овал
"наказывать" себЯ за мысли о ’ане чтением,  однако  от  интеллектуального  и
физического истощениЯ он легко (а главное, незаметно длЯ себЯ) отвлекалсЯ --
и опЯть ловил себЯ на запретных мыслЯх. Ѓытовые заботы и приготовление  пищи
также  вниманиЯ  надолго  не  занимали:  опрокинешь  банку  бородавочниковой
ветчины на горЯчую сковородку, подсыплешь мороженных овощей из пакета  --  и
можно есть, запиваЯ горЯчим чаем. …сли бы в „оме имелось спиртное, то ”ранц,
наверное, запил бы -- но спиртного не было. ђазыскиваЯ как-то раз на "складе
разных  вещей"  лекарство  от головной боли, он наткнулсЯ на залежи довольно
сильного снотворного и очень обрадовалсЯ: теперь можно будет дольше спать! ‘
тех  пор  б<B><I>о</I></B>льшую  часть  суток ”ранц проводил в своей спальне на кровати --
однако спать в течение всего этого времени ему не удавалось. ‡адернув шторы,
погасив  свет  и  завернувшись  с  головой  в одеЯло, он находилсЯ на равном
расстоЯнии между сном и Явью.
     Ћн вспоминал.


        4. ‚оспоминаниЯ. —асть 2

     ‚споминать он  старалсЯ  как  можно  более  далекое  прошлое:  детство,
юность,   родителей.   Ћтец   его   работал  физиком-электронщиком  --  мать
рассказывала, что он был умным и  Ярким  человеком.  Ћднако  особенно  Ярких
воспоминаний о нем у ”ранца не осталось -- за исключением рассказов о теории
относительности.  ‚рЯд  ли  отец  мог  все  времЯ  рассказывать   о   теории
относительности  --  возможно,  два или три раза... но почему-то эти истории
навсегда   отпечатались   в   памЯти   ”ранца.   Ќапример,   как   один   из
братьев-близнецов  полетел  в  космос,  а другой осталсЯ на ‡емле и от этого
постарел! €ли как муха летела внутри  самолета...  Ђ  еще  отец  научил  его
играть  в  шахматы,  но,  проиграв первую партию, ”ранц разозлилсЯ и швырнул
своего королЯ на пол, отчего у того отломилась  корона,  а  сам  он  получил
затрещину...
     Љогда отец умер от инфаркта, десЯтилетний ”ранц не почувствовал ничего,
кроме  стыда,  что не чувствует ничего, кроме стыда; но почувствовать ничего
другого не мог. Ќа похоронах и мать, и старший брат поцеловали мертвого папу
в  лоб,  а  ”ранц  испугалсЯ  и  не поцеловал, отчего ему стало еще стыднее.
Ћднако на следующий день стыд прошел...
<I>
     €ногда ”ранц вставал, сомнамбулически шел на кухню и ставил  чайник  на
плиту.  Ћткрыв  холодильник,  он долго водил непонимающим взглЯдом по пустым
полкам, потом тихо закрывал дверцу. €дти вниз, в подвал не было ни  желаниЯ,
ни сил -- и тут его осенЯло: варенье! Џро варенье-то он забыл!
     ’огда он переводил глаза на кухонный стол,  посреди  которого  высилась
еще  на  треть  полнаЯ  десЯтилитроваЯ  банка,  окруженнаЯ  горой разорваннх
упаковок от снотворного...</I>

     ”ранц также вспоминал свои студенческие годы, особенно часто --  третий
курс,  когда  занЯтиЯ, учебники и вообще всЯ математика вдруг опротивели ему
хуже  горькой  редьки.  Ћн  хотел  бросить  университет,  стал  много  пить,
баловалсЯ  марихуаной  и  кокаином,  а  также  вел,  как  это  в их компании
называлось, "разнузданный образ жизни": то есть, имел  по  две-три  подружки
одновременно.  Ѓольше  всего  тогда  ”ранц  интересовалсЯ  музыкой -- у него
всегда имелись  к  этому  способности.  ‚  школе  он  девЯть  лет  занималсЯ
скрипкой,  а в университете выучилсЯ играть самоучкой на гитаре -- по общему
мнению, очень неплохо длЯ непрофессионала. Ћн стал сочинЯть маленькие пьески
и  песенки  и выступал с ними в студенческих клубах, дальше -- больше: начал
готовитьсЯ длЯ поступлениЯ в консерваторию по классу  гитары.  Ћднако  потом
передумал: неопределенность судьбы музыканта казалась слишком большим риском
длЯ тех музыкальных способностей, которые он в себе чувствовал.  €,  кстати,
никогда  впоследствии  он  об этом решении не жалел... Ђ в начале четвертого
курса  ”ранц  вновь  заинтересовалсЯ  математикой  и,  с  легкостью  выиграв
стипендию, поступил на следующий год в аспирантуру.
<I>
     Ђ один раз была такаЯ  сильнаЯ  вьюга,  что  ”ранц  всем  телом  ощущал
вибрацию  стен...  если  все  ходит  ходуном  здесь, на шестом этаже, что же
творитсЯ на верхушке „ома? ‚етер свистел и бил в окна, а он, скорчившись под
одеЯлом  и курткой, силилсЯ проснутьсЯ, чтобы хоть чем-нибудь спасти себЯ от
холода.
     Ћднако прорватьсЯ сквозь тройной слой сна, воспоминаний и  беспамЯтства
у него недоставало сил.</I>

     Ќо чаще всего ”ранц вспоминал первые годы после защиты  диссертации  --
самое счастливое времЯ его жизни. ‚о-первых, он нашел работу в очень хорошем
университете -- причем, академическую  должность,  а  не  постдокторскую.  ‚
неформальном  отношении дела тоже обстоЯли как нельзЯ лучше: после недолгого
"разгонного" периода у него пошла исследовательскаЯ работа. ”ранц до сих пор
удивлЯлсЯ,  каким  образом  все  задачи,  которыми  он  тогда интересовалсЯ,
оказывались решаемы -- и не  просто  решаемы,  а  с  интересным  и  красивым
результатом. Ќаверное, это было просто везением новичка... а может, наградой
за аппетит к науке и трудолюбие. ‚прочем, всем, чем он тогда  занималсЯ,  он
занималсЯ  с  аппетитом  --  ходил  в  театр,  читал книги, играл на гитаре,
флиртовал с машинисткой „эни с факультета статистики... Ђ вскоре он  женилсЯ
на  очень  симпатичной  и  живой  итальЯнской  аспирантке,  приехавшей  в их
университет по обмену. Ѓогатые  родители  Љлаудии  подарили  им  на  свадьбу
значительную  сумму  денег,  и они сразу же купили квартиру -- какое же было
удовольствие обставлЯть ее! Ђ еще через год у них родилсЯ  сын  --  источник
непрерывной  радости  и  удивлениЯ.  Ќеожиданно  длЯ  себЯ,  ”ранц  оказалсЯ
"сумасшедшим папашей" и возилсЯ с младенцем все свободное времЯ: учил его  с
трехнедельного возраста (согласно последним веЯниЯм в детской науке) плавать
в ванне, умиленно кормил из бутылки молоком, а также  заставлЯл  ползать  по
столу,  поощрЯЯ  к  движению  похлопыванием  по  маленькому розовому заду. ‘
годами  родительский  инстинкт  ”ранца  только   усиливалсЯ:   он   потратил
неимоверное  количество времени, чтобы выучить сына читать в три года, извел
кучу денег на развивающие интеллект игрушки и билсЯ до последнего  с  женой,
недокармливавшей,  по  его  мнению,  малютку  витаминами.  ‘ын стал огромной
частью его жизни, и в своей иерархии ценностей мира ”ранц  возвел  <I>семью</I>  до
уровнЯ <I>математики.</I>
     ќта идиллиЯ продолжалась около шести лет.
     Џервым симптомом начинавшейсЯ усталости Явилось большое число начатых и
не  конченных научных статей -- ”ранц даже отвел им отдельный Ящик в шкафу в
своем кабинете. Ћн всегда считал писание статей занЯтием скучноватым (хотЯ и
важным)  и  потому старалсЯ писать "по горЯчим следам" -- чтобы использовать
интерес, сгенерированный в процессе самой работы. ’еперь,  однако,  интереса
стало  хватать  лишь  на  несколько  первых  страниц,  после  чего  начинали
одолевать сомнениЯ: а достаточно ли важен результат? Ќу, будет в списке  его
публикаций  еще  одна  статьЯ... какой в этом смысл, если ее никто не станет
читать? ”ранцу стало казатьсЯ, что его вычислениЯ столь неизЯщны и запутаны,
что  никто  не  сможет  добратьсЯ  до  их конца -- не говорЯ уж о том, чтобы
понЯть опиравшиесЯ на них выводы. € как совпало: примерно в это же времЯ три
его работы (последние из дописанных до конца) были отклонены журналами, куда
он их  послал  длЯ  публикации.  ‚  одном  случае  ”ранц  просто  переоткрыл
известный  результат  (о  чем его и уведомили оба рецензента), однако в двух
других реакциЯ рецензентов подтверждала его худшие  опасениЯ:  "неинтересно,
чересчур  теоретично".  ЏерелистываЯ  отвергнутые  статьи, ”ранц склонен был
согласитьсЯ -- он <I>действительно</I> не испытывал никакого интереса.
     ’ак началсЯ "тусклый" период его жизни.
     Њатематика  перестала  приносить  удовлетворение,   студенты   казались
беспросветными  идиотами.  ‚се  хорошие  книги  были прочитаны и перечитаны,
фильмы ”еллини и хенсоновский  "‹абиринт"  --  пересмотрены  по  шесть  раз,
музыка  -- от Њоцарта до Pink Floyd -- опротивела до тошноты. Ћн стал искать
утешениЯ в семье, однако Љлаудиа сидела в то времЯ без работы и пребывала от
того  в  состоЯнии перманентной агрессивности, что в сочетании с итальЯнским
темпераментом делало семейную жизнь невыносимой.  …динственной  отрадой  был
сын  -- ”ранц считал его половиной своей жизни, но ведь и остальную половину
тоже на что-то нужно тратить? Ћн решил <I>заставить</I>  себЯ  работать  над  некой
классической проблемой: если удастсЯ получить результат, то это пробудит его
к жизни, а если не удастсЯ -- что  ж,  задача  была  трудна,  и  неудача  не
обидна. Љ сожалению, вышло не так, как он рассчитывал: после четырех месЯцев
мучительной работы ”ранцу показалось, что он-таки нашел заветное решение  --
однако  неделю  спустЯ  в  вычислениЯх  обнаружилась  хорошо замаскированнаЯ
неисправимаЯ  ошибка.  ‚  результате,  он  оказалсЯ  в  еще  более  глубокой
депрессии, чем был до этого.
     "Љризис середины жизни" -- как это называют психологи -- продолжалсЯ  у
него  полтора  года и закончилсЯ лишь тогда, когда ”ранц осознал, что он уже
не молод. Њало-помалу к нему вернулсЯ интерес к математике, да и дома  стало
полегче:  Љлаудиа  нашла  работу  и  разрЯжала  свою  неистощимую энергию на
безответных студентов.
     ”ранцу оставалсЯ тогда еще целый год жизни.
<I>
     Ћн лежал, подоткнув под себЯ одеЯло и  оставив  маленькую  щелочку  длЯ
воздуха.  —то  сейчас  --  день,  ночь? Љороткие промежутки сна перемежались
короткими промежутками воспоминаний -- куда же исчезало остальное времЯ?
     € еще: если на Џервом џрусе ”ранца испытывали абсурдом, а на ‚тором  --
жестокостью,  то  чем  испытывают его сейчас? Ћдиночеством?... ‘ожалениЯми о
глупо истраченной молодости?</I>

     Ћн также вспоминал, как в последний перед его смертью  декабрь  Љлаудиа
повезла  сына  погостить  к  родителЯм  в  €талию  и,  сообщив, что долетела
нормально, вдруг пропала. Љогда  ”ранц  звонил,  их  дворецкий  на  ломанном
английском   отвечал,   что   "молодой  сеньоры"  нет,  а  сама  Љлаудиа  не
объЯвлЯлась. ‹ишь дней через семь-восемь ”ранц сумел застать ее дома. Ћднако
нормального  разговора  не получилось: она куда-то торопилась и сказала, что
перезвонит завтра -- чего не сделала. ”ранц забеспокоилсЯ и, поймав ее  дома
еще  через три днЯ, потребовал объЯснений. ’ут-то она и выдала: оказываетсЯ,
она встретила другого человека! "Љакого человека?" -- не понЯл ”ранц.  "џ  с
ним по вечерам слушаю музыку... -- отвечала жена. -- ’ы ведь со мной никогда
не слушал музыку -- все решал свои уравнениЯ, утыкалсЯ в книжку или  смотрел
в  десЯтый  раз  'ђепетицию  оркестра'.  € потом эти постоЯнные бабы!..." --
"Џостой! -- вскричал  ”ранц.  --  Љакие  бабы,  какие  уравнениЯ?  Љто  этот
человек,  Я  его  знаю?..."  Ћднако  как  он ни просил, как ни требовал, она
ничего не объЯснила и лишь  пообещала  позвонить  через  четыре  днЯ,  чтобы
сообщить "окончательное решение".
     ќти четыре днЯ навсегда врезались ”ранцу в памЯть --  не  какими-нибудь
особенными событиЯми, а ощущением давившего на грудь ужаса. Ћни жили в одном
из внутрених пригородов большого города, был декабрь: снег падал  на  черный
асфальт  и  тут  же  таЯл, превращаЯсь в слЯкоть и грЯзь. ’олпы раздраженных
людей роились на узких улицах  --  придавленные  низким  черным  небом,  они
забирали  из  сырого  загазованного  воздуха  последние  молекулы кислорода.
‹ететь в Њилан ”ранц не мог, как ни рвалсЯ: в университете, где он  работал,
шли экзамены. Ћн старалсЯ проводить как можно больше времени за каким-нибудь
механическим занЯтием, требовавшим постоЯнного  вниманиЯ,  --  и  впервые  <I>с
удовольствием</I> проверЯл экзаменационные работы студентов. ‚се остальное времЯ
он непрерывно перебирал в памЯти событиЯ последних лет и  удивлЯлсЯ:  почему
он  испытывает  сейчас такую боль? „а ведь в их с Љлаудией романе (не считаЯ
короткого периода ухаживаниЯ), <I>он без нее обойтись мог, а она без него -- не
могла!</I> ‘колько раз, когда она устраивала очередную сцену, он думал про себЯ:
"ѓосподи, когда ж это кончитсЯ?" -- однако  сил,  чтобы  уйти,  не  хватало:
мешала жалость. Љаким образом все так переменилось?!
     Ќо самым  ужасным  в  его  ситуации  ЯвлЯлась  полнаЯ  неизвестность  и
неподконтрольность  событий  в Њилане -- никакими своими действиЯми ”ранц не
мог повлиЯть на выбор Љлаудии. Џри этом, однако, он почти не ревновал жену в
традиционном  смысле  слова -- будучи уверен, что из-за своей патологической
честности она никогда не лЯжет в постель с "другим человеком",  не  поставив
”ранца  в  известность.  Ќа  третий  день  у  него  стали поЯвлЯтьсЯ мысли о
самоубийстве -- и это так удивило его, что он отправилсЯ к психиатру.  ‚изит
к  врачу  оказалсЯ  бесполезным:  рассказав  свою  историю  и ответив на два
десЯтка уточнЯющих вопросов, он ушел, уносЯ в кармане  рецепт  успокаивающих
пилюль  и  чудовищный  счет  за консультацию. „октор объЯснил, что ”ранц, на
самом деле,  жену  не  любит,  а  страдает  лишь  по  причине  оскорбленного
самолюбиЯ. „а, черт возьми, если это даже и правда, то как ему избавитьсЯ от
страданий?...
     ‚есь четвертый день ”ранц просидел рЯдом с  телефоном,  но  Љлаудиа  не
позвонила;  пЯтый и шестой дни прошли также безрезультатно. —увствуЯ, что он
уже потерЯл ее, но не желаЯ из гордости звонить сам, ”ранц написал  гневное,
почти  грубое  письмо  и  отправил экспресс-почтой: в письме он извещал ее о
полном и окончательном разрыве. Ќа следующий  день  он  встал  с  постели  с
ощущением  утроенного  ужаса:  что он наделал?... он же потерЯл ее навсегда!
Џозвонив в Њилан и опЯть не застав Љлаудии дома,  он  написал  ей  еще  одно
письмо  --  на  этот  раз  жалкое  и слезливое. Ћн не понимал, чего хочет, и
колебалсЯ между двумЯ состоЯниЯми -- Ярости и самоуничижениЯ --  с  частотой
маЯтника  часов. Љогда он, наконец, дозвонилсЯ до жены, та уже прочитала оба
письма и говорила с ним снисходительным голосом  хозЯйки  положениЯ  --  это
было  невыносимо, но послать ее к черту и бросить трубку у ”ранца не хватало
сил. Љлаудиа объЯснила ему, что пресловутое окончательное решение все еще не
готово.  Ћднако,  если  он  будет  грубить  и настаивать, то она решит прЯмо
сейчас -- и не в его, ”ранца,  пользу.  Ћни  расстались  на  дружеской  ноте
хозЯйки и ее собаки.
     ”ранц не верил своим ощущениЯм: неужели это происходит с ним? €  почему
Љлаудиа  так  жестока  к нему?... —ерез три днЯ у них был еще один разговор,
близкий по сценарию к предыдущему, после чего ”ранц дал себе  клЯтву  больше
ей не звонить и не писать. ‘ама Љлаудиа тоже не звонила, и он не имел от нее
вестей в течение месЯца. Ќа третий (считаЯ от их заключительного  разговора)
день ”ранц съехал на другую квартиру, а на четвертый -- встретил ‹ору.
     ‚ообще-то, они встречались и раньше: в лифте, в  кафетерии,  просто  на
территории   “ниверситета   --   ‹ора  работала  на  факультете  психологии,
располагавшемсЯ в том же  здании,  что  и  математический  факультет.  ”ранц
заметил ее давно: тонкаЯ брюнетка с крупными правильными чертами лица и, как
правило, экстравагантно одетаЯ. Ћни, однако, не обменЯлись ни единым  словом
--  до  тех  пор,  пока  не застрЯли вместе в лифте. ‚ те дни ”ранц старалсЯ
проводить как можно меньше времени дома и как можно  больше  --  на  работе,
невзираЯ  на каникулы и выходные. Ћни с ‹орой столкнулись у входа в здание и
”ранц пропустил ее вперед, галантно придержав дверь. ‹ифт  стоЯл  на  нижнем
этаже  с  дверЯми  нараспашку;  войдЯ  первой в кабину, она нажала на кнопки
своего 10-го и ”ранцева 14-го этажей и улыбнулась. ’от рассмеЯлсЯ:  "Ќеужели
Я  так похож на математика?" -- "Џохожи, -- ответила ‹ора. -- €, кроме того,
Я просто знаю, кто вы такой: у менЯ есть знакомые на вашем  факультете".  --
"Ќу,  тогда  представьтесь,  пожалуйста: на вашем факультете у менЯ знакомых
нет". -- "ЊенЯ зовут ‹ора..." -- начала она, но назвать фамилию  не  успела,
ибо  лифт  резко  остановилсЯ.  ђаздалось  натужное  гудение,  двери  кабины
конвульсивно разошлись --  в  просвете  обнажилась  грЯзнаЯ  стена  шахты  и
намалеванное  красной  краской число 15. ‘удЯ по последнему, застрЯли они на
самой верхушке зданиЯ;  почему  лифт  туда  заехал,  было  непонЯтно.  ”ранц
попробовал  свЯзатьсЯ с ремонтной службой по аварийному телефону, однако тот
не  работал;  хоровые  и  сольные   призывы   на   помощь   также   остались
безрезультатны:  стоЯли  рождественские  каникулы.  ‘ев на пол друг напротив
друга, они стали разговаривать.
     „ва с половиной часа, проведенные в заточении, сделали  ”ранца  и  ‹ору
друзьЯми.  Џосле того, как охранник, обходивший здание на предмет незапертых
дверей, выпустил их на волю, они разошлись  на  минуту  по  своим  кабинетам
(‹оре  нужно  было  взЯть  какую-то книгу), а потом пошли пить кофе. ‘идЯ за
столиком в кафе и разговариваЯ со своей новой знакомой, ”ранц впервые за две
недели  с  удивлением  почувствовал,  что  давившаЯ  на  грудь  чернаЯ тоска
немножко отпустила: ‹ора оказалась остроумной и внимательной собеседницей. Ђ
главное,  она  не  скрывала  своего  интереса  к  нему -- что, в сочетании с
внешней привлекательностью, способно пробить  оборону  любого  мужчины.  Љак
оказалось,  ни  тот,  ни другаЯ не имели срочных дел и договорились провести
день вместе.
     Ћни вышли из кафе и остановились перед входом -- сераЯ толпа многоликим
потоком  обтекала их с боков, сверху падал холодный мелкий дождь. "—то будем
делать?" -- спросила ‹ора. "Џоедем к тебе", -- неожиданно  длЯ  самого  себЯ
предложил  ”ранц.  €  прежде  чем  он  успел  пожалеть  о своих словах, ‹ора
улыбнулась и сказала: "Џоехали". —ерез двадцать минут они уже входили  в  ее
квартиру,  а  еще  через  пЯть  ”ранц  на несколько мгновений забыл, что его
сердце разбито.
     €х роман  развивалсЯ  столь  же  стремительно,  как  и  началсЯ,  --  в
значительной  степени  благодарЯ сознательным усилиЯм ”ранца. Џомимо женской
притЯгательности  и  очевидной  духовной  близости,  ‹ора  имела  длЯ   него
неизмеримую  ценность  просто  фактом  своего выбора: то, что красиваЯ умнаЯ
женщина выбрала <I>его,</I> возвращало ”ранцу чувство собственного достоинства.  Ћн
Ясно   понимал,  однако,  что  одного  успокоенного  самолюбиЯ  длЯ  полного
исцелениЯ недостаточно. …сли ”ранц хочет забыть Љлаудиу, он должен <I>влюбитьсЯ</I>
в ‹ору -- что он и заставил себЯ сделать в кратчайшие сроки! Ќекоторое времЯ
он сомневалсЯ в искренности таких искусственно выращенных чувств и, в  конце
концов,  рассказал  обо  всем  ‹оре.  ‚ыслушав его рассказ, та рассмеЯлась и
сказала, что они -- братьЯ по несчастью: месЯц назад она выгнала  за  измену
своего  бывшего  de  facto.  €х  вулканический роман достиг апогеЯ к моменту
возвращениЯ Љлаудии из Њилана.
     Љлаудиа остановилась не дома, а у подруги, и  даже  не  сразу  сообщила
”ранцу  о  своем  приезде -- они встретились лишь через два днЯ, в их бывшей
семейной квартире. ”ранц навсегда запомнил первые  слова,  которыми  Љлаудиа
начала   разговор:  холодное,  сложно  сконструированное  предложение,  Явно
заготовленное заранее. Ћна стала объЯснЯть, что ни в чем  ”ранца  не  винит,
что  она просто обрела, наконец, независимую от него индивидуальность, и что
теперь у нее будет настоЯщаЯ жизнь. Ћна проговорила в  этом  духе  некоторое
времЯ,  однако,  не  получаЯ  ожидаемого  отклика,  забеспокоилась  и начала
задавать вопросы. ђеакциЯ Љлаудии на  изменение  ситуации  оказалась  полной
неожиданностью  длЯ  обоих: из глаз ее брызнули слезы, и она зарыдала. Џосле
этого разговор пошел по совершенно иному руслу: холодный тон  слетел  с  нее
без  остатка,  а  ”ранцу,  наоборот,  изо  всех  сил пришлось сдерживать все
усиливавшеесЯ ощущение жалости. Ћн так и не понЯл, с какими чувствами к нему
и "другому человеку" Љлаудиа приехала из Њилана, но факт оставалсЯ фактом: к
тому, что ”ранц длЯ нее потерЯн навсегда, она оказалась не готова. Ћн  также
не  понЯл,  почему  она категорически отказалась сообщить что-либо о "другом
человеке". Ћни проговорили до утра (на протЯжении остатка разговора  Љлаудиа
непрерывно  плакала),  а  потом  расстались,  договорившись начать процедуру
развода. ‚ течение следующих суток она  дважды  звонила  ему,  и  ”ранц,  не
вполне  понимаЯ,  чего  она  хочет,  прилагал  титанические усилиЯ, чтобы не
разжалобитьсЯ от ее рыданий.
     Џосле Ќочи ЋбъЯснений все закончилось очень  быстро:  через  месЯц  они
развелись,  а  еще через неделю Љлаудиа вышла замуж за "другого человека" --
им оказалсЯ подающий надежды венгерский пианист лет  на  десЯть  ее  моложе.
“знав,   кто  счастливый  избранник,  ”ранц  понЯл,  почему  она  так  долго
скрытничала: видимо, просто стеснЯлась (в их компании считалось, да  и  сама
Љлаудиа часто шутила, что "глупее музыкантов -- только актеры"). Њуж-пианист
быстро оправдал возлагавшиесЯ на него  надежды;  он  постоЯнно  разъезжал  с
гастролЯми,  так  что  ”ранц  до  определенного  времени видел его только по
телевизору:  дебелый  молодой  человек  с  покрасневшим  лицом,  ожесточенно
ударЯющий  по  клавишам  роЯлЯ. ‡накомство с ним живьем ничего не добавило к
первому впечатлению кроме ощущениЯ инфантильности.
<I>
     €ногда сквозь сон (сквозь воспоминаниЯ?) ”ранц чувствовал,  как  кто-то
невидимый  неслышно заходил в его спальню, медленно склонЯлсЯ над кроватью и
внимательно смотрел вниз. Љто бы это мог быть? „а и что можно увидеть сквозь
одеЯло и лежащую поверх куртку?
     ЌесмотрЯ на режущее чувство уЯзвимости, ”ранц никогда не мог  заставить
себЯ откинуть одеЯло и посмотреть вверх...</I>

     ‚от ведь не повезло ”ранцу в тот майский день, когда  грузовик  сплющил
его машину в лепешку на площади перед “ниверситетом! …ще вчера... да что там
вчера -- за пЯть секунд до катастрофы казалось ему, что плохаЯ полоса в  его
жизни  уже  закончилась. (Ќу, пусть не совсем закончилась -- в двадцать пЯть
ему  жилось  все-таки  "вкуснее"...  пожалуй,  вернуть  аппетит   к   жизни,
свойственный  молодости,  невозможно  <I>в принципе.</I>) € от развода ”ранц, вроде
бы, оправилсЯ -- спасибо ‹оре. Ђ тут, надо же, в этот самый момент...
     Ќо он не думал  сейчас  об  этом:  витаЯ  в  дурманном  полусне,  ”ранц
вспоминал прошлое...
<I>
     —етвертый џрус, видно, длЯ  того  и  предназначалсЯ  --  чтобы  человек
пережил свою жизнь еще один раз.</I>


        5. 23-ий этаж

     ”ранц деградировал окончательно -- а  кто  б  не  деградировал  на  его
месте?  €  разобратьсЯ  ему  решительно ни в чем не удалось. ’рудно сказать,
почему... ‚озможно, потому, что понЯть он хотел <I>как минимум все...</I> Ђ  может,
оттого,  что  искал <I>вне</I> себЯ, в то времЯ как ответы на все вопросы мира были
заключены  <I>внутри.</I>  ‚прочем,  кто  знает,  где  спрЯтаны   эти   пресловутые
ответы?...
     “дивительно только, что распад и физическаЯ деградациЯ не  произошли  с
”ранцем  быстрее:  отсутствие  перспектив  и полнаЯ изолЯциЯ очевидны были с
самого начала. €ли же у этого спектаклЯ имелсЯ один зритель: Ѓог... или  как
он  там  называлсЯ?...  словом,  тот,  кто  гонЯл ”ранца по этому ‹абиринту.
Џотому ”ранц и продержалсЯ так долго -- ему, должно быть, казалось, что  Ѓог
вот-вот  выйдет  из  укрывища,  хлопнет  его по плечу и скажет: "Њолодец, ты
выдержал экзамен! Њожешь загадывать три желаниЯ". € тогда ”ранц  зажмуритсЯ,
наберет в грудь побольше воздуха и начнет: "•очу, чтобы..."
     ‚прочем, все это, очевидно, полнаЯ чушь. …сли Ѓог и существует,  то  он
не выйдет, а если и выйдет -- то экзамена ”ранц все равно не сдал.

                                  *  *  *

     ‡аключительный  этап   его   деградации   наступил,   когда   кончилось
снотворное.
     Ќе обнаружив в кухонном шкафу  ничего,  кроме  пустых  упаковок,  ”ранц
некоторое  времЯ заторможенно размышлЯл, стоит ли идти на склад. ‚роде бы он
забрал оттуда <I>все</I> таблетки -- сразу же, как  нашел  на  полке.  €ли  все  же
проверить?  аркаЯ  ногами  по  полу и цеплЯЯсь плечами за косЯки дверей, он
вышел из квартиры и вызвал лифт. ‡а окном  было  темно,  свистел  ветер.  ‡а
дверью, ведущей на лестницу, неслышно топтались невидимые люди.
     —ерез десЯть минут ”ранц вернулсЯ и лег на кровать -- таблеток не было.
Ћн  закрыл  глаза:  остаточной  концентрации  снотворного  в  крови все-таки
хватало, чтобы на времЯ отключитьсЯ от  реальности.  Џривычные  воспоминаниЯ
заклубились в его голове.
     ‘ледующие три часа он пролежал в прострации.
     ЋчнулсЯ ”ранц от озноба (утро все не наступало, ветер за окном ЯрилсЯ и
свистал).  Ћн  медленно  сел  на  кровати  -- и к ознобу добавилась тошнота.
"ђеакциЯ абстиненции, --  догадалсЯ  он.  --  џ  'отхожу'  от  снотворного".
‘колько  времени он принимал его непрерывно -- два месЯца?... три?... „а еще
в лошадиных дозах!
     ‚став с постели, ”ранц бросилсЯ в туалет -- его вырвало. ‘имптомы  были
налицо:  озноб,  тошнота,  боль  в  поЯснице. Ћн вернулсЯ на кровать, закрыл
глаза -- и тут же стены спальни надвинулись на  него  с  боков,  а  потолок,
угрожающе  трЯсЯсь,  стал  опускатьсЯ  сверху. Љогда м<B><I>е</I></B>ста, чтобы дышать, не
осталось, ”ранц открыл глаза -- и стены  с  потолком  отпрыгнули  на  место.
"ЉлаустрофобиЯ,   --   подумал   он.  --  ќтого  еще  недоставало".  —то  ж,
"завЯзавшие" наркоманы  подвержены  всем  видам  психических  расстройств...
клаустрофобиЯ еще не самое худшее.
     ѓде-то через час лежать на постели он уже не  мог  --  ни  с  закрытыми
глазами,  ни с открытыми. ”ранц мерЯл шагами комнату, не решаЯсь присесть, и
все времЯ водил взглЯдом по стенам: убеждал себЯ, что те стоЯт на  месте.  ‚
какой-то  момент  он  уже  не  смог  находитьсЯ в душной маленькой спальне и
перешел в  гостиную,  потом  решил  выйти  на  улицу.  Ћднако  осознав,  что
вернутьсЯ внутрь у него не хватит духу, передумал: смерть от холода казалась
еще страшней. „а и не дело это, идти  у  клаустрофобии  на  поводу  --  надо
понЯть,  как  с  ней  боротьсЯ  в  принципе!  €  сколько  времени  она может
продолжатьсЯ... —ерез час ему стало лучше и даже захотелось есть, однако  не
настолько, чтобы поехать в тесной кабине лифта за продуктами. ”ранц дошел по
лестнице до 1-го этажа (боЯзнь невидимых людей исчезла, вытесненнаЯ  другими
напастЯми),  но войти в подвал не смог: двадцать шесть этажей „ома давили на
грудь... было страшно. ‚ состоЯнии, близком к отчаЯнию, он поплелсЯ обратно,
чтобы  напитьсЯ  чаю,  --  но  не  смог войти в кухню: слишком мала. „икость
происходившего не укладывалась в голове...  сознаваЯ  полную  беспочвенность
своего страха, ”ранц ничего не мог с собой поделать.
     Њежду тем, ему опЯть стало хуже: он уже боЯлсЯ находитьсЯ  в  гостиной.
Људа  деватьсЯ?  Џомыслы  о  спасении  <I>в принципе</I> были давно оставлены -- он
хотел спастись <I>куда-нибудь.</I> Џеребрав все возможности, ”ранц понЯл, что пойти
может  только  на  23-ий  этаж,  где  имелсЯ большой пустой зал неизвестного
назначениЯ и более  ничего.  („ве  стены  зала  почти  целиком  состоЯли  из
высоких,  в  человеческий рост окон -- хорошо!) …динственной трудностью были
семнадцать пролетов по лестнице вверх, однако других путей к спасению  ”ранц
не видел.
     Џутешествие на  23-ий  этаж  оказалось  тЯжелее,  чем  он  предполагал:
во-первых,  узкаЯ  лестничнаЯ шахта давила с четырех сторон. Ђ во-вторых, за
месЯцы растительного существованиЯ на кровати,  без  нормальной  пищи  ”ранц
настолько ослабел, что тащилсЯ по ступенькам со скоростью улитки. ‹ишь через
полчаса он ввалилсЯ на подгибающихсЯ ногах в зал 23-го этажа, и ему сразу же
полегчало.
     Ќо не надолго.
     —ерез два часа он уже мог находитьсЯ  только  возле  окон  и  с  ужасом
смотрел  на  три массивные колонны в центре зала, проседавшие, казалось, под
неимоверной тЯжестью потолка. ”ранца бил озноб,  перед  глазами  все  ходило
ходуном,  и  он периодически прижималсЯ лбом к холодным стеклам окон -- что,
впрочем,  не  помогало.  Ќаконец  его   посетила   мысль   о   самоубийстве:
неограниченное  пустое  пространство  снаружи  „ома  манило  в  себЯ.  ”ранц
неуверенно потрогал толстое стекло и  представил  себе,  как  пробивает  его
своим  телом, -- бр-р-р! на лице и плечах навернЯка останутсЯ длинные рваные
царапины... „а и пробьешь ли  вообще?  --  скорее  всего,  только  расшибешь
лоб!...  ЏонимаЯ  нелепость боЯзни поцарапатьсЯ или ушибитьсЯ при совершении
самоубийства, ”ранц все же передернулсЯ.  ‹адно,  если  будет  <I>действительно</I>
нужно, он найдет, чем разбить стекло...
     —ерез час ему стало совсем худо: выставив левую руку как  можно  дальше
вперед,  а  правую  --  как  можно  выше  вверх  (чтобы отвратить неумолимое
приближение стен и потолка), ”ранц прижималсЯ спиной к оконному  стеклу.  Ћн
твердо  решил  выброситьсЯ  из  окна  --  и  лишь  оттЯгивал смерть, как уже
согласнаЯ  отдатьсЯ  своему  возлюбленному  девственница  оттЯгивает  начало
полового  акта  (любовный  жар  томит  ее,  но подруги говорили, что в таких
случаЯх может быть больно). ’ело ”ранца ходило  ходуном,  в  глазах  плавали
круги,  тошнота подступала к горлу -- однако в сознании царила пронзительнаЯ
Ясность. ‘квозь мозг медленно и тЯжеловесно проплывали мудрые мысли,  каждаЯ
--  додумана  до  конца и чеканно сформулирована: "—ем Я заслужил это? —ем?"
или: "‘коро все это кончитсЯ! ‘коро!" Џотом ”ранц  вдруг  пришел  в  Ярость:
"’ебе  менЯ не запугать!" -- дерзко выкрикнул он в пространство, и, выставив
дрожащую руку, двинулсЯ вперед. Ћн сейчас докажет <I>…му,</I> что не боитсЯ  стоЯть
у  стены! Ќеимоверным усилием воли ”ранц направил себЯ в самое опасное место
-- в ту часть зала, где не было ни окон, ни входной двери. Ѓлиже... ближе...
и  наконец  страдальчески  вытЯнутаЯ рука его коснулась шершавой поверхности
обоев -- он победил! ‘ облегчением свершенного подвига, ”ранц попЯтилсЯ было
к  окну...  как вдруг его скрюченные пальцы зацепились за какую-то рукоЯтку.
—то это? Ћн приблизил лицо почти вплотную к стене (чтобы  рисунок  на  обоЯх
отплелсЯ  от  кругов в глазах) и обнаружил хорошо замаскированный встроенный
шкаф -- дверца была не заперта. ‚ытащив оттуда увесистый металлический Ящик,
он бросилсЯ к спасительной прозрачности оконного стекла.
     Њир вращалсЯ  вокруг  головы  кольцами  ‘атурна...  ”ранц  отдышалсЯ  и
щелкнул запором на крышке Ящика.<I>
     ‚нутри  лежали  Ђнкеты  --  те  самые,  которые  он  заполнЯл  на  трех
предыдущих Ярусах и в ђегистратуре.</I>
     Ђ  еще  там  была  аудиокассета  --  видимо,  с  записью  его   допроса
‘ледователем  на Џервом џрусе. € видеозапись беседы с тремЯ следователЯми на
‚тором џрусе. Ђ также протоколы допросов в Њежсекторной ‘лужбе  Ѓезопасности
--  на  некоторых  виднелись пЯтна его крови. € еще какие-то бумаги, бумаги,
бумаги... исписанные (испечатанные) мелким почерком (шрифтом)  --  так,  что
ничего  не  разобрать... как же так? ‚едь это же, Якобы, предназначалось длЯ
‘уда -- чтобы тот узнал <I>все</I> про ”ранцеву душу!...
     Ќесколько секунд ”ранц размышлЯл, а потом в  один  миг,  с  кристальной
Ясностью понЯл: его обманули! ‘уд знал про него все с самого начала!<I>
     Ђнкеты понадобЯтсЯ совсем длЯ другого!</I>
     Ќе сомневаЯсь,  что  отгадал  истинное  назначение  Ђнкет  и  остальных
документов, ”ранц аккуратно сложил все обратно, отошел метра на два и метнул
Ящик изо всех сил в окно. ђаздалсЯ громкий треск, длиннаЯ извилистаЯ трещина
перечеркнула  толстое  стекло  по  диагонали  сверху вниз. ”ранц застонал от
разочарованиЯ, подобрал  Ящик,  отошел  в  исходное  положение  и  тщательно
прицелилсЯ  в  середину  трещины  -- точнее... точнее... давай! ’р-рах-х!...
стеклЯннаЯ полоса по всей длине стены взорвалась осколками.  ‚  лицо  ”ранцу
ударил  холодный  ветер, в воздухе заметались снежинки. ‚ обрамлении оконной
рамы, белаЯ равнина земли и вогнутый купол черного неба  выглЯдели  картиной
художника-монументалиста.
     Ќе раздумываЯ, ”ранц перешагнул низкий, по колено  подоконник  и  встал
снаружи  „ома  на  карнизе.  (‚етер  и  снег  хлестали  его  по щекам. ђуки,
вцепившиесЯ в край оконной рамы, дрожали. Ћсколок стекла  глубоко  впилсЯ  в
правую  ладонь  --  по  запЯстью  стекала струйка крови. ‘трах высоты кружил
голову легким, беззаботным весельем, как шампанское.)  ”ранц  несколько  раз
глубоко вдохнул и выдохнул чистый морозный воздух, потом зажмурилсЯ, пытаЯсь
вызвать в памЯти образ ’ани. Ћднако вместо ее лица перед  закрытыми  глазами
возник   догорающий   остов  машины  на  заваленном  валунами  склоне  горы.
ќлектрический разрЯд радости пронизал ”ранца: его возлюбленнаЯ  покончила  с
собой!  Љак  же  он  не  догадалсЯ раньше?!! Ћна сделала это длЯ него!!! (Ћн
ощутил нежное прикосновение ’аниного дыханиЯ к своей щеке.)
     Ћбуреваемый сладостным чувством конца, ”ранц рассмеЯлсЯ и открыл глаза.
Ћни  встретЯтсЯ...  встретЯтсЯ  сейчас!  Ћн  оттолкнулсЯ изо всех сил (чтобы
ветер не прибил его обратно к стене „ома)  и  швырнул  себЯ  в  спасительную
пустоту  открытого  пространства  --  вьюга  завертела  его  во все стороны.
ЏровожаЯ глазами свивающуюсЯ штопором ленту этажей, он  подумал:  "‘ейчас...
сейчас  Я,  наконец,  узнаю  что  будет дальше!" € в этот самый миг его тело
пронизало недостаточно толстый слой  снега  и  ударилось  о  землю...  ”ранц
услышал  странный  хруст  --  то  ли  от  расколовшегосЯ  затылка,  то ли от
переломившегосЯ позвоночника.  Ћднако  падение  не  остановилось,  будто  он
пробил  какую-то поверхность и полетел дальше. ‘ознание его не погасло, и он
увидел уродливую рожу ‘ледователЯ ”рица, потом  перекошенное  лицо  †енщины,
потом  бессмысленную физиономию Ђдвоката, потом кукольное личико ‘озданиЯ...
Ђ в  самом  конце,  нарушив  хронологический  порЯдок,  вновь  возник  ”риц,
разомкнул   красногубую   пасть  и  прошипел,  странно  растЯгиваЯ  гласные:
"†ела-ание  понЯ-ать  все-о  заведе-от  ва-ас  в  тупи-и-ик!"  Ќо  ”ранц  не
расслышал, ибо опЯть ударилсЯ о какую-то поверхность.
     Ќа этот раз сознание его потухло.

____________________________________________________________________________


        ќЏ€‹Ћѓ

     ‘колько времени он пробыл без сознаниЯ -- ”ранц не знал, ибо  часов  на
его  руке  почему-то  не  оказалось.  Ћн сидел в глубоком кожаном кресле, на
подлокотнике которого стоЯла меднаЯ пепельница с дымЯщейсЯ  сигарой.  Љресло
располагалось   у   стены  уходившего  вправо  и  влево  коридора,  напротив
находилась коричневаЯ дубоваЯ дверь с непонЯтной табличкой  21/17/ђ.  ѓде-то
за дверью одиночно тюкала пишущаЯ машинка.
     ”ранц  помотал  головой,  пытаЯсь  отогнать  окутывавшую  его  странную
сонливость...