и,  спрЯгаЯ  глагол  е  с т ь и разлагаЯ жизнь на вчера,
сегоднЯ и завтра, будто эти слова отличаютсЯ друг от друга по смыслу,  будто
не  сказано:  завтра -- это лишь другое имЯ сегоднЯ, будто нам дано осознать
хоть малую долю того, что происходит с нами здесь, в замкнутом  пространстве
необъЯснимой песчинки, будто все, что здесь происходит, е с т ь, Я в л Я е т
с  Я,  с  у  щ е с т в у е т -- действительно, на самом деле есть, ЯвлЯетсЯ,
существует. „орогой ‹еонардо, недавно (сию минуту, в скором времени) Я  плыл
(плыву,  буду  плыть)  на  весельной  лодке по большой реке. „о этого (после
этого) Я много раз бывал (буду бывать) там и хорошо знаком с  окрестностЯми.
Ѓыла  (есть,  будет)  очень  хорошаЯ погода, а река -- тихаЯ и широкаЯ, а на
берегу, на одном из берегов, куковала кукушка (кукует,  будет  куковать),  и
она,  когда  Я  бросил  (брошу)  весла, чтобы отдохнуть, напела (напоет) мне
много лет жизни. Ќо это было (есть, будет) глупо с ее стороны, потому что  Я
был  совершенно уверен (уверен, буду уверен), что умру очень скоро, если уже
не  умер.  Ќо  кукушка  не  знала  об  этом  и,  надо  полагать,  моЯ  жизнь
интересовала  ее  в  гораздо  меньшей степени, чем ее жизнь -- менЯ. €так, Я
бросил весла и, считаЯ Якобы свои годы, задал себе несколько  вопросов:  как
называетсЯ  эта  влекущаЯ  менЯ к дельте река, кто есть Я, влекомый, сколько
мне лет, как мое имЯ, какой день нынче и какого, в сущности, года, а  также:
лодка,  вот лодка, обычнаЯ лодка -- но чьЯ? и отчего именно лодка? “важаемый
мастер, то были простые,  но  такие  мучительные  вопросы,  что  Я  не  смог
ответить  ни  на  один  и решил, что у менЯ приступ той самой наследственной
болезни, которой страдала моЯ бабушка, бывшаЯ  бабушка.  Ќе  поправлЯйте,  Я
умышленно  употреблЯю  тут  слово  б  ы  в  ш  а  Я  вместо п о к о й н а Я,
согласитесь, первое звучит лучше, мЯгче и  не  так  безнадежно.  ‚идите  ли,
когда  бабушка  еще  была  с  нами,  она  иногда  терЯла  памЯть, так обычно
случалось, если она долго смотрела на что-нибудь необыкновенно  красивое.  €
вот  тогда на реке Я подумал: вокруг, наверное, слишком красиво и поэтому Я,
как бабушка, потерЯл памЯть и не в состоЯнии ответить себе на самые  обычные
вопросы.  ‘пустЯ  несколько  дней  Я  поехал  к  лечащему  доктору  ‡аузе  и
посоветовалсЯ, спросил совета. „октор сказал мне: знаете, дружок, у вас  без
сомнениЯ  было  то  самое, бабушкино. Џлюньте вы на этот загород, сказал он,
перестаньте туда ездить, что вы там потерЯли, в самом-то деле. Ќо доктор, --
сказал Я, -- там красиво, красиво, Я хочу туда. ‚ таком  случае,  --  сказал
он,  снимаЯ,  а  может  надеваЯ очки, -- Я запрещаю вам туда ездить. Ќо Я не
послушал его. Џо-моему он из той категории  жадных  людей,  что  сами  любЯт
бывать в хороших местах и желали бы, чтобы никто кроме них туда не ездил. џ,
конечно,  пообещал  ему никуда из города не уезжать, а сам уехал, как только
менЯ выписали, и жил на даче все оставшеесЯ лето и даже кусочек осени,  пока
на  участках  не  начали  жечь  костры  из  опавших листьев, а часть опавших
листьев не поплыла по нашей реке. ‚ те дни вокруг стало  настолько  красиво,
что  Я  не  мог  выходить  даже  на веранду: стоило мне посмотреть на реку и
увидеть, какие разноцветные леса на том, норвеговском, берегу, как Я начинал
плакать и ничего не мог с собой поделать. ‘лезы текли сами собой, и Я не мог
сказать им -- нет, а внутри было неспокойно и горЯчо (отец потребовал, чтобы
мы с матерью вернулись в город -- и мы  вернулись),  но  то,  что  произошло
тогда,  на  реке,  в  лодке, больше не повторЯлось -- ни летом, ни осенью, и
вообще с тех пор никогда. џсное дело, Я могу что-нибудь забыть: вещь, слово,
фамилию, дату, но только тогда, на реке, в лодке, Я забыл все сразу. Ќо, как
Я сейчас понимаю, то состоЯние было все же не бабушкино, а какое-то  другое,
мое собственное, может не изученное пока врачами. „а, Я не мог ответить себе
на  поставленные  вопросы,  но поймите: это вовсе не означало потерю памЯти,
это 'бы еще куда ни шло. „орогой ‹еонардо, все  было  гораздо  серьезнее,  а
именно;  Я  находилсЯ  в одной из стадий исчезновениЯ. ‚идите ли, человек не
может исчезнуть моментально и полностью,  прежде  он  превращаетсЯ  в  нечто
отличное  от  себЯ  по  форме  и по сути -- например, в вальс, в отдаленный,
звучащий чуть слышно вечерний вальс, то есть исчезает частично, а  уж  потом
исчезает полностью.
     ѓде-то  на  полЯне  расположилсЯ  духовой оркестр. Њузыканты уселись на
свежих еловых пнЯх, а ноты положили перед собой, но  не  на  пюпитры,  а  на
траву.  ’рава  высокаЯ  и  густаЯ  и сильнаЯ, как озерный камыш, и без труда
держит нотные тетради, и музыканты без труда  различают  все  знаки.  ’ы  не
знаешь это наверное, возможно, что никакого оркестра на полЯне нет, но из-за
леса  слышитсЯ музыка и тебе хорошо. •очетсЯ снЯть обувь свою, носки, встать
на цыпочки и танцевать под эту далекую музыку, глЯдЯ в небо, хочетсЯ,  чтобы
она  никогда  не  переставала. ‚ета, милаЯ, вы танцуете? Љонечно, дорогой, Я
так  люблю  танцевать.  ’ак  позвольте  же  пригласить   вас   на   тур.   ‘
удовольствием,  с  удовольствием, с удовольствием! Ќо вот на полЯну ЯвлЯютсЯ
косари. €х инструменты, их двенадцатиручные косы, тоже блестЯт на солнце, но
не золотом, как у музыкантов, а серебром. € косари начинают  косить.  Џервый
косарь  приближаетсЯ  к  трубачу и, наладив косу, -- музыка играет -- резким
махом срезает те травЯные стебли, на которых лежит нотнаЯ  тетрадь  трубача.
’етрадь падает и закрываетсЯ. ’рубач захлебываетсЯ на полуноте и тихо уходит
в  чащу,  где  много  родников  и  поют  всевозможные  птицы.  ‚торой косарь
направлЯетсЯ к валторнисту и делает то же самое  --  музыка  играет  --  что
сделал  первый:  срезает.  ’етрадь  валторниста  падает.  Ћн встает и уходит
следом за трубачом. ’ретий косарь широко шагает к фаготу: и его  тетрадь  --
музыка  играет, но становитсЯ тише -- тоже падает. € вот уже трое музыкантов
бесшумно, гуськом, идут слушать птиц и пить родниковую воду. ‘коро следом --
музыка играет пиано -- идут: корнет, ударные, втораЯ и третьЯ труба, а также
флейтисты, и все они несут инструменты -- каждый несет  свой,  весь  оркестр
скрываетсЯ  в  чаще,  никто не дотрагиваетсЯ губами до мундштуков, но музыка
все равно играет. Ћна, звучащаЯ теперь пианиссимо,  осталась  на  полЯне,  и
косари,  посрамленные  чудом,  плачут  и  утирают мокрые лица рукавами своих
красных косовороток. Љосари не могут работать -- их руки трЯсутсЯ, а  сердца
их  подобны  унылым  болотным  жабам,  а музыка -- играет. Ћна живет сама по
себе, это -- вальс, который только вчера был  кем-нибудь  из  нашего  числа:
человек  исчез,  перешел  в  звуки,  а мы никогда не узнаем об этом. „орогой
‹еонардо, что касаетсЯ моего случаЯ с лодкой, рекой, веслами и кукушкой,  то
Я,  очевидно, тоже исчез. џ превратилсЯ тогда в нимфею, в белую речную лилию
с длинным золотисто-коричневым стеблем, а точнее сказать так: Я ч а с т и  ч
н  о  исчез в белую речную лилию. ’ак лучше, точнее. •орошо помню, Я сидел в
лодке, бросив весла. Ќа одном из берегов кукушка считала мои годы.  џ  задал
себе  несколько  вопросов  и собралсЯ уже отвечать, но не смог и удивилсЯ. Ђ
потом что-то случилось во мне, там, внутри, в сердце и в голове, будто  менЯ
выключили.  €  тут Я почувствовал, что исчез, но сначала решил не верить, не
хотелось. € сказал себе:  это  неправда,  это  кажетсЯ,  ты  немного  устал,
сегоднЯ  очень  жарко,  бери  греби  и греби домой. € попыталсЯ взЯть весла,
протЯнул к ним руки, но ничего не получилось: Я видел рукоЯти, но ладони мои
не ощущали их, дерево гребей протекало через мои пальцы, через  их  фаланги,
как   песок,  как  воздух.  Ќет,  наоборот,  Я,  мои  бывшие,  а  теперь  не
существовавшие ладони обтекали дерево подобно воде. ќто было хуже, чем  если
бы Я стал призраком, потому что призрак, по крайне мере, может пройти сквозь
стену,  а  Я  не прошел бы, мне было бы нечем пройти, от менЯ ведь ничего не
осталось. € опЯть неверно: что-то осталось. Ћсталось желание себЯ  прежнего,
и  пусть  Я не сумел вспомнить, кем Я жил до исчезновениЯ, Я чувствовал, что
тогда, то есть д о, жизнь моЯ текла интересней,  полнее,  и  хотелось  стать
снова  тем  самым  неизвестным,  забытым  таким-то.  ‹одку прибило волнами к
берегу в пустынном месте. ЏройдЯ по плЯжу несколько шагов, Я  оглЯнулсЯ:  на
песке  не  осталось  ничего похожего на мои следы. € все-таки Я еще не хотел
верить. Њало ли, как бывает, во-первых, может оказатьсЯ, что  все  это  сон,
во-вторых,  возможно,  что песок здесь необычайно плотный и Я, весЯщий всего
столько-то килограммов, не оставил на нем следов  из-за  своей  легкости,  и
в-третьих,  вполне  вероЯтно, что Я и не выходил еще из лодки на берег, а до
сих пор сижу в ней и, естественно, не мог оставить следов там,  где  еще  не
был. Ќо затем, когда Я посмотрел вокруг и увидел, какаЯ красиваЯ у нас река,
какие  замечательные  старые ветлы и цветы растут на том и на этом берегу, Я
сказал себе: ты -- несчастный изолгавшийсЯ трус, ты испугалсЯ, что  исчез  и
решил  обмануть  себЯ,  придумываешь нелепости и прочее, ты должен, наконец,
стать честным, как Џавел, он же и ‘авл. ’о, что произошло с тобой -- никакой
не сон, это Ясно. „альше: если бы ты весил даже не столько-то, а в  сто  раз
меньше, то и в таком случае твои следы остались бы на песке. Ќо ты не весишь
отныне  и  грамма,  ибо тебЯ нет, ты просто исчез, и если хочешь убедитьсЯ в
этом, оглЯнись еще раз и посмотри в лодку: ты увидишь, что и  в  лодке  тебЯ
тоже  нет.  „а, нет, отвечал Я д р у г о м у себе (хотЯ доктор ‡аузе пыталсЯ
доказать мне, будто никакого д р у г о г о менЯ не существует, Я не  склонен
доверЯть  его  ни на чем не основанным утверждениЯм), да, в лодке менЯ нету,
но зато там, в  лодке,  лежит  белаЯ  речнаЯ  лилиЯ  с  золотисто-коричневым
стеблем и желтыми слабоароматными тычинками. џ сорвал ее час тому у западных
берегов острова, в заводи, где подобных лилий, а также желтых кувшинок столь
много,  что их не хочетсЯ трогать, лучше сидеть в лодке просто так, смотреть
на них, на каждую в отдельности или на все вместе. Њожно увидеть там и синих
стрекоз, называемых по-латыни с и  м  п  е  т  р  у  м,  быстрых  и  нервных
жуков-водомеров,  похожих  на  пауков-косиножек,  а  в  осоке  плавают утки,
честное слово, дикие утки. Ћни какие-то пестрые,  с  перламутровым  отливом.
’ам  есть и чайки: они спрЯтали свои гнезда на острове, среди так называемых
плакучих ив, плакучих и серебристых, и нам ни разу  не  удавалось  найти  ни
одного  гнезда,  мы  даже  не  представлЯем себе, как оно выглЯдит -- гнездо
речной чайки. ‡ато мы знаем, как чайка  ловит  рыбу.  Џтица  летит  довольно
высоко  над  водой и глЯдит в глубину, где рыбы. Џтица хорошо видит рыбу, но
рыба не видит птицу, а видит только мошку и комара, которым нравитсЯ  летать
над самой водой (пьют сладкий сок кувшинок), рыба питаетсЯ ими. Ћна времЯ от
времени  выпрыгивает  из воды и глотает одного-двух комаров, а в этот момент
птица, сложив крыльЯ, падает с высоты и ловит рыбу и уносит ее в своем клюве
в свое гнездо, гнездо чайки. Џравда, иногда птице не удаетсЯ схватить  рыбу,
тогда  птица опЯть набирает нужную высоту и продолжает лететь, глЯдЯ в воду.
’ам она видит рыбу и свое отражение. ќто другаЯ птица, думает  чайка,  очень
похожаЯ  на  менЯ, но другаЯ, она живет по ту сторону реки и всегда вылетает
на охоту вместе со мной, она тоже ловит рыбу, а гнездо этой птицы --  где-то
на  обратной стороне острова, прЯмо под нашим гнездом. Ћна -- хорошаЯ птица,
размышлЯет чайка. „а, чайки, стрекозы, водомеры и тому подобное --  вот  что
есть  у  западных  берегов  острова,  в заводи, где Я сорвал нимфею, котораЯ
лежит теперь в лодке, увЯдаЯ.
     Ќо длЯ чего ты сорвал ее, разве была какаЯ-то необходимость, ты  же  не
любишь  -- Я знаю, -- не любишь собирать цветы, а любишь только наблюдать их
или осторожно трогать рукой. Љонечно, Я не должел был, Я  не  хотел,  поверь
мне,  сначала  не  хотел,  никогда  не  хотел,  мне  казалось,  что  если  Я
когда-нибудь сорву ее, то случитсЯ что-то неприЯтное -- со мной или с тобой,
или с другими людьми, или с  нашей  рекой,  например,  разве  она  не  может
иссЯкнуть?  ’ы  произнес  сейчас  странное  слово, что ты сказал, что это за
слово -- с Я к у. Ќет, тебе показалось, послышалось, было  не  такое  слово,
похожее  на  это,  но  не  такое,  Я уже не могу вспомнить. Ђ о чем Я вообще
говорил только что,  ты  не  мог  бы  помочь  мне  восстановить  нить  моего
рассуждениЯ,  она  оборвана.  Њы  беседовали  о том, как однажды ’рахтенберг
отвинтила кран в ванной и куда-то его спрЯтала, а когда  пришел  смотритель,
он  долго  стоЯл  в  ванной и смотрел. Ћн долго молчал, потому что ничего не
понимал. ‚ода текла, шумела и ванна постепенно наполнЯлась, и вот смотритель
спросил ’рахтенберг: где кран? € стараЯ женщина отвечала ему:  у  менЯ  есть
патефон  (неправда,  патефон есть только у менЯ), а крана нет. Ќо ведь крана
нет и у ванной, сказал смотритель. Ћб этом, гражданин, судить вам, Я же  вам
не  ответчик,  --  и  ушла  в  комнату. Ђ смотритель подошел к двери и начал
стучать, но ни ’рахтенберг, ни ’инберген не открывала  ему.  џ  же  стоЯл  в
прихожей и думал, и когда смотритель обернулсЯ ко мне и спросил, что делать,
Я сказал: стучите, и вам откроют. Ћн опЯть стал стучать и ’рахтенберг вскоре
открыла  ему, и он опЯть поинтересовалсЯ: где кран? џ не знаю, возражала ему
стараЯ  ’инберген,  спросите  у  молодого  человека.  €  она  указала  своим
костлЯвым пальцем в мою сторону. ‘мотритель заметил: возможно, у паренька не
все  дома,  но,  сдаетсЯ мне, он не настолько глуп, чтобы отвинчивать краны,
это сделали вы, и Я пожалуюсь домоуправу ‘орокину.  ’инберген  расхохоталась
смотрителю  в  лицо.  ‡ловеще.  €  смотритель  ушел жаловатьсЯ. џ же стоЯл в
прихожей и размышлЯл. ‡десь, на вешалке, висели  пальто  и  головные  уборы,
здесь  стоЯли  два  контейнера  длЯ  перевозки мебели. ќти веши принадлежали
соседЯм, то есть ’рахтенберг-’инберген и ее экскаваторщику. ‚о всЯком случае
замасленнаЯ кепка-восьмиклинка была  точно  его,  потому  что  сама  старуха
носила  только  шлЯпы.  џ  нередко  стою  в  прихожей  и рассматриваю всЯкие
предметы на вешалке. Њне кажетсЯ, что они добрые и с ними уютно, и Я  совсем
не боюсь их, когда в них никто не одет. …ще Я думаю о контейнерах, из какого
они  дерева,  сколько стоЯт и на каком поезде и по какой ветке их привезли в
наш город.
     „орогой ученик такой-то, Я, автор книги, довольно Ясно представлЯю себе
тот поезд -- товарный и длинный. …го  вагоны,  по  преимуществу  коричневые,
были исписаны мелом -- буквы, цифры, слова, целые фразы. ‚идимо на некоторых
вагонах  работники  в  специальных  железнодорожных  костюмах  и  фуражках с
оловЯнными кокардами делали выкладки, заметки, расчеты.  Џредположим,  поезд
уже  несколько суток стоит в тупике и еще неизвестно -- никто не знает этого
-- когда он снова поедет, и никто не знает -- куда. € вот в  тупик  приходит
комиссиЯ, смотрит на пломбы, бьет молотками по колесам, заглЯдывает в буксы,
проверЯЯ,  нет  ли  трещин  в  металле  и  не подмешал ли кто песок в масло.
ЉомиссиЯ спорит, ругаетсЯ, ей давно надоела ее однообразнаЯ работа, и она  с
удовольствием  ушла  бы на пенсию. Ђ сколько же лет до пенсии? -- размышлЯет
комиссиЯ. Ћна берет кусок мела и пишет на чем попало,  обычно  на  одном  из
вагонов:  год  рождениЯ  --  такой-то, трудовой стаж -- такой-то, значит, до
пенсии столько-то. Џотом на работу выходит  следующаЯ  комиссиЯ,  она  очень
задолжала  своим  коллегам из первой комиссии, вот отчего втораЯ комиссиЯ не
спорит и не ругаетсЯ, а стараетсЯ делать  все  тихо  и  даже  не  пользуетсЯ
молотками.  ќтой  комиссии грустно, она тоже достает из кармана мел (здесь Я
должен в скобках заметить, что станциЯ, где  происходит  действие,  никогда,
даже  во  времена  мировых войн, не могла пожаловатьсЯ на нехватку мела. …й,
случалось,   недоставало   шпал,   дрезин,   спичек,   молибденовой    руды,
стрелочников,  гаечных  ключей,  шлангов,  шлагбаумов,  цветов длЯ украшениЯ
откосов, красных транспарантов с необходимыми лозунгами  в  честь  того  или
совершенно  иного  событиЯ,  запасных  тормозов, сифонов и поддувал, стали и
шлаков, бухгалтерских отчетов, амбарных книг,  пепла  и  алмаза,  паровозных
труб,  скорости,  патронов и марихуаны, рычагов и будильников, развлечений и
дров, граммофонов и грузчиков,  опытных  письмоводителей,  окрестных  лесов,
ритмичных  расписаний,  сонных  мух, щей, каши, хлеба, воды. Ќо мела на этой
станции всегда было столько, что, как указывалось в  заЯвлении  телеграфного
агентства,    понадобитсЯ    составить    столько-то    составов    такой-то
грузоподъемностью каждый, чтобы вывезти со станции весь  потенциальный  мел.
‚ернее не со станции, а из меловых карьеров в районе станции. Ђ сама станциЯ
называлась  Њ  е  л, и река -- туманнаЯ белаЯ река с меловыми берегами -- не
могла называтьсЯ иначе как Њ е л. Љороче, все здесь, на станции и в поселке,
было построено на этом мЯгком белом камне: люди работали в меловых  карьерах
и шахтах, получали меловые, перепачканные мелом рубли, из мела строили дома,
улицы,  устраивали меловые побелки, в школах детей учили писать мелом, мелом
мыли руки, умывались, чистили кастрюли и зубы и, наконец,  умираЯ,  завещали
похоронить  себЯ  на  поселковом кладбище, где вместо земли был мел и каждую
могилу украшала меловаЯ плита. Ќадо думать,  поселок  Њел  был  на  редкость
чистый,  весь  белый и прибранный, и над ним постоЯнно висели облака и тучи,
беременные меловыми дождЯми, и когда они выпадали,  поселок  становилсЯ  еще
белее  и чище, то есть совсем белым, как свежаЯ простынЯ в хорошей больнице.
—то же касаетсЯ больницы, то она и была тут хорошаЯ и большаЯ. ‚ ней  болели
и  умирали  шахтеры,  больные  особой  болезнью,  которую в разговоре друг с
другом называли меловой. Џыль мела попадала рабочим в  легкие,  проникала  в
кровь,  и кровь становилась слабой и жидкой. ‹юди бледнели, лица светились в
сумраке ночных смен бело и призрачно, в часы передач и свиданий светились  в
окнах  больницы на фоне изумительно чистых занавесок, прощально светились на
фоне предсмертных подушек, а потом лица светились только  на  фотографиЯх  в
семейных  альбомах. ‘нимок наклеивалсЯ на отдельной странице и кто-нибудь из
домашних  старательно  обводил  его  черным  карандашом.  ђамка   получалась
неровной,  но  торжественной.  Ћднако  вернемсЯ  ко  второй  железнодорожной
комиссии, котораЯ достает из кармана мел, и -- закроем скобки)  и  пишет  на
вагоне:   Џетрову   --   столько-то,  €ванову  --  столько-то,  ‘идорову  --
столько-то, итого -- столько-то меловых рублей. ЉомиссиЯ идет  дальше  и  на
каких-то  вагонах и платформах пишет слово п р о в е р е н о, а на других --
п р о в е р и т ь, ибо нельзЯ же проверить все сразу, есть  же,  в  самом-то
деле,  и  третьЯ  комиссиЯ: пусть она и проверит оставшиесЯ вагоны. Ќо кроме
комиссий на станции есть н е -- к о м и с с и  и,  иначе  говорЯ,  люди,  не
ЯвлЯющиесЯ  членами  комиссий, они стоЯт вне этого, занЯты на других работах
или вообще не служат. ’ем не менее они тоже не могут побороть в себе желание
взЯть кусочек мела и что-нибудь написать на стенке вагона  --  деревЯнной  и
теплой  от солнца. ‚от идет солдат в пилотке, направлЯетсЯ к вагону: д о д е
м б е л Я д в а м  е  с  Я  ц  а.  ЏоЯвлЯетсЯ  шахтер,  белаЯ  рука  выводит
лаконичное  г а д ы. „воечник пЯтого класса, кому, быть может, жить труднее,
чем нам всем вместе взЯтым: Њ а р ь Я ‘ т  е  п  а  н  н  а  --  с  у  к  а.
‘танционнаЯ  рабочаЯ  в  оранжевой  безрукавке, котораЯ обЯзана подвинчивать
гайки и подметать виадуки, сбрасываЯ мусор вниз, на рельсы,  умеет  рисовать
море.  Ћна  рисует на вагоне волнистую линию, и правда -- получаетсЯ море, а
старик-нищий, что не умеет ни петь, ни играть на гармони, а купить  шарманку
до  сих  пор  не  собралсЯ,  пишет  два слова: в а м с п а с и б о. Љакой-то
парень, пьЯный и кудлатый, узнавший стороной об измене подружки, в отчаЯнии:
‚ а л ю л ю б и л и т р о е. Ќаконец поезд выходит из тупика и  движетсЯ  по
перегонам  ђоссии. Ћн составлен из проверенных комиссиЯми вагонов, из чистых
и бранных слов, кусочков чьих-то сердечных болей,  памЯтных  замет,  деловых
записок,  бездельных  графических  упражнений, из смеха и клЯтв, из воплей и
слез, из крови и мела, из белым по черному и коричневому, из страха  смерти,
из  жалости  к  дальним  и  ближним,  из нервотрепки, из добрых побуждений и
розовых мечтаний, из хамства, нежности, тупости и холуйства. Џоезд идет,  на
нем  едут  контейнеры ейны ‘оломоновны ’рахтенберг, и всЯ ђоссиЯ, выходЯ на
проветренные перроны, смотрит ему в глаза и читает начертанное -- мимолетную
книгу собственной жизни, книгу бестолковую,  бездарную,  скучную,  созданную
руками   некомпетентных   комиссий   и  жалких,  оглупленных  людей.  ‘пустЯ
сколько-то дней поезд прибывает в наш город, на товарную станцию. ‘отрудники
железнодорожной почты озабочены: им нужно сообщить  ейне  ’рахтенберг,  что
контейнеры  с мебелью наконец-то получены. Ќа дворе дождь, небо все в тучах.
‚ специальной почтовой  конторе  у  так  называемой  границы  станции  горит
стосвечеваЯ  лампочка,  она  рассеивает  полумрак и создает уют. ‚ помещении
конторы -- несколько озабоченных конторщиков в голубой форме. Ћни озабоченно
греют чай на электрической плитке и озабоченно пьют  его.  Џахнет  бечевкой,
сургучом, оберточной бумагой. Ћкно смотрит на ржавые запасные пути, меж шпал
пробиваетсЯ  трава и растут какие-то мелкие, но прекрасные цветы. ѓлЯдеть на
них из окна очень приЯтно. ”орточка открыта, поэтому хорошо слышны некоторые
характерные длЯ узловой станции звуки:  рожок  сцепщика,  лЯзг  фаркопфов  и
буферов,  шипение  пневматических  тормозов,  команды  диспетчера,  а  также
разного  рода  гудки.  ‘лышать  все  это  тоже  приЯтно,  особенно  если  ты
профессионал  и  можешь  объЯснить  природу  любого  из  звуков, его смысл и
значение.  Ђ  ведь  конторщики  почтовой  железнодорожной  конторы  и   есть
профессионалы,  у  них  за  плечами масса путевых километров, все они в свое
времЯ служили начальниками почтовых вагонов или работали проводниками тех же
вагонов, а кое-кто даже на международных линиЯх  и,  как  принЯто  говорить,
повидали  свет  и знают что к чему. € если ЯвитьсЯ и спросить их начальника,
так ли это...
     „а, дорогой автор, именно так: придти к нему домой,  позвонить  звучным
велосипедным  звонком  у  дверей  --  пусть  он  услышит и откроет. Љто там?
’ам-там, здесь живет Ќачальник такой-то? ‡десь.  Ћткрывайте,  пришли,  чтобы
спросить  и  получить правдивый ответ. Љто? ’е Љто Џришли. Џриходите завтра,
сегоднЯ уже поздно, мы с женой спим. Џроснитесь, ибо наступила пора  сказать
правду. Ћ ком, о чем? Ћ ребЯтах вашей конторы. Џочему ночью? Ќочью все звуки
слышнее:   крик   младенца,   стон  умирающего,  полет  Ќайтингейла,  кашель
трамвайного констриктора: проснитесь, откройте  и  отвечайте.  Џодождите,  Я
надену  пижаму.  Ќадевайте, она вам очень к лицу, симпатичнаЯ клеточка, шили
или покупали? Ќе помню, не знаю,  следует  поинтересоватьсЯ  у  жены,  мама,
пришли  ’е  Љто Џришли, они хотели бы знать про пижаму, шили или покупали, а
если да, то где и почем. „а шили нет  покупали  шел  снег  было  холодно  мы
возвращались  из  кино  и  Я  подумала  что вот у мужа и в эту зиму не будет
теплой пижамы заглЯнула в универмаг а ты осталсЯ на улице купить бананов  за
ними  очередь  была  и  Я  не особенно торопилась посмотрела сначала ковры и
записалась на полтора метра на метр семьдесЯт пЯть на через три года  потому
что  фабрику  закрыли на ремонт а потом в мужском нижнем белье увидела сразу
эту пижаму и китайские кальсоны с сорочкой лохматые такие и все не решу  что
лучше  вообще-то  мне больше нравились кальсоны и недорогие и цвет хороший в
них и спать можно и на работу поддеть и дома ходить но ведь  мы  с  соседЯми
живем  значит  в  прихожую или на кухню уже не выйдешь а в пижаме все-таки и
прилично и мило даже вот и выписала пижаму на улицу возвращаюсь а ты еще  за
бананами стоишь и говорю тебе дай мол деньги Я пижаму выписала а ты говоришь
да  не надо зачем барахло наверно какое-нибудь нет говорю не барахло вовсе а
очень приличнаЯ вещь импортнаЯ с деревЯнными пуговицами ступай сам поглЯди а
впереди тебЯ какаЯ-то дама пожилаЯ в жакетке стоЯла с клипсами полнаЯ  такаЯ
седоватаЯ  она  обернулась  и  говорит вы идете идите не бойтесь Я все времЯ
буду стоЯть если что так Я скажу что вы тут были за  мной  а  насчет  пижамы
говорит  вы  зрЯ  с супругой спорите Я эту пижаму знаю очень стоЯщаЯ покупка
будет Я на прошлой неделе всей семье такие купила отцу купила  брату  купила
мужу  купила  а  одну зЯтю в ѓомель отправила он теперь на курсах там учитсЯ
так что и не думайте даже покупайте и дело с  концом  потому  что  иной  раз
приспичит  ищешь  эту  самую пижаму по всему городу а тебе говорЯт зайдите в
конце месЯца зайдите в конце месЯца заходишь в конце месЯца а  тебе  говорЯт
вчера  были  продали  так что и не думайте даже жене после спасибо скажете а
очередь Я подержу не бойтесь и ты говоришь тогда ну ладно  пойдем  посмотрим
мы в универмаг заходим и Я спрашиваю ну как нравитсЯ а ты плечами как-то так
пожимаешь  и  отвечаешь  не  знаю  черт его знает ничего вроде пижама только
страннаЯ почему-то в клетку и брюки по-моему узковатые  это  ты  говоришь  а
продавщица  услышала  молоденькаЯ  симпатичнаЯ  и  предлагает  да вы говорит
померЯйте прикиньте кабина-то у нас длЯ чего поставлена не  длЯ  менЯ  же  Я
взЯла пижаму она на плечиках на деревЯнных висела пошли за занавеску там три
зеркала  больших  ты  когда  раздеватьсЯ  стал  то  снежинки  все то есть не
снежинки уже а капельки они прЯмо все зеркала забрызгали Я  из-за  занавески
высунулась и кричу продавщице девушка у вас трЯпочка есть какаЯ-нибудь а она
а  длЯ  чего  вам  а  Я да зеркало протереть нужно а она а что забрызгали да
немножко на улице же снег идет а у вас в магазине так тепло что растаЯло все
она тогда достала  из-под  прилавка  фланельку  желтенькую  нате  говорит  и
спрашивает потом ну что примерили а Я говорю да нет еще примерЯем пока Я вам
скажу  когда  все готово будет вы уж заглЯните тогда посоветуйте может брюки
правда узковатые потом Я смотрю а ты уже в пижаме весь и вертишьсЯ в  разные
стороны даже присел два раза чтобы в паху проверить ну как спрашиваю а ты да
все  вроде  толком  вот  брюки узковатые разве немного да и клетка тревожнаЯ
какаЯ-то не  наша  еще  бы  говорю  импортнаЯ  же  вещь  и  продавщицу  зову
посоветоватьсЯ  у нее покупателей как раз полно она сейчас сейчас отзываетсЯ
а сама не идет и не идет тогда ты говоришь Я сам к ней пойду а Я  не  пускаю
ты  что  неудобно  народ кругом а ты отвечаешь ну и что народ что они пижамы
что ли не видели у них у самих у каждого  по  десЯть  пар  что  страшного-то
говоришь  что  мы  сами  не  народ  что  ли  и  выходишь из кабины и девушку
спрашиваешь как мол ничего сидит а она как на вас шили очень даже берите  не
пожалеете такого размера всего полтора комплекта осталось к вечеру ничего не
будет берут очень тогда ты спрашиваешь мне кажетсЯ брюки немного узковатые а
вам  как  кажетсЯ  девушка  отвечает  а  это фасон такой самый теперь модный
куртка длиннаЯ и широковатаЯ а брюки наоборот но если захотите так  перешить
же  можно где расставить а вот тут например на куртке Я бы наоборот в оборку
взЯла потому что куртка в талии  действительно  чуть  широкаЯ  да  вам  жена
сделает  или в ателье снесите и менЯ спрашивает у вас машинка есть дома есть
только неважнаЯ она раньше у менЯ зингеровскаЯ ножнаЯ была  материна  еще  а
когда  дочь  замуж выходила Я ей подарила не жалею конечно но немного все же
жалко но дочке тоже ведь необходимо у них теперь маленький растет ему то  да
се  пошить  иногда  требуетсЯ  пусть конечно шьет дочка на зингеровской а мы
себе другую купили новаЯ совсем электрическаЯ но трудно на ней  работать  то
ли она плохаЯ то ли Я не привыкла строчка на ней неровнаЯ выходит нитку рвет
но  уж лучше на ней чем в ателье нести в ателье же долго да и дорого так что
дома подошьем разумеетсЯ а девушка говорит конечно подшейте дома один  <час>
посидеть  и  все  зато  хорошаЯ  получитсЯ  не  на  один  год  хватит и тебЯ
спрашивает а вам-то самому нравитсЯ ты улыбнулсЯ даже  застеснЯлсЯ  по-моему
да  нормальнаЯ  пижама говоришь чего там тогда девушка тебе а вы на железной
дороге небось работаете мы с тобой переглЯнулись откуда мол она догадалась и
Я вопрос ей задаю вы как узнали интересуюсь очень просто отвечает  у  вашего
мужа фуражка на голове форменнаЯ с молотком и ключом разводным а у менЯ брат
тоже  на  поездах  пригородные линии обслуживает придет иногда вечером и все
рассказывает про работу где какое крушение произошло  где  что  интересно  Я
даже завидую ему каждый день что-то новое а здесь одно и то же детьсЯ некуда
брать-то  будете говорит Я тогда прошу ее вы пижаму пожалуйста заверните нам
а Я сейчас выбью пойду а она да вы сначала выбейте Я и заверну сразу Я пошла
выбила в кассе очередь была а ты пижаму снЯл в кабине и смотрю несешь уже ей
на плечиках она стала заворачивать ленточкой даже перевЯзала  неправда  мама
неправда  Я  все вспомнил это была бечевка Я еще подумал как у нас на работе
мы пакуем бандероли и перевЯзываем посылки у нас ее целые  мотки  и  катушки
всегда  есть  никогда  не  кончаетсЯ сколько угодно хорошей бечевки это была
бечевка там в магазине там у девушки там там работаем с превышением  графика
не   беспокойтесь  заходите  заглЯдывайте  проверЯйте  звоните  велосипедным
звонком в любое времЯ посмотрим бечевку почитаем  Японских  поэтов  Ќиколаев
‘емен знает их наизусть и вообще умница много читает.
     ѓорит  стосвечеваЯ  лампочка,  пахнет  сургучем,  веревкой, бумагой. ‡а
окном -- ржавые  рельсы,  мелкие  цветы,  дождь  и  звуки  узловой  станции.
„ействующие лица. Ќачальник ’акой-то -- человек с видами на повышение. ‘емен
Ќиколаев  -- человек с умным видом. ”едор Њуромцев -- человек обычного вида.
ќти, а также Ћстальные †елезнодорожники сидЯт за общим столом и пьют  чай  с
баранками.’е   Љто  Џришли  стоЯт  в  дверЯх.  ѓоворит  Ќачальник  ’акой-то:
Ќиколаев, пришли ’е Љто Џришли, они желали  бы  послушать  стихи  или  прозу
Японских  классиков.  ‘. Ќиколаев, открываЯ книгу: у менЯ с собой совершенно
случайно џсунари Љавабата, он пишет: "Ќеужели здесь такие холода?  Ћчень  уж
вы  все  закутаны.  „а,  господин.  Њы все уже в зимнем. Ћсобенно морозно по
вечерам, когда после снегопада наступит ЯснаЯ погода. ‘ейчас,  должно  быть,
ниже  нулЯ.  “же  ниже  нулЯ?  Ќ-да,  холодно.  „о  чего ни дотронешьсЯ, все
холодное. ‚ прошлом году тоже стоЯли большие холода. „о  двадцати  с  чем-то
градусов  ниже  нулЯ  доходило.  Ђ  снегу много? ‚ среднем снежный покров --
семь-восемь сЯку,  а  при  сильных  снегопадах  более  одного  дзе.  ’еперь,
наверное,  начнет сыпать. „а, сейчас самое времЯ снегопадов, ждем. ‚ообще-то
снег выпал недавно, покрыл землю, а потом подтаЯл, опустилсЯ чуть ли  не  на
сЯку.  ђазве  сейчас  тает?  „а,  но  теперь  только  и  жди снегопадов". ”.
Њуромцев: вот так историЯ, ‘емен „анилович, вот так рассказец. ‘.  Ќиколаев:
это  не  рассказец,  ”едор,  это  отрывок  из  романа.  Ќачальник  ’акой-то:
Ќиколаев, ’е Љто Џришли хотели бы еще. ‘. Ќиколаев: пожалуйста, вот  наугад:
"„евушка  сидела  и  била  в барабан. џ видел ее спину. Љазалось, она совсем
близко -- в соседней комнате. Њое  сердце  забилось  в  такт  барабану.  Љак
барабан  оживлЯет  застолье!  --  сказала  сорокалетнЯЯ,  тоже смотревшаЯ на
танцовщицу. ”. Њуромцев: подумать только, а? ‘. Ќиколаев: Я прочту еще,  это
стихи  одного  Японского  поэта,  это  дзенский  поэт  „оген.  ”.  Њуромцев:
дзенский? понЯтно, ‘емен „анилович, но вы не назвали  даты  его  рождениЯ  и
смерти,  назовите,  если не секрет. ‘. Ќиколаев: извините, Я сейчас вспомню,
вот они: 1200-- 1253. Ќачальник  ’акой-то:  всего  пЯтьдесЯт  три  года?  ‘.
Ќиколаев:  но  каких!  ”. Њуромцев: каких? ‘. Ќиколаев, вставаЯ с табуретки:
"–веты весной, кукушка летом. € осенью -- луна. •олодный чистый снег зимой".
(‘адитсЯ). ‚се. ”. Њуромцев: ‚се? ‘. Ќиколаев: все. ”.  Њуромцев:  почему-то
немного,  ‘емен „анилович, а? Њаловато. Њожет там еще что-то есть, возможно,
оборвано? ‘. Ќиколаев: нет, все, это такаЯ специальнаЯ форма  стихотворениЯ,
есть  стихи длинные, поэмы, например, есть короче, а есть совсем короткие, в
несколько строк, или даже в одну. ”. Њуромцев: а почему, зачем? ‘. Ќиколаев:
да как тебе сказать, -- лаконизм. ”. Њуромцев: вот оно что,  значит,  Я  так
понимаю,  если  сравнительно брать: идут по дистанции составы -- идут или не
идут? ‘. Ќиколаев: ну, идут. ”. Њуромцев: а ведь они тоже разные. …сть такие
длинные, что конца не дождешьсЯ, чтобы  полотно  перейти,  а  есть  короткие
(загибает  пальцы  на  руке), раз, два, три, четыре, пЯть, да, пЯть, скажем,
вагонов или платформ -- годитсЯ? тоже, стало быть, лаконизм? ‘. Ќиколаев:  в
общем-то,  да.  ”.  Њуромцев: ну вот, разобрались. Љак вы говорите: холодный
чистый снег зимой? ‘.Ќиколаев: зимой.  ”.  Њуромцев:  это  уж  точно,  –унео
„анилович, у нас зимой всегда снегу хватает, в Январе не меньше девЯти сЯку,
а  в конце сезона на два дзе тЯнет. –. Ќиколаев: два не два, а полтора-то уж
точно будет. ”. Њуромацу: чего там полтора, –унео-сан, когда два  сплошь  да
рЯдом. –. Ќакамура: это как сказать, смотрЯ где, если у насыпи с наветренной
стороны,  то  конечно.  Ђ  в полЯх гораздо меньше, полтора. ”. Њуромацу: ну,
полтора так полтора, –унео-сан, зачем спорить. –. Ќакамура: смотри-ка, дождь
все не кончаетсЯ. ”. Њуромацу: да, дождит, неважнаЯ погода. –. Ќакамура: всЯ
станциЯ мокраЯ, одни лужи кругом, и когда только высохнет.  ”.  Њуромацу:  в
такую  слЯкоть  без  зонтика  лучше  и  не  поЯвлЯйсЯ  на  улицу -- насквозь
промочит. –. Ќакамура: в прошлом году в это времЯ была точно такаЯ погода, у
менЯ в доме протекла крыша, промокли все татами, и Я никак не  мог  повесить
их  во  дворе  посушить. ”. Њуромацу: беда, –унео-сан, такой дождь никому не
идет на пользу, он только мешает. Џравда, говорЯт, что это очень хорошо  длЯ
риса,   но   человеку,   особенно  городскому,  такой  дождь  приносит  одни
неприЯтности. –. Ќакамура: мой сосед из-за этого дождЯ уже неделю не встает,
болеет, кашлЯет. ‚рач сказал, что если будет лить  еще  какое-то  времЯ,  то
соседа  придетсЯ  отправить  в больницу, иначе он никогда не выздоровеет. ”.
Њуромацу: длЯ больного нет ничего хуже дождЯ, воздух  становитсЯ  влажным  и
болезнь  усиливаетсЯ.  –.  Ќакамура: сегоднЯ утром жена хотела пойти в лавку
босиком, но Я попросил ее надеть гета, ведь здоровье не купишь ни  на  какие
деньги,  а  заболеть  проще  всего.  ”. Њуромацу: правильно, господин, дождь
холодный, без обуви и думать нельзЯ выходить, в эти  дни  нам  всем  следует
поберечь  себЯ.  –.  Ќакамура:  немного  саке  не  повредило  бы нам, как ты
думаешь? ”. Њуромацу:  да,  только  совсем  немного,  одна-две  порции,  это
оживило  бы  застолье  не  хуже  барабана. Ќачальник ’акой-то: ’е Љто Џришли
интересуютсЯ судьбой  некоторых  контейнеров.  ‘.  Ќиколаев:  каких  именно?
Ќачальник  ’акой-то:  ейны  ’рахтенберг. ”. Њуромцев: пришли, мы озабочены,
нужно писать открытку, они стоЯт под открытым небом,  дождь,  они  промокнут
насквозь, ей нужно писать, вот бланк, вот адрес. ‘емен „анилович, пишите.
     “важаемаЯ  ейна  ‘оломоновна,  --  читал  Я,  стоЯ в прихожей, котораЯ
казалась в то времЯ почти огромной, потому что контейнеров еще не  было,  --
уважаемаЯ   ейна   ‘оломоновна,  мы,  сотрудники  почтовой  железнодорожной
конторы, имеем сообщить вам, что над всем нашим городом,  а  также  над  его
окрестными  местами,  наблюдаетсЯ  затЯжной  предосенний дождь. ‚езде мокро,
проселочные дороги развезло, листьЯ деревьев пропитались влагой и пожелтели,
а колеса паровозов, вагонов, дрезин  сильно  поржавели.  ‚  такие  дни  всем
трудно,  особенно  нам,  людЯм  железной  дороги.  €  все-таки  мы решили не
сбиватьсЯ с хорошего рабочего ритма, план свой выполнЯем,  стараемсЯ  строго
придерживатьсЯ  обычного  графика.  € результаты налицо: несмотрЯ на то, что
глубина некоторых луж у нас на станции достигла двух-трех сЯку, мы отправили
за последнее времЯ не меньше писем и бандеролей, чем это было сделано за тот
же период прошлого года. ‚ заключение спешим уведомить ‚ас, что  на  станцию
прибыли  два контейнера на ‚аше имЯ, и просим в срочном порЯдке организовать
их отгрузку со двора нашей конторы. ‘ уважением. ‡ачем ты рассказал  мне  об
этом,  Я не хотел бы думать, что ты способен читать чужие письма, ты огорчил
менЯ, скажи мне правду, может быть, ты придумал этот случай, Я же знаю -- ты
любишь  сочинЯть  разные  истории,  в  разговорах  с  тобой  Я  тоже  многое
выдумываю.  ’  а  м, в больнице, ‡аузе ужасно смеЯлсЯ над нами, что мы такие
фантазеры. Ѓольной такой-то,  смеЯлсЯ  он,  честно  говорЯ,  Я  не  встречал
человека  здоровее  вас,  но ваша беда вот в чем: вы невероЯтный фантазер. €
тогда мы отвечали ему: в таком случае вы не можете столь долго держать  нас,
мы  требуем  скорейшей  выписки  из  вверенного  вам з д е с ь. ’ут он сразу
становилсЯ серьезным и спрашивал:  ну  хорошо,  предположим,  Я  завтра  вас
выпишу,  но  что  вы  собираетесь  делать,  чем  будете  заниматьсЯ, пойдете
работать или вернетесь в школу? Ђ мы отвечали: в школу? о нет, мы поедем  за
город,  ибо  у  нас  есть  дача,  вернее,  не столько у нас, сколько у наших
родителей, там немыслимо великолепно, час двадцать, ожидание ветра, песок  и
вереск, река и лодка, весна и лето, чтение в травах, легкий завтрак, кегли и
оглушительно  много  птиц.  Џотом  --  осень, весь поселок в дымке, но -- не
подумайте -- не туман и не дым, а прекраснаЯ летучаЯ паутина. “тром --  роса
на страницах оставленной в саду книги, прогулка за керосином на станцию. Ќо,
доктор, мы даем вам честное слово, что не будем пить пиво в зеленом ларьке у
пруда,  где  плотина. Ќет, доктор, мы не любим пиво. ‡наете, мы подумали и о
вас, вы,  наверное,  тоже  смогли  бы  убыть  туда  на  несколько  дней.  Њы
договоримсЯ  с отцом, и он не откажет. ‚от, вы приедете на семичасовом, а мы
встретим  вас  на  специальном  велосипеде  с  колЯской.  Џонимаете,  старый
велосипед,  а  сбоку  --  колЯска  от небольшого мотоцикла. Ќо вероЯтно, что
колЯски не будет: еще не известно, как достать такую колЯску.  Ќо  велосипед
-- есть.  Ћн стоит в сарае, там же находитсЯ бочка с керосином и две пустые,
мы иногда кричим в них. ’ам есть и доски, есть разные садовые инструментарии
и бабушкино кресло, то есть, нет, простите, не так, отец всегда  просил  нас
говорить наоборот: кресло бабушки. ’ак почтительнее, объЯснЯл он. Ћднажды он
сидел  в  этом  самом  кресле,  а мы сидели рЯдом, на траве, и читали разные
книги, да, доктор, вы же в курсе, нам трудно читать  долго  одну  книгу,  мы
читаем  сначала  одну  страницу  одной  книги, а потом одну страницу другой.
‡атем можно взЯть третью книгу и тоже прочитать одну страницу, а  уже  потом
снова  вернутьсЯ  к первой книге. ’ак легче, меньше устаешь. € вот мы сидели
на траве с разными книгами, и в одной какой-то книге было кое-что  написано,
мы  сначала  не понЯли ничего, о чем это, потому что древнЯЯ довольно книга,
сейчас таким Языком никто  не  пишет,  и  мы  сказали:  папа,  объЯсни  нам,
пожалуйста,  мы  не  понимаем, что здесь написано. € тогда отец оторвалсЯ от
газеты и спросил: ну, что там у тебЯ, снова ерунда какаЯ-нибудь?  €  вот  мы
прочитали  вслух:  в ы п р о с и л у Ѓ о г а с в е т л у ю ђ у с ь с а т о н
а, д а ж е о ч е р в л е н и т ю к р о в и ю м у ч е н и ч е с к о ю. „ о  б
р о, т ы, д и а в о л, в з д у м а л, и н а м т о л ю б о -- • р и с т а р а
д  и, н а ш е г о с в е т а, п о с т р а д а т ь. Њы почему-то запомнили эти
слова, у  нас  памЯть  вообще-то  плохаЯ,  вы  знаете,  но  если  что-нибудь
понравитсЯ, то сразу запоминаем. Ђ отцу не понравилось. Ћн вскочил с кресла,
выхватил  у  нас ту книгу и закричал: откуда, откуда, черт бы тебЯ взЯл, что
за галиматьЯ дурацкаЯ! Ђ мы отвечали: вчера мы ездили  на  ту  сторону,  там
живет  наш  учитель,  и  он  поинтересовалсЯ, чем мы занЯты и что читаем. Њы
сказали, что ты дал нам несколько  томов  такого-то  современного  классика.
“читель  засмеЯлсЯ  и  побежал  к  реке.  Џотом  вернулсЯ,  и  с его больших
веснущатых ушей капала вода. Џавел Џетрович сказал нам: дорогой коллега, как
славно, что имЯ, произнесенное вами не далее как минуту назад, растворилось,
рассеЯлось в воздухе, будто дорожнаЯ пыль, и звуки эти не услышит тот,  кого
мы  называем  Ќасылающим, как хорошо, дорогой коллега, не так ли, иначе, что
было бы с этим замечательным стариком, он навернЯка упал  бы  от  Ярости  со
своего  велосипеда,  а затем не оставил бы от наших уважаемых поселков камнЯ
на камне, и, впрочем, недурно бы сделал, потому что времЯ. —то  же  касаетсЯ
моих влажных ушей, которые вы так внимательно изучаете, то они оттого мокры,
что  Я  умыл  их  в  водах  зримого  вами  водоема, дабы очистить от скверны
упомЯнутого имени  и  встретить  грЯдущее  небытие  в  белизне  души,  тела,
помыслов,  Языка  и  ушей. Њой молодой друг, ученик и товарищ, -- сказал нам
учитель, -- в горьких ли кладезЯх народной м