н  побывал  в  шоке;
ощущать себЯ и окружающее он стал, когда им уже владело бессилие:  одрЯбло
тело, перед глазами плавали радуги, он весь покрылсЯ испариной.  €  первой
реальной мыслью было - "что Я натворил..."
   ‚ лаборатории находилась только Ђлевтина  ‚икторовна,  давно  и  стойко
неравнодушнаЯ  к  нему,  исполнЯвшаЯ  работу  лаборантки  и  -  заодно   -
секретарши, но она была далеко и не могла видеть ни того, что он делал, ни
того, что делалось с ним. ‚изин обрадовалсЯ;  он  был  человеком  довольно
впечатлительным, и ему, естественно, доводилось за свой, пусть и небольшой
пока, век испытывать разного рода  потрЯсениЯ  и  удивлениЯ,  но  то,  что
произошло сейчас, ни  с  чем  испытанным  ранее  не  шло  в  сравнение,  -
определенно Ђлевтина ‚икторовна бросилась бы вызывать "скорую".
   ‘тараЯсь  не  суетитьсЯ,  ‚изин  все  прибрал,  и  чтобы  уж   Ђлевтина
‚икторовна совсем ничего  не  заподозрила,  не  просто  попрощалсЯ  с  ней
ритуально, а сказал еще две-три фразы - про раннюю весну, теплынь, про то,
что раз уж так лихо  надвигаетсЯ  лето,  то  пора  и  об  отпуске  всерьез
подумать. € потом  вышел,  и  в  голове  монотонно  стучало  "что  покажут
анализы, что покажут анализы, что  покажут..."  Ћн  был  уверен,  что  они
покажут плюс, то есть подтвердЯт им увиденное, его догадку, его  открытие,
но он не мог бы  объЯснить,  почему  был  уверен.  ќто  отдавало  какой-то
чертовщиной, к тому же ‚изин, прошагав по институтским  коридорам  и  едва
заметив кивнувшего ему вахтера дЯдю ‘ашу, вспомнил, что  какое-то  подобие
теперешней уверенности было у него и до начала, и во времЯ опыта -  этакое
предощущение  чего-то  невероЯтного,   необычного;   он   был   непривычно
возбужден.
   Њай шел напористо и рьЯно. „ул сильный  теплый  ветер,  над  тротуарами
трепыхалась  нежно-зеленаЯ  листва.  Ѓыло  еще  светло,  но  магазины  уже
закрылись, и люди двигались прогулочным шагом.  ‚изин  смотрел  на  все  с
каким-то зудЯщим интересом, как будто он давно тут не  был  и  вот  теперь
припоминает ранее виденное и полузабытое, и его тЯнет  вглЯдыватьсЯ  и  не
спешить. Ћн понимал, что это результат  нервного  потрЯсениЯ.  …му  сейчас
ничего не хотелось осмысливать, да он бы и не смог, настолько  все  в  нем
было  расстроено,  разлажено,  расщеплено;  с  ним  случилось   непонЯтное
превращение,  как  бывает  в  сказках,  когда   в   результате   волшебных
манипулЯций человек  становитсЯ  другим.  „есЯтки  взбудораженных  голосов
спорили, сшибались в нем;  они  принимали  некие  образы,  не  обЯзательно
внешне похожие на самого ‚изина, и не желали подчинЯтьсЯ никакому приказу,
их было  не  унЯть,  и  ‚изин,  чтобы  заглушить  их,  старалсЯ  громче  и
настойчивее повторЯть про  себЯ  это,  казавшеесЯ  главным,  "что  покажут
анализы". Ћн уже решил,  что  все  анализы  выполнит  сам,  без  чьей-либо
помощи. Ќалицо, без всЯкого сомнениЯ, был  тот  случай,  когда  необходимо
соблюсти строжайшую тайну.
   ѓород зажигал неон. ђезче стали  все  звуки.  ‚изин  остановилсЯ  перед
витриной гастронома. ‡а стеклом  из  маленьких  горшочков  тЯнулись  вверх
хрупкие, но пышные аспарагусы; в глубине, в полутьме красовались на полках
молочные продукты.
   - Ќу что, Њэтр, - спросил ‚изин, - что бы вы сказали на это?
   ‡а  его  спиной  раздалсЯ  смешок,  и  он  пошагал   дальше.   "Ќачинаю
разговаривать с собой. ќто дурной признак", - подумал он.
   Њэтр не забывалсЯ. Ћн не забывалсЯ ни  вчера,  ни  позавчера  -  он  не
забывалсЯ с того часа,  когда  вьюжным  предновогодним  днем  перепуганный
голос домработницы сообщил, что он _позвал из школы ребЯтишек, и те унесли
в макулатуру весь его архив_; когда ‚изин, не  терЯЯ  ни  минуты,  ринулсЯ
спасать научную ценность - _вклад Њэтра_; когда в его квартире над дверьми
спальни  увидел  черные  буквы  плаката  -  "Ћ‘’Ђ‚њ  ЌЂ„…†„“,  ‚‘џЉ   ‘ћ„Ђ
‚•Ћ„џ™€‰". ќтому событию пошел уже пЯтый месЯц...
   "€ все-таки, что бы вы сказали..."
   „омой идти не хотелось. Ћ чем он будет говорить с ’амарой? „а и врЯд ли
она дома - в последнее времЯ она подолгу задерживаетсЯ в своей мастерской.
Ђ если и дома, то лучше будет, чтобы она пока его не видела. Ћна, конечно,
заметила бы его необычное состоЯние, начались бы расспросы,  а  расспросы,
пусть и досужие, пусть и без понЯтиЯ, как говоритсЯ, были ему сейчас не по
плечу.
   ‚изин пошел в железнодорожное кафе. ’ут быстро менЯлсЯ люд, громыхали и
дудели за окнами поезда,  стоЯл  однообразный  характерный  гул,  создаваЯ
впечатление, что ты - в цехе какого-то громадного завода; но ему тут  было
спокойно. ЉоньЯк и кофе  взбодрили  его,  и  он  уже  смелее  взглЯнул  на
создавшеесЯ положение.
   —то сказал бы Њэтр? Њэтр, бывший директор Ќ€€,  куда  входит  визинскаЯ
лабораториЯ; Њэтр - наставник и товарищ, начавший чудить в конце  болезни;
Њэтр, лежавший на подушках и решавший кроссворд. —то бы он теперь сказал?
   Ђ ‚изин тогда не сказал, а крикнул чуть ли не с порога:
   - —то вы наделали?!
   € потом, подавлЯЯ растерЯнность, Ярость и стыд, сидел и  слушал,  не  в
силах поднЯть глаза, что тот,  великий  и  всесильный,  оказываетсЯ,  _всю
жизнь  занималсЯ  чепухой,  ни  разу  не  почувствовал  себЯ   полноценным
человеком, погрЯз в научно-техническом суеверии, снобизме, клановости, что
никакое это не достоЯние, а чушь  собачьЯ,  и  склад  макулатуры  -  самое
законное место, и и надо хоть раз в жизни совершить Џоступок_... - ќто был
приступ какого-то воинственного саморазоблачениЯ. - € все! € довольно!
   Ќо этого было не довольно.
   - ‡наешь; почему ты так легко и удало взлетел? Џотому что  Я  _выделЯл_
тебЯ. ѓде и как мог.
   Ќо и этого было не довольно.
   - Ђ почему Я так поступал? Џотому что был неравнодушен  к  твоей  маме.
€здавна. ‘ тех пор, когда ты еще не родилсЯ. Ќо она предпочла и всю  жизнь
любила твоего отца. Ђ Я завоевывал тебЯ. †аль, что они не дожили до твоего
взлета. ‚се. „овольно...
   „а, теперь было довольно...
   Ћн шел тогда по снежному городу, не чувствуЯ ни мороза, ни хлещущего по
лицу ветра; ему казалось, что он очень хорошо понимает людей,  оказавшихсЯ
"у последней черты". € нисколько не было легче от  последних  слов  Њэтра,
когда он, видимо, спохватилсЯ, наконец, и решил погладить  ушиб  -  можешь
успокоитьсЯ, ты бы так или иначе  убедил  всех  и  без  моего  _выделениЯ_
тебЯ..."
   ‚изин силилсЯ взЯть себЯ в руки, взглЯнуть со стороны, оценить  трезво.
—то, в самом деле, произошло? ‚ыделЯл, видите  ли.  ђазве  бездарь  станут
выделЯть? "Ђ почему, почему выделЯл? - слышалсЯ  безжалостный,  иезуитский
голос Њэтра, слышались слова, которых тот и не  думал  произносить.  -  ‡а
таланты твои? ‡а способности, успехи? Љак бы не  так,  дорогой  мой..."  ‚
конце концов, он, ‚изин, и сам выделЯл, а точнее - отличал  в  свое  времЯ
кое-кого. Ћтличил, отметил, помог, пособил, выделил... Ќапример, тех  двух
студентов. Ђ вернее - одного, второго потому  лишь,  что  он  был  первому
приЯтелем. „а,  он  его  выделил  и  жестоко  обманулсЯ:  этот  выделенный
оказалсЯ преступником, его судили, и ‚изин был свидетелем. Ћн, выделенный,
которому,  благодарЯ  ‚изину,  прочили  громкое   будущее,   больше,   как
выЯснилось, склонЯлсЯ к какому-то полуподвалу-притону, нежели к  науке,  и
‚изин тогда, во времЯ суда в очередной раз уЯснил, что всесилие науки лишь
кажущеесЯ, в подвалы ее  могущество  не  простираетсЯ...  "Ќо  ведь  Я  не
преступник! џ не обманул вас, Њэтр! Ќикого не обманул!  џ  ведь  все  сам,
самостоЯтельно..."
   ‚сегда и всеми считалось, что Њэтр и ‚изин - любимый учитель и  любимый
ученик.
   ЏодойдЯ к своему дому, ‚изин увидел, как остановилась  машина;  мужчина
помог женщине выйти; мужчина поцеловал женщину, а женщина мужчину; женщина
засмеЯлась и побежала к подъезду. ќто была ’амара.
   - ‡дравствуй, €ван, - сказал ‚изин, подходЯ к мужчине. - Ќе целуй чужих
жен, а то убьют.
   - Ќу ты даешь! - сказал €ван. - ‚ кои-то веки за дружеский  чмок  такаЯ
кара? ‹адно, если ты настолько отеллообразный, больше не буду. €ли убивай.
- €, снЯв шапку, склонил голову.
   "Љомическое - хвост трагического. € наоборот", - говорил когда-то Њэтр.
   ‚ернулась ’амара.
   - ѓде тебЯ носит в такую погоду?!
   ’о заЯвлЯла себЯ сама жизнь. Њэтр оказалсЯ отодвинутым. •отЯ было Ясно:
его теперь можно отодвигать на какое угодно расстоЯние,  а  он  все  также
отчетливо будет виден... Џроведенный  по  макулатурным  пунктам  поисковый
рейд кое-что дал: была обнаружена одна из  кип  архива  Њэтра,  в  которой
оказалась и чернаЯ папка, которую старик называл когда-то "главной  книгой
жизни"...
   ѓремели  сцепки,  свистели  электрички;  неподалеку  кто-то   серьезный
настроил транзистор на "Џиковую даму" - как раз начали увертюру.
   "џ знаю, что вы сказали бы, Њэтр.  ‚ы  повторили  бы  те  самые  слова,
которые, по-вашему, должны были менЯ успокоить, -  дескать,  Я  бы  и  без
вас..."
   Ђ голоса-образы не унимались - они  вопили,  шипели,  гудели,  мЯукали,
лаЯли: "надо немедленно, немедленно... это  гениально...  а  что  потом...
никаких "потом"...  постой,  осторожно...  препарат  назовут  "виз€ном"...
может, ничего, анализы покажут минус... рано... держись..." Ћн недоумевал:
неужели это все Я, ‚изин? "Ќу а кто же еще-то? Љакие могут быть  сомнениЯ?
’ы  уж  оставь  сомнениЯ...  Џросто-напросто  ты  состоишь  из   множества
различных под-‚изиных  -  из  визиноидов,  одним  словом.  Ќадо  научитьсЯ
усмирЯть их..."
   Ќедели через две после Ќового года Њэтр  позвонил,  как  ни  в  чем  не
бывало, и без всЯких вступлений спросил:
   - •очешь сесть в кресло?
   “ него и не было  времени  на  вступлениЯ;  ему,  ровеснику  века,  шел
семьдесЯт восьмой год; десЯть месЯцев назад он заболел первый и  последний
раз в  жизни;  у  него  был  рак;  директорство  временно  перешло  к  его
заместителю.
   - „ело мое идет к финишу, - продолжал он, не дождавшись  ответа  своего
ученика. - ђешай быстро. “верен, что справишьсЯ. -  „а,  он  говорил  так,
словно накануне между ними ничего не  произошло,  словно  они  по-прежнему
были "любимым учеником" и "любимым учителем".
   Ђ  ‚изин  молчал,  покашливал,  прочищал  горло,  даваЯ   понЯть,   что
размышлЯет; а в груди клокотало.
   - ЏонЯтно, - сказал Њэтр. - ‚о всЯком случае, тебе будет предложено.  -
€ положил трубку, не попрощавшись.
   Ќесколько  дней  спустЯ  он  умер.  Џосле   похорон   ‚изина   отыскала
домработница  Њэтра  и   благоговейно   протЯнула   пакет,   крест-накрест
заклеенный скотчем.
   - Ћн завещал передать лично вам...
   ‚ пакете было около сотни нерешенных и полурешенных кроссвордов...
   ’ранзистор соседа просигналил одиннадцать. ‘борщица посуды сказала, что
кафе закрывают, ‚изин поднЯлсЯ.
   ’амара была дома; она не заметила, что он под хмельком.
   - Ђ Я ведь надралсЯ! - сказал он, улыбаЯсь.
   - —то? - переспросила ’амара и  вглЯделась.  -  Ќу  да?..  €ли  ты  так
научилсЯ маскироватьсЯ? „ыхни.
   Ћн дыхнул.
   - …сть, - сказала она. - Ќо... ‘ кем же ты сподобилсЯ?
   - ‚ одиночку.
   - —то-то новенькое.
   - Ќе все ли тебе равно... џ, может, америку открыл.
   - Ђга, - кивнула ’амара.
   "—то покажут анализы", - подумал он...
   Ђнализы показали плюс. € еще плюс, и еще, и еще - сплошные плюсы,  одни
только плюсы в течение десЯти дней. ‚ конце концов,  после  обнюхиваниЯ  и
проб на вкус, он выпил изрЯдную дозу препарата  и  стал  прислушиватьсЯ  к
себе. Ќо и тут, кажетсЯ, был плюс  -  пока,  по  крайней  мере.  €  вот  в
какой-то  момент  соображениЯ  о  невероЯтной,  грандиозной   практической
полезности, выгоде, экономии и так далее -  все  вдруг  испарилось,  и  он
вылил  остатки  препарата  в  раковину  и  уничтожил  записи.  €  тут  же,
усмехнувшись, подумал, что мог ничего такого не делать: весь процесс, весь
механизм случаЯ четко обозначилсЯ в памЯти, и  в  любой  момент  колба,  а
затем баки, цистерны, гигантские  танкеры  могли  наполнитьсЯ  животворной
жидкостью, доступной и дешевой, как вода.
   Ћн не мог понЯть, что с ним происходит. ‚едь он и должен  работать  над
получением важных и нужных хозЯйству продуктов, и если опыт привел - пусть
как угодно случайно и неожиданно  -  к  непредусмотренному,  лежащему  вне
профилЯ его лаборатории, но положительному результату, то - честь и хвала!
’олько один этот  результат  стоит  десЯтка  таких  лабораторий,  и  тысЯч
всевозможных опытов  и  экспериментов.  ‚едь  все  оправдано,  ‚изин!  ‚се
окуплено! € все затраты, и то, что тебЯ выделили,  и  всеобщие  надежды  и
упованиЯ. ’ебЯ ждет слава, ЌобелевскаЯ  премиЯ,  всемирное  признание!  „а
здравствует виз€н!
   Ћткуда же, откуда эти, идущие вразрез  о  самой  элементарной  логикой,
растерЯнность и подавленность, эта дрожь, это "что Я натворил"?..
   "Ќет, Њэтр, вы определенно не сказали бы мне теперь тех запоздалых слов
о моей "самости". ‚ы бы использовали какие-то другие..."
   Ќадо было отвлечьсЯ. Ћн позвонил коллеге-приЯтелю, заведующему  смежной
лабораторией,  тоже  любившему  засиживатьсЯ  на   работе.   "Љак   насчет
партии-другой?" ђаньше они частенько  сходились  за  шахматами;  однако  в
последнее времЯ ‚изин то и дело отказывалсЯ. Ђ тут  вдруг  сам  предложил,
ЏриЯтель-коллега был удивлен.
   - џ уж думал, ты со  мной  расплевалсЯ.  —то  случилось?  €ли  по  всем
статьЯм - на круги своЯ? - ќто он намекал на отказ ‚изина от директорства,
на его возврат к прежнему образу жизни,  который,  по  мнению  приЯтелЯ  и
многих других, был нарушен  кончиной  Њэтра,  столь  лестным  предложением
сверху и сложностЯми в семье, о чем, естественно, знали  больше,  чем  ‘ам
‚изин.
   Ћни говорили о недавнем ученом совете, о выступлении нового  директора,
и коллега нашел, что шеф был слишком краток в своем  выступлении,  "ничего
за  этой  краткостью  невозможно  рассмотреть  -  напрасно  он  уповал  на
впечатление деловитости".
   - Џо-моему, эта краткость нередко самозванаЯ сестра  таланта,  а  то  и
вовсе подставнаЯ.
   - Љраткость - признак силы, - отозвалсЯ ‚изин, повторЯЯ одно из любимых
выражений Њэтра. - џ ему завидую.
   - Ќеужели остались на свете вещи, которым ты завидуешь?
   - „а, Ќапример, ты лучше играешь в шахматы.
   - ‡ато ты не хочешь  застрелитьсЯ,  когда  смотришь  в  зеркало,  -  со
вздохом проговорил коллега, и оплывшее, блинообразное лицо его  изобразило
тоскливую усмешку.
   - •имику не подобает прибегать к огнестрельному оружию, - сказал ‚изин.
   - ‘ейчас Ђлевтина ‚икторовна запишет...
   Ћ дневнике Ђлевтины ‚икторовны знали все, как  знали,  что  героем  его
ЯвлЯетсЯ ѓерман Џетрович; она вела его давно, лет девЯть, то  есть  с  тех
пор, как ‚изин стал  заведующим  лабораторией.  Ћна  записывала  за  своим
начальником, как ученики записывали за ‘ократом,  „ушан  Њаковицкий  -  за
’олстым, ќккерман - за ѓете. Ћна считала ‚изина ‹ичностью, каждое слово  и
каждый шаг которой заслуживают быть  зафиксированными,  не  говорЯ  уже  о
делах. € ею двигали не честолюбивые побуждениЯ,  а  сознание  исторической
справедливости, как она однажды заЯвила очередному насмешнику.
   - Ћставь ее в покое, - сказал ‚изин.
   - •очешь ты или нет, она тебЯ увековечит...
   "Џартии-другой"  не  получилось:  проиграв  первый  раз,  ‚изин  собрал
фигуры. Љоллега понимающе покачал головой и ушел. "Ђ  собственно,  что  он
понимает? - подумал ‚изин. - Ћткуда он взЯл,  что  он  понимает?  ‘  какой
стати у всех у них такие понимающие лица?"
   Ћн подошел к Ђлевтине ‚икторовне попрощатьсЯ.
   - ЉажетсЯ, Я себЯ неважно чувствую, -  сказал  он.  -  …сли  завтра  не
приду, значит - передышка.
   Ћна вглЯделась в него с пронзительным сочувствием.
   - ЋбЯзательно вызовите врача! ‚ы плохо выглЯдите.
   - џ утром позвоню. „о свиданьЯ.
   - „о свиданьЯ...
   ‚ахтер дЯдЯ ‘аша сказал, что его недавно спрашивала "какаЯ-то мамзель".
‚изин недоуменно остановилсЯ: какаЯ мамзель, почему спрашивала,  никто  не
звонил, Явно не жена и не дочь - их дЯдЯ ‘аша хорошо знает.
   - Ђ как она спросила?
   - ‘коро ли, мол, ѓерман Џетрович работать  кончит.  Ќу,  думаю,  дурных
нема. Љакой такой ѓерман Џетрович, спрашиваю. Ђ такой,  говорит,  притвора
ты стараЯ, который недавно великое открытие сделал.
   ‚изина словно током ударило.
   - —то за чушь?
   - ‚от Я и подумал... €ди-ка ты, говорю, милаЯ...
   "Љогда  и  где  Я  мог  проговоритьсЯ?  Ќикогда   и   нигде.   Ђлевтина
подсмотрела? Ћтпадает... Њожет быть, Я в этом идиотском состоЯнии, тогда в
железнодорожном кафе... Ќет, Я ни с кем не разговаривал... €ли Я  с  собой
разговаривал?.."
   - Љак она выглЯдит?
   - Ќу...  крупнаЯ,  виднаЯ  из  себЯ.  ‚сЯ  в  зеленом.  ‚олос  богатый,
гнедой... - „ЯдЯ ‘аша стал припоминать детали:  зеленые  глаза,  пушок  на
верхней губе, прЯмой нос, смугловатаЯ  гладкаЯ  кожа,  очень  подвижнаЯ  и
легкаЯ, несмотрЯ на габариты, - из чего  можно  было  заключить,  что  она
произвела на него впечатление.
   - Ќе припомню такой,  -  угрюмо  проговорил  ‚изин.  -  Њожет,  кто  из
студенток?
   - ‚от и Я подумал...  Џравда,  что-то  таких  раньше  не  видел.  „а  и
спрашивала так как-то... џ ей:  а  вы,  мол,  кто  такаЯ  будете?  Ђ  она:
инопланетЯнка. ‡асмеЯлась и поскакала.
   - ђозыгрыш! - твердо проговорил ‚изин.
   - ‚от и Я подумал...
   "ђозыгрыш. Ћпределенно. €  совершенно  случайно  -  про  открытие.  ђаз
ученый  -  значит,  открытие.  Љто-нибудь  из  этих,  ищущих   приключений
посетительниц лекториЯ... ‚иднаЯ, зеленаЯ, гнедаЯ... ’аких среди студенток
нет. ЋстаетсЯ лекторий..."
   ‚олнение стало убывать.
   - ѓоните их всех, дЯдЯ ‘аша. € телефона не давайте.
   - „урных нема...
   "—то на менЯ наваливаетсЯ? - тревожно размышлЯл он, добираЯсь домой.  -
Ћдно за другим... €нопланетЯнка, черт побери... €ли менЯ уфологи  морочат?
Ќу конечно! - еще немного, и ты поверишь в пришельцев.  Ђ  что?  ‚он  Њэтр
поверил. Ќу, если не поверил, то был близок  к  этому.  €наче,  почему  он
отмалчивалсЯ, когда у менЯ была баталиЯ с уфологами  и  Янолюбами?  Џочему
скептически слушал менЯ и отзывалсЯ о моих  статьЯх?.."  €  впервые  ‚изин
подумал, что, может быть, Њэтр в последние свои дни вовсе  не  чудил,  как
считали все, в том числе и он сам, его любимый ученик.
   Ќочью ему не спалось. Ћн поднЯлсЯ и тихо, чтобы  не  разбудить  ’амару,
вышел на балкон. ‘тоЯла тихаЯ, теплаЯ,  безветреннаЯ  ночь,  ‚изин  поднЯл
глаза и ахнул: над ним,  низко,  -  казалось,  рукой  достать,  -  нависал
тЯжелый, фиолетовый свод, испещренный мириадами Ярких и тусклых  огоньков;
свод был  многослойным,  вЯзким,  прозрачным,  слои  волновались,  дышали,
смещались, а огоньки, пронизываЯ, разрываЯ и прожигаЯ  свод,  трепетали  и
пульсировали - там,  наверху,  шла  грандиознаЯ,  непостижимаЯ  работа.  “
‚изина было  такое  ощущение,  словно  ему  _показывают_  все  это,  и  он
съежилсЯ, сжалсЯ, туже запахнул халат  и  еще  неслышнее,  чем  шел  сюда,
шагнул назад, в комнату, плотно притворив балконную  дверь  и  наглухо  ее
зашторив...
   ...Ђ потом сидел разбито в  темноте  на  стуле  и  слушал,  как  гремит
сердце.  "Ќа  менЯ  навалилось,  -   методически   отрабатывал   мозг,   -
наваливаетсЯ, одно за другим, одно за другим..."
   Ћн был напуган, обескуражен, удивлен.  "Ќеужели  ты  никогда  не  видел
ночного неба?  Ќеужели  не  задумывалсЯ  обо  всех  этих  необъЯтностЯх  и
бесконечностЯх?" Ќо вопросы звучали пусто, бессмысленно, они разбивались о
только что виденное, как дождевые капли об асфальт.
   ’амара проснулась. Ћна, ЉажетсЯ, решила, что он  не  спит  потому,  что
переваривает вчерашний их разговор: перед сном речь зашла об одном  из  ее
молодых поклонников, и ’амаре пришло в голову, что муж ревнует  ее.  ‚изин
понЯл,  что  это  доставлЯет  ей  удовольствие,  хотЯ  она  и   изображала
недоумение,  возмущение  и  даже  обиду,  а  потом  с  притворным  ленивым
равнодушием растолковывала ему, что когда такаЯ разница в возрасте - целых
девЯть лет! - то  ничего  серьезного  быть  попросту  не  может.  €  ‚изин
вынужден был отвечать, что и не предполагал серьезное, а она не верила,  и
пришлось ее  убеждать,  и  почти  дошли  до  крика...  ‘ейчас  она  что-то
пробормотала полусонным, низким своим и теплым голосом, потом спросила:
   - Ќу, в чем дело-то?
   - …рунда, - сказал он. - ђЯдоваЯ бессонница.
   - …сли это все из-за того же...
   - Ќет, - перебил он. -  ‘лучайно,  не  можешь  припомнить  среди  своих
знакомых особу, котораЯ всЯ в зеленом, крупнаЯ и волосы темно-рыжие?
   - „а вроде нет таких, - подумав, ответила она. - Ђ что?
   - €нтересовалась сегоднЯ мной у нашего вахтера.
   -  Ќичего  особенного.  ‘равнительно   молодой,   талантливый   ученый,
химик-газолог, симпатичный, куча научных  работ,  монографии...  Ћна  тебе
приснилась?
   ‚изин не ответил: на голову, на плечи,  на  горло  давил  колыхающийсЯ,
фиолетовый, многоглазый свод...
   “тром"  он  позвонил  бывшему  своему  школьному   приЯтелю,   а   ныне
авторитетному врачу, и попросилсЯ к нему в клинику на общее  обследование.
’ам его продержали две недели и пришли  к  заключению,  что  он  абсолютно
здоров, что лишь несколько утомлен и перевозбужден и  что  ничего  ему  не
нужно, кроме обыкновенного очередного отпуска.
   -  Љидай  свою  лабораторию  и  -  на  юг!  -  весело   сказал   бывший
одноклассник. - ‚оздух, солнце и вода! Ђ если к тому же небольшой,  легкий
романчик с какой-нибудь юной  русалкой,  то  не  только  воспрЯнешь,  а  и
помолодеешь. €менно в таких русалках и искали наши предки  эликсир  вечной
молодости. - Ћн Явно не был сторонником тезиса "здоровье - воздержание".
   Љлиника ничего не дала ‚изину, не изменила его состоЯниЯ; он ведь и  не
сомневалсЯ в своем здоровье, ему хотелось  лишь  подтвердить  безвредность
полученного им препарата, который до того он выпил в лаборатории. € еще он
надеЯлсЯ, что у него будет времЯ подумать и разобратьсЯ во всем, что с ним
в последнее времЯ произошло, и он думал  и  разбиралсЯ,  однако  напрасно:
желанной  уверенности  в  себе  и  равновесиЯ   не   наступало.   Ѓушевали
по-прежнему визиноиды; неотступно преследовал  Њэтр.  Ћсобенно  теперь  не
давала покоЯ фраза "менЯ укусил некий микроб", произнесеннаЯ им задолго до
его  болезни,  совершенно  ‚изиным  позабытаЯ,  и  тут   вдруг   почему-то
вынырнувшаЯ из пучин памЯти. €  вспомнилось,  что  тогда  он  самоуверенно
решил, что уж он-то знает, что тут за микроб и какой имеетсЯ в виду  укус.
ќто было сродни тому, что чувствовал и сам ‚изин, когда видел,  что  наука
его кому-то недоступна и  чужда;  да  и  вообще  Њэтр  любил  иносказаниЯ,
парафразы, парадоксы - ему нравилось озадачивать. Ќо теперь ‚изину уже  не
казалось, что микроб Њэтра объЯснЯетсЯ так просто - то определенно была не
ужимка, не каприз острослова, не желание сверкнуть перед любимым  учеником
или предостеречь его от чего-то. ‚спомнилась "главнаЯ книга жизни" Њэтра -
до сих пор ‚изин не касалсЯ  ее;  он  попросил  ’амару  принести  папку  в
больницу.
   Ќа  титульной  странице  значилось  -  "Њедиаторы  торможениЯ",   и   -
подзаголовок: "Ћ механизме памЯти и его регулЯциЯх". ќто было  неожиданно:
химик - и вдруг памЯть. Њожет быть  -  нейрохимиЯ?..  “  Њэтра  была  своЯ
лабораториЯ, и официально она занималась плазмой.
   ‚изин стал читать.


        2

   Љогда он снова поЯвилсЯ в лаборатории, обрадованнаЯ Ђлевтина ‚икторовна
все же заметила, что если он выглЯдит и лучше,  то,  не  настолько,  чтобы
"подтвердилась репутациЯ знаменитой  клиники.  "Ѓог  знает,  чем  они  там
занимаютсЯ", - со вздохом  сказала  она  и  засыпала  стол  своего  кумира
почтой.
   - ’о, что пришло. Џо-моему - все не срочно. Ќе спешите.
   ‚изин сел.
   “ него были корреспонденты. Ћни писали ему разное: о профессиональном и
любительском,  об  интересных  опытах,   наблюдениЯх,   о   ЯвлениЯх,   не
объЯсненных научно, - Явнонах, и ЯвлениЯх, объЯсненных неубедительно;  они
просили советов, сами советовали, навЯзывали  споры.  Ѓольшинство  из  них
были давнишними и  хорошо  знакомыми,  поЯвившимисЯ  в  самом  начале  его
научной и преподавательской деЯтельности, как только он пошел в  гору;  их
было десЯтка полтора, обуЯнных почитанием и ревностью дерзателей. Ќо вдруг
их число стремительно возросло.
   ќто  случилось  после  нескольких,   устных   и   печатных,   визинских
выступлений по  поводу  Ќ‹Ћ,  уфологов  и  пресловутых  инов,  то  есть  -
инопланетЯн, когда он хладнокровно и пренебрежительно, а иногда чуть ли не
с брезгливостью, давал отповеди всевозможным "прожектерам" и "фантазерам",
помешанным  на  "братьЯх  по  разуму",  пенЯЯ  мимоходом  "иным  серьезным
ученым",   с   откровенным   стыдом   за   них,   на   их   легкомысленное
гипотезирование, "неглижирование  научной  объективностью,  очевидностью".
Љак  химик-газолог,  он  сравнивал  их  потуги  с  потугами  ветхозаветных
искателей  "философского  камнЯ".  ‚ыступлениЯ  эти  были  замечены  самим
академиком Љ. и названы "честным и трезвым взглЯдом  на  вещи".  Ћднако  и
инолюбы не остались в долгу - бог весть  откуда  они  объЯвились  внезапно
целой  армией,  и  ‚изина  буквально  засыпали  письмами,  возмущенными  и
устыжающими, Язвительными и призывными.
   "‚ы утверждаете, что мы - единичны в Љосмосе. ‘ледовательно, нетипичны,
исключительны. Ђ исключительное - почти  случайное.  ЏонЯтно,  куда  ведет
такаЯ точка зрениЯ?.."
   "‚аше кредо  -  кредо  чеховского  отставного  урЯдника  ‘еми-Ѓулатова:
"этого не может быть, потому что этого не может быть никогда..."
   "‚ы  смеетесь  над  нами.  ‚спомните,  над  кем  смеЯлись,  ржали:  над
‹обачевским, над ‚удом, над ‹иннеем, над ‹омоносовым, над –иолковским, над
Љоперником... Ђ „ж.Ѓруно сожгли. Ђ ‹авуазье  отрубили  голову.  Ђ  Љеплер,
Ђмпер, ќйлер, ‹ебедев умерли в нищете..."
   "—итаешь ‚аши опусы, и все  времЯ  такое  впечатление,  что  ‚ы  хотите
кому-то понравитьсЯ..."
   "‚аша наставница не природа, а кабинет..."
   "‚ы - представитель клана. Ђ где клан,  там  -  высокомерие,  чванство,
снобизм, клановые  суевериЯ,  клановые  соблазны.  ‚се,  что  противоречит
доктрине клана, - анафема и химеры..."
   "‘казано: судить человека надо по мечтам, и больше всего на нас  похожи
наши фантазии. Љаковы, интересно, ‚аши мечты и фантазии?.."
   Ђ случалось и вовсе оскорбительное.
   "‡дравствуйте, ‚изин-’орквемада..."  [’омас  ’орквемада  (1420-1498)  -
глава   испанской    инквизиции,    ‚еликий    €нквизитор,    отличавшийсЯ
исключительной жестокостью, санкционировавший более 10000 аутодафе]
   "€диот убежден, что все, кроме него, идиоты..."
   "‚аша однобокаЯ наука канонизировала стандарт, клише, трафарет..."
   "…сли ‚ы стали доктором наук в тридцать четыре года, это еще не значит,
что ‚ы отмечены свыше, - ‹андау, между прочим, стал  доктором  в  двадцать
шесть. Џритом диплом, в том числе и докторский,  еще  не  пропуск  в  храм
истины. Ќе боги горшки обжигают..."
   "‡наете ли ‚ы притчу о  том,  что  небезызвестный  Џифагор,  когда  его
осенило относительно известной теоремы, на радостЯх принес богам в  жертву
сто быков? Џрисмотревшись к истории, один поэт позднейших времен, пришел в
свЯзи с этим к такому выводу:

   ...с тех пор быки отчаЯнно ревут:
   Ќавеки всполошило бычье племЯ
   ‘обытие, помЯнутое тут,
   €м кажетсЯ: вот-вот настанет времЯ,
   € сызнова их в жертву принесут
   Љакой-нибудь великой теореме..."
   [Ђдельберт амиссо (1781-1838) - выдающийсЯ немецкий поэт,
   писатель; приведенные строки - из стихотворениЯ "’еорема Џифагора"]

   Ћппоненты прЯмо или  косвенно  утверждали,  что  темнаЯ  повЯзка  не  у
"фантазеров" и "прожектеров", а у самого уважаемого доктора и его именитых
покровителей. € ‚изин, отбивавшийсЯ вначале легко, бойко, азартно, не  без
показной невозмутимости, а то и с ехидством и зубоскальством, почувствовал
со временем, как в нем что-то дрогнуло. Ћн, разумеетсЯ, не предвидел такой
реакции, такого бума и шума, но гораздо  больше  его  озадачила  ЯростнаЯ,
страстнаЯ, а порой и злобнаЯ убежденность инолюбов; они бились,  казалось,
за самое жизнь. Њэтр сказал тогда: "‚от какой  они  преподают  тебе  урок.
†аркий урок. Ђ если же душа холодна и  сердце  стучит  ровно,  то  ‚еликой
Џечати не ищи - тут ее нет, тут не бог, а формула, не истина,  а  расчет".
Љакой он имел в виду расчет? Њожет быть, он думал, что любимый ученик  длЯ
того только и старалсЯ, чтобы  заслужить  похвалу  всемогущего  Љ.?  ’огда
‚изин допускал еще, что Њэтр в состоЯнии так подумать...
   ‘коро всЯ эта свара показалась ему чем-то вроде игры, и он вышел из нее
и стал остывать. € вместо задуманного обстоЯтельного письма  академику  Љ.
он ограничилсЯ  формальной  благодарностью,  добавив,  что  сожалеет,  что
вмешалсЯ в  области,  далекие  от  его  истинных  интересов.  €  сразу  же
присмирели инолюбы, эпистолЯрный шквал иссЯк...  Ђ  потом  -  предсмертные
откровениЯ Њэтра, его "наследство"... Ђ потом - "великое открытие",  и  он
выглЯнул ночью на балкон, и ему показали бездну... € далее  -  больница  и
чернаЯ папка Њэтра, в которой было, - ‚изин теперь уже знал,  -  то,  чего
можно испугатьсЯ... ‹юбимый учитель испугалсЯ и отрексЯ...
   ‚се это теперь позади...
   ‚нешне он был спокоен. Џочта была обычной; инолюбы больше не досаждали,
да и ветераны-корреспонденты поутихли - так,  впрочем,  случалось  всегда,
когда подступало лето, но  вполне  вероЯтно,  что  они  поутихли  и  из-за
недавней войны с "фантастами" и "прожектерами", озадачившей и  отшатнувшей
многих. ‘ледовательно, и здесь ‚изин потерЯл.
   Џодходили  сотрудники,  большей  частью  по  пустЯкам,   интересовались
здоровьем, говорили о предстоЯщих отпусках, делами  не  очень  донимали  -
пусть, дескать,  шеф  после  больницы  отойдет,  тем  более  что  врЯд  ли
кто-нибудь мог припомнить, чтобы он болел; да и Ђлевтина  ‚икторовна  была
на страже.
   ‡вонил телефон. Ќапомнил о себе приЯтель-шахматист, проЯвил  осторожное
внимание новый директор,  побеспокоилась  ’амара,  позвонили  из  общества
"‡нание", вежливо напомнили о предстоЯщей, давно запланированной лекции. €
-  опЯть  директор;  видимо  все  еще  не  мог  успокоитьсЯ,  не  верил  в
искренность визинского отказа от "кресла", предполагал какой-то подвох.
   - Љак вы считаете, ѓерман Џетрович, если  обсуждение  „.  перенести  на
следующую среду...
   - Џо-моему, вполне резонно, - солидно отвечал ‚изин, а мысли  его  были
далеко отсюда - возможно, где-то  там,  в  толщах  размеренно  дышащего  и
мерцающего свода, или, может быть, среди страниц черной папки Њэтра.
   ‚о второй половине днЯ была учебнаЯ лекциЯ  на  химическом  факультете.
‘туденты встретили его доброжелательным гулом - естественно,  они  были  в
курсе  недугов  молодого  профессора;  он  им  всегда  нравилсЯ,  он   был
"молоток-мужик",  не  зануда,  интересно   читал;   по   мнению   Ђлевтины
‚икторовны, они слушали его "открыв рты",  и  особенно,  конечно,  женскаЯ
половина аудитории, о чем Ђлевтине ‚икторовне было что сказать особо, хотЯ
чаще всего она ограничивалась презрительным поджатием губ.
   ‡акончив лекцию, ‚изин пошагал на  кафедру;  он  старалсЯ  шагать,  как
всегда, размашисто и  вольно,  всем  своим  видом  ЯвлЯЯ  безмЯтежность  и
уверенность, потому что не хотел, чтобы в  нем  заподозрили  перемену.  Ћн
шагал, и ему казалось, что все получаетсЯ убедительно. € вот,  в  какой-то
момент он вдруг почувствовал взглЯд. Ћн обернулсЯ; крупнаЯ  каштановолосаЯ
девушка в Ярко-зеленом платье смотрела на него  решительно  и  открыто.  ‚
лекционном зале ее не было, он вообще никогда  раньше  не  видел  ее.  Ћна
раскрыла сумочку, достала сложенный листок бумаги, подошла  и,  не  отводЯ
широких зеленых глаз, молча протЯнула ‚изину, и отступила.  Ћн  машинально
взЯл листок, - он тотчас подумал, что, наверно, не следовало так вот сразу
брать, надо было хотЯ бы спросить "что такое?" или "в чем дело?" - словом,
как-то находчиво, солидно прореагировать, а не хватать автоматически,  как
застигнутый врасплох шкодник, - но  он  уже  взЯл  и  немедленно,  так  же
автоматически, развернул; иначе он не  мог,  потому  что  перед  ним,  без
сомнениЯ, была та, что спрашивала о нем у вахтера Ќ€€. ‚изин прочитал:
   "285-771. ‹ина."
   Љогда он поднЯл  голову,  девушки  не  было.  Ћн  прошел  по  коридору,
выглЯнул на лестницу, спустилсЯ в вестибюль - она испарилась.
   ќто, в общем-то, было знакомо; студентки влюблЯлись в него не  однажды,
и писали записки, и  давали  телефон,  и  даже  назначали  место  и  времЯ
встречи. ‚  последний  раз,  около  года  назад,  он  получил  пространное
послание с пылким,  отчаЯнным,  немного  сумасшедшим  объЯснением  -  было
видно, что влюбленнаЯ долго боролась с собой, но искус и воображение взЯли
верх, и ‚изин тогда ответил ей, - тоже письменно, - что  благодарит  ее  и
настоЯтельно рекомендует прочесть "…вгениЯ Ћнегина",  глава  четвертаЯ,  с
XII по XVI вкл., опустив XIII, ибо ему уже "приЯтный жребий повелел",  так
сказать, "быть отцом и супругом", на чем, слава богу,  все  и  закончилось
благополучно - студентка  та  скоро  вышла  замуж  и  взЯла  академический
отпуск.
   € все же сейчас было нечто иное.  ‚о-первых,  так  кратко  ему  еще  не
писали, а краткость, как он верил, есть признак силы. ‚о-вторых, эта  ‹ина
так смотрела на него, так к нему подошла, как врЯд  ли  смогла  бы  обычно
увлекшаЯсЯ девчонка, - ни тени смущениЯ или робости не было в ней,  но  не
было и  циничности,  наглости  -  все  выглЯдело  удивительно  достойно  и
естественно. € в-третьих, она почему-то вначале искала его в  лаборатории,
намекала на "открытие", а отдав записку, так странно исчезла. Џодумав,  он
пришел к выводу, что она либо в самом деле одна из случайных  слушательниц
его "знаньевских" чтений, либо - с другого факультета; но так ли, нет  ли,
а  определенно  хлопочет  не   о   себе.   €   ничего   загадочного,   что
отрекомендовалась дЯде ‘аше "инопланетЯнкой"  -  это,  конечно,  отголоски
прошедшей схватки с уфологами. "Ќе звонить", решил ‚изин и порвал записку.
Ђ телефон запечатлелсЯ в мозгу: сразу бросилось  в  глаза,  что  первые  и
вторые три цифры дают одинаковую сумму -  пЯтнадцать;  запомнились  и  две
соседствующие семерки, и единица в конце.
   ‚ечером он сидел дома  один:  ’амара,  как  повелось,  задерживалась  в
мастерской - там у них сложилась своЯ,  художническаЯ,  компаниЯ;  ‹юдмила
пропадала неизвестно где.  ЋтношениЯ  его  с  дочерью  в  последнее  времЯ
разладились, то есть попросту  не  стало  никаких  отношений.  ‡акончив  в
прошлом году десЯтилетку, она попыталась поступить во ‚ѓ€Љ, но  ничего  не
вышло; устроилась на работу в киностудию - каким-то реквизитором, что  ли,
но скоро бросила: не понравилось. € зажила какой-то  своей,  непонЯтной  и
недоступной ‚изину, жизнью, которую он называл праздным  бездельничеством,
а она - поисками себЯ.
   Ћн сидел и перебирал в памЯти последние недели. Ћни  протекли  странно,
сумбурно,  как  будто  в  его  жизнь   вмешались   какие-то   посторонние,
таинственные  обстоЯтельства  и  силы,  которые  невозможно  пока  что  ни
обнаружить, ни назвать. џвственно было лишь, что он не мог уже  ни  думать
по-прежнему, ни поступать, ни ощущать себЯ, а главное - не мог  относитьсЯ
к своей работе, как раньше: его детище, его газоваЯ лабораториЯ вызывала в
нем досаду, доходившую порой до отвращениЯ.
   ‡азвонил  телефон.  Ђноним  женского  рода  посоветовал  ему  заострить
внимание отнюдь не на научной, а на сугубо художественной материи, в  коей
действующими  компонентами  ЯвлЯютсЯ  его  собственнаЯ  жена  и   подающий
несметные надежды молодой живописец.
   - ‹ина? - спросил он.
   - —то?! - удивились на том конце, и ‚изин понЯл, что это не ‹ина, да он
и с самого начала знал, что не ‹ина, так как голос, хотЯ его  и  старались
усердно изменить, был знакомым, так как звонили уже не первый раз; ‹ина не
могла поступить подобным образом - в этом он  был  безотчетно,  неколебимо
убежден, как будто бог знает с каких пор знаком с этой загадочной  особой,
и их свЯзывают старые тайны, "€ ни за кого она не  хлопочет,  -  почему-то
подумал он. - € у дЯди ‘аши расспрашивала совсем  не  оттого,  что  хотела
менЯ видеть, а оттого, что хотела... хотела заЯвить  о  себе..."  ќто  был
необычный, диковинный вывод - ‚изин сам себе удивилсЯ. Ђнонимщица  уже  не
интересовала.
   ‚изин представил  разговор  с  ’амарой.  Ћн  так  или  иначе  получалсЯ
унизительным длЯ обоих. € поэтому, когда она, наконец, пришла  и  сказала,
что собираетсЯ на юг, в горы, писать ледники и скалы,  -  она  поклонЯлась
ђериху, - он ответил "да, само собой, тебе это, по-видимому, нужно".
   - Ђ ты? - спросила она.
   - …ще не решил, - ответил он и добавил: - Џридумаю...
   ’ак прошел  его  первый  послебольничный  день.  Џотом  прошли  второй,
третий, четвертый... ‚ремЯ тЯнулось нудно и тускло.  ‚изин  подолгу  сидел
над почтой, копалсЯ в старых бумагах, но больше  длЯ  вида  или  чисто  по
инерции, - делать ему ничего не хотелось,  мысли  роились  беспорЯдочно  и
лениво, как бы ненароком касаЯсь последних событий:  то  это  была  чернаЯ
папка Њэтра, то Ђлевтина ‚икторовна со своим дневником, то "открытие",  то
полуфантастическаЯ ‹ина... Ќаконец, пришел срок, когда ему надо было пойти
в лекторий и прочитать запланированную лекцию  о  достижениЯх  современной
химии. Ћн читал, а глаза его обшаривали зал: он надеЯлсЯ  увидеть  зеленое
платье. Ќо стараниЯ его не увенчались успехом. ‹екциЯ прочиталась вЯло; да
и народа собралось немного; если бы _она_ тут была, он бы ее не пропустил.
   ‚изин через силу выдавливал какие-то общие фразы, пафоса не получалось;
он оборвал себЯ чуть ли не на полуслове и отказалсЯ отвечать  на  вопросы,
которые в виде записок стал собирать по рЯдам устроитель мероприЯтиЯ.
   ЋчереднаЯ подначка не заставила  себЯ  ждать;  уже  на  следующее  утро
пришло письмо от давнишнего и несгибаемого аккуратного  корреспондента,  в
котором тот сосредоточил внимание на цитате из одной грибной книги.
   "ЏоЯвление грибов, - гласила цитата, - объЯснЯли всЯкими небылицами: то
им  приписывали  божественное   происхождение,   то,   наоборот,   считали
порождением дьЯвола. ’ак, французский ботаник ‚айан, выступаЯ на  собрании
ученых, сказал о грибах, что это "проклЯтое  племЯ,  изобретение  дьЯвола,
придуманное им  длЯ  того,  чтобы  нарушать  гармонию  остальной  природы,
созданной     богом,     смущать     и      приводить      в      отчаЯние
ботаников-исследователей..." ("ѓрибы наших лесов", издательство  "“рожай",
Њинск, 1966). ‘ердечно поздравлЯю ‚ас, ѓерман  Џетрович,  с  всесильностью
науки", - уже от себЯ добавил корреспондент и затем процитировал несколько
авторитетных  утверждений  современных  ученых  -   физиков,   социологов,
астрономов, медиков.
   - ‚от же сукин сын, - в сердцах сказал ‚изин. - ‚ самую точку и в самое
времЯ объЯвилсЯ. - € бросил письмо в корзину.
   € то, что дрогнуло в нем в разгар борьбы с апологетами  инов,  дрогнуло
еще ощутимее.
   - …сли бы  вы  позволили,  ѓерман  Џетрович...  -  Ђлевтина  ‚икторовна
стеснительно маЯлась перед ним.  -  Ќу...  Я  могла  бы  избавить  вас  от
некоторых... џ ведь уже знаю их - и по почеркам, и по... џ могла бы давать
вам лишь то, что на самом деле существенно...
   - ‘пасибо, - сказал ‚изин. - Ќичего. Ќе  затруднЯйте  себЯ.  џ  даже  с
удовольствием читаю эти штучки.
   - Ћни вас отвлекают, расстраивают, Я же вижу...
   - Ќу что вы! ђазве у менЯ такие слабые нервы?
   - Ќет, но...
   - Ћни, Ђлевтина ‚икторовна, в общем-то не плохой народ. Ќе злой, Я хочу
сказать. Ђ то, что они иногда... Ќу кому запретишь порезвитьсЯ? ‚идно, нет
на свете такой глупости, как  говорил  Њэтр,  которую  бы  умные  люди  не
освЯтили своим примером. - € чтобы Ђлевтина ‚икторовна не записала,  ‚изин
добавил: - Ђфоризм принадлежит, к сожалению, и не Њэтру даже.
   Ћна тихо удалилась...
   Џозвонила ‹юдка - "пап, ты знаешь, Я задержусь сегоднЯ, мы  тут  решили
на недолго в Џрибалтику..."
   ‚изин не стал засиживатьсЯ на работе.
   „ома было тихо и спокойно. Ћн лег на диван. …му хотелось уснуть,  и  он
уже почти уснул, и даже увидел Њэтра, услышал его слова "менЯ укусил некий
микроб".  Ќо  тут  наступила  ослепительнаЯ  Явь,  и  он  потЯнул  к  себе
телефонный аппарат.
   - ‡дравствуйте, - сказал он. - ‚едь это вы, ‹ина?
   - „а. ‡дравствуйте, - ответили ему бархатным,  уютным  голосом.  -  ‚ам
неудобно.
   - Ћтчего же? - сказал ‚изин. - ‚ы дали телефон, и Я...
   - џ имею в виду, вам неудобно лежать. Џоправьте подушку.
   - ‚ы ЯсновидЯщаЯ?
   - ‘лужба, - ответила она, и в голосе прозвучала улыбка.
   - Ђ! - понЯл он. - ‚ы успокоительница? ‘лужба утешениЯ?
   - Њожно назвать и так, - сказала она.
   - „а. - Ћн поправил подушку. - Ќу, вот Я звоню. €так?
   - €так, - повторила она и задумалась. - —то  ж.  Џриступим.  ‘начала  -
тест. ‚едь вы увлекаетесь кроссвордами?
   - „опустим.
   - ’огда начали. ’ем  более,  что  вы  спортсмен,  экс-чемпион  региона.
‚опрос: учредитель чемпионата мира по теннису?
   - „эвис, - ответил ‚изин.
   - Џрекрасно. „альше. ЋпЯть же  по  вашей  части.  Њалый  круг  небесной
сферы, параллельный горизонту?
   - Џочему вы решили, что это по моей части?
   - Љак же! ‚ы ведь инолюб!
   - ‡абавно. ‹адно. Ќо Я не знаю, как называетсЯ этот круг.
   - Џлохо. Ћн называетсЯ "амукантарат".
   - Љакое мудреное слово...
   - „альше. „вижение век?
   - —то?
   - „вижение глазных век.
   ‚изин напрЯгсЯ, но ответа не нашел.
   - Џодмиг, - сказала она и засмеЯлась.
   -