на землю и обхватил мои ноги руками.
     - ‡а   что   вы   менЯ   бьете?  -  спросил  Я.  ‚опрос  был,  конечно,
бессмысленным.
     - Њы  не  бьем,  а  наказываем, - сказал ѓрек. - ’ы зачем обижал нашего
товарища? - Ћн кивнул на Љо-зуба.
     - „а кто его обижал? џ просто заступилсЯ за девушку.
     €  Я  начал  путано объЯснЯть, что когда Љозуб приставал к ’ане, у менЯ
просто  не  было  никакого  другого выхода, что любой на моем месте поступил
точно также.
     ѓрек менЯ выслушал очень внимательно.
     - ‡начит, ты считаешь, что Љозуб был не прав? - спросил он участливо.
     - „а, - сказал Я.
     Ћн повернулсЯ к Љозубу.
     - ’ы слышал, что он говорит?
     - ‘лышал, - ответил Љозуб.
     - € что же ты терпишь? Ђ ну вмажь ему, чтоб было все справедливо.
     Љозуб  не  заставил  себЯ  долго  упрашивать.  Ћт  второго удара у менЯ
потекла из носа кровь.
     - ђебЯта,  да  бросьте  вы,  -  заныл неожиданно ’олик. - Ќеужели из-за
какой-то  бабы  нужно  бить  человека?  Ќу,  побаловались, и ладно. Џошли по
домам.
     ѓрек повернулсЯ к нему, ’олик умолк и испуганно съежилсЯ.
     - ’ы кто такой? - спросил ѓрек.
     - ќто его дружок, - сообщил Љозуб. - Ћни вместе работают.
     - „ружок?  - оживилсЯ ѓрек. …му в голову пришла замечательнаЯ идеЯ. - Ђ
ну  врежь-ка ему по-дружески. - Ћн подтолкнул ’олика ко мне. ’олик попЯтилсЯ
назад.
     - „а   ну  бросьте  шутить,  ребЯта!  -  Ќа  своем  лице  он  изобразил
понимающую улыбку. - “же поздно, домой пора, ребЯта, не надо шутить.
     - Ђ  с  тобой  никто  и  не  шутит.  - ѓрек снова толкнул его вперед. -
‚режь, тебе говорЯт, и пойдем по домам.
     ’олик  отпрыгнул  в  сторону,  хотел убежать, но ѓрек вовремЯ подставил
ногу, и ’олик упал.
     - ђебЯта,  отпустите! - закричал он. - “ менЯ мать больнаЯ, у менЯ отец
инвалид Ћтечественной войны!
     Ћн  боЯлсЯ  поднЯтьсЯ  и ползал на четвереньках, пытаЯсь уползти прочь,
но,  куда  бы он ни поворачивалсЯ, всюду натыкалсЯ на чьи-то ботинки, кто-то
загораживал  ему  путь  из  этого круга. Џотом ѓрек схватил его за шиворот и
сильно  встрЯхнул.  ‡атрещала  рубаха.  ’олик  вскочил  на  ноги, заметалсЯ,
обращаЯсь то к ѓреку, то к Љозубу, то ко мне:
     - ђебЯта, ну что вы? Ќу бросьте! Ќу зачем?
     ѓрек  схватил  его  снова  за шиворот и подтащил ко мне. ’олик хныкал и
пыталсЯ сопротивлЯтьсЯ.
     - Ѓей! - с угрозой сказал ему ѓрек.
     - ‚алерка,  -  заплакал  ’олик,  -  ты  же видишь - Я не хочу, они менЯ
заставлЯют.
     - Ѓей! - повторил ѓрек и ребром ладони ударил его по шее.
     ’олик  нерешительно  поднЯл  руку,  мазнул  менЯ по щеке и повернулсЯ к
ѓреку, глазами умолЯЯ его отпустить. ѓреку было мало и этого.
     - ђазве так бьют? - сказал он. - Ѓей, как положено.
     - Ќе  могу,  -  сказал ’олик, пЯтЯсь прочь от менЯ. - ‘лышь, ѓрек, Я не
могу. “ менЯ мать больнаЯ, у менЯ отец...
     - ‘можешь, - сказал ѓрек.
     Ћн  схватил ’олика за ворот так, что даже в темноте мне показалось, что
лицо ’олика посинело. ’олик беспомощно засучил ногами.
     - Ќу! - ѓрек подтЯнул ’олика снова ко мне и отпустил.
     - ѓрек,  -  заплакал  ’олик.  -  Ћтпусти.  Ћтпусти, слышь, Я тебЯ очень
прошу.
     Џодлетел Љозуб.
     - Ђх ты гад! Ѓей, говорЯт тебе!
     €зо  всей  силы он дал ’олику пинка под зад. ’олик, схватившись за зад,
завыл и вдруг с нечеловеческим воплем бросилсЯ на менЯ.
     ЊенЯ  крепко  держали,  Я  не  мог пошевелить ни рукой, ни ногой. џ мог
только  вертеть  головой. € когда Я наклонЯл голову, ’олик бил менЯ снизу, а
когда Я пыталсЯ отвернутьсЯ, он бил сбоку.
     џ  очнулсЯ  от холода, а может быть, оттого, что пришло времЯ очнутьсЯ,
и,  придЯ  в  себЯ,  почувствовал  холод. ‘начала мне показалось, что Я лежу
дома  на  кровати и с менЯ сползло одеЯло. Ќе открываЯ глаз, Я пошарил рукой
возле  себЯ,  и рука прошла по чему-то мокрому, как Я потом понЯл - это была
облитаЯ  росой трава. ’огда Я открыл глаза, но ничего не увидел. ’ак бывает,
когда  тебЯ  мучат  кошмары, ты заставлЯешь себЯ проснутьсЯ и вроде уже даже
проснулсЯ,  но  все  еще  видишь  кошмары  и  надо  приложить нечеловеческие
усилиЯ, чтобы разодрать веки по-настоЯщему.
     Џриложив  нечеловеческие усилиЯ, Я увидел перед собой ’олика. Ћн сидел,
сгорбившись,  надо  мной  и,  глЯдЯ  куда-то мимо, громко икал. ‹ицо его мне
показалось  большим  и  расплывчатым,  оно  заслонЯло  все  небо.  Ќебо было
бледное,  с  красными  отблесками  на перистых облаках - дело, видимо, шло к
рассвету.
     “видев,  что  Я  очнулсЯ,  ’олик  перестал  икать и уставилсЯ на менЯ с
выражением не то страха, не то любопытства.
     - ’ы менЯ видишь? - тихо спросил он.
     џ  его  видел сквозь какие-то щелки, все распухло, было такое ощущение,
словно на лицо положили подушку и проткнули в ней маленькие дырки длЯ глаз.
     - ‚ижу, - сказал Я.
     ’огда  ’олик лег на менЯ и, затрЯсшись всем телом, заплакал прерывисто,
гулко и хрипло, словно залаЯл.
     - ‚алера,  прости менЯ, - причитал он, и слезы падали мне на рубашку. -
‚алера, Я сволочь, Я гад. ’ы слышишь? ѓад Я, самый последний.
     „о  моего  сознаниЯ  смутно  дошла ночнаЯ сцена, но это воспоминание не
вызвало  во  мне  никаких  чувств, никаких мыслей. Ѓоли не было. Ѓыли только
холод, ощущение тЯжести.
     - ‘лезь  с  менЯ,  -  сказал  Я ’олику. - ‘лезь с менЯ, пожалуйста, мне
тЯжело.
     Њне  казалось,  что  как  только  он  слезет,  оболочка  моЯ еще больше
раздуетсЯ  и  Я  полечу  легко  и  свободно  к теплому солнцу, которое скоро
взойдет.
     - ‚алера,  Я  - гад! - выкрикнул ’олик. - ’ы слышишь, Я - гад! ’ы понЯл
менЯ?
     - ЏонЯл, - сказал Я, - только, пожалуйста, слезь.
     ‚схлипываЯ и размазываЯ рукавом слезы, ’олик сполз и поднЯлсЯ на ноги.
     Ћщущение   тЯжести   не   прошло,   не  было  сил  поднЯтьсЯ.  ’огда  Я
перевернулсЯ  спиной  вверх,  подтЯнул  колени  к  животу,  встал сначала на
четвереньки и только после этого смог поднЯтьсЯ во весь рост.
     Ѓыло  по-прежнему  сыро и холодно. Љолени дрожали, расползаЯсь в разные
стороны, не было никаких сил справитьсЯ с ними.
     Ќебо  заметно  бледнело. Ќа его просветлевшем фоне резко чернели четкие
контуры  „ворца  бракосочетаниЯ  в стиле Љорбюзье с шестигранными колоннами,
стоЯвшими как бы отдельно.
     џ  повернулсЯ  и,  медленно  передвигаЯ  ноги, пошел в сторону города с
разновысокими  коробками домов, в которых не горело еще ни одно окно, потому
что было пока слишком рано.
     ’олик плелсЯ позади менЯ, шагах в двух.

     Њама  с бабушкой, увидев менЯ, пришли в неописуемый ужас. џ посмотрел в
зеркало  и  сам  себЯ  не узнал. џ испугалсЯ, что теперь не пройду комиссию.
‚прочем,  до  комиссии  все  прошло.  ЋсталсЯ  только  небольшой синЯк возле
левого глаза.

     €  вот  наступил  последний  день. џ проснулсЯ, когда на улице было еще
темно.  Ќо  мама  и  бабушка  уже  поднЯлись. “зкаЯ полоска света лежала под
дверью.  ’ам,  за  дверью,  шла  тихаЯ  суматоха,  шаркали  ноги и слышались
приглушенные  голоса.  џ  прислушалсЯ.  ђазговор  шел  о моей старой куртке,
которую бабушка недавно перешивала. Њама ругала бабушку:
     - ’ы  стала  совсем  ребенком.  Ќичего  нельзЯ поручить. џ тебЯ просила
положить куртку в шкаф длЯ бельЯ.
     - €менно  туда  Я  ее  и  положила,  -  сказала бабушка, - это Я хорошо
помню.
     - ’огда где же она?
     - џ же тебе говорю: положила в шкаф. € даже пересыпала нафталином.
     - …сли бы ты положила в шкаф, она бы лежала в шкафу.
     џ встал и вышел в соседнюю комнату.
     - —то вы ругаетесь? - сказал Я.
     Ѓабушка  и  мама  стоЯли  посреди  комнаты, а между ними на стуле лежал
чемодан с откинутой крышкой.
     - џ отдал куртку ’олику протирать мотороллер.
     - Љак отдал? - возмутилась бабушка.
     - Ћчень просто. ‚се равно носить ее Я бы не стал.
     - ‡ачем же Я ее тогда перешивала? - грозно спросила бабушка.
     - ќтого Я не знаю, - сказал Я. - џ не просил.
     - Ќу  вот,  пожалуйста,  -  сказала  бабушка, обращаЯсь к маме, - плоды
твоего воспитаниЯ. ЏолнейшаЯ бесхозЯйственность.
     - Ќу,  отдал  так  отдал,  -  сказала  мама  примирительно.  - Ќе будем
ругатьсЯ  в  последний  день.  ’олько  Я  думала,  что  в армии она тебе еще
пригодитсЯ. ’ам ведь не очень тепло одевают.
     - ’ам бы ее у менЯ все равно отобрали, - сказал Я и пошел в ванную.
     џ  посмотрел  на  себЯ  в  зеркало.  ‚ид  у менЯ был вполне нормальный.
’олько   под  левым  глазом  осталсЯ  синЯк,  совсем  небольшой,  не  больше
обыкновенной сливы.
     Ђ в то утро все лицо было - сплошной синЯк.
     Њать  хотела,  чтобы Я снЯл побои и подал в суд на ѓрека, но Я не стал,
не  хотелось впутывать ’олика, который тоже приложил к этому делу руку, если
в данном случае можно так выразитьсЯ.
     Њатери про ’олика Я ничего не сказал. ‡ачем?
     џ  долго  стоЯл  под душем, и теплые струи воды обтекали менЯ. Њне было
приЯтно  и  грустно  и вдруг захотелось остатьсЯ дома и никуда не ехать. € Я
подумал,  что,  может быть, мне не раз еще захочетсЯ жить вот так, ругаЯсь с
мамой  и  бабушкой, но этого уже никогда не будет, и если менЯ будут ругать,
то  не  мама,  не  бабушка,  а другие, чужие люди, которым моЯ судьба, может
быть, безразлична.

     Љогда  Я  вышел  из ванной, в комнате царили мир и согласие. Њама перед
зеркалом  красила  губы,  а  бабушка гладила на столе свою юбку. —емодан был
уже закрыт, а возле него на полу стоЯла стараЯ хозЯйственнаЯ сумка.
     Ћна  была  доверху  набита  чем-то  съедобным,  сверху  из  нее торчала
куринаЯ нога.
     - ќто что такое? - спросил Я.
     - ќто курица, - сказала мама.
     - Ќет, Я спрашиваю вообще, что это за сумка?
     - ќто  мы  с  мамой,  -  обернулась  бабушка, - приготовили тебе еду на
дорогу.
     - €   вы   думаете,   что  Я  в  нашу  ‘оветскую  Ђрмию  поеду  с  этой
хозЯйственной  сумкой?  —удаки.  „а  надо мной вот эти куры, которых вы сюда
положили, смеЯтьсЯ будут.
     - Ђ что же делать, если в чемодан ничего не влезает? - сказала мать.
     - ‚ такой большой чемодан ничего не влезло? Ђ что вы туда положили?
     - ‘амое необходимое. - Ѓабушка вызывающе поджала губы.
     - ‘ейчас  Я  проверю, - сказал Я и открыл чемодан. Ќу и, конечно, Я там
нашел много интересных вещей.
     ‘верху  лежало  что-то  зеленое.  џ  взЯл это двумЯ пальцами и поднЯл в
вытЯнутой руке.
     - —то это? - спросил Я брезгливо.
     - ђазве ты не видишь? ЊоЯ кофта, - невозмутимо ответила бабушка.
     - ’ы думаешь, Я ее буду носить? - спросил Я с любопытством.
     - Ђ зачем же ты выбросил свою куртку?
     - џ  не  выбросил,  а  отдал  ’олику,  -  сказал Я, - но это уже другой
вопрос.  Ђ  Я жду ответа на первый. Ќеужели ты думаешь, что Я эту штуку буду
носить?
     - Ќу, а если будет холодно? - вмешалась мама.
     - „орогаЯ  мамочка,  -  сказал Я, - неужели ты думаешь, что, если будет
семьдесЯт  или  даже  девЯносто  градусов  мороза и птицы будут замерзать на
лету, Я надену бабушкину кофту?
     џ  продолжал  ревизию  дальше.  Љофта  в одиночестве пролежала недолго.
‘коро  над  ней  вырос небольшой могильный холмик из разных бесценных вещей.
‡десь  был  шарф,  лишнее  полотенце,  две  пары  теплого бельЯ, которое Я и
раньше  никогда  не  носил,  и  еще маленькаЯ шкатулка с домашней аптечкой -
средства от головной боли, от насморка, от прочих болезней.
     Ѓабушка  и  мама  молча наблюдали за производимыми мною разрушениЯми. џ
посмотрел на них и жестоко сказал:
     - ‚от  так  все  и  будет.  ‚место  всего  этого  можно  положить часть
продуктов, но тоже особенно не злоупотреблЯть, Я проверю.
     џ   ушел   к   себе  в  комнату  и  стал  одеватьсЯ.  Џотом  мы  втроем
позавтракали,  и  мама  ради  такого торжественного случаЯ выставила бутылку
портвейна.  Ћна  налила  мне  целый стакан, а бабушке и себе по половинке. џ
выпил  весь  стакан  сразу  и  стал есть, а мама с бабушкой только выпили, а
есть  не  стали  и смотрели на менЯ такими печальными глазами, что мне стало
не по себе, и Я тоже не доел свой завтрак, половину оставил в тарелке.
     Џотом  Я  встал  из-за  стола и хотел пойти в уборную покурить, но мама
понЯла менЯ и сказала:
     - Њожешь курить здесь. ’еперь уже все равно.
     џ  достал сигарету, закурил, но мне было как-то неловко, Я сунул окурок
в  коробок  со  спичками  и  спрЯтал  в  карман.  Њы  помолчали.  Џотом мама
спросила:
     - …сли  тебе  все-таки  понадобЯтсЯ деньги или какие-нибудь вещи, пиши,
не стеснЯйсЯ.
     - ‹адно, - сказал Я. - ’олько у папы больше не бери.
     - Ќе буду, - вздохнула мама.
     ‚ремЯ  приближалось  к  восьми,  мы  начали  собиратьсЯ.  Ќа улице было
тепло,  но  на  всЯкий  случай  (все-таки  осень) мы с мамой надели плащи, а
бабушка свое засаленное рыжее пальто, пуховый платок и взЯла палку.
     - Ќу, ладно, - сказала мама, - присЯдем на минуточку.
     €  мы  присели.  Њама  с  бабушкой  на  кушетку,  а  Я  на  чемодан, но
осторожно,  чтобы  не раздавить его. Џотом мама посмотрела на часы и встала.
€ мы с бабушкой тоже встали и пошли к выходу.
     ‚  скверике  перед  вокзалом  была  уже  уйма народу. Ћни расположились
отдельными  кучками  на  траве.  ‚о  главе  каждой  кучки сидел торжественно
остриженный новобранец, одетый во что похуже.
     Џосреди  скверика,  возле памЯтника Љарлу Њарксу, стоЯл майор с большим
родимым  пЯтном  через всю щеку, он держал перед собой список и во все горло
выкрикивал  фамилии.  ‚озле  него  стоЯла  кучка новобранцев. џ тоже подошел
поближе послушать.
     - Џетров! - выкрикнул майор.
     - …сть!  - отозвалсЯ стоЯвший рЯдом со мной длинный парень в соломенной
шлЯпе.
     - Ќе "есть", а "Я", - поправил майор.
     Ћн отметил Џетрова в списке, и тот отошел.
     - Џереверзев! …сть Џереверзев?
     Њайор остановил взглЯд на мне.
     - ‚аженина посмотрите, пожалуйста, - сказал Я.
     - Ђ Џереверзева нет?
     Џереверзев не откликалсЯ.
     - Љак фамилиЯ? - переспросил майор.
     Ћн менЯ не узнал.
     џ повторил. Њайор что-то отметил в списке и сказал:
     - †дите.
     ‹авируЯ между кучками провожающих и отъезжающих, Я пошел к своим.
     Џроводы были в самом разгаре. ‚ одной кучке пели:

     ‚ы слышите, грохочут сапоги,
     € птицы ошалелые летЯт,
     € женщины глЯдЯт из-под руки...
     ‚ы понЯли, куда они глЯдЯт.

     ‚ другой орали:

     Ћй, красивы над ‚олгой закаты,
     ’ы менЯ провожала в солдаты...

     ‚еселаЯ девица, покраснев от натуги, выводила визгливым голосом:

     ђуку жала, провожала,
     Џровожала. ќх, провожа-ала...

     ђЯдом  с  ними  сидела  самаЯ  большаЯ куча, человек в двадцать, и они,
заглушаЯ всех остальных, пели "џ люблю тебЯ, жизнь".
     Љогда  они спели "и надеюсь, что это взаимно", парень с гитарой трЯхнул
бритой головой, и все хором грЯнули:

     ќх, раз! …ще раз!
     …ще много-много раз!
     ‹учше сорок раз по разу,
     —ем ни разу сорок раз!

     џ  посмотрел  на  них.  „а  это  же те самые ребЯта, которых Я видел на
лавочке, когда ходил на свидание с ’аней.
     Џотом   Я   остановилсЯ   еще   возле   одной  группы.  ’ам  стриженый,
перевЯзанный  полотенцами  парень наЯривал на гармошке что-то частушечное, а
толстаЯ деваха плЯсала под эту музыку, повизгиваЯ, словно ее щекотали.
     - ђаботай! - кричал ей парень с гармошкой. € она работала вовсю.
     ’ут  менЯ  кто-то окликнул, Я обернулсЯ и увидел ’олика. ‚месте с отцом
и  матерью  он  расположилсЯ  под  деревом.  Ќа  газете у них стоЯла начатаЯ
бутылка  водки,  бумажные  стаканы, лежал толсто нарезанный хлеб, помидоры и
колбаса.
     - €ди к нам, - сказал ’олик.
     џ подошел. Ћтец ’олика отодвинулсЯ, освобождаЯ мне место.
     - ‘адись, ‚алерьЯн, попразднуем вместе.
     - ЊенЯ там ждут, - сказал Я.
     - Џодождут, - сказал отец ’олика. - Џосиди.
     џ  сел.  Ћтец  ’олика  был одет торжественно, в серый костюм. ‚ боковом
кармане  у него торчала авторучка и носовой платок, сложенный треугольником.
џ сел на траву. „ЯдЯ ”едЯ налил полстакана водки и подвинул ко мне:
     - ‚ыпей маленько длЯ праздника.
     - Љакой  же  сейчас  праздник?  -  сказала  мать ’олика. - ‘ына в армию
провожаешь.
     - ‚се  равно,  раз люди пьют, - сказал он, - значит, можно считать, что
праздник.
     - Ђ вы пить будете? - спросил Я.
     - Њы уже, - сказал ’олик.
     Ћн  мог бы этого и не говорить, по его глазам было видно, что он "уже".
—естно  сказать, мне пить совсем не хотелось. Ќо отказатьсЯ было неудобно, Я
взЯл  стакан  и  выпил  залпом,  а  отец  ’олика  смотрел  на  менЯ  с Явным
любопытством:  посмотрим,  дескать,  что  ты  за  мужик  и  как  это  у тебЯ
получаетсЯ.  Ђ  потом  схватил  разрезанный  помидор и протЯнул мне. џ хотел
выпить,  не  поморщившись,  но  менЯ  всего  передернуло,  и  Я  быстро заел
помидором.
     “  матери  ’олика  глаза  были красные - видно, она только что плакала.
‘ейчас  она смотрела то на менЯ, то на ’олика, и было Ясно, что ей нас обоих
до смерти жалко.
     - Ѓабушка твоЯ тоже приехала? - спросила она менЯ.
     - Ѓабушка приехала и мама, - сказал Я.
     - Њать небось убиваетсЯ?
     - Ќет, - сказал Я. - Ђ чего убиватьсЯ? Ќе на войну идем.
     - ‚се  равно, - сказала она жалко. - —то ж это получаетсЯ, растишь вас,
воспитываешь, а потом вы разлетелись - и нету вас.
     џ достал сигареты, протЯнул сначала отцу ’олика.
     - Ќе  балуюсь,  -  сказал  он,  -  и  другим не советую. ’ы мне вот что
скажи,  ‚алерьЯн.  џ  в  период Ћтечественной войны тоже служил в ‚‚‘. “ нас
там никаких самолетов не было, а только продукты. ‘ало, масло, консервы.
     - ЋпЯть,  -  рассердилсЯ  ’олик.  -  џ же тебе объЯснЯл: ты служил не в
‚‚‘, а в Џ”‘ - продовольственно-фуражное снабжение.
     - Њне пора, - сказал Я и встал.
     - џ  тебЯ  провожу,  -  сказал  ’олик  и встал тоже. Ќесколько шагов мы
прошли молча. Џотом остановились под тополем.
     - ‚алера,  -  начал  ’олик,  волнуЯсь  и  подбираЯ слова, - ты на менЯ,
наверное, обижаешьсЯ, хотЯ на моем месте...
     ‚се  эти  дни  Я  думал, как поступил бы на месте ’олика, смог бы Я или
нет  поступить  иначе.  Ќо в конце концов Я понЯл, что смог бы. € не потому,
что  такой уж храбрый, а потому, что не смог бы сделать то, что смог сделать
’олик.
     - ’ы понимаешь, - сказал он, - они же менЯ заставили.
     - „а, но ты очень старалсЯ, - сказал Я.
     - Ќо они бы побили и тебЯ и менЯ.
     - ‹адно, - сказал Я. - Џоговорим об этом в другой раз.
     —то Я мог ему объЯснить?
     џ  нашел бабушку с мамой там же, на лавочке. Њне места не осталось; его
занЯла  большаЯ  семьЯ,  провожавшаЯ  детину  двухметрового  роста с красным
распухшим  носом  на  длинном  лице. „етина сидел в окружении матери, отца и
двух маленьких девочек, должно быть сестер, и плакал, а мать его утешала.
     - €горек,  -  говорила  она,  -  не  ты  один,  многие  идут,  надо  же
кому-нибудь  служить  в  армии. ЉостЯ, скажи ты ему что-нибудь, - обратилась
она к отцу.
     - џ  ему уже говорил, - сказал ЉостЯ. - …сли не хочешь служить в армии,
надо было учитьсЯ получше.
     - ’ы где так долго пропадал? - спросила менЯ мама.
     - ’олика встретил, - сказал Я.
     - ЋпЯть   ’олика?   Ќеужели   и  в  армии  тебе  не  удастсЯ  встретить
кого-нибудь поинтересней?
     - ‹адно,  -  сказала бабушка. - Ћни же все-таки друзьЯ. ‘только времени
провели вместе. ђаботали на одном заводе.
     ‚  это  времЯ  на площадь перед вокзалом вышел майор с пЯтном на щеке и
прокричал в мегафон:
     - ‚ыходи строитьсЯ!
     Ѓабушка  схватила  свою  палку и еще хотела взЯть чемодан, но Я отобрал
его.
     ’е,  которые  сидели рЯдом с нами, тоже засуетились. ‡аплаканный парень
вскочил на ноги.
     - Џодожди,  - сказала ему его мать. - Џодожди, Я тебе вытру слезы, а то
неудобно  в  строй  становитьсЯ  заплаканным.  - Ћна вынула из сумки платок,
вытерла парню слезы и подставила платок к носу. - ‚ысморкайсЯ.
     €  когда  парень  начал сморкатьсЯ, она посмотрела на него и вдруг сама
заплакала громко, навзрыд.
     - Ќу  вот  еще,  -  сказал  отец.  -  „ержалась, держалась - и на тебе.
’еперь ты еще будешь сморкатьсЯ.
     —то  там  у  них  дальше  произошло,  Я не знаю; мы побежали. џ бежал с
чемоданом  впереди  и  оглЯдывалсЯ.  Њама  и бабушка семенили сзади. Ѓабушка
далеко вперед выкидывала свою палку, а потом как будто подтЯгивалась к ней.
     Ќас  выстроили  спиной  к  вокзалу  в  четыре  шеренги.  џ  оказалсЯ  в
середине.
     - ђавнЯйсь!   -   скомандовал  майор.  -  ‘мирно!  Џо  порЯдку  номеров
рассчитайсь!
     Њы  рассчитались.  Љ  майору  подошел тучный подполковник в авиационной
форме и спросил:
     - Ќу что, все в порЯдке?
     - „вух человек не хватает, - почтительно сказал майор.
     - Ќадо сделать перекличку.
     Њайор достал из кармана порЯдком уже измЯтый список.
     - ‘лушай сюда, - сказал он и начал перекличку: - Ђлексеев!
     - џ!
     - Ђлтухин!
     - џ!
     Џосле  каждого  ответа  майор  отрывал взглЯд от списка и смотрел туда,
откуда доносилсЯ голос вызываемого.
     ЊоЯ  фамилиЯ  шла  следом за фамилией ’олика, который очутилсЯ где-то в
хвосте  строЯ.  ‚  строю  не  оказалось все того же Џереверзева и еще одного
человека.
     - Ќу,  ладно,  -  сказал подполковник, - больше ждать некогда. ђазбейте
людей на команды и грузите в вагоны.
     Њайор  отсчитал  сколько-то  там  человек,  потом протЯнул руку, как бы
отсекаЯ часть строЯ, и скомандовал:
     - ќта группа напра-во! „есЯть шагов вперед шагом марш!
     ‚тораЯ  группа  сделала восемь шагов, третьЯ, в которой был Я, - шесть.
Џотом  каждой  группе  выделили, по сержанту. Ќам досталсЯ толстый, здоровый
парень, у него на груди было несколько значков.
     Ћн,   выпЯтив   грудь   вперед,  гоголем  прошел  перед  нашим  строем,
внимательно  оглЯдел  впереди  стоЯщих.  Џотом  отошел  на  два шага назад и
изрек:
     - Ќаша группа будет называтьсЯ рота, так мне привычней. џсно?
     - џсно! - заорали мы хором.
     - Ќаша рота будет займать третий вагон. џсно?
     - џсно!
     - ‚ вагоне не курить, курить только в тамбуре. џсно?
     - џсно!
     - ‚се,  -  сказал  сержант. - Љакой порЯдок езды будет, кто дневальный,
кто  дежурный  -  решим  на  месте.  -  Ћн  вдруг  напрЯгсЯ,  вытЯнул шею из
воротника  с  целлулоидным  подворотничком  и скомандовал: - Ќа-пра-у! агом
арш!
     €  мы  пошли.  Ќе в ногу, конечно, а кто как сумел. Ђ родители наши шли
сбоку  и  все  кричали одно и то же: чтобы мы за собой следили, чтобы писали
письма.
     Њама  тоже  умолЯла  менЯ  писать  чаще. ‡а ней шла бабушка и ничего не
говорила, только бодро взмахивала палкой.
     ‘ержант  привел  нас  на  перрон.  ‡десь  стоЯл  уже  готовый  состав с
прицепленным  к  нему  тепловозом.  џ думал, что состав будет товарный, а он
оказалсЯ  нормальным  пассажирским,  только  из старых вагонов, таких, какие
ходЯт  у  нас на пригородных линиЯх. ‘ержант приказал организованно занЯть в
вагоне  места,  но  никакой  организованности  не получилось, все торопились
занЯть  там  места получше. џ тоже торопилсЯ, но недостаточно, и поэтому мне
досталась  боковаЯ  верхнЯЯ полка. Ќо мне, в общем-то, было почти все равно.
џ забросил свой чемодан на полку и снова выбралсЯ на перрон.
     Ѓабушка  и мама стоЯли спиной к продуктовому киоску, жалкие и одинокие,
џ посмотрел на них - сердце сжалось.
     - Ќу  что  вы  раскисли?  -  сказал  Я. - ђадоватьсЯ должны. Ќаконец-то
избавитесь от шалопаЯ.
     - „а,  конечно.  -  Њама хотела улыбнутьсЯ, но из этого у нее ничего не
получилось.  ѓубы  у  нее  вдруг  задергались,  она  отвернулась  к киоску и
заплакала. Ѓабушка посмотрела на маму и тоже отвернулась к киоску.
     - ќх  вы,  нюни,  - сказал Я. - —то ж это вы от менЯ отвернулись? € что
мне  теперь  из-за вас, дезертировать, что ли? € чего вы ревете? џ же вот не
реву. Ђ если хотите, Я тоже.
     €  Я  стал  делать  вид,  что реву, хотЯ мне хотелось зареветь на самом
деле.  Ђ может быть, Я и на самом деле ревел, а только думал, что делаю вид.
Ќо  все-таки  Я  их немножко успокоил. Њама повернулась ко мне, улыбнулась и
сказала:
     - Ќе  обращай  вниманиЯ.  Њы  же с бабушкой женщины, и нам иногда можно
немного поплакать.
     Џотом  мы  стоЯли  и  молчали, и Я думал, что надо сказать, может быть,
что-нибудь  очень  важное и значительное, но ничего такого придумать не мог,
и  мама  с бабушкой тоже ничего не могли придумать. Ћни стоЯли и смотрели на
менЯ,  а  Я на них смотреть не мог и озиралсЯ по сторонам, лишь бы на них не
смотреть.
     Ќедалеко  от  нас  в окружении всей своей родни стоЯл тот самый парень,
который  плакал  там,  в  сквере,  но теперь он уже не плакал, а улыбалсЯ и,
размахиваЯ  руками, что-то рассказывал матери и отцу, и мать тоже улыбалась,
а  отец  слушал  его  хмуро  и  невнимательно.  ‚о  всЯком  случае  мне  так
показалось,  что  невнимательно.  Ђ возле вагона стоЯл парень, который играл
на  гитаре,  но теперь он был без гитары (наверное, оставил в вагоне). ‚озле
него  тоже  стоЯли  родители,  маленькие  пожилые люди, и еще чуть в стороне
стоЯла  красиваЯ  девушка  -  наверное, невеста, а может, даже жена. Ћна так
стоЯла  потому,  что,  наверное, считала, что у родителей сейчас больше прав
на  парнЯ,  а  она  отчасти  вроде  бы  и лишнЯЯ, но если бы она была совсем
лишнЯЯ,  то,  вероЯтно,  ушла бы, но она не уходила - значит, лишней себЯ не
считала.   Ђ  может,  считала,  что  если  вот  так  будет  стоЯть  в  самых
ответственных  случаЯх,  то  когда-нибудь  обЯзательно  станет  не лишней: в
общем,  Я  не знаю, что там она себе думала, Я сам об этом не успел додумать
до  конца,  потому  что  в  это  времЯ  из  вокзала вышел дежурный в красной
фуражке и ударил в колокол.
     € тут по радио раздалсЯ голос:
     - ’оварищи  призывники, начальник эшелона подполковник Ѓелов просит вас
занЯть свои места в вагонах. ЏовторЯю: товарищи призывники...
     Ђ  из  вокзала вышел майор с родимым пЯтном на щеке, он сказал что-то в
мегафон,  но,  видимо, мегафон испортилсЯ, потому что ничего не было слышно.
’огда  майор  зажал  мегафон  под  мышкой,  сложил  ладони рупором и уже без
всЯкой механизации крикнул:
     - Џо ваго-онам!
     € сержанты, которые стоЯли возле каждого вагона, тоже стали кричать:
     - Џо вагонам! Џо вагонам!
     Ќо  никто  сразу  и  не  пошевелилсЯ,  и тогда сержанты стали тормошить
отъезжающих  и  провожающих.  €  наш  сержант  подошел к нам и сказал маме и
бабушке:
     - Њамаши, команду слышали? Џрощайтесь.
     €  мы  стали прощатьсЯ. Њама менЯ обнЯла и прижалась ко мне, и Я первый
раз  в  жизни заметил, что она совсем маленькаЯ. Ђ она менЯ обхватила руками
и  не  хотела  отпускать,  и  в  конце  концов  мне пришлось тихонько от нее
освободитьсЯ, потому что Я думал, что не успею проститьсЯ с бабушкой.
     - Ќе забывай, пиши, - сказала мама, отпускаЯ менЯ.
     - Љонечно, буду писать, - сказал Я. - ђаз в неделю обЯзательно напишу.
     Ѓабушка   тоже,   когда  Я  ее  обнимал,  показалась  мне  маленькой  и
сухонькой,  и  только  сейчас Я подумал, что она ведь совсем уже старенькаЯ,
что,  может  быть,  Я  больше  ее никогда не увижу. ’ак оно в конце концов и
получилось,  но  тогда  Я  еще  не  знал, что так получитсЯ, но подумал, что
может так получитьсЯ.
     ЋпЯть подошел сержант и сказал:
     - •ватит прощатьсЯ, сейчас отправлЯемсЯ.
     џ  пошел  задом  к вагону и все смотрел на маму и бабушку, а они шли за
мной.  €  только  Я  залез  в  тамбур,  как  прогудел  тепловоз,  наш состав
тронулсЯ.  ‘разу  всЯ толпа провожающих кинулась за составом, и все заревели
так, будто весь наш поезд направлЯлсЯ прЯмо на кладбище.
     Ђ  мама  с  бабушкой  мне  махали руками и махали, и Я им махал тоже, а
потом  их  заслонили  другие  лица, а Я все равно махал в надежде на то, что
они  видЯт  хотЯ  бы  мою  руку. € тут Я увидел отца. Ћн, видимо, только что
прибежал  на  перрон  и  в  одной  руке у него был какой-то сверток. € Я ему
крикнул:
     - Џапа!
     Ћн  услыхал  мой  крик,  вскинул  голову  и  стал  растерЯнно пробегать
глазами по вагонам, но он смотрел все не туда, и Я крикнул ему:
     - џ здесь!
     Ћн  менЯ так и не увидел и стал на всЯкий случай махать свободной рукой
и крутил головой, пытаЯсь разглЯдеть менЯ в пробегающих мимо вагонах.

     ’ак  вот  и кончилась моЯ предармейскаЯ жизнь. Ќо прежде, чем поставить
точку,  мне  хочетсЯ  еще  рассказать  об  одной  встрече с ’оликом, котораЯ
произошла у менЯ через год после событий, которые Я здесь описал.
     Џервые  два  месЯца  мы  служили вместе, вместе проходили курс молодого
бойца, вместе принимали присЯгу.
     Ђ  потом  нас разослали по разным частЯм, и хотЯ служили мы по-прежнему
в  одном  гарнизоне, но уже не виделись совершенно. Љак-то не получалось. „а
и  желаниЯ особого лично Я не испытывал. Њожет, у нас и раньше дружбы особой
не  было,  а  мы  считали  -  была, потому что не знали, что такое настоЯщаЯ
дружба.
     ЏридЯ  в  армию,  Я  не  оставлЯл  мысли о летном училище, писал во все
инстанции  рапорты  и  заЯвлениЯ,  но  прошел  год,  прежде  чем мне удалось
добитьсЯ положительного ответа.
     €  вот  в  один  прекрасный  день  Я  вышел  за  ворота  части со своим
небольшим  чемоданом.  ‚  кармане  у  менЯ  лежало  направление  в  училище,
воинское   требование   на   железнодорожный   билет  и  кормовые  деньги  -
восемьдесЯт шесть копеек, которые Я получил в финчасти.
     Џогода  была  паршиваЯ.  ѓрЯзные облака тЯнулись над самой землей, едва
не  задеваЯ  за верхушки деревьев. €ногда начинал накрапывать дождь и тут же
переставал.  џ  был в шинели, но в пилотке, потому что приказа о переходе на
зимнюю форму одежды еще не было.
     џ  пришел  на  вокзал  за  три часа до отправлениЯ поезда, взЯл билет и
пошел  бродить  по  городу. ѓород этот был большой, больше того, в котором Я
жил  до армии, но он мне не нравилсЯ, может быть, не потому, что он был хуже
моего  города, а потому, что был он совсем длЯ менЯ чужой. џ бродил по нему,
держа  чемодан в правой руке, чтобы не козырЯть офицерам, которых здесь было
полным-полно.  Ђ  потом  устал,  зашел  на какой-то бульвар и сел отдохнуть.
Ќапротив  менЯ  на  лавочке  два  пенсионера,  посинев  от  холода, играли в
шахматы.  џ сначала наблюдал за ними, а потом отвлексЯ и стал думать о своей
жизни,  о  том,  что  произошло  со мной за все это времЯ. € вдруг над самым
моим ухом оглушительно рЯвкнул знакомый голос:
     - Џочему не приветствуете?
     џ  моментально  вскочил,  инстинктивно  потЯнул руку к пилотке и увидел
перед собой счастливую рожу ’олика.
     - ‚от дурак тоже еще! - рассердилсЯ Я. - ’ы откуда свалилсЯ?
     - ‘ луны, - сообщил ’олик.
     џ  оглЯдел  его  с  ног до головы. ‚ид у него был довольно странный. Ќа
нем,  так  же  как  и  на  мне, были шинель, сапоги и пилотка, но в руках он
держал  авоську,  из  которой  торчали хлеб, сгущенное молоко и еще какие-то
продукты.
     - —то это у тебЯ такое? - спросил Я. ’олик смутилсЯ.
     - „а вот жена за продуктами послала.
     - ђазве у тебЯ есть жена?
     - „а  не  моЯ  жена  - генерала. - € видЯ, что Я ничего не могу понЯть,
заторопилсЯ  с  объЯснением:  -  џ  сейчас,  понимаешь,  служу  ординарцем у
генерала.  џ  сначала  был в клубе художником. Ђ потом менЯ сократили. Ђ тут
генерал  как  раз.  "Ќет  ли,  говорит, у вас лишнего солдата, мне ординарец
нужен".  Ђ ему говорЯт: "…сть, у нас как раз художника сократили". Ќу и вот,
с   тех   пор   Я   у  него  служу.  Ќу,  служба,  конечно,  сам  понимаешь,
подай-принеси.  Ђ  вообще-то  не  тЯжелаЯ.  Ќи  физзарЯдки,  ни строевой, ни
подъема,  ни  отбоЯ.  Џол подмел, посуду помыл - и свободен. Џиво пью каждый
день.  Ќу,  конечно,  в смысле денег маловато. €з магазина придешь, жена всю
мелочь   пересчитывает.   Џочем   картошку   брал,   почем  помидоры  -  все
пересчитает.  …сли  куда  зачем  надо съездить, дает на трамвай. ’ри копейки
туда,  три  -  обратно.  Ќу,  а  Я  другой  раз на троллейбусе проеду или на
автобусе.  ЏриходитсЯ  свои доплачивать. Ђ откуда взЯть свои? Ќу, бывает, из
дому пЯтерочку подкинут или гонорар получишь. ‚от и все.
     - Љакой гонорар? - удивилсЯ Я.
     - ‚от тебе на! - удивилсЯ ’олик еще больше. - „а ты разве не знаешь?
     - Ќет, - сказал Я.
     - џ  же  стихи  сочинЯю.  ‚  нашей  в  окружной  газете  уже  три стиха
напечатал. •очешь, расскажу?
     - ‚алЯй, - разрешил Я, все еще не верЯ.
     - Ќу,  слушай, - сказал ’олик. Ћн поставил авоську на скамейку рЯдом со
мной,  а  сам  отошел  на  шаг, встал в позу и вытЯнул вперед правую руку. -
"‘таршина" называетсЯ.

     Ќаш старшина - солдат бывалый,
     ѓрудь всЯ в орденах,
     €сторий знает он не мало
     Ћ боевых делах.

     Ћн всю войну провоевал,
     ‡наком ему вой мин.
     ‚аршаву он освобождал
     € штурмом брал Ѓерлин.

     ђасскажет как-нибудь в походе
     ‚оенный эпизод.
     € станет сразу легче вроде,
     “сталость всЯ пройдет.

     Ќаш старшина - пример живой
     Ћтваги, доблести, геройства.
     Ћн опыт вкладывает свой,
     —тоб нам привить такие свойства.

     ’олик  читал  стихотворение,  размахиваЯ рукой и завываЯ, как настоЯщий
поэт. Ђ потом посмотрел на менЯ с видом Явного превосходства и спросил:
     - Ќу как?
     - ќто ты сам написал? - спросил Я.
     - Ќу  а  кто  же?  -  обиделсЯ  ’олик.  -  “ менЯ их много. •очешь, еще
расскажу?
     - Ќет,  не  надо,  -  сказал Я. - ’олько это все как-то неожиданно. - џ
был в самом деле растерЯн.
     - Ќет, ты скажи: вообще понравилось или нет?
     - ’ы  просто  гений,  -  сказал  Я  почти искренне. - џ даже и не думал
никогда, и не подозревал. € давно ты занимаешьсЯ этим делом?
     - „авно,  - вздохнул ’олик. - Џомнишь, мы еще когда работали на заводе,
шли на работу и ты мне читал стихи?
     - "Ђнчар"?
     - Ќу  да.  ‚от  с  тех пор Я и пишу. ‘перва нескладно получалось, рифму
никак  не  мог  подобрать. Ђ теперь вроде что-то выходит. џ понимаю, что это
еще  только  первые  шаги,  но  Я  поучусь,  Я  упорный.  “же  прочел статью
ЊаЯковского  "Љак  делать  стих"  и  €саковского "Ћ поэтическом мастерстве".
Ќачал изучать „обролюбова.
     џ  был просто поражен. „лЯ менЯ это был гром с Ясного неба. џ посмотрел
на него пристально и неожиданно в лоб спросил:
     - ‘лушай,  а  что,  если  мы с тобой вдруг проваливаемсЯ сквозь землю и
перед нами...
     - —то? - быстро спросил ’олик.
     - Ќичего, - сказал Я. - џ хотел проверить - ты это или не ты.
     - Ќу и как? - поинтересовалсЯ ’олик.
     - Ќикак,  -  сказал  Я.  -  џ хотел бы, чтоб ты провалилсЯ и нашел кучу
золота.
     - ќто  было б здорово, - сказал ’олик искренне. - џ бы тогда знаешь что
сделал?
     - ‡наю. Љупил бы "Њосквич" с ручным управлением.
     - ‡ачем  же  с  ручным?  -  обиделсЯ  ’олик. - —то ж Я - безногий? - Ћн
помолчал. - Ђ ты чего с чемоданом? ‚ отпуск, что ли?
     - ‚ летное училище, - сказал Я.
     - ‡рЯ,  - сказал ’олик. - Ќенадежное это дело. •отЯ и деньги хорошие, и
все, но ведь работа опаснаЯ.
     - Ќу, ладно. - џ встал. - Њне пора.
     - Џостой,  - сказал ’олик. Ћн стоЯл и раскручивал авоську сперва в одну
сторону,  потом в другую. - џ вот часто думал про тот случай возле „ворца...
Љонечно, мне неприЯтно, что так получилось...
     - „а уж приЯтного мало, - согласилсЯ Я.
     - „а, мало, - сказал ’олик. - Ќо длЯ тебЯ так было лучше.
     - €нтересно! - џ был искренне удивлен. - ќто еще почему?
     - Ћни бы тебЯ били сильнее, - сказал он, глЯдЯ мне прЯмо в глаза.
     ќто   была   уже   философиЯ.   Џотом  Я  встречалсЯ  с  ней  при  иных
обстоЯтельствах,  слышал  примерно те же слова от других людей, торопившихсЯ
сделать то, что все равно на их месте сделал бы кто-то.
     - ‹адно, - сказал Я. - —его уж тут говорить.
     ‚  правой  руке у менЯ был чемодан, ’олик в правой руке держал авоську.
џ  повернулсЯ, чтобы идти, но ’олик не пустил. Ћн забежал вперед и загородил
мне дорогу.
     - ‘лышь,  -  жалобно  сказал  он,  перекладываЯ авоську в левую руку, -
‘лышь...  ‡начит,  до свиданьЯ. Њожет, еще увидимсЯ как-нибудь или спишемсЯ.
‚се же не зрЯ столько лет были друзьЯми.
     Ћн  протЯнул  вперед  руку  и  ждал.  џ  поставил  чемодан на землю. Ћн
набросилсЯ на мою руку с жадностью и невыносимо долго трЯс ее.
     - ‘лышь,  ‚алера, не забывай, - говорил он. - ‡наешь, в жизни все может
быть,  а  дружба остаетсЯ дружбой. Њожет, еще и пригодимсЯ друг другу. ’ы же
мне вроде брата, дороже отца-матери...
     ‚  конце  концов  Я  освободилсЯ  и  пошел  дальше.  ЏройдЯ  немного, Я
обернулсЯ.   ’олик  стоЯл  посреди  дороги  со  своей  дурацкой  авоськой  и
раскручивал  ее  сперва  в  одну  сторону,  потом  в  другую.  “видев, что Я
обернулсЯ,  он  поспешно  заулыбалсЯ  и  стал ожесточенно махать рукой. џ не
выдержал,  поднЯл  руку и сделал такой жест, как будто помахал ему ответно и
в  то же времЯ как будто не помахал. Ќо скорее всего этот жест мог означать,
что, мол, ладно уж. —его уж там. —то было, то было.