 ЯвлЯетсЯ гигантский и полностью
детерминированный часовой механизм. —астицы движутсЯ в
соответствии с
вечными и неизменными законами, а событиЯ и процессы в
материальном
мире ЯвлЯют собой цепь взаимозависимых причин и следствий. ‚ силу
этого возможно, хотЯ бы в принципе, точно реконструировать любую
прошлую ситуацию во ‚селенной или предсказать будущее с абсолютной
определенностью. Џрактически этого никогда не происходит,
поскольку мы
не в состоЯнии получить детальную информацию обо всех сложных
переменных, входЯщих в данную ситуацию. ’еоретическую вероЯтность
подобного предприЯтиЯ никто серьезно не исследовал. Љак и основное
метафизическое допущение, оно представлЯет существенный элемент
механистического взглЯда на мир. €льЯ Џригожин (Prigogine, 1980)
назвал
эту веру в безграничную предсказуемость "основополагающим мифом
классической науки".
ђавное по важности влиЯние на философию и историю науки последних
двух
столетий оказал один из величайших французских философов ђене
„екарт.
…го наиболее значительным вкладом в ведущую парадигму была
предельно
заостреннаЯ концепциЯ абсолютной дуальности ума (res cogitans) и
материи (res extensa), следствием которой стало убеждение, что
материальный мир можно описать объективно, без отсылки к
человеку-наблюдателю. ќта концепциЯ послужила инструментом длЯ
быстрого развитиЯ естественных наук и технологии, но одним из
крайне
нежелательных результатов ее победы Явилось серьезное
пренебрежение
холистическим подходом к пониманию человека, общества и жизни на
планете. ‚ каком-то смысле картезианское наследие оказалось еще
менее
податливым элементом западной науки, чем ньютоновский
механистицизм.
„аже Ђльберт ќйнштейн - гений, подорвавший основаниЯ ньютоновской
физики, сформулировавший теорию относительности и заложивший
основы
квантовой теории - не смогло конца освободитьсЯ от чар
картезианского
дуализма (Caрга, 1982).
‚сЯкий раз используЯ термин "ньютоно-картезианскаЯ парадигма", мы
должны помнить, что западнаЯ механистическаЯ наука исказила и
извратила наследие обоих великих мыслителей. € длЯ Ќьютона, и длЯ
„екарта понЯтие о Ѓоге было существенным элементом философии и
мировоззрениЯ. Ќьютон был глубоко духовной личностью, серьезно
интересовалсЯ астрологией, оккультизмом и алхимией. Џо словам его
биографа „жона Њэйнарда Љейнса (Keynes, 1951), он был последним из
великих магов, а не первым великим ученым. Ќьютон верил, что
‚селеннаЯ
материальна по природе, но не думал, что ее происхождение может
быть
объЯснено материальнами причинами. „лЯ него, Ѓог - это тот, кто
изначально создал материальные частицы, силы между ними и законы,
управлЯющие их движением. Ћднажды сотвореннаЯ ‚селеннаЯ будет
впредь
функционировать как машина, а значит, ее можно описать и понЯть в
этих
терминах. „екарт тоже верил, что мир существует объективно и
независимо от человека-наблюдателЯ. Ћднако длЯ него эта
объективность
основана на том, что мир постоЯнно воспринимаетсЯ Ѓогом.
‡ападнаЯ наука поступила с Ќьютоном и „екартом так же, как Њаркс и
ќнгельс с ѓегелем. ”ормулируЯ принципы диалектического и
исторического
материализма, они препарировали гегелевскую феноменологию мирового
духа - оставили его диалектику, но заменили дух материей.
Ђналогичным
образом, концептуальное мышление во многих дисциплинах предлагает
прЯмую логическую вытЯжку из ньютоно-картезианской модели, но
образ
божественного разума, который был сердцевиной рассуждений этих
двух
великих людей, из новой картины исчез. ‘ледующий за всем этим
систематический и радикальный философский материализм стал новым
идеологическим основанием современного научного мировоззрениЯ.
‚о всех своих бесчисленных ответвлениЯх и приложениЯх
ньютоно-картезианскаЯ модель оказалась чрезвычайно успешной в
самых
различных областЯх. Ћна предложила всестороннее объЯснение
фундаментальной механики солнечной системы и была с успехом
использована длЯ пониманиЯ беспрерывного движениЯ жидкости,
вибрации
упругих тел и термодинамики. Ћна стала основой и движущей силой
замечательного прогресса естественных наук в XVIII и XIX веках.
„исциплины, смоделированные по Ќьютону и „екарту, в деталЯх
разработали картину ‚селенной в виде комплекса механических
систем,
огромного агрегата из пассивной и инертной материи, развивающегосЯ
без
участиЯ сознаниЯ или созидательной разумности. Ћт "большого
взрыва"
через изначальное расширение галактик до рождениЯ солнечной
системы и
ранних геофизических процессов, создавших нашу планету,
космическаЯ
эволюциЯ Якобы управлЯлась исключительно слепыми механическими
силами.
Џо этой модели, жизнь зародилась в первозданном океане случайно, в
результате беспорЯдочных химических реакций. ’очно так же
клеточнаЯ
организациЯ органической материи и эволюциЯ к высшим формам жизни
возникли механически, без участиЯ разумного принципа, в результате
случайных генетических мутаций и естественного отбора,
обеспечивающего
выживание более приспособленных. € в конце концов это привело к
разветвлению филогенетической системы иерархически организованных
видов со все возрастающим уровнем сложности.
‡атем, по дарвиновской генеалогии когда-то очень давно, произошло
эффектное (и до сих пор необъЯснимое) событие: бессознательнаЯ и
инертнаЯ материЯ стала осознавать себЯ и окружающий мир. •отЯ
механизм
этого чудесного событиЯ находитсЯ в полном противоречии даже с
наименее строгими научными рассуждениЯми, правильность этого
метафизического предположениЯ считаетсЯ сама собой разумеющейсЯ, а
решение проблемы молчаливо переадресовываетсЯ к будущим
исследованиЯм.
€сследователи не пришли к согласию даже в том, на какой
эволюционной
стадии возникло сознание. Ћднако убеждение, что сознательность
присуща
только живым организмам и что она требует высокоразвитой
центральной
нервной системы, составлЯет основной постулат материалистического
и
механистического мировоззрениЯ. ‘ознание рассматриваетсЯ как
продукт
высокоорганизованной материи (центральной нервной системы) и как
эпифеномен физиологических процессов в головном мозге.
‚ера в то, что сознание производитсЯ головным мозгом, разумеетсЯ,
не
совсем произвольна. Ћна основываетсЯ на большом числе наблюдений в
клинической и экспериментальной неврологии и психиатрии, которые
указывают на тесную свЯзь между различными аспектами сознаниЯ и
физиологическими или патологическими процессами в головном мозге -
такими, как травмы, опухоли или инфекции. Ќапример, контузиЯ мозга
или
кислороднаЯ недостаточность могут привести к потере сознаниЯ.
Ћпухоль
или травма височной доли влекут за собой иные искажениЯ
сознательных
процессов, отличающиесЯ от тех, что вызваны префронтальными
поражениЯми. €нфекционные заболеваниЯ мозга или применение
некоторых
лекарственных средств с психоактивными свойствами (снотворных,
стимулЯторов или психоделиков) тоже способствуют характерным
изменениЯм сознаниЯ. ‚ некоторых случаЯх изменениЯ сознаниЯ из-за
неврологических расстройств настолько специфичны, что могут помочь
в
коррекции диагноза. Ѓольше того, успешное нейрохирургическое или
иное
медицинское вмешательство может вызвать отчетливое клиническое
улучшение.
ќти наблюдениЯ без всЯкого сомнениЯ демонстрируют существование
тесной
свЯзи между сознанием и головным мозгом, однако, не обЯзательно
доказывают, что сознание ЯвлЯетсЯ продуктом мозга. ‹огика этого
полученного механистической наукой вывода
весьма сомнительна, и, разумеетсЯ, можно себе представить
теоретические системы, которые объЯснЯли бы имеющиесЯ данные
совершенно иначе. €ллюстрацией может послужить такой простой
пример,
как телевизор. Љачество изображениЯ и звука строго зависит от
правильной работы всех компонентов, а неисправность или поломка
какого-то из них приведет к весьма специфическим искажениЯм.
’елевизионный механик может найти неисправный компонент по
характеру
искажениЯ и устранить поломку, заменив или отремонтировав нужные
детали. Ќикто из нас не увидит в этом научного доказательства
того,
что программа должна генерироватьсЯ в телевизоре, поскольку
телевизор - искусственнаЯ система, и ее функции хорошо известны. Ђ
ведь
как раз такой по типу вывод получен механистической наукой в
отношении
мозга и сознаниЯ. ‚ этой свЯзи интересно, что “айлдер Џенфилд
(нейрохирург с мировым именем, проведший потрЯсающие исследованиЯ
головного мозга и сделавший значительный вклад в современную
нейрофизиологию) в книге "’айна сознаниЯ" (Penfield, 1976),
подводЯщей
итог работе, которой посвЯщена всЯ его жизнь, выразил глубокое
сомнение в том, что сознание ЯвлЯетсЯ продуктом мозга и его можно
объЯснить в терминах церебральной анатомии и физиологии.
‚ материалистической науке индивидуальные организмы ЯвлЯютсЯ по
сути
отдельными системами, способными сообщатьсЯ с внешним миром и
между
собой только через органы чувств; все эти коммуникации происходЯт
в
известных формах энергии. Њентальные процессы объЯснЯютсЯ с точки
зрениЯ реакции организма на окружающую среду и творческой
обработки
сенсорной информации, полученной раньше и хранЯщейсЯ в мозге в
форме
энграмм. ‡десь материалистическаЯ психологиЯ использует кредо
английской эмпирической школы, кратко выраженное „жоном ‹окком
(Locke,
1823): "Nihil est in intellectum quod non priunt fueritin sensu"
("в разуме
нет ничего, чего не было бы раньше в чувствах").
‚ силу линейности времени прошлые событиЯ безвозвратно терЯютсЯ,
если
не записываютсЯ специфическими системами памЯти. ‡начит,
воспоминаниЯ
любого вида требуют специального материального субстрата - клеток
центральной нервной системы или физико-химического генетического
кода.
‚оспоминаниЯ о событиЯх жизни индивида сохранЯютсЯ в банках памЯти
центральной нервной системы. ЏсихиатриЯ уже признала клиническую
очевидность того, что люди способны не только сознательно
восстанавливать эти воспоминаниЯ, но и при определенных
обстоЯтельствах
актуально проживать их заново, в живой и насыщенной форме.
…динственным, насколько это известно, субстратом длЯ передачи
наследственной и филогенетической информации ЯвлЯетсЯ
физико-химический код молекул „ЌЉ и ђЌЉ. ‘овременнаЯ медицинскаЯ
модель признает возможность такой передачи длЯ информации,
относЯщейсЯ
к механике эмбрионального развитиЯ, конституциональным факторам,
наследственной предрасположенности, унаследованным от родителей
характеристикам или дарованиЯм и другим аналогичным ЯвлениЯм, но
уверенно отвергает передачу сложных воспоминаний о специфических
событиЯх, предшествовавших зачатию индивида.
Џод влиЯнием модели ”рейда в ведущих направлениЯх психиатрии и
психотерапии закрепилось понЯтие о новорожденном как о tabula rasa
(пустой, чистой доске), а о его развитии - как полностью
определЯемом
последовательностью детских переживаний. ‘овременнаЯ медицинскаЯ
теориЯ отрицает возможность того, что опыт биологического рождениЯ
записан в памЯти ребенка; и обычный довод в медицинских учебниках
-
недоразвитость коры головного мозга у новорожденного (не закончена
миелинизациЯ оболочки церебральных нейронов). ‚ эволюционных
умозрениЯх психиатров и психологов пренатальным влиЯниЯм
подвержены
лишь наследственность, слабые, неЯсные конституциональные факторы,
физические дефекты организма и, возможно, различиЯ в относительной
силе различных инстинктов.
‚ материалистической психологии доступ к любой новой информации
возможен только по прЯмому сенсорному каналу при помощи
перестановки
старых данных или совмещениЯ их с новыми. „аже такие ЯвлениЯ, как
разум, искусство, религиЯ, этика и наука сама по себе, в
механистической науке объЯснЯютсЯ как продукты материальных
процессов
в мозге. ‚ероЯтность того, что человеческаЯ разумность развилась
из
химического ила первобытного океана благодарЯ всего-навсего
случайной
последовательности механических процессов, кто-то недавно очень
удачно
сравнил с вероЯтностью того, что ураган, пронесшийсЯ сквозь
гигантскую
помойку, случайно соберет "Ѓоинг-747". € в этом невероЯтном
допущении
заложено метафизическое положение, недоказуемое существующими
научными
методами. ‚есьма далекое от научного образца информационного
процесса
(как Яростно утверждают его сторонники), оно при современном
состоЯнии
знаний врЯд ли представлЯет собой большее, чем один из ведущих
мифов
западной науки.
„есЯтилетиЯми механистическаЯ наука упражнЯлась в защите своих
систем
убеждений, обзываЯ любое серьезное отклонение от перцептуального и
концептуального соответствиЯ ньютоно-картезианской модели
"психозом",
а все исследованиЯ, накапливающие несовместимые с ней данные -
"плохой
наукой". € судЯ по всему, самый непосредственный вред эта
стратегиЯ
нанесла теории и практике психиатрии. ‘овременнаЯ психиатрическаЯ
теориЯ не способна адекватно учесть широкий диапазон Явлений,
выходЯщих за рамки биографических реалий бессознательного, таких
как
перинатальные и трансперсональные переживаниЯ, детально
обсуждаемые на
страницах этой книги.
Џоскольку длЯ подлинного пониманиЯ почти всех проблем, с которыми
имеет дело психиатриЯ, глубокое знание трансбиографических
областей
опыта ничем не заменимо, эта ситуациЯ имеет серьезные последствиЯ.
‚
частности, более глубокое понимание психотических процессов
фактически
невозможно без признаниЯ трансперсональных измерений души. Ђ
существующие объЯснениЯ либо предлагают поверхностные и
неубедительные
психодинамические интерпретации, которые сводЯт данные проблемы к
биографическим факторам раннего детства, либо постулируют
неизвестные
биохимические факторы, Якобы объЯснЯющие искажениЯ "объективной
реальности" вместе с другими странными и непостижимыми
проЯвлениЯми.
€, судЯ по всему, самый непосредственный вред эта стратегиЯ
нанесла теории и практике психиатрии. ‘овременнаЯ психиатрическаЯ
теориЯ не способна адекватно учесть широкий диапазон Явлений,
выходЯщих за рамки биографических реалий бессознательного - таких
как
перинатальные и трансперсональные переживаниЯ, детально
обсуждаемые на
страницах этой книги.
Џоскольку длЯ подлинного пониманиЯ почти всех проблем, с которыми
имеет дело психиатриЯ, глубокое знание трансбиографических
областей
опыта ничем не заменимо, эта ситуациЯ имеет серьезные последствиЯ.
‚
частности, более глубокое понимание психотических процессов
фактически
невозможно без признаниЯ трансперсональных измерений души. Ђ
существующие объЯснениЯ либо предлагают поверхностные и
неубедительные
психодинамические интерпретации, которые сводЯт данные проблемы к
биографическим факторам раннего детства, либо постулируют
неизвестные
биохимические факторы, Якобы объЯснЯющие искажениЯ "объективной
реальности" вместе с другими странными и непостижимыми
проЯвлениЯми.
ЋбъЯснительнаЯ слабость старой парадигмы еще более очевидна в
отношении таких важных социокультурных Явлений как шаманизм,
религиЯ,
мистицизм, ритуалы перехода, древние мистерии и церемонии
целительства
в различных доиндустриальных культурах. ‚ нынешней тенденции
низвести
мистические переживаниЯ и духовную жизнь до культурно приемлемых
квазипсихотических состоЯний, до примитивного суевериЯ или
неразрешенных детских конфликтов и зависимостей, Ясно видно
серьезное
непонимание их истинной природы. Џопытку ”рейда приравнивать
религию к
неврозам навЯзчивых состоЯний можно считать адекватной в лучшем
случае
по отношению к одному лишь аспекту религии - к исполнению
ритуалов. Ћн
оставил без вниманиЯ ключевое длЯ развитиЯ всех великих религий
значение самостоЯтельного визионерского опыта альтернативных
реальностей. ‘толь же сомнительны бесчисленные теории,
вдохновленные
психоанализом, которые пытаютсЯ объЯснить исторические событиЯ
апокалиптического размаха (войны, кровавые революции, геноцид и
тоталитарные системы), как результат детских травм и других
событий из биографии
исторических личностей.
Ќедостаток приемлемых объЯснений у старых моделей представлЯет
только
одну сторону их негативной роли в психиатрии. Љроме этого, они
оказывают сильнейшее противодействие непредвзЯтому освоению новых
наблюдений и областей, как только оно оказываетсЯ несовместимым с
их
базисными предположениЯми о реальности. €ллюстрацией тому может
служить нежелание ведущих психологов и психиатров принЯть лавину
данных, приходЯщих из многочисленных источников - из практики
юнгианского анализа и новых видов эмпирической психотерапии, из
исследований опыта смерти и предсмертных феноменов, изучениЯ
психоделиков, современных парапсихологических штудий и отчетов
"антропологов-визионеров".
Ћсобенно пагубна жесткаЯ приверженность к ньютоно-картезианской
парадигме длЯ практики психиатрии и психотерапии. €менно она
ответственна за неправильное применение медицинских моделей в тех
областЯх психиатрии, которые имеют дело не с заболеваниЯми, а с
проблемами образа жизни. ‘отворенный западной наукой образ
вселенной
ЯвлЯетсЯ прагматически полезной конструкцией, помогающей
организовывать наблюдениЯ и получать данные. Ћднако его слишком
часто
путают с точным и всесторонним описанием реальности. ‚ результате
этой
гносеологической ошибки перцептуальное и когнитивное соответствие
с
ньютоно-картезианским мировоззрением считаетсЯ обЯзательным длЯ
нормальной психики. ‘ерьезные отклонениЯ от такого "правильного
восприЯтиЯ реальности" рассматриваютсЯ поэтому, как знаки
серьезной
психопатологии, отражающие расстройство или повреждение органов
чувств
и центральной нервной системы, общее нездоровье или болезнь. ‚
этом
контексте необычные состоЯниЯ сознаниЯ обычно считаютсЯ (с
некоторыми
исключениЯми) симптомами умственного расстройства. ‘ам термин
"измененные состоЯниЯ сознаниЯ" Ясно предполагает, что они
представлЯют собой искаженные или неполноценные версии правильного
восприЯтиЯ "объективной реальности". ‚ таких обстоЯтельствах было
бы
абсурдным полагать, что измененные состоЯниЯ сознаниЯ имеют какую-
либо
онтологическую или гносеологическую релевантность. € равным
образом
врЯд ли можно поверить, что эти необычные формы разумности, по
существу
патологичные, несут в себе хоть какой-то подлинный терапевтический
потенциал. Џоэтому главной ориентацией в психиатрической терапии
становитсЯ устранение любых симптомов и любых необычных Явлений, а
вслед за тем возвращение индивида в мир согласованных восприЯтий и
переживаний.

        ’еоретический вызов из области современных исследований сознаниЯ.

Ќа протЯжении всей истории современной науки поколениЯ
исследователей
с энтузиазмом осваивали направлениЯ, предложенные
ньютоно-картезианской парадигмой, отбрасываЯ те концепции и
наблюдениЯ, которые ставили под сомнение базисные философские
предпосылки, разделЯемые научным сообществом. Џочти все ученые
были
столь основательно запрограммированы своим образованием, столь
впечатлены и увлечены практическими успехами, что воспринЯли свои
модели буквально - как точное и исчерпывающее описание реальности.
‚
этой атмосфере бесчисленные наблюдениЯ из самых разных областей
систематически отвергались, подавлЯлись или даже высмеивались на
том
основании, что они несовместимы с механистическим и
редукционистским
мышлением, которое длЯ многих стало синонимом научного подхода.
„олгое времЯ успехи этих начинаний были настолько поразительными,
что
заслонили практические и теоретические неудачи. Ќо в атмосфере
быстро
развивающегос кризиса, который сопровождалсЯ стремительным
научным
прогрессом, становилось все труднее удерживать эту позицию.
‘овершенно
Ясно, что старые научные модели не в состоЯнии представить
удовлетворительные решениЯ гуманитарных проблем, с которыми мы
столкнулись в индивидуальном, социальном, интернациональном и
глобальном масштабе. Њногие выдающиесЯ ученые выражали растущее
подозрение, что механистическое мировоззрение западной науки на
самом
деле существенно способствовало нынешнему кризису, если вообще не
породило его.
Џарадигма - это всегда больше, чем просто полезнаЯ теоретическаЯ
модель в науке, косвенным влиЯнием ее философии на личности и
общество
в действительности очерчиваетсЯ мир. € приходитсЯ сожалеть, что
ньютоно-картезианскаЯ наука создала
весьма негативный образ человека - какой-то биологическон машины,
приводимой в движение инстинктивными импульсами звериной природы.
‚
этом образе нет починного признаниЯ высших ценностей, таких как
духовнаЯ пробужденность, чувство любви, эстетические потребности
или
стремление к справедливости. ‚се они рассматриваютсЯ как
производные
основных инстинктов или как компромиссы, по сути чуждые
человеческой
природе. ‚замен им подчеркиваютсЯ индивидуализм, эгоистичность,
конкурентность и принцип "выживаниЯ наиболее приспособленных" -
все это
признаетсЯ естественными и, по существу, здоровыми тенденциЯми.
ЊатериалистическаЯ наука, ослепленнаЯ своей моделью мира, как
конгломерата механистически взаимодействующих отдельных единиц, не
в
состоЯнии признать ценность и жизненную важность кооперации,
синергии
и экологической зависимости.
ѓоловокружительные технические достижениЯ этой науки, котораЯ
действительно обладает всеми возможностЯми длЯ решениЯ большей
части
материальных проблем, волнующих человечество, привели к обратным
результатам. …е успехи сотворили мир, наивысший триумф которого -
атомнаЯ энергетика, космическаЯ ракетнаЯ техника, кибернетика,
лазер,
компьютеры и другие электронные приспособлениЯ, чудеса современной
химии и бактериологии - обернулсЯ смертельной опасностью и живым
кошмаром. ‚ результате перед нами мир, разодранный на части
политикой
и идеологией, живущий под угрозой экологических кризисов,
промышленного загрЯзнениЯ, Ядерной войны. ‚идЯ такое положение
дел,
все большее число людей начинает сомневатьсЯ в истинной пользе
того
стремительного технологического прогресса, который не обуздывают,
не
контролируют эмоционально зрелые личности и виды, достаточно
развитые,
чтобы конструктивно обращатьсЯ с ими же созданными мощными
орудиЯми.
Џо мере ухудшениЯ экономической, социополитической и экологической
ситуации, многим становитсЯ Ясно, что пора оставить стратегию
односторонней манипулЯции и контролЯ над материальным миром,
обратитьсЯ за ответами к самим себе. ђастет интерес к развитию
сознаниЯ, как к возможности избежать глобального краха. ќто
проЯвлЯетсЯ
во все большей популЯрности медитации, других древних и восточных
духовных практик, эмпирической психотерапии, а также клинических
и лабораторных исследований сознаниЯ. ‚ этих занЯтиЯх по-новому
освещаетсЯ тот факт, что традиционные парадигмы не в состоЯнии
учесть
и воспринЯть огромное число серьезных наблюдений из различных
областей
и источников, которые ставЯт под сомнение старые взглЯды.
‚ совокупности эти данные чрезвычайно важны, они указывают на
настоЯтельную необходимость основательно пересмотреть наши
фундаментальные понЯтиЯ о природе человека и природе реальности.
Њногие непредубежденные ученые и специалисты по психическому
здоровью
осознали глубокую пропасть, отделЯющую современную психологию и
психиатрию от великих древних или восточных духовных традиций -
таких,
как различные формы йоги, кашмирский шиваизм, тибетскаЯ ваджраЯна,
дзен-буддизм, даосизм, суфизм, каббала или алхимиЯ. Ќакопленное в
этих
системах за века или даже тысЯчелетиЯ богатство глубинного знаниЯ
о
человеческой душе и сознании не получило адекватного признаниЯ в
западной науке, не воспринималось ею и не изучалось.
’очно так же антропологи, проводЯщие полевые исследованиЯ
незападных
культур, десЯтилетиЯми сообщали о различных феноменах, длЯ которых
в
традиционных концептуальных структурах находились только
поверхностные
и неубедительные объЯснениЯ (если вообще находились). •отЯ многие
экстраординарные общекультурные наблюдениЯ были неоднократно
описаны в
обстоЯтельных статьЯх, их чаще всего не принимали во внимание или
интерпретировали в терминах примитивных верований, предрассудков,
индивидуальной или групповой психопатологии. Њожно в этой свЯзи
упомЯнуть шаманскую практику, состоЯние транса, огнехождение,
первобытные ритуалы, духовные практики целительства или развитие
различных паранормальных способностей у индивидов и у целых
социальных
групп. ќта ситуациЯ сложнее, чем может показатьсЯ на первый
взглЯд. ‚
неформальном и доверительном общении с антропологами Я убедилсЯ,
что
многие из них решили не делитьсЯ некоторыми аспектами своего
полевого
опыта из-за опасениЯ насмешек или остракизма со стороны
ньютоно-картезианских коллег, из-за риска длЯ профессиональной
репутации.
Џримеры концептуальной неадекватности старой парадигмы не
ограничиваютсЯ данными из экзотических культур. ‘толь же серьезные
нареканиЯ она вызывает со стороны западных клинических и
лабораторных
исследований. ќксперименты с гипнозом, сенсорной изолЯцией и
перегрузкой, сознательный контроль внутренних состоЯний,
биообратнаЯ
свЯзь и акупунктура высветили многое в древних и восточных
практиках и,
вместе с тем, обнаружили больше концептуальных проблем, чем
удовлетворительных решений.
€сследованиЯ психоделиков на свой лад проЯснили некоторые ранее
непонЯтные исторические и антропологические данные о шаманизме,
культовых мистериЯх, ритуалах перехода, церемониЯх целительства и
паранормальных ЯвлениЯх, включающие использование свЯщенных
растений.
Ћднако, подтвердив большинство древних, туземных и восточных
знаний о
сознании, эти исследованиЯ в то же самое времЯ подорвали некоторые
базисные философские допущениЯ механистической науки. Ќиже мы еще
вернемсЯ к обсуждению того, как эксперименты с психоделиками
разбили
вдребезги привычное понимание психотерапии, традиционные модели
психики, образ человеческой природы и даже фундаментальные
верованиЯ о
природе реальности.
„анные психоделических исследований отнюдь не ограничиваютсЯ
использованием психоактивных субстанций; по существу, те же
переживаниЯ
наблюдаютсЯ в современных видах психотерапии и телесной терапии,
не
использующих психоделики - например, в юнгианском анализе,
психосинтезе, различных нео-райхианских подходах, гештальтной
практике, модифицированных формах первичной терапии, а также, в
управлЯемом воображении с использованием музыки, рольфинге,
различных
техниках "второго" рождениЯ, возвращении к прошлой жизни и
модернизированной сайентологии. ирокий спектр переживаний,
практически совпадающих со спектром психоделического опыта,
предлагает
разработаннаЯ мной вместе с моей женой Љристиной техника
холономной
интеграции (холотропнаЯ терапиЯ) - немедикаментозный подход,
сочетающий контроль над дыханием, побуждающую музыку и
сфокусированную
работу с телом. ќта техника описана в седьмой главе.
„ругим важным источником информации, оспаривающим принЯтые ныне
парадигмы механистической науки, стали современные
парапсихологические
исследованиЯ. ‘ейчас все труднее игнорировать и априорно отрицать
данные многих методологически верных и тщательно проведенных
экспериментов только из-за того, что они несовместимы с
традиционной
системой убеждений. “важаемые ученые: „жозеф Ѓэнкс ђаин, ѓарднер
Њерфи, „жулс ќйзенбад, ‘тенли Љриппнер, —арлз ’арт, ќлмер и ќлис
ѓрин, Ђртур •астингс, ђассел ’арг и •эролд Џатхоф - собрали
свидетельства о телепатии, Ясновидении, астральных проекциЯх,
видении
на расстоЯнии, психодиагностике, психическом целительстве,
психокинезе, которые могли бы дать важные ключи к новому пониманию
реальности. €нтересно, что многие врачи, знакомые с
квантово-релЯтивистской физикой, обычно проЯвлЯют гораздо более
серьезный интерес к паранормальным феноменам, чем традиционно
мыслЯщие
психиатры и психологи. ‘ледует также упомЯнуть здесь удивительные
данные из области танатологии, указывающие (кроме всего прочего)
на
то, что клинически мертвый человек часто способен точно
воспринимать
окружающую ситуацию с выигрышной точки зрениЯ, невозможной длЯ
него
раньше даже в полном сознании.
‚место исчерпывающего и всеохватного обсуждениЯ всех этих тем, Я
хочу
далее сосредоточитьсЯ на наблюдениЯх, полученных во времЯ моих
психоделических исследований, в частности, ‹‘„-терапии. џ выбрал
этот
подход после некоторого колебаниЯ и по нескольким важным причинам.
Џочти все специалисты, изучавшие действие психоделиков, пришли к
заключению, что их лучше всего рассматривать как ускорители или
катализаторы ментальных процессов. ‚место того, чтобы вызывать
типичное медикаментозное состоЯние, они, видимо, активизируют
предшествующие матрицы или потенциалы человеческого ума. Џод
действием этих препаратов человек переживает не "токсический
психоз",
по существу никак не свЯзанный с функциЯми психики в нормальном
состоЯнии, а фантастическое внутреннее путешествие в собственное
бессознательное и сверхсознательное. ќти препараты, таким образом,
раскрывают и делают доступным непосредственному восприЯтию широкий
диапазон обычно скрытых Явлений, относЯщихсЯ к неотъемлемым
способностЯм человеческого ума и играющим важную роль в нормальной
психической деЯтельности.
Џоскольку психоделический спектр охватывает весь диапазон
человеческих
переживаний, он включает и все упоминавшиесЯ ранее феномены
немедикаментозных контекстов - церемоний туземцев, различных
духовных
практик, эмпирической психотерапии, современных лабораторных
экспериментов, парапсихологических исследований и биологически
экстремальных или предсмертных ситуаций. ‚ то же времЯ усиливающие
и
катализирующие свойства психоделиков позволЯют добиватьсЯ
необычных
состоЯний сознаниЯ экстраординарной интенсивности и Ясности в
контролируемых условиЯх и с высоким постоЯнством. ќтот факт дает
исследователю значительные преимущества и делает психоделические
ЯвлениЯ особенно предпочтительными длЯ систематического изучениЯ.
‚ажнейшей и наиболее очевидной причиной того, что наше обсуждение
ограничитсЯ сферой психоделических исследований, ЯвлЯетсЯ мой
многолетний научный интерес к этому предмету. Џосле несколько
тысЯч
сеансов с ‹‘„ и другими изменЯющими сознание препаратами, в
которых
мне довелось испытать многие психоделические состоЯниЯ, Я приобрел
ту
степень компетентности, которой у менЯ не достает в отношении
других
разновидностей опыта. ‘ 1954 года, после первого знакомства с
психоделиками, Я в качестве гида провел более 3000 ‹‘„-сеансов и
просмотрел отчеты о более 2000 сеансов, проведенных моими
коллегами в
—ехословакии и ‘оединенных татах. ќксперименты проводились с
"нормальными" добровольцами, психиатрическими пациентами и людьми,
умирающими от рака. —ерез эти сеансы проходили, кроме того,
психиатры,
психологи, специалисты других отраслей знаниЯ, артисты, философы,
теологи, студенты и младший медицинский персонал психиатрических
отделений. ‘реди пациентов с эмоциональными расстройствами были
представители различных диагностических категорий, в том числе
индивиды с различными формами депрессии, психоневротики,
алкоголики,
наркоманы, лица с сексуальными отклонениЯми, с психосоматическими
расстройствами и с пограничными психозами, шизофреники. „ва
основных
подхода, применЯвшиесЯ в этой работе - психолитическаЯ и
психоделическаЯ терапиЯ - подробно описаны в другой моей книге
(Grof,
1980).
‡а годы клинической работы с психоделиками мне становилось все
более
очевидным, что ни природу переживаний на ‹‘„-сеансах, ни
многочисленные наблюдениЯ в ходе психоделической терапии
невозможно
адекватно объЯснить в терминах ньютоно-картезианской парадигмы,
механистического подхода к ‚селенной и особенно - в контексте
существующих нейрофизиологических моделей мозга. Џосле долгих лет
теоретических поисков и заблуждений Я пришел к выводу, что данные
опытов с ‹‘„ требуют радикального пересмотра парадигм,
существующих в
психологии, психиатрии, медицине и, возможно, в науке вообще.
‘егоднЯ
у менЯ почти не осталось сомнений в том, что современное понимание
‚селенной, природы, реальности и человека ЯвлЯетсЯ поверхностным,
неверным и неполным.
џ позволю себе кратко остановитсЯ на наиболее важных наблюдениЯх
из
‹‘„-психотерапии, которые считаю серьезным вызовом современной
психиатрической теории, существующим медицинским убеждениЯм и
основанной на воззрениЯх Ќьютона и „екарта механистической модели
‚селенной. Ќекоторые из этих наблюдений относЯтсЯ к определенным
формальным характеристикам психоделических состоЯнии, другие - к
их
содержанию, а какие-то - к необычным свЯзЯм между ними и
структурой
внешней реальности. ‡десь Я хочу еще раз подчеркнуть, что
последующее
обсуждение затрагивает не только психоделические состоЯниЯ, но и
различные неординарные состоЯниЯ сознаниЯ, возникающие спонтанно
или
вызванные немедикаментозными средствами. ’аким образом, всЯ эта
тематика значима длЯ пониманиЯ человеческого разума и в его
здоровых, и
в болезненных проЯвлениЯх.
Џозвольте мне начать с краткого описаниЯ формальных характеристик
неординарных состоЯний сознаниЯ. ‚ психоделических сеансах и при
других видах необычных переживаний можно испытать драматичные
эпизоды
самого разного рода, причем с живостью, реальностью и
интенсивностью,
сравнимыми с обычным восприЯтием материального мира или
превосходЯщими
его. •отЯ зрительный аспект этих эпизодов стоит, пожалуй, на
первом
месте, надо сказать, что вполне реалистичные переживаниЯ могут
быть и
во всех других сенсорных областЯх. €ногда отдельные мощные звуки,
голоса людей или животных, целые музыкальные последовательности,
интенсивнаЯ физическаЯ боль и другие соматические ощущениЯ или
отчетливые вкус и запах могут доминировать в переживании или
играть в
нем важную роль. ‘пособность к формированию понЯтий может
подвергатьсЯ
при этом сильному воздействию, а интеллект может создавать
интерпретации действительности, не свойственные данному человеку в
обычном состоЯнии сознаниЯ. Ћписание существенных эмпирических
элементов необычных состоЯний сознаниЯ было бы не полным без
упоминаниЯ целого диапазона мощных эмоций, которые ЯвлЯютсЯ их
стандартными компонентами.
“ многих психоделических переживаний есть одно общее качество,
присущее и повседневной жизни с ее последовательными событиЯми,
происходЯщими в трехмерном пространстве и линейном времени.
Ћднако,
так же типичны и доступны дополнительные измерениЯ и эмпирические
альтернативы. Џсиходелическое состоЯние несет в себе
многоуровневое и
многомерное качество, и ньютоно-картезианские последовательности
внутренних событий кажутсЯ произвольными вставками в сложном
континууме беспредельных возможностей. ‚ то же времЯ, они обладают
всеми характеристиками, которые мы ассоциируем с восприЯтием
материального мира "объективной реальности".
•отЯ участники ‹‘„-сеансов часто говорЯт об образах, у этих
образов
нет качества застывших фотографий. Ћни находЯтсЯ в постоЯнном
динамическом движении и обычно передают некие драматические
событиЯ и
действиЯ. Ќо и термин "внутреннее кино", который так часто
возникает
в отчетах об ‹‘„-сеансах, не вполне верно описывает их природу. ‚
кинематографии трехмерность сцены искусственно имитируетсЯ
движением
камеры. ‚осприЯтие пространства должно вычитыватьсЯ из двухмерного
показа, и, в конечном итоге, оно зависит от интерпретации зрителЯ.
Ђ
психоделические видениЯ действительно трехмерны и обладают всеми
качествами обыденного восприЯтиЯ (по меньшей мере, могут их иметь
при
некоторых типах ‹‘„-переживаний). Ћни кажутсЯ происходЯщими в
определенном месте и могут восприниматьсЯ с различных направлений
и
углов при достаточно четком параллаксе. ‚озможны укрупнение
изображениЯ и выборочный фокус на различных уровнЯх и планах
эмпирического континуума, восприЯтие или реконструкциЯ тонкого
строениЯ, зрение через прозрачную среду представлЯемых
объектов - таких, как клетка, тело эмбриона, части растениЯ или
драгоценного камнЯ. Џроизвольный сдвиг фокуса ЯвлЯетсЯ только
одним
из механизмов стираниЯ и проЯснениЯ образов. Љартины также могут
проЯснЯтьсЯ, когда устранены искажениЯ, вызванные страхом, защитой
и
сопротивлением, или когда содержанию позволено развиватьсЯ в
континууме
линейного времени.
‚ажной характеристикой психоделического переживаниЯ ЯвлЯетсЯ
трансцендирование пространства и времени, когда линейный континуум
между микрокосмическим миром и макрокосмом, который кажетсЯ
абсолютно
обЯзательным в обычном состоЯнии сознаниЯ, как бы не принимаетсЯ
во
внимание. ђазмер воспринимаемых объектов покрывает весь возможный
диапазон - от атомов, молекул и отдельных клеток до гигантских
небесных тел, солнечных систем и галактик. џвлениЯ из "зоны
средних
измерений", непосредственно ощущаемые нашими органами восприЯтиЯ,
оказываютсЯ в том же эмпирическом континууме, что и те, длЯ
восприЯтиЯ
которых обычно требуетсЯ такаЯ сложнаЯ технологиЯ, как микроскопы
и
телескопы. ‘ эмпирической точки зрениЯ, различие между микрокосмом
и
макрокосмом произвольно: они могут сосуществовать в одном и том же
переживании и взаимозаменЯтьсЯ. “частник ‹‘„-сеанса может ощущать
себЯ
единичной клеткой, эмбрионом и галактикой, и эти три состоЯниЯ
могут
возникнуть одновременно или поочередно из-за простого сдвига
фокуса.
Џодобным же образом в необычных состоЯниЯх сознаниЯ
трансцендируетсЯ
линейность временных последовательностей. ‚ одно и то же времЯ
могут
возникать сцены из разных исторических контекстов, они могут
выглЯдеть
значимо свЯзанными между собой по эмпирическим характеристикам.
’ак,
травматические переживаниЯ из детства, болезненный эпизод
биологического рождениЯ и то, что представлЯетсЯ памЯтью
трагических
событий из предыдущих воплощений, могут возникнуть одновременно
как
части одной сложной эмпирической картины. € снова у человека есть
выбор избирательного фокусированиЯ; он может остановитьсЯ на любой
из
этих сцен. Џереживать их все одновременно или воспринимать
попеременно, открываЯ длЯ себЯ смысловые свЯзи между ними.
‹инейный
временной интервал, господствующий в повседневном опыте, не имеет
здесь значениЯ, и событиЯ из различных исторических контекстов
поЯвлЯютсЯ группами, если в них присутствует один и тот же тип
сильной
эмоции или интенсивного телесного ощущениЯ.
Џсиходелические состоЯниЯ предлагают множество эмпирических
альтернатив линейному времени и трехмерному пространству, которые
характеризуют наше повседневное существование. ‘обытиЯ из
недавнего и
отдаленного прошлого или из будущего могут переживатьсЯ в
неординарных
состоЯниЯх с такой живостью и такой сложностью, которые по
вседневное
сознание способно фиксировать только в настоЯщем моменте. ‚ каких-
то
психоделических переживаниЯх времЯ кажетсЯ замедленным или
необычайно
ускоренным, в других течет в обратную сторону или полностью
трансцендируетсЯ и прекращает течение. Ћно может выглЯдеть идущим
по
кругу или кругообразно и линейно сразу, может следовать по
спиральной
траектории или по своеобразным рисункам отклонениЯ и искажениЯ.
„овольно часто времЯ трансцендируетсЯ как самостоЯтельное
измерение и
приобретает пространственные характеристики: прошлое, настоЯщее и
будущее накладываютсЯ одно на другое и сосуществуют в настоЯщем
моменте. €ногда люди под действием ‹‘„ переживают различные формы
путешествиЯ во времени - возвращаЯсь в исторические времена,
проходЯ
через временные петли или выскакиваЯ из временного измерениЯ
вообще и
вновь попадаЯ в другую точку истории.
‚осприЯтие пространства может претерпевать аналогичные изменениЯ:
необычные состоЯниЯ сознаниЯ Ясно демонстрируют узость и
ограниченность пространства трех координат. ‹юди под действием ‹‘„
часто рассказывают, что ощущают пространство и вселенную
искривленными, замкнутыми на себЯ, что они способны воспринимать
миры,
имеющие четыре, пЯть или больше измерений. „ругие чувствуют себЯ
безразмерной точкой сознаниЯ. ‚озможно увидеть пространство как
произвольную конструкцию, как проекцию ума, не имеющую
объективного
существованиЯ вообще. Џри определенных обстоЯтельствах любое число
взаимопроникающих вселенных различных порЯдков может быть увидено
в
холографическом сосуществовании. Љак и в случае путешествиЯ во
времени, можно пережить ментальное пространственное путешествие с
линейным переносом в другое место, прЯмое и немедленное
перемещение
через пространственную петлю или полный выход из пространственного
измерениЯ и поЯвление в другом месте.
…ще одной важной характеристикой психоделических состоЯний
ЯвлЯетсЯ
трансценденциЯ различиЯ между материей, энергией и сознанием.
‚нутренние видениЯ могут быть настолько реалистичными, что станут
успешной имитацией Явлений материального мира, и наоборот, то, что
в
повседневной жизни представлЯетсЯ твердым и осЯзаемым
"материалом",
может рассыпатьсЯ в паттерны энергии, в космический танец вибраций
или
в игру сознаниЯ. ‚место мира отдельных индивидов и объектов может
поЯвитьсЯ недифференцированное вместилище энергетических паттернов
или
сознание, в котором различные виды и уровни разграничений условны
и
произвольны. ’от, кто изначально видит в материи основу
существованиЯ,
а в разуме - ее производное, способен впервые открыть длЯ себЯ,
что
сознание есть независимый принцип в смысле психофизического
дуализма,
и, в конечном счете, принЯть его за единственную реальность. ‚
универсальных и всеохватывающих состоЯниЯх ума трансцендируетсЯ
сама
дихотомиЯ между существованием и несуществованием; форма и пустота
предстают эквивалентными и взаимозаменимыми.
Ћчень интересным и важным аспектом психоделических состоЯний
ЯвлЯетсЯ
возникновение комплексных переживаний с конденсированным или
составным
содержанием. ‚ ходе ‹‘„-психотерапии некоторые переживаниЯ можно
было
расшифровать как многозначные символические образованиЯ, в
которых,
свЯзанные эмоционально и тематически элементы из самых разных
областей,
сочетались наиболее созидательным способом. €меетсЯ четкаЯ
параллель
между этими динамическими структурами и образами сновидений, как
их
анализировал ‡игмунд ”рейд (Freud, 1953).
„ругие сложные переживаниЯ оказываютсЯ гораздо более о