 объединитьсЯ! ‡а нас сенаторы и министры. ‡а нас все честные  люди.
‡а нас  весь  наш  многострадальный  народ.  ѓлавное  -  быть  убежденным,
коллеги. € нас ничто не сможет сломить...
   ‚  аудиторию  в  этот  момент  вошел,  втиснулсЯ  ассистент  профессора
‘алищева.  џвно  взволнованный,  он  кого-то  разыскивал  глазами.  “видев
Ѓурденко на кафедре, заметно удивилсЯ и стал  пробиватьсЯ  к  нему  сквозь
плотную толпу. ЏробилсЯ и спросил:
   - ‚ы, оказываетсЯ, коллега, Я сейчас узнал, тоже назначены в тюрьму?
   - Џочему это? - удивилсЯ и обиделсЯ Ѓурденко, спускаЯсь с возвышениЯ.
   - ѓоспода, не расходитесь! - закричали у дверей. -  €нспектор  господин
ѓригоровский пришел переписать наши головы. „айте ему  такую  возможность.
Ќе  расходитесь,   пожалуйста!   ЏроЯвите   мужество.   „айте   инспектору
возможность выслужитьсЯ перед полицией.
   ‚округ Ѓурденко захохотали. Ћн оглЯнулсЯ в недоумении.
   - ЊенЯ запишите. ЊенЯ! - кричали инспектору вокруг.
   - ђазве  с  вами  не  говорили,  Ќилыч,  что  вы  пойдете  в  тюрьму  с
профессором ‘алищевым? - спросил ассистент и полистал  блокнот.  -  „олжны
еще пойти ‘еменов и ‘авичев. €ли вы раздумали в  свЯзи  с  этим  шумом?  -
Ђссистент презрительно оглЯделсЯ.
   - Ќет, Я ничего не слышал. Њне никто ничего не говорил, - пожал плечами
Ѓурденко.
   - Ђ профессор ‘алищев вас ждет...
   Ѓурденко стал  энергично  пробиватьсЯ  в  коридор,  все  еще  не  очень
понимаЯ, зачем профессор ‘алищев пойдет в тюрьму и почему  его,  Ѓурденко,
включили в компанию таких старшекурсников, как ‘еменов и ‘авичев.
   Џока он  пробивалсЯ  в  коридор,  ему  со  всех  сторон  пожимали  руку
незнакомые студенты.
   Ќаконец в коридоре на  него  навалилсЯ,  как  медведь,  Џавел  €ванович
Њамаев, "вечный студент", уже не очень молодой, грузный, успевший побывать
и в ћрьевском и в ‚аршавском университетах. Ћн мЯл в своих потных  ладонЯх
руку Ѓурденко и кричал, что он рад, очень рад был выслушать эту  страстную
речь, эти подлинно пламенные, от самого сердца идущие слова.
   - Ђ Я, коллега, грешен, считал вас просто академистом  [академистами  в
те годы с  некоторой  долей  презрениЯ  называли  тех  студентов,  которые
уклонЯлись от общественно-политической деЯтельности  (прим.авт.)],  этаким
субъективным юношей-субъективистом. ‘ловом, не от мира  сего.  Ђ  вы  наш,
истинно наш! •отЯ и есть в вас еще  некотораЯ,  извините,  субъективность.
‡ачем только, не понимаю, вам  потребовалась  эта  окрошечнаЯ  примесь  из
сенаторов и министров? Ќо все равно вы наш, от плоти, так сказать, костей.
Ќаш...
   "—ей ваш?" -  хотел  спросить  Ѓурденко,  несколько  раздражаЯсь.  ‚едь
где-то его ждал профессор ‘алищев.
   Ђссистент делал ему уже издали какие-то знаки.  Ќадо  идти.  Ђ  Њамаев,
пахнущий табаком и жирной пищей, продолжал восторженно рычать и удерживать
Ѓурденко почти что в объЯтиЯх.
   €з-за  спины  Њамаева  Ѓурденко  увидел,  как  в  тумане,  за  двойными
застекленными дверЯми взъерошенную голову ректора ‘удакова,  того  самого,
который,  казалось,  совсем  недавно  прислал  ему  так  обрадовавшую  его
телеграмму: "Џенза Џески дом N_7 Ѓурденко €спытанию допущены Џриезжайте 20
августа ђектор ‘удаков".
   ђектор стоЯл  сейчас  у  стены,  у  желтого  полированного  телефонного
аппарата, привинченного к стене, и нервно крутил длинную телефонную ручку.
Њожет быть, он хотел вызвать полицию и казаков, чтобы прекратить весь этот
ералаш в университете?
   - Ќу, ладно, потом, - грубовато и решительно отодвинул Њамаева Ѓурденко
и пошел догонЯть ассистента.
   …ще два или три студента пожали ему руку на ходу, должно быть благодарЯ
за речь. Ќо сам он был недоволен своей неожиданной речью, кто знает, может
быть, уже осложнившей все его дела. € этот тюфЯк Њамаев  что-то  такое  не
очень понЯтно говорил. "Ќаш, наш". —ей ваш?
   -  Њинуточку,  коллега,  -  остановил  Ѓурденко  у  лестницы  худенький
незнакомый студент. - џ хотел вас только предупредить. Ѓудьте осторожны  с
†-ковым. Ћн это...
   - —то это?
   - Ќу, словом, вы сами знаете...
   Ќаверно, этот худенький студент желал Ѓурденко добра, как, может  быть,
и Њамаев. Ќо Ѓурденко все эти  знаки  внезапной  симпатии  были  почему-то
неприЯтны сейчас.
   “ перил лестницы стоЯл инспектор ѓригоровский и, перегнувшись,  кому-то
внизу отдавал, должно быть, строгие распорЯжениЯ.
   Ѓурденко взглЯнул вниз и увидел профессора ‘алищева. € профессор увидел
его.
   - Ќу что же вы, оратор? ѓде вы? - почти сердито спросил профессор. -  Ђ
мы вас тут ждем.
   Ѓыло это в марте, но еще стоЯли морозы.
   “  подъезда  поджидала   пара   лошадей,   запрЯженных   в   щегольские
вместительные сани. €х прислал за профессором начальник тюрьмы.
   - ѓлубоко несчастнаЯ страна, где тюремщики имеют такой роскошный выезд,
- сказал профессор, усаживаЯсь в сани. € всю дорогу до тюрьмы молчал.
   € три студента, сидевшие с ним в санЯх, молчали.
   ‚прочем, двум из них, вероЯтно, известно было, куда и зачем  они  едут.
Ѓурденко же готов был ехать с профессором  ‘алищевым  куда  угодно,  когда
угодно, не спрашиваЯ.
   •отелось ему только понЯть, почему  профессор  назвал  его  "оратором".
Ќеужели он слышал его речь?
   Ѓурденко сидел в санЯх на скамеечке лицом к  профессору.  Ќо  профессор
почти спрЯтал лицо в высокий воротник шубы.
   - ...Ќе знаю, вспомнит ли  менЯ  когда-нибудь  кто-нибудь  так,  как  Я
постоЯнно вспоминаю ќраста ѓавриловича ‘алищева, да и  не  только  его,  -
сказал однажды профессор Ѓурденко. -  ‚споминаю  всегда  с  благодарностью
многих своих учителей. € больше всего за то,  что  учили  делу,  как  учат
плавать, возбуждаЯ в студентах самостоЯтельность и не  оскорблЯЯ  излишней
опекой...


        Ќ… „Ђ‰ ЃЋѓ

   “ ворот тюрьмы профессора ‘алищева встретил тюремный врач Ћрешек,  или,
точнее,  фельдшер,  временно  исполнЯющий  обЯзанности  тюремного   врача,
молодой человек, все времЯ подергивающий  плечами  как  бы  в  нервическом
ознобе. ЌегодуЯ, он рассказывал, что тюремнаЯ больница переполнена  в  эти
дни свыше всЯких возможностей, а больных арестантов тем не менее все везут
и везут.
   - € что делать, Я просто не знаю. “ менЯ ведь и  в  операционной  лежат
больные.
   - Ќазначенные к операции?
   - Ќет, просто больные, даже чахоточные. џ, вы же знаете,  второй  месЯц
исполнЯю обЯзанности и все равно никак не пойму...
   ‡атем поЯвилсЯ "сам" - начальник тюрьмы,  пожилой,  полный,  в  большой
серой бороде, расчесанной на две стороны. Џоздоровавшись очень вежливо, он
пригласил профессора  и  господ  его  ассистентов  к  себе,  раньше  всего
откушать и потом посмотреть ‘ерафиму Ђндреевну.
   - †алуетсЯ она все-таки на боли в боку...
   - ‘ейчас посмотрю, - пообещал профессор. - Ђ вас, коллеги, -  обратилсЯ
он к студентам, - прошу помочь доктору, - кивнул на Ћрешка, -  разобратьсЯ
в больнице. ѓлавное - отобрать хирургических  больных.  ’ех,  словом,  кто
нуждаетсЯ  в  срочной  хирургической  помощи.  Ѓудем,   вероЯтно,   делать
операции.
   ЋказываетсЯ,  профессор  приехал  сюда  уже  не  впервые.   Џо   особой
договоренности он  бывал  в  тюремной  больнице,  как  и  в  больнице  длЯ
железнодорожников, раз или два в месЯц, а иногда и чаще. € всегда  брал  с
собой студентов.
   Ћднако "разобратьсЯ в  больнице"  -  вот  в  этом  бревенчатом,  узком,
длинном корпусе со сводчатыми окнами, забранными  решеткой,  ему  на  этот
раз, пожалуй, и самому не  сразу  бы  удалось:  так  завалены  были  здесь
дощатые топчаны и нары и даже весь пол то ли живыми, то  ли  уже  мертвыми
телами, источающими  пронзительно  кислый,  удушливый  запах  человеческой
нечистоты.
   - ‚от, как видите. € все везут и везут, - говорил чуть ли не со слезами
исполнЯющий  обЯзанности  тюремного  врача,  пропускаЯ  впереди   себЯ   в
полутемном коридоре трех студентов. - ‚от сюда пожалуйте. ‡десь  у  нас  в
некотором роде операционнаЯ. Ќо Я вынужден был и здесь положить...
   ‡десь больные уложены были на железных кроватЯх валетом -  по  двое  на
одной кровати. ѓоловы их были как бы разделены  на  две  равные  половины:
одна половина наголо выбрита, другаЯ - в всклокоченных волосах. € на ногах
кандалы.
   - “ менЯ здесь особые -  каторжане.  Џришлось  их  выделить.  €  стража
отдельнаЯ - показал глазами "исполнЯющий" на  стоЯвших  у  окна  солдат  в
длинных,  едва  не  до  колен  суконных  косоворотках,  с   винтовками   и
примкнутыми штыками.
   ‘тудентов Явно ошеломила всЯ эта обстановка.  Џопробуйте  отбирать  тут
хирургических больных, тех, кто нуждаетсЯ в срочной хирургической  помощи,
как сказал профессор. Ђ сам ушел куда-то! ‡десь, казалось, все  или  ни  в
чем уже не нуждаютсЯ или нуждаютсЯ в самой срочной помощи -  хирургической
или терапевтической. Ќо как им помочь?
   Ѓурденко опЯть вспомнил Ќифонта „олгополова. ‚от  так  же  валЯлсЯ  он,
может быть, тоже на полу в такой же вот больнице.
   Ќачались стоны -  протЯжные,  тЯжкие.  ‡начит,  не  все  тут  притихли,
притерпелись.
   “ дверей на табуретке сидел в  бывшем  белом  халате  немолодой  усатый
санитар.
   - Љоторые стонут - это еще не больные, нет, - заговорил он,  передвинув
Языком в угол рта "козью ножку" из газетной бумаги. Ћн  то  зажимал  ее  в
крупных желтых зубах, то как бы прЯтал в широком рукаве халата и деликатно
выпускал густой дым куда-то в сторону, за  плечо.  -  ЌастоЯщему  больному
сейчас стонать тут ни к чему. ЌастоЯщий больной уже хорошо там, в  тюрьме,
отстонал. Ђ сейчас  он  только  помалкивает,  очень  радый,  что  сюда,  в
середку, в больницу, одним словом, к нам прорвалсЯ. ‚едь у нас тут рай  по
сравнению-то... ’епло  и,  вот  видишь,  не  очень  душно.  Ћсобенно  если
закуришь, оно как будто так и надо. € пища все времЯ приЯтнаЯ. ‚от  сейчас
даже блины подавали. Џо три штуки на брата. Ќа больного, одним словом.  Џо
случаю масленицы. Ђ в  других  случаЯх  как  бывает?  “мрет  какой-нибудь,
например, богатый купец. ђодные, ежли хорошие, не жадные, пошлют в  тюрьму
пожертвование на помин его души: пироги там разные, колбасу,  масло.  Људа
это в первую очередь  направлЯют?  ЏонЯтно,  сюда,  в  больницу,  больным,
значит, арестантам. ’акой уж порЯдок спокон веков, не  переиначишь.  џ  же
что и говорю, здесь рай, в больнице. Џочему и стремЯтсЯ сюда все. •удо ли?
- оглЯдел санитар студентов, ожидаЯ увидеть и на их  лицах  восторг.  -  Ђ
стонут тут, скажу вам, господа, откровенно, как раз не больные,  а  больше
всего которые боЯтсЯ, что их отсюда погонЯт. ‚от они и  стонут:  мы,  мол,
больные, обратите, мол, внимание и имейте жалость. Ђ жалеть их как  раз  и
не за что. Ќет,  не  за  что,  потому  что  ихнюю  жизнь  Я  всю  на  себе
исключительно испытал. џ ведь тоже сюда был не по доброй воле привезенный.
’оже за казенный счет. Ќа барже. ‚ самом трюме. ‚о вшах. €  тоже  мог  бы,
как они, тут стонать и распространЯтьсЯ. Ќо Я взЯл себЯ в руки,  и  вот  Я
уже где... ќто он менЯ к этому делу приохотил, ‘идор ‘идорыч,  бывший  тут
врач. Џри нем никто, бывало, не забалует. ‘тони не  стони.  Ћн,  покойник,
всех наскрозь видел, как через промокательную бумагу. Ђ они вот, -  кивнул
в сторону исполнЯющего обЯзанности, -  вроде  исполнЯют  и  не  исполнЯют.
Џоэтому получилось переполнение. „аже в коридорах, вон глЯдите,  лежат.  Ђ
при ‘идоре ‘идоровиче ничего этого не было, нет. Ћн, бывало,  взглЯнет  на
тебЯ,  и  кусок  в   горле   остановитсЯ,   если   ешь.   ќто   был   врач
действительный...
   ‘тудентов несколько развеселил этот разговор.
   Ђ Ѓурденко никак не мог освободитьсЯ от какой-то гнетущей  скованности.
Ћн снова и снова  переходил  из  палаты  в  палату,  осматривал  служебные
помещениЯ - душевую,  неплохо  оборудованную,  облицованную  глазурованной
плиткой, но сильно захламленную,  местами  в  паутине,  пленившей  крупных
коричневых мух. Њухи такие кружились и подле стола длЯ раздачи пищи.
   "Ќе дай бог, не дай бог", - все времЯ про себЯ повторЯл Ѓурденко.
   “ него возникло вдруг странное предчувствие, которое, впрочем,  нередко
бывает у нервных людей, случайно приобщившихсЯ к  чужому  горю.  ‚друг  он
подумал, что ему и самому никогда уже больше не выйти отсюда, что  его  не
выпустит вот этот усатый самодовольный санитар,  что  сидит  все  времЯ  у
дверей и смотрит на него, похоже, с подозрительным прищуром,  будто  знает
за ним какую-то вину. Ќо какую? ‚ чем же может быть виновен Ѓурденко?
   "ђечь, наверно, не надо было сегоднЯ произносить, - подумал  он  вдруг,
казалось, без всЯкой свЯзи. - € особенно не надо было выкрикивать какие-то
слова прЯмо в лицо инспектору. ‚едь никто не заставлЯл их  выкрикивать.  Ђ
теперь не дай бог. —его не дай бог?"
   ‚се как-то сгрудилось в его  сознании:  эта  его  неожиданнаЯ  речь,  и
тюремнаЯ больница,  в  которую  он  неожиданно  приехал,  и  самодовольный
санитар. € отсюда, пожалуй, возникла его внезапнаЯ угнетенность.
   —тобы,  может  быть,  разрЯдить   ее,   освободитьсЯ   от   непривычной
скованности, Ѓурденко  грубовато,  неожиданно  даже  длЯ  себЯ  грубовато,
спросил санитара:
   - Ђ ты чего здесь уселсЯ?
   - Ђ где же мне сидеть? џ сижу где мне положено.  “  двери.  ‚едено  так
навсегда.
   - € курить тебе ведено  в  лечебном  помещении?  -  уже  совсем  строго
спросил Ѓурденко.
   - Ђ где же мне курить?
   - Љурить после будешь. Ђ сейчас - дрова у вас где? Џринеси дров,  котел
затопим.
   - „ровами у нас занимаютсЯ …лизар и Џрохор, - с  достоинством  объЯснил
санитар. Ќо поднЯлсЯ с  табуретки  и  оправил  халат.  -  Ћни,  понимаешь,
покойника отнесли. ’ут еще двое в тех дверЯх. Ђ Я  дровами  не  занимаюсь,
нет... “ менЯ, глЯди, всего два пальца остались. Ћт пилы. џ только  бумагу
могу в корпус отнесть или принесть. € чай приношу вот фершалу.
   Ќа этот разговор  снова  вышел  из  своего  кабинета  фельдшер  Ћрешек,
исполнЯющий    обЯзанности    врача,    но     ни     его,     ни     двух
студентов-старшекурсников как будто не удивил  неожиданный  начальственный
тон студента Ѓурденко. Ћрешек только спросил его:
   - ‚аше, извинЯюсь, имЯ-отчество?
   - Ђ-а, это не важно, - заметно сконфузилсЯ Ѓурденко. Ќо тут же  сказал,
глЯдЯ на фельдшера и коллег: - Ћперационную надо сейчас же освободить.
   - Ќо, извинЯюсь, куда же? - спросил Ћрешек.
   - ‚ременно, думаю, к вам в кабинет, - сказал Ѓурденко.  €  более  мЯгко
обратилсЯ к коллегам: - Љак вы считаете,  с  кроватЯми  будем  переносить?
‚едь, пожалуй, не поднимем. ЏридетсЯ вам, доктор, - опЯть повернулсЯ он  к
фельдшеру, - вызвать еще кого-нибудь. Ќеужели у вас всего три санитара?
   Џрофессор ‘алищев вышел от  начальника  тюрьмы  минут  через  сорок  и,
проходЯ по тюремному двору  в  больницу,  между  двух  огромных  березовых
поленниц увидел Ѓурденко. ‘тудент колол  дрова  -  сперва  повдоль,  потом
пополам.
   - ќто зачем?
   - ’ак будет скорее, - сказал Ѓурденко.
   Џрофессор не спросил, что будет "так скорее".
   - Ђ, ну-ну, - только и сказал профессор. € уже от дверей крикнул: -  Ќо
вы, Ќилыч, мне будете сейчас нужны!
   Ѓурденко растопил котел  и  пошел  в  операционную,  котораЯ  была  уже
освобождена.
   - ‹учше всего, - сказал он профессору, - если сразу после осмотра, кого
можно, тут же купать. Ђ то видно, что  есть  вшивые.  ‘ильно  чешутсЯ.  Ќо
нужно белье...
   - Ѓелье у нас только длЯ первоприбывших. “ нас мало бельЯ, - запричитал
Ћрешек. - ‚едь требуетсЯ по-настоЯщему рубашка нательнаЯ и кальсоны.  Ђ  у
нас не то чтобы...
   - Ќу, ладно, довольно плакать и рыдать,  -  оборвал  фельдшера  студент
Ѓурденко. - „авайте сколько у вас есть бельЯ сейчас. Ђ грЯзное  немедленно
в стирку. ѓде у вас эта женщина, кажетсЯ, ЏелагеЯ?
   - •орошо, - покорно согласилсЯ Ћрешек. - џ скажу, чтобы выдали белье. Ђ
ЏелагеЯ только завтра будет...
   - Ђ нельзЯ ее вызвать сегоднЯ? „ЯдЯ ‚асЯ вон сходит за  ней,  -  кивнул
Ѓурденко на усатого санитара, все еще сидевшего у дверей, но вроде уже  не
так уверенно.
   - Њожно, пожалуй, и сегоднЯ вызвать, - опЯть согласилсЯ Ћрешек.
   Џрофессор начал  осмотр.  Ќад  некоторыми  больными  он  склонЯлсЯ.  Ќо
большинство, оказалось, может вставать.  Ѓольшинство  пожелало  искупатьсЯ
под горЯчим душем. € многие заметно повеселели.
   - “дивительный  народишко,  -  надел  шапку  санитар,  чтобы  пойти  за
Џелагеей. - ‚едь сейчас вроде того  что  помирали.  €,  глЯди,  как  вдруг
зашевелились.
   ’олько один арестант, густо-коричневый  от  врожденного,  должно  быть,
загара,  высокий,  тощий,  с  Ястребиным  носом,  продолжал  очень  громко
стонать.
   - Ќа что жалуетесь, голубчик? - подошел к нему профессор.
   - Љарыть пали качуча. Љарыть пали, - простонал арестант, вставаЯ, и  на
ногах у него загремели кандалы. - Љачуча...
   - ќто татарин. Ћн вчера к  нам  поступил,  -  сказал  Ћрешек.  -  Њожно
позвать переводчика. “ нас тут есть некто  в  первом  корпусе.  ‘ейчас,  -
заторопилсЯ он.
   Џривели татарина-арестанта,  по  доброй  воле  выступающего  изредка  в
качестве переводчика. Ћн был одет в  такие  же,  как  у  всех  арестантов,
грубой выделки холщовые штаны и рубаху, и в такую  же  длинную,  из  очень
шершавой шерсти куртку, но непривлекательнаЯ эта одежда выглЯдела  на  нем
почти щеголевато, точно хороший портной  специально  пригонЯл  ее  ему  по
кости. € круглую, без козырька, как у всех арестантов, трЯпичную шапку  он
носил чуть набекрень, что придавало ему уже совсем франтоватый вид.
   - Љоторый? - спросил он, входЯ и уже знаЯ, зачем его вызвали.  -  Љакой
вопрос?
   - Ќадо спросить его, на что он жалуетсЯ?
   Џереводчик отвел своего "клиента" к зарешеченному окну,  как  бы  желаЯ
его получше рассмотреть, поговорил с ним минуты три и сделал заключение:
   - Ћн сам из Љавказ. ‡арезал  своего  жену.  Ћн  не  владеет  татарского
Языка. Ћн хорошо говорит только по русскому Языку.
   - —то же он говорит?
   - Ћн говорит, что у него очень болит гырудь, самое  сердце.  €  еще  он
хочет попить очень немножко чай. ќто как? Ќе просто чай, а байховый чай.
   - Ђ какава не хотишь?
   ќтот вопрос раздалсЯ из-под груды трЯпьЯ в углу, где лежал, можно  было
подумать,  мертвый.  €з-под  трЯпьЯ  показалась  стариковскаЯ,  наполовину
обритаЯ голова с заблестевшими, почти стеклЯнными  глазами,  устремленными
на человека, зарезавшего свою жену и сейчас желавшего  попить  чаю.  €  не
просто чаю, а байхового.
   ќто развеселило почти всех больных.
   ‚прочем, после осмотра и купаниЯ оказалось,  что  усатый  санитар  дЯдЯ
‚асЯ был прав: не так уж много подлинно больных среди арестантов.  Ѓольше,
однако, людей, истомленных тюрьмой и  хотевших,  чтобы  на  них  "обратили
внимание", как выражалсЯ дЯдЯ ‚асЯ. Ќо были, однако, и тЯжелобольные.
   ‚ операционной зажгли электрические лампы. Ќе во  многих  домах  ‘ибири
тогда горело электричество.
   Ѓурденко был обижен, что в то времЯ, когда он  проводил  больных  через
душ, профессор не только сам делал  операции,  но  и  поручил  ‘авичеву  и
‘еменову под его, профессора, наблюдением вырезать две липомы.
   Ѓурденко не скрывал своей обиды. Ћн никогда  не  мог  этого  скрыть.  €
когда Ћрешек сказал: "Ќу вот, белье  кончилось.  Ќе  знаю,  во  что  будем
теперь обрЯжать первоприбывших", - Ѓурденко вдруг почти закричал на него:
   - „а будет вам рыдать и плакать!
   - Ќилыч, подойдите, пожалуйста, ко мне, - позвал профессор,  моЯ  после
операции руки под мраморным умывальником. - —то с вами, Ќилыч?
   - —то, разве Я делаю что-нибудь неправильно? - спросил Ѓурденко.
   - ‚се правильно, - сказал профессор. -  Ќо  нестерпимо  грубо.  ќто  же
все-таки исполнЯющий обЯзанности врача. ‚ообще Я сегоднЯ не узнаю вас.
   - ...Њне было трудно объЯснить любимому профессору, что этой  грубостью
Я, может быть, раньше всего взбадривал  тогда  самого  себЯ,  -  вспоминал
профессор Ѓурденко. - ќто было тогда у менЯ что-то  вроде  защитной  формы
против чего-то грозившего мне. —его точно,  Я  еще  не  знал.  Ќо  Я  ждал
несчастьЯ и нервничал.


        € ‚„ђ“ѓ ‚‘… ђ“•Ќ“‹Ћ

   - ...Ќаверно, немало людей всЯкое сильное  событие  переживают  дважды,
трижды: сперва наЯву, затем во  сне.  Ђ  Я  во  сне  переживаю  все  много
драматичнее, - говорил профессор Ѓурденко. - ’ак с детства и до  старости.
џ одно времЯ даже записывал сны. •отелось проследить, в какой степени  они
отражают действительность. ‚прочем, проследить это не так легко. €  вообще
все не так просто.
   ‚сю ночь после  возвращениЯ  из  тюремной  больницы  студенту  Ѓурденко
снилась тюрьма, в которой, собственно, он ведь не был. € больше  того,  он
увидел во сне самого себЯ посаженным в тюрьму, как в клетку, окруженную со
всех  сторон,  снизу  доверху,  ржавыми  чугунными  решетками.  ‘перва  он
надеЯлсЯ расшатать их, согнуть, выломать, высадить плечом.  Ќо  ничего  не
получалось. ’огда в  крайнем  возмущении,  ослабевший,  он  стал  кричать,
ругатьсЯ: ведь  его  посадили  без  всЯкой  вины!  Ќеужели  человека  надо
загонЯть в тюрьму за то,  что  он  прочел  две-три  запретных  книжки?  €,
во-первых, он не знал, что они запретные...
   "‚решь, врешь! ‡ачем же ты врешь? ’ы все знал. Ђ  теперь,  вот  видишь,
испугалсЯ. Ђ ведь еще когда было говорено, что от сумы  да  от  тюрьмы  не
отбрешешьсЯ. € загадывать наперед ничего нельзЯ".
   Ѓурденко  удивилсЯ,  узнав  во  сне   голос   дедушки.   ќто   дедушка,
оказываетсЯ, вместо того чтобы хлопотать, выручать его, упрекал вдруг.  Ќо
сам  не  показывалсЯ.  ѓолос  дедушки  звучал  откуда-то   из-за   высокой
бревенчатой стены. € этот  голос,  наверно,  слышали  тюремщики,  которых,
однако, тоже было не видно.
   ‚идно  было  издали  только  женщину,  котораЯ  бодро  шла,  постукиваЯ
каблучками по каменным плитам тюремного двора.
   Ѓурденко старалсЯ из-за  решетки  разглЯдеть  эту  женщину,  как  будто
хорошо знакомую.  ЌесмотрЯ  на  зиму,  она  была  в  белой  панамке,  чуть
надвинутой на глаза, и в длинных, почти по локоть, вЯзаных перчатках.
   Ќаконец Ѓурденко узнал: это Љира. Ћн  отвернулсЯ,  ушел  в  самый  угол
камеры-клетки. …му не хотелось сейчас видеть Љиру.
   €  особенно  не  хотелось,  чтобы  она  видела,  в  каком  он  очутилсЯ
положении.
   Ќо она приблизилась к нему. “глом глаза  он  все-таки  видел,  как  она
отогнула край своей панамки, вглЯдывалась в него. €, немного  помедлив,  о
чем-то очень быстро заговорила. Ѓурденко хотел услышать, что же такое  она
говорила, но не все ему  удалось  услышать.  Љак  странно,  она,  кажетсЯ,
говорила по-французски. Ѓурденко сердилсЯ: это она, должно  быть,  нарочно
говорила  по-французски,  узнав,  что  это  самое  слабое  его   место   -
французский Язык. Џотом она перешла на русский:
   - Љого бы Я когда ни целовала, но все равно Я навсегда верна вам,  хотЯ
вы нестерпимо грубы.
   - Џозвольте, позвольте, но мы ведь с вами даже незнакомы, - стараЯсь не
обижатьсЯ, быть деликатным, начал Ѓурденко. Ќо его кто-то сзади окликнул.
   - €звините, коллега, - это уже наЯву произнес огромный детина,  студент
четвертого курса, прозванный, может быть, за круглое, почти детское личико
„еткой. - џ был уверен, что вы уже встали, - восьмой  час.  Ќу,  ладно,  Я
сперва зайду к ‚-ву, потом к вам... Ћдевайтесь.
   ‚от  свиньЯ,  рассердилсЯ  Ѓурденко,  так  и  не  дал  досмотреть  сон,
показавшийсЯ уже не таким тЯжелым после того, как в нем поЯвилась Љира.
   € все-таки после сна осталсЯ на душе какой-то неприЯтный осадок.
   Ћсадок этот не рассосалсЯ и после того,  как  Ѓурденко  встал,  умылсЯ,
спустилсЯ в нижний этаж за кипЯтком.
   Ќа лестнице, когда он возвращалсЯ в свою комнату, его остановил „етка.
   - Ђ Я уже ищу вас, коллега, - весело сказал этот детина. -  ‚от  что  Я
хотел показать вам, - протЯнул он какую-то бумагу.
   Ѓурденко одной рукой держал горЯчую, очень горЯчую алюминиевую кружку с
кипЯтком, другой прикоснулсЯ к бумаге и,  близоруко  щурЯсь,  стал  читать
мелким почерком написанное на двух листках ученической тетради:
   "Ќашим товарищам-студентам ‘анкт-Џетербургского  университета  нанесено
тЯгчайшее  оскорбление,  глубоко  возмутившее  нас,   студентов   ’омского
университета. Ђ потому:
   Њы  требуем,  во-первых...  во-вторых...  в-третьих...   в-четвертых...
в-пЯтых..."
   Ѓурденко поставил горЯчую кружку на перила лестницы и дочитал бумагу до
конца.
   Ћсобенно его поразил пункт, в котором было сказано,  что  "мы  требуем,
чтобы    правительство    гарантировало    физическую    и    нравственную
неприкосновенность личности, то  есть  чтобы  каждый  случай  насилиЯ  над
массой студентов разбиралсЯ в общественных учреждениЯх и чтобы было  Ясно,
имела ли право полициЯ пустить в ход насилие или нет".
   €  дальше  следовали   угрозы:   "если   наши   требованиЯ   не   будут
удовлетворены",  отказатьсЯ  от  посещениЯ  лекций,  клиник,  практических
занЯтий и т.д.
   - “добно ли, чтобы студенты так обращались  к  правительству?  —то  это
такое - требуем? ђазве нельзЯ  написать  более  вежливо,  допустим,  очень
просим или даже лучше - ходатайствуем? ‚ежливость ведь не может  повредить
делу, - хотел сказать Ѓурденко. Ќо сказал только:
   - ‘ерьезнаЯ бумага!
   - Њожет быть, у вас, коллега, есть какие-нибудь дополнениЯ,  замечаниЯ?
ќто мы еще можем дописать, доработать. “ нас еще есть немного времени.
   - Ќу что ж тут дорабатывать?..  -  пожал  плечами  Ѓурденко.  ‚ынул  из
кармана носовой платок, чтобы обмотать ручку кружки: так  будет  ее  лучше
нести.
   - ‚ообще-то как будто и вы не можете придратьсЯ тут ни к чему, - сказал
„етка. - џ слышал вашу речь вчера. Ѓумага  составлена,  мне  думаетсЯ,  во
многом в аспекте вашей речи...
   ќти слова звучали как комплимент. Ќо воспоминаниЯ  о  собственной  речи
были сейчас неприЯтны Ѓурденко.  Ћднако,  похоже,  сию  минуту  затевалось
что-то еще не до конца понЯтное, но, пожалуй, еще  более  неприЯтное,  чем
его речь, которую хотелось забыть.
   - Ќу что же, - неопределенно  сказал  Ѓурденко,  будто  согласившись  с
чем-то, и взглЯнул на большие круглые часы в деревЯнной  оправе,  висевшие
над лестницей. - Ћ, уже скоро девЯть, Я опаздываю...
   - џ задержу вас еще всего на  одну  секунду,  -  сказал  „етка.  -  ‚ы,
надеюсь, подпишете эту бумагу?
   - Ђ почему Я?
   - Ќо тут уже больше шестидесЯти студентов подписались, - показал „етка,
развернув веером несколько страниц. - €  как  вы  понимаете,  коллега,  мы
просим подписи не у каждого встречного...
   Ѓурденко потрогал кружку. Ћна была уже не такаЯ горЯчаЯ.
   - Ќе удалось попить чаю, -  вздохнул  он.  €  снова  спрЯтал  в  карман
носовой платок.
   - Ќо, может быть, коллега, вас что-нибудь смущает? - спросил  „етка.  €
толстые губы его пошевелила  улыбка.  -  Њожет  быть,  вы,  что,  конечно,
уважительно - боитесь репрессий?
   - Ќе больше, чем вы! - вскипел Ѓурденко. - ќто  что,  -  кивнул  он  на
бумагу, - можно подписать карандашом?
   - ‹учше бы чернилами,  -  улыбнулсЯ  „етка.  -  Ќаписанное  пером,  как
говоритсЯ, не вырубишь топором.
   - ’огда пойдемте ко мне, - предложил Ѓурденко.  €  по  дороге  вылил  в
плевательницу еще не совсем остывшую воду из кружки.
   ‚ этот момент он еще едва ли мог представить себе весь размах бедствий,
весь, так сказать, масштаб несчастий, которые  почти  немедленно  постигли
его.
   ‚прочем, „етку они,  наверно,  тоже  постигли.  €  еще  многих  других,
писавших эту сердитую бумагу и подписавших ее.
   - ’ут, это самое, который у вас Ѓурденко?  -  уже  на  следующее  утро,
глЯдЯ тоже в бумагу, спросил смотритель, как будто он в первый раз вошел в
общежитие.
   - Ќу, Я Ѓурденко. Ђ что?
   - ‚от что, это самое, господин хороший, - сказал смотритель.  -  ‚елено
вам, это самое, выбиратьсЯ отсюдова, так как вы, это самое, исключенные из
унирситета.
   - “нирситет! - передразнил его Ѓурденко. - ‘лужишь тут сколько лет и не
можешь заучить. “ни-вер-си-тет. Џовтори по буквам.
   - ќто вы, господин хороший, это самое, повторЯйте теперь по  буквам.  Ђ
мне  главное,  чтобы  вы,  это  самое,  освободили  койку   и   помещение.
“страивайте бунт где-нибудь, это самое, в других местах. € повторЯйте хоть
по буквам, хоть по цифрам...
   "‚се рухнуло, все рухнуло!"  -  бормотал  про  себЯ  Ѓурденко,  сидЯ  в
последний раз у себЯ на койке за изразцовой печкой.  ‚прочем,  теперь  это
было уже не "у себЯ".
   ‘то рублей, которые он собиралсЯ послать  матери,  надо  было  все-таки
послать. •отЯ неизвестно, как он будет дальше  жить.  ‚едь  ему  не  будут
больше выплачивать пЯтьсот рублей стипендии.
   ќто была стипендиЯ ‚осточной ‘ибири. ’оварищи иногда  посмеивались  над
ним,  говорили,  что  такую  стипендию,  пожалуй,  придетсЯ   отрабатывать
где-нибудь в  глухой  тайге,  где  обитают  в  небольшом  поселке  десЯток
казаков, свЯщенник  и  доктор,  у  которых  нет  иных  развлечений,  кроме
выпивки. € допиваютсЯ они в короткий срок до чертиков.
   - Ђ Я не пью, - смеЯлсЯ  студент  Ѓурденко.  -  Џоэтому  черти  мне  не
угрожают.
   € вот теперь  он  лишилсЯ  этой  стипендии.  …му  уже  не  придетсЯ  ее
отрабатывать. Ќо работать он вынужден будет все-таки, кажетсЯ,  в  глухом,
медвежьем углу.
   - ѓде этот город Ќижнеудинск? - искал он на карте точечку, обозначающую
крошечный сибирский городок, куда ему дали направление в  больницу.  Њожет
быть, его примут там фельдшером.
   ‚ыбирать место жительства, место работы в этот момент было нельзЯ: надо
было немедленно начинать работать, зарабатывать. „еньги подходили к концу.
   Ќа бланке перевода в сто рублей в Џензу матери он написал обычное "жив,
здоров". Ђ дЯде Ђлексею, брату матери, свЯщеннику, отправил  обстоЯтельное
письмо с туманным объЯснением причин, понудивших его оставить  университет
и двинутьсЯ на заработки в Ќижнеудинск.
   Ѓыл расчет  на  то,  что  дЯдЯ  перескажет  домашним  это  письмо  и  в
подходЯщих выражениЯх успокоит их, объЯснив, что ничего страшного  еще  не
произошло. Ќиколай здоров, работает, а не ходит по миру. —то же может быть
лучше?
   “ Ѓурденко ни в детстве, ни в юности не было  особо  близких,  интимных
друзей, но он не чувствовал себЯ одиноким, дружа как бы со всеми  и  ни  с
кем в отдельности.
   ‚ позднем возрасте он даже  шутил  по  этому  поводу,  сравнивал  особо
сердечных друзей с попутчиками, которые ведь могут вдруг сойти не  на  той
станции - раньше, чем вы задумали, или могут свернуть в сторону,  куда  вы
сами еще не собирались сворачивать. € вам, если  это  ваши  в  самом  деле
сердечные друзьЯ, - хочешь не хочешь - придетсЯ последовать за ними.
   Џолучилось, однако, так, что он сам  раньше  других  сошел  не  на  той
станции. ‚се поехали дальше, а он неожиданно сошел,  неожиданно  даже  длЯ
самого себЯ.
   Џравда, не все поехали дальше. Ѓумагу эту  с  нелюбезным  обращением  к
правительству подписала не одна сотнЯ студентов. €, стало быть, не  одному
Ѓурденко пришлось покинуть университет.
   ѓруппу зачинщиков, подлинных  вожаков  студенческих  волнений,  даже  с
некоторым торжеством провожали на вокзале. € потом была сочинена  об  этом
студенческаЯ песнЯ с ироническим припевом:

   Ѓез крика и шума толпилсЯ народ
   ‚округ дорогого вагона,
   Ќикто не спешил с громким словом вперед,
   Ќикто не нарушил закона.

   Ѓурденко осталсЯ один. Њожет быть, впервые в жизни  он  почувствовал  с
особой остротой свое одиночество,  свою  неприкаЯнность,  как  он  говорил
потом. Ќеужели он больше никому не нужен, неинтересен в этом городе?..
   „аже Џавел €ванович Њамаев, вечный студент, еще несколько дней назад  -
после той злополучной речи, - так горЯчо дышавший ему в лицо, встретившись
теперь с ним  на  мосту  через  “шайку  и  потом  у  книжно-писчебумажного
магазина Њакушина, не узнал его или сделал вид, что не узнал.
   Ѓурденко в последний раз прошелсЯ по базару, мимо каменных  одноэтажных
лабазов с деревЯнными навесами. ЏостоЯл у крутого грЯзного спуска к  ’оми.
‡ашел в городской сад, где еще  лежал  серыми  островками  уже  источенный
солнцем снег. ‘коро здесь посыплют аллейки желтым крупнозернистым  песком.
‚ деревЯнной раковине заиграет оркестр „обровольного пожарного общества, в
саду защелкает соловей - редчайшаЯ длЯ  ‘ибири  птица,  котораЯ,  говорЯт,
здесь только, в этом саду, и обитает. Ђ Ѓурденко  уедет.  “едет  от  этого
красивого  зданиЯ  университета,  от  этих  сосен,  лиственниц,   пахучего
кустарника, что почти окружают университет.
   - Ќу ладно, будет плакать и рыдать, - сказал Ѓурденко уже самому  себе,
уложив свое имущество в объемистый  фанерный  чемодан  и  взвалив  его  на
плечо, "в целЯх экономии" пешком пошел на вокзал: каждый пЯтак теперь  мог
снова оказатьсЯ до крайности необходим.
   “же сидЯ в вагоне у окна, он, как во сне, увидел  на  перроне  знакомую
женщину  и  опЯть  не  сразу  узнал  Љиру.  Ћна  кого-то  ждала,   кого-то
разыскивала глазами и выглЯдела растерЯнной, чтобы не сказать несчастной.
   “ Ѓурденко защемило сердце. •отелось выбежать из вагона, подойти к ней,
что-то такое сказать. Ќо что сказать?
   Ќе надо обольщатьсЯ. Љонечно, не его разыскивала она.
   Џоезд тронулсЯ.


        ЌЂ ђЂ‘Џ“’њ…

   Ѓурденко ехал в Ќижнеудинск, а документы о нем были  уже  направлены  в
Џензу.
   ‚ этих документах говорилось, что "означенный" Ѓурденко из университета
уволен и, стало быть, "права, высочайше дарованные  студентам,  окончившим
полный курс университетских наук, на него больше не распространЯютсЯ", что
"в случае непоступлениЯ его  на  службу  по  духовному  ведомству  или  по
ведомству начальных народных школ он обЯзан  возвратить  употребленную  на
его содержание в духовной семинарии сумму в размере 405 (четырехсот  пЯти)
рублей".
   € это еще не все. „окументы об увольнении из университета обЯзывали его
снова  стать  на  учет  в  пензенском  уездном  по   воинской   повинности
присутствии, "дабы в случае первой же необходимости  быть  отправленным  в
солдаты".
   Ќет, конечно, Ѓурденко не мог предполагать всего, что произойдет с  ним
после того, как он умакнул ученическую ручку с пером "рондо" в ученическую
же стеклЯнную чернильницу-непроливайку и  расписалсЯ  на  бумаге,  которую
расстелил перед ним этот верзила „етка.
   - Љак вы хорошо, Ясно расписываетесь, коллега, - удивилсЯ тогда  „етка.
- Њногие ставЯт только какие-то закорючки вместо  подписи,  как  будто  им
некогда или они хотЯ зашифровать свою фамилию...
   - —еловек, уважающий себЯ, своих предков, не  совершавших  подлостей  и
сам не собирающийсЯ их совершать, всегда Ясно произносит и пишет свои  имЯ
и  фамилию,  -  наставительно  и  даже  с  некоторой  надменностью  сказал
Ѓурденко. € в то же мгновение улыбнулсЯ печально, возвращаЯ бумагу „етке.
   ‚ тот момент Ѓурденко, конечно же,  не  мог  предположить,  что  вместо
напрЯженной подготовки к экзаменам, вместо всего, что он делал до сих  пор
и что считалось таким  важным,  ему  вскоре  придетсЯ  ехать  в  поезде  в
какой-то неведомый Ќежнеудинск.
   ‚сего больше в поезде его удивил  разговор  о  студенческих  волнениЯх.
•отЯ вели его отнюдь не студенты. € даже не молодые люди, а  двое  пожилых
мужчин и дама, тоже, как говоритсЯ, тронутаЯ инеем времени, полнаЯ, седаЯ,
может быть, хозЯйка какой-то мастерской, потому что один раз она  сказала,
что, "когда хороший клиент, Я уже не доверЯю моим мастерицам".
   - ќти паршивые студентики, - страдальчески поджала  она  губы,  откинув
газету, - обЯзательно добьютсЯ,  что  нас  опЯть  завоюют  турки  или  еще
кто-то.  ‚едь  никто  не  знает,  чего  они  добиваютсЯ,  эти   несчастные
студентики. ‚сех бы их отправить в солдаты...
   - Ќо вы  изволили  сказать,  мадам,  в  том  смысле,  что  опЯть,  даже
употребили слово "турки", - обратилсЯ к ней могучий широкогрудый  мужчина,
только что опрокинувший в рот лафитник водки и понесший было к усам кружок
колбасы. - ђазве турки, извинЯюсь, уже завоевывали нас?
   - Ђх, оставьте! Џри чем здесь турки? - сердито  покраснела  дама.  -  џ
вовсе не о турках говорю, а о студентах. ‚едь  бог  знает  что  вытворЯют,
если верить прессе.
   - €х подстрекают. € изнутри  и  извне,  -  вставил  свое  слово  третий
собеседник, маленький старичок. - ђазве бы они, мальчишки, надумали  такую
грубость, как здесь приводЯт? - ткнул он пальцем в газету.  -  ђазумеетсЯ,
их подстрекают. €, понЯтно, не без иностранных денег. Ђ  зачем,  позвольте
вас спросить, зачем они нам нужны, все эти университеты и тем  более,  как
теперь модно выражатьсЯ, инс-ти-тю-ты? Ќе готовы мы к этому  еще.  Ђ  ведь
сейчас даже девиц у нас начинают обучать чуть ли не  инженерному  делу.  €
даже медицине. Ђ раньше  ничего  подобного  не  было.  €  как-то  жили.  €
здоровее были. Ќикто, например, не  знал,  не  слышал  такого  слова,  как
"рейдекулит".
   - „а уж действительно, все такие  образованные  стали!  Ќи  к  кому  не
подойди, не подступись, - скривила губы дама. - “же теперь не разберешьсЯ,
где варнаки и где студенты. ‚се они одинаково политические.
   "€ что ей такое  сделали  студенты?"  -  удивлЯлсЯ  Ѓурденко,  лежа  на
верхней  полке.  …му  хорошо  были   видны   оттуда   лица   собеседников,
расположившихсЯ на нижних полках, но  непонЯтно  было  их  раздражение.  €
неправдоподобно карикатурной казалась глубокомысленнаЯ глупость этой  дамы
и  маленького  старичка,  должно  быть,  ее  супруга,  все  времЯ  как  бы
подогревавшего никчемный разговор.
   Ќе надо, однако, думать, что глупость сама по себе ни на что не  годна.
€з  ее  массивов  на  протЯжении  всей   истории   человечества   неглупые
авантюристы извлекают немалые доходы. ’олько кому на пользу они?
   Ѓурденко обуЯла печаль. Ћн думал о Љире, о том, кого же это на  станции
разыскивала Љира и почему у нее был  такой  растерЯнный,  как  будто  даже
виноватый вид? Ћн по-прежнему сердилсЯ на нее, даже сильнее сердилсЯ,  чем
прежде. € в то же времЯ испытывал что-то похожее на тоску.
   - Ђ теперь  поглЯдите  сюда!  -  будто  безо  всЯкой  свЯзи  с  началом
разговора почти выкрикнул и кивнул на  окно  широкогрудый  мужчина.  -  ‚ы
глЯдите, как гибнет окончательно наша сибирскаЯ природа: ведь мелеют реки,
глохнет рыба. €з леса, откровенно вам  говорю,  уходит  зверь.  Ђ  почему?
Џожары. Ќикто ничем не дорожит. Ћхотник выстрелил, куда упал горЯщий  пыж,
ему уже неинтересно. „а чего далеко ходить: Ѓайкал мелеет. ‚ырубают лес по
его берегам разные, извините,  негоцианты.  џ  писал  об  этом  в  €ркутск
генерал-губернатору. €  вы  знаете,  что  мне  ответили?  ‘тыдно  сказать.
ѓубернатор - Я ему в глаза бы это сказал - чурка с глазами.  Џривезли  его
из Џетербурга. Ћн тут побудет и уедет. ђазве  ему  дорога  наша  сибирскаЯ
природа?
   ирокогрудый мужчина возмущалсЯ бесхозЯйственным  управлением  ‘ибирью,
хищнической порубкой лесов и тоже, кажетсЯ, ругал - не  очень  понЯтно  за
что - студентов. Ќо было в нем, во всей его могучей фигуре и даже  в  том,
как он выпивал и закусывал, что-то на редкость симпатичное,  располагающее
к нему. € особенно Ѓурденко запомнил, как  он  сказал,  когда  дама  опЯть
заговорила о врагах отечества:
   - Ѓоже мой, а кто же  оборонит  нашу  обширную  империю  от  дураков  и
хищников? ‚едь только  себе  на  лапу  все  тЯнут  и  готовы  друг  дружку
загрызть...
   - ђаспустилсЯ народишко, это верно, распустилсЯ. Ќи в чох, ни в мох, ни
в птичий грай не верит, - вроде сочувствуЯ широкогрудому, сказал маленький
старичок. - Ќужен  крепкий  государственный  кулак,  чтобы  всех  вот  так
поставить на  свои  места.  Ђ  государь  наш  мЯгок,  слишком  мЯгок.  ‚от
августейший его папаша Ђлександр ’ретий - это был государь, который мог...
   - ‘ловом, тоскуете по палке? - в упор спросил старичка широкогрудый.
   € вдруг выЯснилось, что они совсем не единомышленники.
   - Ђ вы чего же, без палки, думаете, можно порЯдок навести, хотЯ бы даже
с этими студентами?
   ќто грозно спросила дама, как бы берЯ под защиту  маленького  старичка,
своего супруга.
   Ѓывший студент Ѓурденко, не во все вникавший в этом разговоре, все-таки
воспринимал его как продолжение собственного  несчастьЯ,  как  продолжение
чего-то, в чем он повинен, хотЯ и не знает еще в точности всей меры  своей
вины.
   ирокогрудый,  должно  быть,  допил  водку,  встал,  выпрЯмилсЯ,   даже
потЯнулсЯ,  потом  положил  свою  огромную  руку-лапу  на  плечо  все  еще
лежавшего на полке Ѓурденко и спросил:
   - Ђ вы, извинЯюсь, молодой человек, на какой,  так  сказать,  должности
находитесь? ‚ы не студент случайно?
   - Ќет, Я не студент,  -  сказал  Ѓурденко  несколько  растерЯнно.  -  џ
начинающий фельдшер. …ду в Ќижнеудинск.
   - Ћ, это прекрасно! - будто  обрадовалсЯ  мужчина.  -  Ќачинающим  быть
всегда хорошо. Љончать - вот это верно, никому не охота. џ тоже вроде ваш,
ну, не коллега, а вроде того. џ ветеринар-самоучка и отчасти  коновал.  Ќо
много еще чем интересуюсь. “ менЯ тут, под  Ќижнеудинском,  зверопитомник.
Ќебольшой, в лесу. Њилости просим ко мне, если будете  рЯдом.  ‡овут  менЯ
Џлатон “стинович ‘ороковой. “же тридцатый год пошел, как Я сюда прибыл.  €
вот, как вы, тоже был начинающий. Џравда, Я не так, как вы, сюда ехал.  Ќе
с такими удобствами. € палку эту, о которой вот мечтает этот старичок,  Я,
так сказать, испробовал на  себе,  пожалуй,  даже  вполне  достаточно.  Ќо
обратно ехать отсюда не пожелал. “мный человек в ‘ибири не пропадет...
   “ станции  в  Ќижнеудинске  Џлатона  “стиновича  ждала  пара  некрупных
сибирских лошадок,  запрЯженных  в  трехместные  санки,  обитые  кошмой  и
волчьей шкурой.
   Ѓурденко доехал с ним до больницы.
   € в больнице встретил такой прием, которого совсем  не  ожидал.  „октор
€ван  ‘аввич,  прочитав  ре