. ‡иновий, молодой тогда  еще,  шестнадцатилетний  подросток,
глазел-глазел на него да изрек:
   - Ќе совестно в дезертирах бегать?
   - Ђ мне что, больше всех надо? - ответил Њатвей. - Људа ребЯта - туда и
Я. џ же не ЊитЯ-ЏытЯ.
   ‘ этими дезертирами в то лето мороки было... Ќе успеет отрЯд в  волость
приехать, как оттуда уже верховые скачут:
   - ђебЯта, отрЯд поЯвилсЯ. ‡автра на луга поедет вас ловить.
   Ќу, те неделю по ночам работают да  горланЯт,  людЯм  добрым  спать  не
дают, а днем в кустах  отсыпаютсЯ.  Џойди,  найди  их.  „а  и  кто  пойдет
показывать отрЯду? Ќа ком две головы? ’ак до самого снега и  скрывались  в
лугах. Ђ потом этих дезертиров  по  селам  ловили.  Ћднажды  ЊатвеЯ  отрЯд
застал  дома.  …го  успели  положить  в  изголовье,  поперек  кровати,  да
подушками накрыли, а ребЯтишек на подушки. Ќичего. ЋтлежалсЯ.
   Ђндрей €ванович обошел весь пай, от рощи в длину  шагами  промерил.  “ж
мерено-перемерено ежегодно и по многу  раз,  и  все-таки  не  удержалсЯ  -
замахал-замерил, не шаги, а сажени. ‘то шестьдесЯт шагов!  €з  тютельки  в
тютельку. € трава добраЯ. ‘мечешь стог - на десЯти  подводах  не  увезешь,
прикинул Ђндрей €ванович. Ђ меньше тридцати пудов на сани он не  навивает.
„а на Љрасновом у него пай, да в Њотках. ‚озов двадцать  пЯть  -  тридцать
притЯнет до дому. †ить можно. Џерезимуем.
   Ћн зашел от ‹иповой рощи на взгорок, снЯл косу с плеча, кепку  кинул  в
траву и, обернувшись на восток, стал молитьсЯ,  высоко  за  лоб  закидываЯ
троеперстие. ”едька стоЯл за его  спиной  понурив  голову.  Ћн  знал,  что
здесь, на этом самом взлобке, умер Њитрий Ѓородин.
   ‹ет десЯть тому прошло. ќтот пай в те поры был  за  Њитрием  Ѓородиным,
дЯдей ЂндреЯ €вановича. ѓорЯчий  был  в  работе  мужик.  ‘ам  и  косил,  и
согребал со своей ‘тепанидой, и стог метал. Џосадит ее на  стог  и  мечет.
Ћдин навильник кинет -  сразу  полкопны.  €ной  раз  помогали  ему  метать
племЯнники: и Ђндрей €ванович, и Ќиколай, и ‡иновий.
   - ’ы, тетЯ, не пускай его на метку. Џусть дЯдЯ Њитрий закладывает. Ђ ты
покличь нас. Њы придем - смечем.
   ‚ тот день ‘тепанида утром рано приехала из  ’иханова.  ‚ыехала  еще  в
ночь... ‹ошадь путем не покормила. …й бы отдохнуть да покормить лошадь.  Ђ
дЯдЯ Њитрий свое:
   - Љогда теперь ее кормить? „авай копна возить. Џотом наистсЯ.
   ‚озил, возил копны - лошадь сдавать стала. Ћн вместо  лошади  впрЯжетсЯ
да на себе тащит. Џотом мужики пришли стог метать. € он с ними.
   - Ћтдохни, дЯдЯ Њитрий!
   - ЋпослЯ, ребЯтки. ‚от приметины привЯжем, тогда и отдохнем.
   ’ак и дометали к вечеру. ‘тог что твой дуб развесистый -  поглЯдишь  на
макушку - кепка свалитсЯ. ‘ам залез на  стог,  приметины  привЯзал.  Џотом
слез, посерел весь и говорит:
   - Ќу, ребЯта, Я отработалсЯ...
   ”уфайка у него была. Ћн  ею  чайник  накрывал.  ‚зЯл  он  эту  фуфайку,
расстелил, встал на колени, помолилсЯ богу и помер. ‘тепанида везла его  в
телеге домой и всю дорогу вопила.
   - Ќу, с богом, сынок! Ќачнем, пожалуй, - сказал Ђндрей  €ванович,  берЯ
косу и поднимаЯ кепку.
   - Ћткуда пойдем, папань?
   - Ћт Љачениной Ямы.
   Џосле ЊитриЯ  этот  пай  перешел  к  ‚аньке  Љачене.  ’от  его  изрЯдно
запустил: от озера тальниковые заросли полезли, от рощи лутошка  пошла  да
дубнЯчок. Ђндрей €ванович в позапрошлом году расчистил пай - десЯть  возов
хворосту нарубил... траву подсевал. Ќа Љаченю  не  пенЯл...  Љаченю  можно
было понЯть: сына у него здесь убило. Џарнишке лет пЯтнадцать. Џод  копной
сидел в грозу. Ђ молниЯ ударила прЯмо в копну.  Љогда  раскидали  сено,  в
земле пЯть дыр, как будто пЯтерней кто тиснул. Њужики хотели  поглЯдеть  -
что за стрелы гром пускает? Љопали долго... ’ак и не нашли ничего.  Ћттого
и Љаченина Яма осталась...
   Ђндрей €ванович зашел в дальний угол паЯ от  рощи,  где  стоЯл  у  него
дубовый столбик, врытый еще три года назад, и сказал:
   - Ќачнем отсюда... ђЯды погоним к озеру.
   - Џапань, пусти менЯ передом, - попросил ”едор.
   Ђндрей  €ванович  уклончиво  нагнулсЯ,  вынул   из   липового   туеска,
притороченного к левой ноге, смолЯнку [длиннаЯ  дощечка,  с  нанесенной  с
обеих сторон точильной смесью, длЯ заточки кос], так, нехотЯ,  скорее  длЯ
порЯдка, провел ею несколько раз по источенному жалу косы... Љоса-то  была
отбита и наточена что надо. Џросто Ђндрей €ванович медлил  -  не  хотелось
ему сразу  отвечать...  ‹юбо  ему  слышать  было  ”едькины  слова:  "Џусти
передом!"  ‹юбо.  „ождалсЯ  наконец  помощника...  Џарень  хоть  и  растет
сорвиголова, но в работе молодец. € плечи  надежные,  и  грудь  колоколом,
стукни - зазвенит. Ђ пускать передом рано. ‡апалишь в работе, сорвешь, как
необъезженного третьЯка.
   € Ђндрей €ванович, поставив косу на окосье,  затачиваЯ  носок,  сказал,
глЯдЯ поверху:
   - Ќе лезь, ”едор, в пекло поперед  батьки.  Ћбожди,  находишьсЯ  еще  и
передом.
   Љосить было легко и сподручно, и ладилось, как всЯкое  дело  на  свежие
силы; ветер дул сильно и ровно к озеру, трава  металась,  никла  по  ходу,
выгибаЯ  стебли,  откидываЯсь  длЯ  свободного  хода   косы.   "‚озь-зьму!
‚озь-зьму! ‚озь-зьму!" - чудилсЯ Ђндрею €вановичу жадный выкрик  в  каждом
взмахе, в каждом скольжении косы; то зароетсЯ по  самый  черный  ободок  в
дрогнувшую сочную зелень, то вынырнет  из  прокоса,  прочертит  мимолетную
сверкающую дугу и снова в податливую и зыбкую травЯную стихию: "‚озь-зьму!
‚озь-зьму! ‚озь-зьму!" € нет больше ни рощи, ни озера, ни неба над головой
- все улетучилось, растворилось в этой  податливой  многоцветной  путанице
травы, в этом торопливом, азартном полете и визжании косы.
   ‚есь первый прокос до самого озера Ђндрей €ванович  прошел  без  единой
заточки, без роздыха, и как бы опомнившись, с удивлением  заметил  в  двух
шагах за  собой  ”едора.  "Ќеужели  не  отстал?  Ђй  да  парень!  ‚от  это
смолит..." Џервый радостный порыв сменилсЯ горьким упреком  и  досадой  на
собственное легкомыслие: ”едор тЯжело дышал,  лицом  был  красен,  как  из
бани, пот капал с бровей и с кончика носа, синЯЯ рубаха на спине  и  груди
потемнела... "ќкий Я  мерин  норовистый,  -  подумал  Ђндрей  €ванович.  -
‡акусил удила и попер... —уть парнЯ не угробил, а  еще  передом  не  хотел
пускать! ќкий мерин бесчувственный, право слово..." Ќо вслух похвалил:
   - —то ты делаешь, ”едор? ’ы менЯ прЯмо запалил. —уть пЯтки не порезал.
   ”едор откинул косу и, вытираЯ ладонью пот со лба, самодовольно, во  всю
физиономию заулыбалсЯ, а у самого грудь ходенем ходила.
   - “ж нет, ”едор... ’ы как хочешь. Ђ Я так не могу. ‡наешь: тише едешь -
дальше будешь. ‚ерное дело, говорю.
   - Љак хочешь, - милостиво согласилсЯ ”едор. - „авай потише.
   Ђндрей €ванович удивилсЯ еще, заметив на соседнем паю ’арантаса.  Љогда
тот пришел? Љогда успел размахатьсЯ?  ‚от  как  прет.  ’ого  и  глЯди,  их
нагонит. ќтот ’арантас был, пожалуй, лучшим косцом  на  все  ’иханово.  Ќа
спор за день, правда, от зари до зари, десЯтину выкашивал... Ќевысокий, но
широченный, как спиленный крЯж, ноги кривые, ручищи до колен - не  знал  в
работе он ни угомона, ни устали. Џойдет косить, - машет и машет, что  твоЯ
ветрЯнаЯ мельница. Џока ветер дует,  и  Я,  говорит,  верчусь.  Ђ  возраст
серьезный - за шестьдесЯт перевалило. Ќо в бороде - ни седины, волоснЯ еще
густаЯ да нечесанаЯ, что ни один гребень не возьмет.
   - …гор ’ерентьевич, бог на помочь! - крикнул Ђндрей €ванович.
   - ‘пасибо, мил моЯ барынЯ. ’ебЯ вроде бы огольцы наши ищут  -  џкуша  с
кумпанией. €м выпить хочетсЯ, а не на что. Џодсоби им улишки продать.  ’ы,
говорЯт, щедрый на общественное добро. ‘бегай, мил моЯ барынЯ.
   - Ќоги жалко. Љабы ты менЯ на тарантасе прокатил, - отбрехивалсЯ Ђндрей
€ванович.
   - Ђга. ‘адись на свой и  гонЯй  пешой.  „ешевле  обойдетсЯ,  -  гоготал
’арантас.
   Ќа втором прокосе он нагнал ЂндреЯ €вановича  и  стал  уходить  вперед.
Ѓородин было загорелсЯ, пошел на равных, но, вспомнив о ”едоре,  поутих...
"‚от тебе и старик, - думал Ђндрей €ванович. - Љ такому деду попадешьсЯ  в
руки - натерпишьсЯ муки. € коса у него хорошаЯ. Ќе коса, а змеЯ!  ‘  тремЯ
лебедЯми, да еще с загогулиной  наподобие  хомута  -  знаменитаЯ  отметина
австрийской марки". € у ЂндреЯ €вановича коса была добраЯ  -  осташковскаЯ
литовка с тремЯ ершами. ‡иновий  из  ’вери  привез  ее.  „а  шурин  Њатвей
подпортил: взЯл покосить и пЯтку  ей  порвал.  Џравда,  ‹епило  запаЯл  ее
медью, да все не как целаЯ. ‘ отбивки  еще  держитсЯ,  а  на  третьем,  на
четвертом прокосе начинает садитьсЯ, приходитсЯ чаще затачивать.
   - Ђндрей €ванович, цеплЯйсЯ мне  за  портки!  ‘улой  [вдвоем  на  одном
седле] поедем, мил моЯ барышнЯ! - крикнул ’арантас.
   - “ менЯ свой напарник.
   - ќнтот стриган? - кивнул ’арантас на  ”едора.  -  …н  только  в  ногах
путаетсЯ. Џусти его травку пощипать. Ђ мы вдвоем боле накосим.
   - Ђх ты, ’арантас кривоногий! - выругалсЯ ”едька. - Ќу, обожди. “жо  ты
у менЯ покосишь!
   Ђндрей €ванович пропустил мимо ушей эту ”едькину угрозу и  потом  очень
пожалел.


   ‚ечером, не успел еще толком остыть ”едор от косьбы, как подлетел к  их
шалашу —увал, выкатил белки:
   - ’ы чего ж, ай передумал? Ѓредень готов, ребЯта в сборе...
   ”едор рубил сушнЯк, ‘ережка подкладывал полешки  в  костер  под  высоко
вздернутый чайник и котел. Ђндрей €ванович  сидел  поодаль  на  скамеечке,
отбивал косу.
   - Џапань, дак Я пойду? - нерешительно спросил ”едор.
   Ђндрей €ванович будто бы не расслышал,  продолжал  тюкать  молотком  по
косе.
   - „Ядь Ђндрей, гордеевские водку привезли. ЏЯть четвертей!  -  стараЯсь
разжалобить за ”едьку, сказал —увал, подумав, добавил: - “  нас  в  шалаше
стоит водка-то.
   - Ќе попробовал еще? - спросил Ђндрей €ванович.
   —увал дернул носом:
   - Ћтец говорит, без закуски нельзЯ - сопьемсЯ... Џослали нас за рыбой.
   - Ђ где она, рыба-то?
   —увал осклабилсЯ:
   - ‚ затоне плавает. ‘час мы ее захомутаем.
   - „ак нам итить? - спросил опЯть ”едор.
   - ‘тупай! Ќо смотри у менЯ - как только стемнеет, чтоб  в  шалаше  был.
ЏонЯл?
   - Ћб чем речь!
   ”едька с —увалом спустились с крутого берега к самой  речной  кромке  и
гулко зашлепали лаптЯми по влажной глинистой тропинке,  вспугиваЯ  пестрых
береговушек, которые выпархивали из норок отвесного берега, как  пчелы  из
ульЯ, и несметной крикливой стаей носились над тихой рекой.
   ‚озле затона их встретила целаЯ орава мужиков и  ребЯт.  Ћни  вертелись
возле развернутого бреднЯ, перекорЯлись - кому идти в загон  пугать  рыбу,
то есть снимать портки и лезть в самую середину затона, шлепать палками по
воде, кому идти в заброд - тоже без порток и по шейку, а  кому  тЯнуть  от
берега. ѓоворили хором, шумели, как галки на колокольне. Џортки снимать на
ночь глЯдЯ никому не хотелось, а идти с водилом от берега мог  всего  один
человек.
   - ‘той, мужики! ‡десь вам не митинг и не сход, - крикнул џкуша по праву
хозЯина бреднЯ. - —его орете? „ело голосом не сдвинешь. ќто вам не  улишки
продавать. ‚асЯ! - позвал он длинного ‘осу. - ’ебе  не  токмо  что  затон,
река до  пупка  будет.  ‘кидавай  портки,  становись  в  заброд.  ќй,  вы,
оголтыши! - сказал ребЯтам. - Њарш в загон. Ђ Я от  берега  пойду,  потому
как бредень мой и колхоз рыбацкий Я созвал. ‡начит, слушай мою команду.
   Ѓандей  и  ЃинЯк  остались  на  берегу  с  ведрами  под   живую   рыбу,
покрикивали:
   - Ѓуржуй, портЯнку пожуй... Џлыви на ту сторону!
   - џ чаво там не видал?
   - ђыбу гони... ‚о-он от тех камышов.
   - џ ее туда не пускал.
   - Ђх ты дармоед... Љсплуататор.
   - Ђ ты, Ѓандей, слопал дюжину лаптей.
   - Ђ ведром по шее не хочешь?
   - Џопробуй тронь...
   џкуша  меж  тем  занес  водило,  поторапливал   своего   нерасторопного
напарника:
   - ’ы скинешь портки или нет? ‘оса спеленатаЯ!
   - ’ы, ђотастенький, не вЯкай. Ќе то съезжу по кумполу, зазвенишь у менЯ
по-другому. - ‘оса сидел сгорбившись  -  лапти  никак  не  скинет,  сопит,
запутавшись в оборах. џкуша перекинулсЯ на ребЯт:
   - Ђ вы чего сопли распустили? ’оже в лаптЯх запутались?  Љому  говорЯт?
Њарш в воду! ѓони рыбу с конца, а мы от горловины пойдем...
   ђебЯта  наконец  оголились  и,  стыдливо   прикрываЯ   ладошкой   срам,
двинулись, как гусЯта, один за другим к воде.
   - —увал, ну-к обернись! - крикнул ЃинЯк.
   - —аво? - тот обе