днородными:
вместо того, чтобы отражать множество тем и уровней смысла
(включаЯ и
противоречивые по природе), такие ЯвлениЯ представлЯют
множественность
содержаниЯ в унифицированной форме за счет суммированиЯ различных
элементов. ЏереживаниЯ дуального единства с другой личностью (то
есть
ощущение собственной тождественности и одновременно единениЯ,
нераздельности с другой личностью), сознаниЯ группы индивидов,
всего
населениЯ страны (€ндии, царской ђоссии, нацистской ѓермании) или
всего человечества принадлежат именно к этой категории. ’акже
следует
упомЯнуть архетипические переживаниЯ ‚еликой и “жасной Њатери,
Њужчины, †енщины, Ћтца, ‹юбовника, Љосмического человека или
всеобщности †изни, как космического ЯвлениЯ.
’енденциЯ создавать составные образы проЯвлЯетсЯ не только во
внутреннем контексте психоделического опыта. Ћна ответственна за
еще
один распространенный феномен - иллюзорную трансформацию
физического
окружениЯ или людей, присутствующих на психоделическом сеансе, при
высвобождении бессознательного материала у человека, испытывающего
действие ‹‘„ с открытыми глазами. € в этом случае переживаниЯ
представлЯют собой сложные напластованиЯ, в которых восприЯтие
внешнего мира сочетаетсЯ с проекцией элементов, образующихсЯ в
бессознательном. ’ерапевт может одновременно восприниматьсЯ и в
обыденном облике и в роли родителЯ, палача, архетипического
существа
или персонажа из какого-то предыдущего воплощениЯ. Џомещение, где
происходит сеанс, может иллюзорно трансформироватьсЯ в детскую
спальню, разрешающуюсЯ родами матку, тюрьму, камеру смертников,
публичный дом, хижину туземца и т.д., в то же времЯ сохранЯЯ на
другом
уровне свой обычный вид.
Џоследней стоЯщей упоминаниЯ характеристикой необычных состоЯний
сознаниЯ ЯвлЯетсЯ трансценденциЯ различиЯ между ќго и элементами
внешнего мира или, говорЯ обобщенно, между частью и целым. ‚ ‹‘„-
сеансе
возможно переживание себЯ кем-то или чем-то другим - либо с
сохранением исходной идентичности, либо без таковой. Џереживание
себЯ
в качестве бесконечно малой частицей вселенной вовсе не кажетсЯ
несовместимым с ощущением себЯ в то же самое времЯ любой другой ее
частью или же тотальностью всего существующего. ЏринЯвший ‹‘„
может
переживать одновременно или попеременно различные формы
идентичности.
Ћдна крайность - полное отождествление с отдельным, ограниченным и
от
всего отчужденным биологическим существом, обитающим в
материальном
теле или действительно ЯвлЯющимсЯ этим телом. €ндивид отличен от
всего
остального и представлЯет собой только бесконечно малую и, в
конечном
счете, ничтожную частицу целого. „ругой крайностью ЯвлЯетсЯ полнаЯ
эмпирическаЯ идентификациЯ с недифференцированным сознанием
“ниверсального ђазума или Џустоты и, таким образом, со всей
космической сетью и с тотальностью существованиЯ. ќтот опыт
обладает
парадоксальным свойством: он бессодержателен и одновременно
всесодержателен; ничто не существует в нем в конкретной форме, но,
в то
же времЯ, все существующее кажетсЯ представленным или предстает в
потенциальной, зародышевой форме.
‘одержание неординарных переживаний несет в себе еще более острый
вызов ньютоно-картезианской парадигме, чем их формальные
характеристики. ‹юбой непредубежденный терапевт, который примет
участие в нескольких психоделических сеансах, столкнетсЯ с лавиной
фактов, никак не соотносимых с существующими научными структурами.
‚о
многих случаЯх объЯснений нет не только из-за недостатка
информации о
возможных причинных свЯзЯх - они теоретически невозможны, если
придерживатьсЯ постулатов механистической науки.
ђаботаЯ с ‹‘„, Я уже давно решил, что нельзЯ игнорировать
постоЯнный
приток удивительных данных на том только основании, что они
несовместимы с базисными допущениЯми современной науки. Џришлось
также
покончить с самообманом насчет того, что существуют некие разумные
объЯснениЯ этим данным, несмотрЯ на мою неспособность представить
эти
объЯснениЯ в самых безудержных фантазиЯх. џ открылсЯ навстречу
тому,
что наше современное научное мировоззрение может оказатьсЯ
поверхностным, неточным и неадекватным, как многие его
исторические
предшественники. ‘ этого момента Я начал тщательно регистрировать
все
озадачивающие и спорные наблюдениЯ без вынесениЯ суждений и
попытки их
объЯснить. € только отбросив зависимость от старых концепций и
став
просто причастным наблюдателем процесса, Я постепенно узнал, что
как в
древней и восточной философии, так и в современной западной науке
есть
серьезные модели с волнующими и многообещающими теоретическими
альтернативами.
‚ своих книгах Я детально описал самые важные наблюдениЯ из
исследований ‹‘„, представлЯющие решительный вызов
механистическому
мировоззрению. ‚ этой главе Я только кратко изложу наиболее
интересные
находки и отошлю заинтересованных читателей к первоисточникам.
ЂнализируЯ содержание ‹‘„-Явлений, Я счел полезным различить
четыре
основных типа психоделических переживаний. ‘амые поверхностные из
них
(в смысле их легкодоступности длЯ среднего человека) это
абстрактные
или эстетические переживаниЯ. ‚ них нет особого символического
содержаниЯ, свЯзанного с личностью, и их можно объЯснить на Языке
анатомии и физиологии органов чувств, как это делаетсЯ в
медицинских
учебниках. џ не обнаружил на этом уровне психоделических состоЯний
ничего, что отрицало бы их интерпретацию на строгом
ньютоно-картезианском Языке.
‘ледующий уровень психоделических переживаний - психодинамический
или
биографический. Ћн включает комплекс вновь проживаемых
эмоционально
значимых воспоминаний из разных периодов жизни индивида и
символические переживаниЯ, которые можно расшифровать как вариации
или
рекомбинации биографических элементов - схожие с образами
сновидений,
как их описывают психоаналитики. ”рейдовскаЯ теоретическаЯ схема
оказалась чрезвычайно полезной в работе с ЯвлениЯми на этом
уровне;
большаЯ часть этих переживаний оставлЯет ньютоно-картезианскую
модель
нетронутой. € это не удивительно, поскольку сам ”рейд достаточно
Явно
использовал принципы ньютоновской механики, когда формулировал
концептуальную схему психоанализа.
Џо-настоЯщему же удивлЯет возможность в некоторых случаЯх оживить
воспоминаниЯ первых дней или недель жизни с почти фотографической
точностью. Љроме того, чрезвычайно важными оказались воспоминаниЯ
о
тЯжелых телесных травмах, когда человек тонул, ушибалсЯ, попадал в
аварии, переносил операции и болезни. ‘удЯ по всему, они важнее
памЯти
психологических травм, на которых сосредоточились сейчас психологи
и
психиатры. ‚оспоминаниЯ о телесных травмах играют, видимо,
непосредственную роль в развитии эмоциональных и психосоматических
расстройств. ќто верно даже длЯ воспоминаний о переживаниЯх,
свЯзанных
с операциЯми, которые проходили под общим наркозом. Ћднако, какой
бы
удивительной новизной длЯ медицины и психиатрии не становились
некоторые из этих находок, они имеют весьма малое значение в
качестве
указаний на необходимость сдвига ведущей парадигмы.
Ѓолее серьезные концептуальные проблемы свЯзаны с третьим типом
психоделических переживаний, которые Я назвал перинатальными.
Љлинические наблюдениЯ из ‹‘„-психотерапии наводЯт на мысль, что
человеческое бессознательное содержит хранилища или матрицы,
активизациЯ которых ведет к повторному проживанию биологического
рождениЯ и к серьезной конфронтации со смертью. ќтот процесс
смерти и
нового рождениЯ свЯзан, как правило, с открытием внутренних
духовных
областей в человеческом сознании, независимых от расового,
культурного
и образовательного фона. „анный тип психоделического опыта ставит
важные теоретические проблемы.
‚ перинатальном опыте принЯвшие ‹‘„ могут заново пережить элементы
своего биологического рождениЯ во всей их сложности и иногда с
объективно подтверждаемыми деталЯми. Љогда условиЯ тому
способствовали, Я мог убедитьсЯ в точности многих подобных
отчетов;
часто люди до сеанса не знали обстоЯтельств своего рождениЯ. €м
удавалось вспомнить особенности и аномалии утробного положениЯ,
детальную механику родов, характер родовспомогательного
вмешательства
и послеродового ухода. ЏереживаниЯ, свЯзанные с Ягодичным
предлежанием, предлежащей плацентой, пупочным канатиком, обвитым
вокруг шеи, применением касторового масла, использованием щипцов,
разными акушерскими приемами, анестезией и реанимационными
процедурами - вот лишь несколько примеров Явлений, наблюдаемых в
перинатальных психоделических переживаниЯх.
Џо-видимому, памЯть об этих событиЯх распространЯетсЯ на ткани и
клетки
тела. Џроцесс повторного проживаниЯ родовой травмы может
ассоциироватьсЯ с психосоматическим воссозданием всех
соответствующих
физиологических симптомов - таких как ускорение пульса, асфиксиЯ с
заметным изменением цвета кожи, гиперсекрециЯ слюны или слизи,
чрезмерное мышечное напрЯжение с энергетической разрЯдкой,
специфические позы и движениЯ, поЯвление гематом и следов родовых
повреждений. €меютсЯ также указаниЯ, что переживание рождениЯ в
‹‘„-сеансах ассоциируетсЯ с биологическими изменениЯми в теле,
копирующими ситуацию действительных родов, пример тому, низкое
кислородное насыщение крови, биохимические знаки стресса и
специфические характеристики углеводного обмена. ’акое комплексное
восстановление ситуации рождениЯ, распространЯющеесЯ и на
внутриклеточные процессы, на цепочки биохимических реакций,
представлЯетсЯ трудной задачей длЯ традиционных научных моделей.
…ще сложнее объЯснить другие аспекты процесса смерти-возрождениЯ,
в
первую очередь символические образы, которые сопровождают умирание
и
рождение, даже если соответствующие мифологические темы неизвестны
индивиду. Ћни принадлежат многим различным культурам. €ногда сюда
входЯт не только хорошо знакомые символы смерти-возрождениЯ из
иудео-христианской традиции (поругание и пытки •риста, смерть на
кресте и воскрешение), но и детали легенды об €зиде и Ћзирисе,
мифов о
„ионисе, Ђдонисе, Ђттисе, Ћрфее, Њитре или нордическом боге
Ѓальдуре,
их малоизвестных вариантов из доколумбовых культур Ђмерики.
Ѓогатство
информации, высвобождающейсЯ в этом процессе у некоторых людей под
действием ‹‘„, поистине поразительно.
Ќаиболее серьезный вызов ньютоно-картезианской механистической
модели
‚селенной исходит от последней категории психоделических Явлений -
целого спектра переживаний, длЯ которых Я подобрал термин
трансперсональные. Ћбщим знаменателем этой богатой и разветвленной
группы необычных переживаний ЯвлЯетсЯ ощущение индивида, что его
сознание расширилось за пределы ќго и трансцендировало границы
времени
и пространства.


Њногие из переживаний этой категории можно интерпретировать как
историческую регрессию в биологическое, культурное или духовное
прошлое. „овольно часто в психоделических сеансах доводитсЯ
испытать
достаточно конкретные и реальные эпизоды жизни плода и эмбриона.
Њногие сообщают о Ярких фрагментах опыта на клеточном уровне
сознаниЯ,
что по-видимому отражает их существование в форме спермы или
Яйцеклетки во времЯ зачатиЯ. €ногда регрессиЯ идет еще дальше, и у
индивида возникает убедительное чувство повторного проживаниЯ
эпизодов
из жизни биологических предков или даже погружениЯ в общий фонд
коллективной и расовой памЯти. €ногда люди под действием ‹‘„
сообщают
о переживаниЯх, в которых они отождествлЯютсЯ с различными
животными
или у них возникает отчетливое чувство оживлениЯ воспоминаний их
существованиЯ в предыдущем воплощении.
Ќекоторые другие трансперсональные ЯвлениЯ включают трансценденцию
пространства, а не времени. ‘юда относитсЯ опыт сознаниЯ другого
человека, группы людей или всего человечества. ‚озможен даже выход
за
пределы специфически человеческого опыта с подстройкой к тому, что
кажетсЯ сознанием животных, растений или неодушевленных объектов.
‚
крайних случаЯх, возможно побывать в сознании всего творениЯ, всей
планеты или всей материальной ‚селенной.
’е, кому довелось столкнутьсЯ с трансперсональными переживаниЯми в
психоделических сеансах, часто получают доступ к детальной и,
можно
сказать, эзотерической информации о соответствующих аспектах
материального мира, котораЯ далеко превосходит их общую
образовательную подготовку и специфические знаниЯ в данной
области.
’ак, сообщениЯ людей, переживших под действием ‹‘„ эпизоды
эмбрионального существованиЯ, момент оплодотворениЯ и фрагменты
сознаниЯ клетки, ткани и органа, содержали медицински точные
сведениЯ
об анатомических, физиологических и биологических аспектах
происходивших процессов. Џодобным образом наследственный опыт,
элементы коллективного и расового бессознательного (в юнговском
смысле) и "воспоминаниЯ прошлых воплощений" часто содержат
примечательные детали исторических событий, костюмов, архитектуры,
оружиЯ, искусства или религиозной практики древних культур. ’е,
кто
под действием ‹‘„ пережил психогенетические воспоминаниЯ или
приобщилсЯ к сознанию животных форм, не только нашли этот опыт
необычайно достоверным и убедительным, но интуитивно вжились в
психологию различных животных, их поведение, специфические
привычки,
циклы воспроизведениЯ и любовные танцы.
Њногие из принимавших ‹‘„ независимо друг от друга сообщали о
своих
интуитивных догадках, что сознание не ЯвлЯетсЯ продуктом
центральной
нервной системы и что оно как таковое присуще не только людЯм и
высшим
позвоночным. Ћни видели в этом первостепенную характеристику
существованиЯ, которую нельзЯ свести к чему-то еще или откуда-то
еще
извлечь. “ тех, кто сообщил об эпизодах сознательного
отождествлениЯ с
растениЯми или частЯми растений, были необыкновенные постижениЯ
таких
ботанических процессов, как прорастание семЯн, фотосинтеза
листьЯх,
опыление или обмен воды и солей в корневой системе. ’акже
распространено чувство отождествлениЯ с сознанием неорганических
материалов или процессов - таких, как золото, гранит, вода, огонь,
молниЯ, смерч, вулканическаЯ активность, или даже отдельные атомы
и
молекулы. Љак и выше упомЯнутые ЯвлениЯ, эти переживаниЯ могут
ассоциироватьсЯ с удивительно точными интуитивными догадками.
„ругаЯ важнаЯ группа трансперсональных переживаний включает
телепатию,
психодиагностику, Ясновидение и Яснослышание, предвидение,
психометрию, опыт выхода из тела, видение на расстоЯнии и другие
паранормальные феномены. „лЯ некоторых из них характерна
трансценденциЯ обычных временных ограничений, длЯ других -
трансценденциЯ пространственных барьеров или сочетание того и
другого.
Џоскольку многие другие типы трансперсональных Явлений тоже часто
подразумевают доступ к новой информации через экстрасенсорные
каналы,
четкаЯ граница между психологией и парапсихологией, при условии
признаниЯ трансперсонального опыта, исчезает или становитсЯ
довольно
произвольной.
‘уществование трансперсональных переживаний попирает самые
фундаментальные положениЯ и принципы механистической науки. ‘
этими
переживаними поЯвлЯютсЯ такие абсурдные на первый взглЯд понЯтиЯ,
как
относительнось и произвольность всех физических границ,
нелокальные
свЯзи во ‚селенной, коммуникациЯ посредством неизвестных средств и
каналов, памЯть без материального субстрата, нелинейность времени
или
сознание, ассоциируемое со всеми формами жизни (включаЯ
одноклеточные
организмы и растениЯ) и даже с неорганической материей.
’рансперсональный опыт иногда включает событиЯ из микрокосма и
макрокосма, из областей, недостижимых непосредственно
человеческими
органами чувств, или из периодов - исторически предшествовавших
поЯвлению ‘олнечной системы, ‡емли, живых организмов, нервной
системы
и вида Homo sapiens. ќти переживаниЯ Ясно указывают, что каким-то
необъЯснимым пока образом каждый из нас имеет информацию обо всей
‚селенной, обо всем существующем, каждый имеет потенциальный
эмпирический доступ ко всем ее частЯм и в некотором смысле
ЯвлЯетсЯ
одновременно всей космической сетью и бесконечно малой ее частью,
отдельной и незначительной биологической сущностью.
‘одержание обсуждавшегосЯ до сих пор опыта включает в себЯ
элементы
феноменального мира. •отЯ сами по себе эти переживаниЯ
дискредитируют
идею о том, что ‚селеннаЯ состоит исключительно из объективно
существующих материальных объектов, отделенных один от другого, их
содержание не выходит за рамки того, что западный мир считает
"объективной реальностью", воспринимаемой в обычном состоЯнии
сознаниЯ. ЏринЯто считать, что у нас сложнаЯ родословнаЯ
человеческих
и животных предков, что мы ЯвлЯемсЯ частью специфического расового
и
культурного наследиЯ, что мы претерпели сложное биологическое
развитие
от слиЯниЯ двух зародышевых клеток до высоко дифференцированного
мезозойского организма. Њы живем в мире, в котором помимо нас есть
бесчисленное число иных элементов: людей, животных, растений или
неодушевленных объектов. Њы принимаем все это на основании прЯмого
сенсорного опыта, согласованного подтверждениЯ, эмпирической
очевидности и научных исследований. ‚ трансперсональных
переживаниЯх с
регрессией в историческое прошлое или с преодолением
пространственных
барьеров удивлЯет поэтому не содержание, а сама возможность
непосредственного переживаниЯ разнообразных аспектов внешнего
феноменального мира и сознательного отождествлениЯ с ними. Џри
нормальных обстоЯтельствах мы считали бы их целиком посторонними и
эмпирически недоступными. ‘толь же удивительно найти сознание там,
где
мы его не искали - у низших животных, растений, в неживой природе.
€
снова, в классическом экстрасенсорном восприЯтии необычным и
удивительным будет не содержание опыта, а сам способ получениЯ
конкретной информации о других людЯх или восприЯтие ситуации,
котора,
согласно здравому смыслу и существующим научным парадигмам, должна
быть длЯ нас недосЯгаемой.
’еоретическаЯ новизна этих наблюдений, достаточно впечатлЯющаЯ
сама по
себе, еще более выигрывает оттого, что в психоделических сеансах
трансперсональный опыт точно отражает материальный мир и возникает
в
том же самом континууме, тесно переплетаЯсь с другими видами
опыта,
содержание которого не согласуетсЯ с мировоззрением,
господствующим в
западной цивилизации. Њы можем упомЯнуть здесь юнговские архетипы
-
божеств, демонов, полубогов, супергероев и комплексные
мифологические,
легендарные и сказочные эпизоды. „аже эти переживаниЯ могут
ассоциироватьсЯ с точной информацией о фольклоре, религиозном
символизме и мифической структуре различных культур мира, с
которыми
индивид не был знаком, которыми не интересовалсЯ до ‹‘„-сеансов.
Ќаиболее общие и обычные переживаниЯ этого типа включают в себЯ
отождествление с космическим сознанием, ‚селенским ђазумом или с
Џустотой.
‚ таком трансперсональном опыте можно получить точную информацию о
различных, ранее неизвестных аспектах ‚селенной, что само по себе
требует фундаментального пересмотра наших понЯтий о природе
реальности, о взаимоотношении сознаниЯ и материи. ‘толь же мощный
вызов несет в себе открытие архетипических и мифологических
областей
и сущностей, которые обладают, по-видимому, собственным
существованием и
не могут быть объЯснены как производные материального мира.
‘уществуют, кроме того, дополнительные, достаточно впечатлЯющие
наблюдениЯ, которые новаЯ парадигма должна объЯснить или хотЯ бы
принЯть во внимание.
‚о многих случаЯх трансперсональный опыт психоделических сеансов
как
бы вплетаетсЯ в ткань событий материального мира. ’акое
динамическое
взаимодействие внутреннего опыта и феноменального мира
подсказывает,
что каким-то образом в переплетениЯх психоделического процесса
происходЯт трансценденциЯ физических границ индивида. „етальное
обсуждение и анализ этого захватывающего феномена следует оставить
длЯ
дальнейших публикаций, поскольку нужно тщательно изучить подобные
случаи. ‡десь же достаточно будет краткого описаниЯ их общих
характеристик и нескольких специфических примеров.  Џричиной
подъема
определенных трансперсональных тем из бессознательного во времЯ
психоделических сеансов часто ЯвлЯютсЯ невероЯтные по степени
своего
влиЯниЯ внешние событиЯ, как бы свЯзанные весьма специфическим и
значимым образом с внутренней темой. †изнь индивида в это времЯ
становитсЯ потрЯсающим собранием самых необычных совпадений; он
может
временно попасть в мир, управлЯемый не простой линейной
причинностью,
а синхроничностью, по терминологии Љарла ѓустава ћнга (Jung,
1960).
Ѓывало, что в жизни людей, которые на сеансах ‹‘„-терапии
приблизились
к переживаниЯм смерти ќго, начинали нарастать различные опасные
событиЯ и обстоЯтельства. € наоборот, они рассеивались почти
магически, как только этот процесс завершалсЯ. Њожно подумать, что
эти
люди должны по каким-то причинам пройти опыт полного уничтожениЯ,
но у
них есть выбор сделать это на символическом плане, во внутреннем
мире,
или же столкнутьсЯ с этим в реальности.
Љогда юнговский архетип всплывает в сознании индивида на сеансе
психоделической терапии, его основнаЯ тема тоже может стать Явной
и
начать развертыватьсЯ в повседневности. ’ак, например, в то времЯ,
когда на сеансах доводитсЯ столкнутьсЯ с проблемами, относЯщимисЯ
к
Ђнимусу, Ђниме или “жасной Њатери, идеальные представители этих
архетипических образов будут встречатьсЯ в повседневной жизни.
Љогда в
‹‘„-сеансах главенствуют элементы коллективного и расового
бессознательного или мифологические темы, свЯзанные с какой-либо
культурой, человек может чувствовать в повседневности пугающий
наплыв
элементов, относЯщихсЯ именно к той географической или культурной
области: поЯвление членов той этнической группы, неожиданные
письма
или приглашениЯ посетить ту страну, скопление актуальных длЯ него
тем
в книгах, кинофильмах или в телевизионных программах,
транслируемых в
это времЯ.
„ругие интересные наблюдениЯ подобного рода были сделаны в опыте
прошлых воплощений. Ќекоторые люди под действием ‹‘„ неожиданно
испытывали Яркие и сложные эпизоды из других культур и других
исторических периодов, имевшие качество воспоминаний и обычно
интерпретируемые как заново прожитые эпизоды из предыдущих жизней.
Џо
мере развертываниЯ этих переживаний испытывающий обычно
идентифицирует
определенных лиц в их настоЯщей жизни в качестве важных
протагонистов
из кармических ситуаций. ‚ этом случае межличностные напрЯжениЯ,
проблемы и конфликты с этими лицами часто узнаютсЯ и
интерпретируютсЯ
как прЯмые следствиЯ деструктивных кармических паттернов.
Џовторное
проживание и разрешение подобных кармических воспоминаний чаще
всего
ассоциируетсЯ у ‹‘„-пациента с глубоким облегчением, освобождением
от
тЯгостных "кармических завЯзок", всепоглощающим блаженством и
завершенностью.
’щательнаЯ проверка динамики межличностных структур, которые
предположительно были следствиЯми разрешившихсЯ кармических
паттернов,
часто приводит к удивительным результатам. —увства, установки и
поведение людей, в которых индивид под действием ‹‘„ увидел
действующих лиц его прошлых воплощений, имеют тенденцию изменЯтьсЯ
в
специфическом направлении, совпадающем с курсом событий
психоделических сеансов. ‚ажно подчеркнуть, что эти изменениЯ
происходЯт совершенно независимо и не могут быть объЯснены в
терминах
общепринЯтого линейного пониманиЯ причинности. Џричастные к ним
лица
могут находитьсЯ за сотни и тысЯчи миль во времЯ психоделического
сеанса. ќти изменениЯ могут произойти даже в отсутствие физической
коммуникации с причастными лицами. €х чувства и отношениЯ
совершенно
независимо подвергаютсЯ влиЯнию факторов, которые никоим образом
не
свЯзаны с переживаниЯми человека под действием ‹‘„, и все же
специфические изменениЯ у них очевидно следуют общему паттерну и
происходЯт почти в одно и то же времЯ, с разницей в несколько
минут.
Џодобные случаи экстраординарной синхроничности довольно часто
ассоциируютсЯ с разнообразными феноменами другого рода. ‘уществует
поразительнаЯ параллель между событиЯми подобного рода и основными
посылками теоремы Ѓелла в современной физике (Bell, 1966), которые
мы
обсудим позже. ’акие наблюдениЯ вовсе не типичны длЯ
психоделических
состоЯний только, они встречаютсЯ в контексте юнгианского анализа,
в
разных формах эмпирической психотерапии, в ходе медитативной
практики
и во времЯ спонтанных выбросов трансперсональных элементов в
повседневное сознание.
Џосле описаниЯ наиболее Ярких наблюдений из психоделических
исследований, бросающих вызов здравому смыслу и существующим
научным
парадигмам, интересно исследовать изменениЯ в мировоззрении у
людей,
которые сами испытали перинатальные и трансперинатальные ЯвлениЯ.
Ћсобенно интересно будет рассмотреть драматические изменениЯ
научного
мировоззрениЯ на протЯжении этого столетиЯ (об этом - в следующем
разделе книги).
Џока люди под действием ‹‘„ сталкиваютсЯ с феноменами
преимущественно
биографической природы, им не приходитсЯ встречатьсЯ с серьезными
концептуальными сомнениЯми. Ћднако приступаЯ к систематическому
изучению травмирующего прошлого, они чаще всего понимают, что
определенные аспекты их жизни
неподлинны, что это лишь слепое, автоматическое повторение
неотрегулированных привычных схем, установившихсЯ в раннем
детстве.
Џовторное проживание специфических травмирующих воспоминаний,
лежащих
в основе подобных паттернов, будет нести освобождающий эффект и
позволит воспринЯть и четче дифференцировать взаимоотношениЯ и
ситуации, причинЯвшие прежде боль, и должным образом их
отрегулировать.
’ипичными примерами таких ситуаций могут служить неадекватное
отношение к авторитету из-за травматичного опыта с доминирующими
родителЯми, внесение элементов соперничества между единоутробными
детьми в отношениЯ со сверстниками или искажение сексуальных
взаимоотношений из-за привычек, установившихсЯ в отношениЯх с
родителем противоположного пола.
Љак только принЯвшие ‹‘„ входЯт в перинатальную область и
сталкиваютсЯ
с двойным опытом рождениЯ и смерти, они обычно осознают, что
искаженность и неподлинность их жизни не ограничиваютсЯ какой-то
ее
частью или областью. Ћни неожиданно видЯт всю картину реальности и
общую стратегию существованиЯ лживой и ненастоЯщей. Њногие
отношениЯ и
модели поведениЯ, которые прежде воспринимались как естественные и
были принЯты без сомнений, теперь оказываютсЯ иррациональными и
абсурдными. ‘тановитсЯ Ясно, что они вызваны страхом смерти и
неразрешившейсЯ травмой рождениЯ. ‚ этом контексте лихорадочный
образ
жизни, охотничьи амбиции, тЯга к соревнованию, необходимость
самоутвердитьсЯ, а также неспособность радоватьсЯ выглЯдЯт совсем
необЯзательными ночными кошмарами, от которых вполне возможно
пробудитьсЯ. ’е, кто завершает процесс смерти-возрождениЯ,
подключаютсЯ к истинным духовным источникам и понимают, что
корнЯми
механистического и материалистического мировоззрениЯ ЯвлЯетсЯ
страх - страх перед рождением и страх перед смертью.
‚след за смертью ќго обычно значительно возрастает способность
радоватьсЯ жизни. Џрошлое и будущее представлЯютсЯ относительно
менее
важными, чем настоЯщий момент, и волнение от самого процесса жизни
заменЯет принужденную погоню за достижением целей. —еловек
начинает
воспринимать мир как паттерны энергии, а не как твердую материю, и
его
границы с остальным миром становЯтсЯ более подвижными. •отЯ
духовность
теперь воспринимаетсЯ как значительнаЯ сила во ‚селенной,
феноменальный мир все еще видитсЯ объективно реальным. ‚ремЯ
по-прежнему линейно, пространство остаетсЯ эвклидовым, а принцип
причинности - несомненным, хотЯ корни многих проблем теперь с
очевидностью обнаруживаютсЯ в процессе рождениЯ, а не в раннем
детстве.
‘амые глубокие и фундаментальные изменениЯ в понимании природы
реальности происходЯт в свЯзи с разного рода трансиндивидуальными
переживаниЯми. Џоскольку процесс ‹‘„-терапии распространЯетсЯ и на
трансперсональные области, пределы линейной причинности
растЯгиваютсЯ
до бесконечности. Ќе только биологическое рождение, но и самые
разные
аспекты и стадии эмбрионального развитиЯ, даже обстоЯтельства
зачатиЯ
и имплантации представлЯютсЯ правдоподобными источниками важных
влиЯний на психологическую жизнь индивида. „лЯ уразумениЯ
эмпирического мира в мышление индивида должны теперь включатьсЯ
элементы наследственной, расовой и психогенетической памЯти,
сознательный разум молекулы „ЌЉ и метафизика генетического кода,
динамика архетипических структур и факт перевоплощениЯ по закону
кармы.
…сли твердо придерживатьсЯ старой медицинской модели, по которой
длЯ
памЯти необходим материальный субстрат, то Ядро отдельной клетки
(сперматозоида или Яйцеклетки) должно содержать не только
информацию
об анатомии, психологии и биохимии тела, конституциональных
факторах,
наследственной предрасположенности к болезнЯм и родительских
характеристиках (т. е. обо всем, что перечислено в медицинских
учебниках), но также комплексные воспоминаниЯ из жизни наших
человеческих и животных предков вместе с детальными данными обо
всех
культурах мира. ’ак как в переживаниЯх под действием ‹‘„
присутствует
сознание растений и неорганической материи, вплоть до ее
молекулЯрной,
атомной и субатомной структур, а также космогенетические событиЯ и
геологическаЯ историЯ, приходитсЯ в конечном счете заключить, что
всЯ
вселеннаЯ каким-то образом закодирована в сперматозоиде и
Яйцеклетке.
‚ этом пункте мистические альтернативы механистическому
мировоззрению
выглЯдЯт гораздо более приемлемыми и разумными.
‚ то же времЯ разнообразные трансперсональные переживаниЯ будут,
вероЯтно, подтачивать веру в принудительность линейного времени
и трехмерность пространства, предлагаЯ большое число эмпирических
альтернатив. ’енденциЯ материи к дезинтеграции имеет результатом
не
только игру энергетических паттернов, но и космический вакуум.
”орма и
пустота становЯтсЯ свЯзанными и,
в конечном итоге, взаимозаменимыми понЯтиЯми. Џосле того, как
индивид
столкнулсЯ с какой-то значительной областью трансперсонального
опыта,
ньютоно-картезианское мировоззрение становитсЯ несостоЯтельным в
качестве серьезной философской концепции и воспринимаетсЯ как
прагматически полезнаЯ, но упрощеннаЯ, поверхностнаЯ и
произвольнаЯ
система организации повседневного опыта.
•отЯ практическое мышление отдельного человека в его обыденной
жизни
все еще определЯетсЯ терминами твердой материи, трехмерного
пространства, времени, направленного в одну сторону, и линейной
причинности, философское понимание существованиЯ становитсЯ уже
значительно более сложным и искушенным, оно приближаетсЯ к
образцам,
открытым великими мистическими традициЯми мира. ‚селеннаЯ
предстает
бесконечной сетью путешествий в сознании, а думающий индивид
выходит
за границы дихотомии испытывающего и испытываемого, формы и
пустоты,
времени и безвременьЯ, детерминизма и свободной воли,
существованиЯ и
несуществованиЯ.

        Ќовое понимание реальности, существованиЯ и человеческой природы

ЌаблюдениЯ, описанные в предыдущем разделе, особенно те, что
относЯтсЯ
к трансперсональным переживаниЯм, Явно не совместимы с базисными
положениЯми механистической науки. Ћни столь состоЯтельны и
поступают
из столь многочисленных источников, что отрицать их существование
уже
невозможно. ’рудно также предположить, что они могли бы быть
ассимилированы современной наукой за счет какого-то небольшого или
даже серьезного урегулированиЯ концепций ведущей парадигмы.
…динственным решением ЯвлЯетсЯ, по-видимому, фундаментальный и
резкий
пересмотр парадигмы, масштабный и далеко ведущий сдвиг.
‚ некотором смысле, такое развитие вполне логично и не должно
восприниматьсЯ как неожиданность. Ќаучное мышление в современной
медицине, психиатрии, психологии и антропологии представлЯет собой
прЯмое продолжение ньютоно-картезианской модели ‚селенной,
созданной в
–‰‰ столетии. Џоскольку в физике XX века трансцендированы все
основные допущениЯ этого воззрениЯ на реальность, вполне
естественно
рано или поздно ожидать
глубоких изменений во всех дисциплинах, ЯвлЯющихсЯ ее
непосредственными производными.
Њожно без особых усилий показать, что материалы ‹‘„-психотерапии,
загадочные и необъЯснимые с точки зрениЯ механистической науки,
представлЯют гораздо меньшие трудности, если подходить к ним в
духе
квантово-релЯтивистской физики, теории систем и информации,
кибернетики или недавних открытий в нейропсихологии и биологии.
‘овременные исследованиЯ сознаниЯ поставлЯют многочисленные
свидетельства, поддерживающие мировоззрение великих мистических
традиций. ‚ то же времЯ революционное развитие других научных
дисциплин в корне подрывает и дискредитирует механистическое
видение
мира, сужает разрыв между наукой и мистицизмом, казавшийсЯ в
прошлом
абсолютным и непреодолимым.
€нтересно, что многие великие ученые, произведшие революцию в
современной физике - Ђльберт ќйнштейн, Ќильс Ѓор, ќрвин редингер,
‚ернер ѓейзенберг, ђоберт Ћппенгеймер и „авид Ѓом - находили свое
научное мышление вполне совместимым с духовностью, с мистическим
мировоззрением. ‚ последние годы все большее сближение науки и
мистицизма обсуждаетсЯ во многих книгах и статьЯх.
—тобы продемонстрировать совместимость и взаимодополнительность
мировоззрениЯ, возникшего в квантово-релЯтивистской физике, и
наблюдений, полученных в ходе исследований сознаниЯ, Я дам краткий
обзор концептуальной революции в физике XX века по ее
исчерпывающему
представлению в книге ”ритьофа Љапры "„ао физики" (‘арга, 1975).
Џрежде всего, обратим внимание на интересную параллель - возможно,
не
просто по совпадению, а по глубокому смыслу. Ќьютоно-картезианскаЯ
модель была адекватной и даже весьма успешной до тех пор, пока
физики
исследовали ЯвлениЯ в мире повседневного опыта, или в "зоне
средних
измерений". Љак только они начали совершать экскурсии за пределы
обычного восприЯтиЯ в микромир субатомных процессов и в макромир
астрофизики, ньютоно-картезианскаЯ модель стала непригодной,
возникла
необходимость ее трансценденции. Ђналогично этому, глубокие
концептуальные и метафизические изменениЯ автоматически происходЯт
с
‹‘„-пациентами, с теми, кто занимаетсЯ медитацией, и с другими
исследователЯми внутренних пространств, как только они эмпирически
достигают трансперсональных областей. “ науки, котораЯ принимает в
расчет свидетельства необычных состоЯний сознаниЯ, нет другого
выбора,
кроме как освободить себЯ от узких рамок ньютоно-картезианской
модели.
ђеволюционные перемены в физике, ознаменовавшие конец ньютоновской
модели, начались в XIX веке знаменитыми экспериментами ”арадеЯ и
теоретическими работами Њаксвелла по электромагнитным ЯвлениЯм.
“силиЯми этих двух естествоиспытателей возникло новое понЯтие
силового
полЯ, заменившее ньютоновское понЯтие силы. ‚ отличие от
ньютоновских
сил, силовые полЯ можно исследовать вне свЯзи с материальными
телами.
ќто было первым значительным отклонением от ньютоновской физики,
оно
привело к открытию того, что свет - это быстро изменЯющеесЯ
электромагнитное поле, волнами распространЯющеесЯ в пространстве.
‚
основанной на этом открытии общей теории электромагнитных
колебаний
удалось свести различиЯ между радиоволнами, видимым светом,
рентгеновскими лучами и космическим излучением к разнице в
частоте;
все эти ЯвлениЯ объединились под названием "электромагнитные
полЯ".
Ћднако, еще долгие годы электродинамика оставалась под заклЯтием
ньютонианского мышлениЯ. ќлектромагнитные волны считались
вибрациЯми
очень легкой субстанции, называемой "эфиром". ќксперимент
Њайкельсона-Њорли опроверг существование эфира, а Ђльберт ќйнштейн
первым Ясно высказалсЯ за то, что электромагнитные полЯ существуют
сами по себе и способны распространЯтьсЯ в пустом пространстве.
Џервые десЯтилетиЯ нашего столетиЯ принесли неожиданные открытиЯ в
физике, потрЯсшие самые основы ньютоновской модели вселенной.
Љраеугольным камнем этого развитиЯ стали две статьи,
опубликованные
ќйнштейном в 1905 году. ‚ первой он сформулировал принципы своей
специальной теории относительности, во второй предложил новую
точку
зрениЯ на природу света - позднее физики дружно переработали ее в
квантовую теорию атомных процессов. ’еориЯ относительности и новаЯ
теориЯ атома опровергли все базисные концепции ньютоновской
физики:
абсолютность времени и пространства, незыблемость материальной
природы
пространства, дефиницию физических сил, строго детерминированную
систему объЯснениЯ и идеальное объективное описание Явлений, не
учитывающее наблюдателЯ.
‘огласно теории относительности, пространство не трехмерно, а
времЯ не
линейно; ни то, ни другое не ЯвлЯетсЯ отдельной сущностью. Ћни
теснейшим образом переплетены и образуют четырехмерный
"пространственно-временной" континуум. Џоток
времени не равномерен и не однороден, как в ньютоновской модели,
он
зависит от позиции наблюдателей и их скорости относительно
наблюдаемого событиЯ. Ѓолее того, в общей теории относительности,
сформулированной в 1915 году и окончательно еще не подтвержденной
экспериментально, утверждаетсЯ, что присутствие массивных объектов
влиЯет на пространство-времЯ. ‚ариации гравитационного полЯ в
разных
частЯх ‚селенной оказывают искривлЯющее действие на пространство,
что
заставлЯет времЯ течь в различном темпе.
‹юбые измерениЯ в пространстве и времени относительны, больше
того,
сама структура пространства-времени зависит от распределениЯ
материи -
поэтому различие между материей и пустым пространством исчезает.
Ќьютоновское понЯтие о твердых материальных телах, движущихсЯ в
пустом
пространстве с эвклидовыми характеристиками, теперь значимо только
в
"зоне средних измерений". ‚ астрофизике и космологии понЯтие
пустого
пространства не имеет смысла, а развитие атомной и субатомной
физики
разрушило представление о твердой материи.
€сториЯ субатомных исследований начинаетсЯ на рубеже веков с
открытиЯ
рентгеновских лучей и радиоактивных элементов. Ћпыты ђезерфорда с
альфа-частицами продемонстрировали, что атомы не ЯвлЯютсЯ твердыми
и
неделимыми единицами материи, а состоЯт из огромных пустот, в
которых
мелкие частицы - электроны - движутсЯ вокруг Ядер. Џри изучении
атомарных процессов ученые столкнулись с несколькими парадоксами,
возникавшими всЯкий раз, когда они пытались объЯснить новые данные
в
рамках традиционной физики. ‚ 20-х годах интернациональнаЯ группа
физиков, в которую входили Ќильс Ѓор, ‹уи „е-Ѓройль, ‚ернер
ѓейзенберг, ќрвин редингер, ‚ольфганг Џаули и Џоль „ирак,
добилась
успеха в поисках математического описаниЯ субатомных процессов.
ЉонцепциЯ квантовой теории и ее философские приложениЯ
воспринимались
непросто, несмотрЯ на то, что математический ее аппарат адекватно
отражал рассматривавшиесЯ процессы. "ЏланетнаЯ модель"
рассматривала
атом как пустое пространство с мельчайшими частицами материи, а
квантоваЯ физика показала, что даже эти частицы не вещественны.
‚ыЯснилось, что у субатомных частиц очень абстрактные
характеристики и
парадоксальнаЯ, двойственнаЯ природа. ‚ зависимости от организации
эксперимента они проЯвлЯют себЯ иногда как частицы, а иногда как
волны. ’акаЯ
же двойственность наблюдалась при исследованиЯх природы света. ‚
некоторых экспериментах свет проЯвлЯл свойства электромагнитного
полЯ,
в других же представал в форме отдельных квантов энергии, фотонов,
не
имеющих массы и всегда движущихсЯ со скоростью света.
’от факт, что один и тот же феномен проЯвлЯетсЯ и как частица, и
как
волна, конечно, нарушал аристотелевскую логику. ”орма частицы
подразумевает сущность, заключенную в малом объеме или в конечной
области пространства, тогда как волна распространЯетсЯ по огромным
областЯм пространства. ‚ квантовой физике эти два описаниЯ
взаимоисключительны, но равно необходимы длЯ полного пониманиЯ
рассматриваемых Явлений. ќто нашло свое выражение в новом
логическом
приспособлении, которому H.Ѓор (Bohr, 1934; 1958) дал название
принципа дополнительности.
ќтот новый упорЯдочивающий принцип не разрешает парадокс, а только
вводит его в систему науки. ‚ нем принимаетсЯ логическое
противоречие
двух аспектов реальности, взаимоисключающих и в то же времЯ
одинаково
необходимых длЯ исчерпывающего описаниЯ ЯвлениЯ. ‘огласно Ѓору,
это
противоречие ЯвлЯетсЯ результатом неконтролируемого взаимодействиЯ
между объектом наблюдениЯ и наблюдательными средствами. ‚ области
квантовых взаимодействий не может быть речи о причинности и полной
объективности в обычном их понимании.
’о, как разрешилось в квантовой теории кажущеесЯ противоречие
между
понЯтиЯми частицы и волны, поколебало самые основы механистической
теории. Ќа субатомном уровне материЯ не существует с
определенностью в
данном конкретном месте, а скорее "проЯвлЯет тенденцию к
существованию", внутриатомные событиЯ не происходЯт с
определенностью
в определенное времЯ определенным способом, а скорее "выказывают
тенденцию случатьсЯ". ќти тенденции могут быть выражены как
математическаЯ вероЯтность с характерными волновыми свойствами.
‚олновую картину света или субатомных частиц не следует понимать
буквально. Џод волнами подразумеваютсЯ нетрехмерные конфигурации,
а
математические абстракции или "волны вероЯтности", отражающие
вероЯтность обнаружениЯ частицы в данное времЯ и в данном месте.
ЉвантоваЯ физика таким образом предложила научную модель
вселенной,
резко контрастирующую с моделью классической физики. Ќа субатомном
уровне мир твердых материальных тел распалсЯ на сложную картину
волн
вероЯтности. Ѓолее того, тщательный анализ процесса наблюдениЯ
показал, что субатомные частицы не имеют смысла как отдельные
сущности; их можно понЯть только как взаимосвЯзи между подготовкой
эксперимента и последующими измерениЯми.
Џоэтому волны вероЯтности представлЯют собой в конечном счете не
вероЯтности конкретных вещей, а вероЯтности взаимосвЯзей.
€сследование субатомного мира не закончилось открытием атомных
Ядер и
электронов. ‘начала атомнаЯ модель была расширена