        Ђлексей ‘лаповский. „ень денег

---------------------------------------------------------------
     €зд: "Ќовый мир"
     OCR: „авид ‚аршавский
---------------------------------------------------------------

     <i>‘лаповский Ђлексей €ванович родилсЯ в 1957 году в  ‘аратовской области.
‡акончил филологический факультет ‘аратовского университета.  Ђвтор  романов
"Џервое второе пришествие", "џ - не Я", "Ђнкета". ‚ "Ќовом мире"  печатаетсЯ
впервые.  †ивет  в  ‘аратове.  Џодробнее  об авторе см. 27  главу настоЯщего
романа.</i>


        ѓлава перваЯ,
     <i>ЯвлЯющаЯсЯ начальной.</i>

     Cлучилось это, сами понимаете,  в городе ‘аратове, поскольку ни в каком
другом месте случитьсЯ не могло, даже если б захотело.


        ѓлава втораЯ,
     <i>в  которой мы  знакомимсЯ с  человеком  по имени ‡мей,  названным так в
детстве;  вернее,  полностью  это  звучит: —ингачгук  Ѓольшой  ‡мей,  кличка
возникла  под влиЯнием  книг ”енимора Љупера  и индейских восточногерманских
фильмов, где индейцы  были  горбоносы (за исключением красавца и  мышценосца
ѓойко Њитича), смуглы  и  с орлиным  взором; мальчик ‘ережа  “глов  не  имел
орлиного  взора, но имел диковинной  величины и изогнутости нос и был смугл,
чему  объЯснений  не могли  найти ни  белокураЯ  круглолицаЯ  мама его ‹идиЯ
€вановна, ни сухой, бледный, с остроносым нервным лицом (отчего и умер рано,
то  есть от нервов)  папа ‚иктор Ђлексеевич,  особенно когда  сравнивали  со
старшим  сыном  ѓлебом,  бледнолицым,  с  мелкими  чертами,  но   ссор   или
недоразумений из-за этого у них не было в  силу  взаимного довериЯ  и любви,
зато были недоразумениЯ у ‡меЯ, особенно с недавних пор, потому что милициЯ,
даваЯ  через себЯ выход шовинистическим потаенным настроениЯм народа, к ‡мею
часто  цеплЯлась, считаЯ его  лицом  кавказской  национальности, и это очень
усложнЯло  и  усложнЯет  жизнь  ‡меЯ,  ибо,  не   ЯвлЯЯсь  лицом  кавказской
национальности, он в то  же времЯ часто бывает пьЯн, вполпьЯна,  в подпитии,
подшофе, под газом, вмазавши, клюкнув, нарезавшись, надравшись  и т. п., что
милиционеры  при  близком  зрительном  и  обонЯтельном  контакте  сразу   же
просекают,  заодно  рассмотрев  и  остальной его внешний  вид;  обвинение  в
кавказской национальности сразу же заменЯетсЯ на другое,  типично русское, и
даже не обвинение, а просто  берут молодца под  белы (условно говорЯ) руки и
волокут в  вытрезвитель,  отпускаЯ,  впрочем,  без долгих мытарств, так  как
взЯть со ‡меЯ нечего: он вот уже лет семь - безработный.</i>

     ‡мей проснулсЯ рано, поднЯл руки к голове и тихо сказал:
     - Ћ-о-о!
     ‚ этом возгласе были  боль  и уважение.  Ѓоль - с похмельЯ,  а уважение
родилось из оценки тЯжести своего состоЯниЯ: чтобы такого состоЯниЯ достичь,
накануне надо выпить чрезвычайно много, а это ‡мею удаетсЯ довольно редко.
     Ќикакой возможности  поправитьсЯ  не было, поэтому ‡мей не  травил себЯ
несбыточными  надеждами; он стал вспоминать о вчерашнем дне: в плохие минуты
надо думать о хорошем.
     ‚чера, 7  октЯбрЯ,  состоЯлась  ‚сероссийскаЯ ЂкциЯ Џротеста (в которой
участвовали,  благодарЯ  новым  веЯниЯм, и протестующие, и  те, против  кого
протестовали;  более  того:  объекты  протеста  в  иных  городах  возглавили
колонны,  идЯ  впереди с  гордой  головой,  и можно  было  видеть  потом  по
телевизору, как шагает в окружении аппарата и охраны какой-нибудь губернатор
Ќ., а за ним поспевают  злые люди с  плакатами:  "„олой подлюгу  губернатора
Ќ.!").
     ‡мей и друзьЯ  его  по жизни, судьбе и улице Њичурина эту акцию ждали с
нетерпением.  Ћни  не забыли еще демонстрации  советской поры, те счастливые
шествиЯ,  когда празднество начиналось уже у проходных заводов  и  фабрик, у
дверей    учреждений,   научно-исследовательских   институтов,   автобаз   и
стоматологических поликлиник:  труженики, видЯ друг друга без должностных уз
и  повседневных  тЯгот  производственной  обстановки,  вольно, без  чинов  и
званий, равные пред  лицом пресветлого днЯ, выпивали  вино, водку и казенный
спирт, благодушно украденный с рабочих мест, говорили о погоде и о  жизни, а
потом гомонЯщими потоками отправлЯлись  в путь, к площади ђеволюции (ныне  -
’еатральнаЯ),  по  пути  подкреплЯЯсь,  поЯ  песни,  играЯ  на   музыкальных
инструментах и танцуючи и плЯшучи на ходу. ‚ те  поры  ‡мей и его друзьЯ еще
где-то работали, тогда еще выпить с утра не стало длЯ них рутиной (хоть и не
такой привычной,  как хотелось бы), а -  действительно  праздником, особенно
если выпадал он не на субботу или воскресенье.
     € вот вчера ‡мей с  друзьЯми отправилсЯ  искать удачи. Љонечно, не было
прежних потоков, люди стекались жидкими струйками, а  то и вообще поодиночке
- и гуртовались в колонны уже на подступах к площади. Џо лозунгам  и горЯчим
речам друзьЯ безошибочно определЯли, где находЯтсЯ. ‚от коммунисты: воспалЯЯ
друг  друга, они  кричали; причем один кричал  другому  то  же  самое, что и
другой ему кричал, но лица у них были такие, словно они спорили не на жизнь,
а  на  смерть. Џокричав  с этими людьми немного, друзьЯ заслужили  по первой
порции - в кусточках за оградой  площади.  ‚ профсоюзных колоннах  лица были
суровы и деловиты, но вот стоЯт, закрывшись спинами, будто греютсЯ у костра,
несколько  мужчин;  друзьЯ  вежливо  протолкнулись,  обнаружили  искомое  и,
поговорив на профсоюзные темы, удостоились и тут угощениЯ.
     ’ак шли они сквозь  все партии и  объединениЯ, и везде их принимали  за
своих.  €  как  не  принЯть,  если  ‡мей  (к  примеру),  выбрав  кого-нибудь
подоверчивей лицом, кричал: "Ѓрат!  €  ты с нами!"  €  узнанный брат,  хоть,
кажетсЯ, не совсем четко помнил его, наливал и ‡мею, и его друзьЯм.
     € вот, получив вполне одобрительную  оценку своих политических взглЯдов
и  экономических  требований,  они  пошли на  площадь в  составе пролетариев
физического,  умственного  и  мелкотоварного  труда.  Ќо   пролетарии  через
пЯтнадцать минут соскучились и ушли в  примыкающий к площади сквер. ’ут было
раздолье, но безобразий  не было - ввиду большого количества милиции. „рузьЯ
потерЯли  счет  выпитым  порциЯм,  но  ‡мей  поступал  по-своему.  ЏринЯв  с
благодарностью  очередной  стакан,  говорил:  "џ тут,  с вашего  разрешениЯ,
приЯтелю..." - и шмыгал за куст, и выливал порцию в припасенную двухлитровую
пластиковую бутыль - и наполнил ее таким образом доверху.
     Џотом  от  греха  подальше  он увлек своих  окосевших друзей, привел на
родную улицу, и они где-то поспали до вечера (это ‡мей смутно помнит), потом
проснулись, стали мучитьсЯ, стонать и клЯсть себЯ за жадность и  предаватьсЯ
отчаЯнью от невозможности опохмелитьсЯ. ‡мей выдержал паузу и предъЯвил свою
бутыль. …го хлопали по плечам,  по животу, по спине, его целовали. € пили до
позднего вечера; ‡мей не помнит, как добралсЯ домой, но,  судЯ  по тому, что
он  лежал в своей комнате, на  своей  постели и даже без ботинок,  -  как-то
добралсЯ.
     ЏриЯтные воспоминаниЯ кончились.
     Њама его, ‹идиЯ €вановна, заглЯнула в его комнатку (помещаютсЯ кровать,
стул  и  вешалка  длЯ  одежды, а  телевизор  уже не  помещаетсЯ, он стоит на
подоконнике, благо в старом этом доме широкие подоконники; правда, телевизор
уже два года как сломан,  зато на нем  стоит ламповый радиоприемник, который
хрипло  транслирует  какую-то  одну-единственную  программу,  она   ‡мею  не
нравитсЯ, но он не выключает  радио, любЯ чувствовать жизнь - пусть и в этих
нечленораздельных звуках).
     - †ивой? - спросила ‹идиЯ €вановна.
     - “гу.
     - ‚оды дать?
     - “гу.
     Њать  принесла  большую  кружку  воды, ‡мей выпил  и попросил еще. Њать
принесла и сказала:
     - „енег не проси: нет.
     - џ знаю.
     - ‹ежи, отлеживайсЯ. џ к Ќинке трЯпки драть.
     Ќинка,  соседка,  помоложе  ‹идии  €вановны  и  поздоровее, вечерами, в
полусумерках, чтобы и видно, и не видать,  собирала, стеснЯЯсь,  по мусорным
бакам  и возле домов разное трЯпье, а иногда и в дома  робко звонила, заходЯ
на отдаленные улицы, просила  вещи  ненужные, - давали. Ћни  разрывали их  с
матерью ‡меЯ на  полоски и  из  этих  полосок плели в  четыре руки  коврики,
которые потом кипЯтили со струганым  мылом и мочевиной, полоскали, сушили, и
коврики  получались Яркие,  пестрые, у двери положить  -  миленькое  дельце.
Џродавали они  их  дешево, но эти-то деньги и помогали  им выжить,  и даже с
лихвой: Ќинка имела возможность кофе покупать, без которого не видела смысла
существованиЯ, а мать ‡меЯ - содержать ‡меЯ.
     ‡мей сполз с постели, воспользовалсЯ ночной посудиной с плотной крышкой
(не любил дурных запахов),  выпил еще воды, лег, глубоко  вздохнул, послушал
радио и стал тЯжело, муторно задремывать.


        ѓлава третьЯ,
     <i>из которой мы узнаем о втором герое нашего повествованиЯ, друге детства
и бывшем однокласснике ‡меЯ,  имеющем  школьную кличку Џарфен  из-за фамилии
Џарфенов; он  вчера  тоже присутствовал  на  Ђкции Џротеста, причем стоЯл на
трибуне, будучи  работником пресс-центра при губернском  аппарате, при  этом
ЯвлЯЯсь  нигилистом по отношению  к власти,  но  считаЯ, что  лучший  способ
дискредитировать  власть  -  войти  в  нее, доводЯ каждым  своим деЯнием лик
власти  до  абсурдной  гримасы  и   если  не   добиваЯсь  каких-то  ощутимых
общественно-политических  результатов,   то  получаЯ  хотЯ   бы  глубочайшее
моральное удовлетворение, без коего русскому интеллигенту жить невозможно, а
Џарфен именно интеллигент, пусть и в  первом поколении: старики родители его
живут  в  деревне, зато жена  - потомственнаЯ интеллектуалка, зарабатывающаЯ
репетиторством  (русский  Язык  и  литература,  английский  Язык,  написание
вступительных сочинений  плюс  уроки  хорошего тона  и  за  особую  плату  -
создание  будущему  абитуриенту   или   абитуриентке  имиджа,   всЯкий   раз
рассчитанного на конкретных членов приемной комиссии), сын Џавел, начинающий
журналист,  -  тоже  интеллектуал,  из-за  чего  первопоколенчество  Џарфена
приобрело новое качество, ибо, по его оригиналь ной теории, до сорока лет мы
ориентируемсЯ на образцы мозговой деЯтельности старших авторитетов, с сорока
же начинаем неосознанно подражать молодежи, поэтому на самом деле не мы учим
ее, а она нас.</i>
     Џарфен проснулсЯ в то же времЯ, что и ‡мей, но  несколько позже,  часов
уже около десЯти утра. ‚зглЯнув на будильник, он испугалсЯ, вскочил, побежал
умыватьсЯ и бритьсЯ:  на  службу ему к  девЯти,  будь она, постылаЯ,  трижды
неладна, но он за два года ни разу не опоздал! Њожет, сослатьсЯ на болезнь?
     €  только  теперь он понЯл, что действительно болен  - и очень. Ѓолен с
похмельЯ.  ‚чера, после  Ђкции, почувствовав двойное единство -  с народом и
друг с  другом,  несмотрЯ  на  кажущеесЯ  народу  противостоЯние, губернское
правительство  умилилось,  разнежничалось  -  и  поехало  полным составом  в
пригородный пансионат, где уже были накрыты столы. Џарфен был горд особо: он
подготовил  длЯ губернатора  такую  речь,  в  которой  каждый здравомыслЯщий
человек должен был увидеть  косноЯзычие и скудоумие губернатора - недаром же
во времЯ его  выступлениЯ раздалсЯ  многотысЯчный  свист. ѓубернатор спросил
потом Џарфена:
     - Ђ чего это они? Ќе понравилось, что ль?
     -  Ќаоборот!  ќто  молодежь свистела,  у них  теперь принЯто  в  случае
восторга.  ‚ы сходите  на  рок-концерт или дискотеку.  —ем  больше  нравитсЯ
кто-то или что-то, тем больше свиста.
     - Ђ как ты разглЯдел, что только молодежь свистит?
     - Ђ старикам свистеть нечем: зубов нет!
     ѓубернатор удовлетворенно хмыкнул, и  Џарфен осталсЯ доволен ответом, в
котором дурак  мог бы усмотреть лесть,  а умный  увидел  бы  тонкую издевку:
свистЯт-то  не зубами,  а губами,  но  губернатор  этого  по  тугомыслию  не
сообразил!
     (€ это показывает, сколь далек уже и сам  Џарфен от народа,  потому что
настоЯщего свиста без использованиЯ зубов  -  и пальцев!  -  не получитсЯ, а
так, фюфюканье простонародЯщегосЯ интеллигента.)
     Џарфен  выпивал, принимал на ушко поздравлениЯ друзей, радующихсЯ,  что
он  умело подставил  губернатора, и громкие  похвалы  остальных  чиновников,
считающих, что речь  была замечательнаЯ  (правда,  похвалы эти  адресовались
губернатору, но все знали, кто  ее готовил). ѓубернатор объЯвил, что в свЯзи
с проделанной  сегоднЯ тЯжелой и  неурочной работой длЯ таких-то и  таких-то
департаментов  (и  конкретных  лиц  помимо   этого)  завтрашний  день  будет
считатьсЯ выходным.
     Џомаленьку Џарфен назюзилсЯ, налимонилсЯ, нарезалсЯ, нажралсЯ,  налилсЯ
по уши,  кричал,  что  удалитсЯ  в  леса  и  будет жить  там  в одиночестве;
сердобольные  товарищи внесли его  в  автобус, а  потом  даже  доволокли  до
седьмого этажа, до дверей его квартиры, поставили  у стены, нажали на кнопку
звонка и, заслышав шаги, ушли.
     € вот Џарфен вспомнил, что сегоднЯ выходной, - и тут же потерЯл интерес
к умыванью и  бритью;  к горлу подступила тошнота, голова  закружилась, ноги
ослабли, он поплелсЯ к кровати и рухнул.
     ‚от ведь, думал он, пока Я был занЯт необходимостью вставать, умыватьсЯ
и одеватьсЯ,  ничего не болело! Џлохо и  уЯзвимо  устроена психика человека.
Ќадо учитьсЯ у природы и у тех, кто учитсЯ у нее. Ќедаром в книгах Љастанеды
описываетсЯ, как  человек, прыгающий  с  камнЯ  на камень,  не чувствует  ни
посторонних  тревог, ни физических болей, ни депрессий  там  каких-то и тому
подобного. –ель и сосредоточенность делают его неуЯзвимым. ‚сЯ жизнь  должна
быть - прыжки с камнЯ на камень над пропастью, подумал Џарфен.
     ’ут в комнату вошла его жена, потомственнаЯ интеллектуалка Ћльга.
     - —то, б., е. т. м., с., п. м., х. тебе?  - иронически спросила  Ћльга,
снабжаЯ свою речь, как многие современные интеллектуалки, забубенным матом.
     Џарфен промолчал.
     -  ЌавернЯка г., е. т. м., перед б.  в., с., а то какую-нибудь м. и в.,
к. з., м. з., к. з.! - сказала Ћльга.
     Џарфен на это обвинение только плечами пожал.
     Ћн пил, в общем-то,  редко, но если уж пил, то до  упора, наутро всегда
хотелось опохмелитьсЯ,  однако служба не  позволЯла.  Ќо сегоднЯ - свободный
день!  …сли б Ћльги не было дома!  - а она почти всегда дома,  ученики к ней
сюда  приходЯт.  ‚прочем, если б  и не  было ее  дома, у него, насколько  он
помнит,  нет денег.  ‚чера  заглЯдывал  в бумажник:  какаЯ-то  металлическаЯ
мелочь...
     - ЋлЯ, мне плохо, - сказал он. - “ нас там было...
     - Ѓыло? Ђ кто ночью, к. з., е. т. м., встал и все в. на х. до капли, п.
м., у. к.?
     - Ќочью?
     - Ќочью.
     - Њне плохо, ЋлЯ. •отЯ бы бутылку пива.
     - ‘ходи.
     - “ менЯ нет денег.
     - Ђ у менЯ  есть?  “  менЯ,  с.  п., м. с., е.  т.  м., ни одной лишней
копейки!
     € она вышла из комнаты.
     Џарфен подумал, что  даже если б и были у него  деньги  или  дала бы их
Ћльга, он, кажетсЯ,  просто  не  в силах одетьсЯ и дойти до  ларька  на углу
улицы.
     Љак  можно быть такой жестокой к человеку, ближе которого у тебЯ никого
нет? - удивилсЯ он, думаЯ про Ћльгу.
     Ћн  думал  и  о том, что  она,  зарабатываЯ больше  его, все чаще и все
безжалостней укалывает его  этим, он думал, что стройность Ћльги с возрастом
превратилась  в  костлЯвую  худобу,  а  ироничность  ее  ума  перебродила  и
выродилась в Язвительность.
     €, думаЯ об этом, он почувствовал себЯ лучше.
     ќто Я раздражаюсь, злюсь, и выделЯетсЯ адреналин, догадалсЯ Џарфен.
     € он  начал  думать и вспоминать о плохом в своей  жизни, скопившемсЯ к
этому моменту. Ќадо глЯдеть правде в глаза: он уже не любит свою жену Ћльгу.
‘ын Џавел не уважает  его, а юнаЯ жена сына €рина  совершенно не видит в нем
мужчину, как и другие с. ее возраста, е. т. м., м. п., чтоб им, б. с., х. ш.
п.!
     ЊесЯц  назад Џарфена бросила любовница,  с которой  он  был  телесно  и
душевно счастлив три  года,  бросила подло, насмешливо,  перейдЯ  в похабные
руки  какого-то  своего  ровесника  из  богемной  среды,  чтоб  ей,  ш.  б.,
провалитьсЯ!
     Љороче: жизнь сделана и жить, в сущности, дальше некуда. €ли продолжать
тЯнуть эту лЯмку, или все бросить к е. м. и начать все заново!
     Џарфен понимал, что во многом  он  сам виноват,  но если на этом сейчас
сконцентрироватьсЯ, впадешь в окончательную немощь, и он нарочно валил  вину
на жену, сына, на судьбу, на друзей  и товарищей по  работе, на существующий
строй, на несправедливость людей и планет, и от этого злилсЯ все больше, все
больше,  и вскоре ощутил гневный прилив физической бодрости, вскочил, быстро
оделсЯ, зашел на кухню, чтобы выпить воды, и направилсЯ к выходу.
     - Ѓа! ’ы куда это? - спросила Ћльга.
     - џ ухожу. џ ухожу от тебЯ насовсем, потому что ты мне о., е. г., с. п.
р., в. е. л., р. ш. в., Ясно?
     - ’ы  бредишь, м.?  -  поинтересовалась  Ћльга. - ЏрЯмо вот так  -  без
вещей?
     - „а. Ѓез всего. € никогда не вернусь, понимаешь менЯ?
     -  Џонимаю,  -  кивнула Ћльга  и  склонилась  над  книгой,  готовЯсь  к
очередному занЯтию.
     ќто окончательно  вывело из себЯ Џарфена,  и он даже  не воспользовалсЯ
лифтом, а по-молодому упруго сбежал по лестнице.
     Ѓыло солнечно и довольно тепло.
     Ќа  отрезке  улицы  Њичурина от ђахова  до  —апаева,  как вы,  конечно,
знаете, есть по четной  стороне только один большой девЯтиэтажный дом, где и
живет Џарфен,  остальные дома старые, одноэтажные и двухэтажные. ‚ одном  из
них,  вспомнил Џарфен,  обитает бывший  друг  детства и бывший  одноклассник
‡мей. Џарфен, встречаЯ  его, давно  уже  не  останавливаетсЯ  поговорить  за
жизнь, здороваетсЯ на ходу кивком головы  - и дальше. €ногда взаймы даст.  €
не  раз давал,  между прочим. Ќо у ‡меЯ  есть совесть: набрав  сумму, равную
цене двух  бутылок  водки, он никогда  уже не  просил у Џарфена, как  бы ему
плохо ни было.
     Ђ вот возьму и зайду, подумал Џарфен. •удо мне. ‡айду и скажу: бери где
хочешь, а долг отдай! Ћн знал, конечно, особенность отечественного, типун на
Язык за это слово, менталитета, когда долг признаетсЯ долгом в случае взЯтиЯ
денег на  хлеб, кефир ребенку, на, бери выше, мебель новую, на автомобиль, о
карточных и  прочих долгах  чести даже  и  не  говорЯ,  но деньги на выпивку
считаютсЯ взЯтыми  как бы на  свЯтое дело  - и  долгом  поэтому вроде  и  не
считаютсЯ. Ќо Џарфену плевать! Ћн устал делать поправки на менталитет -  это
во-первых. €  он  сам такой же народ,  как  и  весь народ,  - это во-вторых,
поэтому  деньги  потребует  не просто  так,  а  длЯ свЯтого  же  дела  - длЯ
опохмелки!
     Ћн решительно  свернул во двор и поднЯлсЯ по черному ходу, знаЯ,  что с
этой стороны дверь в квартиру ‡меЯ всегда открыта.


        ѓлава четвертаЯ,
     <i>где перед нами  предстает третий герой этой истории, человек по фамилии
‘винцитский,  имеющий,  будучи  разносторонним  человеком,  сразу  несколько
кличек: ‘вин (по фамилии),  •ухарь (потому что в школьной столовой с набитым
ртом  сказал: "ќто  не  хлеб,  а  хухарь хахой-то!")  и  -  Џисатель,  из-за
профессии, потому  что  он действительно писатель, но  кличку получил, когда
еще  не был писателем: учительница химии  однажды отобрала у него тетрадь со
словами:  "—его  ты  там  все пишешь,  писатель?" - а писал  он  продолжение
истории  открытиЯ  ћжного  полюса,  в которой  ђоберт  ‘котт не  погибал,  а
достигал полюса -  и даже  раньше  Ђмундсена за счет смещениЯ времени; класс
захохотал, тыча пальцами и  крича: "Џисатель!" - потому что писатель смешнаЯ
ведь профессиЯ  длЯ  детей,  а  учительница  не  знала, что  угадала  судьбу
‘винцитского, он выучилсЯ  в Њоскве в ‹итературном институте на прозаика, но
в столице не прижилсЯ, вернулсЯ в родной ‘аратов, преподавал в университете,
служил в  Џриволжском  книжном издательстве,  а потом, в  рыночные  времена,
нашел  твердый  заработок:  сочинЯл  длЯ  крупных  издательств  детективные,
любовные,  фантастические  и  другие  потребные  издателЯм  романы,  которые
выпускались под чужими именами, подчас весьма популЯрными  на  книжном рынке
массовой литературы, длЯ  души  же  и  вечности ‘винцитский  пишет настоЯщие
романы, художественные, но пока безуспешно: издательства  коммерческие видЯт
в   них   переизбыток  художественности,  издательства   престижно-элитарные
(которых  практически  нет)  нагло  - и  навернЯка  не  читаЯ!  -  обвинЯют,
наоборот, в недостатке художественности, толстые журналы ведут себЯ странно:
из "Ќового мира" пришел ответ:  "•отелось бы чего-то  такого  же, но другими
словами",  а из  "‡намени":  "•отелось  бы такими  же  словами,  но  чего-то
другого"; при этом жена ‘винцитского €оланта (это ее настоЯщее имЯ, даденное
ей отцом-железнодорожником, тендеровщиком, любившим  классическую музыку, но
не слухом, а воображением, потому что он признавалсЯ, что в производственном
шуме ему слышатсЯ скрипки и флейты, но потом стало, видимо, слышатьсЯ что-то
иное:  на  глазах многих людей он крикнул кому-то: "€ду!" - и шагнул с крыши
вагона   в   пустоту,  наполненную  рельсами,  шпалами,  гравием  и  другими
убийственно жесткими предметами), - так вот, €оланта, или по-домашнему €ола,
верит в ‘винцитского и велит верить детЯм, близнецам ‹юде и Ћле, и те верили
до пЯтнадцати лет, а потом перестали, потому  что бросили к  этому  возрасту
верить во что бы то ни было на свете вообще, и €оланта осталась одна в своей
вере, так как уже и сам ‘винцитский давно не верит в себЯ и уговаривает жену
довольствоватьсЯ  заработком, который дают  романы-поделки, но  она, едва он
выполнит  и сдаст подневольный  заказ, тут  же спрашивает, как  продвигаетсЯ
очередной  художественный текст, с таким нетерпением и предвкушением,  что у
‘винцитского слезы в душе наворачиваютсЯ, и  он, случаетсЯ, не выдерживает и
запивает  на  несколько дней,  после  чего  тЯжко  мучаетсЯ  и  морально,  и
физически.</i>

     Џисатель проснулсЯ  в то же времЯ, что ‡мей и  Џарфен,  но  еще  позже:
около одиннадцати. ‚ерней,  он  очнулсЯ  первый  раз  часов в  шесть, открыл
глаза, испугалсЯ жизни и  себЯ в ней и  тут же зажмурилсЯ и постаралсЯ опЯть
заснуть,  что ему  не сразу, но удалось. ‚торичное пробуждение облегчениЯ не
принесло:  он понЯл, что  у  него  не  просто похмелье, а похмелье запойное,
непереносимое, когда не столько боли физические  мучают, а всЯ душа горит  и
требует.
     ’енью мелькнула €ола.
     Ћн шевельнул головой, чтобы жена понЯла, что он не спит.
     Ћна понЯла и вошла.
     - џ бы помогла, - сказала €ола. - Ќо ты же знаешь, у нас пусто.
     Ћн знал. „еньги за  последний эротический триллер потрачены две  недели
назад, а новый заказ еще не  выполнен, €олу же, служащую в городской детской
библиотеке, отправили в неоплачиваемый  отпуск. …сли что-то и перепадает, то
тратитсЯ на пропитание и на девические потребности ‹юды и Ћли.
     - € у соседей у всех назанимала, - сказала €ола.
     Џисателю и  так было худо, но  от страдающего  лица жены  сделалось еще
хуже.
     - “спокойсЯ, - сказал он. - Ћтлежусь.
     - ђезко обрывать нельзЯ, - сказала €ола, - Я читала об этом. ќто просто
опасно.
     - џ спилсЯ из-за твоей заботливости, - обвинил Џисатель.
     - —то ты говоришь?!
     -  Ђ  то! ЌормальнаЯ жена  мужа  похмельного  ругает  и  на него плюет:
сдохнет  так  сдохнет!  Ћн  пугаетсЯ и  бросает  пить.  Ђ ты  мне  не  даешь
испугатьсЯ, Я на тебЯ надеюсь - и поэтому пить не бросаю.
     - ’ы хочешь, чтобы Я на тебЯ плюнула?
     - „авно пора! - ответил Џисатель не то, что думал, а то, что захотелось
вдруг произнести. - Ќашла бы нормального человека с нормальным заработком, с
нормальным характером! - сказал Џисатель, унижаЯ себЯ, будучи на  самом деле
нормальным человеком с вполне нормальными характером и заработком.
     - џ подумаю! - сказала €ола и вышла из комнаты.
     - ‚от и прекрасно! ‚от и замечательно!
     Џисатель тЯжело встал с кушетки,  на которой уснул вчера не раздеваЯсь.
Џоводов  пить  минувшим  днем  у него не было. Ћн  сидел  и  писал  допоздна
художественный текст - и был счастлив. Ћн дописал главу,  закончив ее ловким
закругленным словом, отложил рукопись  в сторону, потЯнулсЯ -  и понЯл,  что
хочет выпить. „ело в том, что Џисатель никогда не начинал пить с горЯ, или в
состоЯнии уныниЯ, или в случае неудачи: все жизненные тЯготы  он переносил с
трезвой головой.  Ќо минуты счастьЯ и полного душевного благополучиЯ, минуты
радости и покоЯ были  невыносимы длЯ него. Ћн мог, например, идти  в осеннем
парке, смотреть на желтые листьЯ, бесшумно падающие в молчаливую темную воду
пруда, а потом  взглЯнуть на  бледно-голубое,  дымчато-Ясное небо -  и вдруг
накатывало ощущение непереносимого счастьЯ, настолько непереносимого, что он
просто-напросто  боЯлсЯ  с  ума  сойти.  €  вот,  чтобы не  сойти с  ума  от
переполненности жизнью, он и запивал.
     ’ак и вчера: он знал точно,  что счастлив, и это  его испугало, он даже
ощутил под черепной коробкой какое-то шевеление,  словно мозговые  извилины,
подобно клубку червей, пришли в движение - и сейчас перепутаютсЯ и завЯжутсЯ
в такой тугой узел, какой никаким врачам не развЯзать!
     Ћн начал рытьсЯ по своим карманам, по кошелькам, Ящичкам стола, обыскал
свою  куртку и  плащ жены -  и наскреб сумму, которой ему хватило на бутылку
водки и бутылку вина.  Љупив это в  круглосуточном магазинчике, он торопливо
стал пить. ‚одка  кончилась, дав ему лишь первый  хороший, задумчивый хмель.
Ќо вино подействовало на удивление  сильнее,  он начал раскисать -  и совсем
раскис, и уже прищуривал глаз, чтоб не  двоилось изображение, и  покачивалсЯ
перед недопитой  бутылкой, решаЯ, допить  или оставить на  утро.  ЏьЯный  ум
рекомендовал оставить, но пьЯнаЯ душа плевать хотела на ум, и Џисатель допил
остатки  из горлышка, тут же повалившись на пол, а потом ползком,  ползком -
до кушетки...
     ќти остатки, горько подумал он, сейчас спасли бы менЯ.
     ‘ отвращением закурив, Џисатель подошел к окну.
     € увидел, как по улице, сунув руки в карманы  и ссутулившись, поспешает
Џарфен, как он сворачивает в ту подворотню, где ‡мей живет.
     Њоментально  вникнув  в суть ситуации, Џисатель, не сказав ничего €оле,
вышел из дома.


        ѓлава пЯтаЯ,
     <i>в которой наши герои решают, как им быть.</i>

     €  вот  они  сидели  втроем  и  молчали.  ‚ерней,  сидел  Џарфен  -  на
единственном стуле,  сидел  и  Џисатель - в ногах у ‡меЯ,  а  ‡мей  - лежал.
Њучительность  проблемы заключалась  в том,  что  Џарфен  нашарил  у себЯ  в
кармане  три  рублЯ мелочью. Ќа эти деньги  можно было бы  пойти  и выпить в
распивочном  отделе магазина, что на углу —апаева  и  “льЯновской, семьдесЯт
пЯть   граммов  водки.   Ќо  это  -   одному,  а   они   чувствовали  теперь
ответственность друг перед другом.
     -  ЋбхохочешьсЯ, - сказал  ‡мей.  - ‘амое дешевое пиво -  четыре рублЯ.
ђублЯ не хватает на бутылку! ‚едь надо-то по глотку всего!
     Џарфен и Џисатель  молча согласились.  Ќет, конечно, глоток этот оживит
не  более  чем на полчаса,  но  они  знали,  что  полчаса  им хватит,  чтобы
предпринЯть  какие-то  дальнейшие  действиЯ.  €бо  в похмелье, да и в  любой
совместной  выпивке,  самое важное  -  начать.  Ђ  потом как-то  само  собой
получаетсЯ, опытом  проверено:  поЯвлЯютсЯ откуда-то люди  с деньгами, вино,
водка, пиво - словно первые эти крохи есть смазка длЯ двери, распахивающейсЯ
в совсем другой мир, где нет проблем и  мучений, где приЯтные  неожиданности
ждут тебЯ за каждым углом!
     - "—ероки", - сказал непонЯтное слово Џарфен, глЯдЯ за окно.
     - —его? - спросил ‡мей.
     - „жип "чероки", - поЯснил Џарфен.  -  Њашина  Ѓольного. ‘тоит у  дома.
‡начит, Ѓольной дома.
     - ѓолый номер, - сказал ‡мей.
     Ѓольной  не  был  больным,  просто  маленького  ‘ашу  ѓурьева спросили:
"Џочему  такой  толстый?"  -  и он надул губы и  ответил: "џ  не  толстый, Я
больной!" - хотЯ был  абсолютно здоров. ’ак он и получил кличку. ‘амо собой,
вслух ее никто не произносит  теперь: Ѓольной стал богат, ни с кем из друзей
детства и соседей давно не знаетсЯ и вообще доживает здесь последние месЯцы,
потому что достраивает особнЯк на ближней окраине города.
     - Џочему голый номер? - спросил Џисатель ‡меЯ. - ’ы у него брал взаймы?
     - Ќет.
     - Ђ другие?
     - Ќет. џсно, что не даст.
     - „а почему же Ясно? Ќикто не пробовал, а Ясно! ‚от мы  сейчас пойдем к
нему все трое и спросим рубль! Њы придем радужными  призраками детства, и он
умилитсЯ!
     - …сли в рабочий день у него машина стоит, значит, он вчера тоже пил, а
сегоднЯ болеет, - сказал ‡мей, знающий такие вещи. - ‘ ним редко, но бывает.
     - Ќаверно, поправлЯетсЯ сейчас? - с надеждой спросил Џисатель.
     - Ќикогда. ЃоитсЯ запоЯ. ‹ежит и перемогаетсЯ.
     - ’огда он не даст, - сказал Џарфен. - …сли он мучаетсЯ, он злой. —тобы
и другим плохо было. Ћн не даст.
     -  Ћтнюдь!  -  поднЯл  палец  Џисатель,  почувствовавший  вдруг  прилив
бодрости и фантазии. - ‘ похмельЯ человека мучают кроме страданий физических
- какие еще? …го мучают угрызениЯ совести. ‘тыд.
     - ќто Ѓольного-то? - засомневалсЯ ‡мей.
     - Ђ чем Ѓольной хуже других? - задал Џисатель гуманистический вопрос. -
Њоральное  похмелье  после  выпивки,   Я  уверен,   терзает  даже  убийц   и
насильников. Џусть ему стыдно не перед людьми, близкими и  далекими,  но ему
обЯзательно стыдно перед тем единственным, что он уважает,  ценит и любит, -
перед собственным организмом. „а, Ѓольной злитсЯ. Ќа жену, на детей, на весь
свет. Ќо и моральное страдание нельзЯ не учитывать. € вот приходим мы  -  за
рублем. € он  понимает, что у него есть возможность сделать добро, он  вдруг
вспоминает, что  добро - это хорошо, что  за него воздастсЯ, благодеЯние длЯ
похмельной души подобно рассолу длЯ похмельного тела, и он даст нам рубль.
     -  Ќет,  - сказал Џарфен  не  столько  от сомнениЯ, сколько от привычки
оппонировать и  быть пессимистом. - ’ы не прав. Ћн стал богатым, заносчивым.
Ќедавно  он  проехал мимо менЯ и обрызгал  грЯзью.  Њы придем и застанем его
больным, жалким. …му это будет неприЯтно. € он не даст рублЯ.
     - „опустим, Я приму твою версию! - воскликнул Џисатель. - Ќа самом деле
Я не  принимаю ее, но, допустим, принЯл. „а,  он жалок,  болен. Ќо то, что к
нему придут люди еще более жалкие, его утешит. € он даст рубль!
     -  Њежду  прочим, - сказал  Џарфен, - просьба  о рубле  может  быть  им
воспринЯта как насмешка! Ћн подумает, что мы  считаем  его таким жлобом, что
не решаемсЯ просить больше. € не даст рублЯ!
     -  ‚се  зависит от  того, как просить. Љто нам мешает  сказать,  что мы
решили выпить  бутылочку водки,  но не хватает всего  лишь рублЯ. ‚ этом нет
ничего длЯ него унизительного. € он даст рубль!
     - Ћн позавидует: вот, люди сейчас получат  удовольствие, а он  вынужден
терпеть, не может себе даже водочки позволить. € не даст рублЯ!
     - ’ы не знаешь психологию пьЯницы. ЌастоЯщий  пьЯница рад  не только за
себЯ, когда сам пьет,  он рад, когда и другие пьют. Ќа самом деле тут скрыто
подсознательное злорадство! - разгоралсЯ Џисатель. - Ќа  самом деле пьЯница,
одобрЯЯ  Явно  питье  других, предвидит, что  после питьЯ  эти  другие будут
мучитьсЯ с похмельЯ, и он  поощрЯет их, по сути, не во благо им, а во  вред!
Џоэтому Ѓольной даст рубль!
     - Ќо если дома его жена, - не сдавалсЯ  Џарфен, -  Ѓольной будет думать
не только о своих амбициЯх. ‚чера он напилсЯ,  протратил сколько-то денег, а
сегоднЯ у него будет повод  доказать жене, что он не  мот  и копейку считать
умеет. € не даст рублЯ!
     - Ѓольной, Я думаю, не из тех, кто - с похмельЯ или в любом другом виде
- делает что-то на потачку жене. Ќаоборот, он будет рад досадить жене за то,
что ей хорошо, а ему плохо. € даст рубль!
     - Ђ  ты  не  исключаешь, что жена здесь  вообще ни при чем? ’ы разве не
знаешь  закон всех мотов: сегоднЯ они тратЯт тысЯчи, а завтра, жалеЯ деньги,
торгуютсЯ  из-за гривенника  и  удавЯтсЯ из-за копейки.  Џоэтому  он не даст
рублЯ!
     -  Ќо  есть  и  другой  закон!  -  сказал  Џисатель. -  ‡акон  общности
похмельных душ! € в силу этого закона он даст рубль!
     €счерпав  свои  доводы, Џисатель и  Џарфен  посмотрели  на  ‡меЯ как на
третейского судью.
     ’от, понимаЯ важность своей роли, подумал и сказал:
     - Ђ почему рубль? ’огда уж сразу десЯть или сто. „лЯ него сто - как длЯ
менЯ копейка.
     - ‚ самом деле! - сказал Џарфен.
     -  ‚ы не понимаете! -  усмехнулсЯ Џисатель. -  €менно рубль! ‚о-первых,
потому что нам пока нужен  только  рубль.  ‚о-вторых, Я  хочу его оскорбить.
„ескать, больше ты все равно не дашь, так хотЯ бы - рубль.
     -  Ќо он же поймет, что это издевательство! - сказал  Џарфен. - ’ы этим
добьешьсЯ только того, что он и рублЯ не даст!
     -  Ћ,  как вы плохо  знаете психологию! -  огорчилсЯ Џисатель. - „а, он
поймет. € захочет доказать, что не такой уж он жлоб. € даст именно не рубль,
а десЯть, сто, тысЯчу, наконец!
     ѓорло ‡меЯ сдавило спазмом жажды, и он привстал:
     - Џошли!


        ѓлава шестаЯ
     <i>Џосещение Ѓольного. ‘мерть над ухом. ђубль с неба. ’ридцать  три тысЯчи
с земли.</i>

     Ћни медленно, словно преодолеваЯ ветер времен и пространств,  пересекли
улицу, вошли во двор, позвонили в металлическую дверь.
     ‚озле двери был домофон, оттуда послышалсЯ хриплый голос:
     - Љто?
     - ‘вои! - сказал ‡мей.
     -  ‹адно! -  ответил голос, и дверь сама  собою распахнулась,  открываЯ
длинный коридор. ‚  конце коридора показалсЯ Ѓольной, кутающийсЯ в  махровый
халат.
     - ‘тоЯть на месте! - сказал он. - —то нужно?
     - ‚сего лишь рубль, ‘аша, - сказал Џисатель с елейным ехидством.
     - ‚ы кто?
     - ’ы что, не узнаешь? - удивилсЯ ‡мей. - Њы...
     - ‘тоЯть тихо и спокойно! ‚ам рубль? ђубль? Ђ почему не десЯть, не сто?
     - Њожно и  сто, - заторопилсЯ  ‡мей. - „о завтра. -  (Ћн всегда брал до
завтра.)
     - Ђ почему не тысЯчу? Џочему не десЯть тысЯч?
     - „а... - начал было Џарфен, но Ѓольной крикнул:
     -  Њолчать!  -  и продолжил: - Џочему не сто  тысЯч? Џочему не миллион?
Џочему  не  десЯть  миллионов?  Џочему  не  двадцать  миллионов?  Џочему  не
тридцать?..
     Ћн  дошел до  ста  пЯтидесЯти  миллионов,  Џисателю это надоело,  и  он
сказал:
     - ‹адно, мы пойдем.
     - ‘тоЯть! - заорал Ѓольной  и, выхватив из-за пазухи пистолет, направил
его на друзей: - ‘тоЯть, стрелЯть буду!
     - Ќелогично, - миролюбиво заметил Џисатель. - Љому же захочетсЯ стоЯть,
если в тебЯ собираютсЯ выстрелить?
     - ‘моешьсЯ - пристрелю! Ѓудешь стоЯть - пожалею. Њожет быть, - пообещал
Ѓольной.
     „рузьЯ  тесно стоЯли в двери. Ћни понимали,  что  надо просто броситьсЯ
всем разом  в  сторону,  но как  это сделать  согласованно? Ѓольной  хоть  и
далеко, а услышит даже шепотом произнесенное слово.
     - Љто вас прислал? - спросил Ѓольной.
     - Њы сами, - сказал ‡мей.
     - …сли скажете, кто вас прислал, сразу же отпущу.
     Џарфен,  вращаЯсь в кругах власти, имел много информации, в том числе о
криминальных структурах.  Ќе  знаЯ  подробностей, он  знал клички  некоторых
авторитетов. € решил назвать.
     - ‡уб послал, - сказал он.
     - ‡уб?! - закричал Ѓольной. - ’огда нате!
     €  выстрелил  - и дверь сама  начала  закрыватьсЯ,  друзьЯ  еле  успели
выскользнуть во двор.
     - ‚се живы? - спросил ‡мей. - —то с тобой, Џисатель хренов?
     Џисатель был бледен и трогал пальцами висок.
     -  Ћна  вот  здесь.  Ќад  ухом  пролетела. ЏрЯмо  вот здесь. Џо волосам
прошлась. ЏулЯ. …ще миллиметр - и...
     - ’олько в обморок не падай, - сказал Џарфен. - ‚озись с тобой!
     Ћни  вышли из двора, не имеЯ  ни сил, ни  желаниЯ  обсуждать  поведение
Ѓольного. Џисатель понимал, что произошло событие чрезвычайной, судьбоносной
длЯ  него  важности,  но решил отложить потрЯсение от  этого событиЯ  на  то
времЯ, когда он будет достаточно здоров, чтобы это потрЯсение перенести.
     Ѓесцельно прошлись они по улице. ‚незапно ‡мей поднЯл  голову  и увидел
на ажурном балкончике  второго  этажа старуху  ќлеонору  ‚итольдовну,  тепло
одетую, в старой шубе и шали. ќлеонора  ‚итольдовна двадцать три  года назад
потерЯла сына: тот поехал в командировку и там, в далекой Љарелии, скончалсЯ
от сердечного  приступа. ’ело не удалось привезти  на родину, похоронили  на
месте. ќлеонора ‚итольдовна из-за нездоровьЯ не сумела съездить туда. Ћна не
верила,  что сын  умер. „вадцать три года  она  ждет на  балконе, что сын ее
выйдет из-за угла и  пойдет домой. Њного раз  она принимала  за  него других
людей,  и все они, хотЯ прошло двадцать три года,  были в возрасте погибшего
сына: тридцати пЯти  лет. ‚ последнее  времЯ из-за плохого зрениЯ  она стала
ошибатьсЯ чаще.
     - Ђле! - крикнул ‡мей.
     - ‚итЯ, это ты? - спросила ќлеонора ‚итольдовна.
     - џ. Њне рубль нужен.
     - Љонечно, конечно! Ђ потом ты домой?
     - Џотом домой.
     ќлеонора  ‚итольдовна пошарила в кармане, долго рассматривала на ладони
деньги, подносЯ к глазам, нашла рубль и бросила вниз.
     Ћна  знала,  что ошибаетсЯ, принЯв за  сына чужого человека,  ну и что?
ѓде-то  другаЯ  женщина, ждущаЯ  другого сына,  примет за него ее,  ќлеоноры
‚итольдовны, сына, просЯщего рубль, и она отдала рубль чужому человеку за ту
женщину,  она отдала рубль как чьему-то сыну. Љ тому же она благодарна была,
что  не в  пустоту,  а  кому-то,  не  про  себЯ, а вслух  имела  возможность
произнести слова, живущие в ней двадцать три года: "‚итЯ, это ты?"  -  после
которых она сейчас пожалеет себЯ и поплачет.
     ‡мей поднЯл  рубль,  упавший на  тротуар, взЯл три рублЯ  Џарфеновых  и
побежал в ближайший ларек.
     Џисатель и Џарфен отошли в сторонку.
     - ‡ачем ты позволил ему обмануть старуху? ќто подло, - сказал Џисатель.
     - ’ы сам молчал.
     - џ растерЯлсЯ.
     - Њог бы вернуть, если такой честный! - рассердилсЯ Џарфен. - ‡наю вас,
щелкоперов! ’ы сам в душе в сто раз подлей ‡меЯ. Ќо ‡мей поступил искренне и
непосредственно,  а  ты  ему   позволил!  Ќо  обЯзательно  потом  о  совести
поговорить! Ќенавижу!
     - ’ы играешь в циника! - презрительно сказал Џисатель.
     - „а, Я циник! Ђ  ты, если  мир расколот и трещина проходит  через твое
сердце, откажись от пива!
     Џисатель   только   хмыкнул,   поражаЯсь   алогичности  и  несуразности
предложениЯ Џарфена.
     ...€ вот он, Њомент Џервого ѓлотка!
     ‡мей и  пластиковым стаканчиком разжилсЯ, чтобы все культурно. Ћн налил
сперва  Џарфену  (который пришел к нему первым  и  которому он  был должен),
затем Џисателю (который пришел позже, но тоже гость), а уж потом себе, и все
три  порции были  абсолютно  равновелики.  …сли  б  кто-то  досужий  вздумал
измерить  их, то, будьте уверены, в каждом стакане оказалась  бы ровно треть
поллитры,  то  есть  приблизительно  -  166,6666666667  миллилитра.   †идкое
блаженство пролилось сквозь горЯчие и сухие горла их, проникло в истомленные
желудки, а потом какими-то неведомыми  путЯми стало растекатьсЯ по жилочкам.
Џисатель угостил друзей сигаретами (уж этого у него всегда запас был, потому
что  без  табака  он  не мог работать), они постоЯли,  покуриваЯ  и  ласково
поглЯдываЯ  друг на  друга, а  потом пошли навстречу судьбе,  уверенные, что
теперь  она  будет милостива  к  ним. Ћни  позволили  себе  даже  лирическое
отступление: остановились у витрины недавно открытого магазина "’ри медведЯ"
и последовательно охаЯли всю мебель, котораЯ была им видна: безвкусно, пошло
и до противного дорого.
     - Њне  бы верстачок,  Я бы из вот этого Ящика венское кресло  сделал! -
сказал ‡мей, тыча  пальцем  в большой Ящик из  неструганых досок, лежащий  у
крыльца.
     Џисатель, показываЯ, что он уважает ‡меЯ и его намерениЯ, осмотрел Ящик
и даже приподнЯл его, оцениваЯ тЯжесть древесины.
     € сказал:
     - ’ам за  ним валЯетсЯ что-то.  Љакой-то сверток.  Ќа бумажник  похоже,
только раздувшийсЯ. Ѓольшой слишком.
     - џ сто раз находил бумажники и кошельки, - сказал ‡мей. - € ни в одном
не было денег.
     Џарфен,  будучи скептиком  и вообще разочарованным в  жизни  человеком,
должен  был согласитьсЯ со ‡меем, но вдруг  вспомнил, что ушел из  дома и  у
него начинаетсЯ новаЯ жизнь, в которой, возможно, он из скептика превратитсЯ
во что-то  другое.  Џоэтому  он отодвинул  Ящик, нагнулсЯ и брезгливо поднЯл
сверток, который действительно напоминал бумажник, но  очень уж  был  велик,
словно  нарочно  сделан длЯ  бутафории  -  длЯ  витрины, например,  магазина
кожгалантереи.
     - „урацкаЯ вещь! - сказал он. - “мные выбросили, а дураки поднЯли. - Ќо
все-таки приоткрыл бумажник и тут же, оглЯдевшись, шепнул товарищам: - Џошли
отсюда!
     - Љо мне! - предложил ‡мей.
     € они пошли к ‡мею.
     ‡акрылись в  его комнате, и  Џарфен из одного отделениЯ  вынул  пачечку
отечественных   сторублевок,  а  из  другого  толстейшую  пачку  сторублевок
американских, долларовых то есть.
     Ќаших  сторублевок  оказалось  тридцать  три,  а американских  - триста
тридцать, что, нетрудно догадатьсЯ, составило тридцать три тысЯчи долларов.
     Ћни долго смотрели  на деньги, разложенные на кровати, и наконец Џарфен
вымолвил:
     - ”альшивые!


        ѓлава седьмаЯ,
     <i>в которой  Џарфен обвинЯет ЏисателЯ  и заодно всех писателей  вообще  в
тайной преступности, Џисатель же рассуждает о ‘удьбе, а затем друзьЯ решают,
как быть с деньгами.</i>

     Џарфен внимательно осмотрел и те и другие деньги и сказал:
     - Ќет. Ќормальные деньги.
     -  Ђ  вот  мы сейчас проверим!  - вскричал ‡мей, схватил сторублевку  и
убежал.
     Џарфен проницательно  посмотрел на  Џисател