- ‡аметьте, - говорил Ќико, - как много из того, что  мы  автоматически
воспринимаем как добродетели, будет тогда отброшено как слабости.
     - Ђ до тех пор, - проговорил кто-то очень тихо подле них, -  а  до  тех
пор, †ан Ќико?
     Ћба художника вздрогнули, и ѓлиндон узнал ‡анони. “стремленный на  Ќико
взглЯд сделалсЯ еще строже, чем обыкновенно; этот последний присел на месте,
бросил  косой  взглЯд,  и  выражение  испуга  и  ужаса  отразилось  на   его
отвратительном лице.
     †ан Ќико, ты, который не боишьсЯ ни Ѓога, ни дьЯвола, почему боишьсЯ ты
человеческого взглЯда?
     - Ќе в первый раз слышу  Я,  как  вы  проповедуете  ваши  воззрениЯ  на
слабость, которую мы называем благодарностью, - проговорил ‡анони.
     Ќико посмотрел на ‡анони мрачным и зловещим взглЯдом, полным бессильной
и неукротимой ненависти, и отвечал:
     - Ќе знаю... не знаю, право, что вам нужно от менЯ.
     - ‚ашего отсутствиЯ. Ћставьте нас.
     Ќико вскочил со сжатыми кулаками, оскалив все  зубы,  как  разъЯренный,
дикий зверь. ‡анони, стоЯ неподвижно,  посмотрел  на  него  с  презрительной
улыбкой. Ќико замер на месте, как будто этот взглЯд пронзил его насквозь; он
задрожал всем телом, потом неохотно удалилсЯ быстрыми шагами.
     “дивленный ѓлиндон следил за ним взглЯдом.
     - —то вы знаете об этом человеке? - спросил ‡анони.
     - џ знал его, когда он, как и Я, искал свой путь в искусстве.
     - €скусство! Ќе осквернЯйте таким образом это слово. —то  природа  есть
длЯ  Ѓога,  тем  искусство  должно  быть  длЯ  человека,  творение  высокое,
плодотворное,  вдохновенное!  ќтот  негодЯй  может   быть   живописцем,   но
художником - никогда!
     - Џростите менЯ, если Я, в свою очередь, спрошу у вас, что вы знаете  о
человеке, о котором вы отзываетесь так неблагосклонно.
     - џ знаю только то, что вы находитесь под моим покровительством  и  мне
необходимо предостеречь вас от него. Ћдин его вид  достаточно  указывает  на
всю грЯзь его души. ‡ачем Я вам буду перечислЯть  преступлениЯ,  которые  он
совершил? …го речи уже есть преступление.
     -  ЉажетсЯ,  синьор  ‡анони,  вы  не   можете   считатьсЯ   поклонником
наступающей революции. Њожет быть, вы предубеждены против него,  потому  что
не разделЯете его мнений.
     - Љаких мнений?
     ѓлиндон затруднилсЯ с ответом; наконец он проговорил:
     - Ќо нет, Я несправедлив!.. ’ак как вы менее, чем кто-либо, можете быть
врагом   этого   учениЯ,   проповедующего   бесконечное    совершенствование
человеческого рода.
     - ‚ы правы: во все  времена  совершенствует  толпу  меньшинство.  Њожет
случитьсЯ, что толпа будет так же умна, как прежде было одно меньшинство; но
если вы мне скажете, что толпа так же умна, как умно теперь меньшинство,  то
можно считать, что с прогрессом покончено.
     - џ понимаю вас: вы не допускаете закона всемирного равенства.
     - ‡акона! …сли целый свет составит заговор, чтобы навЯзать эту ложь, то
и тогда она не станет законом. “равнЯйте сегоднЯ все условиЯ, и вы устраните
препЯтствиЯ длЯ завтрашней тирании. Ќарод, мечтающий о равенстве,  недостоин
свободы. ‚ целом мире, начинаЯ с ангела и  кончаЯ  червЯком,  от  Ћлимпа  до
песчинки, от Яркого светила до туманности, котораЯ, сгустившись  за  зоны  в
туман и  грЯзь,  становитсЯ  обитаемым  миром,  первый  закон  природы  есть
неравенство.  —то  касаетсЯ  неравенства  в  социальной  жизни,   то   будем
надеЯтьсЯ, что оно будет преодолено, но что касаетсЯ неравенства  морального
и  умственного  -  никогда!  ‚семирное  равенство  понЯтий,   души,   гениЯ,
добродетели! Ќе оставить людей более умных, лучших, чем другие! …сли бы  это
даже и не было невозможным условием, то какаЯ  безнадежнаЯ  перспектива  длЯ
человечества!  Ќет,  пока  свет  будет  существовать,  солнце  всегда  будет
освещать сначала вершину горы, а потом уже равнину.  ‘делайте  сегоднЯ  всех
людей одинаково учеными, и завтра одни будут ученее, чем другие.  ќто  закон
любви, закон истинного прогресса. —ем в одном поколении  меньшинство  умнее,
тем в следующем поколении будет умнее большинство.
     ‚о времЯ этого разговора они проходили по цветущим садам,  и  залив  во
всей своей красоте развертывалсЯ перед ними, сверкаЯ на  солнце.  ‚  чистоте
неба  было  что-то  прельщавшее  чувства,  на  душе  среди  этой  прозрачной
атмосферы становилось как будто легче и светлее.
     - Ђ эти люди, начинаЯ свою эру прогресса  и  равенства,  завидуют  даже
‘оздателю! Ћни хотели бы отрицать существование  разума  и  Ѓога!  -  сказал
‡анони почти невольно. - ‚ы художник,  а  между  тем  вы  спокойно  слушаете
подобные речи! Њежду Ѓогом и гением существует  неизбежнаЯ  свЯзь,  их  Язык
почти одинаков. Џоследователь Џифагора прав, говорЯ, что хороший разум  есть
хор богов.
     Џораженный и тронутый этими мыслЯми, не ожидаЯ их услышать от человека,
в коем предполагал могущество, приписываемое  суеверным  ребЯчеством  народа
существам, враждебным планам ЏровидениЯ, ѓлиндон проговорил:
     - Ђ между тем  вы  признались,  что  ваше  существование,  отличное  от
существованиЯ других, должно быть длЯ человека предметом ужаса.  ђазве  есть
какаЯ-нибудь свЯзь между магией и религией?
     - ЊагиЯ! —то такое магиЯ? Љогда  путешественник  останавливаетсЯ  перед
разрушенными дворцами и храмами Џерсии, невежественные жители  говорЯт  ему,
что это памЯтники творчества магов. Ќевежда не может понЯть,  что  у  других
может быть могущество, которого у него  нет.  Ќо  если  магией  вы  считаете
изучение всех тайн природы, в таком случае Я занимаюсь магией;  а  тот,  кто
занимаетсЯ ею, только еще больше приближаетсЯ к источнику веры. ђазве вы  не
знаете, что в школах древности преподавали магию? Љаким образом и  кто?  ќто
были последние уроки самих служителей  храма.  €  вы,  который  желает  быть
художником, разве вы не находите, что и это искусство имеет свое волшебство?
ђазве вы не должны, изучив красоту прошедшего, стремитьсЯ к  новому  идеалу?
ђазве вы не знаете, что как поэт, так и художник в своем искусстве стремЯтсЯ
к истине и презирают действительность, что надо подчинить себе природу, а не
быть  ее  рабом?  ђазве  истинное  искусство  не  покорило  себе  будущее  и
прошедшее? ‚ы хотели бы вызывать невидимые существа; а что  такое  живопись,
как не осуществление невидимого? ђазве вы недовольны этим миром?  Ћкружающий
нас мир никогда не был создан  длЯ  гениЯ;  чтобы  существовать,  он  должен
создать себе новый. Љакой маг может сделать больше своей наукой?  Љто  может
достигнуть этого? —тобы спастись  от  мелких  страстей  и  ужасных  бедствий
света, существует два пути, оба ведут к небесам и удалЯют от ада:  искусство
и наука; но искусство божественнее науки: наука делает  открытиЯ,  искусство
создает. ‚ы имеете способности, которые могут приблизить  вас  к  искусству,
будьте же довольны вашим  жребием.  Ђстроном,  считающий  звезды,  не  может
прибавить ни одного атома ко вселенной; поэт из одного атома  может  создать
вселенную. •имик своими составами может вылечить немощи человеческого  тела.
†ивописец, скульптор  может  дать  обоготворенному  телу  вечную  молодость,
которую ни болезнь, ни времЯ  не  могут  изменить.  Ћткажитесь  от  мечтаний
вашего непостоЯнного воображениЯ, влекущих вас то ко мне, то к †ану Ќико: он
и Я - мы два противоположных полюса. ‚аша  кисть  есть  волшебный  жезл,  вы
можете произвести на полотне более прекрасные утопии, чем все те, о  которых
мечтает Љондорсе. џ еще не спрашиваю у вас вашего решениЯ;  но  какой  гений
требовал чеголибо другого, кроме любви и славы?
     - Ќо, - прервал ѓлиндон, устремив на ‡анони  взглЯд,  -  что,  если  бы
существовало могущество, которое могло бы презирать даже смерть?
     ‡анони нахмурилсЯ.
     - …сли бы оно и существовало, - сказал он после минутного  молчаниЯ,  -
то разве это такаЯ сладкаЯ судьба - пережить все, что любишь, и чувствовать,
как в душе разрываютсЯ все человеческие свЯзи? Њожет быть, лучшее бессмертие
на земле есть бессмертие великого имени.
     - ‚ы мне не  отвечаете,  вы  уклонЯетесь  от  моего  вопроса.  џ  читал
рассказы  о   существованиЯх,   продолжавшихсЯ   за   обыкновенные   пределы
человеческой жизни, и об алхимиках, которые пользовались этой исключительной
долговечностью. ђазве эликсир жизни - это только сказка?
     - …сли не сказка и эти люди знали его, то они  умерли,  потому  что  не
хотели жить  дольше.  ‚  вашем  предположении  есть,  может  быть,  зловещее
предостережение. ‚ернитесь к вашей кисти и палитре!
     Џри этих словах ‡анони сделал рукой жест прощаниЯ и медленными  шагами,
с опущенной головой повернул к городу.

        VIII

     Џоследний разговор с  ‡анони  произвел  на  успокоенную  душу  ѓлиндона
благотворное впечатление. €з неЯсного тумана его  воображениЯ  снова  начали
формироватьсЯ счастливые, светлые мысли, устремленные к  искусству.  Љ  этим
мыслЯм присоединЯлось также видение более чистой любви, чем та,  которую  он
испытывал до тех пор. …го душа  вернулась  к  наивному  младенчеству  гениЯ,
когда запретный плод еще не был отведан.
     Њало-помалу перед ним начали проходить сцены домашней жизни, оживленной
волнениЯми  искусства  и  счастьем  любви  ‚иолы.  Ќо  от  этих  мечтаний  о
будущности,  котораЯ  могла  сделатьсЯ   его   уделом,   его   возвратил   к
действительности  чистый  и   сильный   голос   ЊервалЯ,   человека   вполне
практического.
     ЌельзЯ изучать характеры, в которых воображение сильнее  воли,  которые
не доверЯют знанию реальной жизни и  которые  отдают  себе  отчет,  как  они
чувствительны к малейшим впечатлениЯм, не проследив, какое влиЯние имеет  на
такие характеры простой чистый и здоровый ум. ’ак было и  с  ѓлиндоном.  …го
друг часто спасал его от опасности и последствий его неосторожности; даже  в
голосе ЊервалЯ было  что-то,  такое,  что  охлаждало  энтузиазм  ѓлиндона  и
заставлЯло  его  стыдитьсЯ  более  своих  поэтических  порывов,  чем   своих
недостатков, так как Њерваль, человек  глубоко  честный,  не  симпатизировал
никаким крайностЯм и эксцентричностЯм. Ћн шел в жизни по проложенной  дороге
и чувствовал глубокое презрение к тому, кто карабкалсЯ  на  гору,  преследуЯ
бабочку или только длЯ того, чтобы посмотреть оттуда на океан.
     - џ вам скажу, о чем вы думаете, Љларенс, и не будучи ‡анони, - смеЯсь,
сказал Њерваль. - џ узнаю это по вашим глазам и полуулыбке.  ‚ы  мечтаете  о
прекрасной волшебнице, о маленькой певице ‘ан-Љарло.
     - ЊаленькаЯ певица ‘ан-Љарло! - повторил ѓлиндон, краснеЯ. -  ‘тали  бы
вы говорить о ней так, если бы она была моей женой?
     - Ќет, тогда все презрение, которое Я осмелюсь чувствовать к ней, падет
на вас. ’ех, кто обманывает других, не любЯт, но обманутых - презирают.
     - “верены ли вы в том, что Я буду обманутым в этом союзе? ѓде  найду  Я
столько  красоты  и  невинности?  †енщину,  добродетель   которой   испытана
столькими искушениЯми? Ќи малейшаЯ клевета не осмелитсЯ очернить имени ‚иолы
Џизани!
     - џ не знаю всех сплетен ЌеаполЯ и потому не могу отвечать вам, но  вот
что Я превосходно знаю: в Ђнглии нет ни  одного  человека,  который  мог  бы
подумать, что  молодой  англичанин  благородного  происхождениЯ  женитсЯ  на
неаполитанской певице. Џодумайте,  сколько  оскорблений  нанесет  вам  толпа
молодых людей, которые наводнЯт ваш дом, все молодые женщины, которые станут
избегать ее.
     - џ свободен выбрать  себе  карьеру,  котораЯ  могла  бы  обойтись  без
банального общества. џ могу быть обЯзанным своему искусству уважением света,
вместо того чтобы быть обЯзанным этим  уважением  случайным  обстоЯтельствам
рождениЯ и состоЯниЯ.
     - ќто будет означать,  что  вы  упорствуете  в  своем  безумии  пачкать
полотно. Ќе дай Ѓог, чтобы Я стал порицать занЯтиЯ этим искусством того, кто
выбрал эту профессию длЯ поддержаниЯ своего существованиЯ! Ќо со  средствами
и свЯзЯми, обещающими вам такую прекрасную будущность, зачем вам добровольно
опускатьсЯ до скромного положениЯ художника? Љак развлечение ничего не может
быть лучше живописи; но как серьезное занЯтие в жизни это безумие, говорю  Я
вам.
     - …сть художники, у которых и кнЯзьЯ ходЯт в приЯтелЯх.
     - ќто редко встречалось в нашей практической стране.  ЂнглиЯ  -  страна
здравого  смысла.  ’ам,  в   центре   политической   аристократии,   уважают
действительность, а не идеал. ‚от, например, позвольте мне  представить  вам
две картины. Љларенс ѓлиндон возвращаетсЯ в Ђнглию; он женитсЯ  на  женщине,
состоЯние которой равнЯетсЯ его состоЯнию, друзьЯ и родные которой не  могут
унизить его. Љларенс ѓлиндон, богатый и уважаемый, полный таланта и энергии,
котораЯ имеет цель, вступает в практическую жизнь. “ него есть дом,  где  он
принимает всех тех, чье общество может принести ему счастье и пользу; у него
есть свободное времЯ,  которое  он  может  посвЯщать  полезным  наукам;  его
репутациЯ, твердо  обоснованнаЯ,  все  больше  упрочнЯетсЯ.  Ћн  вступает  в
политическую жизнь; его познаниЯ облегчают исполнение его планов. Љем  будет
примерно к сорока пЯти годам Љларенс ѓлиндон? ‚ы честолюбивы, Я предоставлЯю
вам самому решить  этот  вопрос.  ќто  перваЯ  картина;  теперь  представьте
вторую. Љларенс ѓлиндон возвращаетсЯ в Ђнглию с женой, котораЯ может  давать
ему деньги только с условием принЯть ангажемент в театре, с  женщиной  такой
прекрасной, что всЯкий спешит узнать,  кто  она  такаЯ,  и  каждый  получает
ответ: "ќто знаменитаЯ певица Џизани".  Љларенс  ѓлиндон  запираетсЯ,  чтобы
приготовлЯть краски  и  писать  на  исторические  сюжеты  огромные  полотна,
которые никто не покупает.  ‚се  настроены  против  него:  он  не  училсЯ  в
академии, он только любитель.
     "Љто это такой, Љларенс ѓлиндон?" - "Ђх да, это муж знаменитой Џизани!"
- "Ќо еще кто?" - "ќто человек, выставлЯющий большие картины".  -  "ЃеднЯга!
Ћни, конечно, не лишены достоинств, но картины ’еньера и ‚атто гораздо лучше
и почти так же дешевы".
     Љларенсу ѓлиндону,  состоЯние  которого  до  женитьбы  было  велико,  а
теперь, когда он женилсЯ, не увеличиваетсЯ, еле хватает  на  воспитание  его
детей с такими же плебейскими призваниЯми, как и у него. Ћн едет в  деревню,
чтобы жить экономно и больше писать; он не заботитсЯ  о  себе  и  становитсЯ
угрюмым. ‘вет не ценит его, и он избегает света. —ем будет Љларенс ѓлиндон в
сорок пЯть лет? …ще вопрос, который Я предоставлЯю решить вашему честолюбию.
     - …сли бы весь свет был так же положителен, как вы, -  сказал  ѓлиндон,
вставаЯ, - тогда не было бы ни художников, ни артистов, ни поэтов.
     - Њожет быть, и без них обошлись бы превосходно, - отвечал  Њерваль.  -
Ќо теперь времЯ подумать об обеде, не правда ли?

        IX

     “читель без убеждений унижает и портит вкус своего ученика, обращаЯ его
внимание  на  то,  что  он  ошибочно  называет  естественностью  и   что   в
действительности есть только тривиальность.  Ћн  не  понимает,  что  красота
создана тем, что ђафаэль так  верно  определЯет,  говорЯ:  идеЯ  прекрасного
запечатлена в душе самого художника, и во всЯком  искусстве,  будет  ли  его
содержание передано словами или мрамором, в красках или в звуках, буквальное
подражание природе есть удел поденщика и новичка.  ’очно  так  же  поведение
практического и положительного человека  искажает  и  охлаждает  благородный
энтузиазм образованных натур, подавлЯЯ все, что  великодушно,  и  превозносЯ
все, что банально и грубо.
     ‚еликий  немецкий  поэт  хорошо  описал  разницу,  существующую   между
осторожностью и мудростью. ‚ последней есть смелость порыва  и  вдохновениЯ,
которой перваЯ не признает.
     Ѓлизорукий видит только исчезающий берег, а не тот,  к  которому  несет
его смелаЯ волна.
     Ћднако в логике  осторожных  и  практических  людей  есть  рассуждениЯ,
против которых не всегда легко возражать.
     Ќужно  иметь  глубокую,   непоколебимую   и   горЯчую   веру   во   все
самоотверженное и божественное в религии, в искусстве, славе,  любви;  иначе
все тривиальное отвратит вас от преданности и унизит все, что  есть  в  мире
высокого и божественного.
     ‚се истинные критики, начинаЯ с  ЂристотелЯ  и  ЏлиниЯ,  ‚инкельмана  и
‚азари и кончаЯ ђейнолдсом и ”узели, повторЯли художнику, что  природе  надо
не подражать, а идеализировать ее,  что  самое  возвышенное  искусство  есть
беспрерывнаЯ борьба человечества, чтобы  приблизитьсЯ  к  Ѓожеству.  ‚еликий
живописец, как и великий поэт, выражает то, что возможно _человеку_, но в то
же времЯ несвойственно _человеческому роду_.
     ‚ообще истина есть в ѓамлете, в Њакбете и его ведьмах, в  „ездемоне,  в
Ћтелло, в Џросперо, в Љалибане, истина есть в картине ђафаэлЯ, в Ђполлоне, в
Ђнтигоне, в ‹аокооне. Ќо ни на Ћксфорд-стрит, ни  в  Ѓулонском  лесу  вы  не
встретите этих прообразов.
     ‚се эти творениЯ, говорЯ словами ђафаэлЯ, рождаютсЯ  из  идеи,  которую
художник  носит  в  своей  душе.  ќта  идеЯ  не  врожденна,  она  есть  плод
положительного и серьезного изучениЯ идеала,  который  может  отделитьсЯ  от
реальной действительности и возвыситьсЯ до  великого  и  прекрасного.  ‘амаЯ
простаЯ модель возбуждает вдохновение художника, который имеет  этот  идеал;
длЯ человека же, не имеющего его, ‚енера превращаетсЯ в обыденную вещь.
     “ ѓвидо спрашивали, где он берет свои модели. Ћн позвал носильщика и по
этой простой и грубой модели нарисовал  голову  неподражаемой  красоты.  Ћна
походила на оригинал, но идеализированный носильщик сделалсЯ полубогом.  Ћна
была верна, но не была действительна.
     Љритики  говорЯт,  что  "крестьЯнин"  ’еньера  ближе  к  природе,   чем
"носильщик" ѓвидо! ’олпа редко понимает истоки идеала: возвышенное искусство
понимаетсЯ лишь развитым вкусом.
     Ќо возвратимсЯ к нашему сравнению.  ќтот  принцип  сходства  еще  менее
понимают в обыденной жизни. ‘оветы практической  мудрости  чаще  сводЯтсЯ  к
тому, чтобы  внушить  вам  опасениЯ  перед  добродетелЯми,  чем  подвергнуть
наказанию порок; в жизни, как и в искусстве, существует тем  не  менее  идеЯ
великого и прекрасного, и поэтому следует возвышать  и  облагораживать  все,
что жизнь имеет простого и низкого.
     ѓлиндон понЯл всю холодную осторожность рассуждений ЊервалЯ и внутренне
не соглашалсЯ с картиной, что нарисовал его друг, с  теми  последствиЯми,  к
которым должны были привести его талант и истиннаЯ страсть. Ќо ведь они,  он
чувствовал это в своей душе, верно направленные, могли бы очистить  все  его
существо, как гроза очищает воздух.
     € если он не мог решитьсЯ  начать  действовать  вопреки  благоразумному
рассуждению его друга, то еще менее мог он отказатьсЯ от ‚иолы.
     ЋпасаЯсь влиЯниЯ советов ‡анони и советов своего  собственного  сердца,
он избегал в  продолжение  двух  дней  свиданиЯ  с  певицей.  Ќо  после  его
последнего разговора с ‡анони и  Њервалем  последовала  ночь,  полнаЯ  таких
Ясных снов, что они казались пророческими; они  так  согласовались  со  всем
тем, что говорил ему ‡анони, что он мог подумать, будто сам  ‡анони  посылал
их.
     Ќа  другой  день  утром  он  решилсЯ  увидеть  еще  раз  ‚иолу  и   без
определенной цели, без плана поддалсЯ влечению своего сердца.

        X

     ‚иола сидела на  пороге.  Џеред  ней  вода  залива  казалась  спЯщей  в
объЯтиЯх берега; направо от нее возвышались темные скалы с тенистыми  розами
на могиле ‚ергилиЯ, посетить которую путешественники  обычно  считают  своим
непременным долгом.
     Ќесколько рыбаков бродили по склонам или развешивали  свои  сети,  а  в
отдалении звуки диких свирелей вместе со звонами колокольчиков ленивых мулов
прерывали приЯтную тишину.
     Ќет, нужно прочувствовать эту прелесть, чтобы понЯть  смысл  dolce  far
niente {Ѓлаженное безделье (итал.) - состоЯние сонного, ленивого полузабытьЯ
на лоне ласковой южной природы.}; и когда вы узнаете это наслаждение,  когда
вы подышите атмосферой этой волшебной земли, тогда вы не  будете  спрашивать
себЯ, отчего сердце так скоро согреваетсЯ и  дает  такой  богатый  плод  под
светлым небом и солнцем ћга.
     ѓлаза  артистки  были  устремлены  на  обширную   поверхность   лазури.
ЌекотораЯ небрежность ее туалета гармонировала с ее задумчивым видом. ‚олосы
были кое-как собраны под шелковым платком, светлые краски которого придавали
новый блеск золотистым роскошным локонам. Ћдин отделившийсЯ локон  падал  на
грациозную шейку. Ќа ней было широкое  утреннее  платье,  стЯнутое  кушаком;
маленькаЯ   туфелька,   достойнаЯ   ножки   ‘андрильоны   {ѓероинЯ    весьма
распространенной сказки. ‚ русском переводе -  ‡олушка.},  казалась  слишком
большой длЯ ее ноги. Њожет быть, дневной жар придавал  более  живой  колорит
нежной свежести ее лица и непривычный блеск ее огромным  черным  глазам.  Ќо
никогда, во всей пышности своего театрального  костюма,  ‚иола  не  казалась
такой прекрасной, как сейчас. Џодле нее стоЯла на пороге „жионетта.
     - Ќо Я вас уверЯю, - говорила кормилица отрывистым  голосом,  -  уверЯю
вас, моЯ  дорогаЯ,  что  в  целом  Ќеаполе  нет  мужчины  более  изЯщного  и
приЯтного, чем этот англичанин, а мне говорили, что  англичане  все  гораздо
богаче, чем кажутсЯ. “ них нет деревьев в их стране, это правда, - беднЯжки!
- и вместо двадцати четырех часов у  них  только  двенадцать;  но  зато  они
делают подковы длЯ своих лошадей из эскудо {„енежнаЯ единица в Џортугалии  и
других странах.}, и, не имеЯ  возможности  -  бедные  еретики  -  превращать
виноград в вино, так как у  них  нет  винограда,  они  превращают  золото  в
лекарство и принимают один или два стакана пистолей {Ќазвание золотых монет,
имевших хождение в €спании, €талии и ”ранции.},  как  мне  говорили,  каждый
раз, как чувствуют боль в животе... Ќо вы менЯ не слушаете, моЯ дорогаЯ,  вы
менЯ не слушаете.
     - ‚от какие слухи ходЯт насчет ‡анони! - прошептала ‚иола,  не  обращаЯ
вниманиЯ на похвалы,  расточаемые  „жионеттой  ѓлиндону  и  всем  англичанам
вообще.
     - ‘вЯтаЯ „ева ЊариЯ! Ќе говорите про этого страшного ‡анони. ‚ы  можете
быть уверены, что его прекрасное лицо, так  же  как  и  пистоли,  есть  дело
чародейства. џ смотрю каждые четверть часа на деньги, которые  он  мне  дал,
чтобы удостоверитьсЯ, что они не превратились в камни.
     - Ќеужели ты действительно  веришь,  -  спросила  ‚иола  робко,  -  что
волшебство существует еще?
     - ‚ерю ли Я?! ‘просите менЯ, верю ли  Я  в  свЯтого  ќскудо.  Љаким  же
образом, думаете вы, вылечил он старого  рыбака  ”илиппе,  которого  доктора
приговорили к смерти? Љаким образом мог он жить по крайней мере триста  лет?
Љаким образом может он одним взглЯдом выражать свою волю?
     - Љак! ќто все волшебство? Џохоже  на  то;  должно  быть,  это  так,  -
прошептала ‚иола, страшно побледнев.
     „жионетта не была более суеверна, чем дочь  бедного  ѓаэтано;  в  своей
невинности, пораженнаЯ странным волнением девственной страсти,  ‚иола  могла
приписывать ее магии, между тем как сердца более опытные  объЯснили  бы  это
любовью.
     - € потом, почему этот кнЯзь N так испугалсЯ его?  Џочему  он  перестал
надоедать нам? ђазве во всем этом нет колдовства?
     - ’ак  ты  думаешь,  -  сказала  ‚иола,  -  что  мы  обЯзаны  ему  этим
спокойствием и безопасностью, которыми мы пользуемсЯ? Ћ! Ќе разубеждай менЯ!
Њолчи, „жионетта! Џочему у менЯ нет  советника,  кроме  своего  собственного
страха и тебЯ? Њогущественное и светлое солнце, ты  освещаешь  самые  темные
места, только это ты не можешь осветить.  „жионетта,  оставь  менЯ,  Я  хочу
побыть одна.
     - „а мне и нужно оставить вас, так как вы сегоднЯ еще  ничего  не  ели.
…сли вы не станете есть, то потерЯете свою красоту, и никто не позаботитсЯ о
вас. Ќами не занимаютсЯ, когда мы становимсЯ  некрасивыми,  Я  это  знаю,  и
тогда вам нужно будет, как и старой „жионетте,  искать  какую-нибудь  ‚иолу,
чтобы бранить и баловать ее в свою очередь. Џойду посмотрю,  что  поделывает
наша каша.
     "‘ тех пор, как Я знаю этого человека, - подумала ‚иола, - с  тех  пор,
как его черные глаза беспрестанно преследуют менЯ, Я не  узнаю  себЯ:  џ  бы
хотела бежать от самой себЯ, скользить вместе с лучами  солнца  по  вершинам
гор, сделатьсЯ чем-нибудь, что не принадлежит этой земле. Ќочью передо  мной
проходЯт какие-то призраки, и Я чувствую,  как  сильно  бьетсЯ  мое  сердце,
точно хочет выскочить из этой клетки".
     Џока она шептала  эти  слова,  кто-то  тихо  подошел  к  ней  и  слегка
дотронулсЯ до ее руки.
     - ‚иола! ЏрекраснаЯ ‚иола!
     Ћна обернулась и узнала ѓлиндона. …го  Ясное  лицо  успокоило  ее.  …го
приход обрадовал ее.
     - ‚иола, - продолжал англичанин, - послушайте менЯ.
     Ћн взЯл ее руку, заставил  снова  сесть  на  скамейку,  с  которой  она
встала, и сел рЯдом.
     - ‚ы уже знаете, что Я люблю вас. Ќе  одна  только  жалость  и  восторг
влекут менЯ к вам. Њного причин заставлЯли менЯ говорить только глазами.  Ќо
сегоднЯ, не знаю почему, Я чувствую в себе больше  мужества  и  силы,  чтобы
открытьсЯ вам и просить вас произнести приговор моей  судьбе.  “  менЯ  есть
соперники, Я это знаю; соперники более могущественные, чем бедный  художник;
может быть, они в то же времЯ и счастливее менЯ?
     ‹егкаЯ краска покрыла лицо ‚иолы. Ћна  опустила  глаза,  кончиком  ноги
начертила  несколько  иероглифических  фигур  и  после  минутного  колебаниЯ
отвечала с принужденной веселостью:
     - ‘иньор, когда терЯют времЯ, чтобы заниматьсЯ актрисой,  нужно  всегда
ожидать соперников. Ќесчастье нашей судьбы состоит в том, что мы  не  свЯты,
даже длЯ самих себЯ.
     - Ќо вы не любите вашего удела, как бы блестЯщ он ни был,  ваше  сердце
не имеет влечениЯ к карьере, прославлЯющей ваш талант.
     - Ћ! Ќет! - отвечала ‚иола с глазами, полными слез. - Ѓыло времЯ, когда
Я любила быть жрицей поэзии и музыки; сегоднЯ Я чувствую только  ничтожность
своего положениЯ, которое делает менЯ рабой толпы.
     - ’ак бегите со мной! - воскликнул художник.  -  Ѓросьте  навсегда  эту
жизнь, котораЯ разбивает ваше сердце. ‘егоднЯ и всегда будьте подругой  моей
судьбы,  моею  гордостью,  моей  радостью,  моим  идеалом.  „а,  ты   будешь
вдохновлЯть менЯ; твоЯ красота сделаетсЯ свЯтой и  знаменитой.  ‚  кнЯжеских
галереЯх толпа будет  останавливатьсЯ  перед  свЯтой  или  ‚енерой  и  будет
говорить: "ќто ‚иола Џизани!" ‚иола! џ обожаю тебЯ, о, скажи, что моЯ любовь
не отвергнута.
     - ’ы добр, ты красив, - отвечала ‚иола, устремив свои прекрасные  глаза
на ѓлиндона, взЯвшего ее за руку, - но что могу Я  дать  тебе  взамен  всего
этого?
     - ‹юбовь, любовь, ничего, кроме любви.
     - ‹юбовь сестры?
     - Ћ! Ќе говорите со мной с такой жестокой холодностью.
     - ќто все, что Я чувствую в отношении  вас.  Џослушайте  менЯ,  синьор;
когда Я смотрю на вас, когда Я слышу ваш голос, Я  не  знаю,  что  за  тихое
счастье успокаивает во мне лихорадочные, безумные  мечты!  Љогда  вас  здесь
нет, мне кажетсЯ, что на небе одной тучей стало больше; но  эта  туча  скоро
рассеиваетсЯ. ’огда Я не думаю о  вас.  Ќет,  Я  вас  не  люблю,  а  Я  буду
принадлежать только тому, кого полюблю.
     - Ќо Я научу тебЯ любить менЯ, не  бойсЯ,  невинность  и  молодость  не
знают никакой другой любви, кроме той, которую ты описываешь.
     - Ќевинность! - повторила ‚иола. - ’ак ли  это?  Њожет  быть...  -  Ћна
остановилась и с усилием прибавила: - —ужеземец! ’ы женилсЯ бы на сироте? ’ы
по крайней мере великодушен. Ќе невинность хотелось бы тебе уничтожить.
     ѓлиндон, чрезвычайно удивленный, отодвинулсЯ.
     - Ќет, этого не может быть, - продолжала она, вставаЯ, но не подозреваЯ
о стыде и сомнениЯх, волновавших душу влюбленного ѓлиндона. - Ћставьте менЯ,
забудьте обо мне. ‚ы не  понимаете,  вы  не  можете  понЯть  характера  той,
которую  вы  думаете,  что  любите.  ‘  самого  моего  детства  Я   жила   с
предчувствием, что избрана длЯ какой-нибудь странной и необъЯснимой  судьбы,
как будто отделенной от судьбы всего рода человеческого. ќто чувство, иногда
переполненное смутным,  но  очаровательным  счастьем,  а  временами  мрачным
ужасом, пронизывает менЯ все сильнее и сильнее.  Љак  будто  туман  медленно
окружает менЯ. Њой час приближаетсЯ, еще немного, и ночь наступит.
     ѓлиндон слушал ее с видимым смущением. Љогда она закончила, он сказал:
     - ‚иола, ваши слова более чем когда-либо притЯгивают менЯ  к  вам.  ’о,
что чувствуете вы, чувствую и Я. ЊенЯ тоже постоЯнно преследовало  леденЯщее
предчувствие. ‚ толпе Я чувствовал себЯ одиноким. ‚  моих  удовольствиЯх,  в
трудах и занЯтиЯх какой-то голос беспрестанно повторЯл мне:  "‚ремЯ  готовит
тебе в будущем мрачную тайну". Љогда вы говорили, Я слушал как  будто  голос
моей души!
     ‚иола посмотрела на него с удивлением и ужасом, ее лицо было бледно как
мрамор и походило на лицо пророчицы, в первый раз слышащей  голос  божества,
вдохновлЯющего ее. Џостепенно черты ее прелестного лица принЯли свое обычное
выражение, краска жизни  вернулась  к  ней,  кровь  снова  закипела,  сердце
оживило тело.
     - ‘кажите мне, - спросила она, оборачиваЯсь, - скажите, видели  ли  вы,
знаете ли вы иностранца, о котором ходЯт в городе такие странные слухи?
     - ‚ы говорите о ‡анони. џ его видел и знаю его, а вы? Ђх! Ћн тоже хотел
быть моим соперником, он тоже хотел бы похитить тебЯ!
     - ‚ы ошибаетесь, - живо отвечала ‚иола с глубоким вздохом, - он  первый
сказал мне про вашу любовь: он заклинал менЯ не... не отталкивать ее.
     - ‘траннаЯ личность! ЌепонЯтнаЯ загадка! Ќо зачем вы заговорили о нем?
     - ‡ачем?.. Ђх да! џ хотела бы знать: в тот день, как вы  его  видели  в
первый раз, это предчувствие, о котором вы говорите, не охватило ли оно  вас
более ужасным образом, не чувствовали ли вы, что он отталкивает и  в  то  же
времЯ влечет вас к себе, не чувствовали ли вы, -  (здесь  она  заговорила  с
большим оживлением), - что с ним свЯзана тайна вашей жизни?
     - ‚се это Я чувствовал, - отвечал ѓлиндон дрожащим голосом, -  когда  в
первый раз находилсЯ в его обществе. ‚округ менЯ все дышало счастьем,  подле
менЯ музыка, зеленые рощи, веселый разговор, надо мной безоблачное  небо,  а
между тем колени мои дрожали, волосы становились дыбом,  кровь  застывала  в
жилах. ‘ того днЯ все мои мысли раздваивались между им и тобой.
     - „овольно! „овольно! - прервала ‚иола тихим голосом. -  ‚о  всем  этом
рука ЏровидениЯ, Я не могу больше говорить с вами. Џрощайте!
     Ѓыстро вошла она в дом и заперла дверь.
     ѓлиндон не пошел за ней; и как бы то ни показалось странным, у него  не
было подобного желаниЯ.
     Њысли и воспоминание той звездной ночи, проведенной в городском саду, и
странного разговора с ‡анони заглушили в нем  всЯкое  человеческое  чувство.
„аже ‚иола если и не была забыта, то исчезла, как тень, в глубоких  тайниках
его сердца. Ћн  дрожал  под  палЯщими  лучами  солнца  и  медленными  шагами
направилсЯ к более многолюдным кварталам самой оживленной части города.

        ЉЌ€ѓЂ ’ђ…’њџ

        ’…“ђѓ€џ

        I

     ‚ это времЯ ‚иола нашла  случай  заплатить  за  доброту,  оказанную  ей
музыкантом, который принЯл ее к себе в дом после смерти отца и к гери.
     ‘тарый Ѓернарди выбрал трем своим сыновьЯм ту же  карьеру,  по  которой
шел сам, и все трое покинули Ќеаполь,  чтобы  зарабатывать  деньги  в  более
богатых городах ‘еверной …вропы, где не было столько музыки и музыкантов.  ‚
его доме, длЯ утешениЯ старой жены,  оставалась  только  маленькаЯ  девочка,
живаЯ, веселаЯ, с черными глазами, восьми лет,  ребенок  его  второго  сына,
мать которой умерла при ее рождении.
     ЊесЯцем раньше событий, к рассказу о  которых  мы  приступаем,  паралич
принудил Ѓернарди отказатьсЯ от его профессии.
     Ћн был отличным человеком, добрым, но легкомысленным и жил  в  основном
своим заработком. Ћн получал, правда  за  свои  прошлые  заслуги,  небольшое
вознаграждение, но его едва хватало на самые скромные нужды, и у  него  были
некоторые долги. Љ его столу  приближалась  нищета,  отвратительнаЯ  гостьЯ,
которую благодарнаЯ улыбка и великодушнаЯ игра ‚иолы выгнали из дому.
     Ќо действительно доброму сердцу недостаточно что-то посылать и  давать;
есть нечто еще более великодушное: это посещениЯ и утешениЯ. Ќи  одного  днЯ
не проходило, чтобы блестЯщий идол всего ЌеаполЯ не посещал дома Ѓернарди.
     ‚друг испытание  более  жестокое,  чем  бедность  и  паралич,  поразило
старого музыканта. …го маленькаЯ Ѓеатриса внезапно  заболела  одною  из  тех
опасных и смертельных лихорадок, которые так хорошо  известны  жителЯм  юга;
‚иола объЯвила, что будет сидеть у изголовьЯ своей маленькой любимицы.
     Ѓеатриса очень любила ‚иолу, и ее старые родственники были уверены, что
одного ее присутствиЯ было достаточно, чтобы вылечить дорогую больную.
     Ќо когда пришла ‚иола, беднаЯ девочка уже потерЯла сознание.
     Љ счастью, в этот вечер в ‘ан-Љарло не  было  спектаклЯ.  ‚иола  решила
провести ночь у постели больной и  делить  с  родными  все  опасности  этого
страшного бдениЯ. Ќочью положение ребенка ухудшилось, доктор (этот почтенный
человек никогда  не  блистал  своим  искусством  в  Ќеаполе)  покачал  своей
напудренной головой, понюхал ароматическую соль,  прописал  какое-то  пустое
лекарство и удалилсЯ.
     ‘тарый Ѓернарди сел к постели в угрюмом молчании.  ќто  была  последнЯЯ
нить, привЯзывавшаЯ его  к  жизни.  Љогда  разобьетсЯ  этот  Якорь,  слабому
кораблю останетсЯ только утонуть.
     ‘тарик, одной ногой уже стоЯщий в могиле и  сидЯщий  у  смертного  одра
ребенка, представлЯет самое страшное зрелище человеческой нищеты. †ена  была
деЯтельнее; у ней были надежды, слезы.  ‚иола  расточала  свои  заботы  всем
троим.
     Ќо к утру положение Ѓеатрисы так  ухудшилось,  что  сама  ‚иола  начала
отчаиватьсЯ.
     ‚ эту минуту она заметила, что старуха, давно стоЯвшаЯ на коленЯх перед
образом свЯтого, встала, надела накидку и шлЯпу и бесшумно вышла из комнаты.
‚иола осторожно последовала за ней.
     - ‘лишком холодно, матушка, чтобы вы выходили  сегоднЯ;  позвольте  мне
сходить за доктором.
     - џ не за ним иду, дитЯ. Њне говорили о человеке, который  был  добр  к
бедным и спасал больных, от которых отказывались доктора. џ пойду к  нему  и
скажу: "‘иньор, мы бедны во всем, но вчера мы были богаты любовью.  ‘ами  мы
подходим к концу нашей жизни, но мы живы в нашей внучке; возвратите нам наше
сокровище, возвратите нам нашу молодость. ‘делайте  так,  чтобы  мы  умерли,
благословлЯЯ Ѓога, при виде нашего любимого созданиЯ, при виде того, что оно
переживет нас".
     ‘ этими словами она ушла.
     Ћтчего, ‚иола, твое сердце забилось так сильно? “жасный крик  страданиЯ
вернул ее к ребенку; у постели, не знаЯ об уходе своей жены,  неподвижно,  с
сухими глазами, устремленными на агонию маленького созданиЯ,  сидел  старик;
мало-помалу крики ослабли и перешли в глухие стоны, конвульсии утихли.
     џсный дневной свет наполнил  комнату;  на  лестнице  послышались  шаги,
старуха быстро вошла и, бросившись к  постели,  кинула  на  больную  быстрый
взглЯд.
     - Ћна еще жива, синьор, она еще жива!
     ‚иола прижимала к своей груди  голову  ребенка;  она  поднЯла  глаза  и
узнала ‡анони. Ћн улыбнулсЯ ей с выражением ласкового и нежного одобрениЯ  и
взЯл ребенка из ее рук.
     „аже в эту минуту,  когда  он  молчаливо  нагнулсЯ  к  бледному  личику
больной, суеверный страх смешивалсЯ у ‚иолы с надеждами.
     ‡аконными ли средствами, свЯтыми ли источниками искусства врачеваниЯ он
собираетсЯ...
     Ћна вдруг прервала эти вопросы, которые мысленно задавала  самой  себе,
так как черные глаза ‡анони были устремлены на нее,  точно  он  читал  в  ее
душе; лицо его пробудило в ‚иоле угрызениЯ совести, так сильно выражало  оно
презрение, смешанное с упреком.
     - “спокойтесь, - сказал он, тихо повертываЯсь к старику, - опасность не
превышает человеческих познаний.
     Ћн вынул маленький хрустальный флакон и налил в воду  несколько  капель
заключавшейсЯ в нем жидкости.
     ‹екарство едва коснулось губ ребенка, как  уже  подействовало.  ѓубы  и
щеки порозовели; через несколько секунд больнаЯ глубоко заснула,  а  дыхание
ее стало совершенно ровным.
     ’огда  старик  встал,  нагнулсЯ  к  больной,  прислушалсЯ  и  осторожно
удалилсЯ в угол комнаты, где залилсЯ слезами и стал благодарить небо.
     Ѓедный старый Ѓернарди был до  тех  пор  плохим  христианином;  никогда
страдание не возвышало его мысли  над  землею.  ЌесмотрЯ  на  его  лета,  он
никогда не думал о смерти, как это следовало  бы.  ЏодвергавшаЯсЯ  опасности
жизнь ребенка пробудила беззаботную душу старика.
     ‡анони произнес несколько слов на ухо старухе, и она увела своего  мужа
из комнаты.
     - ‚ы боитесь, ‚иола, оставить менЯ на час с этим ребенком? ‚ы  все  еще
думаете, что это дело дьЯвола?
     - Ђх, синьор! - воскликнула ‚иола. - Џростите менЯ, простите  менЯ!  ‚ы
заставлЯете жить детей и стариков молитьсЯ. ‘ этих пор никогда мои мысли  не
будут несправедливы к вам...
     „о восхода солнца Ѓеатриса была  вне  всЯкой  опасности;  а  в  полдень
‡анони ушел от благодарности и благословений старых супругов; запираЯ дверь,
он увидал ожидавшую его ‚иолу.
     Ћна робко остановилась перед ним,  со  сложенными  на  груди  руками  и
опущенными глазами.
     - Ќеужели вы менЯ одну оставите несчастной!
     - Љакого же излечениЯ ждете вы от лекарств? …сли вы так скоро начинаете
дурно думать о тех, которые помогли вам и хотели бы еще служить  вам,  то  у
вас сердце нездорово, и... Ќе плачьте так, вы, котораЯ заботитсЯ о больных и
утешает несчастных; Я хотел скорее похвалить вас, чем сделать  вам  выговор.
Џростить  вас!  †изнь  нуждаетсЯ  в  постоЯнном  прощении;  значит,   перваЯ
обЯзанность есть прощать.
     - Ћ! Ќет, не прощайте менЯ еще. џ этого не стою; так  как  даже  в  эту
минуту, когда Я знаю, как Я неблагодарна, думаЯ и подозреваЯ  того,  который
спас менЯ, счастье, а не угрызениЯ совести, заставлЯет менЯ  плакать.  Ћ!  -
продолжала она с жаром, не  подозреваЯ  в  своей  невинности  и  благородных
чувствах, какие тайны она выдает. - ‚ы не знаете, как  мне  было  горько  не
считать вас лучше, чище, непорочнее всех остальных людей.  Љогда  Я  увидела
вас, богатого и благородного, оставлЯющего свой  дворец,  чтобы  принести  в
хижину помощь и утешение,  когда  Я  услыхала  благословениЯ  бедных  людей,
обращенные  к  вам,  Я  почувствовала  тогда,  как  мое  собственное  сердце
возвысилось. џ почувствовала себЯ доброй от вашей  доброты,  благородной  во
всех своих мыслЯх, которые не были длЯ вас обидой.
     - Ќеужели,  ‚иола,  вы  думаете,  что  стоит  так  хвалить  за  простое
применение науки к жизни? Џервый встречный доктор позаботитсЯ о  больной  за
известное вознаграждение. Ђ разве молитвы и благословениЯ  не  награда,  еще
более драгоценнаЯ, чем золото?
     - € мои, значит, имеют тоже свою цену? ‚ы не станете отталкивать их?
     - Ђх,  ‚иола,  -  воскликнул  ‡анони  с  внезапным  жаром,  заставившим
покраснеть его, - кажетсЯ, вы одна на земле владеете  силой  заставить  менЯ
страдать или быть счастливым.
     Ћн замолчал; его лицо снова принЯло грустное выражение.
     - € это, - продолжал он, переменив тон,  -  потому,  что,  если  бы  вы
захотели следовать моим советам, мне кажетсЯ, Я мог  бы  направить  невинное
сердце к счастливой судьбе.
     - ‚аши советы! џ покорюсь им. „елайте со мной, что  хотите.  Љогда  вас
здесь нет, Я похожа на ребенка посреди тумана; все пугает менЯ. ‘  вами  моЯ
душа расширЯетсЯ и весь свет кажетсЯ мне лучше и прекраснее. Ќе  отказывайте
мне в вашем присутствии. џ сирота, неразумнаЯ и одинокаЯ!
     ‡анони отвернулсЯ и, помолчав с минуту, спокойно отвечал:
     - Џусть будет по-вашему, сестра; Я снова увижу вас!

        II

     ‚иола была счастлива. …е сердце было  облегчено,  ее  ножки,  казалось,
едва касались земли, она готова была петь от радости, возвращаЯсь к себе.
     „лЯ чистого сердца любовь составлЯет величайшее счастье, но еще большее
счастье уважать того, кого любишь.
     Њежду ними могли быть препЯтствиЯ: состоЯние, происхождение,  положение
в свете; но туманной пропасти, на которой не смеет остановитьсЯ  воображение
и котораЯ разделЯет душу от души, уже не было.
     Ћн не любил ее взаимно! ‹юбить ее! Џросила она, чтобы он любил ее?  Ћна
сама, любила ли она? Ќет, если бы она любила, она не была бы ни так  проста,
ни так смела. Љак ей было приЯтно и весело слушать журчание  воды!  Љак  она
радовалась, видЯ самого обыкновенного прохожего!
     Ћна дошла до своего дома и  посмотрела  на  дерево,  с  его  капризными
ветвЯми и листьЯми, как будто игравшими с солнцем.
     - „а, мой брат, - проговорила она, улыбаЯсь от счастьЯ, - как и  ты,  Я
боролась, чтобы выйти на свет.
     „о  сих  пор  она  не  имела  привычки,  как   дочери   ‘евера,   более
образованные,  чем  она,  писать  дневник;  она  не  знала   прелести   этой
откровенности, где душа изливаетсЯ на бумаге. ’еперь ее сердце почувствовало
вдруг непреодолимое побуждение, заставлЯвшее ее начать  беседовать  с  самой
собой, распутывать золотую нить своей  фантазии,  любоватьсЯ  собой,  как  в
зеркале.
     €з  этого  союза  ‹юбви  и  „уши,  ќрота  и  Џсихеи,  родилсЯ  в  своей
бессмертной красоте ѓений. Ћна краснела, вздыхала, дрожала все  времЯ,  пока
писала. Ќужно было оторватьсЯ от этого нового  мира,  созданного  ею,  чтобы
приготовитьсЯ к обольстительной сцене. ќта музыка, прежде такаЯ  прекраснаЯ,