оказано
в  следующей  главе)  характерны   длЯ   индивида   нашей   эпохи   даже   в
демократических странах. Џоскольку речь идет о рабочем классе, то в ѓермании
была еще одна причина длЯ этого: поражение, которое он потерпел после первых
побед в революции 1918 года. ђабочий класс вступил в послевоенный  период  с
большими надеждами на  осуществление  социализма  или  по  меньшей  мере  на
существенное улучшение своего экономического,  политического  и  социального
положениЯ. Ќо ему пришлось испытать непрерывный рЯд поражений - каковы бы ни
были их причины, - которые принесли полное крушение этих  надежд.  Љ  началу
1930 года результаты первых его побед были почти полностью  уничтожены,  что
привело  к  глубокому  разочарованию,  неверию   своим   лидерам,   сомнению
относительно  целесообразности   любых   политических   организаций,   любой
политической  деЯтельности.  ђабочие  оставались  членами  своих  партий   и
продолжали - на уровне сознаниЯ - верить в свои политические доктрины; но  в
глубине души многие из них потерЯли всЯкую веру в эффективность политической
борьбы.
     Џосле  прихода  ѓитлера  к  власти  лоЯльность  большинства   населениЯ
нацистскому правительству была усилена добавочным стимулом:  миллионы  людей
стали отождествлЯть правительство ѓитлера с "ѓерманией". ‚  его  руках  была
теперь государственнаЯ власть, и потому борьба с ним означала самоисключение
из сообщества  всех  немцев;  когда  все  другие  партии  были  распущены  и
нацистскаЯ партиЯ "стала" ѓерманией, оппозициЯ этой партии стала равнозначна
оппозиции ѓермании. Ќаверно, длЯ среднего человека нет ничего  тЯжелее,  чем
чувствовать себЯ одиноким, не принадлежащим ни к  какой  большой  группе,  с
которой он может себЯ отождествить. ѓражданин ѓермании, как  бы  ни  был  он
чужд принципам нацизма, должен был выбирать между  одиночеством  и  чувством
единства с ѓерманией, и большинство  выбрало  единство.  ‚о  многих  случаЯх
люди, не имеющие ничего  общего  с  нацизмом,  защищают  нацизм  от  критики
иностранцев, потому что расценивают ее как нападки на ѓерманию. ‘трах  перед
изолЯцией и относительнаЯ слабость моральных  принципов  значительной  части
населениЯ помогают любой партии завоевать его лоЯльность,  стоит  лишь  этой
партии захватить государственную власть .
     €з этого  следует  важнейшаЯ  аксиома  политической  пропаганды:  любые
нападки на ѓерманию как таковую, любаЯ пропаганда, порочащаЯ "немцев" (вроде
клички "гунны" в период прошлой войны), только усиливают лоЯльность тех, кто
еще не вполне  отождествлЯет  себЯ  с  нацистской  системой.  ќта  проблема,
однако, не может быть решена даже самой умной  и  искусной  пропагандой.  …е
может решить только победа - во всех странах - одной фундаментальной истины:
этические принципы выше существованиЯ нации, и приверженность этим принципам
вводит индивида в сообщество всех  тех,  кто  разделЯл,  разделЯет  и  будет
разделЯть это убеждение.
     ‚ противоположность отрицательному или равнодушному отношению  рабочего
класса, либеральной и католической буржуазии  низшие  слои  среднего  класса
(мелкие  лавочники,  ремесленники,  служащие)   восторженно   приветствовали
нацистскую идеологию .
     ‚ этой второй группе населениЯ, составившей массовую опору  нацистского
движениЯ, люди старшего  поколениЯ  формировали  более  пассивный  слой;  их
сыновьЯ и дочери стали активными борцами. ЌацистскаЯ идеологиЯ - дух слепого
повиновениЯ вождю, ненависть к расовым и  политическим  меньшинствам,  жажда
завоеваниЯ и господства, возвеличение  немец-  кого  народа  и  "нордической
расы" - имела длЯ них огромную эмоциональную  притЯгательность.  €менно  это
покорило их, превратило в пылких приверженцев нацизма и борцов за его дело.
     Џочему же нацистскаЯ  идеологиЯ  оказалась  столь  привлекательной  длЯ
низов среднего класса? Ћтвет на этот вопрос необходимо искать  в  социальном
характере этой группы населениЯ. …е социальный характер  заметно  отличаетсЯ
от социального характера рабочего класса, верхов среднего  класса  и  высших
классов, в том числе аристократии. ‚ сущности, некоторые черты,  характерные
длЯ этой части среднего класса, видны на протЯжении всей истории:  любовь  к
сильному и ненависть к слабому, ограниченность, враждебность, скупость  -  в
чувствах, как и в деньгах, - и особенно аскетизм. ќти люди всегда отличались
узостью взглЯдов, подозрительностью и ненавистью к  незнакомцу,  а  знакомый
всегда  вызывал  у  них  завистливое  любопытство,  причем  зависть   всегда
рационализировалась  как  презрительное  негодование;  всЯ  их  жизнь   была
основана на скудости - не только в экономическом,  но  и  в  психологическом
смысле.
     Љогда  мы  говорим,  что  социальный  характер  низов  среднего  класса
отличаетсЯ от социального характера рабочего класса, это  вовсе  не  значит,
что подобную личность нельзЯ встретить среди рабочих. Ќо длЯ низов  среднего
класса она типична, а среди рабочих проЯвлЯетсЯ в столь же отчетливой  форме
лишь у меньшинства. Ћднако те  или  иные  черты  такого  характера  в  менее
выраженной форме обнаруживались  и  у  большинства  представителей  рабочего
класса, например повышеннаЯ почтительность к власти или бережливость. ‚месте
с тем значительнаЯ часть "белых воротничков" - возможно,  большинство  -  по
своему характеру, по-видимому, ближе к рабочим (особенно к  рабочим  крупных
заводов), нежели к "старому среднему классу", который не принимал участиЯ  в
развитии монополистического капитализма, а испытывал угрозу с его стороны .
     Љонечно, социальный характер низших слоев среднего класса был таким  же
еще задолго до войны 1914 года; но послевоенные событиЯ усилили в них именно
те  черты,  на  которые  больше  всего  действовала  нацистскаЯ   идеологиЯ:
стремление к подчинению и жажду власти.
     ‚ период перед германской революцией 1918 года; экономическое положение
нижних  слоев  старого  среднего  класса   -   мелких   предпринимателей   и
ремесленников - было достаточно плачевно, но  оно  не  было;  безнадежно,  и
существовало много факторов, которые их поддерживали.
     Ђвторитет монархии был непререкаем; опираЯсь на нее и отождествлЯЯ себЯ
с нею, представитель низов среднего класса приобретал чувство уверенности  и
нарциссической гордости. ‘толь же прочно держалсЯ еще  авторитет  религии  и
традиционной морали. ‘емьЯ была еще незыблемым оплотом, надежным убежищем во
враждебном  мире.  €ндивид   ощущал   свою   принадлежность   к   устойчивой
общественной и культурной системе, где у него было  собственное  место.  …го
мазохистские наклонности  в  достаточной  мере  удовлетворЯлись  подчинением
существующим авторитетам, но он  не  доходил  до  крайнего  самоотречениЯ  и
сохранЯл  сознание  собственной  значимости.  …сли  индивиду  не   доставало
уверенности или агрессивности, то сила авторитетов, которым  он  подчинЯлсЯ,
это компенсировала. Љороче говорЯ,  его  экономическое  положение  было  еще
достаточно прочным, чтобы дать ему чувство довольства собой; авторитеты  же,
на которые  он  опиралсЯ,  были  достаточно  сильны,  чтобы  обеспечить  ему
дополнительную уверенность, если не хватало собственной.
     ‚  послевоенный  период  ситуациЯ  резко   изменилась.   Џрежде   всего
экономический упадок старого среднего класса пошел быстрее; этот процесс был
ускорен инфлЯцией,  котораЯ  к  1923  году  почти  полностью  поглотила  все
сбережениЯ, накопленные многолетним трудом.
     ‚ период 1924  -  1928  годов  экономическое  развитие  принесло  низам
среднего класса новые надежды, но депрессиЯ, начавшаЯсЯ в 1929 году,  ничего
от них не оставила. Љак и в период инфлЯции, средний класс, стиснутый  между
рабочими и высшими классами, оказалсЯ самым беззащитным, по  нему  депрессиЯ
ударила сильнее всего .
     Ќо  кроме  этих  экономических  причин,  были  еще  и  психологические,
усугубившие положение. ЏерваЯ из них - поражение в войне и падение монархии.
ЊонархиЯ и государство были в свое  времЯ  незыблемой  основой,  на  которой
строилась в психологическом смысле всЯ  жизнь  мелкого  буржуа;  их  падение
разрушило эту основу. …сли публично высмеивают  Љайзера,  если  нападают  на
офицеров, если государству пришлось  сменить  форму  правлениЯ  и  допустить
"красных агитаторов" на должности министров,  а  какого-то  шорника  сделать
президентом, то во  что  остаетсЯ  верить  маленькому  человеку?  Џрежде  он
отождествлЯл себЯ со всеми этими институтами, как унтер-офицер отождествлЯет
себЯ с армией; но теперь, когда их больше нет, куда ему податьсЯ?
     €нфлЯциЯ тоже сыграла не только  экономическую,  но  и  психологическую
роль.  Ћна  нанесла  смертельный  удар  принципу  бережливости  и   престижу
государства. …сли многолетние сбережениЯ,  ради  которых  человек  отказывал
себе в стольких маленьких радостЯх, могут быть утрачены без всЯкой его вины,
то  к  чему  вообще  бережливость?  …сли  государство  может  нарушить  свои
обЯзательства, напечатанные на его банковских  билетах,  то  кому  же  тогда
верить?
     Џосле войны резко упал не только экономический уровень среднего класса,
но и его социальный престиж. Џеред войной представитель этого класса ощущал,
что он все-таки не рабочий, он все-таки "кто-то". Џосле революции социальный
престиж рабочего класса значительно вырос, и соответственно изменилсЯ взглЯд
на средний класс. ’еперь его представителЯм не на кого было смотреть  сверху
вниз; исчезла эта привилегиЯ, котораЯ всегда была одной из главных  радостей
в жизни мелких лавочников и тому подобной публики.
     ‚ довершение всех этих бед пошатнулсЯ  и  последний  оплот  уверенности
среднего класса - семьЯ. ‚ послевоенные годы упал авторитет отца, всЯ мораль
среднего класса отвергалась  молодежью,  и  в  ѓермании  этот  процесс  был,
вероЯтно, заметнее, чем где-либо еще. Њолодое поколение поступало  по-своему
и не заботилось больше о том, одобрЯют его поведение родители или нет.
     Џричины этого процесса слишком многочисленны и сложны, чтобы  разбирать
их здесь подробно. џ упомЯну лишь несколько из  них.  Љрушение  прежних  сим
волов власти и авторитета - монархии и государства - отразилось и на  личных
символах авторитет то есть на  родителЯх.  ђодители  требовали  от  молодежи
почтениЯ к тем авторитетам,  но  раз  они  оказались  несостоЯтельны,  то  и
родители потерЯли престиж и власть. „ругаЯ причина состоЯла  в  том,  что  в
новых условиЯх, особенно в условиЯх инфлЯции старшее поколение растерЯлось и
оказалось горазд менее  приспособленным,  чем  более  "гибкаЯ"  молодежь.  ‚
результате молодое поколение ощущало  свое  превосходство  и  уже  не  могло
принимать  всерьез  ни  учениЯ  старших,  ни  их  самих.   €   кроме   того,
экономический упадок среднего класса  отнЯл  у  родителе  традиционную  роль
гарантов будущности их детей.
     ‘таршее поколение низов среднего класса было  более  пассивно  в  своей
горечи  и  разочаровании,  молодежь  стремилась  к  действию.  ќкономическое
положение  молодых  было  подорвано,  поскольку  у  низ  не  было  базы  длЯ
независимого существованиЯ, какаЯ была у их отцов. ђынок свободных профессий
был насыщен, так что трудно было рассчитывать на успехи в качестве врача или
адвоката. ‚ернувшиесЯ с войны считали,  что  они  заслужили  лучшую  участь,
нежели та, что осталась на их долю. Ћсобенно это относилось- к массе молодых
офицеров, которые за несколько лет" привыкли командовать  и  ощущали  власть
как нечто  естественное;  они  не  могли  примиритьсЯ  с  положением  мелких
служащих или коммивоЯжеров.
     “силение социальной  фрустрации  вызвало  психологические  последствиЯ,
ставшие  важным  фактором  в  развитии  национал-социализма;   представители
среднего  класса  не  сознавали,  что  экономический  и  социальный   упадок
затрагивает именно их общественный слой; они считали, что их  судьба  -  это
судьба всего народа. Џоражение ѓермании и  ‚ерсальский  договор  стали  теми
символами, которыми они подменили свою подлинную фрустрацию - социальную.
     —асто говорЯт,  что  одной  из  главных  причин  подъема  нацизма  было
обращение победителей с ѓерманией в 1918 году.  ќто  утверждение  необходимо
уточнить. Ѓольшинство немцев считало, что мирный  договор  несправедлив,  но
рабочий класс относилсЯ к этому  договору  гораздо  спокойнее,  чем  средний
класс, без такой горечи и злобы. ђабочие  были  против  прежнего  режима,  и
поражение в  войне  длЯ  них  означало  поражение  режима.  Ћни  знали,  что
сражались достойно, им нечего было стыдитьсЯ. ‚месте с тем победа революции,
котораЯ стала возможна только  в  результате  военного  поражениЯ  монархии,
улучшила  их   экономическое,   политическое   и   человеческое   положение.
Ќегодование против  ‚ерсальского  договора  имело  главную  основу  в  низах
среднего класса; причем  националистические  страсти  были  рационализацией,
переводившей чувство социальной неполноценности  в  чувство  неполноценности
национальной.
     ќта рационализациЯ совершенно очевидна в личном  развитии  ѓитлера.  Ћн
был типичным представителем низов среднего класса -  был  никем  и  не  имел
никаких перспектив на будущее. € очень остро чувствовал свою роль  парии.  ‚
"Њайи кампф" он часто говорит, что в молодости он был  "никто",  "безвестный
человек". Ќо хотЯ это ощущение было следствием его собственного  социального
положениЯ, он рационализировал его в  национальных  символах.  ђодившись  за
пределами империи, он чувствовал себЯ изгоем не столько в социальном  плане,
сколько  в  национальном.  ‚еликаЯ  ѓерманскаЯ  империЯ,  в  которую  смогут
вернутьсЯ все ее сыновьЯ, стала длЯ него  символом  социального  престижа  и
надежности .
     —увство тревоги, бессилиЯ и социальной изолЯции, которыми  был  охвачен
прежний средний класс, и вытекающие из них  разрушительные  тенденции  -  не
единственный психологический  источник  нацизма.  ЉрестьЯне  были  возмущены
своими  городскими  кредиторами,  у  которых  были  в  долгу.  ђабочие  были
обескуражены постоЯнным отступлением, начавшимсЯ сразу же  после  их  первых
побед в 1918 году, разочарованы своими руководителЯми, полностью утратившими
стратегическую  инициативу.  Ћгромное  большинство  народа   было   охвачено
чувством собственной ничтожности и бессилиЯ, о котором мы уже говорили,  что
оно характерно длЯ монополистического капитализма вообще.
     ќти  психологические  условиЯ  не  были  причиной   нацизма,   но   они
сформировали  ту  человеческую  основу,  без  которой  нацизм  не  смог   бы
развитьсЯ. Ћднако  полный  анализ  возникновениЯ  и  победы  нацизма  должен
опиратьсЯ не только на психологические, но и на чисто экономические и  чисто
политические факторы. Џоскольку этому аспекту  проблемы  посвЯщена  обширнаЯ
литература, а наша книга преследует  специальные  цели,  то  нам  нет  нужды
вдаватьсЯ в обсуждение экономических и политических вопросов.  Ћднако  можно
напомнить, какую роль сыграли в становлении нацизма  представители  крупного
капитала и полуразорившегосЯ юнкерства. Ѓез их поддержки ѓитлер  никогда  не
смог бы победить, а эта поддержка в гораздо большей степени была обусловлена
их экономическими интересами, чем какими  бы  то  ни  было  психологическими
факторами.
     €мущие  классы  столкнулись  с  парламентом,  в  котором  40  процентов
депутатов  -  социалистов  и  коммунистов  -  представлЯли  слои  населениЯ,
недовольные существующей социальной системой; возраставшее число  нацистских
депутатов тоже представлЯло класс, находившийсЯ в резкой оппозиции  наиболее
могущественным  кругам   германского   капитализма.   ’акой   парламент,   в
большинстве  своем  представлЯвший   тенденции,   направленные   против   их
экономических интересов, казалсЯ им опасным. Ћни говорили, что демократиЯ не
работает. Ќа самом деле можно было сказать, что демократиЯ работает  слишком
хорошо: парламент достаточно адекватно представлЯл соответствующие  интересы
различных классов населениЯ страны, и как раз поэтому парламентскаЯ  система
стала несовместимой с интересами  крупных  промышленников  и  полуфеодальных
землевладельцев,  не  хотевших  терЯть  свои  привилегии.  Џривилегированные
классы рассчитывали, что нацизм направит угрожавший им эмоциональный зарЯд в
другое русло и в то  же  времЯ  поставит  нацию  на  службу  их  собственным
экономическим интересам.  ‚  целом  их  ожиданиЯ  оправдались,  хотЯ  они  и
ошиблись в некоторых  деталЯх.  ѓитлер  и  его  бюрократиЯ  не  стали  таким
орудием, которым крупны и  тиссены  могли  бы  командовать  как  хотели;  им
пришлось разделить свою власть с нацистской бюрократией, а в рЯде случаев  и
подчинитьсЯ ей. Ћднако нацизм, принесший экономический ущерб всем  остальным
классам,  заботливо  опекал  интересы  наиболее  мощных   групп   германской
промышленности.  ЌацистскаЯ  система  -  это  "усовершенствованный"  вариант
довоенного  германского  империализма;  нацисты   продолжают   дело   павшей
монархии.  (‚прочем,  республика  тоже  практически   не   мешала   развитию
монополистического капитализма в ѓермании, даже помогла ему  по  мере  своих
сил.)
     ‡десь  у  читателЯ  может  возникнуть  вопрос.  Љак   согласовать   два
утверждениЯ: что психологическую базу  нацизма  составлЯет  прежний  средний
класс и что нацизм функционирует в интересах германского империализма? Ћтвет
в принципе тот же, что был дан на вопрос о роли среднего бюргерства в период
развитиЯ капитализма. ‚ послевоенное времЯ средний класс, особенно его низы,
был охвачен страхом перед монополистическим капитализмом, охвачен тревогой и
произраставшей из нее  ненавистью.  ‘редний  класс  был  в  панике,  он  был
преисполнен стремлением подчинитьсЯ обнадеживающей силе  и  в  то  же  времЯ
встать над кем-то бессильным и бесправным.  ќти  чувства  были  использованы
другим классом длЯ установлениЯ режима, который должен был действовать в его
собственных интересах.
     ѓитлер оказалсЯ столь эффективным орудием потому, что в нем  сочетались
черты возмущенного и озлобленного мелкого буржуа, с  которым  низы  среднего
класса могли себЯ отождествлЯть эмоционально и социально, и черты  ренегата,
готового служить интересам германских промышленников и юнкеров.  ‘начала  он
выступал  как   мессиЯ   прежнего   среднего   класса:   обещал   уничтожить
универсальные магазины, покончить с властью финансового капитала и т.д.  ќти
обещаниЯ общеизвестны, как и то, что  они  не  были  выполнены.  Ћднако  это
оказалось несущественно. Ќацизм никогда не имел настоЯщих  политических  или
экономических принципов; единственный  принцип  нацизма  -  его  радикальный
оппортунизм. ‘ущественно было то, что сотни тысЯч мелких буржуа, которые при
нормальном ходе событий имели очень мало  шансов  разбогатеть  или  добитьсЯ
власти, в качестве членов  нацистской  бюрократии  получили  большой  ломоть
богатства и престижа, поскольку заставили высшие  классы  разделить  с  ними
этот "пирог". „ругие, не вошедшие в  нацистский  аппарат,  получили  работу,
отнЯтую у евреев и политических противников, а остальные -  хотЯ  у  них  не
прибавилось  хлеба  -  приобрели  "зрелища".  Ћни   получили   эмоциональное
удовлетворение от этих садистских спектаклей и от идеологии, наполнившей  их
чувством превосходства над остальным  человечеством;  и  это  удовлетворение
может - хотЯ бы на времЯ - компенсировать  тот  факт,  что  их  жизнь  стала
беднее и в экономическом, и в культурном смысле.
     €так, мы  видим,  что  определенные  социально-экономические  изменениЯ
(особенно упадок  среднего  класса  и  возрастание  роли  монополистического
капитала) произвели глубокое психологическое  воздействие.  ќто  воздействие
было усилено и приведено в систему политической идеологией, сыгравшей в этом
отношении такую же роль,  как  и  религиозные  идеологии  XVI  века.  Ќацизм
психологически возродил  нижние  слои  среднего  класса  и  в  то  же  времЯ
способствовал разрушению их прежних социально-экономических позиций.  Ќацизм
мобилизовал эмоциональную энергию этих слоев и превратил ее в  мощную  силу,
борющуюсЯ за экономические и политические цели германского империализма.
     Ќа следующих страницах мы покажем, что личность ѓитлера, его  учение  и
всЯ нацистскаЯ система ЯвлЯютсЯ крайними проЯвлениЯми того  типа  характера,
который мы назвали "авторитарным". €менно поэтому ѓитлер особенно привлекает
ту часть населениЯ,  котораЯ  обладает  более  или  менее  подобным  складом
характера.
     ЂвтобиографиЯ  ѓитлера  служит  прекрасной  иллюстрацией   авторитарной
личности, а поскольку  это  и  самый  представительный  документ  нацистской
литературы,  то  Я  воспользуюсь  ею  как  главным  источником,   анализируЯ
психологию нацизма.
     Њы  говорили,  что  авторитарный  характер  определЯетсЯ  одновременным
присутствием садистских и мазохистских влечений. ‘адизм  мы  определили  как
стремление к неограниченной власти над другими, более или менее свЯзанное  с
разрушительными тенденциЯми;
     мазохизм - как стремление растворитьсЯ в подавлЯющей силе, приобщившись
тем самым  к  ее  мощи  и  славе.  €  садистские  и  мазохистские  тенденции
вызываютсЯ неспособностью индивида  к  самостоЯтельному  существованию,  его
потребностью в симбиотической свЯзи длЯ преодолениЯ одиночества.
     ‚  "Њайн  кампф"  ѓитлер  неоднократно  демонстрирует  свое  садистское
стремление к власти. Ћно характерно и длЯ его отношениЯ к немецкому  народу,
который он презирает и "любит" типично по-садистски, и длЯ его  отношениЯ  к
политическим  противникам,  против  которых  направлены  его  разрушительные
наклонности, составлЯющие существенную долю его садизма. ‚от что он пишет об
удовлетворении, которое доставлЯет массам господство: "—его они хотЯт -  это
победа сильного и уничтожение или  безоговорочнаЯ  капитулЯциЯ  слабого"  '.
"Љак  женщина,  котораЯ  предпочтет  подчинитьсЯ  сильному  мужчине,  а   не
господствовать над слабосильным, так же и массы любЯт повелителЯ больше, чем
просителЯ,  и  внутренне  их  гораздо  больше  удовлетворЯет  доктрина,   не
допускающаЯ никакого соперника, чем благодеЯниЯ либеральной свободы;
     часто они не знают, что  делать  с  этой  свободой,  и  чувствуют  себЯ
покинутыми. Ћни не осознают ни наглости, с которой их духовно терроризируют,
ни оскорбительного ограничениЯ их человеческих свобод, потому что им никогда
не приходит в голову, как их обманывает эта доктрина" .
     Џодавление воли  слушателей  превосходЯщей  силой  оратора  он  считает
существенным фактором  пропаганды.  Ћн  даже  не  стеснЯетсЯ  признать,  что
физическаЯ усталость его  аудитории  -  это  наиболее  желательное  условие,
способствующее их внушаемости. ђассуждаЯ о том,  в  какое  времЯ  днЯ  лучше
проводить массовые политические митинги, он говорит: "Џо-видимому,  утром  и
даже в течение днЯ человеческаЯ волЯ более энергично восстает против попыток
подчинить ее воле и мнению другого человека. Ќо вечером она  легче  уступает
превосходЯщей силе более твердой воли. ‚едь,  по  сути  дела,  каждый  такой
митинг  представлЯет  собой  схватку  двух   противоположных   сил.   ‚ысший
ораторский дар господствующей апостольской натуры легче обратит к новой воле
людей, у которых  естественным  образом  ослабела  сила  сопротивлениЯ,  чем
людей, еще вполне обладающих своей психической энергией и силой воли" .
     ‘ам  ѓитлер  прекрасно  осознает  условиЯ,  порождающие  стремление   к
подчинению, и замечательно описывает состоЯние человека, присутствующего  на
массовом митинге: "Њассовые митинги необходимы хотЯ бы потому, что  индивид,
который становитсЯ приверженцем нового движениЯ, ощущает свое одиночество  и
легко поддаетсЯ страху, оставаЯсь наедине; на митинге же  он  впервые  видит
зрелище большого сообщества, нечто такое, что большинству  людей  прибавлЯет
силы и бодрости... …сли он впервые вышел из своей маленькой  мастерской  или
из большого предприЯтиЯ, где он чувствует себЯ очень маленьким, и  попал  на
массовый  митинг,  где  его  окружают  тысЯчи  и  тысЯчи  людей  с  теми  же
убеждениЯми... то он сам поддаетсЯ магическому влиЯнию того, что  называетсЯ
массовым внушением" .
     ѓеббельс оценивает массы в том же  духе.  "‹юди  хотЯт  только  одного:
чтобы ими прилично управлЯли", - пишет он в своем  романе  "Њихаэль".  Њассы
длЯ него "не больше чем камень длЯ  скульптора.  ‚ождь  и  массы  -  это  не
большаЯ проблема, чем художник и краски" .
     ‚ другой книге ѓеббельс точно  описывает  зависимость  садиста  от  его
объекта: каким слабым и опустошенным он чувствует себЯ, если не имеет власти
над кем-либо, и как эта власть дает ему новую силу. ‚от признание  ѓеббельса
в том, что происходит с ним самим:
     "€ногда впадаешь в глубокую депрессию. …е можно преодолеть, лишь  снова
очутившись перед массами. ‹юди - источник нашей силы".
     Љрасноречивое описание той власти над людьми, которую нацисты  называют
руководством, дал руководитель  немецкого  ’рудового  фронта  ‹ей.  ЋбсуждаЯ
качества,  необходимые   нацистскому   руководителю,   и   задачи   обучениЯ
руководителей, он пишет: "Њы  должны  знать,  есть  ли  у  этих  людей  волЯ
руководить, быть хозЯевами, одним словом - управлЯть...  “правлЯть  нужно  с
удовольствием... Њы научим этих людей  верховой  езде...  чтобы  привить  им
чувство абсолютного господства над живым существом" '.
     ’от же акцент на силу и власть выражен в формулировке ѓитлера о задачах
образованиЯ. Ћн заЯвлЯет, что "все образование и воспитание  ученика  должно
быть  направлено  к  тому,  чтобы  привить  ему   убеждение   в   абсолютном
превосходстве над другими".
     џ надеюсь, читателЯ уже не поразит тот факт,  что  в  другом  месте  он
декларирует   необходимость   научить   мальчика    безропотно    переносить
несправедливость.  ќто  противоречие  типично   длЯ   садистско-мазохистской
раздвоенности между жаждой власти и жаждой подчинениЯ.
     Ќацистскими вождЯми, членами "элиты" движет  стремление  к  власти  над
массами.  Љак  показывают  приведенные  цитаты,  эта  жажда  власти   иногда
выражаетсЯ с откровенностью, почти  невероЯтной.  €ногда  она  облекаетсЯ  в
менее агрессивную форму при помощи утверждениЯ, что массы  как  раз  того  и
хотЯт, чтобы ими управлЯли. €ногда нужно  польстить  массам,  спрЯтать  свое
презрение к ним - и тогда прибегают к трюкам наподобие следующего. ѓоворЯ об
инстинкте самосохранениЯ, который, как мы  увидим,  длЯ  ѓитлера  более  или
менее идентичен стремлению к власти, он заЯвлЯет, что у арийца этот инстинкт
принЯл наиболее благородную форму, "потому что он добровольно подчинЯет свое
"Я" жизни общества и, если потребуетсЯ, приносит его в жертву" .
     ‚ первую очередь наслаждаютсЯ властью "вожди", но  и  массы  отнюдь  не
лишены садистского удовлетворениЯ.  ђасовые  и  политические  меньшинства  в
ѓермании,  а  затем  и  другие  народы,  которые  объЯвлЯютсЯ  слабыми   или
загнивающими, - это те  объекты  садизма,  которые  "скармливаютсЯ"  массам.
ѓитлер и его бюрократиЯ наслаждаютсЯ властью над немецким народом, и в то же
времЯ они приучают этот народ наслаждатьсЯ властью над  другими  народами  и
стремитьсЯ к мировому господству.
     ѓитлер не колеблетсЯ заЯвить, что господство  над  миром  ЯвлЯетсЯ  его
целью, а также целью его  партиЯ.  €здеваЯсь  над  пацифизмом,  он  говорит:
"ѓуманно-пацифистскаЯ идеЯ, возможно, и на самом деле  будет  очень  хороша,
когда человек высшего ранга завоюет мир и подчинит его настолько, что станет
единственным; властелином земного шара".
     € еще: "ѓосударство, которое в эпоху расового вырождениЯ посвЯщает себЯ
заботе о своих лучших  расовых  элементах,  рано  или  поздно  должно  стать
властелином мира".
     Ћбычно ѓитлер пытаетсЯ рационализировать и оправдать свою жажду власти.
Ћсновные оправданиЯ таковы: его господство над другими  народами  преследует
их собственные интересы и интересы мировой  культуры;  стремление  к  власти
коренитсЯ в вечных законах природы, а он признает лишь эти законы и  следует
им; сам он действует по велению  высшей  власти  -  Ѓога,  ‘удьбы,  €стории,
Џрироды; его стремление к господству - это лишь защита от стремлениЯ  других
к господству над ним и над немецким народом. Ћн хочет только мира и свободы.
     Џримером рационализации первого типа может служить следующий  абзац  из
"Њайн кампф":
     "…сли бы в своем историческом развитии немецкий народ  обладал  тем  же
единством, какое выпало на  долю  других  народов,  то  ѓерманскаЯ  империЯ,
наверно, была бы  сегоднЯ  владычицей  всего  мира".  Љак  полагает  ѓитлер,
немецкое господство привело бы к миру, "который поддерживаетсЯ не пальмовыми
ветвЯми слезливых  пацифистских  профессиональных  плакальщиц,  а  утвержден
победоносным мечом народа повелителей,  поставивших  мир  на  службу  высшей
культуре".
     “верениЯ  ѓитлера,  что  его  целью  ЯвлЯетсЯ  не  только  благополучие
ѓермании, что его действиЯ служат высшим  интересам  цивилизации  вообще,  в
последние годы стали хорошо известны любому читателю газет.
     ‚тораЯ  рационализациЯ  -  что  его  стремление  к  власти  обусловлено
законами  природы  -  это  больше,  чем   только   рационализациЯ:   в   ней
обнаруживаетсЯ стремление к подчинению высшей внешней  силе,  выраженное,  в
частности, в его грубой вульгаризации дарвинизма.  ‚  "инстинкте  сохранениЯ
вида" ѓитлер видит "первопричину образованиЯ человеческих сообществ" '.
     €нстинкт самосохранениЯ ведет  к  борьбе  сильного  за  господство  над
слабым  и  в  конечном   итоге   к   выживанию   наиболее   приспособленных.
Ћтождествление  инстинкта  самосохранениЯ  с  властью  над  другими  находит
особенно Яркое  выражение  в  гипотезе  ѓитлера,  что  "перваЯ  человеческаЯ
цивилизациЯ, безусловно, была основана не столько  на  приручении  животных,
сколько на использовании низших людей". Ћн переносит свой собственный садизм
на природу,  "жестокую  царицу  всЯкой  мудрости",  заЯвлЯЯ,  что  ее  закон
самосохранениЯ "свЯзан с железным законом необходимости, по которому  лучший
и сильнейший в этом мире имеет право на победу" .
     €нтересно заметить,  что  в  свЯзи  с  этой  вульгаризацией  дарвинизма
"социалист"   ѓитлер   отстаивает   либеральный    принцип    неограниченной
конкуренции. ‚озражаЯ  против  сотрудничества  различных  националистических
групп, он говорит: "Џри такой комбинации свЯзываетсЯ свободнаЯ игра энергий,
прекращаетсЯ борьба за отбор лучшего и становитсЯ невозможной  окончательнаЯ
победа, которую должен одержать самый здоровый и сильный". ‚ другом месте он
называет "свободную игру энергий" "мудростью жизни".
     ђазумеетсЯ, теориЯ „арвина сама  по  себе  вовсе  не  выражает  чувства
садистско-мазохистской личности. Ќаоборот, многие ее последователи свЯзывали
с ней свои надежды на дальнейшую эволюцию  человечества  к  высшим  ступенЯм
культуры.  Ќо  длЯ  ѓитлера  эта  теориЯ  стала  выражением  и  одновременно
оправдание его садизма. Ћн наивно проговариваетсЯ,  какое  психо  логическое
значение имела  длЯ  него  теориЯ  „арвина  Љогда  он  жил  в  Њюнхене,  еще
безвестным, он просы палеЯ обычно  в  5  часов  утра.  Ћн  "имел  обыкновени
бросать кусочки хлеба или сухие корочки мыша" обитавшим в  этой  комнате,  и
наблюдать, как эти забав ные зверюшки возЯтсЯ и дерутсЯ из-за  этих  скромны
лакомств". ќта "игра" была длЯ него дарвиновски "борьбой за существование" в
миниатюре,  суррогатов  гладиаторских  цирков  ђимской  империи,   доступным
мелкому буржуа, прелюдией к тому историческому цирку, который  он  собиралсЯ
устроить впоследствиЯй
     ЏоследнЯЯ рационализациЯ его  садизма  -  будто  бы  он  защищаетсЯ  от
нападениЯ других - многократно встречаетсЯ в  писаниЯх  ѓитлера.  Ћн  сам  и
немецкий народ всегда невинны, а их враги - звери и садисты" .  ‡начительнаЯ
часть этой  пропаганды  состоит  из  преднамеренной,  сознательной  лжи,  но
отчасти ей присуща та же "искренность",  какаЯ  характерна  длЯ  параноидных
обвинений.  ќти  обвинениЯ  всегда  имеют  функцию  защиты  от  разоблачениЯ
собственного садизма;
     обвинителЯ; они строЯтсЯ по формуле: это у тебЯ? садистские  намерениЯ,
значит, Я не виноват. “  ѓитлера  этот  защитный  механизм  иррационален  до
крайности, поскольку он обвинЯет своих  противников  в  том  же  самом,  что
откровенно признает  своей  собственной  целью.  ’ак,  он  обвинЯет  евреев,
коммунистов  и  французов  в  тех  же  самых  вещах,  которые  провозглашает
законнейшими целЯми собственных действий, и едва дает себе труд прикрыть это
противоречие хоть какой-т(r) рационализацией. Ћн обвинЯет евреев в том,  что
они привели на ђейн африканские войска ”ранции  с  нами  "  рением  погубить
белую  расу,  поскольку  смешение  неизбежно,  "чтобы  самим  поднЯтьсЯ   до
положениЯ господ". Џо-видимому, здесь ѓитлер сам  усмотрела  противоречие  в
том, что обвинЯет других в намерениЯх, им же провозглашенных  благороднейшей
целью  своей   собственной   расы;   он   пытаетсЯ   рационализировать   это
противоречие,  утверждаЯ,  что  у  евреев  другой  инстинкт  самосохранениЯ,
лишенный того  идеалистического  характера,  какой  он  находит  в  арийском
стремлении к господству .
     ’е же обвинениЯ выдвигаютсЯ против французов. Ћн обвинЯет их в  желании
задушить  и  обессилить  ѓерманию  -  и  это  используетсЯ   как   аргумент,
доказывающий необходимость покончить со "стремлением французов к гегемонии в
…вропе", но в то же времЯ он признает, что на месте Љлемансо  действовал  бы
точно так же.
     Љоммунистов он обвинЯет  в  жестокости,  успехи  марксизма  приписывает
политической воле и беспощадности его активистов, а в то же времЯ  заЯвлЯет:
"—его не хватало ѓермании -  это  тесного  сотрудничества  жестокой  силы  с
искусным политическим замыслом" .
     —ешский кризис 1938 года и нынешнЯЯ война дали множество примеров  того
же рода. Ќет ни одного случаЯ притеснений со стороны нацистов, который бы не
объЯснЯлсЯ как защита от притеснений со стороны других. Њожно  предположить,
что  эти  обвинениЯ  -  чистаЯ  фальсификациЯ,  даже  без  той   параноидной
"искренности", которой могли быть окрашены прежние обвинениЯ в адрес  евреев
и французов. Ќо они все же имеют пропагандистскую ценность: часть  населениЯ
им  верит,  особенно  низы  среднего  класса,  восприимчивые  к  параноидным
обвинениЯм в силу своего характера.
     Џрезрение ѓитлера к слабым  становитсЯ  особенно  очевидным,  когда  он
говорит о людЯх, чьи политические цели - борьба за национальное освобождение
-  аналогичны  целЯм,  какие  провозглашает  он   сам.   Ќеискренность   его
заинтересованности  в  национальном  освобождении,   пожалуй,   Ярче   всего
проЯвлЯетсЯ в его презрении к бессильным революционерам. Ћ небольшой  группе
национал-социалистов, к  которой  он  примкнул  в  Њюнхене,  ѓитлер  говорит
иронично и презрительно. ‚от его впечатление о первом собрании,  на  которое
он пришел:
     "“жасно, ужасно; это было клубное сборище наихудшего пошиба. €  в  этот
клуб Я должен был вступить?
     Ќачали обсуждать прием новых членов; то есть речь пошла о  том,  что  Я
попалсЯ" .
     Ћн  называет  их  "смехотворной  мелкой   организацией",   единственным
достоинством которой было то,  что  она  давала  возможность  "действительно
личной деЯтельности" . ѓитлер говорит, что никогда не вступи бы ни в одну из
существующих крупных партий.  Ћн  должен  был  начать  свои  деЯтельность  в
группе, которую считал неполноценное и слабой. Ћбстановка, где ему  пришлось
бы  боротьсЯ  с  уже  существующей  силой  и  соперничать  с   равными,   не
стимулировала бы его инициативу и смелость.
     ’акое же презрение к слабым он проЯвлЯет в своих нападках на  индийских
революционеров. —еловек, который в своих целЯх использовал лозунг борьбы  за
национальную свободу больше, чем кто-либо  другой,  нее  испытывает  никаких
чувств, кроме презрениЯ, к революционерам, решившимсЯ  без  достаточных  сил
атаковать; могущественную Ѓританскую империю. "џ припоминаю  говорит  он,  -
каких-то азиатских факиров, быть может, даже на самом деле индийских "борцов
за свободу" - Я не вникал, мне не было до них дела, - которые шатались в  то
времЯ  по  …вропе  и  ухитрились'  вбить  в  голову   даже   многим   весьма
здравомыслЯщих людЯм бредовую идею, будто ЃританскаЯ империЯ,", краеугольным
камнем которой ЯвлЯетсЯ €ндиЯ, именно? там находитсЯ на  грани  краха...  Ќо
индийские мЯтежники никогда этого  не  добьютсЯ...  ќто  просто  чудо  чтобы
сборище калек штурмовало могучее ѓосударство... •отЯ бы потому, что  Я  знаю
их расовую неполно ценность, Я не могу свЯзывать судьбу моей  нации  с  судь
бой так называемых "угнетенных наций" .
     ‹юбовь  к  сильным  и   ненависть   к   слабым,   стол   типичные   длЯ
садистско-мазохистской  личности,  объЯснЯют  множество  политических  актов
ѓитлера  и  его   сторонников.   ђеспубликанское   правительство   надеЯлось
"умиротворить" нацистов своей терпимостью, но именно этим отсутствием силы и
твердости увеличивало их ненависть. ѓитлер ненавидел ‚еймарскую  республику,
потому  что  она  была  слаба;  он  восхищалсЯ  промышленными   и   военными
руководителЯми, потому что у тех была власть и сила. Ћн никогда не вступал в
борьбу с установившейсЯ сильной властью и нападал лишь на те группы, которые
считал беззащитными. "ђеволюциЯ" ѓитлера - как  и  "революциЯ"  Њуссолини  -
происходила под защитой реально существовавшей  власти,  а  их  излюбленными
противниками были те, кто не мог за себЯ постоЯть. Њожно даже  предположить,
что отношение ѓитлера к ‚еликобритании тоже было обусловлено, среди прочего,
этим психологическим комплексом. Џока он считал Ђнглию сильной, он любил  ее
и восхищалсЯ ею. Љогда же убедилсЯ в слабости британской позиции - во  времЯ
Њюнхена и после него, - его любовь превратилась  в  ненависть  и  стремление
сокрушить Ђнглию.  ‘  этой  точки  зрениЯ  "умиротворение"  было  политикой,
котораЯ должна была возбудить именно враждебность, а не миролюбие.
     „о сих пор мы говорили о  садистской  стороне  гитлеровской  идеологии.
Ћднако, как мы видели при обсуждении авторитарного характера, в нем  есть  и
мазо-хистскаЯ  сторона,  то  есть   должно   присутствовать   и   стремление
подчинитьсЯ подавлЯющей силе, уничтожить  свое  "Я",  и  это  стремление  мы
действительно обнаруживаем. ќта мазохистскаЯ сторона нацистской идеологии  и
практики наиболее очевидна в отношении масс. €м  повторЯют  снова  и  снова:
индивид - ничто, он не  имеет  значениЯ;  он  должен  признать  свою  личную
ничтожность, должен растворитьсЯ в высшей силе и ощущать гордость от  своего
участиЯ в ней. ѓитлер Ясно выражает эту мысль в своем определении идеализма:
"’олько  идеализм  приводит  людей  к  добровольному  признанию   прерогатив
принуждающей силы и тем самым превращает  их  в  пылинки  мирового  порЯдка,
образующего и формирующего вселенную" .
     Џодобным  же  образом  ѓеббельс  определЯет   то,   что   он   называет
социализмом. "Ѓыть социалистом, - говорит он, - это  значит  подчинить  свое
"Я" общему "ты"; социализм - это принесение личного в жертву общему" .
     ‘амоотречение индивида - сведение его к  пылинке;  атому  -  влечет  за
собой, согласно ѓитлеру, отказ от всЯкого права  на  личное  мнение,  личные
интересы, личное  счастье.  ’акой  отказ  составлЯет  сущность  политической
организации, в которой "индивид отказываетсЯ представлЯть свое личное мнение
и твои интересы...". ѓитлер превозносит "самоотверженность" поучает,  что  в
"погоне за собственным  счастьем  люди  все  больше  опускаютсЯ  с  небес  в
преисподнюю" . –ель воспитаниЯ - научить индивида не  утверждать  свое  "Я".
“же школьник должен научитьсЯ "молчать не только тогда, когда его бранЯт  за
дело; он должен научитьсЯ также молча переносить несправедливость, если  это
необходимо".  ЉонечнаЯ  цель  изображаетсЯ  так:  "‚  народном   государстве
народное мировоззрение должно в конечном итоге привести к  той  благородной?
эре, когда люди будут видеть  свою  задачу  не  в  улучшении  породы  собак,
лошадей и кошек, а в возвышении самого человечества; эру, когда  один  будет
сознательно  и  молчаливо  отрекатьсЯ,  а  другой  -  радостно  отдавать   и
жертвовать" .
     ќта фраза звучит несколько странно. Џосле  характеристики  одного  типа
индивидов, который "сознательно  и  молчаливо  отрекаетсЯ",  можно  было  бы
ожидать, что поЯвитсЯ  характеристика  противоположного  типа  -  того,  кто
руководит, берет на себЯ ответственность или  что-нибудь  в  этом  роде.  Ќо
вместо этого ѓитлер снова характеризует этот "другой" тип  как  способный  к
самопожертвованию. ’рудно уловить разницу  между  "молчаливо  отрекаетсЯ"  и
"радостно жертвует". џ позволю себе высказать догадку,  что  на  самом  деле
ѓитлер собиралсЯ сделать различие между массами, которые должны смирЯтьсЯ, и
правителем, который должен  править.  Ќо  хотЯ  иногда  он  вполне,  открыто
признает стремление к власти - свое и  своей  "элиты",  -  зачастую  он  это
стремление отрицает.;
     ‚ этой фразе ему, очевидно, не хотелось быть столь  откровенным,  и  он
заменил стремление властвовать стремлением "радостно отдавать и жертвовать".
     ѓитлер  прекрасно  сознает,   что   его   философиЯ   самоотречениЯ   и
жертвенности предназначена длЯ  тех,  кого  экономическое  положение  лишает
всЯкой возможности счастьЯ. …му  не  нужен  такой  общественный  строй,  где
каждому было бы д