‚ладимир ‚ойнович. „ело No 34840

Ћцените этот текст:
‚ладимир ‚ойнович. „ело No 34840

---------------------------------------------------------------
© Copyright ‚ладимир ‚ойнович
†урнальнаЯ версиЯ
---------------------------------------------------------------

‘овершенно несекретно
Ќачато: 11 маЯ 1975 г.
Ћкончено: 31 маЯ 1993 г.
‡акрыто: не закрыто

‚ведение в тему

Ќиже излагаетсЯ историЯ одного покушениЯ, совершенного Љомитетом
госбезопасности ‘‘‘ђ в 1975 году, и рассказ о расследовании, на которое
автор потратил ровно восемнадцать лет.
‘ама историЯ была в свое времЯ описана, но ожидаемого эффекта не
произвела, поскольку состоЯла из фактов, в которые одни просто не верили,
другие верить боЯлись, третьи не хотели, четвертые, когда заходила речь или,
сами ее заводЯ, помогали не верить первым, вторым и третьим. Ђвтор оказалсЯ
в положении джеклондоновского персонажа, которого соплеменники побили
камнЯми за небылицу о том, будто белые люди плавают по морю в железных
посудинах. ‘оплеменники знали точно, что железо не плавает.
’рудность усугублЯлась еще и тем, что иные даже косвенные
доказательства своей правоты автор не мог полностью привести из опасениЯ
повредить некоторым людЯм, кое о чем вынужден был помалкивать и предпочитал
не раскрывать своих ближних и дальних намерений.
’еперь, когда детективный сюжет развилсЯ, дотЯнувшись до наших дней, а
в прежних умолчаниЯх проку не стало, автор решил изложить всю историю
целиком, как она случилась тогда, с описанием обстоЯтельств, в которых она
происходила, событий, за нею последовавших, с добавлением подробностей и
документов, полученных в результате расследованиЯ, приведшего, в конце
концов, к раскрытию тайны, которую хранило в свое времЯ ЉѓЃ и изо всех сил
пыталось сохранить нынешнее Њинистерство безопасности ђоссии.

Њанциг цванциг

4 маЯ 1975 года было тем самым ‘ветлым воскресеньем, про которое
народом или каким-нибудь членом ‘оюза писателей была сочинена частушка:

‘лава партии родной
‡а любовь и ласку
Ћтобрали выходной,
Ћбосрали пасху.

„лЯ идеологического отдела –Љ ЉЏ‘‘ даты совпали исключительно удачно.
1-го и 2-го маЯ официальный праздник, 3-го нерабочаЯ суббота, а выходной с
четвертого маЯ перенесли на десЯтое, чтобы, утопив религиозное чувство в
патриотическом угаре, дать народу возможность три днЯ гулЯть по случаю
тридцатилетиЯ ‚еликой победы, а следующее воскресенье, 11 маЯ объЯвить снова
рабочим днем длЯ окончательного сбитиЯ с панталыку.
‚озможно, изобретателю такой передвижки была объЯвлена благодарность, а
если им был лично главный идеолог страны Њихаил Ђндреевич ‘услов (кто его
помнит сегоднЯ?), тут, не думаю, чтоб обошлось без какого-нибудь высокого
ордена.
“тром в половине девЯтого в моей комнате вкрадчиво зажурчал телефон.
ЏолдевЯтого утра -- времЯ, в которое люди нашего полубогемного образа
жизни друг друга не поднимают. Њы все обычно поздно ложимсЯ и поздно встаем.
Ђ вчера Я лег особенно поздно, засидевшись у Љости Ѓогатырева на вечеринке
по поводу приезда Љостиного лагерного друга. ЌесмотрЯ на свою постоЯнную
бедность, ЉостЯ всегда и охотно что-нибудь праздновал: свой день рождениЯ
(два месЯца тому назад как раз было пЯтидесЯтилетие), день рождениЯ жены
‹ены ‘уриц, годовщину своего ареста или освобождениЯ, какую-нибудь
где-нибудь публикацию и даже книжную посылку из-за границы. Ђ тут приехал из
„онецка этот самый друг, который, несмотрЯ на солидный (за пЯтьдесЯт)
возраст и внушительную внешность, в узком кругу называлсЯ ѓришкой Ђгеевым и
никак иначе. Ћ нем Я был уже наслышан от Љости: "‚от приедет ѓришка, ты с
ним обЯзательно должен встретитьсЯ, это чистый —онкин. Њежду прочим, он спас
мне жизнь. Ћдин уголовник хотел проломить мне голову ломом, но ѓришка
подлетел и лом перехватил. Ќо интересен он не этим, а тем, что это чистый
—онкин"
€ вот - вчера звонок: "…сли у тебЯ есть времЯ, приходи. ѓришка
приехал". џ сказал "хорошо" и повесил трубку. Ћн позвонил опЯть: "…сли есть
что-нибудь выпить, то принеси, пожалуйста",
“ менЯ, конечно, кое-что было. Њои первые публикации на ‡ападе принесли
не только неприЯтности, но и открыли на короткое (очень короткое) времЯ
доступ к магазину "Ѓерезка", где скромных сертификатных гонораров хватало на
всЯкие налитки, тогда еще очень дешевые: бутылка виски или джина стоила
около одного сертификатного рублЯ (полтора доллара).
ЊоЯ жена €ра со мной пойти не могла, у нее на руках наша
полуторагодовалаЯ дочка ЋлЯ.
Џрихватив с собой 0,75 тогда еще диковинного "„жонни ‚олкера", Я
отправилсЯ к Љосте, который жил на Љрасноармейской улице, в ста шагах от
менЯ.
ќто были еще времена, когда приезжавших иностранцев удивлЯло, что
русские, постоЯнно жалуЯсь на жизнь и отсутствие в магазинах чего бы то ни
было, выставлЯют на стол невероЯтное количество всЯких напитков и закусок.
„а менЯ, признатьсЯ, задним числом этот феномен и самого поражает. “ж на что
были бедны ЉостЯ и ‹ена, а и у них, если званый ужин, то стол просто ломилсЯ
от обилиЯ выставленных на нем блюд.
‘ейчас за столом, кроме хозЯев, сидели ‚ладимир и ‹ариса Љорниловы, а в
качестве главного гостЯ и главного угощениЯ -- ѓригорий Ђгеев, крупного
(вдоль, и поперек) сложениЯ, с лицом смуглым, асимметричным, простоватым и
плутоватым. Џод столом находилось еще одно существо -- фокстерьер Џрошка,
подаренный Љостей ‹ене. Ѓыл он, как и хозЯева, довольно нервный, но, в
отличие от хозЯев, агрессивный, лежа внизу, он иногда по-своему реагировал
на поведение сидевших за столом, начинал вдруг зловеще урчать, а то и
просто, ни с того, ни с сего вгрызалсЯ в ногу кого-нибудь из гостей. Џри
этом знал, кажетсЯ, меру -- ботинки насквозь не прокусывал.
Ђгеев сидел во главе стола, как именинник, но держалсЯ поначалу скромно
и скованно, его еще не раскачали.
Ћн порадовал менЯ сообщением, что в „онецке, благодарЯ, отчасти, его
пропаганде, многие люди слушали по Ѓи-Ѓи-‘и три передачи по "—онкину", а
один из его друзей записал передачи на магнитофон, с магнитофона перепечатал
и теперь распространЯет среди своих.
Џитье разливал ЉостЯ. Љогда он наклонЯл над рюмкой бутылку, руки у него
дрожали. Ћни у него всегда дрожали, и это с ним стало после ‘ухановки,
пыточной тюрьмы, которую, как говорили, никто не выдерживал, а он выдержал.
‚ыпили, закусили, еще раз выпили, и ЉостЯ стал подбивать своего друга,
чтобы тот рассказал о себе.
Ќу, давай, давай, -- поощрЯл ЉостЯ.-- Ќа вот еще выпей длЯ разгону. Ќу,
рассказывай.
-- „а ну, -- вЯло и привычно, но всего лишь длЯ проформы артачилсЯ
Ђгеев, -- чего там рассказывать? € рассказывать нечего.
-- ђасскажи, как ты попал в немецкий лагерь.
-- Ќу, как попал? Љак все попали. џ тогда жил в ђостове, мне было
семнадцать лет, и менЯ как раз только что призвали в армию. ЊенЯ, конечно,
могли и не призвать, потому что Я был неблагонадежный. Њать у менЯ умерла, а
отец, как мне говорили, был изъЯт органами ЌЉ‚„. Ќо мне это удалось от
народа скрыть. џ жил у тетки и о том, что мой отец изъЯт органами ЌЉ‚„,
никому не говорил. Ђ даже, наоборот, как хамелеон, маскировалсЯ под
нормального советского юношу и в самодеЯтельности читал "‘тихи о советском
паспорте". ‡а что менЯ, как наиболее преданного советской власти, и взЯли в
Љрасную Ђрмию. ЌесмотрЯ на то, что мне было только семнадцать лет и, не знаЯ
того, что мой отец изъЯт органами ЌЉ‚„. Ќо мне родину защищать слишком долго
не пришлось. Љогда немцы подошли к ђостову, товарищ ‘талин, руководствуЯсь
своими, значит, стратегическими замыслами, передвинул войска на заранее
подготовленные позиции, и так передвинул, что всЯ наша дивизиЯ со всеми
командирами и комиссарами попала в мешок. Ђ наш политрук говорит: умрем,
говорит, ребЯта, но живыми врагу не дадимсЯ. Ќо сам знаки различиЯ со своих
петлиц спорол, чтобы остатьсЯ живым даже и после сдачи.
Ќу, мне было, конечно, легче врагу отдатьсЯ живым, потому что Я был не
политрук и советскую власть, правду сказать, не любил. Џочему не любил, не
знаю. Њожет быть, на почве личной обиды. Џотому что Я был к тому времени уже
сирота. Њать умерла, а отец был изъЯт органами ЌЉ‚„. —то Я, Ясное дело,
скрывал. Ќо когда немцы менЯ в плен взЯли, стали, значит, расспрашивать, кто
такой, Я понЯл, что теперь скрывать ничего не надо, а надо наоборот. € на
вопрос, кто мои родители, Я отвечал прЯмо: мать, говорю, так и так, умерла,
а отец изъЯт органами ЌЉ‚„. ’олько раньше изъЯтие отца было как бы минус, а
теперь как бы плюс.
‚кусив, и как следует, "„жонни ‚олкера", Ђгеев раскраснелсЯ, разошелсЯ,
теперь никакой скованности в нем вроде и не бывало.
-- Ќемцы менЯ, сперва из других прочих не выделЯли и отправили в лагерь
длЯ военнопленных под ’ихорецк. Ќу, Я там и был. Ђ потом кто-то заметил, что
возле менЯ все времЯ народ. ѓде Я, там толпа. џ им про советскую власть
анекдоты рассказываю, какаЯ нехорошаЯ была власть, все в лежку лежат,
смеютсЯ. Ќу, немцы сразу заметили, что Я человек влиЯтельный, с тенденцией к
лидерству и вообще могу быть полезен. ’ем более при таких биографических
данных -- отец изъЯт органами ЌЉ‚„. Ќу, значит, проходит какое-то времЯ,
вдруг вызывают менЯ к начальнику лагерЯ. Ђ там сам начальник, какой-то еще
эсэсовец и переводчик. Ќу, опЯть стали расспрашивать, кто такой, откуда, где
родители. Ќу, Я говорю, как есть: мать умерла, отец изъЯт органами ЌЉ‚„.
-- Љак относишьсЯ к советскому режиму? -- спрашивает эсэсовец.
-- џволь, -- говорю, -- к советскому режиму отношусь с большим
отвращением.
-- Ќу что ж, -- говорит, -- мы тебЯ пошлем в Љенигсберг, там есть школа
русских пропагандистов, которые согласны сражатьсЯ против коммунистов.
Ќу, и направили нас в Љенигсберг. ЊенЯ и еще одного. „али нам немецкую
форму без погон, дали документы, талоны на еду. Џоехали. …хали сами. ‘
пересадками. Ќа станциЯх везде полевые кухни длЯ немецких солдат и длЯ
таких, как мы. Џюре картофельное и сосиски.
Џравда, порции маловаты. Ќемцы жаловались, что им недостаточно, а нам
ничего, хватало. “ нас с напарником было такое большое ведро, Я подхожу к
повару и говорю: "Њанциг цванциг". ’о есть на двадцать человек. Ђ он же мне
не поверить не может, не может оскорбить менЯ подозрением, что Я, такой
приличный молодой человек, ему вру. € накладывает почти полное ведро. Ќу, мы
с напарником тут же за угол зайдем, по десЯть порций навернем, так еще
ничего, жить можно.
‚се это Ђгеев рассказывает с такими уморительными ужимками, что все
хохочут, а больше всех ЉостЯ, открываЯ рЯд стальных зубов, тускло сиЯющих,
как патроны в обойме. "Њанциг цванциг!" -- повторЯет он восхищенно и
дергаетсЯ в конвульсиЯх, словно слышит это впервые.
-- ‘амое главное, -- говорит он, утираЯ выступившие слезы, -- что все
это правда.
Ђгеев рассказывает дальше.
‚ Љенигсберге будущих пропагандистов направили в общежитие. Џоселили
каждого в отдельной комнате, завалили антисоветской литературой, дали
карточки на еду, на парикмахерскую, на кино и публичный дом,
‚виду присутствиЯ дам, рассказывать о публичном доме Ђгеев не стал. Ќо
зато рассказал об экзамене, который ему устроили как будущему антисоветскому
политруку:
-- ‚хожу в комнату, там за столом несколько офицеров и один генерал.
‚ажный такой генерал с моноклем в глазу, точь-в-точь как в кино. Џо-русски
говорит, как мы с вами. ђасспросил менЯ, кто Я такой и откуда. ѓоворю, из
ђостова, сирота, мать умерла, отец изъЯт органами ЌЉ‚„.
-- Ћчень хорошо, -- говорит генерал. -- ’о есть не то хорошо, что ваш
отец изъЯт органами ЌЉ‚„, а что вы придерживаетесь правильных представлений
о сущности коммунистической власти. Ќу, а какой вообще круг ваших знаний?
‹итературой интересуетесь?
-- џволь, -- говорю, -- ваше превосходительство, очень даже
интересуюсь.
ѓенерал переглЯнулсЯ со всеми офицерами, все довольны, все головами
кивают, вот какого образованного человека нашли! „аже литературой
интересуетсЯ.
-- •орошо,-- говорит генерал.-- ‡начит, книжки читаете. € кто же, если
не секрет, ваш любимый писатель?
-- ЊаЯковский, -- говорю, -- господин генерал.
ѓенерал так удивилсЯ, что даже монокль у него из глаза, как лЯгушка,
выпрыгнул.
-- Љто? -- говорит, -- ЊаЯковский? Ђ какое именно произведение
ЊаЯковского вы любите больше всего?
-- Џоэму "‚ладимир €льич ‹енин".
ЉостЯ Ѓогатырев правой рукой схватилсЯ за живот, а левой машет и,
давЯсь от смеха, уверЯет, словно сам он там был:
-- € самое главное, это все правда. Ћн ведь ничего не выдумывает. ‚се
хохочут, кроме Џрошки, который под столом начинает тихонько урчать,
предупреждаЯ нас о нашем плохом поведении.
-- €нтересно, -- изображает генерала Ђгеев, -- интересно. Ђ писателЯ
„остоевского вы читали?
-- ’ак точно, господин генерал, читал.
-- € что больше всего вам понравилось у „остоевского?
-- ђоман "—то делать"! -- прокричал Ђгеев, чем сразил в сорок втором
году немецкого генерала, а в семьдесЯт пЯтом всех нас, сидевших за столом у
Љости Ѓогатырева. € прежде всего самого Љостю.
џсно, что карьера Ђгеева как пропагандиста не состоЯлась. …го и его
напарника немцы зачем-то отправили обратно, и путь их назад был полон
приключений. ‘начала они попали в руки к бандеровцам, которые хотели их
расстрелЯть как москалей и коммунистов. ѓришка рассказал, как снЯли с него
немецкие Яловые сапоги и, разутого, повели на расстрел, и, уж, казалось бы,
что может быть несмешнее расстрела человека, но рассказчик так все подал,
что слушатели опЯть помирают со смеху, а Ѓогатырев схватилсЯ за живот и
корчитсЯ, словно у него приступ Язвы. € опЯть, смахиваЯ слезы, подтверждает:
-- ‚се правда, все правда! -- будто при несостоЯвшемсЯ расстреле лично
присутствовал.
ђасстрел не состоЯлсЯ, потому что по дороге к месту казни ѓришка убедил
бандеровцев, что он сам украинец, но говорит по-украински неважно, потому
что после изъЯтиЯ отца органами ЌЉ‚„ попал в детский дом, где москали
запрещали детЯм говорить на ридной мове. Љто-то из бандеровцев пожалел
сироту, ему вернули жизнь и сапоги, взЯли к себе на службу, на которой он
пробыл два месЯца с лишним.
-- ‚ конце концов,-- сказал ѓришка,-- Я к ним настолько вошел в
доверие...-- тут он приосанилсЯ и сделал значительное лицо...-- что мне даже
поручили ответственнейшее задание, в ходе выполнениЯ которого... -- на лице
огорчение... -- Я и сбежал.
’ут Џрошка не выдержал и вцепилсЯ Ђгееву в ногу, что (поскольку нога
осталась цела) вызвало дополнительный взрыв смеха и предположение, не
ЯвлЯетсЯ ли Џрошка агентом ЉѓЃ или цензором ѓлавлита.
Ђгеев переместил ноги подальше от зверЯ и продолжил рассказ о своих
похождениЯх и приключениЯх. Џока он возвращалсЯ в ђостов, город был отбит
‘оветской Ђрмией, куда его снова призвали. Ќо воевать ему не пришлось. ‚ это
самое времЯ, сказал он, отбирали людей в дивизию охраны ‘талина. Ќа
кавказском побережье длЯ ‘талина держали несколько дач, из них самаЯ главнаЯ
была на озере ђица. ЌоваЯ дивизиЯ и должна была эти дачи стеречь.
-- Ќу, естественно,-- говорит Ђгеев очень серьезно,-- туда отбирали
людей кристальных, только с идеальными анкетами и чистейшими биографиЯми.
—тобы был обЯзательно из рабочих или крестьЯн, чтобы даже среди дальних
родственников не было никаких репрессированных, и чтоб сам никогда не был ни
в оккупации, ни в плену, вообще, чтобы прозрачен был, как стекло... вот
почему Я туда и попал, -- заключает он свои рассуждениЯ, отчего слушатели
опЯть дергаютсЯ, сползаЯ со стульев, а Џрошка рычит.
„альше был рассказ о том (и ЉостЯ, ссылаЯсь на свидетелей и подельников
Ђгеева, божилсЯ, что и тут все чистаЯ правда), как в дивизии по охране
‘талина составилась подпольнаЯ группа, ставившаЯ себе целью убийство
охранЯемого объекта, лишь только он вздумает в здешних местах отдохнуть и
расслабитьсЯ. ‚озглавлЯл группу секретарь комсомольской организации.
‚ходили в нее рЯдовые, сержанты, офицеры и штатские лица, включаЯ даже
нескольких девушек. ѓруппа вынашивала разные планы -- от минированиЯ дороги
до снайперского выстрела. € все эти планы не состоЯлись только потому, что
за много месЯцев существованиЯ группы ‘талин ни на одной из своих дач ни
разу и не поЯвилсЯ. ‚ группе не нашлось ни одного стукача, и разоблачена она
была случайно. Ђ когда это случилось, чекисты просто ахнули, как же это они
прозевали такой разветвленный заговор?
Ћбычно, когда им выпадало стрЯпать мнимое дело, они, длЯ приданиЯ ему
зловещего характера и масштаба, старались его всЯчески раздувать. ‘амого
Љостю, сказавшего что-то плохое о ‘талине, судили как за покушение, и первый
приговор был -- к расстрелу, а уж потом заменен двадцатью пЯтью годами. Ќо
случаем Ђгеева и других, в самом деле замышлЯвших убийство ‘талина и на суде
нисколько своих намерений не отрицавших, начальство было настолько
потрЯсено, что стало, наоборот, дело всЯчески заминать. ‚оенный трибунал в
‘ухуми к расстрелу не приговорил никого. ‚сем дали по "четвертаку", но
дивизию при этом расформировали, лишили знамени, старших офицеров -- кого
под суд, кого в отставку.
Љ концу "вечера кто-то вспомнил о Џасхе. ђелигиознаЯ ‹ена быстро
собралась и ушла к всенощной, Љорниловы -- домой, а ЉостЯ и Ђгеев
перебрались ко мне и здесь, перейдЯ с виски на водку, Ђгеев пыталсЯ прочесть
свое изложение (стихами) "Ђнти-„юринга", а ЉостЯ, восхищенный талантами
друга, рассказывал, как тот в лагере изобрел и пыталсЯ построить миниатюрную
подводную лодку, чтобы с ее помощью через какой-то канал со сточными водами
бежать на волю.

…сть желание встретитьсЯ

’елефон дребезжал, Я руку к трубке тЯнуть не спешил, но звонивший был
терпелив и настойчив.
Ќе переселись ‚ладимир Њаксимов к тому времени в Џариж, Я бы подумал,
что это он. Ќа Џасху он всегда звонил раньше других и не соответствовавшим
событию мрачным голосом возвещал: "•ристос воскресе!" —ем заставал менЯ
неизменно врасплох. џ тут же начинал истекать суетливою мыслию: как? неужели
опЯть Џасха? € что же отвечать? "‚оистину воскресе"? Ђ если Я сомневаюсь,
что воистину? Ђ если далее не сомневаюсь, но Язык мой деревенеет при
необходимости произнесениЯ любых ритуальных словес? ‚ армии Я всегда
уклонЯлсЯ от употреблениЯ уставных конструкций, вроде "слушаюсь", "так
точно", "никак нет", "не могу знать", а вместо "‘лужу ‘оветскому ‘оюзу"
норовил сказать "спасибо". ‡а что выводим был из строЯ и наказуем
несоразмерно провинности.
ЋглЯдываЯ свою жизнь, могу сказать, что постоЯнное уклонение -- в
устной и письменной форме -- от употреблениЯ определенных правилами слов и
движений было причиной многих моих передрЯг, в числе которых -- исключение
из советских писателей и фактическое объЯвление вне закона.
Ћднако наступали новые времена, религиЯ, переставаЯ быть наркотиком длЯ
народа, в сознании многих постепенно, но неуклонно вытеснЯла Џередовое
“чение, неофиты зверели и предписывали колеблющимсЯ рапортовать четко,
по-пионерски: "‚оистину воскресе!" Џричем именно "воскре-се", а не
"воскрес".
Ќа максимовское "воскресе" Я отвечал обычно: "‡дравствуй, ‚олодЯ", --
никак не в порЯдке вызова, а, наоборот, в замешательстве.
Ќо в этот раз звонил не Њаксимов, а некий обладатель голоса тихого и
смущенного:
-- ‚ладимир Ќиколаевич? ‘ вами говорЯт из Љомитета государственной
безопасности...
‚торжениЯ органов в мою жизнь Я ожидал и раньше, а в последнее времЯ
тем более, потому что некоторые мои действиЯ и даже само по себе мое
существование нарушали ту идиллическую картинку, котораЯ по их замыслу
должна бы сложитьсЯ после предпринЯтых ими усилий.
Љ описываемому времени все у них вышло почти как надо. „иссидентство
удушить полностью не удалось (и не надо, враг нужен длЯ увеличениЯ
количества мест, зарплат, устройства на теплые места ближайших родственников
и корешей, длЯ получениЯ званий, орденов, премий, квартир и прочего), но в
литературе должны были наступить тишь да гладь. ‘олженицына выслали,
Њаксимов и ѓалич уехали сами, кто там еще? €з оставшихсЯ литераторов Я у
них, видимо, вышел на место врага номер один.
Џрощенный за прошлое подписантство и даже одаренный возможностью издать
две книги повестей (а до того у менЯ была всего одна тоненькаЯ книжонка), Я
скушал подачку и, не сказавши спасибо, погрЯз во враждебной активности,
котораЯ проЯвилась сначала в том, что не уступил квартиру свою всесильному
их человеку, полковнику ЉѓЃ {а Я-то думал, он генерал) ‘ергею €ванько, затем
написал открытое письмо председателю ‚ЂЂЏ Ѓорису Џанкину, защищал
‘олженицына, вылетел с треском из ‘оюза писателей, и теперь состоЯлось мое
главное преступление: на ‡ападе вышел из печати "—онкин". ‚ышел и не
собиралсЯ пропасть бесследно. “же "‘вобода" читала роман длЯ советских
слушателей полностью, Ѓи-Ѓи-‘и сделало три больших передачи, "ѓолос Ђмерики"
и "ЌемецкаЯ волна" тоже новинку вниманием не обошли.
…ще до русского изданиЯ поЯвилось шведское, было накануне выхода
немецкое, книга переводилась на английский и прочие Языки, о чем было
известно не только, конечно, мне.
Њогли ли они такое терпеть?
Ќе могли, хотЯ и пытались.
Љогда менЯ исключали из ‘оюза писателей, тактика была взЯта на
замалчивание. Ќе было такого человека и нет. € все. Џоэтому полное молчание,
и даже у "‹итературной газеты", всегда оповещавшей читателей обо всех
исключениЯх и сообщившей незадолго до того о том, что исключена из ‘Џ ‹идиЯ
—уковскаЯ, длЯ менЯ не нашлось ни слова.
-- ‚ы не знаете, как поживает ‚ойнович? -- спрашивали пытливые
иностранцы кого-нибудь из секретарей ‘оюза писателей ‘‘‘ђ. ‘екретарь морщил
лоб, тужилсЯ и отвечал на вопрос вопросом: "‚ойнович? Ђ кто это?" €ногда
даже мусолил пальцем список наличных членов и предъЯвлЯл спрашивавшему:
видите, нет такого.
‚ласти делали вид, что менЯ нет, а Я делал вид, что нет их, менЯ это,
более или менее, устраивало, а их, менее или более, наоборот.
Ќо вот "—онкин" поЯвилсЯ на западном книжном рынке, а оттуда,
отдельными экземплЯрами, стал просачиватьсЯ и сюда. ‘ возмутительно
оформленной обложкой. ‘ изображением свЯщенной фигуры товарища ‘талина в
напЯленном на него женском платье. Ћни были бы не они, если б стерпели и
это.
€ вот:
-- ...государственной безопасности. ЊоЯ фамилиЯ ‡ахаров. “ нас есть
желание с вами встретитьсЯ. …сли бы вы могли найти несколько минут
времени...
€сключительно длЯ проформы, чтобы отстоЯть свое никем не подтвержденное
право на независимость поведениЯ, спросил Я, а что, по какому, собственно,
делу, и получил ожидаемый ответ, что дело, хотЯ и короткое, но важное и,
конечно, ни в коем случае не по телефону.
Љак будто нас мог подслушать кто-нибудь, кроме них самих.
“ диссидентов были разработанные, записанные и распространЯемые
‘амиздатом рекомендации: по звонку ни в коем случае ни в ЉѓЃ, ни в милицию,
ни в прокуратуру, ни в суд -- ни ногой. ’олько и исключительно по повестке.
€ в повестке должно быть точно обозначено, по какому делу и в качестве кого:
подозреваемого, обвинЯемого, свидетелЯ. € Я с этими правилами был совершенно
согласен. Ќо был при этом любопытен и в любопытстве нетерпелив. € думал, что
раз они хотЯт менЯ видеть, то своего все равно добьютсЯ, но, добиваЯсь,
будут плести вокруг менЯ свою паутину, и Я, ощущаЯ плетение" не буду знать,
длЯ чего оно.
Љороче, Я согласилсЯ.
Ќе успел положить трубку, опЯть звонок и тот же ‡ахаров:
-- ‚ладимир Ќиколаевич, у нас к вам просьба. Џожалуйста, пока никому не
говорите, что вы к нам идете. Ђ потом поступите, как захотите.
-- ’о есть, как никому не говорить? „аже родственникам? Џосле некоторой
заминки:
-- Ќет, ну родственникам, конечно, но все-таки нам бы хотелось пока без
широкой огласки. Џоговорим, потом поступайте, как хотите.
’айна -- первый союзник бандита. ‡а предложением никому не говорить
всегда стоЯт несколько целей. ‚о-первых, с пошедшим на тайную встречу можно
делать все, что не получаетсЯ три огласке. ‚о-вторых, обещание хранить тайну
означает вступление человека в такие отношениЯ, которыми потом можно при
случае (не при каждом) шантажировать.
Џоэтому Я сказал звонившему, что шум заранее поднимать не буду, но и
засекречивать свой визит тоже не собираюсь.
‚о мне боролись и любопытство, и беспокойство, и страх совершитьложный шаг, и страх за своих близких. •отЯ о себе самом Я решил
слишком не беспокоитьсЯ, а все же и за себЯ было боЯзно.
„олжен сказать, что никаких иллюзий насчет террористической сути
советского режима Я давно не питал. ‘ тех пор как сознательно пошел на
обострение своего конфликта с властЯми, Я знал, что это очень серьезно и
готов был к тому, что моЯ свобода и даже жизнь могут прекратитьсЯ в любую
минуту. џ нисколько не сомневалсЯ в том, что длЯ верхушки ЉЏ‘‘ и длЯ ЉѓЃ,
называемого романтически мечом революции (Я бы его назвал топором), не
существует преступлений, перед которыми они могли бы остановитьсЯ ради
закона или морали. €х ограничивали только физические возможности, текущаЯ
политика и действительные на данный момент соображениЯ целесообразности.
ЏрикидываЯ за них возможные варианты, Я предполагал, что в данный
исторический момент разнообразных форм заигрываниЯ с ‡ападом, сажать менЯ,
может быть, не выгодно, но придавить где-нибудь в темном углу, почему бы и
нет?
20 февралЯ 1974 года, когда Я послал свое письмо секретариату ‘оюза
писателей (на самом деле оно было адресовано, вообще им, то есть той
неопределенной структуре, которую мы, чуждые структуре элемента, обозначали
условно словами "советскаЯ власть"), Я решил так. Ѓуду считать, что сегоднЯ
моЯ жизнь завершилась. ЃоЯтьсЯ больше нечего. Ќо каждый день, который будет
после сегоднЯ, есть еще один подарок судьбы. …го следует принЯть с радостью,
тем более, что он может оказатьсЯ последним.
’акое психологическое настроение врЯд ли можно считать приемлемым в
нормальной жизни, но мое положение было далеко от нормального, Я находилсЯ с
государством в состоЯнии войны, а на войне психологиЯ любого человека
менЯетсЯ.
‚сЯкому, кто, ступаЯ на путь диссидентства, приходил ко мне за советом
(а таких было немало), Я диссидентствовать не советовал, говорЯ, что раз
ищешь совета, значит, еще недостаточно прилегаю, Ђ проЯвлЯвшим настойчивость
советовал ни в коем разе не рассчитывать на выигрыш, не оставлЯть себе ни
малейшей надежды на благополучный исход, поскольку в таком положении надежда
есть слабость.
ЊенЯ провожала моЯ жена €рина. Џеред входом в приемную ЉѓЃ (Љузнецкий
мост, 24) мы простились, договорившись, что, если часа через два Я не
вернусь домой, она начнет звонить иностранным корреспондентам. џ взЯл у нее
три рублЯ на ларек. Ћна предложила больше, но Я сказал, что там и три рублЯ
-- сумма немалаЯ, в чем Я, как мне потом объЯснили бывшие зэки, ошибалсЯ,
трешка и там не деньги.
‚ приемной менЯ встретил рыжеватый, конопатый, упитанный человек лет
тридцати с обручальным кольцом на пальце. ќто и был ‡ахаров, “видев, что Я
не один, он всеми своими конопушками, и плечами, и ушами выразил ужасное
смущение. …му неудобно, показал он, что он беспокоит не только менЯ, но и
жену. €зобразив €ре быструю смену недоуменных ужимок с пришепетыванием
("Џраво, вам не следует беспокоитьсЯ... но... в общем... как хотите..."), он
повел менЯ в их главное здание, где сердитый прапорщик долго ворчал, не
желаЯ пропускать менЯ по истрепанным водительским правам (паспорт Я забыл
дома), но затем смилостивилсЯ.
‚ скромном кабинете на девЯтом этаже менЯ ждал старший соратник
‡ахарова, высокий человек лет пЯтидесЯти или больше. ‚ытЯнутое загорелое
лицо, очки на горбатом носу, черные курчавые волосы коротко стрижены.
‚ышел из-за стола, протЯнул руку (улыбка до ушей): Џетров Ќиколай
Ќиколаевич, очень рад познакомитьсЯ, давно мечтал.
Ќа столе журнал "ѓрани" с моим рассказом "Џутем взаимной переписки",
"‹итературнаЯ газета" с интервью Ѓориса Џанкина, номер "ђусской мысли", еще
какие-то вырезки из газет, машинописные тексты, плакат с портретами
пациентов спецпсихушек (и Я среди них).
•озЯин кабинета смотрит на менЯ приветливо.
-- ‚ы кому-нибудь сказали, что к нам идете?
-- ‘казал.
-- †ене?
-- Ќе только. ‘казал нескольким людЯм, вам не обЯзательно знать, кому
именно.
“лыбаетсЯ.
-- Ќе доверЯете органам?
-- Ќе очень.
-- Ђ почему?
-- ’акаЯ у вас репутациЯ.
-- ‚ладимир Ќиколаевич, а разве вы не замечаете, что мы менЯемсЯ?
-- Ќе знаю. Њожет быть, изнутри менЯетесь, но снаружи не заметно.
‘лова мои Явно его огорчили, он стал мне доказывать, что они менЯютсЯ,
что они совсем не такие, как прежде, хотЯ многие никак не хотЯт этого
видеть.
-- Ќу ладно,-- сказал он, примирившись с фактом, что люди существа
неблагодарные, сколько хорошего им ни делай, все равно не поймут. Њожет
быть, когда-нибудь в исторической перспективе разберутсЯ, а сейчас -- что
поделаешь.-- Љак праздник провели, ‚ладимир Ќиколаевич?
џ прикинул, какой именно праздник? …сли Џасха, то она еще всЯ впереди,
а если 1 маЯ, то Я, во-первых, о нем забыл, а, во-вторых, к праздникам
советским и несоветским (не считаЯ Ќового года) давно уже не относилсЯ
никак, и вопрос о качестве их проведениЯ в приложении ко мне был лишен
всЯкого смысла. —то же касаетсЯ наших дружеских попоек, то они если и бывали
свЯзаны с датами, то это были дни рождений, свадеб или смертей, но никак не
официальные годовщины.
-- ‡ачем вам знать, как Я провел праздник? ‚ы лучше скажите мне, кто
‚ы?
-- џ вам сказал: Џетров, сотрудник комитета.
-- џ бы хотел знать должность и звание.
-- „а зачем вам это нужно? Џотом, посмотрим, как сложитсЯ разговор Я
вам, может быть, и скажу. Ђ пока давайте просто поговорим.
‚ самом деле, какаЯ мне разница, кто он? Ћн может сказать все, что
угодно. ‚от и фамилию, конечно, наврал. (џ тогда решил почему-то, что Џетров
это псевдоним, а. ‡ахаров -- фамилиЯ, и в первом своем репортаже называл
одного ‹жепетровым, а другого просто ‡ахаровым, потом выЯснилось, что оба
были "лже", но пока пусть останутсЯ теми, кем назвались.) „остаю сигареты,
спрашиваю, можно ли курить.
-- „а сколько угодно. ‚от вам пепельница, располагайтесь как дома.
‡абудьте, где вы находитесь. •отите, окно откроем настежь, чтобы было
прохладно, хотите, совсем закроем, чтобы было жарко.
‚ последней фразе была полуприкрыта угроза, но Я ее пропустил мимо
ушей, менЯ пугали и посильнее.
‡акурив, кладу сигареты на столик, рЯдом с собой. ‘игареты у менЯ
болгарские, называютсЯ "€нтер", цена -- 35 копеек. ‡ахаров тоже тЯнетсЯ к
пачке: "Њожно, Я у вас возьму сигаретку?"
-- Њожно, конечно.
‘ лица Џетрова не сходит благожелательнаЯ улыбка.
-- ‚от, ‚ладимир Ќиколаевич, смотрю Я на ваши руки. ќто рабочие руки.
ќто не руки писателЯ.
„умает, мне лестно, что у менЯ рабочие руки.
-- Ќо Я этими руками пишу, -- говорю Я на всЯкий случай.
-- „а, вы ими пишете, но все-таки до сих пор видно, что это рабочие
руки.
џ, понЯтно, настороже. …сли это намек на то, что этими руками
сподручнее держать не перо, а лопату, Я не согласен.
Ђ он гнет свою линию дальше: у менЯ такаЯ трудоваЯ биографиЯ, такаЯ
советскаЯ (прЯмо почти слово в слово по ѓаличу: "’ы ж советский, ты же
чистый, как кристалл...").
-- € как же это получилось, что вы, с такой биографией вдруг оказались
вне советской литературы?
€мей Я желание говорить с ним всерьез и откровенно, Я бы сказал, что
моЯ биографиЯ как раз и была главной причиной, почему Я терпеть не мог и
советскую власть, и советскую литературу. џ от рождениЯ был человеком
интеллектуального склада, а рабочим стал потому, что отца у менЯ сначала
посадили, а потом он с фронта вернулсЯ инвалидом и осталсЯ при этом
неблагонадежным, и занимал в маленьких газетах маленькие должности, и
прокормить менЯ не мог. € как раз, будучи рабочим и солдатом, Я увидел, что
реальнаЯ жизнь очень сильно отличаетсЯ от ее изображениЯ в совлитературе,
Ќо объЯснЯть всего этого Џетрову Я не хотел и готов был вместе с ним
удивлЯтьсЯ, как же Я с такой биографией так далеко зашел.
-- Ќеужели они вас так втЯнули? -- спросил Џетров.
-- Љто это "они"?
-- Ќу, например, те, кто издает нас на ‡ападе, рекламирует.
’ут мне и пришла пора делать ответный ход. џ в те годы выбрал длЯ себЯ
такую тактику, отвечать тем, кому приходилось допрашивать менЯ от имени
государства, что вы, мол, сами во всем виноваты. …сли бы вы печатали менЯ
здесь, Я бы не стремилсЯ печататьсЯ там (к тому же тогда бы это и не имело
значениЯ). …сли бы вы не сажали людей, то западной пропаганде не о чем было
б шуметь, и все было бы хорошо,
‚ таком подходе было, конечно, некоторое лукавство, но в нем же была и
правда.
-- ‚идите ли, -- сказал Я Џетрову, -- менЯ в эту ситуацию не втЯнули, а
втолкнули.
-- „а? -- оживилсЯ он. -- € кто же?
-- ‚ первую очередь руководство ‘оюза писателей.
-- Љак?
-- Ђ вот перед вами мои интервью, там все написано.
-- „а, здесь написано. -- Ћн грустно покачал головой, даваЯ понЯть, что
написано здесь нехорошее. -- Ќо вы же советский человек?
-- Ќе знаю.
-- Љак не знаете?
-- Ђ так и не знаю. Ѓыл когда-то советским, а теперь и сам не пойму
какой.
„лЯ менЯ понЯтиЯ "советский" или "антисоветский" давно уже были лишены
всЯкого смысла, но вдаватьсЯ в дискуссию по этому поводу тоже не хотелось.
’ем более, что чем дальше от понЯтиЯ "советский", тем ближе к уголовному
кодексу.
-- Ќет, ‚ладимир Ќиколаевич, вы советский человек.
-- ‚ы так считаете? Ђ Я уже думал, что нет.
-- Џочему же вы так думали?
-- Њне так говорили.
-- Љто?
-- „а в том же ‘оюзе писателей неоднократно.
Џетров досадливо морщитсЯ. „а, дураков у нас еще много. ‘тоит ли
обращать внимание на то, кто чего скажет. Љто бы что ни говорил, а он,
Џетров, в моей советскости нисколько даже не сомневаетсЯ.
-- ‚от посмотрите, это же вы писали. -- Џодсовывает мне одно из двух
подписанных мною писем в защиту ‘инЯвского и „аниэлЯ: "...Њы, всем сердцем
преданные идеЯм социализма...
џ очень хорошо помню, что когда мне давали это письмо на подпись, менЯ
как раз эта строчка, насчет преданности всем сердцем, весьма покоробила, но
Я очень хотел, чтобы ‘инЯвского и „аниэлЯ освободили, и ради этого готов был
подписать все, что могло привести к этому. Ћ чем и сказал сейчас Џетрову. Ќо
при этом добавил, что с момента подписаниЯ письма прошло девЯть лет, Я это
времЯ развивалсЯ и теперь к слову "социализм" добавил бы определение "с
человеческим лицом". ’ак Я тогда сказал, а теперь мне даже неловко повторЯть
сказанное, но, впрочем, Я и потом говорил и сейчас в подобной ситуации мог
бы сказать: покажите мне социализм с человеческим лицом, а не свиным рылом,
и Я его охотно приму. ’ем более, что по моим представлениЯм (и сегоднЯшним)
социализм с человеческим лицом -- это смешанное общество, социализм, в
"котором достаточно капитализма. Ђ капитализм с человеческим лицом -- это
тот, в котором достаточно социализма, то есть, приблизительно, то же самое.
„ержась выбранной тактики, Я стал убеждать моих собеседников (а через
них и их начальство, среди которого, Я думал, есть такие, кто со мной
согласитсЯ), что не те, кто подписывал письма, а те, кто к ним не
прислушалсЯ, виноваты в ухудшении отношений с ‡ападом и подрыве престижа
‘‘‘ђ. ‚ас, мол, люди предупреждали, а вы не послушали, посадили ‘инЯвского и
„аниэлЯ, и что? ЉакаЯ из этого польза? Њожет быть, вы теперь поймете, что
нельзЯ писателей сажать за книги?
-- •и-хи, -- неуверенно встревает ‡ахаров. -- ‡начит, бухгалтера можно
сажать, а писателЯ нельзЯ?
-- …сли писатель что-то украл, то не только можно, а нужно. Љстати,
среди руководства ‘оюза писателей такие есть. ‚от ими бы вы и занЯлись.
Ќо Џетрова руководство ‘оюза писателей не интересует, его интересуют
мои эпистолЯрные упражнениЯ, в их числе открытое письмо Ѓорису Џанкину,
председателю ‚ЂЂЏ.

‘о штатом охранников и овчарок

€сториЯ письма Џанкину -- дело давнее и требует поЯснениЯ. 27 маЯ 1973
года ‘оветский ‘оюз присоединилсЯ к международной (†еневской) конвенции по
авторским правам и учредил новую организацию: ‚сесоюзное агентство по
авторским правам -- ‚ЂЂЏ. ‹юди, стоЯвшие у колыбели этого заведениЯ,
преследовали сразу несколько целей: 1) авторов поставить под полный произвол
государства и наиболее неприЯтных душить, а менее неприЯтных грабить; 2)
создать новую кормушку (в ранге министерства) с соответствующими креслами,
окладами (частично в валюте)/ машинами, дачами и т. д. и 3) использовать эту
шарагу ,в качестве крыши длЯ советских шпионов, которые во всех западных
столицах тут же пооткрывают свои офисы. „а и вообще это агентство так же,
как и агентство печати "Ќовости" (ЂЏЌ), с самого начала и до конца было
филиалом ЉѓЃ, и во главе его стоЯли, и отделениЯми его заведовали внутри
страны и вовне гебисты.
Ћ рождении ‚ЂЂЏ было объЯвлено в два этапа. ‘начала в печати поЯвилсЯ
список неких учредителей во главе с председателем ѓоскомиздата Ѓорисом
‘тукалиным; потом "‹итературка" напечатала интервью Џанкина.
Ќа интервью Я решил откликнутьсЯ, потому что оно, во-первых, было
направлено прежде всего против таких, как Я, и потому, во-вторых, что как
раз тогда, в октЯбре 1973 года, Я искал повода длЯ выхода из ‘оюза
писателей, что неизбежно вело менЯ к разрыву с государством и конфликту с
ЉѓЃ. ќто письмо было уже многократно опубликовано, но Я его вставлю и сюда,
чтобы не утруждать читателЯ отдельным поиском справочного материала (а кто
читал это раньше, пусть извинит):

Џђ…„‘…„Ђ’…‹ћ ‚ЂЂЏ
т. Ѓ. „. Џанкину в ответ на его интервью, опубликованное
"‹итературной газетой" 26 сентЯбрЯ 1973 года

“важаемый Ѓорис „митриевич!
Џравду сказать, до поЯвлениЯ в газете ‚ашего интервью, Я волновалсЯ, не
понимаЯ "в чем дело. ‚друг какой-то совет учредителей создал какое-то
агентство по охране каких-то авторских прав.
„лЯ чего?
Ђвторские права внутри нашей страны порою своеобразно, во все-таки
охранЯлись и раньше. Ђ за рубежом,..
€менно это менЯ всегда волновало. Љто, думал Я, больше всего может
беспокоитьсЯ об охране своих авторских прав за рубежом? ‚ероЯтнее всего, те,
кто больше других там издаетсЯ. Ќапример, Ђ. ‘олженицын, ‚. Њаксимов,
академик Ђ. ‘ахаров и прочие так называемые диссиденты, извините за модное
слово. Ѓыло бы естественно предположить, что именно они вошли в совет
учредителей. Ќо, узнав, что председателем совета избран товарищ ‘тукалин, Я
сразу отмел это предположение. Ќет, сказал Я себе самому, товарищ ‘тукалин
такой совет никогда не согласитсЯ возглавить.
‚аше интервью кое-что проЯснило, а кое-что еще больше запутало. ‘ одной
стороны, конечно, приЯтно, что в совет учредителей от писательской
общественности вошли такие крупные творческие индивидуальности, как ѓ.
Њарков, ћ. ‚ерченко, ‘. ‘артаков и т. д. ‘ другой стороны, непонЯтно, почему
именно они больше других заботЯтсЯ об охране авторских прав. ‚едь на их
авторские права за пределами нашего отечества, думаетсЯ, никто особенно не
посЯгает.
Њне приходили в голову самые нелепые мысли, џ даже подумал, что, может
быть, пока Я не следил за творчеством этих писателей, они создали
необычайные по силе шедевры, над которыми нависла угроза попасть в ‘амиздат,
в "Џосев" или, например, к ѓаллимару. Ђ может быть, они бросились на защиту
чужих прав из чистого альтруизма?
џ попыталсЯ уЯснить себе -цели агентства, которое “казанные товарищи
учредили, а ‚ы возглавили.
‚ своем интервью ‚ы говорите, что деЯтельность вашего агентства будет
направлена на "усиление обмена подлинными достижениЯми в различных сферах
человеческого духа". ‘лово "подлинными" подчеркнуто не было, но Я его все же
заметил. џ подумал, что определЯть подлинность достижений в сфере
человеческого духа -- дело довольно сложное. €ногда на это уходили годы, а
то и столетиЯ. Ќадо надеЯтьсЯ, что теперь подлинность достижений будет
определЯтьсЯ немедленно.
Љем же? ‚ашим агентством?
•отелось бы знать, по каким признакам. Њожно ли считать подлинными
достижениЯ Ђ. ‘олженицына? €ли теперь подлинными будут считатьсЯ достижениЯ
товарища ‚ерченко?
‚ тексте своего интервью ‚ы справедливо замечаете, что автору того или
иного произведениЯ заниматьсЯ охраной собственных прав будет "хлопотно и
неэкономично". ‚ подтексте ‚ы намекаете, что автору станет, и вовсе
хлопотно, если он, издаваЯсь за границей, не возьмет в посредники ‚аше
агентство. ‚ таком случае автор, видимо, считаетсЯ нарушителем
государственной монополии на внешнюю торговлю и автоматически переходит в
разрЯд уголовных преступников.
ќто богатаЯ идеЯ. Ћна таит в себе рЯд любопытных возможностей.
Ќапример, такую. Џередав свое достижение за границу, автор сам становитсЯ
объектом охраны. Ћхрану авторских прав вместе с носителем этих прав следует
признать самой надежной. ‚ свЯзи с этим, мне кажетсЯ, было бы целесообразно
возбудить перед компетентными инстанциЯми ходатайство о передаче в ведение
вашего агентства ‹ефортовской или Ѓутырской тюрьмы со штатом охранников и
овчарок. ’ам же можно было бы разместить не только авторов, но и их
правопреемников. Ђ поскольку ваше агентство обещает гражданам государств --
участников ‚семирной конвенции те же права, что и собственным гражданам, то
такую же форму охраны можно было бы распространить и на них.
ЊенЯ, однако, смущает следующее обстоЯтельство. ‚аше агентство, судЯ по
всему, ЯвлЯетсЯ общественной, а не государственной организацией. Ќо
поскольку монополиЯ на внешнюю торговлю принадлежит именно государству, и
только ему, то не грозит ли вашему агентству риск самому быть подвергнутому
уголовному преследованию. …сли агентство станет объектом охраны, то как оно
сможет охранЯть что-то другое? Ќад этим, пожалуй, стоит подумать.
€ еще одно предложение.
Џоскольку ваше агентство намерено само определЯть, когда, где и на
каких условиЯх издавать то или иное произведение или не издавать его вовсе,
то эта правоваЯ особенность агентства должна" очевидно, отразитьсЯ в его
названии. Џредлагаю впредь именовать его не ‚ЂЂЏ, а ‚ЂЏЂЏ -- ‚сесоюзное
агентство по присвоению авторских нрав.
‚сего лишь одна лишнЯЯ буква на вывеске, а насколько точнее становитсЯ
смысл!
ђазвиваЯ это предложение, можно считать естественным присвоение вместе
с авторскими правами и самого авторства. ‚ дальнейшем ваше агентство должно
произведениЯ советских авторов издавать от своего имени и нести
ответственность за их идейно-художественное содержание.
†елаЯ внести личный вклад в это интересное начинание, прошу автором
данного письма (и, естественно, носителем авторских прав) считать агентство
‚ЂЏЂЏ.
Џримите мои уверениЯ в совершеннейшем к ‚ам почтении.
(подпись)
2 октЯбрЯ 1973 года
Њосква

ќто письмо было написано, когда моЯ жена лежала в родильном доме,
готоваЯ с минуты на минуту произвести на свет нового человека, и мысли ее
были занЯты только этим надвигавшимсЯ неизбежно событием. —ерез три днЯ
после написаниЯ письма родилась наша дочь.
Ћставлю длЯ более важной книги свой рассказ, как ездил Я в те дни к
роддому. “ нас мужьЯ при родах не присутствуют, их даже внутрь роддомов во
избежание инфекций не пропускают, с женами они летом перекрикиваютсЯ, стоЯ
под окнами, а зимой общаютсЯ посредством пересылаемых записок. „етей им
показывают первый раз, подносЯ к окну. Ќо в нашем роддоме было новшество:
детей, показывали по телевизору с ужасным качеством изображениЯ. Ќа
маленьком и мутном экране Я увидел тонкошеее черно-белое существо, которое
хлопало глазами и было похоже на аквариумную рыбку. “ существа еще не было
имени, и потом еще не было несколько дней, пока мы перебирали варианты,
поэтому мы называли его просто „евочка. "Ќу, как тебе девочка? -- спросила
€ра в записке.-- € как вообще дела?"
џ отвечал, что девочка красавица, всЯ в менЯ, а дела лучше не бывают,
но ничего не сказал о том, что письмо мое уже передает с повторениЯми
"ЌемецкаЯ волна", а из ‘оюза писателей мне звонили и интересовались, когда
бы Я мог придти длЯ беседы с товарищем ћрием ‘трехниным. ќтот человек, с
фамилией, напоминающей об аптеке, когда Я к нему ЯвилсЯ, даже не знал, как
со мной разговаривать, и путем наводЯщих вопросов пыталсЯ понЯть, не
повредилсЯ ли Я в уме.
Њое письмо произвело на нашу так называемую общественность заметное
впечатление. †анр открытых писем, на короткое времЯ вошедший в моду, тут же
стал раздражать своим почти во всех случаЯх гневным, патетическим, а иногда
и истерическим тоном.
џ этот жанр оживил, внесЯ в него насмешку.
Џисьмо без конца передавалось "голосами" и растекалось по незримым и
необозримым просторам ‘амиздата.
‚се близкие мне люди сразу, естественно, понЯли, что этим письмом Я
бросаю вызов властЯм и делаю шаг, последствиЯ которого непредсказуемы.
"‚олодька, -- сказал мне один из моих друзей,-- они тебЯ за это убьют".
€ра готовилась к выписке из больницы, все еще ничего не знаЯ о моем
безумном поступке.
‚ это времЯ уезжал в Ђмерику и прощалсЯ с друзьЯми навсегда Ќаум (ќмма)
Љоржавин (Њандель). €ра позвонила ему, чтобы проститьсЯ хотЯ бы по телефону.
"€рочка! -- закричал он. -- Ќе волнуйсЯ и, самое главное - не слушай радио".
€ре его совет показалсЯ смешным: надо совсем не представлЯть себе настроениЯ
роженицы и условий советского родильного дома, чтобы предположить там, в
палате на несколько человек, слушание радио, да еще "враждебного", на
коротких волнах, с воем глушилок, из которых человеческий голос можно
вычленить, только бегаЯ из угла в угол, прикладываЯ приемник к батарее
отоплениЯ или к кровати, переворачиваЯ его и вообще производЯ много нелепых
движений, достойных вниманиЯ психиатра.
Џисьмо свою главную роль сыграло: из ‘оюза писателей Я вылетел быстро и
с треском, а публикациЯ "—онкина" и теперешний вызов стали дальнейшими
следствиЯми того же поступка.
‘ тех пор прошло полтора года, и вот Я в ЉѓЃ. € мое письмо Џанкину
лежит на столе в качестве то ли вещественного доказательства, то ли орудиЯ
преступлениЯ, и острие карандашика медленно продвигаетсЯ над строкой.
-- ‚от здесь, -- говорит Џетров, -- вы предлагаете передать в ведение
‚ЂЂЏ ‹ефортовскую или Ѓутырскую тюрьму со штатом охранников и овчарок. --
Љак это можно понЯть?
ЋбъЯснЯю: понЯть это можно так, что это сатира, а где сатира, там и
гротеск. Ђ впрочем, и не совсем гротеск, так как сама наша действительность
гротескова. …сли это гротеск, то его автор не Я, а Џанкин. (‚ообще-то,
конечно, не только Џанкин, а Њаркс, ‹енин, ‘талин и прочие, но в конце цепи
и Џанкин тоже.) ‚ своем интервью Џанкин прЯмо намекает, что у нас есть
государственнаЯ монополиЯ на внешнюю торговлю. Љто отдает свои рукописи
иностранному издателю, тот нарушает монополию, того ожидают некоторые
неприЯтности в виде именно тюрьмы, а не что другое.
Љстати сказать, ответа на свое письмо от Џанкина Я не получил, но
реакциЯ на него была. џ в письме усомнилсЯ, может ли общественнаЯ
организациЯ пользоватьсЯ государственной монополией, и их, как Я слышал, это
соображение неожиданно смутило, они со всеми своими юристами сами до него не
додумались, а потом на каком-то совещании было сказано, что да, мол, этот
подлец, к сожалению, прав, монополиЯ государственнаЯ, а мы, организациЯ
общественнаЯ. Ћни, конечно, в любую минуту (своЯ рука -- владыка) могли
стать государственным агентством, но тогда их не признали бы другие
участники конвенции,

‡асушил сухари

Џоговорили еще о ‚ЂЂЏе, перешли к моим писаниЯм. ЋказываетсЯ, новые мои
знакомцы давно и с пристальным интересом следЯт за всем, что Я лишу. Џетров
вспомнил, как в пьесе "„ва товарища" бабушка смешно говорит вместо "петух"
"хетуп", но наивысшим моим достижением он считает, разумеетсЯ, "—онкина".
Ћн, конечно, не специалист, а всего лишь средний читатель. Ќо книга ему
понравилась. Ћчень. €нтересуетсЯ продолжением.
-- ’ретью часть пишете?
-- ’ретью уже написал.
Ќа самом деле написал, да не совсем. Ќо им говорю так, чтобы не искали
и не пытались остановить. Џоздно, мол. •отЯ, увы, на самом деле не поздно.
ђукопись не окончена и по свойственной автору беспечности существует всего
лишь в одном экземплЯре у него на столе.
-- € там, в третьей части, -- смеетсЯ Џетров, -- тоже про органы?
-- Ќет, там про другое.
-- Ќу, мне вообще-то все равно. џ по профессии конструктор...
‚се кагебешники, которых мне приходилось видеть или о которых Я слышал,
были людьми скромных, но благородных профессий: инженерами, конструкторами,
летчиками, кем угодно, только не собственно кагебешниками. ЏартиЯ их
временно кинула на трудный участок, вот и приходитсЯ тут заниматьсЯ черт
знает чем, а душа рветсЯ назад, к кульману и штурвалу.
-- ...џ по профессии конструктор. Ќо книги читать люблю. € как читатель
скажу: жалко. †алко, что ваша книга вышла на ‡ападе.
-- Љак будто она могла выйти здесь.
-- Ђ что, лет восемнадцать -- двадцать тому назад могла бы.
џ мысленно отнЯл от семидесЯти пЯти восемнадцать и двадцать, но ни
57-й, ни 55-й годы не показались мне подходЯщими длЯ печатаньЯ "—онкина"
(длЯ написаниЯ тем более).
-- ’ак вот о чем Я вас хотел спросить. ‚ы издаетесь на ‡ападе. “ вас
что, совсем нет никакого желаниЯ печататьсЯ здесь?
џ пожимаю плечами.
-- Џечатайте, не откажусь.
-- Ќу мы, правда, издательствами не заведуем...
-- ‚ы всем заведуете.
Ћба смеютсЯ. џ слишком преувеличиваю их возможности. Ќо в чем-то,
конечно, могут помочь.
‡ахаров опЯть лезет за моей сигаретой и спрашивает, можно ли. џ отвечаю
"можно" и пододвигаю сигареты к нему.
-- Ќо, -- говорит Џетров, -- вот ваше письмо ‘екретариату ‘оюза
писателей...
...’ут пришла пора вспомнить о втором письме, которому тоже, несмотрЯ
на прежние публикации, самое место здесь. ’ем более, что оно в каком-то
смысле ЯвлЯетсЯ прЯмым продолжением первого. Џосле письма Џанкину
последовала процедура (довольно громоздкаЯ) теперь уже окончательного моего
исключениЯ из ‘оюза писателей. ‘начала разговор с вышеупомЯнутым ‘трехниным,
потом заседание бюро объединениЯ прозаиков с активом (председатель ѓеоргий
ђадов) и, наконец, назначенное на 20 февралЯ закрытое заседание ‘екретариата
ЊЋ ‘Џ, на которое и было вынесено мое "персональное дело"¹.
20 февралЯ за полчаса до секретариатского заседаниЯ адресату было
доставлено это мое письмо:

‚ ‘…Љђ…’Ђђ€Ђ’ ЊЋ ‘Џ ђ‘”‘ђ

џ не приду на ваше заседание, потому что оно будет проходить при
закрытых дверЯх, втайне от общественности, то есть нелегально, а Я ни в
какой нелегальной деЯтельности принимать участиЯ не желаю.
Ќам не о чем говорить, не о чем спорить, потому что Я выражаю свое
мнение, а вы -- какое прикажут.
‘екретариат в нынешнем его составе не ЯвлЯетсЯ демократически избранным
органом, а навЯзан ‘оюзу писателей посторонними организациЯми. Ќи весь
секретариат в целом, ни каждый из его членов в отдельности не могут быть длЯ
менЯ авторитетами ни в творческом, ни тем более в нравственном отношении.
„ва-три бывших писателЯ, а кто остальные? Џосмотрите друг на друга --
вы же сами не знаете, что пишет сидЯщий рЯдом с вами или напротив вас.
‚прочем, про некоторых известно доподлинно, что они вообще ничего не пишут.
џ готов покинуть организацию, котораЯ при вашем активном содействии
превратилась из ‘оюза писателей в союз чиновников, где циркулЯры, написанные
в виде романов, пьес или поэм, выдаютсЯ за литературные образцы, а о
качестве их судЯт по должности, занимаемой автором.
‡ащитники отечества и патриоты! Ќе слишком ли дорого обходитсЯ
отечеству ваш патриотизм? ‚едь иные из вас за свои серые и скучные сочинениЯ
получают столько сколько воспеваемые вами хлеборобы не всегда могут
заработать целым колхозом.
‚ы -- союз единомышленников... Ћдин ограбил партийную кассу, другой
продал казенную дачу, третий положил кооперативные деньги на личную
сберкнижку...² ‡а двенадцать лет своего пребываниЯ в ‘оюзе Я не
помню, чтобы хоть один такой был исключен.

^{______________________________________________________________________________________}^{_______________________________________________}
¹ ‘амо это заседание и затем следующее -- секретариата ‘оюза
писателей ђ‘”‘ђ -- состоЯлись в такой тайне, что никто из участников и
доныне о нем ни разу не проговорилсЯ, а некоторые, не знаЯ, что у менЯ есть
протокол с их именами, уверЯют менЯ в безупречности своего поведениЯ во все
времена.
² ќто все намеки на некоторые конкретные делишки тогдашних
секретарей.

Ќо стоит сказать честное слово (а иной раз просто промолчать, когда все
орут), и тут же следует наказание по всем линиЯм: набор книги, над которой
ты работал несколько лет, раскидают; пьесу запретЯт; фильм по твоему
сценарию положат на полку. Ђ за этим вполне прозаическое безденежье. € вот
ты год не получаешь ни копейки, два не получаешь ни копейки, залез в долги,
все, что мог, с себЯ продал, и когда дойдет до самого краЯ и если ты за эти
два года слова неосторожного не сказал, к тебе, может быть, снизойдут и
подарЯт двести -- триста рублей из ‹итфонда, чтобы потом всю жизнь
попрекать:"Њы ему помогали, а он..."
Ќе надо мне помогать, Я не нищий. “ менЯ есть читатели и зрители. Ќе
стойте между ними и мной, и Я в вашей помощи нуждатьсЯ не буду.
џ не приду на ваше секретное заседание, џ готов полемизировать с вами
на любом открытом собрании писателей, а если хотите, рабочих, от имени
которых вы на менЯ, нападаете. ‚ отличие от большинства из вас, Я сам был
рабочим. Ћдиннадцати лет Я начал свою трудовую жизнь пастухом колхозных
телЯт. Њне приходилось пахать землю, месить на стройке раствор, стоЯть у
станка на заводе. —етыре года Я прослужил солдатом ‘оветской Ђрмии. Ќа
открытом собрании Я хотел бы посмотреть, как вам удастсЯ представить менЯ
акулой империализма или агентом иностранных разведок.
‹ожь -- ваше оружие. ‚ы оболгали и помогли вытолкать из страны
величайшего ее гражданина. ‚ы думаете, что теперь вам, скопом удастсЯ занЯть
его место. Ћшибаетесь. Њеста в великой русской литературе распределЯютсЯ
пока что не вами, € ни одному из вас не удастсЯ пристроитьсЯ хотЯ бы в самом
последнем ее рЯду.

(подпись)

-- ...Ќо, -- говорит Џетров,-- вот вы пишете, что могли бы выступить на
открытом собрании рабочих и доказать, что вы не акула империализма... ну,
этого, конечно, никто не говорит ... Ќо вот второе, насчет иностранных
разведок... тут можно и поспорить. џ думаю, сейчас вам на таком собрании
трудно пришлось бы.
„аже если Я скажу все что хочу?
„а, вы скажете свое, а мы свое.
-- „авайте попробуем. Ѓоюсь, что вы на это не пойдете.
-- Љак знать.
-- “грожаете?
-- Љто угрожает? —то вы, ‚ладимир Ќиколаевич! Ќу, что вы!
-- џ не возражаю. Њожете угрожать. ’олько учтите, Я ко всему
приготовилсЯ.
-- Љ чему приготовились? -- спросил Џетров с любопытством.
-- Љо всему, -- сказал Я, не желаЯ подсказывать варианты. џ уже тогда
понимал, что, ломаЯ человека, они всегда стараютсЯ подойти к нему не с той
стороны, с которой он ожидает (что они в моем случае подтвердили).
-- Ќу, а конкретно?
-- Љонкретно -- ко всему.
-- ‘ухари, что ли, засушили? -- засмеЯлсЯ ‡ахаров, вытЯгиваЯ из моей
пачки очередную сигарету.
-- ‡асушил.
Ћба смеютсЯ. €х смешат мои дикие, устарелые представлениЯ о ЉѓЃ, как о
какой-то зловещей и черной силе. Љонечно, и здесь работают разные люди,
может быть, даже не всегда хорошие люди, но в целом ЉѓЃ -- это очень
гуманнаЯ организациЯ и действует исключительно в рамках, закона.
‚ этом Я, естественно, усомнилсЯ. Џривел им несколько примеров выхода
за рамки. ‘казал кое-что о тюрьмах, лагерЯх и психушках. Џетров выслушал
менЯ благожелательно, а ‡ахаров с Явным удивлением. …го представление о ЉѓЃ
очень с моим расходитсЯ. ‚ообще он держитсЯ скромно, смущаетсЯ и от смущениЯ
часто хихикает. •отЯ реплики подает, но неизменно сопровождает их
застенчивым "хи-хи". Ћн как бы говорит: "џ конечно, человек, хи-хи, еще
молодой, может быть, по молодости чего-то не понимаю, но Я люблю нашу партию
и наше правительство и не понимаю, как можно, хи-хи, изображать их в таком
нехорошем, в таком неприглЯдном виде".
Џоговорили о ‘олженицыне. ‚ письме секретариату ‘оюза писателей Я его
слишком перехвалил, назвав величайшим...
-- Ќеужели вы его, правда, считаете величайшим?
’еперь можно признатьсЯ, что насчет "величайшего" у менЯ и у самого
были кое-какие сомнениЯ. ќтим эпитетом желал Я их (в данном случае (союз
писательских боссов) поставить на место, кто, мол, вы, пигмеи, по сравнению
с "величайшим"? Ђ потом уже, отправив письмо, перечел его и смутилсЯ. —то
значит величайший? ’о есть самый-самый, из всех великих великий? ’олстой --
великий, експир -- великий, а этот "чайший"? Ќаписал бы тогда "великий",
вот и было бы в самый раз и даже немножко на-вырост, во всЯком случае сейчас
объЯснЯтьсЯ б не стал. Ќо с тех самых пор, залепив такое, пребываю в
смущении и к другим носителЯм высоких достоинств эпитеты примериваю с
большой осторожностью.
Ќо тогда мог ли Я поделитьсЯ столь деликатными сомнениЯми с этими
крокодилами? Ќикак не мог, но длЯ себЯ проблему оставил неразрешенной. ‚едь
Я вырвалсЯ из ‘оюза писателей, пошел на разрыв с государством, обрекаЯ себЯ
и свою семью на всЯкие больше чем неприЯтности, и ради чего? ђади того,
чтобы говорить правду. Ђ, оказываетсЯ, и в этом случае правду говорить
нельзЯ. …сть перечень событий, действий, Явлений, имен, которые
"прогрессивному человеку" полагаетсЯ упоминать только в таком контексте, а
не в ином, потому что в ином это будет на руку им, и тогда всЯ наша
"прогрессивнаЯ" общественность зашелестит, зашепчет из уха в.. ухо, что вы
высказываете ваше отрицательное или недостаточно положительное мнение о том,
о сем не потому, что это действительно ваше мнение, а потому что этим
мнением вы хотите угодить им. € они сами поймут именно так. Џоэтому
высказывать независимые суждениЯ позволЯли себе только очень редкие люди, к
которым Я себЯ не всегда мог причислить,, что менЯ самого в себе раздражало.
ѓода за полтора до описываемого момента был Я введен в один
диссидентский дом, где хозЯйка, приветливо улыбаЯсь и поощрЯЯ к восхищенью
собою, расспрашивала менЯ о моих, как это говоритсЯ, творческих планах и, в
порЯдке установлениЯ точек совпадениЯ взглЯдов (идейных взглЯдов, конечно),
вдруг спросила: "Ђ правда, Њаксимов очень хороший писатель?"
џ, самонадеЯнно решив, что ко мне обращаютсЯ, как к эксперту
(специалистом в данной области был все же Я, а не хозЯйка), попыталсЯ
приблизить оценку к более реалистичной: "Ќеплохой",-- сказал Я, слегка
смутившись. € вдруг полыхнуло из глаз диссидентки словно из огнемета, и
услышал Я суждение, которое было предложено мне в качестве директивного и
единственно возможного к употреблению (как "‚оистину воскресе" и "Ѓудь
готов"): "‚олодЯ Њаксимов -- прекррасссный писатель!" Ђтмосфера дружелюбиЯ
тут же истаЯла, и Я, поерзав еще на стуле и осознав, что оплошное мое
высказывание будет здесь надолго запомнено, поднЯлсЯ и удостоилсЯ холодного
кивка в ответ на свое "до свиданиЯ".
ЏокидаЯ тот дом, Я думал, что жизнь мне предстоит даже сложнее, чем Я
рассчитывал, и впоследствии оказалсЯ больше чем прав. ‚ каждой среде, к
которой менЯ прибивала судьба, была своЯ идеологиЯ, свои ценности, шаблоны,
правила поведениЯ и фразеологиЯ, с которыми следовало считатьсЯ, везде от
менЯ требовали соблюдениЯ принЯтых в среде ритуалов, поклонениЯ кумирам
среды, везде настаивали на том, чтобы мое мнение совпадало с тем мнением,
которое в этой среде на данный момент считалось единственно правильным и
прогрессивным. Ђ поскольку мнение мое слишком часто не совпадало с общим, то
менЯ всю жизнь поправлЯли, одергивали и часто предписывали, что Я на самом
деле должен думать о том или ином предмете (а о некоторых предметах и вовсе
запрещалось думать что бы то ни было), и, при уклонении от предписаний,
имевшие власть наказывали, а не имевшие проклинали устно, письменно и
печатно.
Ћсобенно сильно мне попало от прогрессивной общественности за ‘им
‘имыча Љарнавалова в "Њоскве 2042", в котором все немедленно узнали
‘олженицына и спрашивали, как Я посмел. џ говорил: это не ‘олженицын, а
обобщенный образ. Њои критики возражали: не обобщенный образ, - а именно
‘олженицын. Ђ что, похож? -- спрашивал Я.-- Ќет, совсем не похож! -- Ђ как
же вы тогда узнали? -- от этого вопроса критики сперва слегка торопели, но и
тут изворачивались и спрашивали, понимаю ли Я, на чью мельницу лью воду. Ќо
тогда, в 75 году, Я лил воду на правильную, на прогрессивную мельницу.
-- Ќеужели вы его, правда, считаете величайшим? -- спросил менЯ тот,
кого мы в нашем рассказе условно называем Џетровым.
-- Љонечно, величайшим, а каким же еще?
Ќе с тобой же, гадом, мне делитьсЯ своими сомнениЯми.
-- „а какой же он величайший? -- заволновалсЯ Џетров. -- Љакой же он
величайший, когда он -- вы знаете это? -- препЯтствовал выходу вашей книги.

€ван —онкин и Ќикита ‘труве

ЋпЯть вставим маленький комментарий к прежде написанному.
ђешаЯ в 73 году, в каком издательстве печатать "—онкина", рассматривал
Я выбор из двух известных мне возможностей: "Џосев" и "€ЊЉЂ-Џресс". Ќо у
"Џосева" было два видимых недостатка. Џервый -- в том, что он --
издательство определенно антисоветской, очень узко ориентированной
политической партии. ‹итература им нужна была только как подспорье в их
пропаганде, а менЯ это коробило. ‚торой недостаток: они настаивали на
передаче им мировых прав (берЯ себе 30%), от чего Я после долгих колебаний
уклонилсЯ.
“ €ЊЉЂ-Џресс репутациЯ была вроде бы поприличней. •отЯ потом Я понЯл,
что и они определенной ориентации, с которой Я не совпадаю, а таких,
неориентированных, с кем совпал бы, среди русских издателей тогда не было.
Ќе считаЯ издательства "Ђрдис", которое в те поры менЯ не оценило, о чем
покойный Љарл Џроффер потом жалел. €так подалсЯ Я в €ЊЉЂ-Џресс. Џереслал
рукопись и жду. ‘ижу, как на иголках. “жасно хочетсЯ, чтобы книга вышла до
моего вполне вероЯтного ареста. —тобы хоть подержать ее в руках, чтобы хоть
посмотреть... ‚прочем, если она выйдет, если привлечет к себе внимание, то,
может быть, этого-самого ареста удастсЯ избегнуть.
ЊесЯц проходит, два, три... роман не выходит. ‚ чем дело? ‚едь все
говорЯт, что на ‡ападе книгу можно издать очень быстро. Џытаюсь выЯснись
что-то, а как выЯснить?
Ќадеюсь, что уже подрастает поколение, которое никогда не будет знать
трудностей и опасностей попыток свЯзатьсЯ с заграницей. ’ем более свЯзатьсЯ
с издательством, которое, хотЯ и не "Џосев", а все же антисоветское, и не
просто свЯзатьсЯ, а по поводу изданиЯ книги, имеющей тот же эпитет --
"антисоветскаЯ".
€ вот Я сначала терплю, а потом через каких-то людей, иногда верных, а
чаще каких попало, шлю на ‡апад, в Џариж, неизвестным мне главному редактору
Ќиките Ђлексеевичу ‘труве, директору издательства €вану ‚асильевичу Њорозову
кричащий вопрос: когда? Њорозов отвечает нервно и смущенно¹.
‘труве нетороплив и не суетен. ‘коро книга выйдет. ‘коро, скоро. Љ Ќовому
году. Љ ђождеству. Љ Џасхе. Љ ’роице. ђаньше советские редакторы обычно
обещали мне то же самое, но оперируЯ другими датами и, конечно, с предлогом
"после". Љ годовщинам нам надо что-то "идейное" (о ‹енине, партии,
комсомоле), а потом протолкнем и вас. Џосле Џервого маЯ, после ЋктЯбрьских
праздников, после днЯ Љонституции, после 23 февралЯ, после столетиЯ ‹енина.
Џосле, после.
Ќесколько раз приезжали ко мне гонцы из "Џосева", и Я передавал
разрешение на публикацию "—онкина" им. (Ћдна из "посевовских" посланниц,
очень красиваЯ девушка, француженка, не понимавшаЯ -- или делала вид? -- ни
слова по-русски, потрЯсла менЯ тем, что мою записку сначала заклеила в
целлофановый пакетик, а потом закатала в тюбик с зубной пастой, столь
профессиональный шпионский прием Я видел первый и последний раз в жизни). Ќо
как только намерение мое становилось известно в Џариже, адресат приходил в
возбуждение, тут же отыскивал возможности свЯзи со мной, умолЯл: дайте нам
еще месЯц. џ опЯть отказывал "Џосеву", опЯть ждал и ждал.
’ак прошел весь 73-й год. ‚ 74-м после высылки ‘олженицына, мою
рукопись и вовсе задвинули. џ никогда не подумал бы на ‘олженицына, что он
мне мешал как-нибудь специально, но и в развитости в нем чувства
солидарности тоже его не заподозрю. Ћн охотно принимал заступничество всех,
но защищал некоторых, выборочно и с расчетом. (€, в некотором специфическом
смысле правильно делал. ‚еликому человеку длЯ того, чтобы прослыть таковым,
нужно всегда и точно рассчитывать, когда, в каком контексте, на каком фоне,
в каком списке и рЯдом с кем должно поЯвлЯтьсЯ его имЯ.)
‘ поЯвлением ‘олженицына на ‡ападе у €ЊЉЂ-Џресс поЯвилось много новой
работы. џ уже в полном отчаЯнии, наплевав на всЯкую конспирацию, стал
звонить им открыто по телефону и спрашивать прЯмым текстом: когда? €
заметил, что тамошние издатели ведут себЯ не многим
_____________________________________________________________________________________
¹ Ќекоторое времЯ спустЯ €. ‚. Њорозов повесилсЯ после
какого-то, как Я слышал, скандала в издательстве.
лучше наших домашних. € обещаний не выполнЯют, и лгут, а когда с
колоссальным трудом (и, напомню, с немалым риском) дозвонишьсЯ до Џарижа, то
каждый раз оказываетсЯ, что Ќикита Ђлексеевич или только что вышедши или еще
не пришедши. ‚се, как здесь, с той только разницей, что "здесь" если
издадут, то по крайней мере гонорары не зажиливают. Ђ там... ’ам зажиливают
(да еще как!), проЯвлЯЯ при этом много ханжества, лицемериЯ и демагогии, но
высказать в то времЯ хоть малейшее сомнение в свЯтости намерений этих
людей... „а ни в коем случае! Љак можно! ќто же будет опЯть на руку им, на
руку ЉѓЃ.
џ никаких сомнений и не высказывал, но год минул, и второй пошел на
убыль, а где "—онкин"? когда выйдет? Џохоже, что никогда.
Ќа звонки мои отвечают уклончиво, но доходит окольное известие:
вынуждены были отодвинуть книгу, потому что срочно надо издавать "ЃодалсЯ
теленок с дубом", а следом за ним -- последнее достижение общественной
мысли, статьи нескольких, как сказано в "Љонтиненте", смельчаков -- сборник
"€з-под глыб". ‘ижу, жду, надеюсь, что может быть после "смельчаков"
найдетсЯ в издательских планах дырка и длЯ менЯ. Ќо нет, хлынуло в дырку
"‘тремЯ "’ихого „она", позже еще что-то. Ђ мне все обещают то к ђождеству,
то к Џасхе. Џосле очередного религиозного праздника дозвонилсЯ до ‘труве:
"џ, конечно, понимаю" Я, наверное, не совсем ваш, вы можете менЯ вообще не
печатать, но неужели вы не понимаете, в каком Я положении? Ќеужели вы не
понимаете, что "—онкин" есть единственнаЯ моЯ, хоть и эфемернаЯ, но все же
защита? …сли не хотите печатать роман, отдайте, верните его мне немедленно".
"Ќу что, ‚ы, как мы можем не хотеть печатать такой роман? ќто же не роман,
это чудо, и мы его обЯзательно издадим. Џричем приурочим издание к
”ранкфуртской книжной Ярмарке. Љогда книга попадает на книжную Ярмарку,
тогда ей самое большое внимание".
‚ сентЯбре 74-го опЯть с трудом дозвонилсЯ до ‘труве: "’ак выйдет
"—онкин" к Ярмарке?" "—то? Љ Ярмарке? Ќет, не выйдет. "—онкин" из тех книг,
которые ни в каких Ярмарках не нуждаютсЯ. Ћн сам Ярмарка",
‚ Январе 75-го Я очередной раз позвонил в Џариж и поздравил ‘труве с
выходом "—онкина" по-шведски. ќто известие его, кажетсЯ, несколько смутило.
Џеревод вышел раньше оригинала. ’ут уж Ќикита Ђлексеевич расстаралсЯ и
русское издание "—онкина" вышло очень скоро, всего лишь на несколько дней
отстав от немецкого.

"„авайте издаватьсЯ здесь"

Ћднако нам пора назад, на ‹убЯнку. 4 маЯ 1975 года, Џасха, середина
днЯ, "беседа" продолжаетсЯ.
‘олженицын не величайший гражданин, он монархист, шовинист, ко мне
лично плохо относитсЯ, к тому же аморальный, на своей крестной дочке
женилсЯ. ђазве же это можно?
-- Ђ вас, -- спросил Я, -- почему это беспокоит? ‚ы что, верующий? --
Ќет! -- быстро открестилсЯ Џетров. -- џ нет.
-- € Я тоже нет, пусть он хоть на крестной внучке женитсЯ, мне все
равно.
Ћбсудили лагерную тему и ‘талина, который преступлениЯ, конечно же,
совершал, но не надо забывать, что это был человек, тридцать лет стоЯвший во
главе нашего государства.
-- Ќиколай Џервый, -- сказал Я, -- тоже тридцать лет стоЯл во главе
нашего государства.
-- Ќе может быть! -- воскликнул Џетров и удивилсЯ, когда Я ему доказал,
что было именно так. €ли сделал вид, что удивилсЯ. Ќе думаю, что
продолжительность царствованиЯ ЌиколаЯ того или другого его хоть
сколько-нибудь занимала.
Џоскольку мои собеседники продолжали менЯ уверЯть, что они не такие, Я
сказал, что готов им поверить, но они свое отличие от "таких" должны
как-нибудь подтвердить. Ќапример, выпустить на свободу всех политических
заключенных, а на месте хотЯ бы одного из бывших лагерей устроить музей
вроде Ћсвенцима. € там же заложить могилу Ќеизвестного ‡аключенного. —тобы
родственники и потомки пропавших без вести зэков могли придти, поплакать,
положить цветочек. —тобы юные следопыты объЯвили поиск под девизом: "Ќикто
не забыт, ничто не забыто".
-- ‚от тогда,-- объЯснил Я, -- про вас можно будет сказать, что вы
совсем не такие.
Ќо они считают, что доказательства и так налицо.
-- ‘огласитесь, -- говорит Џетров,-- что в 37 году здесь бы с вами не
так разговаривали.
-- „а уж в 37-м и вы неизвестно где были бы.
-- „а, -- соглашаетсЯ, -- и работники органов многие тогда погибли. Ќе
успел Я взгрустнуть по работникам органов, тема переменилась и коснулась
издательства "Џосев", к которому Я, как уже Ясно, имел очень косвенное
отношение (дважды печаталсЯ в "посевовском" журнале "ѓрани", первый раз не
по своей воле, а второй -- по своей).
“ чекистов, похоже, была установка: делать вид, что на ‡ападе вообще
никаких издательств нет, кроме "Џосева". Ђ "Џосев" ужасен тем, что за ним
стоит политическаЯ партиЯ, котораЯ стремитсЯ к свержению нашего строЯ.
ЏечатаЯсь там, вы тем самым участвуете в попытке свержениЯ.
џ не против такой трактовки, но говорю своим собеседникам, что этой
ужасной партии помогают прежде всего они.
-- Љто? Њы? -- удивилсЯ Џетров, а ‡ахаров опЯть попросил:
-- Њожно закурить?
-- „а берите,-- сказал Я раздраженно (он мне надоел),-- берите и не
спрашивайте. Љонечно, вы, -- ответил Џетрову, -- больше других помогаете
этой партии.
-- €нтересно, -- засмеЯлсЯ Џетров. -- Љаким же это образом?
-- ‘амым прЯмым. ‡апрещаЯ талантливые книги, вы делаете все, чтобы они
достались "Џосеву". •отите разорить "Џосев"? Џечатайте лучшее здесь.
-- Ќо нельзЯ же все печатать, что пишетсЯ.
-- ‚се нельзЯ, а лучшее можно. ‹учшее печатайте здесь, а худшее
отдавайте "Џосеву".
-- ‡начит, вы считаете,-- уточнил Џетров, похоже, длЯ доклада
кому-то,-- что мы сами помогаем "Џосеву"?
-- …ще как помогаете! €зо всех сил.
Љак читатель увидит ниже, мой допрос был санкционирован очень большим
начальством. џ не знал этого, но не сомневалсЯ, что разговор наш в записи
{магнитофонной или бумажной) пойдет куда-то "наверх". џ не исключал того,
что там, "наверху", есть люди, которым, пусть даже в их собственной борьбе
за власть, моЯ аргументациЯ покажетсЯ резонной. Ќо прислушивающихсЯ к
резонам людей "наверху" пока не было, они сидели еще в своих
крайкомах-обкомах и выжидали, когда сойдет под кремлевскую стену предыдущее
поколение.
Џерескочили на иностранных корреспондентов: зачем Я с ними общаюсь,
зачем даю интервью?
‘прашиваю простодушно:
-- Ђ разве нельзЯ?
-- Ќет, можно, конечно, -- разрешает Џетров, -- но они же вас,
наверное, искажают. ‚от посмотрите,-- показывает "ђусскую мысль" с переводом
моего интервью немецкой газете.-- ‚ы здесь €льина¹ называете
генеральным секретарем ‘оюза писателей. ‚ы же не могли так сказать?
-- Ќе мог. џ, конечно, назвал его секретарем по оргвопросам.
-- ‚от видите! Ђ они что пишут?
-- Џогрешности обратного перевода. Љрутит головой.
-- ќто не обратный, это тенденциозный перевод.
-- „а,-- подхихикивает ‡ахаров,-- генеральный секретарь, это, знаете
ли, хи-хи...
’еперь уже, наверное, не только иностранцам, но и подрастающим
соотечественникам следует объЯснЯть, что генеральным секретарем называлсЯ
верховный вождь ЉЏ‘‘ и всеЯ страны, и название самой этой должности
следовало произносить с благоговейным трепетом и ни в коем случае не
приписывать никому другому. € опЯть, же "ђусскаЯ мысль" называет €льина
генеральным секретарем, а Я не протестую и таким образом соучаствую в этом
ужаснейшем преступлении.
Ќо посмотрите, под каким заголовком они дают ваше интервью. "ѓлумление
над
талантливым писателем". ђазве вы здесь не видите тенденции?
Ќет, Я вижу здесь чистую правду.
’ут ‡ахаров не сдержалсЯ.
Ќо они же вас возвеличивают!

^{____________________________________________________________________________________________________________________________________}
¹ ‚иктор Ќиколаевач €льин (1904--1990), в двадцатых --
тридцатых годах служил в органах госбезопасности, достиг чина,
соответствующего званию генерал-лейтенанта, был арестован, просидел лет,
кажетсЯ, десЯть, в описываемое времЯ был секретарем Њосковского отделениЯ
‘оюза писателей ђ‘”‘ђ по организационным вопросам.

-- Ђ вы хотите, чтобы они вас возвеличивали?
‡ахаров смущаетсЯ, потуплЯет глазки. Ћн человек скромный, очень
советский и чтобы они его возвеличивали, этого -- хи-хи -- лучше, не надо.
-- Ђ вот еще здесь, видите, они вас внесли в список жертв, как они
пишут, советской психиатрии. Ќо вы же не сидите в психбольнице? Ќет?
-- Ќет, -- подтверждаю, -- конечно, нет.
Џетров продолжает исследовать лежащий перед ним текст.
-- Ђ вот здесь вы говорите, ‚ладимир Ќиколаевич, что вы человек
аполитичный. ђазве может писатель быть аполитичным?
-- Њожет, -- говорю Я. -- —ехов был аполитичный. € другие. € вот этот
мой рассказ -- "Џутем взаимной переписки" -- пример
аполитичности¹.
-- Ќу да, -- недоверчиво захихикал ‡ахаров. -- ќтот рассказ не
аполитичный. ‚ нем самый отрицательный герой... член -- хи-хи -- ЉЏ‘‘...
Ђ что ж, если он член ЉЏ‘‘, Я ему должен голову елеем мазать?
Ѓыло выкурено много сигарет, произнесено много слов, после чего Я
понЯл, что никак угодить им не могу, все мои попытки отвратить от себЯ
наказание провалились. ‘ейчас Џетров нажмет кнопку, и вооруженные люди
отвезут менЯ на казенной машине в ‹ефортово. Ќу, что ж, Я же сказал, что был
готов ко всему, в том числе и к этому. € даже к худшему. џ думал, они менЯ
так ненавидЯт, что, посадив, постараютсЯ подвергнуть каким-нибудь ужасным
унижениЯм, но Я этого не допущу и буду защищать свою честь любой ценой, даже
ценой жизни.
Њне было жаль моих близких -- жены, сестры, родителей и особенно детей,
и особенно Ћли. „ети от первого брака были все же постарше. Њарине
шестнадцать, Џаше тринадцать, а она совсем крошка, вырастет, не помнЯ отца,
а какаЯ это длЯ ребенка травма, Я знал по собственному опыту.
—то касаетсЯ моих писаний, то хоть и тратил Я свое времЯ и силы
бездумно на бесконечные общениЯ, кухонный треп, пьЯнство, шахматы и прочие
глупости, а все-таки кое-что написать успел.
‚ 59-м году менЯ сюда притащили, когда Я вообще еще делал первые шаги в
литературе. ‚от когда Я боЯлсЯ пропасть бесследно. Ђ сейчас, ну ладно, хоть
что-то останетсЯ.
…сли просто тюрьма, если одиночка или общаЯ камера, это ничего. ‘амое
ужасное, если камера, где уголовники специально натасканы, чтобы издеватьсЯ,
мучить и унижать. Ќекоторые считают, что "пресс-хаты" это изобретение
новейшего времени, но это не так. ѓоду, примерно в сорок девЯтом попал Я в
милицию и там обещали мне камеру с уголовниками, где новичкам длЯ начала
устраивают "парашютный десант", то есть берут за руки, за ноги, поднимают
повыше и бросают спиной на цементный пол. Ђ потом еще сериЯ упражнений в
этом же духе. Ќо Я себе давно сказал, если так, буду сопротивлЯтьсЯ при
самой малой возможности, с помощью любого предмета, тЯжелого или острого,
буду дратьсЯ, кусатьсЯ, царапатьсЯ до тех пор, пока хоть чем-нибудь смогу
шевелить...
-- ’ак как, ‚ладимир Ќиколаевич, -- донессЯ до менЯ откуда-то голос
Џетрова, -- вы хотите печатать свои книги в ‘оветском ‘оюзе?
-- —то? -- переспросил Я. -- џ вас не понЯл.
-- Џо-моему, Я понЯтно говорю. џ спрашиваю: вы что же, совсем не хотите
больше печататьсЯ здесь? •отите только на ‡ападе?
ЋказываетсЯ, менЯ не только не сажают, а еще даже торгуютсЯ.
-- Ђ разве можно и здесь?
-- Ђ почему же нельзЯ? „авайте издаватьсЯ здесь. „авайте сделаем так,
чтобы не за границей, а у нас ваши книги шли нарасхват.
-- „а Я, собственно, не против. „авайте. ‘ чего начнем?
-- ‚от об этом как раз и надо подумать.
Љонечно, Я не настолько лопух, чтобы сразу поверить.
-- ‚ы, небось, хотите начать с того, чтобы Я дал отпор ‘олженицыну,
буржуазной пропаганде или себе самому.

^{____________________________________________________________________________________________________________________________}^{___________________}
¹ џ заметил, что многие люди воспринимают то или иное
суждение автора о себе самом как неизменное на все времена. Њежду тем мое
отношение к политике в течение моей жизни менЯлось много раз -- от полного
равнодушиЯ к пристальному интересу (но без желаниЯ лично вовлечьсЯ) и
наоборот.

-- „а что вы! ђазве Я вам что-нибудь подобное сказал? џ хочу только
одного: чтобы вы печатались здесь. ‚ы согласны?
-- …сли остановка только за моим согласием, Я вам его даю.
-- Ќо как практически?
ЋбъЯснЯю, что практически способ печатаниЯ книг известен приблизительно
со времен ѓуттенберга.
-- Ќо мне бы хотелось услышать от вас какое-то конкретное предложение.
Њожет, длЯ начала что-то переиздать?
-- Џереиздайте.
-- €ли издать что-то новое.
-- Њогу предложить и новое. ’олько что-то не понимаю. ‚ы же такие
непримиримые, неужели будете печатать человека с моими взглЯдами?
-- ‚от видите, Я же говорю, что у вас об органах устарелые
представлениЯ. Њне бы хотелось, чтобы вы нас лучше узнали. „авайте еще раз
встретимсЯ. Ќу, не здесь (здесь, может быть, на вас эти стены давЯт), а
где-нибудь в другом месте, в более непринужденной обстановке,
-- ‚ гостинице?
-- •отЯ бы в гостинице. Ђ что?
Ќет, ничего. Њне как-то рассказывал ‚иктор Ќекрасов о своей встрече с
гебистами в гостинице, мне показалось это интересным, и Я захотел
посмотреть, как такие номера выглЯдЯт. ‡арЯд любопытства, которое кошку
сгубило, во мне еще был немалый.
-- Ќо все-таки, -- говорю Я, -- ваши предложениЯ выглЯдЯт как-то
странно. Ђ, может быть, вы надеетесь завербовать менЯ в осведомители?
-- —то вы! -- всплеснул руками Џетров. -- ќто Я даже побоЯлсЯ бы вам
предложить.
-- ЏобоЯлись бы? € правильно. Њне однажды предлагали... „олжен заметить
сегоднЯ, что слово "предлагали" к тому, что было на самом деле, в общем-то
не подходит, ‚о времЯ моего первого вызова и допроса в ЉѓЃ еще в 59 году
были некоторые туманные намеки ("вы нам поможете, мы вам поможем") и был
вопрос, что говорЯт наши профессора на лекциЯх в институте (Я сказал, что на
такой вопрос не всегда могу ответить даже на экзамене), но никакого внЯтного
предложениЯ все-таки не было.
Џетров смеетсЯ.
-- ‚ы все-таки нам не верите. „аже не знаю, как вас убедить, что мы
хотим от вас только одного: чтобы вы печатались.
-- € ничего больше?
-- Ќичего.
-- ’ак возьмите и длЯ начала напечатайте "—онкина", если он вам так
понравилсЯ.
-- Ђ что, Я бы напечатал. Џравда, Я попросил бы вас выбросить одно
только слово -- Џ“Љ‘.
Ћдно слово Я согласилсЯ выбросить немедленно, хотЯ, если б дошло до
дела, неизвестно, как бы себЯ повел. Џ“Љ‘ все-таки слово в романе не лишнее.
ђазговор подошел к концу. Џоследовало еще несколько вопросов мимоходом.
Љого Я знаю из молодых писателей? Ќикого не знаю. (‚се-таки Я был все времЯ
начеку и ни разу ни одной лишней фамилии просто так не назвал.) Љак поживает
‚ладимир Љорнилов? Ќичего поживает.
-- Ђ деньги он из-за границы получает?
-- ќто вы у него спросите.
-- Ђ вы не знаете?
-- џ не знаю.
(€нтересно, на что он рассчитывал, задаваЯ эти вопросы? Ќа передачу их
Љорнилову, на неожиданный проговор или по обЯзанности?) --- Ќу так что, не
хотите с нами встречатьсЯ?
-- „а все не могу никак понЯть, длЯ чего.
-- —то ж тут непонЯтного? Џодумайте, что именно вы хотели бы напечатать
и где. € приходите со своими предложениЯми. „а что вы колеблетесь? ‡апишите
телефон. ‡ахотите -- позвоните, не захотите -- не звоните. ‚ы же ничего не
терЯете.
Ќу, конечно, Я ничего не терЯл. џ помнил пословицу об увЯзшем коготке и
пропавшей всей птичке, но верил, что не дам увЯзнуть и коготку. Ќикакой
невидимой границы не перейду, ни в какие расставленные ими силки не влезу.
Џоэтому Я взЯл лист бумаги и записал: Џетров Ќик. Ќик., 228-80-34.
Џока мы с хозЯином кабинета жали друг другу руки, ‡ахаров бегал
подписывать пропуск и, вернувшись, пошел менЯ провожать.
‚озле лифта в деревЯнной рамке висела бумага с машинописным текстом:
"„ирекциЯ, партком и завком завода "Ѓорец" выражают глубокую благодарность
работникам Љомитета ѓосударственной безопасности за активное участие в
коммунистическом субботнике". ќтот текст, такой обыкновенно советский,
подействовал на менЯ расслаблЯюще, вызвав чувство, что Я был в обыкновенном
советском учреждении.
Ќо, наверное, все-таки стены ‹убЯнки, и правда, на менЯ давили, потому
что Я был радостно удивлен обилием солнечного света и обыкновенностью
протекавшей снаружи жизни.
“дивилсЯ и €ре, которую тут же увидел на тротуаре.
-- ’ы что? -- спросил Я.-- ’ак все времЯ здесь и стоЯла?
-- ’ак и стоЯла, -- сказала она.
-- Ќо ты могла бы зайти хотЯ бы в книжную лавку, чтобы занЯть себЯ
чем-нибудь,
-- Ђ Я и так была занЯта, Я психовала.
-- Ќу и напрасно, -- сказал Я. -- Ќапрасно психовала. ‚се идет хорошо.
(џ ей всю жизнь говорю, что все хорошо, но она всю жизнь почему-то не
верит.)
‚ернувшись домой, мы освободили Ђнну Њихайловну (тещу) от обЯзанностей
нЯньки, и тут же задребезжал телефон. ’елефонистка сказала:
-- Ѓудете говорить с Џарижем!
€ в трубке зарокотал усталый государственный голос, словно передававший
мне директиву в закодированном виде:
-- •ристос воскресе!
€ Я опЯть не нашел ничего лучшего, как ответить:
-- ‡дравствуй, ‚олодЯ.
-- Ќу как дела? -- великодушно прощаЯ мне мое ритуальное невежество,
спросил звонивший.
‚опрос был не так прост, как казалсЯ.
‡вонивший интересовалсЯ не просто моими делами, а обещанным отрывком
длЯ "Љонтинента".
-- „ела, -- сказал Я, -- ‚олодЯ, пока ничего, но то, о чем мы говорили,
пока отложим.

‡а шапку он оставить рад...

€так, к описываемому моменту мне было почти сорок три года, у менЯ было
(повторЯю) трое детей, шестнадцати, тринадцати и полутора лет. ‘ матерью
двух старших Я разошелсЯ, но ответственности за них с себЯ не снимал и
заботой своей старалсЯ их тоже не обделЯть.
‡анимаЯсь литературным трудом около двадцати лет, написал Я много чего,
но из того, что, как Я самонадеЯнно думал, после менЯ может остатьсЯ, у менЯ
были полторы книги "—онкина" (вторую Я как раз дописывал), повести и
рассказы "•очу быть честным", "ђасстоЯние в полкилометра", "Џутем взаимной
переписки". …ще, имей Я власть сам руководить составлением своих писаний во
времени, Я бы включил в составлЯемое кое-что из других книг -- некоторые
главы, куски и строчки. ‚от и все.
џ всю жизнь работал много и в любые часы суток, а если это не
отразилось на количестве книг, то только потому, что все написанное (включаЯ
даже частные письма), Я всегда по многу раз переписывал. ‚ переписываемом
часто зарывалсЯ настолько, что не улучшал его, а ухудшал и потом выкидывал.
„есЯтки тысЯч страниц, мною исписанных, выкинуты на помойку. ’ысЯчи
разбросаны и утерЯны.
џ всегда и неуклонно соблюдал завет Џастернака (даже когда не знал
его): "Ќе надо заводить архива, над рукописЯми трЯстись". ‚от, уж чего не
делал, того не делал, и даже слишком. (Ќедавно, в 1992 году, –ѓЂ‹€ предложил
мне сдать им мой архив на хранение, Я окинул взглЯдом свои бумажки, подумал:
"ђазве это можно назвать архивом?" € вежливо отказалсЯ.)
‹итературную мою судьбу можно назвать удачной, но врЯд ли
благополучной. Ћ стихах говорить не будем, а проза, самаЯ перваЯ, была
немедленно опубликована и замечена. Ќо Я не умел "проталкивать" свои книги,
дружить с критиками, ладить с начальством и скрывать свое отношение к
советской власти, даже когда хотел. ‡ато умел попадать во все чернью списки,
которые за времЯ моего пребываниЯ в советской литературе были составлены.
€ногда даже в списки, состоЯвшие из одного имени.
‘ самого моего литературного рождениЯ Я был среди тех, кого или почти
не печатали, или полностью запрещали. ‚ начале своей карьеры Я очень мало
интересовалсЯ политикой, не пылал гражданскими страстЯми, и вообще не
стремилсЯ "высовыватьсЯ", но те из породы начальства, с кем мне приходилось
соприкасатьсЯ, сразу же понимали, что Я чужой.
—ужим Я был не по идейным или классовым соображениЯм, а органически.
‚ возрасте шестнадцати лет со мной произошел забавный и знаменательный
случай. џ, только что окончив ремесленное училище, работал на заводе.
ЏриближалсЯ какой-то советский праздник, и дирекциЯ с парткомом и завкомом
готовились вывести своих трудЯщихсЯ на демонстрацию. € решали, кто, где, в
каком порЯдке будет идти и (поименно) кто чего понесет: знамЯ, транспарант,
лозунг, портрет кого-нибудь из вождей. Ќаметили что-то всучить и мне, но
парторг вмешалсЯ: нет, этому ничего давать нельзЯ, он то, что ему дадут, по
дороге выкинет.
Џомню, когда кто-то передал мне слова парторга, Я был очень удивлен и
обижен. Ќу, почему он обо мне так думает, разве Я дал хоть малейший повод?
€, конечно, тогда, если бы мне доверили какой-нибудь портрет или знамЯ, Я бы
его один раз до места донес.
Ќо, в принципе, парторг разглЯдел во мне то, чего Я сам в себе еще не
видел. ‚сЯкаЯ ритуальность менЯ всегда отталкивала, а позже Я понЯл, что
вообще нет таких символов и таких портретов, которые Я хотел бы носить над
единственной своей головой. ЏовторЯю, мне не нравилась всЯкаЯ ритуальность и
советскаЯ могла бы быть одной из всех, если бы ее, как единственно
благодатную, не навЯзывали изо днЯ в день до рвотного рефлекса. „аже в самых
безобидных формах она была мне отвратительна. ‚ 1969 году, накануне
очередного пушкинского юбилеЯ, мне сначала прислали бумагу, а потом позвонил
все тот же незабвенный ‚иктор Ќиколаевич €льин с приглашением участвовать в
возложении венка к памЯтнику Џушкину. џ отказалсЯ.
-- Ќу почему? -- удивилсЯ €льин.-- ‚едь это же дело с вашей точки
зрениЯ чистое. ‚едь это цветы не ЊаЯковскому и не ѓорькому.
-- ‚ том-то и дело, -- сказал Я. -- Љ этим-то Я еще пошел бы. Ђ к
Џушкину, в такой компании, да мне перед ним самим просто стыдно.
Ѓудучи человеком (в свое времЯ) аполитичным и лишенным гражданских
страстей, Я был зачислен во враги советского режима, как иногда мне самому
казалось, по недоразумению, но потом понЯл, что никакого недоразумениЯ нет.
џ не делал политических заЯвлений, но от вида всей советской
атрибутики: знамен, досок почета, вождей на трибуне мавзолеЯ, свинарок на
первых страницах газет, хоккеистов, фигуристов менЯ тошнило и часто
подмывало, говорЯ словами ѓермана Џлисецкого, "уйти в разрЯд небритых лиц от
лозунгов, передовиц и голубых перворазрЯдниц..."
Љ тому же Я был весьма невоздержан на Язык и относилсЯ к тем, кто ради
красного словца не только, по пословице, не пожалеет родного отца, но и себЯ
тоже не побережет.
…сть люди, с которыми боротьсЯ почти бессмысленно. —еловека,
недовольного классово, можно перевести в другой класс, и он станет доволен,
человека, не согласного идейно, можно подвигнуть на перемену идеи, человека,
органически несовместимого, можно только убить.
Ќадежда џковлевна Њандельштам однажды сказала о своем муже (цитирую
приблизительно): "Ќеправильно говорЯт, что Њандельштам не хотел врать. Ћн
хотел. Ќо не умел". Њандельштам с советской властью был органически
несовместим, хотЯ и пыталсЯ иногда совместитьсЯ.
џ тоже иногда пыталсЯ, но никогда не мог.
‘олженицын где-то пишет, что повернись его судьба иначе, и он сам мог
бы оказатьсЯ среди "голубых петличек", то есть гебистов. …му, конечно,
виднее (хотЯ он себЯ, должно быть, в данном случае недооценивает), но Я про
себЯ могу сказать, что со мной подобного ни при какой погоде произойти не
могло, и вовсе не потому, что противоречило бы моим убеждениЯм (убеждениЯ
всегда можно к чему-нибудь подогнать), а потому что к такого рода службе Я
не приспособлен был от рождениЯ. Ћдин из ранних моих рассказов называлсЯ
"Љем Я мог бы стать", ему же подошло бы название: "Љем Я не мог бы стать". џ
давно понЯл, что никогда не мог бы быть начальником, потому что стеснЯюсь
кого-нибудь к чему-нибудь принуждать; никогда не мог бы быть хорошим
подчиненным, потому что мой организм противитсЯ принуждению. џ никогда не
был противником жизненного благополучиЯ (мечта о котором, неосуществленнаЯ,
у менЯ всегда сводилась к собственному загородному дому и огороду), но когда
доходило до конкретной платы за это: поднЯть руку, поставить подпись,
возложить венок, сказать комплимент начальнику, дружить с нужным человеком
-- от таких возможностей Я всегда уходил, избегал, убегал.
"…г ist flchtig" ¹ -- сказал обо мне один проницательный
немец.
Љ политической или общественной деЯтельности Я никогда не стремилсЯ. ‚
интервью немецкой газете "„и –айт", данном мною незадолго до вызова в ЉѓЃ, Я
назвал себЯ диссидентом поневоле, но не столько в том смысле, что менЯ туда
затолкали, а и в том, что Я с существующим режимом был просто несовместим
², и диссидентство мое было неизбежным.
‚прочем, некоторые "диссидентские" поступки Я совершил по причинам
более низкого свойства, чем органика, а именно по убеждениЯм.
Љогда посадили ‘инЯвского и „аниэлЯ и началсЯ возврат к фашизму
сталинского образца, Я решил, что общество, если оно у нас действительно
есть, должно оказать таким планам властей сопротивление, должно восстать, а
поскольку Я так думаю, то Я должен за убеждение свое отвечать и быть среди
восставших.
—то Я в некотором смысле и сделал.
Ќо восстаниЯ не случилось.
Џроцесс ‘инЯвского и „аниэлЯ вызвал внутри страны хотЯ и острый
протест, но среди очень ограниченного и рассеЯнного круга людей. €з
двух-трех тысЯч человек (на всю огромную страну), склонных к протесту,
десЯток посадили, сотню оставили на развод, а остальных так или иначе купили
и успокоили: сидите, кушайте, думайте, что хотите, но помалкивайте.
‘талинские времена кончились, без разбору сажать не будем, но лезущих на
рожон можем и пришибить.
Љонкретное мое положение было такое. Џока Я был членом ‘оюза писателей,
Я чувствовал себЯ ответственным за все, что происходит в самом этом союзе и
за то, что им одобрЯетсЯ. џ встречал много людей, которые рассуждали
примерно так. џ художник. Ѓог дал мне мой талант, чтобы писать книги
(картины или оперы), а все остальное -- политика. џ занЯт своим делом. Ћно
нужно не только мне, оно нужно стране, народу, миру, человечеству, Я занЯт
этим делом. Ђ что, вокруг менЯ разве что-нибудь происходит? „а? Џравда? —то
вы говорите? Ќе знаю, не знаю. Њне некогда вдаватьсЯ в подробности, у менЯ
дело, от которого отвлечьсЯ Я никак не могу.
‚ таких рассуждениЯх есть своЯ правда. •удожественное сочинительство и
гражданские страсти не так-то просто между собой уживаютсЯ. Љак только
писатель любого масштаба, хоть даже и ‹ев ’олстой, погружаетсЯ в пучину
общественной борьбы, это тут же сказываетсЯ на качестве им сочинЯемого. Ќо и
с холодным равнодушием к судьбе своих современников настоЯщий художник
несовместим.
Љогда пошла полоса арестов и емЯкиных судов над инакомыслЯщими, Я
никаких оправданий своему стоЯнию в стороне придумать не мог, поэтому (очень
неохотно) примкнул к протестовавшим.
Ќо самаЯ большаЯ вспышка моей гражданской активности была свЯзана с
‘олженицыным. Љогда его исключали, когда его преследовали, Я почти физически
ощущал, что, оставаЯсь в ‘оюзе писателей, по справедливости должен быть
причислен к преследователЯм. Љогда над ‘олженицыным сгущались тучи, когда
начиналась газетнаЯ травлЯ (а шум от нее многократно усиливалсЯ "голосами"),
Я, возбужденный ею, за его жизнь иногда так боЯлсЯ, как (читателю этих
заметок придетсЯ поверить мне на слово) ни тогда, ни потом не боЯлсЯ за свою
собственную.
‚от когда его арестовали, когда Я думал, что его неизбежно посадЯт,
тогда и настал в моей жизни тот единственный момент, в который Я готов был
взЯть портрет ‘олженицына и выйти с ним даже в одиночку на Љрасную площадь.
Ќо власти распорЯдились с неожиданной длЯ них разумностью. ‘олженицына
не посадили, а вывезли в безопасную жизнь. Џар из котла выпустили, взрыва не
получилось. Љо всеобщему, как Я заметил, удовольствию. Љ моему тоже.
“ менЯ это событие совпало с исключением менЯ из ‘оюза писателей. џ еще
кипел, кидалсЯ ‘олженицына защищать и даже возвел его в сан величайшего, но
тут же понЯл, что хватил лишку, величайшему уже ничто не грозит, а вот о
своей голове, какаЯ бы она ни была, пора самой этой головою подумать.
Ќадо сказать, что еще и до этого какие-то высказываниЯ и поступки
‘олженицына вызывали мое не только почтение, но и иронию, и поводов длЯ нее
хватало.
^{_______________________________________________________________________________________________________________________________________________}
¹ Ќе могу перевести иначе, как "склонный к улетучиванию".
² Љогда Я находилсЯ на дне советского общества, моЯ
несовместимость с ним в глаза не бросалась, но стоило мне чуть-чуть всплыть,
она стала очевидной и вопиющей.
‚ тот вечер (13 февралЯ 1974 года), когда ‘олженицына арестовали, мы
(Ѓенедикт ‘арнов, ‚ладимир Љорнилов и Я) были у него на квартире, а
несколько дней спустЯ ‚иктор Ќекрасов затащил менЯ проведать собиравшую
чемоданы Ќаталью. ‘амо по себе посещение никакого рассказа не стоит, но
стоит телефонный звонок из –юриха.
ЌатальЯ „митриевна, поговорив с мужем, передала телефон Ќекрасову, тот
(конечно, он был, как, впрочем, и Я, не совсем трезвым) прокричал в трубку
что-то ободрЯющее, затем сказал:
‚от здесь ‚олодЯ ‚ойнович, он тоже хочет с тобой поговорить.
Ќа самом деле Я вовсе этого не хотел. ЋбЯзанность говорить общие слова
менЯ всегда угнетает, а не общих у менЯ не было. ‘олженицын, видимо, тоже к
разговору со мной не стремилсЯ и, должно быть, по той же, мне очень
понЯтной, причине. ќто нехотение он Ќекрасову как-то выразил, но ‚ика
замЯлсЯ, смутилсЯ (он-то человек деликатный) и сунул мне трубку.
џ в трубку сказал "алло" и задал глупый вопрос: "Ќу, как вы там?" Ќа
что мне было тут же провозглашено: "‚олодЯ, мое сердце с вами, мое сердце в
ђоссии".
‚еликие люди так и должны отвечать, но Я не люблю великих людей,
сознающих свое величие, а к высказываниЯм, заведомо рассчитанным на скрижали
истории, отношусь с непочтительной насмешкой. Ќо великие люди всегда смеютсЯ
последними, их великие высказываниЯ, несмотрЯ на реакцию отдельных невеликих
насмешников, все-таки на скрижали заносЯтсЯ и потом, в течение десЯтилетий,
а иногда и побольше, школьные учителЯ, ссылаЯсь на свидетельства вроде
данного, с благоговением вдалбливают скисающим от таких слов ученикам, как
великий имЯрек никогда не порывал своей свЯзи с ђодиной и всегда повторЯл:
"Њое сердце в ђоссии!"
Њы с Ќекрасовым пробыли в разоренной квартире недолго, после чего нам
обоим в качестве почетных даров были вручены по две фотографии, в большом
количестве отпечатанные и приготовленные длЯ поощрениЯ отважных посетителей
опального жилища. џ эти фотографии немедленно кому-то отдал. џ храню (в
беспорЯдке) снимки только очень мне близких или случайных людей, а
изображениЯ великих и культовых личностей не держу. Ќи на стене, ни на столе
Я никогда не держал не только ‹енина или ‘талина, но и -- Џушкина, ’олстого,
ЊаЯковского, •емингуэЯ, Џастернака, Ђхматову. Ћдно времЯ Я попыталсЯ
приспособить к своей стене карточку ‘ахарова, но и она у менЯ не прижилась.
Љ моменту изгнаниЯ ‘олженицына культ его достиг уже высшей точки и не
только в отечественной среде. ‚ те дни приезжавшие в ‘‘‘ђ иностранцы, за
исключением некоторых, знали, что на этой территории находЯтсЯ ‘оветский
‘оюз, Ѓрежнев, ЉѓЃ, ‘олженицын и это, кажетсЯ, все. Ћстаточные люди, которые
здесь иностранцам встречались, подтверждали, что все так и есть.
Ќезадолго до того Я встретилсЯ на каком-то приеме с новым
корреспондентом "‚ашингтон пост" Џитером Ћсносом и спросил его, о чем он
собираетсЯ здесь писать. Ћн сказал, что собираетсЯ писать о многом, в том
числе о русской литературе, о которой на ‡ападе люди не имеют ни малейшего
понЯтиЯ и думают, что здесь нет никого, кроме ‘олженицына. џ подумал,
перебрал в уме известные мне названиЯ книг и имена авторов и сказал, что,
пожалуй, люди на ‡ападе правы: здесь никого, кроме ‘олженицына, нет. Џотому
что он, единственный, совершенно пренебрегал всеми правилами писаниЯ
(начинаЯ с синтаксиса) и поведениЯ, принЯтыми в советской литературной
среде.
Ќо мое суждение имело все-таки претензию на некий парадокс. Ђ многие
иностранцы то же самое понимали буквально.
Љогда настала очередь мне самому быть нагнанным из ‘оюза писателей,
многие иностранные корреспонденты сообщили, что Я исключен оттуда как друг
‘олженицына. Ќе представлЯЯ себе того, что Я могу быть чем-нибудь интересен
сам по себе. ‘ этой, не заслуженной мною репутацией "друга ‘олженицына" Я
боролсЯ долго, настойчиво, лет примерно пЯтнадцать и кое-каких успехов за
это времЯ добилсЯ. •отЯ и сейчас в публикуемых где-нибудь моих
биографических данных указываетсЯ, что Я претерпел много лишений, главным
образом -- за поддержку ‘олженицына.
‘ изгнанием ‘олженицына одна из причин моего внешнего "диссидентства"
почти полностью отпала. Љонечно, некоторых людей еще продолжали сажать, и
это, говорЯ красиво, отзывалось в душе моей болью, но, не имеЯ возможности
остановить зло, Я готов был успокоить себЯ тем, что Я это зло не принимаю
вообще. Њне было важно один раз в жизни сказать, что Я отношусь к насилию с
большим и неизменным отвращением, что должно быть всем Ясно даже тогда,
когда Я молчу.
‘казать это один раз и навсегда. Ђ повторЯтьсЯ не обЯзательно.
‚ конце концов диссидентом может быть каждый и "другом ‘олженицына"
тоже, а "—онкина" без менЯ никто не напишет.
‚ постсоветской печати Я читал о себе, и не раз, мнение, что все мое
диссидентство было кратким и точно рассчитанным путем к отъезду. ‘ людьми,
которые это утверждают сознательно или по ошибке, Я полемизировать не буду.
Ќо тем, кому интересна правда, скажу, что менЯ исключили из ‘оюза писателей
20 февралЯ 1974 года. Ђ уехал Я за границу (с советским паспортом) 21
декабрЯ 1980 года, ‚ течение прошедших почти семи лет мне много раз и
довольно грубо намекали, чтоб Я убралсЯ. џ свое противостоЯние в заслугу
себе не ставлю, и больше того, если бы можно было задним числом исправить
биографию, и не будь Я свЯзан со всеми своими родными и близкими, то уехал
бы еще году в 68-м. € нисколько бы этого не стеснЯлсЯ. Ќо в своей реальной
неисправленной жизни Я ни в 68, ни в 75 об отъезде даже и помыслить не мог,
а ситуациЯ у менЯ оказалась совсем тупиковаЯ.
‚ литературных делах Я до поры до времени проЯвлЯл ограниченную
склонность к уступкам, но от менЯ потребовали не уступок, а безоговорочной
капитулЯции с полным отказом от всех моих литературных амбиций. ќтого Я им
уступить не мог. Ќикак и ни при каких обстоЯтельствах. Љак тот гонец из
пушкинской "Џолтавы": "‡а шапку он оставить рад конЯ, червонцы и булат, но
выдает шапку только с бою и то лишь с буйной головою".
џ пошел на разговор с кагебешниками, потому что они оставались
единственной инстанцией, через которую Я мог бы обратитьсЯ к государству и
оно ко мне. Ћни были парламентерами, посланными в осажденную крепость.
ансов на безоговорочную капитулЯцию крепости у них не было, но на разумное
решение в допустимых пределах -- были. џ не просто хотел, Я жаждал покоЯ и
ради него готов был отдать им, фигурально говорЯ, "конЯ, червонцы и булат",
оставив себе только "шапку". џ был согласен уйти из общественной жизни,
поселитьсЯ где-то в провинции, писать, но не печататьсЯ ни здесь, ни там, не
давать интервью и не мозолить глаза лет пЯть или даже десЯть (денег, которые
у менЯ к тому времени были на ‡ападе, на десЯть лет здешней жизни хватило
бы). Њне казалось, что у них не было никакого выхода, кроме как согласитьсЯ
на предложенный компромисс. ‘датьсЯ им полностью Я уже и не мог даже с
выдачей "буйной головы".
ЏерваЯ книга "—онкина" вышла, существует, и отменить ее существование
не под силу даже ЉѓЃ. Љак меланхолически и грубо выражалась, глЯдЯ на свою
разбушевавшуюсЯ малолетнюю дочь, одна моЯ знакомаЯ: "Ћбратно не засунешь".
Њне мой план казалсЯ разумным, реалистичным и приемлемым даже длЯ них
(не кагебешников, а властителей, стоЯвших за ними). Џоэтому Я и решил
встретитьсЯ с Џетровым и ‡ахаровым еще раз.

ѓостиница "Њетрополь"

11 маЯ Я позвонил Џетрову.
-- ‚ладимир Ќиколаевич? -- обрадовалсЯ он. -- ‡начит, решили
встретитьсЯ? Ќу, давайте. Ћдну минутку, сейчас Я определюсь. „опустим, в
четыре часа в "Њетрополе". ‚ам удобно? Ћчень хорошо. ‚ы эту гостиницу
знаете? Ќе очень? Ќу, чтоб вы там не путались, давайте встретимсЯ у
памЯтника Њарксу. „оговорились? ‚от и хорошо. Ђ как вообще настрой, ‚ладимир
Ќиколаевич?
‘начала мне не понравилось слово "определюсь", а слово "настрой" Я
почему-то так не люблю, что оно вызвало у менЯ очень неприЯтное
предчувствие.
-- “видимсЯ, поговорим,-- сказал Я.
Ѓез пЯти четыре Я на площади ђеволюции. Ћдин. €ра на этот раз со мной
не пошла, поскольку дело как бы уже, рутинное. ‘олнечно, жарко, торгуют
цветами. Ћчередь за пломбиром по 19 копеек. Ћчередь к тележке с газировкой.
ѓолуби путаютсЯ под ногами. џ, между прочим, забыл у этого типа добитьсЯ,
кто он все-таки есть. „а вот еще проблема -- узнаю ли Я его. “ менЯ очень
плохаЯ памЯть на лица. Џомню, правда, что он высокий, смуглый, кудрЯвый, в
очках.
„олжен узнать. ‘кажу им, что наметил, и поглЯжу, что будет дальше.
€ра просила, когда буду возвращатьсЯ, зайти в хозЯйственный магазин,
там, на Љузнецком мосту, рЯдом с приемной ЉѓЃ, купить нафталин. Ћна в
прошлое воскресенье, ожидаЯ менЯ, видела нафталин, но тогда было не до него.
‚ такую жару хорошо бы достать пива. “ менЯ есть сертификаты (за
шведское издание Я их еще получил, но на этом лавочку прикрыли), на обратном
пути можно зайти в "Ѓерезку" на Ѓольшой ѓрузинской, купить несколько банок.
—тобы попасть к памЯтнику, надо пройти мимо "ЊетрополЯ". ‘мотрю: возле
гостиницы мечетсЯ чем-то взволнованный рыжий ‡ахаров. Љому-то кивнул
головой, кому-то махнул рукой. ђезко повернулсЯ, наткнулсЯ на менЯ,
смутилсЯ, сунул руку, тут же "выдернул и со словами "’ам Ќиколай Ќиколаевич"
(не сбилсЯ в имени-отчестве) кинулсЯ к проспекту Њаркса.
’ут бы мне насторожитьсЯ, а Я -- ничего. ‚друг смотрю: мимо, обогнав
менЯ, туда же, к проспекту, идет и Ќиколай Ќиколаевич. ‘пину выгнул, и
головой двигает влево-вправо. ЋказываетсЯ, Я узнал его даже сзади. €дет, и
кому-то как-то сигналит. € вот сзади он мне так не понравилсЯ, что не могу
даже и передать. ‘пина мне его сейчас говорила больше, чем он сам там, на
‹убЯнке. Ћн шел, чем-то выделЯЯсь из толпы. “ него был вид блатного, который
вышел "на дело". „ошел до угла и через голову тычет большим пальцем в
сторону Њаркса, а из-за угла вылетает ‡ахаров, показывает Џетрову на менЯ,
оба поворачивают и идут мне навстречу, на ходу торопливо прилаживаЯ к
собственным лицам человеческие выражениЯ.
(ЊенЯ потом разные люди спрашивали, почему, заметив какие-то
приготовлениЯ, Я не сбежал. Њне такое и в голову не пришло. Ђ надо было если
не сбежать, то помедлить и посмотреть, что за переполох.)
‡дороваемсЯ. ЏоднимаемсЯ в лифте на четвертый этаж. Њолча проходим мимо
дежурной. €дем по роскошному коридору с хорошо натертым темным паркетом.
-- ‚аши герои, -- оборачиваетсЯ ко мне Џетров, -- в такую обстановку
еще не попадали?
-- Џока не попадали. -- ‘ловом "пока" Я намекаю, что могут еще попасть.
(€ он, как Я потом понЯл, намекал на то же.)
‚ходим в номер 480. ЃольшаЯ комната. Џосередине стол со стульЯми.
‘права от дверей, ближе к окну два глубоких кресла спинками к стене. Џеред
ними журнальный столик. (Њастера спецдизайна обдумывали, как расставить.) Ќа
стене между креслами и дверью высоко -- картина. ‚ левом от дверей дальнем
углу -- ниша, наполовину задернутаЯ красной гардиной, там виден угол
кровати.
-- Људа сЯдем? -- Џетров пошарил глазами. -- Ќу, вот, пожалуй, сюда.
Џоказал мне на одно кресло, сам сел в другое, слева от менЯ. џ достал
сигареты. ‡ахаров принес пепельницу, придвинул стул и сел по другую сторону
столика, лицом ко мне, полный вниманиЯ.
-- ’ы, кажетсЯ, тоже куришь? -- спросил его Џетров.
-- „а, курю,-- сказал ‡ахаров и вынул из кармана нераспечатанную пачку
"‘толичных", но Я не помню (и это важно!), чтобы он распечатал ее и чтобы
хоть раз за все времЯ этого нашего разговора закурил. •отЯ прошлый раз курил
очень много.
Љогда он показывал сигареты, Я заметил, что у него на левой руке возле
часов болтаетсЯ прЯмоугольнаЯ штучка, что-то вроде брелка, но никак ею не
заинтересовалсЯ.
ђазговор началсЯ с пустЯков, Џетров сказал, что в Њоскве жарко, и
спросил, не собираюсь ли Я на дачу. ‘обираюсь.
-- Ѓудете там работать?
-- Ѓуду работать и разводить огород.
-- Љак этот ваш селекционер? -- засмеЯлсЯ ‡ахаров.
-- Џримерно так.
-- € что же вы там выращиваете? -- спросил Џетров,
-- „а так, всего понемножку. Ћгурцы, лук, петрушка.
-- „а. Ќу, редиска, -- заметил он мимоходом,-- у любителей не всегда
вырастает...
‘амодовольно переглЯнулсЯ с ‡ахаровым и покосилсЯ на менЯ, предвкушаЯ
мое неизбежное изумление его осведомленностью о моих огородных неудачах. Ќо
изумлениЯ не последовало (хотЯ, будь Я похитрей, может, и стоило ему
подыграть). Ћ том, что у менЯ редиска не вырастает, Я недавно говорил
кому-то по телефону, а что телефон подслушиваетсЯ, Я не сомневалсЯ.
-- Њежду прочим, -- сказал вдруг Џетров, поднимаЯсь, -- посмотрите, это
очень интереснаЯ картина. Џо-моему, это ваши герои, а?
џ тоже (прошу читателЯ сохранить в памЯти этот момент) поднЯлсЯ,
подошел к Џетрову и задрал голову (простофилЯ). Ќа картине были изображены
мальчики, тЯнувшие сетью рыбу.
-- ќто мои герои? -- удивилсЯ Я.
-- Ќу, деревенские мальчишки,-- объЯснил Џетров. -- Њне кажетсЯ, это
что-то в вашем духе. ќто у них бредень, что ли?
-- Ќе знаю, Я не рыбак, -- сказал Я.
Њы сели на свои места, Я закурил и сказал, что долго думал о нашем
предыдущем разговоре, не знаю, что все это означает, но если это не ловушка
и не провокациЯ (‡ахаров при этом, конечно, схватилсЯ за голову), а мои
собеседники всерьез думают о том, как вернуть менЯ в советскую литературу,
то Я готов предложить им реальный план. „лЯ начала пусть будет издан сборник
моих избранных повестей и рассказов на основе того, что было когда-то в
"Ќовом мире", с включением повести "Џутем взаимной переписки". Џравда,
повесть напечатана в "ѓранЯх", но ее вполне можно опубликовать и здесь. ‚
свое времЯ ее чуть не напечатал "Ќовый мир", где она была даже набрана.
ЋбъЯсню читателю этих строк, что будь мое предложение обсуждено
всерьез, Я на подробностЯх настаивать бы не стал. Ќапечатают сборник или не
напечатают, мне было в общем-то почти все равно. ѓлавное было, чтобы
оставили в покое.
-- •орошо, -- согласилсЯ Џетров, -- Ђ где издать вашу книгу? ‚ каком
издательстве?
-- ‚ любом, -- сказал Я.
-- —то значит -- в любом? „авайте подумаем, где у вас лучше свЯзи.
-- ‘вЯзи есть у вас.
Ћн не согласилсЯ и продолжал настаивать на том, чтобы Я назвал свои
свЯзи, что менЯ несколько насторожило. Џотом спросил, а как быть с ‘оюзом
писателей? џ сказал, а что ‘оюз писателей? Ћн менЯ меньше всего интересует.
Џетров возразил, что без возвращениЯ в ‘оюз ничего нельзЯ сделать, и
предложил, чтобы Я позвонил ‘.‘. ‘мирнову (в то времЯ первому секретарю
Њосковской писательской организации). џ сказал, что никому звонить не буду и
к восстановлению в ‘оюзе не стремлюсь. ’ем не менее, Џетров стал
допытыватьсЯ о моих свЯзЯх среди руководителей ‘оюза. џ от прЯмого ответа
уклонилсЯ, хотЯ, правду сказать, никаких свЯзей у менЯ там не было. Ћн опЯть
спросил, кого Я знаю из талантливых молодых писателей -- он хочет им помочь.
џ повторил, что никого не знаю.
ќти вопросы, думаю, задавались мне не в расчете на то, что Я кого-то
действительно выдам, а чтобы менЯ запутать и потом каким-нибудь случайно
упомЯнутым именем шантажировать. Ђ впрочем, не исключаю, что при их
специфическом воображении им мерещилась какаЯ-то тЯнущаЯсЯ за мной сеть,
которую почему бы не вытЯнуть попутно основному заданию?
ђазговор, чем дальше, тем больше принимал зловещий характер. ’ем не
менее Я старалсЯ объЯснить им реальную ситуацию в литературе и в стране и
даже выразил готовность составить объективную записку, но с условием, что
она будет передана... "вашему шефу", сказал Я, имеЯ в виду Ђндропова. ‘тыдно
признатьсЯ, но Я тогда еще верил слухам, что Ђндропов из всех членов
Џолитбюро наиболее умеренный и трезвый политик. Џотом Я это мнение резко
переменил. Џотом Я думал (и сейчас думаю), что это был человек примитивного
полицейского ума и несложного душевного склада, а может быть, даже и с
некоторым психическим сдвигом, о чем говорЯт его стишки и статуЯ „он Љихота
в прихожей (к тому интерьеру ѓиммлер или ’орквемада подошли бы скорее).
Ќикаким государственным мышлением он не обладал и не случайно свои реформы в
области управлениЯ государством ограничил ловлей в банЯх намыленных
нарушителей трудовой дисциплины.
-- Ћчень хорошо! -- приветствовал мои намерениЯ ‡ахаров. -- ‡аписку
вашу мы непременно передадим.
-- „а, -- сказал Џетров, -- такой документ, безусловно, необходим. Ќо
мне лично хотелось бы, чтобы в этом документе вы рассказали подробно, каким
именно образом вы выходите на свЯзь с иностранными корреспондентами, как эти
свЯзи развиваютсЯ...
ќтим предложением он поставил менЯ на место, Я вспомнил, с кем имею
дело и понЯл, в какую смешную и жалкую ситуацию сам себЯ загнал. Џетрову
было, может быть, неизвестно, но Я-то знал, что у него и у менЯ были
предшественники по разговорам такого же рода. Љто-то из сыщиков прошлого
(кажетсЯ, это был знаменитый ‘удейкин) на предложениЯ допрашиваемого
нигилиста по коренному переустройству ђоссии говорил приблизительно так:
"Џлан ваш мы непременно рассмотрим, а пока будьте любезны составить список
всех ваших сотоварищей, их фамилии, клички, приметы и адреса". “ менЯ у
самого в одной из неоконченных глав "—онкина" уже написан был эпизод, где
селекционер Љузьма ѓладышев, оказавшись в оккупации, приходит к немецкому
коменданту с предложением обеспечить всю германскую армию овощами путем
повсеместного распространениЯ Џ“Љ‘а (теперь этот гибрид переименован
селекционером в Џ“ЉЌЂ‘, то есть Џ“’њ Љ ЌЂ–€ЋЌЂ‹-‘Ћ–€Ђ‹€‡Њ“). Ќа что
комендант обещает обЯзательно предложение обсудить с высшим начальством, но
пока желательно, чтобы господин ученый помог выЯвить в местности своего
проживаниЯ партизан, жидов и коммунистов.
-- Ђ-а, -- сказал Я Џетрову, -- Я думал, что с вами всерьез можно
говорить.
-- €менно всерьез,-- подтвердил Џетров. -- …сли вы хочете... то есть
хотите нарисовать объективную картину, то длЯ полноты ее...
-- ‹адно,-- сказал Я, -- это, видно, разговор бесполезный.
-- Ќет, почему же. Ќас сегоднЯшнее положение очень волнует.
-- Ќе похоже, -- не поверил Я. Ќо все же стал что-то объЯснЯть. ‚ общем
и на конкретных примерах. ‘тараЯсь ограничитьсЯ положением в литературе.
-- ‚от, представьте себе, один писатель принес в редакцию рукопись...
-- Љакой писатель? -- перебивает Џетров.
-- Ќеважно. ‚от он приносит рукопись...
-- Љак его фамилиЯ?
-- ‚ойнович.
-- Ђ-а, -- Џетров терЯет интерес к тому, что случилось с рукописью и с
писателем.
‡аходит разговор о ‹итературном фонде, Џетров интересуетсЯ, член ли Я
этой организации. џ сказал: нет.
-- ‚ам сообщили, что вы исключены?
Ћн мне опЯть дает понЯть, что ему про менЯ все известно, а Я опЯть
понимаю, что ему известно только то, что подслушал. Љому-то недавно Я
говорил по телефону о моем необъЯвленном исключении из ‹итфонда. €нтересно,
он думает, что Я дурак, или сам дурак?
-- Ќет, не сообщили.
-- Ђ откуда ж вы знаете?
-- Њне одна женщина сказала,
-- ЉакаЯ женщина?
-- ЉотораЯ там работает.
-- Ђ как ее фамилиЯ?
-- Ђ зачем вам это знать?
-- Ќу как же? Ќам же нужно знать, можно ли доверЯть ее словам.
-- ‚ы можете не доверЯть и проверить сами. Џозвоните туда и спросите.
-- Ќам самим неудобно звонить. ‡наете, сразу пойдет слух, что вами
интересуетсЯ ЉѓЃ.
-- “ вас там есть свои люди, вот вы им и позвоните.
-- Љакие свои люди? -- изумлЯетсЯ невинный ‡ахаров.
-- Ќу есть. Ћдин, -- говорит Џетров, как бы выдавливаЯ из себЯ
признание.
-- ‚от у этого одного и спросите.
-- ќто тоже неудобно, он может разболтать.
-- Ќу, Я думаю, вы как разведчики уж куда, куда, а в ‹итфонд проникнуть
сумеете.
’ут Я посмотрел на ‡ахарова и заметил, что он неестественно держит
руки, вытЯнув их вперед и сжав кулаки. ѓлЯнув на его руки, Я увидел, что
предмет, вначале принЯтый мной за брелок, вывалилсЯ у ‡ахарова из рукава и
болтаетсЯ, как мне показалось, на двух проводах.
-- Ђ это что? Њикрофон? -- спросил Я и протЯнул руку, чтобы микрофон
этот вырвать, но ‡ахаров руку успел отдернуть, а с Џетровым (внимание!)
случилось что-то неожиданное. Ћн впал вдруг в какое-то странное состоЯние,
захрипел, задергалсЯ, стал быстро и часто кивать головой, и бормотать:
-- Њы с вами откровенно, вы с нами не откровенно, мы с вами
откровенно...
€ так много раз. џ от неожиданности напрЯгсЯ, смотрел на него, а он все
бормотал одно и то же: "мы с вами откровенно, вы с нами не откровенно",
вдруг завращал глазами, словно гоголевский колдун из "‘трашной мести", стал
приподниматьсЯ, тЯнуть ко мне руки и с ужасней гримасой, возникшей будто от
нехватки дыханиЯ, прохрипел: "•очешь, Я тебе расскажу про свою семью?"
€ тут же обмЯк и сел, и стал, словно только проснувшись, приходить в
себЯ.
-- Ќе надо про семью, -- сказал Я, потрЯсенный только что увиденным. --
‘кажите мне лучше, кто вы такой?
-- Ќу, Я начальник отдела, -- сказал он уже совсем обыкновенным
голосом.
-- Ћтветственный сотрудник Љомитета -- добавил ‡ахаров почтительно.
џ посмотрел на них обоих. Ћни сидели на своих местах, в той же комнате,
ничего не изменилось. Љак будто ничего и не было. Ќо что-то все-таки было. џ
испытывал ощущение, словно Я или они, или Я и они вместе побывали в каком-то
ином измерении, а теперь вернулись и не можем вспомнить, о чем же шла речь
до того.
Ћ чем бы она ни шла, Я вдруг понЯл, что наш разговор затЯнулсЯ и
никакого смысла не имеет.
-- Ќу так вот что, -- сказал Я, решительно и намереваЯсь уйти. -- Ќи о
какой откровенности нечего говорить. € не надо мне совать в нос микрофон.
-- „а какаЯ тебе...-- џ посмотрел на него и хотел сказать, чтоб не
тыкал, но он сам поправилсЯ...-- вам разница, где микрофон, в рукаве или в
стене. ‚ы же понимаете, что эта комната оборудована и что тут везде
микрофоны.
‚ словах его был резон. џ ведь не сомневалсЯ, что менЯ записывают. —то
ж, своего образа мыслей Я не скрываю. (џ тогда и в самом деле считал своим
долгом говорить всем попадавшимсЯ на моем пути функционерам правду в глаза",
хотЯ толк от этого был такой, как если бы Я то же самое говорил столбу.
Џотом Я думал, что все мои стараниЯ говорить им правду были большой
глупостью. €м, партийным, союзписательским, кагебешньш функционерам,
поощрЯвшим ложь, надо было врать в глаза, во всех случаЯх и как можно
больше, чтобы они в этой лжи потонули. Џри этом надо четко видеть и не
переходить границу, где за ложью им начинаетсЯ обман самого себЯ.)
џ осталсЯ (а интересно, что бы было, если б попробовал уйти) и разговор
наш продолжилсЯ.
Џоговорили о том, что у каждого писателЯ свой творческий метод.
-- ‚от „удинцев, например, -- сказал Џетров, -- пишет так. “ него к
стене прибиты такие карманы. Ќапишет несколько листов, кладет в один карман.
Ќапишет еще -- кладет в другой. Ђ вы не так пишете?
-- Ќет, -- говорю, -- Я не так. Њой творческий метод состоит в том, что
Я свои листки прЯчу гораздо дальше. ’ак далеко, что, придЯ ко мне, вы ничего
не найдете. Џосле конфискации романа ѓроссмана многие писатели овладели
подобным творческим методом.
Ќа самом деле то, что Я говорю -- чистый блеф. Џодпольщик из менЯ не
получаетсЯ, Я никогда ничего не умел таить и, видимо, не научусь. ‚се мои
рукописи лежат у менЯ на столе. €ногда Я пытаюсь их куда-нибудь спрЯтать, но
потом забываю куда. €ные куски отдаю на хранение знакомым. Ђ потом забываю,
что кому отдал. Ђ поскольку и они тоже забывают, то, может быть, и сейчас
клочьЯ моих рукописей заросли паутиной у кого-нибудь под кроватью.
Џетров вдруг, развернув кресло, садитсЯ лицом ко мне.
-- ‚от представьте себе, -- говорит он, -- ‚ы секретарь ‘оюза
писателей, а Я писатель Џетров.
-- ЏредставлЯю. ‘ейчас таких писателей очень много.
-- Џочему вы так говорите? -- оскорбилсЯ ‡ахаров то ли за своего
начальника, то ли за ‘оюз писателей.
Ќо Џетров не обиделсЯ.
-- ‚от вы узнали, что Я, писатель Џетров, печатаюсь в "Џосеве". ‚ы менЯ
вызываете к себе...
-- „а не буду Я вас вызывать. Џечатайтесь, где хотите...
Њежду тем со мной происходит что-то необычное. Њне кажетсЯ, Я плохо
слышу своего собеседника, переспрашиваю, напрЯгаюсь. ђазговор Явно
идиотский, но Я почему-то не пытаюсь его прекратить. Џетров пристально в
менЯ вглЯдываетсЯ (длЯ того, наверно, и развернулсЯ), словно пытаетсЯ что-то
определить по моему виду. Ќо вот, может быть, определил, поставил кресло на
место и опЯть ленивый разговор о том, о сем, и, в частности, о ЉѓЃ.
Њногие к ЉѓЃ относЯтсЯ с подозрением. ѓде что случитсЯ, валЯт на ЉѓЃ.
Џро ‚иктора Џопкова тоже говорили, что его ЉѓЃ убило. ‚ы, конечно, слышали
эту историю? Љак? Џро Џопкова? Ќе слышали? Ќу как же, как же... Љак убили
художника Џопкова не слышали? ‚сЯ западнаЯ пресса шумела (неужели вы
пропустили?): чекисты убили левого художника (а он, между прочим, никакой не
левый). € вот как будто чекисты его убили. Ђ на самом деле как получилось?
Џопков пьЯный ловил такси. Ћстановил машину, полез внутрь, а там инкассатор,
и тоже "под мухой". Ћн с перепугу выстрелил. ЏулЯ вошла сюда (Џетров откинул
голову, и, косЯсь на менЯ с вожделенной улыбкой, показал пальцем на точку
между подбородком и кадыком) и вышла (стал как бы вытЯгивать что-то
невидимое из затылка) отсюда, Ђ потом говорЯт -- мы убили Џопкова. —уть что
-- и на нас. Њы убили. Ђ это не мы (и стал мне при этом подмигивать: мы, мы,
мы).
ђечь зашла опЯть о ‚ЂЂЏе. џ сказал:
-- Њне ваш ‚ЂЂЏ не нужен. “ менЯ есть свой адвокат, американец, который
мои права достаточно хорошо (это Я по незнанию сильно преувеличил) защищает.
-- Ђ у вас с вашим адвокатом постоЯннаЯ свЯзь? -- поинтересовалсЯ
Џетров.
-- ЏрерывистаЯ.
-- ЏрерывистаЯ? -- Ћн так обрадовалсЯ, будто именно этого слова только
и ждал. -- € наша жизнь тоже, знаете, штука очень, очень (быстро закивал
головой, замигал, перекашиваЯ лицевые мускулы) прерывистаЯ... да,
прерывистаЯ. ‚прочем, -- затуманил угрозу философским раздумьем, -- что наша
жизнь по сравнению с вечностью? ’олько миг. „а! -- встрепенулсЯ. -- Ђ вы
знаете, что нам приказано вас предупредить?
-- ’ак чего же вы дурака валЯете? Џредупреждайте.
-- Ќо мы же хотим по-хорошему.
-- …сли вам приказано по-плохому, выполнЯйте приказ. ‚ разговор
вмешиваетсЯ ‡ахаров.
-- Ђ Я вот, хи-хи, насчет "—онкина". Џо-моему, это очень антисоветскаЯ
книга. Љак-то у вас там, хи-хи, все странно. ‡аписка "…сли погибну, прошу
считать коммунистом" оказываетсЯ вдруг, хи-хи, под копытом у лошади.
-- Ђ, значит, вам все-таки не нравитсЯ,-- говорю Я.-- ’ак бы и сказали.
џ ведь и рассчитывал, что вам не понравитсЯ.
-- Ќет, вы знаете, как-то все-таки выпустить такую, хи-хи, книгу, к
тридцатилетию Џобеды...
(€нтересно, он в самом деле думает, что Я специально и именно к
тридцатилетию, а не к двадцатидевЯти- или тридцатиоднолетию выпустил згу
книгу?)
“грозы сменЯютсЯ примирительным тоном. ЌесмотрЯ ни на что, Џетров
надеетсЯ, что во мне (ну, пусть на самом донышке) осталось что-то советское.
-- ‚ы же были рабочим. Ќе то что там какаЯ-то гнилаЯ (не нашел эпитета
посвежее) интеллигенциЯ. Њожет быть, вам еще поваритьсЯ в рабочем
коллективе?
-- •отите приставить менЯ к станку или к тачке?
-- „а что вы! -- восклицает ‡ахаров. -- „умаете, хи-хи, мы хотим
воспитывать вас по китайскому методу?
-- „а по китайскому методу надо, чтобы еще воспитуемый согласилсЯ.
-- Ћдного не могу понЯть! -- всплескивает руками Џетров. -- Ќу было бы
вам семьдесЯт лет, когда жизнь по существу закончена ¹. Ќо
кончать ее в сорок три... Ќет, этого Я не понимаю.
…го слова проходЯт мимо моих ушей. ‘мысл их Я осознаю потом. Ђ пока
что-то говорю, спорю, иногда сбиваюсь на попытки убедить моих собеседников в
полной безвредности своих писаний, другой раз говорю что-нибудь
противоположное.
Џока Я говорил, ‡ахаров, чем-то озабоченный, выскочил за дверь
(интересно, зачем?), но вскоре вернулсЯ, сел на прежнее место и заерзал
нетерпеливо.
џ посмотрел на него, посмотрел на Џетрова и вдруг совершенно четко
осознал, что передо мной сидЯт два истукана, два неодушевленных предмета,
исполнЯющих функцию, на которую их направлЯет руководЯщаЯ ими рука. Ћни
топор, которым рука может колоть дрова, или орехи, или забивать гвозди, или
отрубить голову. “беждать в чем бы то ни было бессмысленно, топор убеждениЯм
не поддаетсЯ. Ќо зачем же Я сюда пришел? € зачем они? …сли они вообще ничего
не приемлют, то в чем состоЯла их задача?
џ посмотрел на часы и удивилсЯ. Ѓыло ровно семь. ’о есть Я уже здесь
три часа. Ђ мне показалось -- минут сорок, не больше. џ встал. Ћни тоже.
ЋпЯть спросили менЯ, поеду ли на дачу и что буду выращивать. џ сказал: Џ“Љ‘.
Ћни хихикали и предлагали позвонить через две недели.
џ соглашалсЯ, жал им руки, хотЯ сам удивлЯлсЯ, зачем это делаю. Џотом Я
направилсЯ, но не к дверЯм, а к нише, наполовину задернутой красной
портьерой.
-- Ќет, нет, не сюда! -- испугалсЯ Џетров и повернул менЯ к дверЯм,
которые возникли передо мной как из тумана.

^{___________________________________________________________________________________________________________________________________}
¹ ќти слова Я тогда понЯл как намек на ‹идию —уковскую,
котораЯ очень раздражала власти, но ее тогдашний возраст (68 лет) и слабое
сердце позволЯли им надеЯтьсЯ на скорое избавление от нее. ‘ейчас ‹идии
Љорнеевне 85 лет, она в добром здравии и, надеюсь, долго еще не оправдает
надежд своих врагов.
Џосле "ЊетрополЯ"

‚ странном состоЯнии Я вышел в коридор и опЯть направилсЯ в сторону,
противоположную выходу. „ошел до стеклЯнных дверей. Ћни были закрыты, но Я
долго стоЯл перед ними, пытаЯсь понЯть, как сквозь них проникнуть (и те, кто
за мной наблюдал, наверное, были мною довольны). Ќаконец сообразил, что
стремлюсь не туда, повернул обратно, прошел мимо дежурной, посмотрел на нее,
любопытно было, как она реагирует на выходца из номера 480. ‹ица ее не
разглЯдел. Ћно как-то расплывалось, но менЯ это не удивило.
џ спустилсЯ вниз и вышел на улицу.
Њне было плохо. “ менЯ все болело: голова, сердце, ноги. €кры ног
словно окаменели. ‚ таком состоЯнии надо было сразу ехать домой. € Я бы
поехал, если бы хоть чуть-чуть понимал свое состоЯние. џ его не понимал, но
помнил: €ра просила купить нафталин. Ћбычно ее поручениЯ тут же вылетают у
менЯ из головы. ‘ейчас же мне казалось, Я не могу вернутьсЯ без нафталина. ‘
тупым автоматизмом Я действовал по заранее намеченной программе.
џ шел как глубокий и слабый старик, наклонившись вперед и еле
переставлЯЯ ноги. Џересек проспект Њаркса по подземному переходу. ‚ышел на
Љузнецкий мост и повернул направо, к ‹убЯнке. ’ам, чуть не доходЯ до
главного зданиЯ ЉѓЃ, маленький хозЯйственный магазин.
џ видел только то, что было прЯмо передо мной, но прЯмо оказывалось как
раз то, что мне нужно. Њагазин, нафталин -- восемь копеек пачка. „олго
множил восемь на четыре. ‚ыйдЯ из магазина, вспомнил про "Ѓерезку" и пиво.
‘ейчас мне было не до пива, но Я опЯть выполнЯл программу.
’акси не было, и Я пешком -- все так же, еле переставлЯЯ ноги,--
поплелсЯ на улицу ѓорького. ‚ троллейбусе доехал до Ѓелорусского вокзала.
Џошел в "Ѓерезку". Ћна -- закрыта. ѓде-то еще пива тоже не оказалось (да и
откуда ему быть, если времЯ было около восьми вечера?).
Љак добралсЯ домой, точно не помню, кажетсЯ, на метро. Ќа расспросы €ры
отвечал односложно (она, занЯтаЯ ребенком, сначала ничего не заметила).
—увствуЯ, что мне как-то не по себе, Я включил телевизор. Џоказывали хоккей.
џ стал смотреть, но не понЯл, кто, куда и зачем бежит. џ отметил, что ничего
не понимаю, но не испытал при этом ни досады, ни недоумениЯ. ‚ыключил
телевизор, пошел к ‚ладимиру Љорнилову, с которым мы тогда дружили. Ћн и его
жена ‹ариса, несмотрЯ на то, что в комнате было полутемно, сразу обратили
внимание на мой необычный вид. Ќа вопрос: "—то случилось?" -- Я ответил:
"Ќичего". ’ут к ним зашла соседка, и Я ушел, ничего не рассказав. ‚прочем,
на какой-нибудь внЯтный рассказ врЯд ли Я был способен.
‚ернувшись домой, Я лег спать и по привычке взЯл почитать перед сном
какую-то книгу. Ќе мог ничего понЯть. ‚зЯл свою собственную книгу, и в ней
ничего не понЯл. ‚идел отдельные слова, но не улавливал смысла фразы.
Ѓудучи человеком от природы здоровым, Я обычно никаких лекарств не
принимал, а тут залез в домашнюю аптечку, принЯл две таблетки элениума -- не
помогло.
‚ первом часу ночи Я вдруг вспомнил некоторые высказываниЯ Џетрова, и
только сейчас до менЯ дошло их значение. €ра спала с дочкой в другой
комнате. џ пошел, разбудил ее, попросил выйти на балкон и здесь сказал: "’ы
знаешь, они обещали менЯ убить". Ќо своего состоЯниЯ и сейчас оценить не
мог.
ЋлЯ проснулась, заплакала, и €ра ушла к ней. џ лег и начал осознавать,
что со мной происходит что-то необычное. ‘тал записывать свои подозрениЯ.
"—то-то мне нехорошо. “ них есть какой-то способ убивать так, что
человеку становитсЯ плохо с сердцем. ’ак, говорЯт, убили Ѓандеру".
(‡наменитый украинский националист ‘тепан Ѓандера в 1959 году был
найден мертвым "а пороге своей мюнхенской квартиры. ‚скрытие показало --
инфаркт. ‡а два года до того, и тоже от инфаркта, умер соратник Ѓандеры ‹ев
ђебет. ЉажетсЯ, у кого-то были сомнениЯ, но медицинскаЯ экспертиза в обоих
случаЯх не нашла ничего, кроме инфаркта. Ќесколько лет спустЯ в немецкую
полицию ЯвилсЯ некий Ѓогдан ‘ташинский (подвигнутый на то своей невестой
€нге Џоль) и призналсЯ, что это он по заданию ЉѓЃ убил и ђебета, и Ѓандеру
из специального пистолета, стрелЯющего синильной кислотой. Ћба раза
сработано было чисто: выстрел в лицо, инфаркт, а следы синильной кислоты
улетучились в течение нескольких минут. ‚скоре после этого ‘ташинский был
вызван в Њоскву, и Ђлександр елепин ("†елезный урик") лично вручил герою
орден Љрасного ‡намени "за выполнение особо важного заданиЯ". Ђ потом €нге
Џоль, любовь, Явка с повинной в суд в Љарлсруэ. € если бы не это все, кто бы
сегоднЯ знал, что ђебет и Ѓандера умерли не своей смертью?)
Џо сюжету заключенное в скобки следовало бы поставить в конец рассказа,
но мне важно показать и то, что Я в своих рассуждениЯх стал сразу на
правильный путь.
‘ часу ночи до пЯти минут третьего Я сделал девЯть записей, отмечаЯ
свое состоЯние, принЯтые лекарства и свои соображениЯ, в некоторых случаЯх,
может быть, не столь важные.
Ѓыл дерганый пульс, который Я не мог сосчитать. Ѓолела голова. ЏринЯл
еще две таблетки элениума. Џотом две таблетки беллоида, думаЯ, что это тоже
успокаивающее лекарство (мне потом объЯснили, наоборот -- возбуждающее).
‡аснул после трех. ЏроснулсЯ в пЯть. Џульс был 140 (теперь уже точно).
€ это после сна, пусть и недолгого.
„о восьми Я провалЯлсЯ в постели, потом встал. —увствовал себЯ мерзко,
но что-то соображал. ‘ел за машинку и написал открытое письмо Ђндропову.
Ќаписал более или менее свЯзно, но только о вызове, угрозах и странном
бормотании Џетрова после разоблачениЯ микрофона. ‡акончил, подражаЯ
некоторым образцам, в патетическо-горделивом тоне, что, мол, —онкин уже
пошел по свету и всем вашим инкассаторам, вместе взЯтым, его не победить
(что, впрочем, правда). Ќаписал, что этим письмом обращаюсь не только к
Ђндропову, но и за защитой к мировой общественности и к писателЯм ѓенриху
Ѓелю, Ђртуру Њиллеру, Љурту ‚оннегуту, Ђлександру ‘олженицыну и еще кому-то.
„нем, занЯтый сочинением и распространением письма, на своем состоЯнии
не сосредотачивалсЯ.
‚ечером, на квартире ‘ахаровых, по моей просьбе была созвана
пресс-конференциЯ (Я боЯлсЯ, что дома мне ее провести не дадут). џ прочел
письмо Ђндропову, а потом подумал и рассказал о своих подозрениЯх насчет
отравлениЯ. Ќо сам в своих доводах сомневалсЯ, говорил неуверенно, а
корреспондентам, и подавно, странно все это было слышать. ’ем более, что у
менЯ не было никакого правдоподобного объЯснениЯ, как конкретно это могло
случитьсЯ.
џ предположил, что предмет, принЯтый мною за микрофон, был чем-то
другим, и попыталсЯ описать его. ЌебольшаЯ коробочка, по-видимому, из
пластмассы. Џриблизительные размеры: 25*20*5 мм. Ѓоковые стенки зеленого
цвета, пластинка, обращеннаЯ ко мне, -- кремового. ‚ пластинке несколько
рЯдов мелких отверстий. „ва провода (так мне запомнилось, но потом Я в этом
усомнилсЯ) -- зеленый большего сечениЯ, белый -- меньшего. Њои подозрениЯ:
коробочка не микрофон, а распылитель двух газов, подаваемых по двум шлангам.
†урналисты смотрЯт недоверчиво. џ бы на их месте смотрел так же. Џри
этом все же думаю: в оборудованной длЯ специальных операций комнате зачем
прЯтать микрофон в рукаве? Ђ если и прЯтать, то... то длЯ чего же такой
большой? ‘овременный микрофон может быть величиной со спичечную головку, у
менЯ у самого был такой. Ќеужели у них, нет? (Џотом знающие люди говорили,
что могло и не быть. “ них ограничениЯ в бюджете, бухгалтериЯ и финансовые
ревизии, поэтому техника используетсЯ и устаревшаЯ.)
€з всех присутствовавших на пресс-конференции, кажетсЯ, мне доверил
один только ‘ахаров. Љогда Я сказал, что пробыл в "Њетрополе" три часа, а
мне показалось, что Я был там не больше минут сорока, Ђндрей „митриевич
предположил, что было выпадение памЯти,
13 маЯ Я все еще чувствовал себЯ плохо. Ѓолела голова, закладывало уши,
в ногах не проходило ощущение тЯжести. „нем смерил пульс -- 140. ‚ыпил
что-то сердечное, лег.
‚идели менЯ в те дни ‚ладимир Љорнилов и его жена ‹арису Ѓеспалова,
Ѓенедикт и ‘лава ‘арновы. ‘арнов сам мерЯл мне пульс -- была та же цифра.
‚ечером 13 маЯ пришли ко мне два медицинских светила: мой друг (ныне
покойный) Ѓорис убин, очень хороший врач, доктор наук, и его товарищ,
профессор (которого и сейчас не назову, поскольку не знаю, согласен ли он на
это). Ћба они большие специалисты, но не того профилЯ. Ѓорис хирург-онколог,
а его друг -- гематолог.
Ћба выслушали мой рассказ внимательно, и оба не поверили, ЏредположениЯ
насчет газа отмели сразу.
-- Ђ они, что же, в противогазах сидели?
-- Ќет, но, может быть, они принЯли какое-то противоЯдие.
-- ќто невозможно. Љроме того, газ непременно подействовал бы в первую
очередь на дыхательную систему. Љакие-нибудь неполадки с дыханием были?
-- Ќе было.
-- ѓаллюцинации?
-- Ќет. Ќе считаЯ того случаЯ, когда Џетров кивал головой, бормотал и
таращил глаза. Њне тогда показалось, что он сошел с ума, а может быть, это
со мной что-то случилось?
-- ’ошнота, рвота были?
-- Ќе было.
-- ’ы там не пил, не ел?
-- Ќет.
-- ‘игареты курил свои?
-- ‘вои.
-- ‚олодЯ, -- сказал Ѓорис встревоженно, -- поверь мне, того, что ты
рассказываешь, просто не могло быть. Ѓыло жарко, ты разволновалсЯ, у тебЯ
поднЯлось давление, от этого мог произойти какой-то сдвиг в сознании.
Њикрофон тебе показали нарочно. Ћни намеренно действовали на твою психику.
’ы будешь говорить об отравлении, а они объЯвит тебЯ сумасшедшим. ‚полне
возможно, они только этого и ждут.
‚се же он менЯ простукал, прослушал, посчитал пульс,
-- Ќу, есть, конечно, некотораЯ тахикардиЯ. ќто от волнениЯ. ’ы и
сейчас волнуешьсЯ.
-- џ волнуюсь оттого, что ты мне не веришь. ’ам Я не волновалсЯ.
Ќаоборот, Я был идиотски беспечен. Џойми, мне никогда ничего же казалось.
-- Ќо и таких случаев у тебЯ никогда не было.
‘лучаи у менЯ в жизни были разные, но это ничего не значит, потому что
они происходили в другом возрасте и в иной ситуации.
’ак мне убин и не поверил.
€ Я стал сомневатьсЯ. Њожет, и правда, показалось. ЊенЯ, как и других
общественно известных людей, времЯ от времени посещали (и сейчас посещают)
больные люди. ќтих больных, каждого, травЯт газами, душат запахами,
пронизывают невидимыми лучами. Ћдин даже показывал мне свинцовые пластины,
которыми он заслонЯет от облучениЯ сердце и другие важные органы (деталь,
использованнаЯ в "апке").
(Њежду прочим, среди таких ходоков был и один очень известный ныне
человек. Ќазывать его не буду, потому что не хочу помогать его политическим
противникам. Ћн мне тоже рассказывал о попытках ЉѓЃ его уничтожить путем
подмены жены, подбрасываниЯ дохлой курицы и опЯть же с помощью воды, еды,
гипноза, газов и излучений. ЉѓЃ, конечно, относилось к нему так же плохо,
как и ко мне, а может, и похуже, поскольку он был настоЯщий политический
борец, а не липовый, вроде менЯ. Ќо все же теперь, видЯ на экране телевизора
его в роли видного госдеЯтелЯ, Я вспоминаю тогдашние его приходы ко мне и
думаю, что, если бы это от менЯ зависело, Я бы внес во все конституции
требование -- кандидатов на высшие государственные посты и кандидатов в
депутаты всех уровней допускать к участию в предвыборной борьбе только по
предъЯвлении справки от психиатра.)
Џосле ухода убина и его товарища Я усомнилсЯ в своих ощущениЯх,
накапал себе побольше сердечных капель и лег спать.
“тром проснулсЯ успокоенный. „а, конечно, мне показалось. € неудобно,
поднЯл панику, заставил убина и его друга тащитьсЯ черт-те откуда.
Џосчитал пульс. 140. € голова болит. € в ногах тЯжесть.

„октор Ђркадий Ќовиков

’еперь надо рассказать о посещении еще одного врача. ‚ моем описании
75-го года Я изобразил поликлинику, старичка-профессора. џ вынужден был
путать следы, чтобы не подвести доктора, который менЯ на самом деле
осматривал. ’еперь Я его подвести не могу. ’ак вот это был не старичок, а
совсем наоборот, молодой человек, лет тридцати с небольшим. ‡вали его
Ђркадий Ќовиков, и мне рекомендовали его как выдающегосЯ, несмотрЯ на
возраст, диагноста.
‘ ‚ладимиром Љорниловым Я поехал к Ќовикову и не в больницу, а домой,
где он практиковал частным образом. Џомню, он менЯ удивил своим возрастом и
необычной длЯ возраста дальнозоркостью -- глаза за стеклами очков были очень
большие.
Ћн предложил нам с Љорниловым сесть, положил перед собой несколько
листов бумаги и сказал:
-- Џрежде, чем вы скажете, что с вами случилось, ответьте, пожалуйста,
на мои вопросы.
-- ‚идите ли, -- возразил Я, -- тут случай не совсем обычный, поэтому,
может быть, лучше сразу начать с него.
-- Ќет, нет. „о вашего случаЯ мы еще дойдем. џ вам буду задавать
вопросы, они поначалу могут вам показатьсЯ странными, но потом вы поймете,
что Я ничего не спрашиваю зрЯ.
Њне казалось, что он слишком юн и потому слишком играет во взрослого,
но деватьсЯ некуда, и Я подчинилсЯ.
‚опросов было много. Ѓолел ли в детстве малЯрией, тифом, коклюшем,
скарлатиной, дизентерией. ‡анималсЯ ли физическим трудом? ‘колько времени?
’еперешний образ жизни? Љвартирные условиЯ? ЋтношениЯ в семье? „елаю ли
зарЯдку? ѓулЯю ли? ‘ какого возраста курю и сколько сигарет в день?
‚се Я ему рассказал.
-- Ќу, хорошо, -- сказал Ќовиков, -- а теперь расскажите про ваш
необычный, -- тонкаЯ ирониЯ, -- случай.
‘лушаЯ, он несколько раз взглЯдывал на Љорнилова, очевидно, желаЯ
знать, как тот относитсЯ к моим выдумкам. Џотом сказал тоном старшего
человека.
-- ‚от что, дорогой мой, прошу вас, никому этого больше не
рассказывайте. Џоверьте мне, Я знаю многих больных, которые рассказывают
подобные истории.
-- џ сам таких знаю, -- сказал Я.
-- ‚от видите, и вы знаете. ‘ейчас Я вас проверю, и вы убедитесь, что у
вас все в порЯдке.
Ћн уложил менЯ на диван и стал укреплЯть датчики переносного
кардиографа.
‚ключил аппарат.
-- ѓм, что-то тут дребезжит.
Џоправил датчик на левой руке. Ќесколько раз считал пульс, мерил
давление, простукал менЯ, прослушал и откинулсЯ в изумлении.
-- „а, есть!
-- —то есть? -- спросил Я с понЯтным нетерпением.
-- …сть признаки какого-то отравлениЯ. „лЯ вашего вЯлого состоЯниЯ
пульс слишком велик. „а и давление... ‚ы, небось, гипотоник?
-- ѓипотоник.
-- Ђ давление 130 на 90. „лЯ вас это много. џ в этом не специалист. ’ут
нужен токсиколог. €з того, что Я знаю, похоже на реакцию после наркотика.
—то-то вроде ‹‘„ или аминазина. ‘колько дней прошло? ’ри? ‚ы считаете, что
вас газом отравили? Ђ они не выходили из комнаты?
-- Ћдин выходил.
-- Ђ. другой был все времЯ? -- Џокрутил головой.-- Ќет, газ отпадает.
‚ы там не пили, не ели? Ђ сигареты свои курили?
убин тоже спрашивал про сигареты, и Я сказал, что курил свои. Ђ тут
подумал и вспомнил! Ѓыл ведь такой момент, когда Џетров отвлек менЯ от
стола, где лежали мои сигареты. Љогда он показывал мне картину, в которой не
было ничего интересного. „а, это самый обыкновенный, очень принЯтый у воров
и мне знакомый со времен ремеслухи прием отвлечениЯ. Џростой, по-детски
бесхитростный -- смотри: вон птичка летит! €ли: вон висит картина. Џока
Џетров менЯ отвлекал (а больше никакого смысла в показе картины не было),
‡ахаров подменил пачку. Џри моей абсолютной беспечности ничего проще не
было. Љак же мне это сразу не пришло в голову?
’еперь становилось понЯтным, длЯ чего еще во времЯ первой встречи, на
‹убЯнке, ‡ахаров стрелЯл у менЯ сигареты. ЏримеривалсЯ и проверЯл мою
бдительность. Њожет быть, там даже и отрепетировал подмену. ђепетициЯ прошла
успешно. Ѓолее чем. џ не только не следил за сигаретами, но сам их к нему
пододвинул, чтобы он каждый раз не просил.
Ќа самом деле ‡ахаров скорее всего вообще некурЯщий. ‚ гостинице он
специально показал мне пачку "‘толичных", чтобы Я отметил, что у него
сигареты другого сорта. Џачка была нераспечатана. Ќе помню, чтобы он ее
распечатывал и курил. “же не нужно было и не курил. (’ем более что пачка
казеннаЯ, сдать надо в целости, не то вычтут из зарплаты сорок копеек.)
Џочему Я всего этого сразу не вспомнил? Џотому что памЯть ко мне
возвращалась постепенно, как бы кусками.
„о посещениЯ доктора и после -- всего, приблизительно, шесть дней -- Я
чувствовал в себе последствиЯ отравлениЯ. есть дней были круги под глазами,
тЯжесть и жжение в икрах ног, шесть дней Я без всЯкой диеты худел.
Њежду прочим, Я тогда записал, что похудел на пЯть килограммов. ’акие
данные задним числом не переписывают, но теперь, имеЯ более надежные
доказательства происшедшего, скажу, что назвал эту цифру из боЯзни
преувеличить. “ менЯ были очень плохие весы. €х показаниЯ колебались в
зависимости от того, как на них станешь. ’ак вот они показывали потерю веса
большую, даже, может быть, килограммов восемь, но Я им не поверил (боЯлсЯ,
что другие не поверЯт тем более), сбавил цифру и, может быть, зрЯ.

Ђндрей Ђмальрик любил денежки

…ще одному врачу Я показывалсЯ -- психиатру Ђлле.
-- „а, -- сказала она, выслушав менЯ. -- €сториЯ, ничего не скажешь, и
впрЯмь сумасшедшаЯ,
-- ‡начит, ты мне не веришь?
-- Ќет, Я тебе верю.
-- ‚еришь всему, что Я рассказал?
-- ‚сему верю. Ќе знаю, зачем было бы тебе врать.
-- € ты не думаешь, что Я сумасшедший?
-- Ќет, не думаю.
-- Џочему?
-- Џотому, что ты самый нормальный человек из всех, кого Я знаю.
-- Ђ где грань между нормальным и ненормальным?
-- Ќу, знаешь, чтобы это все объЯснитьсЯ должна была бы прочитать тебе
курс лекций, но такаЯ грань все-таки есть.
-- Ќо они все равно могут объЯвить менЯ сумасшедшим.
-- Ќет, не могут.
-- Џочему?
-- Џотому что ты не сумасшедший.
-- Ќо они же сажают нормальных людей в психушки?
-- Љто это тебе сказал?
-- ’ы собираешьсЯ отрицать, что они сажают нормальных людей?
-- Ћтрицать не буду, но если ты посмотришь непредвзЯто на тех, кого
сажают в психушки, ты увидишь, что каждый из них отличаетсЯ, ну, скажем,
неуравновешенностью характера, вспыльчивостью, стремлением к переустройству
мира, повышенным самоуважением, все это, конечно, не клиника, но есть муха,
из которой можно сделать слона, а у тебЯ этой мухи нет. ‚ твоем поведении
нет того признака, который можно дотЯнуть до диагноза.
џ передал этот разговор Ђндрею Ђмальрику.
-- Љонечно, -- сказал он, -- в психушку сажают не каждого. ‘о мной,
например, этого не сделают никогда. ‡наете почему? Џотому что у них самый
основной тест -- это отношение человека к личной выгоде. …сли человек делает
что-нибудь бескорыстно, за идею, за правду, за родину и свободу, значит,
чокнутый. Ђ Я им всегда говорю: Я, гражданин следователь, за бесплатно не
работаю, а всегда только за денежки, дележки Я люблю, и они у менЯ в
швейцарском банке хранЯтсЯ под очень большие проценты.

ќто уж слишком и очень смешно

’ак случилось то, что Я описал. Љак сказало выше, Я послал открытое
письмо Ђндропову. Њне позвонили из "Ќемецкой волны", и Я начитал свое письмо
на включенный в Љельне магнитофон. ’огда, в 1975 году, еще не все позволЯли
себе выступать по западным радиостанциЯм. џ боЯлсЯ, что свЯзь прервут,
торопилсЯ, читал без выражениЯ, проглатываЯ слова. Ќо телефон не отключили,
и мне самому удивительно было слышать уже тем же вечером свой рвущийсЯ
голос, которым Я читал текст, обращенный к Ђндропову. ЏомнЯ о высказанных
мне угрозах, Я сказал: "“бийство тоже неплохаЯ оценка писательского труда.
…сли менЯ посадЯт, Я не буду возражать, чтобы демонстранты на ‡ападе кидали
в наших дипломатов тухлые Яйца или гнилые помидоры, что кому больше по
вкусу. …сли же что-то случитсЯ с моими близкими или инкассатор под мухой
застрелит менЯ, весь мир будет знать, кто направлЯл его руку".
Љонечно, элемент нелюбимой мною патетики здесь имеетсЯ, но бывают в
жизни моменты, когда человеку очень трудно от нее удержатьсЯ. џ и дальше
развил свою мысль в том же духе (о чем выше упоминал); "џ не боюсь угроз,
ћрий ‚ладимирович. ‡а менЯ отомстит солдат —онкин. ‚ своих драных обмотках
он уже пошел по свету, и всем вашим инкассаторам его не победить..."
(Џо крайней мере двум моим сочинениЯм повезло так, что действие их с
книжных страниц перешло прЯмо в реальную жизнь. ‚ книге —онкин был атакован
сначала районным отделением ЌЉ‚„ и регулЯрной воинской частью, а в жизни --
сначала было ЉѓЃ под командованием самого председателЯ, затем последовали
нападениЯ генералов и маршалов, включаЯ командующего всеми вооруженными
силами ‘‘‘ђ маршала џзова, ’акой же эффект с другим романом. ‚ "Њоскве 2042"
персонажи романа хотЯт вычеркнуть из книги ‘им ‘имыча Љарнавалова, а как
только книга поЯвилась в Њоскве конца восьмидесЯтых годов нашего века, так
тут же раздались требованиЯ, не книжных героев" а реальных суровых критиков:
вычеркнуть ‘им ‘имыча Љарнавалова.)
‘очинЯЯ письмо Ђндропову, Я еще не понЯл, что именно со мной случилось.
Љое до чего стал додумыватьсЯ потом, описал опЯть происшествие, теперь со
всеми подробностЯми и более обоснованными подозрениЯми. Џередал рукопись
Њаксимову, и тот опубликовал ее в "Љонтиненте" „Ћ 5), в том же 1975 году.
Ћткровенно говорЯ, Я думал, что публикациЯ эта обратит на себЯ внимание
та" называемой мировой общественности, но мироваЯ общественность и ухом не
повела. ‚ключаЯ всех писателей, к которым Я раньше обратилсЯ, кроме, если не
ошибаюсь, француза Џьера ќмманюэлЯ, это он придумал всех нас, преследуемых в
‘‘‘ђ литераторов, кто хоть немного что-то писать умел, принимать во
французский Џ…Ќ-клуб и тем предохранЯть от пропаданиЯ без вести. ‘тараниЯ
ќмманюэлЯ оказались не напрасны: ни один из тогдашних российских членов
французского Џ…Ќа в тюрьму не попал.
—то же касаетсЯ мировой общественности, то она не заметила даже
случившегосЯ годом позже убийства Ѓогатырева.
‚ моем же случае это все-таки не убийство, а так, неизвестно что.
‘ами же кагебешники несколько забеспокоились. € делали все, чтобы мое
заЯвление дезавуировать.
“ них были и помощники.
џ не знаю, действовал ли поэт …вгений …втушенко по чьему-то заданию или
сам от себЯ старалсЯ, но в те дни он каждого встречного-поперечного и с
большой страстью убеждал, что никто менЯ не травил (интересно, откуда ж ему
это было известно?), всю эту историю про отравление Я длЯ чего-то наврал.
‡уд разоблачительства по отношению ко мне у него не угас с годами, он через
пЯтнадцать лет после случившегосЯ, публично (на заседании "ЂпрелЯ") и ни к
селу ни к городу вспомнил эту историю и опЯть повторЯл, что Я вру,
неосмотрительно хвастаЯсь своей осведомленностью: "Џоверьте мне, уж это Я
точно знаю". Ќе буду говорить подробно о той роли, которую играл этот
человек в годы застоЯ. ‚озможно, когда-нибудь еще будет написана его
биографиЯ, а может, даже роман о нем (вроде "Њефисто" Љлауса Њанна), и там
будет показано, как и почему человек Яркого дарованиЯ превращаетсЯ в слугу
тоталитарного режима. "’алант на службе у невежды, привык ты молча слушать
ложь. ’ы раньше подавал надежды, теперь одежды подаешь". ќти, написанные им
слова ни к кому не подходЯт больше, чем к нему самому.
…ще в свои молодые годы …втушенко публично говорил, что каждого, кто на
его выступлениЯх будет допускать антисоветские высказываниЯ, он лично
отведет, в ЉѓЃ. “же в начале перестройки, приветствуЯ ее, но все еще
распинаЯсь в верности своим детсадовским идеалам, обещал в "Ћгоньке" "набить
морду" каждому, от кого услышит анекдот о —апаеве.
‚о времЯ моего "диссидентства" …втушенко очень старалсЯ подорвать мою
репутацию и ухудшить мое и без того тЯжелое и опасное положение, говорЯ,
например, интересовавшимсЯ моей судьбой иностранцам, что Я плохой писатель,
плохой человек, живу хорошо и их беспокойства не стою. (Ћ том, как вели себЯ
в эти годы купленные на советские деревЯнные рубли видные и морально
конвертируемые западные интеллектуалы, тоже стоило бы поговорить, да, ладно,
в другой раз.)
…втушенко был не одинок. Ћдна уважаемаЯ мною писательница говорила
разным людЯм, что Я помешалсЯ и горожу какую-то чушь. Ћчень многим другим
людЯм (и не только в ‘‘‘ђ) этот случай представлЯлсЯ неправдоподобным, а
некоторым даже очень хотелось, чтобы он оказалсЯ бредом сумасшедшего или
выдумкой спьЯну.
€нтересно, почему все же люди не верили?
Ћтравление сигаретами неужели столь неправдоподобно, что нельзЯ его
даже предположить? €ли наши люди столь недоверчивы? Љак же, очень даже
доверчивы. ќто ж они верили в маршалов-шпионов, инженеров-вредителей,
врачей-отравителей, колорадских жуков и сейчас верЯт в инопланетЯн,
филиппинских целителей, зарЯженную воду, экстрасенсов и мумие.
Њногие поколениЯ психологов разобьют себе лбы, пытаЯсь понЯть загадку,
почему люди легко верЯт в то, чего нет, и не верЯт в то, что видЯт перед
глазами. ‘амые несвободные в мире люди верили, что свободнее их нет никого
на свете. ‚ стране, где в мирное времЯ в лагерЯх гибло больше людей, чем в
годы войны на фронте, одна из самых распространенных фраз была: "“ нас ни за
что не сажают", € вот еще интересно, что дурак дурость свою слепую имеет
наглость воспринимать как вид доброты. "—то вы говорите? “ нас? Њиллионы? ‚
лагерЯх? Љаким надо быть злым человеком, чтобы такое говорить!"
“ж казалось, чего только не делала ѓЃ под всеми своими названиЯми.
“ничтожала людей, как клопов, по любому поводу, в любых количествах, любым
способом. "Ђ что, -- сказал мне недавно один бывший гебешник, -- народ и
сейчас к слову "чекист" относитсЯ с уважением".
Ќарод не народ, а дураков и сейчас хватает. Ќу, а еще недавно их было
хоть забор из них городи. —то? “ нас? Џосадили? “били? Ћтравили? Ќе верим.
„ело вроде простое, а поверить трудно. Ќеужели возможно человека только
за то, что он пишет какие-то выдумки, вот так всерьез и с самыми серьезными
целЯми отравить? Њожет, и сама эта историЯ тоже вымысел?
ЊоЯ американскаЯ редакторша Ќэнси Њайселас, котораЯ привезла мне в
Њоскву известие о своей работе над готовЯщимсЯ изданием "—онкина", сказала,
что прочла "Џроисшествие в "Њетрополе" перед самым отлетом из Ќью-‰орка, и
на мой вопрос "ну и как?" растЯнула рот до ушей:
-- ‚ери фанни. -- ’о есть очень смешно.
Ќо люди, которые умели смотреть правде в глаза и которым повадки ЉѓЃ
были знакомы и по личному опыту, принЯли мой рассказ всерьез. ћрий Ћрлов и
Ђндрей Ђмальрик в моей правдивости не усомнились.
€ не только они. Ѓелла Ђхмадулина поверила моему рассказу безоговорочно
и много раз говорила мне, что Я ее убедил художественно. (џ-то как раз
художественностью своих описаний был очень недоволен.)
Ђ кагебешники на мои заЯвлениЯ реагировали нервно. ‘начала, как и
следовало ожидать, попробовали объЯвить менЯ сумасшедшим. Ђмальрик,
вызванный к следователю в те дни на допрос, спросил, в чем ему лучше придти
-- в скафандре или достаточно противогаза? ‘ледователь сказал: "Ђ, вы имеете
в виду эту историю с ‚ойновичем? ђазве вы не видите, что он сумасшедший?"
Џотом было сказано, что Я написал злобную клевету на органы. "Љлевета",
очевидно, оказалась длЯ ЉѓЃ весьма чувствительной, и поэтому заместитель
председателЯ ѓоскомиздата ‘‘‘ђ и близкий друг небезызвестного ‘. €ванько
некто —хиквишвили сказал (мне передали): "‚ойновйчу последний раз дали
возможность проЯвитьсЯ, как порЯдочному человеку, но он эту возможность
отверг и теперь сдохнет в подвалах ЉѓЃ".
(€нтересно, как в моем случае должен был проЯвить себЯ порЯдочный
человек? —то же касаетсЯ подвалов, то их, как теперь вроде бы выЯснилось, в
здании на ‹убЯнке никогда не было, но —хиквишвили, работавший, вероЯтно, на
более высоких этажах, этого мог и не знать.)¹
Ќо поскольку времЯ шло, моЯ публикациЯ настоЯщего вниманиЯ не
привлекла, кагебешники успокоились и подобрели. Џроводивший "беседу" с Ѓ.
‘арновым чекист сказал: "‚ойнович написал на нас пародию, но в нее никто не
верит".
‘ами гебисты в мою "пародию" все-таки верили. ћрий €дашкин, взЯвшийсЯ в
1980 году быть посредником между мною и ЉѓЃ по поводу моего отъезда за
границу (о нем подробнее когда-нибудь тоже расскажу), сказал мне, что люди,
которые менЯ отравили, были наказаны. ђазумеетсЯ, не за то, что отравили, а
за то (Я так думаю), что "засветились". џ спросил его: а зачем они это
сделали? "Ќу мало ли, -- отмахнулсЯ он, -- мало ли что выдумает какой-нибудь
старший лейтенант".
^{_______________________________________________________________________________________________________________________________________________}
¹ Ќедавно Я прочел отрывок из мемуаров Ђ. —аковского, где
написано, что —хи (так звали этого человека в его кругу) "был хороший
доброжелательный человек... Љогда он стоЯл перед необходимостью (интереснаЯ
перед некоторыми возникает необходимость,-- ‚. ‚.) сделать журналисту или
писателю добро или зло, —хи выбирал добро".
’от, который во мне не сидит

Ќо версию самовольства нижних чинов Я отмел сразу. Њне было Ясно, что
человек, именовавший себЯ Џетровым, не был старшим лейтенантом. Ћн назвалсЯ
начальником отдела, а это должность, по крайней мере, полковничьЯ, если не
генеральскаЯ. ЏредставлЯЯ себе более или менее чиновничью психологию, Я не
мог поверить, чтобы такой человек в присутствии подчиненного назвал себЯ
чином выше, чем он есть на самом деле. € то, что это был достаточно большой
чин, говорит о важности того, зачем он пошел в "Њетрополь".
џ с самого начала думал и утверждал устно и письменно, что эта
"операциЯ" была разработана на самых кагебешных верхах и одобрена, по
крайней, мере, лично Ђндроповым. ‚овсе не из тщеславного желаниЯ быть лично
известным главному полицаю, а потому, что (длЯ менЯ это было косвенным
доказательством происшедшего) с некоторых пор партийные верхи, опасаЯсь за
самих себЯ, все террористические акции гебистов держали под строгим
контролем. ќто, с одной стороны, давало им гарантию того, что террор не
дотЯнетсЯ до них самих, но, с другой стороны, создавало то неудобство, что
вынуждало их всех по правилам круговой поруки брать ответственность на себЯ.
‚от и здесь "операциЯ" была такого рода, что ни о какой инициативе
старших лейтенантов речи быть не могло. € если акциЯ была террористического
характера, она не могла быть предпринЯта вне непосредственного контролЯ
лично Ђндропова. ’ак что, поЯвись в нашей истории тень этого монстра, ее
можно было бы считать хотЯ и немым, но достойным довериЯ свидетелем с нашей
стороны (забегу вперед: на каком-то этапе нашего повествованиЯ тень ћриЯ
‚ладимировича не только поЯвитсЯ, но даже заговорит).
Њои тогдашние рассуждениЯ привели менЯ к тому, что если даже конечной
целью отравлениЯ было не убийство, то что-нибудь все-таки более зловещее,
чем, предположим, одурманивание в надежде запугать или вызвать болтливость.
Ѓыло покушение, если не на жизнь, то на психику. Ќа личность. Ђ мне моЯ
личность, правду сказать, всегда была дороже моего физического
существованиЯ. € вовсе не по причине самовлюбленности. Ѓудь у менЯ
возможность участвовать в конструировании себЯ самого, Я бы кое-какие
(многие) параметры изменил в сторону улучшениЯ. Ќо, поскольку этой
возможности нет, моЯ задача -- остатьсЯ самим собой. ‚ каждом человеке
помимо инстинкта самосохранениЯ, сохранениЯ себЯ как биологической единицы,
есть инстинкт самосохранениЯ личности. “ одного больше развит один инстинкт,
у другого -- другой. “ менЯ другой. џ это познал в процессе своего
жизненного опыта. ЌачинаЯ с мелочей. џ встречал много людей, у которых
инстинкт No 2 очень ослаблен. ’акие люди без всЯкой натуги исполнЯют любые
желаниЯ государства, начальников или хозЯев и при малейшей необходимости
отказываютсЯ от самих себЯ, легко менЯЯ имЯ, национальность, религию и
партийную принадлежность. Ќе говорЯ уже о принципах и убеждениЯх. ‡а
границей мне встречались супружеские пары, которые, торопЯ свое превращение
в американцев, даже в общении между собой переходили на ломаный английский
Язык, хотЯ это бывало преждевременно и смешно. Њне такаЯ готовность к
превращениЯм всегда была крайне чужда, а когда менЯ к ним понуждали,
инстинкт мой противилсЯ и отказывалсЯ внимать доводам разума. ‚ременами он
настолько портил мне жизнь, что Я пыталсЯ его игнорировать, но потом понЯл,
что инстинкт умнее ума, и раз он так хочет, значит, знает, что делает.
—еловеческаЯ личность представлЯет собой сложнейший сплав элементов с
самыми разнородными свойствами. €зменить формулу этого сплава трудно и даже
невозможно, если человек по тем или иным причинам сам этому не способствует.
Ќо если способствует, то результаты превосходЯт все ожиданиЯ. ‘колько мы
видели случаев, когда кто-то, в угоду обстоЯтельствам, из соображений выгоды
или страха, сам себЯ ломаЯ, изменЯет свое поведение, и на наших глазах
происходит распад личности, катастрофический и трагедийный. ђазложить
личность только внешними силами раньше было совсем невозможно, но теперь на
помощь этим силам пришла наука, котораЯ может все.
‘ейчас в российской печати поЯвились (например, статьЯ ‚ладимира
™епилова "’от, который сидит во мне" в "Ќезависимой газете" от 19 ноЯбрЯ
1991 года) сведениЯ о преступных опытах по воздействию на психику отдельных
индивидуумов с целью превращениЯ их в "зомби", то есть в как бы прежних
людей, но лишенных некоторых важных личностных характеристик. Џоведение
зомбированных людей можно программировать (кстати, описываЯ 18 лет тому
назад выполнение мною заранее намеченной программы -- нафталин, пиво, -- Я о
подобных опытах ничего не слышал). ‚ладимир ™епилов пишет, что среди
шпионов-"возвращенцев" были обнаружены люди, подвергшиесЯ программированию
психики. ™епилов пишет (и другие авторы тоже), что программирование
осуществлЯетсЯ с помощью комплекса мер и средств: в дело идут химиЯ,
радиациЯ, гипноз. Џричем длЯ полного успеха нужно несколько сеансов (вот,
может быть, почему Џетров приглашал менЯ придти к нему через две недели).
ЋтвлекаЯсь в сторону, скажу то, что зомбированием писателей советскаЯ
власть занималась и до изобретениЯ всех чудес радиохимии. …сли "’ихий „он"
написан действительно Њихаилом олоховым, то ничтожный старик, который умер
под этим именем, был зомбирован, возможно (а, впрочем, химиЯ -- наука
немолодаЯ), такими сравнительно простыми средствами, как водка, страх,
лесть, деньги и привилегии, -- все в безумных количествах. € не только
олохов. ѓорький по возвращении из-за границы неуклонно и катастрофически
глупел и был, как говорЯт, отравлен, может, быть, потому, что глупость его
перешла запланированные пределы. …сть и другие писатели, с течением времени
утратившие талант и поглупевшие столь противоестественно, что невольно
возникает мысль (сумасшедшаЯ?), а не направлЯлось ли это поглупение опытными
в подобных делах специалистами?
‚озможно, попытка ускоренного зомбированиЯ была предпринЯта по
отношению и ко мне. —ерез сигареты ли, начиненные наркотиком? ‚ероЯтнее
всего, да, но что же тогда случилось со мной, когда Я потЯнулсЯ к выпавшему
из рукава микрофону?
Њне один западный врач тоже высказывал подозрение на ‹‘„ и говорил, что
определеннаЯ доза этого наркотика может нанести повреждение психике даже при
одноразовом приеме, но насколько он прав, не знаю, да и применение ‹‘„ это
не факт, а всего лишь предположение. Њожет, на менЯ воздействовали еще
каким-нибудь способом. џ вот, например, не знаю, что скрывалось в описанном
мною номере 480 там в углу за занавесками. ‹юди? ‘пециальное оборудование?
€ли и то, и то?
‚ыше сказано, что прЯмые симптомы отравлениЯ Я ощущал примерно шесть
дней. ѓоворить о других последствиЯх очень рискованно, но Я не имею права
упускать никаких подробностей, подозрений и соображений. ’ак вот другие
последствиЯ, как Я предполагаю, но точно утверждать не могу, продолжались
гораздо дольше, может быть, даже несколько лет. Џеред тем, как менЯ
отравили, Я активно и, как мне казалось, успешно работал над "—онкиным", но
после происшествиЯ в "Њетрополе" и в течение долгого времени моЯ работа шла
значительно хуже, Я терЯл нить сюжета, одни и те же сцены переписывал без
конца, ни на одном варианте не мог остановитьсЯ и вообще топталсЯ на месте
гораздо дольше, чем раньше. Ћ чем, очевидно, наблюдавшие за мной гебисты
были осведомлены, поскольку мои рукописи, как Я понЯл потом, хранились в
очень доступном длЯ них месте.
’ворческий процесс дело таинственное, подъемы и спады в нем случаютсЯ и
без участиЯ секретной полиции, поэтому Я не настаиваю на том, что упадок,
наступивший в моей работе, был прЯмым результатом воздействиЯ на менЯ
какими-то средствами в гостинице "Њетрополь", но, раз уж начал, выскажу все
подозрениЯ, какими бы странными они ни казались. Џодчеркиваю: подозрениЯ, а
не утверждениЯ.
‚ 1980 году, соглашаЯсь покинуть ‘‘‘ђ, Я поставил властЯм условие, что
моЯ кооперативнаЯ квартира будет передана родителЯм моей жены, а до того и
до моего отъезда в ней будет восстановлена телефоннаЯ свЯзь. Џереговоры мои
велись через упомЯнутого выше ћриЯ €дашкина, а кто стоЯл за ним, Я не знаю,
может быть, тот же Ђндропов. “словиЯ мои были принЯты с легкостью, котораЯ
только поначалу показалась мне удивительной. “словиЯ были принЯты, но на
рассвете 21 августа мать моей жены Ђнна Њихайловна умерла в больнице от
сердечной недостаточности. „вумЯ часами позже весть была сообщена ее мужу,
„анилу Њихайловичу, и он на выходе из подъезда тоже умер (не с посторонней
ли помощью?). ‚ечером того же днЯ со мной случилсЯ приступ неизвестно чего.
‘ердце? Њозг? Ќервы? ‘амые квалифицированные врачи так и не нашли ни
источника, ни причины. Џодобные симптомы (слабые, в виде некоторого
неудобства при засыпании) Я впервые ощутил в ночь на 5 августа, но 21
августа разыгралсЯ сильнейший приступ: дыхание останавливалось, и давление
прыгало ежеминутно от верхнего критического предела до нижнего, и так
продолжалось несколько ночей подрЯд, а потом в течение лет времЯ от времени
(и всегда по ночам) повторЯлось, а диагноза нет и поныне, Ђ за границей
вначале были случаи, когда, выступаЯ перед публикой, Я вдруг совершенно
забывал, о чем хотел сказать, и это было очень мне несвойственно, потому что
Я выступать умею. ‚прочем, можно предположить что-нибудь и попроще. Ђнна
Њихайловна умерла от сердечной недостаточности, „анил Њихайлович от
внезапного шока, а мои приступы развились на фоне нервной перегрузки (она,
конечно, была).
’ак или нет, Я не знаю, но следует признать, что в любом случае
кагебешники кое-чего добились. •отели помешать окончанию "—онкина" и, так
ли, сЯк ли, а помешали. ‘ тех пор прошло восемнадцать лет, а книга все еще
не дописана. —то-то мне мешало ее закончить. •отЯ, надеюсь, никто
посторонний во мне все-таки не сидит, поскольку мне во мне длЯ менЯ самого
места мало.

“бийство туриста в Ќью-‰орке

“мные люди мне говорили, что тогда, в 1975 году, Я повел себЯ
неправильно. Џошел по звонку, не потребовал от Џетрова и ‡ахарова
предъЯвлениЯ документов, согласилсЯ на встречу в гостинице, сигареты выложил
на стол, картину смотрел и не подумал оглЯнутьсЯ, растЯпа.
‚се так, поступил Я во всех смыслах неправильно, потому и осталсЯ жив.
‚идЯ, что Я веду себЯ очень неправильно, они решили, что со мной можно
провести неспешный эксперимент, в процессе которого Я им помогу угробить
себЯ самого чисто. …сли б Я их такой надежды сразу лишил, они бы придумали
что-нибудь попроще да эффективней, вроде бутылки, которую истратили на Љостю
Ѓогатырева.
Ќу, а после такой накладки доделать свое дело они все-таки не решились.
Џотому что тут уж кто-нибудь (допустим, Ђндропов) должен был взЯть на себЯ
ответственность полную. Ћн бы, пожалуй, и взЯл, но мог и опасатьсЯ, что в
случае дворцовых интриг или, не дай Ѓог, нового возвращениЯ к ленинским
нормам социалистической законности кто-нибудь пожелает предъЯвить ему столь
замечательный компромат. ’ак что в данном случае мокрое дело было отменено,
хотЯ планы подобные, насколько мне известно, в ЉѓЃ и дальше проигрывались и
были в конце концов оставлены не раньше, чем через пЯть с половиной лет, то
есть только после моего отъезда в чужеземство.
ѓде Я прожил много долгих лет в ожидании больших перемен на нашей
туманной родине.
Ћсенью 1989 Я переселилсЯ на год в ‚ашингтон и издалека следил за
развитием событий в ђоссии в нетерпеливом предвкушении днЯ, когда наконец
тамошнЯЯ перестройка дойдет до возвращениЯ мне и другим гражданства и
возможности вернутьсЯ.
џ думал не только о самом возвращении, но о разных его аспектах, в
числе прочих о том, как бы мне все-таки проникнуть в загадку своего
отравлениЯ. „лЯ менЯ это было важно. Ѓольше того, временами Я думал, а стоит
ли мне вообще возвращатьсЯ, пока эта историЯ не открыта и не закрыта. џ
надеЯлсЯ, что приближаетсЯ времЯ, когда мне удастсЯ докопатьсЯ до сути, и
очень рассчитывал на встречу с человеком, который о моей истории в эти годы
тоже, кажетсЯ, думал и мог иметь ценные соображениЯ.
ѓраницы ‘‘‘ђ тем временем постепенно дырЯвились, Я сам побывал уже с
краткосрочной визой в Њоскве, советские туристы валом валили на ‡апад, в
аэропорту имени Љеннеди звучала русскаЯ речь, наступил период неразборчивого
братаниЯ всех со всеми, без разделениЯ на советских и антисоветских, о чем с
изумлением, возмущением и восторгом писала эмигрантскаЯ газета "Ќовое
русское слово".
ЏроглЯдываЯ эту газету, Я однажды наткнулсЯ на заметку под названием
"“бийство туриста". ‘перва Я даже вниманиЯ не обратил: ну, убили и убили. ‚
Ќью-‰орке всегда кого-нибудь убивают. џ стал читать что-то другое, а уж
потом, не знал, чем дальше себЯ занЯть, вернулсЯ к этой заметке.
ЋбыкновеннаЯ историЯ. Џриезжий из ‘оветского ‘оюза возвращалсЯ поздно из
очередных гостей. (Љак выЯснилось, рассуждаЯ при этом, что слухи о
криминальности Ќью-‰орка слишком преувеличены.) ‚ подъезде двое бандитов с
револьверами напали на его жену, стали вырывать сумку, а он сделал то, от
чего полициЯ настойчиво предостерегает -- кинулсЯ на помощь жене. € тут же
получил две пули в грудь, от которых по дороге в госпиталь, умер. ‚ заметке
указывалась и фамилиЯ погибшего. Ћна менЯ не заинтересовала. ЋбыкновеннаЯ и
очень распространеннаЯ русскаЯ фамилиЯ. џ перевернул страницу и стал читать
объЯвлениЯ: советские писатели выступают в гостинице „орал €нн, дешевые
кондоминиумы на Ћшеан Џарквэй, доктор Ћселкин лечит и удалЯет зубы, "вы
можете себе позволить самое лучшее" (определение беременности и аборты) и --
„жек џблоков, еврейский похоронный дом, самые низкие цены... Ќо в голове у
менЯ вертелась фамилиЯ убитого туриста, Я опЯть обратилсЯ к заметке, прочел
еще раз: Ђркадий Ќовиков, врач из Њосквы, сорока семи лет... и только сейчас
сообразил: батюшки, да это же он! ‚ памЯти сразу возник худощавый молодой
человек в полосатой рубашке с расстегнутым воротом и в очках с
увеличительными линзами. •отЯ в эти годы Я о нем вспоминал и не раз, но
помнились только слова, а зрительного образа не возникало. Ђ тут выплыл из
памЯти, как живой, и даже, как будто, заговорил: "’еперь расскажите про ваш
необычный случай".
’ут некоторые проницательные читатели выйдут на след: важный свидетель,
ЉѓЃ, длинные руки... но след этот ложный. Ђркадий Ќовиков был длЯ менЯ
свидетелем важным, но ЉѓЃ в данном случае вне подозрений. Џросто совпадение
обстоЯтельств, говорЯщее, впрочем, о том, как много насилиЯ совершаетсЯ в
мире.

Њолчание -- золото

Ђ Я, между прочим, мысли о дополнительном расследовании давней истории
не оставлЯл.
Ќедоверие к моему рассказу об отравлении высказывалось разными людьми и
не только такими, кого Я мог зачислить в разрЯд бесчестных. Ћно менЯ в
некоторых случаЯх ранило, а в других оскорблЯло, но дело было не только в
этом. Ђ еще и в том, что с некоторых пор террористические акции ЉѓЃ
проходили без всЯкого отклика. ‘уществовало даже мнение, что упомЯнутое мною
убийство ‘тепана Ѓандеры было последним актом физического устранениЯ
политических противников советской власти. ‚озможно, это мнение справедливо
длЯ заграницы, где агенты ЉѓЃ стали слишком часто сдаватьсЯ и устраивать
скандальные пресс-конференции (тот же Ѓогдан ‘ташинский, а за несколько лет
до него капитан ЉѓЃ Ќиколай •охлов, посланный в ѓерманию, чтобы убить одного
из руководителей Ќ’‘ ѓеоргиЯ Ћколовича, но отказавшийсЯ от своего намерениЯ
и сдавшийсЯ американцам. Џосле чего, кстати, сам ставший жертвой покушениЯ.
‚ыпил где-то чашку кофе с подсыпанным в него радиоактивным барием и был
вытащен с того света американскими докторами). ’ак что заграничный террор
был сопрЯжен с большим политическим риском. Ђ внутри страны какой риск?
‡десь агенту если уж поручат убить, он убьет, ему сдаватьсЯ здесь некому, а
там он не бывает, поскольку невыездной.
Ђ всЯкое расследование (да кто на него решитсЯ?) можно на любом этапе
прекратить или завести в тупик. ‚от и имели место происшествиЯ, которые,
конечно, могли произойти с кем угодно, но почему-то с теми, кем советскаЯ
власть была недовольна, они случались чаще, чем полагалось бы по статистике.
Љакого-то человека после посещениЯ ‘ахарова скинули с поезда, ‚иктора
Џопкова застрелил инкассатор, другой художник, …вгений ђухин, сгорел в своей
мастерской, Љонстантину Ѓогатыреву проломили череп бутылкой, а Ђлександру
Њеню уже в перестроечные времена -- топором. Ќо опЯть-таки вспомним о
достижениЯх химии. Ѓандеpa -- синильнаЯ кислота, •охлов -- радиоактивный
барий, зонтик, убивший болгарина ѓеоргиЯ Њаркова, был зарЯжен пулей,
отравленной веществом, называемым рицин. Ђ еще была сериЯ непонЯтных ожогов,
от которых пострадали Ђлександр ‘олженицын, французский профессор †орж Ќива,
в Њоскве еврейский отказник ‹ев ђубинштейн, в ‹енинграде -- €льЯ ‹евин.
Ћжоги загадочные, а кто это сделал? € вот представьте себе, в свое времЯ
‘олженицын, едва не умерший от ожога, предположил бы, что это дело рук ЉѓЃ,
как бы отозвались наши доверчивые сограждане? —окнулсЯ писатель, крыша
поехала, везде ему мерещитсЯ зловещаЯ рука ЉѓЃ.
Ћб истории своего отравлениЯ Я после тогдашних своих заЯвлений
четырнадцать лет не поминал, но с тех пор, как открылись длЯ менЯ вновь
границы отечества и отменилась цензура, снова попыталсЯ привлечь к нему
внимание. ђассказал сначала по радио "‘вобода", потом в журнале "€скусство
кино", потом в интервью "€звестиЯм" и ждал, что ЉѓЃ как-нибудь отзоветсЯ. Ќе
могут же они этого не заметить. Џусть ответЯт как угодно, хотЯ бы разразЯтсЯ
опровержением. …ще Я надеЯлсЯ, что кто-нибудь причастный в порЯдке личного
раскаЯниЯ, по пьЯнке или иной причине позвонит, пришлет письмо, пусть даже
анонимное. Ќу хоть какой-то отклик должен же был быть. Ќо его не было.
Ќе оставлЯЯ своих попыток, Я в журнале "‘толица" (No 2, 1992) писал:
"’огда, в 1975 году, допрашивавшие менЯ наследники „зержинского
говорили, что они не такие, какими были чекисты сталинского образца.
Ќынешние наследники Ђндропова уверЯют нас, что и они, в свою очередь, не
такие, как те, которые травили диссидентов. Ќу вот, если не такие, пусть
раскроют хотЯ бы дело, о котором Я рассказал. Џусть опубликуют необходимые
материалы и ответЯт на такие примерно вопросы: ЉакаЯ именно операциЯ
проводилась 11 маЯ 1975 года в номере 480 гостиницы "Њетрополь"? Љакие при
этом применЯлись средства? Љто были ее организаторы и исполнители? Љакую
цель они ставили перед собой и чего достигли?
џ прошу лично руководителЯ службы госбезопасности ђоссии и
парламентские комиссии по контролю над этими службами не оставить мой
рассказ без вниманиЯ, расследовать тот давний случай покушениЯ на мою
личность и обнародовать результаты расследованиЯ. ђечь, подчеркиваю, идет,
возможно, об опытах, которые не только представлЯли опасность длЯ нашего
общества в прошлом, но могут быть еще опаснее в будущем".
€ на этот раз никакого отклика. Ќу просто ни единого, кроме как от того
же …втушенко, который, как мне сказали, звонил главному редактору "‘толицы"
Ђ. Њальгину и угрожал ему (почему не мне?) судом за клевету. Њальгин,
очевидно, обеспокоенный этим звонком, написал в своем комментарии, будто Я
прозрачно намекаю на сотрудничество …втушенко с "органами". Ќа самом деле Я
пишу только то, что было, при этом менЯ, правду сказать, не очень-то
занимает, состоЯл …втушенко в каких-нибудь кагебешных списках или, как Я уже
сказал, сам от себЯ старалсЯ. Љак говорит одна моЯ знакомаЯ: мне не нужно
знать, в каком отделе и в каком чине работает этот человек, и не нужно
видеть его служебное удостоверение, когда весь мой организм им брезгует.
Ђ все-таки, почему же не ответили на мой такой прЯмой призыв наши новые
(обновленные) "компетентные органы"? Ќе читают журналов? Ќе заметили этой
публикации? €ли решили, что речь идет о чепухе, не достойной ответа? …сли бы
они не считали себЯ ответственными за прошлое и прочли мою публикацию, то
естественной их реакцией было бы проверить, не лишнего ли автор наворотил, и
затем отозватьсЯ заметкой: факты подтвердились или не подтвердились. Ќо
молчание, оно, как известно, золото и само по себе тоже кое о чем говорит.

ђезолюциЯ президента

‚ попытке найти инстанцию, котораЯ мне поможет добратьсЯ до моего
досье, Я обратилсЯ к моему старому, другу адвокату Ѓорису Ђндреевичу
‡олотухину, который в ‚ерховном ‘овете ђоссии занимал очень важную должность
(какую именно, Я все забываю). Ђ через его споспешест1во вышел на ‘ергеЯ
Њихайловича ахраЯ, в то времЯ помимо выполнениЯ прочих обЯзанностей
контролировавшего ЉѓЃ или по теперешнему ЊЃ (Њинистерство безопасности),
причем контроль, как выЯснилось, был мнимый.
„оговорившись предварительно с ахраем, Я ЯвилсЯ к нему на прием, но
впереди себЯ послал 21 февралЯ 1992 года письмо, в котором просил оказать на
ЉѓЃ-ЊЃ воздействие, чтобы они рассказали, какаЯ именно операциЯ, кем и по
чьему указанию проводилась со мной в гостинице "Њетрополь" 11 маЯ 1975 года,
и выдали мне все мое досье.
Џризнаюсь, на назначенную встречу Я шел с очень большим волнением. џ,
конечно, думал, что прав и добиваюсь правды, но все же времЯ от времени и у
самого закрадывалось сомнение. Ќу, а "все-таки, не показалось ли мне это на
самом-то деле? Ќу да, Я, как мне кажетсЯ, не очень мнительный человек, и
как-то не похоже, чтобы прЯмо так сразу мог помешатьсЯ ни с того ни с сего,
но как-никак это был необычный и единственный длЯ менЯ жизненный опыт.
Њожет, и в самом деле страх, который сидел во мне глубоко, в котором Я
самому себе не хотел признатьсЯ, дал такую острую и незаурЯдную реакцию.
‚от, предполагал Я с опаской, приду к ахраю. ‚ыйдет он в приемную,
пригласит к себе в кабинет, а там на столе -- толстаЯ папка с подшитыми
аккуратно листами. Ћткроет эту папку на нужной странице, а сам отвернетсЯ,
испытываЯ неловкость от конфуза, в который приходитсЯ ввергать столь
достойного и седого человека, как Я.
џ прочту какие-то бумаги, из которых сразу станет совершенно Ясно, что
на самом деле не было ничего, кроме большого испуга.
‘есть в такую лужу было бы ох как неприЯтно, но Я сам себе твердо
сказал, что приму правду такой, какаЯ она есть. …сли бы даже выЯснилось, что
и в самом деле мне мое отравление примерещилось, это все "равно не оправдало
бы нисколько подонков, угрозами доводЯщих мирных людей, пусть трусливых,
слабых и мнительных, до сумасшествиЯ или (как это случалось с некоторыми
прЯмо на допросах) до инфаркта.
Ќо в лужу менЯ пока что никто не посадил. “ ахраЯ на столе никакой
папки не оказалось.
-- Џисьмо ваше Я прочел, -- сказал он мне. -- € очень хотел бы вам
помочь. Ќо дело в том, что Я сам еще не видел ни разу ни одного досье. Ѓуду
рад взглЯнуть хотЯ бы на ваше. Ќо, чтобы добыть его, моего влиЯниЯ мало. ’ут
нужен сам президент. Ќапишите короткое письмо Ѓорису Ќиколаевичу, а Я ему
передам. € если последует его резолюциЯ, то уж ему отказать будет трудно.
’огда вы будете первым человеком, увидевшим свое досье.
ЏризнатьсЯ, слова ахраЯ менЯ удивили. —то ж это за контроль над ЉѓЃ,
если человек, уполномоченный на это дело президентом страны, не может своей
властью добыть одного досье.
’ут же в приемной ахраЯ Я написал короткое письмо …льцину. € стал
ждать с волнением и любопытством. Љак отреагирует Ѓорис Ќиколаевич и если
отреагирует в желательном длЯ менЯ духе, то что станетсЯ после этого?
†дать пришлось недолго. —ерез несколько дней мне позвонили из какого-то
околопрезидентского кабинета и сказали, что есть -- есть! -- резолюциЯ
президента. Њне ее тут же прочитали по телефону, и вот она в том виде, в
каком мне запомнилась: "‚.Џ. Ѓаранникову: Ќадо ‚.Ќ. ‚ойновичу материалы
показать".
ђадости моей не было границ. Џрезидент подписал, президент предписал,
президент указал. Ќе кто-нибудь, а сам президент. ’еперь они у менЯ не
отвертЯтсЯ.

‘емнадцать лет спустЯ на том же самом месте

Ќаша историЯ обогащаетсЯ поЯвлением в ней еще трех персонажей, нынешних
работников того же самого заведениЯ, которое теперь называетсЯ не ЉѓЃ, а ЊЃ
-- Њинистерство безопасности (что в лоб, что по лбу). Џоначалу Я не хотел
"называть имена этих людей, но не вижу возможности и необходимости этого
избежать. ’ем более что они были мне представлены официально и никаких
услуг, достойных сокрытиЯ, мне не оказывали.
16 марта в моей новой московской квартире раздалсЯ звонок:
-- ‚ладимир Ќиколаевич, здравствуйте, с вами говорит сотрудник
Њинистерства безопасности ђоссии Љраюшкин Ђнатолий Ђфанасьевич. Њне получено
ответить на ваше письмо президенту. џ готов это сделать. Љак, вы к нам
приедете или Я к вам?
џ сразу все понЯл. …сли он ко мне, значит, придет с пустыми руками. Ђ
мне он пустой не нужен.
-- Љонечно, Я к вам, -- сказал Я.
€ вот опЯть приемнаЯ ЉѓЃ-ЊЃ на Љузнецком мосту. ЉажетсЯ, только номер
дома изменилсЯ. Ѓыл 24, а теперь 22.
Џринимали менЯ, естественно, двое. ‘ам Љраюшкин (кажетсЯ, он начальник
архива этого самого ЊЃ) и младший, его заместитель ‘ергей ‘ергеевич Ќагин,
которого по молодости лет сослуживцы зовут просто ‘ергей.
Ќа столе перед Љраюшкиным лежала тонкаЯ желтаЯ папочка без какой бы то
ни были надписи. "€ это все?" -- подумал Я с невольным разочарованием.
‚спомнилась строчка из стихотворениЯ ‘тепана ™ипачева о датах рождениЯ и
смерти: "...€ краткое тире, что их соединит, в какой-то миллиметр всю жизнь
мою вместит".
’ут же папочка была развернута, и за нею открылись две бумаги, "которые
воспроизведем полностью.
‚от перваЯ:
секретно
(гриф секретности)
"“’‚…ђ†„Ђћ"
Ќачальник “правлениЯ "3"
ЉѓЃ ‘‘‘ђ
_______________________
(должность)
_______________________
(звание)
_______________________
(фамилиЯ) (подпись)
"24"-X-1990 г.

ЏЋ‘’ЂЌЋ‚‹…Ќ€…
Ћб уничтожении архивного дела оперативной разработки No 34840 "27"
сентЯбрЯ 1990 г. џ, начальник отдела действующего резерва ЉѓЃ ‘‘‘ђ
<...> рассмотрев материалы архивного дела оперативной разработки No
34840 "ѓђЂЌ€Ќ"
________________________________________________________________________
________________________________________________________________________
________________________________________________________________________
Ќашел: „Ћђ "ѓранин" заведено в 1977 году. ‚ 1980 году "ѓранин" с семьей
выехал в ”ђѓ и “казом Џрезидиума ‚ерховного ‘овета ‘‘‘ђ за свои действиЯ за
границей был лишен советского гражданства. ‚ октЯбре 1982 года дело было
прекращено. ‚ настоЯщее времЯ материалы дела исторической и оперативной
давности не представлЯют.
________________________________________________________________________
________________________________________________________________________
________________________________________________________________________
Џостановил: „Ћђ No 34840 "ѓранин" в десЯти томах (тт. No 1, 2, 3, 4, 5,
6, 7, 8, 9, 10) уничтожить, как не представлЯющие исторической и оперативной
ценности. "‘Ћѓ‹Ђ‘…Ќ" Ќачальник 8 отдела “правлениЯ "3" ЉѓЃ ‘‘‘ђ
_______________ _________________
(подпись) (фамилиЯ)

‚сего лишь один лист бумаги. € так мало текста. Ђ как много он говорит!
’ри начальника над этой бумагой работали -- один составлЯл, другой
подписывал, третий утверждал. Љак фамилиЯ? -- хотел бы Я узнать про каждого,
но фамилий нет ни одной. Ђккуратно (не очень) вымараны. ‚ самом низу
охвостьЯ еще каких-то недотертых подписей и только одна сохранилась
закорючка, похожаЯ на целую подпись.
…сть вопрос: почему ѓранин? ‘уществует же настоЯщий „аниил ѓранин,
почему они мне дали его имЯ, а не, допустим, Ѓондарева или ђаспутина или
кого еще. Џочти всем, кому Я потом эту бумагу показывал, приходила в голову
близлежащаЯ шутка, что ѓранина они, очевидно, называли ‚ойновичем.
Ћдного даже взглЯда на эту бумагу достаточно, чтобы заметить, насколько
она лжива. Љак ни странно, именно это менЯ и обрадовало. …сли в бумаге ложь
по мелочам, то, может быть, и главное утверждение об уничтожении дела тоже
ложно.
‘ледующее постановление на таком же стандартном бланке написано от
руки, странным, неестественным и, может быть, даже специально отработанным
почерком. ‡десь правый верхний угол вообще убран -- никаких грифов,
утверждений, званий и фамилий.

ЏЋ‘’ЂЌЋ‚‹…Ќ€…
Ћб уничтожении оперативной подборки No 26189 "20"-VIII-1991 г. џ, нач.
1 отделениЯ 8 отдела “правлениЯ "3" подполковник <...> рассмотрев
материалы оперативной подборки No 26189
________________________________________________________________________
________________________________________________________________________
________________________________________________________________________
________________________________________

Ќашел: „Ћђ ЋЏ No 26189 заведена в мае 1989 года, систематизированные в
ней материалы не представлЯют сегоднЯ ни оперативной, ни исторической
ценности (как-то, в основном, материалы радиоперехвата).
________________________________________________________________________
________________________________________________________________________
________________________________________________________________________
________________________________________

‚ Ћ‘Љ: ‚ойнович ‚ладимир Ќиколаевич по спецподборке No 26189

________________________________________________________________________
________________________________________

Џостановил: ЋЏ No 26189 в четырех томах (тома No 1, 2, 3, 4) уничтожить
путем сожжениЯ. Џостановление и акт об уничтожении направить в 10 отдел ЉѓЃ
‘‘‘ђ длЯ снЯтиЯ с учета

_________________________
(подпись)

"‘Ћѓ‹Ђ‘…Ќ"
(должность, отдел - управление, звание)

”амилиЯ составившего документ подполковника затерта, но внизу, где
должна быть подпись составителЯ, стоит знакомаЯ закорючка. € она же на
обратной стороне листа, где написано той же рукой:

ЂЉ’
Њы, комиссиЯ в составе нач. 1 отделениЯ 8 отдела “правлениЯ "3" ЉѓЃ
‘‘‘ђ подполковника ‘ергеева ‚. Ђ., зам. нач. того же отделениЯ майора
‡асорина ‘.‚. и ст/о того же подразделениЯ майора Љалекова Ѓ.‚. составили
настоЯщий акт в том, что 20 (двадцатого) августа с. г. нами уничтожена путем
сожжениЯ оперативнаЯ подборка No 26189 в четырех (тома No 1, 2, 3, 4) томах.

„альше подписи. Ќа первом месте все та же закорючка, теперь Ясно, что
это -- вышеупомЯнутый подполковник ‘ергеев. …го же подпись и у нижней кромки
первого постановлениЯ.
„ело, однако, не в ‘ергееве (мне его фамилиЯ ничего не говорит), а в
соображении, которое у менЯ возникло чуть позже.
Ђ пока, едва глЯнув на первый же документ, Я сразу понЯл, что это
попытка того, что в народе называетсЯ вешанием лапши на уши.
-- Ђнатолий Ђфанасьевич, -- сказал Я, -- вы что, проверЯете мои
умственные способности?
-- Ђ что такое? -- спросил Љраюшкин.
-- џ не могу поверить этой бумаге, потому что это самаЯ настоЯщаЯ липа.
-- Џочему вы так думаете? -- Љраюшкин напрЯженно улыбалсЯ, но изобразил
готовность развеЯть мои недоумениЯ.
џ ему объЯснил, что здесь даты и те лживые. „ело на менЯ было заведено
навернЯка не в 1977 году, а значительно раньше.
ЌачинаЯ с 1966 года Я подписывал письма в защиту разных людей. ‚ 1968
году получил за это строгий выговор в ‘оюзе писателей, ‚ 1969 году была
опубликована перваЯ часть "—онкина", за которую в 1970 году был вынесен
второй строгий выговор с последним предупреждением. ‚ 1974 году Я был
исключен из ‘оюза писателей. Ќеужели все эти событиЯ прошли мимо глаз и ушей
ЉѓЃ?
Ќо если даже и так, то уж вот эта историЯ с моим отравлением никак не
могла оставить ЉѓЃ равнодушным. Џусть Я сошел с ума, "ли мне показалось, или
Я все выдумал, но мною по этому поводу был устроен большой шум. џ собрал
пресс-конференцию, говорил об этом во многих своих интервью, в том числе и
записанном на магнитофон и тут же переданном на весь ‘оветский ‘оюз
"Ќемецкой волной", подробный отчет об этом опубликовал в "Љонтиненте".
”актически Я обвинил ЉѓЃ в террористическом акте.
-- ‚ы, -- сказал Я Љраюшкину, -- хотите, чтобы Я вам поверил, что к
таким обвинениЯм ЉѓЃ осталось совершенно глухо?
-- Ќу, возможно, на вас собирались какие-то отдельные материалы, но
специального дела не было. …сли вы нам не верите, у вас есть другаЯ
возможность высказать свои сомнениЯ. ‡амминистра ‚асилий Ђлексеевич ”ролов
готов вас принЯть и выслушать.
Љраюшкин позвонил ”ролову и договорилсЯ. ‡атем было высказано
соображение, что перейти в другое здание лучше внутренним ходом, чтобы люди
с улицы нас не видели. Ќе знаю, обычные ли это меры предосторожности или из
прошлого опыта втЯгиваниЯ клиента. ‘делать вид, что он вместе с ними и
заодно делает что-то потайное, что от людей надо скрывать.
’ем не менее, мне было любопытно.
Џрапорщик открыл своим ключом заднюю дверь, и из обыкновенного на вид
учреждениЯ в самом центре Њосквы сразу попал Я в тюремный двор с высоким
забором, с батареей прожекторов наверху. —ерез двор прошли в новое большое
здание ЉѓЃ, выстроенное рЯдом с самым главным. ЏройдЯ по каким-то коридорам,
оказались в просторной приемной, а потом и в самом кабинете замминистра с
большими портретами ‹енина и „зержинского.
Ќевысокого роста седоватый человек лег пЯтидесЯти, выйдЯ из-под
портретов, протЯнул руку.
-- Њне сказали, что вы чем-то недовольны.
-- џ недоволен тем, что ваши люди с самого начала пытаетсЯ провести
менЯ на мЯкине.
-- Ђ что такое?
-- џ не верю, что мое дело уничтожено.
-- ђазве вам не дали постановление?
-- Џостановление дали. Ќо если оно лжет но мелочам, почему Я должен
верить, что оно не врет вообще?
-- Ђ почему вы думаете, что оно лжет?
ЋбъЯснЯю конкретно. ‚ижу, он быстро прикидывает, стоит ли держатьсЯ
версии Љраюшкина, и решает, что не стоит.
-- „а, -- говорит он решительно,-- да, здесь, пожалуй, что-то не то.
Љакой здесь год? ‘емьдесЯт седьмой? Ќет, конечно, что-нибудь должно было
быть раньше.
-- Ќу да, -- держитсЯ за собственную версию Љраюшкин, -- раньше
какие-то материалы тоже могли на вас собиратьсЯ. Ќо дело открыто не было.
Џросто, может быть, отдельные материалы времЯ от времени собирались и
складывались.
-- Ђ куда складывались?
-- ‚ какую-нибудь папочку.
-- Ќо она, эта папочка, наверное, как-нибудь называлась?
-- Џочему вы думаете, что она обЯзательно должна как-нибудь называтьсЯ?
-- ђазве у вас есть хотЯ бы одна папка, котораЯ не имеет никакого
названиЯ?
Љраюшкин дергаетсЯ что-то сказать.
-- Ќу ладно, -- останавливает его замминистра. -- ’ы же видишь, он все
понимает.
-- Џравильно вы заметили, -- говорю, -- он все понимает. ‚о всЯком
случае, кое-что понимает. Ћбмануть его, конечно, можно, но длЯ этого надо
как-нибудь постаратьсЯ, а не так вот просто.
-- Ќо, надеюсь, про менЯ вы не думаете, что Я с вами хитрю?
-- Љак вам оказать? Ћткровенно говорЯ, Я был бы очень удивлен, если бы
на вашей должности обнаружил бесхитростного человека.
-- ’ем не менее, лично Я вас обманывать не собираюсь. џ вообще пришел
из Њ‚„.
-- Ђ разве вы не конструктор?
-- Ќет. Ђ почему вы думаете, что конструктор?
-- ’ак мне показалось. Ќо извините. ‡начит, вы пришли из Њ‚„ и что?
-- џ пришел из Њ‚„, и на мне грЯзи нет. € мне незачем скрывать те
безобразиЯ, которые здесь творились. € мы не скрываем, “ нас нет никаких
секретов.
‚ это утверждение Я тоже позволил себе не поверить: секретнаЯ служба
без секретов -- это абсурд.
-- Ќо Я, -- сказал Я ”ролову, -- во все ваши секреты проникать не
собираюсь. ЊенЯ в настоЯщий момент интересует только собственное досье. …сли
оно даже и правда уничтожено, то следы того, как ЉѓЃ работал со мной, должны
оставатьсЯ в каких-то других документах.
Љраюшкин иронически улыбаетсЯ.
-- ‚идно сразу, что вы не понимаете принцип хранениЯ секретных
документов. ‘екретные документы одного назначениЯ, во избежание утечки,
всегда складываютсЯ в одну папку, а не в десЯть.
-- „а-да, -- подтверждает чистый ”ролов, -- именно так. ‚сегда в одну
папочку.
-- ќтого не может быть, -- говорю Я. -- Ќикак не может быть. Љаждое
дело обЯзательно с другими делами так или иначе пересекаетсЯ. Љроме того,
есть какие-то побочные документы, 'распорЯжениЯ, например, направить на
слежение за объектом "ѓранин" таких-то людей (фамилии), выделить столько-то
автомобилей (номера), выдать талоны на бензин (количество литров), выписать
на отравление "ѓранина" шестьдесЯт граммов крысиного Яду. €ли что-нибудь в
этом духе. —то же Я вас буду учить? Ќу, например, вот комната в "Њетрополе"
номер 480. ‚едь она где-то у вас в каких-то бумагах тоже фигурирует. …е же
снимали, оплачивали, оборудовали. Ќеужели все это было вложено в папочку
"ѓранин" и там сгорело?
‚асилий Ђлексеевич улыбаетсЯ.
-- Џоверьте, здесь вас никто обманывать не собираетсЯ. Њы в прошлом не
виновны и в сокрытии его не заинтересованы.
-- …сли не заинтересованы, поройтесь в ваших архивах или давайте Я
дороюсь: “верЯю вас, Я очень быстро найду то, что нужно. Ђ если не можете
найти нужные документы, вызовите людей, о которых Я написал, их-то, Я
надеюсь, вы еще не сожгли.
’ут и ”ролов и Љраюшкин оба, замахали руками.
-- —то вы говорите? ќто же было так давно! ѓде мы этих людей найдем? „а
они же навернЯка представлЯлись не своими фамилиЯми (как будто Я думал, что
своими). Ђ сколько им было лет? Ћго! „а они, если даже и живы, давно уж на
пенсии. Ќе только Џетров, но и ‡ахаров. “ нас работа, вреднаЯ, у нас рано на
пенсию уходЯт. ‚ пЯтьдесЯт пЯть лет. (‚от как им вредно было с нами
работать. €м пенсию за нас дают рано, а нам за них нет.) Ќу, где, где их
искать?
Ѓесхитростный ”ролов сделал честное лицо и изобразил улыбку,
означающую, что он готов хоть сейчас лично отправитьсЯ в сложный поиск, но
где же, где же ориентиры?
-- …сли вы сами не знаете, где искать этих людей, мне придетсЯ вам
подсказать. •отЯ мне даже неудобно. џ ведь никаких сыщицких школ не кончал.
ќто вы их кончали. ’ак вот найти этих мерзавцев можно многими способами, и
первый, который мне, невежде, сразу приходит в голову: через отдел кадров.
’ам же личные дела ваших сотрудников хранЯтсЯ или и их сожгли?
-- Ќеужели все личные дела перебирать?
„аже длЯ начинающего милиционера вопрос слишком наивен.
-- ‡ачем же все? џ повторЯю: главный из моих отравителей сказал, что он
начальник отдела. џ думаю, что он в такой приблизительно должности и
пребывал. Њожет, быть чуть-чуть повыше. …сли вы попробуете выЯснить, кто
занималсЯ диссидентами, кто занималсЯ писателЯми и, в частности, мной в мае
1975 года, то в конце концов у вас останетсЯ одна, две, ну три, максимум,
кандидатуры. „айте мне фотографии, и Я тех подонков обЯзательно опознаю. џ
их очень хорошо помню.
‚ конце концов было обещано, что поиски будут продолжены, хотЯ и без
особой надежды на положительный результат.
Њне ничего не осталось делать, как дать им возможность еще поискать.
•отЯ Я, конечно, предполагал, что поиски зарытой собаки будут идти как можно
дальше от места возможного захоронениЯ.
ђаз уж Я сюда попал, Я спросил, нельзЯ ли заодно поискать дело моего
отца, который пЯть лет, с 36-го до 41-го, сидел. ’ут они все трое охотно
откликнулись; искать дело отца им гораздо приЯтнее, чем мое собственное.
-- Ќо при этом вы, пожалуйста, не думайте, что одни поиски можно
заменить другими и тем менЯ удовлетворить. „ело отца Я бы очень хотел
посмотреть, но мое собственное мне сейчас намного нужнее.
„а, да, поникли мои собеседники обреченными головами, они менЯ очень
хорошо понимают.

Ќепоследовательный ‘ергеев

Ќет, правда, всего лишь несколько строЯ, а смотришь на них -- и, как на
переводной картинке, проступает изображение. € чем дальше, трешь, тем Яснее.
Ћт ‹убЯнки до дома (у метро "Џроспект мира") Я шел пешком, по дороге
разглЯдывал полученные бумаги, думал и понЯл, откуда взЯлсЯ "ѓранин". ‚ 69-м
году в журнале "ѓрани" (”ранкфурт-на-Њайне) была опубликована перваЯ часть
"—онкина", отчего пошли первые крупные неприЯтности, откуда, конечно, и
псевдоним. ‡начит, и дело должно было быть заведено примерно тогда же.
‚тораЯ бумага тоже была интересной. ЋказываетсЯ, новое дело (4 тома)
было заведено во времЯ моего первого приезда из-за границы. џ приехал в
марте 89-го, пробыл здесь два месЯца, и к концу моего пребываниЯ они открыли
новое дело, тем самым показав, "как они понимали перестройку и какой
демократии собирались служить. Ђ Я-то думал: надо же какаЯ свобода! —то
хочешь, то говори! џ тогда так расслабилсЯ, что в одном журнале спросил, а
где тут у вас можно две страницы моей статьи скопировать? Ћни сначала
оторопели -- эвон у иностранца какие привычки, копию ему надо сделать! -- а
потом засуетились: сейчас, сейчас, у ‚ерченко подпишем, у Љобенко завизируем
и -- сколько вам копий? одну? две?
џ думал -- свобода. Џо клубам выступал, по улицам ходил, Язык за зубами
не держал, и, оказываетсЯ совершенно напрасно, труженики невидимого фронта
уже клепали на менЯ новое дело. Џравда, в акте сожжениЯ написано, что там, в
основном, материалы радиоперехвата, но кто заподозрит чекистов, что они
обЯзательно напишут правду? Ђ что сказать о времени сожжениЯ? 20 августа
1991 года, на второй день путча, сжигались бумаги только потому, что не
представлЯют оперативной и исторической ценности? …сть ли на свете хоть один
простак, который в эту глупость поверит? џ бы еще поверил, если бы 20
августа они жгли все подрЯд, но если выборочно, то, без сомненьЯ, только то,
что содержало самые жгучие их тайны. ђечи по радио "‘вобода" или мои
выступлениЯ перед московской публикой 1989 года врЯд ли были достойны
первоочередного вниманиЯ.
Ђ еще вот что. Џомните, кто подписал второе постановление? Џодполковник
‘ергеев. Ђ чьЯ закорючка украшает постановление, вынесенное в сентЯбре 1990
года? „а все того же ‘ергеева. ‡начит, в 90-м году одно дело он уничтожал, а
второе продолжал пополнЯть. „лЯ чего?
Ћставим этот вопрос открытым.
ЏридЯ дамой, Я позвонил Љраюшкину и сказал, что, по моим сведениЯм,
псевдоним "ѓранин" был мне придуман в 69-м году. ’аким образом Я хотел
внушить ему мысль, что имею доступ к иным источникам.

•очешь, Я тебе расскажу про свою семью?

-- ‚ы попались! -- сказал Я ‘ереге, выделенному мне в качестве
инстанции, через которую можно задавать вопросы и получать ответы.
-- —то вы имеете в виду? -- спросил он.
-- ЋбъЯснЯю. ’о, что вы мне будете говорить, Я обЯзательно опишу. ‘
максимальной точностью. ’о есть, как вы скажете, так точно Я и запишу. ‚ы
при этом можете обманывать менЯ, сколько хотите. Ќо обмануть и менЯ, и всех
читателей, вы же понимаете, вам не удастсЯ. ‡начит, ‘ергей ‘ергеевич, что? “
вас есть выбор из трех вариантов. ‚ариант No 1. ‚ы признаете, что Я прав, и
показываете мне соответствующие документы. ‚ариант No 2. ‚ы говорите, что Я
не прав, и мою неправоту подтверждаете документами. ђазумеетсЯ, не
фальшивыми, фальшивые в любом случае будут разоблачены. € вариант No 3,
который вы уже задействовали. ‚ы будете врать, но тем самым докажете, что Я
прав. ‚ариант No 4 попробуйте сами изобрести.
„олжен отметить, что ‘ергей ‘ергеевич человек умный, он понимает, что и
Я кое-что соображаю. €, помимо прЯмой полемики, вводит в оборот тонкий
подтекст. џ, например, говорю, что мои отравители в свЯзи с моим делом были
наказаны. Ћн сразу улавливает, что здесь спрЯтано косвенное доказательство
-- раз наказаны, значит, было за что. €, проведЯ, видимо, маленькое
исследование, в следующий раз мимоходом бросает, что нет, они наказаны не
были. ‚се мои соображениЯ, как Я понимаю, ‘ерега честно переправлЯет по
инстанции. Ђ потом получает ответ и передает его в своей обработке.
Њежду прочим, дело моего отца, заведенное в ‡б-м году, отыскалось.
ђазыскать дело было трудно, но ‘ерега, проведЯ большую работу, обнаружил его
почему-то в ’ашкенте. •отЯ велось оно в свое времЯ в Њоскве и в „ушанбе. ѓде
бы ни было, а все-таки не пропало. Ћперативной ценности оно больше не
представлЯет (объект операции следователЯм уже недоступен), насчет
исторической не знаю, а почему-то все-таки не сожгли. „ве папки документов
были доставлены в Њоскву, и два днЯ в кабинете Ќагина Я с ними знакомилсЯ.
„окументы эти стоЯт отдельного описаниЯ, которое и будет исполнено за
пределами этой работы.
Џока Я читал документы и делал мелкие записи, ‘ерега заваривал кофе
(ничего туда, похоже, не подсыпаЯ) и рассказывал мне о себе.
ђодилсЯ он в 1956 году (как раз когда Я приехал в Њоскву пробиватьсЯ в
писатели). Љончил (коллега) педагогический институт, лингвист (а не
конструктор), здесь занималсЯ графологией, кроме того, был контрразведчиком,
Я не понЯл: сначала графологом, а потом контрразведчиком или наоборот. €
где, кстати, он училсЯ на контрразведчика? ‚ пединституте или
самообразованием постигал? ђассказывал о своей семье, от которой сильно
оторван работой. ЏриходитсЯ очень много заниматьсЯ реабилитационными делами,
поисками пропавших американских летчиков и много еще чем по принципу "никто
не забыт, ничто не забыто". „омой приходит поздно, уходит рано, дети его
совсем не видЯт, уже младший сын старшего папой зовет.
ѓоворЯ о семье, вдруг спохватываетсЯ и смеетсЯ: "Ђх, да, Я забыл, вам
уже говорили: "•очешь, Я расскажу тебе про свою семью?".
-- „а, -- говорю, -- правильно, именно так говорили. Ђ еще говорили,
мы, мол, совсем не такие, как раньше, мы вообще по профессии
лингвисты-конструкторы и сюда попали случайно.
’ак вот времЯ проводим в шутках.
Ћ недавнем прошлом своей организации ‘ерега сокрушаетсЯ. Ѓыл здесь
всего лишь один очень плохой отдел, а из-за него у всего ЉѓЃ такаЯ ужаснаЯ
репутациЯ. Ќу те "орлы", из 5-го “правлениЯ, примитивные были люди, топорно
работали и грубые слова говорили. Ђ ведь словом можно убить человека.
-- Ќу да, -- говорю,-- можно словом. Ќо еще надежнее бутылкой. Љак,
например, Љонстантина Ѓогатырева. ‚ы слышали про Ѓогатырева?
-- Ќет, не слышал.
€ногда сам, между делом, интересуетсЯ подробностЯми моей биографии: "Ђ
у вас за границей с –ђ“ не было контактов? Џравда не было?" €ногда он мне
советует про все просто забыть.
-- —то было, то было, -- говорит философски, -- чего там зрЯ прошлое
ворошить?
-- Џонимаете, ‘ергей ‘ергеевич, -- пытаюсь Я объЯснить. -- Њногие люди
всегда менЯ считали честным и правдивым человеком. ‡а что мне иногда
приходилось претерпевать разные жизненные невзгоды. ‡а это же ваши люди менЯ
отравили да еще подрывали мою репутацию, изображаЯ менЯ чокнутым и лгуном. Ђ
мне моЯ репутациЯ так дорога, что Я уступить ее вам никак не могу.
Љроме встреч в кабинете, мы времЯ от времени переговариваемсЯ по
телефону. ‘ерега всегда начеку:
-- ‚ладимир Ќиколаевич, а что это у вас там в телефоне шуршит? ‚ы
магнитофон, что ли, включили?
-- Ђ почему это вас беспокоит? ‚ы же со мной не тайно разговариваете.
’айно не тайно, но бдительность не ослаблЯетсЯ. Џоскольку мы на времЯ
свЯзались одной веревочкой, Я решил пригласить ‘ерегу на свой телевизионный
вечер в Ћстанкино. Ћн пригласительный билет взЯл, но не пришел. џ спросил --
почему. ‘ерега честно объЯснил: начальство не рекомендовало. Џоскольку
выступающий известен своим вздорным характером (даже о том, что его
отравили, не может никак забыть), от него можно ожидать любой
экстравагантной выходки. Ђ вдруг, вперив свой взор со сцены и выставив
вперед указательный палец, завопит: вот он, кагебешник проклЯтый, тащите его
и вЯжите. € это при всем народе, при свете юпитеров, под прицелом всех
телекамер...
—то касаетсЯ магнитофона, то Я, правда, его не включаю. Њне играть в
шпионы не интересно, да и не нужно. Њаленький диктофон Я приношу на ‹убЯнку,
чего не скрываю. Џереписывать отцовское дело трудоемко, Я кое-что
наборматываю на пленку.
—ерез пару недель после нашей первой встречи в ЉѓЃ ‘ерега принес мне
домой вот что:

‘ЏђЂ‚ЉЂ
1 октЯбрЯ 1973 года 5 управлением ЉѓЃ ‘‘‘ђ было заведено дело
оперативной проверки No 3385 на ‚ойновича ‚ладимира Ќиколаевича.
Њатериалы этого дела 3 марта 1977 года приобщены к вновь заведенному
делу оперативной разработки No 11049 на ‚ойновича ‚.Ќ.
“казанное дело оперативной разработки в 10 томах уничтожено 10 ЯнварЯ
1991 года управлением "3" ЉѓЃ ‘‘‘ђ.

–ентральный архив Њинистерства
безопасности ђоссийской ”едерации (круглаЯ печать)

"31" марта 1992 года
Џодписи -- никакой.
—уть ли не всю жизнь у менЯ была репутациЯ человека доверчивого, иногда
даже слишком доверчивого, а тут восстал во мне ‘таниславский и говорит: не
верю!
‘ 1966 года, повторЯю, подписывал Я всЯкие письма, в 68-м толоксЯ среди
диссидентов у зданиЯ, где судили ѓинзбурга и ѓаланскова, в том же году стал
одной из жертв идеологического постановлениЯ –Љ ЉЏ‘‘, когда были запрещены
все мои вещи и по всей стране (в некоторых случаЯх с большим скандалом)
закрывались спектакли по моим пьесам. ‚ 70-м году менЯ допрашивали в
прокуратуре по делу ЂндреЯ Ђмальрика, два года спустЯ в ‹ефортовской тюрьме
по делу џкира. ‚ 69-м году в "ѓранЯх" был напечатан "—онкин", в 70-м Я за
это получил строгий выговор. Ќеужели все эти годы никакой материал на менЯ
не собиралсЯ и ни в какую папочку не складывалсЯ? ќто в нашем-то полицейском
отечестве?
Ќо сомнений в данных, отраженных справкой, Я ее составителЯм решил не
выражать. ѓлавным моим интересом было все-таки отравление в "Њетрополе".
3 апрелЯ Я записывал свое телевыступление перед публикой в студии
Ћстанкино, а 4-го уехал в ѓерманию.
Џриехав через месЯц, опЯть знакомилсЯ с делом отца и этой частью работы
удовлетворен полностью. ‚ это же примерно времЯ на приеме у английского
посла встретил ‚адима Ѓакатина. ‘просил его, думает ли он тоже, что дело мое
сожжено, он сказал: "„а, да, Я сам лично проверЯл, ваше дело действительно
уничтожено".
Њожет быть. •отЯ, насколько мне известно, ‚адима ‚икторовича в бытность
его председателем ЉѓЃ подчиненные обманывали так же, как менЯ. Њожет быть,
чуть потоньше. „ело можно сжечь и прах его развеЯть по ветру, но все следы
преступлениЯ убрать невозможно, их должно быть слишком много.

"‚ам показалось"

‚о времЯ работы с делом отца ‘ерега сказал мне, что менЯ скоро
пригласЯт к начальству, кое-какаЯ работа проделана, люди, о которых речь,
разысканы, оба живы-здоровы, один последние годы служил в Љараганде, там
дослужилсЯ до генерала, вышел на пенсию, другой продолжает нести свою
службу, он допрошен, все полностью выЯснено.
-- € что именно выЯснилось? -- спросил Я.
-- ‚ладимир Ќиколаевич, вам все скажут, но что касаетсЯ того дела, то
теперь Ясно, -- разводит руками и улыбаетсЯ, -- вам просто показалось.
-- Џравда? -- Ћдин человек (будет скоро назван) еще в 1976 году убеждал
менЯ, что мне показалось, но он был детектив-любитель, а ‘ерега, хотЯ и с
педагогическим образованием, ничего не скажешь, профессионал.
-- Љонечно, показалось, -- говорит ‘ерега, улыбаЯсь смущенно. -- ќто
понЯтно, ‚ладимир Ќиколаевич. ‚ такой ситуации любому могло показатьсЯ. Ђ
впрочем, что Я буду говорить. ‘коро вы во всем сами убедитесь.
џ не стал спорить. ђешил подождать. ЏовторЯю, Я был готов узнать и
подтвердить любую правду. ‘разу бы не поверил, но, поверив, отрицать бы не
стал.

—аепитие на ‹убЯнке

‚от, наконец, ‘ерега позвонил и сказал, что руководство ждет менЯ в
понедельник 8-го июнЯ.
‚ понедельник Я придти не мог, был в ђиге. ‚ернулсЯ во вторник 9-го.
Џозвонил Љраюшкину. Ћказалось, он и есть руководство. „оговорились
встретитьсЯ. ‚ два часа Я подошел к пЯтому подъезду, где менЯ ждал Ќагин.
Џрошли в кабинет Љраюшкина, просторный, с длинным столом длЯ совещаний, с
теми же портретами ‹енина и „зержинского на стене.
Њрачный неулыбчивый майор, очевидно, секретарь Љраюшкина, принес нам по
чашке крепкого чаю. џ подумал, не предложить ли из озорства Љраюшкину
поменЯтьсЯ чашками, но решил этого не делать, понЯл, что шутка будет
воспринЯта слишком всерьез.
-- Ќу вот, -- торжественно прижмурил глазки Ђнатолий Ђфанасьевич, -- мы
длЯ вас, ‚ладимир Ќиколаевич, поработали и вот что нашли.
Ќа этот раз в папке лежала уже целаЯ пачка бумаги, листов, может быть,
тридцать. Љакие-то выписки, которые Љраюшкин хотел мне прочесть вслух, но
потом дал все же в руки, хотЯ переписывать не позволил. ‚ыписки были, как Я
понЯл, из ежемесЯчных отчетов, очевидно, этого самого пЯтого управлениЯ ЉѓЃ
высшему руководству.
‚ремени на прочтение их у менЯ было немного, к тому же два собеседника
сидели над душой и не уставали мне что-то рассказывать (Љраюшкин о том, как
во времена застоЯ спасал своего бывшего учителЯ от наказаниЯ за то, что тот
одобрительно отзывалсЯ о загранице), так что изучить читаемое не было
никакой возможности, да, впрочем, это было и не столь интересно.
‚ выписках много того, что в народе называетсЯ туфтой. ’о есть
заведомое преувеличение объема и качества проделанной работы. ‚ данном
случае длЯ того, чтобы удовлетворить начальство, надо представить ему, с
каким важным и опасным врагом они имеют дело. Ќапример, сообщаетсЯ об
усилиЯх по раскрытию псевдонимов, под которыми Я печаталсЯ на ‡ападе, хотЯ Я
ни на ‡ападе, ни на ‚остоке никогда псевдонимами не пользовалсЯ, не считаЯ
очень короткого периода в 1959 году. ’огда, работаЯ в многотиражке
"Њосковский водопроводчик", Я часто подписывал свои фельетоны фиктивными
именами или именами своих друзей. (Ќаиболее часто употреблЯлсЯ псевдоним "Ћ.
—ухонцев", после чего иногда приходили опровержениЯ типа: "’оварищ —ухонцев
не вник, товарищ —ухонцев не разобралсЯ, товарищ —ухонцев пренебрег мнением
партийного руководства". џ пересылал эти отзывы Ћлегу —ухонцеву и на
редакционном бланке писал, что если товарищ —ухонцев не сделает определенных
выводов, редакциЯ будет вынуждена от его услуг отказатьсЯ.)
Ћтчеты общие. ‚ некоторых случаЯх моЯ фамилиЯ (вернее, кличка) должна
стоЯть рЯдом с другими, но вместо других -- многоточиЯ. ‚ыглЯдит это
примерно так: "...марта "ѓранин" встречалсЯ с... и имел с ним беседу о...".
‚прочем, вот и реальнаЯ фамилиЯ упомЯнута, а Я ее вымышленной заменю, ну,
допустим Љоробкина.
џ сначала удивилсЯ, что еще за Љоробкина?
Џотом вспомнил.

ѓлаза, глаза, везде глаза

…сли не ошибаюсь, в 74-м году пришло (с оказией, естественно) известие
от Ќаума Љоржавина, что в Њоскву с коротким визитом прибывает Ѓеатрис
Љоробкина и ее следует принЯть хорошо. ‘очетание имени и фамилии менЯ
заинтриговало, Я стал ожидать не то чтобы с нетерпением, но с любопытством,
представлЯЯ себе некую тощую старуху из первой эмиграции, нет, конечно, не
кнЯгиню и не графиню (титулованных особ с такими фамилиЯми не бывает), но,
может быть, вдову какого-нибудь деникинского или врангелевского полковника
(почему-то именно полковника), говорЯщую на хорошем старомодном русском
Языке с американской интонацией.
Џотом был междугородный звонок и несмелый мужской голос: "—и вы нэ
знаетэ, когда приедет тетЯ ’риша?" Ќа мой вопрос, а кто ее спрашивает, было
отвечено: "ђодичи с Ђрмавира".
’еперь воображаемый образ Ѓеатрис слегка сместилсЯ в сторону вдовы
какого-нибудь казачьего есаула.
‚прочем, Я ни о какой Ѓеатрис не думал, когда в телефонной трубке
возник однажды сиплый и встревоженный женский голос, который сказал:
-- ‚олодьЯ, Я есть ’риша. •ади на мена. ‚ тон ей Я спросил:
-- Људа на теба хадить?
-- •отел ћкрэйн.
-- Љто хотел? -- не понЯл Я.
-- •отел ћкрэйн, -- повторила она, и Я, слегка поднапрЯгшись, понЯл,
что "хотел" это отель, а ћкрэйн -- "“краина", куда менЯ и просЯт прибыть как
можно скорее.
џ приехал на такси, поднЯлсЯ на какой-то этаж, нашел нужную комнату,
там было несколько американок и среди них одна, лет сорока, высокого роста и
совершенно невероЯтных объемов, какие были нередки среди американцев в те
времена, когда они в огромных количествах пожирали поп-корн (особенно в
кинотеатрах) и еще повально не озаботились подсчетом калорий на этикетках.
Ќе знаю, то ли Я ей был предварительно отрекомендован как свой человек,
то ли состоЯние было такое, но ’риша кинулась ко мне, словно к родному:
-- Ћй, ‚олодьЯ, Я так не уметь, Я так не хотеть. ’ут везде глаза.
ѓлаза, глаза, везде глаза.
—то еще за глаза? ЋказываетсЯ глаза, которые смотрЯт на нее из всех
углов.
Ћ, Ѓоже! -- подумал Я. -- Ќе успела приземлитьсЯ, а уже маниЯ
преследованиЯ.
Ѓыло странно, что такое большое существо и так беспокоитсЯ о каких-то
глазах.
’риша приехала на неделю с группой туристов, и Я стал ее успокаивать,
что как члена группы ее никто не посмеет тронуть. ќто был бы слишком большой
международный скандал.
Џотом предложил ей поехать к нам.
Ћна вытащила из-под кровати две огромные сумки с застежками-молниЯми,
одна сумка, синЯЯ, была длЯ нас и наших друзей, а другаЯ, чернаЯ, с
нарисованным на ней тигром, длЯ родичей "с Ђрмавира".
‚ гостинице "“краина" лифты просторные, но в дневные часы набиты бывают
битком. € в нашем, пока мы в нем спускались, уплотнение с каждым этажом
нарастало. ’риша, оказавшись зажатой посередине, с откровенной
подозрительностью разглЯдывала всех стоЯвших вокруг нее.
Ќе оставила своим подозрением и шофера такси, который нам тут же
попалсЯ, как только мы вышли наружу. Ћн оказалсЯ лихач, каких за пределами
нашей страны Я потом ни разу не встречал. Ћн так нессЯ по всей Њоскве и с
таким визгом лысых шин поворачивал, что ’риша принЯла его за
коммунистического камикадзе, который решил сам погибнуть, но и эту
представительницу американского империализма угробить (Я в этом раскладе
вообще был не в счет). Ќе желаЯ смирЯтьсЯ с уготованной участью, ’риша всю
дорогу визжала и хватала менЯ за руку.
„ома из содержимого синей сумки, вываленного на пол посреди моей
комнаты, образовалась целаЯ гора всЯкого барахла, где, кроме прочего, было
несколько норковых шкурок. Љто-то из новых эмигрантов, желаЯ помогать
материально своим невыехавшим родственникам или друзьЯм, открыл, что шкурки,
которые стоЯт в Ђмерике три доллара штука, можно с большим прибытком
продавать здесь. Ќаум Љоржавин значительную часть своих скромных доходов
тратил тоже на эти шкурки, посылал детЯм и друзьЯм, в их числе и нам,
которые по его представлению нуждались в материальной поддержке. Џринимать
это барахло было неловко, а что делать, если власть обрезала все пути к
легальным заработкам и костлЯвую руку голода избрала одним из главных своих
помощников в борьбе с инакомыслием?
Џисатели, художники или ученые (иногда выдающиесЯ), отстраненные от
всех возможностей заработать на кусок хлеба, принимали подарки, а порой и
собственные гонорары (которые официально не проходили) разными вещами, как
то: приемники, магнитофоны, часы, калькулЯторы, ну, и носильные вещи,
стыдЯсь своего униженного состоЯниЯ и становЯсь потом жертвами
фельетонистов, измывавшихсЯ над отщепенцами, что продают родину за джинсы,
дубленки и даже (как было написано про ћриЯ Ћрлова) за кальсоны.
Ѓыл период (к счастью, короткий), когда мы тоже получали подарки длЯ
продажи через комиссионку, но потом у менЯ оказались какие-то (даже
приличные) гонорары в долларах, которые Я обменивал на рубли по тогдашнему
(казавшемусЯ очень выгодным) "черному" курсу один к четырем, так что потом
все диссидентские годы мы нужды не знали и за чужой счет не жили.
’риша рассказала, что в аэропорту содержимое ее сумок было осмотрено
очень тщательно, каждую трЯпку таможенники подробно прощупывали, но бывшего
при ней письма от Љоржавина не нашли. ’еперь оно было вручено адресату, то
есть мне, и из него Я узнал, что ’риша -- жена ‚ани Љоробкина, простого
русского мужика, который в свое времЯ сапожничал в Ђрмавире, а теперь тем же
самым занимаетсЯ в Ѓостоне. Ђ в промежутке были война, плен, власовскаЯ
армиЯ, лагерь перемещенных лиц и перемещение в Ђмерику, полное приключений.
(’огда, между прочим, прочтЯ коржавинское письмо, Я и подумал: вот она,
возможнаЯ судьба —онкина.)
‚анино власовское прошлое, наверное, и было причиной внимательного
наблюдениЯ за ’ришей.
’риша была учительницей в средней школе и получала зарплату по тем
временам хорошую -- семьсот долларов в месЯц. ‚анЯ тоже зарабатывал неплохо.
“ них был свой дом, две машины и... она охотно перечислЯла свое имущество, в
котором очень важное место занимала почему-то софа.
‚се русские сумасшедшие. ‚анЯ говорит: хочу на родину. Џрогоним
коммунистов, сразу вернусь домой.
Ћна говорит: куда ты вернешьсЯ, куда поедешь? ‡десь у тебЯ дом, машина,
софа, а там что?
“ менЯ к тому времени была описаннаЯ в "€ванькиаде" двухкомнатнаЯ
квартира, хорошаЯ, некоторые американцы говорили, что такаЯ на Њанхеттене
стоила бы (тогда) сто тысЯч долларов.
-- ‘колко комнатов? -- спросила ’риша. -- „ва? -- € сделала
презрительную мину. -- “ менЯ восемь. „ва левела¹, восемь
комнатов.
Ћна никак не могла понЯть этих русских и менЯ спрашивала:
-- ‚олодьЯ, почему вы не захочешь иди на Ђмерика?
џ ей объЯснЯл (не очень серьезно): родина, роднаЯ речь, березки. Ћна
фыркала: "„умаешь, в Ђмерика нет березка. ‚ Ђмерика есть все. ‚ Ђмерика есть
дуб, есть секвойЯ, палма, береза, все есть".
…й не нравилась группа, с которой она приехала, ее не интересовала
программа, предложеннаЯ €нтуристом: Љремль, ‚„Ќ•, …лоховский собор,
Ђрхангельское, ‡агорск и что-то еще. Љроме того, каждый выход за пределы
нашей квартиры давал новую вспышку мании преследованиЯ. Ќо, проведЯ у нас
целый день, она успокаивалась и мЯгчела. Ќа ночь Я отвозил ее в гостиницу, а
утром, когда приезжал, она выскакивала из номера в ужасе. ЋпЯть ей
мерещились "глаза, глаза, везде глаза".
Ќа третий день после ее приезда поЯвилась и представительница "родичей
с Ђрмавира", дочь ‚аниного брата Ќина, молодаЯ блондинка в лыжном костюме, с
комсомольским значком на плоской груди.
‘умку с тигром ’риша Ќине почему-то сразу не отдала. Ќо днем они вместе
ходили в магазин "Ѓерезка", где длЯ Ќины и ее семьи была закуплена уйма
разных подарков, в том числе и книга "Њастер и Њаргарита", в то времЯ мало
кому доступнаЯ. Џотом уже у нас дома Ќина с вожделением перебирала покупки,
а "Њастера и Њаргариту" протЯнула мне: "‚озьмите, это нам не нужно".
ЌедооцениваЯ тетины познаниЯ в русском, Ќина говорила прЯмо при ней:
"Ћна некультурнаЯ. Ќичем не интересуетсЯ. Ќа выставку достижений не хочет, в
метро не идет..."
’риша смотрела куда-то в сторону, словно не слушала и не слышала, но
вдруг вставлЯла: "‘абвей из сабвей"...
Ќину эти вставки не смущали, она продолжала обсуждать недостатки ’риши
при ней, словно она глухаЯ.
-- Ќичего не хочет. Ћна ж училка, ей предлагают школу образцовую
осмотреть, шо вы думаете? -- отказалась...
-- ‘кул из скул, -- пробурчала ’риша.
-- Ћни вообще отсталые, -- продолжала Ќина. -- „ЯдЯ ‚анЯ тоже совсем
чеканулсЯ. ‚ Ѓога верует, вы представлЯете?
’риша вдруг заволновалась, вызвала менЯ в коридор и возбужденным
шепотом вопросила:
-- ‚олодьЯ, шьто, Ќина тоже есть камьюнист?
џ сказал, что да, это вполне возможно. Ћна в ужасе всплеснула руками. џ
спросил: "Ђ что вас удивлЯет? ђазве вы не знали, что в этой стране есть
коммунисты?" "Ђй-ЯЯй! -- ’риша схватилась за голову. -- •очу летай дом,
Ђмерика, Ѓостон".
‚ечером Ќина уезжала назад в Ђрмавир. Љогда пришло вызванное такси, Я,
собравшись помочь Ќине, взЯлсЯ за две сумки, но ’риша вдруг подскочила ко
мне и сумку с тигром вырвала.
-- ђазве это не длЯ Ќины? -- спросил Я.
-- Ќет, нет, -- сердито сказала ’риша, -- это не длЯ Ќина, это Я знаю,
длЯ кто.
‚озникло некоторое замешательство. “садив Ќину в такси, Я поднЯлсЯ к
себе и услышал от ’риши, что она не хочет таскать через океан вещи длЯ
коммунистов и просит менЯ отдать их кому-нибудь из диссидентов.
‚ ту же ночь в гостинице у нее разыгралсЯ тЯжелейший приступ астмы.
„олжно быть, на нервной почве. €ра по ее звонку приехала к ней, вызвала
врача, тот ЯвилсЯ с огромным шприцем. ’риша следила за его действиЯми с
ужасом, предполагаЯ, что сейчас ей вкатЯт цианистый калий или проколют этим
шприцем насквозь.
“колы (их было несколько) давали только временную передышку, состоЯние
больной ухудшалось. Ћна уже не могла к нам ездить, но и в гостинице
оставатьсЯ боЯлась. Џоэтому €ра, оставлЯЯ ребенка со мной или с бабушкой,
приезжала к ’рише, дежурила у нее в номере. Ќакануне отлета Я пришел к ней,
она, лежа на спине, задыхалась, закатывала глаза и вообще была синЯЯ. џ
спросил, может быть, попробовать переменить билет на более позднюю
дату. "Ќоу! -- просипела
_____________________________________________________________________________________
¹ Level -- уровень (англ.)

она в ужасе. -- Њэйби Я умрай, но Я умрай ин американскаЯ аироплэйн".
Џотом Я часто рассказывал о смешной толстой¹ американке,
которой по приезде в Њоскву всюду мерещились "глаза, глаза", а теперь, читаЯ
гебистские отчеты, узнал (но не удивилсЯ), что мерещенье это было прЯмым
отражением Яви.

‹ицо †ар-Џтицы

‚ тех же, кажетсЯ, выписках мелькнуло один раз имЯ другой американки
‚иктории андор, Я и в этом случае не сразу сообразил, о ком речь. Ђ когда
сообразил, вспомнил, как вскоре после метропольского приключениЯ кто-то из
знакомых передал салатного цвета и не нашего производства тонкую книгу, на
обложке которой была фамилиЯ автора -- Ђлла Љторова и название "‹ицо
†ар-Џтицы". џ тоже думал, стараЯ эмигрантка, а прочтЯ, увидел, что это о
нашей если не сегоднЯшней, то вчерашней московской жизни, тонко, со вкусом,
с деталЯми, нюансами и с ностальгией по улице ‘оломенной сторожки.
џ прочел книгу, написал несколько одобрительных строк автору, получил
радостный ответ, а вскоре объЯвилась и сама Ђлла Љторова (настоЯщее имЯ
‚икториЯ Љачурова), женщина по тем временам необычной и романтической
судьбы.
‚ пЯтидесЯтых годах, будучи переводчицей €нтуриста, она встретила,
полюбила и была полюблена известным американским летчиком, героем войны, с
большими трудностЯми оформила брак и с огромным скандалом покинула родину,
по которой всегда скучала. ’еперь Явилась с подарками, с письмом Љосте
Ѓогатыреву от ђомана џкобсона (который знал адресата с момента его рождениЯ
в Џраге пЯтьдесЯт лет назад), с желанием общатьсЯ со всеми моими друзьЯми и
с просьбой пригласить в гости друга ее детства уру Њежирова.
Џо случаю приезда столь именитой гостьи был, конечно, закачен пир горой
с присутствием постоЯнных участников наших застолий ‘арновых, Љорниловых,
Ѓогатыревых, моего нового друга ‚али Џетрухина и -- по желанию гостьи --
поэта Ђлександра Њежирова.
Ћ ‚ике все уже были весьма наслышаны и теперь расспрашивали наперебой,
как и где она нашла этого летчика, сколько в ее квартире комнат, какой длины
у нее машина и неужели правда, название ее улицы состоит из одной буквы "Ћ"?
ЉостЯ радовалсЯ письму не забывшего его џкобсона (которого между тем,
как и всех прочих структуралистов, называл говноедом), был восхищен
знакомством со столь необыкновенной иностранкой, выражал желание продолжать
общение путем переписки и, будучи в ударе, рассказывал свои "швейковские"
истории, которые с ним случались не реже, чем с ѓришкой Ђгеевым.
Ћдна случилась сравнительно недавно: ему вдруг пришла из военкомата
повестка: ЯвитьсЯ длЯ прохождениЯ медицинской комиссии. ЉостЯ, будучи
пуганой (и сильно) вороной, от властей ничего хорошего не ожидал, а от
военкомата тем более. Ћбычно он волновалсЯ, что его рано или поздно посадЯт
досиживать неотбытый двадцатипЯтилетний срок, а тут забеспокоилсЯ, что
забреют в армию. € поехал держать совет к своему другу ѓеннадию ‘негиреву.
’от уловил проблему с полуслова и посоветовал "косить под психа":
-- Џойдешь в военкомат, возьми с собой большое блюдо. ’ы придешь, они
тебЯ спросЯт: "‡ачем блюдо?" ’ы скажи: "Ђ просто так". џ, например, в
военкомате всегда перед стенгазетой, как перед зеркалом, причесываюсь.
Ѓлюдо Ѓогатырев не взЯл и причесыватьсЯ перед газетой постеснЯлсЯ.
Џрошел терапевта, хирурга и рентгенолога и наконец ЯвилсЯ в кабинет
психиатра:
-- ‡ахожу, сидит такаЯ пышнаЯ дама, Я еще дверь не успел открыть, а она
уже кричит: -- ’олько не вздумайте строить из себЯ психа. -- Ђ Я, говорю, и
не думаю. -- Ћна смЯгчилась: -- ‘адитесь, на что жалуетесь? -- Ќи на что не
жалуюсь. -- Ђ почему у вас руки дрожат? -- Ђ руки, говорю, у менЯ потому
дрожат, что менЯ однажды приговорили к смертной казни. -- ‚ас? Љ смертной
казни? ‡а что? -- ‡а террор, говорю. -- —то вы выдумываете? Љакой еще
террор? -- ’еррор, объЯснЯю, это когда кто-нибудь кого-нибудь убивает. -- €
вы кого-то убили? -- Ќет, Я только собиралсЯ убить ‘талина. -- Ћна, как
услышала слово "‘талин", сразу притихла и что-то
_____________________________________________________________________________________
¹ Ќесколько лет спустЯ, оказавшись в Ѓостоне, Я встретил
’ришу и не узнал. Ћна долго держала диету, что ей пошло на пользу во всех
отношениЯх, даже и в отношении астмы.
стала писать. Ќаписала, поднЯла голову и спрашивает: -- ‡начит, вы не
хотите ехать на терсборы? -- ’ерсборы? -- переспросил Я в ужасе. -- ќто что
же? ‘боры террористов? -- Ћна посмотрела на менЯ, вздохнула и говорит: --
€дите, вы свободны.-- ’ак Я на терсборы и не попал и только потом узнал, что
это территориальные сборы.
Џосле Љостиного рассказа началсЯ всеобщий галдеж, а Њежиров вполголоса
стал мне рассказывать о своей поездке в €ндию и о том, как, будучи в „ели,
купил журнал "Љонтинент" и в гостинице прочел, не отрываЯсь, мой рассказ об
отравлении в "Њетрополе".
-- џ, -- сказал он, как всегда заикаЯсь, -- б-был просто п-п-потрЯсен.
‡амечательно написано, удивительнаЯ ты-ыочность деталей. € вы знаете, что Я
п-понЯл?
-- —то? -- спросил Я нетерпеливо, готовый услышать ослепительную
догадку.
-- џ п-п-понЯл, что ничего этого не было.
-- Љак не было? -- удивилсЯ Я. Џосле всех высказанных похвал вывод был
слишком уж неожиданный.
-- Ђ вот так, не было.
-- ‚ы хотите сказать, что Я все это выдумал?
-- Ќи в коем случае. ‚ы ничего не выдумали, но у вас о-чень развито
х-художественное воображение.
’ем временем общий разговор уже свернул на популЯрную и тогда тему, что
в этой стране жить попросту невозможно, и гостье были заданы вопросы, еще не
подразумевавшие никаких серьезных намерений, но и не из праздного
любопытства: а можно ли там жить на гонорары и трудно ли выучить английский
Язык, и действительно ли в Ќью-‰орке большаЯ преступность, и сколько
приблизительно стоит подержанный кадиллак.
ѓостьЯ разволновалась и стала страстно всех убеждать:
-- Ќе надо никуда ехать. ‚ы что? ‘ ума сошли? “ вас так хорошо! “ вас
такое глубокое эмоциональное, интеллектуальное общение! ‚ы этого нигде не
найдете. Ќигде, нигде. Ќу, будет у вас там дом, машина, большой холодильник,
но такого уровнЯ общениЯ вы не найдете никогда и нигде.
Ѓогатырев был потрЯсен речью ‚ики и во многом с ней согласилсЯ, но,
забежав ко мне на другой день, чтобы уточнить ее вашингтонский адрес,
сказал:
-- ‚ чем-то она, конечно, права, и мне туда ехать не обЯзательно, но
тебе об этом стоит подумать, потому что они тебЯ здесь убьют.
Ќедели через три после этого разговора его череп был проломлен тупым
предметом, завернутым в ткань.

Џод влиЯнием мнительности

—итаЯ выписки, Я нашел в них несколько докладов о принЯтии мер по
недопущению моего общениЯ с иностранцами и к воспрепЯтствованию передачи на
‡апад изготовлЯемых мною клеветнических материалов.
Ќасчет второго скажу чуть ниже, а общение с иностранцами они иногда
предотвращали, и героем самого знаменательного случаЯ был опЯть …вгений
Ђлександрович …втушенко. џ не виноват, что это имЯ упоминаетсЯ в моих
записках столь часто, поэт наш сам в свое времЯ постаралсЯ (и очень!)
остатьсЯ в моей памЯти таким, каким предстает на этих страницах.
’ак вот. ‚ 1979, если не ошибаюсь, году, летом, приехали в Њоскву
именитые американские писатели ‚ильЯм ‘тайрон, ќдвард Ћлби, кажетсЯ, „жон
Ђпдайк и кто-то еще -- не помню. џ ими особенно не интересовалсЯ, поскольку
знал, что они приехали не ко мне. €ра, ЋлЯ и Я жили в это времЯ на даче, они
безвыездно, а Я моталсЯ туда-сюда. € однажды в Њоскве ЯвилсЯ ко мне первый
секретарь американского посольства €горь Ѓелоусович¹ и спросил,
не могу ли Я принЯть эту делегацию у себЯ дома. Љонечно, Я мог. „лЯ менЯ
такаЯ встреча была не просто интересной, но и важной с точки зрениЯ
безопасности: признание иностранными знаменитостЯми как-то все-таки защищало
менЯ от слишком уж грубых действий ЉѓЃ.
џ поехал на дачу, привез домой дочь и жену, был приготовлен ужин,
назначенный на семь часов вечера, с нашей стороны Явились все те же
Љорниловы, ‘арновы, Џетрухин. Њы сидели, как
говоритсЯ, с мытыми шеЯми, а заокеанские гости запаздывали. ‚ девЯть
часов мы сели ужинать
_____________________________________________________________________________________
¹ …го вскоре обвинили в том, что он агент –ђ“, и объЯвили
персоной нон грата.

сами, а в одиннадцатом часу ввалилась большаЯ компаниЯ американцев, Я
пыталсЯ понЯть, кто из них ‘тайрон, кто Ћлби, оказалось -- никто. “знаваемым
оказалось только одно лицо -- €горЯ Ѓелоусовича, а все остальные были его
коллеги из посольства. Ќа мой вопрос, а где же писатели, €горь смущенно
объЯснил, что всех их увел …втушенко. Ћн сказал им, что Я бездарный
писатель, плохой человек, вообще не заслуживаю никакого вниманиЯ, увез их в
Џеределкино и ночью на могиле Џастернака при свете луны поил гостей водкой и
читал, завываЯ, стихи, свои, а не Џастернака.
Ѓывали и другие случаи отваживаниЯ от менЯ иностранцев. ‘ незнаменитыми
обращались попроще: одному прокололи шины, другому, встретив его в
подворотне, обещали переломать ноги, одну итальЯнку (о ней ниже), не
разобравшись, в чем дело, стукнули чем-то тЯжелым по голове.
Ђ вот доклады насчет передачи мною на ‡апад клеветнических материалов
-- это уж чистаЯ туфта. …сли они действительно старались воспрепЯтствовать
передаче мною чего-то на ‡апад, им эту задачу за все годы ни единого раза
выполнить не удалось и трудно понЯть почему. €зо днЯ в день они не спускали
с менЯ глаз, днем и ночью за мной ездили по крайней мере в двух автомобилЯх
с четырьмЯ пассажирами в каждом, следили за мной и за всеми, кто менЯ
посещал. ’ем не менее, Я, будучи не очень-то ловким конспиратором, передал
на ‡апад сотни разных материалов, своих и чужих, и всегда беспрепЯтственно,
сам удивлЯЯсь тому, что так все выходит. Ћдин только роман ‚асилиЯ ѓроссмана
(больше тысЯчи страниц) Я переправлЯл за границу трижды. Џочему они ни разу
не предотвратили подобную переправку, представить себе не могу, при всем
моем низком мнении о них мне не казалась такаЯ задача длЯ них непосильной.
Ћтчеты о том, как они со мною боролись, напомнили мне давнюю историю,
которую Я, может быть, где-то уже пересказывал. ‘то с лишним лет тому назад
революционер-народник Џетр Ђлексеев после десЯтилетней каторги отбывал в
џкутии ссылку. Ћднажды в тайге, на пути из одной деревни в другую, он
встретил двух Якутов, которые убили его с целью грабежа. Џреступление
оказалось бессмысленным: в заплечном мешке Ђлексеева не было ничего, кроме
краюхи хлеба. ’огда, чтобы извлечь из совершенного дела хотЯ бы косвенную
выгоду, убийцы (они были, конечно, поэтами) сочинили песню, как в дремучем
лесу встретили страшного русского богатырЯ, вооруженного до зубов и, подобно
дракону, изрыгающего огонь. Љак вступили с ним в неравную схватку и в конце
концов одолели. Ћни исполнЯли свое сочинение, переходЯ из деревни в деревню.
‚ одной из деревень полицейский исправник, послушав песню, тут же арестовал
сочинителей по подозрению в убийстве. ‚ котором они вскоре признались уже в
прозаической форме.
Џодобным же сочинительством всегда занимались чекисты, и в моем случае
тоже.
Ќо вот, наконец, дошел Я до самого главного. ‚ отчете за май 75-го года
сообщаетсЯ, что "ѓранин" был вызван длЯ бесед (множественное число), во
времЯ которых обещал изменить свое поведение и даже принЯл меры к
приостановке какой-то своей публикации. Ђ дальше цитата (Я позвонил
специально Ќагану и попросил продиктовать мне дословно самый длЯ менЯ важный
абзац): "ѓранин" под влиЯнием своей мнительности, под воздействием ‘ахарова
сделал заЯвление западным корреспондентам, в котором искаженно изложил
содержание бесед с ним оперработников. Њатериалы доложены руководству ЉѓЃ и
управлениЯ".
Ќе знаю, возлагали ли мои собеседники на этот абзац какие-то надежды,
если возлагали, то зрЯ. Џотому что абзац ничего не опровергает. ‚о-первых,
никакого воздействиЯ ‘ахарова на менЯ не было, наоборот, в данном случае Я
на него и на …лену Ѓоннэр воздействовал, попросив на их квартире собрать
пресс-конференцию. Ђ что касаетсЯ моей мнительности, то даже здесь сказано,
что Я всего лишь исказил содержание проведенных со мною бесед. Џусть будет
так. џ стенограммы не вел, записывал все по памЯти, был, допускаю, не везде
и не совсем точен. Ќо ведь речь идет не о точности передачи бесед, а
совсем-совсем о другом. џ этих людей называю преступниками, Я их подозреваю
в покушении на убийство или по крайней мере в попытке превратить менЯ в
калеку. Ќо об этом нигде ни единого слова нет.
Љогда Я высказал свое отношение к этому тексту, Љраюшкин почему-то
занервничал и даже попробовал менЯ немножко пошантажировать.
-- ‚ы, конечно, можете держатьсЯ своей версии, Я вас ни в чем не
пытаюсь переубедить. Њожете печатать, что угодно, но ведь и мы могли бы
кое-что напечатать.
-- —то именно?
-- Ђ вот, например, то, что вы обещали изменить свое поведение.
-- Ђх, это! -- сказал Я. -- Ќу, во-первых, это ложь. џ обещал изменить
свое поведение, но только при условии, что власти изменЯт свое. Љроме того,
если бы и обещал, было б не стыдно. ‘тыдно было б сдержать обещание.
ќто нервничанье и попытка шантажа доказывают, по крайней мере косвенно,
что старые секреты нынешним чекистам все-таки раскрывать очень не хочетсЯ.
Ќа этом маленьком столкновении наш спор обессмыслилсЯ. Ќикаких
достойных довериЯ доказательств моей неправоты мне представлено не было, а
без них о чем же спорить?

‚ свЯзи с тем, что скатилсЯ

џ уже собралсЯ уходить, несолоно хлебавши, уносЯ с собой лишь некие
новые соображениЯ, когда Љраюшкин менЯ остановил:
-- Ђ все-таки мы вам кое-что дадим.
Ћн опЯть раскрыл ту же папку и вручил мне вот это письмо.

ЉопиЯ:
‘екретно
экз. No 2
–Љ ЉЏ‘‘
5 апрелЯ 1975 No 784-Ђ

Ћ намерении писателЯ ‚. ‚ойновича создать в Њоскве отделение
Њеждународного Џ…Ќ-клуба

‚ результате проведенных Љомитетом госбезопасности при ‘овете Њинистров
‘‘‘ђ специальных мероприЯтий получены материалы, свидетельствующие о том,
что в последние годы международнаЯ писательскаЯ организациЯ Џ…Ќ-клуб
систематически осуществлЯет тактику поддержки отдельных проЯвивших себЯ в
антиобщественном плане литераторов, проживающих в ‘‘‘ђ. ‚ частности
французским Џ…Ќ-центром были принЯты в число членов ѓЂ‹€—, ЊЂЉ‘€ЊЋ‚ (до их
выезда из ‘‘‘ђ), ЉЋЏ…‹…‚, ЉЋђЌ€‹Ћ‚, ‚Ћ‰ЌЋ‚€— (исключен из ‘оюза писателей
‘‘‘ђ), литературный переводчик ЉЋ‡Ћ‚Ћ‰.
Љак свидетельствуют оперативные материалы, писатель ‚Ћ‰ЌЋ‚€—, автор
опубликованных на ‡ападе идейно ущербных литературных произведений и разного
рода политически вредных "обращений", в начале октЯбрЯ 1974 года обсуждал с
‘ахаровым идею созданиЯ в ‘‘‘ђ "отделениЯ Џ…Ќ-клуба". Ћн намерен обратитьсЯ
в Њеждународный Џ…Ќ-клуб с запросом, как и на каких условиЯх можно
организовать "отделение" Џ…Ќ-клуба в ‘‘‘ђ с правом приема в него новых
членов на месте. ‚ качестве возможных участников "отделениЯ" обсуждались
кандидатуры литераторов —“ЉЋ‚‘ЉЋ‰, ЉЋЏ…‹…‚Ђ, ЉЋђЌ€‹Ћ‚Ђ, а также лиц,
осужденных в разное времЯ за антисоветскую деЯтельность -- „ЂЌ€ќ‹џ,
ЊЂђ—…ЌЉЋ, Љ“‡Ќ…–Ћ‚Ђ, ЊЋђЋ‡Ђ. ‚Ћ‰ЌЋ‚€— считает также, что принимать можно
будет "не обЯзательно диссидентов", но и "молодых писателей, которые
заслуживают этого".
’аким образом ‚Ћ‰ЌЋ‚€— намерен противопоставить "отделение Џ…Ќ-клуба"
‘оюзу писателей ‘‘‘ђ.
•арактерно, что в плакате под названием "Џисатели в тюрьме",
рассылаемом американским Џ…Ќ-центром, значитсЯ в числе прочих и фамилиЯ
‚Ћ‰ЌЋ‚€—Ђ, о котором в провокационных целЯх сообщаетсЯ, что он "заключен в
психиатрическую лечебницу", что не соответствует действительности.
‚ настоЯщее времЯ ‚Ћ‰ЌЋ‚€— встал на путь активной свЯзи с ‡ападом,
имеет своего адвоката, гражданина ‘Ђ ‹. ђЋ’…ђЂ, ранее выдворЯвшегосЯ из
‘‘‘ђ за сионистскую деЯтельность. ‚Ћ‰ЌЋ‚€— поддерживает контакт с неким €.
…Ќ”…‹њ„ЋЊ, одним из функционеров польского эмигрантского центра "Љультура",
и с другими антисоветски настроенными представителЯми эмиграции (‘’ђ“‚…,
ЊЂЉ‘€ЊЋ‚, Ќ…ЉђЂ‘Ћ‚, ЉЋђ†Ђ‚€Ќ-ЊЂЌ„…‹њ), через которых стремитсЯ публиковать
свои произведениЯ на ‡ападе, а также постоЯнно встречаетсЯ с
аккредитованными в Њоскве и временно приезжающими в страну иностранцами.
Џарижское издательство "€ЊЉЂ-пресс" в феврале 1975 года выпустило в
свет на русском Языке "роман-анекдот" ‚Ћ‰ЌЋ‚€—Ђ "†изнь и необычайные
приключениЯ солдата €вана —ЋЌЉ€ЌЂ", в аннотации к которому сообщаетсЯ, что
это "роман о простых русских людЯх накануне и в первые дни второй мировой
войны", что автор передает "трагедию русского народа, обездоленного и
обманутого своим "великим отцом". ђоман издан в переводе в веции и будет
издаватьсЯ в ”ђѓ.
Љроме того, ‚Ћ‰ЌЋ‚€— вступил в члены так называемой "русской секции"
"Њеждународной амнистии", организованной в Њоскве ’“ђ—€Ќ›Њ и ’‚…ђ„Ћ•‹…ЃЋ‚›Њ,
ЯвлЯющимисЯ активными участниками антиобщественных акций.
‚ конце ЯнварЯ 1975 года ‚Ћ‰ЌЋ‚€— заЯвил рЯду западных корреспондентов,
что он не имеет возможности печататьсЯ в ‘‘‘ђ, в свЯзи с чем не может
обеспечить свою семью с помощью литературного труда, допустил рЯд грубых
выпадов против ‘оюза писателей, сказал, что событиЯ, происшедшие в
творческой жизни в ‘‘‘ђ, обусловили его "коллизию с официальной советской
доктриной социалистического реализма". ‚Ћ‰ЌЋ‚€— подчеркнул, что он не
признает полномочиЯ ‚сесоюзного агентства по авторским правам и сознательно
публикует свои произведениЯ на ‡ападе.
‘ учетом того, что ‚Ћ‰ЌЋ‚€— скатилсЯ, по существу, на враждебные
позиции, готовит свои произведениЯ только длЯ публикации на ‡ападе, передает
их по нелегальным каналам и допускает различные клеветнические заЯвлениЯ, мы
имеем в виду вызвать ‚Ћ‰ЌЋ‚€—Ђ в ЉѓЃ при ‘Њ ‘‘‘ђ и провести с ним беседу
предупредительного характера. „альнейшие меры относительно ‚Ћ‰ЌЋ‚€—Ђ будут
принЯты в зависимости от его реагированиЯ на беседу в ЉѓЃ.

Џђ…„‘…„Ђ’…‹њ ЉЋЊ€’…’Ђ ѓЋ‘Ѓ…‡ЋЏЂ‘ЌЋ‘’€
ЂЌ„ђЋЏЋ‚

Ќе знаю, что думали они, готовЯ мне этот подарок, но он, мне кажетсЯ,
стал достойным украшением нашей оперативной подборки. ‚о-первых, он мне
напомнил о некоторых моих потугах насчет созданиЯ Џ…Ќ-клуба, не пошедших,
впрочем, дальше разговоров. ‚о-вторых, он показывает, насколько все
советские инстанции снизу доверху занимались, не только дезинформацией
противника, но и друг друга.
џ помню уважительные слухи, что ЉѓЃ поставлЯет в –Љ так называемые
"объективки", то есть беспристрастную информацию. џ в это никогда не верил.
џ всегда знал, что феномен советской системы в том и состоит, что низы лгут
верхам, верхи низам и сами от низов требуют лжи. Ћб этом можно судить даже и
по приведенному письму Ђндропова. ЏытаЯсь истолковать мои действиЯ в
наиболее выгодном длЯ себЯ свете, он злонамеренность и серьезность моих
действий сильно преувеличивает.
•отЯ Я в те времена говорил с разными людьми (не только с ‘ахаровым, но
и с ѓенрихом Ѓеллем) о создании Џ…Ќ-клуба, мы все пришли к выводу, что дело
это нереальное, и на том остановились.
“ менЯ был приЯтель €гнаций енфельд, польский литератор, просидевший в
советских лагерЯх семнадцать лет. „о 68 года мы во времЯ приездов его из
Џольши встречались несколько раз в Њоскве, а потом он эмигрировал на ‡апад,
и Я о нем долго ничего не слышал. Ќо в 74-м один-единственный раз он
позвонил мне по телефону из ѓермании с советом печатать "—онкина" в
издательстве не ‹юхтерханд, а ерц, которое больше платит. Ђ Ђндропов из
этого звонка сплел преступную свЯзь с польским эмигрантским центром.
Ќо заглЯнем в конец письма.
"‘ учетом того, что ‚ойнович скатилсЯ... мы имеем в виду вызвать
‚ойновича в ЉѓЃ при ‘Њ ‘‘‘ђ и провести с ним беседу предупредительного
характера".
…сли бы имелась в виду только беседа (пусть даже с угрозами),
председатель ЉѓЃ и член Џолитбюро врЯд ли должен был об этом кому-то
докладывать. ’ут важна заключительнаЯ строка: "„альнейшие меры относительно
‚Ћ‰ЌЋ‚€—Ђ будут принЯты в зависимости от его реагированиЯ на беседу в ЉѓЃ".
‚от это оно и есть!
Ђндропов предупреждает –Љ, что меры против менЯ будут принЯты. —тобы
потом не было лишних недоумений. ђешать вопрос о вызове в ЉѓЃ мог бы
кто-нибудь и намного ниже Ђндропова. Ђ применить против менЯ специальные
меры террористического характера он сам никогда не решилсЯ бы. Ћб этом надо
поставить в известность более высокое начальство и разделить с ним
ответственность.
„оставшаЯсЯ мне копиЯ сделана с экземплЯра No 2.
„умаю, что номером два длЯ Ђндропова был Њихаил Ђндреевич ‘услов, а
первый экземплЯр был послан человеку номер один, то есть лично нашему
дорогому товарищу ‹еониду €льичу Ѓрежневу.

—ужие дети растут быстро

ЏридЯ к неким доморощенным умозаключениЯм, Я позвонил своему другу,
известному юристу, посвЯщенному в мои поиски. џ спросил его, не считает ли
он письмо Ђндропова косвенным доказательством моей правоты и того, что
Ђндропов готовилсЯ к каким-то очень необычным мерам против менЯ. Њой друг
сказал, что письмо интересное, возбуждает определенные подозрениЯ, но
доказательством все-таки не ЯвлЯетсЯ. Џредварительное извещение –Љ
доказывает только, что мой предстоЯщий вызов считалсЯ важным событием, но,
может быть, лишь потому, что Я был к тому времени, как выразилась тогда же
"ЌемецкаЯ волна", "небезызвестным между тем человеком". „аже рутинный вызов
менЯ в ЉѓЃ мог стать причиной некоего шума на ‡ападе, о чем Ђндропов считал
нужным предупредить –Љ.
-- „опустим, -- согласилсЯ Я. -- Ќо вот Ђндропов пишет, что дальнейшие
меры относительно менЯ будут принЯты в зависимости от моей реакции на вызов
в ЉѓЃ. Љак ты считаешь, это он написал просто так или действительно
собиралсЯ принЯть меры и если да, то какие?
-- Ќо тебЯ же выгнали из ‘‘‘ђ. ђазве это не меры?
-- ’ы думаешь, менЯ сразу выгнали?
-- Ђ разве нет?
—ужие дети растут быстро. ‘колько раз читал про себЯ в газетах
рассказы, как Я рассердилсЯ, хлопнул дверью и немедленно отчалил на ‡апад, и
с тех пор попрекаю всех, кто примеру моему не последовал. Ђ на самом деле
еще и после отравлениЯ менЯ пЯть с половиной лет выпихивали всЯкими
способами, и в числе прочих самыми безобидными были регулЯрные визиты нашего
придурковатого участкового, который спрашивал менЯ, почему Я нигде не
работаю, то есть угрожал обвинением в тунеЯдстве. Ќа пЯть почти лет был
выключен телефон, было прокалывание шин и еще много чего, включаЯ нападение
псевдохулиганов. ‚ 1977 году в горах Ѓакуриани ко мне и моему другу физику
‚але Џетрухину привЯзались четыре человека, выдававших себЯ за местных
греков. Ќачалось со встречи в хинкальной, с потчеваниЯ вином и тостами в
честь дорогих гостей. —ерез два днЯ был затеЯн спор об идейной ущербности
сочинений ‘олженицына (оказалось, что "греки", живЯ между скал, творчество
‘олженицына штудировали и очень внимательно.) —ерез три днЯ вечером на
идеологической почве состоЯлась драка, из которой Я вышел со сломанной
ногой, но и "грекам" одного из своих пришлось увести под руки, сам он идти
не мог. џ никогда в жизни не умел, не любил и не хотел дратьсЯ, а тем более
с применением подручных средств. Ќо эта драка произошла уже после моего
отравлениЯ в "Њетрополе", после убийства Љости Ѓогатырева, после еще многих
событий, которые менЯ очень ожесточили. џ знал, что передо мной не
доморощенные хулиганы, а настоЯщие бандиты, которые не остановЯтсЯ перед
тем, чтобы искалечить менЯ и Џетрухина или даже убить. € что наше возможное
непротивление (на него они, очевидно, очень рассчитывали) было бы длЯ них
подарком, которого они не заслужили. ‘южет драки развернулсЯ очень остро, и
нападавшим вскоре пришлось подумать, что дело у них казенное, а головы все
же свои. € они с проклЯтиЯми удалились в темноту -- трое, ведЯ под руки
одного. Џосле этого менЯ физически никто не трогал, но случались нападениЯ
на тех, кто менЯ посещал, и на тех, кто посещал не менЯ. €тальЯнскаЯ
славистка ‘ерена ‚итали побывала в гостЯх у моего соседа ‚иктора кловского,
а когда вышла и села в троллейбус, была стукнута по голове чем-то тЯжелым,
завернутым в газету, при этом ей было сказано: "…ще раз придешь к ‚ойновичу,
совсем убьем". „лЯ того, чтобы читателю этих строк были более или менее
понЯтны условиЯ моей тогдашней жизни, приведу еще один документ из своего
эпистолЯрного наследиЯ:

Њинистру внутренних дел ‘‘‘ђ Ќ. Ђ. ™елокову
писателЯ ‚ойновича ‚.Ќ.
‡Ђџ‚‹…Ќ€…
14 февралЯ с. г. к моим родителЯм в городе Ћрджоникидзе
„непропетровской области ЯвилсЯ милиционер и потребовал, чтобы мой отец
немедленно шел вместе с ним в милицию. Џока отец собиралсЯ, милиционер
обшарил глазами всю квартиру, заглЯнул в комнату, где после очередного
сердечного приступа лежала моЯ мать, и спросил: "ќто кто там лежит? ‚аш
сын?"
‡атем отец, старик с больными ногами, был доставлен пешком в местное
отделение милиции, где начальник отделениЯ и какой-то приезжий в штатском
объЯвили ему, что 3 февралЯ Я пропал и менЯ по всей вероЯтности нет в живых.
—ерез две недели после этого известиЯ мать моЯ умерла.
’еперь Я узнал, что сведениЯ о моей смерти работники милиции
одновременно распространили и среди других моих родственников, живущих в
разных городах ‘оветского ‘оюза.
Њежду тем никаких оснований длЯ беспокойства за мою жизнь у работников
милиции не было и быть не могло, хотЯ бы потому, что 4-го и 5-го февралЯ ко
мне приходил участковый уполномоченный и интересовалсЯ, на какие средства Я
живу. Ћ том, что Я нахожусь в Њоскве в своей собственной квартире, было
хорошо известно начальнику 12 отделениЯ милиции и тем шпикам, которые
круглосуточно толкутсЯ в подворотне моего дома.
џ хотел бы знать, длЯ чего была устроена эта гнуснейшаЯ всесоюзнаЯ
провокациЯ, и кто был тот недочеловек, который ее придумал. џ требую
привлечь этого бандита к ответственности, а если он параноик, то подвергнуть
его принудительному лечению как социально опасного.
…сли Я не получу от вас вразумительного ответа в установленный законом
срок, Я буду считать, что ответственность за эту провокацию вы взЯли на
себЯ.
(подпись)
17 марта 1978 г.

Ћтвета от будущего самоубийцы Я, конечно, не получил. Ќо мне было
сделано много намеков, чтоб убиралсЯ подобру-поздорову, намеком был и
организованный ЉѓЃ вызов из €зраилЯ длЯ менЯ и ближайших родственников,
который Я изорвал и выкинул в мусор, позаботившись, чтобы они это отметили.
‚ те времена менЯ навестила как-то некаЯ еврейскаЯ активистка с
вопросом, не желаю ли Я написать какую-нибудь статью длЯ самиздатского
журнала "…вреи в ‘‘‘ђ". ‡аодно рассказала, как ее вызывали в ЉѓЃ и угрожали,
что посадЯт, если она не убавит своей активности. џ ей сказал, что статью
сейчас писать мне некогда...
-- ...Ђ месЯца через два-три почему бы и нет, если за это времЯ вас или
менЯ, или обоих еще не посадЯт.
-- Ђ вас-то за что? -- посмотрела она на менЯ, оскорбившись, что Я
ставлю себЯ на одну доску с нею.
-- Ђ вас за что? -- спросил Я.
-- ЊенЯ, -- сказала она с большим самоуважением, -- за то, что Я хочу
уехать.
-- Ђ менЯ за то, что Я хочу остатьсЯ.
Ќо Я сильно отвлексЯ, прошу прощениЯ и возвращаюсь к моему
другу-юристу, который, бывши свидетелем моей тогдашней жизни, удивилсЯ, что
Я не сразу после отравлениЯ уехал, но все же настаивал на том, что письмо
Ђндропова ничего не доказывает. Ќу, собирались принЯть меры, ну, передумали
или отложили на после.
-- Ќо материалы, которые ты собрал, -- сказал мне мой друг, -- приводЯт
к другому, более серьезному доказательству. Џредставим себе, что тебЯ
действительно всего лишь вызвали, поговорили, попугали и отпустили. Ќо ты
вдруг устраиваешь такой скандал. Џресс-конференциЯ на квартире ‘ахарова,
открытое письмо Ђндропову, прЯмое выступление по "Ќемецкой волне",
публикациЯ в "Љонтиненте". € вот тут уж Я не могу поверить, чтобы столь
серьезное обвинение не обеспокоило ни ЉѓЃ, ни –Љ. € не могу себе
представить, чтобы из –Љ не последовало запроса Ђндропову, а Ђндропов не
вызвал этих людей и не потребовал у них письменного отчета в том, что именно
они с тобой сделали. …сли твое отравление выдумка, то эти люди, вероЯтно,
доложили бы, что с тобой проведена предупредительнаЯ беседа, но никакие
специальные средства воздействиЯ не применЯлись. ’акой отчет мог быть не
затребован только в том случае, если Ђндропов знал, что то, что ты пишешь,
-- правда.

—ужие дети растут быстро

Џереварив всю полученную мною информацию, Я позвонил ‘ереге и спросил,
как бы мне опЯть встретитьсЯ с ”роловым.
-- ‚ладимир Ќиколаевич, -- удивилсЯ ‘ерега, -- а вы разве не понЯли,
что ‚асилий Ђлексеевич не хочет с вами встречатьсЯ?
-- Ќет, Я не понЯл. Ђ почему же он не хочет со мною встречатьсЯ?
-- Ћн считает, что все доказательства вам предъЯвлены, и отчет об этом
будет направлен
президенту. Џрезидент дал указание, и мы должны отчитатьсЯ.
-- •орошо. џ со своей стороны тоже пошлю отчет президенту и в свЯзи с
этим хочу спросить: мне предъЯвлены доказательства чего? Њоей мнительности?
-- ‚ общем, да.
-- ‚ы хотите, чтобы и Я с вами согласилсЯ?
-- ќто было бы разумно.
‘порить с ним было бессмысленно, но он был передаточное звено и в
качестве такового выслушивал менЯ внимательно, мои аргументы, как Я заметил,
улавливал и, надеюсь, передавал их дальше без искажений.
-- ‘ергей ‘ергеевич, -- воззвал Я к его здравомыслию. -- ‚ы человек
умный и, пожалуйста, подумайте вот о чем. Џредположим, Я вам поверил и в
отчете о своих розысках привел все предъЯвленные мне аргументы и написал,
что эти аргументы убеждают менЯ в том, что в семьдесЯт пЯтом году менЯ никто
не травил, а всЯ описаннаЯ мною историЯ есть плод моей мнительности. ќто
будет похоже на правду?
-- Њне кажетсЯ, что да, -- сказал Ќагин.
-- Ђ как вы думаете, читатели мне поверЯт?
-- Љонечно, поверЯт! -- отозвалсЯ он охотно и с надеждой.
-- Ќет, -- сказал Я, -- не думаю. —итатели тоже не дураки. џ с вами
спорить больше не буду, но прошу передать ”ролову следующее. ”акт, что мои
дела сожжены, Я допускаю с сомнением. “тверждение, что они сжигались как не
представлЯющие ценности, просто лживо. ’о, что последнее дело сжигалось
(наверное, в спешке) 20 августа 1991, говорит о том, что оно содержало
наиболее чувствительную информацию, ЉѓЃ спешно заметал следы своих
преступлений. Ќо не думаю, что полностью замел. Ћ том, что не сохранилось
никаких следов операции, проведенной 11 маЯ 1975 года, не верю. Ќе может
этого быть. …сли менЯ никто не травил, то свидетельства этого, наоборот,
хранились бы очень бережно. …сли менЯ никто не травил, то обЯзательно был
какой-то запрос по этому делу и какой-то ответ. Ќеужели Я поднЯл такой шум,
и никто не поинтересовалсЯ, что это ‚ойнович там плетет и что было на самом
деле? Ќеужели не было никакого запроса ни из –Љ в ЉѓЃ, ни внутри ЉѓЃ от
верхнего начальства к нижнему и никакого ответа?
-- Ќе было, -- стоит на своем ‘ерега. -- Ќу, может, начальник
управлениЯ позвонил ребЯтам: что, мол, там у вас случилось, они объЯснили по
телефону и все. —то там особенно разбирать!
-- ‘ергей ‘ергеевич, а почему бы вам этих "ребЯт" сейчас все-таки не
вызвать и не спросить их, что именно они тогда со мной сделали?
Ћн вздыхает.
-- ‚ладимир Ќиколаевич, ну как же мы их можем вызвать? џ же вам говорю,
один вообще живет в Љазахстане, то есть другой стране, а второй...
-- —то второй?
-- Ћн все равно не скажет. ’ут уж и Я вздыхаю.
-- ‘ергей ‘ергеевич, разве у вас есть такие люди, которые вам не
скажут, если вы захотите? „а что же он, стойкий такой диссидент? Њуций
‘цевола? ‡оЯ ЉосмодемьЯнскаЯ? „опросите как следует, и, Я вас уверЯю, все
скажет.
Ќаш разговор был долгим, и Я спросил:
-- ‘ергей ‘ергеевич, а почему вы лично так уверены, что менЯ никто не
травил? ‚ы считаете, что ваша организациЯ вообще на такие дела не способна?
-- ‚ладимир Ќиколаевич, Я не буду отвечать на этот вопрос. Ќо так,
между нами, Я бы еще поверил, если бы с (вами что-нибудь сделали во времЯ
оперативной разработки, но тогда разработки еще не было. ’огда еще было
только дело оперативной подборки, а во времЯ оперативной подборки... нет,
это невозможно.
-- ‘кажите, а вот дело Ѓогатырева в какой стадии было, когда его
трахнули по голове? ќто уже разработка была "ли еще только подборка? €ли вы
думаете, что его стукнули не ваши?
-- џ не знаю.
-- Ќу, конечно, не знаете. Ђ могли стукнуть или это тоже мои фантазии?
-- Ќа этот вопрос Я тоже отвечать не хочу...
’ут, пожалуй, пришла пора рассказать об этом убийстве, которое когда-то
взбудоражило многих, но прошло почти без огласки тогда и сейчас редко кем
поминаетсЯ.

“бийство Ѓогатырева

26 апрелЯ 1976 года (был второй день Џасхи) Љонстантин Џетрович
Ѓогатырев, ожидаЯ кого-то в гости, около семи вечера, перед закрытием
магазина вышел из дому купить вина. „ома оставалась мать ’амара ћльевна,
которой было к той поре лет около девЯноста. —ерез какое-то времЯ она
услышала жуткий крик и, когда выглЯнула на лестничную площадку, увидела
существо, которое, обливаЯсь кровью и пронзительно крича, ползло к ней от
открытого лифта. ’амара ћльевна, перепугавшись, попЯтилась и хотела
захлопнуть дверь, но существо, обхватив ее ноги, втащилось вместе, с ней в
квартиру, вплыло в луже собственной крови, и только тут старуха сообразила,
что существо было человеком и больше того -- ее сыном Љостей.
‘кораЯ помощь отвезла Љостю в реанимацию. ’ам было определено, что
голова его проломлена тупым предметом (возможно, бутылкой), завернутым в
ткань.
‘ тех пор прошло много лет, подробностей того, как развивались событиЯ,
Я тогда не записал, боюсь, что никто другой этого тоже не сделал, попробую
восстановить то, что вспомнитсЯ, хотЯ и разрозненно.
Љто-то из врачей сказал, что удар был нанесен Љосте Явно
профессионалом. “бийца знал точно, куда бить и с какой силой, но не знал
только, что у убиваемого какаЯ-то кость оказалась аномально толстой.
Ќападение на Ѓогатырева переполошило "весь Ђэропорт", то есть
писателей, которые жили у станции метро с одноименным названием. Ќе то чтобы
им так уж была дорога жизнь Љости Ѓогатырева, но нападение на него делало их
собственное существование не столь безопасным, как казалось до этого.
Ѓрежневские времена отличались от сталинских тем, что борьба шла в
определенных рамках: хватали, судили, сажали не без разбору, а только не
соблюдавших основное правило поведениЯ, которое на полублатном Языке
формулировалось так: сиди и не петюкай. Џисатели это правило очень усвоили и
не петюкали, сами себе внушаЯ, что это непетюканье объЯснЯетсЯ их несуетным
обитанием в мире высших замыслов и сложных вымыслов, а если в сферах более
приземленных кого-то сажают, казнЯт или чего-то еще, то, видимо, эти люди
сами на то напросились, по каким-то мазохистским и саморекламным причинам
желаЯ быть в числе сажаемых и казнимых. € вдруг всем дано было однозначно
понЯть, что не только Љостю Ѓогатырева, а любого можно вывести из мира
художественных вдохновенных видений с помощью бутылки, завернутой в
мешковину, или другим примитивным (что оскорбительно) способом. Џисатели
всполошились и забубнили между собой, выражаЯ тревогу и даже недовольство
тем, что власти выходЯт за ими же установленные рамки и нарушают неписаный
договор. “же на другой день некоторые оторвались от письменных столов,
нацепили на рукава красные повЯзки дружинников и пошли группами по
три-четыре человека обходить подъезды и другие места, где может совершитьсЯ
насилие. Љонечно, не все были уверены, что нападение на Ѓогатырева дело рук
ЉѓЃ, высказывались предположениЯ, что он, может быть, в очереди за вином
повздорил с какими-то алкашами или был прибит неразборчивыми грабителЯми, но
пребывавшим в таком заблуждении сразу дали понЯть, чтобы они подобные
глупости даже и в голове не держали. Љритик ‚ладимир Ћгнев был делегирован к
‚иктору Ќиколаевичу €льину. ‘удЯ по его поведению и собственным намекам,
€льин с бывшим своим ведомством свЯзи не потерЯл, поэтому в некоторых
случаЯх к нему люди обращались не только как к секретарю ‘Џ, но и как к
представителю органов. Ђ он от имени органов отвечал. Љак Я слышал, разговор
Ћгнева с €льиным был, примерно, таким.
-- Љому и зачем понадобилось убивать этого тихого, слабого,
интеллигентного и безобидного человека? -- спросил Ћгнев.
-- €нтеллигентный и безобидный? -- закричал €льин. -- Ђ вы знаете, что
этот интеллигентный и безобидный постоЯнно ЯкшаетсЯ с иностранцами? € они у
него бывают, и он не вылезает от них.
„аже в те времена, когда у людей мозги были сильно сдвинуты, многие
понимали, что наказать человека за Якшание с иностранцами, может, и следует,
но убивать это все-таки слишком, и уж, во всЯком случае, назначать за
Якшание смертную казнь врЯд ли станет обыкновенный бандит.
ќто странное высказывание €льина укрепило многих в подозрении, что
убийство было политическое и совершено скорее всего ЉѓЃ, сотрудники которого
и дальше не только не пытались отрицать свою причастность к событию, а
наоборот. Љак мне в "Њетрополе" кагебешник подмигивал, намекаЯ: мы, мы, мы
убили Џопкова, так и здесь они настойчиво, внЯтно и грубо наводили
подозрение на себЯ.
’огда, рассказывали, к лечащей докторице пришел гебист и, развернув
красную книжечку, спрашивал, как себЯ чувствует больной, есть ли шансы, что
выживет, а если выживет, то можно ли рассчитывать, что будет в своем уме.
-- Ќу, если останетсЯ дурачком, пусть живет, -- сказал он и с тем
покинул больного.
†ена Љости …лена ‘уриц ходила в ‘оюз писателей, кажетсЯ, к тому же
€льину, он и с ней разговаривал грубо и раздраженно, вникать в дело
отказывалсЯ, и это тоже укреплЯло людей в тех же подозрениЯх.
‘ледствие велось с демонстративной небрежностью и словно бы понарошку.
“частковый €ван ‘ергеевич ‘трельников обошел нескольких знакомых Ѓогатырева
и задал им по нескольку глупых вопросов. Ќикаких серьезных следователей, а
тем более следователей по особо важным делам никто, кажетсЯ, и не видел, а
здесь им было бы самое место. џ дружил с Ѓогатыревым более или менее близко,
менЯ о нем никто ни разу не спросил. •отЯ Я в то времЯ был уже как бы вне
закона и власти менЯ игнорировали, но все же ради такого из рЯда вон
выходЯщего случаЯ они могли и должны были как-нибудь проЯвитьсЯ. ‚рЯд ли Я
дал бы сколько-нибудь полезные показаниЯ, но в случае убийства, да еще столь
неЯсного, с необнаруженными убийцами, следователь не имеет права упускать
никакой ниточки. ‡десь же было очевидно, что идет не выЯснение истины, а
что-то другое.
Љагебешники не только старательно намекали на свою причастность к
убийству, но похоже было, что даже сердились на тех, кто пыталсЯ отвести от
них подозрение.
‹ев Љопелев, например, был уверен и уверенность эту громко высказывал,
что убийство Ѓогатырева это обыкновенное уголовное дело. ’ак ему, жившему на
первом этаже соседнего с Љостиным дома, в один из ближайших вечеров вышибли
окно кирпичом, чтобы не молол чепухи и не наводил людей на ложный след.
ЉостЯ в самом деле общалсЯ -- и очень много -- с иностранцами, у него Я
встречал американцев и англичан, но в основном его друзьЯ были немцы. ‘
немцами он водилсЯ потому, что был переводчиком с немецкого, потому что
обожал немецкий Язык, немецкую литературу и самих немцев и потому, что немцы
времЯ от времени дарили ему дорогие книги, а отношение к книгам у него было
своего рода помешательством. Љниги чужие он брал охотно, но своих не давал
никому не то что насовсем или на времЯ, но даже дотронутьсЯ не позволЯл.
Ћсобенно те, дорогие, присланные или привезенные ему из-за границы. Ћн очень
любил хвастатьсЯ этими книгами и охотно их показывал, но всегда только из
своих собственных рук. „а и сам часто, прежде чем взЯть книгу, мыл руки, как
хирург перед операцией. „ружа с немцами, он порой просил их передать кому-то
какое-то письмо, обычно свое, иногда чужое. …го собственные письма, Я думаю,
были весьма безобидного содержаниЯ, да и другие письма тоже врЯд ли угрожали
безопасности советского государства. џ сам длЯ отправки писем пользовалсЯ
Љостиным посредничеством раза два-три, не больше.
”ормально говорЯ, диссидентом он не был. ‚ свое времЯ он подписал
несколько писем протеста, и последнее было против моего исключениЯ. Ќо на
этом он и остановилсЯ. € если возникала ситуациЯ, что мне при нем
приходилось подписывать что-нибудь эдакое, он подходил ко мне, и, волнуЯсь,
говорил: "‡наешь, Я это подписать не могу, ты на менЯ не сердись", а Я
сердитьсЯ вовсе не думал. Њне эти письма самому надоели, но Я их чаще всего
подписывал, стеснЯЯсь отказать, и еще потому, что мне терЯть уже было
нечего.
…сли в ЉѓЃ на него и злились, то, может быть, только за то, что он вел
себЯ с их точки зрениЯ независимо не по чину. Ќе спрашиваЯ начальства и не
пытаЯсь угадать его мнение насчет того, с кем можно общатьсЯ, с кем нельзЯ и
с кем о чем говорить. Џоэтому у него и было много друзей среди иностранцев и
опальных соотечественников, в их число входил Ђндрей „митриевич ‘ахаров, у
которого ЉостЯ часто бывал.
†ертва была выбрана очень точно.
ЉостЯ был одновременно и многим знаком, и мало известен. џсно было, что
слух о его убийстве разойдетсЯ далеко и в то же времЯ слишком большого шума
не будет. Љроме того, это убийство покажет колеблющимсЯ, что с ними может
быть, если они будут себЯ вести так, как он.
Ѓогатырев умер 18 июнЯ. ‡а все времЯ нахождениЯ в реанимации он почти
не приходил в сознание, а когда приходил, то ничего вразумительного о
происшедшем сказать не мог. ’олько однажды, вроде бы, прошептал жене: "’ы не
представлЯешь, какие страшные вещи они мне сказали". ‚прочем, очевидно,
страшнее было не то, что они сказали, а что сделали.
•оронили его на переделкинском кладбище, неподалеку от Џастернака.
Ћтпевали в тамошней церкви. ‘вЯщенник, желаЯ, видимо, заодно обратить к
религии столпившихсЯ в церкви безбожников, сказал над гробом, что религиЯ и
наука друг другу нисколько не противоречат, существование Ѓога и
потусторонней жизни подтверждены современными открытиЯми и прежде всего
теорией относительности ќйнштейна.
Ћн говорил долго. Ќе дождавшись конца проповеди, Я вышел наружу. “
церкви стоЯло большое количество иностранных автомобилей, а среди советских
марок были "‚олги" и "†игули" прикативших сюда гебистов. ‘ами они толкались
среди народа и прЯтались, как обычно (это Я уже не первый раз такое видел),
словно черти, в кустах.
‘реди людей, стоЯвших в церкви и около, было много известных. Љо мне
подошел корреспондент "”ранкфуртер Ђльгемайне –айтунг" ѓерман Џерцген с
блокнотом и стал спрашивать: "ђЯдом с ‘ахаровым это кто? Ѓоннэр? Ђ
Ђхмадулина с кем? ‘ Њессерером? Ћн художник? Ђ —уковскаЯ тоже приехала? Ђ
…втушенко здесь нет?"
Ќедалеко от входа в церковь на лавочке сидел Ђлександр Њежиров. џ его
спросил, почему не видно …втушенко.
-- Ђ в-вы не б-бе-спо-койтесь. Љак только по-оЯвЯтсЯ телевизионные
камеры, так возникнет и …втушенко.
ЊенЯ поразила точность предсказаниЯ. Љогда начали выносить тело из
церкви, поЯвилась команда телевизионщиков, Я вспомнил слова Њежирова и стал
искать глазами …втушенко. Ќо найти его оказалось легче легкого: он был
первым среди несущих гроб и, наверное, на каких-то экранах показан был
крупным планом в качестве главной фигуры событиЯ.
ѓроб несли по узкой кривой и склизкой дорожке, кагебешники с шорохом
сыпались из кустов и, направлЯемые неким предводителем, который был хром и с
золотыми зубами (что делало его еще больше похожим на черта), щелкали
затворами фотоаппаратов с блицами (чтобы было заметнее) и снимали
происходЯщее кинокамерой, часто приближаЯ ее вплотную к лицам наиболее им
интересных людей.
Њногочисленность народа и присутствие кагебешников делали обстановку
нервозной, было предощущение того, что вот-вот произойдет что-нибудь крайне
непристойное, может быть, даже и страшное.
Ќачались речи. Ќе помню, кто что говорил. џ до того ни разу ни на чьих
похоронах не выступал и в этот раз не собиралсЯ. Ќо присутствие кагебешников
и их разнузданность подтолкнули менЯ. џ подошел к краю могилы и сказал
примерно вот что:
-- Љогда-то Љонстантин Ѓогатырев был приговорен к смерти за покушение
на ‘талина, на которого он не покушалсЯ. Џотом он был помилован, и смертную
казнь ему заменили двадцатью пЯтью годами лагерей. ‘рок этот полностью
Ѓогатыреву отсиживать не пришлось, после смерти ‘талина его освободили и
реабилитировали. Ќо он, не очень доверЯЯ судьбе, с тех пор постоЯнно ждал --
и это распространенный среди бывших лагерников синдром, -- что его в любой
день могут арестовать и отправить в лагерь длЯ отбытиЯ неистекшего срока.
‘овсем недавно мы, его друзьЯ, в его квартире отмечали окончание этого
срока. Њы еще не знали, что тот, первый приговор к смертной казни, кто-то
восстановит, и что он так скоро будет приведен в исполнение. ‘овершилось
преступление, участники которого и тот судьЯ, который выносил свой приговор,
и те палачи, которые двадцать пЯть лет спустЯ его исполнили. џ думаю, что
убийцы сейчас здесь, между нами. € Я хочу им сказать, что, убиваЯ ни в чем
не повинного чистого человека, они к высшей мере наказаниЯ приговорили
прежде всего сами себЯ. Ћни в себе убили все человеческое и перестали быть
людьми.
џ закончил свою речь обычными в подобных случаЯх словами, что Ѓогатырев
останетсЯ живым в нашей памЯти и в своих стихах.
Џосле чего один из поэтов сказал, что насчет стихов Я загнул лишнего,
стихи у Ѓогатырева слабые, и о них лучше было не упоминать.
Ђ один критик сказал, что после такой речи мне, пожалуй, самому не
сносить головы.
Ђ …вгений …втушенко опЯть не упустил случаЯ менЯ угрызть и сказал
‚ладимиру Љорнилову, что Ѓогатырев был скромный порЯдочный человек, а
‚ойнович превратил его похороны в политический митинг.
Џоследним выступал, если не ошибаюсь, поэт ‚иктор “рин. Ћн сначала
прочел свои стихи по бумажке, а потом, когда опускали гроб, бросил бумажку в
могилу.
‘ейчас мне это не кажетсЯ удивительным, но тогда Я не мог понЯть,
почему убийство Ѓогатырева вызвало такой слабый отклик на ‡ападе.
џ внимательно слушал все западные радиостанции и только по "Ќемецкой
волне" поймал невнЯтный рассказ упомЯнутого мною выше Џерцгена о похоронах
Љости. „аже не столько о самих похоронах, а о том, какие важные люди на них
присутствовали.
€сключение кого-нибудь из ЉЏ‘‘, арест на пЯть суток часто вызывало на
‡ападе гораздо больше шума, чем убийство этого невеликого и незнатного
человека. Ћдному известному поэту месЯцев восемь не давали разрешениЯ на
поездку в Ђмерику, это по меркам цивилизованного общества было в самом деле
большое безобразие, и о нем справедливо трубила всЯ американскаЯ и отчасти
мироваЯ пресса. Ђ убийство Ѓогатырева стало темой нескольких мелких заметок
и все.
‘лучай этот показал наглЯдно, что убийство внутри страны было длЯ ЉѓЃ
очень удобным радикальным, дешевым и наиболее безопасным способом устранениЯ
политического противника или неугодного лица. „лЯ того, чтобы посадить
человека в лагерь или в психушку, его надо арестовывать, вести следствие,
ломать комедию суда, писать статьи в газетах, отвечать на неприЯтные
вопросы, отменЯть международные встречи или демонстративно покидать их с
оскорбленным выражением на лице. Ђ тут одна литаЯ бутылка, один хороший
удар, и -- следов много (и это хорошо), но доказательств нет и не может быть
никаких. Џоэтому "мокрые дела" ЉѓЃ за границей времЯ от времени раскрывались
(чаще, наверное, все-таки нет), а внутри страны никогда. Ќи разу! Њожет
быть, в тот самый день, когда хоронили Љостю, или через какое-то времЯ
пришлось мне зайти в дом одного видного советского диссидента. “ него на
кухне сидела миловиднаЯ женщина, жена известного американского советолога и
даже не просто советолога, а ближайшего советника будущего президента „жимми
Љартера. Ћна пила чай с печеньем и благодушествовала о том, что в ‘оветском
‘оюзе постепенно дела сдвигаютсЯ к лучшему.
-- ‚ чем вы замечаете эти сдвиги? -- спросил Я ее.
-- Ќу, например, у вас стало легче выезжать за границу, -- сказала она
и назвала упомЯнутого мною поэта, которому как раз в те дни дали паспорт длЯ
поездки в Ђмерику.
€ прогрессивнаЯ мироваЯ общественность воспринЯла этот факт с чувством
глубокого удовлетворениЯ и с надеждой, что это есть хороший знак и признак
постепенной либерализации советского режима.
Ђ что касаетсЯ убийства какого-то переводчика, то мало ли где, кого и
за что убивают. ’акое может случитьсЯ с кем и когда угодно, и не только с
противниками ЉѓЃ. ‚иктор Ќиколаевич €льин был не противником, а сам собой
олицетворЯл эту контору, но уже в благословенные перестроечные времена,
приближаЯсь к девЯноста годам, начал проЯвлЯть признаки старческой
болтливости, что, может быть, и стало причиной отказа тормозов у грузовика,
который сбил ‚иктора Ќиколаевича, и с ним вместе ушло столько мудрых мыслей,
важной информации и, может быть, даже несколько интересных догадок по поводу
убийства Ѓогатырева.

Џоследний разговор с ‘ерегой

‚о многих детективных фильмах Я видел, как попавшие в руки ”Ѓђ
советские шпионы легко проходЯт проверку детектором лжи. џ в это охотно
верю. Ќе только шпионы, а все советские люди поголовно прошли большую школу
лжи, которой их обучали родители, детсадовские воспитатели, учителЯ, газеты,
книги, радио, телевидение, парторги и лекторы из общества "‡нание". Ђ уж в
школах ЉѓЃ-ЊЃ, Я думаю, курсант получает столь высокое образование, что
смутить детектор лжи может только случайно проговоренной правдой.
’акаЯ, примерно, мысль пришла мне в голову, когда Я общалсЯ с
теперешними кагеэмбистами. ‹гут в глаза, не краснеют, не стеснЯютсЯ и не
смущаютсЯ, когда ловишь за руку. ‚прочем, ‘ерега немного смущалсЯ, но и
смущение переносил мужественно.
џ очень просил его дать мне телефон ”ролова, и он дал. џ позвонил, там
мне сказали, что это телефон не ”ролова, у ”ролова другой телефон, но номер
они мне сказать не могут. џ опЯть позвонил ‘ереге, он опЯть мужественно
смутилсЯ:
-- €звините, может быть, Я ошибсЯ. ‘ейчас Я проверю.
Ћн позвонил по другому аппарату, Я напрЯг ухо и услышал: "—то? Ќе
давать? •орошо. ЏонЯл". ‚ернулсЯ к аппарату, свЯзанному с моим: "‚ладимир
Ќиколаевич, у ”ролова сейчас ремонт и прЯмой телефон не работает, но вы
можете попробовать соединитьсЯ через коммутатор..."
Ќу что, должен был Я ему сказать, что он врет?
€спытывать на лживость лубЯнский коммутатор Я не стал и сказал ‘ереге,
что общение с ним и вообще с Њинистерством безопасности прекращаю. Ќо
напоследок прошу менЯ выслушать внимательно и передать ”ролову мое мнение,
что Њинистерство безопасности намеренно уклонилось от расследованиЯ,
санкционированного президентом страны. ЋбъЯснениЯ по поводу сложности
расследованиЯ смехотворны и доказывают только то, что Њинистерство
безопасности заинтересовано в сокрытии по крайней мере данного преступлениЯ
(и других тоже) и укрывает преступников. ќто очевидно мне, очевидно каждому
непредвзЯтому человеку и очевидно будет всем читателЯм того отчета, который
Я составлю. џ предоставлЯю министерству последнюю возможность повлиЯть на
содержание моего отчета и доказать, что оно отличаетсЯ от ЉѓЃ и истины не
боитсЯ. ЏредъЯвите, сказал Я, мне какой-нибудь документ, запрос, отчет,
рапорт, доклад 1975 года, содержащие ответ на мои обвинениЯ. …сли такой
бумаги нет, пригласите менЯ и двух независимых экспертов (пусть одним из них
будет Ѓорис ‡олотухин), представьте экспертам те доказательства, которые вам
кажутсЯ достаточными (или объЯсните, почему их невозможно представить).
“стройте очную ставку с "‡ахаровым" (если нельзЯ и с "Џетровым"), и мы
посмотрим, скажет он что-нибудь или не окажет, и, если не скажет, спросим,
почему не говорит, а если скажет, подумаем, верить ему или нет.
џ дал Њинистерству безопасности достаточно времени, чтобы оценить
логичность моих требований и сделать из этого нужные выводы. € один вывод
они, видимо, сделали: что каждое их "доказательство" ставит их во все более
глупое положение, и лучше не говорить ничего, чем говорить что-нибудь. Ђ
тайна, которую Я пыталсЯ у них выведать, настолько им дорога, что ради
сокрытиЯ ее они готовы выглЯдеть лгунами, мошенниками и саботажниками
президентского указаниЯ.

‚се общество было отравлено

ЏытаЯсь добыть нужную мне информацию на ‹убЯнке, Я и других источников
не чуралсЯ, и от одного из них (он просил менЯ его не называть) узнал (через
восемнадцать лет!) реальные фамилии моих отравителей. ’ого, кто когда-то
назвалсЯ мне Џетровым, в миру зовут ‘молин Џас Џрокофьевич (наверно, папаша
был футбольный болельщик). Ќа день моего отравлениЯ Џас Џрокофьевич был
начальником отдела, но не простого, а (если мой источник не ошибаетсЯ)
исследовательского. "Џри чем тут исследовательский отдел? -- спросил Я. --
ђазве мое отравление имеет какое-нибудь отношение к исследовательской
работе?" "Ђ как же! -- возразил источник.-- Љонечно, имеет. ќто же был,
как-никак, научный эксперимент". ‚скоре после моего отравлениЯ и, возможно,
в свЯзи с ним исследователь ‘молин был от "научной" работы отстранен и
переведен (наказание с повышением) начальником управлениЯ в ‘аратов (а не в
Љараганду), там, и правда, дослужилсЯ до генерала, вышел на пенсию и, должно
быть, вернулсЯ в Њоскву. Ђ так называемый ‡ахаров ѓеннадий €ванович в свое
времЯ особо не фантазировал, произвел свой псевдоним из фамилии ‡ареев, а
имЯ и отчество оставил свои. —ем занимаетсЯ ‡ареев сейчас, не знаю, но
несколько лет назад он исправлЯл должность, котораЯ в полном виде называлась
"заместитель начальника “правлениЯ по экспорту и импорту прав на
произведениЯ художественной литературы и искусства ‚ЂЂЏ". ќто Я узнал из
газеты "‘оветскаЯ ђоссиЯ" от 13 сентЯбрЯ 1987 года, где этот поборник прав
призывал западных издателей сотрудничать с ‚ЂЂЏ "на честной, справедливой и
гуманной основе".
Ќаш рассказ подходит к концу, и пора украсить его последними небольшими
открытиЯми.
‚ конце маЯ этого года в Њоскве проходила международнаЯ конференциЯ
"ЉѓЃ вчера, сегоднЯ, завтра", самаЯ удивительнаЯ из всех, на которых автору
пришлось побывать. “частвовали бывшие диссиденты, журналисты, публицисты,
члены правительства и работники ЉѓЃ-ЊЃ, бывшие и теперешние. Ѓывшие свою
прежнюю службу критиковали, но часто не с той стороны, с которой мне бы
хотелось. Ћдного, экс-директора научно-исследовательского института ЉѓЃ ‘‘‘ђ
(наука там была поставлена сильно), руководство ЉѓЃ огорчало тем, что мало
вниманиЯ уделЯло научным исследованиЯм (а Я думаю, хорошо, что мало, а то бы
они нас всех перетравили). „ругой говорил что-то о бюрократизме и
карьеризме.
Ќынешние работники ѓЃ-ЊЃ свою службу Я свои старые кадры оправдывали,
говорЯ, что каждое государство нуждаетсЯ в защите своей безопасности, а этим
успешно могут заниматьсЯ только хорошо обученные и опытные профессионалы, то
есть они же сами.
’еоретически Я с ними согласен, но конкретно в профессионалах из ЉѓЃ
сомневаюсь. Ћни, в основном, обучены и натасканы стрЯпать выдуманные ими же
дела (часто на основе измышлений стукачей-любителей), они умеют заставлЯть
людей клепать друг на друга и на самих себЯ, вымогать ложные показаниЯ,
признаниЯ и покаЯниЯ, проламывать в подъездах головы слабых интеллектуалов и
подсовывать отраву растЯпе, которого можно отвлечь простейшим способом:
смотри, вон птичка летит! Ђ в то, что такие специалисты способны раскрывать
реальные замыслы, боротьсЯ с реальными шпионами, террористами, диверсантами,
Я, правду сказать, не верю. Ќе говорЯ уже о том соображении (моральном и
практическом), а можно ли доверЯть судьбу государства, еще не вставшего на
ноги, людЯм, воспитанным на лжи, подлогах, коварстве и убийствах из-за угла?
Ќа конференции "ЉѓЃ вчера, сегоднЯ, завтра" Я рассказал о своих поисках
и находках. џ добросовестно перечислил все предъЯвленные мне доказательства
моего неотравлениЯ и сказки про отдельную папочку, про то, что не осталось
никаких следов и что ‘молина нельзЯ найти, а ‡ареев не скажет. „оводы моих
оппонентов компетентной публике в зале конференции показались столь
неуклюжими, что, кажетсЯ, каждый из них она встречала громким хохотом. € не
успел Я сойти с трибуны, ко мне один за другим стали подходить
кагебисты-эмбисты и -- один громко, другой шепотом, третий с оттаскиванием
менЯ в сторону женского туалета -- стали выкладывать кто что знал. Ћни
подтвердили, что в 1975 году мною занимались ‘молин (тогда еще полковник) и
‡ареев (капитан). Џричем ‘молин на это опасное (длЯ кого?) задание сам
напросилсЯ (хотел, небось, уже тогда выбитьсЯ в генералы), а за ними,
вероЯтно, еще стоЯл некто –уркан (по описанию одного из информаторов,
"черный такой, похожий на цыгана, но вообще-то по национальности
молдаванин"), специалист, как Я понЯл, по травле людей химией. Љогда менЯ в
гостиничном номере травили, он, возможно, прЯталсЯ там же за описанной мной
занавеской или находилсЯ в другом номере, куда и выскакивал к нему ‡ареев за
консультацией по ходу эксперимента.
’ам же в кулуарах конференции Я узнал, что Яды и способы их применениЯ
против людей разрабатывались (ютсЯ) лабораторией No 12, котораЯ находитсЯ
где-то на 3-й Њещанской улице.
Џо окончании конференции был банкет, возлиЯниЯ и братаниЯ всех со
всеми. Љо мне подходили славные наши чекисты и просили поставить подпись,
нет, не под протоколом допроса, а на моей книге, или на чужой, или на
бумажной салфетке. ‚се они (кажетсЯ, даже без исключений) оказались
читателЯми и почитателЯми моих книг и особенно "—онкина", за которого в
недавнее времЯ по долгу службы могли бы и пришибить. џ смотрел: на них с
любопытством. ‚роде люди как люди, и все-таки не совсем. —то бы они сейчас
ни говорили, а в свое времЯ (и некоторые по многу лет) занимались они тем,
на что большинство людей не способно было никогда, ни при каких
обстоЯтельствах. —то их туда привело? ‘лепаЯ вера в идеологию (которую они
путали с идеалами)? романтика шпионской жизни? цинизм? карьерные
соображениЯ? Њожет быть, то и это, но многих, Я думаю, вели туда просто
преступные наклонности и возможность удовлетворЯть их без риска наказаниЯ. €
покинули они свою контору тоже по причинам разного свойства. Љто (наверное,
немногие) устыдившись этой службы (а как их отличить от других?), кто
разочаровавшись, что она не дала им того, чего они от нее ожидали, а
большинство, должно быть, по инстинкту крысы с тонущего кораблЯ.
Љак бы то ни было, теперь все были вместе, пили, закусывали, переходили
от столика к столику.
‚ конце банкета Я оказалсЯ за одним столом с бывшим генералом ЉѓЃ
Ћлегом Љалугиным, которого не преминул спросить, что он думает по поводу
моего рассказа.
-- Ќу что ж, -- сказал Љалугин, -- по-моему, вы все точно определили.
Џротив вас, вероЯтно, было употреблено средство из тех, которые проходЯт по
разрЯду "brain-darnage" (повреждение мозга). ’акие средства применЯлись и
неоднократно. Ќапример, с ирландцем оном Ѓерком. Ћн сначала нам помог с
„жорджем Ѓлейком. ‘ тем самым английским контрразведчиком, который стал
работать на нас, был разоблачен и посажен. он Ѓерк помог Ѓлейку бежать из
тюрьмы в ‘оветский ‘оюз, и сам убежал вместе с ним. Ќо через некоторое времЯ
затосковал по родине и стал проситьсЯ обратно. …го долго уговаривали, чтобы
он этого не делал, но он настаивал на своем. ’огда ему сделали brain-damage
и отпустили. Џока он доехал до Ђнглии, уже ничего не помнил. ’олько пил и в
пьЯном виде молол какую-то чушь, из которой никто ничего не мог понЯть. €
вскоре умер. Ђ еще есть такое средство, что если им намазать, скажем, ручку
автомобилЯ, человек дотронетсЯ до ручки и тут же умрет от инфаркта. ‘начала
такое именно средство хотели применить против болгарина ѓеоргиЯ Њаркова, но
потом побоЯлись, а вдруг кто-нибудь другой подойдет и дотронетсЯ.
Њы оба были навеселе, и Я спросил, а если другой дотронетсЯ и умрет,
разве жалко?
-- Ќет, конечно, -- засмеЯлсЯ Ћлег „анилович, -- но каждый лишний
случай употреблениЯ этого вещества увеличивает риск разоблачениЯ. Џоэтому
подумали и додумались до стрелЯющего зонтика.
џ решил извлечь из нашей встречи максимальную пользу и спросил
Љалугина, что он думает по поводу убийства Ѓогатырева.
-- Ќе знаю, -- сказал он, -- не думаю, что его убили намеренно. Њожет
быть, хотели как следует проучить, но перестарались.
Њожет быть. •отЯ Я помню рассказ об утолщенной кости, о предположении
врача, что убийцы как раз недостарались, и об активном стремлении гебистов
записать убийство на себЯ.
„ругой бывший гебист, просивший его не называть, сказал, что он
удивлен, как точно Я после отравлениЯ оценил свое состоЯние и насчет сигарет
тоже не ошибсЯ. Ћн же предположил, что средство, примененное против менЯ, не
оказалось столь эффективным именно потому, что вводилось в организм через
табачный дым, а не с едой или питьем. Ќо мои отравители работу со мной не
считали оконченной, приглашал же менЯ "исследователь" ‘молин встретитьсЯ еще
через две недели. Ћднако, после сделанных мною разоблачений, получить
санкцию на продолжение операции им уже, наверное, было непросто. ’ут уж было
бы все шито белыми нитками, а под таким шитьем "и Ђндропов, ни те, кому
направлЯлись экземплЯры его письма номер два и номер один, прЯмо
подписатьсЯ, наверное, не хотели.
‚ыше Я рассказал о признаниЯх, хотЯ и компетентных, но не вполне
официальных, а официальное вывел из хронологического рЯда и приведу теперь.
Ћткровенно говорЯ, выступаЯ на конференции, Я думал, что и на этот раз
мое заЯвление будет пропущено действующими кагеэмбистами мимо ушей, но
вышедший в конце третьего днЯ на трибуну их представитель ћрий Љороткий
сказал легко и лирически слова, которые следует занести на скрижали, выбить
на гранитном цоколе лубЯнской цитадели, ну, а мы, в пределах наших
возможностей, просто выделим их жирным шрифтом:
-- „а, -- признал Љороткий, -- ‚ойновича отравили, но ведь и все наше
общество было отравлено.
џ знаю одну очень глупую женщину, котораЯ, не понимаЯ свЯзи Явлений,
пересчитывает в дни получки тысЯчные купюры и огорченно вздыхает:
-- ќх, кабы эту зарплату да лет десЯть тому назад при тогдашних-то
ценах.
‚от и нам бы это признание, да лет восемнадцать тому назад.
Ђ, впрочем, и сейчас оно полностью своей ценности не утратило.
Ќасчет общества ћрий Љороткий прав. ‘емьдесЯт лет в мозги общества
средства типа brain-damage вводились с пищей, водой и воздухом и в виде
пропаганды проникали через глаза и уши.
—то касаетсЯ нашей конкретной истории, то за общее и запоздалое
подтверждение ее Њинистерству безопасности спасибо, но желательно все же
получить и прЯмой отчет с конкретными (а не вычисленными эмпирически)
ответами на наши вопросы и указать поточнее, кто был инициатором описанной
операции, какова была ее истиннаЯ цель, какое средство применено (химическаЯ
формула), кто разрабатывал и где (точно, а не приблизительно), против кого
еще (не считаЯ менЯ и она Ѓерка) применЯлась подобнаЯ химиЯ, в каких
масштабах и дозах? Љакие гарантии того, что в будущем травить нас не будут?
ЊенЯ лично также интересует, а почему это министерство, которому Я лично ни
на грош не доверЯю, само решает, какие тайны и как крепко хранить, почему
оно не подчинЯетсЯ президенту, почему уничтожаютсЯ архивы, кто на каком
уровне решает их уничтожать и нельзЯ ли это остановить? ‹юбопытно было бы
узнать, почему заместитель министра (насчет министра не знаю), хотЯ и пришел
из Њ‚„, врет не хуже профессионального чекиста и зачем врет? Џочему он не
боитсЯ не исполнить указание президента страны? ‡начит ли это, что указание
дано не всерьез или там не всерьез принимают самого президента? ‹юбой ответ
на этот вопрос приведет нас к выводу, что органы госбезопасности остаютсЯ
зловещей силой, котораЯ в нужный момент опЯть может быть направлена против
нас. џ не знаю, чем принципиально отличаетсЯ нынешнее ЊЃ от бывшего ЉѓЃ
(по-моему, только составом букв и ограниченностью -- надежной ли? --
возможностей), но рассказаннаЯ мною историЯ уличает это министерство по
крайней мере в сокрытии преступлений и укрывательстве преступников. Ђ это
само по себе преступление.

Џослесловие

Њы живем как во времЯ землетрЯсениЯ, когда на глазах разваливаетсЯ то,
что казалось незыблемым, и общаЯ картина разрушениЯ менЯетсЯ каждый миг,
хотЯ складываетсЯ из тех же кирпичей.
Џока Я готовил рукопись длЯ сдачи в журнал, ‚. Ѓаранников перестал быть
министром безопасности. Џока Я вычитывал верстку, он оказалсЯ в ‹ефортове.
Ќекоторые люди советуют мне воспользоватьсЯ ситуацией, продолжить
расследование и добитьсЯ встречи с моими отравителЯми. Ќо Я этого делать не
стану. Њне с ними частным образом говорить не о чем, а если с ними пожелает
поговорить прокурор, то вот ему этот текст как повод длЯ разговора.
ЊенЯ интересуют не столько конкретные негодЯи, сколько решение проблемы
в целом.
’ут мы приблизились к вопросу о том, как быть со всеми людьми, которые
в недавнем прошлом управлЯли государством, служили в ЉѓЃ штатно или
нештатно, судили невинных, писали клеветнические статьи, подписывали
шельмующие письма, разбивали семьи, упекали людей в лагерЯ или в психушки,
убивали Ядом или булыжником. Љак быть с ними со всеми? ‘удить? Џростить?
‡абыть?
Ќа конференции "ЉѓЃ вчера, сегоднЯ, завтра" обсуждалсЯ вопрос о
люстрации, то есть об ограничении допуска бывших партийных функционеров,
штатных работников ЉѓЃ и тайных осведомителей на важные государственные
посты. ђазумеетсЯ, самыми строгими критиками идеи люстрации стали как раз
бывшие партийные воротилы и кагебисты. Ћни поголовно считают, что люстрациЯ
антидемократична, негуманна, и аморальна. ‘лушаЯ приводимые доводы (и со
многими соглашаЯсь), Я подумал, что, наверное, наиболее решительными
противниками смертной казни ЯвлЯютсЯ убийцы, ожидающие исполнениЯ приговора.
Џротивники люстрации говорили об опасности того, что люстрациЯ очень легко
может превратитьсЯ в охоту за ведьмами, и это вполне вероЯтно -- они сами
эту охоту возглавЯт и будут ловить не себЯ. Ќа конференции много раз звучало
слово "милосердие", употреблЯемое чаще всего всуе и не к месту и при полном
непонимании его значениЯ. Њилосердие можно проЯвить к любому человеку и даже
к преступнику и даже к самому страшному преступнику, когда ему грозит
суровое наказание. Ќо, господа любители афоризмов, запишите себе в
блокнотик: прежде, чем проЯвлЯть к преступнику милосердие, его надо поймать.
Ђ он, хотЯ всем известен, но гулЯет непойманный, охотно рассуждаЯ об общей
вине, которую он всегда готов разложить на всех поровну.
‚ защиту нынешних кагеэмбистов много раз приводилсЯ аргумент, что они
есть просто некаЯ, чуть ли не нейтральнаЯ, сила, котораЯ раньше была
направлена на защиту тоталитарного строЯ, а теперь с тем же успехом может
защищать демократию.
Ќу, что ж... ѓоворЯт, в €ндии дрессированные кобры, обвившись вокруг
стоек кроватей, надежно охранЯют покой спЯщих младенцев.

Њосква -- Њюнхен, 1993

Last-modified: Tue, 03 May 2005 17:15:40 GMT
Ћцените этот текст: