быть
кем угодно, где угодно и жить в какое угодно времЯ. ‚ случае  с  „жеймсом мы
подбираемсЯ к сути. "‚ воображении"  росло и набиралось  фантастических  сил
(оккультных,  магических  и  мистических) убеждение -  характерно  смутное и
неопределенное,  но  тем  не менее  вносЯщее вклад  в идею,-что он не просто
„жеймс  из данного времени и пространства, сын таких-то родителей, но кто-то
очень особый, имеющий чрезвычайную миссию, вероЯтно перевоплощение Ѓудды или
•риста.
     €стинное "Я",  более не привЯзанное  к  бренному  телу, становитсЯ, так
сказать, "сфантазированным", улетучившимсЯ  и превратившимсЯ  в переменчивый
фантом  собственного  воображениЯ  индивидуума.  Љроме  того,  изолированное
защитными  средствами  от  опасностей  снаружи,  ощущаемых  как  угроза  его
индивидуальности, "Я" терЯет ту  непрочную индивидуальность, которую оно уже
имеет. Ѓолее того, уход  от  реальности  приводит  в  итоге  к  собственного
обеднению "Я". …го всесилие основываетсЯ на бессилии.  …го свобода действует
в  вакууме.  …го  деЯтельность  лишена  жизни. Ћно становитсЯ  иссушенным  и
мертвым.
     ‚ мире своих снов „жеймс переживал самого  себЯ  еще  более одиноким  в
некоем   опустошенном  мире,  чем  наЯву.  ‚от   несколько  фрагментов   его
сновидений:
     1) џ обнаружил себЯ в какой-то деревушке. џ осознал, что она брошена: в
ней стоЯт одни развалины, нет ни следа жизни...
     2) ...џ стоЯл посреди  некоей  бесплодной  равнины.  Ћна была абсолютно
плоскаЯ.  ‚ окоеме  не  было  видно никаких  проЯвлений  жизни.  ’рава  едва
пробивалась. Ќоги у менЯ увЯзли в грЯзи...
     3) ...џ находилсЯ в  уединенном  месте  среди камней и песков. џ  из-за
чего-то туда убежал. ’еперь Я пыталсЯ вернутьсЯ куда-то, но не знал, в какую
сторону идти...
     ’рагическаЯ  ирониЯ  состоит в том, что  даже в  самом конце тревоги не
избежать, тогда  как любаЯ  тревога становитсЯ  еще более мучительной  из-за
вливаниЯ  во  все  переживаниЯ - и наЯву,  и во  сне  -постоЯнного  ощущениЯ
небытиЯ и мертвенности.
     "ђеальным" может быть "Я" только в свЯзи с реальными  людьми  и вещами.
Ќо   оно   боитсЯ,   что   будет   поглощено   или   проглочено   при  любых
взаимоотношениЯх. …сли "Я" начинает  играть лишь  с объектами фантазии, пока
ложное "Я" устраивает дела с миром, во всех элементах переживаниЯ происходЯт
всевозможные глубокие феноменологические изменениЯ.
     ’аким  образом,   мы  уже   достигли  той  точки,   где   "Я",   будучи
трансцендентным,   пустым,  всесильным  и   по-своему   свободным,  начинает
становитьсЯ всем, кем угодно, в фантазии и никем в реальности.
     ’акое  "Я"  свЯзано  в  первую  очередь  с объектами  своих собственных
фантазий.   Ѓудучи  тем  самым  "Я"-в-фантазии,  оно  становитсЯ  фактически
улетучившимсЯ. ‚ ужасе от вверЯемости себЯ предметной стихии,  оно стремитсЯ
сохранить  свою  индивидуальность.  Ќо,  уже   не  привЯзанное  к  факту,  к
обусловленному и определенному, оно оказываетсЯ в опасности потерЯть то, что
превыше  всего   стремилось  сберечь.   ’ерЯЯ   обусловленное,   оно  терЯет
индивидуальность;
     терЯЯ реальность, оно терЯет возможность действенно пользоватьсЯ в мире
свободой  выбора.  “бегаЯ  от   угрозы  убийства,  оно  становитсЯ  мертвым.
€ндивидуум теперь уже не может переживать мир так, как переживают его другие
люди,  хотЯ может по-прежнему  знать,  каков он длЯ  других, если уж не  длЯ
него. Ќо непосредственное ощущение реальности этого мира нельзЯ поддержать с
помощью  системы  ложного "Я".  Ѓолее  того, система  ложного  "Я" не  может
подвергнуть  реальность  испытанию,  поскольку  проверка реальности  требует
собственного ума, который может выбирать наилучшие из альтернатив и т. п., и
именно недостаток собственного ума делает ложное "Я" ложным.
     Љогда переживание из внешнего мира просачиваетсЯ к внутреннему "Я", это
"Я" не может больше ни  переживать, ни давать  выражение  своим  собственным
желаниЯм социально приемлемым образом.
     ‘оциальнаЯ приемлемость становитсЯ чистым трюком, методом.  ‘обственный
взглЯд на  вещи,  смысл,  который  они имеют длЯ человека, его  чувства,  их
выражение  теперь,  вероЯтно,   становЯтсЯ  по   крайней  мере  странными  и
эксцентричными, а то и причудливыми  и безумными.  ’акое  "Я" становитсЯ все
более  и  более запечатанным внутри  своей  собственной системы,  тогда  как
адаптациЯ  и в конечном итоге  приспособление  к  изменЯющимсЯ  переживаниЯм
проводЯтсЯ ложным "Я". ‘истема ложного "Я" Явно весьма гибка: она работает с
новыми людьми и приспосабливаетсЯ к изменЯющейсЯ обстановке. Ќо "Я"  не идет
нога  в ногу с  изменениЯми в  реальном  мире.  Ћбъекты  его  фантастических
взаимоотношений остаютсЯ теми  же основными  фигурами, хотЯ они подвергаютсЯ
модификации,  к  примеру  в  направлении  большей  идеализации,  или  у  них
становЯтсЯ  сильнее  выражены  черты  преследователЯ.  Ќет  и  мысли,  чтобы
проверить, испытать, исправить эти фантомные фигуры  (имаго)  с точки зрениЯ
реальности. ‚ сущности, сделать это нет возможности. ’еперь  "Я" индивидуума
не предпринимает  попыток воздействовать  на реальность, чтобы произвести  в
ней реальные изменениЯ.
     ‚  то   времЯ   как  "Я"  и  его   имаго  подвергаютсЯ  описанньм  выше
модификациЯм, система ложного "Я" испытывает параллельные изменениЯ.
     ‚спомним  изначальное положение, которое схематично  можно  представить
таким образом:
     "Я" <-> (тело-мир)
     ’ело  есть  niveau  системы   ложного  "Я",  но  эта  система  задумана
индивидуумом  длЯ овеществлениЯ и  распространениЯ за пределы чисто телесной
деЯтельности.  Ћна  состоит в  большой мере  из  всех тех  аспектов "бытиЯ",
которые внутреннее "Я" отвергло как  не выражающие его. ’аким образом, как в
случае  с  „жеймсом,  тогда  как   "Я"  удалЯетсЯ  во  все  более   и  более
исключительно    фантастические   взаимоотношениЯ   и   к   "отстраненному",
безучастному  наблюдению дел  ложного "Я" и других, система ложного  "Я", по
ощущениЯм,  вторгаетсЯ  все  дальше  и дальше,  все глубже  и глубже в бытие
индивидуума,  пока практически все не воспринимаетсЯ как  принадлежащее этой
системе.  „жеймс  в конечном итоге едва  ли мог воспринЯть какой-либо объект
зрением,  слухом и, особенно, осЯзанием , да  и делать что-либо  без участиЯ
своих чувств  -  значит быть "не  самим собой".  Њы уже приводили  несколько
примеров. €х можно умножать до бесконечности, поскольку именно таким образом
он переживал свои  действиЯ  дома, на работе и в  кругу друзей.  ‚оздействие
такого образа бытиЯ на  природу системы ложного "Я" можно  теперь подытожить
следующим образом:
     1) система ложного "Я" становитсЯ все более и более обширной;
     2) она становитсЯ более автономной;
     3)   она   становитсЯ   "тревожимой"   принудительными   поведенческими
фрагментами;
     4)  все  принадлежащее  ей,  становитсЯ  все  более  и  более  мертвым,
нереальным, ложным и машинальным.
     Ћтделение   "Я"  от  тела  и  теснаЯ  свЯзь  между   телом  и   другими
предоставлЯют  себЯ  психотическому положению, в котором тело  понимаетсЯ не
только как  действующее  длЯ  подчинениЯ  другим  и  их задабриваниЯ, но как
находЯщеесЯ в фактическом владении других.  €ндивидуум попадает в положение,
где чувствует не только то, что его восприЯтие ложно, поскольку он постоЯнно
смотрит  на вещи  глазами  других  людей, но  и то,  что опи  надувают  его,
поскольку смотрЯт на мир его глазами.
     „жеймс почти дошел до этой точки. Ћн уже почувствовал, что мысли у него
в  "мозгу",  как он это всегда выражал,  в  действительности не его. ЃольшаЯ
часть  его  интеллектуальной деЯтельности ЯвлЯлась  попыткой овладеть своими
мыслЯми, подвести  мысли и чувства под его контроль. Ќапример, жена дает ему
на  ночь чашку молока. Ќе  задумываЯсь,  он улыбаетсЯ и говорит:  "спасибо".
’отчас  хе  его охватывает отвращение  к самому  себе.  …го жена действовала
просто  машинально,  и он  ответил  с точки ;рениЯ  той же самой "социальной
машинерии". ђазве  он хотел  молока? ђазве ему хотелось улыбатьсЯ? ђазве ему
хотелось говорить "спасибо"? Ќет. Ћднако он все это сделал.
     * ‘вЯзь расщеплений в бытии человека с различными модальностЯми органов
чувств остаетсЯ понЯтой весьма неадекватно.


     ‘итуациЯ,  с  которой  сталкиваетсЯ  индивидуум  в  положении  „жеймса,
критическаЯ. Ћн в большой мере стал нереальным и мертвым. ђеальность и жизнь
больше уже Яе  могут  прЯмо ощущатьсЯ  или переживатьсЯ, хотЯ  ощущение этой
возможности не потерЯно.  “  других  есть  реальность и  жизнь. ђеальность и
жизнь  существуют,   вероЯтно,  в   Џрироде   (более   конкретно,   в   теле
Њатери-Џрироды), или их можно ухватить в  определенных типах переживаниЯ: их
можно вновь обрести благодарЯ интеллектуальной дисциплине и контролю. Ћднако
"Я"  наполнено  ненавистью в  своей  зависти к богатой, Яркой  и  изобильной
жизни, котораЯ всегда повсюду: всегда -там,  никогда - здесь. ’акое "Я", как
мы  сказали, пусто  и  сухо. Њожно  назвать его  оральным "Я", поскольку оно
пусто и к тому  же стремитсЯ  и боитсЯ быть наполненным. Ќо его  ораль-ность
такова, что оно никогда не  может быть насьпцено  никаким количеством питиЯ,
поеданиЯ, жеваниЯ и глотаниЯ.  Ћно ничего не способно  включить в  себЯ. Ћно
остаетсЯ бездонной бочкой, зиЯющей утробой, которую никогда не наполнить. ‚о
влажном мире  оно  не  сможет утолить жажду. —увство вины, которое  могло бы
возникнуть, если бы  можно было  проглотить  и  уничтожить мир (в  некотором
смысле)  как пищу, длЯ  созидательных целей, возникнуть  не может. ’акое "Я"
пытаетсЯ  уничтожить мир, превращаЯ его в прах и  пепел, но не усваиваЯ его.
…го ненависть сводит  объект на нет, но его не переваривает.  ’аким образом,
хотЯ  "Я"  опустошено  и  отчаЯнно  завидует  доброму  (жизни,  реальности),
которое, как оно воображает, пребывает в других,
     оно  должно  скорее  уничтожать  его,  чем  принимать.  Ћно  становитсЯ
вопросом  "получениЯ"  жизни и  реальности  некоторым  образом,  который  не
приведет в итоге  к истреблению "Я". Ќо  разрушение реальности  и тайное  ее
приобретение к этому времени  ЯвлЯютсЯ  в основном  магическими процедурами.
’акие  магические  способы  тайком  приобрести  реальность включают  в  себЯ
следующие:
     1) прикосновение;
     2) копирование, имитирование;
     3) магические формы кражи.
     €ндивидуум  может  даже получить  некоторую  степень  уверенности, если
сможет  вызвать у себЯ  непосредственное  впечатление реальности  у  других.
(’акие методы иллюстрируютсЯ случаем ђозы -см. с. 159 и дальше.)
     „ополнительнаЯ попытка пережить реальные  жизненные  чувства может быть
совершена,  если  человек  подвергнет себЯ сильной  боли или  заставит  себЯ
испытать ужас. ’ак, одна шизофреничка, имевшаЯ обыкновение тушить сигареты о
тыльную сторону ладони,  нажимать что есть сил  большими пальцами на глазные
Яблоки,  медленно  выдирать  волосы  и  т.  п.,  объЯснила,  что  занимаетсЯ
подобными вещами длЯ того, чтобы пережить  что-нибудь реальное.  Ћчень важно
понЯть, что эта женщина не добивалась мазохистского удовлетворениЯ, не  была
она  и  анестетичной.  ЋщущениЯ  у  нее  были не  слабее  нормы.  Ћна  могла
чувствовать все, кроме жизни и реальности. Њинковский сообщает, что одна его
пациентка по сходным причинам  подожгла  свою одежду.  ЃезучастнаЯ шизоиднаЯ
личность может "искать приключений",  добиватьсЯ крайне  глубокого волнениЯ,
ставить себЯ в крайне рискованные положениЯ, чтобы "напугать себЯ до жизни",
как  выразилсЯ один пациент. ("Ћ ты,  дочь  эфира, Явись ко мне из отцовских
садов, и если не можешь пообещать  мне бренного  счастьЯ, испугай, Ћ испугай
мое сердце еще чем-нибудь"-”ридрих ѓельдерлин.) Ћднако эти попытки ни к чему
не  могут  привести.  Љак  выразил это „жеймс, почти  что словами  просителЯ
Љафки: "ђеальность  удалЯетсЯ от менЯ.  ‚се, до чего Я дотрагиваюсь, все,  о
чем Я думаю, все, с  кем Я встречаюсь, становЯтсЯ нереальными, как  только Я
приближаюсь..."
     Џри   прогрессирующей   потере   реального   присутствиЯ   другого   и,
следовательно, потере ощущениЯ  "менЯ-и-тебЯ-вместе", или мыйности,  женщины
могу"т стать более пугающими  и зайти дальше, чем мужчины. ЏоследнЯЯ надежда
на  прорыв к тому,  что Ѓинсвангер называет  дуальным образом  бытиЯ-в-мире,
может быть  достигнута  через  гомосексуальную привЯзанность, или  последнЯЯ
любовнаЯ  свЯзь может быть с другим  в виде ребенка или животного. Ѓосс  [9]
описывает роль, которую одна форма  гомосексуальной любви играла  у мужчины,
чьи "Я" и мир при его изолЯции стали сжаты и сужены:
     "ќто человеческое существо, в котором даже  "череп  и  сердечнаЯ мышца"
сжаты,   все  меньше  и  меньше  способно  "дотЯнутьсЯ"  до   расширЯющей  и
углублЯющей экзистенциальной полноты любовного союза мужчины' и женщины. Ћно
уже  не  может достичь "небесного блаженства", "страсти и озарениЯ", которые
некогда означала длЯ  него  любовь  к  кузине.  Џервый шаг  в  процессе  все
возрастающего  опустошениЯ  его  существованиЯ состоЯл  в  том,  что женщина
потерЯла свою любовную прозрачность, будучи совершенно отличающейсЯ от него.
далеким "чужеземным" полюсом существованиЯ;  потом она оказалась за  "чертой
оседлости", потом "миражем",  затем она представлЯла собой "неперевариваемую
пищу"  и  в  конце  концов  полностью  выпала  из  рамок  его   мира.  Љогда
прогрессирующаЯ шизофрениЯ "истощила  его мужественность", когда большинство
его собственных мужских чувств "исчерпалось", он  внезапно и впервые в жизни
почувствовал тЯгу "открытьсЯ" определенной  форме гомосексуальной любви.  Ћн
описывал весьма красочно, как  в этой гомосексуальной  любви  он  преуспел в
переживании  по крайней мере половины полноты существованиЯ. …му не пришлось
очень сильно "напрЯгатьсЯ", чтобы достичь такой полуполноты: существовала не
очень большаЯ опасность "потерЯть себЯ" и "исчерпатьсЯ" в беспредельности на
такой ограниченной глубине и ширине. Ќаоборот, гомосексуальнаЯ любовь смогла
"пополнить" его существование "до целого человека"".
     Ѓосс считает,  по-моему,  правильно,  что "...такое  наблюдение бросает
новый  свет   на  важное  утверждение  ”рейда  о  том,  что  гомосексуальные
склонности регулЯрно встречаютсЯ у всех  параноиков. ”рейд считал, что такаЯ
гомосексуальность ЯвлЯетсЯ причиной развитиЯ  мыслей о преследовании. Ћднако
мы не  видим в  обоих феноменах  -в такого рода  гомосексуальности и в идеЯх
преследованиЯ - ничего, кроме двух параллельных форм выражениЯ одного и того
же сжатиЯ и разрушениЯ  человеческого  существованиЯ,  а  именно  две разные
попытки вновь обрести утерЯнные части своей личности".
     €ндивидуум  находитсЯ  в мире, в  котором  он,  словно некий  кошмарный
Њидас, умерщвлЯет все, к чему приближаетсЯ. ‘уществуют, вероЯтно, только две
дополнительные возможности, открытые длЯ человека на такой стадии:
     1) он может решитьсЯ "быть самим собой" несмотрЯ ни на что, или
     2) он может попытатьсЯ убить свое "Я". Ћба эти проекта, если их довести
до конца, вероЯтнее
     всего, приведут в итоге к Явному психозу. Њы рассмотрим
     их отдельно.
     €ндивидуум,  чьЯ  система  ложного   "Я"  осталась  нетронутой  или  не
опустошилась  под  атаками  со  стороны "Я" или  из-за  накоплениЯ временных
фрагментов инородного поведениЯ, может представлЯть  собой  кажимость полной
нормальности.  Ћднако за  этим  здоровым  фасадом  внутренний  психотический
процесс может продолжатьсЯ -тайно и безмолвно.
     џвно   нормальные   и   успешные  попытки  приспособлениЯ  и  адаптациЯ
индивидуума к обычной жизни начинают восприниматьсЯ его истинным "Я" как все
более и более позорное и (или) смехотворное притворство. Pari passu его "Я",
при собственных сфантазированных взаимоотношениЯх, стало все более  и  более
улетучивающимсЯ,  свободным от случайностей и  необходимостей,  обременЯющих
его как объект среди других в этом мире, где, как оно знает, оно вверит себЯ
бытию в  данное  времЯ и в данном месте, будет подвержено  жизни  и смерти и
внедрено в данную  плоть и  данные кости. …сли  "Я", вот так улетучившеесЯ в
фантазию,  теперь  охватывает  желание  убежать  из  своей  заколоченнос-ти,
прекратить  притворЯтьсЯ,  стать честным, открытьсЯ, показатьсЯ и  позволить
себе  быть  узнанным  без  двусмысленностей, можно  стать свидетелем  начала
острого психоза.
     ЏодобнаЯ  личность,  хотЯ и  здороваЯ  снаружи,  постепенно  становитсЯ
больной   внутри.   ‘лучаи  такого   рода  могут  представлЯть   собой   при
поверхностном  осмотре  трудную  задачу, поскольку,  обозреваЯ "объективную"
историю, можно не  найти  объЯснимых  сокрушительных стрессов  или, даже при
ретроспективном взглЯде, хоть каких-то очевидных  указаний на то,  что такой
ход  событий  угрожал  человеку.  ’олько  когда удаетсЯ  выведать  у  самого
индивидуума историю  его  "Я",  а  не  т  о, чем обычно ЯвлЯетсЯ  при  таких
обстоЯтельствах  психиатрическаЯ историЯ,  историю системы  ложного "Я", его
психоз становитсЯ понЯтен.
     Ќиже  приведены  два описаниЯ  совершенно  обыденных,  знакомых каждому
психиатру психозов, начавшихсЯ  "ни с того ни  с  сего", данные "снаружи". ‘
такой точки зрениЯ они должны остатьсЯ трудными длЯ пониманиЯ.
     Њолодой  человек  двадцати двух  лет  считалсЯ  родителЯми  и  друзьЯми
совершенно "нормальным".  Ѓудучи  в отпуске у  морЯ, он отправилсЯ в море на
лодке. …го подобрали несколько часов  спустЯ,  дрейфующего далеко от берега.
Ћн оказал сопротивление спасателЯм, говорЯ, что  потерЯл Ѓога и отправилсЯ в
океан   …го  искать.  ќтот   инцидент   обозначил  начало  Явного   психоза,
потребовавшего госпитализации на несколько месЯцев.
     Њужчина пЯтидесЯти с небольшим лет, не имевший прежде никаких проблем с
"нервами", по крайней  мере насколько знала жена, и казавшийсЯ ей, до начала
тЯжелого психоза, абсолютно "обычным", жарким летним днем отправилсЯ с женой
и детьми на  пикник на  берег  реки.  Џосле еды он полностью разделсЯ,  хотЯ
поблизости находились другие отдыхающие, и вошел в воду. ќто, вероЯтно, было
не более  чем необычно. ‡айдЯ в реку по поЯс, он  окатилсЯ водой.  ’еперь он
отказывалсЯ  выходить,  говорЯ,  что крестил  себЯ водой  от  своих  грехов,
которые заключались в том, что он никогда не любил жену и детей, и что он не
оставит воду, пока не очиститсЯ. ‚ конце концов его вытащила из реки полициЯ
и поместила в психбольницу.
     ‚ обоих этих случаЯх -ив других, описанных  повсюду,-душевное здоровье,
то есть внешне "нормальный" облик,  одежда, моторное и вербальное  поведение
(все наблюдаемое) поддерживались системой  ложного "Я", в то  времЯ  как "Я"
становилось все более и  более вовлеченным не в мир, каков он есть, а в мир,
каким его видит "Я".
     ‘овершенно   уверен,  что  огромное  количество  "лечений"   психотиков
заканчиваетсЯ тем,  что пациент решает, по той  или  иной  причине, еще  раз
сыграть в здорового.
     „алеко  не  необычно   длЯ  деперсонализированных  пациентов,  будь  то
шизофреники или нет, говорить об убийстве их "Я", а также о потере или краже
их "Я".
     Џодобные заЯвлениЯ обычно называют маниЯми,  но если это  мании, то это
мании, содержащие экзистенциальную истину.  €х нужно понимать как заЯвлениЯ,
которые буквально верны в компетенции индивидуума, который их делает.
     изофреник,  говорЯщий,  что  он  совершил   самоубийство,  может  быть
абсолютно Ясен в том отношении, что он не перерезал себе горло и не бросилсЯ
в  канал, и он может ожидать,  что это  в равной степени  Ясно  личности,  к
которой   он  обращаетсЯ,  иначе  этот  человек  будет  выглЯдеть   дураком.
”актически он делает множество таких  заЯвлений, которые могут  быть нарочно
задуманы  как ловушки  длЯ  тех, кого он считает  идиотами, и  целого  стада
непонимающих. „лЯ подобного пациента, вероЯтно, было бы совершенно нелогично
пытатьсЯ убить  свое "Я",  перерезав горло, поскольку  его "Я"  и  его горло
имеют  лишь  незначительную  и отдаленную свЯзь  друг  с другом  -достаточно
отдаленную,  чтобы случившеесЯ  с  одним  имело  хоть какое-то  отношение  к
другому. ’о  есть  его "Я" фактически невоплощено.  ‚ероЯтно, "Я" понимаетсЯ
как бессмертное или сделанное из почти неуничтожаемой нетелесной субстанции.
Ћн может  называть его "жизненной  субстанцией"  или своей  "душой" или даже
давать ему свое собственное имЯ и ощущать, что у него могут его украсть. ќто
одна из идей, центральных длЯ знаменитого психоза ребера.
     Њы можем подойти к  этому  весьма трудному  психоти-ческому  материалу,
сравнив  страх потери "Я" с более  знакомой невротической  тревогой, котораЯ
может скрыватьсЯ за жалобой на  импотенцию. Џри импотенции  можно обнаружить
следующую латентную фантазию. €ндивидуум боитсЯ потерЯть детородную функцию,
так что сохранЯет ее  использование  (избегает кастрации), делаЯ вид, что он
кастрирован.  Ћн отражает угрозу кастрации, притворЯЯсь самому себе, что уже
кастрирован, и действуЯ, будто это  так и  есть. Џсихотик использует защиту,
основанную  на  тех  же самых  принципах,  но она проводитсЯ  не в отношении
пениальных функций, а в отношении "Я". ќто предельнаЯ и  самаЯ парадоксально
абсурднаЯ из возможных защит, дальше которой не идут даже магические защиты.
€ насколько Я мог видеть, она, в той или иной своей форме, ЯвлЯетсЯ основной
защитой при любой форме  психоза. ‚ наиболее общей  форме ее  можно выразить
так:  отрицание  бытиЯ  как средство сохранениЯ бытиЯ. изофреник чувствует,
что убил свое  "Я", и это происходит, чтобы избежать убийства. Ћн мертв, длЯ
того чтобы остатьсЯ в живых.
     Њногообразные  факторы  могут  сойтись  вместе,  чтобы  так  или  иначе
подсказать индивидууму, что надо избавитьсЯ от своего "Я". „аже усилиЯм "Я",
становЯщегосЯ отделЯемым  и неотождествлЯемым с  телом и  практически  любой
мыслью, чувством,  действием  или восприЯтием,  не  удалось  в конце  концов
освободить  его  от  подверженности  тревоге;  оно  оставлено  без   единого
возможного преимущества обособлениЯ и  подвержено всем тревогам, от  которых
изначально стремилось уклонитьсЯ.
     „ва  следующих  случаЯ  демонстрируют  огромное несчастье  индивидуума,
впутанного в подобные проблемы.
     џ увидел  ђозу, когда  ей  было двадцать три  года. ‚о времЯ беседы она
сказала, что  боитсЯ,  что  сходит с ума, и  это фактически  так и было. Ћна
пожаловалась, что к ней возвращаютсЯ жуткие воспоминаниЯ, от которых она не"
может избавитьсЯ, как ни  пытаетсЯ.  Ќо теперь она нашла  ответ  на все это.
’еперь она старалась, по ее словам, забыть эти воспоминаниЯ, забыв себЯ. Ћна
попыталасьсделать это, все времЯ глЯдЯ на других людей  и, следовательно, не
обращаЯ вниманиЯ на себЯ. Џоначалу длЯ нее заключалось  некоторое облегчение
в  чувстве,  что  ее побеждают,  а  она не  хочет боротьсЯ.  Ќо что-то в ней
сопротивлЯлось  этому.  Ћна  была  подавлена  и продолжала  пробовать что-то
делать,  но  это отнимало  все  больше и больше сил, пока  каждаЯ мысль  или
движение не  стали ощущатьсЯ  так, словно нуждались в преднамеренном волевом
акте. Ќо затем она понЯла,  что у  нее  больше нет силы воли  -  она ее  всю
использовала.  Ѓолее того, она боЯлась  делать  что-либо от своего имени или
брать личную ответственность  за  делаемое  собой. ‚ то же  самое  времЯ она
сказала,  что мучима чувством, что она  уже не управлЯет своей жизнью:  "Њое
собственное  бытие  находитсЯ в  чьих-то руках, а не в моих". “  нее не было
собственной жизни, она просто существовала. “  нее не было длЯ себЯ ни цели,
ни рвениЯ,  ни смысла. Ћна чувствовала, как  она сказала, что "она"  недавно
"опустилась  прЯмо вниз",  и хотела выбратьсЯ "оттуда" теперь, пока не стало
слишком поздно, и, однако, у нее было чувство, что все зашло слишком далеко,
и что  она  не может  и дальше  "держатьсЯ за  себЯ",  и  что  "это"  от нее
"ускользает". …сли бы она могла любить людей, ей было бы лучше.
     Ќесколько дней спустЯ она выразилась следующим образом:
     "ќти мысли все возвращаютсЯ и возвращаютсЯ. џ перехожу через черту. Њое
настоЯщее  "Я"  где-то  внизу -  обычно оно  находилось у  горла, но  теперь
спустилось гораздо  ниже. џ терЯю себЯ. ‘тановитсЯ все глубже  и глубже. Њне
хочетсЯ много чего  вам рассказать,  но  Я боюсь. ЊоЯ  голова полна  мыслей,
страхов, ненависти и ревности. ЊоЯ голова не может их ухватить, Я не могу за
них  держатьсЯ. џ  нахожусь за переносицей -в  смысле там мое сознание.  Њою
голову раскололи, о, это же шизофрениЯ, не правда ли?  Ќе знаю, есть у  менЯ
эти мысли или нет. Џо-моему, Я просто  их последний раз выдумала, чтобы менЯ
лечили. Ћ, если бы  Я  могла опЯть любить, вместо того чтобы ненавидеть. Њне
бы хотелось любить людей, однако Я хочу  их  ненавидеть.  џ к тому же просто
убиваю себЯ".
     ‚   последующие  недели  она  продолжала  говорить  в  таком  же  духе.
‚печатление, что она убивает себЯ,  начало переходить  в убеждение,  что она
уже убила "себЯ".  Ћна почти постоЯнно утверждала, что  действительно  убила
себЯ,  а иногда -что потерЯла себЯ. ‚ тех случаЯх, когда она не чувствовала,
что полностью "потерЯна" или "мертва", она ощущала себЯ  "чужой" себе, и как
она, так и другие вещи  больше  не обладали той  же  самой реальностью.  Ћна
мучительно  осознавала  потерю  способности  переживать  реально  и  реально
мыслить. ‘  равной силой ей было известно,  что другие  люди обладают  такой
способностью,  и она описывала различные методы, которые она либо намеренно,
либо  ненамеренно  применЯла  длЯ  того, чтобы  "взЯть  реальность обратно".
Ќапример,  если  кто-то  говорил ей  что-то,  что  она  классифицировала как
"реальное", она говорила себе: "џ буду думать так же"; и  она  снова и снова
повторЯла про себЯ слово или фразу в надежде, что некотораЯ реальность этого
выражениЯ перейдет на нее. Ћна ощущала, что врачи реальны, так  что пыталась
все времЯ держать в уме имЯ врача.  Ћна пыталась производить  впечатление на
других людей,  говорЯ  что-нибудь, что,  как она  надеЯлась, их  смутит. Ћна
сочла  это  совершенно  легким  делом,  поскольку  ощущала  себЯ  совершенно
отстраненной от чувств  окружающих ее людей. …сли же потом, глЯдЯ на другого
человека, она видела признаки смущениЯ, то  говорила себе, что она навернЯка
реальна,  потому что  смогла произвести  реальное  впечатление на  реального
человека. Љак только кто-нибудь "приходил ей на  ум", она говорила себе, что
она  -  этот  человек.  ’еперь  она ощущала,  что поскольку  она  вспоминает
какого-нибудь человека, то в какой-то степени она напоминает этого человека.
Ћна ходила  за людьми, имитируЯ их походку, копируЯ их фразы  и подражаЯ  их
жестам. ‚ приводЯщей других в  бешенство манере она соглашалась со всем, что
ей говорили.  Ћднако все это времЯ она  продолжала заЯвлЯть, что оказываетсЯ
все дальше и  дальше  от  своего  реального "Я". Ћна  хотела стать способной
"дотЯнутьсЯ" до других людей, позволить
     другим людЯм дотЯнутьсЯ  до нее, но это становилось  вес  менее и менее
возможным. Љогда она ощущала большее отчаЯние, она меньше  впадала в панику,
но,  тем  не  менее. ее  постоЯнно преследовал ужас.  Ћна стала  не способна
понимать,  зачем  что  происходит.  Ћна  видела, как люди  что-то делают, но
говорила, что  "не может  их осознать, что это  пустое ощущение".  Ћна  была
убеждена, что все намного умнее ее. ‚се делали что-то умное, но она не могла
разгадать, с  каким намерением совершались их про-стейпше действиЯ. “ нее не
было будущего. ‚ремЯ прекратило течь. Ћна  не могла что-либо предвкушать,  а
все ее воспоминаниЯ ЯвлЯлись сжатыми, твердыми  вещами, толкающимисЯ у нее в
голове. Ѓыло  Ясно, что  она терЯла какое-либо чувство различениЯ событий во
времени  как   прошлом,  настоЯщем  и  будущем  -  "прожитого"  времени,  по
определению Њинковского.
     Ћчень существенный факт заключалсЯ в том,  что чем  больше она ощущала,
что не может достичь других людей, а другие люди не  могут достичь ее, и чем
больше она ощущала себЯ в своем  собственном мире - "они не могут войти, а Я
не  могу  выйти",-тем  больше  в  этот  частный  и закрытый  мир  вторгалось
психотических  опасностей снаружи,  то  есть тем  более, в некотором смысле,
"публичным"  он становилсЯ. Ћна  стала  подозрительнее  относитьсЯ к  другим
людЯм  и  начала  прЯтать  вещи в запирающемсЯ  шкафчике:  у  нее  сложилось
впечатление, что кто-то  ворует  у  нее вещи.  Ћна  часто проверЯла сумочку,
чтобы  удостоверитьсЯ,  что  у  нее ничего  не  украли. ’акой  парадокс  все
большего  ухода  и  одновременно  все  большей ранимости  нашел  свое  Ясное
выражение в заЯвлении, что она убивает себЯ, с  одной  стороны,  и в страхе,
что ее "Я" может быть  потерЯно или  украдено,  с другой. “ нее  были только
мысли других людей, и она могла обдумывать только сказанное другими людьми.
     ’еперь она заговорила о двойном бытии: "‘уществует две менЯ... Ћна -это
Я, а  Я  все  времЯ она". Ћна  слышала голос,  велевший ей убить мать, и она
знала, что этот голос принадлежит "одной из моих Я". "‚от отсюда кверху (она
указывала на  виски) просто  вата.  “ менЯ нет собственных  мыслей. џ ужасно
смущена,  все времЯ Я, Я, Я; Я и Я; Я  и Я  сама, когда  Я говорю  "сама", Я
понимаю, что  здесь  что-то не так, что-то со мной произошло, но Я  не  знаю
что".
     ’аким образом, несмотрЯ  па  страх потерЯть свое  "Я",  все  се  усилиЯ
"взЯть  реальность обратно" включали в себЯ не бытие самой собой, а  попытки
убежать  от  своего  "Я"  или  убить свое "Я"  продолжали  использоватьсЯ  в
качестве основных защит, а на самом деле они даже умножились.
     €ндивидуума заставлЯет "убить самого  себЯ" не только давление тревога,
но  и ощущение  вины, которое  у  подобных  людей  имеет особо радикальный и
сокрушительный  характер  и,  по-видимому, не  оставлЯет субъекту места  длЯ
маневра.
     Њы уже видели, как под давлением  вины Џитер был  вынужден быть  ничем,
быть никем. ‚от еще один пример:
     пациентка,  следовавшаЯ в чем-то аналогичным путем, котораЯ, к счастью,
была остановлена, или, будет более  правильно сказать,  остановилась сама до
того, как ввела себЯ в психотическое состоЯние, возврат из  которого стал бы
очень тЯжелым.
     „вадцатилетнЯЯ  ЊариЯ  в  течение года училась в колледже, не  сдав  ни
единого  экзамена.  Ћна  приходила  сдавать экзамен  либо на несколько  дней
раньше срока, либо позже. …сли она оказывалась там вовремЯ, более  или менее
случайно,  она  не  давала  себе труд  отвечать на вопросы.  Ќа  второй  год
обучениЯ она прекратила посещать занЯтиЯ и, похоже, вообще ничего не делала.
Ѓыло чрезвычайно трудно найти какой-нибудь конкретный  факт  из  жизни  этой
девушки.  Ћна  пришла ко  мне  по  чьему-то  совету.  џ  установил  длЯ  нее
регулЯрное времЯ  визитов  два раза  в  неделю. Ѓыло невозможно предсказать,
когда  она  придет. ‘казать,  что она  была пепунктуальна, было бы громадным
преуменьшением.  Ћпределенное  времЯ  визита  ЯвлЯлось  точкой  во  времени,
котораЯ служила ей лишь смутным ориентиром. Ћна объЯвлЯлась в  субботу утром
вместо визита в  четверг  днем или звонила в пЯть вечера, говорЯ, что только
проснулась и не сможет успеть на прием, назначенный на четыре часа, но, если
это удобно, она зайдет через час или около того. Ћна пропустила пЯть визитов
подрЯд,  не  даваЯ о  себе знать, а на  шестой пришла строго пунктуально без
всЯких объЯснений и начала с того места, на котором остановилась в последний
раз.
     Ћна представлЯла собой бледное, худое и болезненное  создание с прЯмыми
нечесаными  волосами.  Ћдевалась   она  неопределимо   странным  образом.  ‚
отношении себЯ  она  была чрезвычайно  уклончива и  скрытна. Ќасколько Я мог
понЯть,  ни  один  из множества  людей, с которыми она вступала в мимолетный
контакт,  никогда не узнавал,  как она проводит свою жизнь. „ом ее родителей
находилсЯ  в пригороде  ‹ондона, и, поступив в  колледж,  она стала  снимать
квартиры в городе и менЯла их очень часто. …е родители никогда не знали, где
она живет.  Ћна порой  заезжала к ним и проводила  там времЯ так, будто была
случайной  гостьей. Ћна  была  единственным  ребенком. •одила  она  быстро и
бесшумно,  почти  на  цыпочках.  …е  речь  была  плавной  и  отчетливой,  но
апатичной, рассеЯнной, спокойной и напыщенной, но без всЯкого воодушевлениЯ.
Ћна  предпочитала  говорить  не о  себе,  а  на такие темы,  как  политика и
экономика. Ћна относилась ко мне с Явным безразличием. Ћбычно она давала мне
понЯть,  что  считает  менЯ одним  из  многочисленных случайных знакомых,  к
которому заскочила  поболтать.  ‚прочем, однажды  она сказала мне,  что  Я -
очаровательный  человек,  но природа  у  менЯ порочнаЯ  и  грЯзнаЯ.  Ћна  не
выказывала никакого желаниЯ или ожиданиЯ получить что-либо от менЯ, и всегда
было неЯсно,  что, по ее ощущениЯм, она из менЯ извлекает. Љогда она ощущала
такое  безразличние ко  мне, она не могла понЯть, зачем ездить в такую даль,
чтобы встретитьсЯ со мной.
     Њожно было  подумать, что перспективы в случае  этой девушки совершенно
безнадежные,  так  как она  недвусмысленно  представлЯла  собой  клинический
психиатрический портрет dementia praecos или schizophrenia simplex.
     ‚прочем,  однажды  она  пришла  вовремЯ  и  изумительно  преображеннаЯ.
‚первые  на  моей  памЯти  она  была одета  по крайней  мере с  общепринЯтой
опрЯтностью  и  без  тех  раздражающе  странных черт во внешности и манерах,
которые столь характерны  длЯ людей  такого  типа, но  которые столь  трудно
точно   определить.  Ѓез  сомнениЯ,  в  ее  движениЯх  и  интонациЯх  голоса
присутствовала  жизнь.  „евушка  начала  беседу,  сказав,  что осознала, что
отрезала себЯ  от  любых реальных  взаимоотношений с  другими людьми, что ее
напугал образ ее жизни, и, кроме этого, она  понЯла внутренне, что  так жить
нельзЯ. Ћчевидно,  произошло нечто, имевшее решающее значение.  ‘огласно  ее
словам, и Я не вижу повода в  этом сомневатьсЯ, все эти мысли возникли после
просмотра  фильма.  Ћна в  течение недели каждый день  ходила смотреть фильм
"„орога".  ќто  был итальЯнский  фильм  про  мужчину и  девушку.  Њужчина  -
странствующий силач,  ездивший из города в город и показывавший  свой номер:
он грудью разрывал обмотанную вокруг  него цепь. Ћн приобретает девушку у ее
родителей,  чтобы  та  выступала  в  качестве  ассистентки.  Ћн  -  сильный,
жестокий,  грЯзный  и порочный.  Ћн обращаетсЯ с ней  хуже некуда. Џо своему
выбору  он  насилует ее, или бьет, или  бросает. “ него, похоже, нет никаких
угрызений совести:
     он  не  признает  ее  в  качестве личности,  не проЯвлЯет  ни  малейшей
благодарности, когда  она пытаетсЯ угодить ему или когда демонстрирует  свою
верность. Ћн Ясно дает  ей понЯть,  что нет ничего, что  она может  длЯ него
сделать,  чего бы кто-то другой ни сделал  лучше. Ћна не может понЯть, какаЯ
польза от ее жизни, поскольку она  отдана этому человеку, а длЯ него девушка
никчемна и бесполезна. •отЯ в ее грусти и одиночестве нет постоЯнной горечи,
однако она  отчаиваетсЯ из-за того,  что ничего не  значит. Ћна знакомитсЯ с
канатоходцем из  цирка.  Ћна жалуетсЯ ему на  свою незначительность. Ћднако,
когда этот циркач просит ее уйти  с ним, она отказываетсЯ, говорЯ, что, если
она так  поступит,  у  силача  не  будет никого,  кто  станет  его  терпеть.
Љанатоходец поднимает камешек  и говорит,  что  не может  поверить, что  она
абсолютно  бесполезна, поскольку  она  навернЯка  стоит  столько, сколько  и
камень, а камень на худой конец существует. Ѓолее того, он указывает, что от
нее должна быть какаЯ-то польза,  хотЯ она об этом и не знает, поскольку она
-  единственный  человек,  которого  силач  не   прогонЯет.   ЃольшаЯ  часть
очарованиЯ этого фильма заключаетсЯ в героине. ‚ ней совершенно нет хитрости
или притворства. ‚се  оттенки  чувств проЯвлЯютсЯ просто и непосредственно в
каждом ее действии. Љогда силач убивает у нее на глазах канатоходца и скорее
уклонЯетсЯ от правосудиЯ, чем признаетсЯ в преступлении, она молчит и только
хнычет: "„урак болен, дурак болен". Ћна  ничего не  делает и ничего не  ест.
Љогда, похоже, ей не становитсЯ  лучше,  силач бросает  ее  спЯщую зимой  на
дороге, оставлЯЯ на произвол судьбы.
     ќта  пациентка отождествлЯла  себЯ с девушкой и  в  то  же  самое времЯ
видела  себЯ  противоположной  этой девушке.  ‘илач  со  своими порочностью,
безразличием и жестокостью  воплощал  ее  фантазию об  отце  и до  некоторой
степени фантазию обо мне. Ќо сильнее всего ее  поразило то, что эта девушка,
хоть отчаЯвшаЯсЯ и несчастнаЯ, не отрезала себЯ от жизни, неважно, насколько
ужасна  та  была.  Ћна не  стала  орудием  собственного разрушениЯ. „а и  не
пыталась она кривить душой. „евушка не была  особо религиозна:  она, похоже,
не  обладала - обладала не больше Њарии - верой в некое Ѓытие, которое могла
бы назвать Ѓогом.  Ћднако, хотЯ ее вера была  безымЯнна, ее  образ  жизни  в
чем-то ЯвлЯлсЯ скорее подтверждением жизни, чем ее отрицанием. ЊариЯ увидела
все  это  как  жуткий контраст  своему собственному  образу  жизни. €бо  она
почувствовала, что закрывала  себе  доступ к прощению  и  свежести творениЯ.
„аже героинЯ фильма могла  смеЯтьсЯ над клоунами в цирке, испытывать  трепет
при  выступлении  канатоходца, находить утешение в  песне и стоить не меньше
гальки.
     ‘ "объективной", клиническо-психиатрической точки зрениЯ нужно сказать,
что  произошла  приостановка  в процессе  прогрессирующего  шизофренического
ухудшениЯ,  вероЯтно  на  органической основе. ‘  экзистенциальной  же точки
зрениЯ можно  сказать, что она поборола стремление себЯ убить.  Ћна увидела,
что ее  жизнь  состоЯла  в непреодолимом  стремлении уничтожить  собственную
индивидуальность и  стать  никем.  Ћна избегала  всего, посредством  чего ее
можно было конкретно определить  как действительную личность,  вовлеченную в
конкретные  действиЯ  вместе  с другими.  Ћна  пробовала  действовать  таким
образом,  чтобы ее  поступки  не имели никаких  реальных последствий, и  они
поэтому  едва ли  могли  вообще  быть  реальными  поступками. ‚место  такого
использованиЯ действий, которое обычно имеет место  при достижении  реальных
целей и, таким  образом, становлении все  более  и более определенными через
наши  действиЯ в качестве  конкретных личностей,  она пыталась свести себЯ к
нулю,  никогда не  делаЯ ничего конкретного, никогда, похоже, не  находЯсь в
каком-то  конкретном  месте   в  конкретное  времЯ  с   каким-то  конкретным
человеком.  Ћна  всегда находилась, как  и  все  мы,  в  конкретном месте  в
конкретное  времЯ,  но  она пыталась избежать намека  на  это, будучи всегда
абстрагированной,  будучи "так сказать, где-то  еще". Ћна  действовала  так,
словно  было возможно не "вкладывать себЯ в" свои действиЯ. Џопытка отделить
себЯ от своих действий охватывала все, что она делала:  работу, которую она,
похоже, выполнЯла; знакомства, которые она, похоже, завЯзывала; все ее жесты
и  выразительные средства.  Џосредством  этого  она стремилась стать  никем.
Џоэтому  ее положение было  сходным  с положением Џитера. Ћба  этих пациента
чувствовали  себЯ  все  более  и  более  убежденными,  что  длЯ  них  чистое
притворство - быть кем-то и что единственный честный курс, который они могут
выбрать,  это стать никем, поскольку именно этим  они  могли  себЯ "реально"
ощущать. ’акой процесс самоуничтожениЯ представлЯл собой длЯ наблюдающего за
ним  врача-клинициста  не  что  иное,  как  процесс   схождениЯ  с  ума  при
schizophrenia simplex.
     Љак в  случаЯх Џитера  и Њарии, пациенты на  описанной теперь стадии не
испытывают  чувства  вины  за  конкретные  мысли  или  поступки, которые они
лелеЯли или совершили. …сли  у них есть чувство вины в этом  отношении,  оно
вытеснЯетсЯ гораздо более содержательным ощущением скверности и никчемности,
которое атакует само их  право быть. €ндивидуум  чувствует вину за  то,  что
посмел  быть,  и  двойную вину  -за то, что  не был, чересчур  боЯлсЯ быть и
пыталсЯ убить  себЯ  если  уж  не биологически,  то  экзистенциально. Љрайне
необходимый фактор, препЯтствующий активному участию в жизни, способствующий
изолЯции "Я",  подталкивающий его  на еще  более  дальний уход  -  его вина.
‚следствие  этого  чувство  вины  становитсЯ  приложенным к тому  же  самому
маневру, который изначально был подсказан чувством вины.
     „жеймс, например, рассказал следующий сон:
     "„ва атома двигаютсЯ  параллельно,  а потом  они  поворачивают  назад и
останавливаютсЯ, почти касаЯсь друг друга". Ћн показал руками их траектории.
Ћт этого сна он проснулсЯ резко, в панике и с дурными предчувствиЯми.
     …го трактовка  этого  сна состоЯла в том, что два  атома -  это он сам:
вместо  продолжениЯ   движениЯ   по   своей  "естественной  траектории"  они
"разворачиваютсЯ  сами  на  себЯ". „елаЯ  это,  "они  нарушают  естественный
порЯдок вещей". „альнейшие ассоциации  по данному  сну раскрыли,  что „жеймс
чувствовал   глубокую  вину  за  свои  собственные  "развернувшиесЯ   назад"
взаимоотношениЯ с самим собой, поскольку они представлЯли собой:
     1)  некую  форму  онанизма,  то есть растрачивание  своих  творческих и
производительных сил;
     2)   уход   от  действительных   гетеросексуальных   взаимоотношений  и
установление  взаимоотношений  между двумЯ  частЯми  собственного бытиЯ, при
которых одна ЯвлЯлась мужской, а другаЯ - женской:
     3)  уход  от  взаимоотношений  с  другими людьми  и установление внутри
самого себЯ исключительно гомосекс