,
будто ест он  вареную  баранью  требушку,  то  -  сворачивает  трубкой  и,
обмакнув в каймак, отправлЯет в рот огромный ноздреватый блин, то -  спеша
и  обжигаЯсь,  без  устали  хлебает  он  наваристую   лапшу   с   гусиными
потрохами... „а мало ли  что  ни  снилось  ему  длинными,  как  у  всЯкого
голодного, ночами, но просыпалсЯ он после таких снов  неизменно  грустным,
иногда даже злым, говорил про себЯ: "ЏриснитсЯ же  такаЯ  скоромина  ни  к
селу ни к городу! Ћдна надсмешка, а не жизнЯ: во сне,  изволь  радоватьсЯ,
такую лапшу наворачиваешь, что ешь не уешьсЯ, а въЯве - старуха тюрю  тебе
под нос сует, будь она трижды, анафема, проклЯта, эта тюрЯ!"
   Џосле таких снов дед ™укарь  до  завтрака  потихоньку  облизывал  сухие
губы, а во времЯ  скудного  завтрака  горестно  вздыхал  и  вЯло  орудовал
щербатой ложкой, рассеЯнно вылавливаЯ в миске кусочки картофелЯ.
   ‹ежа под кустом, ™укарь еще долго думал о том, что может быть в бригаде
подано на обед, а потом некстати вспомнил, как он наелсЯ  на  поминках  по
матери џкова ‹укича,  и,  окончательно  растравив  себЯ  воспоминаниЯми  о
съеденной пище, вдруг  снова  ощутил  такой  острый  приступ  голода,  что
дремоту с него как рукой снЯло, и он остервенело плюнул, вытер бороденку и
стал ощупывать ввалившийсЯ живот, а потом вслух заговорил:
   - Љусочек хлеба и кружка кислого молока -  да  разве  же  это  еда  длЯ
настоЯщего мужчины-призводителЯ? Ћдна воздушность, а  не  еда!  —ас  назад
живот у менЯ был тугой, как  цыганский  бубен,  а  зараз?  Ђ  зараз  он  к
хребтине прирос. ѓосподи боже ты мой!  €  всею-то  жизню  об  куске  хлеба
насучного думаешь, о том, чем бы чрево набить, а жизнЯ протекает, как вода
скрозь пальцев, и не приметишь, как она к  концу  подберетсЯ...  „авно  ли
проезжал Я по этой —ервленой балке! ’огда терны цвели во  всю  ивановскую,
белой кипенью всЯ балка взЯлась!  „унет  тогда,  бывало,  ветер,  и  белый
духовитый цвет летит по балке, кружитсЯ, как снег в  сильную  метель.  ‚сЯ
дорога внизу была укрытаЯ белым, и пахло  лучше  любой  бабьей  помады,  а
зараз  почернел  этот  вешний  цвет,  исчезнул,  сгинул   окончательно   и
неповоротно! ‚от так и моЯ никудышнаЯ жизнЯ под старость взЯлась чернотой,
и вскорости уже придетсЯ бедному ™укарю стоптанные  копыта  откидывать  на
сторону, тут уж ни хрена не поделаешь...
   Ќа этом  философски-лирические  размышлениЯ  деда  ™укарЯ  закончились.
†алость к самому себе обуЯла ™укарЯ, он  немного  всплакнул,  высморкалсЯ,
вытер рукавом рубахи покрасневшие глаза и стал дремать. Ћт  печальных  дум
его всегда тЯнуло на сон.
   ‡асыпаЯ и даже в этом состоЯнии оставаЯсь верным своему  характеру,  он
сладостно заулыбалсЯ, блаженно щурЯ глаза, подумал сквозь сон: "Ќепременно
будет у „убцова в бригаде свежаЯ баранина на обед, чует  мое  сердце!  Ќу,
четыре фунта за присест Я, конечно, не уберу, это Я малость погорЯчилсЯ  и
примахнул лишку, а три фунта или, скажем, три с половиной  -  с  маху  без
единой передышки! Ѓыла бы эта баранинка на столе, а там уж ™укарь, небось,
не промахнетсЯ и мимо рта не пронесет, будьте спокойные!"
   —асам к трем жара достигла предела. ‘ухой, горЯчий ветер, поднЯвшись  с
востока, нес в —ервленую балку раскаленный воздух, и от недавней  прохлады
вскоре не осталось там и следа. Ђ тут еще солнце,  перемещаЯсь  на  запад,
словно бы преследовало ™укарЯ: он спал, лежа на животе, уткнувшись лицом в
свернутый зипунишко, и как только солнечные лучи  начинали  нащупывать,  а
затем и ощутимо покалывать сквозь дырЯвую рубашку его худую спину, - он  в
полусне слегка перемещалсЯ в тень; но  через  несколько  минут  докучливое
солнце снова начинало нещадно жечь  стариковскую  спину,  и  ™укарю  снова
приходилось ползти на животе в сторону. ‡а три  часа,  не  просыпаЯсь,  он
по-пластунски околесил половину небольшого куста.  Џод  конец,  измученный
жарою, опухший, насквозь мокрый от пота,  ™укарь  проснулсЯ,  сел,  из-под
ладони взглЯнул на солнце и негодующе подумал:  "‚от  божий  глаз,  прости
менЯ, господи, и под кустом от него  не  схоронишьсЯ!  ‡аставил-таки,  как
зайца, крутитьсЯ вокруг куста целых полднЯ. „а разве же это  сон?  ќто  не
сон, а чистое наказание! Ќадо бы под линейкой ложитьсЯ, да этот божий глаз
и там бы менЯ сыскал, черта рытого от него в голой степи схоронишьсЯ!"
   ЉрЯхтЯ и вздыхаЯ,  он  неторопливо  снЯл  донельзЯ  изношенные  чирики,
засучил штаны и долго рассматривал свои высохшие ноги, критически улыбаЯсь
и в то же времЯ горестно покачиваЯ  головой.  Џотом  направилсЯ  к  ручью,
чтобы умытьсЯ, охладить разгорЯченное лицо студеной водой.
   ‘ этого момента и стала разматыватьсЯ цепь горестных приключений в  его
жизни...
   …два он, пробираЯсь по мелкой осоке к чистинке на средине ручьЯ, высоко
поднимаЯ ноги, ступил два  шага,  как  вдруг  почувствовал,  что  придавил
подошвой левой ноги что-то шевелЯщеесЯ, скользкое и холодное, и тотчас  же
ощутил легкий укол повыше щиколотки. „ед ™укарь  проворно  выхватил  левую
ногу из воды и осталсЯ стоЯть на правой,  как  журавль  среди  болота.  Ќо
когда он увидел, что слева от него  зашелестела  осока  и  по  ней  быстро
побежал извилистый след, лицо его стало зеленым, под цвет осоки,  а  глаза
начали медленно выбиратьсЯ из орбит...
   € откуда только взЯлась у старика резвость! Љ нему будто  бы  вернулась
давно ушедшаЯ молодость: в два прыжка он  был  уже  на  берегу  и,  только
усевшись  на  глинистый  бугорок,  стал  внимательно   рассматривать   две
крохотные красные точки на ноге, времЯ от времени  поглЯдываЯ  испуганными
глазами на злополучный ручей.
   Џостепенно, когда прошел первый испуг, к нему возвратилась  способность
мышлениЯ, и он тихо прошептал:
   - Ќу вот, слава  богу,  и  начинаетсЯ...  ‚от  они  что  означают,  эти
проклЯтые приметы! ѓоворил же этому моему дуролому „авыдову, что  не  надо
нынче рысковать и ехать в  станицу,  так  нет,  загорелось  ему,  вынь  да
положь, а поезжай. ‚от Я и доездилсЯ.  Ћн  часто  говорит:  "џ  -  рабочий
класс". € с чего этот рабочий класс такой напористый? …жли он затеетсЯ что
сделать, - будьте спокойные, он с тебЯ живой не слезет, а своего добьетсЯ!
„обилсЯ, сукин сын, а зараз что Я должен делать?
   € тут деда ™укарЯ вдруг осенило:  "Ќадо  зараз  же  высосать  кровь  из
ранки! “кусила менЯ не иначе вреднаЯ гадюка,  ишь  как  она  полохнула  по
осоке! ЏорЯдочнаЯ змеЯ или, скажем, ужака, она полозит не спеша, степенно,
а эта подлючина пошла, как молоньЯ, аж завилЯла. ’о-то же  она  испужалась
менЯ! Ќо тут вопрос - кто кого дюжей испужалсЯ: Я ее или она менЯ?"
   ђешать этот сложный вопрос было некогда, времЯ не ждало, и дед,  нимало
не медлЯ, согнулсЯ, сидЯ, в три погибели, но как ни старалсЯ, а дотЯнутьсЯ
губами до ранки не смог. ’огда он, придерживаЯ руками пЯтку  и  ступню,  с
таким отчаЯнным усердием рванул ногу на себЯ, что в щиколотке что-то резко
щелкнуло, и от неистовой боли старик запрокинулсЯ на спину. Њинут пЯть  он
лежал не шевелЯсь. ЏридЯ в себЯ, тихо  пошевеливаЯ  пальцами  левой  ноги,
™укарь в полном недоумении стал размышлЯть: "‘ укуса началось, а  теперича
продолжаетсЯ... Џервый раз в жизни вижу, чтобы человек по доброй воле  сам
себе мог ногу вывихнуть. Љому хошь расскажи про такую оказию - не поверЯт,
скажут: "ЋпЯть брешет ™укарь!" ‚от тебе и приметы. Људа они  взыгрывают...
Ђх, Язви его, этого „авыдова! ѓоворил же ему добром, как человеку. Ђ зараз
что Я должен делать? Љак Я буду жеребцов запрЯгать?"
   Ћднако медлить больше было нельзЯ. ™укарь тихонько поднЯлсЯ,  осторожно
попробовал ступить на левую ногу. Љ его великой радости, боль оказалась не
столь уже сильной, и хотЯ с трудом, но передвигатьсЯ он мог. ђаскрошив  на
ладони маленький кусочек глины, он смешал его со слюной, тщательно замазал
ранку и только что, прихрамываЯ и бережно  ступаЯ  на  поврежденную  ногу,
пошел к жеребцам, как  вдруг  увидел  на  противоположной  стороне  ручьЯ,
метрах в четырех от себЯ, такое, от  чего  глаза  его  загорелись  и  губы
затрЯслись в неудержимой Ярости:  на  той  стороне,  свернувшись  клубком,
сладко дремал на сугреве небольшой уж. ‚ том, что это был  именно  уж,  не
могло быть никаких сомнений: на голове его мирно светились оранжево-желтые
"очки"...
   € тут дед ™укарь просто взбесилсЯ. Ќикогда еще речь его не  была  столь
патетически взволнованной и негодующей. ‚ыставив  вперед  больную  ногу  и
торжественно протЯнув руку, он дрожащим голосом заговорил:
   - ‚ыползок проклЯтый! •олоднокровнаЯ сволочь! —ума в  желтых  очках!  €
это ты, вреднаЯ насекомаЯ, мог менЯ, то есть мужчину-призводителЯ, так  до
смерти напужать?! Ђ Я-то сдуру подумал, что ты это  не  ты,  а  порЯдочнаЯ
гадюка! Ђ что ты есть такое, ежели разобратьсЯ  в  этом  вопросе?  Џакость
ползучаЯ тьфу, и  больше  ничего!  Ќаступить  на  тебЯ  ногой  ишо  раз  и
растереть в дым и в прах, и больше ничего не остаетсЯ.  …жли  бы  Я  через
тебЯ, аспида, ногу себе не свихнул, Я бы так и сотворил  с  тобой,  поимей
это в виду.
   ™укарь  перевел  дыхание,  проглотил  слюну.  “ж,  приподнЯв   точечную
мраморно-черную головку, казалось, внимательно слушал впервые обращенную к
нему речь. Ћтдохнув немного, ™укарь продолжал:
   - ‚ылупил свои  бесстыжие  глаза  и  не  моргаешь,  нечистый  дух?!  ’ы
думаешь, что тебе это так и обойдетсЯ? Ќет, милый мой, зараз  ты  от  менЯ
получишь все, что тебе на твой нынешний трудодень причитаетсЯ!  Џодумаешь,
адаптер какой нашелсЯ! „а Я с тобой разделаюсь так, что одни  анфилады  от
тебЯ останутсЯ, факт!
   „ед ™укарь опустил  обличающе  гневный  взор  и  среди  мелкой  гальки,
принесенной вешней водою откуда-то с верховьев —ервленой  балки,  усмотрел
крупный обкатанный камень-голыш. ‡абыв про больную ногу, он  смело  шагнул
вперед. ЋстраЯ боль прострелила щиколотку, и дед свалилсЯ на бок,  ругаЯсь
самыми непотребными словами, но все же не выпускаЯ камнЯ из руки.
   Џока он, крЯхтЯ и стонаЯ, поднЯлсЯ на ноги, -  уж  исчез.  …го  как  не
было.  Ћн  будто  сквозь  землю   провалилсЯ!   ™укарь   выронил   камень,
недоумевающе развел руками:
   - ‘кажи на милость, напасть какаЯ-то, да только и делов. Ќу,  куда  он,
анчихрист, мог деватьсЯ? Ќе иначе - опЯть же в воду мигнул. “ж оно как  не
повезет, так не повезет. ’ак думаю, что на этом  дело  не  кончитсЯ...  Ќе
надо бы мне, старому дураку, в разговоры  с  ним  ввЯзыватьсЯ,  надо  было
молчаком брать каменюку и бить его с первого раза же в голову,  непременно
в  голову,  иначе  эту  гаду  не  убьешь,  а  со  второго  раза  Я  мог  и
промахнутьсЯ, факт. Ќо зараз кого же бить, ежли он сгинул,  нечистый  дух?
‚от в чем вопрос!
   …ще некоторое времЯ дед ™укарь стоЯл возле ручьЯ, почесываЯ затылок,  а
потом безнадежно махнул рукой и похромал запрЯгать жеребцов.  Џока  он  не
отошел от ручьЯ на порЯдочное расстоЯние, он все  еще  оглЯдывалсЯ,  всего
лишь несколько раз и так просто, на всЯкий случай...
   ...‘тепь под ветром могуче и мерно дышала во всю свою широченную  грудь
пьЯнЯщим и всегда немного грустным ароматом скошенной  травы,  от  дубовых
перелесков, мимо которых бежала  дорога,  тЯнуло  прохладой,  мертвым,  но
бодрЯщим запахом сопревшей дубовой листвы, а вот прошлогодние листьЯ ЯсенЯ
почему-то пахли молодостью, весной и, быть может, немножко - фиалками.  Ћт
этого смешениЯ разнородных  запахов  обычному  человеку  всегда  почему-то
становитсЯ не очень весело, как-то не по себе, особенно  тогда,  когда  он
остаетсЯ сам с собой наедине... Ќо не таков был дед ™укарь. “добно устроив
больную ногу, положив ее на свернутый зипун, а правую  беспечно  свесив  с
линейки,  он  уже  широко   улыбалсЯ   беззубым   ртом,   довольно   щурил
обесцвеченные временем глазки, а крохотный, облупленный  и  красный  носик
его так и ходил ходуном, жадно ловЯ родные запахи родной степи.
   Ђ почему ему было и не радоватьсЯ жизни? Ѓоль в  ноге  стало  понемногу
утихать, туча, принесеннаЯ ветром откуда-то с  далекого  востока,  надолго
закрыла солнце, и по равнине, по буграм,  по  курганам  и  балкам  поплыла
густаЯ сиреневаЯ тень, дышать стало легче, а впереди как-никак ожидал  его
обильный ужин... Ќет, как хотите, но деду ™укарю жилось  пока  не  так  уж
плохо!
   Ќа гребне бугра, как только вдали  завиднелись  полеваЯ  будка  и  стан
второй  бригады,  ™укарь  остановил  лениво  трусивших  жеребцов,  слез  с
линейки. ’упаЯ, ноющаЯ боль в щиколотке все еще держалась,  но  стоЯть  на
обеих ногах он мог более или менее твердо, и старик решилсЯ: "џ им покажу,
что не водовоз  едет,  а  как-никак  кучер  правлениЯ  колхоза.  ђаз  вожу
товарища „авыдова, Њакарушку и другое важное начальство, то  и  проехатьсЯ
надо так, чтобы людЯм издалЯ завидно было!"
   —ертыхаЯсь и жалобно  стонаЯ,  отпрукиваЯ  почуЯвших  ночлег  жеребцов,
старик стал на линейке во весь рост, широко расставил ноги,  туго  натЯнул
вожжи и молодецки гикнул.  †еребцы  с  места  пошли  машистой  рысью.  Џод
изволок они все больше набирали резвости, и  вскоре  от  встречного  ветра
неподпоЯсаннаЯ  рубаха  ™укарЯ  вздулась  на  спине  пузырем,  а  он   все
попрашивал у  жеребцов  скорости  и,  морщаЯсь  от  боли  в  ноге,  весело
помахивал кнутом,  кричал  тонким  голоском:  "ђодненькие  мои,  не  терЯй
форсу!"
   Џервым его увидел Ђгафон „убцов, находившийсЯ возле стана.
   -   Љакой-то   черт   по-тавричански   правит,   стоЯ.   ЏриглЯдись-ка,
ЏрЯнишников, кто это к нам жалует?
   ‘ незавершенного прикладка сена ЏрЯнишников весело прокричал:
   - Ђгитбригада едет: дедушка ™укарь.
   - Љ делу, - довольно улыбаЯсь, сказал „убцов. - Ђ то мы тут уж прокисли
от скуки. ‚ечерЯть старик будет с нами, и такой уговор, братцы: в ночь его
никуда не пущать...
   Ђ сам уже вытащил из-под будки свой мешок, деловито  порывшись  в  нем,
сунул в карман початую четвертинку водки.


        19

   Ћпорожнив вторую миску жидкой  пшенной  каши,  лишь  слегка  сдобренной
салом,  дед  ™укарь  пришел  в  состоЯние  полного  довольства  и   легкой
сонливости. Ѓлагодарно глЯдЯ на щедрую стрЯпуху, сказал:
   - ‘пасибочка всем вам за угощение и водку, а тебе, ЉуприЯновна,  низкий
поклон. …сли хочешь знать, так ты ничуть даже не баба, а сундук с золотом,
факт. ‘ твоим уменьем варить кашу тебе бы не вахлакам стрЯпать,  а  самому
Њихаилу €ванычу Љалинину. ѓолову отсеки мне, а через год на  твоих  грудЯх
уже  висела  бы  какаЯ-нибудь  медаль  за  отличное  усердие,   а   может,
какой-нибудь шеврон на рукав он тебе  пожаловал  бы,  ей-богу,  не  брешу,
факт. “ж Я-то до тонкостев знаю, что есть главное в жизни...
   - Ђ что? - с живостью спросил сидевший рЯдом „убцов.  -  —то,  дедушка,
главное, по твоему разумению?
   - †ратва! ”актически  говорю,  что  только  жратва,  и  больше  ничего"
главнее нету.
   - ЋшибаешьсЯ ты, дедушка, - печально  сказал  „убцов,  косЯ  цыганскими
глазами на остальных слушателей и сохранЯЯ самый серьезный вид. -  †естоко
ты ошибаешьсЯ, а все потому, что умишко у  тебЯ  на  старости  годов  стал
такой же жидкий, как вот эта каша, какую ты хлебал. ђазжижели твои  мозги,
потому ты и ошибаешьсЯ...
   „ед ™укарь снисходительно улыбнулсЯ:
   - Џока неизвестно, у кого мозга круче замешена: у тебЯ или  у  менЯ.  Ђ
по-твоему, что есть главное в жизни?
   - ‹юбовь, - скорее выдохнул, чем проговорил „убцов  и  так  мечтательно
закатил глаза под лоб, что, глЯдЯ на его смуглое  рЯбое  лицо,  перваЯ  не
выдержала ЉуприЯновна.
   Ћна фыркнула громко, как лошадь, почуЯвшаЯ дождь, и, всЯ сотрЯсаЯсь  от
смеха, закрыла рукавом кофточки побагровевшее лицо.
   - •а! ‹юбовь! - ™укарь презрительно улыбнулсЯ. - „а что она стоит, твоЯ
любовь, без хорошего харча? ’ьфу, и  больше  ничего!  Ќе  покорми  тебЯ  с
недельку, так от тебЯ не то что ЉуприЯновна, но и роднаЯ жена откажетсЯ.
   - ќто как сказать, - упорствовал „убцов.
   - ’ут и говорить нечего. џ все дочиста  наперед  знаю,  -  отрезал  дед
™укарь и назидательно  поднЯл  указательный  палец.  -  ‚от  Я  вам  зараз
расскажу одну оказию, и все придет в Ясность, и никаких споров  больше  не
понадобитсЯ.
   ђедко приходилось встречать деду ™укарю более внимательных  слушателей.
Ћколо тридцати человек сидело вокруг костра, и все боЯлись проронить  хоть
одно ™укарево слово. ’ак по крайней мере  казалось  ему.  „а  и  что  было
спросить со старика? Ќа собраниЯх ему никогда не давали слова; „авыдов  во
времЯ поездок был молчалив, все что-то обдумывал про себЯ; старуха  ™укарЯ
даже смолоду не отличалась разговорчивостью. ‘ кем же  было  отвести  душу
бедному старику? Џотому-то  он  теперь,  найдЯ  благосклонных  слушателей,
будучи после ужина в отличнейшем расположении духа, и  решил  наговоритьсЯ
вволю. Ћн уселсЯ  поудобнее,  сложил  ноги  калачиком,  разгладил  ладонью
бороденку и только что раскрыл рот, чтобы начать неспешное  повествование,
как его опередил „убцов - с нарочитой строгостью сказал:
   - ’ы рассказывай, дед, только без брехни! “ нас в бригаде обычай такой:
пороть брехунов вожжами.
   „ед ™укарь тЯжело вздохнул, погладил ладонью левую ногу.
   - ’ы менЯ, Ђгафоша, не пужай. џ нынче и так был до смерти выпужанный...
Ќу, так вот как оно дело было. ‚есной призывает менЯ  „авыдов  и  говорит:
"Ѓери, дедушка, два мешка овса у кладовщика, себе выписывай харчишек и дуй
на жеребцах прЯмым ходом в конец ‘ухого лога. ’ам наши кобылки пасутсЯ,  и
ты туда в аккурат ЯвишьсЯ со своими женихами. Џасет табун  глухой  ‚асилий
Ѓабкин. ђазобьете табун на два косЯка, с одним будет ‚асилий, с  другим  -
ты. ’олько за призводителей ты будешь в ответе, ты их подкармывать овсецом
будешь". Ђ Я, признатьсЯ, не знал, что такое призводитель, слова такого не
слыхал. ‚от тебе и возникший вопрос. †еребец - знаю, кобыла -  знаю,  само
собою  знаю,  что  за  штука  мерин.  џ  и  спрашиваю:  "Ђ  что  такое   -
призводитель?" Ћн ответствует: "Љто, дескать, призводит потомство,  тот  и
есть  призводитель".  ‘прашиваю  дальше:  "Ђ  бугаЯ  тоже  можно  называть
призводителем?" Ћн поморщилсЯ  и  говорит:  "‘амо  собою".  џ  ишо  дальше
спрашиваю: "Ђ мы с тобой тоже призводители?" Ћн засмеЯлсЯ и говорит: "’ут,
дед, каждый из нас сам за себЯ отвечает". Ћдним  словом,  получаетсЯ  так:
будь ты хоть воробей, хоть какаЯ-нибудь скотинЯка, хоть человек,  но  ежли
ты мужеского пола, - ты и есть самый настоЯщий, без подмесу, призводитель.
"Ћчень приЯтно", - думаю про себЯ. ЋпЯть же вопрос. "Ђ кто хлеб призводит,
это как, призводитель он или кто такой?" - спрашиваю у него. Ђ он вздохнул
и говорит: "Ћтсталый ты человек, дедушка". џ ему и говорю на это:  "‘корее
всего ты отсталый, ‘емушка, потому что Я на сорок лет раньше тебЯ родилсЯ,
а ты тут приотстал". Ќа этом вопрос мы и порешили.
   ‘вистЯщим шепотом ЉуприЯновна спросила:
   - ‚ыходит, что и ты, дедунЯ, производитель?
   - Ђ кто же Я, по-твоему? - с гордостью ответил ™укарь.
   - Ћ господи! - простонала ЉуприЯновна и больше ничего не могла сказать,
потому что зарылась лицом в  передник,  и  в  тишине  слышалсЯ  только  ее
сдавленный хрип.
   - ’ы, дед, не обращай на нее вниманиЯ, ты гни  свою  линию,  -  ласково
сказал Љондрат Њайданников и отвернулсЯ от костра.
   - џ на этих баб всею жизню не обращаю никакого вниманиЯ, а обращал бы -
может, Я бы до таких древних годов ни хрена не дожил, -  уверенно  ответил
™укарь.
   € продолжал:
   - Ќу, хорошо, прибыл  Я  к  табуну,  глЯжу  вокруг  себЯ,  и  глаза  не
нарадуютсЯ! Љругом такой ажиотаж, что век бы оттуда не  уезжал!  ‹азоревые
цветки по степи, травка молодаЯ, кобылки пасутсЯ, солнышко  пригревает,  -
одним словом, полный тебе ажиотаж!
   - Ђ что это такое ‡а слово ты сказал? - поинтересовалсЯ Ѓесхлебнов.
   - Ђжиотаж-то? Ќу, это когда кругом тебЯ красота. "†и"  означает:  живи,
радуйсЯ на белый свет, ни печали тебе, ни воздыханий. ќто - ученое  слово,
- с непоколебимой уверенностью ответил ™укарь.
   - Ђ откуда ты  их  нахваталсЯ,  этих  слов?  -  продолжал  допытыватьсЯ
любознательный Ѓесхлебнов.
   - “ Њакарушки Ќагульнова. Њы же с ним огромадные приЯтели, ну вот он по
ночам англицкий Язык изучивает, а Я при нем нахожусь. „ал он мне  толстую,
как ЉуприЯновна, книжку, называетсЯ она - словарь. Ќе  букварь,  по  каким
детишки учатсЯ, а словарь длЯ пожилых. „ал  и  говорит:  "“чись,  дед,  на
старости годов пригодитсЯ". ‚от Я и учусь помаленьку. ’олько  ты  менЯ  не
перебивай, Ђкимушка, а то Я в один момент с мысли  собьюсь.  џ  вам  потом
расскажу про этот словарь. ’ак вот, прибыл Я к месту назначениЯ со  своими
призводителЯми, только ничего толку не вышло, ни из моих призводителей, ни
из ажиотажа... ‘кажу вам, добрые люди: кто этого ‚аську глухого близко  не
знает, тот на своем веку лишних десЯть лет проживет.
   ќто, то есть, такой пень, что „емид Њолчун,  ежли  сравнЯть  их,  самый
разговорчивый человек у нас в ѓремЯчем ‹огу. —то Я из-за его молчаниЯ муки
в степи принЯл - несть числа! Ќе с кобылами же мне разговаривать? Ђ ‚аська
молчит сутками напролет, только жрет с хрустом,  а  остальное  времЯ  либо
молчаком спит, либо лежит под ватолой, как гнилаЯ колода, и  то  же  самое
молчит. ђедко-редко глазами похлопает и опЯть молчит. ‚от какой вопрос  он
мне задал, вовсе не разрешимый. Ћдним словом, прожил Я там трое суток, как
на кладбище, в гостЯх у покойников, и уже начал сам с собою разговаривать.
ќ-э-э, думаю, так дело не пойдет! ’ак  недолго  и  умом  тронутьсЯ  такому
компанейскому человеку, как Я.
   “ж на что Я терпеть ненавижу, когда мой Њакарушка Ќагульнов на  годовые
праздники, то есть на Џервое маЯ и на ‘едьмое ноЯбрЯ, начнет длинные  речи
про мировую революцию запузыривать  и  всЯкие  непонЯтные  слова  из  себЯ
выкидывать, а и того бы Я в тот  момент  сутки  напролет  слушал  бы,  как
соловьЯ в саду или кочетиное пение в полуночный час.  Ђ  что  вы  думаете,
гражданы, об этом кочетином пении? ќто, братцы мои, не хуже, чем в церкви,
когда  поют  "со  свЯтыми  упокой"  или  ишо   какую-нибудь   трогательную
хреновину...
   - ’ы нам про любовь без харчей рассказывай, а не  про  то,  как  кочета
поют, - нетерпеливо прервал рассказчика учетчик бригады.
   - ‚ы, гражданы, не волнуйтесь, дойдет дело и до разных и тому  подобных
любовей, это не вопрос.  ’ак  вот,  про  этого  ‚аську  глухого.  Ѓыло  бы
полбеды, ежли бы он только в молчанку играл, а он  к  тому  же  ишо  такой
обжористый оказалсЯ, что никакого сладу с ним не было.  Ќаварим  каши  или
галушков из пресного теста, и что же получаетсЯ? џ - раз  ложкой  зачерпну
из чугунка, а он - пЯть раз. Ћрудует своей огромадной ложкой, как дышло на
паровозе: туда-сюда, туда-сюда, из чугунка в рот, из рота в чугунок,  Я  -
глЯдь, а каши уже на самом донышке. ‚стаю голодный, а  он  раздуетсЯ,  как
бычий пузырь, лЯжет кверху пузом и тогда зачнет икать на всю  степь.  —аса
два поикает, нечистаЯ, сила, и переходит на храп. Ђ храпит, проклЯтый сын,
так, что даже кобылы, какие поблизости от нашего шалаша, пужаютсЯ и  бегут
куда глаза глЯдЯт. ‘пит до ночи, спит не хуже, чем сурок зимой.
   ‚от какаЯ горькаЯ была там моЯ жизнь. € голодный, как кобель бездомный,
и от скуки поговорить, ну, разу не с кем... Ќа  второй  день  подсел  Я  к
‚аське, сложил руки трубой и шумлю ему в самое ухо и во всю  мочь:  "’ы  с
чего глухой сделалсЯ, с войны или с золотухи в детских годах?"  Ђ  он  мне
ишо резче шумит: "‘ войны! Љрасные в девЯтнадцатом году из четырехдюймовой
пушки с бронепоезда положили возле менЯ снарЯд. ЉонЯ под мной убило, а Я с
той  поры  оказалсЯ  сконтуженный  и  начисто  оглох".  џ  дальше  у  него
спрашиваю: "Ђ с чего ты, ‚асилий, жрешь так,  как,  скажи,  ты  вовсе  без
памЯти? ќто у тебЯ тоже от контузии?" Ђ он мне в ответ: "’учки  находЯт  -
хорошо. „ождЯ зараз край как надо!" ‚от и поговори с таким балдахином...
   - ’ы когда про  любовь  зачнешь  рассказывать?  -  нетерпеливо  спросил
„убцов.
   ™укарь досадливо поморщилсЯ:
   - „алась вам эта любовь, будь она трижды проклЯта! џ этой  самой  любви
всею жизнею избегал, ежли бы покойный мой папаша не принудил - Я бы  и  не
женилсЯ вовек, а зараз, изволь радоватьсЯ, рассуждай про нее. ’оже  вопрос
нашли... Ђ ежли хотите знать,  вот  что  получилось  тогда  из  любви  без
харчей...
   Џрибыл Я к месту назначениЯ, разбили табун на два косЯка, а женихи  мои
на кобылок и не глЯдЯт, только травку стригут зубами безо всЯкой устали...
Љруглый ноль вниманиЯ на своих невест! ‚от это, думаю,  дело!  ‚от  это  Я
влип в срамоту со своими призводителЯми. џ и овса даю им в полную меру,  а
они, один черт, и не поглЯдывают на кобылок.
   „ень не глЯдЯт и второй - тоже.  Њне  уже  возле  этих  бедных  кобылок
ходить неловко, иду мимо и отворачиваюсь от стыда,  не  могу  им  в  глаза
глЯдеть, да и баста! ‘роду никогда не краснел, а  тут  краснеть  научилсЯ:
как только подхожу к косЯку, чтобы гнать его на водопой  к  пруду,  и  вот
тебе, пожалуйста, начинаю краснеть, как девка...
   ѓосподи боже мой, сколько Я  за  трое  суток  стыда  принЯл  со  своими
призводителЯми - несть числа! ‚опрос  оказалсЯ  вовсе  не  разрешимый.  Ќа
третий день на моих глазах делаетсЯ такаЯ картина:  молоденькаЯ  кобыленка
заигрывает с моим призводителем, - Я его –ветком  кличу,  -  с  гнедым,  у
какого прозвездь во лбу и леваЯ заднЯЯ нога  в  белом  чулке.  €  вот  она
вокруг него вьюном вьетсЯ, и  так  и  сЯк  поворачиваетсЯ,  и  зубами  его
легочко похватывает, и всЯкую любовь к нему вытворЯет,  а  он  ей  положит
голову на спину, глаза зажмурит и этак  жалостно  вздыхает...  ‚от  вам  и
–веток, хуже и не бывает. Ђ Я весь от злости трЯсусь,  соображаю:  что  же
обо мне  наши  кобылки  думают?  Ќебось,  скажут:  "Џривел,  старый  черт,
каких-то вахлаков", - а может, и кое-что похуже скажут...
   € потерЯла беднаЯ кобылка всЯкое терпение, повернулась к  моему  –ветку
задом да как даст ему со всей силой обеими задними ногами по боку, у  него
аж в нутре что-то екнуло. Ђ тут и Я подбег  к  нему,  сам  плачу  горькими
слезьми, а сам кнутом его охаживаю по спинЯке, шумлю:  "…жли  ты  зовешьсЯ
призводителем, так нечего и себЯ и менЯ на старости годов срамотить!"
   Ћн же, милый мой страдалец,  отбег  сажен  десЯть,  остановилсЯ  и  так
жалобно заиржал, что менЯ прЯмо за сердце схватило, и тут уже  Я  заплакал
от жалости к нему. Џодошел без кнута, глажу его по храпу, а он  и  мне  на
плечо голову положил и вздыхает...
   ‚зЯл Я его за гриву, веду к шалашу, а сам говорю: "Џоедем, мой  –веток,
домой, нечего нам тут без толку околачиватьсЯ и  лишнюю  срамоту  на  себЯ
принимать..." ‘ тем запрЯг их и направилсЯ в хутор. Ђ ‚аська глухой иржет:
"Џриезжай, дед, через год, поживем в степи, кашки  с  тобой  похлебаем.  Љ
тому времени и жеребцы твои, ежли не подохнут, в себЯ придут".
   Џрибыл Я в хутор, доложил обо всем „авыдову, он и за голову  схватилсЯ,
орет на менЯ: "’ы за ними плохо ухаживал!" Ќо Я ему отпел на  это:  "Ќе  Я
плохо ухаживал,  а  вы  дюже  хорошо  ездили.  ’о  ты,  ваша  милость,  то
Њакарушка, то Ђндрей ђазметнов. †еребцы из хомутов не вылазили, а  овса  у
твоего џкова ‹укича и на коленЯх не  выпросишь.  €  кто  это  на  жеребцах
ездит? ђаз они призводители, то должны только корм жрать и не работать,  -
иначе вопрос будет вовсе не разрешимый". „а спасибо - из станицы  прислали
двух призводителей, вы же помните про это, и вопрос с кобылками само собою
решилсЯ. ‚от что она означает, любовь без положенного корма. ЏонЯтно  вам,
глупые вы люди? € смеЯтьсЯ тут нечего, раз завелсЯ  очень  даже  сурьезный
разговор.
   ЋглЯдев своих слушателей торжествующим взглЯдом, дед ™укарь продолжал:
   - € что вы понимаете в жизни, ежли вы, как жуки  в  навозе,  все  времЯ
копаетесь в земле? Ђ Я-то по крайней мере каждую неделю, то один  раз,  то
чаще, бываю в станице.  ‚от  ты,  ЉуприЯновна,  слыхала  хучь  разок,  как
говорит радио?
   - Ћткуда же Я его слыхала бы, ежли Я в станице была десЯть лет назад.
   - ’о-то и оно! Ђ Я каждый раз слушаю его сколько влезет. Ќо  и  поганаЯ
же это штука, доложу вам! - ™укарь покрутил головой и  тихо  засмеЯлсЯ.  -
Ђккурат против райкома на столбе висит чернаЯ труба, и, боже  ж  мой,  как
она орет! ‚олос дыбом, и по спине  даже  в  жару  мелкие  мурашки  бегают!
ђаспрЯгаю Я своих цветков возле этой трубы, поначалу слушаю с  приЯтностью
про колхозы, про рабочий класс и про разное другое и протчее, а потом хучь
голову в торбу с овсом хорони: из Њосквы  как  рЯвкнет  кто-то  жеребЯчьим
голосом: "Ќалей ишо немного, давай выпьем, ей-богу",  -  и,  не  поверите,
добрые люди, до того мне захочетсЯ выпить,  что  никакого  сладу  с  собой
нету! џ, грешник, как в станицу мне командироватьсЯ,  потихоньку  у  своей
старухи Яичков стЯну десЯток или сколько удастсЯ и,  прибывши  в  станицу,
сразу же на базар. Џродам их и сразу же в столовую. Љлюну там водочки  под
разные песни из трубы, тогда Я могу моего  товарища  „авыдова  хучь  сутки
ждать. Ђ ежли Яичков мне спереть дома не удастсЯ, потому что  старуха  моЯ
научилась за мной следить перед отъездом,  то  Я  иду  в  райком  и  прошу
потихонечку моего товарища „авыдова: "‘емушка, жаль моЯ, пожертвуй мне  на
четвертинку, а то мне скучно ждать тебЯ без дела". €  он,  ласковаЯ  душа,
сроду мне не откажет, и Я опЯть же сразу - в  столовую  и  опЯть  -  клюну
маленько и либо сплю в приЯтности на солнышке,  либо  попрошу  кого-нибудь
приглЯдеть  за  моими  призводителЯми,  а  сам  командируюсь  по   станице
справлЯть какие-нибудь свои неразрешимые дела.
   - Ђ какие у тебЯ могут быть дела в станице? - спросил Ђким Ѓесхлебнов.
   „ед ™укарь вздохнул:
   - „а мало ли делов бывает у хозЯина? ’о  бутылку  керосина  купишь,  то
серников коробки две-три. €ли, скажем, так: вот вы про  ученые  слова  мои
спрашивали,  про  словарь,  а  там  пропечатано  так:  одно  слово  ученое
пропечатано Ядреными буквами, их Я могу одолевать и без очков, а  супротив
него мелкими буковками проЯснение, то есть - что это слово обозначает. Ќу,
многие слова Я и без всЯких проЯснений понимаю. Љ примеру,  что  означает:
"монополиЯ"? џсное дело - кабак. "Ђдаптер" - означает: пустЯковый человек,
вообче сволочь, и больше ничего. "Ђкварель" - это  хорошаЯ  девка,  так  Я
соображаю, а "бордюр" - вовсе даже наоборот, это не что иное, как  гулЯщаЯ
баба, "антресоли" крутить - это и есть самаЯ твоЯ любовь, Ђгафон, на какой
ты умом малость тронулсЯ, и так дале. € все-таки  понадобились  мне  очки.
Џрибываем в станицу с „авыдовым, и затеЯлсЯ Я очки покупать. „еньги мне на
это великое дело старуха отпустила.
   ‡ахожу  в  одну  больницу,  а  там  оказалось  вовсе  не  больница,   а
родительский дом; в одной комнате бабы крЯхтЯт и плачут на разные  голоса,
в другой - мелкие детишки мЯукают,  как  маленькие  котЯтки.  ’ут,  думаю,
очков Я не получу, не туда Я вплюхалсЯ. €ду в другую больницу, а там сидЯт
двое на крыльце, в шашки сражаютсЯ. џ поздоровалсЯ с ними, спрашиваю: "ѓде
тут можно очки купить?" Ћни заиржали в две глотки, один из них и  говорит:
"’ут тебе, дедушка, такие очки вставЯт, что  глаза  на  лоб  вылезут,  тут
вереническаЯ больница, и ты сматывайсЯ отсюда поскорее, а то  тебЯ  начнут
силой лечить".
   џ, конечно, испужалсЯ до смерти и рыском от этой  больницы,  подай  бог
ноги. Ђ они, проклЯтые, дураки, следом за  мной  вышли  из  калитки,  один
свистит во всю мочь, а другой орет на  всю  улицу:  "Ѓеги,  шибче,  старый
греховодник, а то зараз догонЯт!" ќх, тут Я пошел, как хороший рысак! —ем,
думаю, черт не  шутит,  пока  бог  спит  могут  и  догнать  сдуру,  а  там
оправдывайсЯ перед этими докторами, как хочешь.
   Џока добег до  аптеки  -  сердце  зашлось.  Ќо  и  в  аптеке  очков  не
оказалось. …зжай, говорЯт, дедушка, в Њиллерово или в ђостов, очки  только
глазной доктор может тебе прописать. Ќет, думаю про себЯ: на какого шиша Я
поеду туда?.. ’ак и  читаю  словарь  по  догадке,  вопрос  с  очками  тоже
оказалсЯ вовсе не разрешимый.
   Ђ сколько в станице разных пришествиев со мной случалось - несть числа!
   - ’ы, дедушка, рассказывай все  по  порЯдку,  а  то  ты,  как  воробей,
сигаешь с ветки на ветку, и не поймешь, где у тебЯ начало, а где конец,  -
попросил „убцов.
   - џ по порЯдку и рассказываю, главное дело - ты не перебивай менЯ. …жли
ишо раз перебьешь - Я окончательно собьюсь с мысли, а тогда понесу  такое,
что вы всем скопом не разберетесь в моем рассказе. ’ак вот, иду  Я  как-то
по станице, а навстречу мне идет молодаЯ и красиваЯ, как  козочка,  девка,
одетаЯ по-городскому, с сумочкой в руке. €дет на высоких каблуках,  только
выстукивает ими:  "цок-цок,  цок-цок",  будто  коза  копытцами.  Ђ  Я  под
старость такой жадный стал до всего нового, что прЯмо страсть! џ,  братцы,
и на велосипеде пробовал кататьсЯ. …дет на этой машине какой-то паренек, Я
и говорю  ему:  "‚нучек  милый,  дозволь  мне  на  твоей  машинке  малость
прокатитьсЯ".  Ћн  с  радостью  согласилсЯ,  помог  мне  на  своей  ехалке
угнездитьсЯ, поддерживает менЯ, а Я ногами изо всей силы  кручу,  стараюсь
во всю ивановскую. Џотом прошу его: "Ќе держи ты менЯ, за-ради бога, Я сам
хочу проехатьсЯ". € только он менЯ  отпустил,  как  руль  у  менЯ  из  рук
подвихнулсЯ и Я сверзилсЯ прЯмо под  акацию.  ‘колько  Я  себе  колючек  с
акации во все места, куда надо и куда не надо,  навтыкал  -  несть  числа!
Џотом неделю их выковыривал, да ишо и штаны порвал об какой-то пенек.
   - ’ы, дед, давай про девку, а не про свои штаны, - строго  прервал  его
„убцов. - Ќу, подумай сам, на черта нам твои штаны нужны?
   - ‚от и опЯть же ты менЯ перебиваешь, - грустно отвечал ему дед ™укарь.
Ќо все же решилсЯ продолжать. - ‘тало быть,  идет  эта  размилаЯ  козочка,
ручкой помахивает, как солдатик, а Я, грешник, думаю: как  бы  мне  с  ней
хучь самую малость под ручку пройтитьсЯ? ‚ жизни Я ни с кем под  ручку  не
ходил, а в станице часто видал, как молодые таким манером ходЯт: то он  ее
под руку тЯнет, то она его. Ђ спрошу Я вас, гражданы, где бы Я  мог  такое
удовольствие получить? ‚ хуторе у нас так ходить не положено,  засмеют,  а
иначе где?
   € тут возникший вопрос: как с этой красавицей пройтитьсЯ? € вдарилсЯ  Я
на хитрость:  согнулсЯ  колесом,  стонаю  на  всю  улицу.  Ћна  подбегает,
спрашивает: "—то с вами, дедушка?" ѓоворю ей:  "‡ахворал  Я,  милушка,  до
больницы никак не дойду, колотье в спину вступило..." Ћна  и  говорит:  "џ
вас доведу, обопритесь на менЯ". Ђ Я беру ее со всей смелостью  под  руку,
так мы с ней и командируемсЯ. Ћчень даже приЯтно.  ’олько  доходим  мы  до
раймагазина, и начинаю Я помалу распрЯмлЯтьсЯ, и, пока она не  опомнилась,
Я ее с ходу чмокнул в щеку и рыском побег в магазин, хотЯ делать  мне  там
было вовсе нечего. “ нее  глазенки  засверкали,  шумит  мне  вдогон:  "‚ы,
дедушка, фулюган и притворщик!" Ђ Я приостановилсЯ и говорю: "Њилушка моЯ,
от нужды и не такое ишо учинишь! Џоимей в виду, что Я  сроду  ни  с  одной
раскрасавицей под руку не ходил, а мне уже помирать  вскорости  придетсЯ".
‘ам правлюсь  в  магазин,  думаю  -  чего  доброго,  она  ишо  милиционера
покличет.  Ќо  она  засмеЯлась  и  пошла  своим  путем,  только   каблучки
поцокивают. Ђ Я пока на  рысЯх  вскочил  в  магазин  и  дух  не  переведу.
Џродавец спрашивает: "’ы не с пожара, дед?" ‡адыхаюсь вчистую,  но  говорю
ему: "€шо хуже. „ай-ка мне коробочку спичек".
   „ед ™укарь еще долго продолжал бы свое нескончаемое  повествование,  но
усталые после рабочего днЯ  слушатели  стали  расходитьсЯ.  ’щетно  старик
умолЯл их выслушать хоть еще несколько рассказов, - возле угасшего  костра
вскоре не осталось ни одного человека.
   „онельзЯ огорченный и обиженный, ™укарь побрел к ЯслЯм, улегсЯ  в  них,
натЯнув зипунишко и зЯбко ежась. ‚ полночь на землю пала  роса.  „рожа  от
озноба, ™укарь проснулсЯ. "Џойду к казакам в будку, а то  тут  выдрогнешь,
как щенок на морозе", - порешил он.
   –епь злоключений продолжала медленно, но  неотвратимо  разматыватьсЯ...
…ще с весенней пахоты памЯтуЯ о том, что казаки спали в будке,  а  женщины
снаружи, спросонок не соображаЯ, того, что за  два  месЯца  кое-что  могло
изменитьсЯ, ™укарь тихонько вполз на четвереньках в  будку,  снЯл  чирики,
улегсЯ с краю. ’отчас же уснул, согретый жилым теплом, а  через  некоторое
времЯ проснулсЯ оттого, что почувствовал удушье. Ќащупав у себЯ  на  груди
чью-то голую ногу, с превеликой досадой подумал: "‚едь вот как  безобразно
спит пакостник! ‡акидывает ногу так, будто верхом на конЯ садитсЯ".
   Ќо каков же был его  ужас,  когда  он,  желаЯ  сбросить  с  себЯ  живую
тЯжесть, вдруг обнаружил, что это вовсе не мужскаЯ нога, а оголеннаЯ  рука
ЉуприЯновны, а рЯдом со своей щекой услышал ее могучее  дыхание.  ‚  будке
спали одни женщины...
   ЏотрЯсенный ™укарь несколько минут  лежал  не  шевелЯсь,  обливаЯсь  от
волнениЯ потом, а затем схватил чирики и, как  нашкодивший  кот,  тихонько
выполз из будки  и,  прихрамываЯ,  затрусил  к  линейке.  Ќикогда  еще  не
запрЯгал он своих жеребцов с таким невиданным проворством! Ќещадно погонЯЯ
жеребцов кнутом, он пустил их с места крупной рысью, все времЯ оглЯдываЯсь
на будку, зловеще темневшую на фоне рассветного неба.
   "•орошо, что вовремЯ Я проснулсЯ. Ђ ежели бы припоздал и бабы  увидали,
что Я сплю рЯдом с ЉуприЯновной, а  она,  проклЯтаЯ  дочь,  обнимает  менЯ
своей ручищей?.. ‘охрани, свЯтаЯ богородица, и помилуй! Ќадо мной смеЯлись
бы до самой моей смерти и даже после нее!"
   Ќаступал стремительный летний рассвет. Ѓудка скрылась из  глаз  ™укарЯ.
Ќо за бугром его ждало новое  потрЯсение:  случайно  глЯнув  на  ноги,  он
обнаружил на правой ноге женский, почти новый чирик, с кокетливым  кожаным
бантиком и фасонистой строчкой. ‘удЯ по размерам, чирик  мог  принадлежать
только ЉуприЯновне...
   Џохолодев от страха, ™укарь взмолилсЯ всевышнему: "ѓосподи  милостивец,
и за что ты так менЯ наказуешь?! ‡начит, в потемках, Я перепутал чирики. Ђ
как мне к старухе ЯвлЯтьсЯ? Ќа одной ноге своЯ обувка, на другой -  бабьЯ,
вот неразрешимый вопрос!"
   Ќо вопрос оказалсЯ разрешимым: ™укарь круто повернул жеребцов по дороге
к хутору, по справедливости решив, что ЯвлЯтьсЯ в станицу ни босым,  ни  в
разной обуви ему невозможно. "—ерт с ним, с землемером,  обойдутсЯ  и  без
него. ‚езде ‘оветскаЯ власть, везде колхозы, и какаЯ  разница,  ежли  один
колхоз оттЯпает у другого малость травокосу?"  -  уныло  рассуждал  он  по
дороге к ѓремЯчему ‹огу.
   Љилометрах в двух от хутора, там, где близко к дороге  подходит  крутой
Яр, он принЯл еще одно и не менее отважное решение - снЯл  с  ног  чирики,
воровато глЯнул по сторонам и бросил чирики в Яр, прошептав напоследок:
   - Ќе погибать же из-за вас, будь вы проклЯты!
   Џовеселевший, довольный тем, что так отлично избавилсЯ от  изобличающих
его  улик,  ™укарь  даже  заухмылЯлсЯ,  представив,  как  будет   поражена
ЉуприЯновна, обнаружив утром загадочное исчезновение своего чирика.
   Ќо слишком рано он развеселилсЯ: дома ожидали его два последних,  самых
страшных и сокрушительных удара...
   …ще  на  подъезде  к  своему  двору  он  увидел   толпившихсЯ,   чем-то
взволнованных женщин. "“ж не преставилась ли моЯ старуха?"  -  с  тревогой
подумал ™укарь. Ќо когда он, молча расталкиваЯ чему-то улыбавшихсЯ женщин,
вошел в кухню и торопливо осмотрелсЯ, у него подкосились  ноги,  и,  творЯ
крестное знамение, он с трудом прошептал: "—то это такое?"
   …го заплаканнаЯ старуха качала завернутого  в  трЯпье  ребенка,  а  тот
заливалсЯ судорожным плачем...
   - —то же это такое  за  оказиЯ?  -  уже  громче  прошептал  потрЯсенный
™укарь.
   €, Яростно сверкаЯ опухшими глазами, старуха крикнула:
   - „итЯ твоего подкинули, вот что это такое! ѓрамотей проклЯтущий! —итай
вон бумажку на столе!
   “ ™укарЯ все больше  темнело  в  глазах,  однако  он  кое-как  прочитал
каракули, выведенные на листке оберточной бумаги:
   "Љак вы, дедушка, ЯвлЯетесь папашей этого дитеночка, вы его и кормите и
воспитывайте".


   Љ вечеру окончательно  охрипшему  от  волнениЯ  и  крика  ™укарю  почти
удалось убедить старуху в его полной непричастности к рождению ребенка, но
именно в этот момент на пороге кухни поЯвилсЯ восьмилетний мальчишка,  сын
‹юбишкина. мыгаЯ носом, он сказал:
   - „едунЯ, Я нынче пас овец и видал, как вы уронили в Яр чирики. џ нашел
их, принес вам. ‚озьмите, - и он протЯнул ™укарю злополучные чирики...
   —то было потом, "покрыто неизвестным  мраком",  как  говаривал  некогда
сапожник ‹окатеев, крепко друживший со ™укарем. €звестно  лишь  одно,  что
дед ™укарь неделю ходил с перевЯзанной щекой и запухшим  глазом,  а  когда
его, не без улыбок, спрашивали, почему  у  него  перевЯзана  щека,  -  он,
отворачиваЯсь, говорил, что у него болит  один-единственный  уцелевший  во
рту зуб, и так болит, что даже разговаривать невозможно...


        20

   ђано утром Ђндрей ђазметнов  пришел  в  сельсовет,  чтобы  подписать  и
отправить  с  коннонарочным  в  райисполком  сводку  о  ходе  сенокоса   и
подготовке к хлебоуборочной кампании. Ќе успел он просмотреть сведениЯ  по
бригадам, как в дверь кто-то резко постучалсЯ.
   - ‚ходи! - не отрываЯсь от бумаг, крикнул ђазметнов.
   ‚ комнату вошли два незнакомых человека и сразу как  бы  заполнили  ее.
Ћдин из  них,  одетый  в  новенькое  прорезиненное  пальто,  коренастый  и
плотный, с ничем не  примечательным,  гладко  выбритым  и  круглым  лицом,
улыбаЯсь, подошел к столу, протЯнул ђазметнову каменно-твердую руку:
   - ‡аготовитель ахтинского отдела  рабочего  снабжениЯ  Ѓойко  Џоликарп
Џетрович, а это - мой помощник, по фамилии •и