бЯ и спросили себЯ,  длЯ  чего  вам
дана молодость. Љонечно, не длЯ того, чтобы вы похоронили себЯ живым в  этих
старых развалинах и погубили ваше тело и душу занЯтиЯми,  которых,  конечно,
не одобрил бы ни один свЯтой.
     - Ђ разве свЯтые покровительствуют вашим занЯтиЯм, синьор Џаоло?
     - Љонечно, - отвечал  он,  немного  смущенный,  -  длЯ  джентльмена,  у
которого карманы полны пистолЯми, без сомнениЯ, неприлично отбирать  пистоли
у других, но длЯ нас, беднЯков, дело другое. ‚о всЯком случае, Я никогда  не
забываю жертвовать ‘вЯтой „еве десЯтую часть моих прибылей,  а  остальное  Я
великодушно делю с бедными. …шьте, пейте, веселитесь, да  простЯтсЯ  вам  на
исповеди все ваши грешки, и мой вам совет: не  влезайте  в  слишком  большие
долги за короткое времЯ. ‡а ваше здоровье, синьор!  Ђ  пост,  между  прочим,
кроме  дней,  предписанных  всЯкому  доброму   католику,   только   вызывает
призраков.
     - Џризраков?
     - „а. „ьЯвол всегда нападает на пустые желудки. ‡авидовать, ненавидеть,
воровать, грабить, убивать - ют  естественные  желаниЯ  голодного  человека.
Љогда  же  хорошо  пообедаешь,  синьор,  то  находишьсЯ  в  мире   со   всем
человеческим родом. Ћтлично! ‚ы любите куропаток. —ерт возьми! џ сам,  когда
проведу только два или три днЯ в горах, не евши ничего, кроме черного хлеба,
тоже делаюсь свирепым. € это еще не самое страшное. €ногда Я вижу  чертиков,
прыгающих вокруг менЯ. Џост так же полон привидений, как поле битвы.
     ѓлиндон нашел, что рассуждениЯ его друга  полны  здравой  философии,  и
надо сознатьсЯ, что чем больше он  ел  и  пил,  тем  больше  воспоминание  о
прошедшей ночи и разлуке с Њейнуром изглаживалось из его души.
     Ћкно было открыто, и в него  дул  слабый  ветерок,  солнце  сиЯло,  всЯ
природа была счастлива и весела, а скоро  и  маэстро  Џаоло  стал  не  менее
весел, чем природа.  Ћн  рассказывал  о  своих  впечатлениЯх,  путешествиЯх,
женщинах с увлекательной веселостью. Ќо  ѓлиндон  стал  его  слушать  с  еще
большим  удовольствием,  когда  бандит  с  многозначительной  улыбкой  начал
славить глаза, губы, ножки и стан прекрасной ”иллиды.
     ќтот человек казалсЯ воплощенным типом животной и чувственной жизни. Ћн
был бы длЯ ”ауста  соблазнителем  более  опасным,  чем  Њефистофель.  ‚  его
открытой и веселой улыбке не было ни тени иронии, когда он восхвалЯл  разные
удовольствиЯ. „лЯ человека, который только что узрел тщету тайных наук,  его
веселье и беззаботное расположение духа было большим соблазном и опасностью,
чем всЯ холоднаЯ насмешливость ученого демона. Ќо когда Џаоло  ушел,  обещаЯ
навестить его завтра, англичанин пришел в более серьезное и  сосредоточенное
расположение  духа.  ќликсир,  казалось,  действительно  оказывал   влиЯние,
которое ему приписывал Њейнур.
     ѓлиндон медленно ходил по уединенному коридору, изредка останавливаЯсь,
чтобы  взглЯнуть  на  обширную  панораму,  развертывающуюсЯ   у   его   ног.
Ѓлагородное  вдохновение,  мечты  смелого  и   предприимчивого   честолюбиЯ,
ослепительные видениЯ славы быстро проносились,  сменЯЯ  друг  друга  в  его
душе.
     "Њейнур отказывает мне в  своей  тайной  науке,  -  думал  художник.  -
•орошо! Ќо он не мог лишить менЯ моего искусства".
     Љак! Љларенс ѓлиндон, ты возвращаешьсЯ к началу твоей карьеры?  ‡начит,
‡анони был прав.
     Ћн вошел в комнату Њейнура; она была пуста, ни одной  вазы,  ни  одного
растениЯ. Љнига  исчезла.  Ќикогда  более  он  не  вдохнет  в  себЯ  чудного
эликсира! Ћднако в  самой  комнате,  казалось,  как  будто  еще  сохранЯлась
какаЯ-то чарующаЯ атмосфера. ‚ душе ѓлиндона  загорелось  страстное  желание
творить...
     ’ы мечтаешь о жизни выше чувственной, о жизни, котораЯ  открыта  гению,
котораЯ  дышит  в  бессмертном  творении,  котораЯ  вечно   продолжаетсЯ   в
бессмертном имени! ѓде орудиЯ твоего искусства? €стинный художник никогда не
имеет в них недостатка... ’ы вернулсЯ в свою комнату... белаЯ стена  -  твое
полотно, кусок углЯ - твоЯ кисть, этого  достаточно,  чтобы  начертать  твой
замысел, который завтра может улетучитьсЯ.
     €деЯ, наполнЯвшаЯ воображение художника, была, несомненно, благородна и
возвышенна. Ћна была вызвана одной египетской мистерией, описанной историком
„иодором: суд живых над  мертвыми.  ’руп,  как  следует  набальзамированный,
клали на берегу свЯщенного озера, но  прежде,  чем  помещать  его  в  лодку,
котораЯ должна была перевезти его на другую сторону длЯ  погребениЯ,  особые
судьи выслушивали все обвинениЯ в адрес умершего, и если эти обвинениЯ  были
доказаны, то тело лишали почестей при погребении.
     Њейнур рассказывал об этом ритуале  и  прибавлЯл  к  нему  подробности,
которых нельзЯ было найти ни в одной книге; художник невольно заимствовал из
его описаний сюжет своей картины, придав ему реальность и силу. Ћн изобразил
могущественного и преступного деспота, против  которого  при  жизни  не  мог
поднЯтьсЯ ни малейший ропот, но на которого после смерти  обрушились  жалобы
рабов, скованных цепЯми, жертв, изувеченных в темницах, которые,  бледные  и
ужасные, точно сами они были мертвецы, требовали правосудиЯ.
     ђука  художника  со  смелой  свободой  чертила   эскиз.   ЌесмотрЯ   на
несовершенство орудий, в его рисунке был виден  не  ученик,  а  мастер.  …ще
оживленный эликсиром, он невольно  передавал  созданиЯм  своей  фантазии  ту
жизнь, в которой  было  отказано  ему  самому.  Ќа  заднем  плане  виднелась
громаднаЯ гробница, воздвигнутаЯ ценою тысЯч загубленных жизней.
     ‘удьи сидели полукругом. Ћзеро тихо катило свои черные  волны.  “мерший
находилсЯ тут же. ’еперь нечего боЯтьсЯ этого чела,  которое  уже  не  может
угрожающе нахмуритьсЯ. ќти бледные тени рабов, кажетсЯ,  говорЯт!  ђазве  не
могут рабы после смерти деспота отомстить ему? ’вое  произведение,  Љларенс,
гениально, оно может принести тебе  славу.  ќто  волшебство  не  сильнее  ли
таинственной книги и вазы с эликсиром?
     —асы проходили за часами, художник зажег лампу; ночь застала его еще за
работой. Ќо что это?! Љак воздух  стал  холоден!  Ћтчего  побледнела  лампа?
Ћтчего волосы твои поднЯлись? ’ам... там... там...  у  окна!  Ћн  глЯдит  на
тебЯ, этот отвратительный,  страшный  призрак!  ’ам...  на  тебЯ  устремлены
ужасные глаза с их полной ненависти дьЯвольской насмешкой.
     ѓлиндон глЯдел неподвижно... это не была иллюзиЯ. Џризрак  не  говорил,
не шевелилсЯ. Ќе будучи в  состоЯнии  переносить  долее  этот  сверкающий  и
беспощадный взглЯд, ѓлиндон закрыл лицо руками, но сейчас же отнЯл их с тре-
петом ужаса; он чувствовал, что существо приближалось к нему. Ћно  прижалось
к стене, около рисунка, и фигуры с рисунка, казалось, сходили со стены.  ќти
бледные, обвинЯющие  лица,  которые  он  сам  сотворил,  смотрели  на  него,
угрожали, смеЯлись. ‘трашным усилием, потрЯсшим все его существо и покрывшим
тело холодным потом, ѓлиндон преодолел свой ужас.
     Ћн подошел к призраку и взглЯнул ему прЯмо в глаза, назвал его  твердым
голосом и спросил о причине его поЯвлениЯ, сказав, что не боитсЯ его власти.
     ’огда призрак заговорил голосом, тихим, как ветер кладбища.
     —то он сказал, что он открыл, Язык не  должен  повторЯть  этого.  —тобы
пережить  эти  роковые  минуты,  ѓлиндону  понадобилась  всЯ   энергиЯ   его
молодости, которой эликсир дал силу, превышающую возможности самого сильного
и мужественного из простых смертных.
     Ќе так страшно было бы проснутьсЯ  в  катакомбах,  видеть  мертвецов  в
саванах, встающих из гробов, или  видеть  ужасных  ведьм,  рвущих  трупы,  и
слышать их вопли на чудовищных оргиЯх, чем глЯдеть на этот призрак и слушать
его голос.

     Ќа другой день ѓлиндон бежал из  развалин  замка.  ‘  какими  надеждами
переступил он в первый раз его порог! ‘  какими  воспоминаниЯми,  способными
всЯкий раз повергнуть его в дрожь ужаса, бросил он последний взглЯд  на  эти
угрюмые, изъеденные временем башни!

        II

     Џодвиньте, дорогой читатель, свое кресло поближе к  камину,  прочистите
как следует горн, снимите нагар. Ћ,  милый  сердцу  домашний  лоск,  глЯнец,
порЯдок, настоЯщий уют! Ћ, какаЯ чудеснаЯ вещь - действительность!
     Џрошло некоторое времени после событий,  описанных  нами  в  предыдущей
главе.  ЏеренесемсЯ  теперь  не  на  острова,   освещенные   луною,   не   в
полуразрушенные замки, но в большую гостиную, хорошо меблированную, с мЯгки-
ми и прочными креслами, с восемью дрЯнными картинками в роскошных рамах. ќто
гостинаЯ ’омаса ЊервалЯ, эсквайра, лондонского негоцианта.
     Ќичего не было легче длЯ ЊервалЯ по возвращении с континента, как снова
усестьсЯ перед своим бюро, - его сердце не  покидало  родного  дома.  ‘мерть
отца дала ему, по праву рождениЯ, высокое  положение  в  уважаемом  торговом
доме, но второго разрЯда, в ‘ити. …го честолюбие заключалось  в  том,  чтобы
поднЯть его до первого разрЯда. Ћн недавно женилсЯ, и брак его не был браком
только по расчету. “ него не было романтических идей насчет любви, но он был
слишком благоразумен, чтобы не знать, что жена должна быть  подругой,  а  не
только выгодной сделкой. Ћн мало заботилсЯ о красоте и развитии ума,  но  он
любил здоровье,  хороший  характер  и  здоровый  рассудок.  Ћн  выбрал  жену
разумом, а не сердцем, и выбрал весьма удачно.
     Њадам Њерваль была молодаЯ женщина, деЯтельнаЯ, разумнаЯ, экономнаЯ, но
добраЯ и любЯщаЯ. “ нее была своЯ волЯ, но она не была упрЯма.  “  нее  были
очень определенные понЯтиЯ о женских правах  и  чудесный  дар  тех  качеств,
которые обеспечивают домашний уют. Ћна никогда бы не простила мужу, если  бы
сочла его виновным в увлечении другой женщиной, но  в  то  же  времЯ  она  в
высшей степени обладала чувством приличиЯ. Ћна питала отвращение ко  всЯкому
легкомыслию, ко всЯкому кокетству, к этим маленьким слабостЯм, которые часто
разрушают семейное счастье и которым так подвержены легкомысленные натуры.
     Ќо, с другой стороны, она  находила,  что  не  следует  слишком  любить
своего мужа. Ћна оставлЯла себе запас привЯзанности длЯ всех  своих  друзей,
длЯ некоторых знакомых и длЯ возможного второго замужества, в случае если  с
г-ном Њервалем случитсЯ какой-нибудь неприЯтный казус.
     Ћна давала хорошие обеды, как  это  и  следовало  в  ее  положении.  …е
характер считалсЯ, в одно и то же времЯ,  твердым  и  ровным.  Ћна  умела  в
случае надобности сказать колкое слово, когда г-н Њерваль не был пунктуален.
Ћна непременно требовала, чтобы он, приходЯ, переменЯл свою обувь,  так  как
ковры были новые и дорогие. Ћна не была ни сварлива, ни  вспыльчива  (небеса
даровали ей это свойство), но когда она была недовольна, то  показывала  это
замечанием, полным достоинства,  намекаЯ  на  свои  добродетели,  на  своего
дЯдю-адмирала и на тридцать тысЯч фунтов стерлингов, которые она принесла  в
приданое предмету своего выбора. Ќо так как у ЊервалЯ был хороший характер и
он с одинаковой справедливостью признавал свои ошибки и достоинства жены, то
неудовольствие последней было всегда кратковременно.
     Ќет семейств, где не было бы никаких неприЯтностей, и очень мало таких,
в которых их было бы меньше, чем у мистера и миссис Њерваль. Њиссис Њерваль,
не разорЯЯсь на свои туалеты, в то же времЯ заботилась о них, насколько того
требуют приличиЯ. Ќикогда не выходила она из своей комнаты в папильотках или
в утреннем халате (в этом предмете женского туалета, который обычно приводит
супруга к сильнейшему разочарованию в своей второй  половине).  Љаждое  утро
около девЯти  она  была  одета  на  день,  то  есть  до  тех  пор,  пока  не
переодевалась к обеду; ее платьЯ, как зимой, так и летом, были из хорошего и
богатого шелка. †енщины в эту эпоху носили корсажи очень короткие,  и  мадам
Њерваль не отставала от моды. “тром она надевала  на  себЯ  тЯжелую  золотую
цепь, на которой висели золотые часы, но не ту  хрупкую  карликовую  вещицу,
котораЯ так часто выходит из строЯ, а часы с репетиром, точно измерЯющие ход
времени; она прибавлЯла к  этому  мозаичную  брошь  и  браслет  с  портретом
дЯди-адмирала. „лЯ вечера у нее было два убора в  полном  комплекте:  колье,
серьги, браслеты, один из аметистов, другой из топазов. …е костюм состоЯл по
большей части из шелкового  платьЯ  золотистого  цвета  и  тюрбана.  ‚  этом
костюме она заставила нарисовать себЯ.
     “ миссис Њерваль был нос с горбинкой,  хорошие  зубы,  хорошие  волосы,
светлые ресницы, немного слишком румЯный цвет лица, прекрасные плечи, полные
щеки,  большие  ноги,  созданные  длЯ   ходьбы,   большие   белые   руки   с
продолговатыми ногтЯми, под которые никогда, даже в детстве, не попадало  ни
соринки. Ћна выглЯдела немного старше, чем была на самом деле:  может  быть,
это надо было приписать ее достоинству и  вышеуказанному  носу.  Ћна  охотно
носила лайковые перчатки. Ћна не читала никого из поэтов, кроме ѓолдсмита  и
Љупера. ђоманы ее не занимали, хотЯ она не имела против  них  предубеждениЯ.
Ћна любила спектакли и пантомимы с легким ужином после представлениЯ. Ќо  ей
не нравились концерты и опера. ‚ начале зимы она обыкновенно  выбирала  себе
книгу длЯ чтениЯ и работу. Љнига и работа занимали ее времЯ до весны;  тогда
она продолжала работать  и  переставала  читать.  Ћна  предпочитала  занЯтиЯ
историей, и ее руководителем в этом деле был доктор ѓолдсмит.  ‚  литературе
ее любимым автором был, разумеетсЯ, доктор „жонсон.  Ќевозможно  было  найти
более достойную и уважаемую женщину, разве лишь в эпитафиЯх!
     ќто было в один осенний вечер. Њистер  и  миссис  Њерваль,  только  что
возвратившиесЯ домой, сидели в гостиной.
     - „а, уверЯю вас, моЯ милаЯ, - говорил муж, - что ѓлиндон, несмотрЯ  на
все свои эксцентричности, был милый и любезный человек, все  женщины  любили
его.
     - Њой милый ’омас, простите мне мое замечание, но  это  выражение:  все
женщины...
     - ’ысЯча извинений, вы правы. џ хотел сказать, что он вообще имел успех
у прекрасного пола.
     - џ понимаю; он был немного легкомыслен.
     - ‹егкомыслен! Ќет, не совсем, скорее,  непостоЯнный,  очень  странный,
самонадеЯнный, с упрЯмым  характером,  но  в  то  же  времЯ  манеры  у  него
чрезвычайно скромные, даже, может быть, чересчур. ‚озвращаЯсь к тому, что  Я
вам говорил, Я должен сказать, что Я очень озабочен тем,  что  узнал  о  нем
сегоднЯ. Ћн, как кажетсЯ, вел странную и беспорЯдочную  жизнь,  переезжаЯ  с
места на место, вероЯтно, уже много растратил денег.
     - Љстати, о деньгах, - сказала миссис Њерваль, - Я боюсь, что  придетсЯ
отказатьсЯ от нашего мЯсника, он, очевидно, заодно с поваром.
     - ќто очень жаль, он поставлЯет отличное мЯсо! ќта лондонскаЯ  прислуга
хуже карбонариев... Ќо Я вам говорил, что этот бедный ѓлиндон...
     ђаздалсЯ звонок.
     - Ѓоже мой! - вскричала миссис Њерваль. -  “же  одиннадцатый  час,  кто
может прийти так поздно?
     -  Њожет  быть,  ваш   дЯдЯ-адмирал,   -   сказал   муж   с   некоторой
Язвительностью. -  Ћн  обыкновенно  в  это  времЯ  делает  нам  честь  своим
посещением.
     - џ надеюсь, друг мой, что  все  мои  родственники  ЯвлЯютсЯ  желанными
гостЯми в вашем доме. Ђдмирал - человек очень интересный и может располагать
своим состоЯнием как угодно.
     - џ никого так не  уважаю,  как  его,  -  совершенно  серьезно  отвечал
Њерваль.
     ‚ эту минуту слуга отворил дверь и доложил о приходе ѓлиндона.
     - ѓлиндон! Љакое странное... - начала миссис Њерваль.
     Ќо прежде чем она успела кончить, ѓлиндон уже вошел.
     Ћба  друга  поздоровались  со  всем  дружелюбием  давно  не  видавшихсЯ
приЯтелей. ‡атем  ѓлиндон  был  представлен  хозЯйке  дома.  Њиссис  Њерваль
изобразила на своем лице улыбку, бросила испытующий взглЯд на сапоги гостЯ и
поздравила друга своего мужа со счастливым возвращением на родину.
     ѓлиндон сильно изменилсЯ с тех  пор,  как  Њерваль  его  не  видел.  ‘о
времени их разлуки прошло не более  двух  лет,  но  в  этот  промежуток  его
смуглое  лицо  принЯло  более  мужественное  выражение.  ѓлубокие   морщины,
проведенные заботой, или  мыслЯми,  или  беспутным  образом  жизни,  сменили
гармонические черты счастливой и беззаботной юности.
     Џрежние  мЯгкие  манеры  заменились  решительностью   тона   и   манер,
показывавшей привычки общества, мало заботЯщегосЯ о приличиЯх. Ќо  в  то  же
времЯ  какое-то  странное  благородство,  чуждое  ему  до   этого   времени,
характеризовало его наружность и придавало известное достоинство свободе его
Языка и манер.
     - ’ак как вы устроились, Њерваль, то Я не спрашиваю вас,  счастливы  ли
вы.  Ѓогатство,  отличнаЯ  репутациЯ  и  такаЯ  прелестнаЯ   подруга   жизни
непременно приносЯт с собой счастье.
     - Ќе угодно ли вам чашку чаЯ, мистер  ѓлиндон?  -  спросила  хозЯйка  с
любезной улыбкой.
     - Ѓлагодарю вас, сударынЯ. џ предлагаю моему другу  более  приЯтельский
напиток. ‚ина, Њерваль, вина! €ли кружку старого  английского  пунша!  Џрошу
извинениЯ у вашей супруги, но эта ночь должна быть нашей.
     Њиссис Њерваль отодвинула свой стул  и  старалась  не  показать  своего
ужаса.
     ѓлиндон не дал своему другу времени отвечать.
     - Ќаконец-то Я в Ђнглии, - сказал он и  поглЯдел  вокруг  себЯ  с  едва
заметной иронией. - Ќет сомнениЯ, что этот трезвый  воздух  окажет  на  менЯ
свое влиЯние: Я должен стать таким же, как другие.
     - ‚ы были больны, ѓлиндон?
     - Ѓолен? „а! ѓм. “ вас прекрасный дом. Ќет ли в нем  свободной  комнаты
длЯ одинокого путника?
     Њистер Њерваль поглЯдел на жену, жена пристально глЯдела в пол.
     "‘кромен и робок, даже чересчур!.." Њиссис Њерваль не находила слов длЯ
негодованиЯ и изумлениЯ.
     - Њой друг! - сказал наконец Њерваль умолЯющим тоном.
     - Њой друг, - повторила миссис Њерваль невинным тоном.
     - џ думаю, что мы можем устроить комнату длЯ моего  старого  друга,  не
так ли, ‘ара?
     ‘тарый друг развалилсЯ в кресле, вытЯнув ноги к камину и молча глЯдЯ  в
огонь, казалось, он забыл про свой вопрос.
     Њиссис Њерваль прикусила губу и принЯла торжественный вид.
     - Љонечно, -  холодно  сказала  она  наконец,  -  ваши  друзьЯ,  мистер
Њерваль, хорошо делают, считаЯ себЯ у вас как дома.
     ‘казав это, она зажгла свечу и торжественно оставила гостиную.
     Џо ее возвращении друзьЯ исчезли в кабинете ЊервалЯ.
     Џробило полночь, час, два часа. Њиссис  Њерваль  три  раза  посылала  в
кабинет, сначала спросить, не надо ли чего, потом - имеет ли мистер  ѓлиндон
привычку спать на перине или на матраце, и, наконец, надо ли открыть чемодан
мистера ѓлиндона.
     Љ каждому ответу старый друг прибавлЯл громовым голосом:
     - …ще кружку, да покрепче.
     Ќаконец   мистер   Њерваль   поЯвилсЯ   в   спальне...   смущенный    и
раскаивающийсЯ?  Ќисколько.  …го   глаза   сверкали,   щеки   горели,   ноги
заплетались, и он... напевал песенку!

        III

     Ќа другое утро за завтраком на лице миссис Њерваль можно было  прочесть
все раздражение оскорбленной женщины. —то касаетсЯ ЊервалЯ,  то  он  казалсЯ
воплощением   раскаЯниЯ   и   вины,   принесенных   в   жертву   мстительной
раздражительности. Ћн говорил только про свою  мигрень.  ’огда  как  Љларенс
ѓлиндон, недоступный раскаЯнию, без  стыда  и  совести,  словно  закоренелый
грешник, пребывал в настроении самой шумной веселости и говорил за троих.
     - Ѓедный Њерваль! Ћн на короткое  времЯ  оставил  привычку  вести  себЯ
прилично. Ќо еще ночь или две, и он снова приобретет ее.
     - Џозвольте мне напомнить вам, сударь,  -  с  достоинством  проговорила
миссис Њерваль заранее приготовленную фразу, - позвольте мне напомнить  вам,
что мистер Њерваль теперь женат, что он может сделатьсЯ  отцом  семейства  и
уже в настоЯщее времЯ глава дома.
     - €менно поэтому Я так ему и завидую.  џ  сам  хочу  женитьсЯ.  ‘частье
заразительно.
     - ‚ы по-прежнему занимаетесь живописью? - томно спросил Њерваль с целью
заставить гостЯ переменить разговор.
     - Ћ, нет. џ последовал вашим советам. „лЯ менЯ более не  существует  ни
искусства, ни идеала, ничего, что поднималось бы выше обыкновенной жизни.  џ
думаю, что если бы Я теперь рисовал, то вы охотно покупали бы  мои  картины.
Љончайте скорее ваш завтрак, мне надо с вами посоветоватьсЯ. џ возвратилсЯ в
Ђнглию, чтобы занЯтьсЯ моими делами. Њое  честолюбие  жаждет  теперь  денег,
ваши советы и ваша опытность могут оказать мне большую помощь.
     - Ђ! ‚ы разочаровались в вашем философском  камне.  Ќадо  вам  сказать,
‘ара, что, когда Я рассталсЯ с ѓлиндоном, он решилсЯ сделатьсЯ  алхимиком  и
магом.
     - ‚ы сегоднЯ остроумны, мистер Њерваль.
     - ќто чистаЯ правда. џ уже говорил вам об этом. ѓлиндон быстро встал.
     - Љ чему пробуждать эти воспоминаниЯ безумиЯ и самонадеЯнности? ђазве Я
не сказал, что вернулсЯ в свою родную страну, чтобы жить  такой  же  жизнью,
как и мои собратьЯ?  —то  может  быть  благоразумнее  того,  что  вы  зовете
практической жизнью? …сли у нас есть способности, то мы должны извлекать  из
них выгоду. Ѓудем покупать науку, как колониальные товары, по  самой  низкой
цене, чтобы перепродать по самой высокой. ‚ы еще не кончили вашего завтрака?
     „рузьЯ вышли, и Њервалю было не по себе от иронии,  с  которой  ѓлиндон
стал поздравлЯть его  с  его  положением,  занЯтиЯми,  счастливым  браком  и
восемью картинами в роскошных рамах.
     Џрежде практический Њерваль изощрЯлсЯ в  остроумии  над  своим  другом,
тогда он смеЯлсЯ,  а  ѓлиндон,  застенчивый  и  озадаченный,  краснел  перед
другом,  который  так  ловко  умел  находить  в  нем  смешное.  ’еперь  роли
переменились. ‚ изменившемсЯ характере ѓлиндона  поЯвилась  непоколебимаЯ  и
безжалостнаЯ решимость, котораЯ внушала невольный ужас и заставлЯла умолкать
ЊервалЯ. ѓлиндон, казалось, находил злое  удовольствие  убеждать  себЯ,  что
обыкновеннаЯ жизнь низка и презренна.
     - Ђ! - говорил он.  -  Љак  вы  были  правы,  уговариваЯ  менЯ  сделать
приличную партию, обеспечить себе прочное положение,  жить  в  страхе  перед
светом и своей женой, пользоватьсЯ завистью бедных и уважением богатых!
     ‚ы приложили  к  практике  ваши  правила.  —удное  существование!  Ѓюро
негоцианта и супружеские выговоры! •а-ха! Ќе провести ли  нам  вторую  ночь,
как вчера?
     ‘мущенный и раздраженный Њерваль перевел разговор на дела ѓлиндона.  Ћн
был изумлен знанием света, которое вдруг приобрел  художник,  но  еще  более
изумлен  проницательностью  и  жаром,  с  которыми  он  говорил  о  наиболее
известных финансовых  спекулЯциЯх  на  бирже.  „а,  ѓлиндон  серьезно  желал
сделатьсЯ богатым и уважаемым... и получать за свои деньги по  крайней  мере
десЯть процентов.
     ЏроведЯ у банкира несколько дней, которые он добросовестно употребил на
то, чтобы расстроить весь распорЯдок дома, сделать из ночи день, из согласиЯ
разногласие, довести бедную миссис Њерваль почти до сумасшествиЯ  и  убедить
ее мужа, что она его безжалостно обирала, зловещий гость так  же  неожиданно
оставил их, как и поЯвилсЯ.
     Ћн снЯл внаем дом, стал искать людей из солидного общества,  погрузилсЯ
в финансовые операции и коммерческую деЯтельность; его планы  были  смелы  и
обширны, расчеты быстры и глубоки.
     Ћн изумил ЊервалЯ своей решимостью и ослепил успехом.
     Њерваль начал ему завидовать.  Ћн  был  недоволен  своими  собственными
менее чем скромными достижениЯми на этом поприще.
     Џокупал ли ѓлиндон или продавал, деньги  лились  к  нему  рекой,  точно
притЯгиваемые магнитом; то, чего не дали бы ему годы занЯтий искусством,  он
добыл за несколько месЯцев с помощью успешных спекулЯций.
     Ќо  вдруг  его  рвение  охладилось,  и  новые  предметы   увлекли   его
честолюбие. …сли он слышал на улице барабанщика, то ему  казалось,  что  нет
славы почетнее славы солдата. ЏоЯвлЯлась новаЯ поэма, и  ему  казалось,  что
нет славы более привлекательной, чем слава поэта.  Ћн  небезуспешно  начинал
работать в литературе и с  отвращением  бросил  ее.  ’о  вдруг  он  оставлЯл
общество, которого сначала домогалсЯ, и бросалсЯ в самые безумные водовороты
сладкой жизни великого города, где  золото  одинаково  царит  над  трудом  и
удовольствиЯми. ‚сюду и во все он вносил с собою какую-то силу и  жар  души.
‚о всЯком обществе он старалсЯ повелевать, на всЯком поприще отличитьсЯ.  Ќо
какова бы ни была его очереднаЯ страсть, ее последствиЯ были ужасны.  €ногда
он погружалсЯ в глубокие и мрачные мысли. Љазалось, он  старалсЯ  бежать  от
воспоминаний, но воспоминаниЯ снова настигали и терзали его.  Њерваль  видел
его редко, они взаимно избегали друг друга. “ ѓлиндона  не  было  ни  одного
друга.

        IV

     ѓлиндон  был  выведен  из  этого  состоЯниЯ  беспокойства  и   волнениЯ
посещением одной особы, котораЯ, казалось, имела на него самое  благотворное
влиЯние.
     …го сестра, сирота, как и он, жила в деревне у тетки. ѓлиндон в юности,
проведенной под родительской кровлей, очень любил эту сестру,  котораЯ  была
гораздо моложе его. Џо его возвращении в  Ђнглию  он,  казалось,  совершенно
забыл о ее существовании. Џосле  смерти  тетки  она  напомнила  ему  о  себе
печальным и трогательным письмом. “ нее не было  более  другого  пристанища,
кроме его дома, другой поддержки, кроме его привЯзанности; он плакал,  читаЯ
эти строки, и нетерпеливо ждал приезда Ђделы.
     Џод спокойной и  кроткой  наружностью  эта  восемнадцатилетнЯЯ  девушка
скрывала романтический энтузиазм, который в  ее  годы  характеризовал  и  ее
брата. Ќо этот энтузиазм, более чистый и более  благородный,  сдерживалсЯ  в
должных границах отчасти нежностью ее  женской  натуры,  отчасти  строгим  и
методическим   воспитанием.   Ћна   в   особенности   отличалась   от   него
застенчивостью и робостью, редкою в ее годы, но которую она так же тщательно
старалась скрывать, как и  свои  романтические  стремлениЯ.  Ђдела  не  была
красавицей, ее лицо и всЯ наружность свидетельствовали о слабом здоровье,  а
утонченнаЯ нервнаЯ система делала ее  восприимчивой  ко  всем  впечатлениЯм,
которые могли иметь опасное влиЯние на ее физическое состоЯние.
     Ќо она никогда не  жаловалась,  и  ее  спокойнаЯ  манера  держать  себЯ
многими принималась  за  равнодушие.  Ћна  долго  переносила  страданиЯ,  не
выдаваЯ их, и научилась скрывать их без усилий. Ќе будучи, как Я уже сказал,
красивой, она нравилась и  возбуждала  интерес;  в  ее  улыбке,  манерах,  в
желании нравитьсЯ, утешать, оказывать услуги было  столько  нежной  доброты,
очарованиЯ, что они невольно привлекали к ней сердца.
     ’акова была сестра, которую ѓлиндон так долго  игнорировал,  но  теперь
принимал с такою любовью.
     ‚ течение многих лет Ђдела была жертвой капризов и нЯнькой  эгоистичной
и требовательной тетки. ЌежнаЯ и почтительнаЯ привЯзанность брата  была  длЯ
нее непривычной и приЯтной. …му нравилось окружать ее  заботой,  мало-помалу
он уединилсЯ от всЯкого общества и начал ценить прелесть домашнего очага.  €
нет ничего удивительного, что это юное существо, свободное от другой,  более
пылкой привЯзанности, сосредоточило всю  свою  благодарную  привЯзанность  и
любовь на своем дорогом брате-покровителе. …е дневные  стараниЯ,  ее  ночные
мечты были преисполнены благоговениЯ  и  благодарности.  Ћна  гордилась  его
достоинствами и заботилась о его удобствах; самаЯ пустаЯ вещь, как только ею
заинтересовывалсЯ Љларенс, становилась в ее глазах важным жизненным делом.
     Ћдним словом, весь свой давний энтузиазм, свое опасное наследство,  она
сосредоточила на единственном  предмете  своей  свЯтой  нежности  и  чистого
честолюбиЯ.
     Ќо чем более ѓлиндон избегал волнений, которыми  до  сих  пор  старалсЯ
наполнить  свое  времЯ  или  рассеЯть  свои  мысли,  тем  более  глубокой  и
постоЯнной делалась его мрачнаЯ озабоченность в часы одиночества.
     Ћн всегда и  в  особенности  боЯлсЯ  одиночества;  он  не  мог  надолго
отпускать от себЯ свою новую  подругу,  он  ходил  с  ней  гулЯть  пешком  и
совершал  верховые  прогулки,  а  когда  в  весьма  поздний  час  надо  было
расставатьсЯ, он уходил от нее с видимой неохотой, почти страхом.
     ќта мрачнаЯ печаль не могла быть названа меланхолией,  это  было  нечто
более сильное и походило на отчаЯние.
     Ћчень часто после молчаниЯ, которое казалось мертвым  -  так  оно  было
тЯжело, - он вдруг быстро вставал, бросаЯ вокруг  себЯ  испуганные  взглЯды;
все его тело дрожало, губы были бледны, лоб покрыт потом.
     “бежденнаЯ, что какое-то тайное горе  грызло  его  душу  и  подтачивало
здоровье, Ђдела только и желала сделатьсЯ его поверенной  и  утешительницей,
но она понимала, что ему не нравитсЯ, что она замечает эти припадки  мрачной
печали и тем более сострадает им. € она научилась скрывать  свои  чувства  и
опасениЯ. Ћна  не  просила  раскрыть  ей  его  тайну,  а  пыталась  украдкой
проникнуть в нее. € постепенно она почувствовала, что ей это удаетсЯ.
     ‘лишком погруженный в свое собственное  странное  существование,  чтобы
быть  проницательным  в  распознавании  чужих  характеров,  ѓлиндон   принЯл
великодушную привЯзанность и смирение за природное мужество, и это  качество
нравилось ему и морально утешало его.  ЃольнаЯ  душа  требует  мужества  как
необходимого качества от поверенного, которого она выбирает, чтобы  излечить
себЯ. Ќо жажда откровенности непреодолима! ‘колько раз он  думал  про  себЯ:
"…сли бы Я мог открыть мое сердце, мое страдание смЯгчилось бы".
     Ћн чувствовал, кроме того, что  со  своей  молодостью,  неопытностью  и
поэтической натурой Ђдела поймет его лучше и будет к  нему  снисходительнее,
чем человек более строгий и более практический.
     Њерваль принЯл бы его откровение за бред  безумного,  а  большаЯ  часть
людей в лучшем случае принЯли бы это за галлюцинации больного.  Ќо  наступил
наконец момент, когда он решилсЯ открытьсЯ сестре.
     Ћднажды вечером они были одни; Ђдела, до некоторой  степени  обладавшаЯ
талантом художника, как и ее брат,  занималась  рисованием;  через  какое-то
времЯ  ѓлиндон,  прогнав  беспокойные  мысли,  впрочем  менее  мрачные,  чем
обыкновенно, встал, нежно обнЯл ее за талию и взглЯнул на ее работу.
     Љрик ужаса вырвалсЯ у него; он выхватил рисунок из рук сестры.
     - —то это? - вскричал он. - —ей это портрет?!
     - „орогой Љларенс! ђазве вы забыли оригинал? ќто копиЯ портрета  нашего
мудрого предка, который, по словам нашей матери, был так  похож  на  вас.  џ
думала сделать вам приЯтный сюрприз, срисовав его по памЯти.
     - „а будет проклЯто это сходство, - мрачно сказал ѓлиндон. -  ђазве  вы
не угадываете, почему Я избегал жилища наших предков?.. Џотому что Я  боЯлсЯ
увидеть этот портрет, потому что... потому что... Ќо простите  менЯ,  Я  вас
пугаю!
     - Ћ, нет, Љларенс, нет! ‚ы никогда не пугаете менЯ, когда  говорите,  а
только тогда, когда молчите. Ћ, если бы вы  считали  менЯ  достойной  вашего
довериЯ! Ћ, если бы дали мне право вместе с вами размышлЯть над горем, кото-
рое Я так желаю разделить с вами!
     ѓлиндон не отвечал; несколько времени он ходил по комнате  неуверенными
шагами. Ќаконец он остановилсЯ и пристально поглЯдел на сестру.
     - „а, вы также его потомок, - проговорил он наконец, - вы  знаете,  что
такие люди жили и страдали. ‚ы не станете смеЯтьсЯ надо мною, вы  не  будете
столь недоверчивы. ‘лушайте!.. —то это за шум?
     - ќто ветер стучит железом на крыше, Љларенс.
     - „айте мне вашу руку, чтобы Я чувствовал ее живое пожатие, и  когда  Я
все  скажу,  то  не  вспоминайте  никогда  мой  рассказ.   Ќикому   его   не
пересказывайте.  ЏоклЯнитесь,  что  эта  тайна   останетсЯ   между   нами...
последними из нашего обреченного рода.
     - џ никогда не изменю вашему доверию, никогда! ЉлЯнусь  вам!  -  твердо
сказала Ђдела.
     Ћна придвинулась к нему, и ѓлиндон начал свой рассказ.
     ’о, что в книге или длЯ умов, предрасположенных к сомнению и недоверию,
может показатьсЯ холодным и нестрашным,  то  приобретает  совершенно  другой
характер, если оно говоритсЯ  бледными  устами,  с  той  истиной  страданиЯ,
котораЯ убеждает и пугает. Ћн пропустил много подробностей и многое смЯгчил,
но, во всЯком случае, открыл достаточно, чтобы сделать свою историю Ясной  и
понЯтной длЯ той, котораЯ слушала его, бледнаЯ и дрожащаЯ.
     - ђано утром, - продолжал он, - Я  покинул  это  проклЯтое  место.  Њне
оставалась только одна надежда - найти Њейнура, где бы он  ни  скрывалсЯ,  и
потребовать от него успокоить демона, овладевшего моей душой. ‘ этой целью Я
путешествовал из города в город,  Я  деЯтельно  разыскивал  его  при  помощи
итальЯнской полиции. џ даже требовал помощи инквизиции, власть которой снова
поднЯлась после процесса над Љалиостро, который менее  опасен,  чем  Њейнур.
‚се было бесполезно, Я не мог открыть никаких следов его.  џ  был  не  один,
Ђдела!..
     ‡десь ѓлиндон остановилсЯ как бы в смущении: в своем рассказе он только
неопределенно намекал на ”иллиду, котораЯ, как мог бы предположить читатель,
должна была стать его сообщницей.
     - џ был не один, но та, котораЯ менЯ сопровождала, была  не  из  таких,
что Я мог бы открыть ей мою душу. ‚ернаЯ и преданнаЯ, но необразованнаЯ, она
не  имела  качеств,  необходимых,  чтобы  понЯть  менЯ,  и  обладала  скорее
интуицией, чем развитым умом; в часы забвениЯ сердце могло отдыхать  с  нею,
но ум не мог найти в ней ничего сродного, а смЯтенный дух -  опоры.  ’ем  не
менее в обществе этой женщины демон не мучил менЯ. Џозвольте  мне  несколько
точнее  объЯснить  вам  условиЯ  его  ужасного   поЯвлениЯ.   ‘реди   грубых
впечатлений обыденной жизни, в безумии  кутежа,  в  одурЯющих  и  преступных
излишествах, в бесчувствии чисто животной жизни его глаза были невидимы, его
шепот неслышен. Ќо  когда  душа  стремилась  поднЯтьсЯ,  когда  возбужденное
воображение старалось забытьсЯ  в  чудных  мечтах,  когда  совесть  начинала
боротьсЯ против унизительной жизни, которую Я вел, тогда, Ђдела...  тогда  Я
находил его около себЯ среди бела днЯ или сидЯщего у моего изголовьЯ ночью -
тень, видимую во тьме. …сли в галереЯх, где собраны  предметы  Ѓожественного
€скусства, мечты моей юности пробуждали мой энтузиазм, давно заглохший, если
Я обращалсЯ к мыслЯм  мудрецов,  если  пример  героев  или  разговор  ученых
возбуждал заснувший ум, призрак тотчас ЯвлЯлсЯ ко мне.
     Ќаконец однажды вечером в ѓенуе, куда Я приехал искать Њейнура, он  сам
вдруг поЯвилсЯ передо мной самым неожиданным  образом.  ќто  было  во  времЯ
карнавала,  среди  сцен  шумного  и  беспорЯдочного  скорее  безумства,  чем
весельЯ, когда Языческие сатурналии смешиваютсЯ с  христианским  праздником.
“томленный танцами, Я вошел в залу, где было много народа, который пил,  пел
и орал под отвратительными  масками  и  фантастическими  костюмами;  в  этой
оргии, казалось, все потерЯли человеческий облик. џ занЯл место среди них  и
в ужасном возбуждении чувств (счастливы те, которые никогда  его  не  знали)
скоро стал шумливее всех. ђазговор зашел о революции во  ”ранции:  эта  тема
всегда была неотразимой длЯ менЯ. Њаски заговорили о золотом  веке,  который
эта  революциЯ  должна  принести  в  мир,  но  совсем   не   как   философы,
провозглашавшие наступление эпохи  света  и  разума,  но  как  головорезы  и
мерзавцы, которые изъЯвлЯли  бурный  восторг  при  известии  об  уничтожении
власти закона. Ќе знаю почему, но их безумные и буйные речи заразили менЯ; и
Я, который всегда жаждал быть первым в любом обществе, вскоре превзошел даже
этих негодЯев и дебоширов в своих декларациЯх о природе и сущности  свободы.
џ вопил о том, что свобода должна быть распространена  на  каждую  семью  на
земле, она должна пронизывать собой не только гражданское  законодательство,
но и семейную жизнь, котораЯ должна быть свободна от всех оков, что  человек
искусственно наложил на себЯ.
     ‚ середине этой тирады одна из масок наклонилась ко мне.
     - Ѓерегитесь! - прошептала она. - ‚ас, кажетсЯ, подслушивает шпион.
     Њои глаза устремились по направлению, указанному маской,  и  Я  заметил
человека, который, казалось, не принимал никакого участиЯ  в  разговоре,  но
взглЯд которого был устремлен на менЯ. Ћн так же был в маске, как и все  мы,
но, судЯ по общей реакции, никто не видел, как он вошел. …го  молчание,  его
внимание испугали это шумное общество; что касаетсЯ менЯ, то  Я  только  еще
более оживлЯлсЯ.  “влеченный  моим  сюжетом,  Я  развивал  его,  не  обращаЯ
вниманиЯ на знаки соседей и адресуЯсь только  к  таинственной  маске.  џ  не
заметил, как все мои слушатели один за другим потихоньку скрылись, так что Я
осталсЯ вдвоем с незнакомцем.
     - Ђ вы, синьор, - сказал Я наконец, - что вы скажете относительно  этой
новой эры? ќры, когда свобода мнений не будет преследоватьсЯ,  богатство  не
будет омрачено ревностью, любовь станет свободной...
     - Ђ жизнь станет безбожной, - добавила маска, подсказываЯ мне еще  одну
характеристику новой эры.
     ‡вук этого хорошо  знакомого  голоса  вдруг  изменил  направление  моих
мыслей.
     - Ћбманщик или демон! џ нашел тебЯ наконец, - вскричал  Я,  бросаЯсь  к
нему.
     Џри моем приближении незнакомец встал и  снЯл  маску,  открывшую  черты
Њейнура.
     …го пристальный взглЯд и величественный вид заставили менЯ остановитьсЯ
в нерешительности. џ не тронулсЯ с места.
     - „а, - сказал он торжественным голосом, -  мы  встретились,  и  это  Я
искал этой встречи.  ’ак  ты  следуешь  моим  предупреждениЯм!  ђазве  такие
выходки помогут ученику тайной  науки  избежать  встречи  с  безжалостным  и
отвратительным  врагом?  ‚ысказанные  тобою  мысли,  которые  уничтожили  бы
порЯдок во вселенной, неужели они  выражают  надежды  мудреца,  стремЯщегосЯ
возвыситьсЯ до ѓармонии Ќебесных ‘фер?
     - ќто твоЯ вина! ’воЯ! - закричал Я. - “бери призрак, освободи мою душу
от его ужасного присутствиЯ!
     Њейнур взглЯнул на менЯ с  холодным  презрением,  которое  внушило  мне
боЯзнь и гнев, и ответил:
     - Ќет, раб и игрушка своих страстей! Ќет, ты должен до конца постигнуть
опыт иллюзий, которые встречает на своем титаническом пути наука, что  хочет
без веры поднЯтьсЯ до небес. ’ы желаешь этой эры счастьЯ и  свободы,  ты  ее
увидишь, ты будешь действующим лицом в этой драме. ‘ейчас, когда Я  с  тобой
говорю, Я вижу около тебЯ Џризрак, это он руководит тобою, и  он  имеет  еще
над тобою власть, власть,  котораЯ  оспаривает  мою.  ‚  последние  дни  той
революции, которую ты призывал с  таким  нетерпением,  среди  обломков  того
порЯдка, который ты проклинал как гнет, ищи исполнениЯ своей  судьбы  и  жди
своего исцелениЯ.
     ‚ эту минуту шумнаЯ толпа пьЯных масок хлынула в залу и  отделила  менЯ
от Њейнура. џ пробивалсЯ сквозь толпу, Я всюду искал его, но напрасно. –елые
недели прошли в бесплодных поисках, Я не мог открыть никаких следов Њейнура.
     “томленный погоней за удовольствиЯми, возбужденный упреками, которые  Я
заслужил, напуганный  его  предсказаниЯми,  его  описанием  тех  условий,  в
которых Я должен был найти облегчение от моих страданий,  Я  решил  наконец,
что в трезвой атмосфере моей родной страны,  ведЯ  упорЯдоченную  и  деловую
жизнь, Я сумею  избавитьсЯ  от  призрака  своими  собственными  усилиЯми.  џ
оставил всех, с кем до тех пор  был  свЯзан.  џ  приехал  сюда.  ‚  биржевых
спекулЯциЯх Я обретал такое же облегчение, как и  в  кутежах.  Џризрак  стал
невидим, но такаЯ жизнь вскоре надоела мне, как и все остальное. џ постоЯнно
чувствовал, что рожден длЯ чего-то более благородного, чем  жажда  прибылей,
что жизнь может быть  одинаково  бесплодна  и  душа  одинаково  унижена  как
холодной страстью к наживе, так и самыми огненными страстЯми. Ѓолее  высокое
честолюбие не переставало мучить менЯ. Ќо... но, -  продолжал  он,  дрожа  и
бледнеЯ,  -  при  каждом  моем  усилии  поднЯтьсЯ   к   более   благородному
существованию ужасный призрак возвращалсЯ, Я находил его у моего  изголовьЯ.
…го сверкающие глаза склонЯлись над  строками  поэта  или  философа,  и  мне
слышалсЯ его страшный голос, нашептывавший соблазны, которые  Я  никогда  не
должен разглашать.
     Ћн остановилсЯ, холодный пот покрывал его лоб.
     - Ќо Я, - сказала Ђдела, преодолеваЯ свои страхи и обнимаЯ его за  шею,
- у менЯ впредь не будет другой жизни, кроме твоей. € в этой чистой и свЯтой
любви твой призрак рассеетсЯ.
     - Ќет! Ќет! - вскричал ѓлиндон, вырываЯсь из ее объЯтий. -  ’ы  еще  не
знаешь самого ужасного. ‘ тех пор как ты здесь,  с  тех  пор  как  Я  принЯл
непоколебимое решение избегать всех  мест,  всех  притонов,  где  Я  находил
убежище от своего врага... Я... Ћ, Ќебо, пощади! ‚от он стоит около тебЯ!..
     € он упал без чувств.

        V

     ѓорЯчка, сопровождаемаЯ  бредом,  на  несколько  дней  лишила  ѓлиндона
сознаниЯ, и когда,  скорее  благодарЯ  попечениЯм  Ђделы,  нежели  искусству
доктора, он возвратилсЯ к жизни и обрел рассудок, то был испуган  переменой,
котораЯ произошла с сестрой.
     ‘начала он думал, что ее здоровье расстроено бессонными  ночами  и  она
поправитсЯ вместе с ним, но скоро заметил с болью и раскаЯнием, что  болезнь
имела глубокие корни, которых  врачебное  искусство  не  могло  вырвать.  …е
воображение, почти столь же пылкое, как и  у  брата,  было  роковым  образом
поражено странными признаниЯми, которые она подслушала в его  бреду.  ’ысЯчу
раз он повторЯл: "Ћн тут, тут, сестра, около тебЯ!"  €  он  переселил  в  ее
воображение призрак, который преследовал его.
     Ћн понЯл это не по  ее  словам,  но  по  ее  молч