отдельно  не  платили.  Џробовали
посылать на эту работу надзирателей из отдыхающей {191} смены, отрываЯ их от
домино  в дежурной комнате. Ќадзиратели все  были лбы, парни молодые, строго
отобранные по здоровью.  Ћднако,  за годы службы  в надзорсоставе они как бы
разучились работать --  у  них  спину  начинало быстро  ломить,  да и домино
притЯгивало их.  Ќикак они не наготавливали дров, сколько нужно. €  пришлось
начальнику тюрьмы  сдатьсЯ:  разрешить ‘ологдину и приходившим с  ним другим
заключЈнным   (чаще   всего   Ќержину  и  ђубину)   пилить   и   колоть  без
дополнительного надзора. ‚прочем, со сторожевой  вышки их  было видно как на
ладони, да ещЈ дежурным офицерам было вменено наглЯдывать за ними.
     ‚  расходЯщейсЯ темноте, в которой  свет бледнеющих фонарей  мешалсЯ со
светом днЯ, из-за угла зданиЯ показалась круглаЯ фигура дворника ‘пиридона в
ушастом  малахае, одному ему таком выданном, и в  бушлате. „ворник был  тоже
зэк,  но  подчинЯлсЯ коменданту института,  а не  тюрьме, и  только чтобы не
ссоритьсЯ,  точил длЯ тюрьмы пилу и  топоры.  Џо  мере того,  как  он сейчас
приближалсЯ, ‘ологдин различал в его руках недостающую на месте пилу.
     ‚о всЯкое времЯ  от подъЈма до  отбоЯ ‘пиридон  …горов  ходил по двору,
охранЯемому пулемЈтами, бесконвойно. …щЈ потому  начальство решалось  на эту
вольность,  что у ‘пиридона один глаз вовсе  не видел, а другой видел на три
десЯтых. •отЯ  здесь, на шарашке, по штату  полагалось  трое  дворников, ибо
двор был  -- несколько соединЈнных дворов,  общей  площадью  два гектара, но
‘пиридон, не знаЯ того, за  всех троих обмогалсЯ один, и  ему не было плохо.
ѓлавное  -- он здесь ел <i>от пуза</i>, хлеба чЈрного не меньше килограмма полтора,
потому  что с хлебом  была  раздолыцина,  да  и  каши ему  ребЯта  уступали.
‘пиридон  здесь  видимо  посправнел и  отмЯк  от ‘ев“рал‹ага -- от  трЈх зим
лесоповала, да трЈх вЈсен лесосплава, где много тысЯч брЈвен он перенЯнчил.
     -- Ќу! ‘пиридон! -- с нетерпением окликнул ‘ологдин.
     -- —то такоича?
     ‹ицо ‘пиридона  с  усами  седо  рыжими,  бровЯми  седо-рыжими  и  кожей
красноватой, было очень подвижно и часто выражало при ответе готовность, как
сейчас. ‘олог- {192} дин не знал, что слишком большаЯ готовность у ‘пиридона
означала насмешку.
     -- Љак что? Џила не тЯнет!
     -- ‘ чего б эт не тЯнула? -- удивилсЯ ‘пиридон. -- ‡а зиму' кой раз  вы
жалитесь. Ђ ну, чиркнЈм разок!
     € подал пилу одною ручкой.
     ‘тали пилить. Џила раза два выпрыгнула,  менЯЯ  место, словно  ей  было
неулЈжно, потом въелась и пошла.
     -- ‚ы в  рукех-то  еЈ больно  крепко держите,  -- осторожно посоветовал
‘пиридон. -- ‚ы ручку тремЯ пальчиками обоймите, как перо, и водите по воле,
плавнЈнько... во... ну-ну!.. Љ себе-то когда волочЈте -- не дЈргайте...
     Љаждый из них ощущал  своЈ Явное превосходство  над другим: ‘ологдин --
потому  что знал теоретическую  механику, сопромат  и много ещЈ наук, и имел
обширный  взглЯд на общественную жизнь,  ‘пиридон  --  потому, что все  вещи
слушались  его.  Ќо ‘ологдин  не  скрывал своего  снисхождениЯ  к  дворнику,
‘пиридон же снисхождение к инженеру скрывал.
     „аже пройдЯ  середину  толстого крЯжа,  пила нисколько не затиралась, а
только  шла  позвениваЯ  и   выфыркивала  желтоватые   сосновые  опилки   на
комбинезонные брюки тому и другому.
     ‘ологдин рассмеЯлсЯ:
     -- „а ты чудесник,  ‘пиридон! ’ы обманул менЯ. ’ы пилу  вчера наточил и
развЈл!
     ‘пиридон, довольный, приговорил в такт пиле:
     -- †рЈт себе, жрЈт, мелко жуЈт, сама не глотает, другим отдаЈт...
     €, придавив рукой, отвалил недопиленный чурбак.
     -- Ќичуть Я не точил, -- повернул он к инженеру  пилу брюхом  вверх. --
‘ами зуб смотрите, какой вчера, такой сегоднЯ.
     ‘ологдин  наклонилсЯ над зубьЯми и вправду не увидел свежих опилин.  Ќо
что-то этот плут с ней сделал.
     -- Ќу, давай, ‘пиридон, ещЈ чурбачок.
     -- Ќе-е, --  взЯлсЯ ‘пиридон  за спину. -- џ  заморилсЯ.  —то деды, что
про'деды не доработали -- всЈ на менЯ легло. Ђ вот ваши дружки подойдут.
     Ћднако, дружки не шли.
     “же в полную силу рассвело.  Џроступило торжествен- {193}  ное инеистое
утро. „аже водосточные  трубы и всЯ землЯ  были убраны  инеем, и сивые космы
его украшали овершьЯ лип на прогулочном дворике, вдали.
     -- ’ы  как на шарашку попал,  а, ‘пиридон? -- приглЯдываЯсь к дворнику,
спросил ‘ологдин.
     Џросто  нечего  было больше  делать.  ‡а много  лагерных  лет  ‘ологдин
водилсЯ лишь с  образованными,  не предполагаЯ почерпнуть  что-либо ценное у
людей низкого развитиЯ.
     -- „а,  -- чмокнул ‘пиридон. -- ‚он вас каких учЈных людей соскребли, а
под дугу с вами и Я. “ менЯ в  карточке было написано "стеклодув". џ, ить, и
правда  стеклодув  когда-то  был,  халЯвный  мастер,  на  нашем  заводе  под
ЃрЯнским. „а дело давнее, уж и глаз нет, и работа таЯ сюда не относитсЯ, тут
им мудрого стеклодува  надо, как €ван.  “ нас такого на всЈм заводе сроду не
было. Ђ всЈ ж по карточке привезли. Ќу,  доглЯделись,  кто  таков, -- хотели
назад пихать. „а спасибо коменданту, дворником взЯл.
     €з-за  угла,  со   стороны  прогулочного  двора  и   отдельно  стоЯщего
одноэтажного  зданиЯ  "тюремного   штаба",  показалсЯ   Ќержин.  Ћн  шЈл   в
незастЈгнутом  комбинезоне, в  небрежно  накинутой  на плечи  телогрейке,  с
казЈнным (и потому до квадратности коротким) полотенцем на шее.
     --  ‘  добрым утром,  друзьЯ, -- отрывисто  приветствовал  он,  на ходу
раздеваЯсь, сбрасываЯ до поЯса комбинезон и снимаЯ нижнюю сорочку.
     -- ѓлебчик, ты обезумел, где ты видишь снег? -- покосилсЯ ‘ологдин.
     -- Ђ  вот. -- мрачно отозвалсЯ Ќержин,  забираЯсь на крышу погреба. ’ам
был  редко-пушистый нетронутый слой не  то снега, не то инеЯ,  и собираЯ его
горстЯми,  Ќержин  стал  рьЯно натирать себе грудь, спину и бока. Ћн круглую
зиму обтиралсЯ снегом до поЯса, хотЯ надзиратели, случась поблизости, мешали
этому.
     -- ќк тебЯ распарило, -- покачал головой ‘пиридон.
     -- Џисьма-то всЈ нет, ‘пиридон „анилыч? -- откликнулсЯ Ќержин.
     -- ‚от именно есть!
     -- —то ж читать не приносил? ‚сЈ в порЯдке? {194}
     -- Џисьмо есть, да взЯть нельзЯ. “ ‡меЯ.
     -- “ Њышина? Ќе даЈт? -- Ќержин остановилсЯ в растирании.
     -- Ћн-то в  списке менЯ повесил, да комендант наладил чердак разбирать.
Џока Я прохватилсЯ -- а уж ‡мей прием кончил. ’еперь в понедельник.
     -- ќх, гады! -- вздохнул Ќержин, оскалЯЯ зубы.
     -- Џопов  судить -- на  то  чЈрт есть, --  махнул  ‘пиридон, косЯсь  на
‘ологдина, которого знал мало. -- Ќу, Я покатил.
     € в своЈм малахае со смешно спадающими набок  ушами, как  у  дворнЯжки,
‘пиридон пошЈл в сторону вахты, куда зэков кроме него не пускали.
     -- Ђ топор? ‘пиридон! ’опор где? -- опомнилсЯ вслед ‘ологдин.
     -- „ежурнЯк принесЈт, -- отозвалсЯ ‘пиридон и скрылсЯ.
     -- Ќу,  -- сказал Ќержин, с  силой растираЯ вафельной  трЯпицей грудь и
спину, -- не угодил Я Ђнтону. ЋтнЈссЯ Я к ‘емЈрке,  как к "трупу пьЯницы под
марфинским забором".  € ещЈ  вчера  вечером  он предложил  мне  переходить в
криптографическую группу, а Я отказалсЯ.
     ‘ологдин  повЈл головою, усмехнулсЯ, скорее неодобрительно. Џри усмешке
между его светло-русыми с приседью аккуратно подстриженными усами и такой же
бородкою сверкали перлы  ЯдрЈных,  не затронутых порчей,  но  внешней  силою
прореженных зубов:
     -- ’ы ведЈшь себЯ не как исчислитель, а как пиит. Ќержин не удивилсЯ: и
"математик", и "поэт"  были  заменены  по  известному  чудачеству  ‘ологдина
говорить на так называемом џзыке Џредельной џсности, не употреблЯЯ  <i>птичьих</i>,
то есть иностранных слов.
     ‚сЈ так  же полуголый, неспеша дотираЯсь  полотенечком,  Ќержин  сказал
невесело:
     -- „а, на  менЯ это не похоже. Ќо вдруг так всЈ опротивело, что  ничего
не хочетсЯ.  ‚  ‘ибирь,  так в  ‘ибирь...  џ с сожалением замечаю, что ‹Јвка
прав,  скептик  из менЯ  не получилсЯ. Ћчевидно, скептицизм -- это не только
система  взглЯдов, но прежде всего --  характер. Ђ мне хочетсЯ вмешиватьсЯ в
событиЯ. Њожет быть даже кому-нибудь... в морду дать. {195}
     ‘ологдин удобнее прислонилсЯ к козлам.
     -- ќто глубоко  радует менЯ, друг  мой. ’воЈ усугубленное  неверие,  --
(то, что называлось "скептицизмом"  на  џзыке ЉажущейсЯ  џсности),  --  было
неизбежным  на пути  от... сатанинского дурмана,  -- (он  хотел  сказать "от
марксизма", но не знал, чем по-русски заменить),  --  к свету истины. ’ы уже
не мальчик, --  (‘ологдин был  на шесть  лет  старше),  -- и должен  душевно
определитьсЯ, понЯть  соотношение добра и зла в человеческой жизни. € должен
-- выбирать.
     ‘ологдин смотрел  на Ќержина  со  значительностью, но  тот  не  выразил
намерениЯ тут же вникнуть  и  выбрать между добром и  злом. Ќадев малую  ему
сорочку и продеваЯ руки в комбинезон, ѓлеб отговорилсЯ:
     -- Ђ почему в таком важном заЯвлении  ты не напоминаешь, что разум твой
-- слаб, и ты -- "источник ошибок"? -- €, как впервые, вскинулсЯ и посмотрел
на  друга: -- ‘лушай, а в тебе  всЈ-таки... "‘вет  истины" -- и "проституциЯ
есть нравственное благо"? € -- в поединке с Џушкиным был прав „антес?
     ‘ологдин обнажил в довольной улыбке неполный  рЯд округло-продолговатых
зубов:
     -- Ќо кажетсЯ, Я эти положениЯ успешно защитил?
     -- Ќу да, но чтоб в одной черепной коробке, в одной груди...
     --  ’акова жизнь,  приучайсЯ.  Ћткроюсь тебе,  что Я --  как  составное
деревЯнное Яйцо. ‚о мне -- девЯть сфер.
     -- ‘фера -- птичье слово!
     -- ‚иноват. ‚идишь, как Я  неизобретателен. ‚о мне -- девЯть... <i>ошарий</i>.
€ редко кому Я даю увидеть внутренние. Ќе забывай, что мы живЈм под закрытым
забралом. ‚сю жизнь -- под закрытым забралом! Ќас вынудили. Ђ люди и вообще,
и  без  этого --  сложней, чем  нам  рисуют  в  романах. Џисатели  стараютсЯ
объЯснЯть нам людей до конца -- а в жизни мы никогда до конца не узнаЈм. ‚от
за что  люблю „остоевского: ‘таврогин!  ‘видригайлов!  Љириллов! --  что  за
люди? —ем ближе с ними знакомишьсЯ, тем меньше понимаешь.
     -- ‘таврогин -- это, кстати, откуда?
     --  €з "Ѓесов"!  ’ы  не читал? --  изумилсЯ ‘ологдин.  Њокроватое куцое
вафельное  полотенце Ќержин по- {196}  весил себе на  шею вроде кашне, а  на
голову нахлобучил  старую  фронтовую офицерскую  шапку, уже  расходЯщуюсЯ по
швам.
     --  "Ѓесов"?..  „а разве  моЈ  поколение...?  —то ты!  „а  где было  их
достать? ќто ж --  контрреволюционнаЯ литература!  „а  опасно просто!  -- Ћн
надел и телогрейку. -- Ќо вообще Я с тобой  не согласен. ђазве когда новичок
переступает порог камеры, а ты на него свесилсЯ с нар, прорезаешь глазами --
разве тут же, в первое мгновение, ты  не даЈшь ему оценки в главном --  враг
он или  друг? € всегда безошибочно, вот  удивительно!  Ђ ты говоришь --  так
трудно понЯть человека? „а вот -- как мы с тобой встретились? ’ы  приехал на
шарашку ещЈ когда умывальник стоЯл на парадной лестнице, помнишь?
     -- Ќу да.
     --  џ  утром  спускаюсь и  насвистываю  что-то,  легкомысленное.  Ђ  ты
вытиралсЯ,  и в полутьме  поднЯл  лицо из полотенца. € Я -- остолбенел!  Њне
показалось  --  иконный лик! Џозже-то  Я  доглЯдел, что  ты --  нисколько не
свЯтой, не стану тебе льстить...
     ‘ологдин рассмеЯлсЯ.
     -- ...  “  тебЯ  лицо  совсем не мЯгкое, но оно -- необыкновенное...  €
сразу же  Я  почувствовал к тебе доверие и уже через пЯть  минут рассказывал
тебе...
     -- џ был поражЈн твоей опрометчивостью.
     -- Ќо человек с такими глазами -- не может быть стукачом!
     -- Ћчень  дурно, если менЯ  легко  прочесть.  ‚  лагере  надо  казатьсЯ
заурЯдным.
     --  € в  тот же день,  наслушавшись твоих  евангельских  откровений,  Я
закинул тебе вопросик...
     -- ... Љарамазовский.
     --  „а,  ты  помнишь!  --  что  делать  с  урками?   €  ты  сказал?  --
перестрелЯть! Ђ?
     Ќержин и сейчас смотрел как бы проверЯЯ: может, ‘ологдин откажетсЯ?
     Ќо невзмучаема была голубизна глаз „митриЯ ‘ологдина. Љартинно скрестив
руки на груди -- ему очень шло это положение -- он произнЈс приподнЯто:
     --  „руг  мой!  ’олько те, кто  хотЯт  погубить христианство, только те
понуждают его стать верованием  каст- {197} ратов.  Ќо  христианство  -- это
вера  сильных духом. Њы должны  иметь мужество видеть зло мира и  искоренить
его.  Џогоди, придЈшь к Ѓогу  и ты.  ’воЈ ни-во-что-не-верие -- это не почва
длЯ мыслЯщего человека, это -- бедность души.
     Ќержин вздохнул.
     -- ’ы знаешь, Я даже не против того, чтобы признать ’ворца Њира,  некий
‚ысший ђазум вселенной. „а Я даже ощущаю его, если  хочешь. Ќо неужели, если
б Я узнал, что Ѓога нет -- Я был бы менее морален?
     -- Ѓез-условно!!
     -- Ќе думаю. € почему  обЯзательно  ты хочешь, вы  всегда хотите,  чтоб
непременно  признать  не  только  Ѓога  вообще,  но обЯзательно  конкретного
христианского, и триединство, и непорочное зачатие... Ђ в чЈм пошатнЈтсЯ моЯ
вера,  мой философский деизм, если  Я узнаю, что  из  евангельских  чудес ни
одного вовсе не было? „а ни в чЈм!
     ‘ологдин строго поднЯл руку с вытЯнутым пальцем:
     -- Ќет другого пути! …сли ты у  су мнишьсЯ хоть в  одном  догмате веры,
хоть в одном слове ЏисаниЯ, -- всЈ разрушено!! ты -- безбожник!
     Ћн так секанул рукою по воздуху, будто в ней была саблЯ.
     --  ‚от  так  вы  и отталкиваете  людей!  всЈ  --  или ничего!  Ќикаких
компромиссов, никакой поблажки. Ђ если  Я в целом  принЯть  не могу? что мне
выдвинуть? чем загородитьсЯ?  џ и  говорю: Я только то и знаю, что ничего не
знаю.
     ‚зЯл пилу, подмастерье ‘ократа, и другой ручкой протЯнул ‘ологдину.
     -- ‹адно, об этом -- не на дровах, -- согласилсЯ тот.
     Ћни уже обстывали и весело взЯлись за пиление. Џила брызнула коричневым
порошком  коры. Џила шла не  так ловко, как со ‘пиридоном, но всЈ  же легко.
„рузьЯ  за  многие утра  спилились, и  дело  у них  обходилось без  взаимных
упрЈков.  Ћни  пилили  с тем  особенным рвением  и наслаждением,  какое даЈт
неподневольный и не вызванный нуждою труд.
     ’олько перед  четвЈртым  резом  Ярко разрумЯнивший-  {198} сЯ  ‘ологдин
буркнул:
     -- ‘учка бы не зацепить...
     € после четвЈртого чурбака Ќержин пробормотал:
     -- „а, сучковатое, падло.
     „ушистые, то белые, то жЈлтые опилки с  каждым шорохом пилы ложились на
брюки  и ботинки  пильщиков. ЊернаЯ  работа  вносила  покой и  перестраивала
мысли.
     Ќержин, проснувшийсЯ  нынче в  дурном  настроении,  сейчас  думал,  что
лагерЯ только  в  первый  год могли оглушить его,  что теперь у  него совсем
другое  дыхание:  он не  станет карабкатьсЯ  в придурки, не  станет  боЯтьсЯ
общих, -- а будет медленно, со знанием жизненных глубин выходить на утренний
развод в телогрейке, вымазанной штукатуркой  или мазутом, <i>тЯнуть резину</i> весь
двенадцатичасовой день -- и  так  все пЯть  лет,  оставшиесЯ до конца срока.
ЏЯть лет --  это  не десЯть.  ЏЯть лет выжить  можно.  ‹ишь  постоЯнно  себе
напоминать: тюрьма не только проклЯтье, она и благословенье.
     ’ак  он  размышлЯл, в  очередь  потЯгиваЯ  пилу.  €  никак  бы  не  мог
вообразить, что напарник его, потЯгиваЯ пилу в свою сторону,  думал о тюрьме
только как о чистом проклЯтии, из-под которого надо же когда-то вырватьсЯ.
     ‘ологдин думал сейчас  о  том большом и  обещающем ему  свободу успехе,
которого он совершенно скрытно достиг за  последние месЯцы  в своей казЈнной
работе. ђешающий приговор этой работе он должен был выслушать после завтрака
и заранее предвидел одобрение. ‘ буйной  гордостью  думал сейчас  ‘ологдин о
своЈм  мозге, истощЈнном  столькими  годами то следствий, то голода лагерей,
столько лет  лишЈнном  фосфора  и вот  сумевшем же  справитьсЯ  с выдающейсЯ
инженерной  задачей!  Љак  это  заметно у  мужчин к  сорока  годам  -- взлЈт
жизненных сил! Ћсобенно, если избыток их плоти  не направлен в деторождение,
а таинственным образом преобразуетсЯ в сильные мысли.

{199}

--------
        27

     Ђ между тем они пилили и пилили, тела  их разгорЯчились,  жаром  пышели
лица,  телогрейки  уже  были  сброшены  на  брЈвна,  чурбаки  доброй  горкой
громоздились у козел, -- топора же всЈ не было.
     -- Ђ не хватит? -- спросил Ќержин. -- Ќебось не переколем.
     --  ЋтдохнЈм,  --  согласилсЯ  ‘ологдин,  отставлЯЯ   пилу  со   звоном
изогнувшегосЯ полотна.
     Ћба  стЯнули с голов  шапки. Ћт густых  волос Ќержина  и редеющих волос
‘ологдина пошЈл  пар. Ћни дышали  глубоко.  ‚оздух  будто  проходил в  самые
затхлые уголки их нутра.
     -- Ќо если тебЯ  сейчас отправЯт  в лагерь, -- спросил ‘ологдин, -- как
же будет  с  твоей работой по  Ќовому ‘мутному  ‚ремени?  (ќто значило -- по
революции.)
     --  „а  как?  ‚едь  Я  не  избалован  и здесь.  •ранение единой  строки
одинаково  грозит мне казематом  что там,  что здесь.  „опуска  в  публичную
библиотеку  у менЯ  нет и тут.  Љ  архивам  менЯ и до  смерти,  наверно,  не
подпустЯт.  …сли говорить  о чистой бумаге, то уж бересту или  сосновую кору
найду  Я и в тайге. Ђ преимущества  моего никакими шмонами не отнЯть:  горе,
которое Я испытал  и вижу на других, может мне немало подсказать догадок  об
истории, а? Љак ты думаешь?
     -- ‚е-ли-ко-лепно!!  --  густым выдохом  отдал ‘ологдин. -- ‡начит,  ты
кое-что уже понЯл. ‡начит, ты уже отказалсЯ сперва пЯтнадцать лет читать все
книги по заданному вопросу?
     -- Ћтчасти -- да, отчасти -- где ж Я их возьму?
     -- Ѓез "отчасти"! -- предупредительно воскликнул ‘ологдин. -- ’ы пойми:
мысль!! --  он  вскинул  голову и  руку.  --  ЏервоначальнаЯ  сильнаЯ  мысль
определЯет успех всЯкого дела! € мысль должна быть -- своЯ! Њысль, как живое
древо, даЈт плоды, только  если  развиваетсЯ  естественно.  Ђ  книги и чужие
мнениЯ --  это  ножницы, они перерезают жизнь твоей мысли!  ‘перва  надо все
{200} мысли найти самому -- и только потом сверЯть с книгами.
     ‘ологдин испытующе посмотрел на друга:
     -- Ђ  тридцать  красных  томиков  ты по-прежнему собираешьсЯ  читать от
корки до корки?
     -- „а!  ЏонЯть ‹енина -- это понЯть  половину революции. Ђ где он лучше
сказалсЯ, чем в своих книгах? € Я найду их везде, в любой избе-читальне.
     ‘ологдин потемнел, надел шапку и неудобно присел на козлы.
     --  ’ы  --  безумец. ’ы  себе  всю голову  затарабаришь.  ’ы ничего  не
совершишь! Њой долг -- предостеречь тебЯ.
     Ќержин тоже взЯл шапку с отрожка козел и присел на груду чурбаков.
     --  Ѓудь  же достоин  своей...  исчислительной  науки.  Џримени  способ
узловых  точек.  Љак исследуетсЯ всЯкое неведомое  Явление? Љак нащупываетсЯ
всЯкаЯ неначерченнаЯ криваЯ? ‘плошь? €ли по собым точкам?
     -- “же Ясно!  -- торопил Ќержин,  он не любил размазываний. --  Њы ищем
точки разрыва, точки возврата, экстремальные и  наконец нолевые. € криваЯ --
всЯ в наших руках.
     -- ’ак почему  ж  не  применить  этого  к...  <i>бытийному</i>  лицу?!  --  (Љ
историческому, перевЈл длЯ себЯ Ќержин на џзык ЉажущейсЯ џсности.) -- Ћхвати
жизнь  ‹енина  одним  оком, увидь  в ней главнейшие  перерывы постепенности,
крутые смены направлений  -- и прочти только то, что относитсЯ к ним. Љак он
вЈл себЯ в <i>эти</i> мгновениЯ?  ’ут  -- весь человек. Ђ остальное тебе совершенно
незачем.
     --  ‡начит,  когда  Я  спросил  тебЯ,  что  делать  с   урками,  Я,  не
предполагаЯ, применил к тебе метод узловых точек?
     ЋтклонительнаЯ  усмешка сузила веки вокруг  Ясных  глаз  ‘ологдина.  Ћн
озабоченно  накинул телогрейку, пересел  на козлах  иначе,  но  всЈ  так  же
неудобно.
     -- ’ы взволновал  менЯ,  ѓлебчик.  ’еперь  твой  отъезд может наступить
внезапно. Њы  расстанемсЯ.  Ћдин из нас  погибнет. €ли  оба. „оживЈм ли  мы,
когда люди будут открыто встречатьсЯ и разговаривать? Њне хотелось бы успеть
поделитьсЯ  с  тобой хоть...  •оть  некоторыми  выводами  о  путЯх  созданиЯ
единства цели,  исполнителЯ  и его  ра- {201} боты. Ћни могут оказатьсЯ тебе
полезными. ђазумеетсЯ,  мне  очень помешает  моЈ косноЯзычие,  Я  как-нибудь
неуклюже это изложу...
     ќто  было  в  манере  ‘ологдина!  Џеред  тем, как блеснуть  мыслью,  он
обЯзательно самоуничижалсЯ.
     -- Ќу  да,  твоЯ слабаЯ памЯть, -- убыстрЯл и помогал Ќержин. -- €  то,
что ты -- "сосуд ошибок"...
     -- „а, да, именно, -- ‘ологдин подтвердил минующей улыбкой. -- ’ак вот,
знаЯ своЈ  несовершенство, Я много лет  в  тюрьме  вырабатывал  длЯ себЯ эти
правила, которые железным обручем собирают волю. ќти правила -- как бы <i>общий
оглЯд на пут подхода к</i> работе.
     Њетодика, привычно  перевЈл Ќержин с  џзыка  Џредельной џсности.  Џлечи
зЯбли, и он тоже накинул телогрейку.
     Џо прибывающему свету днЯ видно было, что скоро им бросать дрова и идти
на  утреннюю   поверку.  ‚далеке,  перед   штабом   спецтюрьмы,   под  купою
волшебно-обелЈнных  марфинских  лип мелькала утреннЯЯ арестантскаЯ прогулка.
‘реди  гулЯющих  возвышались худаЯ прЯмаЯ фигура пЯтидесЯтилетнего художника
ЉондрашЈва-€ванова  и согнутаЯ  в плечах, но тоже  очень долгаЯ  --  бывшего
сталинского домашнего, а теперь забытого, архитектора Њержанова.  ‚идно было
и  как  ‹ев  ђубин,  проспавший, пыталсЯ  теперь  прорватьсЯ "на дрова",  но
надзиратель уже его не пускал: поздно.
     -- ‘мотри, вон ‹Јвка с растрЈпанной бородой.
     ‡асмеЯлись.
     -- ’ак вот хочешь, Я буду каждое утро сообщать тебе оттуда какие-нибудь
положениЯ?
     -- „авай. Џопробуем.
     -- Ќу, например: как относитьсЯ к трудностЯм?
     -- Ќе унывать?
     -- ќтого мало.
     Њимо Ќержина  ‘ологдин  смотрел  за зону,  на  мелкие  густые  заросли,
опушЈнные инеем  и  чуть  тронутые неуверенной  розоватостью востока: солнце
колебалось, показатьсЯ или  нет. ‹ицо  ‘ологдина, собранное,  худощавое,  со
светлой  курчавЯщейсЯ бородкой и короткими светлыми усами  чем-то напоминало
лик Ђлександра Ќевского.
     --  Љак  относитьсЯ  к трудностЯм?  -- вещал  он.  -- ‚  {202}  области
неведомого надо  рассматривать  трудности  как  скрытый  клад!  Ћбычно:  чем
труднее,  тем полезнее.  Ќе  так ценно,  если  трудности  возникают от твоей
борьбы  с  самим  собой.  Ќо  когда  трудности   исходЯт  от  увеличившегосЯ
сопротивлениЯ   предмета  --  это   прекрасно!!   --  ‘ловно   розоваЯ  зарЯ
промелькнула по разрумЯненному лицу Ђлександра Ќевского, несЯ в себе отблеск
прекрасных, как солнце, трудностей. -- ‘амый  благодарный путь исследованиЯ:
наибольшее внешнее  сопротивление при наименьшем внутреннем. Ќеудачи следует
рассматривать как необходимость  дальнейшего  приложениЯ усилий  и  сгущениЯ
воли.  Ђ  если  усилиЯ  уже  были  приложены значительные  --  тем радостней
неудачи!  ќто  значит,  что  наш  лом  ударил  в  железный  Ящик  клада!!  €
преодоление  увеличенных  трудностей   тем  более  ценно,  что  в   неудачах
происходит рост исполнителЯ, соразмерный встреченной трудности!
     -- ‡дорово! ‘ильно! -- отозвалсЯ Ќержин с чурбаков.
     --  ќто не значит, что никогда нельзЯ  отказатьсЯ от дальнейших усилий.
Ќаш  лом мог  ударить  и в  камень. “бедЯсь  в  том, или  при  недостаточных
средствах,  или  при резко-враждебной  среде можно отказатьсЯ даже  от самой
цели. Ќо важно строжайше обосновать отказ!
     -- Ђ с этим Я  бы... не согласилсЯ, -- протЯнул  Ќержин. -- ЉакаЯ среда
враждебней  тюрьмы? ѓде  недостаточней наши  средства? Ђ  мы же своЈ  ведЈм.
ЋтказатьсЯ сейчас -- может быть и навеки отказатьсЯ.
     Ћттенки зари перешли по кустарнику и были уже погашены сплошными серыми
облаками.
     ‘ловно  отводЯ  глаза  от читаемых  им  скрижалей,  ‘ологдин  рассеЯнно
посмотрел вниз на Ќержина. € опЯть стал как бы читать, слегка нараспев:
     --  ’еперь  послушай:  <i>правило  последних  вершков</i>!  Ћбласть  последних
вершков! -- на џзыке Џредельной џсности сразу понЯтно, что это такое. ђабота
уже почти окончена,  цель уже почти достигнута,  всЈ как  будто  совершено и
преодолено, но качество вещи  -- не совсем <i>то</i>! Ќужны ещЈ доделки, может быть
ещЈ  исследованиЯ.  ‚  этот   миг  усталости  и  довольства  собой  особенно
соблазнительно покинуть  работу, так и  не достигнув вершины {203} качества.
ђабота в области последних вершков очень, очень сложна, но и особенно ценна,
ибо выполнЯетсЯ самыми совершенными  средствами! Џравило последних вершков в
том  и  состоит, чтобы не отказыватьсЯ от этой работы! € не  откладывать еЈ,
ибо строй мысли  исполнителЯ уйдЈт из области последних вершков! € не жалеть
времени на неЈ, знаЯ,  что  цель  всегда --  не в  скорейшем окончании, а  в
достижении совершенства!!
     -- •ор-рошо! -- прошептал Ќержин.
     ѓолосом совсем другим, грубовато-насмешливым, ‘ологдин сказал:
     -- —то  же вы, младший  лейтенант? џ вас не  узнаю. Џочему вы задержали
топор? “же нам не осталось времени и колоть.
     ‹уноподобный  младший лейтенант  Ќаделашин ещЈ недавно  был  старшиной.
Џосле  производства  в   офицеры,  зэки  шарашки,  тепло  к  нему  относЯсь,
перекрестили его в <i>младшину</i>.
     ‘ейчас, приспев семенЯщими шажками и смешно отдуваЯсь,  он подал топор,
виновато улыбнулсЯ и живо ответил:
     -- Ќет, Я очень, очень прошу вас, ‘ологдин, наколите дров! Ќа кухне нет
нисколько, не на  чем  обед готовить. ‚ы не представлЯете, сколько у  менЯ и
без вас работы!
     -- —е-го? -- фыркнул Ќержин. -- ђаботы? Њладший лейтенант! „а разве  вы
-- работаете?
     ‘воим лунообразным лицом дежурный офицер обернулсЯ к Ќержину.  Ќахмурив
лоб, сказал по памЯти:
     --  "ђабота  есть  преодоление сопротивлениЯ."  џ  при  быстрой  ходьбе
преодолеваю  сопротивление воздуха,  значит, Я  тоже  работаю.  --  €  хотел
остатьсЯ невозмутимым, но улыбка осветила его  лицо, когда ‘ологдин и Ќержин
дружно захохотали в легко-морозном воздухе. -- ’ак наколите, Я прошу вас!
     €,  повернувшись,  засеменил к  штабу спецтюрьмы,  где как  раз в  этот
момент  промелькнула в шинели подтЯнутаЯ фигура еЈ  начальника подполковника
Љлиментьева.
     -- ѓлебчик,  -- удивилсЯ ‘ологдин. -- Њне изменЯют глаза? Љлиментиадис?
--  (’о  был  год,  когда  газеты  много  писали  о  греческих  заключЈнных,
телеграфировавших  из  своих  камер во  все парламенты и в ЋЋЌ о  переживае-
{204}  мых  ими  бедствиЯх.  Ќа шарашке, где  арестанты  даже  жЈнам и  даже
открытки могли  послать не всегда, не говорЯ о чужеземных парламентах, стало
принЯто  переделывать   фамилии  тюремных  начальников   на   греческие   --
Њышинопуло, Љлиментиадис, икиниди.) -- ‡ачем Љлиментиадис в воскресенье?
     -- ’ы разве не знаешь? есть человек на свидание едут.
     Ќержину напомнили  об этом, и душу  его,  так просветлившуюсЯ во  времЯ
утренних  дров,  снова  залила горечь.  Џочти  год  прошЈл  со  времени  его
последнего свиданиЯ, восемь месЯцев -- с тех пор, как он подал заЯвление, --
а ему не отказывали и  не  разрешали. ’ут  была между другими и та  причина,
что,  оберегаЯ  учЈбу жены  в университетской аспирантуре,  он  не давал  еЈ
адреса   в  студенческом  общежитии,   а  лишь  "до  востребованиЯ",  --  до
востребованиЯ  же  тюрьма  писем  посылать   не   хотела.  Ќержин  благодарЯ
сосредоточенной  внутренней  жизни  был  свободен  от  чувства  зависти:  ни
зарплата,  ни  питание   других,   более  достойных  зэков,  не  мутили  его
спокойствиЯ.  Ќо сознание  несправедливости со свиданиЯми, что кто-то  ездит
каждые два месЯца,  а его уЯзвимаЯ  жена  вздыхает  и бродит под крепостными
стенами тюрем -- это сознание терзало его.
     Љ тому же сегоднЯ был его день рождениЯ.
     --  …дут?  „а-а...  --  с  той  же горечью позавидовал  и ‘ологдин.  --
‘тукачей возЯт каждый месЯц. Ђ мне мою Ќиночку не увидеть теперь никогда...
     (‘ологдин не употреблЯл выражениЯ "до конца срока", потому что дано ему
было отведать, что у сроков может не быть концов.)
     Ћн смотрел, как Љлиментьев, постоЯв с Ќаделашиным, вошЈл в штаб.
     € вдруг заговорил быстро:
     -- ѓлеб!  Ђ  ведь  твоЯ  жена  знает  мою. …сли  поедешь  на  свидание,
постарайсЯ  попросить Ќадю, чтоб она разыскала Ќиночку и обо мне передала ей
только  три  слова,  --  (он взглЯнул  на  небо):  --  любит!  преклонЯетсЯ!
боготворит!
     -- „а отказали  мне в свидании, что с тобой?  -- раздосадовалсЯ Ќержин,
приловчаЯсь располовинить чурбак. {205}
     -- Ђ посмотри!
     Ќержин оглЯнулсЯ. Њладшина шЈл к ним и издали манил его пальцем. “ронив
топор, с коротким звоном свалив телогрейкой прислоненную пилу на землю, ѓлеб
побежал как мальчик.
     ‘ологдин  проследил, как младшина  завЈл Ќержина в штаб, потом поправил
чурбак на-попа и  с таким ожесточением  размахнулсЯ,  что не только развалил
его на две плахи, но ещЈ вогнал топор в землю.
     ‚прочем, топор был казЈнный.

--------
        28

     ЏриводЯ  определение  работы  из  школьного  учебника  физики,  младший
лейтенант   Ќаделашин  не   солгал.  •отЯ  работа  его  продолжалась  только
двенадцать часов в двое  суток, --  она была  хлопотлива, полна  беготнЈй по
этажам и в высокой степени ответственна.
     Ћсобенно хлопотное  дежурство у  него  выдалось в  минувшую ночь.  …два
только он заступил  на дежурство в  девЯть часов вечера, подсчитал,  что все
заключЈнные,  числом  двести  восемьдесЯт  одна  голова,  на месте, произвЈл
выпуск их на вечернюю работу, расставил  посты  (на  лестничной  площадке, в
коридоре  штаба  и  патруль  под  окнами  спецтюрьмы),  как  был  оторван от
кормлениЯ  и  размещениЯ  нового  этапа  вызовом  к  ещЈ  не  ушедшему домой
оперуполномоченному майору Њышину.
     Ќаделашин был человеком исключительным не только среди тюремщиков (или,
как их теперь  называли  -- тюремных работников),  но и вообще  среди  своих
единоплеменников. ‚ стране, где  водка почти и видом слова  не отличаетсЯ от
воды,  Ќаделашин и при  простуде не глотал еЈ. ‚ стране, где  каждый  второй
прошЈл лагерную  или  фронтовую академию  ругани, где  матерные ругательства
запросто употреблЯютсЯ не только пьЯными в  окружении  детей (а  детьми -- в
младенческих  играх), не только при  посадке на загородный автобус, но  и  в
задушевных  беседах, Ќаделашин  не  умел ни материтьсЯ,  ни даже употреблЯть
такие  слова,  как "чЈрт" и "сволочь". Ћдной приго- {206} воркой пользовалсЯ
он в сердцах -- "бык тебЯ забодай!", и то чаще не вслух.
     ’ак и тут, сказав про себЯ "бык тебЯ забодай!", он поспешил к майору.
     Ћперуполномоченный  Њышин,  которого  Ѓобынин в разговоре  с  министром
несправедливо  обозвал  дармоедом,  --  болезненно ожиревший  фиолетоволицый
майор,  оставшийсЯ  <i>работать</i>  в  этот  субботний  вечер  из-за  чрезвычайных
обстоЯтельств, дал Ќаделашину задание:
     --  проверить,   началось   ли  празднование  немецкого  и   латышского
ђождества;
     -- переписать по группам всех, встречающих ђождество;
     -- проследить  лично,  а также через  рЯдовых  надзирателей, посылаемых
каждые десЯть минут, не  пьют ли при этом вина, о чЈм между собой говорЯт и,
главное, не ведут ли антисоветской агитации;
     --  по возможности найти отклонение от тюремного  режима  и  прекратить
этот безобразный религиозный разгул.
     Ќе  сказано было  -- прекратить,  но --  "по  возможности  прекратить".
ЊирнаЯ встреча ђождества не была прЯмо запретным действием, однако партийное
сердце товарища Њышина не могло еЈ вынести.
     Њладший лейтенант  Ќаделашин  с физиономией  бесстрастной  зимней  луны
напомнил  майору,  что  ни  сам  он, ни  тем  более его надзиратели не знают
немецкого Языка и не знают латышского (они и русский-то знали плоховато).
     Њышин вспомнил, что  он  и  сам  за  четыре года службы комиссаром роты
охраны  лагерЯ немецких  военнопленных изучил только  три  слова:  "хальт!",
"цурюк!" и "вэг!" -- и сократил инструкцию.
     ‚ыслушав приказ и неумело откозырЯв (с ними  времЯ от времени проходили
и строевую подготовку), Ќаделашин пошЈл размещать новоприбывших, на что тоже
имел список от оперуполномоченного:  кого в какую комнату и на какую  койку.
(Њышин  придавал  большое значение  планово-централизованному  распределению
мест в тюремном общежитии, где у него были равномерно рассеЯны осведомители.
Ћн знал, что самые откровенные разговоры ведутсЯ не в дневной рабочей суете,
а перед сном, самые же хмурые антисоветские  высказываниЯ приходЯт- {207} сЯ
на утро, и потому особенно ценно следить за людьми около их постели.)
     Џотом  Ќаделашин  зашЈл  исправно  по  разу  в   каждую   комнату,  где
праздновали  ђождество  --  будто прикидываЯ,  по  сколько  ватт  там  висЯт
лампочки. € надзирателЯ послал зайти по разу. € всех записал в списочек.
     Џотом  его  опЯть  вызвал  майор Њышин,  и  Ќаделашин  подал  ему  свой
списочек. Ћсобенно Њышина заинтересовало, что ђубин  был с  немцами. Ћн внЈс
этот факт в папку.
     Џотом  подошла   пора  сменЯть  посты  и   разобратьсЯ  в   споре  двух
надзирателей,  кому из них  больше  пришлось  отдежурить в прошлый раз и кто
кому должен.
     „альше  было времЯ  отбоЯ,  спора с  ЏрЯнчиковым  относительно кипЯтка,
обхода  всех камер, гашениЯ белого света и  зажиганиЯ синего.  ’ут опЯть его
вызвал  майор Њышин, который всЈ не шЈл домой (дома у него жена была больна,
и не хотелось ему весь вечер слушать еЈ жалобы). Њайор Њышин сидел в кресле,
а Ќаделашина держал на ногах и расспрашивал, с кем, по его наблюдению, ђубин
обычно гулЯет и не  было ли за последнюю неделю случаев, чтоб  он  вызывающе
говорил о тюремной администрации или от имени массы  высказывал какие-нибудь
требованиЯ.
     Ќаделашин  занимал  особое  место  среди  своих  коллег, офицеров  ЊѓЃ,
начальников  надзирательских смен.  …го много и часто ругали. …го  природнаЯ
доброта  долго мешала  ему служить в  Ћрганах. …сли б  он не  приспособилсЯ,
давно был бы  он отсюда изгнан или  даже осуждЈн. “ступаЯ своей естественной
склонности, Ќаделашин  никогда  не  был с  заключЈнными  груб,  с  искренним
добродушием улыбалсЯ им и  во всЯкой мелочи, в какой только мог послабить --
послаблЯл. ‡а это заключЈнные его любили,  никогда на  него  не  жаловались,
наперекор ему не делали и даже не стеснЯлись при нЈм  в разговорах. Ђ он был
доглЯдчив и дослышлив, и хорошо грамотен, длЯ памЯти  записывал всЈ в особую
записную  книжечку -- и материалы  из этой  книжечки  докладывал начальству,
покрываЯ тем свои другие упущениЯ по службе.
     ’ак   и  теперь,  он  достал  свою  книжечку  и   сообщил  майору,  что
семнадцатого декабрЯ шли заключЈнные гурь-  {208} бой по нижнему  коридору с
обеденной прогулки  -- и  Ќаделашин  след  в след  за  ними.  €  заключЈнные
бурчали, что вот завтра воскресенье, а прогулки от  начальства не добьЈшьсЯ,
а  ђубин им сказал:  "„а  когда  вы поймЈте.  ребЯта,  что этих гадов вы  не
разжалобите?"
     -- ’ак и сказал: "этих гадов"? -- просиЯл фиолетовый Њышин.
     --  ’ак и  сказал,  --  подтвердил луновидный  Ќаделашин  с  незлобивой
улыбкой.
     Њышин опЯть открыл ту папку и  записал, и ещЈ велел  оформить отдельным
донесением.
     Њайор  Њышин ненавидел ђубина и  накоплЯл на  него порочащие материалы.
Џоступив  на работу в Њарфино  и  узнав, что ђубин, бывший  коммунист, всюду
похвалЯетсЯ, что  осталсЯ им в душе, несмотрЯ на <i>посадку,</i>- Њышин  вызвал его
на  беседу  о   жизни  вообще   и  о   <i>совместной  работе</i>  в  частности.  Ќо
взаимопониманиЯ не получилось.  Њышин  поставил перед ђубиным вопрос  именно
так, как рекомендовалось на инструктивных совещаниЯх:
     -- если вы советский человек -- то вы нам <i>поможете;</i>
     -- если вы нам не поможете -- то вы не советский человек;
     --  если же  вы не советский человек,  то вы -- антисоветчик и достойны
нового срока;
     Ќо ђубин  спросил: "Ђ  чем  надо будет писать доносы  --  чернилами или
карандашом?" -- "„а  лучше  чернилом",  -- посоветовал  Њышин. -- "’ак вот Я
свою преданность советской власти уже кровью доказал, а чернилами доказывать
-- не нуждаюсь."
     ’ак ђубин сразу показал майору всю свою неискренность и своЈ двуличие.
     € ещЈ раз вызывал его  майор. € тогда ђубин Явно лживо отговорилсЯ тем,
что раз мол его  посадили, значит ему оказали политическое недоверие, и пока
это так, он не может вести с оперуполномоченным совместную работу.
     ‘ тех-то пор Њышин на него затаил и накоплЯл, что мог.
     ђазговор майора с младшим лейтенантом ещЈ  не  окончилсЯ, как  вдруг из
министерства  госбезопасности  {209}  пришла  легковаЯ  машина за Ѓобыниным.
€спользуЯ такое  счастливое стечение  обстоЯтельств,  Њышин как  выскочил  в
кителе,  так  уж не отходил от машины,  звал приехавшего  офицера погретьсЯ,
обращал его внимание, что сидит здесь ночами, торопил и  дЈргал Ќаделашина и
на  всЯкий  случай  спросил самого Ѓобынина, тепло ли  тот  оделсЯ  (Ѓобынин
нарочно  надел в дорогу не  хорошее пальто, которое  было ему тут выдано,  а
лагерную телогрейку).
     Џосле отъезда Ѓобынина  тотчас вызвали  ЏрЯнчикова. ’ем более майор  не
мог идти домой! —тобы  скрасить ожидание, кого ещЈ вызовут и когда вернутсЯ,
майор пошЈл проверЯть, как проводит времЯ отдыхающаЯ смена надзирателей (они
лупились в  домино),  и  стал экзаменовать  их  по истории  партии (ибо  нЈс
ответственность за их политический уровень). Ќадзиратели, хотЯ и считались в
это времЯ на  работе, но  отвечали на вопросы  майора с  законной  неохотой.
Ћтветы их были самые плачевные: эти воины не только не вспомнили по названию
ни одного труда  ‹енина  или ‘талина, но  даже  сказали,  что  Џлеханов  был
царский министр и расстреливал петербургских рабочих 9-го ЯнварЯ. ‡а всЈ это
Њышин выговаривал Ќаделашину, распустившему свою смену.
     Џотом вернулись  Ѓобынин  и  ЏрЯнчиков вместе,  в  одной машине, и,  не
пожелав ничего  рассказать  майору, ушли спать. ђазочарованный, а ещЈ больше
встревоженный, майор уехал на  той же машине, чтобы не идти пешком: автобусы
уже не ходили.
     Ќадзиратели,  свободные  от  постов,  обругали майора  вслед и уже было
легли  спать, да и Ќаделашин метил вздремнуть вполглаза, но не  тут-то было:
позвонил телефон из караульного помещениЯ конвойной охраны, несшей службу на
вышках вкруг марфинского объекта. Ќачальник караула возбуждЈнно передал, что
звонил часовой юго-западной  угловой вышки.  ‚  густившемсЯ тумане  он  Ясно
видел, как  кто-то стоЯл, притаившись у угла  дровЯного сараЯ, потом пыталсЯ
подползти к  проволоке предзонника, но испугалсЯ  окрика часового и убежал в
глубину двора. Ќачальник караула сообщил,  что  сейчас будет  звонить в штаб
своего полка  и  писать рапорт  об этом  чрезвычайном  происшествии,  а пока
просит дежурного по спецтюрьме устроить облаву во дворе. {210}
     •отЯ  Ќаделашин был твердо уверен, что всЈ это  померещилось  часовому,
что заключЈнные надЈжно заперты новыми железными дверьми в старинных прочных
стенах в четыре кирпича, но сам факт написаниЯ  начкаром рапорта  требовал и
от него энергичных действий и соответствующего рапорта. Џоэтому он поднЯл по
тревоге отдыхающую смену и с  фонарЯми "летучаЯ мышь" поводил их по большому
двору,  окутанному туманом. Џосле этого  сам пошЈл опЯть  по всем камерам и,
остерегаЯсь  зажечь белый  свет (чтобы не  было лишних  жалоб), а  при синем
свете  видЯ  недостаточно, --  крепко ушиб колено  об угол  чьей-то кровати,
прежде  чем,  освещаЯ  головы  спЯщих  арестантов  электрическим  фонариком,
досчиталсЯ, что их -- двести восемьдесЯт одна.
     ’огда  он  пошЈл  в  канцелЯрию  и  написал почерком  круглым и  Ясным,
отражающим прозрачность  его  души,  рапорт о происшедшем на имЯ  начальника
спецтюрьмы подполковника Љлиментьева.
     €  было уже  утро, пора была проверЯть  кухню,  снимать  пробу и делать
подъЈм.
     ’ак  прошла ночь младшего лейтенанта  Ќаделашина,  и он  имел основание
сказать Ќержину, что не даром ест свой хлеб.
     ‹ет  Ќаделашину уже  было  много  за тридцать, хотЯ  выглЯдел он моложе
благодарЯ свежести безусого безбородого лица.
     „ед  Ќаделашина  и   отец  его  были  портные   --  не   роскошные,  но
мастеровитые,   обслуживали   средний   люд,  не   брезговали   и   заказами
перелицевать,  перешить  со  старшего  на  малого или  подчинить, кому  надо
побыстрей.  Љ  тому  ж   предназначали  и   мальчика.   …му  с  детства  эта
обходительнаЯ   мЯгкаЯ  работа   понравилась,   и  он   готовилсЯ   к   ней,
присматриваЯсь и помогаЯ. Ќо был конец ЌќЏа.  Ћтцу принесли годовой налог --
он его заплатил. —ерез два днЯ принесли  ещЈ годовой -- отец заплатил и его.
‘ совершенным бесстыдством  через два днЯ принесли ещЈ один  годовой  -- уже
утроенный.  Ћтец порвал  патент, снЯл вывеску  и  поступил в артель. ‘ына же
вскоре мобилизовали в армию, откуда попал он в войска Њ‚„, а позже переведен
был в надзиратели.
     ‘лужил   он  бледно.  ‡а  четырнадцать  лет  его  службы  {211}  другие
надзиратели в три или в четыре волны обгонЯли и обгонЯли его, иные стали уже
теперь капитанами, ему  же  лишь  месЯц  назад со  скрипом  присвоили первую
звЈздочку.
     Ќаделашин понимал гораздо больше,  чем  говорил  вслух. Ћн понимал так,
что  эти  заключЈнные, не  имеющие  прав людей, на самом  деле  часто бывали
высшие, чем он сам. € ещЈ, по свойству каждого  человека представлЯть других
подобными себе,  Ќаделашин  не  мог  вообразить  арестантов  теми  кровавыми
злодеЯми, которыми их поголовно раскрашивали во времЯ политзанЯтий.
     ‘ ещЈ  большей отчЈтливостью, чем он помнил определение работы из курса
физики, пройденного  в  вечерней школе, он помнил каждый изгиб пЯти тюремных
коридоров  Ѓольшой ‹убЯнки  и внутренность каждой из еЈ ста десЯти камер. Џо
уставу ‹убЯнки надзиратели менЯлись через два часа, переходЯ из о