татка    в   исследователЯх,
удивлЯвшихсЯ сходству между обрЯдом христианского  причастиЯ (когда верующие
символически  поедают  плоть  и  кровь   их  Ѓога)  и  тотемным  пиршеством,
внутренний   смысл   которого    причастие,   в   сущности,   воспроизводит.
Њногочисленные следы нашей забытой ранней  истории  сохранились в легендах и
сказках  различных народов, а психоаналитическое исследование духовной жизни
детей  принесло неожиданно  щедрые  результаты, заполнившие  лакуны в  наших
представлениЯх  о первобытных временах.  ‚ нашей  реконструкции  нет  ничего
придуманного, ничего, что не покоилось бы на достаточно надежных основаниЯх.

     Џредположим, что это представление о первобытной истории в целом верно.
’огда  в  религиозных обрЯдах и доктринах  можно немедленно  распознать  два
элемента: с одной стороны, фиксацию на давней истории орды-семьи, с другой -
воспроизведение  и  возвращение  прошлого после  долгого  периода  забвениЯ.
€менно  этот  второй  элемент доселе  не  был  замечен и потому - не  понЯт.
Џроиллюстрируем его, поэтому хотЯ бы одним впечатлЯющим примером.

     „лЯ этого стоит подчеркнуть, что всЯкое воспоминание, возвращающеесЯ из
забытого, обладает  некой  особой силой,  производЯ ни с  чем  не  сравнимое
воздействие  на человеческие массы и порождаЯ  непреодолимое  желание в него
поверить, против которого бессильны все  логические  аргументы. ќта страннаЯ
особенность  может   быть  понЯта   только   в   сравнении   с   навЯзчивыми
представлениЯми  в  случае  психотиков.  „авно  уже  установлено,  что такие
представлениЯ содержат элемент забытой реальности, которой  - по возвращении
-  приходитсЯ миритьсЯ  с искажением  и непониманием; стойкаЯ  вера  людей в
такие представлениЯ порождена именно этим зерном истины, в них содержащимсЯ,
и распространЯетсЯ не только на него, но также и на те искажениЯ, которые на
это  зерно  наслоились.  Ќаличие такого "зерна истины", - которое мы можем в
данном случае назвать исторической правдой - следует приписать и религиозным
доктринам. Ћни отЯгощены, это верно, признаками психотических симптомов, но,
будучи  массовыми ЯвлениЯми, не поддаютсЯ проклЯтию изолированности, которое
постигает их в психике индивидуума.

     Ќи в  одном разделе религиозной  истории этот  феномен не проЯвлЯетсЯ с
такой  широкой  Ясностью,  как  в  становлении  еврейского монотеизма и  его
перерастании в христианство. (Љстати, каждый из  четырех евангелистов  имеет
свое  излюбленное животное.) …сли  мы  на  минуту предположим, что правление
фараона ќхнатона послужило внешней причиной поЯвлениЯ монотеистической идеи,
то немедленно увидим, что эта идеЯ, изъЯтаЯ из ее почвы и переданнаЯ другому
народу, пережив долгий скрытый период, возвращаетсЯ к пароду, воспринимаетсЯ
им заново,  ценитсЯ как величайшее достоЯние и сама в свою очередь сохранЯет
этот  народ,  наделЯЯ  его  гордостью за  свою  избранность.  €деЯ  эта -  в
сущности,  ни  что  иное,  как  религиЯ  первобытного  отца с  присущими  ей
надеждами  сыновей на вознаграждение,  выделенность  и  первенство  в  мире.
(‹юбопытно, что отголосок  последней  из этих надежд,  давно уже отброшенной
самим еврейским народом, все еще  сохранилсЯ среди его врагов  в виде веры в
заговор "мудрецов ‘иона".) Њы позже обсудим, как получилось, что особенности
заимствованной  в   …гипте  монотеистической  идеи   сформировали  еврейский
характер, направив его по пути возвышенности и духовности. ‹юди, убежденные,
что  обладают  истиной, и увлеченные сознанием  своей избранности,  начинают
высоко  ценить  всЯкие  интеллектуальные и этические  достижениЯ.  џ  покажу
также,  как их горестнаЯ  судьба и  заготовленные длЯ них  действительностью
беды повели к усилению этих традиций. ‘ейчас, однако, нам следует проследить
их  историю  в  несколько  ином  направлении,  -   в  сторону  возникновениЯ
христианства.

     ‚осстановление первобытного отца  в  его исторических  правах  означало
большой  прогресс, но не могло положить конец религиозному процессу.  „ругие
элементы праисторической трагедии тоже добивались признаниЯ. ’рудно сказать,
как развивалсЯ  этот процесс.  ‚озможно,  к тому  времени еврейский народ (а
может,  и всЯ тогдашнЯЯ цивилизациЯ)  был  охвачен  мощным  чувством вины  и
греховности, которое  было  предвестником  возвращениЯ  некогда вытесненного
воспоминаниЯ.  ќтот  кризис продолжалсЯ  до тех  пор,  пока  какой-то еврей,
маскируЯсь   под   религиозно-политического   агитатора,   не   провозгласил
революционную  доктрину,  котораЯ  -   объединившись  с  зачатками  другого,
христианского учениЯ - отделилась от собственно  еврейской религии.  ’о  был
Џавел,  римский еврей  из ’арсиса,  который ухватилсЯ  за разлитое в воздухе
времени чувство вины и заново свЯзал его с подлинным первичным источником, -
убийством Ћтца  (то есть  ЊоисеЯ).  Ћн  назвал этот  грех  "первородным";  в
сущности,  то  был  грех  против Ѓога,  который  можно было  искупить только
смертью. ’аким образом, смерть пришла в мир через первородный грех, ибо этим
грехом, заслуживающим смертной кары,  в действительности было убийство Ћтца,
который позднее  был обожествлен. ‘амо  это преступление, конечно, никто уже
не  помнил; его  место  занЯла  доктрина  "искуплениЯ",  и  она-то  получила
широчайшее распространение среди тогдашних людей  в виде  вести  о  спасении
(евангелиЯ).  €скупление  это состоЯло в том, что  сын  Ѓога,  незапЯтнанный
первородным грехом, пожертвовал собой и тем  самым принЯл на себЯ вину всего
мира. ђазумеетсЯ, ‘пасителем  должен был  быть ‘ын, потому  что преступление
было  совершено  против  Ћтца.  ‚озможно,  на  эту  фантастическую  доктрину
спасениЯ повлиЯли также греческие и восточные мистерии. Ќо ее подлиннаЯ суть
представлЯетсЯ  собственным  вкладом Џавла.  Ћн  был человеком  необычайного
религиозного  дара  - в точном смысле  этого  слова.  Њрачные следы прошлого
залегли в его душе, силЯсь прорватьсЯ в область сознательного.

     Џредставление, будто ‘паситель пожертвовал собой, будучи невинным, было
конечно  Явным  и  тенденциозным  искажением, которое  трудно  совместить  с
логикой. Љак мог  невинный  человек принЯть  на  себЯ грех убийцы  тем,  что
разрешил убить себЯ? Ќо историческаЯ реальность не знает таких противоречий.
"‘пасителем" действительно мог быть только самый виновный, то есть вождь той
группы  братьев,  котораЯ  восстала   против   Ћтца.  ‘уществовал  ли  такой
"€скупитель" в действительности, останетсЯ,  по-видимому,  навсегда неЯсным.
ќто  вполне возможно, но следует также помнить, что  любой другой из братьев
навернЯка тоже  стремилсЯ  быть  главным  и  этим  обеспечить  себе право на
отождествление с отцом, которое  он утратил бы,  растворившись  в безымЯнной
группе. …сли  такие  лидеры-искупители в  первобытные времена не поЯвлЯлись,
значит,   •ристос   ЯвлЯетсЯ   всего   лишь   порождением   неосуществленной
фантастической мечты; если же эта мечта - отголосок прадавних, происходивших
в реальность'  событий, то  •ристос - их наследник и  воплощение.  „лЯ  нас,
однако* несущественно,  имеем мы здесь  дело  с  фантазией  или возвращением
забытой реальности; в любом случае, мы видим  тут зарождение концепции героЯ
- того, кто восстает против  отца и под тем или иным прикрытием убивает его.
(ќрнест  „жонс  обратил  мое внимание на возможность  того,  что  бог Њитра,
убивающий Ѓыка, представлЯет собой такого вождЯ, символически прославлЯющего
свое  деЯние.  €звестно,  как  упорно   митраизм  боролсЯ  за  первенство  с
христианством.)  ‡десь  мы  видим  также  источник "трагической  вины" героЯ
греческой драмы - вины, которую трудно обнаружить в других великих творениЯх
древнего  искусства. ‚рЯд ли  можно сомневатьсЯ,  что в  греческих трагедиЯх
герой  и  хор  представлЯют именно этого героического  бунтарЯ  и  орду  его
братьев, и не  случайно возрождение театра в средние века началось  именно с
представлениЯ ‘трастей •ристовых.

     џ   уже  упоминал,  что  христианскаЯ   церемониЯ  причастиЯ  повторЯет
содержание давнего тотемного пиршества; но она повторЯет его только в смысле
любви и обожаниЯ,  а  не  в  его  агрессивном плане. Ћднако  амбивалентность
отношений  отца   и  сына  полностью  проЯвлЯетсЯ   в  суммарном  результате
религиозных нововведений  Џавла. Џредназначенные умилостивить Ѓога-Ћтца, они
завершаютсЯ …го  свержением  и отбрасыванием. ђелигиЯ  ЊоисеЯ  была религией
Ћтца; христианство стало религией ‘ына. Џрежний Ѓог, Ћтец, перешел на второе
место;  •ристос,  его  ‘ын,  заместил  его, как некогда,  в  далекие  темные
времена,  всЯкий  сын  хотел  заместить  родителЯ. †елаЯ  обновить еврейскую
религию,  Џавел, в сущности,  отверг ее.  ‘воим успехом на этом пути он был,
несомненно, обЯзан тому, что с помощью доктрины спасениЯ ублаготворил алчный
призрак  вины. Љ тому же он отказалсЯ от еврейской идеи избранного народа  и
зримого признака этой избранности - обрезаниЯ. ЃлагодарЯ этому новаЯ религиЯ
стала  всеобщей,  универсальной. € хотЯ этот  шаг мог быть продиктован всего
лишь желанием Џавла сквитатьсЯ с противниками его новшеств среди евреев, тем
не менее, одна из характеристик прежней религии Ђтона (универсальность) была
возрождена; было отброшено ограничение,  наложенное на  нее  при переходе  к
новому  носителю,  евреЯм.  ‚ определенном  смысле  новаЯ религиЯ была шагом
назад  по сравнению с прежней  еврейской доктриной;  так происходит  всегда,
когда  новые массы  людей более  низкого  культурного уровнЯ вторгаютсЯ  или
допускаютсЯ в старую  культуру.  •ристианство не  дотЯгивало до  тех  вершин
духовности,  к  которым  поднЯлась  еврейскаЯ  религиЯ.  Ћно не  было  чисто
монотеистическим;  оно  заимствовало  у  окружающих  народов  многочисленные
символические   ритуалы,   возродило  богиню-мать   и  допустило   множество
политеистических  божков  -  хотЯ  и  в подчиненной  роли,  но весьма  легко
распознаваемых. €  сверх  всего оно  не было ограждено, в отличие от религии
Ђтона  и  последующей  моисеевой   религии,  от  проникновениЯ  всевозможных
магических  и  мистических  элементов,  которые  весьма  затруднили духовное
развитие в последующие два тысЯчелетиЯ.

     ’риумф  христианства  был повторением  победы  жрецов  Ђмона над  богом
ќхнатона, только  с  перерывом  на полторы  тысЯчи  лет и на гораздо большем
пространстве. €,  тем  не менее, христианство  обозначило также определенный
прогресс  в  истории религии - в  смысле  возвращениЯ  некогда вытесненного,
"истинного" ее содержаниЯ. ‘  этого  момента еврейскаЯ религиЯ превратилась,
так сказать, в окаменелость.

     ‘тоило бы попытатьсЯ  понЯть,  почему  монотеистическаЯ идеЯ  произвела
такое глубокое впечатление именно на еврейский народ  и  по какой причине он
так неотрывно к ней прилепилсЯ. џ думаю, что на  этот вопрос можно ответить.
‚еликое деЯние  -  и злодеЯние  - первобытных  времен, убийство  Ћтца,  было
приписано евреЯм, потому что судьба  распорЯдилась так, что они воспроизвели
его в виде убийства ЊоисеЯ, этого их "отцовского суррогата". ’о был типичный
образчик  "реального  воспроизведениЯ"  вместо   "мысленного  припоминаниЯ",
довольно  часто встречающийсЯ также в практике индивидуального психоанализа.
Ќо евреи ответили  на доктрину ЊоисеЯ (котораЯ должна  была бы послужить длЯ
них стимулом) тем, что  стали отрицать  его  убийство, они  не пошли  дальше
признаниЯ его  великим  отцом  и остановились перед тем  пунктом, с которого
Џавел  позднее  подхватил  и продолжил  первобытную  историю. ’от факт,  что
исходным пунктом  созданиЯ новой, Џавловой религии послужила  насильственнаЯ
смерть  другого великого человека, врЯд  ли можно считать  случайным. ’о был
человек, которого небольшаЯ  кучка  его приверженцев  в €удее  считали ‘ыном
Ѓога   и   долгожданным   Њессией  и  которому   позднее  был  приписан  рЯд
особенностей,  характерных  длЯ истории детства ЊоисеЯ. ‚  действительности,
однако, мы знаем о нем едва ли не меньше, чем о Њоисее. Њы не знаем, был  он
действительно тем великим человеком, какого рисуют нам евангелиЯ, или же все
его значение свЯзано лишь  с  особыми обстоЯтельствами  и фактом его смерти.
Џавел; его великий апостол, лично •риста не знал...

     “бийство ЊоисеЯ  его народом, - о котором ‘еллин  догадалсЯ, анализируЯ
сохранившиесЯ следы традиции, и которое ѓете загадочным образом предположил,
не  имеЯ вообще  никаких доказательств,  - было  важнейшей частью всех наших
рассуждений, свЯзующим звеном между забытым деЯнием первобытных времен и его
последующим возрождением в форме монотеистической религии. (€нтересно в этой
свЯзи сравнить  наши рассуждениЯ с известным  вступлением  "“мирающий бог" в
книге ”рэзера "‡олотаЯ ветвь".) ’ак  и хочетсЯ предположить, что именно  это
чувство вины, свЯзанное с  убийством ЊоисеЯ, Явилось толчком к возникновению
чаемой  фантазии о приходе  Њессии, который придет, чтобы дать своему народу
искупление и обещанную власть над миром. …сли  Њоисей был первым Њессией, то
•ристос - его суррогат и  преемник. ’огда Џавел  имел  полное  право сказать
своим слушателЯм: "‘мотрите,  ЊессиЯ действительно ЯвилсЯ. Ћн  действительно
был убит на ваших  глазах". € тогда есть некаЯ историческаЯ правда в легенде
о воскресении •риста, потому что он ЯвлЯетсЯ "воскресшим Њоисеем", равно как
и  вернувшимсЯ первобытным отцом первобытной орды, только трансформированным
в ‘ына, который замещает Ћтца.

     Ќесчастный  еврейский  народ,  который  с  присущим  ему  жестоковыйным
упрЯмством продолжал отрицать убийство своего  "отца", дорого  поплатилсЯ за
это  в  ходе последующих столетий. ‘нова и снова  слышал  он обвинение:  "‚ы
убили  нашего  Ѓога".  €  это  обвинение, если его  правильно  толковать,  в
сущности,   совершенно  справедливо.   ‚  историко-религиоэном   смысле  оно
означает: "‚ы не хотите признать,  что убили  Ѓога" (то  есть  архетип Ѓога,
первобытного  Ћтца  и  его  последующие  воплощениЯ).  Ќо  здесь  христианам
следовало бы добавить: "‚ерно, мы тоже убили его, но мы  в этом признались и
поэтому очищены от греха". “вы, далеко не все  обвинениЯ, которые антисемиты
швырЯют в лицо потомкам еврейского народа, имеют  под  собой столь серьезные
основаниЯ. ‚идимо, Явление этой всеобщей, длительной и  Яростной ненависти к
евреЯм  имеет не  одну-единственную причину. Њожно было бы разъЯснить многие
из них; впрочем, некоторые  причины  антисемитизма  вообще  не  нуждаютсЯ  в
толковании, поскольку проистекают из очевидных источников; зато другие берут
начало  более  глубоко,  в источниках  более скрытых. ‚ первой группе  самым
лживым ЯвлЯетсЯ обвинение в "пришлости", поскольку  во многих  антисемитских
странах  евреи  представлЯют  собой как  раз самую древнюю часть  населениЯ,
укоренившуюсЯ  еще прежде  нынешнего национального большинства. ’ак обстоит,
например, дело в Љельне,  куда евреи  пришли  еще с римлЯнами  - задолго  до
того,  как эти  места были заселены германскими  племенами.  „ругие  причины
антисемитизма лежат глубже, - например, то  обстоЯтельство, что евреи всегда
живут как меньшинство среди  других народов, а массовое чувство солидарности
нуждаетсЯ, длЯ полноты, в ненависти к чужеродному меньшинству, которое своей
малочисленностью и слабостью  так и  приглашает к насилию над  собой. Ћднако
все другие особенности евреев воистину "непростительны". ‚о-первых,  они  во
многих  отношениЯх   отличаютсЯ  от  своих  "хозЯев".  Љонечно,  не  так  уж
фундаментально, поскольку они  все-таки не составлЯют "азиатскую расу",  как
утверждают  их враги,  а состоЯт в  основном  из остатков  средиземноморских
народов и унаследовали их культуру. ’ем не менее, они отличаютсЯ (хотЯ порой
трудно  указать, чем именно),  особенно  от  нордических народов, а  расоваЯ
нетерпимость,  как  ни  странно,  куда  сильнее проЯвлЯетсЯ  в  отношении  к
небольшим отличиЯм,  чем  к фундаментальным.  ‚тораЯ  особенность имеет  еще
более глубокое значение. …вреи  неизменно превозмогают насилие, и даже самые
жестокие преследованиЯ не  сумели привести к их исчезновению. Ќапротив,  они
демонстрируют  способность стоЯть на своем в практической  жизни, а там, где
им это разрешают, вносЯт ценный вклад в окружающую культуру.

     Ѓолее  фундаментальные  мотивы антисемитизма уходЯт корнЯми  в  далекое
прошлое;  они скрыты в  подсознании,  и Я  вполне  готов к  тому, что слова,
которые намереваюсь сейчас сказать, покажутсЯ на первый взглЯд невероЯтными.
џ дерзну  утверждать, что зависть, которую евреи вызывают у  других народов,
настаиваЯ  на своей  избранности  Ѓогом-  Ћтцом,  все еще таитсЯ  в  сердцах
окружающих народов, тем  самым как  бы подтверждаЯ эти еврейские  претензии.
„алее,  не  случайно,  что  среди  всех отличительных признаков отстраненной
еврейской жизни обрезание -  то, что  производит самое жуткое впечатление на
окружающих.  ЋбъЯснение этого,  возможно, состоит в том, что оно  напоминает
этим народам-"детЯм" о жуткой угрозе кастрации и прочих страшных вещах из их
первобытного детства,  о которых  они тщетно хотели бы забыть. €, наконец  -
самый  молодой  мотив  в  этом рЯду:  не следует забывать,  что все  народы,
которые ныне  особенно  отличаютсЯ  антисемитизмом,  стали  христианскими  в
сравнительно  недавнее  времЯ, порой принужденные к этому кровавым насилием.
Њожно было бы сказать, что они  "дурно христианизованы"; под тонким покровом
христианства  они остались все теми же многобожными Язычниками, какими  были
их предки. Ћни  еще  не преодолели своей враждебности к новой, навЯзанной им
религии, и вот  они проецируют ее на тот источник, откуда христианство к ним
пришло. ’от факт,  что евангелиЯ рассказывают о событиЯх, произошедших среди
евреев, и  по  существу вообще  говорЯт  только о евреЯх, лишь способствовал
такому  проецированию. Ќенависть к иудаизму  в основе своей есть ненависть к
христианству,  и  неудивительно,  что в  немецкой  национал-социалистической
революции теснаЯ  свЯзь между этими двумЯ монотеистическими религиЯми  нашла
столь откровенное выражение во враждебном обращении с обеими.


     ђЂ‡„…‹ II

     1. €тоги

     ‡авершающаЯ  часть   этого  очерка  не  может   быть  опубликована  без
пространных   разъЯснении   и   оправдании.   €бо   она  ЯвлЯетсЯ   попросту
последовательным, зачастую буквальным повторением части  первой, разве что в
ней  более  сжаты  критические  замечаниЯ  и  сделаны  некоторые  добавлениЯ
касательно того, как  и  почему еврейский  народ приобрел свой специфический
характер. џ понимаю,  что  такой  способ  преподнесениЯ  материала столь  же
неэффективен, сколь и нехудожествен. џ искренне им недоволен. Џочему же Я не
избежал его? Ћтвет на этот вопрос найти не трудно, куда труднее признатьсЯ в
нем.  џ не сумел  избавитьсЯ от следов того необычного пути, каким возникала
эта книга.

     Џо правде говорЯ, она была  написана дважды. Џервый раз - несколько лет
назад,  в ‚ене, когда  Я не верил  в возможность  ее  опубликованиЯ. џ решил
забросить ее, но она  преследовала менЯ как призрак непогребенного человека,
и Я пошел на половинчатое решение,  опубликовав  две первые главы отдельно в
журнале "€маго". ’о были психологическое введение ко всей книге: "Њоисей как
египтЯнин"  - и  основанное на  нем  историческое эссе: "…сли бы Њоисей  был
египтЯнином".  ‚се прочее, что могло бы задеть  определенных  людей и потому
представлЯлось  опасным,   а  именно   -  приложение  теории   к  вопросу  о
происхождении  монотеизма  и  мою трактовку религии -  Я отложил в  сторону,
полагаЯ,  что  навсегда. ‡атем,  в марте  1938  года,  произошло неожиданное
немецкое  вторжение.  Ћно   вынудило  менЯ  покинуть  дом,  но  одновременно
освободило от опасений, что публикациЯ  моей книги может  вызвать запрещение
психоанализа в той стране, где практиковать его все еще было разрешено. …два
лишь Я прибыл в Ђнглию, как ощутил непреодолимый соблазн сделать свои выводы
известными  миру,  и поэтому  начал переписывать вторую часть очерка,  чтобы
опубликовать  ее вслед за  двумЯ  первыми  главами. ќто естественно вынудило
менЯ  перегруппировать материал,  хотЯ  бы частично.  џ,  однако,  не  сумел
вторично  обработать всю книгу. ‘ другой стороны,  Я никак не мог решитьсЯ и
полностью  отказатьсЯ  от двух прежних публикаций  и  в  результате пошел на
компромисс,  решив   добавить   первую  часть  в   ее   неизменном   виде  к
переработанной   второй   -  комбинациЯ,  котораЯ  чревата   многочисленными
повторениЯми.

     џ мог бы, правда, утешить себЯ соображением, что поднЯтаЯ мною проблема
настолько  нова и значительна, что,  независимо даже от того, верно ли  Я ее
излагаю,  будет  не таким  уж  большим  недостатком, если  читателю придетсЯ
читать о ней дважды. Ќекоторые вещи заслуживают повторениЯ, да и тогда этого
недостаточно. Ћднако  несравненно лучше  все же предоставить свободной  воле
читателЯ - размышлЯть над проблемой или возвращатьсЯ  к  ней еще раз. Ќегоже
подкреплЯть  свои  выводы,  лукавым образом  преподносЯ  одну и ту  же  тему
дважды.  €дЯ  на  это,  ты  всего  лишь   обнаруживаешь  свою   писательскую
неуклюжесть и вынужден нести  за  это вину. Ќо,  увы - творческий  порыв  не
всегда  следует благим  намерениЯм  автора.  Ѓывает, что книга  растет,  как
хочет, а порой встает перед автором как совершенно независимое и даже чуждое
ему творение.

     2. Ќарод €зраилЯ

     Љоль  скоро  мы  Ясно  понимаем,   что  предлагаемаЯ   нами  процедура:
извлечение из традиции только  полезного и отбрасывание непригодного  с тем,
чтобы   затем  соединить  отобранное   в   соответствии   с  психологической
вероЯтностью - повторЯю, коль скоро мы понимаем, что подобнаЯ процедура ни в
малейшей  степени  не гарантирует приближениЯ к  истине,  то  вполне законно
спросить,  почему  мы предпринимаем  подобную попытку.  ‚  ответ Я  вынужден
сослатьсЯ  на  результаты. …сли мы  существенно ослабим строгие ограничениЯ,
обычно накладываемые на исторические и психологические исследованиЯ, то этим
можем открыть путь  к уЯснению проблем,  и  всегда-то казавшихсЯ  достойными
вниманиЯ, а  сейчас - в  свете недавних событий  - снова  приковавшими его к
себе.   €звестно,   что   из   всех    народов,   населЯвших   в   древности
средиземноморский   бассейн,  евреи,   видимо,   -   единственные,  все  еще
существующие  под  тем же  именем  и, вероЯтно, с теми  же  чертами.  Ћни  с
беспримерной силой сопротивлЯлись ударам судьбы и преследованиЯм, выработали
специфические национальные  особенности и  попутно снискали  себе  искреннюю
неприЯзнь  всех  прочих  народов. ‚полне  естественно желание  лучше понЯть,
откуда у  евреев такаЯ сила  сопротивлениЯ и  как  их характер свЯзан  с  их
судьбой.

     Њы  могли  бы  начать  с  одной  специфической еврейской черты, котораЯ
определЯет   их   отношение  к  другим  людЯм.   Ќет   сомнениЯ,  что  евреи
исключительно высокого мнениЯ о самих себе и считают себЯ благороднее,  выше
окружающих  людей,  от  которых они  отделены,  вдобавок, и  многими  своими
обычаЯми. Џри  этом  они воодушевлены  особой верой в жизнь, какую дает лишь
тайное обладание  неким  бесценным даром;  им  присущ своего  рода оптимизм.
ђелигиозный человек назвал бы это, пожалуй, верой в Ѓога.

     Ќам  известна  причина  такого  их поведениЯ  и природа  их  бесценного
сокровища.  Ћни  действительно  считают  себЯ  избранным народом  Ѓога;  они
уверены,  что  особенно  близки  к  Ќему,  и  это наполнЯет их  гордостью  и
уверенностью. ‚полне надежные источники говорЯт, что они и в эллинистические
времена  вели себЯ так же.  €ными словами,  еврейский характер уже тогда был
таким, как  сейчас,  и греки,  среди  которых  и рЯдом с  которыми они жили,
относились  к  этим  еврейским  особенностЯм  так  же,  как  современные  их
"хозЯева" сегоднЯ. ѓреки относились к  ним так, что кажетсЯ, будто  они тоже
верили  в  ту  предпочтительность, на  которую претендовали  сами израилиты.
Љогда кто-то  объЯвлЯет себЯ любимцем наводЯщего ужас отца,  немудрено,  что
прочие братьЯ  и  сестры его ревнуют. Љ чему ведет такаЯ ревность, прелестно
показано в еврейской  легенде о  €осифе  и его братьЯх.  Ќо  последующий ход
мировой истории как будто бы оправдывает эти еврейские претензии, ибо, когда
позднее Ѓог  согласилсЯ послать людЯм мессию и искупителЯ,  он  снова выбрал
его  из  еврейской  среды.  ’ут  уж  другие народы  как будто  вполне  имели
основаниЯ сказать:  "Ћни  действительно правы  - они избранный Ѓогом народ".
‚место  чего  случилось так, что искупление через €исуса •риста навлекло  на
евреев еще большую ненависть, а сами они не извлекли никакой пользы из этого
вторичного   доказательства  своей   избранности,  поскольку   не   признали
искупителЯ.

     ‚ силу  моих предыдущих замечаний следует заключить, что именно  Њоисей
наградил  еврейский народ той  особенностью, котораЯ  сыграла такую  роль во
всей его истории. €менно этот человек укрепил их самоуверенность, внушив им,
что они избранный Ѓогом народ; именно он объЯвил их свЯтыми и наложил на них
обЯзанность сторонитьсЯ всех других. Ќе то, чтобы другим народам недоставало
самоуверенности. ’огда, как и  сейчас,  каждый народ  считал себЯ  выше всех
остальных. Ћднако благодарЯ Њоисею самоуверенность евреев  была укоренена  в
религии;  она  стала  частью  их  религиозной веры. ЃлагодарЯ  особо близким
отношениЯм со своим  Ѓогом они приобрели частицу его величиЯ. Ђ поскольку мы
знаем,  что  за  Ѓогом,  который  избрал евреев и вывел их  из …гипта, стоЯл
человек  Њоисей,  то  Я отважусь сказать:  именно он, этот человек Њоисей, и
сотворил евреев. …му этот народ обЯзан своей жизненной цепкостью;  но ему же
он обЯзан той враждебностью, с которой  он столкнулсЯ и все еще сталкиваетсЯ
до сих пор.

     3. ‚еликий человек

     Ћткуда же  в одном-единственном человеке такаЯ исключительнаЯ сила, что
он  способен  создать  из  чуждых друг  другу людей  и  семей  единый народ,
запечатлеть в нем специфический характер и определить его судьбу на грЯдущие
тысЯчелетиЯ?  Ќе ЯвлЯетсЯ  ли такое предположение  возвратом к  тому  образу
мышлениЯ, который  некогда  породил  мифы  о  сотворении мира  и  поклонение
героЯм, возвратом к тем временам, когда исторические хроники  ограничивались
пересказом деЯний и  биографий  немногих людей - повелителей и завоевателей?
‚едь наши времена склонны,  скорее,  объЯснЯть событиЯ человеческой  истории
более  скрытыми,  общими  и  безликими   факторами  -  навЯзанными  влиЯнием
экономических  обстоЯтельств,  изменениЯми  в  пищевом  рационе,  прогрессом
материалов и орудий, миграциЯми, вызванными  ростом населениЯ или  переменой
климата. ‚  этих процессах отдельной личности нет иной  роли, кроме как быть
выразителем или представителем массовых тенденции, стремЯщихсЯ к  воплощению
и находЯщих его - как бы по случаю - именно в этих личностЯх.

     ќто тоже вполне легитимный подход, хотЯ он и спотыкаетсЯ о существенную
разницу  между  структурой  мира,  которую  мы  пытаемсЯ  постичь,  и  нашим
собственным образом  мысли.  Ќаша  настоЯтельнаЯ  потребность в  причинах  и
следствиЯх   вполне  удовлетворЯетсЯ,   когда   каждому   процессу  отвечает
одна-единственнаЯ причина. ‚  действительности, однако, внешний мир врЯд  ли
устроен    таким    образом:   каждое    событие    представлЯетсЯ    обычно
сверхобусловленным, то  есть оказываетсЯ  следствием нескольких налагающихсЯ
причин.  ‘трашась  бесчисленных  усложнений,   исследователи,  как  правило,
выбирают какую-нибудь  одну причинно-следственную цепь, отбрасываЯ другие, и
рассуждают о  противоречиЯх, которые  не  существуют в  природе, а  ЯвлЯютсЯ
всего лишь следствием этого расчленениЯ сложной структуры.

     Џоэтому  если исследование  какого-то  конкретного случаЯ демонстрирует
исключительную роль  в нем одной человеческой личности,  не следует упрекать
себЯ,  будто,  принимаЯ этот  вывод,  мы  наносим  удар  доктрине  безличных
массовых факторов. ‚ действительности, несомненно, есть  место и длЯ того, и
длЯ другого.  ‚прочем, в  генезисе монотеизма, по правде говорЯ,  невозможно
указать  другие  массовые  факторы,   кроме   названных  мною,  а  именно  -
установлениЯ  тесных свЯзей  между разными народами  и существованиЯ великой
империи.

     ‘охраним поэтому  место  длЯ  "великого человека" в этой цепи,  точнее,
сети важнейших причин. ‘огласимсЯ также, что великий человек влиЯет на своих
современников  двоЯко:  самой своей  личностью  - и  той  идеей,  которую он
выражает. ’акаЯ  идеЯ может выражать давние желаниЯ масс,  или  указывать их
желаниЯм новые цели, или опЯть-таки увлекать их иными способами. €ногда - но
это, конечно, самый  примитивный  случай -  влиЯние  может оказывать  прежде
всего сама личность, тогда  как идеЯ играет подчиненную роль. ‡ато у нас нет
никаких  сомнений,  почему вообще  поЯвлЯютсЯ  великие  люди. Њы  знаем, что
огромное   большинство  человечества  испытывает  сильнейшую  потребность  в
авторитете,  которому можно было бы подчинЯтьсЯ, который бы господствовал  и
порой даже  угнетал своих последователей.  ЏсихологиЯ индивидуума объЯснЯет,
откуда беретсЯ  эта  потребность масс.  ќто не  что  иное, как потребность в
отце, котораЯ живет в каждом из нас с детства, в том самом Ћтце, победой над
которым  похвалЯютсЯ герои  мифов. €  теперь мы начинаем  понимать, что  все
черты, в которые мы приодеваем великого человека, это черты отца, что в этом
сходстве и  состоит  суть великого человека. ђешительность мысли, сила воли,
мощность деЯний - все это черты отцовского облика; но превыше всего - вера в
себЯ и независимость  духа, та  божественнаЯ уверенность великого человека в
правильности своих действий, котораЯ порой может переходить в безоглЯдность.
€м нельзЯ не  восхищатьсЯ, ему нельзЯ не верить, но невозможно избавитьсЯ  и
от  страха перед ним. Ќам  следовало искать ключик в самом  слове: кто  еще,
кроме отца, может быть "великим" длЯ ребенка?

     ‚не сомнениЯ,  Њоисей, снизошедший до несчастных еврейских рабов, чтобы
сказать  им,  что  они -  его возлюбленные  дети,  был  длЯ  них  гигантской
отцовской  фигурой.  €  не менее  величественной должна  была показатьсЯ  им
концепциЯ  единственного,   вечного,  всемогущего  Ѓога,  который   счел  их
достойными завета с Ќим и обещал заботитьсЯ о них, если они будут блюсти …му
верность. ‚озможно, им было нелегко отделить образ этого  человека ЊоисеЯ от
образа  его Ѓога,  и в этом они были инстинктивно правы, потому  что  Њоисей
навернЯка воплотил в образе своего Ѓога некоторые собственные черты, - вроде
вспыльчивости и неумолимости.

     Ќо  если,  с  одной  стороны,  фигура  великого   человека  выросла  до
божественной, то, с другой,  самое времЯ  напомнить, что и отец когда-то был
ребенком.  ‚еликаЯ  религиознаЯ  идеЯ,  которую  провозглашал  этот  человек
Њоисей, как Я  уже отмечал, не принадлежала ему;  он заимствовал ее у своего
царЯ  ќхнатона. Ђ  сам  ќхнатон -  величие которого  как  основателЯ религии
доказано вне  всЯких сомнений  -  возможно, следовал откровениЯм,  которые -
через его мать или другими путЯми  - пришли к нему с Ѓлижнего  или „альнего.
‚остока.

     “  нас нет возможности проследить  эту  нить еще  дальше. Ќо если  наши
рассуждениЯ до  сих пор шли  правильным  путем, то это  означает,  что  идеЯ
монотеизма, наподобие бумеранга, вернулась  в  страну  своего происхождениЯ.
ЏредставлЯетсЯ бесплодным гадать, каковы заслуги того или иного  индивидуума
в развитии этой  идеи. Ќесомненно, в  этом развитии принЯли участие и в него
внесли свой вклад  многие люди. ‘  другой стороны,  было бы ошибкой прервать
причинную  цепь  на  Њоисее и  пренебречь  тем, что сделали  его  преемники,
еврейские пророки. Њонотеизм  не  укоренилсЯ  в …гипте. ’а же  неудача могла
повторитьсЯ в €зраиле, когда народ повернулсЯ  к  џгве, отбросив  навЯзанную
ему неудобную, претенциозную религию. Ћднако в еврейской массе  раз за разом
поЯвлЯлись  люди,  которые  заново  расцвечивали  живыми красками  поблекшую
традицию,  заново  возрождали  памЯть  о  Њоисее  и  его  требованиЯх  и  не
успокаивались, пока не отвоевывали утраченные было  позиции. ЃлагодарЯ этому
непрестанному многовековому усилию и - не в последнюю очередь - двум великим
реформам,  до и  после вавилонского  пленениЯ,  в конце концов,  и произошло
обратное  превращение  народного  божества  џгве  в  того  Ѓога,  поклонение
которому Њоисей  некогда  навЯзал евреЯм.  ќта способность коллектива, позже
ставшего еврейским народом, выдвинуть из  своей среды  столь  многих  людей,
готовых  взЯть  на себЯ  ношу  моисеевой религии  в  обмен  за  убеждение  в
избранности своего  народа, несомненно, ЯвлЯетсЯ свидетельством некой особой
психологической структуры.

     4. Џрогресс духовности;

     —тобы оказать  длительное  психологическое!  воздействие  на коллектив,
недостаточно убедить  людей,  что  они специально избраны Ѓогом, - нужно эту
избранность подтвердить. ‚ религии  ЊоисеЯ таким  подтверждением был  €сход;
Ѓог - или Њоисей от …го имени - не уставал напоминать об этом доказательстве
‘воей  благосклонности. —тобы сохранить  его в памЯти людей,  был установлен
праздник Џасхи, точнее - прежний праздник был привЯзан к этому воспоминанию.
Ќо позднее €сход  стал  уже  далеким прошлым. Љ этому  времени  знаки Ѓожьей
благосклонности    были    довольно    скудны:    судьба   народа    €зраилЯ
свидетельствовала, скорее, о  …го  неудовольствии. Њы знаем, что примитивные
народы  имеют  обычай  наказывать и даже  свергать своих богов,  если они не
выполнЯют своей обЯзанности даровать людЯм победу, богатство и благополучие.
‚о все  века так поступали с  царЯми; тем  самым подтверждаетсЯ соответствие
царей и богов,  то есть их древнее  общее происхождение. ‘овременные  народы
тоже имеют  привычку избавлЯтьсЯ  от своих правителей, едва  лишь  блеск  их
правлениЯ слегка затмеваетсЯ неудачами, да если они к тому же сопровождаютсЯ
потерей земель и  богатств. Џочему же парод  €зраилЯ  тем крепче держалсЯ за
своего  Ѓога, чем  хуже  Ћн с  ним  обращалсЯ?  ќтот вопрос  мы пока оставим
открытым.

     ‡адумаемсЯ лучше, дала ли религиЯ  ЊоисеЯ евреЯм еще что-нибудь,  кроме
возросшей - благодарЯ сознанию "избранности" - уверенности в себе. € впрЯмь,
нетрудно  указать  еще  один элемент.  ЌоваЯ религиЯ дала евреЯм также  куда
более грандиозное представление об их Ѓоге, или, выражаЯсь более осторожно -
идею   более   величественного  Ѓога.  Љаждый,  кто  верил  в  этого   Ѓога,
соприкасалсЯ с …го величием и мог ощущать себЯ возвышенным. ‘кажем, гордость
англичанина  за  величие  Ѓританской  империи  коренитсЯ в  чувстве  большей
безопасности  и  защиты, которое  он ощущает.  Ќо  то  же  самое верно  и  в
отношении великого Ѓога, а поскольку  человек  врЯд ли может претендовать на
участие в Ѓожественном управлении миром, то  его гордость за  величие своего
Ѓога свЯзана, прежде всего, с тем, что этот Ѓог именно его "выбрал".

     Ќо  среди  предписаний этого  Ѓога есть одно, значение  которого  много
больше, чем  представлЯетсЯ  на  первый взглЯд.  ќто  запрет на изготовление
подобий Ѓога, который, по сути, означает  приказ поклонЯтьсЯ Ѓогу незримому.
џ  полагаю,  что в этом пункте Њоисей  превзошел  в строгости  даже  религию
Ђтона; его Ѓог не должен был иметь ни имени, ни облика. ќтот запрет поначалу
был, видимо, еще  одной предосторожностью против  магических  ухищрений. Ќо,
будучи принЯт,  он неизбежно должен был оказать глубокое  влиЯние на евреев.
€бо он означал подчинение  чувственных  ощущений абстрактной  идее; это была
победа  духа  над чувствами,  или,  более  строго, отказ  от  удовлетворениЯ
инстинктивных потребностей  со  всеми  вытекающими  отсюда  психологическими
последствиЯми.

     —тобы понЯть значение этого шага, следует поставить его в рЯд с другими
процессами аналогичного характера  в развитии  человеческой культуры.  ‘амый
ранний  из них  и, возможно, самый важный мы  можем различить лишь в неЯсных
очертаниЯх  архаического прошлого.  ’олько его поразительно  долгое  влиЯние
заставлЯет нас заключить, что он действительно имел место. “ наших  детей, у
взрослых  невротиков,  у  примитивных  племен  мы  обнаруживаем  психический
феномен, который Я называю верой во  "всемогущество мысли", иными  словами -
переоценку того влиЯниЯ, которое наши  духовные способности - умственные,  в
данном случае  - могут  оказать  на  окружающий мир,  вызываЯ в нем желаемые
изменениЯ.  ‚сЯ  магиЯ, эта  предшественница  науки, в сущности, основана на
таком представлении. ‘юда относитсЯ всЯ магиЯ заклинаний, равно как и вера в
могущество, свЯзанное  со  знанием  и  произнесением  некоего  имени.  Њожно
предположить, что эта вера во "всемогущество мысли" была выражением чувства,
некогда охватившего человечество, когда оно овладело речью и благодарЯ этому
вступило  на  путь небывалого взлета интеллектуальных  способностей.  €менно
тогда перед  человечеством  открылась новаЯ  область  "духовного", в которой
решающее  значение  приобрели  концепции,  воспоминаниЯ и  умозаключениЯ - в
отличие  от  чисто  физической  активности,  свЯзанной  с  непосредственными
восприЯтиЯми органов чувств. ќто, несомненно, было одним из важнейших этапов
становлениЯ человека.

     „ругой процесс,  происходивший уже в более поздние  времена, поЯвлЯетсЯ
перед нами в более ощутимой форме. Џод влиЯнием внешних условий (которые нам
нет  нужды  здесь  прослеживать)  произошла смена  матриархальной  структуры
общества  патриархальной.  …стественно, это  повлекло за собой  революцию  в
существующих   законах.   Ћтголосок  этой  революции  все  еще   слышитсЯ  в
эсхиловской  "Ћрестее".  ’акой  поворот от матери к  отцу -  означал, прежде
всего,  еще одну победу духовного над  чувственным, иными словами - еще один
этап развитиЯ культуры. ‚едь материнство ощутимо  непосредственно, тогда как
отцовство - это вывод, основанный на умозаключении и предположении.

     ‚  какой-то  момент  между этими  двумЯ событиЯми произошло  еще  одно,
обнаруживающее  тесную  свЯзь  с происхождением религии.  —еловек  пришел  к
представлению  о существовании неких  "спиритуальных" сил,  иными словами  -
таких,  которые нельзЯ  уловить  органами  чувств,  в частности  зрением, но
которые,  тем  не менее,  оказывают несомненное, даже  исключительно сильное
воздействие.  …сли верить  показаниЯм человеческих  Языков, первый  духовный
образ  возник благодарЯ движению воздуха,  ибо само духовное начало получило
свое название от дуновениЯ ветра ("анимус", "спиритус", на иврите - "руах").
’ак возникла идеЯ "души" как  некоего духовного стержнЯ личности. ЌаблюдениЯ
обнаружили  этот "руах" в  человеческом  дыхании,  которое  прекращаетсЯ  со
смертью; еще и сегоднЯ мы говорим о том, что умирающий  "испустил  последнее
дыхание".  Ћтныне  перед  человеком открылась  область духов,  и он принЯлсЯ
поспешно наделЯть все существующее в природе  той душой, которую обнаружил в
самом себе. ‚есь мир стал одухотворенным, и наука,  поЯвившаЯсЯ много позже,
оказалась перед трудной задачей восстановлениЯ первичного состоЯниЯ вещей  -
так и не покончив с ней по сей день.

     ЃлагодарЯ  Њоисееву  запрету.  Ѓог   был   поднЯт  на   высший  уровень
духовности; тем самым был открыт путь к дальнейшим изменениЯм идеи Ѓожества,
о  которых  Я скажу  позже.  ‘ейчас  интереснее другое  следствие.  Џрогресс
духовности, несомненно, вел к росту человеческой уверенности в себе, к тому,
что  люди  начинали считать себЯ  выше  тех,  кто  еще  оставалсЯ  во власти
непосредственных  ощущении. Њы знаем, что Њоисеи дал евреЯм  гордое сознание
"избранности"  Ѓогом; но, дематериализовав  этого  Ѓога, он  внес  еще  один
важный  вклад  в  тайную  духовную сокровищницу  народа. ‚последствии  евреи
сохранили  эту  свою склонность  к духовному.  ‚се  позднейшие  политические
неудачи научили  их ценить  то единственное, что они сохранили, свои писаные
хроники,  как  некое  величайшее  достоЯние.  Ќе  случайно  сразу  же  после
разрушениЯ ’итом  €ерусалимского  •рама  рабби  €оханан бен  ‡акай  попросил
разрешениЯ открыть в џвне  первую  школу длЯ изучениЯ  ’оры. ‘ того  момента
‘вЯщеннаЯ  Љнига и  ее изучение оставались тем  единственным, что удерживало
рассеЯнный народ в единстве.

     ‚се  это  хорошо  известно, и  Я  хотел  только  подчеркнуть,  что  это
специфически  характерное  длЯ  евреев  развитие  было  инициировано  именно
моисеевым запретом на поклонение Ѓогу в видимом облике.

     Џредпочтение,  которое евреи в течение двух тысЯч лет отдавали духовным
начинаниЯм,  несомненно,  оказало влиЯние  на  их  характер;  оно помогло им
выстроить плотину, защищавшую их от  насилиЯ  и  жестокости,  которые обычно
торжествуют  там,  где идеалом ЯвлЯетсЯ чисто физическое совершенство.  “вы,
гармоническое развитие физического и духовного, достигнутое греками, не было
уделом евреев. ‚ конфликте духа  и плоти они  отдали предпочтение  тому, что
имело большее культурное значение.

     5. Џодавление инстинктов - против их удовлетворениЯ

     ‚ообще   говорЯ,  вовсе  не  очевидно,  почему  прогресс  духовности  и
подчинение ему чувственных потребностей должны способствовать росту гордости
человека  или  народа.  Ќа   первый  взглЯд,  такаЯ  свЯзь  требует  наличиЯ
определенной  системы ценностей, уже  утвердившейсЯ  в сознании человека или
общества. —тобы разъЯснить  этот  процесс, обратимсЯ к аналогичной ситуации,
котораЯ была изучена нами