 философов и ученых тоже нужно  назвать
художниками, а другие отличаютсЯ от них так же, как старомодный фотограф  от
настоЯщего  живописца.  …сть  и   другие   индивиды,   наделенные   той   же
спонтанностью, хотЯ и лишенные способности - или, может быть, только  умениЯ
- выражать себЯ объективными средствами, как  это  делает  художник.  Ћднако
положение художника непрочно, потому что его индивидуальность,  спонтанность
уважаютсЯ лишь в том случае, если он преуспел; если же он не  может  продать
свое искусство, то остаетсЯ длЯ своих современников чудаком и  "невротиком".
‚  этом  смысле  художник  занимает  в  истории  такое  же  положение,   как
революционер: преуспевший революционер  -  это  государственный  деЯтель,  а
неудачливый - преступник.
     „ругой пример спонтанности - маленькие дети. Ћни способны чувствовать и
думать на самом деле по-своему, эта непосредственность выражаетсЯ в том, что
они говорЯт, в том, как себЯ ведут.  џ  уверен,  что  та  привлекательность,
какую  имеют   дети   длЯ   большинства   взрослых   (кроме   разного   рода
сентиментальных   причин),   объЯснЯетсЯ   именно    спонтанностью    детей.
Ќепосредственность  глубоко  трогает  каждого  человека,  если  он  еще   не
настолько мертв, что уже не способен ощутить  ее.  ‚  сущности,  нет  ничего
привлекательнее и убедительнее спонтанности, кто бы ее ни проЯвлЯл: ребенок,
художник или любой другой человек.
     Ѓольшинству  из  нас  знакомы  хотЯ  бы   отдельные   мгновениЯ   нашей
собственной  спонтанности,  которые  становЯтсЯ  и  мгновениЯми   подлинного
счастьЯ. ќто может быть свежее и непосредственное  восприЯтие  пейзажа,  или
озарение после долгих размышлений, или необычайное чувственное  наслаждение,
или прилив нежности к другому человеку. ‚ эти моменты мы узнаем, что  значит
спонтанное переживание и чем могла бы быть человеческаЯ жизнь, если  бы  эти
переживаниЯ, которые мы не умеем  культивировать,  не  были  столь  редки  и
случайны.
     Џочему же спонтаннаЯ  деЯтельность  решает  проблему  свободы?  Њы  уже
говорили,  что  негативнаЯ  свобода  превращает  индивида  в   изолированное
существо  -  слабое  и  запуганное,-  чье  отношение  к  миру   определЯетсЯ
отчужденностью  и  недоверием.  ‘понтаннаЯ  активность  -  это  единственный
способ, которым человек может преодолеть страх одиночества,  не  отказываЯсь
от  полноты  своего  "Я",  ибо  спонтаннаЯ  реализациЯ  его  сущности  снова
объединЯет его с  миром  -  с  людьми,  природой  и  самим  собой.  ѓлавнаЯ,
важнейшаЯ составнаЯ часть такой спонтанности - это любовь, но не растворение
своего "Я" в другом человеке и не обладание другим человеком. ‹юбовь  должна
быть добровольным союзом с ним, на основе сохранениЯ  собственной  личности.
€менно в этой полЯрности и  заключаетсЯ  динамический  характер  любви:  она
вырастает из стремлениЯ преодолеть отдельность и ведет  к  единению,  но  не
уничтожает индивидуальность. „ругаЯ составнаЯ часть спонтанности - труд.  Ќо
не вынужденнаЯ деЯтельность с целью избавитьсЯ от  одиночества  и  не  такое
воздействие на природу, при котором человек, с одной  стороны,  господствует
над нею, а с другой -  преклонЯетсЯ  перед  ней  и  порабощаетсЯ  продуктами
собственного труда. ’руд должен быть  творчеством,  соединЯющим  человека  с
природой в акте  творениЯ.  —то  справедливо  в  отношении  любви  и  труда,
справедливо и в отношении всех  спонтанных  действий,  будь  то  чувственное
наслаждение  или  участие  в  политической  жизни  общества.   ‘понтанность,
утверждаЯ индивидуальность личности, в то же времЯ соединЯет ее с  людьми  и
природой.    Ћсновное    противоречие,    присущее    свободе,-     рождение
индивидуальности и боль одиночества - разрешаетсЯ спонтанностью  всей  жизни
человека.
     Џри всЯкой спонтанной деЯтельности индивид сливаетсЯ с  миром.  Ќо  его
личность не только сохранЯетсЯ, она становитсЯ сильнее. €бо личность  сильна
постольку, поскольку она деЯтельна. Ћбладание чем бы  то  ни  было  силы  не
дает, идет ли речь о материальных ценностЯх или о психических способностЯх к
чувству или мысли. Џрисвоение неких объектов, манипулирование  ими  тоже  не
усиливают личность; если мы  что-то  используем,  оно  не  становитсЯ  нашим
только потому, что мы его используем. Ќаше - только то, с  чем  мы  подлинно
свЯзаны  своей  творческой  деЯтельностью,  будь  то  другой   человек   или
неодушевленный объект. ’олько качества, которые вытекают из нашей спонтанной
активности,  придают  личности  силу  и  тем  самым  формируют   основу   ее
полноценности. Ќеспособность действовать спонтанно, выражать свои  подлинные
мысли и чувства и вытекающаЯ из этого необходимость выступать перед  другими
и перед самим собой в какой-то роли - под маской псевдоличности - вот в  чем
источник чувства слабости и неполноценности. ‘ознаем мы это или нет,  но  мы
ничего так не стыдимсЯ, как отказа от себЯ, а наивысшую гордость,  наивысшее
счастье  испытываем  тогда,  когда  думаем,  говорим  и  чувствуем  подлинно
самостоЯтельно.
     Ћтсюда следует, что важна именно деЯтельность сама по  себе,  а  не  ее
результат. ‚ нашем обществе принЯто противоположное убеждение. Њы производим
не длЯ  удовлетворениЯ  конкретных  потребностей,  а  длЯ  абстрактной  цели
продать свой товар; мы уверены, что  можем  купить  любые  материальные  или
духовные блага и эти блага станут нашими без какого-либо творческого усилиЯ,
свЯзанного с ними. ’очно так же наши личные качества и плоды наших усилий мы
рассматриваем как товар, который можно продать за  деньги,  за  престиж  или
власть.  Џри  этом  центр  тЯжести  смещаетсЯ  с  удовлетворениЯ  творческой
деЯтельностью на стоимость готовой продукции; и человек терЯет  единственное
удовлетворение, при котором мог бы испытать настоЯщее счастье,-  наслаждение
процессом творчества.  —еловек  же  охотитсЯ  за  призраком,  за  иллюзорным
счастьем по имени “спех, который каждый раз  оставлЯет  его  разочарованным,
едва ему покажетсЯ, что он достиг наконец чего хотел.
     …сли индивид реализует свое "Я" в спонтанной активности и таким образом
свЯзывает себЯ с миром, то он  уже  не  одинок:  индивид  и  окружающий  мир
становЯтсЯ частЯми единого целого: он занимает свое законное  место  в  этом
мире, и поэтому исчезают сомнениЯ относительно его самого  и  смысла  жизни.
ќти сомнениЯ возникают из его изолированности, из  скованности  жизни;  если
человек может  жить  не  принужденно,  не  автоматически,  а  спонтанно,  то
сомнениЯ исчезают. —еловек осознает себЯ как активную творческую личность  и
понимает, что у жизни есть лишь один смысл - сама жизнь.
     …сли человек преодолевает сомнение относительно себЯ и своего  места  в
мире, если актом спонтанной реализации своей жизни он сливаетсЯ с миром,  то
он  приобретает  силу  как  индивид,  обретает   уверенность.   Ћднако   эта
уверенность отличаетсЯ от той, какаЯ была характерна  длЯ  доиндивидуального
состоЯниЯ, так же как новаЯ свЯзанность с миром отличаетсЯ от первичных  уз.
ЌоваЯ уверенность не основана на защите  индивида  какой-то  высшей  внешней
силой; она и не игнорирует  трагическую  сторону  жизни.  ЌоваЯ  уверенность
динамична; она основана - вместо внешней защиты - на  спонтанной  активности
самого человека; он обретает ее постоЯнно, в каждый момент своей  спонтанной
жизни. ќто уверенность, какую может дать только свобода; и она не  нуждаетсЯ
в иллюзиЯх, поскольку  устранила  условиЯ,  вызывавшие  потребность  в  этих
иллюзиЯх.
     ЏозитивнаЯ свобода как реализациЯ личности подразумевает безоговорочное
признание уникальности индивида. ‹юди рождаютсЯ равными, но разными.  Ћснову
этого различиЯ составлЯют врожденные физиологические и психические  качества
людей, с которыми  они  начинают  жизнь;  затем  накладываетсЯ  влиЯние  тех
обстоЯтельств и переживаний, с которыми пришлось столкнутьсЯ каждому из них.
€ндивидуальнаЯ основа личности так же не может быть  тождественна  ни  одной
другой, как не могут  быть  физически  тождественны  два  разных  организма.
Џодлинное  развитие  личности  всегда  состоит  в  развитии  именно   данной
индивидуальной  основы;  это  органический  рост,  развитие  того  зародыша,
который  характерен  именно  длЯ  данного  человека,  и  только  длЯ   него.
Џротивоестественное  развитие  человека-робота   втискивает   индивидуальную
основу в форму псевдоличности, котораЯ, как мы видели, по сути,  состоит  из
внешних шаблонов мышлениЯ и  чувствованиЯ.  Ћрганическое  развитие  возможно
лишь при условии наивысшего уважениЯ к особенностЯм личности  -  как  чужой,
так  и  своей  собственной.   “важение   к   уникальности,   культивирование
уникальности  каждого  человека  -  это  ценнейшее  достижение  человеческой
культуры. € именно этому достижению сегоднЯ грозит опасность.
     “никальность каждой личности отнюдь не противоречит принципу равенства.
’езис, что люди рождаютсЯ равными, означает, что все они обладают  основными
человеческими качествами, все разделЯют общую трагическую судьбу и все имеют
одинаково неотъемлемое право на свободу и счастье. Љроме  того,  этот  тезис
означает, что  отношениЯ  людей  должны  определЯтьсЯ  солидарностью,  а  не
господством и подчинением. Ќо принцип равенства вовсе не  предполагает,  что
все люди одинаковы. Џодобное толкование равенства основываетсЯ на той  роли,
которую играет сегоднЯ каждый индивид в своей экономической деЯтельности.  ‚
отношениЯх между  человеком  продающим  и  человеком  покупающим  конкретные
личностные различиЯ уничтожены. ‚ этой ситуации имеет значение лишь то,  что
у одного есть товар, чтобы продать, а у другого - деньги,  чтобы  купить.  ‚
экономической жизни один человек не отличаетсЯ от другого, но  как  реальные
люди они различны, и суть индивидуальности состоит  в  культивировании  этих
различий.
     ЏозитивнаЯ свобода предполагает и тот постулат,  что  человек  ЯвлЯетсЯ
центром и целью своей жизни; что развитие его  индивидуальности,  реализациЯ
его личности - это высшаЯ цель, котораЯ  не  может  быть  подчинена  другим,
Якобы  более  достойным  целЯм.  ќтот  постулат  может   вызвать   серьезные
возражениЯ.  Ќе  ведет  ли  он  к  безудержному  эгоизму?  Ќе  отрицает   ли
самопожертвование во имЯ идеала? …сли принЯть  его,  не  поведет  ли  это  к
анархии? ‚ сущности, мы уже ответили на эти вопросы - отчасти по  смыслу,  а
отчасти и  совершенно  определенно.  Ћднако  они  настолько  важны,  что  мы
вернемсЯ к ним, чтобы разъЯснить наш ответ и избежать недоразумений.
     Љогда мы говорим, что человек не должен быть подчинен чему-то  высшему,
нежели он сам, это не умалЯет значениЯ идеалов. Ќапротив, это  -  сильнейшее
утверждение идеалов, но, чтобы это понЯть, необходимо проанализировать  само
понЯтие идеала. ‘егоднЯ все склонны считать, что идеал  -  это  любаЯ  цель,
достижение которой не приносит материальной выгоды, что  угодно,  ради  чего
человек готов пожертвовать  своими  эгоистическими  интересами.  ќто  сугубо
психологическаЯ  и  тем  самым  релЯтивистскаЯ  концепциЯ  идеала.  ‘   этой
субъективистской точки зрениЯ  фашист,  увлеченный  стремлением  подчинитьсЯ
высшей силе и в то  же  времЯ  подавить  других  людей,  ЯвлЯетсЯ  таким  же
идеалистом, как и борец за человеческую свободу и равенство. Ќа такой основе
проблему идеала решить нельзЯ.
     Ќадо отличать подлинные идеалы от поддельных; различие между ними столь
же фундаментально, как различие между правдой и ложью. ‚се подлинные  идеалы
имеют одну общую черту: они выражают стремление к чему-то такому, что еще не
достигнуто, но необходимо длЯ развитиЯ и счастьЯ индивида. Ѓыть может, мы не
всегда знаем, что именно ведет к этой цели; мы можем спорить о ценности того
или иного идеала в смысле человеческого  развитиЯ,  но  это  не  может  быть
основанием длЯ релЯтивизма, утверждающего, будто нам вообще не  дано  знать,
что способствует жизни, а что ей препЯтствует. Њы  не  всегда  знаем,  какаЯ
пища здороваЯ, а какаЯ нет, но никому не приходит к голову  утверждать,  что
Яды вообще нераспознаваемы. ’очно так же мы можем знать - если захотим,- что
отравлЯет психическую жизнь. Њы знаем, что  нищета,  запуганность,  изолЯциЯ
направлены против жизни, а за жизнь все то, что служит свободе  и  развивает
способность и мужество быть самим собой. —то хорошо и что плохо длЯ человека
- это вопрос не метафизический, а эмпирический; ответ  на  него  может  дать
анализ природы человека, знание конкретных, воздействующих на него условий.
     Љак же быть с "идеалами"  вроде  фашистских,  определенно  направленных
против жизни? Љак понЯть, что люди следуют этим  ложным  идеалам  с  тем  же
пылом, с каким другие следуют идеалам  истинным?  Ќекоторые  психологические
соображениЯ помогут дать ответ на эти вопросы. џвление мазохизма доказывает,
что страдание или подчинение  может  привлекать  людей.  Ќет  сомнений,  что
страдание, подчинение или самоубийство противоположны  позитивным  жизненным
стремлениЯм; однако субъективно  эти  цели  могут  быть  привлекательны,  их
достижение может давать удовлетворение. ќта тЯга к тому, что  вредит  жизни,
больше  любого  другого   ЯвлениЯ   заслуживает   названиЯ   "патологическое
извращение". Њногие психологи полагали,  что  наслаждение  и  избавление  от
страданий -  это  единственные  законные  принципы,  руководЯщие  поведением
человека;  но   динамическаЯ   психологиЯ   показывает,   что   субъективное
наслаждение  не  может  быть  достаточным  критерием  длЯ  оценки  поведениЯ
человека с точки зрениЯ его счастьЯ.  ќто  видно  из  анализа  ма-зохистских
Явлений. ’акой анализ показывает,  что  наслаждение  может  быть  следствием
патологического извращениЯ и так же  мало  значит  длЯ  оценки  объективного
смысла испытываемых переживаний, как сладкий  вкус  Яда  -  длЯ  оценки  его
воздействиЯ на организм (2). €так, мы определили подлинный идеал  как  любую
цель, достижение которой способствует развитию, свободе и счастью  личности.
’е  вынужденные  и  иррациональные  цели,  достижение  которых  может  иметь
субъективную  привлекательность  (например,  стремление  к  подчинению),  но
вредно длЯ жизни, мы определили как идеалы  ложные.  €з  такого  определениЯ
следует, что подлинный идеал - это не  какаЯ-то  таинственнаЯ  высшаЯ  сила,
стоЯщаЯ над индивидом, а отчетливое  выражение  полнейшего  утверждениЯ  его
собственной  личности.  ‹юбой  "идеал",  противоречащий  такому  утверждению
личности, уже тем самым оказываетсЯ  не  идеалом,  а  целью  патологического
стремлениЯ.
     ќто приводит нас и к вопросу о самопожертвовании. Њы определили свободу
как неподвластность никакой высшей силе; исключаетсЯ ли этим жертва,  в  том
числе и жертва собственной жизнью?
     ќтот вопрос особенно важен  в  наши  дни,  когда  фашизм  провозглашает
самопожертвование высочайшей добродетелью и производит на многих впечатление
своим идеализмом. Ћтвет на него логически вытекает из  всего  сказанного  до
сих пор.  ‘уществует  два  совершенно  разных  типа  жертвенности.  ’о,  что
потребности нашего физического "Я"  и  стремлениЯ  нашего  психического  "Я"
могут прийти в состоЯние конфликта,  что  ради  утверждениЯ  нашей  духовной
сущности  мы  можем  быть  вынуждены  пожертвовать  собой,-  это   один   из
трагических фактов  жизни;  самопожертвование  всегда  останетсЯ  трагедией.
‘мерть не может быть сладка, за какие бы высокие идеалы  ни  приходилось  ее
принимать; она всегда горька невыразимо, но тем не  менее  она  может  стать
наивысшим утверждением нашей личности. Џодобное  самопожертвование  в  корне
отличаетсЯ   от   "самопожертвованиЯ",   какое   превозносит   фашизм.   ’ам
самопожертвование представлЯетсЯ не наивысшей ценой, какую  может  заплатить
человек за утверждение своей личности, а самой целью его существованиЯ.  ќто
мазохистское самопожертвование видит  жизненное  предназначение  человека  в
отрицании  своей  жизни,  в  самоуничтожении.  ‘амопожертвование  становитсЯ
Ярчайшим выражением того уничтожениЯ  индивидуальной  личности,  ее  полного
подчинениЯ  высшей  власти,  к  которому  стремитсЯ  фашизм  во   всех   его
проЯвлениЯх. ќто  такое  же  извращение  подлинного  самопожертвованиЯ,  как
самоубийство  -  наивысшее  извращение  жизни.  Џодлинное  самопожертвование
предполагает    непреклонное    стремление    к    духовной     целостности;
самопожертвование тех, кто  эту  целостность  утратил,  лишь  прикрывает  их
моральное банкротство.
     Њожет  возникнуть  еще  одно  возражение:  если   индивидам   дозволено
действовать свободно, спонтанно, если они  не  признают  над  собой  никакой
власти, то не ведет ли это к неизбежной анархии? Џри условии, что под словом
"анархиЯ" понимаетсЯ безудержный эгоизм и разрушительность, ответ зависит от
нашего представлениЯ о человеческой природе. џ могу лишь  сослатьсЯ  на  все
сказанное выше, в главе о механизмах "бегства": человек сам по себе не хорош
и не плох; человеческой жизни присуща  внутреннЯЯ  тенденциЯ  к  развн  тию,
проЯвлению способностей;  если  индивид  изолиро  ван,  охвачен  сомнениЯми,
подавлен чувством одиночес! ва и бессилиЯ, то именно тогда  он  стремитсЯ  к
власт! или к подчинению, тогда он  склонен  к  разрушителе  ности.  …сли  же
свобода человека  станет  позитивной,  ее  ли  он  сможет  реализовать  свою
сущность  полностью;   без   компромиссов,   то   основополагающие   причины
антисоциальных  стремлений  исчезнут,  а  опасны  будут  люди  ненормальные,
больные  индивиды.  ‚  истории  человече  ства  подобнаЯ  свобода   еще   не
достигалась никогд, однако она всегда была тем идеалом, к котором стремилось
человечество,  даже  если  это  стремление,  выражалось  подчас  в  нелепых,
иррациональных формах. “дивлЯтьсЯ надо не тому, что  историЯ  полна  пример*
жестокости и  разрушительности,  а  тому,  что  человек  ство  сохранило  те
качества достоинства, доблести и доброты,  примеры  которых  мы  находим  на
протЯжении всей истории (и у бесчисленного  множества  людей  в  наши  дни),
причем сохранило и даже развило,  несмотрЯ  на  все  то,  что  присходило  с
людьми. ќтот факт не только удивлЯет, но и обнадеживает.
     …сли же анархиЯ означает, что индивид  не  признав  над  собой  никакой
власти, то ответ заключаетсЯ  в  то"  что  было  сказано  о  различии  между
рационально и иррациональной властью. ђациональнаЯ власть -авторитет,- как и
подлинный идеал, имеет своей целы развитие индивида; поэтому она в  принципе
не може быть в конфликте с индивидом, его подлинными -не  патологическими  -
стремлениЯми.
     ЋсновнаЯ мысль этой книги  заключаетсЯ  в  том,  чт„  длЯ  современного
человека свобода имеет двоЯм смысл:  он  освободилсЯ  от  прежней  власти  и
преврати, сЯ в "индивида", но в то же времЯ стал  изолирс  ван  и  бессилен,
стал орудием внешних целей, отчужденным от себЯ самого и от других людей. Њы
говс рили, что такое состоЯние подрывает человеческую личность, ослаблЯет  и
запугивает человека, подготах ливает его к подчинению новому рабству. Џозитш
наЯ же свобода  означает  полную  реализацию  спосо  ностей  индивида,  дает
возможность жить активно спонтанно. ‘вобода, движимаЯ внутренней логикой  ев
его  развитиЯ,  достигла  критической  точки,  где  ей  угр  жает  опасность
обратитьсЯ в свою противоположное
     Ѓудущее демократии зависит от реализации  индивидуализма,  который  был
идеологической целью всего духовного развитиЯ Ќового времени начинаЯ с эпохи
‚озрождениЯ. Љультурный и политический кризис наших дней объЯснЯетсЯ не тем,
что индивидуализма стало слишком  много,  а  тем,  что  наш  так  называемый
индивидуализм превратилсЯ в пустую оболочку. ‘вобода может победить  лишь  в
том случае, если демократиЯ разовьетсЯ в общество, в  котором  индивид,  его
развитие и счастье  станут  целью  и  смыслом;  в  котором  жизнь  не  будет
нуждатьсЯ в каком бы то ни было оправдании, будь то  успех  или  что  угодно
другое; в котором индивидом не будет манипулировать  никакаЯ  внешнЯЯ  сила,
будь то государство или экономическаЯ машина; и, наконец, в котором сознание
и идеалы индивида будут не  интериоризацией  внешних  требований,  а  станут
действительно его собственными, будут выражать  стремлениЯ,  вырастающие  из
особенностей его собственного "Я". Ќи в одном из предыдущих периодов истории
эти  цели  не  были  достижимы;  они  по   необходимости   оставались   лишь
идеологическими целЯми,  поскольку  не  существовало  материального  базиса,
необходимого  длЯ  развитиЯ  подлинного   индивидуализма.   Љапитализм   эту
предпосылку создал. Џроблема производства уже решена -  по  крайней  мере  в
принципе; мы уже можем зримо представить  себе  будущее  общество  всеобщего
изобилиЯ, в котором борьба за экономические привилегии не  будет  вызыватьсЯ
экономической необходимостью. Џроблема, с которой мы  сталкиваемсЯ  сегоднЯ,
состоит в такой организации социальных и экономических сил, чтобы человек  -
член организованного общества стал хозЯином этих сил, а не их рабом.
     џ все времЯ подчеркивал психологический аспект свободы, но неоднократно
напоминал,  что  психологические  проблемы  не  могут   быть   отделены   от
материальной  основы  человеческого  бытиЯ:  экономической,   социальной   и
политической структуры  общества.  €з  этого  следует,  что  длЯ  реализации
позитивной  свободы  и  индивидуализма  необходимы  такие  экономические   и
социальные перемены, которые позволЯт  индивиду  стать  свободным  в  смысле
реализации его личности. ‚ задачи  этой  книги  не  входит  ни  рассмотрение
экономических проблем, ни  прогноз  экономики  будущего,  но  Я  хочу  четко
определить, каким мне видитсЯ решение проблемы. Џрежде  всего  мы  не  можем
поступитьсЯ ни одним завоеванием современной демократии; мы должны сохранить
основное из них  -  представительное  правительство,  избираемое  народом  и
ответственное перед ним, а также и все права,  гарантированные  конституцией
каждому гражданину. Њы не  можем  поступитьсЯ  также  новым  демократическим
принципом,  утверждающим,  что  никто  не  должен  голодать,  что   общество
ответственно за всех своих членов, что никто не  будет  вынужден  -  страхом
безработицы и голода - к подчинению и потере человеческого достоинства.  ќти
основные  достижениЯ  необходимо  не  только  сохранить,  но  и  упрочить  и
расширить. Ќо этого недостаточно. Џрогресс демократии должен  заключатьсЯ  в
развитии действительной свободы, инициативы и спонтанности индивида;  причем
не только в сугубо личных или духовных сферах,  но  и  прежде  всего  в  той
деЯтельности, на которой строитсЯ все существование каждого человека,- в его
труде.
     Љаковы общие условиЯ длЯ этого?  Ќерациональное,  бесплановое  общество
должно быть заменено  обществом  с  плановой  экономикой,  котораЯ  позволит
объединЯть и концентрировать усилиЯ всего общества. Ћбщество должно овладеть
социальными  процессами  так  же  рационально,   как   овладело   процессами
природными. ѓлавное условие длЯ этого - уничтожение тайной власти  небольшой
кучки дельцов, хозЯйничающих в  экономике,  без  какой-либо  ответственности
перед массой людей, чьи судьбы зависЯт от их решений. Њы можем назвать такой
общественный строй демократическим социализмом, но важно не название;  важно
организовать  рациональную  экономическую  систему,   котораЯ   служила   бы
интересам народа. ‘егоднЯ огромное большинство народа  не  только  не  имеет
никакого влиЯниЯ на экономическую машину, но и почти лишено возможностей длЯ
проЯвлениЯ подлинной инициативы и спонтанности при выполнении своей  работы.
Ћни "нанЯты", и от них требуетсЯ лишь выполнение  того,  что  будет  ведено.
€ндивид может брать на себЯ ответственность за свой труд  и  применЯть  свою
творческую мысль лишь в условиЯх плановой экономики, при которых  всЯ  нациЯ
рационально овладела  экономическими  и  социальными  силами.  ‚ажно,  чтобы
индивиду была предоставлена возможность подлинной активности, чтобы единство
целей общества и  индивида  превратилось  из  лозунга  в  реальность,  чтобы
индивид активно применЯл в работе свои способности,  чтобы  он  мог  ощутить
ответственность за свой труд, потому что этот труд  имеет  смысл  и  цель  в
плане его человеческих задач.  Њы  должны  заменить  манипулирование  людьми
активным  и  разумным  сотрудничеством.   ”ормально   политический   принцип
"правительство -  из  народа,  избранное  народом,  длЯ  народа"  мы  должны
расширить и на сферу экономики.
     ‘пособствует  ли  некаЯ  экономическаЯ  и  политическаЯ  система   делу
человеческой свободы? Ќа этот вопрос нельзЯ ответить с  точки  зрениЯ  одной
лишь политики или экономики.  …динственный  критерий  реализации  свободы  -
активное участие индивида в определении своей  собственной  судьбы  и  жизни
общества не только формальным актом голосованиЯ,  но  и  своей  повседневной
деЯтельностью,  своей  работой,  своими  отношениЯми   с   другими   людьми.
‘овременнаЯ  политическаЯ  демократиЯ   -   если   она   ограничена   сугубо
политической сферой - не в состоЯнии  преодолеть  последствиЯ  экономической
ничтожности среднего  индивида.  Ќо  и  чисто  экономический  подход  -  как
обобществление  средств  производства  -  тоже   недостаточен.   "‘оциализм"
превратилсЯ в слово-приманку, которую использовали  в  тактических  целЯх  и
национал-социалисты,  но  сейчас  Я  имею  в  виду   ђоссию.   ЌесмотрЯ   на
обобществление  средств  производства,  слово  "социализм"  стало  в  ђоссии
лживым, потому что там широкими массами  населениЯ  манипулирует  всесильнаЯ
бюрократиЯ; даже если такаЯ система  управлениЯ  и  способна  действовать  в
экономических  интересах  большинства  народа,  она  неизбежно  препЯтствует
развитию свободы и индивидуализма.
     ‚ообще никогда прежде слова не использовались длЯ сокрытиЯ  правды  так
широко, как  сегоднЯ.  Џредательство  союзников  называетсЯ  умиротворением,
военнаЯ агрессиЯ маскируетсЯ  под  защиту  от  нападениЯ,  завоевание  малых
народов проходит под именем договора  о  дружбе,  а  жесточайшее  подавление
целой  нации  совершаетсЯ  во  имЯ  национал-социализма.  Ћбъектами  тех  же
злоупотреблений стали слова "демократиЯ", "свобода" и "индивидуализм".  …сть
лишь один способ определить  действительное  различие  между  демократией  и
фашизмом. „емократиЯ - это система, создающаЯ экономические, политические  и
культурные условиЯ длЯ полного развитиЯ индивида. ”ашизм - как бы он себЯ ни
называл - это система, заставлЯющаЯ индивида  подчинЯтьсЯ  внешним  целЯм  и
ослаблЯющаЯ развитие его подлинной индивидуальности.
     Ћчевидно, что одна из величайших  трудностей  длЯ  организации  условий
подлинной демократии состоит в  противоречии  между  плановой  экономикой  и
активным сотрудничеством каждого индивида. ЏлановаЯ  экономика  в  масштабах
сколь-нибудь   крупной    промышленной    системы    требует    значительной
централизации, а  следовательно,  и  бюрократического  аппарата,  способного
управлЯть этой централизованной машиной. ‚месте с тем, чтобы каждый  индивид
и каждаЯ, даже мельчайшаЯ, общественнаЯ Ячейка могли активно  участвовать  в
контроле  и   управлении   системой   в   целом,   необходима   значительнаЯ
децентрализациЯ. …сли планирование сверху не  будет  сочетатьсЯ  с  активным
участием снизу, если поток общественной жизни не будет  постоЯнно  восходить
снизу вверх, плановаЯ  экономика  приведет  к  новой  форме  манипулированиЯ
народом. ђешение проблемы сочетаниЯ централизации с децентрализацией -  одна
из главных задач, стоЯщих перед обществом. ќта задача,  очевидно,  не  более
сложна, чем те задачи технического плана, которые  мы  уже  решили,  которые
дали нам почти полное господство над природой. Ќо решить ее можно  только  в
том случае, если мы осознаем, что это необходимо,  и  если  будем  верить  в
людей, в их способность заботитьсЯ о своих подлинных человеческих интересах.
     ‡десь мы снова сталкиваемсЯ с проблемой частной инициативы. ‚  условиЯх
либерального  капитализма  частнаЯ  инициатива  была  одним  из   сильнейших
стимулов и в развитии экономической системы,  и  в  развитии  личности.  Ќо,
во-первых, она развивала личность  частично  -  лишь  волю  и  разум,-  а  в
остальном оставлЯла ее подчиненной экономическим целЯм.  ‚о-вторых,  принцип
частной инициативы хорошо работал только в начальную  эпоху  капитализма,  в
эпоху свободной конкуренции, когда было достаточно места  длЯ  бесчисленного
множества независимых мелких предприЯтий. ’еперь  эта  область  сузилась,  и
лишь очень немногие могут проЯвить свою частную инициативу.  …сли  мы  хотим
реализовать этот принцип сегоднЯ и расширить его настолько, чтобы  свободной
становилась всЯ личность в целом, это возможно лишь на основе  рациональных,
совместных усилий  всего  общества  и  при  условии  такой  децентрализации,
котораЯ сможет гарантировать подлинное и активное сотрудничество и  контроль
над управлением со стороны мельчайших Ячеек общей системы.
     ’олько когда человек овладеет обществом и подчинит экономическую машину
целЯм человеческого счастьЯ, только когда он  будет  активно  участвовать  в
социальном процессе,  только  тогда  он  сможет  преодолеть  причины  своего
нынешнего отчаЯниЯ: одиночество и чувство бессилиЯ. ‘егоднЯ человек страдает
не столько от бедности, сколько оттого, что превратилсЯ в винтик  гигантской
машины, в  робота,  оттого,  что  жизнь  его  лишилась  смысла.  Џобеда  над
авторитарными системами всех видов станет возможна лишь в том  случае,  если
демократиЯ будет не отступать, а наступать, осуществлЯЯ те цели,  к  которым
стремились борцы за свободу в течение последних столетий. „емократиЯ победит
силы нигилизма лишь в том случае, если сможет вдохнуть в людей самую сильную
веру, на какую способен человек,- веру в жизнь, правду и свободу - в свободу
активной и спонтанной реализации человеческой личности.
     (1) Џо сообщению Ђнны •артох, тесты ђоршаха у детей в возрасте 3-5  лет
показали, что  попытки  детей  сохранить  свою  непосредственность  ЯвлЯютсЯ
главной причиной конфликтов между детьми и авторитарными взрослыми.
     (2) ђассмотрение этого вопроса  подводит  к  очень  важному  выводу,  о
котором Я хочу хотЯ бы упомЯнуть: динамическаЯ психологиЯ может пролить свет
на проблемы этики. Џсихологи смогут помочь в этом лишь при условии, что  они
поймут важность моральных проблем длЯ пониманиЯ личности. ‹юбаЯ психологиЯ -
включаЯ психологию ”рейда,- рассматривающаЯ проблемы  морали  лишь  с  точки
зрениЯ принципа наслаждениЯ, не может  объЯснить  один  из  важных  аспектов
теории  личности  и,   таким   образом,   оставлЯет   место   догматическим,
неэмпирическим моральным  доктринам.  Ђнализ  любви  к  себе,  мазохистского
самоотречениЯ и идеалов, содержащийсЯ в этой  книге,  иллюстрирует  проблемы
психологии и этики, заслуживающие дальнейшей разработки.

        Џђ€‹Ћ†…Ќ€…   
                      —…‹Ћ‚…—…‘Љ€‰ •ЂђЂЉ’…ђ € ‘Ћ–€Ђ‹њЌ›‰ ЏђЋ–…‘‘

     Ќа протЯжении всей этой  книги,  анализируЯ  определенные  исторические
периоды - эпоху ђеформации или наше  времЯ,-  мы  рассматривали  взаимосвЯзь
социально-экономических, психологических и идеологических факторов. „лЯ  тех
читателей, которые  интересуютсЯ  теоретическими  проблемами,  свЯзанными  с
подобным анализом, Я постараюсь дать здесь краткий очерк общих теоретических
основ, на которые опиралсЯ наш конкретный анализ.
     €зучаЯ  реакции  какой-либо  социальной  группы,  мы  имеем   дело   со
структурой личности членов этой группы, то есть отдельных людей; однако  при
этом нас интересуют не те индивидуальные особенности, которые отличают  этих
людей друг от друга, а те общие особенности личности, которые  характеризуют
большинство членов данной группы. ќту совокупность черт характера, общую длЯ
большинства,  можно  назвать   социальным   характером.   …стественно,   что
социальный  характер  менее  специфичен,  нежели  характер   индивидуальный.
ЋписываЯ последний, мы имеем  дело  со  всей  совокупностью  черт,  в  своем
сочетании  формирующих  структуру  личности  того  или  иного  индивида.   ‚
социальный характер входит лишь  та  совокупность  черт  характера,  котораЯ
присутствует у большинства членов данной  социальной  группы  и  возникла  в
результате общих длЯ них переживаний и  общего  образа  жизни.  •отЯ  всегда
существуют "отклонЯющиесЯ" с совершенно другим  типом  характера,  структура
личности большинства членов группы представлЯет собой лишь  разные  вариации
развитиЯ одного и того же "Ядра", состоЯщего из общих  черт  характера;  эти
вариации возникают за счет случайных факторов рождениЯ и  жизненного  опыта,
поскольку эти факторы различны длЯ разных индивидов. …сли мы хотим  возможно
полнее понЯть одного индивида, то наибольшую важность имеют эти  различающие
элементы. Ќо если  мы  хотим  понЯть,  каким  образом  человеческаЯ  энергиЯ
направлЯетсЯ в определенное русло и  работает  в  качестве  производительной
силы при данном  общественном  строе,  то  главное  внимание  нужно  уделить
характеру социальному.
     ЏонЯтие  социального  характера   ЯвлЯетсЯ   ключевым   длЯ   пониманиЯ
общественных процессов.  •арактер  -  в  динамическом  смысле  аналитической
психологии - это специфическаЯ форма  человеческой  энергии,  возникающаЯ  в
процессе динамической адаптации человеческих  потребностей  к  определенному
образу жизни в определенном обществе. •арактер определЯет мысли,  чувства  и
действиЯ индивида. ‚ отношении мыслей этому трудно поверить, потому что  все
мы  разделЯем  традиционное  убеждение,  будто  мышление   ЯвлЯетсЯ   сугубо
интеллектуальным  актом,  независимым  от  психической  структуры  личности.
Ћднако это убеждение неверно, а если мышление относитсЯ  не  к  эмпирическим
манипулЯциЯм с конкретными объектами,  оно  тем  более  неверно:  осмысление
этических, философских, политических, психологических или социальных проблем
- независимо от чисто логических операций  -  в  высшей  степени  подвержено
влиЯнию  психической  структуры  мыслЯщей  личности.  ќто  справедливо  и  в
отношении отдельных понЯтий - таких, как любовь, справедливость,  равенство,
самопожертвование и т.д.,- и в  отношении  целых  доктрин  или  политических
систем. Љаждое  такое  понЯтие,  каждаЯ  доктрина  заключают  в  себе  некую
эмоциональную  основу,  котораЯ  определЯетсЯ  складом   характера   данного
индивида.
     ‚ предыдущих главах мы привели рЯд  иллюстраций  этого  утверждениЯ.  ‚
отношении  доктрин  мы  показали,   каковы   эмоциональные   корни   раннего
протестантства и современного авторитаризма. ‚ отношении  отдельных  понЯтий
мы показали,  что,  например,  длЯ  садистско-мазохистской  личности  любовь
означает  не  взаимное  утверждение  и   союз   на   основе   равенства,   а
симбиотическую  зависимость;  самопожертвование  означает   не   утверждение
собственной психической и моральной сущности, а наивысшую степень подчинениЯ
личности чему-то высшему;  различие  между  людьми  означает  не  реализацию
разных   индивидуальностей   на   основе   равенства,   а   разную   власть;
справедливость означает не безусловное требование реализации прирожденных  и
неотъемлемых прав индивида, а  правило,  что  каждый  получит  по  заслугам;
мужество  означает  не  высшее  утверждение  своей  индивидуальности  против
внешней силы, а готовность подчинитьсЯ и  переносить  страданиЯ.  Љогда  два
человека с разной психической структурой произносЯт какое-то слово, например
"любовь", они вкладывают  в  это  слово  совершенно  различный  смысл.  Ќадо
сказать, что правильный психологический анализ смысла таких понЯтий позволил
бы избежать множества интеллектуальных недоразумений;  любаЯ  попытка  чисто
логической классификации этих понЯтий обречена на неизбежный провал.
     ’от факт, что  идеи  имеют  эмоциональную  основу,  чрезвычайно  важен,
поскольку это ключ к пониманию духа любой культуры. ђазные  общества  -  или
классы внутри общества - имеют специфический характер,  на  основе  которого
развиваютсЯ и обретают силу разные идеи. Ќапример, идеЯ труда и  успеха  как
главных целей жизни смогла  увлечь  современного  человека  лишь  из-за  его
одиночества и  сомнений.  Џопробуйте  внушить  идею  беспрерывных  усилий  и
стремлениЯ к успеху индейцам в пуэбло  или  мексиканским  крестьЯнам  -  вас
просто не поймут; врЯд ли даже поймут, о чем вы говорите, хотЯ вы  и  будете
говорить на их  Языке,  потому  что  у  этих  людей  совершенно  иной  склад
характера. ’очно так же  ѓитлер  и  та  часть  населениЯ  ѓермании,  котораЯ
обладает аналогичной структурой личности, совершенно фанатично убеждены, что
каждый утверждающий, что человечество  может  упразднить  войны,-  это  либо
безнадежный глупец, либо наглый лжец. ‚следствие  их  социального  характера
жизнь без страданий и бедствий длЯ них  так  же  немыслима,  как  свобода  и
равенство.
     —асто случаетсЯ, что некотораЯ социальнаЯ  группа  на  уровне  сознаниЯ
принимает какие-то идеи, но эти идеи  на  самом  деле  не  затрагивают  всей
натуры членов этой группы в  силу  особенностей  их  социального  характера;
такие идеи остаютсЯ лишь набором  осознанных  принципов,  но  в  критический
момент люди оказываютсЯ неспособны  действовать  в  соответствии  со  своими
принципами. Џримером может служить рабочее  движение  в  ѓермании  во  времЯ
победы нацизма. „о прихода ѓитлера к власти  огромное  большинство  немецких
рабочих голосовало за социалистов и коммунистов и верило в идеи этих партий,
то есть эти идеи были распространены очень широко. Ќо насколько глубоко  они
были усвоены - это уже другое дело. Ќатиск нацизма не встретил сопротивлениЯ
его политических противников, поскольку большинство из них  не  было  готово
боротьсЯ за свои идеи. Њногие сторонники левых партий - хотЯ  они  верили  в
свои партийные программы,  пока  их  партии  пользовались  влиЯнием,-  легко
смирились, когда наступил критический  момент.  „етальный  анализ  структуры
личности немецких рабочих обнаруживает одну из причин -  хотЯ,  конечно,  не
единственную причину - этого ЯвлениЯ: очень многие  из  них  обладали  рЯдом
особенностей того типа личности, который  мы  назвали  авторитарным.  ‚  них
глубоко укоренились почтение к установившейсЯ власти и тоска по ней.  Њногие
из этих рабочих, вследствие такой  структуры  личности,  в  действительности
вовсе не хотели того, к чему их  призывал  социализм:  личной  независимости
вопреки власти и солидарности вопреки  изолЯции  индивида.  Ћдна  из  ошибок
радикальных лидеров состоЯла в том, что они переоценивали силу своих партий:
они  видели,  насколько  широко  распространены  их  идеи,  и  не  заметили,
насколько поверхностно эти идеи усвоены.
     ‚  противоположность  этой  картине   наш   анализ   протестантства   и
кальвинизма  показал,  что  эти  доктрины   очень   глубоко   захватили   их
последователей,  потому  что  отвечали  запросам  и  чаЯниЯм,  заложенным  в
характере тех людей, кому были адресованы новые религии. €ными словами, идеЯ
может  стать  могущественной  силой,  но  лишь  тогда,  когда  она  отвечает
специфическим потребностЯм людей данного социального характера.
     ‘труктура личности определЯет не только мысли и чувства человека, но  и
его  действиЯ.  ‡аслуга  этого  открытиЯ  принадлежит   ”рейду,   хотЯ   его
теоретическое обоснование неверно. —то  деЯтельность  человека  определЯетсЯ
доминантными тенденциЯми структуры личности  -  это  совершенно  очевидно  у
невротиков. Љогда человек испытывает  потребность  считать  окна  домов  или
камни на мостовой, нетрудно понЯть, что  в  основе  этой  потребности  лежат
какие-то  принудительные  внутренние  влечениЯ.  Ќо   действиЯ   нормального
человека, как можно подумать, определЯютсЯ лишь  разумными  соображениЯми  и
условиЯми реальной жизни. Ћднако с  помощью  методов  наблюдениЯ,  введенных
психоанализом,  удаетсЯ  установить,  что  и  так  называемое   рациональное
поведение в значительной степени определЯетсЯ структурой личности  индивида.
Њы уже встретились с иллюстрацией этой  зависимости,  рассматриваЯ  значение
труда длЯ современного  человека.  Љак  мы  видели,  неуемное  стремление  к
непрерывной  деЯтельности  вызываетсЯ   одиночеством   и   тревогой.   ’акое
понуждение к труду отсутствовало в других культурах, где люди работали  лишь
по  мере  необходимости,  не  подгонЯемые  добавочными  внутренними  силами.
Џоскольку у всех нормальных людей в наше времЯ стремление к  труду  примерно
одинаково, поскольку, кроме того,  напрЯженный  труд  им  необходим,.  чтобы
выжить, легко упустить из виду иррациональную компоненту этой тенденции.
     ’еперь следует поставить вопрос, какова функциЯ социального характера в
плане служениЯ индивиду и  обществу.  ‚  первом  случае  ответ  прост.  …сли
характер индивида более или менее  совпадает  с  социальным  характером,  то
доминантные  стремлениЯ  индивида  побуждают  его  делать  именно  то,   что
необходимо и желательно в специфических социальных  условиЯх  его  культуры.
Џусть, например, человек одержим  страстью  к  накоплению  и  отвращением  к
любому излишеству; такаЯ черта характера может быть весьма полезна ему, если
он мелкий лавочник, вынужденный к бережливости. ЌарЯду с этой  экономической
функцией черты личности имеют и другую, не  менее  важную  функцию  -  чисто
психологическую. —еловек, длЯ которого накопительство ЯвлЯетсЯ п