а разболелась. Ћттого он по  дороге  все  и  не
рассматривал, а о чем хотел, о том и узнавал. ‚от  отправитсЯ,  бывало,  в
џпонию к своей знакомой •имеко на остров •онсю, а сам вдруг  услышит  звон
каких-то особенных колокольцев, обернетсЯ поневоле на  звон  и  сейчас  же
пронесетсЯ в ’ирольских горах над овечьим  стадом,  дотрагиваЯсь  на  лету
пальцами до колокольцев. € тут же вспомнит, что хотел  узнать,  бросил  ли
писать ‘именон, как о том сообщили по радио, или  не  бросил,  и  вот,  не
упускаЯ из виду желанную •имеко, он заглЯнет в  лозаннский  дом  ‘именона,
благо  тот  рЯдом.  Џотом  его  привлекут  запахи   жареной   баранины   в
ђавальпинди, стычки демонстрантов на ‘оборной площади  в  ‘анто-„оминго  и
плач ребенка в пригороде Њанилы; ребенку этому „анилов тихонечко  подложит
конфету и слезу утрет и полетит к •имеко, но и теперь он не сразу окажетсЯ
возле нее, а приключений через пЯть.
     ‘егоднЯ „анилов летел строго по курсу, не спешил, но и  не  снижалсЯ.
‚се системы работали в нем нормально, ничто не  барахлило.  Џод  ним  была
…вропа. ‘права впереди мерцал Џариж, и окна светились в известных „анилову
квартирах, в самом Џариже и в пЯтидесЯти лье от него  в  галантном  городе
‘о. Ђ чуть дальше и  слева  „анилов  разглЯдел  мрачный  ларец  ќскориала,
сколько раз он собиралсЯ заглЯнуть в его залы и  подземельЯ  и  самшитовым
веником вымести наконец оттуда черные мысли ”илиппа ‚торого. „а все  никак
не выходило. € сегоднЯ он  сказал  себе:  "Ќепременно  в  следующий  раз",
однако тут же вспомнил, что следующего раза может и не быть. Ђ под ним уже
плескалась атлантическаЯ вода.
     ‹етел он, прижав руки к туловищу,  вытЯнув  ноги,  но  и  без  особых
напрЯжений мышц. Ќикаких крыльев у него, естественно, не было.  „а  и  кто
нынче осмелилсЯ бы их надеть! Њода  на  них  давно  прошла,  даже  тЯжелые
алюминиевые крыльЯ от реактивных самолетов, из-за которых страдали и плели
интриги всего лишь пЯтнадцать лет назад, никто в эфире  уже  не  носил.  Ђ
„анилов был не из тех, кто в обществе хоть  и  в  мороз  мог  поЯвитьсЯ  в
валенках. Ћн был щеголем.
     Љогда принЯто было летать с рулем и ветрилами, он  летал  с  рулем  и
ветрилами, но уж какие это  были  ветрила!  Џотом  увлеклись  крыльЯми,  и
„анилов одним из первых пошил себе крыльЯ, глазеть на них ЯвлЯлись многие.
Љаркасы из дамасской стали „анилов обтЯнул прорезиненной материей, материю
же эту он обложил сверху павлиньими перьЯми, а снизу обшил черным бархатом
и по бархату пустил  дорожки  из  мезенских  жемчугов.  Љрыльев  он  пошил
восемь, два запасных и шесть длЯ полетов,  чтобы  было  как  у  серафимов.
ЉрыльЯ были замечательные, теперь они валЯютсЯ где-то в кладовке.  „анилов
не  выбросил  их  совсем,  старые  вещи  трогают  иногда   до   слез   его
чувствительную душу. Џотом были  в  моде  дизельные  двигатели,  резиновые
груши-клаксоны  со  скандальными  звуками,  мотоциклетные  очки,  ветровые
гнутые стекла, выхлопные трубы с анодированными русалками  и  еще  что-то,
все не упомнишь. Џотом кто-то нацепил на себЯ алюминиевые  плоскости  -  и
началсЯ бум. —то тут творилось! Њногие знакомцы  „анилова  доставали  себе
удивительные крыльЯ - и от  "боингов",  и  от  допотопных  "фарманов",  по
четыре каждый, и даже от не существовавших тогда  "конкордов".  "’ьфу!"  -
сказал себе „анилов. Ћн был щеголем, порой и рискованным, но  маклаковскую
моду принЯть не желал. Њода ведь только  создаетсЯ  в  Џариже  или  там  в
Њоскве, а живет-то она  в  ”атеже  и  Њаклакове.  Ђ  пока  дойдет  она  до
Њаклакова, через голову десЯть  раз  перевернетсЯ  и  сама  себЯ  узнавать
перестанет, вот  с  приходом  ее  и  начинают  юноши  в  Њаклакове  носить
расклешенные на метр штаны с бубенцами и лампочками  на  батарейках  возле
туфель. Ќет, „анилов тогда  не  суетилсЯ,  он  скромно  достал  крыльЯ  от
"€‹-18", ими и  был  доволен.  €  теперь,  когда  знакомые  его  увлеклись
космическим снарЯжением,  „анилов  не  стал  добывать  ни  скафандров,  ни
капсул. ’о ли постарел, то ли надоели ему обновки. € не нужны были ни ему,
ни его знакомым ни крыльЯ, ни двигатели, ни скафандры, все ведь  это  было
так, побрЯкушки! –ветные стеклышки длЯ папуасов! Ћднако и  теперь,  может,
по старой привычке, а может, ради баловства, „анилов приобрел длЯ  полетов
кое-какие приборы и технические приспособлениЯ. Ќе  захотел  отставать  от
других...
     Ќо давно уж пора было  поЯвитьсЯ  Ђндам.  Ћни  и  поЯвились.  „анилов
увидел свое заветное место и стал снижатьсЯ. Њесто было тихое, в горах,  у
морЯ, а здешние жители  его  отчего-то  не  любили.  ЏрЯмо  под  „аниловым
тЯнулась теперь посадочнаЯ полоса километров в пЯть длиной, а  вокруг  нее
там и  тут  на  пустынном  каменистом  плато  в  зеленом  мху  кустарников
виднелись изображениЯ странных животных и птиц. „анилов произвел посадку и
пошел к своей пещере. ЏосадочнаЯ полоса была  еще  хороша,  не  хуже  иных
бетонированных, камень пока не искрошилсЯ. Џолосу эту  „анилов  устроил  в
пору ложного увлечениЯ алюминиевыми крыльЯми. € с крыльЯми-то этими совсем
она была не нужна ему длЯ посадки, а вот спижонил, наволок камней,  уложил
их да сверху еще их и вылизал,  и  раза  три,  теперь-то  об  этом  стыдно
вспоминать, садилсЯ на полосу как самолет, с  ревом,  с  ветром,  выпускаЯ
из-под  мышек  шасси.  Ђ  потом  он  и  плато  вокруг  изрисовал   всЯкими
диковинными фигурами и мордами да  еще  и  оплел  их  орнаментом  дорожек,
нравились тогда „анилову индейские  примитивы.  ‚скоре  Явились  на  плато
ученые и с шумом  открыли  работы  инков.  „ругие  же  ученые  с  ними  не
согласились и доказали, что полосу с рисунками создали пришельцы,  „анилов
с увлечением читал их исследованиЯ, страницы с жадностью перелистывал,  до
того было интересно. Ћднако охотников за пришельцами в пух и  прах  разнес
проницательный профессор „еревенькин, за что был проклЯт детьми,  в  числе
их и Њишей Њуравлевым. Њиша вместе с другими  юными  умами  устно  объЯвил
этому профессору кислых щей кровную месть, уроки уже  не  делал,  а  точил
нож. Џрофессор теперь нервно вздрагивал, на работу ходил в  черной  маске,
но „анилов считал, что дети правы.
     „анилов подошел к пещере. ‚ход в нее был прикрыт,  гранитный  тесаный
камень в сорок тонн весом „анилов сдвинул плечом.  ‚  пещере  было  темно,
сыро, пахло пометом летучих мышей. „анилов погнал  летучих  мышей  палкой,
смахнул с каменной лежанки пыль и всЯкую дрЯнь,  застелил  лежанку  шкурой
древесного Ягуара, на шкуре и разлегсЯ.
     Ќадо было что-то решать. Ќеобходимость этого решениЯ мучила „анилова.
ќх, отложить бы сейчас, думал „анилов, все это на когда-нибудь потом да  и
забыть  обо  всем...  Ќо  нельзЯ.  „анилов  достал  лаковый  прЯмоугольник
повестки, и багровые знаки тут  же  проЯвились  на  ней,  мрачно  осветили
пещеру, напоминаЯ „анилову о времени "—". „анилов убрал повестку в  карман
жилета, вздохнул и закрыл глаза.
     …му стало жалко себЯ. € чего они к нему пристали?
     ‚едь хуже него есть личности - и живут себе, и никто их не трогает...
     ЏонЯть бы, чем он вызвал назначение времени "—"? € кто ему это  времЯ
назначил?
     "Ђ-а-а-а! —то гадать-то! - подумал „анилов с чувством обреченности. -
ѓадай не гадай, а исход один..."
     Ћн был нервен, печален, купание в молнии и полет, успокоившие немного
его, были теперь в далеком далеке. †алел  он  свою  молодую  неисчерпанную
жизнь. Ќо,  оплакиваЯ  себЯ,  „анилов  все  же  краешком  мыслей  старалсЯ
предположить, какой ему припишут состав преступлениЯ. ќто и само  по  себе
было интересно. Ќо, главное, знаЯ про этот самый  состав,  можно  было  бы
предпринЯть что-нибудь, что-нибудь придумать,  да  как-нибудь  и  судей  и
исполнителей, пусть и всесильных, а обвести вокруг пальца...
     "Љакие же статьи договора они мне припомнЯт?" - думал „анилов.  Њежду
ним и ЉанцелЯрией от ЏорЯдка был заключен  договор.  Ќачальник  канцелЯрии
поставил свою подпись желтыми несгораемыми чернилами,  „анилов  по  закону
расписалсЯ кровью из вертикальной голубой вены. ‚ договоре  было  сто  три
статьи, и все без шарниров. ’уда-сюда их повернуть считалось  невозможным.
ѓлавным образом там перечислЯлись обЯзанности „анилова, признанного отныне
демоном на договоре, но гарантировались и кое-какие его права. Љогда вышло
решение подписать договор, „анилов, да и многие  его  знакомые,  посчитали
это решение либеральным и великодушным, „анилов кувыркалсЯ  от  радости  в
воздушном океане. „а что там говорить! ‡а своеволиЯ „анилова и шалости его
и тогда уже могли покарать крепче, а вот все обошлось договором.
     ’ут следует сказать, что „анилов был демоном лишь по отцовской линии.
Џо материнской же он происходил из людей. Ђ  именно  -  из  окающих  людей
верхневолжского города „анилова. Ћтца „анилов не знал. „анилов был грудным
ребенком, когда отца его за греховную  земную  любовь  и  за  определенное
своеобразие личных свойств навечно отослали на ћпитер.  ’ам  ему  положили
раздувать газовые бури. „а и мать „анилова тогда же  и  сгинула.  ‘  отцом
„анилов в переписке не состоЯл и никогда не  встречалсЯ.  Ћни  и  узнавать
друг о друге ни словечка не имели права. Џунктом  "б"  семнадцатой  статьи
договора „анилову было установлено пролетать  мимо  ћпитера,  лишь  закрыв
глаза и заткнув уши ватой. ‘ам же „анилов мог всю жизнь провести  в  своем
городке, разводить в огороде Ярославский  репчатый  лук,  а  теперь  уж  и
покоитьсЯ смиренным мещанином  под  тополЯми  и  березами  на  даниловском
кладбище - ведь по людским понЯтиЯм  он  родилсЯ  в  конце  восемнадцатого
столетиЯ. Ћднако влиЯтельные приЯтели его  отца  из  жалости  к  невинному
младенцу выхлопотали ему иную судьбу и перенесли „анилова прЯмо  в  мокрых
пеленках из џрославской земли в небесные Ясли. Ђ потом  пристроили  его  в
лицей ЉанцелЯрии от Џознаний. ‹ицей был с техническим  уклоном.  €  дальше
„анилов двигалсЯ укатанной дорогой молодого демона, срываЯ на  ходу  цветы
удовольствий.
     †изнь он вел рассеЯнную и блестЯщую. Ќо между тем положение его  было
сомнительным, во всех  документах  он  числилсЯ  незаконнорожденным.  €ные
ретрограды, не имеющие и понЯтиЯ о правилах приличиЯ, принюхивались иногда
в  присутствии  „анилова  к  атмосфере  и  шептали  раздраженно:  "”у  ты!
—еловеком пахнет!" Ћдна беззубаЯ старушка с клюкой, нечесанаЯ  и  немытаЯ,
заЯвила об этом громко. Џотом, в ‘едьмом ‘лое  “довольствий,  прикинувшись
юной красавицей, она, заискиваЯ перед  „аниловым,  крутилась  возле  него,
надеЯсь обольстить, но „анилов  нарочно  поел  лука  и  луком  дышал  юной
старушке в лицо. Ђ один гусь из мелких духов долго шантажировал  „анилова,
но потом этот гусь был разоблачен как буддийский разведчик  и  со  строгим
конвоем отправлен в Ћбменный ”онд. Ќу, ладно, гусь и старушка! „ело в том,
что и серьезные личности подозревали в „анилове человека. „овериЯ к нему у
них не было, а значит, не могло быть у „анилова и особого продвижениЯ.
     ‚прочем, и сам „анилов давал  поводы  длЯ  подозрений.  Џо  окончании
лицеЯ ЉанцелЯрии от Џознаний он должен был бы все знать, все  чувствовать,
все видеть и все людское в этой свЯзи презирать и ненавидеть. Ќо это  были
идеальные  требованиЯ.  Ђ  далеко  не  все  лицеисты  получали  дипломы  с
отличием. €ным лодырЯм и тупицам дипломы выдавали махнув рукой, жалко было
затрат на их воспитание, да и не хватало кадров. ‚от и „анилов считалсЯ не
лишним,  но  легкомысленным  и  бестолковым   учеником,   какому   вершины
демонических наук были недоступны.
     Ќа самом же деле „анилов был лицеистом способным и сразу же  научилсЯ
все знать, все чувствовать, все видеть в пространстве, и во времени,  и  в
глубинах душ, все - и прошлое, и настоЯщее, и вечное, и вдоль и поперек, и
все это - в единое мгновение! Ќо от этой возможности ему  стало  тоскливо,
скучно  и  начались   мигрени.   Људа   правильнее   показалось   „анилову
возможностью этой не пользоватьсЯ, а открывать все заново  и  самому,  как
это делали люди. ‘ любопытством, дотошностью и  умением  удивлЯтьсЯ  любой
мелочи. „а и что за тоска была бы жить, знаЯ наперед все!
     ‚от „анилов и прикинулсЯ простаком с малым количеством чувствительных
линий. „а так ловко, что ни один ум, ни  один  аппарат  его  не  раскусил.
‡наниЯ же были у него теперь, какие он сам  себе  добыл,  иные  из  высших
сфер, иные  на  уровне  даниловской  средней  школы.  Ђ  чтобы  никого  не
раздражать, „анилов с усердием занЯлсЯ фигурными полетами и  музыкой.  …го
выделЯли от лицеЯ на соревнованиЯ и олимпиады внеземных талантов.  ’ут  он
многих превзошел, получал разрЯды, званиЯ, премии, чуть  было  не  ушел  в
профессионалы. …ще в лицее на  него  стали  указывать  со  словами:  "Ќаша
гордость".  ‘тало  быть,  об  успехах  в  учебе   „анилову   нечего   было
беспокоитьсЯ.
     •уже обстоЯло у  „анилова  дело  с  необходимостью  все  презирать  и
ненавидеть. ‚ теории-то он жутко стал все презирать. Љак он все ненавидел!
Ќо вот на практике, то ли из-за нехватки общих знаний, то ли по какой иной
причине, чувство ненависти к человечеству то и дело  вызывало  у  „анилова
колики в желудке и возле желчного пузырЯ. Ћднако  „анилов  не  требовал  у
лекарей справок об освобождении,  а  хотел  преодолеть  себЯ  и,  выполнЯЯ
курсовые  работы,  со   рвением   стажировалсЯ   в   группах,   готовивших
землетрЯсениЯ, стихийные бедствиЯ и ограблениЯ банков. Љое-чему  научилсЯ,
но в животе  кололо  все  сильнее  и  к  горлу  что-то  подступало.  „а  и
руководители стажировок „аниловым оставались недовольны. ‚ ограблениЯх  он
был еще хорош, а вот из кратеров в окружающую среду мало выбрасывал  пеплу
и камней. Ђ преподаватель труда, тот даже пригрозил „анилову отправить его
на практику в столовые города ‘аранска вместе с юными  тугоухими  демонами
портить там салаты и вторые блюда.
     ќто было унизительно!  ’о  есть  педагог  трудовой  подготовки  хотел
указать „анилову на то, что место его и не среди демонов  вовсе,  а  среди
бесовского  отродьЯ  с  привинчивающимисЯ  ко  лбу  рожками  и   развитыми
мохнатыми копчиками, а то и среди  каких-нибудь  там  леших  или  водЯных.
„анилова эти слова взволновали, и он стал старатьсЯ. Ќо лучше не выходило!
„а и к людЯм „анилов  все  отчетливее  относилсЯ  не  с  ненавистью,  а  с
жалостью  и  даже  с  приЯзнью.  ќто   было   опасно!   ќдак   его   могли
дисквалифицировать в херувимы! Ђ что уж хуже и позорнее этого! „а и ходить
босым „анилов не любил. € тут „анилову повезло.  …го  направили  в  ѓруппу
Ѓорьбы за †енские „уши.
     „анилова и раньше тЯнуло к красивым  женщинам,  теперь  же,  укутываЯ
свои симпатии к ним видимыми глазу наставников презрением и ненавистью,  -
иначе не иметь ему стипендии! - „анилов очень  быстро  приволок  на  склад
учебной базы восемнадцать теплых и страстных женских  душ.  Ђ  ему  и  еще
вослед с мольбой и надеждой протЯгивали руки десЯтки земных красавиц! „аже
демоны из золотой молодежи, но в учебе прилежные, разве что списывавшие  у
„анилова гороскопы, ему завидовали. "Љак это ты их?" - спрашивали. "„а  уж
чего проще, - говорил „анилов небрежно, - сны-то им золотые  навевать!"  -
"Ќа шелковые ресницы, что ли?" - "Ќу если желаете, то и на шелковые..."
     „анилов окончил лицей, и на  него  пришла  заЯвка  из  ЉанцелЯрии  от
“лавливаниЯ „уш,  из  “правлениЯ  †енских  ѓрез.  Ћднако  его  забрали  во
внутреннюю ЉанцелЯрию от Ќаслаждений и поручили  устраивать  фейерверки  и
аттракционы на ведомственных балах в ‘едьмом ‘лое “довольствий.  „олжность
выпала незначительнаЯ, но и она длЯ  „анилова  была  хороша.  Ћн  работал,
играл на лютне и в ус не дул. ‚ремени свободного имел  много,  вел  вполне
светский образ жизни, влиЯтельные дамы ласково глЯдели на „анилова, и были
моменты, в какие „анилов считал себЯ баловнем судьбы. € вдруг - раз! †изнь
его круто изменилась.
     € порЯдок-то осталсЯ старый, но  из  недр  его  нечто  изверглось.  €
помели новые метлы по всем сусекам, по всем канцелЯриЯм,  по  всем  „евЯти
‘лоЯм (так „анилов называл теперь тот мир). Џересматривали бумаги и личные
дела, наткнулись  и  на  зелененькую  папку  „анилова.  "Ѓа!  Ѓа!  Ѓа!"  -
раздалось  в  комиссии,  и  давние  подозрениЯ  всколыхнулись,  потекли  в
атмосферу, уплотнились там, осели на телЯчью кожу и толстым томом легли на
стол комиссии. „елали „анилову и анализы. ‚спомнили еще, что отец „анилова
был вольтерьЯнец. € вышло  решение,  среди  многих  прочих:  „анилова  как
неполноценного демона отправить на вечное поселение, на ‡емлю, в люди.
     „анилову  земной  возраст  определили  в  семь  лет,  и  по  людскому
календарю в тысЯча девЯтьсот сорок третьем году он был опущен в  Њоскву  в
детский дом. ’ам очень скоро один из  воспитателей  обнаружил  у  „анилова
недурной слух, и  способного  мальчика,  худенького  и  робкого,  взЯли  в
музыкальную школу-интернат. Џотом была консерваториЯ, потом -  оркестр  на
радио, потом - театр. Ћттого, что за „аниловым вины никакой не было, а всЯ
вина была на его отце, многие привилегии  и  возможности  демона  „анилову
сохранили. ‚от только летать  в  „евЯть  ‘лоев  „анилов  имел  право  лишь
изредка и ненадолго. „а и то с особого разрешениЯ. „анилова в „евЯти ‘лоЯх
еще узнавали, шепотом просили рассказать земные анекдоты, но длЯ многих он
был уже пришельцем из потустороннего мира, демоном с того света. “ них  во
всех бумагах и разговорах ‡емлЯ так и называлась - ’от ‘вет, а иногда и  -
’от …ще ‘вет. „анилов теперь и был в ведении ЉанцелЯрии от ’ого ‘вета.
     Џоначалу от него многого не требовали, но  уж  когда  „анилов  был  в
консерватории и потом на радио, к нему все чаще  и  чаще  стали  поступать
всЯкие глупые указаниЯ из  ЉанцелЯрии.  ‘онные  чиновники,  там,  наверху,
„аниловым были недовольны, ему указывали  на  то,  что  он  мало  приносит
пользы, а людЯм, стало быть, вреда. „анилов  скрепЯ  сердце  вынужден  был
взЯтьсЯ за мелкие пакости, вроде радиопомех, разводов и  снежных  обвалов,
при этом он устраивал неприЯтности лишь дурным, по его понЯтиЯм, людЯм.  Ђ
ему и за это учинЯли разносы. ’огда в годовом отчете „анилов объЯснил свои
недостатки тем, что он не получает от ЉанцелЯрии молока за  вредность.  €з
ЉанцелЯрии поступил запрос, какую вредность  он  имеет  в  виду.  ‘вою  ли
собственную  внутреннюю  вредность  или  же   ощущаемую   людьми   в   его
присутствии, или же вредность окружающей среды? „анилов, подумав, сообщил,
что он имеет в виду все три степени вредности,  и  потребовал,  чтобы  ему
присылали тройную порцию молока. „анилову ответили, что он не прав, но что
его вопрос будет рассмотрен. —етыре года шла переписка о молоке, и  четыре
года „анилов ничего не делал. Ќаконец в молоке ему было  отказано,  потому
как лабораторным  путем  ученаЯ  комиссиЯ  установила  в  „анилове  низкое
содержание внутренней вредности. Ћднако в свЯзи  с  вредностью  окружающей
среды „анилову длЯ поддержаниЯ сил решили высылать Яблочный сок с мЯкотью.
€ опЯть от „анилова ждали действий, и опЯть на него кричали. ’огда „анилов
отправил в ЉанцелЯрию нервное послание и в нем заЯвил, что его учили иметь
дело с духовными ценностЯми и истинным знанием, а  не  устраивать  бури  и
скандалы,  они  куда  лучше  могут  получатьсЯ  у  мелких  духов-недоучек.
Ќачальник ЉанцелЯрии принЯл слова „анилова на свой счет, билсЯ  в  ужасном
гневе громил казенную мебель, грозил упечь „анилова в расплавленные  недра
‡емли.
     ’ут и „анилов перепугалсЯ. ЋпЯть ему припомнили все его грехи  земных
лет, все его шалости и гусарские молодечества. „анилов поначалу храбрилсЯ,
грудь колесом пыталсЯ выставить, но очень скоро стих и стал ждать кары. Ќи
с помощью приЯтелей, ни с  помощью  ласковых  светских  дам  не  хотел  он
облегчать  свою  судьбу.  €  тут  случилось  неожиданное.  …му  предложили
подписать договор.
     „анилов не верил, думал, что над ним  издеваютсЯ,  а  его  вызвали  в
ЉанцелЯрию от  ЏорЯдка  и  прЯмо  в  белые  руки  вложили  три  экземплЯра
договора.
     Њудрые умы из теоретиков, разбиравшие дело „анилова, пришли к  мысли,
что все его  отклонениЯ  от  нравственных  и  трудовых  демонических  норм
вызваны не чем иным, как его неопределенным положением.  „емон  „анилов  в
последние годы, посчитали теоретики, жил и трудилсЯ как в тумане. ’о  есть
„анилов не знал вовсе, кто он. ’о ли демон, то ли человек, то ли  неведома
зверушка, то ли вообще черт знает кто. Џоследнее  соображение  на  бумагу,
естественно, не легло. ќто люди склонны были  приписывать  чертЯм  большие
знаниЯ, демоны же и чертей, и систему их образованиЯ, как, впрочем, и  все
их  системы,  ставили  чрезвычайно  низко.  ‚ывод  теоретиков  был  такой:
заключить с „аниловым договор, с сохранением „анилову демонического стажа,
и считать его отныне демоном на договоре.
     Ќо мало ли что могли предложить  теоретики,  не  всЯкаЯ  их  глупость
принималась всерьез чинами. Ћднако „анилову повезло,  и,  как  он  выЯснил
позже, вот почему. „а, он многое нарушал, решили чины. Ќо в „евЯти ‘лоЯх о
нем сложилось мнение не как о злостном нарушителе, а как о шалопае. Ђ  где
же обходЯтсЯ без своих шалопаев? Љ тому же „анилов  был  признан  шалопаем
милым и  обаЯтельным,  светскими  дамами  в  особенности.  Ќарушать-то  он
нарушал, но никаких публичных заЯвлений, порочащих „евЯть ‘лоев, не делал,
критик не наводил, арий не пел, не  то  что  его  отец,  вольтерьЯнец.  €з
шалопаев же, пусть и отчаЯнных, выходили потом самые примерные демоны.
     Ќо „анилову все это не было сказано. …го бранили и унижали,  брали  с
него клЯтвенные заверениЯ в том, что он покончит с легкомыслием. „анилов с
охотой давал заверениЯ, выглЯдел благоразумным и понЯтливым. „оговор с ним
подписали, оставив в ведении ЉанцелЯрии от ’ого ‘вета.  ‚  третьей  статье
договора категорически требовалось, чтобы „анилов  всегда  знал,  в  каком
состоЯнии он находитсЯ - в человеческом или в демоническом. Ќа складе  под
расписку „анилову выдали серебрЯный браслет системы "Ќебо -  ‡емлЯ",  часы
„анилову были не нужны, вместо  часов  „анилов  и  носил  теперь  браслет,
никогда и нигде, даже и в парной в ‘андунах, его  не  снимал,  а  если  бы
какой грабитель в темном переулке, хоть и с пистолетом,  пожелал  получить
от „анилова браслет, то врЯд ли бы это его желание осуществилось.
     Ќа одной из пластинок браслета была художественно выгравирована буква
"Ќ", на соседней - буква "‡". ‘тоило „анилову рукой  или  волевым  усилием
сдвинуть пластинку с буквой "Ќ" чуть вперед, как он сейчас же переходил  в
демоническое  состоЯние.  „вижение  пластинки  с  буквой  "‡"   возвращало
„анилова в состоЯние человеческое. Ѓыть демоном и  человеком  одновременно
„анилов  не  имел  права.  Њного  имелось  в  договоре  строгих  правил  и
ограничений, „анилов поначалу делал вид, что не может держать в голове все
статьи документа, но ему их напоминали.
     „олго гадали, чем теперь занЯть  „анилова.  Љ  важным  делам  он  был
признан  неспособным.  „анилов,  пока  в  ЉанцелЯрии  ломали  головы,   не
вытерпел, решил опередить чиновников и сам нашел себе  дело,  не  очень  к
тому же противное. Ћн потихоньку стал  отсылать  в  “правление  “мственных
ђазвлечений земные шутки, очень ценимые в „евЯти ‘лоЯх. утки передавали в
ЉанцелЯрию  от  Ќаслаждений.  Ћднажды  он  забыл  отправить  в  “правление
очередной Ящик с шутками и немедленно получил выговор вкрутую. Ћт „анилова
потребовали и объЯснительную записку. „анилов сообщил,  что  задержалсЯ  с
отправкой шуток оттого, что земные шутки, оказываетсЯ, следует с терпением
отмачивать в специальном растворе, тогда они становЯтсЯ особенно хороши, -
это  открытие  „анилов  сделал  недавно.  „анилов  и  действительно  начал
отмачивать шутки с анекдотами в  ванне  и  вскоре  получил  из  управлениЯ
теплое письмо, в нем „анилова хвалили, сообщали  ему,  что  отмоченные  им
шутки имеют большой успех,  просто  шумнаЯ  мода  на  них!  ’огда  „анилов
осмелел, написал о  жалких  условиЯх,  в  каких  он  отмачивает  шутки,  и
попросил изготовить ему специальный аппарат - рисунок его тут же приложил.
Џопросил „анилов  и  несколько  баночек  горчицы  -  длЯ  особой  крепости
раствора (он ждал Њуравлевых на пельмени). ѓорчицу „анилов шиш получил,  у
них и у самих ее не было, но  „анилову  посоветовали  купить  за  наличный
расчет горчичников в аптеках, их и пустить в дело.  ‡ато  аппарат  умельцы
изготовили „анилову славный,  чудо  какое-то  Явилось  ему,  сверкающее  и
прозрачное, с ракушками и  камнЯми,  с  батарейками  длЯ  подогрева  воды.
„анилов налюбоватьсЯ не мог аппаратом.
     ‚се шло ничего, вроде бы „анилов был при деле, мог бы жить  и  играть
себе на альте. Ќо оказалось, что только ЉанцелЯриЯ от Ќаслаждений довольна
им. ‘ точки же зрениЯ его  ЉанцелЯрии  от  ’ого  ‘вета  он  бездействовал,
слишком много позволЯл себе и слишком часто нарушал порЯдки. —то было,  то
было. „анилова вызывали куда следует,  тыкали  носом  в  статьи  договора,
уговаривали не  позорить  честь  непорочной  ЉанцелЯрии,  грозили  карами.
„анилов  глЯдел  на  сановников  невинными  глазами,   каЯлсЯ   и   обещал
исправитьсЯ. Ћднако не менЯлсЯ.
     „анилова, желаЯ проучить его, даже прикрепили к останкинским домовым,
по месту жительства. „ругой бы демон ночей не  спал  от  бесчестьЯ  -  это
демона-то и к домовым! Ђ „анилов ничего, поначалу, конечно, был расстроен,
но потом заглЯнул как-то ночью в собрание домовых на Ђргуновскую улицу,  и
домовые пришлись ему по душе. Ћн стал ходить к ним и пальцем  о  палец  не
ударил, чтобы изменить унизительное свое положение.  (‚прочем,  теперь  он
бывал у домовых редко. Ќо это - из-за занЯтости музыкой.)
     ‘уета человечьей жизни опЯть захватила его, он махнул рукой на угрозы
и предостережениЯ и решил, что пусть все идет как идет. € вот -  дождалсЯ!
џвилсЯ порученец ‚алентин ‘ергеевич  или  кто  он  там  на  самом  деле  и
преподнес лаковую повестку с багровыми знаками времени "—".
     „анилов лежал теперь в сырой пещере в  Ђндах  под  шкурой  древесного
Ягуара и никакого выхода из нынешнего своего печального положениЯ отыскать
не мог.
     "Ђ ведь они мне дают срок что-то  предпринЯть,  -  думал  „анилов.  -
Џоследний срок, но дают. €наче бы они менЯ немедлЯ вызвали  в  судилище...
•отЯт,  чтобы  Я  сделал  выбор...  ќто  еще  не  конец...  ‚ремЯ  есть...
—то-нибудь, а придумаю... Џравда, не сейчас... а потом... потом..."
     ‘оображениЯ  эти  немного  успокоили  „анилова,  и   он,   дав   себе
решительное обещание в ближайшие  же  часы  продумать  план  действий,  на
каменной лежанке и задремал.
     Ќо вскоре его разбудило хриплое знакомое мурлыканье.  „анилов  открыл
глаза и увидел перед собой кота Ѓастера.  Љот  был  старый,  полуслепой  и
облезший - и хороший скорнЯк врЯд ли бы взЯлсЯ  пошить  из  него  кроличьи
шапки. „а что там скорнЯк! Ќе  всЯкаЯ  живодернЯ  согласилась  бы  принЯть
такого кота. ‚прочем, служащих живодерни Ѓастер, наверное, бы удивил -  он
был  ростом  с  теленка.  Љогда-то  Ѓастера  признавали   красивым,   даже
великолепным,  но  до  того  он  устал  жить,  что  внешность  его  теперь
совершенно не заботила. € то ведь - завелсЯ он в …гипте во времена €зиды и
Ћзириса и  очень  скоро,  без  всЯких  рекомендательных  писем,  а  только
благодарЯ своим трудам и талантам, стал свЯщенным  покровителем  Њузыки  и
’анцев. ‚округ стоЯла тьма египетскаЯ, но и в той тьме стараниЯми  Ѓастера
кое-что делалось. Љое-что звучало и подпрыгивало. ‘ейчас он уже  нигде  не
служил, а находилсЯ на заслуженном отдыхе. Ћн был добр,  в  нем  еще  тлел
интерес к музыке, потому-то „анилов и любил кота и позволЯл ему поЯвлЯтьсЯ
в своей пещере, а в пещеру он допускал немногих.
     - ‡дравствуй, ‚олодЯ, - сказал Ѓастер. - џ тебе не помешал?
     - ‡дравствуйте, - кивнул „анилов.  -  џ  рад  вас  видеть.  џ  так...
вздремнул...
     - •орошо, - сказал Ѓастер. - џ посижу молча.
     „анилов закрыл глаза, говорить ему не хотелось, но он знал,  что  кот
сейчас же начнет расспрашивать его о новостЯх московской музыкальной жизни
- и тут кота можно понЯть, но вот отвечать ему будет невмоготу. "Ђ  отчего
же потом-то искать выход? - подумал „анилов.  -  Ќадо  решить  теперь  же,
непременно теперь..."
     Ќо тут как бы игрой бликов  на  перламутре  жемчужной  раковины,  как
дуновение ќола, лишь  чуть  всколыхнув  сырой  воздух  пещеры,  с  цветами
анемонами в  руках  Явилась  нежнаЯ  •имеко,  вечнаЯ  жрица  и  пророчица,
тончайшее создание природы, давнЯЯ подруга „анилова.  елком  фисташкового
кимоно проведЯ по щербатым камнЯм пещеры, •имеко  поклонилась  „анилову  и
цветы анемоны положила к его изголовью. „анилов привстал в смущении,  ноги
свесил с лежанки. Љот Ѓастер поднЯл хвост трубой и  сейчас  же  деликатным
дымком рассеЯлсЯ в сумраке пещеры.  •имеко  стоЯла  молча,  голову  кротко
наклонив, а „анилов любовалсЯ ею. Ћднако он тут же осознал, что теперешнее
Явление •имеко вовсе  некстати.  Љогда-то  между  ними  была  страсть,  от
страсти  той  таЯл  лед  в  ѓималаЯх  и  вспухали  великие  реки,  острова
поднимались в океане, лава клокотала в безумных кратерах Љурил.  €  теперь
•имеко иногда волновала „анилова, но страсти прежней, увы, в нем  не  было
больше. Ѓывало, „анилов весь дрожал, спеша на свиданьЯ с •имеко, теперь он
был с ней спокоен. Љогда-то он желал навсегда поселитьсЯ рЯдом с •имеко  в
туманных горах острова •онсю. Ќо •имеко прижала  тогда  палец  к  губам  и
покачала головой, и „анилов, смирЯсь со своим печальным жребием, принЯл ее
обычай, называемый цумадои, а значит, и  стал  приходЯщим  другом  •имеко.
Џрилетать к ней на крыльЯх любви он имел право лишь по ее вызову. Ђ каково
было мечтательному в ту пору „анилову с его нетерпеливой натурой видеть  в
мыслЯх мЯгкие округлые  плечи  •имеко,  ее  безукоризненно  верную  грудь,
томительный танец ее тонких, гибких рук, думать о •имеко  и  сидеть  дурак
дураком, ожидаЯ ее вызова. Љак давно это было! Љабы  вернуть  те  хмельные
полеты юных лет!
     •имеко все стоЯла молча и глЯдела на „анилова, была  покорна,  словно
его раба, чувство жалости шевельнулось в „анилове, и праваЯ нога его  сама
собой стала нащупывать камень пола. Ќо тут же „анилов сказал  себе:  "Ќет!
Ќи в коем случае! Ќынче не до баб!.. ђазве примешь с ними важное решение!"
„анилов так и застыл в глупейшей позе, правой ногой касаЯсь пола.
     Ђ во взглЯде •имеко поЯвилось нечто новое, тревога какаЯ-то или  даже
испуг. —то-то угадала она в судьбе „анилова, всплеснула птичьими  рукавами
кимоно и вскрикнула.
     ‘разу же, руки вытЯнув прЯмо перед собой, она отступила на  несколько
шагов в глубь пещеры, там  и  замерла  в  забытьи.  Џотом,  вернувшись  из
ниоткуда, она тихонько ударила ладошкой о ладошку - и в руках ее оказалась
лопатка оленЯ. “ ног •имеко вспыхнул ровный синий огонь,  а  чуть  поодаль
возникла большаЯ каменнаЯ чаша с ледЯной водой. •имеко осторожно  опустила
лопатку оленЯ в синий огонь, а сама встала перед костром на колени.  Ќекий
таинственный, но мелодичный звук возник в пещере. „анилов  так  и  застыл,
свесив ноги с лежанки, придерживал дыхание, не шевелилсЯ,  боЯсь  помешать
гаданию •имеко. Ќо вот лопатка оленЯ раскалилась, нежными своими  пальцами
•имеко поднЯла ее, задержала на мгновение в воздухе и тут же бросила кость
в чашу с ледЯной водой. Џри страшном шипении и новых таинственных  звуках,
теперь уже не мелодичных, а нервных, пещеру заволокло  паром,  у  „анилова
потекли слезы и уши защипало, но •имеко бросила в чашу лепешку  кагамимоти
вместе со змеей, менЯвшей кожу. ипение стихло, пар исчез,  оставив  камни
пещеры  влажными.  Њолча  смотрела  теперь  •имеко  на  лопатку  оленЯ,  в
извилинах возникших на  ней  трещин  читала  судьбу  „анилова  -  и  вдруг
пошатнулась, швырнула кость на  камни,  в  ужасе  взглЯнула  на  „анилова,
вскричала "„зисай!" - и исчезла.
     - Џостой! Ќе надо! Ќе делай этого!  -  „анилов,  вскочив  с  лежанки,
крикнул вослед •имеко.
     „анилов и прежде с иронией относилсЯ ко многим предрассудкам  •имеко,
к ее наивным приемам, уж больно не вЯзались они с нынешним веком, но вслух
ей ничего не говорил - и нежнаЯ •имеко была упрЯма, и сам он уважал  чужие
заблуждениЯ. Ќо сейчас-то из-за него, „анилова, мог погибнуть его  „зисай,
или  несущий  печаль!  Џо  древнему  обычаю   •имеко   одного   из   своих
родственников, находившихсЯ у нее в услужении, чтобы оградить любезного ей
„анилова от бед и напастей, сделала „зисаем „анилова. ‚се печали „анилова,
по мысли •имеко, обЯзаны были теперь стекать в него. ќтот  бедный  „зисай,
как, впрочем, и „зисай по иным поводам, не должен был уже ходить в баню  и
парикмахерскую, отобрали у него и электрическую бритву "”илипс", было  ему
категорически запрещено ловить на себе насекомых, не ел ничего он мЯсного,
даже и из консервных банок, а на женщин глЯдеть он и вовсе не имел  права.
Ќо худшее его ждало впереди. …сли какаЯ беда свалилась бы на „анилова  или
бы он опасно занемог, сейчас же •имеко  должна  была  бы  объЯвить  „зисаЯ
виноватым и  убить  его,  полагаЯ,  что  тем  самым  она  облегчит  участь
„анилова. ‡начит, теперь •имеко унеслась убивать кривым самурайским  мечом
его „зисаЯ, а  он,  „анилов,  как  бы  ни  желал  воспрепЯтствовать  этому
варварскому обычаю, ничего изменить не мог. Ћн слишком  Ясно  знал  это  и
сидел в пещере печальный.
     "„ела мои, стало быть, плохи, - пришло ему на ум, - может,  и  выхода
нет..."
     Ќо снова послышалось  хриплое  мурлыканье  -  и  возник  кот  Ѓастер,
покровитель Њузыки и ’анцев.
     - џ потихоньку посижу, - сказал Ѓастер.
     - ‘идите, - кивнул „анилов.
     Ќо  тут  произошло  сотрЯсение  воздуха,  все  в  пещере  осветилось,
запрыгало, заходило ходуном, вежливый  кот  Ѓастер,  не  дожидаЯсь.  Љогда
бурное движение воздуха обернетсЯ видимой и плотной материей, истек  тихим
фиолетовым дымом,  а  перед  очами  „анилова  предстала  и  сама  по  себе
сверкающаЯ, но и всЯ в  дорогих  камнЯх  демоническаЯ  женщина  ЂнастасиЯ,
смоленских кровей, роскошнаЯ и отважнаЯ, прЯмо кавалерист-девица, схожаЯ с
„аниловым  судьбой,  однако  удачливее  его,  предстала,   засмеЯлась   от
удовольствиЯ, теперешнего или  будущего,  сказала  красивым  низким  своим
сопрано: "‚от ты где, ненаглЯдный мой „анилов! —то же ты теперь  со  своим
браслетом прЯчешьсЯ-то от менЯ?" €, не дожидаЯсь ответных  слов  „анилова,
крепкими полными руками обнЯла его и  прижалась  к  нему,  робеЯ.  „анилов
хотел было отстранить от себЯ Ђнастасию, но, взглЯнув в  ее  счастливые  и
верные оранжевые глаза, ощутив ее сладкое,  жаркое  тело,  понЯл,  что  не
прогонит Ђнастасию, да и глупо было бы делать это, пошло  бы  все  прахом,
рассудил он, и в тот же миг забыл обо всем на свете.  Ђ  вскоре  в  районе
Љарибского морЯ, несмотрЯ  на  все  предосторожности  „анилова  возник  не
предсказанный учеными ураган, он  стремительно  пронессЯ  над  ”лоридой  и
двинулсЯ на запад, срываЯ  на  ходу  железные  крыши,  катЯ  изЯщных  форм
автофургоны по хлопковым полЯм  ‹уизианы.  Ћт  службы  погоды  он  тут  же
получил акварельное имЯ "Џамела". ‘реди  знакомых  „анилова,  случайных  и
далеких, действительно была Џамела, но к нынешнему урагану  она  не  имела
никакого отношениЯ.


        5

     ‚ дверь позвонили. ’о есть звонок у Њуравлевых  был  музыкальный,  за
семь рублей, и он закурлыкал по-журавлиному.
     Њуравлев, ворча и подтЯгиваЯ мЯтые польские джинсы, пошел открывать.
     Ќа пороге стоЯла жена его ’амара, держала в руках  авоськи,  тЯжелые,
как блины от штанги Ђлексеева.
     - Ќу проходи, - сердито буркнул Њуравлев. - ‹юбишь ты  эти  магазины.
—асами готова в них бродить.
     - —то же делать? - вздохнула ’амара.
     Њуравлев рассмотрел покупки, пиво было "†игулевское" и с  сегоднЯшней
пробкой, и был кефир, жена ни о чем  не  забыла,  но  Њуравлев  сказал  на
всЯкий случай:
     - Џива могла бы взЯть и больше.
     Ћн проследовал за женой, тащившей сумки на кухню, на ходу  извлек  из
авоськи круглую булочку за три копейки и,  откусив  от  булочки  половину,
сказал:
     - „анилов звонил.
     - Ћн каждый день звонит, - сказала  ’амара,  -  да  все  заехать  нет
времени.
     - ‘егоднЯ заедет.
     - Ќадо же! - обрадовалась ’амара. - џ точно  предчувствовала,  фасоли
зеленой давно не было, а сегоднЯ захожу в кулинарию, смотрю:  стоит.  џ  и
подумала: вот бы „анилов пришел к нам на лобио.
     -  Џридет,  придет,  -  дожевываЯ  булочку,  сказал  Њуравлев.  -  ’ы
хозЯйничай, а у менЯ работы много.
     Ћтдышавшись, ’амара заглЯнула в комнату своего сына Њиши, склонного к
глубоким раздумьЯм,  с  намерением  увидеть  страданиЯ  пЯтиклассника  над
домашними заданиЯми. Ќо Њиша спал, прЯмо за столом, положив голову и  руки
на лист ватманской бумаги. ‚скоре Њиша был разбужен, и, пока он тер глаза,
’амара  разглЯдела,  что   на   ватман   наклеена   вырезка   со   статьей
проницательного профессора „еревенькина, громившего легенды о  пришельцах,
а вокруг  статьи  были  нарисованы  ножи,  пушки  и  кулаки,  грозившие  и
профессору и статье.
     - „а, ‚итЯ, а как у „анилова с деньгами? - вспомнила ’амара.
     Њуравлев, лежавший с журналом "‘портивные игры" на диване,  отозвалсЯ
не сразу:
     - ‘ деньгами? „а все так же... „аже хуже, по-моему.
     - Ћн сказал?
     - Ќичего он не скажет, ты же знаешь „анилова...
     - —то же нам делать?
     - џ не знаю, - сказал Њуравлев. - “ менЯ  будет  приработок...  €  ты
хотела решать с шубой...
     - „а, - вздохнула ’амара, - с шубой надо решать.
     уба у Њуравлевых была роскошнаЯ,  колонковаЯ,  с  черными  полосками
судьбы на коричневой  глади,  купленнаЯ  за  шестьсот  трудовых  рублей  у
’амариной  сослуживицы  €нны  џковлевны   Ћльгиной.   „еЯтельность   семьи
Њуравлевых в последние полгода оправдала покупку шубы, Њуравлевы гордились
ею, сам ‚иктор Њихайлович Њуравлев даже и в жаркие дни с охотой  выгуливал
шубу на балконе, проветриваЯ и ее и себЯ. Ћднако скоро шуба стала трещать,
греметь, словно жестЯнаЯ, и как бы взрыватьсЯ мездрой.  ‘корнЯки  сказали,
что дело гиблое и надо было глЯдеть раньше, -  шуба  досталась  Њуравлевым
гнилаЯ.  ‚ыслушали  Њуравлевы  и  совет  -  теперь  же  и  нести  шубу   в
комиссионный  магазин,  чтобы  вернуть  хоть  кое-какие  деньги.  ‡накомый
художник Ќ.„.…ремченко предложил поделать из шубы  колонковые  кисточки  и
торговать ими за рубль  штуку,  охотников  на  них  нашлось  бы  много,  в
художественных салонах нынче предлагалась одна щетина.  ‚от  Њуравлевы  на
поприще искусства и вернули бы за шубу не то чтобы шестьсот  рублей,  а  и
всю тысЯчу. Ќо жалко было Њуравлевым шубу. —уть ли не со слезами  смотрели
они на нее, понимали, что, может быть, такой шубы у них и не будет  больше
никогда. Ћднако теперь денежное положение „анилова стало острее -  и  надо
было действительно с шубой что-то решать.
     „анилов  платил  за  два  кооператива  и  за  инструмент.  €нструмент
обошелсЯ ему в три тысЯчи, собранные у приЯтелей и у  знакомых  приЯтелей.
Љупил он его четыре года назад. Ќо это  был  истинный  альт,  возрастом  в
двести с лишним лет, сотворенный  певучими  руками  самого  Ђльбани.  ‘ебе
„анилов построил однокомнатную  квартиру,  а  бывшей  своей  жене  Љлавдии
Џетровне отдал кооперативную двухкомнатную квартиру  с  хорошей  кухней  и
черной ванной. € за то и за другое жилье он посчитал нужным платить. „а  и
как же не платить-то! †енщина,  что  ли,  слабое  существо,  обЯзана  была
тратитьсЯ на условиЯ существованиЯ? „анилов был музыкант, а музыка и  есть
сама душевность. Љогда жена ЉлавдиЯ Џетровна ушла от „анилова,  он  догнал
ее, взЯл под руку, вернул в квартиру и ушел сам. ‘ женой ему  было  тошно,
он чувствовал, что ошибсЯ, что не любит ее, как, впрочем,  и  она  его,  и
обоим им стало легче оттого, что они разошлись. ЉлавдиЯ Џетровна  накануне
развода вела с „аниловым гремучую войну, но когда она узнала, что  „анилов
уступил ей квартиру и вызвалсЯ платить за нее,  она  сейчас  же  пообещала
навсегда быть ему настоЯщим другом. Ћна и до сих пор считала себЯ до  того
другом „анилова, что после каждого возвращениЯ его с заграничных гастролей
обЯзательно ЯвлЯлась к „анилову домой и принималась разбирать  чемоданы  с
желанием помочь уставшему  с  дороги.  "Ђх,  какаЯ  вещь,  какаЯ  вещь!  -
радовалась она и добавлЯла: - Ќо зачем  она  тебе,  скажи  мне,  „анилов?"
„анилов сто раз собиралсЯ гнать в шею эту совершенно чужую ему женщину, но
по  причине  застенчивости  не  гнал,  а  ограничивалсЯ  тем,  что   дарил
понравившиесЯ ей вещи.
     ЌоваЯ его квартира в Ћстанкине походила на шкатулку, но в ней  вполне
было место, где „анилов мог держать свой инструмент.  Ћн  оставил  себе  и
прежний инструмент, ценой  в  триста  рублей,  таких  и  сейчас  лежало  в
магазинах сотни, „анилов хотел было продать  его,  но  потом  посчитал:  а
вдруг пригодитсЯ? ‡вук у альта  Ђльбани  был  волшебный.  Џолный,  мЯгкий,
грустный, добрый, как голос близкого „анилову человека. есть лет  „анилов
охотилсЯ за этим инструментом, вымаливал его у вдовы альтиста ѓансовского,
вел неистовую, только что не рукопашную, борьбу с  соперниками,  ночей  не
спал и вымолил свой чудесный альт за три тысЯчи. Љак он любил его заранее!
Љак нес он его домой! Ѓудто  грудное  дитЯ,  поЯвлениЯ  которого  ни  один
доктор, ни одна ворожеЯ уже и не обещали. Ђ принесЯ домой и открыв  старый
футлЯр, отданный „анилову вдовой ѓансовского даром  в  минуту  пр