 имел, однако, влиЯние и старалсЯ убедить гитлеровские верхи в
необходимости германо-русского союза, а  русских привлечь к сотрудничеству с
ѓерманией.  Ћбоесторонне тщетнаЯ  затеЯ!  Ћбе стороны  лишь искали  как друг
друга использовать и  обмануть. Ќо  у немцев были длЯ того позиции на горе',
власть, у власовских офицеров -- фантазии на  дне  ущельЯ.)  Ђрмии такой  не
было, но противосоветские формированиЯ из недавних  советских граждан  стали
составлЯтьсЯ  с  первых же  месЯцев войны. Џервыми поддержали немцев литовцы
(круто  ж  насолили  мы  им  за  год!);  затем  из  украинцев  была  создана
добровольческаЯ дивизиЯ SS-ѓалициЯ; затем -- отрЯды из эстонцев; осенью 1941
г. поЯвились охранные роты в Ѓелоруссии; а в Љрыму --  татарский батльон. (€
все это мы посеЯли сами! Ќапример,  в Љрыму -- нашим  тупым двухдесЯтилетним
гонением на  мечети,  закрытием  и разрушением  их,  тогда  как дальновиднаЯ
завоевательница  …катерина отпускала государственные средства на постройку и
расширение  крымских мечетей. €  гитлеровцы, придЯ, догадались тоже стать на
их защиту.)  Џозже поЯвились на немецкой стороне кавказские отрЯды и казачьи
войска (свыше конного корпуса). Џервой же военной зимой стали формировать из
русских  добровольцев взводы  и роты -- но  русским  формированиЯм  немецкое
командование  сильно не доверЯло, фельдфебелей  и лейтенантов ставили немцев
(лишь унтерофицеры могли быть русские), немецкие  же утверждались  и команды
("achtung!",  "hаlt"!  и  др.)  Ѓолее  значительными  и  уже сплошь русскими
формированиЯми были: бригада в  ‹окте ЃрЯнской области  -- с ноЯбрЯ 1941  г.
(Њестный   преподаватель  машиностроениЯ   Љ.   Џ.  ‚оскобойников  возглавил
"национально-трудовую партию ђоссии", манифест  к  гражданам страны и флаг с
ѓеоргием Џобедоносцем); формирование  в поселке Ћсинторф под Ћршей с  начала
1942  г. под руководством  русских эмигрантов (лишь  малаЯ  струйка  русских
эмигрантов  пришла  к  этому  движению,  и  та   не   скрывала  антинемецких
настроений, допустила  многие  перебеги на советскую сторону и  даже переход
целого  батальона, после чего эмигранты были немцами отозваны); да ѓилЯ, под
‹юблиным с лета 1942 г. (‚. ‚.  ѓиль, член ‚ЉЏ (б) и даже кажетсЯ еврей,  не
только  уцелел  в плену,  но,  при  поддержке других пленных, стал старостою
лагерЯ  под  ‘увалками  и  предложил  немцам создать  "боевой  союз  русских
националистов").  Ћднако  не  было еще во всем  том  никакой  ђЋЂ и никакого
‚ласова. ђоты под немецким командованием были длЯ опыта выдвинуты на русский
фронт, а русские соединениЯ выставлены против брЯнских, оршанских и польских
партизан.

     <a name=fn_8_10></a><sup>10</sup>  Ѓуквами всЈ более  известными, хотЯ  никакой  армии  по-прежнему не
было, все части были разбросаны,  расподчинены, а власовские генералы играли
в преферанс  в „алемдорфе  под Ѓерлином. Ѓригада ‚оскобойникова, а после его
смерти Љаминского, насчитывала к середине 1942  г.  пЯть  пехотных полков по
2,5  -- 3 тысЯчи человек в каждом с  приданнными артиллерийскими  расчетами,
танковый батальон  из  двух дюжин советских  танков  и  артдивизион с  тремЯ
десЯтками орудий. (Љомандный состав был из военнопленных офицеров, а рЯдовой
-- в значительной степени из местных брЯнских добровольцев.) Ђ поручено было
этой бригаде -- охранЯть район от партизан... „лЯ той же цели летом  1942 г.
бригада  ѓилЯ-Ѓлажевича  была   переброшена  из   Џольши  (где  отмечены  еЈ
жестокости  над  полЯками  и евреЯми)  под  ЊогилЈв.  ‚  начале  1943 г.  еЈ
командование  отказалось  подчинитьсЯ   ‚ласову,  упрекаЯ,   почему   в  его
объЯвленной  программе  нет  "борьбы с  мировым  еврейством и жидовствующими
комиссарами";  и   они  же,   именно   эта   бригада   ("родионовцы",   ѓиль
переименовалсЯ в  ђодионова), сменили свой черный флаг  с серебрЯным черепом
на красный  и  объЯвила  обширный Џартизанский Љрай  и  советскую  власть  в
северо-восточном  углу Ѓелоруссии. (Ћ партизанском этом крае без объЯснениЯ,
откуда он  взЯлсЯ, у нас тогда начали писать в газетах. Џозже всех уцелевших
родионовцев  пересажали).   €   кого   же   тотчас   бросили   немцы  против
"родионовцев"? „а  бригаду Љаминского!  (‚ мае 1944  г.  -- еще  и 13  своих
дивизий, чтоб ликвидировать "Џартизанский край"). ’ак понимали немцы все эти
трехцветные  кокарды, ѓеоргиЯ  Џобедоносца  и  андреевское поле.  ђусский  и
немецкий Языки  были взаимно непереводимы, невыразимы, несоответсвенны. •уже
того:  в  октЯбре  1944  г.  немцы  бросили  бригаду  Љаминского  (вместе  с
мусульманскими частЯми) на подавление восставшей ‚аршавы.
     *  Џока  одни  русские  предательски дремали  за ‚ислой,  поглЯдываЯ на
гибель  ‚аршавы в бинокли,  другие русские душили  восстание. Њало досталось
русского зла  полЯкам  за XIX век -- еще и кривые ножи  XX вонзились туда же
(да  все  ли  уже?  да  последние  ли?)  --  Ѓолее  прЯмым  было  как  будто
существование  осинторфского   батальона,  переброшенного  под   Џсков.  ’ам
состоЯло около 600 солдат и 200  офицеров, командование, -- эмигрантское (€.
Љ.  ‘ахаров,  ‹амсдорф), русскаЯ форма,  бело-сине-красный  флаг.  Ѓатальон,
дополнив   до   полка,   готовили   длЯ   парашютной   выброски   на   линию
‚ологда-Ђрхангельск с расчетом на гнездо лагерей  в тех местах. ‚есь 1943 г.
€горю ‘ахарову удалось удержать свою часть от посылки против партизан. ’огда
его  сместили, а  батальон  разоружили, сажали  в лагерь,  потом послали  на
‡ападный фронт.  “терЯв, забыв, не  нуждаЯсь помнить первоначальный замысел,
немцы осенью  43  г. принЯли  решение посылать русское пушечное  мЯсо...  на
Ђтлантический вал, против французского  и итальЯнского ‘опротивлениЯ. ’е  из
власовцев, кто держали  в  уме  какой-то  политический смысл или  надежду --
потерЯли их.

     <a name=fn_8_11></a><sup>11</sup> 1-Я (на базе "бригады Љаминского" -- ‘. Љ. ЃунЯченко, 2-Я -- ‡верева
(бывшего  военного   коменданта  •арькова),  половина  3-й,  начатки  4-й  и
авиаотрЯд Њальцева. Ѓольше четырех дивизий не было разрешено.

     <a name=fn_8_12></a><sup>12</sup> ‘ама  эта  передача носила коварный  характер  в  духе  традиционной
английской дипломатии.  „ело  в том,  что  казаки  были  настроены битьсЯ на
смерть или уезжать за океан, хоть в Џарагвай, хоть  в €ндо-Љитай, только  не
сдаватьсЯ  живыми. Џоэтому англичане  сперва предложили казакам сдать оружие
под  предлогом его  унификации.  Џотом офицеров отдельно от  солдат  вызвали
Якобы на совещание  о судьбах армии в г. ћденбург английской  зоны оккупации
--  но за ночь  перед  тем  англичане  тайно  уступили  этот город советским
войскам. ‘орок автобусов с офицерами от командиров рот до генерала Љраснова,
переехав высокий виадук, спустились  прЯмо в полуокружение  в о р о н к о в,
около которых уже стоЯл  конвой со  списками. Ђ путь назад заперли советские
танки. € даже нечем было застрелитьсЯ,  заколотьсЯ -- всЈ  оружие  отобрано.
Ѓросались  с виадука на камни  мостовой.  -- Џотом так же  обманно англичане
передавали  и рЯдовых -- поездами (будто  бы -- к своим командирам, получать
оружие).
     *   ‚   своих  странах  ђузвельт  и  —ерчилль  почитаютсЯ  как  эталоны
государственной мудрости. Ќам  же, в русских тюремных обсуждениЯх, выступала
разительно-очевидно их  систематическаЯ близорукость  и  даже глупость.  Љак
могли они,  сползаЯ от 41-го  года к 45-му,  не обеспечить никаких  гарантий
независимости  ‚осточной …вропы?  Љак  могли  они  за  смехотворную  игрушку
четырехзонного  Ѓерлина (свою же  будущую  ахиллесову  пЯту) отдать обширные
области ‘аксонии  и ’юрингии?  € какой военный и политический резон длЯ  них
имела сдача  на  смерть  в руки  ‘талина  несколько  сот  тысЯч  вооруженных
советских  граждан, решительно не хотевших сдаватьсЯ?  ѓоворЯт, что тем  они
платили за  непременное участие  ‘талина в Японской войне. “же имеЯ в  руках
атомную  бомбу,  платили ‘талину за  то,  чтоб он не отказалсЯ  оккупировать
Њанчжурию,  укрепить  в Љитае  Њао-дзе-„уна, а  в половине  Љореи --  Љим-ир
‘ена!.. ђазве  не убожество  политического расчета?  Љогда  потом  вытеснЯли
Њиколайчика, кончались  Ѓенеш и Њасарик, блокировалсЯ Ѓерлин,  пылал и  глох
Ѓудапешт, дымилась ЉореЯ, а консерваторы мазали пЯтки от ‘уэца  -- неужели и
тогда самые памЯтливые из них не припомнили ну хотЯ бы эпизода с казаками?

     <a name=fn_8_13></a><sup>13</sup>  €менно  столько  насчитывалось  советских граждан в  ‚ермахте  -- в
до-власовских,  и  власовских  формированиЯх, в  казачьих,  в мусульманских,
прибалтийских и украинских частЯх и отрЯдах.

     <a name=fn_8_14></a><sup>14</sup> „а этак ни один африканский президент  не  гарантирован,  что  через
десЯть  лет  мы  не  издадим  закона,   по  которому  будем  судить  его  за
сегоднЯшнее. „а китайцы и издадут, дай им только дотЯнутьсЯ.

     <a name=fn_8_15></a><sup>15</sup> Ђрестантские мечты об Ђлтае -- не продолжают ли  старую крестьЯнскую
мечту о  нЈм же? Ќа Ђлтае были так называемые земли Љабинета его величества,
из-за этого он был долго закрытее длЯ переселениЯ,  чем остальнаЯ ‘ибирь, --
но именно туда  крестьЯне  более  всего  и стремились  (и  переселЯлись). Ќе
оттуда ли такаЯ устойчиваЯ легенда?

     <a name=fn_8_16></a><sup>16</sup>  ‘борник  "Ћт  тюрем  к воспитательным учреждениЯм"  даЈт (стр. 396)
такую  цифру:  в  амнистию  1927-го  года  было  амнистирована  7,3 процента
заключЈнных.  ќтому   поверить  можно.   †идковато   длЯ   „есЯтилетиЯ.   €з
политических освобождали женщин с  детьми  да  тех,  кому  несколько месЯцев
осталось. ‚ ‚ерхне-“ральском изолЯторе,  например, из двухсот  содержавшихсЯ
освободили  дюжину. Ќо на ходу  раскаЯлись  и в этой убогой амнистии и стали
з а т и р а т ь  еЈ: кого задержали, кому вместо "чистого" освобождениЯ дали
"минус".

     <a name=fn_8_17></a><sup>17</sup> Њожет быть только в 20 веке, если верить рассказам, застоЯвшаЯсЯ  их
сытость привела к моральной изжоге.

     <a name=fn_8_18></a><sup>18</sup>  € ведь  ошиблись-то, сукины дети,  всего  на палочку!  Џодробней  о
великой сталинской амнистии 7 июлЯ 1945 года -- см. —асть III, главу 6.

     <a name=fn_8_19></a><sup>19</sup> …ще один подобный садик, только поменьше, но зато интимнее, Я  много
лет  спустЯ, уже  экскурсантом,  видел  в ’рубецком бастионе  Џетропавловки.
ќкскурсанты охали  от мрачности коридоров  и камер, Я  же  подумал, что имеЯ
т а к о й прогулочный садик,  узники ’рубецкого бастиона не были потерЯнными
людьми. Ќ а с выводили гулЯть только в мертвые каменные мешки.

     <a name=fn_8_20></a><sup>20</sup> Ћсобое ‘овещание при ѓЏ“-ЌЉ‚„.

--------
        ѓлава 7. ‚ машинном отделении

     ‚ соседнем боксе бутырского "вокзала"  --  известном  <i>шмональном</i>  боксе
(там обыскивались новопоступающие, и достаточный простор дозволЯл пЯти-шести
надзирателЯм обрабатывать  в один загон до двадцати зэков) теперь  никого не
было, пустовали грубые шмональные столы, и лишь сбоку под лампочкой сидел за
маленьким случайным столиком опрЯтный  черноволосый  майор  ЌЉ‚„. ’ерпеливаЯ
скука -- вот было главное выражение его лица. Ћн зрЯ терЯл времЯ, пока зэков
приводили и отводили по одному. ‘обрать подписи можно было гораздо быстрей.
     Ћн показал  мне  на  табуретку  против себЯ  через  стол, осведомилсЯ о
фамилии.  ‘права  и  слева  от чернильницы перед  ним лежали  стопочки белых
одинаковых бумажонок в половину машинописного листа -- того формата, каким в
домоуправлениЯх дают  топливные справки, а в учреждениЯх -- доверенности  на
покупку канцпринадлежностей. Џролистнув правую стопку, майор  нашел бумажку,
относЯщуюсЯ ко  мне.  Ћн вытащил  еЈ,  прочел  равнодушной скороговоркой  (Я
понЯл,  что мне -- восемь  лет) и тотчас на обороте стал писать  авторучкой,
что текст объЯвлен мне сего числа.
     Ќи на полудара лишнего не стукнуло мое сердце -- так это было обыденно.
Ќеужели  это и  был  мой  приговор --  решающий  перелом жизни? џ  хотел  бы
взволноватьсЯ,  перечувствовать этот момент -- и  никак  не мог. Ђ майор уже
пододвинул мне листок оборотной стороной.  € семикопеечнаЯ ученическаЯ ручка
с плохим пером, с лохмотом, прихваченным из чернильницы лежала передо мной.
     -- Ќет, Я должен прочесть сам.
     -- Ќеужели Я  буду вас обманывать?  --  лениво возразил  майор. --  Ќу,
прочтите.
     € нехотЯ  выпустил  бумажку из  руки. џ  перевернул еЈ  и  нарочно стал
разглЯдывать медленно, не по  словам даже,  а по  буквам. Ћтпечатано было на
машинке, но не первый экземплЯр был передо мной, а копиЯ:

        ‚ ы п и с к а

из постановлениЯ Ћ‘Ћ ЌЉ‚„ ‘‘‘ђ от 7 июлЯ 1945 года,<a href=#fn_9_1><sup>1</sup></a> N .....

     ‡атем пунктиром все это было подчеркнуто и пунктиром же
     вертикально разгорожено:

     ‘ л у ш а л и:

     Ћб обвинении такого-то (имЯ рек, год рождениЯ, место рождениЯ)

     Џ о с т а н о в и л и: Ћпределить такому-то (имЯ рек)  за антисоветскую
агитацию и  попытку  к  созданию  антисоветской организации  8  (восемь) лет
исправительно-трудовых лагерей.

        ЉопиЯ верна. ‘екретарь...........


     € неужели Я должен был просто подписать  и молча  уйти?  џ  взглЯнул на
майора  -- не скажет ли он мне чего, не поЯснит ли? Ќет, он не собиралсЯ. Ћн
уже надзирателю в дверЯх кивнул готовить следующего.
     —тоб  хоть  немножко  придать  моменту  значительность,  спросил  его с
трагизмом:
     -- Ќо ведь это ужасно! ‚осемь лет! ‡а что?
     € сам услышал, что слова мои звучат фальшиво: ужасного  не ощущал ни Я,
ни он.
     -- ‚от тут, -- еще раз показал мне майор, где расписатьсЯ.
     џ расписалсЯ. џ просто не находил -- что бы еще сделать?
     -- Ќо тогда разрешите, Я напишу здесь у вас обжалование.  ‚едь приговор
несправедлив.
     -- ‚ установленном  порЯдке, -- механически  подкивнул мне майор, кладЯ
мою бумажонку в левую стопку.
     -- Џройдите! -- приказал мне надзиратель.
     € Я <i>прошел</i>.
     (џ оказалсЯ  не  находчив.  ѓеоргий ’энно,  которому,  правда, принесли
бумажку на двадцать  пЯть  лет, ответил  так: "‚едь  это пожизненно! ‚ былые
годы, когда человека осуждали пожизненно -- били барабаны, созывали толпу. Ђ
тут как в ведомости за мыло -- двадцать пЯть и откатывай!"
     Ђрнольд  ђаппопорт  взЯл  ручку  и  вывел  на  обороте:  "Љатегорически
протестую   против  террористического   незаконного   приговора   и   требую
немедленного освобождениЯ". ЋбъЯвлЯющий сперва терпеливо ждал,  прочтЯ же --
разгневалсЯ и порвал  всю бумажку вместе с выпиской.  Ќичего, срок осталсЯ в
силе: ведь это ж была копиЯ.
     Ђ  ‚ера  Љореева  ждала <i>пЯтнадцати</i> лет  и с  восторгом увидела,  что  в
бумажке  пропечатано только  <i>пЯть</i>. Ћна засмеЯлась своим светЯщимсЯ смехом  и
поспешила расписатьсЯ, чтоб не отнЯли. Ћфицер усомнилсЯ: "„а вы понЯли, что'
Я вам  прочел?" "„а,  да,  большое спасибо! ЏЯть лет  исправительно-трудовых
лагерей!"
     ђожашу  џношу,  венгру, его десЯтилетний  срок прочитали в  коридоре на
русском  Языке  и  не  перевели.  ђасписавшись,  он не  понЯл, что  это  был
приговор, долго потом  ждал суда,  еще позже в лагере смутно  вспоминал этот
случай и догадалсЯ.)
     џ вернулсЯ в бокс с улыбкой. ‘транно, с каждой минутой Я становилсЯ всЈ
веселей и облегченней. ‚се возвращались с <i>червонцами</i>, и ‚алентин тоже. ‘амый
детский срок из нашей сегоднЯшней компании получил тот рехнувшийсЯ бухгалтер
(до сих пор он сидел невменЯемый). Џосле него наиболее детский был у менЯ.
     ‚ брызгах  солнца, в  июльском  ветерке  всЈ так же весело покачивалась
веточка за окном. Њы оживленно болтали.  ’ам и сЯм все чаще возникал в боксе
смех. ‘меЯлись, что всЈ  гладко сошло; смеЯлись над потрЯсЈнным бухгалтером;
смеЯлись над  нашими  утренними  надеждами  и  как  нас провожали  из камер,
заказывали условные передачи -- четыре картошины! два бублика!
     -- „а амнистиЯ будет! --  утверждали некоторые.  -- ќто так, длЯ формы,
пугают,   чтоб   крепче   помнили.   ‘талин   сказал   одному  американскому
корреспонденту...
     -- Ђ как корреспондента фамилиЯ?
     -- ”амилию не знаю...
     ’ут нам велели взЯть  вещи, построили по-двое и опЯть повели через  тот
же дивный садик, наполненный летом.
     € куда же? ЋпЯть в <i>баню</i>!
     ќто привело нас уже к  раскатистому хохоту -- ну  и головотЯпы! •охоча,
мы  разделись, повесили одежки наши на  те же  крючки и их закатили  в ту же
прожарку, куда уже  закатывали сегоднЯ  утром. •охоча, получили по пластинке
гадкого мыла и прошли в просторную гулкую мыльню смывать девичьи гульбы. ’ут
мы оплескивались, лили, лили  на себЯ горЯчую воду и так резвились, как если
б  это  школьники пришли в баню  после последнего экзамена.  ќтот очищающий,
облегчающий смех был,  Я думаю,  даже не  болезненным,  а  живой  защитой  и
спасением организма.
     ‚ытираЯсь, ‚алентин говорил мне успокаивающе, уютно:
     -- Ќу  ничего, мы еще молодые, еще будем жить. ѓлавное -- не оступитьсЯ
<i>теперь</i>. ‚ лагерь приедем -- и <i>ни слова</i> ни  с кем, чтобы нам новых сроков  не
мотали. Ѓудем <i>честно работать -- и молчать, молчать</i>.
     € так он верил  в эту программу, так надеЯлсЯ, невинное зернышко промеж
сталинских жерновов! •отелось согласитьсЯ  с ним, уютно отбыть  срок а потом
вычеркнуть пережитое из головы.
     Ќо Я начинал ощущать в себе: если надо Ќ… †€’њ  длЯ того, чтобы жить --
то и зачем тогда?..

        ___

     ЌельзЯ  сказать, чтобы Ћ‘Ћ придумали после революции. …ще …катерина  II
дала неугодному ей  журналисту Ќовикову пЯтнадцать лет  можно сказать  -- по
Ћ‘Ћ, ибо не отдавала его под суд. € все императоры по-отечески  нет-нет да и
высылали  неугодных  им  без  суда.  ‚ 60-х  годах XIX века  прошла кореннаЯ
судебнаЯ  реформа.   Љак  будто   и  у  властителей  и   у  подданных  стало
вырабатыватьсЯ что-то вроде юридического взглЯда на общество. ’ем не менее и
в  70-х  и  в  80-х годах  Љороленко  прослеживает  случаи  административной
расправы вместо судебного  осуждениЯ.  Ћн  и сам  в 1876  году  с еще  двумЯ
студентами был выслан без суда и следствиЯ по распорЯжению товарища министра
государственных имуществ (типичный случай Ћ‘Ћ). Ѓез суда же в  другой раз он
был  сослан  с братом в  ѓлазов. Љороленко называет нам  ”едора  Ѓогдана  --
ходока, дошедшего до самого царЯ и потом  сосланного; ЏьЯнкова, оправданного
по суду,  но  сосланного по высочайшему повелению; еще несколько  человек. €
‡асулич  в  письме из эмиграции объЯснЯла,  что скрываетсЯ не  от суда, а от
бессудной административной расправы.
     ’аким  образом традициЯ  пунктирчиком тЯнулась,  но  была  она  слишком
расхлЯбаннаЯ, пригоднаЯ длЯ азиатской  страны  дремлющей,  но  не  прыгающей
вперед. € потом эта обезличка: <i>кто</i>  же был  Ћ‘Ћ? ’о царь, то губернатор,  то
товарищ министра. €  потом, простите, это не размах, если  можно <i>перечислить</i>
имена и случаи.
     ђазмах  началсЯ  с 20-х  годов, когда длЯ  постоЯнного обмина суда были
созданы  <i>постоЯнно</i>  же  действующие  <i>тройки</i>.  ‚начале  это с  гордостью даже
выпирали  --  тройка  ѓЏ“!  €мен  заседателей   не  только  не  скрывали  --
рекламировали! Љто на ‘оловках не знал знаменитой московской тройки  -- ѓлеб
Ѓойкий, ‚уль и ‚асильев?! „а и верно, слово-то  какое ’ђЋ‰ЉЂ! ’ут немножко и
бубенчики  под дугой, разгул масленицы, и впереплет  с  тем и  загадочность:
почему -- "тройка"? что это значит? суд  -- тоже ведь не четверка!  а тройка
-- не  суд! Ђ пущаЯ  загадочность в том, что -- заглазно. Њы там не были, не
видели,  нам только  бумажка: распишитесь. ’ройка еще  страшней ревтрибунала
получилась.  Ђ  там она еще  обособилась, закуталась, заперлась в  отдельной
комнате и фамилии  спрЯтались. € так мы привыкли, что члены  ’ройки не пьют,
не едЯт и  среди  людей не передвигаютсЯ.  Ђ  уж как  удалились  однажды  на
совещание  и --  навсегда,  лишь приговоры нам --  через машинисток. (€ -- с
возвратом: такой документ нельзЯ на руках оставлЯть.)
     ’ройки эти  (мы на  всЯкий случай  пишем во  множественном числе, как о
божестве   не  знаешь  никогда,  где   оно  существует)  отвечали  возникшей
неоступной потребности: однажды арестованных на волю не выпускать  (ну вроде
Ћтдела  технического  контролЯ  при  ѓЏ“: чтоб  не  было <i>брака</i>). €  если  уж
оказалсЯ не виноват  и  судить его никак нельзЯ, так  вот через ’ройку пусть
получит  свои  "минус  тридцать два" (губернских города) или в  ссылочку  на
два-три года, а уже смотришь -- ушко и выстрижено,  он уж навсегда помечен и
теперь будет впредь "рецидивист".
     („а  простит  нас  читатель: ведь  мы  опЯть  сбились  на  этот  правый
оппортунизм -- понЯтие "вины", виноват-не виноват. ‚едь толковано ж нам, что
<i>дело не в личной вине, а  в социальной опасности</i>: можно и невиного посадить,
если социально-чуждый, можно и виноватого выпустить, если социально-близкий.
Ќо простительно  нам, без  юридического образованиЯ, если сам Љодекс 1926-го
года, по которому батюшке мы двадцать пЯть  лет жили, и тот критиковалсЯ  за
"недопустимый  буржуазный подход", за "недостаточный классовый  подход",  за
какое-то "буржуазное отвешивание наказаниЯ в меру тЯжести содеЯнного".<a href=#fn_9_2><sup>2</sup></a>
     “вы, не нам достанетсЯ написать увлекательную историю этого Ћргана: как
’ройки превратились в Ћ‘Ћ; когда  переназвались; бывало ли  Ћ‘Ћ  в областных
городах -- или только одно  в белокаменной;  и кто  из  наших крупных гордых
деЯтелей туда входил; как часто и как долго оно заседало; с чаем ли, без чаЯ
и  что к чаю;  и  как само это обсуждение шло -- разговаривали при этом  или
даже не разговаривали? Ќе мы напишем  -- потому что  не знаем. Њы  наслышаны
только, что сущность Ћ‘Ћ была  триединой, и  хотЯ  сейчас недоступно назвать
усердных  его  заседателей,  известны  те  три  органа,  которые  имели  там
представителей:  один  -- от  ѓЃ, один -- от Њ‚„,  один  -- от  прокуратуры.
Ћднако не будет чудом,  если  когда-нибудь мы  узнаем, что  не было  никаких
заседаний,  а  был  штат   опытных  машинисток,  составлЯющих   выписки   из
несуществующих протоколов,  и  один управделами,  руководивший машинистками.
‚от машинистки -- это точно были, за это ручаемсЯ!
     „о  1924-го года  права  троек  ограничивались  тремЯ годами; с 1924-го
распростЈрлись  на  пЯть лет лагерей; с 1937-го  вкатывало  Ћ‘Ћ  <i>червонец</i>; с
1948-го успешно клепало и <i>четвертную</i>. …сть  люди  (—авдаров), знающие, что в
годы войны Ћ‘Ћ давало и расстрел. Ќичего необыкновенного.
     Ќигде  не  упомЯнутое  ни  в  конституции,  ни в  кодексе, Ћ‘Ћ, однако,
оказалось самой удобной котлетной  машинкой -- неупрЯмой, нетребовательной и
не нуждающейсЯ в смазке  законами. Љодекс был сам по себе, а  Ћ‘Ћ -- само по
себе  и легко крутилось без всех его двухсот пЯти статей, не пользуЯсь ими и
не упоминаЯ их.
     Љак шутЯт в лагере: на <i>нет</i> и суда нет, а есть Ћсобое ‘овещание.
     ђазумеетсЯ, длЯ удобства оно тоже нуждалось в каком-то входном коде, но
длЯ этого оно  само  себе  и  выработало  <i>литерные</i> статьи, очень облегчавшие
оперирование (не надо голову ломать,  подгонЯть к формулировкам кодекса),  а
по числу своему доступные памЯти ребенка (часть из них мы уже упоминали):
     -- Ђ‘Ђ -- Ђнти‘оветскаЯ ЂгитациЯ
     -- Љђ„ -- ЉонтрђеволюционнаЯ „еЯтельность
     -- Љђ’„ -- ЉонтрђеволюционнаЯ  ’роцкистскаЯ „еЯтельность  (эта буквочка
"т" очень утЯжелЯла жизнь зэка в лагере)
     --  Џ  --  Џодозрение в  пионаже  (шпионаж, выходЯщий  за  подозрение
передавалсЯ в трибунал)
     -- ‘‚Џ -- ‘вЯзи, ‚едущие (!) к Џодозрению в пионаже
     -- ЉђЊ -- Љонтрђеволюционное Њышление
     -- ‚Ђ‘ -- ‚ынашивание Ђнти‘оветских настроений
     -- ‘Ћќ -- ‘оциально-Ћпасный ќлемент
     -- ‘‚ќ -- ‘оциально-‚редный ќлемент
     -- Џ„ --  ЏреступнаЯ  „еЯтельность (еЈ охотно давали бывшим лагерникам,
если ни к чему больше придратьсЯ было нельзЯ)
     €, наконец, очень ЈмкаЯ
     -- —‘ -- —лен ‘емьи (осужденного по одной из предыдущих литер)
     Ќе забудем, что литеры эти не рассеивались равномерно по людЯм и годам,
а подобно статьЯм кодекса и пунктам “казов, наступали внезапными эпидемиЯми.
     € еще оговоримсЯ: Ћ‘Ћ вовсе не претендовало дать человеку  <i>приговор</i>! --
оно не давало приговора! -- оно <i>накладывало  административное взыскание</i>, вот
и всЈ. …стественно ж было ему иметь и юридическую свободу!
     Ќо хотЯ взыскание не претендовало стать судебным  приговором, оно могло
быть до двадцати пЯти лет и включать в себЯ:
     -- лишение званий и наград;
     -- конфискацию всего имущества;
     -- закрытое тюремное заключение;
     -- лишение права переписки --
     и человек  исчезал  с  лица  земли еще  надежнее, чем  по  примитивному
судебному приговору.
     …ще важным преимуществом Ћ‘Ћ было то, что его постановлениЯ нельзЯ было
обжаловать -- некуда было жаловатьсЯ: никакой инстанции ни выше его, ни ниже
его. ЏодчинЯлось оно только министру внутренних дел, ‘талину и сатане.
     Ѓольшим достоинством Ћ‘Ћ была и быстрота: еЈ  лимитировала лишь техника
машинописи.
     Ќаконец, Ћ‘Ћ не только  не нуждалось видеть  обвинЯемого  в глаза  (тем
разгружаЯ  межтюремный транспорт), но даже не требовало и фотографии его.  ‚
период большой  загрузки  тюрем тут  было еще то  удобство, что заключЈнный,
окончив следствие, мог не  занимать  собою места  на тюремном полу,  не есть
дарового хлеба, а сразу -- быть направлЯем  в лагерь и честно там трудитьсЯ.
Џрочесть же копию выписки он мог и гораздо позже.
     ‚  льготных случаЯх бывало так, что заключЈнных выгружали из вагонов на
станции назначениЯ;  тут  же, близ полотна, ставили  на  колени  (это --  от
побега,  но получалось  --  длЯ  молитвы  Ћ‘Ћ)  и  тотчас же  прочитывали им
приговоры. Ѓывало иначе: приходЯщие в Џереборы в 1938 году этапы не знали ни
своих статей, ни сроков,  но встречавший их писарь уже знал и тут же находил
в списке: ‘‚ќ -- 5 лет (это было времЯ, когда требовалось срочно много людей
на канал "имени Њосквы").
     Ђ  другие и в лагере  по много месЯцев  работали,  не знаЯ  приговоров.
Џосле  этого  (рассказывает €. „обрЯк)  их торжественно построили  -- да  не
когда-нибудь,  а в  день 1 маЯ  1938  года, когда  красные  флаги  висели, и
объЯвили    приговоры   тройки   по   ‘талинской   области   (всЈ-таки   Ћ‘Ћ
рассредотачивалось в  натужное времЯ): от десЯти до двадцати лет  каждому. Ђ
мой  лагерный бригадир  ‘инебрюхов  в том  же  1938  году  с целым  эшелоном
неосужденных отправлен был  из —елЯбинска в —ереповец. ли месЯцы, зэки  там
работали.  ‚друг зимою,  в  выходной день (замечаете, в какие дни-то? выгода
Ћ‘Ћ в  чЈм?) в трескучий мороз их выгнали во двор, построили, вышел приезжий
лейтенант и представилсЯ, что  прислан  объЯвить  им  постановлениЯ Ћ‘Ћ.  Ќо
парень  он оказалсЯ  не  злой,  покосилсЯ на  их худую  обувь, на  солнце  в
морозных столбах и сказал так:
     -- Ђ впрочем, ребЯта, чего вам тут мерзнуть? ‡найте: всем вам  дало Ћ‘Ћ
по десЯть лет, это редко-редко кому по восемь. ЏонЯтно? ђ-разой-дись!..

        ___

     Ќо при такой откровенной  машинности Ћсобого  ‘овещаниЯ  --  зачем  еще
суды? ‡ачем конка, когда есть бесшумный  современный трамвай, из которого не
выпрыгнешь? Љормление судейских?
     „а  просто неприлично  демократическому  государству не иметь  судов. ‚
1919  году  8  съезд  партии  записал  в  программе:  стремитьсЯ  чтобы  <i>всЈ
трудЯщеесЯ   население  поголовно  привлекалось</i>   к   отправлению  судейских
обЯзанностей. "‚сЈ поголовно" привлечь не удалось, судейское дело тонкое, но
и не без суда же совсем!
     ‚прочем,  наши  политические  суды  --  спецколлегии  областных  судов,
военные трибуналы (а почему, собственно, в мирное времЯ -- и трибуналы?), ну
и  все ‚ерховные -- дружно тЯнутсЯ за Ћ‘Ћ, они тоже  не  погрЯзли в  гласном
судопроизводстве и прениЯх сторон.
     ЏерваЯ  и главнаЯ их черта --  закрытость. Ћни прежде всего <i>закрыты</i>  --
длЯ своего удобства.
     € мы так уже привыкли к тому, что  миллионы и миллионы людей осуждены в
закрытых заседаниЯх, мы настолько сжились с этим, что иной замороченный сын,
брат или племЯнник осуждЈнного еще и фыркает тебе с убежденностью: "Ђ как же
ты хотел? ‡начит, <i>касаетсЯ</i> дело... ‚раги узнают! ЌельзЯ..."
     ’ак, боЯсь,  что  "враги узнают", и заколачиваем  мы свою  голову между
собственных колен.  Љто  теперь в  нашем  отечестве,  кроме книжных  червей,
помнит, что Љаракозову, стрелЯвшему в царЯ,  дали  защитника? —то †елЯбова и
всех народовольцев судили  гласно, совсем не боЯсь, "что  турки узнают"? —то
‚еру  ‡асулич,  стрелЯвшую,  если  переводить на наши термины  в  начальника
московского  управлениЯ Њ‚„ (хоть и мимо  головы, не попала  просто)  --  не
только не уничтожили в застенках, не только не судили закрыто, но в Ћ’Љђ›’ЋЊ
суде еЈ ЋЏђЂ‚„Ђ‹€ присЯжные  заседатели  (не тройка)  --  и  она  с триумфом
уехала в карете?
     ќтими  сравнениЯми  Я  не  хочу  сказать,  что  в ђоссии  когда-то  был
совершенный  суд.  ‚ероЯтно, достойный суд есть  самый  поздний плод  самого
зрелого общества, либо уж надо иметь царЯ ‘оломона.  ‚ладимир „аль отмечает,
что в дореформенной ђоссии "не было ни одной пословицы в похвалу судам"! ќто
ведь что-нибудь значит! ЉажетсЯ,  и  в похвалу земским  начальникам тоже  ни
одной пословицы  сложить  не успели.  Ќо  судебнаЯ реформа 1864  года всЈ же
ставила хоть городскую часть нашего  общества на путь,  ведущий к английским
образцам, так восхищавшим ѓерцена.
     ѓоворЯ  все это, Я не забываю  и  высказанного „остоевским против наших
судов   присЯжных  ("„невник   писателЯ"):   о  злоупотреблении  адвокатским
красноречием ("ѓоспода присЯжные! да какаЯ б это была женщина, если б она не
зарезала соперницы?.. господа присЯжные! да кто б из вас не выбросил ребенка
из  окна?.."), о  том,  что у присЯжных  минутный  импульс может  перевесить
гражданскую ответственность.  Ќо „остоевский душою далеко  вперед забежал от
нашей  жизни, и опасаетсЯ Ќ… ’ЋѓЋ, чего  надо  было опасатьсЯ! Ћн считал уже
гласный  суд  достигнутым  навсегда!..  („а  кто  из  его современников  мог
поверить в Ћ‘Ћ?..) ‚ другом месте пишет и он: "лучше ошибитьсЯ в милосердии,
чем в казни". Ћ, да, да, да!
     ‡лоупотребление красноречием есть болезнь не только становЯщегосЯ суда,
но и шире  --  ставшей  уже демократии  (ставшей,  но  не  выЯснившей  своих
нравственных целей.) ’а  же  ЂнглиЯ даЈт нам примеры, как длЯ перевеса своей
партии  лидер  оппозиции  не  стеснЯетсЯ  приписывать  правительству  худшее
положение дел в стране, чем оно есть на самом деле.
     ‡лоупотребление  красноречием  -- это худо.  Ќо  какое  ж  слово  тогда
применимо длЯ злоупотреблениЯ  закрытостью? Њечтал „остоевский о таком суде,
где  всЈ нужное ‚ ‡Ђ™€’“ обвинЯемого  выскажет  <i>прокурор</i>.  ќто сколько ж нам
веков  еще ждать? Ќаш общественный опыт пока неизмеримо обогатил  нас такими
<i>адвокатами</i>, которые ЋЃ‚€Ќџћ’  подсудимого  ("как честный советский  человек,
как  истинный патриот,  Я не могу не испытывать отвращение  при разборе этих
злодеЯний...")
     Ђ как  хорошо в  закрытом заседании!  ЊантиЯ не  нужна,  можно и рукава
засучить. Љак  легко  работать!  --  ни микрофонов, ни  корреспондентов,  ни
публики.  (Ќет,  отчего,  публика  бывает,  но:  <i>следователи</i>.  Ќапример,   в
‹енЋблсуд  они  приходили  днем послушать, как ведут себЯ питомцы,  а  ночью
потом навещали в тюрьме тех, кого надо было <i>усовестить</i>).<a href=#fn_9_3><sup>3</sup></a>
     ‚тораЯ  главнаЯ  черта  наших  политических судов --  определенность  в
работе. ’о есть предрешенность приговоров.<a href=#fn_9_4><sup>4</sup></a> ’о есть, всегда известно, что от
тебЯ  начальству надо (да ведь и телефон есть!) „аже, по образцу Ћ‘Ћ, бывают
и  приговоры все заранее  отпечатаны  на  машинке,  и  только фамилии  потом
вносЯтсЯ  от  руки.  €  если  какой-нибудь  ‘трахович  вскричит  в  судебном
заседании: "„а не мог же Я быть завербован  €гнатовским, когда  мне  было от
роду десЯть лет!"  -- так председателю (трибунал ‹‚Ћ, 1942) только гаркнуть:
"Ќе клевещите  на советскую  разведку!" “же  всЈ давно решено:  всей  группе
€гнатовского вкруговую  -- расстрел.  € только примешалсЯ  в группу какой-то
‹ипов: <i>никто</i> из группы его <i>не знает</i>, и он <i>никого не знает</i>. Ќу, так ‹ипову --
десЯть лет, ладно.
     Џредрешенность приговоров  -- насколько ж она облегчает тернистую жизнь
судьи!  ’ут  не столько даже  облегчение  ума  -- думать  не  надо,  сколько
облегчение  моральное: ты  не терзаешьсЯ, что  вот  ошибЈшьсЯ в приговоре  и
осиротишь собственных своих  детишек.  €  даже  такого  заЯдлого  судью  как
“льриха -- какой крупный  расстрел не его ртом произнесЈн? -- предрешенность
располагает  к  добродушию. ‚от в 1945  г.  ‚оеннаЯ ЉоллегиЯ  разбирает дело
"эстонских   сепаратистов."    Џредседательствует   низенький    плотненький
добродушный “льрих. Ћн  не пропускает  случаЯ пошутить с  коллегами, но  и с
заключЈнными (ведь это  человечность и есть! новаЯ черта, где  это видано?).
“знав, что ‘узи  -- адвокат,  он ему с улыбкой: "‚от и  пригодилась вам ваша
профессиЯ!" Ќу, что' в самом деле им делить? зачем озлоблЯтьсЯ? ‘уд идет  по
приЯтному распорЯдку:  прЯмо  тут  за судейским столом и  курЯт,  в приЯтное
времЯ  -- хороший обеденный  перерыв. Ђ к вечеру подошло -- надо <i>совещатьсЯ</i>.
„а кто ж совещаетсЯ ночью? ‡аключенных  оставили сидеть всю ночь за столами,
а  сами поехали по домам. “тром пришли свеженькие,  выбритые, в девЯть утра:
"‚стать, суд идет!" -- и всем по <i>червонцу</i>.
     € если упрекнут, что мол Ћ‘Ћ хоть  без лицемериЯ, а тут де лицемерие --
делают  вид,  что   совещаютсЯ,  --  нет,  мы  будем  решительно  возражать!
ђешительно!
     Ќу,  и  третьЯ  черта,  наконец  --  это  <i>диалектика</i>  (а  раньше  грубо
называлось: "<i>дышло</i>, куда повернешь, туда и вышло"). Љодекс  не  должен  быть
застывшим  камнем  на пути судьи.  ‘татьЯм  кодекса уже десЯть,  пЯтнадцать,
двадцать лет быстротекущей жизни и, как говорил ”ауст:

        "‚есь мир менЯетсЯ, несетсЯ всЈ вперед,
        Ђ Я нарушить слова не посмею?"

     ‚се  статьи  обросли  истолкованиЯми,  указаниЯми,  инструкциЯми.  …сли
деЯние обвинЯемого не охватываетсЯ кодексом, так можно осуждать еще:
     -- по <i>аналогии</i> (какие возможности!)
     -- просто за  <i>происхождение</i>  (7-35, принадлежность к  социально-опасной
среде)<a href=#fn_9_5><sup>5</sup></a>
     -- за <i>свЯзь с опасными лицами</i><a href=#fn_9_6><sup>6</sup></a>  (вот где широта! какое лицо  опасно и в
чЈм свЯзь -- это лишь судье видно).
     ’олько не надо придиратьсЯ к четкости издаваемых законов. ‚от 13 ЯнварЯ
1950  года  вышел указ о возврате смертной  казни  (надо думать из  подвалов
Ѓерии она и не уходила) Ќаписано: можно казнить <i>подрывников-диверсантов</i>. —то
это  значит?  Ќо  сказано.  €осиф  ‚иссарионович  любит  так:  не досказать,
намекнуть. ‡десь  только ли о  том, кто толовой шашкой подрывает  рельсы? Ќе
написано.  "„иверсант"  мы  знаем давно:  кто  выпустил  недоброкачественную
продукцию  --  тот  и  диверсант. Ђ  кто  такой  <i>подрывник</i>?  Ќапример,  если
разговорами  в трамвае <i>подрывал</i> авторитет правительства? €ли  замуж вышла за
иностранца -- разве она не <i>подорвала</i> величиЯ нашей родины?..
     „а не судьЯ судит  -- судьЯ только зарплату получает, судит инструкциЯ!
€нструкциЯ  37-го  года:  десЯть-двадцать  --  расстрел.  €нструкциЯ  43-го:
двадцать  каторги -- повешение. €нструкциЯ  45-го:  всем вкруговую по десЯть
плюс пЯть лишениЯ прав (рабочаЯ  сила на три пЯтилетки).<a href=#fn_9_7><sup>7</sup></a>  €нструкциЯ 49-го:
всем по двадцать пЯть вкруговую.<a href=#fn_9_8><sup>8</sup></a>
     Њашина штампует. Ћднажды арестованный лишен всех прав уже при обрезании
пуговиц на пороге ѓЃ и не может избежать ‘ђЋЉЂ.  € юридические <i>работники</i> так
привыкли  к этому,  что оскандалились  в 1958-м  году: напечатали  в газетах
проект новых "Ћснов уголовного производства ‘‘‘ђ" и в нЈм  ‡ЂЃ›‹€ дать пункт
о <i>возможном</i> содержании оправдательного приговора!  ЏравительственнаЯ газета<a href=#fn_9_9><sup>9</sup></a>
мЯгко выговорила: "<i>Њожет создатьсЯ впечатление</i>, что наши суды выносЯт только
обвинительные приговоры."
     Ђ  стать на сторону юристов: почему,  собственно,  суд должен иметь <i>два</i>
исхода,   если   всеобщие  выборы  производЯтсЯ  из  <i>одного</i>  кандидата?   „а
оправдательный приговор  это же экономическаЯ бессмыслица. ‚едь это  значит,
что и осведомители, и оперативники, и следствие, и прокуратура, и внутреннЯЯ
охрана тюрьмы, и конвой -- все проработали вхолостую!

     ‚от одно  простое  и типичное трибунальское дело. ‚  1941 году в  наших
бездействующих войсках,  стоЯвших  в Њонголии, оперчекистские  отделы должны
были  проЯвить  активность и  бдительность.  ‚оенфельдшер ‹озовский, имевший
повод  приревновать  какую-то  женщину  к  лейтенанту  Џавлу —ульпенЈву, это
сообразил. Ћн  задал  —ульпенЈву, с глазу  на  глаз  три вопроса:  1. Љак ты
думаешь  -- почему мы отступаем  перед  немцами? (—ульпенЈв:  техники у него
больше, да  и  отмобилизовалсЯ  раньше. ‹озовский: нет, это  маневр,  мы его
заманиваем)  2) ’ы веришь в помощь союзников?  (—ульпенЈв: верю что помогут,
но  не  бескорыстно.  ‹озовский:  обманут,  не  помогут  ничуть.)  3) Џочему
‘еверо-западным фронтом послан командовать ‚орошилов?
     —ульпенЈв ответил и  забыл. Ђ ‹озовский написал донос. —ульпенЈв вызван
в  политотдел дивизии  и исключЈн из комсомола: за пораженческие настроениЯ,
за  восхваление немецкой техники, за умаление стратегии нашего командованиЯ.
Ѓольше  всего при этом  ораторствует комсорг ЉалЯгин  (он на •алхин-голе при
—ульпенЈве  проЯвил  себЯ  трусом  и  теперь   ему  удобно  навсегда  убрать
свидетелЯ).
     Ђрест. …динственнаЯ очнаЯ  ставка  с  ‹озовским. €х прежний разговор Ќ…
ЋЃ‘“†„Ђ‹‘џ следователем.  ‚опрос только: знаете ли вы этого человека? -- „а.
-- ‘видетель, можете идти. (‘ледователь боитсЯ, что обвинение развалитсЯ.)<a href=#fn_9_10><sup>10</sup></a>
     Џодавленный   месЯчным   сидением  в  Яме,  —ульпенЈв  предстает  перед
трибуналом  36-й  мотодивизии.  Џрисутствуют:   комиссар  дивизии   ‹ебедев,
начальник политотдела ‘лесарев. ‘видетель  ‹озовский  на суд даже не вызван.
(Ћднако, длЯ оформлениЯ ложных показаний уже  после суда возьмут подпись и с
‹озовского и  с  комиссара  ‘ерЈгина.) ‚опросы  суда:  был у вас  разговор с
‹озовским? Ћ  чЈм он  вас спрашивал? как вы  ответили? —ульпенЈв простодушно
докладывает,  он  всЈ   еще  не  видит  своей  вины.   "Ќу   ведь  многие  ж
разговаривают!"  --  наивно  восклицает   он.  ‘уд  отзывчив:  "Љто  именно?
Ќазовите." Ќо —ульпенЈв не из  их  породы!  …му дают последнее слово. "Џрошу
суд  еще  раз  проверить  мой  патриотизм,  дать мне задание,  свЯзанное  со
смертью!" € простосердечный  богатырь:  "мне -- и тому, кто  менЯ оклеветал,
нам вместе!"
     ќ,  нет,  эти рыцарские замашки  мы имеем  задание  в  народе  убивать.
‹озовский должен  выдавать порошки, ‘ерегин должен  воспитывать  бойцов.<a href=#fn_9_11><sup>11</sup></a> €
разве важно  --  умрешь ты или  не умрешь? ‚ажно, что <i>мы</i> стоЯли  на  страже.
‚ышли, покурили, вернулись: десЯть лет и три лишениЯ прав.
     ’аких дел в каждой дивизии  за войну было  не  десЯть (иначе дороговато
было  бы  содержать  трибунал).  Ђ сколько всего дивизий -- пусть  посчитает
читатель.
     ...“дручающе  похожи  друг  на  друга  заседаниЯ трибуналов.  “дручающе
безлики и  бесчувственны  судьи --  резиновые перчатки.  Џриговоры -- все  с
конвейера.
     ‚се держат серьезный вид, но все понимают,  что это -- балаган, и Яснее
всего  это -- конвойным  ребЯтам, попроще. Ќа новосибирской пересылке в 1945
году  конвой принимает арестантов перекличкой по <i>делам</i>. "’акой-то!" "58-1-а,
двадцать пЯть  лет". Ќачальник конвоЯ заинтересовалсЯ: "‡а что дали?" -- "„а
ни за что." -- "‚решь. <i>Ќи за что -- десЯть дают!</i>"
     Љогда трибунал  торопитсЯ, "совещание" занимает одну  минуту -- выйти и
войти.  Љогда  рабочий  день  трибунала  по  16  часов  подрЯд  --  в  дверь
совещательной комнаты видна белаЯ скатерть, накрытый стол, вазы с  фруктами.
…сли очень спешат --  приговор любЯт читать "с психологией": "...приговорить
к  высшей мере наказаниЯ!.." Џауза. ‘удьЯ  смотрит осуждЈнному в  глаза, это
интересно: как  он переживает? что он там сейчас чувствует? "...Ќо, учитываЯ
чистосердечное раскаЯние..."
     ‚се  стены трибунальской  ожидальни исцарапаны гвоздЯми и  карандашами:
"получил расстрел",  "получил  четвертную",  "получил  десЯтку". Ќадписей не
стирают:  это  назидательно.  ЃойсЯ,  клонись  и  не  думай,  что ты  можешь
что-нибудь изменить своим поведением. •оть демосфенову речь произнеси в свое
оправдание  в  пустом  зале  при  кучке  следователей  (Ћльга  ‘лиозберг  на
‚ерх‘уде, 1936) -- это нисколько  тебе не поможет. ‚от  поднЯть с десЯтки на
расстрел -- это ты можешь; вот если крикнешь им: "<i>‚ы фашисты</i>! џ стыжусь, что
несколько  лет  состоЯл  в  вашей  партии!"  (Ќиколай ‘еменович  „аскаль  --
спецколлегии Ђзово-—ерноморского краЯ, председатель •олик, Њайкоп,  1937) --
тогда мотанут новое <i>дело</i>, тогда погубЯт.
     —авдаров рассказывает случай, когда на суде обвинЯемые вдруг отказались
от всех своих ложных признаний на следствии. —то ж? …сли  и была заминка длЯ
переглЯда,  то  только несколько  секунд. Џрокурор  потребовал перерыва,  не
объЯснЯЯ,  зачем.  €з  следственной  тюрь