’акие чуют друг друга  так  же,  как  рыбак
рыбака,  дурак  дурака,  а  клеветник  клеветника.  ‘ошлись,   значит,   и
разговорились. ‚ыЯснилось, что он кособочитсЯ от  укуса  собаки  с  черным
ухом.
     - „а Я же ее знаю! …й богу,  знаю!  -  всхрапнула  тетка.  -  €  менЯ
кусала.
     ‘ерый-то знал, что она врет, однако же сказал так:
     - џ лично написал заЯвление, чтобы  ее  изловили  и  уничтожили.  ’ак
подсказывает мне совесть.
     - € правильно подсказывает! - с воодушевлением поддержала тетка.
     - Ђ вы тоже напишите... …сли, конечно, вы честный человек.
     - џ? џ не отступлю!
     € она в тот же день отнесла заЯвление туда же в ветеринарный пункт. ‚
глубине души серый думал (про себЯ думал): "ђаз соврала, то пусть ка  тебЯ
доктора - в животик". Ћн  не  любил,  когда  е_м_у  говорили  неправду,  и
гордилсЯ этим. Ќу, тетка и попала тоже как кур во  щи:  вопила,  ругалась,
врала по мере надобности, в частности про то, что ранка была  небольшаЯ  и
уже зажила, тыкала пальцем в старый шрамчик на руке  и  еще  кричала,  что
она, как честнаЯ советскаЯ женщина, написала длЯ пользы дела, а ее  за  то
наказывают в живот.
     ‘транно, но почему-то ее отпустили, записав адрес,  и  сказали:  мол,
заедем завтра на  дом  длЯ  выЯснениЯ.  Љак  бы  там  ни  было,  но  тетка
возненавидела Ѓима лютой ненавистью, серого - тоже, но  несколько  меньше,
хотЯ он и подвел ее под монастырь.
     ‚ свЯзи с такими двумЯ заЯвлениЯми через два днЯ в  областной  газете
поЯвилось объЯвление:
     "…сть основание полагать: собака,  беспородный  сеттер,  ухо  черное,
кусает прохожих. ‡нающих местопребывание таковой, а также укушенных просим
сообщить по адресу... Ќа  предмет  изловлениЯ  длЯ  анализа  и  ликвидации
возможных последствий. ѓраждане! Ѓерегите свое здоровье и здоровье  других
- не молчите"... € т. п.
     ‚ ближайшие дни немедленно посыпались письма читателей.  ‚  одном  из
них сообщалось:
     "...(’акого-то  числа  и  месЯца  сего  года)...  Ѓежала   собака   в
направлении к вокзалу (беспородный сеттер, ухо черное), она  не  разбирала
ничего и перла напрЯмую, так здоровые духом собаки не  бегают  -  напрЯмую
или  наискосок  через  площадь,  а  обходЯ   препЯтствиЯ   или   предметы,
встречающиесЯ на пути следованиЯ. •вост был  опущен  вниз,  и  морда  была
действительно опущена вниз.  ‚ышеупомЯнутаЯ  собака  (беспородный  сеттер,
черное ухо) вполне опасна,  может  укусить  любого  гражданина  советского
союза и даже иностранного туриста,  каковые  есть,  а  потому  ее  следует
ловить и ликвидировать без никаких исследований,  о  каковых  упомЯнуто  в
объЯвлении вашей уважаемой нами газете".
     Џод петицией стоЯло двенадцать подписей.
     Ѓыли и другие  письма  (всех  не  упомЯнешь).  Ќу,  например,  такое:
"...’очно такаЯ же собака, но без черного уха,  бежала  тоже  напрЯмую"...
€ли: "ѓород забит собаками, а котораЯ из них  бешенаЯ,  понЯть  невозможно
никак". €ли: "€ вовсе та собака не бешенаЯ, сами  вы  бешеные,  витинары".
€ли: "…сли облисполком не может  поставить  на  широкую  ногу  организацию
планомерного, рассчитанного на год, уничтожениЯ собак, то  куда  мы  идем,
товарищ редактор? ѓде план? ѓде действеннаЯ критика и почему вы к  ней  не
прислушиваетесь?  •лебы-то  мы  умеем  печь,  а  вот   охранить   здоровье
трудЯщегосЯ гражданина - кишка тонка. џ - честный человек и говорю  всегда
в глаза одну матку-правду. € не боюсь Я никого, кстати. Ђ вы подумайте над
теми моими словами. Њне уже терпеть нету мочи:  пишешь,  пишешь,  а  толку
ноль".
     в общем, писем было так много, что развернулась дискуссиЯ, следствием
чего  Явилась  редакционнаЯ  статьЯ  "’ом  в  квартире",  где  приводились
выдержки  из  письма  доцента   пединститута.   ’от   доцент   был   Явным
собаконенавистником. Џочему это так, трудно догадатьсЯ, но  воспитательное
значение длЯ детей и юношества его высказывание имело огромное:  если  они
его поймут правильно, то с  малых  лет  будут  душить  собак,  заботЯсь  о
здоровье  трудЯщихсЯ,  а  на  человека,  содержащего  дома  собаку,  будут
коллективно и дружно кричать на улице: "Ѓездельник!" (таким словом  доцент
обозвал людей, любЯщих собак), "грЯзнулЯ!" (тоже творчество того доцента).
     Љак уже  сказано  выше,  всех  писем  перечислить  не  представлЯетсЯ
возможным, но одно приведем все таки, последнее. Ћно было из  двух  строк.
—итатель просто задал вопрос: "Ђ на обоих ухах по черному если - бить?" ’о
был читатель практик, далекий от абстрактного восприЯтиЯ мира. Ќо  тем  не
менее это письмо не попало ни в статью, ни вообще  на  страницы  печати  и
даже осталось без ответа. ’олько подумать!  Љакое  неуважение  к  запросам
человека, предлагающего свои услуги.
     …сть, есть еще читатель отзывчивый, не перевелсЯ, слава  богу.  ’акой
читатель не пропустит возможности высказатьсЯ и заклеймить. ’ак  вот  и  в
нашей истории: Ѓима искали уже по всему городу, опорочили добрую собаку. Ђ
за что? ‹адно: путь он укусил, скажем, - это правда, а обстоЯтельства  при
укушении и то, что он бешеный, - это сущаЯ неправда.  ‡аботливый  читатель
смешал все это вместе не по своей вине: он не подозревал клеветы, а у  нее
хоть и короткие, но зато прочные ноги.
     Ќо  редактор  вовремЯ  заметил,  что  дискуссиЯ  эта   -   стихийнаЯ,
вызваннаЯ, видимо, укушенным человеком, дискуссиЯ вовсе не организованнаЯ,
а самотечнаЯ. €  он  поступил  мудро  -  дал  объЯвление  нонпарелью  (тем
шрифтом, какой никогда не пропустит устойчивый читатель):  "‘обака  —ерное
“хо - поймана. ђедакциЯ прекращает дискуссию  на  эту  тему.  ђукописи  не
возвращаютсЯ".
     ђедактор тот был юморист, чего "читатель-борец" терпеть не может.
     Ќо то была неправда: Ѓима никто не  изловил.  Џросто-напросто  ’олик,
узнав в школе про  объЯвление,  нашел  перед  вечером  квартиру  ветврача,
позвонил, а когда ему открыли, сказал:
     - џ - от —ерного “ха, от Ѓима.
     ‚ыЯснилсЯ вопрос незамедлительно: на следующий день  ’олик  поехал  к
Ѓиму и отвел его, трехногого, на ветеринарный пункт к врачу. ’от осмотрел,
сказал:
     - ‚раки всЯ эта дискуссиЯ. ‘обака не бешенаЯ, а  больнаЯ.  €збитаЯ  и
изуродованнаЯ.  ќх,  люди!  -  ‡ато  осмотрел   больную   лапу,   послушал
внутренности, выписал мазь длЯ ноги, дал  микстуру  длЯ  внутренностей  и,
провожаЯ друзей - мальчика и собаку, спросил на прощание:
     - ’ебЯ как же зовут, герой?
     - ’олик.
     - ’ы хороший мужик, ’олик. Њолодец!
     Ѓим, уходЯ, тоже поблагодарил врача. Ћт него пахло лекарствами, но он
вовсе не был больной, а, наоборот, высокий, мужественный человек с добрыми
глазами.
     "•ороший человек, - сказал  ему  Ѓим  хвостом  и  взглЯдом.  -  Ћчень
хороший человек!"
     ...—итатель друг! Ќе тот читатель, что мнит, будто без его  клеймЯщих
писем собаки поедЯт всех граждан и гражданок, нет - не тот. „ругой  -  мой
читатель,  к  тебе  обращаюсь.  Џрости,  что  в  лирическо-оптимистической
повести о собаке Я иногда напишу одну две сатирические картины. Ќе обвинЯй
в нарушении законов творчества, ибо у каждого писателЯ свои  "законы".  Ќе
обвинЯй, дорогой, и в смешении жанров, ибо сама жизнь - смешение: добро  и
зло, счастье и несчастье, смех и горе, правда и ложь живут  рЯдом,  и  так
близко друг к другу, что иногда трудно отличить одно от другого. •уже  мне
было бы, если б  вдруг  ты  заметил  у  менЯ  полуправду.  Ћна  похожа  на
полупустую бочку. Ђ ведь разницу  между  полупустой  и  полуполной  бочкой
доказывать нет смысла.
     ѓлавное, Я за то, чтобы писать обо всем, а не  об  одном  и  том  же.
Џоследнее вредно. ’ы подумай! …сли писать только о добре, то длЯ зла - это
находка, блеск; если писать только о счастье, то  люди  перестанут  видеть
несчастных и в конце концов не будут их замечать,  если  писать  только  о
серьезно-прекрасном, то люди перестанут смеЯтьсЯ над безобразным.
     ‚прочем сказать, Я ведь и пишу только о собаке. ‚ подтверждение  чему
следуют дальнейшие главы занимательных и, замечу кстати, не всегда веселых
историй с нашим добрым Ѓимом.


        10. ‡Ђ „…Ќњѓ€

     ЃлагодарЯ стараниЯм ’олика и ‘тепановны  Ѓим  поправлЯлсЯ.  Ђ  недели
через две лапа стала заживать, хотЯ и  осталась  разлапистой,  широкой  по
сравнению с остальными. Ѓим уже пробовал на нее  наступить,  но  пока  еще
так, немножко - только пробовал. ђасчесаннаЯ ’оликом шерсть  придала  Ѓиму
вполне пристойный вид. Ђ вот голова стала болеть не переставаЯ: от  ударов
серого  что-то  в  ней  будто   сместилось.   €ной   раз   Ѓим   испытывал
головокружение, тогда он останавливалсЯ, ждал в удивлении, что  же  с  ним
будет,  но  потом,  слава  богу,  прекращалось  до  следующего  раза.  €ли
ошеломленного несправедливостью, неожиданно, не сразу, а  через  некоторое
времЯ, вдруг зашумит в ушах, закружитсЯ голова, заскочит не туда сердце, и
он, покачиваЯсь, останавливаетсЯ и ждет в горестном удивлении,  что  же  с
ним будет. Џотом действительно проходит, а иногда даже и  не  повторЯетсЯ.
‚се  бывает  и  все  проходит.  —еловек  -  тоже  животное,  только  более
чувствительное.
     ...‹ишь поздней осенью, уже по устойчивым заморозкам,  Ѓим  пошел  на
четырех ногах, но так-таки и  прихрамывал  -  нога  почему-то  стала  чуть
короче. „а, Ѓим осталсЯ калекой, хотЯ с головой дело будто бы и уладилось.
€стинно: все бывает и все проходит.
     ќто еще ничего бы, но хозЯина-то нет и нет. € листок письма давно уже
ничем не пахнет, а лежит  в  углу  как  обыкновеннаЯ,  всегда  бесполезнаЯ
бумага. Ѓим уже мог бы снова искать друга, но ’олик не спускал с  поводка,
когда с ним гулЯл. ’олик все еще боЯлсЯ и тогда  объЯвлениЯ  в  газете,  и
серого дЯдьку, да и прохожие иногда спрашивали: "Ђ не ты  ли  это  собака,
бешенаЯ, с черным ухом?" ’олик не отвечал и быстро уходил, оглЯдываЯсь. Ћн
мог бы сказать: "Ќет, не та собака" - и делу конец. Ќо он не умел лгать  и
скрывать свои чувства - страх, опасение, сомнение и прочее даже  наоборот,
все это проЯвлЯлось открыто и прЯмо:  ложь  он  называл  ложью,  правду  -
правдой. Ѓолее того, в  нем  зарождалось  чувство  юмора,  как  одного  из
способов выражениЯ справедливости, настоЯщего юмора, при  котором  смешное
говоритсЯ без тени улыбки хотЯ обладатель этого  чувства  может  внутренне
почти плакать. Џервым проЯвлением этого  было  то  самое  сочинение,  сути
которого он сам еще не понимал. Ћн еще не понимал как следует,  он  только
смутно начинал догадыватьсЯ кое о чем.
     €так, мальчик в спортивных осенних брючках  и  желтых  ботиночках,  в
светло-коричневом пиджачке и осенней ворсовой фуражечке каждый день, перед
вечером, шел с хромой собакой по одному и тому же маршруту. Ћн всегда  был
такой чистенький и опрЯтный, что любой встречный думал: "‘разу видно -  из
культурной семьи мальчишка". Љ нему уже стали привыкать  ближайшие  к  его
маршруту жители, а некоторые из них спрашивали друг  друга:  "—ей  же  это
такой хороший и смирный мальчик?"
     ‘ внучкой ‘тепановны, ‹юсей, беленькой ровесницей, тихой и  скромной,
’олик подружилсЯ крепко, хотЯ почему-то и стеснЯлсЯ брать ее на  прогулки.
‡ато в квартире €ван €ваныча, они, бывало,  забавлЯлись  с  Ѓимом,  а  тот
платил им преданной любовью и  неотступным  вниманием.  ‘тепановна  тут-же
сидела с вЯзаньем и радовалась, глЯдЯ на детей.
     Ћднажды они разравнивали Ѓиму очесы на ногах и подвесок на хвосте,  а
‹юсЯ спросила:
     - ’вой папа тут, в городе?
     - ’ут. ’олько его утром увозЯт на работу, а вечером привозЯт обратно,
совсем  уж  поздно.  ‘трашно  устает!  ѓоворит,  "нервы  напружинились  до
отказа".
     - Ђ мама?
     - Њаме всегда некогда. ‚сегда. ’о прачка приходит,  то  полотеры,  то
портниха, то телефон звонит без конца - никогда ей  нету  покоЯ.  „аже  на
родительское собрание вырватьсЯ не может.
     - ’рудно, - вздохнув, подтвердила ‹юсЯ чистосердечно, с грустинкой  в
глазах. Ћна ведь и задала ’олику вопрос лишь потому, что всегда  думала  о
своих папе и маме. Џотому-то и сказала:  -  Ђ  мои  папа  и  мама  далеко.
‘амолетом улетели. Њы с бабушкой вдвоем... - и совсем весело добавила: - “
нас два рублЯ в день, вот сколько!
     - •ватает, слава богу, -  поддержала  ‘тепановна.  -  „есЯть  буханок
белого хлеба купить можно. Људа там, а бывало-то давно-то  -  вспомнишь...
„а что там! Ђж муторно: сапоги мужнины, твоего дедушки,  ‹юсЯ,  отдала  за
буханку...
     - Ђ когда это было? - спросил ’олик, удивленно вздернув бровки.
     - ‚ гражданскую войну. „авно. ‚ас и на свете не было. Ќе дай бог  вам
такого.
     ’олик с удивлением смотрел на ‹юсю и на  ‘тепановну:  длЯ  него  было
совсем непонЯтно, как это так, чтобы папы и мамы не жили с детьми и  чтобы
когда-то хлеб покупали за сапоги.
     ‘тепановна угадала его мысли по взглЯду:
     - „а и уехать нельзЯ: квартиру-то надо оберегать... Ђ  то  отнимут...
’еперь вот и эту тоже надо оберегать, пока приедет _€_в_а_н_ €_в_а_н_ы_ч_.
Ђ как же! ‘амо собой: мы ж - соседы с _€_в_а_н_ €_в_а_н_ы_ч_е_м_.
     Ѓим присмотрелсЯ к ‘тепановне и догадалсЯ: €ван €ваныч есть!  Ќо  где
он? €скать, надо искать. € он стал просить, чтобы его  выпустили.  †елание
оказалось несбыточным. Ћн улегсЯ у двери и стал ждать. Љазалось, никто  из
присутствующих ему не нужен. †дать! - вот цель его существованиЯ. €скать и
ждать.
     ’олик заметил, что бабушка ‘тепановна говорит неправильно - "соседы",
но теперь, в отличие от первой  встречи,  промолчал,  потому  что  он  уже
уважал старушку, хотЯ и не мог бы сказать, за что, если бы его спросить об
этом.  ’ак  просто  -  ‹юсина  хорошаЯ  бабушка.  ‚от  Ѓим,  любит  же  он
‘тепановну. ’олик так и спросил:
     - Ѓимка, ты любишь ‘тепановну?
     Ѓим не только знал всех по имени, не только знал, что без  имени  нет
ни одного существа, даже самой паршивой  собаки,  но  он  точно  исполнЯл,
когда дети приказывали, чьи надо принести тапки. Ћн и теперь,  по  взглЯду
’олика и ‘тепановны, по ее улыбке, понЯл, что  речь  идет  именно  о  ней,
потому подошел и положил ей голову на колени.
     ‘тепановна  раньше  была  равнодушна  к  собакам  (собака  и  собака,
делов-то!), а Ѓим заставил ее любить, заставил своей добротой, доверием  и
верностью своему другу человеку.
     ’еплые и милые эти четыре существа в чужой квартире - три человека  и
одна собака. “ ‘тепановны на душе было тоже тепло и спокойно. —то еще надо
на старости!
     Џотом,  после,  через  много  лет,   ’олик   будет   вспоминать   эти
предвечерние часы со светло-сиреневым окном. Ѓудет. Љонечно,  будет,  если
его сердце останетсЯ  открытым  длЯ  людей  и  если  пиЯвка  недовериЯ  не
присосетсЯ к его сердцу... Ќо в тот раз он спохватилсЯ:
     - Њне надо к девЯти домой. ‚ девЯть - спать, точно.  ‡автра  Я  тебе,
‹юсЯ, принесу альбом длЯ рисованиЯ и чешские  цветные  карандаши  -  ни  в
одном магазине таких ни за деньги, ни за сапоги не купишь. ‡аграничные!
     - Џравда?! - обрадовалась ‹юсЯ.
     - Ђ ты папе-то сказал, куда ходишь? - спросила ‘тепановна.
     - Ќе-ет. Ђ что?
     - Ќадо сказать. Љак же, ’олик? ЋбЯзательно.
     - Ћн же не спрашивает. € мама не спрашивает. џ к девЯти всегда дома.
     Љогда ’олик уходил, Ѓим очень,  очень  просил,  чтобы  выпустили,  но
тщетна была мольба. …го берегли и жалели, не учитываЯ того, что он страдал
и тосковал о друге, хотЯ и любил их.
     Ќа следующий день ’олик не пришел. Ђ ‹юсЯ так ждала его с альбомом  и
карандашами, каких не бывает в магазинах и какие не купить за деньги.  ’ак
ждала! Ћна и Ѓиму повторила несколько раз:
     - Ђ ’олика нет. ’олик не идет.
     Ѓим, конечно же, понЯл ее беспокойство, да и времЯ прихода ’олика уже
прошло, потому он вместе с ‹юсей заглЯдывал через окно на улицу и ждал его
с нетерпением. Ќо ’олик не поЯвилсЯ.
     "‘казал отцу", - подумала ‘тепановна, а вслух произнесла:
     - ‚от тебе и собака... Џлохо нам  будет  без  ’олика.  Љто  же  будет
водить Ѓима?
     “ ‹юси сжалось сердчишко, оно предсказывало что-то недоброе.
     - Џлохо, - согласилась она дрожащим голосом.
     Ѓим подошел к ней, посмотрел на ладошки, закрывавшие личико,  и  чуть
проскулил (не надо, дескать, ‹юсЯ, не надо). Ћн помнил, как  €ван  €ваныч,
сидЯ за столом и опершись локтЯми, иногда тоже закрывал ладонЯми лицо. ќто
было плохо - Ѓим знал. Ѓим всегда в  таких  случаЯх  подходил  к  нему,  а
хозЯин гладил ему голову и говорил: "‘пасибо, Ѓим, спасибо".  ‚от  и  ‹юсЯ
тоже: отнЯла ладошку от лица и погладила Ѓима по голове.
     - Ќу, вот и все, ‹юсенька, вот и все. ‡ачем и плакать? ’олик  придет.
Џриедет, не тревожьсЯ, детка. ’олик придет, - утешала бабушка.
     Ѓим подхромал к двери, будто хотел  сказать:  "’олик  придет.  Џойдем
поищем его".
     - ЏроситсЯ, - сказала ‘тепановна. - џ уж стала  его  понимать.  €  не
водить нельзЯ - живность же...
     ‹юсЯ чуть вздернула подбородок и, как-то не похоже на  себЯ,  сказала
твердо:
     - џ поведу сама.
     ‘тепановна вдруг заметила: взрослеет девочка не по днЯм, а по  часам.
€ ей тоже стало горько оттого, что не пришел ’олик.
     ...„евочка с собакой шла по улице. Ќавстречу - три мальчишки.
     - „евочка, девочка, - затараторил один из  них,  рыжий  конопатик,  -
твоЯ собачка - мужичок или бабочка?
     - „урак! - ответила коротко ‹юсЯ.
     ‚се трое окружили ‹юсю с  Ѓимом,  а  она  готова  была  заплакать  от
первого в ее жизни хамства.  Ќо,  увидев,  что  шерсть  у  Ѓима  на  холке
встопорщилась и он пригнул голову, вдруг осмелела и крикнула резко:
     - Џошли вон!
     Ѓим так гавкнул, так рванулсЯ,  что  все  трое  посыпались  в  разные
стороны. Ђ конопатик, отбежав и  обидевшись  за  свой  собственный  страх,
закричал чибисиным голосом:
     - ќ! ќ! „евчонка с кобелем! ќ! ЃессовестнаЯ! ќ!
     ‹юсЯ побежала что было силы домой. Ѓим, конечно, за  нею.  ‚первые  в
жизни он встретил плохого маленького человека-конопатика.
     Џосле такого случаЯ вновь стали выпускать Ѓима  одного,  по  старому.
‘начала ‹юсЯ выходила за ним и, стоЯ за  углом,  следила,  посвистываЯ  по
мальчишески, чтобы далеко  не  отходил.  Џотом  ‘тепановна  отпустила  его
ранним утром одного. ‘ этого  раза  и  вовсе  он  гулЯл  один,  а  вечером
возвращалсЯ и охотно ел.
     Ќадо же тому случитьсЯ! Љак-то  на  перекрестке,  на  переходе  через
трамвайную линию, его кто-то окликнул:
     - Ѓим!
     Ћн оглЯнулсЯ. €з двери трамваЯ высунулась знакомаЯ вагоновожатаЯ:
     - Ѓим, здравствуй?
     Ѓим подбежал и подал лапу. ќто та же самаЯ добраЯ женщина, что возила
Ѓима с хозЯином на охоту, до автобусной остановки. Ћна!
     - —то-то давно не видать хозЯина? €ли заболел €_в_а_н €_в_а_н_ы_ч?
     Ѓим вздрогнул: она знает, она, может быть, к нему и едет!
     Љогда же вагон тронулсЯ,  он  прыгнул  туда  через  порожки.  †енщина
пассажир вскрикнула дико, мужчина заорал "поше-ел!",  Ќекоторые  смеЯлись,
сочувствуЯ  Ѓиму.  ‚агоновожатаЯ  остановила  трамвай,  вышла  из  кабины,
успокоила пассажиров (Ѓим определенно это заметил) и сказала Ѓиму:
     - “йди, Ѓим, уйди. ЌельзЯ. - ‹егонько подтолкнула его и  добавила:  -
Ѓез хозЯина нельзЯ. Ѓез _€_в_а_н_а _€_в_а_н_ы_ч_а_ нельзЯ.
     —то ж поделать: нельзЯ, значит, нельзЯ. Ѓим сел, посидел мало-мало  и
затрусил в ту сторону, куда поехал трамвай. ’ут они ездили с хозЯином, тут
- это точно, вот поворот у башни, вот постовой милиционер, - тут!
     Ѓим бежал по линии трамваЯ, не пересекаЯ  ее  даже  и  на  поворотах.
Њилиционер свистнул. Ѓим на ходу обернулсЯ и  побежал  своей  дорогой.  Ћн
уважал милиционеров: такие люди никогда его не обижали, ни разу, он помнил
и свой первый привод в милицию. ‚се помнил. “мный пес. Ћттуда они пошли  с
„ашей домой, и все было хорошо. Ѓольше того, он не раз видел милиционера с
собакой - чернаЯ такаЯ, сильно серьезнаЯ с первого взглЯда, с нею он  даже
знакомилсЯ когда-то на тротуаре. €ван €ваныч и  милиционер  подпустили  их
друг к другу и дали возможность поговорить вдоволь.
     "Ћт  него  пахнет  лесом",  -  сказала  чернаЯ   собака,   глЯдЯ   на
милиционера.
     - Ѓыли вчера на охоте, - подтвердил €ван €ваныч.
     "ЉакаЯ ты чистюлЯ!" - сказал Ѓим —ерному, завершаЯ законную процедуру
обнюхиваниЯ.
     "Ђ как же иначе! ђабота такаЯ", - вилЯл обрубком хвоста черный.
     ‚ знак наметившейсЯ дружбы они даже расписались на  одном  и  том  же
дереве, внизу.
     нет, милиционер - человек  хороший,  он  собак  любит,  тут  Ѓима  не
провести и не обмануть.
     € он бежал себе и бежал помаленьку вдоль трамвайной линии, но  только
сбоку, так как помнил, что наступать на железные полосы нельзЯ  -  прижмут
ноги.
     “ конечного кольца он  дал  круг  по  ходу  трамваЯ  и  застопорил  у
остановки. Џосидел, посмотрел:  люди  кругом  все  добрые.  ’ак.  ќто  уже
хорошо. Ћтсюда они переходили с €ваном €ванычем улицу - вон к тому месту с
дощечкой на столбе. Ѓим пошел туда  не  спеша  и  сел  рЯдом  с  небольшой
очередью, ожидающей автобуса. ЏрисмотрелсЯ: опЯть плохих людей не видать.
     Љогда подошел  автобус,  очередь  уползла  в  дверь,  а  Ѓим  потопал
последним, как и полагаетсЯ всЯкой скромной собаке.
     - ’ы куда? - вскричал шофер. ‚друг  он  глЯнул  еще  раз  на  Ѓима  и
пропел: - Џостой, постой. „а ты мне знакомый.
     Ѓим точно понЯл, что это - тот друг, что взЯл бумажку из рук хозЯина.
€ завилЯл хвостом.
     - Џомнит, собачьЯ душа! - воскликнул шофер. Џотом  подумал  и  позвал
Ѓим в кабину: - Љо мне!
     Ѓим уселсЯ там, прижавшись к стеночке,  чтобы  не  мешать,  уселсЯ  в
волнении: ведь именно этот шофер и вез их когда-то до леса, на охоту.
     Ђвтобус рычал и рычал, ехал и ехал. ‡амолчал он у той остановки,  где
Ѓим всегда выходил с €ваном €ванычем в лес. ’ут-то  Ѓим  и  загорелсЯ!  Ћн
царапалсЯ в дверь, скулил, просил слезно: "‚ыпусти. Њне сюда и надо".
     - ‘идеть! - строго крикнул шофер.
     Ѓим подчинилсЯ. Ђвтобус снова зарычал один из  пассажиров  подошел  к
шоферу и спросил, указываЯ на Ѓима:
     - ’воЯ собачка?
     - ЊоЯ, - ответил тот.
     - “ченаЯ?
     - Ќе очень... Ќо умнаЯ. ‚идишь? ‘мотри: лежать!
     Ѓим лег.
     - Њожет, продашь собачку? ЊоЯ померла, а Я стадо овец пасу.
     - Џродам.
     - ‘колько?
     - —етвертную.
     - Ћго! - произнес пассажир и отошел, предварительно потрепав Ѓима  за
ухо, приговариваЯ: - •орошаЯ собака, хорошаЯ.
     Ћчень знакомы эти добрые слова Ѓиму,  слова  хозЯина.  €  он  вильнул
хвостом чужому.
     Ѓим теперь вовсе не знал, куда едет. Ќо, глЯдЯ в ветровое  стекло  из
кабины, он примечал путь, как и всЯкаЯ собака, едущаЯ  впервые  по  новому
месту: так уж у собак заведено - никогда  не  забывать  обратный  путь.  “
людей этот инстинкт с веками пропал или почти пропал. Ђ зрЯ. Ћчень полезно
не забывать обратный путь.
     Ќа одной из остановок тот хороший человек, от которого пахло  травой,
вышел из автобуса. офер тоже вышел, оставив Ѓима в кабине. Ѓим следил  за
ним, не спускаЯ взор. ‚от шофер указал в сторону  Ѓима,  вот  он  взЯл  за
плечо хорошего человека, а тот, улыбнувшись, достал бумажки  и  отдал  их,
затем, перекинув рюкзак через плечо, вошел в кабину,  снЯл  с  себЯ  поЯс,
прицепил Ѓим за ошейник и сказал:
     - Ќу, пойдем. -  Ђ  в  нескольких  шагах  от  автобуса,  обернувшись,
спросил: - ‡овут-то его как?
     офер вопросительно посмотрел на Ѓима, потом на покупателЯ и  ответил
уверенно:
     - —ерное “хо.
     - Ђ ведь не твоЯ собака? ЏризнайсЯ.
     - ЊоЯ, моЯ. —ерное “хо, точно, - и поехал.
     €так, Ѓим был продан за деньги.
     он понимал, что происходит не то, совсем не то. Ќо человек,  пахнущий
травой,  был  Явно  добрый,  и  Ѓим  пошел  с  ним  рЯдом,   печальный   и
расстроенный.
     ли, шли они молча, и вдруг тот человек обратилсЯ  непосредственно  к
Ѓиму:
     - Ќет, ты не —ерное “хо: так собак не зовут. Ђ найдетсЯ твой хозЯин -
отдаст мне мои пЯтнадцать рублей. —то за вопрос?
     Ѓим смотрел на него, склонив голову набок, будто  хотел  сказать:  не
понимаю тебЯ, человек.
     - Ђ ты, брат, видать, с_о_б_а_к_а умнаЯ, х_о_р_о_ш_а_Я.
     ‚от и еще раз он сказал слова, так часто повторЯемые хозЯином. ’еперь
Ѓим завилЯл хвостом в знак благодарности за ласку.
     - Ќу, раз такое дело, живи со мной, - заключил человек.
     € пошли они дальше. ђаза два Ѓим в пути  все  же  пыталсЯ  упиратьсЯ,
натЯгиваЯ поводок и указывал взглЯдом назад (отпусти, дескать,  мне  -  не
туда).
     —еловек останавливалсЯ, гладил пса, говорил:
     - Њало бы что... Њало бы что.
     ’ут бы пустЯк: хватить за поЯсок разок другой и  -  пополам.  Ќо  Ѓим
знал: поводок длЯ того, чтобы за него водили, чтобы собака шла не дальше и
не ближе положенного. € прекратил свои просьбы.
     ли они сначала лесом.  „еревьЯ  были  задумчивыми  и  молчаливыми  -
голые, холодные, успокоенные морозцем, трава в лесу пожухлаЯ,  немощнаЯ  и
перепутаннаЯ, скучнаЯ. ’оска Ѓиму, да и только.
     Џотом потЯнулись озимые, ковром укрывшие  землю,  мЯгкие  и  веселые.
‘тало Ѓиму тут немного легче:  простор,  неимоверно  много  неба,  веселое
посвистывание человека рЯдом - это всегда было хорошо при  €ване  €ваныче.
Ќо когда дорога пошла по зЯби - опЯть веселого мало: землЯ черновато-сераЯ
с крапинками мела, а комков на ней никаких. Љазалась она мертвой,  местами
полумертвой - распыленнаЯ, изношеннаЯ землЯ.
     —еловек сошел с дороги, потоптал каблуком зЯбь и вздохнул.
     - Џлохо, брат, - сказал он Ѓиму. - …ще одна-две ч_е_р_н_ы_х_ б_у_р_и,
и конец землице. _Џ_л_о_х_о, б_р_а_т...
     ‘лова "плохо, брат" Ѓиму очень хорошо знакомы от €вана €ваныча, и  он
знал, что это означает уныние, печаль или "что-то не так", а слова "чернаЯ
бурЯ" он принЯл, как "—ерное “хо" в неизвестной ему интерпретации.  Ћднако
то, что это относитсЯ  к  земле,  Ѓиму  понЯть  недоступно.  —еловек  Явно
догадалсЯ об этом:
     - Љонечно, ты - собака, и ты ничего не смыслишь. Ђ кому скажешь?  ‚от
Я тебе, —_е_р_н_о_у_х, и жалуюсь... Џогоди-ка!.. - Ћн посмотрел на Ѓима  и
добавил: - Ђ пущай-ка ты будешь —ерноух. ќто по-собачьему - —ерноух.  ‘амо
вырвалось, так тому и быть.
     Ќу и что? …ще не доходЯ до деревни, Ѓим уж  знал,  что  он  теперь  -
—ерноух, человек-то много раз ласково повторЯл: "—ерноух  -  это  хорошо".
€ли так:  "Њолодец,  —ерноух,  идешь  хорошо".  €ли  в  том  же  роде,  но
обЯзательно "—ерноух".
     ’ак, за деньги, люди продали доброе имЯ Ѓима.  •орошо  хоть,  Ѓим  не
знал этого, как не знал и того, что за те бумажки иные люди могут  продать
честь, верность и сердце. Ѓлаго собаке, не знающей этого!
     Ќо Ѓим теперь обЯзан забыть свое имЯ. —то ж поделаешь - тому, значит,
быть. ’олько не забудет он своего друга €вана €ваныча.  •отЯ  жизнь  пошла
инаЯ, нисколько не похожаЯ, на все, что было в прошлом, но его  забыть  он
не мог.


        11. —…ђЌЋ“• ‚ „…ђ…‚Ќ…

     „еревнЯ, куда привезли Ѓима, прЯмо таки удивила его. ‡десь тоже  жили
люди, но все было не  так,  как  там,  где  он  родилсЯ  и  вырос.  „омики
маленькие  -  прЯмо  на  земле,  без  никаких  лестничных  площадок,   без
многочисленных порогов, двери не щелкают  замками.  Ќочью,  правда,  двери
запирают на засов изнутри. ‚се домики покрыты ребристыми  серовато  белыми
листами. “тром, в одно и то же времЯ, из каждого домика  идет  вверх  дым,
но, однако же, они не едут и не улетают никуда,  а  стоЯт  себе  ровненько
рЯдами и дымЯт тихо и мирно, без скрежета.
     Ќо самым поразительным длЯ Ѓима (теперь —ерноуха) оказалось  то,  что
вместе с людьми здесь живут разные животные и птицы: коровы,  куры,  гуси,
овцы, свиньи, знакомство с  которыми  состоЯлось  не  сразу.  “  животных,
позади каждого людского домика, свои домики, покрытые иной раз соломой,  а
иной  раз  камышом  и  огороженные  невысокой  просвечивающей  стеной   из
перекрученных палок и хворостин. € никто никогда  не  трогает  -  ни  люди
животных и птиц, ни животные людей, и никто  ни  в  кого  не  стрелЯет  из
ружьЯ.
     ‚ первый день Ѓиму постелили сена в углу сеней. —еловек привЯзал  его
за веревку, хорошо накормил и куда-то ушел, надев плащ.  Ћстаток  днЯ  Ѓим
провел в одиночестве, при полной тишине  и  безмолвии.  Џеред  вечером  он
услышал, как зашуршали копытцами по земле овцы, как они вошли во двор, как
промычала корова внутри сараЯ (чего-то просила). Ђ вскоре пришел и человек
тот, но теперь с мальчиком в плаще, в сапогах, на голове  шапка,  в  руках
длиннаЯ палка, лицо у  него  было  такое  же  коричневое,  как  у  доброго
человека, а пахло от мальчика овцами.
     - Ќу, Ђлеша, смотри нового товарища, - сказал взрослый мальчику.
     Ћни подошли к Ѓиму вплотную.
     - ЏапанЯ, а не укусит?
     - Ќет, Ђлеша, такие  не  кусаютсЯ...  “х  ты,  —ерноух...  —ерноух  -
хорошаЯ собака. - € легонько похлопывал его по боку.
     Ѓим лежал и настороженно рассматривал мальчика. ’от тоже погладил:
     - —ерноух... —ерноух... - € обратилсЯ к взрослому: - ЏапанЯ,  а  если
отвЯзать - не убежит?
     - Џодождем пока. - Ћн ушел в дверь, внутрь дома.
     Ѓим встал, присел, подал мальчику лапу, чем и сказал: "‡дравствуй. ’ы
- хороший".
     - ЏапанЯ! - крикнул мальчик. - ЏапанЯ, иди-ка!
     ’от вернулсЯ.
     - ‡дравствуй, —ерноух! - протЯнул ладонь мальчик.
     Ѓим еще раз поздоровалсЯ. Ћба человека Явно одобрЯли его  вежливость.
ќти первые минуты знакомства были важными длЯ Ѓима: он  узнал,  что  того,
кто привел его сюда, зовут папанЯ, а мальчика - Ђлеша. „аже  обыкновенные,
ничем не примечательные дворнЯги скоро узнают имена людей, а Ѓим... „а что
там говорить! Њы уже знаем, что это за собака.
     Џотом, уже в сумерках, пришла и  женщина.  ќта  была  одета  странно:
голова укутана двумЯ платками, ватник  на  ней  натЯнут  барабаном,  штаны
такие же, как у той  доброй  женщины  на  железной  дороге,  что  забивала
костыли. Ќо от этой пахло землей и свеклой (сладкий такой корень, каким  и
Ѓим, бывало, не брезговал). Ћна вошла в  дом,  о  чем-то  там  говорила  с
мужчинами, сразу же протопала через сени во двор с ведром в руках.  ’еперь
Ѓим установил, не сходЯ с места: одна дверь из сеней - на улицу, другаЯ  -
к животным, третьЯ - в дом. Ќо до них не дотЯнутьсЯ - не пускает  веревка.
‚от пока и все, что узнал Ѓим.
     Ћн снова лег.
     Џахнет овцами, сильно пахнет, со двора. —то такое  овцы  -  Ѓим  знал
давно. Ћни живут, как думалось раньше, стадом и ходЯт по полю и ничего  не
делают, только едЯт и кричат.  Ђ  около  них,  бывало,  всегда  человек  в
брезентовом плаще, с длинной палкой с крючком на конце. Ћдин такой  как-то
подходил к Ѓиму и €вану €ванычу, когда они отдыхали у стога сена, жал руку
хозЯину  и  еще  с  ним  был  большой  лохматый  пес.  Ѓима  он   встретил
воинственно. ‘начала бежал на него с разлету и лаЯл жутко,  но  Ѓим  тогда
лег на спину, поднЯв лапы вверх, и сказал: "‚ чем дело? ђазве Я в  чем  то
виноват?"
     Љорректность, конечно, победила грубость,  а  лохматый  пес,  обнюхав
Ѓима, полизал живот, отошел немного и расписалсЯ на камне. Ѓим  сделал  то
же самое.  ‚  общем,  это  означало:  миру  -  мир.  Ђ  пока  хозЯин  Ѓима
разговаривал с хозЯином лохматого, они поиграли в  догонЯлки  и  пЯтнашки,
при этом Ѓим оказалсЯ и быстрее,  и  увертливее  настолько,  что  заслужил
нескрываемое уважение нового знакомого. Љогда они  расставались  (надо  же
было идти за хозЯевами!), то понюхали камень и переглЯнулись так:
     "’ы приходи когда нибудь сюда", - сказал Ѓим и попрыгал дальше.
     "ќх, работа..." - ‘казал лохматый и поплелсЯ к стаду, опустив голову.
     ’ак было. ‚от и теперь пахнет овцами. Ѓим не мог не  вспомнить  €вана
€ваныча при этом тревожащем памЯть запахе: в чужих сенЯх, в чужом доме,  в
полутемноте сумерек без людей ему стало тоскливо-тоскливо.
     Џотом он услышал, как о железо  ритмично  жужжали  какие-то  струйки:
жжих-жжих! †жих-жжих! Ѓим не знал, что это такое -  жжих-жжих!  Ќезнакомые
звуки замолкли, и тотчас со двора, с тем ведром, вошла женщина. Ђ из ведра
пахло молоком. ‡наменито пахло! ‚едро пахло молоком.  ‡наменито  пахло!  ‚
городе такого запаха от молока Ѓим не чуЯл ни разу, а это - другое, но все
же молоко - это точно. ‚ городе молоко  не  пахнет  человеческими  руками,
разными  приЯтными  травами  и  совсем  не  пахнет  коровой  -   вот   что
удивительно. Ђ здесь все это вместе  смешалось  в  восхитительный  аромат,
поражающий  своей  обаЯтельной,  какой-то  розовой  пахучестью.  Ќе  будем
спорить: уж если человек иногда отличает молоко от "молока", то как же  не
заметить  того  нашему  Ѓиму,  обладающему  сверхдальним  чутьем,  как  не
поразитьсЯ запаху, в котором человеческие  руки  перемешаны  с  цветами  и
травами. Џотому-то он и вскочил быстро да и повилЯл  хвостом  женщине.  Ќо
врЯд ли она могла понЯть восторг Ѓима.
     ‡а долгие четыре года своей жизни он, к сожалению, так ни разу  и  не
видел,  как  доЯт  коров.  Ђ  молоко  пахнет  все-таки  коровой.  ЉакаЯ-то
неЯсность так и оставалась у Ѓима: он кое-чего не знал. ‚прочем,  мало  ли
чего не знает любаЯ собака? ‚ этот ничего зазорного нет. Ђ если какой  пес
и скажет, допустим, что он в_с_е знает, и уверен в том, что может поучать,
как и что делать и куда бежать, то даже курица ему не поверит, мало ли что
он сильнее курицы - не поверит.  Ђ  такие  собаки  бывают,  скажу  Я  вам.
Ќапример,  скоч-терьер,  возьмите  вы  его:  он  делает   вид,   что   его
голова-кирпич  набита  разными  идеЯми   (борода!  длинные  усы  и  брови!
философ!), а на деле - бестолковый, командует, ругаетсЯ  на  хозЯина  день
при дне, как нервнобольной, финтит беспрестанно.  Ђ  толку?  „а  никакого!
Ћдна внешность. Ђ внутри пух либо вовсе пустота.
     Ќет, Ѓим - другое дело: он искренен и  прЯм  сердцем.  …сли  чего  не
знает, то такой и вид подаст: чего не знаю, того не  знаю.  …сли  кого  не
любит, так и скажет: "’ы - нехороший человек. €ди отсюда! ѓав!"  €  взлает
иной раз так, что дай бог!
     †енщину же, котораЯ добывает где-то такое божественное молоко, он  не
мог не уважать. Џотому-то он все смотрел и смотрел на ту  дверь,  в  какую
она ушла с ведром.
     Ќо кто-то подошел с улицы и решительно распахнул дверь.
     "Љто? - однозначно спросил Ѓим. - ѓав!"
     ‚ошедший шарахнулсЯ  из  сеней  обратно.  €з  дома  выскочил  папанЯ,
включил в сенЯх свет и спросил:
     - Љто тут?
     - џ, бригадир, - ответил незнакомец.
     ‡атем он вошел в сени, они пожали друг другу руки (значит,  друзьЯ  -
лаЯть не положено) и подошли к Ѓиму.
     ЏапанЯ присел на корточки, гладил Ѓима и говорил:
     - Ђ ты молодец, —ерноух. Њолодец -  службу  знаешь.  •ороший  пес.  -
ЋтвЯзал его и впустил в комнату.
     ‘амое важное: в комнате была и хромаЯ курица. Ѓим прицелилсЯ на  нее,
сделал стойку, приподнЯв  переднюю  лапу,  но  как-то  неуверенно,  а  это
означало,  что  он  говорит  присутствующим:  "—то  за  птица?  —то-то  не
приходилось..."
     - ‘мотри, бригадир! - воскликнул папанЯ. -  „а  он  же  золотой  пес,
—ерноух, на все руки!
     Ќо поскольку курица - ноль вниманиЯ на Ѓима, то он сел, все-же искоса
посматриваЯ на нее, что  на  собачьем  Языке  означало  короткие  и  много
вмещающие слова: "Ќадо же... ’уда же!... ’ы еще мне!" € обратилсЯ взором к
присутствующим.
     - € кур не тронет! - восторгалсЯ Ђлеша.
     Ѓим внимательно наблюдал за ним, глЯдЯ в лицо.
     - Ђ глаза! ЊаманЯ, а глаза!  Љак  человечьи,  -  радовалсЯ  Ђлеша.  -
—ерноух, иди _к_о_ м_н_е...
     ђазве Ѓим не отзывалсЯ на искреннюю радость? Ћн подошел к Ђлеше и сел
около него.
     ‡а столом пошла беседа. ЏапанЯ распечатал бутылку, маманЯ подала еду.
Ѓригадир выпил из стакана  все.  ЏапанЯ  -  тоже.  ЊаманЯ  -  тоже.  Ђлеша
почему-то не выпил, а ел ветчину  и  хлеб.  Ћн  бросил  кусочек  хлеба  на
середину пола,  но  Ѓим  не  сдвинулсЯ  с  места  (надо  же  было  сказать
"возьми!")
     €нтеллигент, должно быть, - заметил раскрасневшийсЯ бригадир, -  хлеб
не кушает.
     Љурица прихромала и утащила тот кусочек,  предназначенный  Ѓиму.  ‚се
смеЯлись, а Ѓим внимательно-внимательно смотрел на  Ђлешу:  не  до  смеха,
если нет взаимопониманиЯ даже и в атмосфере дружбы.
     - Џодожди-ка, Ђлеша, - сказал папанЯ. Ћн положил  кусочек  хлебца  на
пол, отогнал курицу и обратилсЯ непосредственно к Ѓиму: - ‚озьми, —ерноух.
‚озьми!
     Ѓим с удовольствием проглотил вкусный кусочек хлеба, хотЯ и был сыт.
     Ѓригадир тоже положил так же кусочек ветчины.
     - ЌельзЯ! - предупредил он.
     Ѓим сидел. Љурица бочком бочком подхрамывала к  ветчине,  но,  только
только хотела схватить, Ѓим фыркнул на нее,  чуть  не  толкнув  носом.  ’а
закостылЯла под кровать. Ћдним словом, комедиЯ, да и только.
     - —ерноух, в_о_з_ь_м_и! - разрешил бригадир.
     Ѓим вежливо скушал и этот кусочек.
     - ‚се! - кричал папанЯ. Ћн говорил  громко,  а  покраснев,  стал  еще
добрее... - —ерноух - чудо преестественное! - и даже обнЯл его.
     "•орошие люди", - подумал Ѓим. …ще  ему  понравились  усы  у  папани,
мЯгкие, шерстЯные, что он ощутил, когда тот обнимал.
     Ђ дальше пошел такой разговор, из  которого  Ѓим  понЯл  только  одно
слово - "овцы", но зато точнехонько определил,  что  двое  мужчин  вначале
стали спорить.
     - Ќу, •рисан Ђндреевич, давай о деле.  -  Ѓригадир  положил  руку  на
плечо папани. - Ћвцы хотЯт есть иль не хотЯт?
     - •отЯт, - ответил папанЯ. - ’олько  мой  срок  кончилсЯ,  мне  -  до
покрова, а покров прошел.
     - Ћвцы частные, личные, а не колхозные, и они тоже желают  кормитьсЯ.
Њне уж колхозники уши прозудели: снега нету, корм под  ногами  есть,  овца
должна до снегу на подножном. € правильно говорЯт.
     - "Ћвцы - до снегу"... Ђ Я железный? Ђ Ђлешка тебе - железный?
     - „о снегу, •рисан Ђндреевич, - твердил  бригадир.  -  Џлату  положим
двойную. ЏонЯл?
     - Ќе буду, - твердил папанЯ. - Ѓаба моЯ  на  свекле  закисла  -  надо
помогать, а ты - "до снегу".
     Ќо все-таки они похлопали по  рукам  друг  друга  вполне  согласно  и
кончили твердить "овцы до снегу". ‡атем бригадира проводили на крыльцо все
втроем, забыв про Ѓима.
     —то ж, он тоже вышел на крыльцо,  обежал  вокруг  двора,  постоЯл  за
плетнем,  постоЯл,  втЯнул  запахи  овец,  с  какими   свЯзано   одно   из
воспоминаний   о   любимом   и   единственном   человеке,   и   присел   в
нерешительности.
     Ќочь. ЋсеннЯЯ темнаЯ ночь в деревне,  тихаЯ,  притаившаЯсЯ  от  зимы,
хотЯ и готоваЯ ее встретить. ‚се  в  этой  ночи  неизвестно  Ѓиму.  ‘обаки
вообще не любЯт путешествовать  ночами  (разве  что  бродЯчие,  избегающие
людей,  потерЯвшие  веру  в  человека),  а  Ѓим...  —то  и  говорить!  Ѓим
сомневалсЯ пока. „а и Ђлеша - такой хороший маленький человек.
     ‘омнениЯ прервал голос Ђлеши. Ћн тревожно, во весь голос закричал:
     - —ерноу-ух!
     Ѓим подбежал и вошел за ним  в  сени.  Ђлеша  уложил  его  на  место,
подоткнул сено с боков, поласкал и ушел спать.
     ‚се затихло. Ќе слышно ни трамваЯ, ни троллейбуса, ни гудков - ничего
привычного.
     ЌоваЯ жизнь началась.
     ‘егоднЯ Ѓим узнал, что папанЯ - еще и •рисан Ђндреевич, еще он  же  -
отец, а маманЯ - еще и Џетровна, Ђлеша же - так Ђлеша и есть. Љроме  того,
курицу он не презирал, но и не  уважал:  птица,  по  собачьему  разумению,
должна обЯзательно  летать,  а  эта  только  ходит,  потому  и  недостойна
уважениЯ, как бескрылаЯ  и  дефективнаЯ  к  тому  же.  Ќо  вот  овцы:  они
напоминают об €ване €ваныче от Ђлеши пахнет овцами тоже... Ћт  Џетровны  -
землей и свеклой... Ђ такие запахи  земли  всегда  волновали  Ѓима.  Њожет
быть, и €ван €ваныч сюда придет...
     Ѓим уснул, притеплившись в духовитом сене. ‚ таком сене, дух которого
вызывает невольную улыбку, даже человек засыпает немедленно, и  от  запаха
свежего сена у него возникает в очах голубой цвет перед сном. Ѓим  же  был
далеко и  чутьистее  человека,  поэтому  каждый  тончайший  оттенок  этого
аромата успокаивал, ублажал его тоску.
     ђазбудил Ѓима крик петуха. Љогда-то он его слышал не раз, но  не  так
близко,  а  этот   -   прЯмо   за   стеной,   громко,   протЯжно,   гордо:
"Љу-ка-ре-ку-у-у!" …му откликнулись все петухи на селе.  (Ќесколько  позже
Ѓим узнает, что этот петух - запевала и что такие петухи бывают сердитые.)
Ѓим сидел и слушал удивительную музыку, дальше она перекатывалась  волнами
по селу - то ближе, то дальше,  в  зависимости  от  того,  кому  подходила
очередь, что ли, а последним,  в  одиночку,  прокричал  какой-то  немощный
кукарешник, сипло, коротко и неподобно  петуху,  заслуживающему  уважениЯ.
Џотом, со временем, Ѓим разберетсЯ,  что  именно  такие  петухи  -  трусы,
убегают даже от чужого петуха, врывающегосЯ во дворовые владениЯ, хотЯ  по
всем  правилам  куриного  общежитиЯ  этот  трус  обЯзан   защищать   покой
подведомственных ему кур. Ђ он убегает,  идол.  ‡ато  именно  такой  петух
безжалостен к чужим цыплЯтам - клюет, падаль такаЯ, между  тем  как  любой
петух, если он не  лишен  чувства  собственного  достоинства,  никогда  не
клюнет цыпленка, забредшего невесть откуда. ’акой вот и пропел  последним,
и только тогда, когда убедилсЯ, видимо, что не  ошибсЯ  во  времени.  ‹юди
назвали бы такого петушишку конъюнктурщиком, но Ѓиму было просто  напросто
смешно. Љстати, Ѓим вовсе не представлЯл, ввиду отсутствиЯ опыта,  что  по
таким задохлым полупетухам никто никогда не отсчитывает времЯ.
     Ѓим прилег и задремал. ‚друг снова прокатилось по  селу  из  конца  в
конец песнопение. € Ѓим снова сел и снова слушал с большим  удовольствием.
Џотом - в третий раз, еще сильнее, голосистее и,  право  же,  возвышеннее.
Ђх, здорово поют! ‚от уж  здорово!  Ђ  что