„митрий Ѓиленкин. ‘троитель воздушных замков

Ћцените этот текст:
„митрий Ѓиленкин. ‘троитель воздушных замков

-----------------------------------------------------------------------
Ђвт.сб. "‘ила сильных". Њ., "„етскаЯ литература", 1986.
OCR & spellcheck by HarryFan, 19 October 2000
-----------------------------------------------------------------------

‘ловно кто-то опустил на него в детстве увесистую руку да так и не
убрал - человек Явно в возрасте, а все выглЯдел недомерком, мальчуганом,
тонкошеим подростком. Џрожитые годы понурили его узкие плечи, пепельно
обесцветили волосы и лицо, размыли некогда чистую голубизну глаз, сделали
их обладателЯ еще тщедушней, серей, незаметней в толпе, но вопреки всему в
подпрыгивающей походке этого полустарика-полуребенка сохранилось что-то
бодрое, задорно-воробьиное, мальчишеское. ’ак он шел, маленький,
несуетно-поспешный, таким проник внутрь многоэтажного дома, перышком
вознессЯ в лифте, и звонок, который он тронул у двери, издал деликатный
(не потревожил ли?), однако же деловитый (не обессудьте!) звук.
Џоразительно, как в механической трели звонка проЯвлЯетсЯ характер
человека! Џослышались мерные шаги, дверь распахнулась, и посетитель
предстал перед хозЯином квартиры, всемирно известным писателем-фантастом,
чьЯ крупнаЯ фигура заслонила собой проем, а массивные очки строго блеснули
с высоты почти двухметрового роста.
Њгновение хозЯин озадаченно смотрел, кто же перед ним и почему заЯвилсЯ
вот так, без всЯкой предварительной договоренности: одержимый поклонник,
официальное лицо, завзЯтый графоман, просто человек, не туда попавший? Ђ
бессознательный, хорошо оттренированный механизм писательского восприЯтиЯ
уже выдал подсказку: что-то не то!
- Џрошу извинить, но дело, по которому Я пришел, по телефону выглЯдело
бы глупо. - ‘лова посетителЯ опередили вопрос. - ’ем более что ни званий,
ни заслуг, ни веса не имею, просто Ђлександр €ванович •востиков,
пенсионер.
- Џенсионер... - Њашинальным движением писатель провел ладонью по
жесткому полукружью усов и мимоходом тронул очки, словно убеждаЯсь в
наличии того и другого на месте. - Џенсионер, то есть едва ли не самый
независимый человек в мире... ‚прочем, неважно! —ем могу быть полезен?
- Љрайне насущным не длЯ менЯ лично разговором, который займет минуты
три, если, конечно, вы не захотите его продолжить.
- —то ж. - Џоколебавшись, писатель сделал приглашающий жест. - џ,
правда, вскоре должен уйти...
- ђовно три минуты, - подтвердил посетитель.
Ћни прошли в тесную, как и всЯ квартира, комнату, где были книги, книги
и где тусклое городское солнце бросало под ноги желтые половики света,
отсвечивало в стекле полок и, падаЯ на стол, радужно преломлЯлось в
хрустальном шаре, опоЯсанном надписью: "”антазиЯ объемлет все. ‹ауреату
‚сесоюзной премии..." “же входЯ, писатель поспешно оглЯделсЯ, достаточно
ли все вокруг прибрано, не слишком ли затрушен табачным пеплом письменный
стол, подосадовал, что впустил неизвестно кого, когда времени нет
совершенно (а когда оно есть?), что придетсЯ выслушивать, как правило,
известные наперед слова, отвечать на них так, будто услышал впервые, иначе
обидишь гостЯ, который чаще всего ждет каких-то поразительных откровений
или просто любопытствует, каков ты есть, сверЯет тебЯ с твоими
собственными книгами, что всегда неприЯтно, смотрит, как ты живешь (надо
же, небогато!), и обЯзательно чего-нибудь хочет: помощи, ободрениЯ или
протекции, если это начинающий автор; истины, если это искатель-правдолюб;
какой-то особой эманации, если это поклонник, и так далее, и так далее, -
тЯжело! ‡ато желанно, ибо интересней человека, любого и каждого, нет
ничего, все прочее - звезды, атомы, роботы - слишком просто и чересчур
понЯтно, да и второстепенно, в общем.
- Џрисаживайтесь.
•востиков бочком пристроилсЯ на диванчике, писатель опустилсЯ в кресло
напротив, предварительно смахнув оттуда груду журналов, и снова машинально
проделал со своим лицом ту же, что и в дверЯх, операцию.
- ’ак Я вас слушаю...
‚зглЯд посетителЯ, этого Ђлександра €вановича •востикова, пенсионера,
оторвалсЯ от полок, сплошь уставленных произведениЯми фантастов, голос
прозвучал просительно и, однако же, твердо.
- ‘кажите, пожалуйста, если не секрет, над чем вы сейчас работаете?
Ћ господи! Џисатель содрогнулсЯ, как от скрипа гвоздем по стеклу, ибо
нет банальней и труднее вопроса, чем этот. Њожно ли объЯснить другому, что
ты пишешь, что хочешь выразить и зачем, если порой сам терЯешьсЯ в
догадках?
- ”антастику пишу, если вас это интересует. ђоман.
- „а, да, Я понимаю. Ќо о чем? Џоверьте, это крайне важно.
- Ќаоборот, это не имеет никакого значениЯ! —то тема, сюжет, пересказ?
Њолодой человек надолго уехал, любимаЯ девушка тем временем нашла другого;
герой рассержен, бранитсЯ, всех обличает и, ничего не достигнув, хлопает
напоследок дверью. ‚се, общее место! Ђ это, между прочим, сюжет "ѓорЯ от
ума"... ‹итчиновник - вот кто завел всЯкие там заЯвки в издательства и
прочую формалистику!
- ‘овершенно с вами согласен! - Џосетитель взволнованно ерзнул, его
аккуратные ушки порозовели. - Ќо позвольте еще вопрос. ”антазиЯ... —то в
смысле фантазии будет в вашем романе? Џорадуете ли вы нас, как прежде,
чем-нибудь поразительным, дальним, масштабным?
"‚лип!" - уныло подумал писатель.
- ”антазиЯ не цель, а средство! - вырвалось у него. - ‚се эти киберы,
нуль-транспортировки, машины времени лишь прием, способ изображениЯ
человека в быстро менЯющемсЯ мире, постижениЯ его самого!
- ’ак, да не совсем. - Џосетитель встал, маленький, помаргивающий,
упорный. - Џозвольте с вами не согласитьсЯ. ”антазиЯ самоценна! „а,
самоценна! Ћна, именно она просветлЯет все скрытые возможности и
вероЯтности мира, как бы странно, даже нелепо они сегоднЯ ни выглЯдели.
‘верхдальнЯЯ, за чертой горизонта, разведка неведомого - вот что она
такое! € сказанное вами, - голос •востикова упал, - увы, лишь подтверждает
печальную догадку, что мы, люди, сами того не заметив, уперлись в
предел...
- ‚ предел? - писатель поднЯлсЯ тоже. - ‚ какой еще предел? Ћ чем вы
говорите?
- Џредел фантазии, - понуро уставЯсь на свои ботинки, проговорил
•востиков. - ‘порЯт, конечна или бесконечна ‚селеннаЯ. ‘тоило бы спросить,
конечна или бесконечна фантазиЯ... ‚едь что, ведь что?! џ все это
прочитал. - ЏоднЯв взглЯд, он взмахом руки обвел книжные полки. - ‡наете,
фантазиЯ иссЯкает. Ѓыл взлет, распахивались дали... ’еперь не то, и у вас
не то. ѓде новые горизонты фантастического? ѓде иные - по-настоЯщему иные
- состоЯниЯ пространства, времени, разума, жизни? €дет интенсивнаЯ,
согласен, порой незаурЯднаЯ, тоже согласен, пропись деталей уже
найденного, фантазиЯ еще что-то открывает, но, согласитесь, былого
масштаба нет... Ћ чем это свидетельствует?
- Ђ, черт! - Џод тЯжелыми шагами писателЯ затрещал паркет. -
Џослушайте! ‘ сыром ли бутерброд или с ангельским пением, перекроить ли
времЯ в пространство или пространство во времЯ, загнать ли героев в
тридесЯтую галактику, где на деревьЯх растут алмазы, или оставить на улице
под дождиком дожидатьсЯ автобуса, - в этом ли дело? Љиберы будут, подумаем
лучше о человеке. € вообще!.. - Ћн рубанул воздух; - Ќе будем уподоблЯтьсЯ
тому поэту, который заЯвил однажды: "‚се! Ќаписал поэму о любви, закрыл
тему!"
- Џонимаю, понимаю, и все же!.. - ‘ухонькие ладошки посетителЯ
сложились в умолЯющем жесте. - ‘колько лет вас поучали, что вы, фантасты,
пишете не так и не о том, что главное - эстетика, морально-нравственнаЯ
проблематика, душа человека, а вовсе не какие-то там придумки, завиральные
идеи и ситуации, превращениЯ и миры, фантазии и порывы. ‚ы же упорно
писали свое и по-своему, а теперь вдруг согласились: да, правильно, да,
верно, главное - художественность, важнее всего - психологиЯ, а фантастика
лишь прием, декорациЯ, способ. —то же вас всех сдвинуло? †ажда похвал? €ли
вы почуЯли, что фантазиЯ дошла до предела и ходу ей дальше нет?
Џисатель перестал расхаживать и, вдвинув руки в карманы домашней куртки
так, что ее полы размашисто оттопырились, с интересом уставилсЯ на своего
гостЯ, такого маленького, чистенького, с виду обыкновенного, даже и не
заметишь на улице. Ђлександр €ванович •востиков, пенсионер, каких
миллионы. Ђй-ай-ай! ‚се-таки читатель фантастики - совершенно особый
читатель, и это прекрасно.
- Џослушайте... - ‘лова едва выделились на фоне заоконного шума. - Ќу,
допустим, вы правы. „опустим, фантазиЯ исчерпала себЯ, дошла до предела.
‚ам-то что до этого? €менно вам?
- ’ак ведь скучно...
- —итать?
- †ить.
- †ить? ќто еще почему?!
- „а как же! …сли очертилсЯ последний круг, если ничего больше не
будет... ќто же загон, клетка, конец!
- ѓосподи, Ђлександр €ванович! ЌельзЯ же фантазии придавать такое
значение. € вообще... Џостойте, как там у ѓорького? "Ќет фантазии, которую
волЯ и разум людей не могли бы претворить в действительность". „а! €менно!
Џреобразование ‚селенной, власть над пространством и временем, бессмертие,
существование во множестве обликов, и еще, и еще! Њы же такое
нафантазировали, миллиона лет не хватит, чтобы осуществить, даже если в
наших видениЯх всего четвертушка возможного и реального!
- Ћграда всегда ограда, - напрЯженно глЯдЯ на писателЯ, повторил
•востиков. - Њиллионы лет? ‚се возможное, что нафантазировал †юль ‚ерн,
давно сбылось. “эллса - и того жизнь обогнала. Ќе в вечности предел,
ближе! Ђ дальше что? —то дальше, если фантазиЯ все уже очертила и больше
ничего не может? ‚ыполним, значит, и точка. ‡амрем. Љак с этим жить?
- Ђ! - воскликнул писатель так, что его очки подскочили, и в
раздражении затЯнулсЯ сигаретой, чего вне работы себе обычно не позволЯл.
- —епуху мы оба несем, чепуху! ‚ы не туда, и Я за вами... Љто постановил,
что фантазиЯ должна мчатьсЯ, как спринтер? Ѓыл прилив, теперь отлив, так
всегда, так в любом деле. Њожет быть, мы просто устали и постарели.
- ‚се сразу? € молодые тоже?
Џисатель промолчал, досадуЯ, что влез в этот ненужный, бессмысленный
спор. Ќо слово вырвалось. Љого и в чем он хотел убедить? Ќе •востикова же!
’от смотрел, не мигаЯ, настойчиво, выжидающе, удрученно, единственный
человек в мире, который задумалсЯ о пределе фантазии как о пределе всех
устремлений, какие только возможны в веках, и ощутил острую тоску за
далеких потомков, которые наконец исчерпают все, казалось бы, неисчислимые
возможности мира и в унынии замрут у последнего краЯ, за которым уже нет
ничего, ничего - ни мечты, ни порыва, ни дерзости, - пелена бесконечных,
на веки веков, будней!
ђука Яростно втоптала окурок в пепельницу. "Љ дьЯволу, - подумал он. -
Љ дьЯволу все барьеры и ограничениЯ, мир безбрежен, неисчерпаем - вы
слышите? - неисчерпаем!"
ЊетнувшийсЯ взглЯд замер в радужной точке хрустального шара, задержалсЯ
в его замкнутой и холодной прозрачности. Њир неисчерпаем, это верно.
’олько как, в каком смысле? ‚от и физики настойчиво поговаривают о
конечности законов природы и форм материи. Ђ если так - почему бы и нет? -
все остальное будет доделкой, бесконечной частностью, а не прорывом в
неведомое. Њальчик, собирающий красивые ракушки на берегу, тогда как за
спиной катит свои волны безбрежный океан, - таким видел себЯ Ќьютон, с
таким настроением жил. ‚се неоглЯдно и все впервые! Ђ если океан уже
исчислен, протрален, нанесен на карту, если дух бесконечности отлетел, кем
почувствуют себЯ все Ќьютоны будущего, все мальчишки, играющие на его
берегу? Ќе океан - озеро перед ними, большаЯ, размером с ‚селенную, лужа.
€ так до скончаниЯ дней, всех дней, какие отпущены людЯм. „а, физика и
фантастика, воображение и познание. —то, если всюду дзинькнул один и тот
же ехидный звоночек? Ќо нет же, нет, такое уже было однажды, физика конца
прошлого века тоже мнилась исчерпанной, а затем... ’ак! Ќо фантазиЯ,
она-то в художественных произведениЯх кипела, теперь же этого нет, вот в
чем разница...
‚ старину, спускаЯсь в шахту, брали с собой канареек: те первыми
чувствовали запах рудничного газа и задыхались, когда человек еще бодро
помахивал кайлом. ”антастика, в сущности, та же канарейка.
Ќу и что, ну и что? Ќепостижим человек! ‘колько насущных забот, тревог
и проблем, а он, этот •востиков, которому бы гретьсЯ на лавочке да
почитывать газету, стоит с видом мальчишки, которого то ли поставЯт в
угол, то ли выпустЯт погулЯть. € он, писатель, не лучше. ‘очинитель
воздушных замков!
Ќо ведь и это надо. Ќадо, кто-то должен, какаЯ бы злоба днЯ ни давила,
иначе нельзЯ, невозможно, без дальней, предельной перспективы не обойтись,
без нее все постепенно закиснет, замрет, как застоЯвшаЯсЯ вода: и человек,
и общество, сам человеческий род - все! Ђ потому...
Њотнув головой, словно распахнутый ворот стал ему тесен, писатель
оглЯдел комнату, в которой желтел плененный солнечный свет, оглЯдел книги,
сколько их было вокруг, тесный строй переплетов, замкнувший все Яркие и
воздушные видениЯ человеческой фантазии.
- ‚от что, Ђлександр €ванович, - сказал он глухо и твердо. - Ѓудет так.
‚ы придете сюда через год и получите ту рукопись, которую ждете. ’ак
будет. Ћбещаю вам это. € спасибо, что вы пришли.
•востиков открыл было рот, хотел что-то сказать - и не смог. ’олько
глотнул воздух, и в глазах нерастраченной синевой просиЯл детский восторг
благодарности. € даже не это... Џросто оба, большой и маленький, молча
взглЯнули друг на друга и оба на краткий миг ощутили себЯ мальчишками,
какими были когда-то, давным-давно, в то счастливое мгновение детства,
когда все несбыточное и желанное кажетсЯ возможным, посильным, обещанным,
как радуга теплого грибного дождЯ над близкой околицей.
‚се кончилось так же быстро, как и возникло. •востиков молча поклонилсЯ
и, тихо ступаЯ, вышел.
‡а ним приглушенно щелкнул замок, и этот звук длЯ писателЯ прогремел
обвалом. —то он наделал, что посулил!
‘ам не понимаЯ зачем, он выскочил на балкон. •илый городской ветерок
ласково дохнул запахами перегретого асфальта и камнЯ. Љак он сможет
выполнить свое обещание, если предел фантазии существует в
действительности и уже достигнут?! Ћткуда возьметсЯ та сила воображениЯ,
котораЯ его, как и других, все Явственней покидает?
‘ улицы катилсЯ слитный машинный гул, вдали, много выше древней
церквушки, опережаЯ звук, к зениту полз самолет, а под самым балконом за
оградой детского сада в песочке копались малыши, такие крохотные и такие
одинаковые в своих белых панамках. ‚се, что было вокруг, все обыкновенное,
что видел глаз, прошлый век счел бы фантастикой, и даже при взглЯде на
детсадовских малышей что бы сказали ‘ен-‘имон, ”урье, —ернышевский?
€ все это сначала возникло в воображении. —то, если отныне...
‚незапный вскрик вырвалсЯ сразу из сотен по-летнему распахнутых окон,
выделилсЯ из прочих звуков, замирающим вздохом пронессЯ над городом.
Џисатель даже вздрогнул, прежде чем догадалсЯ, что это такое и почему.
Џросто-напросто мировой чемпионат по футболу, кто-то кому-то сейчас вкатил
мЯч, и миллионы людей в разных концах ‡емли дружно ахнули. ‚се, все
свободные от работы люди смотрЯт сейчас телевизор, все, кроме таких
носорогов, как он или •востиков... € кроме детей в панамках, длЯ которых
важнее всего на свете тот сказочный замок, который они лепЯт из
рассыпчатого песка.
ЌевольнаЯ полуулыбка тронула губы писателЯ и тут же стерлась. ‘топ,
стоп, стоп! ’елевизор, обыкновеннейший телевизор... € в нем обыденное
Явление человека или событий сразу миллионам людей, в разных точках
земного шара, точно такое же возникновение голоса умерших, их лиц, - в
какой сказке было такое, чей взлет фантазии еще в дни —ернышевского мог
представить вот эту Явь?
Џисатель стиснул перила, точно балкон под ним готов был превратитьсЯ в
волшебный ковер-самолет. ‘лепцы! „ействительность была, есть и будет
богаче любой фантазии, надо только ее понЯть, вглЯдетьсЯ в перспективу
жизни, в сегоднЯшнем желуде увидеть тень завтрашней дубравы, в закатном
луче - восход, в пылинке - ‚селенную, в будничном - мощь грЯдущей
фантастики вот и весь сказ. Љак просто, как невыразимо сложно - и как он
мог об этом забыть!
•востиков врЯд ли успел далеко уйти. Џисатель перегнулсЯ через перила,
жадно вглЯдываЯсь в уличную толпу, но сверху люди выглЯдели такими
маленькими что невозможно было определить, кто есть кто.
Ќо среди них были мальчишки всех возрастов, и этого было достаточно.
Last-modified: Thu, 19 Oct 2000 16:01:21 GMT
Ћцените этот текст: