   "€ снова укрылись шинелЯми".

     ’еми самыми  шинелЯми -- в глине траншей,  в пепле костров,  в рвани от
немецких осколков.
     Ќе длЯ нас была та Џобеда. Ќе длЯ нас -- та весна.


     <a name=fn_7_1></a><sup>1</sup> ЉЏ‡  („Џ‡)  -- Љамеры  („ом) предварительного заключениЯ. ’о есть, не
там, где отбывают срок, а где проходЯт следствие.

     <a name=fn_7_2></a><sup>2</sup> Ђлександр „олжин.

     <a name=fn_7_3></a><sup>3</sup>  Ђ точней  156 см  на  209  см.  Ћткуда  это  известно? ќто торжество
инженерного расчета и сильной души, не сломленной ‘ухановкой -- это посчитал
Ђл-др  „. Ћн  не  давал  себе  сойти с ума и  пасть духом, длЯ того старалсЯ
больше считать.  ‚ ‹ефортово он считал  шаги,  переводил их на километры, по
карте  вспоминал,  сколько километров  от Њосквы  до границы,  сколько потом
через всю …вропу, сколько  через весь  Ђтлантический океан.  Ћн  имел  такой
стимул: мысленно  вернутьсЯ домой в Ђмерику; и за год лефортовской  одиночки
спустилсЯ на дно Ђтлантики, как  его взЯли в  ‘ухановку. ‡десь, понимаЯ, что
мало  кто  об  этой  тюрьме расскажет  (наш  рассказ -- весь  от  него),  он
изобретал, как ему вымерить камеру. Ќа  дне тюремной  миски  он прочел дробь
10/22 и догадалсЯ, что "10" означает диаметр дна, а "22" -- диаметр развала.
‡атем он из полотенца вытЯнул ниточку,  сделал метр и так все замерил. Џотом
он стал изобретать, как можно спать  с т о Я,  упершись коленом в  стулик  и
чтоб  надзирателю  казалось,  что  глаза твои открыты.  €зобрел -- и  только
поэтому не сошел с ума. (ђюмин держал его месЯц на бессоннице.)

     <a name=fn_7_4></a><sup>4</sup>  …сли  в  Ѓольшом „оме в  ленинградскую блокаду -- то,  может быть  и
людоедов: кто ел человечину, торговал человеческой печенью из прозекторской.
€х, почему-то держали в ЊѓЃ вместе с политическими.

     <a name=fn_7_5></a><sup>5</sup>  ђазные  притеснительные  меры,  в  дополнение  к  старым   тюремным,
изобретались во  ‚нутренних тюрьмах ѓЏ“-ЌЉ‚„-ЉѓЃ постепенно. Љто сидел тут в
начале  20-х годов  не  знали этой меры, да и  свет на ночь  тогда  тушилсЯ,
по-людски. Ќо  свет стали  держать с  логическим обоснованием: чтобы  видеть
заключЈнных во всЯкую минуту ночи (а  когда длЯ  осмотра зажигали, так  было
еще хуже). ђуки же велено было держать поверх  одеЯла Якобы длЯ того,  чтобы
заключЈнный не мог удавитьсЯ под  одеЯлом и так уклонитьсЯ от  справедливого
следствиЯ. Џри опытной проверке оказалось, что человеку зимой всегда хочетсЯ
руку эту спрЯтать, угреть -- и потому мера окончательно утвердилась.

     <a name=fn_7_6></a><sup>6</sup> …Ј "‚оспоминаниЯ о Ѓлоке."

     <a name=fn_7_7></a><sup>7</sup> џ робею сказать, но перед семидесЯтыми годами века эти люди как будто
выныривают вновь. ќто удивительно. Ќа это почти и нельзЯ было надеЯтьсЯ.

     <a name=fn_7_8></a><sup>8</sup> ‚нутреннЯЯ тюрьма -- т.е., собственно ѓЃ.

     <a name=fn_7_9></a><sup>9</sup>  Љто  из нас  из школьной истории, из "Љраткого курса" не узнал  и не
зазубрил, что этот "провокационно-подлый манифест"  был издевательством  над
свободой, что царь распорЯдилсЯ: "мертвым -- свободу, живых  -- под  арест"?
Ќо эпиграмма эта лжива. Џо манифесту: разрешались ‚‘…  политические  партии,
созывалась „ума, и амнистиЯ давалась  честнаЯ  и предельно  широкаЯ  (другое
дело, что вынужденнаЯ), а именно: по ней освобождались ни много, ни мало как
‚‘…  политические  без изъЯтиЯ,  независимо от срока и вида наказаниЯ.  ‹ишь
уголовные оставались сидеть.  ‘талинскаЯ же амнистиЯ 7 июлЯ 1945 г.  (правда
она  не  была вынужденной) поступила  как  раз  наоборот: всех  политических
оставила с и д е т ь.

     <a name=fn_7_10></a><sup>10</sup> Џосле сталинской амнистии, как будет еще рассказано, амнистированных
передерживали по два-три месЯца,  понуждали всЈ  так же в к а л ы в а т ь, и
никому это не казалось незаконным.

     <a name=fn_7_11></a><sup>11</sup> ‚скоре  после ”астенко вернулсЯ  на родину и канадский знакомец его,
бывший матрос-потЈмкинец,  бежавший  в  Љанаду и  ставший  там  обеспеченным
фермером. ќтот потЈмкинец продал дочиста свою ферму и скот, и с деньгами и с
новеньким  трактором  приехал  в   родной  край  помогать  строить  заветный
социализм. Ћн вписалсЯ  в  одну  из первых  коммун  и  сдал  ей  трактор. Ќа
тракторе работали кто попало,  как  попало  и быстро его загубили.  Ђ самому
потЈмкинцу всЈ увиделось решительно не  тем, как представлЯлось за  двадцать
лет.  ђаспорЯжались  люди,  которые  не  имели  бы  права  распорЯжатьсЯ,  и
приказывали  делать то, что  рачительному  фермеру была дикаЯ бессмыслица. Љ
тому  ж  он  и  телом  здесь  подобралсЯ,  и одеждой износилсЯ,  и  мало что
оставалось от канадских долларов, сменЈнных на бумажные рубли. Ћн взмолилсЯ,
чтоб отпустили его-то с семьей, пересЈк границу не богаче чем когда-то бежал
с "ЏотЈмкина", океан  переехал,  как и тогда  матросом (на  билет  не  стало
денег), а в Љанаде начал жизнь снова батраком.

     <a name=fn_7_12></a><sup>12</sup>  Џлеханов  -- "Ћткрытое  письмо  к  петроградским  рабочим"  (газета
"…динство" 28.10.17)

     <a name=fn_7_13></a><sup>13</sup>  €злюбленный мотив ‘талина: каждому  арестованному  однопартийцу  (и
вообще бывшему  революционеру)  приписывать  службу  в царской  охранке.  Ћт
нестерпимой  подозрительности?   €ли...   по   внутреннему   чувству?..   по
аналогии?..

     <a name=fn_7_14></a><sup>14</sup>  Ѓольшой  прорез в двери  камеры,  отпадающий в  столик. —ерез  него
разговаривают, выдают пищу и предлагают подписыватьсЯ на тюремных бумагах.

     <a name=fn_7_15></a><sup>15</sup> ‚ мое времЯ  это слово уже распространилось. ѓоворили, что это пошло
от надзирателей-украинцев: "стой, та  нэ вэртухайсь!" Ќо уместно вспомнить и
английское "тюремщик = turnkеу --  "верти ключ". Њожет быть и у нас вертухай
-- тот кто вертит ключ?

     <a name=fn_7_16></a><sup>16</sup>  ѓде  этого не было?  Ќаша  всенароднаЯ долголетнЯЯ несытость. € все
дележи в  армии  проходили так же.  €  немцы наслушавшись  из своих траншей,
передразнивали: "Љому? -- Џолитруку!"

     <a name=fn_7_17></a><sup>17</sup> ‘коро привезут сюда из Ѓерлина биолога ’имофеева-ђессовского, мы уже
упоминали о нЈм. Ќичто, кажетсЯ,  так  не  оскорбит его  на ‹убЯнке, как это
переплескивание на пол.  Ћн увидит в  этом разЯщий признак  профессиональной
незаинтересованности тюремщиков  (как и  всех нас) в  делаемом нами деле. Ћн
умножит 27 лет стоЯниЯ ‹убЯнки  на 730 раз в году и  на 111  камер  -- и еще
долго будет горЯчитьсЯ,  что оказалось  легче два  миллиона сто  восемьдесЯт
восемь тысЯч раз перелить кипЯток на пол и столько же раз придти с трЯпкой и
протереть, чем сделать ведра с носиками.

     <a name=fn_7_18></a><sup>18</sup> „осталсЯ этому  обществу неравнодушный к  крови  кусочек  московской
земли: пересеча ”уркасовский, близ дома ђостопчина, растерзан был  в 1812 г.
неповинный  ‚ерещагин, а по  ту сторону  ул.  Ѓ.  ‹убЯнки  жила  (и  убивала
крепостных) душегубица  ‘алтычиха. ("Џо Њоскве"  -- под ред. Ќ. Ђ. ѓейнике и
др., Њ., изд. ‘абашниковых, 1917, стр. 231.)

     <a name=fn_7_19></a><sup>19</sup>  ‘узи  обо  мне  потом  вспомнит так:  страннаЯ  смесь  марксиста  и
демократа. „а, диковато у менЯ тогда соединЯлось.

     <a name=fn_7_20></a><sup>20</sup> ќту  конвенцию  мы признали только в  1955 году. ‚прочем, в дневнике
1915  г. Њельгунов записывает  ‘‹“•€, что ђоссиЯ не  пропускает помощи своим
пленным в ѓерманию и они там живут хуже всех союзных -- чтобы не было ‘‹“•Ћ‚
о  хорошей  жизни  пленных  и  не  сдавались  бы  охотно  в  плен.  ЉакаЯ-то
преемственность идей -- есть. (‘.  Џ.  Њельгунов -- ‚оспоминаниЯ и дневники,
вып. 1, Џариж, 1964, стр. 199 и 203)

     <a name=fn_7_21></a><sup>21</sup>  Љонечно, наше следствие не принимало таких резонов. Љакое право они
имели хотеть жить, когда  литерные семьи в  советском тылу и без того хорошо
жили? Ќикакого  уклонениЯ от взЯтиЯ немецкого карабина за этими  ребЯтами не
признавали. ‡а их шпионскую  игру им клепали тЯгчайшую 58-6  да еще диверсию
через намерение. ќто значило: держать, пока не околеют.

     <a name=fn_7_22></a><sup>22</sup> Ћн рассказывал, как тучный  ™ербаков  приезжаЯ в свое €нформбюро, не
любил видеть людей,  и  из комнат,  через  которые он  должен был проходить,
сотрудники все выметались. ЉрЯхтЯ от жирности,  он  нагибалсЯ и  отворачивал
угол ковра. € горе было всему €нформбюро, если там обнаруживалась пыль.

     <a name=fn_7_23></a><sup>23</sup> ‘ той малой ошибкой, что спутал шофЈра с ездоком, вещий старик почти
ведь и не ошибсЯ!

     <a name=fn_7_24></a><sup>24</sup> Љогда менЯ знакомили с  •рущевым в 1962-м году, у  менЯ Язык чесалсЯ
сказать: "Ќикита ‘ергеевич! Ђ у нас ведь с вами общий  знакомый  есть". Ќо Я
сказал ему другую, более нужную фразу, от бывших арестантов.

--------
        ѓлава 6. ’а весна

     ‚ июне 1945  года каждое  утро  и каждый вечер в окна Ѓутырской  тюрьмы
доносились медные звуки оркестров откуда-то изнедалека -- с ‹есной улицы или
с Ќовослободской. ќто были всЈ марши, их начинали заново и заново.
     Ђ  мы   стоЯли  у   распахнутых,  но  непротЯгиваемых  окон  тюрьмы  за
мутно-зелеными намордниками из стекло-арматуры  и  слушали.  Њаршировали  то
воинские  части? или трудЯщиесЯ с удовольствием отдавали шагистике нерабочее
времЯ? -- мы не знали,  но слух уже пробралсЯ и к нам, что к большому параду
Џобеды, назначенному на 22 июнЯ -- четвертую годовщину начала войны.
     ЉамнЯм,  которые  легли в фундамент,  крЯхтеть и  вдавливатьсЯ,  не  им
увенчивать здание.  Ќо даже почетно  лежать  в фундаменте отказано тем, кто,
бессмысленно покинутый, обреченным лбом и  обреченными ребрами принЯл первые
удары этой войны, отвратив победу чужую.

        "—то' изменнику блаженства звуки?.."

     ’а  весна  45 года в  наших тюрьмах была преимущественно весна  русских
<i>пленников</i>. Ћни шли через тюрьмы ‘оюза необозримыми плотными серыми косЯками,
как океанскаЯ сельдь. Џервым углом такого косЯка ЯвилсЯ мне ћрий …. Ђ теперь
Я  весь, со всех сторон был охвачен  их слитным, уверенным  движением, будто
знающим свое предначертание.
     Ќе одни  пленники проходили те камеры -- лилсЯ поток всех, побывавших в
…вропе: и  эмигранты  гражданской  войны;  и  оst'овцы  новой  германской; и
офицеры Љрасной Ђрмии, слишком резкие и далекие в выводах, так что опасатьсЯ
мог ‘талин, чтоб они не задумали принести из европейского похода европейской
свободы, как уже сделали за сто двадцать лет до них. Ќо всЈ-таки больше было
моих ровесников, не моих  даже, а <i>ровесников  ЋктЯбрЯ</i> -- тех, кто  вместе  с
ЋктЯбрем  родилсЯ, кто в 1937-м, ничем  не смущаемый, валил на  демонстрации
двадцатой годовщины, и чей возраст к  началу войны как раз составил кадровую
армию, разметанную в несколько недель.
     ’ак тюремнаЯ томительнаЯ весна под марши Џобеды стала расплатной весной
моего поколениЯ.
     ќто нам  над люлькой  пели:  "‚сЯ  власть  советам!"  ќто мы  загорелою
детской ручонкой тЯнулись к  ручке  пионерского  горна и  на возглас "Ѓудьте
готовы!" салютовали "‚сегда готовы!" ќто мы в Ѓухенвальд проносили  оружие и
там вступали в  компартию. € мы же теперь оказались в черных за одно то, что
всЈ-таки остались жить.<a href=#fn_8_1><sup>1</sup></a>
     …ще  когда мы  разрезали ‚осточную  Џруссию,  видел  Я  понурые колонны
возвращающихсЯ пленных --  единственные при  горе,  когда  радовались вокруг
все, -- и уже тогда их безрадостность ошеломлЯла менЯ, хоть Я еще не разумел
еЈ  причины. џ  соскакивал,  подходил  к этим  добровольным  колоннам (зачем
колоннам? почему они строились?  ведь их никто не  заставлЯл,  военнопленные
всех  наций возвращались  разбродом!  Ђ  наши хотели  прийти как можно более
покорными...) ’ам на мне были капитанские погоны, и под  погонами да  и  при
дороге было  не  узнать:  почему  ж они  так  все  невеселы?  Ќо  вот судьба
завернула и  менЯ  вослед  этим пленникам,  Я уже  шел  с ними  из армейской
контрразведки во фронтовую,  во  фронтовой  послушал их первые, еще  неЯсные
мне, рассказы, потом  развернул мне это все ћрий  …., а теперь, под куполами
кирпично-красного Ѓутырского замка, Я  ощутил,  что  эта историЯ  нескольких
миллионов русских пленных пришивает менЯ навсегда, как булавка таракана. ЊоЯ
собственнаЯ историЯ попаданиЯ в  тюрьму показалась  мне  ничтожной,  Я забыл
печалитьсЯ о сорванных  погонах.  ’ам, где  были мои ровесники,  там  только
случайно не был  Я. џ  понЯл,  что долг  мой -- подставить плечо к уголку их
общей тЯжести -- и нести до последних, пока не задавит. џ так ощутил теперь,
будто вместе  с этими ребЯтами и Я попал в плен на ‘оловьевской переправе, в
•арьковском  мешке,  в  Љерченских  каменоломнЯх; и,  руки  назад,  нес свою
советскую гордость за проволоку концлагерЯ;  и на морозе часами выстаивал за
черпаком  остывшей <i>кавы</i> (кофейного эрзаца) и оставалсЯ трупом на  земле,  не
доходЯ  котла;  в офлаге N 68 (‘увалки) рыл руками  и крышкою от котелка Яму
колоколоподобную  (кверху уже),  чтоб зиму не на открытом плацу  зимовать; и
озверевший  пленный подползал  ко мне умирающему грызть мое еще  не остывшее
мЯсо под локтем; и  с каждым новым днем обостренного  голодного  сознаниЯ, в
тифозном  бараке  и у  проволоки  соседнего лагерЯ англичан  -- ЯснаЯ  мысль
проникала  в  мой  умирающий мозг: что  ‘оветскаЯ ђоссиЯ отказалась от своих
издыхающих детей. "ђоссии гордые сыны", они нужны были ей, пока ложились под
танки, пока еще можно было поднЯть их в атаку. Ђ взЯтьсЯ кормить их в плену?
‹ишние едоки. € лишние свидетели позорных поражений.
     €ногда  мы хотим солгать,  а  џзык нам  не  даЈт.  ќтих людей объЯвлЯли
изменниками, но в Языке примечательно ошибались --  и судьи, и  прокуроры, и
следователи. € сами осуждЈнные, и весь народ, и газеты повторили и закрепили
эту ошибку, невольно выдаваЯ правду, их  хотели объЯвить изменниками ђодин…,
но  никто  не  говорил  и не писал  даже  в  судебных материалах  иначе, как
"изменники ђодины".
     ’ы  сказал! ќто  были  не  изменники  е й,  а  е Ј  изменники. Ќе  они,
несчастные,  изменили  ђодине, но расчетливаЯ  ђодина  изменила им и  притом
’ђ€†„›.
     Џервый  раз  бездарно  она   предала  их  на  поле  сражениЯ  --  когда
правительство,  излюбленное  ђодиной, сделало всЈ,  что могло, длЯ проигрыша
войны: уничтожило линии укреплений, подставило авиацию на разгром, разобрало
танки   и   артиллерию,  лишило  толковых   генералов   и  запретило  армиЯм
сопротивлЯтьсЯ.<a href=#fn_8_2><sup>2</sup></a> ‚оеннопленные -- это  и были  именно те,  чьими телами  был
принЯт удар и остановлен вермахт.
     ‚торой раз бессердечно предала их ђодина, покидаЯ подохнуть в плену.
     €  теперь третий  раз бессовестно она их  предала, заманив  материнской
любовью ("ђодина простила! ђодина зовет!") и накинув удавку уже на границе.<a href=#fn_8_3><sup>3</sup></a>
     ЉажетсЯ, сколько мерзостей совершалось и видено у нас за тысЯчу сто лет
нашего  государственного  существованиЯ!  --  но  была  ли среди  них  такаЯ
многомиллионнаЯ  подлость:   предать  своих  воинов   и   объЯвить   их   же
предателЯми?!
     €  как легко  мы  исключили их  из своего счета: изменил? --  позор! --
списать! „а <i>списал</i> их еще до нас  наш Ћтец: цвет московской интеллигенции он
бросил  в  вЯземскую  мЯсорубку  с берданками  1866-го  года, и то  одна  на
пЯтерых.  (Љакой  ‹ев  ’олстой  развернет   нам  э т о  Ѓородино?)  Ђ  тупым
переползом  жирного  короткого  пальца   ‚еликий  ‘тратег  переправил  через
Љерченский  пролив  в  декабре   41-го  года  --  бессмысленно,  длЯ  одного
эффектного новогоднего сообщениЯ  -- ‘’Ћ „‚Ђ„–Ђ’њ ’›‘џ— наших  ребЯт -- едва
ли не столько,  сколько было всего  русских  под Ѓородиным -- и всех без боЯ
отдал немцам.
     € всЈ-таки почему-то не он -- изменник, а -- они.
     (€ как легко мы  поддаемсЯ предвзЯтым кличкам, как легко мы согласились
считать этих преданных  --  изменниками! ‚ одной из бутырских камер был в ту
весну старик ‹ебедев, металлург, по званию профессор, по наружности -- дюжий
мастеровой прошлого или даже  позапрошлого века,  с демидовских  заводов. Ћн
был   широкоплеч,   широколоб,  борода  пугачевскаЯ,  а  пЯтерни  --  только
подхватывать ковшик  на четыре пуда. ‚ камере он носил серый линЯлый рабочий
халат прЯмо поверх бельЯ,  был неопрЯтен, мог показатьсЯ подсобным  тюремным
рабочим,  --  пока не  садилсЯ  читать,  и  привычнаЯ властнаЯ осанка  мысли
озарЯла его лицо.  ‚округ него собирались часто, о металлуургии рассуждал он
меньше, а литавровым  басом  разъЯснЯл, что ‘талин -- такой же пес, как €ван
ѓрозный: "стрелЯй! души! не оглЯдывайсЯ!", что  ѓорький -- слюнтЯй и трепач,
оправдатель палачей.  џ  восхищалсЯ этим ‹ебедевым:  как  будто весь русский
народ воплотилсЯ передо мною в одно крЯжистое туловище с этой умной головой,
с этими руками и ногами пахарЯ.  Ћн столько уже  обдумал! -- Я училсЯ у него
понимать мир!  -- а он  вдруг, рубЯ  ручищей,  прогрохотал, что <i>один  бэ</i>  --
изменники родины, и им простить нельзЯ. Ђ "один  бэ" и были набиты  на нарах
кругом. Ђх,  как  было ребЯтам  обидно! ‘тарик с уверенностью вещал от имени
землЯной и трудовой ђуси -- и  им трудно  и стыдно было  защищать себЯ еще с
этой новой стороны.  ‡ащитить их и спорить со стариком досталось мне  и двум
мальчикам  по  "десЯтому  пункту".  Ќо   какова  же  степень  помраченности,
достигаемаЯ  монотонной  государственной  ложью!  „аже  самые Јмкие  из  нас
способны объЯть лишь ту часть правды, в которую ткнулись собственным рылом.<a href=#fn_8_4><sup>4</sup></a>
     ‘колько войн вела ђоссиЯ  (уж лучше бы поменьше...)  -- и  много  ли мы
изменников  знали  во  всех  тех  войнах? ‡амечено  ли  было,  чтобы  измена
коренилась в  духе русского солдата? Ќо вот при справедливейшем в мире строе
наступила  справедливейшаЯ  война --  и вдруг  миллионы изменников из самого
простого народа. Љак это понЯть? —ем объЯснить?
     ђЯдом с нами  воевала против ѓитлера капиталистическаЯ ЂнглиЯ, где  так
красноречиво описаны Њарксом нищета и страданиЯ рабочего класса -- почему же
у н и х в эту войну нашелсЯ единственный только изменник -- коммерсант "лорд
ѓау-ѓау"? Ђ у нас -- миллионы?
     „а  ведь  страшно  рот  раззЯвить,  а   может  быть  дело  всЈ-таки   в
государственном строе?..
     …ще  давнЯЯ наша пословица оправдывала плен: "ЏолонЈн вскликнет, а убит
--  никогда".  Џри  царе  Ђлексее Њихайловиче за  <i>полонное  терпение</i>  давали
<i>дворЯнство</i>!  ‚ыменЯть  своих  пленных, обласкать их и обогреть  была  задача
общества во  ‚‘… последующие войны. Љаждый  побег  из плена прославлЯлсЯ как
высочайшее геройство. ‚сю первую мировую войну в ђоссии велсЯ  сбор  средств
на помощь нашим пленникам, и наши сестры милосердиЯ допускались в ѓерманию к
нашим  пленным  и   каждый   номер   газеты  напоминал  читателЯм,   что  их
соотечественники томЯтсЯ в злом плену. ‚се западные народы делали то  же и в
эту войну:  посылки,  письма,  все  виды  поддержки  свободно  лились  через
нейтральные страны. ‡ападные военнопленные не унижались черпать из немецкого
котла,   они  презрительно   разговаривали  с  немецкой   охраной.  ‡ападные
правительства начислЯли своим воинам,  попавшим в плен  --  и выслугу лет, и
очередные чины, и даже зарплату.
     ’олько воин единственной в мире Љрасной армии <i>не сдаЈтсЯ в плен</i>! -- так
написано  было  в уставе ("…ва'н плен нихт"  --  как кричали немцы из  своих
траншей)  -- да  кто ж  мог представить весь  этот смысл?! …сть война,  есть
смерть, а плена нет! -- вот открытие! ќто значит: иди и умри, а мы останемсЯ
жить. Ќо  если  ты и ноги  потерЯв,  вернешьсЯ из  плена  на костылЯх  живым
(ленинградец  €ванов,  командир пулемЈтного взвода  в финской  войне,  потом
сидел в “стьвымьлаге) -- мы тебЯ будем судить.
     ’олько  наш  солдат, отверженный родиной  и  самый  ничтожный  в глазах
врагов  и  союзников,  тЯнулсЯ к  свинЯчьей  бурде,  выдаваемой с  задворков
’ретьего ђайха. ’олько ему была наглухо  закрыта дверь домой, хоть старались
молодые души  не верить: какаЯ-то статьЯ 58-1-б и по ней в военное времЯ нет
наказаниЯ  мЯгче,  чем расстрел!  ‡а то, что  не  пожелал  солдат умереть от
немецкой пули, он должен после плена умереть  от советской! Љому от чужих, а
нам от своих.
     (‚прочем, это наивно  сказать:  <i>за то</i>.  Џравительства  всех  времен  --
отнюдь не моралисты. Ћни никогда не сажали и не казнили людей <i>за</i> что-нибудь.
Ћни сажали и казнили, <i>чтобы не</i>! ‚сех этих пленников посадили, конечно, не за
измену родине, ибо и дураку было Ясно,  что только власовцев можно судить за
измену.   ќтих   всех  посадили,  <i>чтобы</i>   они  <i>не</i>  вспоминали  …вропу  среди
односельчан. —его не видишь, тем и не бредишь...)
     €так, какие  же  пути  лежали перед  русским военнопленным? <i>‡аконный</i> --
только  один: лечь и дать  себЯ растоптать. ЉаждаЯ  травинка хрупким стеблем
пробиваетсЯ, чтобы жить. Ђ ты -- лЯг и растопчись. •оть с опозданием -- умри
сейчас, раз уж не мог умереть на поле боЯ, и тогда тебЯ судить не будут.

        ‘пЯт бойцы. ‘вое сказали
        € уже навек правы.

‚се же,  все остальные пути, какие  только может  изобрести твой отчаЯвшийсЯ
мозг, -- все ведут к столкновению с ‡аконом.
     <i>Џобег</i> на родину -- через лагерное оцепление, через  пол-ѓермании, потом
через Џольшу или Ѓалканы, приводил в ‘Њ…ђ  и на скамью  подсудимых: как это
так  ты  бежал, когда другие бежать  не могут? ‡десь  дело  нечисто! ѓовори,
гадина, с  каким <i>заданием</i> тебЯ прислали (Њихаил Ѓурнацев, Џавел Ѓондаренко и
многие, многие.)<a href=#fn_8_5><sup>5</sup></a>
     Џобег к  западным  партизанам, к силам ‘опротивлениЯ,  только оттЯгивал
твою  полновесную расплату  с  трибуналом,  но  он же делал  тебЯ еще  более
опасным:  живЯ  вольно  среди  европейских людей,  ты  мог  набратьсЯ  очень
вредного  духа. Ђ  если  ты не  побоЯлсЯ бежать  и  потом  сражатьсЯ,  -- ты
решительный человек, ты вдвойне опасен на родине.
     ‚ыжить в лагере за  счет  своих соотечественников  и  товарищей?  ‘тать
внутрилагерным полицаем, комендантом, помощником немцев и смерти? ‘талинский
закон не карал за это строже, чем за участие  в силах ‘опротивлениЯ -- та же
статьЯ, тот же  срок (и можно  догадатьсЯ,  почему: т а к о й  человек менее
опасен!) Ќо  внутренний закон,  заложенный в  нас необъЯснимо, запрещал этот
путь всем, кроме мрази.
     ‡а вычетом этих четырех углов, непосильных или неприемлемых,  оставалсЯ
пЯтый: ждать вербовщиков, ждать куда позовут.
     €ногда  на счастье приезжали  уполномоченные  от  сельских  бецирков  и
набирали  батраков к бауерам; от фирм отбирали  себе инженеров и рабочих. Џо
высшему сталинскому императиву ты и тут должен был отречьсЯ, что ты инженер,
скрыть, что ты --  квалифицированный  рабочий. Љонструктор  или электрик, ты
только  тогда сохранил бы  патриотическую  чистоту если бы осталсЯ  в лагере
копать землю, гнить и  рытьсЯ в помойках. ’огда за ч и с т у ю измену родине
ты  с гордо поднЯтой головой мог бы рассчитывать получить десЯть  лет и пЯть
намордника. ’еперь же  за измену родине, оттЯгченную работой на врага да еще
по  специальности,  ты  с потупленной головой получал -- десЯть  лет и  пЯть
намордника!
     ќто была ювелирнаЯ тонкость бегемота, которой так отличалсЯ ‘талин!
     Ђ то приезжали вербовщики совсем иного характера -- русские,  обычно из
недавних красных политруков, белогвардейцы на эту работу не шли.  ‚ербовщики
созывали в лагере  митинг, бранили  советскую власть и звали  записыватьсЯ в
шпионские школы или во власовские части.
     ’ому,  кто  не  голодал, как наши военнопленные, не  обгладывал летучих
мышей,  залетавших  в  лагерь,  не вываривал  старые подметки, тому  врЯд ли
понЯть, какую необоримую вещественную силу  приобретает  всЯкий  зов, всЯкий
аргумент, если  позади него, за  воротами лагерЯ,  дымитсЯ походнаЯ  кухнЯ и
каждого согласившегосЯ тут же кормЯт кашею от пуза -- хотЯ бы один раз! хотЯ
бы в жизни еще один только раз!
     Ќо сверх дымЯщейсЯ  каши  в призывах вербовщика был призрак  свободы  и
настоЯщей жизни  -- куда бы ни звал он! ‚ батальоны ‚ласова. ‚ казачьи полки
Љраснова. ‚ трудовые батальоны -- бетонировать  будущий Ђтлантический вал. ‚
норвежские  фиорды.  ‚  ливийские  пески.  ‚   "hiwi"   --  Ќilfswilligе  --
добровольных помощников немецкого вермахта (12 hiwi было в  каждой  немецкой
роте). Ќаконец,  еще --  в  деревенских полицаев, гонЯтьсЯ и ловить партизан
(от которых ђодина тоже откажетсЯ от многих). Људа б ни звал он, куда угодно
-- только б тут не подыхать, как забытаЯ скотина.
     ‘ человека, которого мы довели до того, что он грызет  летучих мышей --
м ы   с а м и снЯли всЯкий его долг  не то  что перед родиной, но  --  перед
человечеством!
     €  те  наши  ребЯта,  кто   из  лагерей   военнопленных  вербовались  в
краткосрочных шпионов, еще  не делали крайних  выводов из своей брошенности,
еще поступали чрезвычайно патриотически. Ћни видели в этом самый ненакладный
способ вырватьсЯ из лагерЯ. Ћни почти поголовно  так  представлЯли, что едва
только  немцы перебросЯт  их  на советскую сторону --  они тотчас объЯвЯтьсЯ
властЯм,  сдадут  свое  оборудование  и  инструкции,  вместе  с  добродушным
командованием посмеютсЯ над глупыми немцами, наденут красноармейскую форму и
бодро  вернутсЯ в строй  воЯк. ‘кажите,  „Ђ ЏЋ-—…‹Ћ‚…—…‘Љ€  Љ’Ћ ЊЋѓ  Ћ†€„Ђ’њ
€ЌЋѓЋ?  ЉЂЉ ЊЋѓ‹Ћ Ѓ›’њ €ЌЂ—…? ќто  были ребЯта  простосердечные, Я многих их
повидал -- с  незамысловатыми круглыми лицами,  с  подкупающим  вЯтским  или
владимирским говорком. Ћни  бодро шли в шпионы,  имеЯ четыре -- пЯть классов
сельской школы и никаких навыков обращатьсЯ с компасом и картой.
     ’ак, кажетсЯ,  единственно-верно  они  представлЯли  свой  выход.  ’ак,
кажетсЯ, расходна и глупа была длЯ немецкого командованиЯ  всЯ эта затеЯ. Ђн
нет!  ѓитлер играл в  тон и в лад своему державному брату!  пиономаниЯ была
одной  из  основных черт  сталинского  безумиЯ. ‘талину казалось, что страна
кишит шпионами. ‚се китайцы,  жившие на „альнем ‚остоке,  получили шпионский
пункт  58-6,  взЯты  были в  северные  лагерЯ  и  вымерли там. ’а же  участь
постигла китайцев-участников ѓражданской войны, если они заблаговременно  не
умотались.  Ќесколько сот тысЯч  корейцев были высланы  в Љазахстан,  сплошь
подозреваЯсь в  том же. ‚се  советские,  когда-либо  побывавшие за границей,
когда-либо замедлившие шаги около гостиницы  "€нтурист", когда-либо попавшие
в один  фотоснимок  с  иностранной физиономией, или  сами сфотографировавшие
городское  здание (‡олотые ‚орота  во ‚ладимире)  -- обвинЯлись  в  том  же.
ѓлазевшие  слишком  долго на  железнодорожные  пути,  на шоссейный  мост, на
фабричную трубу  --  обвинЯлись  в том  же.  ‚се многочисленные  иностранные
коммунисты, застрЯвшие в ‘оветском ‘оюзе, все крупные и мелкие коминтерновцы
сподрЯд,  без  индивидуальных  различий   --   обвинЯлись  прежде   всего  в
шпионстве.<a href=#fn_8_6><sup>6</sup></a>  €  латышские  стрелки  --  самые  надежные  штыки   ранних  лет
революции, при их сплошных посадках в 1937 году  обвинЯлись  в шпионстве же!
‘талин как бы обернул и  умножил знаменитое изречение  кокетливой …катерины:
он предпочитал сгноить девЯтьсот девЯносто девЯть невинных, но не пропустить
одного  всамделишного  шпиона.  ’ак  как  же  можно  было  поверить  русским
солдатам,  действительно побывавшим  в  руках  немецкой разведки?!  €  какое
облегчение длЯ  палачей  ЊѓЃ, что  тысЯчами валЯщие из …вропы  солдаты  и не
скрывают, что  они  --  добровольно завербованные  шпионы! Љакое разительное
подтверждение прогнозов Њудрейшего  из Њудрейших! ‘ыпьте,  сыпьте, недоумки!
‘татьЯ и мзда длЯ вас давно уже приготовлены!
     Ќо  уместно спросить: всЈ-таки  были  же  и такие,  которые ни на какую
вербовку не пошли; и нигде по специальности у немцев не  работали; и не были
лагерными орднерами; и всю  войну просидели в лагере военнопленных, носа  не
высовываЯ; и всЈ-таки не умерли, хотЯ это почти невероЯтно! Ќапример, делали
зажигалки   из  металлических   отбросов,  как  инженеры-электрики   Ќиколай
Ђндреевич ‘емЈнов  и ”Јдор ”Јдорович Љарпов,  и тем подкармилвались. Ќеужели
им-то не простила ђодина сдачи в плен?
     Ќет, не простила! € с ‘емЈновым и с Љарповым Я познакомилсЯ в Ѓутырках,
когда они уже  получили  свои законные...  сколько? догадливый  читатель уже
знает: <i>десЯть</i> и <i>пЯть намордника</i>. Ђ будучи блестЯщими инженерами они Ћ’‚…ђѓ‹€
немецкое  предложение работать  по  специальности!  Ђ в  41-м  году  младший
лейтенант ‘емЈнов пошел на  фронт  „ЋЃђЋ‚Ћ‹њЌЋ. Ђ  в 42-м  году он  еще имел
<i>пустую  кобуру</i>  вместо  пистолета (следователь  не  понимал,  почему  он  не
застрелилсЯ  из  кобуры). Ђ  из плена  он  ’ђ€†„›  бежал.  Ђ  в 45-м,  после
освобождениЯ  из концлагерЯ, был посажен  как штрафник на наш танк (танковый
десант) -- и ЃђЂ‹  Ѓ…ђ‹€Ќ, и  получил орден  <i>Љрасной  звезды</i> -- и уже  после
этого только был окончательно посажен и получил <i>срок</i>. ‚от это и есть зеркало
нашей Ќемезиды.
     Њало  кто  из  военнопленных  пересек  советскую  границу  как  вольный
человек, а  если в  суете просочилсЯ, то взЯт  был потом, хоть и в 1946-47-м
годах.  Ћдних  арестовывали  в  сгонных пунктах  в  ѓермании.  „ругих  будто
арестовывали,  но от  границы везли в товарных вагонах под конвоем в один из
многочисленных,  по   всей  стране   разбросанных  Џроверочно-”ильтрационных
лагерей  (Џ”‹).  ќти  лагерЯ ничем не  отличались  от €’‹  кроме  того,  что
помещенные в них еще не имели срока и должны были получить его уже в лагере.
‚се эти Џ”‹ были тоже при деле, при заводе, при шахте, при стройке, и бывшие
военнопленные, видЯ возвращенную  родину через ту  же  колючку, как видели и
ѓерманию, с первого же  днЯ могли включитьсЯ в  10-часовой рабочий день.  Ќа
досуге -- вечерами и ночами -- проверЯемых допрашивали, длЯ того было  в Џ”‹
многократное  количество  оперативников  и  следователей.  Љак   и   всегда,
следствие начинало с положениЯ, что ты заведомо виноват. ’ы же, не выходЯ за
проволоку,  должен  был доказать, что <i>не</i> виноват. „лЯ  этого  ты  мог только
ссылатьсЯ на свидетелей --  других военнопленных, те же могли попасть совсем
не в  ваш Џ”‹, а за тридевЯть областей, и вот оперативники кемеровские слали
запросы оперативникам соликамским, а те допрашивали свидетелей и  слали свои
ответы и  новые запросы, и тебЯ тоже допрашивали как  свидетелЯ. Џравда,  на
выЯснение судьбы могло уйти и год, и два -- но ведь ђодина ничего на этом не
терЯла: ведь  ты  же  каждый  день  добывал  уголЈк.  €  если кто-нибудь  из
свидетелей что-нибудь показал на тебЯ не так или уже не оказалось свидетелей
в живых,  -- пенЯй  на себЯ, тут  уж ты оформлЯлсЯ как  изменник  родины,  и
выезднаЯ  сессиЯ  трибунала  штемпелевала  твою  <i>десЯтку</i>. …сли  же,  как  ни
выворачивай,  сходилось,  что  вроде ты действительно  немцам  не  служил, а
главное -- в глаза не успел повидать американцев и англичан (освобождение из
плена  не  нами,  а  €Њ€, было обстоЯтельством сильно  отЯгчающим) --  тогда
оперативники  решали,   какой   степени  изолЯции   ты   достоин.  Ќекоторым
предписывали смену  места жительства  (это всегда нарушает  свЯзи человека с
окружением, делает  его  более уЯзвимым). „ругим  благородно предлагали идти
работать  в  <i>‚охру</i>,  то есть  военизированную  лагерную  охрану:  как  будто
оставаЯсь вольным,  человек  терЯл всЯкую личную  свободу и уезжал  в глушь.
’ретьим же жали руки и, хотЯ за  чистую сдачу в плен такой человек всЈ равно
заслуживал расстрела, его гуманно  отпускали домой. Ќо преждевременно  такие
люди радовались!  …ще опережаЯ его самого, по тайным какналам  спецчастей на
его  родину  уже пошло  его <i>дело</i>. ‹юди  эти всЈ  равно навек  оставались  <i>не
нашими</i>, и при первой  же массовой  посадке, вроде 48-49 годов, их сажали уже
по пункту агитации или другому подходЯщему, сидел Я и с такими.
     "ќх, если б  Я знал!.." -- вот была главнаЯ  песенка тюремных камер той
весны. …сли б  Я  знал,  что так менЯ  встретЯт! что так  обманут! что такаЯ
судьба! -- да неужели  б Я вернулсЯ  на ђодину? Ќи за что!!!  ЏрорвалсЯ бы в
вейцарию, во ”ранцию! ушел бы за море! за океан! за три океана.<a href=#fn_8_7><sup>7</sup></a>
     Ѓолее  рассудительные поправлЯли: ошибка раньше сделана!  нечего было в
41-м году в  передний рЯд лезть.  ‡нать бы знать, не ходить бы  в рать. Ќадо
было в тылу устраиватьсЯ с самого начала,  спокойное дело, они теперь герои.
Ђ еще, мол, вернее было  дезертировать: и шкура навернЯка цела, и десЯтки им
не дают, а восемь  лет, семь; и  в лагере  ни с какой должности не сгонЯт --
дезертир  ведь  не  враг, не  изменник,  не политический,  он свой  человек,
<i>бытовичЈк</i>. €м возражали запальчиво: зато дезертирам эти все годы -- отсидеть
и  сгнить,  их  не простЯт. Ђ на  нас --  амнистиЯ  скоро  будет,  нас  всех
распустЯт. (…ще главной-то дезертирской льготы тогда не знали!..)
     ’е  же, кто  попал по 10-му пункту, с домашней  своей  квартиры или  из
Љрасной армии, --  те  частенько даже завидовали: черт  его знает! за  <i>те же
деньги</i>  (за те же десЯть  лет)  сколько можно было интересного повидать, как
эти ребЯта, где  только  не побывать! Ђ мы  так и околеем  в лагере, ничего,
кроме своей вонючей лестницы не видав. ‚прочем, эти, по 58-10, едва скрывали
ликующее предчувствие, что им-то амнистиЯ будет в первую очередь!)
     Ќе вздыхали  "эх, если  бы Я знал" (потому что знали, на что шли), и не
ждали пощады, и не ждали амнистии -- только власовцы.

        ___

     …ще задолго до нежданного нашего пересечениЯ на тюремных нарах Я знал о
них и недоумевал о них.
     ‘перва это  были много раз  вымокшие  и  много  раз  высохшие листовки,
затерЯвшиесЯ в высоких, третий год не кошенных травах прифронтовой орловской
полосы.  ‚  них  объЯвлЯлось  о  создании  в  декабре  1942  года  какого-то
смоленского  "русского  комитета"  --  то  ли  претендующего  быть  подобием
русского правительства, то ли нет. ‚идно, этого еще не решили и сами  немцы.
€ оттого  неуверенное сообщение казалось  даже просто вымыслом. Ќа листовках
был снимок генерала ‚ласова и изложена его биографиЯ. Ќа неЯсном снимке лицо
казалось  сыто-удачливым,  как  у  всех  наших  генералов   новой  формации.
(ѓоворили  мне  потом, что это  не  так, что  ‚ласов  имел наружность скорей
западного  генерала  -- высок, худ, в роговых  очках). Ђ  из  биографии  эта
удачливость как будто подтверждалась: не запЯтнала служба военным советником
у  —ан-Љай-и.  Џервое потрЯсение  его жизни только и было,  когда  его  2-ю
ударную  армию  бездарно покинули умирать  от  голода в  окружении. Ќо каким
фразам той биографии вообще можно было верить?<a href=#fn_8_8><sup>8</sup></a>
     ѓлЯдЯ на  этот снимок, невозможно  было поверить, что вот -- выдающийсЯ
человек или что  вот  он  давно и  глубоко болел за ђоссию.  Ђ уж  листовки,
сообщавшие  о создании ђЋЂ -- "русской освободительной армии" не только были
написаны дурным  русским Языком,  но и с чужим  духом, Явно немецким, и даже
незаинтересованно в  предмете, зато с грубой  хвастливостью по поводу  сытой
каши у них и веселого настроениЯ у солдат. Ќе верилось и в эту армию, а если
она действительно была  -- то уж какое там  веселое настроение?.. ‚от так-то
соврать только немец и мог.<a href=#fn_8_9><sup>9</sup></a>
     —то русские  против  нас  вправду есть  и  что они бьютсЯ круче  всЯких
эсэсовцев, мы  отведали вскоре. ‚ июле 1943  года под Ћрлом взвод  русских в
немецкой форме защищал, например,  ‘обакинские  ‚ыселки. Ћни  бились с таким
отчаЯнием, будто эти ‚ыселки построили сами. Ћдного загнали в погреб, к нему
туда бросали ручные  гранаты, он замолкал; но едва совались спуститьсЯ -- он
снова сек автоматом. ‹ишь когда ухнули туда противотанковую гранату, узнали,
еще в  погребе  у  него  была Яма, и  в  ней  он  перепрЯтывалсЯ  от разрыва
противопехотных гранат. Ќадо представить себе степень оглушенности, контузии
и безнадежности, в которой он продолжал сражатьсЯ.
     ‡ащищали  они,  например,  и  несбиваемый  днепровский  плацдарм  южнее
’урска, там две недели шли безуспешные бои за сотни метров, и бои свирепые и
морозы  такие же (декабрь 43-го  года).  ‚ этом  осточертении  многодневного
зимнего боЯ в маскхалатах, скрывавших шинель и шапку, были и мы и они, и под
Њалыми Љозловичами, рассказывали  мне, был  такой случай. ‚ перебежках между
сосен запутались и легли  рЯдом  двое,  и  уже не понимаЯ точно,  стрелЯли в
кого-то  и куда-то. Ђвтоматы у обоих  -- советские. Џатронами делились, друг
друга похваливали, матерились на замерзающую смазку автомата. Ќаконец совсем
перестало подавать, решили они закурить, сбросили с голов белые  капюшоны --
и тут разглЯдели орла и звездочку на шапках друг у друга. ‚скочили! Ђвтоматы
не  стрелЯют! ‘хватили и, мордуЯ  ими как дубинками, стали  друг  за  другом
гонЯтьсЯ: уж тут не политика и не родина-мать, а простое пещерное недоверие:
Я его пожалею, а он менЯ убьет.
     ‚  ‚осточной Џруссии  в  нескольких  шагах от  менЯ  провели по обочине
тройку пленных власовцев, а по шоссе  как раз грохотала ’-тридцать четверка.
‚друг один  из пленных вывернулсЯ, прыгнул  и ласточкой шлепнулсЯ под  танк.
’анк  увильнул,  но все  же раздавил его  краем  гусеницы.  ђаздавленный еще
извивалсЯ,  краснаЯ пена шла  на губы. € можно было  его понЯть!  ‘олдатскую
смерть он предпочитал повешению в застенке.
     €м  не оставлено  было  выбора.  €м нельзЯ было  дратьсЯ  иначе. €м  не
оставлено  было выхода  битьсЯ  как-нибудь  побережливее  к  себе. …сли один
"чистый" плен уже  признавалсЯ у нас непрощаемой изменой родине, то что' ж о
тех,  кто взЯл  оружие врага?  Џоведение  этих  людей  с нашей  пропагандной
топорностью объЯснЯлось: 1) предательством (биологически? текущим  в крови?)
и 2) трусостью.  ‚от уж  только не  трусостью! ’рус ищет  где есть поблажка,
снисхождение.  Ђ во "власовские"  отрЯды вермахта  их могла привести  только
последнЯЯ  крайность,   только  запредельное   отчаЯние,  только  неутолимаЯ
ненависть к  советскому режиму, только  презрение к собственной сохранности.
€бо знали  они:  здесь не мелькнет им ни  полоски  пощады! ‚ нашем  плену их
расстреливали, едва только слышали первое разборчивое русское слово изо рта.
‚ русском плену, также как и в немецком, хуже всего приходилось русским.
     ќта война вообще нам открыла, что хуже всего на земле быть русским.
     џ со стыдом вспоминаю, как при освоении (то есть, разграбе) бобруйского
котла  Я шел  по  шоссе  среди  разбитых  и  поваленных  немецких автомашин,
рассыпанной  трофейной  роскоши, --  и  из низинки,  где погрЯзли утопленные
повозки  и машины,  потерЯнно бродили  немецкие битюги и  дымились костры из
трофеев же,  услышал вопль о помощи: "ѓосподин  капитан! ѓосподин  капитан!"
ќто чисто по-русски кричал мне о защите пеший  в немецких брюках, выше поЯса
нагой,  уже  весь  окровавленный -- на  лице,  груди, плечах,  спине,  --  а
сержант-особист, сидЯ на лошади, погонЯл его перед собою кнутом и наседанием
лошади. Ћн полосовал его по голому телу кнутом,  не  даваЯ оборачиватьсЯ, не
даваЯ звать  на  помощь, гнал  его и  бил,  вызываЯ  из  кожи  новые красные
ссадины.
     ќто  была не  пуническаЯ,  не  греко-персидскаЯ война!  ‚сЯкий, имеющий
власть,  офицер  любой  армии  на  земле  должен  был  остановить  бессудное
истЯзание.  ‹юбой -- да,  а  -- нашей?.. Џри  лютости и  абсолютности нашего
разделениЯ человечества?  (…сли <i>не с  нами</i>, <i>не наш</i>  и  т. д.  -- то  достоин
только презрениЯ и уничтожениЯ.) ’ак вот, Я ‘’ђ“‘€‹  защищать власовца перед
особистом, Я Ќ€—…ѓЋ Ќ… ‘ЉЂ‡Ђ‹ € Ќ… ‘„…‹Ђ‹, џ ЏђЋ…‹ Њ€ЊЋ, ЉЂЉ Ѓ› Ќ… ‘‹›Ђ --
чтоб  эта признаннаЯ  всеми  чума  не  перекинулась  на менЯ  (а  вдруг этот
власовец какой-нибудь сверхзлодей?.. а  вдруг особист  обо мне подумает..? а
вдруг..?) „а  проще того, кто знает обстановку  тогда в армии -- стал  ли бы
еще этот особист слушать армейского капитана?
     € со  зверским  лицом  особист продолжал  стегать и гнать  беззащитного
человека как скотину.
     ќта картина  навсегда перед мною  осталась. ќто  ведь --  почти  символ
Ђрхипелага, его на обложку книги можно помещать.
     €  все это они предчувствовали, предзнали  -- а нашивали-таки  на левый
рукав  немецкого мундира щит  с  бело-сине-красной  окантовкой,  андреевским
полем  и буквами ђЋЂ.<a href=#fn_8_10><sup>10</sup></a>  †ители  оккупированных  областей презирали  их  как
немецких наЈмников,  немцы --  за  их русскую  кровь. †алкие их газетки были
обработаны немецким  цензурным  тесаком: ‚еликогерманиЯ да  фюрер.  € оттого
оставалось  власовцам  битьсЯ  на  смерть,  а  на  досуге   водка  и  водка.
ЋЃђ…—…ЌЌЋ‘’њ  -- вот  что было их существование  все годы войны и чужбины, и
никакого выхода никуда.
     ѓитлер и его  окружение, уже  отовсюду  отсутупаЯ, уже накануне гибели,
всЈ не  могли  преодолеть своего  стойкого  недовериЯ  к  отдельным  русским
формированиЯм, решитьсЯ на целостные  русские  дивизии, на тень независимой,
не подчиненной им ђоссии. ‹ишь в треске  последнего крушениЯ,  в ноЯбре 1944
г.,  был  разрешен  (в Џраге) поздний  спектакль:  созыв  объединЯющего  все
национальные   группы  "комитета  освобождениЯ  народов  ђосии"  и   издание
манифеста (по-прежнему ублюдочного,  ибо в нЈм не разрешалось мыслить ђоссию
вне ѓерман