Ђлександр Ђбрамов. Ѓал

Ћцените этот текст:
Ђлександр Ђбрамов. Ѓал

Ћрион. ‘борник научно-фантастических повестей и рассказов/‘ост.
Ќ.Ѓеркова. - Њ.: Њоск. рабочий, 1985. - 349 с.
‘тр. 169-179.
OCR: ‘ергей Љузнецов

I
Ќа Љутузовском проспекте, у Ћкружной железной дороги, между двумЯ
домами-гигантами есть скромный маленький сквер-цветник, один из самых тихих
в Њоскве. ‡десь собираютсЯ обычно по вечерам жильцы соседних домов, а днем
сквер почти безлюден -- редкие мамы с детскими колЯсками да еще более редкие
прохожие, присевшие отдохнуть на одной из пустых белых скамеек. Џрисел и Я,
соблазненный тишиной и безлюдностью. Људа спешить одинокому человеку, когда
он не пышет здоровьем и живет на военную пенсию, не обремененный заботами о
потомстве, которого нет.
ђЯдом на скамейке сидела женщина, даже не взглЯнувшаЯ на менЯ, когда Я
присел в сторонке, -- нестараЯ, даже моложаваЯ, с хозЯйственной сумкой,
стоЯвшей рЯдом, и пестрым зонтиком, кончиком которого она задумчиво и
небрежно что-то чертила на песке под ногами. ’олько-только прошел мелкий
дождь, и штрихи на сыром песке ложились глубоко и резко, отлично видные с
моего места.
"Њираж",-- прочел Я, потом поЯвилсЯ вопросительный знак, и зонтик
крест-накрест зачеркнул это слово, а дамский сапожок на молнии, как
показалось, даже с какой-то Яростью утрамбовал песок, стираЯ написанное. …ще
минута -- и зонтик, словно не доверЯЯ себе, начал новую экзерсицию. "‘он",
-- начертил он и остановилсЯ. € снова возник вопросительный знак, и опЯть
сапожок затоптал буквы, а рука, державшаЯ зонтик, замерла, не знаЯ или не
решаЯсь написать что-либо другое, более точное и верное, о чем настойчиво
взывала мысль. Ќа менЯ женщина по-прежнему не обращала вниманиЯ, Я видел ее
только в профиль -- каштановую прЯдку на лбу, выбившуюсЯ из-под цветастой
косынки, упрЯмо сжатые губы и жесткий волевой подбородок.
‡онтик снова пришел в движение, начертил "Ње..." и остановилсЯ опЯть,
словно что-то мешало ему дописать это слово. "Њечта".-- мысленно дописал Я и
не ошибсЯ. Њинуту спустЯ дописала так и она. € вздохнула глубоко и жалобно,
как вздыхают, вспоминаЯ о тЯжелой утрате. Ќо вопросительного знака не
поЯвилось.
’ут же она повернулась ко мне, и глаза наши встретились. Ќичего Я не
прочел в них, все написанное там было зачеркнуто, обращено вовнутрь, ни длЯ
кого не предназначаЯсь. „а и смотрела она не на менЯ, а сквозь менЯ, как
смотрЯт, покупаЯ газету в киоске и не видЯ лица киоскера.
-- Ђ что такое мечта? ~ вдруг спросила она.
Ќе ответить было нельзЯ при всей неуместности такого вопроса.
-- ‚оображение, воздушный замок,-- сказал Я. -- ‚о всЯком случае, не
сон. •отЯ помните: мечта -- это сон упоительный...
-- “поительный, но не сон. Ђ что?
--" Ќе помню семантики слова, сформулированной в толковых словарЯх, --
поЯснил Я, --но, может быть, так? —то-то несуществующее, нереальное, но
желанное и манЯщее.
Ћна по-прежнему глЯдела сквозь менЯ.
-- †еланное и манЯщее. Ќо почему нереальное? …сли мечта исступленнаЯ,
ЯростнаЯ, если она целиком поглотила вас, это уже реальность. Њир мечты
живет рЯдом, но не каждому дано войти в этот мир.
-- Ќе знаю,-- сказал Я.
‘огласитесь сами, что уличный разговор этот вовсе не был уличным
разговором, и едва ли было уместно обмениватьсЯ философическими раздумьЯми
случайно, в несоответствующем настроении и с незнакомым вам человеком.
Ќо Я солгал. џ знал. Ќеожиданный разговор этот поднЯл сорокалетний
пласт времени, извлек из памЯти нечто давно забытое, но драгоценное, как
сбывшаЯсЯ мечта, -котораЯ тогда еще не могла сбытьсЯ. Њир мечты живет рЯдом,
сказала женщина, но не каждому дано войти в этот мир. Њне было дано. Ќо не
мог же Я рассказать об этом первому встречному. € в ответ на мое "не знаю"
покорно выслушал брезгливую реплику:
-- ’огда замолчите.
II
ђаненный в октЯбрьских боЯх на Њожайской линии обороны в сорок первом
году, Я отлеживалсЯ в одном из московских военных госпиталей и.после
ноЯбрьских праздников должен был вернутьсЯ в свою часть, уже к тому времени
переформированную и дислоцированную на ближних подступах к Њоскве, где-то в
районе Љрюкова. ѓоспиталь, как и все госпитали, не давал представлениЯ об
окружающей обстановке, а мне так хотелось подышать воздухом совсем новой длЯ
менЯ суровой прифронтовой Њосквы, и в ноЯбре Я все-таки ухитрилсЯ удрать с
госпитальной койки и перебратьсЯ на несколько дней к ѓордееву, моему
однокласснику, служившему где-то в центре города в районном военкомате.
ѓордеев жил не дома -- дом его был поврежден во времЯ вражеского
воздушного налета,-- а в историческом здании „ома союзов, точнее; в
администраторской его Љолонного зала. ‡ал этот был закрыт, вместо привычных
концертных афиш у входа были расклеены мобилизационные приказы и плакат
художника ’оидзе "ђодина-мать зовет" -- потрЯсающий образ женщины в красном
на фоне вставших стеной штыков. Ђ внутри в огромном концертном зале
размещались какие-то сменЯвшие друг друга военные части. Ћднако ѓордееву,
как работнику военкомата, ведавшему формированием войсковых пополнений,
каким-то образом удалось оккупировать бывший администраторский кабинет, где
он и спал на одном из двух кожаных диванов, на которых когда-то сиживали
заходившие к администратору именитые гости. „ругой диван ѓордеев
гостеприимно предложил мне, объЯснив, что с начальством он это уладит, а
против моего кратковременного пребываниЯ здесь никто возражать не будет.
“ ѓордеева Я, впрочем, только ночевал да коротал вечерние часы, когда
Њосква погружалась в тихую тень, а ночного пропуска у менЯ не было. ‚се же
оставшиесЯ до возвращениЯ в часть дни Я торчал в госпитале, где долечивалсЯ,
обедал и ужинал, или бродил по городу с преогромнейшим любопытством к
увиденному. џ никогда не видел Њоскву такой, хотЯ в Њоскве родилсЯ и вырос,
в Њоскве училсЯ и уходил из Њосквы с маршевым пополнением на фронт. Ќо
июльскаЯ Њосква сорок первого года, еще многолюднаЯ и многошумнаЯ, гремела
метро и трамваЯми, ходила в театры и кино, слушала Љозловского и Љачалова и
толпилась в продовольственных магазинах, еще не знаЯ ограничений будущих
военных месЯцев. ЌоЯбрьскую же Њоскву Я увидел преображенной ранними
морозами, визгливой поземкой, пустынностью улиц и затемненными окнами. Њешки
с песком, уложенные штабелЯми у магазинных витрин, крестообразные наклейки
на окнах, стальные ежи у застав, а в сумерки Яростные мечи прожекторов,
кромсавших вечернее небо, да недвижимые дирижабли, висевшие высоко-высоко
над городскими скверами, как спЯщие рыбы в мутном аквариуме, дополнЯли
ноЯбрьский московский пейзаж.
„а и люди на улицах были непривычно молчаливыми, неузнаваемо строгими,
с какой-то иконописной суровостью в очертаниЯх лиц. џ редко слышал смех, но
не видел страха, казалось бы такого естественного в прифронтовом городе,
куда с севера и северо-запада отчаЯнно рвались танковые колонны врага. ‚
бомбоубежищах, куда менЯ иногда загонЯли во времЯ воздушной тревоги,
говорили мало, но без боЯзни, интересовались больше, на каком направлении
идут бои и что сообщат завтра сводки €нформбюро, на тЯготы военного быта не
жаловались, а любителей постращать обрывали. џ наблюдал все это со странным
чувством экзальтации, даже упоениЯ, да-да, именно упоениЯ, повторЯЯ про себЯ
знакомые с детства строки: "…сть упоение в бою и бездны мрачной на краю, и в
разъЯренном океане средь грозных волн и бурной тьмы..." Љак точно сказано:
средь бурной тьмы! ‚ ночах затемненной Њосквы мне виделись зори осажденной
Џарижской коммуны. Ќикогда, никогда, никогда, никогда коммунары не будут
рабами -- Я и это повторЯл, не стеснЯЯсь штампов. ‚едь мне было тогда
немногим больше девЯтнадцати...
Љаждый день на перевЯзке упорно не желавшей заживать руки Я умолЯл
старичка хирурга выписать менЯ поскорее. ‚ середине ноЯбрЯ он наконец
смилостивилсЯ: "‚ конце месЯца выпишем. Ђ пока прогулЯйтесь-ка по Њоскве, по
морозцу. Ћблака низкие, воздушной тревоги не будет". Ќо он ошибсЯ.
ѓромкоговорители у Ѓольшого театра сообщили под вой сирены о воздушной
тревоге, едва Я добралсЯ до центра. Џришлось спуститьсЯ в убежище,
оборудованное в метро на площади ‘вердлова. ‚нешне все походило на обычную
картину у входов в метро. Љто-то спешил, кто-то шествовал спокойно, не
торопЯсь, кто-то тараном шел, протискиваЯсь в толпе пассажиров. ’олько
пассажиров не было, поезда не ходили, эскалаторы не работали; люди не
толпились на перронах, а проходили прЯмо в тоннели, где и устраивались, кто
на рельсах или на. шпалах, кто у скругленных и почему-то очень холодных
стенок, протЯнув ноги к уже обесточенному и никого не пугавшему третьему
рельсу.
—ем больше было людей, тем глубже они уходили в молчание тоннелЯ.
Њолчали осиротевшие рельсы, молчали сдержанные, очень спокойные люди. ђедкие
лампочки тускло освещали счастливцев, сумевших устроитьсЯ поближе к свету,
что позволЯло им читать, играть в карманные шахматы, закусывать, расстелив
перед собой платок или газету. џ оказалсЯ рЯдом с девушкой, что-то читавшей
и даже не поднЯвшей головы от книги, когда Я неловко пристраивалсЯ рЯдом.
‘косив глаза на переплет, Я прочел: Ќиколай Ђсеев. "‘тихи разных лет".
„евушка была в заЯчьем треухе и потертой шубке, надетой поверх лыжного
байкового костюма. ‘клоненного лица ее Я не рассмотрел: обрамленное
каштановыми прЯдЯми что-то очень худенькое, светлое, почти светЯщеесЯ, но
руки сразу бросались в глаза -- посиневшие, с поломанными ногтЯми, все в
кровоподтеках и ссадинах. „олжно быть, работала на лесозаготовках или в
противотанковых рвах где-то за пределами города. Љогда, неосторожно
повернувшись, Я нечаЯнно толкнул ее и пробормотал смущенное "извините", она
оглЯдела менЯ внимательно и строго. џ даже не понЯл почему: в госпитальном
ватнике с чужого плеча и таких же ватных штанах, Я никак не ЯвлЯл собой
образец мужской привлекательности. Ќо девушка тотчас же объЯснила свое
внимание.
-- Џочему вы не на фронте? -- спросила она.
-- џ был на фронте. ђанен. ‘ейчас в госпитале... ђука. ‘коро
выписываюсь. Ћбратно в часть...-- пролепетал Я разом не очень членораздельно
и вразумительно.
Ќо девушка понЯла:
-- Ѓыли в боЯх?
-- Ѓыл.
-- € танки их видели?
-- ‚идел.
-- ‘трашно?
џ пришел в себЯ и засмеЯлсЯ:
-- Ђ вы думаете -- нет? Љонечно, страшно. ’олько это проходит. Џотом.
Ћт танка не убежишь, а вот бутылкой с горючей смесью или свЯзкой гранат его
и подорвать можно.
-- ‡авидую,-- вздохнула она.-- џ ведь тоже просилась на фронт. Ќе
взЯли.
-- € правильно, что не взЯли. Људа же на фронт такую...
Ћна насторожилась:
-- Љакую -- такую?
-- €схудалую,-- нашел Я нужное слово.
-- ‚се сейчас не толстеют,-- отмахнулась она.-- „а и вы не атлет, хотЯ
и на госпитальных харчах. Ћдна вата, да и та висит как на вешалке. Ђ
все-таки в часть возвращаетесь. Љогда, кстати?
-- „умаю, через недельку. ’огда и погоним их от Њосквы.
-- ‚ы думаете, погоним?
-- Ђ вы?
—то-то в лице ее напомнило мне женщину с плаката ’оидзе.
-- Ќепременно погоним. ‚от так. Ќа считайте, что Я говорю выспренне, но
военный парад на Љрасной площади был уже началом пути к победе. џ верю.
-- ‚се верЯт,-- сказал Я.
Ћна поднЯлась во весь рост, почти сравнЯвшись со мной:
-- Ќе так. Ќадо особенно верить. ђазумом. ‘ердцем. ‚сем существом
своим. Љаждым нервиком верить. „а так, чтобы увидеть. ‘квозь времЯ. —тобы
сказать себе: так и будет.
’огда еще не было ни симоновской пьесы с таким названием, ни фильма "‚
шесть часов вечера после войны", но что-то во мне уже повторило: так и
будет.
-- Ђ как? -- спросил Я с надеждой.
-- џ вижу бал, -- сказала она мечтательно, -- самый счастливый бал в
жизни нашего поколениЯ. ЉакаЯ-нибудь удивительнаЯ, необыкновеннаЯ музыка.
Њоре огней. € простор. Љак в Њанеже. Ќет, нет. Њанеж -- это казарма. ѓде до
революции давались такие балы? ‘амые представительные, самые шумные?
-- ‚ …катерининском институте, -- вспомнил Я что-то прочитанное, -- там
сейчас –ентральный „ом Љрасной Ђрмии, или в Ѓлагородном собрании...
-- ѓде это в Ѓлагородном собрании?
-- Ќынешний Љолонный зал „ома союзов. Ќечто вроде дворЯнского клуба до
революции. ‡ал знаменитых на всю ђоссию балов. Њой отец еще студентом был на
таком балу -- приглашение ему устроил какой-то кнЯзь, у которого он
подтЯгивал по наукам сына-лицеиста. "Џредставь себе, -- говорил отец, --
зеркальный паркет по всему залу между двойным строем белых колонн, тысЯчи
зажженных свечей в люстрах, духовой оркестр московского генерал-губернатора
и вальсирующие пары -- дамы в белом и розовом, мужчины в черном, золотые
эполеты гвардейцев, белые лосины, синие ментики..."
-- Ђ что такое ментик? -- спросила она.
-- ѓусарскаЯ накидка, -- Я кивнул на книжку Ђсеева, которую она держала
в руках, и процитировал: -- ‘кинуты ментики, ночь глубока... Ђ ну-ка
вспеньте-ка полный бокал!
…й, должно быть, понравилсЯ мой рассказ -- глаза у нее загорелись:
-- Ђ мы и вспеним его тогда. Ќа таком же балу. ’олько нашем, победном.
‚ том же Љолонном зале. —то там сейчас?
-- Ќичего. ‘олдатские койки. ђасквартирована какаЯ-то часть, не то
саперы, не то зенитчики. џ и сам там живу сейчас, в госпиталь только на
перевЯзки хожу, а ночую в „оме союзов, в бывшей администраторской.
-- ‚от вы и представьте его обновленным, сверкающим, незатемненным... €
паркет натерт, и свет льетсЯ, и лучший в Њоскве оркестр. € много, много
танцующих. џ почти вижу его таким. Ђ захотите -- и вы увидите...
џ не успел ответить, как громкоговорители в тоннеле донесли знакомый
уже голос диктора:
-- ѓраждане! Ћпасность, воздушного нападениЯ миновала. Ћтбой.
‹юдей в тоннеле как поземкой смело. Ќа этот раз все спешили -- скорей,
скорей, скорей -- на свет, на воздух, к чистому, нестрелЯющему небу. џ едва
успел поймать мою соседку за рукав ее хилой шубки:
-- Љак зовут вас? ѓде вы живете? Ћна отшатнулась: '
-- ѓде живу, неважно. Њы все равно не увидимсЯ. ‚ы уходите на фронт,
переписка же Явно бессмысленна. Ђ зовут менЯ ђимма. …сть такие свЯтые --
€нна, Џинна и ђимма. Ќо лучше через одно "м" -- ђима. ’ак привычнее.
"Њы не увидимсЯ",-- сказала она. Ќо мы все же увиделись. ’олько об этом
потом.
Ђ в тот час Я вернулсЯ на свой холодный, как из жести, лежак в
нетопленой комнате с отсыревшими обоЯми и тусклым светом шестнадцатисвечовой
лампочки -- на более сильную комендант не расщедрилсЯ.
Ќа столе лежала записка:
."Ќочевать не приду. ‚ свЯзи с отправкой пополнений на фронт уйма
работы. ѓордеев".
“же стемнело. ‚ыходить не хотелось. „ул пронизывающий ледЯной ветер,
мелкий колючий снег завивалсЯ по мостовой. „елать было абсолютно нечего, а
никаких книг, кроме воинского устава, у ѓордеева не имелось. џ походил из
угла в угол, вспоминаЯ девушку с томиком стихов Ђсеева, необычную нашу
беседу, и вышел из комнаты. Љоридоры, примыкавшие к Љолонному залу, обычно
людные в эти часы, были пустынны, как после эвакуации. Ќикто не шаталсЯ,
набросив на плечи ватник, никто не дымил махоркой, нигде не толпились
любители поболтать из разных подразделений -- ведь и в ЋктЯбрьском зале, и в
фойе теснились солдатские койки, а людей не было видно. "Њожет быть, уже
переброшены",-- подумал Я и, не знаЯ, куда девать себЯ, заглЯнул в одну из
дверей. Љолонного зала.
Ћбычно, даже освещенный только редкими огоньками лампочек-ночников, он
все же просматривалсЯ во всю свою необъЯтную в полутьме ширь и даль.
’емнота, сгустившаЯсЯ у потолка, как бы растворЯлась внизу поверх серых
солдатских одеЯл. ‘ейчас же на менЯ смотрела чернота беззвездной
предгрозовой ночи. џ как бы стоЯл у входа в огромную черную пещеру, подобную
гротам крымской џйлы. Џростор ощущалсЯ, но очертаниЯ терЯлись, поглощенные
тьмой. џ шагнул вперед, сделал еще шаг, другой, третий и нигде не
споткнулсЯ, ничего не задел. ’олько ноги скользили необычайно легко, как по
навощенному паркету в ‡имнем дворце. Њожет быть, Я шел по главному проходу
между койками от задних дверей к эстраде? ’огда Я решительно свернул вбок и
пошел зигзагом, по-прежнему не встречаЯ никаких препЯтствий, даже табуретки
или урны длЯ мусора, которые могли бы загреметь под ногами. ‡енитчиков или
саперов, расквартированных здесь, могли еще вывести куда-то длЯ
перегруппировки. Ќо почему исчезли их койки? € отчего так скользит пол и так
легко дышитсЯ в этом бесконечном пласте темноты? Њне вдруг стало жарко, не
от нервного возбуждениЯ, а просто от теплоты хорошо натопленного зала, как
топили его до войны перед концертами. џ вернулсЯ к дверЯм -- единственно
освещенному пЯтнышку в темноте -- и сбросил ватник прЯмо у стенки на пол,
причем мне показалось, что заметнаЯ на свету ленточка пола в дверЯх стала
вдруг блестЯщей и светлой, словно кто-то стер с нее всю грЯзь, нанесенную
солдатскими сапогами.
€ тут Я снова ринулсЯ в далекую темноту, на этот раз по прЯмой вдоль
колоннады, придирчиво ощупываЯ каждую колонну Њежду ними Я обнаружил что-то
вроде столиков с холодными, вероЯтно мраморными досками. ‚идимо, зал
готовили длЯ чего-то, не соответствующего его нынешнему назначению. Ќаконец
Я дошел до эстрады, нащупал ее барьер и замер, прислушиваЯсь. Њне
показалось, что она не пуста, что немаЯ чернота ее наполнилась какими-то
знакомыми, но отдаленными шумами. Љак будто очень, очень тихо, почти
беззвучно готовилсЯ к выступлению большой, но невидимый в темноте оркестр.
…два слышно шуршали ноты, постукивали пюпитры, скрипели подтЯгиваемые
струны, позвЯкивали смычки.
‘колько Я так простоЯл, не помню, вдруг темнота в зале начала таЯть --
предрассветнаЯ мгла, размываемаЯ далеким, еще невидимым светом. —ерный
простор вокруг синел, голубел, светилсЯ. Ќевидимый оркестр взорвалсЯ
неслышной музыкой, и, как это ни парадоксально, именно неслышной, хотЯ
где-то в мозгу она и возникала в причудливых сочетаниЯх завораживающих
созвучий. џ, человек, можно сказать, совсем немузыкальный, был буквально
ошеломлен этой беззвучной музыкой в размываемой темноте концертного зала.
‚ пространстве его что-то сдвинулось -- Я не мог определить это иначе
-- какаЯ-то неприметнаЯ грань между призрачным и реальным, существующим или
только кажущимсЯ. € вот уже клубЯщийсЯ свет превратилсЯ в зажженные люстры,
открылось сверкающее зеркало паркета и уже видимый, вполне реальный оркестр
реально зазвучал с эстрады во всей своей концертной вооруженности. Ђ в
открытые двери растекающимсЯ потоком хлынула толпа чисто одетых; подтЯнутых
и нарЯдных людей, очень похожих на тех, что заполнЯли до войны ЋктЯбрьский и
Љолонный залы „ома союзов. ’олько большинство из них было в военной форме,
вычищенной, отутюженной и пригнанной по росту и комплекции, совсем как в
мирное времЯ. Ђ девушки в белом, будто невесты, до странности схожие, как
портреты с одной натуры.
ли они прЯмо на менЯ, но не видЯ менЯ, а когда Я сторонилсЯ, чтобы
пропустить их, проходили мимо, даже не обращаЯ вниманиЯ, хотЯ Я был
форменным чучелом среди них в своих серых валенках, ватных штанах и
заштопанной гимнастерке. Ќикто из них не задел менЯ даже локтем, как будто
бы Я был такой же белой колонной, мимо которых они весело прогуливались по
залу. џ обомлел сначала, но потом опомнилсЯ. Љлассически ущипнул руку. ‘он?
Ќет, не сон. Ќеловко толкнул одного из них. Џризрак? Ќет, не призрак. ‡акрыл
и открыл глаза. Ќичто не изменилось.
ЌаблюдаЯ их, Я заметил, что все они были люди моего поколениЯ. “шедших
на войну, "не долюбив, не докурив последней папиросы". ‘ зачетной сессии
института, со скамейки вечерней школы, от станка, к которому впервые встал в
цехе. Ќи одного пожилого и тем более старика. ли на бал те, кто стоЯл бок о
бок со мной в окопе, шли девушки, которые ждали их даже тогда, когда уже
никто не ждал. ‘имоновское "†ди менЯ" еще не было написано, а Я уже видел их
неповторимые лица, с которыми они встречали любимых, которых ждали.
Ќа мраморных столиках меж колоннами они пили шампанское. Ѓокалы
звенели, как бубенцы. Ћркестр гремел. Џалочка дирижера казалась молнией.
‚альс, вальс, вальс... Џары проносились мимо, оставлЯЯ недосказанное,
невыплаканное, недоцелованное...
-- ...џ знала, что так будет.
-- ...—то встречу тебЯ на этом балу.
-- ...Њы шли к нему с того военного парада на Љрасной площади.
-- ...‘колько дней шли.
-- ...ЉакаЯ разница -- дошли.
џ понЯл, что заглЯнул в будущее. ‚ будущее, каким его видела ђима. ќто
она открыла длЯ менЯ щелку во времени.
ЋглЯнулсЯ по сторонам, уже не сомневаЯсь, что найду ее здесь. € нашел.
Ћна стоЯла у соседней колонны таким же, как и Я, огородным пугалом в своей
заЯчьей шапке и байковом лыжном костюме. убку, сброшенную на пол, она
держала за воротник.
џ взЯл с ближайшего мраморного столика вполне реальную бутылку
шампанского, два бокала и, лихо подкатив к ней по глЯнцу паркета, предложил,
как бы ничему не удивлЯЯсь:
-- Ђ ну-ка вспеньте-ка полный бокал.
‚ сиЯющих глазах ее отразилось то, что можно выразить одним словом:
ликование.
-- ‚идите? џ же говорила вам, что так и будет. џ выпил свой бокал и
хмыкнул:
-- Ђ шампанское-то настоЯщее.
-- ‡десь все настоЯщее,-- сказала она.
-- € люди?
-- Љонечно. ’акими Я их увидела.
-- € оттого, должно быть, все девушки похожи на вас.
-- Ђ мужчины -- на вас.
Њы оба засмеЯлись, как на всамделишном балу.
-- ќто только мы их видим такими,-- заговорщически прошептала она, -- в
жизни они будут другими. Ќо все будет именно так. Њожет быть, не здесь, а в
Ѓольшом театре, может быть, просто на улицах. Ќа Љрасной площади,
например...
-- —то же это -- гипноз? -- спросил Я. Ћна фыркнула:
-- ‘мешно. џ не ‚ольф Њессинг.
-- ѓаллюцинациЯ?
-- Ќе знаю. ’олько Я очень хотела это увидеть.
џ уже почти не сомневалсЯ в том, что галлюцинирую и эскиз будущего
навЯзан мне ђимой. Ќо какой исступленной гипнотической силой надо было
обладать, чтобы и свою и чужую психику заставить поверить в реальность
предполагаемого, обмануть зрение, слух, осЯзание, вкус.
.-- Ќе ломайте голову, -- сказала она. -- Џросто мечта. € моЯ и ваша.
Ћкошко в будущее. ‚от-вот захлопнетсЯ...
-- ѓраждане! ‚оздушнаЯ тревога,-- объЯвил невидимый радиоголос.
€ все погасло --- и свет и звук. € снова темнота предгрозовой ночи. €
глухое безмолвие тишины.
џ крикнул в темноту:
-- ђима!
Ќикто не отозвалсЯ. џ рванулсЯ вперед и налетел на солдатскую койку.
ЋказываетсЯ, их никуда не убирали. џ ощупью обогнул ее и вышел к дверЯм. ’ам
Я и поднЯл свой брошенный ватник. ‚ вестибюле горела единственнаЯ лампочка,
но ђимы Я не нашел. €ли она тоже была видением, или, что всего вероЯтнее,
скрылась в темноте, чтобы избежать разговора со мной.
‚переди менЯ, застегиваЯ на ходу пальто и ватники, спешили дежурные.
…ле брезжил поздний зимний рассвет. Ђ на площади ‘вердлова уже показались
прохожие. Ћпасность воздушного нападениЯ была устранена еще на подступах к
городу.
‚ десЯть утра Я потопал по заснеженным улицам в госпиталь на перевЯзку,
потом через неделю с воинским эшелоном -- в часть,, а в декабре и Январе мы
действительно погнали их от Њосквы, и был ‘талинград, и ЉурскаЯ дуга, и
великий победный марш к алому знамени на крыше рейхстага. ’ак все и было. €
был мой бал, и мы танцевали вальс под трофейный баЯн на развалинах какого-то
берлинского пригорода.
’олько без ђимы.
III
-- џ обманул вас, простите, -- обратилсЯ Я к все еще сидевшей рЯдом
женщине.
Ћна обернулась и спросила:
-- ‡начит, вспомнили?
-- ‚спомнил, ђима...-- сказал Я.
Last-modified: Tue, 04 Feb 2003 19:00:36 GMT
Ћцените этот текст: