оловцева: "Ќадежный ли  парень?"  -  только  молча
кивнул головой. Џоловцев Яростно сорвал с  гвоздЯ  свой  полушубок,  вынул
из-под подушки свежепрочищенный наган, крутнул  барабан,  и  в  отверстиЯх
гнезд сиЯющим кругом замерцал никель вдавленных в гильзы пулевых  головок.
‡астегиваЯ полушубок. Џоловцев отчетливо, как в бою, командовал:
   - ‚озьми топор. ‚еди самой короткой дорогой. ‘колько минут ходьбы?
   - ’ут недалеко, дворов через восемь...
   - ‘емьЯ у него?
   - Ћдна жена.
   - ‘оседи близко?
   - ‘ одной стороны гумно, с другой сад.
   - ‘ельсовет?
   - „о него далеко...
   - Џошли!
   Џока џков ‹укич ходил за топором к дровосеке, Џоловцев левой рукой сжал
локоть ’имофеЯ, негромко сказал:
   - Ѓеспрекословно слушать менЯ!  Џойдем  туда,  и  ты,  паренек,  измени
голос, скажи, что ты дежурный сиделец  из  сельсовета,  что  ему  бумажка.
Ќадо, чтобы он сам открыл дверь.
   - ‚ы глЯдите, товарищ, как вас... незнакомый с вами... этот •опров, как
бык, сильный, он, ежели не вспопашитесь, может так омочить голым  кулаком,
что... - развЯзно заговорил было ’имофей.
   - ‡амолчи! - оборвал его Џоловцев и протЯнул руку  к  џкову  ‹укичу.  -
„ай-ка сюда. ‚еди.
   џсеневое топорище, нагревшеесЯ и мокрое от ладони џкова  ‹укича,  сунул
под полушубок за поЯс шаровар, поднЯл воротник.
   Џо проулку шли  молча.  ђЯдом  с  плотной,  большой  фигурой  Џоловцева
’имофей выглЯдел подростком.  Ћн  шел  рЯдом  с  валко  шагавшим  есаулом,
назойливо заглЯдываЯ ему в лицо. Ќо темнота и поднЯтый воротник мешали...
   —ерез плетень перелезли на гумно.
   - €ди по следу, чтобы один след был, - шепотом приказал Џоловцев.
   Џо нетронутому снегу пошли волчьей цепкой, шаг в шаг. Ћколо калитки  во
двор џков ‹укич прижал ладонь к левому боку, тоскливо шепнул:
   - ѓосподи...
   Џоловцев указал на дверь.
   - ‘тучи!.. - скорее угадал по губам его, чем услышал ’имофей.
   ’ихонько звЯкнул щеколдой и тотчас же  услышал,  как  Яростно  скребут,
рвут застежки полушубка пальцы чужого человека в  белой  папахе,  ставшего
справа от двери. ’имофей постучал еще раз. ‘ ужасом смотрел џков ‹укич  на
собачонку,  вылезавшую  из-под  стоЯвшего  на  открытом  базу  букарЯ.  Ќо
прозЯбший щенок безголосо тЯвкнул, заскулил, подалсЯ к  покрытому  камышом
погребу.


   „омой •опров пришел отЯгощенный раздумьем, за  времЯ  ходьбы  несколько
успокоившийсЯ. †ена собрала ему повечерЯть.
   Ћн поел неохотно, грустно сказал:
   - џ бы зараз, ЊарьЯ, арбуза соленого съел.
   - Ќа похмел, что ли? - улыбнулась та.
   - Ќет, Я не пил ноне. џ завтра, Њашутка, объЯвлЯю властЯм,  что  был  в
карателЯх. Њне не по силам больше так жить.
   - Ћх, и придумал! „а ты чего это ноне кружоный какой-то? џ и не пойму.
   Ќикита улыбалсЯ, подергиваЯ широкий рыжий  ус.  €,  уже  ложась  спать,
снова серьезно сказал:
   - ’ы мне сухарей сготовь либо пресных подорожников спеки. Ќа отсидку  Я
пойду.
   Ђ потом долго, не слушаЯ увещаний  жены,  лежал  с  открытыми  глазами,
думал: "ЋбъЯвлю про себЯ и про Ћстровнова, пущай и их, чертей, посажают! Ђ
мне что же будет? Ќе расстрелЯют же? Ћтсижу года три,  дровишки  на  “рале
порублю и выйду оттель чистым. Ќикто тогда уж не попрекнет прошлым. Ќи  на
кого работать за свой грех больше не буду. ‘кажу по совести, как  попал  к
Ђштымову. ’ак и  скажу:  мол,  спасалсЯ  от  фронта,  кому  лоб  под  пули
подставлЯть охота? Џущай судЯт, за давностью времен выйдет смЯгчение.  ‚се
расскажу! ‹юдей сам Я не стрелЯл, ну, а что касаемо плетей... Ќу, что  же,
плетей вваливал и казакам-дезертирам и кое-каким за большевизму... џ тогда
темней ночи был, не знал, что и куда".
   Ћн уснул. ‚скоре от первого сна оторвал его стук. Џолежал. "Љому бы это
приспичило?" ‘тук повторилсЯ. Ќикита,  досадливо  крЯхтЯ,  стал  вставать,
хотел зажечь лампочку, но ЊарьЯ проснулась, зашептала:
   - ‹ибо опЯть  на  собранию?  Ќе  зажигай!  Ќи  днЯ,  ни  ночи  покою...
Џеребесились, треклЯтые!
   Ќикита босиком вышел в сенцы.
   - Љто такой?
   - ќто Я, дЯденька Ќикита, из ‘овету.
   ђебЯчий незнакомый голос... —то-то похожее на  беспокойство,  намек  на
тревогу почувствовал Ќикита и спросил:
   - „а кто это? —его надо?
   - ќто Я, Љуженков Ќиколай. Ѓумажка тебе от председателЯ, велел зараз  в
‘овет идтить.
   - ‘унь ее под дверь.
   ...‘екунда тишины с той  стороны  двери...  ѓрозный  понукающий  взглЯд
из-под белой курпЯйчатой папахи, и ’имофей, на миг растерЯвшийсЯ,  находит
выход:
   - ‡а нее расписатьсЯ надо, отвори.
   Ћн слышит, как •опров нетерпеливо переступает, шуршит по землЯному полу
сенцев босыми подошвами. ‘тукнула чернаЯ задвижка.  ‚  квадрате  двери  на
темном фоне возникает белаЯ фигура •опрова. ‚ этот  миг  Џоловцев  заносит
левую  ногу  на  порог,  взмахнув  топором,  бьет  •опрова  обухом  повыше
переносицы.
   Љак бык перед зарезом,  оглушенный  ударом  молота,  рухнул  Ќикита  на
колени и мЯгко завалилсЯ на спину.
   - ‚ходить! „верь на запор! - неслышно командует Џоловцев. Ћн нащупывает
дверную ручку, не выпускаЯ из рук топора, распахивает дверь в хату.
   €з угла с кровати - шорох дерюги, встревоженный бабий голос:
   - Ќикак ты свалил что-то?.. Љто там, Ќикитушка?
   Џоловцев ронЯет топор, с вытЯнутыми руками бросаетсЯ к кровати.
   - Ћй, люди добрые!.. Љто это?.. Љар...
   ’имофей, больно стукнувшись о притолоку,  вбегает  в  хату.  Ћн  слышит
звуки хрипеньЯ и возни в углу. Џоловцев упал на женщину, подушкой придавил
ей лицо и крутит, вЯжет рушником  руки.  …го  локти  скользЯт  по  зыбким,
податливо мЯгким грудЯм женщины,  под  ним  упруго  вгибаетсЯ  ее  груднаЯ
клетка. Ћн ощущает тепло ее сильного, бьющегосЯ  в  попытках  освободитьсЯ
тела, стремительный, как у пойманной птицы, стук сердца. ‚ нем внезапно  и
только на миг вспыхивает острое, как  ожог,  желание,  но  он  рычит  и  с
Яростью просовывает руку под подушку, как лошади, раздирает  рот  женщине.
Џод  его  скрюченным  пальцем  резиново  подаетсЯ,  потом   мЯгко   ползет
разорваннаЯ губа, палец - в теплой крови, но женщина уже не кричит глухо и
протЯжно: в рот ей до самой глотки забил он скомканную юбку.
   Џоловцев оставлЯет возле свЯзанной хозЯйки ’имофеЯ, сам идет  в  сенцы,
дышит с хрипом, как сапнаЯ лошадь.
   - ‘пичку!
   џков  ‹укич  зажигает.  Џри  тусклом  свете  Џоловцев   наклонЯетсЯ   к
поверженному навзничь •опрову. Ѓатареец  лежит,  неловко  подвернув  ноги,
прижав щеку к землЯному  полу.  Ћн  дышит,  широкаЯ  бугристаЯ  грудь  его
неровно вздымаетсЯ, и при выдохе каждый раз рыжий  ус  опускаетсЯ  в  лужу
красного. ‘пичка гаснет. Џоловцев на ощупь пробует на  лбу  •опрова  место
удара. Џод пальцами его шуршит раздробленнаЯ кость.
   - ‚ы менЯ увольте... “ менЯ на кровь сердце  слабое...  -  шепчет  џков
‹укич. …го бьет лихорадка, подламываютсЯ ноги, но  Џоловцев,  не  отвечаЯ,
приказывает:
   - Џринеси топор. Ћн там... возле кровати. € воды.
   ‚ода приводит •опрова в сознание. Џоловцев  давит  ему  коленом  грудь,
свистЯщим шепотом спрашивает:
   - „онес, предатель? ѓовори! ќй, ты, спичку!
   ‘пичка  опЯть  на  несколько  секунд   освещает   лицо   •опрова,   его
полуоткрытый глаз. ђука џкова ‹укича дрожит, дрожит и крохотный огонек.  ‚
сенцах по метелкам свисающего с крыши камыша плЯшут желтые  блики.  ‘пичка
догорает, жжет ногти џкова ‹укича, но он не чувствует боли.  Џоловцев  два
раза повторЯет вопрос, потом начинает ломать •опрову пальцы. ’от стонет  и
вдруг ложитсЯ на живот,  медленно  и  трудно  становитсЯ  на  четвереньки,
встает. Џоловцев, стонаЯ от напрЯжениЯ, пытаетсЯ снова опрокинуть  его  на
спину, но медвежьЯ сила батарейца помогает ему встать на ноги. ‹евой рукой
он хватает џкова ‹укича за кушак, правой - охватывает шею  Џоловцева.  ’от
втЯгивает голову в плечи, прЯчет горло, к которому тЯнутсЯ холодные пальцы
•опрова, кричит:
   - Ћгонь!.. Ѓудь проклЯт! Ћгонь,  говорЯт!  -  Ћн  не  может  в  темноте
нашарить руками топор.
   ’имофей, высунувшись из  кухни,  не  подозреваЯ,  в  чем  дело,  громко
шепчет:
   - ќй, вы! ‚ы его под хрЯшки... Џод хрЯшки  топором,  острЯком  его,  он
тогда скажет!
   ’опор в руках у Џоловцева, с огромным напрЯжением  вырываетсЯ  Џоловцев
из объЯтий •опрова, бьет уже острием топора раз и два, •опров падает и при
падении цеплЯетсЯ головой за лавку. ‘ лавки от толчка валитсЯ ведро.  ѓром
от падениЯ его, как выстрел. Џоловцев, скрипЯ  зубами,  кончает  лежащего;
ногою нащупывает голову,  рубит  топором  и  слышит,  как,  освобожденнаЯ,
булькает клокочет кровь. Џотом силком  вталкивает  џкова  ‹укича  в  хату,
закрывает за собою дверь, вполголоса говорит:
   - ’ы, в душу твою... слюнтЯй! „ержи бабу за голову,  нам  надо  узнать:
успел он сообщить или нет? ’ы, парень, придави ей ноги!
   Џоловцев грудью наваливаетсЯ на свЯзанную бабу.  Ћт  него  разит  едким
мускусом пота. ‘прашивает, раздельно произносЯ каждое слово:
   - Њуж  после  того,  как  пришел  с  вечера,  ходил  в  ‘овет  или  еще
куда-нибудь?
   ‚  полусумраке  хаты  он  видит  обезумевшие  от  ужаса,  вспухшие   от
невыплаканных слез глаза, почерневшее от удушьЯ лицо. …му становитсЯ не по
себе, хочетсЯ скорей отсюда, на воздух...  Ћн  со  злостью  и  отвращением
давит пальцами ей за ушами. Ћт чудовищной боли  она  бьетсЯ,  на  короткое
времЯ терЯет сознание. Џотом,  придЯ  в  себЯ,  вдруг  выталкивает  Языком
мокрый, горЯчий от слюны клЯп, но не  кричит,  а  мелким,  захлебывающимсЯ
шепотом просит:
   - ђодненькие!.. родненькие, пожалейте! ‚се скажу! -  Ћна  узнает  џкова
‹укича. ‚едь он же кум ей, с ним она семь лет  назад  крестила  сестриного
сына. € трудно, как  косноЯзычнаЯ,  шевелит  изуродованными,  разорванными
губами: - Љуманек!.. родимый мой!.. ‡а что?
   Џоловцев испуганно накрывает рот ей  своей  широкой  ладонью.  Ћна  еще
пытаетсЯ  в  припадке  надежды  на  милость  целовать  эту  ладонь  своими
окровавленными губами. …й хочетсЯ жить! …й страшно!
   - •одил муж куда или нет?
   Ћна  отрицательно  качает  головой.  џков  ‹укич  хватаетсЯ   за   руки
Џоловцева:
   - ‚аше... ‚аше... Љсан Ђнисимыч!.. Ќе трожь ее... Њы ей  пригрозим,  не
скажет!.. ‚ек не скажет!..
   Џоловцев отталкивает его. Ћн впервые за все эти трудные минуты вытирает
тылом ладони лицо, думает: "‡автра же выдаст! Ќо она -  женщина,  казачка,
мне, офицеру, стыдно... Љ черту!.. ‡акрыть ей глаза, чтобы  последнего  не
видела..."
   ‡аворачивает  ей   на   голову   подол   холстЯной   рубашки,   секунду
останавливает взглЯд  на  ладном  теле  этой  не  рожавшей  тридцатилетней
женщины. Ћна лежит на боку, поджав ногу, как большаЯ  белаЯ  подстреленнаЯ
птица... Џоловцев в полусумраке вдруг видит:  ложбина  на  груди,  смуглый
живот  женщины  начинают  лоснитьсЯ,  стремительно  покрываЯсь  испариной.
"ЏонЯла, зачем голову  накрыл.  Љ  черту!.."  Џоловцев,  хакнув,  опускает
лезвие топора на закрывшую лицо рубаху.
   џков ‹укич вдруг чувствует, как длительнаЯ судорога потЯнула  тело  его
кумы. ‚ ноздри ему хлынул приторный  запах  свежей  крови...  џков  ‹укич,
шатаЯсь, дошел до печки, страшный припадок рвоты  потрЯс  его,  мучительно
вывернул внутренности...
   Ќа крыльце Џоловцев  пьЯно  качнулсЯ,  губами  припал  и  стал  хватать
нападавший на перильце свежий и пушистый снег. ‚ышли  в  калитку.  ’имофей
ђваный  отстал;  околесив  квартал,  пошел  на  певучий  голос  двухрЯдки,
доплывавший от школы. ‚озле школы  -  игрище.  ’имофей,  пощипываЯ  девок,
пробралсЯ в круг, попросил у гармониста гармошку.
   - ’имоша! ‡аиграй нам цыганку с перебором, - попросила какаЯ-то девка.
   ’имофей стал брать гармонь из рук хозЯина  и  уронил.  ’ихо  засмеЯлсЯ,
снова протЯнул руку и снова уронил,  не  успев  накинуть  на  левое  плечо
ремень. Џальцы  не  служили,  ему.  Ћн  пошевелил  ими,  засмеЯлсЯ,  отдал
гармошку.
   - ЌатрескалсЯ уж гдей-то!
   - ѓлЯнь-ка, девоньки, он никак пьЯный?
   - € пинжак уж облевал! •орош!..
   „евки подались  от  ’имофеЯ.  •озЯин  гармошки,  недовольно  сдуваЯ  со
складок мехов снег,  неуверенно  заиграл  "цыганочку".  “льЯна  Ђхваткина,
самаЯ рослаЯ из девок, "на гвардейца деланнаЯ", как  звали  ее  в  хуторе,
пошла, поскрипываЯ низкими  каблуками  чириков,  коромыслом  выгнув  руки.
"Ќадо сидеть до света, - как о ком-то постороннем, думал ’имофей, -  тогда
никто на случай следствиЯ не подкопаетсЯ". Ћн  встал  и,  уже  сознательно
подражаЯ движениЯм пьЯного, покачиваЯсь,  прошел  к  сидевшей  на  порожке
школы девке, положил ей голову на теплые колени:
   - Џоищи менЯ, любушка!..


   Ђ џков ‹укич, зеленый, словно капустный лист, как вошел в курень -  пал
на кровать и головы от подушки не поднЯл.  Ћн  слышал,  как  над  лоханкой
мылил руки, плескал водой и отфыркивалсЯ Џоловцев, потом  ушел  к  себе  в
горенку. “же в полночь разбудил хозЯйку:
   - ‚звар есть, хозЯюшка? ‡ачерпни напитьсЯ.
   Џопил (џков ‹укич смотрел на него из-под подушки одним глазом),  достал
разваренную грушу, зачавкал, пошел,  дымЯ  цигаркой,  поглаживаЯ  по-бабьи
голую пухловатую грудь.
   ‚ горенке Џоловцев протЯнул босые ноги к неостывшему камельку. Ћн любит
по ночам греть ноющие от ревматизма ноги. Џростудил их в 1916 году,  зимою
вплавь переправлЯЯсь через Ѓуг, верой и правдой служа  его  императорскому
величеству, оборонЯЯ отчизну. ‘ той-то поры есаул Џоловцев  и  тЯготеет  к
теплу, к теплой валЯной обуви...


        13

   ‡а неделю пребываниЯ в ѓремЯчем ‹огу перед „авыдовым стеною  встал  рЯд
вопросов... Џо ночам,  придЯ  из  сельсовета  или  из  правлениЯ  колхоза,
разместившегосЯ  в  просторном  ’итковом  доме,  „авыдов  долго  ходил  по
комнате, курил, потом читал привезенные кольцевиком "Џравду",  "Њолот",  и
опЯть в размышлениЯх возвращалсЯ  к  людЯм  из  ѓремЯчего,  к  колхозу,  к
событиЯм прожитого днЯ. Љак зафлаженный  волк,  пыталсЯ  он  выбратьсЯ  из
круга свЯзанных с колхозом мыслей, вспоминал свой цех, приЯтелей,  работу;
становилось чуточку грустно оттого, что там теперь многое изменилось и все
это в его отсутствие; что он теперь уже не сможет ночи навылет просиживать
над  чертежами  катерпиллерского  молота,  пытаЯсь  найти  новый   ход   к
перестройке коробки скоростей,  что  на  его  капризном  и  требовательном
станке работает другой -  наверное,  этот  самоуверенный  ѓольдшмидт;  что
теперь  о  нем,  видимо,   забыли,   наговорив   на   проводах   уезжавших
двадцатипЯтитысЯчников хороших, с  горЯчинкой,  речей.  €  внезапно  мысль
снова переключалась на ѓремЯчий, будто в мозгу кто-то уверенно  передвигал
рубильник, по-новому направлЯЯ  ток  размышлений.  Ћн  ехал  на  работу  в
деревню вовсе не таким  уж  наивным  горожанином,  но  разворот  классовой
борьбы,  ее  путаные  узлы  и  зачастую  потаенно-скрытые  формы  все   же
представлЯлись ему не столь сложными, какие увидел  он  в  первые  же  дни
приезда в  ѓремЯчий.  “порное  нежелание  большинства  середнЯков  идти  в
колхоз, несмотрЯ на огромные преимущества колхозного хозЯйства, - было ему
непонЯтно. Љ  познанию  многих  людей  и  их  взаимоотношений  не  мог  он
подобрать ключа. ’иток - вчерашний  партизан  и  нынешний  кулак  и  враг.
’имофей Ѓорщев - беднЯк, открыто ставший на  защиту  кулака.  Ћстровнов  -
культурный    хозЯин,     сознательно     пошедший     в     колхоз,     и
настороженно-враждебное отношение к нему Ќагульнова. ‚се гремЯченские люди
шли перед мысленным взором „авыдова...  €  многое  в  них  было  длЯ  него
непонЯтно, закрыто какой-то неощутимой, невидимой завесой. •утор  был  длЯ
него - как сложный  мотор  новой  конструкции,  и  „авыдов  внимательно  и
напрЯженно пыталсЯ познать его, изучить, прощупать каждую деталь,  слышать
каждый перебой в каждодневном неустанном, напрЯженном биении этой мудреной
машины...
   ‡агадочное убийство беднЯка  •опрова  и  его  жены  натолкнуло  его  на
догадку о том, что какаЯ-то скрытаЯ пружина действует в  этой  машине.  Ћн
смутно  догадывалсЯ,  что  в  смерти  •опрова  есть  причиннаЯ   свЯзь   с
коллективизацией,  с  новым,   бурно   ломившимсЯ   в   подгнившие   стены
раздробленного хозЯйства. Ќаутро, когда были обнаружены  трупы  •опрова  и
его жены, он долго говорил с ђазметновым и Ќагульновым. ’е тоже терЯлись в
догадках и предположениЯх.  •опров  был  беднЯк,  в  прошлом  -  белый,  к
общественной жизни  пассивный,  каким-то  боком  прислонЯвшийсЯ  к  кулаку
‹апшинову. ‚ысказанное кем-то предположение, что убили  с  целью  грабежа,
было Явно нелепо, так как ничего из имущества не было взЯто, да у  •опрова
и брать было нечего. ђазметнов отмахнулсЯ:
   - „олжно, обидел кого-нибудь по бабьей  части.  —ью-нибудь  чужую  жену
подержал в руках, вот и решили его жизни.
   Ќагульнов молчал, он не любил говорить непродуманно. Ќо  когда  „авыдов
высказал  догадку,  что  к  убийству  причастен  кто-либо  из  кулаков,  и
предложил  срочно  произвести  выселение  их  из  хутора,  Ќагульнов   его
решительно поддержал:
   - €з ихнего стану стукнули •опрова, без разговоров!  ‚ыселить  гадов  в
холодные краЯ!
   ђазметнов посмеивалсЯ, пожимал плечами:
   - ‚ыселить их надо, слов нет. Ћни мешают народу в колхоз  вступать.  Ќо
только •опров не через них пострадал.  Ћн  к  ним  не  причастный.  Ћно-то
верно, он прислонЯлсЯ к ‹апшинову, постоЯнно работал у него,  да  ить  это
же, небось, не от сытости?  Ќуждишка  придавливала,  вот  и  прибивалсЯ  к
‹апшинову. ЌельзЯ же всЯкое дело на кулаков  валить,  не  чудите,  братцы!
Ќет, тут бабье дело; как хотите!
   €з района приехали следователь и врач. ’рупы убитых вскрыли,  допросили
соседей •опрова и ‹апшинова. Ќо следователю так и  не  удалось  заполучить
нити, ведущей к раскрытию участников и причин убийства. Ќа другой день,  4
февралЯ, общее собрание колхозников единогласно  вынесло  постановление  о
выселении из пределов ‘еверо-Љавказского краЯ  кулацких  семей.  ‘обранием
утверждено было избранное  уполномоченными  правление  колхоза,  в  состав
которого  вошли  џков   ‹укич   Ћстровнов   (кандидатуру   его   ревностно
поддерживали „авыдов и  ђазметнов,  несмотрЯ  на  возражениЯ  Ќагульнова),
Џавел ‹юбишкин, „емка “шаков, с трудом прошел Ђркашка Њенок, пЯтым дружно,
без споров, избрали „авыдова. ќтому способствовала полученнаЯ накануне  из
райполеводсоюза  бумажка,  в  которой   писалось,   что   райпартком,   по
согласованию  с  райполеводсоюзом,  выдвигает  на  должность  председателЯ
правлениЯ  колхоза  уполномоченного   райпарткома,   двадцатипЯтитысЯчника
товарища „авыдова.
   Ќа общем собрании шел долгий спор, как наименовать колхоз. ђазметнов  в
конце держал речь.
   - „аю отвод прозванию  "Љрасный  казак"  -  это  мертвое  и  обмаранное
прозвание.  Љазаком  раньше  детву  пужали  рабочие.  Џредлагаю,   дорогие
товарищи, теперешние колхозники, присвоить нашему дорогому  путю  в  самый
социализм, нашему колхозу, имЯ товарища ‘талина.
   Ђндрей заметно волновалсЯ, на лбу его багровел шрам.  Ќа  какой-то  миг
злобноватые глаза его затЯнула дымка слез,  но  он  оправилсЯ,  подтвердил
голосом:
   -  Ќехай,  братцы,  товарищ  наш  €осиф  ‚иссарионович  долго  живет  и
руководствует! Ђ мы давайте прозыватьсЯ  его  именем.  ЋкромЯ  этого,  даю
фактическую справку: когда мы оборонЯли –арицын, то Я  самолично  видал  и
слыхал товарища ‘талина. Ћн тогда вместе с ‚орошиловым реввоенсоветом был,
одежду носил штатную, но должен сказать -  дока  он!  ’огда  нам,  бойцам,
бывало, говорил насчет стойкости.
   - ’ы не по существу, ђазметнов, - прервал его „авыдов.
   - Ќе по существу? ’огда Я, конечно, извинЯюсь, но Я твердо стою за  его
прозвание!
   - ‚се это известно, Я тоже за то, чтобы имени ‘талина  колхоз  назвать,
но  это  ответственное  название,  -  внушал  „авыдов,  -  опозорить   его
невозможно! ’огда уж надо так работать, чтобы перекрывать всех окружающих.
   - ‘ этим мы в корне согласны, - сказал дед ™укарь.
   - ЏонЯтно! - ђазметнов улыбнулсЯ. - џ, дорогие  товарищи,  авторитетно,
как председатель ‘овета, заЯвлЯю: лучше прозваниЯ имени  товарища  ‘талина
не могет быть. Њне вот, к примеру, довелось в девЯтнадцатом  году  видать,
как возлЯ хутора ’опольки наша  краснаЯ  пехота  брала  плотину  на  речке
–улим, возлЯ водЯной мельницы...
   - ‚от ты опЯть в воспоминаниЯ ударЯешьсЯ, - досадливо сказал „авыдов. -
Џожалуйста, веди собрание и конкретно голосуй!
   - €звинЯюсь, голосуйте, граждане,  но  как  вспомнишь  войну  -  сердце
засвербит чесоткой, хочетсЯ слово сказать, - виновато улыбнулсЯ  ђазметнов
и сел.
   ‘обрание единогласно присвоило колхозу имЯ ‘талина.


   „авыдов все еще жил у Ќагульновых. ‘пал на сундуке, отгороженном от  их
супружеской  кровати  невысокой  ситцевой  занавеской.  ‚  первой  комнате
помещалась хозЯйка -  бездетнаЯ  вдова.  „авыдов  сознавал,  что  стеснЯет
Њакара, но за суетой  и  тревогой  первых  дней  как-то  не  было  времени
подыскать квартиру. ‹ушка, жена Ќагульнова,  была  с  „авыдовым  неизменно
приветлива, но, несмотрЯ на это, он  после  того  случайного  разговора  с
Њакаром, когда тот открыл ему, что жена живет с ’имофеем ђваным, относилсЯ
к ней с плохо скрываемой неприЯзнью, тЯготилсЯ своим временным пребыванием
у них. Џо утрам „авыдов, не вступаЯ в разговор, часто  искоса  посматривал
на ‹ушку. Ќа вид ей было не больше  двадцати  пЯти  лет.  Њелкие  веснушки
густо крыли ее продолговатые щеки, пестрым лицом  она  напоминала  сорочье
Яйцо. Ќо какаЯ-то приманчиваЯ и нечистаЯ красота была в ее дегтЯрно-черных
глазах, во всей сухощавой статной фигуре. Љруглые ласковые брови ее всегда
были  чуточку  приподнЯты,  казалось,  что  постоЯнно  ждет   она   что-то
радостное; Яркие губы в уголках наизготове  держали  улыбку,  не  покрываЯ
плотно слитой подковы выпуклых зубов. Ћна и ходила-то, так шевелЯ покатыми
плечами, словно ждала, что вот-вот кто-нибудь сзади прижмет ее, обнимет ее
девичье узкое плечо. Ћдевалась, как все гремЯченские казачки, была,  может
быть, немного чистоплотней.
   Љак-то рано утром „авыдов, надеваЯ ботинки, услышал голос Њакара  из-за
перегородки:
   - “ менЯ в полушубке в кармане резинки. ’ы, что ли, заказывала  ‘емену?
Ћн вчера приехал из станицы, велел тебе передать.
   - Њакарушка,  взаправди?  -  ѓолос  ‹ушки,  теплый  спросонок,  дрогнул
радостью...
   Ћна в одной рубахе прыгнула с кровати к  висевшему  на  гвозде  мужнину
полушубку, вытащила из кармана не круглые,  стЯгивающие  икры  резинки,  а
городские,  с  поЯсом,  обшитые  голубым.  „авыдов  видел  ее,  отраженную
зеркалом: она стоЯла, примерЯЯ на своей сухого литьЯ ноге покупку, вытЯнув
мальчишескую худую шею. „авыдов в  зеркале  видел  излучины  улыбки  у  ее
вспыхнувших глаз, негустой румЯнец  на  веснушчатых  щеках.  ‹юбуЯсь  туго
охватившим ногу черным чулком, она повернулась лицом к „авыдову, в разрезе
рубахи дрогнули ее смуглые твердые груди, торчавшие, как у  козы,  вниз  и
врозь, и она тотчас же увидела его через занавеску, левой  рукой  медленно
стЯнула ворот и, не отворачиваЯсь, щурЯ глаза, тЯгуче улыбалась.  "‘мотри,
какаЯ Я красиваЯ!" - говорили ее несмущающиесЯ глаза.
   „авыдов грохнулсЯ на заскрипевший сундук, побагровел, пЯтерней  откинул
со лба глЯнцевито-черные прЯди волос: "—ерт знает!  …ще  подумает,  что  Я
подсматривал...  дернуло  менЯ  вставать!   …ще   взбредет   ей,   что   Я
интересуюсь..."
   - ’ы хоть при чужом человеке телешом-то не ходи, - недовольно бормотнул
Њакар, услышав, как „авыдов смущенно крЯхтит.
   - …му не видно.
   - Ќет, видно.
   „авыдов кашлЯнул за перегородкой.
   - Ђ видно, так и смотрите на доброе здоровье, - равнодушно сказала она,
через голову надеваЯ юбку.  -  —ужих,  Њакарушка,  нету.  Ќынче  чужой,  а
завтра, ежели захочу, мой будет, - засмеЯлась  и  с  разбегу  кинулась  на
кровать. - ’ы у менЯ смирненький! ’пружень! ’пруженюшка! ’елочек!..


   Џосле завтрака, едва лишь вышли за ворота, „авыдов рубанул:
   - „рЯнь у тебЯ баба!
   - ’ебЯ это не  касаетсЯ...  -  ответил  Ќагульнов  тихо,  не  глЯдЯ  на
„авыдова.
   - ’ебЯ зато касаетсЯ! џ сегоднЯ же перехожу на квартиру,  мне  смотреть
тошно! ’акой ты парень - что надо, а  с  нею  миндали  разводишь!  ‘ам  же
говорил, что она живет с ђваным.
   - Ѓить ее, что ли?
   - Ќе бить, а воздействовать! Ќо Я тебе прЯмо скажу: вот Я коммунист, но
на это у менЯ нервы тонкие, Я побил бы  и  выгнал  к  черту!  Ђ  тебЯ  она
дискредитирует перед массой, и ты молчишь. ѓде она пропадает всю ночь?  Њы
с собраниЯ приходим, а ее все нет! џ  не  вмешиваюсь  во  внутренние  ваши
дела...
   - ’ы женатый?
   - Ќет. Ђ вот на твою семью посмотрел - теперь до гроба не женюсь.
   - “ тебЯ на бабу вид, как на собственность.
   - ќ, черт тебЯ! Ђнтихрист кривобокий! ‘обственность, собственность! Ћна
же еще существует? —его же ты ее отменЯешь? ‘емьЯ-то существует?  Ђ  ты...
на твою бабу лезут... разврат заводишь, терпимость  веры.  џ  об  этом  на
Ячейке поставлю!.. ‘ твоего образа пример крестьЯнин должен снимать. •орош
был бы пример!
   - Ќу, Я ее убью!
   - ‡дравствуйте!
   - Ќу, ты вот чего... зараз в это дело не лезь... - останавливаЯсь среди
улицы, попросил Њакар. - џ сам с этим разберусь, зараз не до этого.  …жели
б это вчера началось, а то  Я  уж  обтерпелсЯ...  погожу  чудок,  потом...
‘ердцем к ней присох... Ђ то бы давно... ’ы куда идешь, в ‘овет? - перевел
он разговор.
   - Ќет, хочу зайти  к  Ћстровнову.  Ћхота  мне  с  ним  в  его  домашнем
производстве поговорить. Ћн умный мужик. џ хочу его завхозом устроить. Љак
ты думаешь? •озЯин нужен, чтобы у него колхознаЯ копейка  рублем  звенела.
Ћстровнов, как видно, такой.
   Ќагульнов махнул рукой, осердилсЯ.
   - ЋпЯть за рыбу деньги! „алсЯ  вам  с  Ђндреем  Ћстровнов!  Ћн  колхозу
нужен, как архиерею это самое... џ - против. џ добьюсь его  исключениЯ  из
колхоза! „ва года платил сельхозналог с процентной  надбавкой,  зажиточный
гад, до войны жил кулаком, а мы его выдвигать?
   - Ћн - культурный хозЯин! џ что же, по-твоему, кулака охранЯю?
   - …жели б ему крылышки не резали, он давно бы в кулаки влетел!
   Ћни разошлись, не договорившись, крепко недовольные друг другом.


        14

   ”евраль...
   †мут, корежат землю холода. ‚ белом морозном накале встает солнце. ’ам,
где ветры слизали снег, землЯ по ночам гулко лопаетсЯ. Љурганы в  степи  -
как переспелые арбузы - в змеистых трещинах.  ‡а  хутором  возле  зЯблевой
пахоты снежные наносы слепЯще, нестерпимо блещут. ’ополЯ  над  речкой  все
серебрЯного чекана. €з труб куреней по утрам строевым лесом высЯтсЯ прЯмые
оранжевые стволы дыма. Ђ на гумнах от мороза  пшеничнаЯ  солома  духовитей
пахнет лазоревым августом, горЯчим дыханьем суховеЯ, летним небом...
   Ќа холодных базах до утра скитаютсЯ быки и коровы. Љ заре  в  ЯслЯх  не
найдешь ни одной бурьЯнной былки объедьев. џгнЯт и  козлЯт  зимнего  окота
уже не оставлЯют на базах. ‘онные бабы по ночам выносЯт их  к  матерЯм,  а
потом опЯть несут в подолах в угарное  тепло  куреней,  и  от  козлЯт,  от
курчавой  их  шерсти  первозданно,  нежнейше  пахнет  морозным   воздухом,
разнотравьем сена, сладким козьим молоком.  ‘нег  под  настом  -  ЯдренаЯ,
зернистаЯ, хрупающаЯ соль. Џолночь так тиха, так выморочно студеное небо в
зыбкой россыпи многозвездьЯ, что кажетсЯ - мир покинут  живым.  ‚  голубой
степи снежной целиной пройдет волк. Ќа снегу  не  лЯгут  отпечатки  лапных
подушек, а там, где когти вырвут  обледеневший  комочек  наста,  останетсЯ
искрЯщаЯсЯ царапина - жемчужный след.
   Ќочью, если  тихо  заржет  сжеребаЯ  кобыла,  чувствуЯ,  как  в  черном
атласном вымени ее приливает молоко, ржанье слышно окрест за много верст.
   ”евраль...
   ЏредрассветнаЯ синЯЯ тишина.
   Њеркнет пустынный Њлечный Џуть.
   ‚ темных окнах хат багрово полыхающие зарева  огней:  отсвет  топЯщихсЯ
печек.
   Ќа речке под пешней хрупко позванивает лед.
   ”евраль...


   …ще до света џков ‹укич разбудил сына и баб. ‡атопили печь.  ‘ын  џкова
‹укича ‘емен на бруске отточил ножи. …саул Џоловцев  старательно  обвернул
портЯнками шерстЯные чулки на ногах, надел валенки. ‚месте с ‘еменом пошли
на овечий баз. “ џкова ‹укича - семнадцать овец и две козы.  ‘емен  знает,
какаЯ овца окотнаЯ, у какой уже есть ЯгнЯта. Ћн ловит, на  ощупь  выбирает
валухов, баранов, Ярок, вталкивает в теплый катух.  Џоловцев,  сдвинув  на
лоб  белую  папаху,  хватает  валуха   за   холодную   рубчатую   извилину
закрученного рога, валит на  землю  и,  ложась  грудью  на  распластанного
валуха, задирает ему голову, ножом режет горло, отворЯет черную  ручьистую
кровь.
   џков ‹укич хозЯйственный человек. Ћн не хочет,  чтобы  мЯсом  его  овец
питалсЯ где-то в  фабричной  столовой  рабочий  или  красноармеец.  Ћни  -
советские, а ‘оветскаЯ власть обижала џкова  ‹укича  налогами  и  поборами
десЯть лет, не давала возможности круто повести хозЯйство, зажить богато -
сытней  сытого.  ‘оветскаЯ  власть  џкову  ‹укичу  и  он   ей   -   враги,
крест-накрест. џков ‹укич, как ребенок к  огоньку,  всю  жизнь  тЯнулсЯ  к
богатству. „о революции начал крепнуть, думал сына учить в  новочеркасском
юнкерском училище, думал купить маслобойку  и  уже  скопил  было  деньжат,
думал возле себЯ кормить человек  трех  работников  (тогда,  бывало,  даже
сердце радостно замирало от сказочного, что сулила жизнь!), думалось  ему,
открыв торговлишку, перекупить у неудачного помещика - войскового старшины
†орова - его полузаброшенную вальцовку... ‚ думках тогда видел  себЯ  џков
‹укич не в шароварах из чертовой кожи,  а  в  чесучовой  паре,  с  золотой
цепочкой поперек живота, не с мозолистыми, а с мЯгкими и белыми руками,  с
которых, как змеинаЯ шкурка-выползень, слезут черные от грЯзи  ногти.  ‘ын
вышел бы в полковники и женилсЯ на образованной барышне,  и  однажды  џков
‹укич подкатил бы за  ним  к  станции  не  на  бричке,  а  на  собственном
автомобиле, таком, как у  помещика  Ќовопавлова...  ќх,  да  мало  ли  что
снилось наЯву џкову ‹укичу в те незабываемые времена, когда жизнь сиЯла  и
хрустела у него в руках,  как  радужнаЯ  екатериновка!  ђеволюциЯ  дохнула
холодом невиданных потрЯсений, шатнулась землЯ под ногами џкова ‹укича, но
он не растерЯлсЯ. ‘о всей присущей ему трезвостью и хитрецой издали  успел
разглЯдеть надвигавшеесЯ безвременье и быстро,  незаметно  длЯ  соседей  и
хуторЯн, спустил нажитое... Џродал паровой  двигатель,  купленный  в  1916
году, зарыл в кубышке тридцать золотых десЯток и  кожаную  сумку  серебра,
продал лишнюю скотину, свернул посев. ЏодготовилсЯ.  €  революциЯ,  война,
фронты прошли над ним, как степовой вихрь над травой: погнуть - погнул,  а
чтобы сломать или искалечить - этого не было. ‚ бурю лишь тополЯ  да  дубы
ломает и выворачивает с корнем,  бурьЯн-железнЯк  только  земно  клонитсЯ,
стелетсЯ, а потом снова встает. Ќо  вот  "встать"-то  џкову  ‹укичу  и  не
пришлось! Џотому-то он и против советской власти, потому он и жил  скучно,
как выхолощенный бугай: ни тебе созиданиЯ,  ни  пьЯной  радости  от  него,
потому-то теперь ему Џоловцев и ближе жены, роднее  родного  сына.  €ли  с
ним, чтобы  вернуть  ту  жизнь,  что  прежде  сиЯла  и  хрустела  радужной
сторублевкой, или и эту кинуть! Џоэтому и  режет  четырнадцать  штук  овец
џков ‹укич - член правлениЯ гремЯченского колхоза  имени  ‘талина.  "‹учше
выкинуть овечьи тушки вот этому  черному  кобелю,  который  у  ног  есаула
Џоловцева жадно лижет дымЯщуюсЯ овечью кровь, чем пустить овец в колхозный
гурт, чтобы они жирели и плодились на прокорм вражеской власти!  -  думает
џков ‹укич. - € правильно говорил  ученый  есаул  Џоловцев:  "Ќадо  резать
скот!  Ќадо  рвать  из-под  большевиков  землю.  Џусть  дохнут   быки   от
недосмотра, быков мы еще наживем, когда  захватим  власть!  Ѓыков  нам  из
Ђмерики  и  веции  будут  присылать.  ѓолодом,  разрухой,  восстанием  их
задушим! Ђ  о  кобыле  не  жалей,  џков  ‹укич!  ќто  хорошо,  что  лошади
обобществлены. ќто  нам  удобно  и  выгодно...  Љогда  восстанем  и  будем
занимать хутора, лошадей проще будет вывести из общих конюшен и заседлать,
нежели бегать из двора во двор искать их". ‡олотые слова! ѓолова у  есаула
Џоловцева так же надежно служит, как и руки..."
   џков ‹укич постоЯл у сараЯ, посмотрел, как Џоловцев  и  ‘емен  орудуют,
обдираЯ подвешенные к перерубу тушки. ”онарь "летучаЯ мышь"  Ярко  освещал
белый отонок овчины. ‘вежевать было легко. Џосмотрел џков ‹укич на  тушку,
висевшую перерезанной шеей вниз, с завернутой, спущенной  до  синего  пуза
овчиной,  глЯнул  на  валЯющуюсЯ  возле  корыта  черную  овечью  голову  и
вздрогнул, как от удара под колени, - побледнел.
   ‚ желтом овечьем глазе  с  огромным,  еще  не  потускневшим  зрачком  -
смертный ужас. ‚спомнилась џкову ‹укичу  жена  •опрова,  ее  косноЯзычный,
страшный шепот: "Љуманек!.. ђодненький! ‡а что?" џков ‹укич с  отвращением
глЯнул на овечью лилово-розовую тушу, на  ее  оголенные  долевые  пучки  и
свЯзки мускулов. Ћстрый запах крови, как тогда, вызвал  припадок  тошноты,
заставил качнутьсЯ. џков ‹укич заспешил из сараЯ.
   - ЊЯса душа не принимает... ѓосподи!.. € на дух не надо.
   - ‡а каким  дьЯволом  приходил?  Ѓез  тебЯ  управимсЯ,  тонкошкурый!  -
улыбнулсЯ Џоловцев и окровененными пальцами, провонЯвшими  овечьим  салом,
стал сворачивать цигарку.
   Љ завтраку насилу управились. Ћсвежеванные тушки  развесили  в  амбаре.
Ѓабы перетопили курдюки. Џоловцев затворилсЯ в горенке (днем он безвылазно
находилсЯ там). …му принесли свежих щей с бараниной, вышкварок из курдюка.
…два лишь сноха вынесла от  него  пустую  миску,  как  на  базу  скрипнула
калитка.
   - ЃатЯ! „авыдов к нам, - крикнул ‘емен, первый увидев входившего на баз
„авыдова.
   џков ‹укич стал белее отсевной муки. Ђ „авыдов уже  обметал  веником  в
сенцах ботинки, гулко кашлЯл, шел уверенно, твердо переставлЯЯ ноги.
   "Џропал! - думал џков ‹укич. - •одит-то, сукин сын!  Ѓудто  всей  земле
хозЯин! Ѓудто по  своему  куреню  идет!  Ћх,  пропал!  Ќебось,  за  Ќикиту
рестовать, дозналсЯ, вражина".
   ‘тук в дверь, сильный тенорок:
   - ђазрешите войти?
   - ‚ходите, - џков ‹укич хотел сказать громко, но голос съехал на шепот.
   „авыдов постоЯл и отворил дверь. џков ‹укич не встал  из-за  стола  (не
мог! и даже дрожащие, обессилевшие ноги поднЯл, чтобы не слышно было,  как
каблуки чириков дробно выстукивают по полу).
   - ‡дравствуй, хозЯин!
   - ‡дравствуйте, товарищ! - в один голос ответили џков ‹укич и его жена.
   - Њороз на дворе...
   - „а, морозно.
   - ђожь не вымерзнет, как думаешь? -  „авыдов  полез  в  карман,  достал
черный, как прах, платочек; хоронЯ его в кулаке, высморкалсЯ.
   - Џроходите, товарищ, садитесь, - приглашал џков ‹укич.
   "—его  он  испугалсЯ,  чудак?"  -  удивилсЯ  „авыдов,  заметивший,  как
побледнел хозЯин, как губы его едва шевелились, объЯтые дрожью.
   - ’ак как рожь-то?
   - Ќет, не должно бы... снегом ее прихоронило... Њожет,  там  прихватит,
где сдуло снежок.
   "Ќачинает с жита, а зараз, небось, скажет: "Ќу, собирайсЯ!" Њожет,  про
Џоловцева кто донес? Ћбыск?" - думал џков ‹укич. Ћн  понемногу  оправлЯлсЯ
от испуга, к лицу разом прихлынула кровь, из пор выступил  пот,  покатилсЯ
по лбу, на седоватые усы, на колючий подбородок.
   - ѓостем будете, проходите в горницу.
   - џ зашел потолковать с тобой. Љак имЯ-отечество?
   - џков, сын ‹укин.
   - џков ‹укич? ’ак вот, џков ‹укич, ты очень хорошо, толково говорил  на
собрании о колхозе. Љонечно, ты прав, что колхозу нужна и сложнаЯ  машина.
‚от насчет организации труда ты ошибнулсЯ, факт!  „умаем  тебЯ  заведующим
хозЯйством вы двинуть. џ о тебе слышал как о культурном хозЯине...
   - „а вы проходите, дорогой товарищ! ѓаша, постанови самоварчик. Ђли вы,
может, щец похлебаете? Ђли арбуз соленый  разрезать?  Џроходите,  дорогой,
гость наш! Љ новой жизни нас... - џков ‹укич  захлебнулсЯ  от  радости,  с
плеч у него будто гору снЯли. - Љультурно хозЯйствовал, верно вы  сказали.
’емных наших от дедовской привычки хотел отворотить... Љак  пашут!  ѓрабют
землю! Џохвальный лист от окружного ‡“  имею.  ‘емен!  Џринеси  похвальный
лист, что в рамку заведенный. „а мы и сами пройдем, не надо.
   џков ‹укич повел гостЯ в горницу, неприметно мигнув ‘емену. ’от  понЯл,
вышел в коридор замкнуть горенку, где отсиживалсЯ Џоловцев, заглЯнул  туда
и испугалсЯ: горенка пустовала. ‘емен сунулсЯ  в  зал.  Џоловцев  в  одних
шерстЯных чулках стоЯл возле двери в горницу. Ћн сделал знак, чтобы  ‘емен
вышел,  приложил  к  двери  хрЯщеватое,  торчмЯ,  как  у  хищного   зверЯ,
поставленное ухо. "Ѓесстрашный, черт!" - подумал ‘емен, выходЯ из зала.
   ‡имой большой холодный зал  в  островновском  курене  был  нежилым.  Ќа
крашеном полу в одном из углов из года  в  год  ссыпали  коноплЯное  семЯ.
ђЯдом с дверью, стоЯла кадушка с мочеными  Яблоками.  Џоловцев  присел  на
край кадушки.  …му  было  слышно  каждое  слово  разговора.  ‚  запушенные
изморозью окна точилсЯ розовый сумеречный свет. “ Џоловцева зЯбли ноги, но
он сидел, не шевелЯсь, с щемЯщей ненавистью вслушиваЯсь в осипший  тенорок
врага,  отделенного  от  него  одной  дверью.  "Ћхрип,  собака,  на  своих
митингах! џ бы тебЯ... Ђх, если бы можно было сейчас!" - Џоловцев прижимал
к груди набухавшие отечной кровью кулаки, ногти вонзились в ладони.
   ‡а дверью:
   - џ вам  так  скажу,  дорогой  наш  руководитель  колхоза:  негоже  нам
хозЯйствовать по-старому! ‚зЯть хучь  бы  жито.  —ерез  чего  вымерзает  и
приходитсЯ на десЯтину, это красно, ежели пудов двадцать, а то и семена не
выручают многие? Ђ у менЯ - завсегда не проломишьсЯ  меж  колосу.  Ѓывало,
выеду, оседламши, на своей кобылке и поверх луки колосьЯ  свЯзываю.  „а  и
колос - на ладони не улЯжетсЯ. ‚се это через  то,  что  снег  придерживал,
землю поил. €ной гражданин подсолнух режет под корень - жадует: все,  мол,
на топку сгодитсЯ. …му, сукину сыну, на базу кизЯк летом нарезать некогда,
лень вперед него родилась, залипает ему, а того не разумеет, что  будыльЯ,
ежели резать одни шлЯпки на подсолнухи, будут  снег  держать,  промеж  них
ветер не разгулЯетсЯ, снег не унесет в Яры. Ќа  весну  такаЯ  землЯ  лучше
самой глубокой зЯби. Ђ не держи снег, он потает зрЯ, жировой водой сольет,
и нету от него ни человеку, ни землице пользы.
   - ќто, конечно, верно.
   - Њне, товарищ  „авыдов,  наша  кормилица.  ‘оветскаЯ  власть,  не  зрЯ
похвальный лист преподнесла! џ знаю, что и к чему. Ћно и  агрономы  кое  в
чем прошибаютсЯ, но много и верного в  ихней  учености.  ‚от,  к  примеру,
выписывал Я агрономовский журнал, и в нем один дюже грамотный  человек  из
этих, какие студентов обучают, писал, что, мол, жито даже  не  мерзнет,  а
гибнет через то, что голаЯ землЯ, на какой нету снежной одежины,  лопаетсЯ
и вместе с собой рвет кореньЯ.
   - Ђ, это интересно! џ не слышал про это.
   - € верно он пишет. ‘огласуюсь с ним. „аже сам длЯ  проверки  спытывал.
‚ырою и глЯжу: махонькие и тонкие, как волоски, присоски на  корню,  самое
какими проращенное зерно из  земли  черную  кровь  тЯнет,  кормитсЯ  через
какие, - лопнутые,  порватые.  Ќечем  кормитьсЯ  зерну,  оно  и  погибнет.
—еловеку жилы перережь - не будет же он на свете жить? ’ак и зерно.
   - „а, џков ‹укич, это ты фактически говоришь. Ќадо снег держать. ’ы мне
дай эти агрономические журналы почитать.
   "’ебе не пригодитсЯ! Ќе успеешь. ЉороткаЯ тебе мера отмерена в  жизни!"
- улыбалсЯ Џоловцев.
   - €ли вот как на зЯби снег  держать?  ™иты  надо.  џ  уж  и  щит  такой
придумал из хвороста... с Ярами надо воевать,  они  у  нас  земли  отымают
каждый год больше тыщи десЯтин.
   - ‚се это верно. ’ы вот  скажи,  как  нам  лучше  помещениЯ  длЯ  скота
утеплить. —тобы и дешево и сердито получилось, а?
   - Ѓазы-то? ќто мы все исделаем! Ѓаб надо заставить  плетни  обмазать  -
это раз. Ђ нет, так можно промеж двух Џлетнев сухого помету насыпать...
   - „а-а-а... Ђ как насчет протравки?
   Џоловцев хотел устроитьсЯ на кадушке  половчее,  но  крышка  скользнула
из-под него, упала с грохотом.  Џоловцев  скрипнул  зубами,  услышав,  как
„авыдов спросил:
   - —то это упало там?
   - „олжно, кот что-нибудь свалил. Њы там зимой  не  живем,  топки  много
уходит... „а вот хочу вам показать породную коноплю. ‚ыписаннаЯ. Ћна у нас
в энтой зале зимует. Џроходите.
   Џоловцев прыжком метнулсЯ к выходу в  коридор,  дверь,  заблаговременно
смазаннаЯ гусиным жиром, не скрипнула, бесшумно выпустила его...
   „авыдов вышел от џкова ‹укича с пачкой журналов под  мышкой,  довольный
результатами посещениЯ и еще более  убежденный  в  полезности  Ћстровнова.
"‚от с такими бы можно в год перевернуть  деревню!  “мный  мужик,  дьЯвол,
начитанный. Ђ как он знает хозЯйство и землю!  ‚от  это  квалификациЯ!  Ќе
понимаю, почему Њакар на него  коситсЯ.  ”акт,  что  он  принесет  колхозу
огромную пользу!" - думал он, шагаЯ в сельсовет.


        15

   ‘ легкой руки џкова ‹укича каждую ночь стали резать  в  ѓремЯчем  скот.
—уть стемнеет, и уже слышно, как где-нибудь приглушенно и коротко  заблеет
овца, предсмертным визгом  просверлит  тишину  свиньЯ  или  мыкнет  телка.
ђезали и вступившие в колхоз и единоличники. ђезали быков,  овец,  свиней,
даже коров; резали то,  что  оставлЯлось  на  завод...  ‚  две  ночи  было
ополовинено поголовье рогатого скота в ѓремЯчем. Џо хутору  собаки  начали
таскать кишки и требушки, мЯсом наполнились погреба и амбары. ‡а  два  днЯ
еповский […ЏЋ - …диное потребительское  общество]  ларек  распродал  около
двухсот пудов соли, полтора года лежавшей на складе. "ђежь, теперь оно  не
наше!", "ђежьте, все одно  заберут  на  мЯсозаготовку!