ре  разновидности  этой
квинтэссенции, которые одна за другой подчинЯли себЯ все чаЯниЯ европейского
человека. ЉаждаЯ их них предполагала свой тип  идеального человека, и любой,
устремившийсЯ к  этому идеалу, рассчитывал  обрести свое  счастье. ‚ средние
века дорога  к  счастью пролегала  через религиозность, в  эпоху ‚озрождениЯ
идеалом  стал мыслЯщий  человек.  Џосле  того, как  …вропа  встала  на  путь
капиталистического  развитиЯ,  и особенно после распространениЯ марксистской
теории, место  мыслителЯ  занЯл деловой человек, предприниматель. € наконец,
не  так давно в  странах ‡ападной  …вропы, и особенно в странах с фашистской
диктатурой, общественное сознание поработил миф о героическом  человеке (или
о сверхчеловеке, если говорить Языком Ќицше).
     ‘егоднЯ  уже можно сказать, что ни один из  этих  рецептов не приблизил
человека к  счастью,  все они  доказали  свою  несостоЯтельность  и  сегоднЯ
уступают  место  новой концепции, котораЯ  только-только  зарождаетсЯ в умах
прогрессивных мыслителей и исследователей, но расцвета которой можно ожидать
уже  в  ближайшие два десЯтилетиЯ. ќто ѕ  концепциЯ психологически здорового
человека,  гражданина   …впсихеи,   концепциЯ  "естественного"  человека.  џ
надеюсь,  что  она окажет столь же могучее влиЯние на развитие общественного
сознаниЯ, какое оказали те идеи, о которых писал „рукер.
     Ђ   теперь  позвольте  мне  вкратце,  а  потому,  может  быть,  излишне
категорично   изложить   суть   этой  постепенно  складывающейсЯ   концепции
психологически  здорового  человека.  ‚о-первых, каждый  человек  имеет свою
собственную  сущностную  природу,  некий  скелет  психологической структуры,
который  надлежит  изучать   и   описывать   с   той   же  тщательностью   и
обстоЯтельностью, с какой мы изучаем и описываем его анатомию  и физиологию;
потребности,  а также возможности и тенденции развитиЯ  человека в некоторой
степени   детерминированы   генетически;   каждый   человек   обладает   как
общевидовыми  характеристиками,  характеристиками,   свойственными   каждому
человеческому существу  и обнаруживающимисЯ у представителей любой культуры,
так  и   уникальными,   индивидуальными  характеристиками.  Џредставление  о
порочности человеческой натуры несправедливо  и ошибочно; сущность  человека
либо где-то на  грани порока и добродетели, либо заведомо хороша. ‚о-вторых,
мы можем говорить  о  нормальном, здоровом  развитии человека в  том случае,
если имеем дело с человеком, который  движетсЯ  к  актуализации заложенных в
его природе возможностей,  к  реализации его индивидуальных  потенциалов,  с
человеком, который  движетсЯ по  направлению к зрелости, ведомый указаниЯми,
намеками и подсказками его собственной природы, развиваетсЯ самостийно, а не
под  воздействием  внешних влиЯний. ‚-третьих,  новые  данные  дают  нам все
больше оснований длЯ того, чтобы заЯвить:  психопатологиЯ ѕ это не что иное,
как  результат   отрицаниЯ,  фрустрации  или  искажениЯ  сущностной  природы
человека.   —то  хорошо  длЯ   человека?  „лЯ   человека   хорошо  все,  что
благоприЯтствует развитию его внутренней природы,  все, что приближает его к
самоактуализации.  —то  плохо  длЯ  человека? „лЯ  человека  плохо все,  что
препЯтствует воплощению его  сущностной природы, что фрустрирует и  искажает
ее. —то следует считать ненормальным, нездоровым? Ќенормальным  и нездоровым
следует считать все, что препЯтствует самоактуализации человека. —то следует
считать психотерапией  или личностным ростом?  Џсихотерапией  или личностным
ростом следует считать  любое воздействие любого  рода, как  внешнее,  так и
внутреннее, которое  приближает человека к самоактуализации,  позволЯет  ему
развиватьсЯ в соответствии с указаниЯми его собственной природы.
     Ќа  первый  взглЯд  может  показатьсЯ, что изложеннаЯ  здесь  концепциЯ
представлЯет  собой  не более чем перепевы изречений  ЂристотелЯ  и ‘пинозы.
„ействительно,  нужно признать, что в ней есть некоторое сходство с древними
философскими учениЯми. Ћднако наше сегоднЯшнее знание о человеческой природе
куда  как шире  и  глубже того  знаниЯ,  которым  располагал Ђристотель  или
‘пиноза.  ‚о  всЯком случае, мы знаем достаточно, чтобы  не повторить ошибок
этих философов.
     Ќам  известно  то,  чего  не  знали  древние  ученые.  ’еперь  в  нашем
распорЯжении  есть  факты, обнаруженные различными школами  психоанализа,  ѕ
незнание  именно  этих  фактов  предопределило ошибочность древних учений  о
человеческой природе.  ЃлагодарЯ развитию динамической  психологии мы больше
знаем  о  мотивации  поведениЯ,  и  особенно  о  бессознательной  мотивации;
определенный вклад в развитие теории мотивации внесли также и  зоопсихологи.
Љроме   того,  мы  знаем  гораздо   больше  древних  философов  относительно
психопатологии  и  психопатогенеза  €  наконец,  мы  произвели тщательнейший
анализ  феномена   психотерапии,  мы  дискурировали  о   средствах  и  целЯх
психотерапевтического  воздействиЯ,  что  также   способствовало  углублению
нашего знаниЯ о человеке.
     Њы  согласны с Ђристотелем в том,  что человек должен жить в согласии с
собственной природой и в соответствии с ней, но мы не можем не отметить, что
Ђристотель мало что знал об истинной природе человека. …му  просто  неоткуда
было почерпнуть это знание. …динственный метод, который он мог применить длЯ
изучениЯ  человеческой  природы,  был  метод   наблюдениЯ.  Ћн  наблюдал  за
окружающими его людьми и на основании этих наблюдений делал выводы о природе
человека.  Ќо методами простого наблюдениЯ  невозможно постичь  динамическую
природу человеческого поведениЯ, в этом случае создаетсЯ иллюзиЯ статичности
человеческой природы. …динственное,  что мог сделать и сделал Ђристотель,  ѕ
нарисовать  портрет  хорошего  человека,  идеального  представителЯ   своего
времени и своей культуры. …сли помните, в его  концепции идеального общества
и  хорошей жизни  нашлось место  даже  рабовладению,  корни которого, по его
мнению, уходЯт в природу человека.  ђаб, по мнению ЂристотелЯ, имеет рабскую
сущность, и потому его счастье состоит в том, чтобы  быть рабом.  €менно эта
роковаЯ ошибка ЂристотелЯ доказывает нам невозможность  построениЯ концепции
хорошего (здорового, нормального) человека  на основе одних  лишь наблюдений
за человеческим поведением.

        ‘’Ђђ›… € ЌЋ‚›… Џђ…„‘’Ђ‚‹…Ќ€џ Ћ —…‹Ћ‚…—…‘ЉЋ‰ Џђ€ђЋ„…
     …сли  попытатьсЯ в  двух  словах  сформулировать, в  чем же заключаетсЯ
основное  различие  между аристотелевской  теорией человека  и  современными
концепциЯми человеческой природы, выдвинутыми ѓольдштейном, ”роммом,  •орни,
ђоджерсом,  Ѓюлером, Њэем, ѓрофом, „абровски, Њюр-реем, ‘утичем, Ѓутенталем,
Ћлпортом, ”ранклом, Њерфи, ђоршахом и множеством других исследователей, то Я
бы сказал  так:  теперь  мы знаем  не только о  том, что  представлЯет собой
человек, теперь мы знаем, каким он может быть. „ругими словами, мы научились
смотреть  вглубь, научились видеть  не только актуальные, но и потенциальные
характеристики человека. ’еперь нам  известны резервы  человеческой природы,
резервы,   которые  зачастую   остаютсЯ   незамеченными,   нереализованными,
подавленными. Њы научились говорить о сущностной природе человека в терминах
возможностей,  потенций  и  отдаленных  рубежей  человеческого  развитиЯ, не
полагаЯсь  лишь на внешнее,  поверхностное, сиюминутное. Њожно сказать,  что
впервые за  всю историю своего  развитиЯ  человечество получило  шанс отдать
должное человеческой природе.
     „инамическаЯ  психологиЯ   дает  нам   еще   одно  преимущество   перед
Ђристотелем:  теперь мы  знаем, что  разум  и  интеллект ѕ  не  единственные
средства  самопознаниЯ.  Ђристотель,  как  вы  помните,  предложил  иерархию
человеческих способностей,  высшее место  в которой  он отвел разуму. €менно
его  воззрениЯ  стали  причиной  длЯ  противопоставлениЯ  разума  эмоциЯм  и
инстинктам,  что  в  свою  очередь  породило  представление  о  неизбежности
конфликта,  борьбы,   антагонизма  между  "высокими"  и  "низкими"  началами
человеческой природы. Ћднако  данные  исследований психопатологии и феномена
психотерапии  наглЯдно  показали  нам  необходимость  внесениЯ  существенных
поправок  в предложенную им иерархию, необходимость равного  уважениЯ  как к
рациональным, так и к эмоциональным, как к конативным, так и к побудительным
аспектам нашей природы.  ђезультаты  эмпирических исследований,  посвЯщенных
изучению  феномена  здоровой  личности,  все больше  убеждают нас в том, что
вышеупомЯнутые аспекты человеческой  природы не только  не противоречат друг
другу,  но  и  могут  находитьсЯ  в  отношениЯх  синергизма,   в  отношениЯх
взаимовыгодного сотрудничества.  ‡доровый человек  целостен  и интегрирован.
’олько невротик  утратил присущую  человеку способность  жить  в  согласии с
собственной природой, только у него разум находитсЯ в постоЯнном конфликте с
эмоциЯми.   Ђристотелевское   противопоставление   разума  другим   аспектам
человеческой природы стало причиной и ошибочного пониманиЯ эмоций и позывов,
и неверного истолкованиЯ самого  понЯтиЯ  "разум". ‹ишь сейчас  мы  начинаем
осознавать  необходимость  отказа от прежних  концепций рациональности. ќрих
”ромм   писал:   "ђазум,  приставленный  сторожить   несчастного   узника  ѕ
человеческую  природу  ѕ сам утратил  свободу, а  в  результате  оба  начала
человеческой  природы  ѕ  и  рациональное,   и  эмоциональное,  оказались  в
заточении"  (148).  ’ысЯчу  раз  прав  ”ромм,  когда  говорит  о  том,   что
самосознание  есть не  столько  продукт  интеллектуального процесса, сколько
процесс   актуализации  всех  заложенных   в  человеке  тенденций,  активной
реализации    присущих    человеку   интеллектуальных,    эмоциональных    и
инстинктоидных потенций.
     ’олько постигнув дальние пределы человеческого развитиЯ,  познав, каким
может быть человек при хороших условиЯх существованиЯ, и признав, что только
самовоплощение и самоактуализациЯ приносЯт человеку счастье,  душевный покой
и гармонию, мы сможем, наконец, понЯть, что такое  хорошо и что такое плохо,
что правильно и что неправильно, что полезно и что вредно длЯ человека.
     ‹укавый  философ,  философ-технократ  может  спросить менЯ: "Ђ  чем  вы
докажете, что  человеку лучше быть счастливым,  чем несчастным?" Ќо  даже на
этот  иезуитский  вопрос  можно  ответить  эмпирически;  достаточно   просто
понаблюдать за  людьми,  чтобы понЯть, что  все они, они, а  не наблюдатель,
совершенно спонтанно, естественно выбирают  то,  что делает их  счастливыми,
спокойными, радостными или умиротворенными. „ругими словами, каждый  человек
стремитсЯ к хорошему, а не к дурному (если, конечно, он более-менее здоров и
если он  живет  в условиЯх,  хоть  сколько-нибудь  благоприЯтствующих  этому
стремлению).
     ќти  же наблюдениЯ помогут  нам  найти достойный  ответ  многим  ложным
суждениЯм причинно-следственного типа "…сли хочешь X, нужно делать “" ("…сли
хочешь  жить  дольше,  нужно  есть  витамины").  ‘ейчас  у   нас  поЯвлЯетсЯ
возможность определить истинные причинно-следственные свЯзи.  Њы  уже знаем,
что на самом деле нужно человеку, мы знаем, что человек стремитсЯ к любви, к
безопасности,  к счастью, к долголетию, к душевному  покою, к знаниЯм и т.п.
Џоэтому нам  уже нет нужды говорить:  "…сли хочешь  быть счастливым, то...".
‚место  этого  мы  можем  сказать:  "…сли  ты  здоровый  представитель  рода
человеческого, то...".
     “тверждение  о  том,  что  человек   изначально  устремлен  к  счастью,
благополучию, здоровью, столь  же  эмпирично, как наши заЯвлениЯ о  том, что
собака  любит  мЯсо, что  аквариумным рыбкам  нужна свежаЯ вода,  что  цветы
тЯнутсЯ к солнцу. …го нельзЯ воспринимать как чисто оценочное заЯвление, оно
одновременно и  нормативно, и  дескриптивно.  („лЯ  нормативно-дескриптивных
понЯтий Я однажды предложил термин сплавленное понЯтие (314).)
     €  еще  несколько  слов ѕ специально длЯ  тех из моих коллег-философов,
которые привыкли четко обозначать, чем ЯвлЯетсЯ человек на самом деле, и чем
он должен быть. €м Я  готов предложить следующую  формулу:  ’о, чем мы можем
стать,  равно тому, чем мы должны быть. ‡аметьте, если мы подходим к вопросу
эмпирически,  с научной  точки  зрениЯ,  если мы ставим перед  собой  задачу
описать реально существующие  факты и ЯвлениЯ,  то мы не станем  употреблЯть
слово  должен,  оно  становитсЯ  совершенно  неуместным, ѕ ведь  нам  же  не
приходит в голову говорить о том, каким должен быть гладиолус или лев. ’акаЯ
постановка вопроса лишена  всЯкого смысла. ’о же самое  верно и  в отношении
ребенка.
     Њне думаетсЯ, что, рассуждаЯ о человеке, правильнее  было бы говорить о
том,  каков  он есть  и  каким  он  может  быть.  Ќам известно, что личность
многослойна, мы говорим о  разных уровнЯх ее организации.  Ѓессознательное и
сознательное,  пусть  даже   порой  и   противостоЯт   друг  другу,  все  же
равноположные образованиЯ, все-таки существуют одновременно. ’ак же и о том,
что лежит на поверхности, можно сказать, что оно есть, что оно актуально, но
и другое, то, что  спрЯтано в глубинах личности,  тоже существует, оно может
выйти на  поверхность,  может  стать  осознанным,  столь же актуальным,  как
первое.
     Ћказавшись в  такой  системе координат,  мы уже не  станем недоумевать,
почему мы должны признавать доброту и способность  к отзывчивости за людьми,
чье   поведение   оставлЯет   желать   лучшего.  ‚едь   если   этим  удастсЯ
актуализировать этот общечеловеческий потенциал ѕ способность любить, то они
непременно станут более здоровыми, а значит и более нормальными людьми.
     Ћдна  из важнейших особенностей  человека,  отличающаЯ  его  от  других
животных, заключаетсЯ в том, что его потребности, естественные предпочтениЯ,
инстинктоидные  тенденции  очень  слабы,  двусмысленны,  завуалированы,  они
оставлЯют место длЯ сомнений, неуверенности и конфликтов;
     они взывают к человеку, но их зов  слаб и невнЯтен, его легко заглушает
голос   культуры,  привычек,   требованиЯ   других   людей.80   Њноговековое
представление   об  инстинктах  как   о   чем-то  могучем,   требовательном,
безошибочном  (и это верно в отношении животных) не  позволЯло нам допустить
возможность существованиЯ слабовыраженных инстинктов.
     —еловек  действительно   наделен   собственной,  только   ему  присущей
природой,    действительно   обладает    внутренним    стержнем,    костЯком
ин-стинктоидных  тенденций  и  возможностей, и  счастлив тот,  кому  удаетсЯ
понЯть самого  себЯ. Ќе так-то просто быть естественным и спонтанным, знать,
кто ты есть на  самом деле,  что представлЯешь собой,  чего ты действительно
хочешь ѕ это требует огромного труда, терпениЯ и мужества.

        ‚Ќ“’ђ…ЌЌџџ Џђ€ђЋ„Ђ —…‹Ћ‚…ЉЂ
     Ќаши  рассуждениЯ  заставлЯют нас  сделать два основополагающих вывода.
‚о-первых,  следует  признать,  что природа  человека  не  сводитсЯ  лишь  к
анатомии  и  физиологии,  со  всей обЯзательностью  она включает в  себЯ его
базовые потребности и его психологические возможности. ‚о-вторых, как мы уже
говорили,  психологическаЯ природа  человека  очень  слаба,  она  затаена  и
трудноразличима.
     Ќа  чем  основываетсЯ  наша  убежденность  в  том,  что  потребности  и
тенденции, которые мы называем базовыми, имеют врожденный характер? џ провел
анализ  двенадцати  независимых  друг  от друга  рЯдов  экспериментальных  и
клинических  данных (см.  главу  6  и работу, указанную в  библиографии  под
номером  298) и  на основании  этого анализа  готов сделать  четыре  вывода.
‚о-первых, данные исследований свидетельствуют о том, что фрустрациЯ базовых
потребностей и  тенденций  психопатогенна,  то  есть приводит  к  нездоровью
человека.  ‚о-вторых,  можно   говорить  о  том,  что  удовлетворение   этих
потребностей, реализациЯ этих  тенденций способствует формированию  здоровой
личности  (то  есть удовлетворение  евпсмлогенно). чего  нельзЯ  сказать  об
удовлетворении невротических потребностей. ‚-третьих, базовые потребности  и
тенденции  человека  спонтанно  проЯвлЯютсЯ  в  условиЯх свободного  выбора.
‚-четвертых,   их   можно  непосредственно  изучить  на  выборке   здоровых,
самоактуализированных людей.
     Џри  исследовании  базовых  потребностей  нельзЯ полагатьсЯ  только  на
интроспективные отчеты, в равной степени  бессмысленно основыватьсЯ на одних
лишь  исследованиЯх  бессознательных   желаний.   Ќевротические  и   базовые
потребности  зачастую  имеют  сходную  феноменологию,  они  могут  одинаково
ощущатьсЯ  и   переживатьсЯ   человеком.  €  те,  и  другие  требуют  своего
удовлетворениЯ, и те,  и другие  стремЯтсЯ завладеть сознанием человека; они
сходным  образом представлены в  сознании,  и  поэтому человеку редко  когда
удаетсЯ отличить одно от другого. ’олько в  мгновениЯ инсайта, или на пороге
смерти  человек  постигает  разницу  между истинными желаниЯми  и  желаниЯми
внешними, случайными, несущественными (как это было с €ваном €льичом, героем
произведениЯ ‹ьва ’олстого).
     „лЯ того, чтобы уЯснить природу того или  иного  желаниЯ,  той или иной
поведенческой тенденции, всегда  следует искать некую внешнюю  переменную, с
которой можно  было бы соотнести это желание или эту тенденцию, и  искать ее
следует в континууме "неврозѕздоровье".  Њы все более убеждаемсЯ в  том, что
агрессивность  вовсе  не  обусловлена базовой  природой человека,  ее  нужно
рассматривать скорее как реакцию организма, скорее как следствие, нежели как
причину.  ‡лобный,  агрессивный  человек в процессе  психотерапии становитсЯ
менее злобным, менее  агрессивным, и наоборот, здоровый человек,  заболеваЯ,
начинает проЯвлЯть агрессию.
     Ќам известно,  что удовлетворение невротических потребностей, в отличие
от  базового  удовлетворениЯ,  не  приносит  человеку  здоровьЯ  и  счастьЯ.
Ќевротик,  жаждущий власти,  даже  получив ее, не излечиваетсЯ  от невроза ѕ
невротическаЯ жажда власти  неутолима.  ‘колько бы  ни ел  невротик, он  все
равно  останетсЯ  голодным (потому  что на самом деле ему нужна не  пища,  а
нечто  иное). “довлетворение  невротических  потребностей,  равно  как и  их
фрустрациЯ, никак не отражаетсЯ на состоЯнии здоровьЯ индивидуума.
     “довлетворение   базовых  потребностей,   таких   как   потребности   в
безопасности  и  любви,  обЯзательно  влечет за  собой  улучшение  состоЯниЯ
здоровьЯ   человека.  “довлетворение  базовых  потребностей,  в  отличие  от
невротических,  приводит к  их  насыщению,  фрустрациЯ базовых  потребностей
чревата нездоровьем.
     ‚се сказанное, судЯ по всему,  верно и по отношению к более специфичным
базовым устремлениЯм,  таким  как  потребность  в  познании,  потребность  в
интеллектуальной активности. (ќтот вывод основываетсЯ только на  клинических
наблюдениЯх.) Џотребность в  познании  имеет характер  позыва,  она  требует
своего удовлетворениЯ.  “довлетворив  ее, человек развиваетсЯ  гармонично  и
счастливо;   фрустрациЯ   этой   потребности  и   ее   подавление   вызывают
разнообразные  и  очень   специфичные,   еще  не  до  конца  изученные  нами
расстройства.
     Ќаиболее очевидной  техникой длЯ исследованиЯ базовых потребностей  мне
представлЯетсЯ  непосредственное изучение действительно здоровых  людей.  Ќа
основании  того, что мы знаем сегоднЯ о здоровье, мы можем отобрать из общей
популЯции   относительно   здоровых   индивидуумов.  ‡атем,   признав,   что
совершенных  людей  не существует,  мы  применЯем  принцип вроде  того,  что
применЯют геологи, ищущие месторождение радиЯ ѕ чем выше концентрациЯ радиЯ,
тем сильнее радиациЯ, которую он излучает.
     €сследование,   описанное  мною  в  главе  11,  показывает  возможность
научного  познаниЯ и описаниЯ  нормы, которую Я  понимаю как психологическое
здоровье, подкрепленное  более-менее  полной  реализацией всех заложенных  в
человеке возможностей.  ЏознаваЯ, что представлЯют из себЯ  хорошие люди или
какими они должны быть. мы  даем  человечеству (или тем его  представителЯм,
которые хотЯт стать лучше) своего рода образец длЯ подражаниЯ.
     ‚ настоЯщее  времЯ  наиболее полно из всех базовых потребностей изучена
потребность в  любви.  €менно  на примере этой  потребности  мне  и  хочетсЯ
показать,  каким  образом  четыре сделанных  нами  вывода  могут  помочь нам
отделить врожденное и универсальное в человеке от внешнего и случайного.
     1. Џрактически все психотерапевты сходЯтсЯ во мнении относительно того,
что большинство неврозов уходит  своими корнЯми в детство,  берут  начало из
неудовлетворенной  потребности   в  любви.  Љосвенным  подтверждением   этой
гипотезы  могут  стать   результаты  рЯда   своеобразных   экспериментальных
исследований, которые были проведены на новорожденных детЯх. €сследованиЯ со
всей  убедительностью продемонстрировали, что лишение младенца любви создает
реальную угрозу самой его жизни или, иначе говорЯ, депривациЯ потребности  в
любви патогенна.
     2.  €звестно,  что  если  болезнь ребенка  еще не  принЯла необратимого
характера,  то длЯ излечениЯ  зачастую достаточно  окружить  его  любовью  и
добротой.  …сли  говорить  о  взрослых людЯх,  страдающих  более  серьезными
расстройствами,  то и  здесь  результаты психотерапии и психоанализа внушают
нам некоторый оптимизм; по крайней  мере, мы можем уверенно  заЯвить, что  в
результате  психотерапии  человек  обретает  способность  принимать любовь и
участие  другого человека и  использовать  их  во благо себе. Љроме того,  в
нашем  распорЯжении оказываетсЯ все  больше данных, свидетельствующих о том,
что счастливый  ребенок,  ребенок, выросший в атмосфере любви, имеет  больше
шансов стать  здоровым взрослым человеком.  ‚се  эти данные укреплЯют нас во
мнении,  что любовь  ЯвлЯетсЯ  основополагающим  фактором здорового развитиЯ
человека.
     3. ‚ ситуации свободного выбора ребенок, если, конечно, его психика еще
не деформирована патогенными влиЯниЯми, всегда стремитсЯ  к тому, чтобы быть
любимым,  всегда  жаждет ласки и в меру  сил  стараетсЯ избежать ситуаций, в
которых  он  ощущает  себЯ брошенным  или  отвергнутым.  Њы  не  располагаем
экспериментальными данными, которые подтвердили бы этот  вывод, но множество
свидетельств клиницистов  и некоторые данные этнологических исследований  не
позволЯют нам  сомневатьсЯ в  справедливости  такого предположениЯ. Ќи  один
нормальный   ребенок  не  предпочтет  злого  учителЯ,  врача  или  друга,  а
совершенно естественно потЯнетсЯ к доброму и ласковому. ‹юбой младенец, даже
младенец,  родившийсЯ  от  родителей-балинезийцев,  которые,  в  отличие  от
среднестатистического американца,  вовсе не  испытывают потребности в любви,
отреагирует на лишение любви слезами. Ѓалинезийских детей отучают  от любви,
но  им  не нравитсЯ  такое  обучение,  они протестуют против него  горестным
плачем.
     4. ‚ результате исследований здоровых  взрослых  людей обнаружено,  что
практически  все  они  (хотЯ и  не  абсолютно  все)  любили  и  были любимы.
‘обственно,  и  в  момент исследованиЯ  их  можно  было охарактеризовать как
любЯщих людей. Џарадоксально, но здоровые люди меньше нуждаютсЯ в любви, чем
среднестатистический  человек.  Џо всей  видимости,  причина этому кроетсЯ в
том, что они уже удовлетворили свою потребность в любви.
     Ќадежность   наших   выводов   настолько   очевидна,   что  мы   вправе
рассматривать их в качестве критериев здоровьЯ. Ќаша убежденность станет вам
понЯтней, если мы обратимсЯ к рассмотрению болезней, вызванных недостатком в
организме  тех  или иных веществ. Џредположим, организму  не  хватает  соли.
Ќехватка  соли  становитсЯ  причиной патологии,  справитьсЯ с которой  можно
только  при помощи  соли.  ‹юди,  страдающие солевым дисбалансом, в условиЯх
свободного  выбора  отдают  предпочтение  более  соленой  пище;  им  хочетсЯ
соленого,  соленаЯ пища  кажетсЯ  им особенно  вкусной.  Ќапротив,  здоровый
организм с  нормальным солевым  балансом  не испытывает особой потребности в
соли, он не нуждаетсЯ в ней.
     ‚  данном случае  организм нуждаетсЯ  в соли, соль  нужна ему длЯ того,
чтобы избежать  болезни и сохранить  здоровье. Ќо ведь точно так  же человек
нуждаетсЯ и в  любви, любовь  так же как соль нужна человеку длЯ того, чтобы
избежать болезни и сохранить здоровье. €наче говорЯ,  организм устроен  так,
что ему  нужны и соль и любовь, так  же  как  автомобилю нужны  и бензин,  и
масло.
     ‚се  наши  рассуждениЯ  подводЯт нас  к необходимости  обсудить  вопрос
условий жизни. ‚ данном случае обычные житейские обстоЯтельства обретают длЯ
нас  значимость  условий, необходимых  и достаточных  длЯ решениЯ логической
задачи, и конкретность условий алгебраической задачи.

        —’Ћ ’ЂЉЋ… "•ЋђЋ€… “‘‹Ћ‚€џ"?
     ‚  этом  разделе мы рассмотрим,  при каких условиЯх внутреннЯЯ  природа
человека  раскрываетсЯ   в  полную  меру   и  какова   позициЯ   современной
динамической психологии по данному вопросу.
     Њы уже говорили о том, насколько хрупка человеческаЯ природа, насколько
неотчетливы и трудноуловимы ее очертаниЯ. ‚нутреннЯЯ природа человека не так
могуча  и требовательна,  как  природа  других животных. †ивотное никогда не
сомневаетсЯ  в том, что  оно из себЯ  представлЯет, чего  оно хочет, что ему
нужно. —еловеческие потребности в любви,  знании, порЯдке, напротив, слабы и
почти неощутимы,  они не  кричат о себе, а тихо шепчут, и мы не всегда умеем
услышать их шепот.
     „лЯ  того, чтобы  постичь  человеческую  природу, чтобы понЯть,  каковы
потребности и возможности человека, необходимо создать особого рода условиЯ,
благоприЯтствующие  выражению   этих  потребностей,  повышающие  вероЯтность
реализации его  биологических  тенденций. ѓлавным из  этих условий  ЯвлЯетсЯ
позволенность  удовлетворениЯ  и  экспрессии. Љаким образом  мы  определЯем,
какаЯ пища полезна  длЯ беременной крысы?  Њы предлагаем  беременным  крысам
самые  разные  продукты и предоставлЯем им свободу  выбора,  мы позволЯем им
есть то, что им  захочетсЯ, когда захочетсЯ и в любых угодных им количествах
и сочетаниЯх.  Ќам  известно,  что  нет какого-то  общего длЯ всех младенцев
конкретного  срока  отнЯтиЯ  от материнской груди,  мы  знаем,  что  ребенка
следует  отнимать от груди тогда,  когда  это необходимо ему. Љак  мы  можем
узнать, настала ли эта пора? џсно, что мы не можем спросить об этом ребенка,
и мы уже научились  не доверЯть в этом вопросе педиатрам. ’огда  мы пытаемсЯ
предложить  ребенку  кашу,  мы  предоставлЯем  ребенку  свободу  выбора,  мы
позволЯем ему  самому  решить,  готов  ли  он к  отъему  от  груди. …сли ему
понравитсЯ каша, он сам откажетсЯ  сосать грудь.  ‘ледуЯ  тем  же принципам,
окружаЯ ребенка  атмосферой доброты, ласки  и  свободы выбора, мы  даем  ему
возможность выразить  свои потребности в  любви, безопасности и уважении. Њы
уже знаем, что именно такаЯ атмосфера  ЯвлЯетсЯ оптимальной, а, быть может ,
даже  единственно возможной длЯ психотерапии.  ‘вобода выбора может принести
благотворные  плоды  в самых  разных  ситуациЯх,  например, в интернате  длЯ
малолетних правонарушителей, где подросткам разрешают самим выбирать соседей
по  комнате, или в колледже, где  студенты имеют возможность  самостоЯтельно
составлЯть свой учебный  план и выбирать преподавателей, у которых они будут
учитьсЯ,  или  при формировании авиационных  экипажей и т.п. (џ  оставлЯю  в
стороне важный, но очень сложный вопрос о пользе  фрустрации и дисциплины, о
необходимости  пределов  вседозволенности.  ‘кажу  лишь, что одного  условиЯ
свободы   выбора,  несмотрЯ   на   все   его   удобство   с   точки   зрениЯ
экспериментального  исследованиЯ,  все-таки  недостаточно  длЯ  того,  чтобы
научить человека считатьсЯ с другими людьми, с их потребностЯми и желаниЯми,
оно  не  поможет  человеку  научитьсЯ  предвидеть возможные  неблагоприЯтные
последствиЯ удовлетворениЯ того или иного желаниЯ.)
     Џока еще наше заключение имеет чисто теоретический характер, но Я готов
утверждать  следующее: именно хорошаЯ  среда ЯвлЯетсЯ длЯ среднего организма
одним  из  первейших  факторов  самоактуализации  и  здоровьЯ.   Џредоставив
организму  возможность  самоактуализации,  она  подобно  доброму  наставнику
отступает в тень, чтобы позволить ему самому  вершить выбор в соответствии с
собственными  желаниЯми и требованиЯми (оставлЯЯ за собой  право  следить за
тем, чтобы он учитывал желаниЯ и требованиЯ других людей).

        Џ‘€•Ћ‹Ћѓ€—…‘ЉЂџ “’ЋЏ€џ
     ‚ последнее времЯ Я часто погружаюсь в грезы о психологической утопии ѕ
о  государстве,  все  граждане  которого  обладают отменным  психологическим
здоровьем.  џ  даже  придумал  ей   название   ѕ  …впсихеЯ.  „авайте  вместе
представим,  что  мы выбрали из  всего населениЯ Ђмерики  наиболее  здоровых
граждан,  например,  тысЯчу  здоровых  семей  и  поселили их на каком-нибудь
необитаемом  острове,  где  они могли бы  обосновать  свое  государство  или
общину. Њы кое-что знаем о характеристиках,  свойственных  наиболее здоровым
людЯм. Њожем  ли  мы  предсказать,  какой  тип  общественных  отношений  они
предпочтут? Љакова будет система  образованиЯ в их  обществе?  ќкономическаЯ
система? ђелигиознаЯ? Љакими будут отношениЯ между мужчинами и женщинами?
     Ќа некоторые вопросы Я, пожалуй, не готов  ответить сразу,  особенно на
те, которые касаютсЯ экономики. Ќо есть вещи, в которых Я совершенно уверен.
‚ частности Я убежден, что это  будет анархическое общество  (анархическое в
философском смысле этого слова), они будут  привержены культуре даоистичного
толка, культуре,  основанной на любви, предоставлЯющей людЯм гораздо большую
свободу выбора, чем предоставлено нам нашей культурой. ќто будет общество, в
котором уважаютсЯ  базовые потребности  и метапотребности людей. ‹юди в этом
обществе  не  будут обременительны  друг длЯ друга, они не  будут навЯзывать
друг  другу свои мнениЯ,  убеждениЯ и вкусы, будут  гораздо  более вольны  в
выборе  религии,   мировоззрениЯ,  партнеров   по  общению,   одежды,  пищи,
искусства.    „ругими    словами,   жители    …впсихеи   будут    по-даосски
невмешательными, доброжелательными, честными, любЯщими людьми, будут  готовы
идти  навстречу желаниЯм  другого человека, удовлетворЯть его потребности. ‚
их обществе будет гораздо меньше насилиЯ, презрениЯ, деспотизма и стремлениЯ
к  власти. Џри  таких  условиЯх  глубинные  способности человеческой природы
заЯвЯт о себе в полный голос.
     ‚озвращаЯсь к  вопросу о свободе выбора, считаю нужным подчеркнуть, что
ситуации свободного выбора  благоприЯтны не длЯ всех  взрослых людей, а лишь
длЯ здоровых людей. Ќевротик не способен к верному выбору, он  чаще всего не
знает, чего он хочет, а если и знает, то  не обладает мужеством, достаточным
длЯ того, чтобы сделать правильный  выбор. Љогда мы говорим о благотворности
свободного  выбора у людей,  мы  имеем  в  виду  здоровых взрослых и  детей,
внутреннЯЯ  природа которых еще  не  деформирована патогенными  влиЯниЯми. Љ
сожалению,  большинство  экспериментов  по  изучению  свободного выбора было
проведено  не  на  людЯх,  а  на  животных,  но  мы  располагаем  множеством
клинических  данных,  почерпнутых  нами  из   анализа  психотерапевтического
процесса, которые подтверждают справедливость вышеизложенной точки зрениЯ.

        ‘ђ…„Ђ € ‹€—ЌЋ‘’њ
     ЌоваЯ концепциЯ нормы в ее взаимосвЯзи со  средой ставит перед нами еще
одну  важную  проблему.  ‘  теоретической  точки   зрениЯ  логично  было  бы
предположить,  что  человек  может  обрести совершенное  здоровье  только  в
совершенном мире, только  в абсолютно здоровом обществе.  Ћднако на практике
дело обстоит несколько иначе.
     „аже в нашем, далеком от совершенства обществе, можно найти чрезвычайно
здоровых  людей. Ѓезусловно, они не обладают  совершенным  здоровьем, но они
ЯвлЯют собой именно тот образец психологического здоровьЯ, который  мы можем
представить  себе сейчас, в наше времЯ и в  нашей культуре. ‚полне возможно,
что мы пока  даже не догадываемсЯ,  насколько  здоровым,  насколько  хорошим
может быть человек.
     Ќам  известно, что отдельно взЯтый индивидуум может быть гораздо  более
здоровым, чем та культура, в которой он вырос и  существует.  ќто становитсЯ
возможным благодарЯ присущей здоровому человеку способности к  отчужденности
от  окружающей его  среды, его умению жить по своим собственным законам, его
мужеству противостоЯть гнету окружающего.
     Ќаша культура  достаточно  демократична  и плюралистична, она оставлЯет
человеку  возможность  развиватьсЯ  в  соответствии   с  его  индивидуальной
природой,  она запрещает лишь те формы поведениЯ, которые создают угрозу длЯ
общества  в целом.  Џсихологически  здоровые люди внешне,  как  правило,  не
отличаютсЯ  от  остальных людей, им  не свойственны стремление  любой  ценой
"выделитьсЯ из  толпы",  вычурность манер или необычность в одежде.  Ћни  не
отождествлЯют свободу  с  ее  внешними  атрибутами,  им  присуща  внутреннЯЯ
независимость  от среды. „лЯ  них не  имеют  большого  значениЯ  одобрение и
признание окружающих, они стремЯтсЯ скорее к самоуважению, и потому их можно
назвать психологически автономными людьми.
     Њожно  сделать  вывод  о том, что хорошаЯ среда  способствует  развитию
хорошей личности, но эта  взаимосвЯзь не абсолютна. Љроме того, рассуждаЯ  о
хорошей    среде,    мы   должны   иметь   в   виду    не   только   условиЯ
материально-экономического  характера,   но  и   духовный   уклад  общества,
психологический климат в нем.

        Џђ€ђЋ„Ђ ЌЋђЊ›
     ‚озвращаЯсь  к  вопросу,  поставленному  нами в  начале  этой главы,  к
вопросу  о природе нормы,  скажу, что мы  уже вплотную приблизились  к тому,
чтобы отождествить  норму с высочайшими возможностЯми человеческой  природы.
Њы  говорим  об  идеале, но  не  имеем  в виду некий  манЯщий  и  все  времЯ
ускользающий горизонт. Ќаша цель вполне реальна, она  существует, пусть пока
еще  в неЯвной,  скрытой форме;  она представлена  теми потенциЯми развитиЯ,
которыми обладает каждый человек.
     •очу особо подчеркнуть, что провозглашаемаЯ мною концепциЯ нормы ѕ ни в
коем случае  не плод холодного ума, а  результат  эмпирических исследований,
она   рождена   не   мечтами   и   чаЯниЯми,   а   основываетсЯ  на  строгих
экспериментальных    данных.    ЏонЯтие   нормы    подразумевает   абсолютно
естественную, натуралистичную систему ценностей, познать до конца которую мы
сумеем  лишь  в  ходе  дальнейших   эмпирических  исследований  человеческой
природы. ’акого рода исследованиЯ помогут нам ответить на вопросы,  которыми
многие   века   задаютсЯ  лучшие  умы  человечества:  "Љак   стать   хорошим
человеком?",   "Љак   прожить  хорошую,   достойную   жизнь?",  "Љак   стать
счастливым?",   "Љак   жить   в  ладу   с  собой?",   "Љак   исполнить  свое
предназначение?"  Њы  должны признать,  что  организм  сам подсказывает  нам
ответы на эти  вопросы, сам говорит нам о том, что  ему нужно ѕ  а значит, и
что длЯ него ценно ѕ тогда, когда заболевает  и чахнет в условиЯх депривации
ценностей. …сли мы научимсЯ слышать  голос  собственной природы,  мы поймем,
что хорошо длЯ нас.
     € последнее. Љлючевыми понЯтиЯми новой динамической психологии ЯвлЯютсЯ
понЯтиЯ  "спонтанность", "естественность",  "обретение свободы",  "свободный
выбор",   "самопознание",   "согласие  с  собой",  "удовлетворение".  ‘тараЯ
психологиЯ,  считавшаЯ  глубинные  импульсы человеческой  природы  опасными,
злыми,  алчными  и  порочными,  оперировала  другими  понЯтиЯми,  такими как
"контроль",  "подавление",  "дисциплина", "научение",  "формирование".  €  в
образовании, и в семейной жизни, и в воспитании  детей,  и в  социализации в
целом ей виделсЯ процесс укрощениЯ и подавлениЯ темного, дьЯвольского начала
человека.
     Ќеудивительно, что из столь разных представлений о человеческой природе
рождаютсЯ  и  столь  противоположные, на первый взглЯд, концепции идеального
общества,  идеального закона, идеальной педагогики, идеальной  семьи.  …сли,
согласно  старой  психологии,  все  эти институты  созданы  длЯ  контролЯ за
человеком,  длЯ   подавлениЯ  его  свободы,   то,  в  соответствии  с  нашей
концепцией,  они  обеспечивают  человеку  чувство  базового  удовлетворениЯ.
ђазумеетсЯ,  есть  и  такие  вопросы,  относительно  которых  обе  концепции
находЯтсЯ  в  полном  согласии,  на самом деле  контраст между ними не столь
разителен, и в той, и в другой навернЯка есть свои сильные и слабые стороны.
—то поделать,  Я выдвигаю новую концепцию и должен доказать ее преимущества,
Я  намеренно противопоставлЯю  старую  и  новую  психологию, дабы отчетливее
представить вам разницу между ними.
     Ќо как бы то ни было,  Я искренне  убежден в  том,  что  принЯтие новой
концепции нормы, концепции, в  соответствии с  которой норма  обретает черты
идеального  здоровьЯ, должна вдохнуть новую жизнь как в психологию,  так и в
общественные науки.

        ЉЋЊЊ…Ќ’Ђђ€€

     1 …сли попытатьсЯ сформулировать, чем же  конкретно  отличаетсЯ хороший
художник  от  хорошего  ученого,  то  Я бы сказал так:  во-первых,  художник
вскрывает    идеографическую    сущность    Явлений,     их    уникальность,
идиосинкратичность, индивидуальность, тогда как  труд  ученого  номотетичсн,
ученый оперирует  абстракциЯми  и  обобщениЯми.  ‚о-вторых,  и  художник,  и
естествоиспытатель  обнаруживают   проблемы,   задают   вопросы,   выдвигают
гипотезы, но художник,  в отличие от ученого,  не  ставит перед собой задачу
разрешить  проблему,  найти  ответ  на  вопрос,  подтвердить  гипотезу.  ќти
функции,  как правило,  ѕ исключительнаЯ прерогатива  ученого. “ченый чем-то
похож на бизнесмена, на спортсмена  или хирурга ѕ он прагматик, он оперирует
данными, которые  можно  проверить, подтвердить или  опровергнуть.  …го труд
более конкретен, результаты  его  труда позволЯют  нам  оценить  правоту его
суждений и предположений. …сли ученый утверждает,  что изобрел велосипед, то
мы можем увидеть чертежи, пощупать руками опытный образец  и узнать, сколько
велосипедов его  конструкции  сошло с конвейера.  ‘овсем другое дело ѕ  труд
учителЯ, художника,  преподавателЯ,  психотерапевта или свЯщенника. ‡а сорок
лет неустанного труда они могут так  и не достичь хоть каких-то результатов,
однако это  не помешает им хорошо себЯ чувствовать, они будут говорить себе,
что делают хорошее, полезное дело. ’ак, психотерапевт может всю жизнь делать
одну и ту же ошибку и называть это "богатым клиническим опытом".

     2  ’ому из читателей,  кто  понимает революционность этого  заЯвлениЯ и
желает подробнее ознакомитьсЯ с этим вопросом, Я  рекомендовал бы обратитьсЯ
к книге Њ.  Џолани Personal Knowledge (376). ќто великаЯ книга.  …е довольно
трудно  читать, но Я советую вам "продратьсЯ"  через нее. …сли же  у вас нет
времени, желаниЯ или сил длЯ того, чтобы штудировать столь грандиозный труд,
то  рекомендую прочесть мою книгу "ЏсихологиЯ науки: переосмысление" (292) ѕ
в ней в краткой и удобной форме изложены те же самые положениЯ. „аннаЯ глава
и зги  две книги  вместе с работами,  упомЯнутыми в библиографии к ним, дают
достаточно  полное  представление  о том, какой след оставило в науке  новое
гуманистическое течение Zeitgeist („ух ‚ремени).

     3 "Њолодежь  со школьной скамьи приучалась к научному труду,  подростки
составлЯли  внушительные  монографии,  посвЯщенные какой-либо  проблематике.
"Ћригинальное  исследование"  ѕ  так  это называлось у  них.  —тобы написать
хорошее "оригинальное исследование", нужно было обнаружить некие, до сих пор
малоизвестные факты, пусть  даже частного  свойства  и  не представлЯющие  в
данный  момент особой ценности, ѕ  рано  или  поздно  они  все  равно  могут
понадобитьсЯ   какому-нибудь   специалисту.  Џолчища  ученых  многочисленных
университетов  обобщали  их  труды,  творили  своды  и  критические  обзоры,
настойчиво и терпеливо  исписываЯ  горы бумаги ради таинственных, загадочных
целей". (‚ан  „орен Љ. Tree Worlds. Harper & Row, 1963,  p. 107.) "€ли сидЯт
они целыми днЯми с удочками у болота и оттого  мнЯт себЯ  глубокими; но  кто
удит там, где нет  рыбы, того не назову Я даже поверхностным". (Ќицше.  "’ак
говорил  ‡аратустра".  Њ.,Њысль, 1990, с. 130.  Џеревод ћ. Њ. Ђнтоновского.)
"Ѓолельщик" ѕ это тот, кто сидит и смотрит, как соревнуютсЯ спортсмены.

     4 "Њы  беремсЯ  за  то, что умеем делать, вместо того, чтобы попытатьсЯ
сделать  то,  что  должны  сделать".  (Ђнсхен, ђ.,  ed.,  5cience  and  Man,
Harcourt, Brace&World, 1942, p. 466.)

     5 "Ќужно любить вопросы" ѕ ђильке."‚от в чем ответ: Ћ чем  спросить, не
знаю". ѕ ‹. Њаклэйш, The Hamlet of A. MacLeish. Houghton Mifflin.

     6  "ѓений ѕ это передовой кавалерийский отрЯд, чей  молниеносный прорыв
позволЯет далеко продвинутьсЯ вперед, за линию фронта, но  такое продвижение
неизбежно  оставлЯет  фланги  открытыми".  (Љ"стлер  A.  The  Yogi  and  the
Commiddar, Macmillan, 1945, p. 241.)

     7 "“ченый удостаиваетсЯ званиЯ "великого" не столько за то, что находит
решение какой-то проблемы, сколько за  то,  что  поднимает проблему, решение
которой... означает реальное движение  науки вперед". (Љэнтрил ѓ. An inquiry
concerning the characteristics of man, /. abnorm. social Psychol., 1950, 45,
491-503.)
     "‘формулировать  проблему  гораздо  важнее,  чем решить  ее;  последнее
скорее зависит  от математических или экспериментальных навыков.