ћрий ‘ергеевич ђытхэу. †енитьбеннаЯ бумага

Ћцените этот текст:
ћрий ‘ергеевич ђытхэу. †енитьбеннаЯ бумага

---------------------------------------------------------------
€сточник: Љогда киты уходЯт: Џовести и рассказы. -
‹енинград, ‹енинградское отделение изд-ва "‘оветский писатель", 1977.
OCR: Њихаил ‘мирнов
---------------------------------------------------------------

Ђймет ехал на попутной машине, хотЯ до морского берега, где стоЯл его
вельбот, было пешего ходу минут десЯть. Ћн увидел Љумы и почувствовал, как в
душе у него шевельнулась жалость, словно он чем-то обидел старого друга.
Ђ ведь все было хорошо, вроде бы нечего тревожитьсЯ: проводы на пенсию
устроили в плохую погоду, когда в море выходить нельзЯ -- шторм, сильный
северный ветер.
Ѓыло торжественно. ‚ помещении старой школы, которое теперь служило
сельским клубом.
Љумы сидел рЯдом с женой, с которой прожил, наверное, с полсотни лет. €
хотЯ это было давно, Ђймет отлично помнит, как друг женилсЯ. Љумы взЯл свою
ќймину на алЯскинском берегу. ’огда она была настоЯщаЯ красавица, понимала
это, гордилась и сильно упиралась, когда Љумы тащил ее на свой вельбот. Ћна
была сирота, и дальние ее родичи, у которых она жила, не захотели за нее
заступитьсЯ.
‚ “лаке ќймина в знак протеста года два не разговаривала на чукотском
Языке. Ђ потом все же заговорила.
Њашина выехала за последний дом, за строительную площадку, где в гальку
закапывали огромные каменные глыбы, которые должны защищать новое здание
косторезной мастерской от морских волн, и Ђймет увидел свой вельбот.
Ћн спрыгнул, кивком поблагодарил шофера и зашагал к судну, с которого
уже были снЯты поддерживающие его подпорки.
—ерез полчаса после того, как вельбот отошел от берега и моторист
заглушил двигатель, Ђймет вдруг снова вспомнил стоЯвшего у дома Љумы, и
опЯть чувство вины шевельнулось в его душе, стало зЯбко, неуютно, хотЯ день
был отличный, безветренный, а Ђймет оделсЯ так, как привык одеватьсЯ, выходЯ
летним утром в —укотское море: меховые брюки, поверх нерпичьи -- предмет
зависти всех приезжих, -- на свитер надел тонкую кухлЯнку и непромокаемую
камлейку из медицинской клеенки.
—то же может его тревожить? ‚едь проводили Љумы как полагаетсЯ, да и
пенсиЯ у него солиднаЯ: лет десЯть назад председатель колхоза не получал
столько. ‚ клубе собрались друзьЯ, пришли даже школьники, вернувшиесЯ из
пионерского лагерЯ. Џредседатель сельского ‘овета €ван ’олстой произнес
речь. ѓоворил он по-чукотски и по-русски. •ороший парень. ‘троителем был
после службы в погранвойсках, понравилась ему медсестра ЂнЯ Љулиль, он взЯл
и женилсЯ на ней.
ЉосторезнаЯ мастерскаЯ преподнесла Љумы шариковую авторучку. ‘тержень
фабричный, а сама ручка из моржового клыка. „иректор мастерской сказал,
чтобы Љумы, когда будет получать пенсию, "сумму прописью" писал именно этой
ручкой...
Ђ потом был маленький банкет, который €ван ’олстой назвал "приемом от
имени сельского ‘овета". ‚ино привезли из €ночуона на вездеходе. Џока сидели
и произносили речь в маленьком домике сельского ‘овета, Ђймет слышал, как за
плотно занавешенными окнами бродили те, кто не был приглашен. Џорой
слышались крики с угрозой сообщить куда следует об этом безобразии --
коллективной пьЯнке в официальном помещении.
‚иновник торжества держалсЯ хорошо. Ћн только в президиуме все
наклонЯлсЯ к Ђймету и просил, чтобы его гарпун берегли, не давали в худые
руки, чтобы доверЯли только тем, у кого хороший глаз и крепкие руки.
-- ѓоному не давай, -- гудел над ухом Љумы. -- “дар у него сильный, но
неточный, а мой гарпун любит, чтобы его не зрЯ кидали.
Ђймет вежливо кивал и делал вид, что внимательно слушает Ђкилькака,
который по праву старейшего пенсионера селениЯ на каждом торжестве
непременно произносил речь. ќту речь все уже знали наизусть. Ђкилькак
говорил о себе, о своей семье как о живом примере интернационализма. €
действительно, его внучки, которых у него было множество, словно сговорились
собрать в “лаке представителей всех национальностей страны. ‘реди зЯтьев
Ђкилькака был даже нанаец с далекой реки Ђмур, где, говорЯт, одежду шьют из
рыбьей кожи. Ќанаец учил детей математике и был очень молчалив.
Ђ Љумы, видЯ, что Ђймет слушает его вполуха, оглЯдел зал и вдруг внЯтно
и громко сказал:
-- ‚ следующий раз так же хорошо будут говорить обо мне, когда менЯ
будут провожать на ‹инлиннэй.
‹инлиннэй -- это холм, на котором хоронЯт умерших.
‚ чем же вина самого Ђймета? ‚ детстве вместе играли на берегу лагуны,
ловили рыбу, потом провожали родителей на весеннюю моржовую охоту. ‚месте
сели за парты, когда пришли первые учителЯ и позвали тех юношей и девушек,
которые не считали зазорным попытку овладеть грамотой. ‘тали первыми
комсомольцами в “лаке. Џочти в один день вступили в партию... Ћни провели
вместе на одном вельботе большую часть жизни.
ЌесмотрЯ на то что они дружили, их еще свЯзывало и скрытое
соперничество. Љаждый всегда старалсЯ делать что-нибудь лучше, чем другой.
Ћни всегда присматривались друг к другу. ‚ разное времЯ на вельботе то один,
то другой был бригадиром. …сли Ђймет садилсЯ к кормовому веслу, Љумы
становилсЯ на нос и брал в руки гарпун. ‚ следующий раз бывало наоборот. €
то и другое считалось почетным -- первый гарпунер и рулевой. Џравда,
последние годы Љумы все больше сидел на корме, у рулевого весла. ‘о
здоровьем стало худо. Џальцы перестали слушатьсЯ. ќто с того днЯ, когда
байдару выбросило у мыса „ежнева, накрыло волной, а Ђймету сломало ногу.
’огда Љумы долго тащил друга на себе. Ќе так тЯжел Ђймет, но мерзли руки...
’ак мерзли, что покрывались коркой льда, и Љумы приходилось осторожно
опускать друга на землю и обивать руки о твердую, осеннюю тундру.
‚сю жизнь они прожили вот так, бок о бок, подтруниваЯ друг над другом,
помогаЯ и... соперничаЯ.
Ђймет оглЯделсЯ. ‡ачем горевать Љумы? ‘коро и Ђймет сойдет на берег
навсегда и тоже получит пенсию. ђазве в этом дело? ѓлавное -- все остаетсЯ
молодым, сильным. ‚от эти синие берега, скалистые мысы, покрытые ржавчиной
мха, далекаЯ полоска родной “лакской косы, на которой стоЯт уже такие
большие дома, что даже отсюда виден блеск их окон. ‚се остаетсЯ... ‚се ли?
“же не волнуютсЯ сердца молодых охотников, когда они видЯт китовый фонтан.
Ќе надо бить кита. ѓоворЯт, нерентабельно. ‘лово-то какое! Џлавает большой
корабль-китобоец. ‚место вельбота. Ћн и бьет китов, привозит к берегу, и
улакцам, когда-то прославленным китобоЯм, остаетсЯ только буксировать туши к
берегу. ‘коро и моржей-то останетсЯ только длЯ заповедников и зоопарков.
„ети еще знают, что такое морской промысел, а внуки уже рвутсЯ в тундру, на
прииски, на обогатительные фабрики. ђабочим классом становЯтсЯ...
‚ыстрел прервал течение мыслей Ђймета. Њоторист рванул заводной шнур, и
вельбот понессЯ к пЯтну на воде. ќто был лахтак. ‹ахтак пока нужен. €з его
кожи делают подошвы длЯ торбасов. „а и мЯсо хорошее, вкусное.
’ем временем по берегу морЯ медленно шел Љумы и невеселые мысли путали
его шаг. Ѓерег стал грЯзноват. ’о и дело попадаютсЯ полуобглоданные собаками
китовые кости. Ќадо бы сказать €вану ’олстому: пусть наведет порЯдок на
берегу. € что это случилось с собаками? ђаньше так кость обгладывали, что
она становилась белаЯ и блестЯщаЯ, а тут челюсть кита даже до кости не
обглодали.
Љумы уже прошел далеко за полЯрную станцию. €ногда он пыталсЯ
разглЯдеть вельботы в морской дали, вынимаЯ из кожаного футлЯра старинный
бинокль. ’о ли глаза слезились, то ли действительно состарились и стекла
старого биноклЯ, но у горизонта было мутно и пусто.
‚первые в жизни случилось так, что вельбот ушел без него в море. €
Ђймет там один. ‹икует, наверное. ‘колько лет мечтал оказатьсЯ без Љумы
рЯдом. —естно признатьсЯ, и Љумы был бы рад, если бы Ђймет не лез со своими
советами на вельботе. „о сих пор не забыть, как они упустили лет тридцать
назад огромного гренландского кита. €з-за его советов...
‚сю жизнь шли вровень, и вот Ђймет вырвалсЯ. Ќа автомашине на берег
поехал и даже не обернулсЯ. Ќо Љумы придумал такое, что Ђймет еще позавидует
ему!
„лЯ того чтобы стало Ясно, что задумал Љумы, надо вернутьсЯ к самому
началу года, когда проводилась перепись населениЯ. Ћ том, что людей будут
считать, в “лаке узнали давно. „а и уже переживали такое событие не раз. €
теперь готовились достойно встретить счетчиков, запаслись угощением и еще
кое-чем, несмотрЯ на то, что председатель сельского ‘овета €ван ’олстой
строго-настрого наказал ничего такого не предпринимать. Ќо почему нельзЯ
немножко угостить гостЯ? ’ем более это не старое времЯ, когда в Яранги не
пускали людей, которые вдруг начали считать людей. ќто было в конце
двадцатых годов. Љумы тогда был молодой и возил русского парнЯ ‘емушкина,
который потом стал писателем. Љто-то впереди нарты пустил слух, что людей
считают, чтобы потом уничтожить. ‚едь считают же оленей, перед тем как
забивать их. ‚от так и с людьми. Ќикто как следует и не задумывалсЯ над этой
глупой новостью, но на всЯкий случай запирали двери, и молодому каюру
приходилось долго стучатьсЯ и умолЯть хозЯев пустить погретьсЯ и
переночевать. ‘колько он слов переговорил, поЯснЯЯ, что пересчет людей идет
не длЯ уничтожениЯ, а наоборот, длЯ того, чтобы в Њоскве знали, сколько
нужно ружей и патронов прислать на —укотку, сколько материи на камлейки,
сколько сахару, чаю... € все это Љумы обещал щедро, от имени ‘оветского
правительства, потому что тот, которого возил он, убедил Љумы: каждый чукча
-- тоже представитель власти, ибо в стране народнаЯ ‘оветскаЯ власть.
Џерепись в зиму этого года напомнила Љумы его молодость. Ќе только тем,
что в памЯти его встала давнЯЯ поездка, занесенные снегами селениЯ и
стойбища, перепуганные лица людей, а еще и тем, что счетчик, молодой парень
‘аша Ќутек, сказал Љумы:
-- Ђ брак ваш надо зарегистрировать!
ќто было сказано очень строго и укоризненно, ибо сам Ќутек женилсЯ
полтора месЯца назад и процедура регистрации своей торжественностью
исполнениЯ еще прочно сидела в его голове, заслонЯЯ другие важные стороны
семейной жизни.
-- ќто тебе надо регистрировать брак, -- сердито ответил Љумы. --
ЌастоЯщему мужчине эта бумажка, заменЯющаЯ железную цепь, не нужна.
-- •отите сказать, что Я на цепи? -- обиженно заметил Ќутек.
-- Ќу, пока ты этого не чувствуешь, -- усмехнулсЯ Љумы.
‘четчик и хозЯин сидели за столом. ‘троганина из нерпичьей печенки
сверкала кристалликами льда. ‘таканы отсвечивали прозрачной жидкостью.
-- ‘овсем не понимаю регистрации, -- спокойно продолжал Љумы. -- Ќу
зачем она нужна? Ђ? ‚едь если ты с ’атьЯной своей не захочешь жить, никто не
заставит тебЯ, будь у тебЯ хоть двадцать бумажек.
-- € все равно -- закон надо соблюдать, -- веско заметил ‘аша Ќутек и
заторопилсЯ в соседний дом, где его ждали принарЯженные жители с угощением
на столе.
Љумы проводил его, вернулсЯ к столу, положил в рот слегка подтаЯвший
кусок нерпичьей печенки и усмехнулсЯ, представив себе, как полсотни лет
назад предъЯвил бы своей ќймине бумажное свидетельство... „а ее порой
лахтачьими ремнЯми приходилось привЯзывать к среднему столбу в Яранге, чтобы
она обратно не сбежала на свой американский берег!
Ќо сегоднЯ утром, когда Љумы проснулсЯ и долго лежал на кровати,
невесело думаЯ о том, что ему не надо вставать, спускатьсЯ на берег морЯ,
что Ђймет один будет сегоднЯ на вельботе, он вдруг вспомнил тот разговор с
‘ашей Ќутеком, представил, как он торжественно под руку с ќйминой стоит
перед столом €вана ’олстого, и ему стало вдруг легко и радостно: вот такого
у Ђймета не было!
Љумы смотрит на море. Ќичего не видно. ‹ишь кое-где плывут отдельные
льдинки. Џодует северный ветер, и лед пригонит к берегу вместе с моржами.
’огда можно будет поохотитьсЯ. Љто ему может запретить? Њоре принадлежит
всем, даже тем, кто вышел на пенсию.
Ђ пока надо спешить в сельский ‘овет, попросить €вана ’олстого выписать
бумагу, да не позже вечера, чтобы новость о регистрации встретила Ђймета,
когда тот сойдет на берег.
Љумы круто свернул с морского берега, миновал жиротопный цех, возле
которого возились женщины, перешел главную улицу и вошел в домик сельского
‘овета. €ван ’олстой сидел за большим письменным столом и что-то писал.
-- …тти, Љумы! -- приветствовал председатель посетителЯ и пригласил его
сесть. -- ЉакаЯ новость?
-- †енитьсЯ пришел, -- сказал Љумы.
€ван ’олстой поднЯл голову.
-- џ серьезно говорю: женитьсЯ мне надо, -- повторил Љумы.
-- ЏоссорилсЯ с ќйминой? -- тактично спросил ’олстой.
-- Ќа ней и хочу женитьсЯ, -- поЯснил Љумы.
-- Ќичего не понимаю, -- помотал головой ’олстой.
-- †енитьбенную бумагу хочу получить, -- сказал Љумы, и €ван ’олстой
облегченно вздохнул.
-- ђаз такое пожелание есть, то надо написать заЯвление, подождать две
недели -- и мы выдадим вам брачное свидетельство.
-- ’ак не выйдет, -- твердо сказал Љумы. -- Ѓумага мне нужна сегоднЯ.
-- Ћтчего такаЯ спешка? -- спросил ’олстой.
-- Ћчень надо, -- ответил Љумы, поглЯдел на ’олстого и вдруг понЯл, что
€ван неспроста говорит о двух неделЯх ожиданиЯ: видно, такое правило.
-- €ван, мы живем с ќйминой уже, наверное, пЯтьдесЯт лет, зачем нам
нужно еще две недели ждать?
-- џ понимаю вас, -- озабоченно произнес ’олстой, немного подумал и
сказал: -- џ позвоню в район, посоветуюсь. Ђ пока напиши заЯвление. Ќаташа
Џины тебе поможет.
’олстой нажал кнопку, и из соседней комнаты пришла секретарь сельсовета
Ќаташа Џины.
-- Џомоги оформить заЯвление о вступлении в брак, -- строго сказал €ван
’олстой.
Џока оформлЯли документы, Љумы сидел важный и непроницаемый. ’олстой
заказал разговор с районным центром, о чем-то пошепталсЯ с секретарем и
сказал Љумы:
-- џ думаю, что все будет в порЯдке. Џриходите в три часа, и мы вас
зарегистрируем.
Љумы быстро прикинул: в три еще далеко до возвращениЯ вельбота. •орошо
бы в пЯть. Љак раз в этот час вернетсЯ Ђймет. Џока будут вытаскивать
вельбот, закреплЯть его, сдавать добычу, как раз и кончитсЯ регистрациЯ, и
Љумы будет медленно и торжественно идти с ќйминой по главной улице селениЯ.
-- ‹учше в пЯть, -- попросил Љумы.
-- •орошо, пусть будет в пЯть, -- согласилсЯ ’олстой.
Љумы вышел из зданиЯ сельского ‘овета.
Ћн шел, погруженный в свои мысли, и, чем ближе подходил он к своему
домику, тем неспокойнее было у него на душе. Љак сказать ќймине?
†ена сидела на своем обычном месте -- на полу кухни, на плитках Яркого
цветного пластика, который положил младший сын, €горь Љумы, перед тем, как
уехал учитьсЯ в мореходное училище. Ћна кроила шкуру, собиралась шить
кухлЯнку из шкуры годовалого оленЯ.
Ќа электрической плитке пыхтел чайник. ‚ большой комнате громко стучал
будильник.
Љумы стЯнул через голову камлейку и повесил на гвоздик.
Ћн уселсЯ напротив жены. Џостарела ќймина, сгорбилась от вечного
сидениЯ перед очагом. ‚едь в доме только десЯть лет живут, а до этого всЯ
жизнь в Яранге прошла.
-- ‚ажное дело хочу сказать, -- вкрадчиво начал Љумы. -- ’олько ты не
волнуйсЯ и не пугайсЯ. € не перебивай менЯ.
ќймина поднЯла встревоженное лицо.
-- …сли что-то с детьми случилось -- говори сразу!
-- Ќе с детьми, а с нами, со мной, -- махнул рукой Љумы.
ќймина внимательно оглЯдела сидевшего перед ней мужа и в гневе
отвернулась:
-- ‡ачем пугаешь менЯ?
-- Њожет быть, обрадовать хочу! -- весело сказал Љумы и сразу же
выложил: -- †енитьсЯ на тебе хочу!
-- џ тебе всегда говорила, -- назидательно произнесла ќймина, -- ты
такой дурак, что до старости лет говоришь глупости, недостойные даже
несмышленыша.
-- Ќа этот раз Я говорю тебе всерьез! -- сердито крикнул Љумы. -- џ
хочу женитьсЯ на тебе по-настоЯщему, на бумаге!
-- ќто что такое? -- испуганно спросила ќймина.
-- џ хочу, чтобы у нас была женитьбеннаЯ бумага, -- прЯмо сказал Љумы.
-- ќто очень важно, -- добавил он.
-- ‡ачем она тебе вдруг понадобилась? -- подозрительно спросила ќймина.
-- ‚сю жизнь прожили без нее.
ЌастоЯщую причину Љумы сказать не мог. Џотому что ќймина всегда
смеЯлась над соперничеством Љумы и Ђймета.
-- ђазве ты забыла, что сказал ‘аша Ќутек, когда проводили перепись? --
напомнил Љумы. -- ‘ейчас иметь женитьбенную бумагу так же необходимо, как
паспорт.
ќймина молча продолжала шить кухлЯнку. Ќитка, туго скрученнаЯ из
оленьих жил, с характерным шелестом проходила сквозь оленью шкуру, оставлЯЯ
ровный, чистый шов, словно шила электрическаЯ машинка "’ула", а не эти
старые, скрюченные пальцы, через которые прошли километры оленьих жил.
-- Љ пЯти часам, -- Љумы отогнул рукав камлейки, -- надень свою лучшую
одежду -- кофточку, что сын прислал, новую камлейку.
-- ‹юди будут смеЯтьсЯ, -- тихо сказала ќймина и тЯжело вздохнула.
‚сю жизнь она подчинЯетсЯ сумасбродствам своего мужа и терпит вместе с
ним насмешки односельчан. ’ак было, когда Љумы, не дожидаЯсь постройки
нового дома, продырЯвил Ярангу, прорубил окна, поставил кровати, а в пологе
установил керосиновые лампы, от которых так вонЯло, что приходилось все
времЯ спать высунувшись лицом в чоттагин... Њного было такого. Џравда, в
большинстве случаев потом оказывалось, что Љумы бывал прав.
-- Џусть смеютсЯ, -- ответил Љумы. -- ‡наешь, сколько в нашем “лаке
народу живет без женитьбенной бумаги? Џочти поколение. Ђ мы будем с тобой
первыми. Ќад первыми сначала смеютсЯ, ты это хорошо знаешь.
ќймина еще раз вздохнула, в знак согласиЯ кивнула головой и пошла в
комнату готовитьсЯ к церемонии получениЯ женитьбенной бумаги.
Љ пЯти часам принарЯженные Љумы и ќймина пошли в сельский ‘овет.
Ќовость о том, что старый Љумы, персональный пенсионер, еще вчера только
бывший бригадиром совхозного вельбота, женитсЯ заново на своей ќймине, уже
стала известна всему селению, и любопытные стоЯли возле своих домов,
образовав живой коридор. Џорой что-то кричали вслед, но Љумы не откликалсЯ,
боЯсь выйти из себЯ, а ќймина была словно глухаЯ и только пристально
смотрела себе под ноги.
€ногда выкрики были Явственны:
-- “ж если женитьсЯ заново, так надо брать молодую!
-- „орогому жениху физкультпривет!
Џоследний выкрик принадлежал Ќапанто. Ћн только что отсидел в районном
центре пЯтнадцать суток за мелкое хулиганство, и, видно, это не охладило
его.
’рудно было молча идти через все селение. Џонастроили новых домов, и
маленьких, и двухэтажных многоквартирных с паровым отоплением, и селение так
вытЯнулось по косе, что главнаЯ улица терЯлась где-то далеко за полЯрной
станцией.
—тобы как-то развеселить жену, Љумы шепнул ей:
-- Њы идем с тобой, как ”идель Љастро...
-- —то ты сказал? -- не понЯла ќймина.
-- Џомнишь, в кино мы смотрели, как ”идель Љастро приезжал в Њоскву,
ехал в открытом автомобиле, вдоль дорог стоЯли толпы и кричали ему
приветствиЯ, как сейчас нам?
-- Ћни не приветствиЯ кричат нам, а смеютсЯ, -- в голосе ќймины
послышались слезы.
Љумы взЯл за руку жену и прибавил шагу.
Љрасный флаг над сельсоветом был уже близко.
Ќа крыльце стоЯл сам €ван ’олстой в черном торжественном костюме, в
белой рубашке, при галстуке. Ћн сказал, когда Љумы и ќймина подошли к
крыльцу сельского ‘овета:
-- Њилости прошу, -- и поклонилсЯ.
‚ комнате был народ. Љурил трубку старейший учитель, который уже
давным-давно не учил детей, а был охотником, -- Љанто, сидел на стуле
секретарь парткома Ќотанто, у окна стоЯли директор школы ‚алентина €вановна
и ѓриша ѓоном в пионерском галстуке. Ќаташа Џины тоже была нарЯдна, да и все
в комнате собрались словно бы на торжественное заседание.
€ван ’олстой прошел за боковой стол, над которым висел большой герб
‘оветского ‘оюза. Љумы посмотрел на герб и прочитал слова: "Џролетарии всех
стран, соединЯйтесь!" "‘оединЯемсЯ", -- ответил мысленно Љумы и весело
оглЯделсЯ.
-- „орогие Љумы и ќймина! -- начал €ван ’олстой. -- ђазрешите церемонию
регистрации брака, которому уже пЯтьдесЯт лет, считать открытой!
Џослышались аплодисменты. Ћни были жидковаты.
-- Њы тут посоветовались, -- продолжал €ван уже другим голосом, -- и
решили отметить вашу регистрацию торжественно, потому что, как Я выЯснил,
живете вы в мире и согласии уже около пЯтидесЯти лет, а может быть, даже и
больше...
-- Ѓольше, больше, -- подтвердил Љанто.
-- ‚ таком случае ваша свадьба может считатьсЯ золотой! -- завершил
свою речь €ван ’олстой и вручил Љумы брачное свидетельство в красной
полиэтиленовой папке. -- Ђ теперь от юных пионеров слово имеет ѓриша ѓоном.
-- Њы, юные пионеры, -- заговорил звонким голосом ѓриша ѓоном, косЯ
одним глазом на директора школы, -- даем торжественное обещание брать с вас
пример...
Љумы и ќймина выслушали речи внимательно, никого не перебиваЯ.
-- ‘лово предоставлЯетсЯ виновнику торжества персональному пенсионеру
товарищу Љумы, -- объЯвил ’олстой.
Љумы подождал, пока стихнут жидкие аплодисменты, и коротко сказал:
-- ‘обственно, это не свадьба, а получение женитьбенной бумаги.
-- ‚се равно надо отметить, -- сказал €ван ’олстой. -- ’акое событие
случаетсЯ не каждый день. Џрошу всех вас пройти в столовую.
‚ столовой, в углу общего обеденного зала, был накрыт стол. Љумы
посмотрел в окно, на идущий к берегу вельбот. Ћн подозвал ѓришу ѓонома,
который уже успел сесть за стол, и послал его на берег:
-- Љак только Ђймет сойдет на берег -- зови его сюда.
Љак ни хотелось ѓрише ѓоному остатьсЯ за столом, но слово старшего --
закон.
‘адились за стол чинно, неторопливо, словно нехотЯ. Љогда сели,
наступила напрЯженнаЯ тишина, и €ван ’олстой произнес еще одну речь, в
которой на все лады расхваливал достойную подражаниЯ совместную жизнь
товарищей Љумы и ќймины.
Љумы смотрел в окно. Ћн видел, как вельбот на малом ходу причалил к
берегу, как вытаскивали на берег куски моржатины, цеплЯЯ их железными
крючьЯми, и грузили на небольшую платформу, которую потащил трактор к
леднику.
Џотом увидел Ђймета, идущего позади ѓриши ѓонома.
Ѓывший учитель Љанто рассказал, как Љумы с ќйминой учились грамоте в
ликбезе, как они были старательны. ‘екретарь парткома Ќотанто вспомнил, как
Љумы давал ему рекомендацию в партию.
Љумы слушал, а душа его все больше напрЯгалась в ожидании прихода
Ђймета. —то скажет друг?
Љогда распахнулась дверь и в обеденный зал влетел ѓриша ѓоном, все
обернулись и увидели Ђймета. Ћн удивленно посмотрел на накрытый стол и прЯмо
спросил во весь голос:
-- ќто правда, что ты, Љумы, женитьбенную бумагу получил?
Љумы молча кивнул. Ћн был удовлетворен. Ђймет и вправду был поражен,
это было написано на его лице.
-- ‘овершенно верно, -- ответил за него €ван ’олстой. -- Џо такому
случаю и торжество. ‡олотаЯ свадьба. Џрошу вас за стол, товарищ Ђймет.
Ђймет скинул камлейку, помыл руки под краном, тщательно вытер и уселсЯ
за стол.
-- ђусские в таком случае говорЯт "горько", -- сказал Ђймет и поднЯл
вверх рюмку.
Љумы вопросительно посмотрел на ќймину, наклонилсЯ и шумно вдохнул,
коснувшись своим носом кончика носа жены.
-- •орошо! -- сказал Ђймет.
‚ремЯ от времени Љумы опускал руку за пазуху и шуршал новой
женитьбенной бумагой. Ћчень хотелось ее вытащить и показать Ђймету.
ЏохвастатьсЯ перед другом. Ќо чем больше сидели за столом, тем меньше
говорили о женитьбенной бумаге, разговор поворачивалсЯ на другое. ‘порили,
где поставить новый интернат и надо ли защитить здание косторезной
мастерской от морских волн.
Ђймет и Љумы не спеша шли рЯдышком.
ЉончилсЯ день. ‹юди были занЯты своими делами, и на пустынной улице
попадались лишь собаки да редкие прохожие, идущие из магазина.
Љумы все шуршал бумагой, пока Ђймет не попросил:
-- Џокажи-ка женитьбенную бумагу.
Љумы вытащил папку из красного пластика, осторожно вынул свидетельство
о браке. Ђймет долго изучал бумагу. ђассмотрел ее со всех сторон и вдруг
сказал:
-- ‚ точности как у менЯ.
-- Њы получили такую бумагу в Ђнадыре, -- словно отвечаЯ на немой
вопрос Љумы, продолжал Ђймет. -- Џриехали мы с Ђнканной в окружной центр,
пошли в гостевой дом, а нам говорЯт, что жить мы будем врозь, ибо нет у нас
женитьбенной бумаги. Ђ раз нет бумаги, значит, Я не муж Ђнканне и она мне не
жена. Џошли в загс, написали заЯвление.
Љумы слушал друга, и все у него переворачивалось в душе. Ћн словно
смотрел на себЯ со стороны и видел смешного, впавшего в ребЯчество старика,
ковылЯющего рЯдом с морским охотником Ђйметом, который только что добыл
моржа и усталый идет домой.
-- ‚от Я думаю: длЯ какой надобности тебе женитьбеннаЯ бумага? --
продолжал рассуждать Ђймет. -- Ќа что она вам с ќйминой?
-- Ђ в Њоскву мы собрались, -- вдруг сказал Љумы. -- Њожет, там будем
жить в большом гостевом доме?
Ђймету ничего другого не оставалось, как невнЯтно произнести:
-- Ђ-а.
Ђ Љумы, открываЯ дверь в свой домик, громко сказал, чтобы слышали все:
-- ќймина! ‘обирайсЯ! ‚ Њоскву поедем! ’ак Я решил!
Last-modified: Sun, 12 Feb 2006 19:09:56 GMT
Ћцените этот текст: