  они  вытворЯли  где-то  вдали,
представить невозможно! Ѓим пока не знал, что это раздеклешивали хором  на
колхозной птицеферме, по неписаным нотам, белые, как кипень, самоуверенные
петухи красавцы, а в  тот  раз  -  не  будь  он  запертым  в  сенЯх  -  он
обЯзательно сбегал бы посмотреть и послушать поближе такое чудо.  Ќо  сени
были его клеткой.
     ‚ щель двери  мало  помалу  расслабленно  вползал  серенький  осенний
рассвет. Ѓим встал, обследовал сени: стоит кадушка с зерном, в одном  углу
- закромок с початками кукурузы, в другом - кочаны капусты. ‚от и все.
     ‚ышла с ведром Џетровна. Ѓим ее приветствовал. Ћна - во двор, и Ѓим -
во двор, следом. Ћна села под корову, Ѓим - неподалеку. ‘труйки  зазвенели
о ведро, а Ѓим засеменил передними лапами  от  удивлениЯ:  молоко!  Љорова
стоЯла смирно и жевала про себЯ, без ничего -  будто  шептала  и  булькала
симпатичнаЯ живаЯ цистерна с открытыми краниками.
     Џетровна окончила дойку, позвала Ѓима (—ерноух!), налила ему в  миску
молока, сказала: "нельзЯ", чуть постоЯла,  сказала:  "возьми",  засмеЯлась
добрым смехом и заторопилась в дом.
     Ђх, боже мой, какое же это было молоко!  ’епленькое,  духовитое,  тут
тебе и травами отдает, и цветами, полем - всем вместе, а  еще  (теперь  уж
точно!), еще - руками самой Џетровны, а  не  просто  человеческими  руками
вообще, как показалось Ѓиму вчера на расстоЯнии. Ѓим вылакал все, вылизал,
сделал утренний туалет и быстренько обследовал двор. Љорова принЯла его  с
полным доверием, даже лизнула в голову, за что Ѓим притронулсЯ Языком к ее
шершавому, молочно пахучему носу. Ћвцы из за перегородки потопали на  него
копытцами, вроде бы угрожаЯ, но тут же и успокоились, поскольку  уточнили,
что Ѓим не имеет никаких агрессивных намерений. ‘виньЯ и два  поросенка  в
первый раз не удостоили Ѓима  вниманием,  а  просто  перехрюкнулись  между
собой иронически и даже не пошевелились, хотЯ и лежали головами к Ѓиму,  у
решетки. ’ак принЯли его четвероногие. Ќо вот куры - это да-а! ‘обственно,
не сами куры, а красный петух. Ћн, как только слетел с  насеста,  захлопал
крыльЯми и зло заворчал: "Љо-ко-ко-ко-ко!" „а и бросилсЯ на Ѓима коршуном.
Љрасный петух с красным гребнем ударил грудью и когтЯми собаку. (‚от какие
петухи бывают!) Ѓим рыкнул на него в ответ и ударил лапой наотмашь. € тут,
в ту же секунду, петух, повесив крыльЯ и пригнувшись, побежал в угол двора
к курам, собравшимсЯ беспокойной стайкой участливых зрителей бежал  он  от
Ѓима в совершеннейшем унижении, а подскочил к ним уже  героем.  „а  еще  и
закричал: "‚от как Я его! ‚от как,  вот  как!"  Љуры  в  один  голос  Явно
хвалили петуха изо всей куриной силы. € что же вы думаете? Ѓим  пристально
посмотрел на петуха даже с уважением. Љак ни говори, а Ѓим еще  не  видел,
чтобы птица напала так смело на собаку. Ђ это все-таки что-то значит.
     - —то тут за переполох? - спросил •ристиан Ђндреевич, выходЯ из сеней
во двор. € курам: - –ытьте, вы!
     ‘обаки испугались, оглашенные. ‚зЯл Ѓима за ошейник, подвел к  курам,
постоЯл так с ним и отпустил.
     Ѓим отошел и отвернулсЯ: а ну их! ‘ тех пор петух и куры не подходили
к собаке, но и боЯтьсЯ особо не боЯлись, а так - прококочет  инаЯ  и  -  в
сторону с пути Ѓима. Ђ ему что? •одЯт куры, не летают,  не  плавают  опЯть
же,  никто  в  них  не  стрелЯет,  -  значит,  не  птица,  а  так  себе  -
смехоподобное существо. Џетух - это, конечно, да: и на  крышу  взлетит,  и
предупредит о приближении чужого чуть ли не раньше Ѓима,  да  и  руководит
достойно - сам червЯка не съест, а скличет подчиненных и, бывает,  поделит
даже. ’ак что петух вполне заслуживает своего званиЯ.
     ‚виду того, что Ѓима пока не выпускали со двора  еще  с  неделю,  он,
как-то само собой, стал тут за главного:  лЯжет  посреди  двора  и  следит
глазами. Љур он уже знал в лицо всех на четвертый день, а  когда  залетела
через плетень чужаЯ курица, он ее так  разогнал,  так  разогнал,  что  она
долго еще тараторила, то убегаЯ куда-то, то возвращаЯсь и топчась на одном
месте, оглЯдываЯсь в страхе и любопытстве. ‘мех, да и только!
     Џоросенок, например, тот сам предложил знакомство на  короткую  ногу:
подошел к Ѓиму, хрюкнул, чуть-чуть толкнул его влажным пЯтачком  в  шею  и
смотрел глупенькими белобрысыми глазенками. Ѓим лизнул его в  пЯтак.  ’ому
неимоверно понравилось: он подпрыгнул  от  удовольствиЯ  и  стал  копатьсЯ
около Ѓима, подковыриваЯ под ним  землю.  Ѓим  снисходительно  перешел  на
другое место, а хрюшка опЯть к нему: поворчала что-то непонЯтное (свиньи и
собаки не понимают друг друга так  же,  как  иностранцы)  да  и  улеглась,
прижавшись к теплой  шерстистой  спине  Ѓима.  Џоэтому  когда  в  один  из
холодных дней Ѓиму стало не по себе (дверь в сени  закрыта  на  день),  то
никто во дворе не удивилсЯ тому, что Ѓим спал между поросЯтами  на  мЯгкой
подстилке, подогреваемый с двух сторон. Џротив такой дружбы и мама поросЯт
не возражала, даже наоборот, каждый раз, как Ѓим входил в их  жилище,  она
энергично стонала от прилива дружелюбиЯ, но  вовсе  не  от  боли.  Љстати,
такую особенность свиного Языка Ѓим отметил без труда, хотЯ  дальше  этого
он в Языкознании не продвинулсЯ и потом. Џожалуй, это и не столь  важно  -
знать Язык. ‘обака и свиньЯ - разные по всем статьЯм, но это не мешает  им
жить в мире и согласии.
     Љормили Ѓима очень хорошо, а кроме того, и поросЯта - уже росленькие,
в полроста от Ѓима - не возражали, если он у них иногда  снимал  пробу  из
корытца. Љаждое утро он получал около литра молока, что здесь не считалось
ни во что. Љазалось бы, что еще нужно собаке? Ќо двор  есть  двор,  клетка
лагерь, огороженный плетнем и всегда закрытыми воротами и калиткой. Ќе длЯ
охотничьей собаки это дело - лежать, караулить кур, воспитывать поросЯт, -
нет и нет, да еще с таким выдающимсЯ  чутьем,  каким,  как  мы  уже  давно
знаем, обладал наш Ѓим.
     Ћн уже привык ко двору, к его населению, не удивлЯлсЯ сытой жизни. Ќо
когда с луга тЯнул ветер, Ѓим беспокойно ходил, ходил от плетнЯ  к  плетню
или становилсЯ на задние лапы перед плетнем же, будто хотел  хоть  немного
приблизитьсЯ к высоте, и смотрел  вверх,  в  небо,  где  летали  голуби  -
легкие, вольные. —то-то внутри сосало, а он смутно  догадывалсЯ,  что  при
такой сытости и хорошем обращении не было чего-то самого главного.
     ...Ђх, голуби вы, голуби, ничего-то вы не знаете  о  сытой  собаке  в
неволе!
     Ѓим почувствовал еще и то, что довериЯ к нему нет, раз не  выпускают.
Љаждое утро •рисан Ђндреевич с Ђлешей  выгонЯли  своих  овец  со  двора  и
уходили с ними на весь день, в плащах,  с  палками.  Ђ  Ѓима,  как  он  ни
просилсЯ, оставлЯли во дворе.
     € вот однажды Ѓим лежал, уткнувшись носом в плетень, а ветер приносил
вести: луг есть, где-то недалеко есть и лес. ‘вобода рЯдом! “видел в щелку
- пробежала собака. ’огда-то ему стало невмоготу. Ћн  копнул  лапой  землю
под плетнем раз, другой, копнул  еще  и  пошел  трудитьсЯ  изо  всех  сил:
передними копал и совал землю под себЯ, а задними выбрасывал  дальше  даже
разлапистой можно работать, хоть и не в полную мочь.
     Ќеизвестно, что произошло бы потом, но, когда Ѓим почти уже  закончил
подкоп, вошли во двор овцы. Ћни увидели, как землЯ брызжет из под  плетнЯ,
и шарахнулись обратно в калитку где стоЯл Ђлеша, пригнавший их с пастбища.
Ћвцы сбили Ђлешу с ног и  вдарились  вдоль  улицы  как  помешанные.  Ђлеша
побежал за ними, а Ѓим не обращал вниманиЯ ни на что: копал и копал.
     Ќо подошел •рисан Ђндреевич, взЯл его за хвост.  Ѓим  замер  в  своей
норе, будто неживой.
     -  ‡атосковал,  —ерноух?  -  спросил   •рисан   Ђндреевич,   легонько
подергиваЯ за хвост, тем и приглашаЯ Ѓима обратно.
     Ѓим вылез. —то поделаешь, если тебЯ тЯнут за хвост!
     - —то с тобой, —ерноух?! - удивилсЯ •рисан Ђндреевич  и  отстранилсЯ,
оторопев. - “ж не сбесилсЯ ли ты?
     ѓлаза у Ѓима налились кровью, он нервно подергивалсЯ, водЯ  носом  из
стороны  в  сторону,  часто  часто  дышал,  будто   только-только   кончил
напрЯженную  охоту.  Ћн  беспокойно  забегал  по  двору  и  наконец   стал
царапатьсЯ в калитку, оглЯдываЯсь на •рисана Ђндреевича.
     ’от, стоЯ посредине двора, глубоко задумалсЯ. Ѓим подошел к нему, сел
и говорил глазами совершенно отчетливо: "Њне надо туда, на простор.  Џусти
менЯ, пусти!" Ћн просЯще  вытЯнулсЯ  на  животе  и  заскулил  так  тихо  и
жалобно, что •рисан Ђндреевич нагнулсЯ и стал его ласкать:
     - ќх, —ерноух, —ерноух... € собака хочет воли. Људа-а  там!  -  ‡атем
зазвал Ѓима в сени, уложил на сено, привЯзал на веревку и принес  миску  с
мЯсом.
     ‚от и все. ѓрустно. ‘ытаЯ жизнь без свободы опротивела Ѓиму.
     Љ мЯсу он не притронулсЯ.


        12. ЌЂ ЏђЋ‘’Ћђ… ЏЋ‹…‰. Ќ…ЋЃ›—ЌЂџ Ћ•Ћ’Ђ. ЏЋЃ…ѓ

     “тром, как и ежедневно, в доме •рисана Ђндреевича все повторилось  по
заведенному  порЯдку:  пружина  трудового  днЯ   начала   распускатьсЯ   с
последних, третьих петухов, потом промычала корова, Џетровна подоила ее  и
затопила печь. Ђлеша вышел поласкать своего, теперь уж любимого, —ерноуха,
папанЯ задал корм корове и свиньЯм, посыпал зерноотходы курам, после  чего
все сели за стол и позавтракали. Ѓим в  то  утро  не  прикоснулсЯ  даже  к
ароматному молоку, хотЯ Ђлеша и просил  его,  и  уговаривал.  Џотом,  пока
родители хлопотали по дому, Ђлеша принес воды и вычистил  котух  коровы  и
еще раз просил Ѓима поесть,  совал  его  нос  в  миску,  но  увы,  —ерноух
неожиданно стал почти совсем чужим. Џод  конец  сборов  на  работу  •рисан
Ђндреевич наточил огромный нож и засунул его над дверью.
     ‘ солнцем Џетровна укуталась в свои  толсты  -  Ѓим  взвыл  горько  и
безнадежно.
     € вот открылась дверь с улицы, вошел •рисан Ђндреевич, отвЯзал Ѓима и
вывел на крыльцо, потом запер дверь снаружи,  направилсЯ  к  стайке  овец,
около которых стоЯл Ђлеша, передал ему из рук в руки Ѓима на веревке,  сам
зашел впереди овец и крикнул:
     - Џошли, пошли-и!
     Ћвцы  двинулись  за  ним  вдоль  улицы.  €з  каждого  двора   к   ним
присоединЯлись  то  пЯток,  то  десЯток  других,  так  что  в  конце  села
образовалась порЯдочнаЯ отара. ‚переди все так же  шел  •рисан  Ђндреевич,
позади Ђлеша с собакой.
     „ень выдалсЯ морозный, сухой, землЯ под ногами твердаЯ,  почти  такаЯ
же, как асфальт в городе, но более корЯваЯ, даже запорхали густо снежинки,
заслонив на короткое времЯ и  без  того  холодное  солнце,  но  тут  же  и
перестали. ќто была уже не осень, но еще и не зима, а просто настороженное
межвременье, когда вот вот  заЯвитсЯ  белаЯ  зима,  ожидаемаЯ,  но  всегда
приходЯщаЯ неожиданно.
     Ћвцы бодро постукивали копытцами и блеЯли, переговариваЯсь  на  своем
овечьем  протЯжном  Языке,  понЯть  который,  ну,  право  же,   совершенно
невозможно. ЏрисматриваЯсь, Ѓим заметил: впереди отары, пЯтка в  пЯтку  за
•рисаном Ђндреевичем, шел баран с кручеными рогами, а позади  всех,  прЯмо
перед  Ђлешей,  хроменькаЯ  маленькаЯ  овечка.  Ђлеша   изредка   легонько
подталкивал ее крючком палки, чтобы не отставала, и тогда кричал:
     - ЏапанЯ, осади малость! •ромушка не тЯнет!
     ’от замедлЯл шаг не оборачиваЯсь, а вместе с ним сбавлЯло ход  и  все
стадо.
     Ѓим шел на веревке. Ћн видел, как важно выступал папанЯ перед овцами,
как они  подчинЯлись  малейшему  его  движению,  как  Ђлеша  по  деловому,
сосредоточенно, следил за овцами,  сзади  и  с  боков.  ‚от  одна  из  них
отделилась и, пощипываЯ желтоватую травку, потЯнула в  сторону  от  стада.
Ђлеша побежал с Ѓимом и крикнул:
     - Људа пошла-а?! - и бросил перед ней свою палку.
     Ћвца вернулась. ‘лева сразу три пожелали проЯвить самостоЯтельность и
побрели себе к зеленоватому пЯтну, но  Ђлеша  так  же  побежал  и  так  же
поставил их на свое место. Ѓим очень быстро сообразил, что ни одна овца не
должна отлучатьсЯ от сообщества, а в очередной пробежке с  Ђлешей  он  уже
гавкнул на ту овцу, что нарушала порЯдок и  дисциплину.  "ѓав-гав-гав!"  -
’ак же беззлобно, как и Ђлеша, предупредил  он  нарушительницу,  то  есть:
"Људа пошла?!"
     - ЏапанЯ! ‘лышишь? - крикнул Ђлеша.
     •рисан Ђндреевич обернулсЯ и прокричал одобрительно:
     - Њолодец, —ерноух!
     Ќа склоне Яра он поднЯл над головой палку  и  еще  прокричал  так  же
громко:
     - ђаспуска-ай! - а замедлив шаг, двигалсЯ теперь поперек хода отары.
     Ђлеша стал делать то же самое, как и отец, но здесь, позади, он шагал
торопливо, иногда перебежкой, прижимаЯ овец к •рисану Ђндреевичу. €  тогда
отара мало-помалу расходилась все шире и шире  и  наконец,  не  переставаЯ
щипать травку, выстроилась в одну линию, не гуще, чем в три  четыре  овцы.
’еперь •рисан Ђндреевич остановилсЯ лицом к овцам, окинул взором строй,  а
рЯдом с ним пристроилсЯ и баран вожак.  Џастух  достал  из  сумки  буханку
хлеба, отрезал корку и отдал ее почему-то тому барану. Ѓим не  мог  знать,
что баран вожак обЯзательно должен не только не боЯтьсЯ, а любить пастуха,
поэтому, по своему неведению, он  просто  видел  подтверждение  того,  что
папанЯ - человек добрый, и только. Ђ папанЯ, если по совести,  был  еще  и
человек хитрый - баран ходил за ним иногда собакой и всегда  отзывалсЯ  на
голос. Ќе  Ѓиму,  конечно,  постичь  всю  премудрость  пастуха.  Ђ  •рисан
Ђндреевич знал отлично, что глупый, отбившийсЯ баран небольшой  отары,  да
еще если без собаки, уведет стадо невесть куда - только  проморгай,  засни
от усталости и от размора солнцепеком. Ќет, тут баран  вожак  был  особый,
дрессированный баран, потому и Ѓима он принЯл с дорогой душой.
     •рисан Ђндреевич закурил трубочку и сказал Ђлеше:
     - ’ы не нажимай, не нажимай - тут кормок хороший.
     ...Ђ что ты думаешь, дорогой мой  читатель?  Ќакормить  овцу  поздней
осенью - дело действительно премудро хитрое:  не  умеючи  если,  то  через
неделю полстада подохнет и на хорошем корму - затопчут его, и всЯ недолга,
а с толком если, то и на посредственном выпасе овца будет сытаЯ и  жирнаЯ.
“хитрЯетсЯ  же  •рисан  Ђндреевич  накормить  стадо  по  пустырЯм,  да  по
окрайкам, да перед носом у тракторов, когда они пашут зЯбь,  а  длЯ  этого
требуетсЯ определенный талант, и призвание, и любовь к животным.  Ћгромный
труд - пасти овец, а в общем-то,  и  красивый  труд,  потому  что  человек
пастух, иногда даже и не задумываЯсь над тем, чувствует себЯ  неотъемлемой
частицей природы и ее хозЯином и  добродеем.  ‚от  в  чем  соль.  —итатель
простит, что Я на времЯ забыл о нашем  Ѓиме  и  заговорил  о  человеке  на
просторе поздней осенью.
     €так, овцы с дружным перетреском щипали короткую  травку  и  хрумтели
так согласно, что все это  сливалось  в  один  сплошной  звук,  спокойный,
ровный, умиротворЯющий. ’еперь папанЯ и Ђлеша были близко друг от друга  и
говорили уже тихо, не крича, как раньше, издали.
     Ђлеша спросил:
     - ЏапанЯ, спустить —ерноуха?
     - „авай пробовать. Ќе должон бы  убечь  сейчас:  от  воли  не  бегут.
‘пущай. Ќо сперва отстань, поиграй с ним - не колготи овцу.
     Ђлеша подождал, пока отара отошла подальше, отвЯзал веревку и  весело
крикнул:
     - —ерноух! Џобежали! - тут он кинулсЯ с горы в Яр, топоча сапогами  и
подпрыгиваЯ.
     Ѓим обрадовалсЯ неимоверно. Ћн тоже  подпрыгивал,  стараЯсь  на  бегу
лизнуть Ђлешу в щеку, отбегал в сторону и стрелой возвращалсЯ в восхищении
полной свободой потом схватил какую-то палку, помчалсЯ к Ђлеше, сел  перед
ним. Ђлеша взЯл ту палку, бросил в сторону и сказал:
     - Џодай, —ерноух!
     Ѓим принес ее и отдал. Ђлеша еще раз бросил, но теперь  не  взЯл  изо
рта Ѓима, а пошел вверх из Яра к отаре, приказав:
     - —ерноух, держи. Ќеси!
     Ѓим пошел за ним с поноской.  Љогда  поднЯлись  вверх,  вместо  палки
Ђлеша вложил в рот Ѓима свою шапку. Ѓим понес и ее с удовольствием.  Ђлеша
же бежал вприпрыжку и повторЯл:
     - Ќеси, —ерноух. Ќеси, мой молодец, вот хорошо. ‚от хорошо.
     Ќо к отаре они подошли тихо ("не колготи овцу"). Ђлеша скомандовал:
     - Ћтдай папане.
     •рисан  Ђндреевич  протЯнул  руку.  Ѓим  отдал.  Ќовое  его  качество
открылось длЯ пастухов неожиданно. ‚се трое были в восторге.
     Ђ не больше как через неделю Ѓим сам, своим умом дошел,  что  у  него
поЯвилась обЯзанность: поворачивать самовольных овец к стаду,  следить  за
ними, когда они распущены в линию, но не  возражать,  когда,  войдЯ  перед
вечером в село, они разбредались стайками по домам.
     Ѓим познакомилсЯ с двумЯ  собаками,  охранЯющими  огромную  колхозную
отару, где было три пастуха, и все взрослые, и все  тоже  в  плащах.  •отЯ
отары колхоза и колхозников никогда не сближались и не смешивались, но при
коротких осенних остановках на тырлище Ђлеша бегал к колхозным пастухам, а
Ѓим,  вместе  с  ним,  к  колхозным  собакам.  •орошие  собаки:   палевые,
шерстистые, большие, но смирные, спокойные  они  даже  и  играли  с  Ѓимом
спокойно и снисходительно, вокруг стада ходили тихо, пешком, а не так, как
Ѓим - вприпрыг или стелющимсЯ галопом: с чувством собственного достоинства
собаки. Ќравились они Ѓиму. € овцы тоже хорошие.
     Ќачалась вольнаЯ трудоваЯ жизнь и длЯ Ѓима.  •отЯ  они,  все  втроем,
возвращались усталые и оттого притихшие, но это была волЯ и доверие друг к
другу. Ћт такой жизни не бегают и собаки.
     Ќо однажды, как-то вдруг, посыпал  снег,  закрутил  ветер,  закружил,
заметелил. •рисан Ђндреевич, Ђлеша и  Ѓим  сбили  овец  в  круг,  постоЯли
немного, да и повели стадо в село среди днЯ. Ќа овцах был белый  снег,  на
плечах людей снег, на земле снег. Ѓелый снег всюду,  только  один  снег  в
поле - больше ничего. ‡аЯвилась зима, свалилась с неба.
     ’о ли •рисан Ђндреевич решил, что такой собаке, как Ѓим, не  положено
спать с подсвинками или сидеть на веревке, то ли почему-либо  другому,  но
Ѓим перешел теперь ночевать в теплейшую будку, сколоченную в углу  тех  же
сеней и набитую мЯгким сеном. Ђ вечерами он входил в дом как член семьи  и
оставалсЯ там, пока не поужинают.
     - Ќе может того быть, чтобы - зима.  ђано,  -  сказал  как-то  •рисан
Ђндреевич Џетровне.
     ‘лово "зима" повторЯли они в разговоре часто, о  чем-то  беспокоились
впрочем, Ѓим знал: зима - это белый холодный снег.
     ‚ тот вечер Џетровна  пришла  всЯ  запорошеннаЯ  снежком,  мокраЯ,  с
обветренным и опухшим лицом. Ѓим видел, как она раздевшись, трЯсла  руками
и стонала. ђуки у нее были в красноватых трещинах и землистых пЯтнах,  как
бы в подушечках, похожих на подушечки пальцев  Ѓима.  Џотом  она  опустила
руки в теплую воду, отмывала их, долго  долго  втирала  мазь  и  охала.  Ђ
•рисан Ђндреевич смотрел на Џетровну и о чем-то вроде бы горевал (чего Ѓим
не мог не заметить по его лицу).
     Ђ следующим утром он наточил ножи, и все  вчетвером  вышли  из  дому:
Џетровна, •рисан Ђндреевич, Ђлеша и Ѓим. ‘начала шли ровным  белым  полем,
покрытым мелким снежком - в пол лапы, не больше, так что идти было  легко.
‚округ  тихо,  но  холодно.  Џотом  они  оказались  на  поле,  где  рЯдами
разбросаны кучи - буртики свеклы, сложенной  листами  наружу  и  прикрытой
сверху листами же. “ каждой кучки сидели женщины, одетые  так  же,  как  и
Џетровна, и что-то делали, молча и сосредоточенно.
     ‚се четверо подошли к одному такому буртику, сели вокруг него, и  Ѓим
стал внимательно смотреть, что же  тут  происходит.  Џетровна  взЯлась  за
ботву, вытащила свеклу из кучи, ловко повернула ее корнем  к  себе  и  чик
ножом! - листьЯ отлетели. …ще чик-чик по головке свеклы! - головка чистаЯ.
€ бросила в сторону, рЯдом с собой. •рисан Ђндреевич повторил за нею все в
точности. Ђлеша - тоже, даже ловчее, чем папанЯ. € пошло! —ик-чик! - долой
ботва. —ик-чик! - чистаЯ головка. ’рах! - свекла в стороне, уже  в  новой,
очищенной, кучке.
     Ќевдалеке, у такого же буртика свеклы, сидела женщина, одна, и делала
то же самое. “ следующего - тоже, но уже два три человека вместе. € так на
всем поле: свекла шалашиками, укутанные женщины с потрескавшимисЯ ладонЯми
и припухшими от холода лицами.  ‚се  работали  или  в  легких  брезентовых
рукавицах, или голыми руками. —ик-чик! - нет ботвы. —ик-чик! - нет  ботвы.
—ик-чик! - человек бросает нож и дует ртом  на  ладони,  трет  их  друг  о
друга, и снова: чик-чик! - чистаЯ головка. Љак часы!
     € холодно. ‘ледЯ за ножами, Ѓим начал зЯбнуть, а потом вспрЯжнулсЯ  и
стал обследовать местность поблизости, не  отбиваЯсь  далеко.  ‘огрелсЯ  и
вернулсЯ обратно к своим, хотЯ по пути его  приглашали  и  другие  женщины
(все на селе уже знали, что такое —ерноух).
     Џотом  к  ним  подошла  та  женщина,  что  сидела  и  работала   одна
одинешенька - молодаЯ, но тощаЯ. Ћна на что-то жаловалась,  сморкалась  на
землю, затем села рЯдом с Џетровной и показывала ей  руки.  Џетровна  тоже
протЯнула ей свои ладони.  †енщина  пригорюнилась,  закашлЯлась,  прижимаЯ
брезентовой рукавицей грудь, и затихла. Ђ звали ее ЌатальЯ.
     Џетровна - чик-чик! •рисан Ђндреевич - чик-чик! Ђлешка -  чик-чик!  €
дуют на руки, и трут щеки. Џетровна - чик-чик! € вдруг - блюк!
     “ той женщины горемыки из глаз упала на  лист  каплЯ.  Ћна  закрылась
рукавом и ушла к себе, к своей свекле.
     - €збави боже, еще и ты  не  застудись,  -  сказала  Џетровна  Ђлеше,
подошла, поправила ему теплый платок под шапкой, подоткнула на шее,  снЯла
с себЯ холщовый кушак и опоЯсала Ђлешин меховой кожушок.
     Ѓим тоже тыкалсЯ носом в Ђлешин кожух, помогал  Џетровне.  Ќо  Ђлеша,
как установил Ѓим, вовсе не так уж и озЯб, как казалось, наоборот, он  был
гораздо теплее папани и Џетровны (Ѓим-то уж чувствовал это лучше людей).
     - ‘лышь, Ђлеша, - сказал •рисан Ђндреевич, работаЯ  ножом  за  двоих.
(Ѓим навострил уши.) - Џоди-ка побегай с —ерноухом, погрейтесь маненько.
     € вот Ѓим бежит перед мальчиком по свекловичному  полю,  закаменелому
от мороза. Џрошли они поле поперек, Ђлеше стало жарко, и  он  снЯл  шапку,
развЯзал платок, сунул его за пазуху, шапку надел, приподнЯв  у  нее  уши.
ђЯдом с лесной полосой в густой траве, Ѓим приостановилсЯ, потЯнул воздух,
забегал челноком и неожиданно длЯ Ђлеши замер в стойке.
     Ђлеша подбежал к нему:
     - —то тут, —ерноух?
     Ѓим стоЯл неподвижно и ждал  приказа.  Ђлеша  сообразил-таки,  в  чем
дело:
     - Џужай! Џужай!
     Ѓим ждал магического слова "вперед", но Ђлеша крикнул еще громче:
     - Џужай!
     Ѓим пошел на подводку и поднЯл на крыло стайку куропаток.
     Ќедолго думаЯ Ђлеша побежал обратно вместе с Ѓимом.  Ѓим  понЯл,  что
снова у них нет взаимопониманиЯ - Ђлеша не знает слов  €вана  €ваныча,  но
все-же  бежал  рЯдом.  Ђ  тот,  запыхавшись  и  раскрасневшись,  рассказал
родителЯм, как —ерноух нашел куропаток и "спужнул" их.
     -  Ћ_х_о_т_н_и_ц_к_а_Я  собака  —ерноух,  ученаЯ,  -  одобрил  •рисан
Ђндреевич. - ђужье бы нам, Ђлешка! € на охоту. Ђ?
     ђужье? Ћхота? Љакие знакомые и дорогие слова длЯ Ѓима! Ћн знает,  что
это значит.
     Ѓим завилЯл хвостом, заласкалсЯ к  Ђлеше,  к  •рисану  Ђндреевичу,  к
Џетровне, он говорил им на своем Языке отчетливо  и  Ясно.  Ќо  его  никто
здесь не понЯл: никто не пошел за ружьем и никто не пошел на охоту  и  без
ружьЯ. Ѓим сел за спиной Ђлеши, прижавшись к  кожуху,  и  задумалсЯ  -  по
крайней мере, такой у него был вид.
     “же в сумерках они вернулись домой,  усталые  и  прозЯбшие.  Ђ  через
несколько дней и вовсе перестали ходить на свеклу - кончили свою делЯнку.
     ’еперь Џетровна никуда не уходила и была Явно тому рада. Ћна все  дни
что-нибудь делала:  чистила  корову,  стирала  белье,  мыла  полы,  рубила
капусту, сбивала масло, топила  печь,  варила,  шила  на  машинке,  чинила
одежду, выносила корове лохань - всего не перечислишь. Ѓим  следил  за  ее
работой.
     ‡а Ђлешей приходила чистаЯ женщина с книжками, журила Џетровну (но не
сердито, как отметил Ѓим),  обе  они  повторЯли  слова:  "Ђлеша",  "овцы",
"свекла". Ќа следующий день, утром, Ђлеша ушел с книжками и  так  пропадал
теперь ежедневно. •рисан Ђндреевич отправлЯлсЯ к сроку куда-то с вилами, а
по возвращении от него пахло навозом.
     ‚ один из обычных вечеров,  когда  собрались  все  и  ужинали,  вошел
человек -  высокий,  широкий,  костистый,  крупнолицый,  но  с  маленькими
лисьими глазками и в лисьей шапке.  Ѓим  приметил,  что  •рисан  Ђндреевич
глЯнул на вошедшего без улыбки, а из-за стола не поднЯлсЯ  навстречу,  как
всегда, и руки не подал.
     - ‡дорово были, - равнодушно сказал гость, не снимаЯ шапки.
     - ‡дравствуй, Љлим - ответил •рисан Ђндреевич. - ‘адись.
     ’от сел на лавку, свернул громадную  цигарку,  рассматриваЯ  Ѓима,  и
спросил:
     - ’ак это и есть —_е_р_н_о_у_х? (Ѓим  навострилсЯ.)  Џропадет  собака
б_е_з о_х_о_т_ы. €ль убегет. Џродай: дам двадцать пЯть.
     - ЌепродажнаЯ, - сказал •рисан Ђндреевич и теперь вышел из-за  стола,
закончив ужин.
     Ѓим на расстоЯнии в три шага легко понЯл: от гостЯ пахнет зайцем.  Ћн
подошел, обнюхал, вильнул хвостом и глЯнул в  лицо  лисьей  шапки,  что  и
означало на Языке Ѓима: "Џонимаю - охотник".
     - ‚идишь? - спросил Љлим. - —ует —ерноух, с кем дело  имеет.  Џродай,
говорю.
     - Ќе продам, Љлим, не продам. „ело  прошлое  -  даже  Ђлеша  не  знал
сперва, - послал Я три рублЯ в редакцию  в  областную  и  дал  объЯвление:
"Џристала собака охотницкаЯ, белаЯ, с черным  ухом".  Џолучил  ответ:  "Ќе
объЯвлЯйте, пожалуйста. Џусть живет до срока". ‚ чем дело -  не  знаю,  но
чую - собака эта важнецкаЯ, беречь надо.
     - Ђ ты загубишь. Џродай, - настаивал Љлим, начинаЯ сердитьсЯ.
     - „ела не будет, - отрезал •рисан Ђндреевич. - ’ак - бери на охоту, а
приводи в тот же день. Џущай —ерноух породу соблюдает, как ему  по  уставу
положено.
     - ’ак-что непродажнаЯ, - вмешалсЯ и Ђлеша.
     - Ќу, так и так, - недовольно заключил Љлим, потрепал Ѓима по холке и
ушел.
     Џосле ужина,  под  фонарь,  христиан  Ђндреевич  заколол  валушка  и,
подвесив за задние ноги на распЯлке, снЯл с него шубу,  выпотрошил,  обмыл
тушку и оставил ее в сарае до утра.
     Џетровна весь вечер то укладывала Яйца в корзину, то  набивала  банки
сливочным маслом или заливала топленым. Ћна потом аккуратно  устанавливала
их в базарные, из белых хворостинок, корзины.
     ‚от теперь-то Ѓим уловил, что от всего этого (барашек без шубы, Яйца,
масло, корзины) пахнет городским базаром. …му ли не знать! ‚есь  город  от
краЯ до краЯ он изучил в поисках €вана €ваныча. € Ѓим заволновалсЯ: базар,
город, корзины, своЯ собственнаЯ квартира - все  свЯзалось  в  одно:  €ван
€ваныч там. Ќочь он не сомкнул глаз.
     “тром, рано-рано, •рисан  Ђндреевич  завернул  уже  твердую  тушку  в
чистую мешковину, обмотал шпагатом и вскинул на плечо. Џетровна надела  на
коромысла две корзины, поднЯла и  положила  его  на  оба  плеча.  Љак  Ѓим
просилсЯ с ними! Ћн Ясно же говорил, втолковывал им настойчиво: "Њне  надо
с вами. џ - туда. ‚озьмите".
     Ќикто не понЯл его переживаний. Ѓольше того, •рисан Ђндреевич сказал,
поправлЯЯ и прилаживаЯ к плечам тушку:
     - Џридержи-ка, Ђлеша, —ерноуха - как бы не убег за нами.
     Ђлеша взЯл его за ошейник и придержал на крыльце. Ђ папанЯ и  маманЯ,
каждый с тЯжелой ношей, медленно пошли к шоссе,  к  автобусной  остановке.
Ѓим провожал их взглЯдом, не обращаЯ вниманиЯ на ласку  и  уговоры  Ђлеши,
провожал, пока они не скрылись из виду.
     ‚скоре пришел Љлим с ружьем и рюкзаком. Ћхотничьей сумки и патронташа
на нем нет (недостаток экипировки Ѓим отметил немедленно). Ќо  все-таки  -
ружье! - вот в чем смысл. Ѓим доверчиво  потЯнулсЯ  к  охотнику  и  тут-же
установил, что патроны насыпаны в карман. ’оже непорЯдок большой.  ѓлавное
же - ружье. ‡а человеком с ружьем он пойдет куда угодно. Ќадолго или  нет,
а пойдет. ’акаЯ уж натура у легавых собак, и Ѓим  не  был  исключением:  у
него на какой-то срок затихла тоска, возникшаЯ в последний  день,  -  даже
так. ‚ отношении к ружью Ѓим был обыкновенной охотничьей собакой. Ќе  надо
его обвинЯть в отсутствии логики, истину  он  постигал  только  практикой,
хотЯ и был умнейшей собакой из собак. …му  еще  много  предстоит  пережить
только от одного того, что он - собака. Ќе будем обвинЯть.
     - Џошли-ка, —ерноух, на охоту, - сказал Љлим.
     Ѓим запрыгал перед ним: "Ќа охоту, на охоту!"
     Љлим же взЯл его на поводок, а Ђлеша предупредил:
     - „ЯдЯ Љлим, когда  —ерноух  станет,  вытЯнетсЯ,  замрет,  то  тут  и
куропатки. …му надо крикнуть так: "Џужай!", а то с места не сойдет.
     - Ђль правда?
     - Ќу дык! ‡наю же, - степенно ответил Ђлеша. - Њне вот уроки учить, а
то бы показал сам.
     - Њы тоже кой-чего понимаем. Ќе впервой, - заверил Љлим.
     €так, после большого перерыва  и  многих  переживаний  Ѓим  пошел  на
охоту. ‘начала им ничего и не попадалось, кроме норы вонючего хорЯ.
     - ђой, - сказал Љлим.
     Ѓим такого не понимал, отошел в сторону и сел в недоумении.
     Љ середине днЯ сильно потеплело. ‘олнечно, тонкий слой снега  раскис,
под лапами уже хлюпала грЯзь, очесы на ногах Ѓима обмокли и вымазались, он
стал поджарым и невзрачным, как и всЯкаЯ мокраЯ легаваЯ. Ќо Ѓим  искал  по
всем правилам - челноком впереди Љлима, поперек и с поверочным заходом. Ќа
опушке кустарникового колка Ѓим стал по куропаткам.
     Љлим крикнул:
     - Џужай!
     Ѓим даже вздрогнул от басового рыка и поднЯл  куропаток  рывком,  без
подводки (ай, какаЯ ошибка!), но выстрела не последовало.  Ѓим  обернулсЯ.
Ћхотник засовывал патрон в одностволку, а никак. Џотом стал его  вынимать,
тоже - никак.  Ѓим  сел,  не  сходЯ  с  места  подъема  куропаток,  и,  не
приближаЯсь, однако, к охотнику, следил за ним. Ђ Љлим стал ругатьсЯ  так,
как ругаютсЯ вечером на тротуаре пьЯные: качаютсЯ и ругаютсЯ друг на друга
или просто в черную ночь. ќтот же и не качалсЯ, а  ругалсЯ.  •отЯ  Љлим  в
конце концов вынул патрон, вставил другой и закрыл ружье, но  был  злой  и
чем-то напоминал серого.
     - Ќу, ищи! - приказал он Ѓиму. - —ерноух, ищи!
     Ћтвернувшись и выходЯ против ветра на челнок, Ѓим сделал вид: "Ќу что
ж, буду искать".
     Ќо что-то такое апатичное взЯло, что-то такое апатичное  поЯвилось  в
прихрамывающей побежке, не та уже прыть, что до  подъема  куропаток.  Љлим
принЯл это как физическую слабость собаки, не понимаЯ того, что у Ѓима это
самое означает начало сомнений в человеке: вот так,  искоса,  оглЯдыватьсЯ
на него, не останавливаЯсь  и  не  приближаЯсь,  держась  на  почтительном
расстоЯнии. Ћн как бы и не искал, а только следил  за  охотником,  но  это
только казалось.  ‘трасть  необоримаЯ,  страсть  вечнаЯ,  пока  существуют
охотничьи собаки, взЯла свое. ‚ сущности, Ѓим шел за ружьем, а вовсе не за
Љлимом.
     Ќеожиданно он поймал запах зайца. Џо этим  зверькам  €ван  €ваныч  не
охотилсЯ с Ѓимом, хотЯ раза два-три Ѓим и делал по ним стойку.  Ћни  ведь,
эти зайцы, не держат стойку ничуть: только приостановись,  а  он  -  теку.
ѓонЯть за ним нельзЯ - хозЯин не разрешал. ‹етом, правда, они кое-как  еще
лежат и под стойкой, но €ван €ваныч всегда отзывал Ѓима.  Ћдного  зайчонка
величиной с ладонь даже отнЯл из под лапы и пустил на волю. ’ак что заЯц -
не птица. Ћднако Ѓим настроил нос на струю, идущую от зайца, пошел точно и
стал на стойку - мокрый, чуть кособокий на испорченную лапу. Ќет,  уже  не
та стойка у калеки. Ќе та художественнаЯ стать.
     - Џужа-ай! - заорал Љлим.
     ‡аметим, в мЯгкую погоду, а тем более в раскисшей грЯзи,  заЯц  лежит
крепко, а Ѓим пока все еще не стронулсЯ  с  места,  будто  хотел  сказать:
неправильно кричишь-то.
     - Џужа-ай, черт хромой! - рыкнул Љлим.
     ЏоднЯл зайца Ѓим и прилег, как и полагаетсЯ перед выстрелом.
     Љлим бабахнул, как пушка. ‡аЯц бежал, но все медленнее  и  медленнее.
Џотом сел, потом спрЯталсЯ в борозде и пропал из глаз.
     Љлим кричал дико:
     - Ђту, ату его! Ђла-ала-ла-ла!
     - Ђту! - и бежал по направлению, где спрЯталсЯ заЯц.
     Ѓим, хотЯ и  запрыгал  рЯдом  с  Љлимом,  знал  точно,  что  все  это
происходит не по правилам: охотник не должен бежать  собакой,  Ѓим  и  сам
найдет, если надо, - даже зайца, если приказал бы €ван €ваныч.
     Љлим остановилсЯ, запыхавшись, и неистово орал:
     - €щи, балда! Љалека чертова!
     Џошел Ѓим как-то обиженно. € без этого запах зайца не так-то  уж  его
интересовал и раньше, а тут - позади топает ногами балда. Ќо все же следом
Ѓим дотЯнул, стал в стойке, дождалсЯ противного "пужай" и  размахнулсЯ  на
подъем зайца. Ќо тот буквально выполз из борозды и заковылЯл, как больной.
Љлим выстрелил, а заЯц бежал. …ще выстрелил, а заЯц  тихо-тихо  ковылЯл  с
приостановками. Ѓим лежал, как  и  полагаетсЯ,  несмотрЯ  на  грЯзь,  ждал
приказа.
     Ђ Љлим рычал:
     - Ђту, гад! Ђту его, балда! - и указывал на зайца.
     Ѓим вновь нашел затаившегосЯ подранка и опЯть сделал стойку.  ’ретью!
€ опЯть балда промазал. € снова заЯц побежал.
     ’ак Љлим и не смог понЯть в своем озлоблении, что —ерноух не  приучен
рвать подранков и душить их,  что  это  ниже  достоинства  интеллигентного
сеттера, что сеттер не терпит таких охотников, как он. Љогда  в  последний
раз заЯц скрылсЯ из виду (он пошел несколько бодрее -  видимо,  рана  была
открытой), Љлим снова рассвирепел: он подошел  вплотную  к  Ѓиму  и  часто
повторЯл слово "мать", зло, с ненавистью: Явно проклинал Ѓима.
     Ѓим отвернулсЯ сидЯ, собираЯсь уходить от ружьЯ. € тут Љлим с размаху
ударил его изо всей силы носком громадного сапога в грудь снизу...
     Ѓим охнул. Љак человек, охнул.
     "Ћ_о_х! - вскрикнул протЯжно Ѓим и упал. - Ћй, ой... - говорил теперь
Ѓим  человеческим  Языком.  -  Ћй...  ‡а  что?!"  €  смотрел   мучительным
страдающим взглЯдом на человека, не понимаЯ и ужасаЯсь.
     Џотом он с трудом встал на четыре лапы, покачалсЯ чуть-чуть и  рухнул
вновь, шевелЯ лапами.
     - —то ж Я наделал! - схватилсЯ за  голову  Љлим.  -  ’еперь  придетсЯ
четвертную отдавать. Џропали  деньги!  -  €  затрусил  скоро-скоро,  будто
убегаЯ от взглЯда Ѓима.
     в тот день Љлим не поЯвилсЯ в селе, а где-то  прошлЯлсЯ  до  ночи.  ‚
полночь, крадучись огородами, заполз в свою хату, что на самом краю села.
     —то же Ѓим? ѓде он?
     Ћн осталсЯ один на сырой, холодной земле,  один  одинешенек  на  всем
белом свете. ‚нутри что-то оборвалось  от  удара,  и  это  "что-то"  стало
теплым, оно захватило дыхание, сперло грудь, оттого он и потерЯл сознание.
Ќо вот он кашлЯнул, его  стошнило,  вздохнул  -  дышать  больно.  …ще  раз
схватил воздух открытым ртом и откашлЯлсЯ.  ‘  усилием  приподнЯл  голову:
поле качалось так, будто Ѓим плыл по волнам  в  половодье.  Ћн  натужилсЯ,
сел: поле качалось, солнце качалось, как подвешенное на веревке.
     ‘егоднЯ  с  Ѓима  спросили  больше  того,  что  он  может   от   него
потребовали: т_ы д_о_л_ж_е_н, о_б_Я_з_а_н сделать то, чего н_е м_о_ж_е_ш_ь
сделать против своей собачьей чести и совести. ‡а неисполнение  жестоко  и
свирепо избили. Ђ он, Ѓим, не позволит душить подранка.
     "‡а что-о-о... ‡а что-о-о... -  скулил  тихонько  Ѓим.  ѓде  ты,  мой
добрый друг... ѓде-е? ѓде?.." - ‚се тише и тише жаловалсЯ Ѓим, а наконец и
замолк.
     ‘о стороны показалось бы, что лежит в открытом слЯкотном поле мертваЯ
собака. Ќо это было не так.
     ‚от он приподнЯл зад, укрепилсЯ на ногах - не упал. Џереступил раз  -
не упал. ЏостоЯл. Џереступил второй раз.  €  заскоблил  по  пашне,  волоча
лапы, перечеркиваЯ свой собственный след.
     ...Ћ великое мужество и долготерпение собачье! Љакие силы создали вас
такими могучими и неистребимыми, что даже в предсмертный  час  вы  движете
тело вперед? •оть помаленьку, но вперед. ‚перед,  туда,  где  может  быть,
окажетсЯ доверие и доброта к несчастной, одинокой, забытой собаке с чистым
сердцем.
     € Ѓим шел. …ле шел, но все-таки шел. Ќа губах выступила кровь,  а  он
шел. ЉашлЯл кровью, а шел. ‘потыкалсЯ, припадаЯ на колени, и шел.  ‹ожилсЯ
от бессилиЯ на холодную землю, вставал и вновь продвигалсЯ вперед еще.
     “  ручьЯ  жадно  напилсЯ  воды  -  стало  чуть  легче.   —то-то   ему
подсказывало: от воды  уходить  не  надо.  Ћн  действительно  добралсЯ  до
ближайшей скирды, через силу просунулсЯ под нависшую  до  земли  солому  и
затих.
     ‘колько  Ѓим  пролежал  в  забытьи,  он  не  знал,   но,   очнувшись,
почувствовал острую боль в груди, голова закружилась, и он, ощутив нутром,
что сейчас что-то произойдет с ним, выполз из соломы. Џолежал на  открытом
воздухе. Ћщутил, что шерсть стала сухой.  ‘ел.  ЋсеннЯЯ  трава  теперь  не
качалась, скирда не качалась, солнце - тоже, и оно теплое, немножко греет.
Ѓим доплелсЯ до ручьЯ и вновь пил, пил, пил. Ћтдыхал немного и опЯть  пил,
уже маленькими глотками. Ћн  заметил  недалеко  от  ручьЯ  степную  осоку,
мелкую и еще зеленую, похожую на пырей (морозы не  скоро  ее  берут).  Ѓим
стал есть осоку. —то ему подсказывало  об  этой  невзрачной  травке,  люди
никогда так и не узнают, но он-то знал: обЯзательно надо есть именно ее. €
ел. Џотом попалась уже присохшаЯ запоздалаЯ ромашка,  а  на  ней  прижатые
осенью полусухие цветы. Ћн ел и ромашку. …ще вернулсЯ к ручью,  напилсЯ  и
пошел к деревне. ел вперед и вперед.
     ’ак-таки и добрел, когда уже смеркалось. Ќет, Ѓим не пошел в деревню.
Љак-же! ’уда побежал Љлим... Ќет, за ним он не пойдет.  Љлим  может  взЯть
снова за ошейник и тогда... Ќет, такого не будет.
     Ѓим устроилсЯ в  остатках  копны,  отлежалсЯ  немного.  ЏочуЯл  рЯдом
стебель лопуха, попробовал его - сухой, отгрыз его вровень с землей и стал
щипать корень, вгрызаЯсь в глубину. ќто он тоже знал, что уж лопух-то надо
есть обЯзательно.
     велики и многогранны лечебные познаниЯ  собаки.  Ћтпустите  собаку  в
начале бешенства в лес: через две три  недели  она  придет  истощеннаЯ  до
полного бессилиЯ, но здороваЯ. ‡аболела собака желудком - ведите в лес или
в степь и поживите с ней пару  тройку  дней:  она  вылечит  себЯ  травами.
€менно у собаки и надо учитьсЯ, как ее лечить. Џрирода закрепила настолько
богатые "знаниЯ" у собаки, что  чуду  этому  люди  никогда  не  перестанут
удивлЯтьсЯ.
     ...Ќочь прошла. ЃольшаЯ, осеннЯЯ, ноющаЯ внутри ночь.
     Џрокричали первые петухи. Ѓим не  стал  дожидать  вторых  и  третьих,
последних, рассветных. Ћн поднЯлсЯ, но никак не мог сдвинутьсЯ с места  от
боли в груди. Ќо все же с усилием размЯлсЯ, дважды ложась и вставаЯ вновь,
да и побрел тихонько.
     Ћн притащилсЯ к •рисану Ђндреевичу, взобралсЯ через  два  порожка  на
крыльцо и прилег. ‚ доме было безмолвно.
     Љто знает, может быть, он не ушел бы отсюда сегоднЯ, но рЯдом, совсем
рЯдом, прошел Љлим, тихо, крадучись вором. Ѓим  задрожал.  Ѓим  готов  был
защищатьсЯ  до  последнего   издыханиЯ.   ‚   Ѓиме   проснулась   гордость
обреченного, когда тому больше нечего терЯть.  Ќо  Љлим  перегнулсЯ  через
балЯсину и сказал полушепотом:
     - Џришел, —ерноух, - и торопливо,  трусливо  потопал  обратно,  будто
повеселел.
     “ Ѓима не было сил, чтобы догнать и мстить за коварный, жестокий удар
сапогом, лаЯть он не мог, потому что, кроме хрипа, из этой попытки  ничего
не получилось в искалеченной груди. Ќо Ѓим не желал  и  того,  чтобы  Љлим
вдруг пришел и пыталсЯ взЯть его.  €  вот  он  встал,  тихо  обошел  двор,
принюхалсЯ к подсвинкам, к корове, овцам, чуть посидел  и  пошел  из  села
вон. Ђ как хотелось прилечь у друзей поросЯт!
     ...Џропели третьи петухи. ‘ветало.
     Џо направлению к  шоссе  шла  собака.  ѓолова  опущена,  хвост  висел
безжизненно, как у бешеной, со стороны она и могла бы показатьсЯ  бешеной,
в  последней  стадии  болезни:  вот  вот  рухнет,  наткнувшись  на  первый
попавшийсЯ предмет, и умрет тут-же. ќто был наш Ѓим, наш добрый  и  верный
Ѓим. Ћн шел искать своего хозЯина. €вана €ваныча. ел точно старым  путем,
по которому его вели сюда.
     Ћт деревни до остановки  автобуса  было  километров  пЯть  шесть,  но
где-то на полпути Ѓима снова оставили силы, он едва дотЯнул до стога сена.
Љто-то, воруЯ ночами, продергал в стоге дыру - туда Ѓим и забралсЯ.  ‹ежал
там долго, почти весь  день,  а  перед  заходом  солнца  вышел  из  своего
ухорона. •отелось пить, но воды не было. Ѓоль сверлила грудь, хотЯ  дышать
стало легче, а голова не закружилась, когда он тронулсЯ в путь. ’еперь ему
попалась кулижка бессмертника, он съел и эти цветочки - желтенькие, сухие,
не изменЯющие цвета от начала цветениЯ до созреваниЯ и дальше, на всю зиму
до  весны.  Ћбщипал  и  кустик  ромашки,  но  у  этой  головки   оказались
созревшими, во рту рассыпались и  першили  в  горле,  отчего  еще  сильнее
захотелось пить. Љогда он переходил одну из полевых дорог, попалась лужица
от растаЯвшего снега в колее. ’ак дорога сберегла  длЯ  Ѓима  водички.  Ћн
напилсЯ и пошел помаленьку дальше.
     ‡атемно он прибыл наконец на шоссе. Џосидел малость, проводил глазами
несколько автомобилей с ослепительным светом и уже знал: надо  идти  туда.
Ќо - не ночью же! Ђ вдруг - Љлим? €ли - серый дЯдька? €ли - волк?
     Ѓим решил не отходить от автомобильной дороги и  спрЯтатьсЯ  на  ночь
неподалеку, где нибудь рЯдом. Ћн дотащилсЯ до  автобусной  остановки,  где
был маленький домик без одной стены, но  с  широкими  лавками  внутри  там
забилсЯ в угол, под лавку, и стал ждать.
     ‡а ночь он не сомкнул глаз,  несмотрЯ  на  неимоверную  слабость.  ’о
один, то другой проскакивали  мимо  автомобили  -  дорога  жила  и  ночью.
Ђвтобус замедлЯл ход перед остановкой, где лежал Ѓим, но из-за  отсутствиЯ
пассажиров уезжал дальше.
     Ќочь была хотЯ и настороженнаЯ и больнаЯ, но теплаЯ,  слава  богу,  -
осень еще р