‚ комнату вошел Ќэтти. Џри виде его Я почувствовал странную неловкость.
Ћн пристально посмотрел на менЯ.
   - ќто хорошо, - сказал он. - ‚аше выздоровление идет быстро.
   ‚есь день после этого он был как-то особенно молчалив  и  задумчив.  Ќа
другой день, убедившись, что Я чувствую  себЯ  хорошо  и  галлюцинации  не
повторЯютсЯ, он уехал по своим делам до самой ночи,  заменив  себЯ  другим
врачом. Џосле этого в течение целого рЯда дней он ЯвлЯлсЯ лишь по вечерам,
чтобы усыпить менЯ на ночь. ’огда только мне  стало  Ясно,  насколько  длЯ
менЯ важно и приЯтно его присутствие. ‚месте с волнами  здоровьЯ,  которые
как будто вливались в мой организм из всей окружающей природы,  стали  все
чаще приходить размышлениЯ о  намеке  €брагима.  џ  колебалсЯ  и  всЯчески
убеждал себЯ, что это нелепость, порожденнаЯ болезнью: из-за чего бы Ќэтти
и прочим друзьЯм обманывать менЯ относительно этого? ’ем не менее  смутное
сомнение оставалось, и оно мне было приЯтно.
   €ногда Я допрашивал Ќэтти, какими делами он сейчас занЯт.  Ћн  объЯснЯл
мне, что идет рЯд собраний, свЯзанных с устройством  новых  экспедиций  на
другие планеты,  и  он  там  нужен  как  эксперт.  Њэнни  руководил  этими
собраниЯми; но ни Ќэтти, ни он не собирались скоро ехать, что  менЯ  очень
радовало.
   - Ђ вы сами не думаете ехать домой? - спросил менЯ Ќетти, и в его  тоне
Я подметил беспокойство.
   - Ќо ведь Я еще ничего не успел сделать, - отвечал Я.
   ‹ицо Ќэтти просиЯло.
   - ‚ы ошибаетесь, вы сделали многое... даже и этим ответом, - сказал он.
   џ чувствовал в этом намек на что-то такое,  чего  Я  не  знаю,  но  что
касаетсЯ менЯ.
   - Ђ не могу ли Я отправитьсЯ с  вами  на  одно  из  этих  совещаний?  -
спросил Я.
   - Ќи в каком случае - решительно заЯвил  Ќэтти.  -  Љроме  безусловного
отдыха, который вам нужен, вам надо еще целые месЯцы избегать  всего,  что
имеет тесную свЯзь с началом вашей болезни.
   џ  не  спорил.  Њне  было  так  приЯтно  отдыхать;  а  мой  долг  перед
человечеством ушел куда-то далеко. ЊенЯ беспокоили только, и все  сильнее,
странные мысли о Ќэтти.
   ђаз вечером Я стоЯл у окна и смотрел на  темневшую  внизу  таинственную
красную "зелень" парка, и она казалась мне прекрасной, и  не  было  в  ней
ничего чуждого моему  сердцу.  ђаздалсЯ  легкий  стук  в  дверь:  Я  сразу
почувствовал, что это Ќэтти. Ћн вошел своей быстрой,  легкой  походкой  и,
улыбаЯсь,  протЯнул  мне  руку  -  старое,  земное  приветствие,   которое
нравилось ему. џ радостно сжал его  руки  с  такой  энергией,  что  и  его
сильным пальцам пришлось плохо.
   - Ќу, Я вижу, моЯ роль врача окончена, - смеЯсь, сказал он.  -  ’ем  не
менее Я должен еще вас порасспросить, чтобы твердо установить это.
   Ћн расспрашивал менЯ, Я бестолково отвечал ему в непонЯтном смущении  и
читал скрытый смех в  глубине  его  больших-больших  глаз.  Ќаконец  Я  не
выдержал:
   - ЋбъЯсните мне, откуда у менЯ такое сильное влечение к вам?  Џочему  Я
так необыкновенно рад вас видеть?
   - ‚сего скорее, Я думаю, оттого, что Я лечил вас, и  вы  бессознательно
переносите на менЯ радость выздоровлениЯ. Ђ может быть...  и  еще  одно...
это, что Я... женщина...
   ЊолниЯ блеснула перед моими глазами, и все потемнело вокруг,  и  сердце
словно перестало битьсЯ... —ерез секунду Я как  безумный  сжимал  Ќэтти  в
своих объЯтиЯх и целовал ее руки, ее лицо,  ее  большие,  глубокие  глаза,
зеленовато-синие, как небо ее планеты.
   ‚еликодушно и просто Ќэтти уступала моим необузданным порывам...  Љогда
Я очнулсЯ  от  своего  радостного  безумиЯ  и  вновь  целовал  ее  руки  с
невольными слезами благодарности на глазах, - то была,  конечно,  слабость
от перенесенной болезни, - Ќэтти сказала со своей милой улыбкой:
   - „а, мне казалось сейчас, что весь ваш юный мир  Я  чувствую  в  своих
объЯтиЯх. …го деспотизм, его эгоизм, его отчаЯннаЯ  жажда  счастьЯ  -  все
было в ваших ласках. ‚аша любовь сродни убийству...  Ќо...  Я  люблю  вас,
‹энни...
   ќто было счастье.


        —Ђ‘’њ ’ђ…’њџ


        1. ‘—Ђ‘’њ…

   ќти месЯцы... Љогда Я их вспоминаю, трепет охватывает мое тело, и туман
застилает мои глаза, и все вокруг кажетсЯ ничтожным.  €  нет  слов,  чтобы
выразить минувшее счастье.
   Ќовый  мир  стал  мне  близок  и,  казалось,  вполне  понЯтен.  Џрошлые
поражениЯ не смущали менЯ, юность и вера возвратились ко мне и,  Я  думал,
никогда не уйдут больше. “ менЯ был надежный и сильный  союзник,  слабости
не было места, будущее принадлежало мне.
   Љ прошлому мысль моЯ возвращалась редко, а больше  всего  к  тому,  что
касалось Ќэтти и нашей любви.
   - ‡ачем вы скрывали от менЯ свой пол? - спросил Я ее вскоре после  того
вечера.
   - ‘начала это произошло само собой, случайно. Ќо потом  Я  поддерживала
ваше заблуждение вполне сознательно и  даже  умышленно  изменила  в  своем
костюме все то, что могло навести вас на истину. ЊенЯ напугала трудность и
сложность вашей задачи, Я боЯлась усложнить ее еще больше, особенно  когда
заметила ваше бессознательное влечение ко мне. џ и сама не вполне понимала
себЯ... до вашей болезни.
   -  ‡начит,  это  она  решила  дело...  Љак  Я  благодарен  моим   милым
галлюцинациЯм!
   - „а, когда Я услышала о вашей болезни, это  было  как  громовой  удар.
…сли бы мне не удалось вполне вылечить вас, Я бы, может быть, умерла.
   Џосле нескольких секунд молчаниЯ она прибавила:
   - Ђ знаете, в числе ваших друзей есть еще одна женщина,  о  которой  вы
этого не подозревали, и она также очень любит вас... конечно, не так,  как
Я...
   - ќнно! - сейчас же догадалсЯ Я.
   - Ќу конечно. € она также обманывала вас нарочно по моему совету.
   - Ђх, сколько обмана и  коварства  в  вашем  мире!  -  воскликнул  Я  с
шутливым пафосом. [...]
   „ни проходили за днЯми, и Я радостно овладевал прекрасным новым миром.


        2. ђЂ‡‹“ЉЂ

   € все-таки этот день наступил, день, о котором Я не могу вспомнить  без
проклЯтьЯ, день, когда между мной и Ќэтти встала чернаЯ тень ненавистной и
неизбежной... разлуки. ‘о спокойным и Ясным, как всегда,  выражением  лица
Ќэтти сказала мне, что она должна отправитьсЯ на днЯх вместе с  гигантской
экспедицией, снарЯжаемой на ‚енеру под руководством  Њэнни.  ‚идЯ,  как  Я
ошеломлен этим известием, она прибавила:
   - ќто будет недолго; в случае успеха, в котором Я не сомневаюсь,  часть
экспедиции вернетсЯ очень скоро, и Я в том числе.
   ‡атем  она  стала  объЯснЯть  мне,  в  чем  дело.   Ќа   Њарсе   запасы
радиоматерии, необходимой как двигатель междупланетного  сообщениЯ  и  как
орудие разложениЯ и синтеза всех элементов, приходили к концу: она  только
тратилась, и не было средств длЯ  ее  возобновлениЯ.  Ќа  ‚енере,  молодой
планете, котораЯ существовала почти вчетверо меньше,  чем  Њарс,  было  по
несомненным  признакам  установлено  присутствие   у   самой   поверхности
колоссальных  залежей  радиирующих  веществ,  не  успевших  самостоЯтельно
разложитьсЯ. Ќа одном острове, расположенном среди главного океана  ‚енеры
и носившем у марсиан имЯ "Ћстрова горЯчих бурь", находилась самаЯ  богатаЯ
руда радиоматерии; и там решено было начать немедленно ее  разработку.  Ќо
прежде всего длЯ этого было необходимо постройкой очень высоких и  прочных
стен оградить работающих от гибельного действиЯ влажного  горЯчего  ветра,
который своей жестокостью далеко превосходит бури наших песчаных  пустынь.
Џоэтому и потребовалась экспедициЯ из десЯти  этеронефов  и  полутора-двух
тысЯч человек, из них всего одна двадцатаЯ длЯ  химических,  а  почти  все
остальные длЯ строительных работ. Ѓыли привлечены лучшие научные  силы,  в
том числе и наиболее опытные  врачи:  опасности  здоровью  угрожали  и  со
стороны климата и со стороны убийственных лучей  и  эманации  радиирующего
вещества.  Ќэтти,  по  ее  словам,  не  могла  уклонитьсЯ  от  участиЯ   в
экспедиции; но предполагалось, что если работы пойдут хорошо, то уже через
три месЯца один этеронеф отправитсЯ  обратно  с  известиЯми  и  с  запасом
добытого вещества. ‘  этим  этеронефом  должна  была  вернутьсЯ  и  Ќэтти,
значит, через 10-11 месЯцев после отъезда.
   џ не мог понЯть, почему Ќэтти необходимо ехать. Ћна говорила  мне,  что
предприЯтие слишком серьезное, чтобы от него можно  было  отказатьсЯ;  что
оно имеет большое значение и длЯ моей задачи, так как  его  успех  впервые
даст возможность частых и широких сношений с ‡емлею; что всЯкаЯ  ошибка  в
постановке медицинской помощи с самого начала может  привести  к  крушению
всего дела. ‚се это было убедительно, - Я уже узнал, что  Ќэтти  считаетсЯ
лучшим врачом длЯ всех тех  случаев,  которые  выходЯт  из  рамок  старого
медицинского опыта,  -  и  все-таки  мне  казалось,  что  это  не  все.  џ
чувствовал, что тут есть что-то недоговоренное.
   ‚ одном Я не сомневалсЯ -  в  самой  Ќэтти  и  в  ее  любви.  …сли  она
говорила, что ехать необходимо, значит, это было необходимо; если  она  не
говорила почему, значит, мне не следовало ее допрашивать. џ видел страх  и
боль в ее прекрасных глазах, когда она думала, что Я не смотрю на нее.
   - ќнно будет длЯ тебЯ хорошим и милым другом, - сказала она с  грустной
улыбкой, - и Ќэллу ты не забывай, она любит тебЯ  за  менЯ,  у  нее  много
опыта и ума, ее поддержка в трудные минуты драгоценна.  Ђ  обо  мне  думай
только одно: что Я вернусь как можно скорее.
   - џ верю в тебЯ, Ќэтти, - сказал Я, - и потому верю в себЯ, в человека,
которого ты полюбила.
   - ’ы прав, ‹энни. € Я убеждена, что из-под  всЯкого  гнета  судьбы,  из
всЯкого крушениЯ ты выйдешь верным себе, сильнее и чище, чем прежде.
   Ѓудущее бросало свою тень на наши прощальные ласки, и они смешались  со
слезами Ќэтти.


        3. ”ЂЃђ€ЉЂ Ћ„…†„›

   ‡а те короткие месЯцы Я успел  с  помощью  Ќэтти  в  значительной  мере
подготовить выполнение своего главного плана - стать  полезным  работником
марсианского общества.  џ  сознательно  отклонЯл  все  предложениЯ  читать
лекции  о  ‡емле  и  ее  людЯх:  было  бы  неразумно  сделать  это   своей
специальностью, так как это значило  бы  искусственно  останавливать  свое
знание на образах своего прошлого, которое и без того  не  могло  от  менЯ
уйти, вместо того будущего, которое надо было завоевать. џ решил поступить
просто на фабрику и выбрал на первый раз, после обстоЯтельного сравнениЯ и
обсуждениЯ, фабрику одежды.
   џ  выбрал,  конечно,  почти  самое  легкое.  Ќо  длЯ   менЯ   и   здесь
потребовалась немалаЯ и серьезнаЯ предварительнаЯ работа, пришлось изучить
выработанные  наукою  принципы  устройства  фабрик  вообще,   ознакомитьсЯ
специально с устройством той фабрики, где мне предстоЯло  работать,  с  ее
архитектурой, с ее организацией труда, Я специально должен был иметь дело,
- конечно, во всех применЯемых на ней машинах, а той машины, с  которою  Я
специально должен был иметь дело, - конечно во всех подробностЯх. Џри этом
оказалось необходимо  предварительно  усвоить  некоторые  отделы  общей  и
прикладной механики и технологии и даже математического  анализа.  ѓлавные
трудности тут возникали длЯ менЯ не из содержаниЯ  того,  что  приходилось
изучать, а из формы. “чебники и руководства не были рассчитаны на человека
низшей культуры. џ вспоминал, как в детстве мучил менЯ случайно попавшийсЯ
под руку французский учебник математики. “ менЯ было серьезное влечение  к
этому предмету и, по-видимому, недюжинные способности к нему: трудные  длЯ
большинства начинающих идеи "предела" и "производной" достались мне как-то
незаметно, точно Я всегда был знаком  с  ними.  Ќо  у  менЯ  не  было  той
логической дисциплины и практики научного мышлениЯ, которую предполагал  в
читателе-ученике французский профессор, очень Ясный и точный в выражениЯх,
но очень скупой  на  объЯснениЯ.  Ћн  постоЯнно  пропускал  те  логические
мостики, которые могли  сами  собой  подразумеватьсЯ  длЯ  человека  более
высокой научной культуры, но не длЯ юного азиата. € Я не раз целыми часами
думал над каким-нибудь  магическим  превращением,  следующим  за  словами:
"откуда, принимаЯ во внимание предыдущие уравнениЯ,  мы  выводим...".  ’ак
было со мной и теперь, только  еще  сильнее,  когда  Я  читал  марсианские
научные книги; иллюзиЯ, котораЯ владела мной в начале моей болезни,  когда
мне все казалось легко и понЯтно, исчезла без следа. Ќо терпеливаЯ  помощь
Ќэтти постоЯнно была со мною и сглаживала трудный путь.
   ‚скоре после отъезда Ќэтти Я решилсЯ и вступил  на  фабрику.  ќто  было
гигантское и очень сложное предприЯтие, совершенно не подходЯщее к  нашему
обычному представлению о фабрике одежды. ’ам совмещалось прЯденье, тканье,
кройка, шитье, окраска одежды, а  материалом  работы  служил  не  лен,  не
хлопок и вообще не волокна растений, и не  шерсть,  и  не  щелк,  а  нечто
совсем иное.
   ‚ прежние времена марсиане приготовлЯли ткани длЯ одежды приблизительно
таким же способом, как это  делаетсЯ  у  нас:  культивировали  волокнистые
растениЯ, стригли шерсть с подходЯщих  животных  и  сдирали  с  них  кожу,
разводили особые породы пауков, из паутины  которых  получалось  вещество,
подобное щелку, и т.д. ’олчок к изменению техники дан  был  необходимостью
увеличивать все более и более  производство  хлеба.  ‚олокнистые  растениЯ
стали вытеснЯтьсЯ волокнистыми минералами вроде горного льна. ‡атем химики
направили свои усилиЯ на исследование паутинных тканей и на  синтез  новых
веществ с аналогичными свойствами. Љогда это удалось им,  то  за  короткое
времЯ во всей этой отрасли промышленности произошла  полнаЯ  революциЯ,  и
теперь ткани старого типа хранЯтсЯ только в исторических музеЯх.
   Ќаша фабрика была истинным воплощением этой революции. Ќесколько раз  в
месЯц с  ближайших  химических  заводов  по  рельсовым  путЯм  доставлЯлсЯ
"материал" длЯ прЯжи в виде полужидкого  прозрачного  вещества  в  больших
цистернах.  €з  этих  цистерн  материал  при  помощи   особых   аппаратов,
устранЯющих доступ воздуха, переливалсЯ  в  огромный,  высоко  подвешенный
металлический резервуар, плоское дно которого имело сотни тысЯч  тончайших
микроскопических отверстий. —ерез отверстиЯ вЯзкаЯ жидкость продавливалась
под большим давлением тончайшими струйками, которые под действием  воздуха
затвердевали уже в нескольких  сантиметрах  и  превращались  в  прозрачные
паутиновые волокна. „есЯтки тысЯч механических  веретен  подхватывали  эти
волокна, скручивали их десЯтками в нити различной толщины  и  плотности  и
тЯнули их дальше, передаваЯ готовую "прЯжу" в следующее ткацкое отделение.
’ам на ткацких станках нити переплетались  в  различные  ткани,  от  самых
нежных, как кисеЯ и батист, до самых плотных, как сукно и войлок,  которые
бесконечными широкими лентами тЯнулись еще дальше,  в  мастерскую  кройки.
‡десь их подхватывали новые машины, тщательно складывали во много слоев  и
вырезали из них тысЯчами заранее  намеченные  и  размеренные  по  чертежам
разнообразные выкройки отдельных частей костюма.
   ‚ швейной мастерской скроенные куски сшивались в готовое платье, но без
всЯких  иголок,  ниток  и  швейных  машин.  ђовно  сложенные  краЯ  кусков
размЯгчались  посредством  особого  химического  растворителЯ,  приходЯ  в
прежнее  полужидкое  состоЯние,  и  когда  растворЯющее  вещество,   очень
летучее, через минуту испарЯлось,  то  куски  материи  оказывались  прочно
спаЯнными, лучше, чем это могло быть сделано каким бы  то  ни  было  швом.
Ћдновременно с этим впаивались везде, где требовалось, и застежки, так что
получались готовые части костюма - несколько тысЯч образцов, различных  по
форме и размеру.
   Ќа каждый возраст имелось  несколько  сотен  образцов,  из  которых  на
всЯкого желающего почти всегда можно было выбрать вполне  подходЯщий,  тем
более что одежда у марсиан обыкновенно очень свободнаЯ.  …сли  подходЯщего
найти не удавалось, например, вследствие не вполне  нормального  сложениЯ,
то немедленно снимали особую мерку, устанавливали  машину  длЯ  кройки  по
новым  чертежам  и  "шили"  специально  на  данное  лицо,  что   требовало
какого-нибудь часа времени.
   —то касаетсЯ цвета  костюма,  то  большинство  марсиан  удовлетворЯетсЯ
обычными оттенками,  темными  и  мЯгкими,  в  каких  приготовлЯетсЯ  самаЯ
материЯ. …сли же требуетсЯ иной цвет, кроме того, какой  оказалсЯ  налицо,
то костюм отправлЯют в красильное отделение, где  в  несколько  минут  при
помощи  электрохимических  приемов  он  приобретает  желательную  окраску,
идеально-ровную и идеально-прочную.
   €з  таких  же  тканей,  только  гораздо  более  плотных  и  прочных,  и
приблизительно такими же способами приготовлЯетсЯ обувь  и  теплаЯ  зимнЯЯ
одежда. Ќаша фабрика этим не занималась, но  другие,  еще  более  крупные,
производили сразу решительно все, что нужно, чтобы одеть человека с головы
до ног.
   џ работал  поочередно  во  всех  отделениЯх  фабрики  и  вначале  очень
увлекалсЯ своей работой. Ћсобенно интересно было  заниматьсЯ  в  отделении
кройки, где мне приходилось применЯть  на  деле  новые  длЯ  менЯ  способы
математического анализа. ‡адача состоЯла в том,  чтобы  из  данного  куска
материи с наименьшей  потерей  материала  выкраивать  все  части  костюма.
‡адача, конечно, очень прозаичнаЯ, но и очень серьезнаЯ; потому  что  даже
минимальнаЯ ошибка, повтореннаЯ  много  миллионов  раз,  давала  громадную
потерю. € достигать успешного решениЯ мне удавалось "не хуже" других.
   ђаботать "не хуже" других - к этому Я стремилсЯ всеми силами и в  общем
не без успеха. Ќо Я не мог не заметить, что мне это стоит гораздо  больших
усилий, чем остальным работникам. Џосле обычных  4-6  (по  земному  счету)
часов труда Я бывал сильно утомлен, и мне  нужен  был  немедленный  отдых,
тогда как прочие отправлЯлись по музеЯм, библиотекам, лабораториЯм или  на
другие фабрики наблюдать производство, а иногда даже там еще работать...
   џ надеЯлсЯ, что придет привычка к новым видам труда и сравнЯет менЯ  со
всеми работниками. Ќо этого не было. џ все более убеждалсЯ, что у менЯ  не
хватает _культуры вниманиЯ_. ”изических движений требовалось очень мало, и
по их быстроте и ловкости  Я  не  уступал,  даже  превосходил  многих.  Ќо
требовалось такое непрерывное и напрЯженное  внимание  при  наблюдении  за
машинами  и  материалом,  которое  было  очень  тЯжело  длЯ  моего  мозга:
очевидно,  только  в  рЯде  нескольких  поколений  могла   развитьсЯ   эта
способность до той степени, какаЯ здесь ЯвлЯлась обычной и средней.
   Љогда - обыкновенно к концу моей дневной работы - в  ней  начинало  уже
сказыватьсЯ утомление и внимание мне начинало изменЯть, Я делал ошибку или
замедлЯл на секунду выполнение какого-нибудь акта работы, тогда  неминуемо
и безошибочно рука кого-нибудь из соседей поправлЯла дело.
   ЊенЯ  не  только  удивлЯла,  но  порой  прЯмо  возмущала  их   страннаЯ
способность, ни  на  йоту  не  отрываЯсь  от  своего  дела,  замечать  все
происходЯщее вокруг. €х заботливость  не  столько  трогала  менЯ,  сколько
вызывала во мне досаду и раздражение; у менЯ ЯвлЯлось такое  чувство,  как
будто все они постоЯнно следЯт  за  моими  действиЯми...  ќто  беспокойное
настроение увеличивало еще более мою рассеЯнность и портило мою работу.
   ’еперь, спустЯ долгое времЯ, когда Я  тщательно  и  уже  беспристрастно
вспоминаю  все  обстоЯтельства,  Я  нахожу,  что  все  это  воспринималось
неверно. ‘овершенно с такой же заботливостью и совершенно таким же образом
- может быть, только менее часто - мои товарищи на фабрике помогали и друг
другу.  џ  не  был  предметом  какого-нибудь  исключительного  надзора   и
контролЯ, как мне тогда казалось. џ сам  -  человек  индивидуалистического
мира - невольно и бессознательно выделЯл себЯ из  остальных  и  болезненно
воспринимал их доброту и товарищеские услуги, за которые, как это казалось
мне, человеку товарного мира, мне нечем было заплатить.


        4. ќЌЌЋ

   Њиновала и долгаЯ осень; зима, малоснежнаЯ, но холоднаЯ,  воцарилась  в
нашей области - в средних широтах северного  полушариЯ.  Њаленькое  солнце
совсем не грело и светило меньше прежнего. Џрирода сбросила Яркие  краски,
стала бледной и суровой. •олод заползал в сердце, сомнениЯ росли в душе, и
нравственное одиночество пришельца из другого мира становилось  все  более
мучительным.
   џ отправилсЯ к ќнно, с которой давно уже не виделсЯ. Ћна встретила менЯ
как близкого и родного человека, - точно  Яркий  луч  недалекого  прошлого
прорезал холод зимы и сумрак заботы. Џотом Я заметил, что она и сама  была
бледна и как будто утомлена или измучена  чем-то;  была  какаЯ-то  скрытаЯ
печаль в ее манерах и разговоре. Ќам было о чем говорить  между  собою,  и
несколько часов прошли длЯ менЯ незаметно и хорошо, как не бывало с самого
отъезда Ќэтти.
   Љогда Я встал, чтобы отправитьсЯ домой, нам обоим стало грустно.
   - …сли ваша работа не приковывает вас  здесь,  то  поедем  со  мною,  -
сказал Я.
   ќнно сразу согласилась,  взЯла  с  собой  работу  -  она  в  это  времЯ
занималась не наблюдением на обсерватории, а  проверкой  огромного  запаса
вычислений, - и мы поехали в химический городок, где Я жил один в квартире
Њэнни. Џо утрам Я каждый день путешествовал на свою фабрику,  находившуюсЯ
в сотне километров, то есть в получасе пути оттуда, а долгие зимние вечера
мы с ќнно стали теперь проводить вместе в научных занЯтиЯх,  разговорах  и
иногда прогулках по окрестностЯм.
   ќнно рассказала мне свою историю. Ћна любила Њэнни и  была  раньше  его
женой. …й страстно хотелось иметь от него  ребенка,  но  проходил  год  за
годом, а ребенка не было. ’огда она обратилась к Ќэтти за  советом.  Ќэтти
самым  внимательным  образом  выЯснила  все  обстоЯтельства  и  пришла   к
категорическому выводу, что детей никогда не будет. Њэнни  слишком  поздно
сложилсЯ из мальчика в мужчину и слишком рано стал жить самой  напрЯженной
жизнью  ученого  и  мыслителЯ.  Ђктивность  его  мозга  своим   чрезмерным
развитием подорвала и подавила жизненность элементов размножениЯ с  самого
начала; и это было непоправимо.
   Џриговор Ќэтти был  страшным  ударом  длЯ  ќнно,  у  которой  любовь  к
гениальному человеку и  глубокий  материнский  инстинкт  слились  в  одном
страстном стремлении, оказавшемсЯ вдруг безнадежным.
   Ќо  это  было  не  все;  исследование  привело  Ќэтти  еще  к   другому
результату. Ћказалось, что длЯ гигантской  умственной  работы  Њэнни,  длЯ
полноты развитиЯ его гениальных способностей было нужно как  можно  больше
физической сдержанности, как можно меньше любовных ласк. ќнно не могла  не
последовать этому совету и быстро убедилась, насколько он был справедлив и
разумен. Њэнни оживилсЯ, стал работать энергичнее, чем  когда-либо,  новые
планы с необыкновенной быстротой зарождались в его  голове  и  выполнЯлись
особенно успешно, и, по-видимому,  он  нисколько  не  чувствовал  лишениЯ.
’огда ќнно, длЯ которой ее любовь была дороже  жизни,  но  гений  любимого
человека дороже любви, сделала все выводы из того, что узнала.
   Ћна разошлась с Њэнни; это вначале его огорчило,  но  потом  он  быстро
примирилсЯ с фактом. €стиннаЯ причина разрыва  осталась  длЯ  него,  может
быть, даже неизвестной: ќнно и Ќэтти сохранЯли ее в тайне; хотЯ,  конечно,
нельзЯ было знать наверное, не угадал ли проницательный ум  Њэнни  скрытую
подкладку событий. Ђ длЯ  ќнно  жизнь  оказалась  настолько  опустошенной,
подавленное чувство создавало такие страданиЯ, что спустЯ  короткое  времЯ
молодаЯ женщина решила умереть.
   —тобы помешать самоубийству, Ќэтти,  к  содействию  которой  обратилась
ќнно, под разными предлогами затЯнула  на  день  его  выполнение,  а  сама
известила Њэнни. ’от в это  времЯ  организовывал  экспедицию  на  ‡емлю  и
тотчас послал ќнно приглашение принЯть участие в  этом  важном  и  опасном
предприЯтии. “клонитьсЯ было трудно. ќнно принЯла предложение. Њасса новых
впечатлений  помогла  ей  справитьсЯ  с  душевною  болью;  и  ко   времени
возвращениЯ на Њарс она успела уже овладеть  собою  настолько,  что  могла
принЯть на себЯ вид веселого мальчика-поэта, которого Я знал на этеронефе.
   ‚ новую экспедицию ќнно не поехала потому, что  боЯлась  вновь  слишком
привыкнуть к присутствию Њэнни. Ќо тревога за его судьбу не  покидала  ее,
пока она оставалась в одиночестве:  она  слишком  хорошо  знала  опасности
предприЯтиЯ. ‚ долгие зимние  вечера  наши  мысли  и  разговоры  постоЯнно
возвращались к одной и той  же  точке  вселенной:  туда,  где  под  лучами
огромного солнца, под дыханием палЯщего ветра, самые близкие длЯ нас обоих
существа с лихорадочной энергией вели свою титанически смелую работу.  Ќас
глубоко сближало это единство мысли настроениЯ. ќнно была длЯ  менЯ  более
чем сестрою.
   Љак-то само собою, без порыва и без борьбы, наше сближение привело  нас
к любовным отношениЯм. Ќеизменно-кроткаЯ и добраЯ ќнно  не  уклонЯлась  от
этой близости, хотЯ и не стремилась к ней сама. Ћна только решила не иметь
от менЯ детей... Ѓыл оттенок мЯгкой грусти в ее  ласках  -  ласках  нежной
дружбы, котораЯ все позволЯет...
   Ђ зима по-прежнему простирала над нами свои холодные, бледные крыльЯ  -
долгаЯ марсианскаЯ  зима  без  оттепелей,  бурь  и  метелей,  спокойнаЯ  и
неподвижнаЯ, как смерть. € у нас обоих не было желаниЯ лететь на юг, где в
это времЯ грело солнце и полнаЯ  жизни  природа  развертывала  свою  Яркую
одежду. ќнно не хотелось той природы, слишком мало  гармонировавшей  с  ее
настроением; Я же избегал новых  людей  и  новой  обстановки,  потому  что
знакомитьсЯ и привыкать к ним требовало нового, лишнего труда и утомлениЯ,
а Я и без того слишком медленно шел к своей цели. Џризрачно-странной  была
наша дружба - любовь в царстве зимы, заботы, ожиданиЯ...


        5. “ Ќќ‹‹›

   ќнно еще в ранней юности была самой  близкой  подругой  Ќэтти  и  много
рассказывала мне о ней. ‚ одном из  наших  разговоров  мой  слух  поразило
такое сочетание имен Ќэтти и  ‘тэрни,  которое  показалось  мне  странным.
Љогда Я задал прЯмой вопрос, ќнно сначала  задумалась  и  как  будто  даже
смутилась и затем ответила:
   - Ќэтти была раньше женой  ‘тэрни.  …сли  она  этого  вам  не  сказала,
значит, и мне не следовало говорить. џ сделала, очевидно, ошибку, и дальше
вы менЯ не расспрашивайте об этом.
   џ был как-то странно потрЯсен тем, что услышал...  Љак  будто  не  было
ничего нового... џ никогда не предполагал, что Я первый муж Ќэтти. Ѓыло бы
нелепостью думать, что женщина, полнаЯ жизни и здоровьЯ, красиваЯ телом  и
душой, дитЯ свободной высококультурной расы, могла без  любви  прожить  до
нашей встречи. —ем же вызвано было мое непонЯтно-ошеломленное состоЯние? џ
не мог рассуждать об этом, Я чувствовал только одно, что  мне  надо  знать
все, знать точно и Ясно. Ќо допрашивать ќнно, очевидно, было невозможно. џ
вспомнил о Ќэлле.
   Ќэтти, уезжаЯ, говорила: "Ќе забывай о  Ќэлле,  иди  к  ней  в  трудную
минуту!" € Я не раз уже думал о том, как бы повидатьсЯ с  ней;  но  мешала
отчасти работа, отчасти какой-то смутный страх  перед  сотнЯми  любопытных
детских глазок, которые ее  окружали.  Ќо  теперь  всЯкаЯ  нерешительность
исчезла, и Я в тот же день был в "доме детей", в Ѓольшом городе машин.
   Ќэлла тотчас бросила работу, которой была занЯта,  и,  попросив  другую
воспитательницу заменить себЯ, провела менЯ в свою комнату,  где  дети  не
могли мешать нам.
   џ решил не говорить ей сразу о цели моего посещениЯ, тем более что  мне
самому эта цель не казалась ни особенно разумной, ни особенно благородной.
Ѓыло как нельзЯ более естественно, что Я завел разговор  о  самом  близком
длЯ нас обоих человеке; а затем оставалось ожидать подходЯщего момента длЯ
моего вопроса. Ќэлла много и с увлечением рассказывала мне о Ќэтти, об  ее
детстве и юности.
   Џервые годы своей жизни Ќэтти провела при  матери,  как  в  большинстве
случаев и бывает у марсиан. ‡атем, когда надо было  отдать  Ќэтти  в  "дом
детей", чтобы не лишать  ее  воспитательного  влиЯниЯ  детского  общества,
Ќэлла не могла уже с нею расстатьсЯ и сначала временно поселилась  в  этом
же доме, а потом навсегда осталась там воспитательницей. ќто подходило и к
ее научной специальности: она занималась главным образом психологией.
   Ќэтти была живым, энергичным, порывистым  ребенком,  с  большой  жаждой
знаний и деЯтельности. Ћсобенно интересовал и  привлекал  ее  таинственный
астрономический мир за пределами планеты.  ‡емлЯ,  которой  тогда  еще  не
удавалось достигнуть, и ее  невидимые  люди  были  любимой  мечтой  Ќэтти,
любимым сюжетом ее разговоров с другими детьми и с воспитателЯми.
   Љогда был опубликован отчет о первой удачной экспедиции Њэнни на ‡емлю,
девочка чуть не сошла с ума от радости  и  восхищениЯ.  „оклад  Њэнни  она
запомнила от слова до  слова  и  поэтому  замучила  Ќэллу  и  воспитателей
требованиЯми объЯснЯть ей каждый  непонЯтный  термин  этого  доклада.  Ћна
влюбилась в Њэнни заочно и написала ему восторженное письмо; в этом письме
она, между прочим, умолЯла его привезти с ‡емли ребенка,  которого  некому
воспитывать; она бралась воспитать его самым лучшим образом.  Ћна  увешала
всю свою комнату земными видами и портретами земных людей и стала  изучать
словари земных Языков, как только они поЯвились в печати.  Ћна  негодовала
на насилие, которое Њэнни и его спутники применили к первому  встреченному
ими  земному  человеку:  они  взЯли  его  в  плен,  чтобы  он   помог   им
познакомитьсЯ с земными Языками; и в то же времЯ она горЯчо сожалела, что,
уезжаЯ обратно, они отпустили его на свободу, а не  привезли  с  собой  на
Њарс. Ћна твердо решила когда-нибудь поехать на ‡емлю и в ответ  на  шутку
матери, что там она выйдет замуж за земного человека, подумавши,  заЯвила:
"Ћчень может быть!"
   ‚сего этого сама Ќэтти никогда не рассказывала мне; в своих  разговорах
она вообще избегала касатьсЯ прошлого. € конечно, никто, даже она сама, не
мог бы рассказать этого лучше Ќэллы. Љак Ярко сиЯла материнскаЯ  любовь  в
описаниЯх Ќэллы! Њинутами Я совсем забывалсЯ и как живую видел перед собою
чудную девочку с горЯщими большими глазами  и  с  загадочным  влечением  к
далекому, далекому миру... Ќо это быстро проходило: возвращалось  сознание
окружающего и воспоминание о цели разговора, и вновь  становилось  холодно
на душе.
   Ќаконец, когда разговор перешел к более поздним годам  жизни  Ќэтти,  Я
решилсЯ спросить с возможно спокойным и непринужденным видом, как возникли
отношениЯ Ќэтти и ‘тэрни. Ќэлла задумалась на минуту.
   - Ђ, вот что! - сказала она. - ’ак вы Явились  ко  мне  из-за  этого...
Џочему же вы не сказали мне этого прЯмо?
   ЌепривычнаЯ строгость звучала в ее голосе. џ молчал.
   - ђазумеетсЯ, Я могу рассказать вам это, - продолжала она. - ќто  очень
несложнаЯ историЯ. ‘тэрни был один из учителей Ќэтти,  он  читал  молодежи
лекции по математике и астрономии.  Љогда  он  вернулсЯ  из  своей  первой
поездки на ‡емлю -  то  была,  кажетсЯ,  втораЯ  экспедициЯ  Њэнни,  -  он
выступил с целым рЯдом докладов об этой планете и ее обитателЯх. Џри  этом
Ќэтти была его постоЯнной слушательницей. Ћсобенно сблизило их то терпение
и внимание, с которым он относилсЯ к ее бесконечным расспросам.  ‘ближение
привело к браку. ’ут  было  своего  рода  полЯрное  тЯготение  двух  очень
несходных, во многом  противоположных  натур.  ‚последствии  то  же  самое
несходство, проЯвлЯЯсь более постоЯнно и во всей полноте в  их  совместной
жизни, привело к охлаждению и к разрыву. ‚от и все.
   - ‘кажите, когда совершилсЯ этот разрыв?
   - Ћкончательно - после смерти ‹етта. ‘обственно, уже сближение Ќэтти  и
‹етта было  началом  этого  разрыва.  Ќэтти  становилось  не  по  себе  от
аналитически холодного  ума  ‘тэрни;  он  слишком  систематично  и  упорно
разрушал все воздушные замки, все фантазии ума и чувства, которыми она так
много и так сильно жила.  Ћна  невольно  стала  искать  человека,  который
относилсЯ бы ко всему этому иначе. Ђ у  старого  ‹етта  было  на  редкость
отзывчивое сердце и много  полудетского  энтузиазма.  Ќэтти  нашла  в  нем
такого товарища,  какого  ей  было  надо:  он  не  только  умел  терпеливо
относитьсЯ к порывам ее воображениЯ, но нередко и сам увлекалсЯ  вместе  с
нею. “ него она отдыхала душой  от  суровой,  все  замораживающей  критики
‘тэрни. Ћн, как и она, любил ‡емлю мечтой и  фантазией,  верил  в  будущий
союз двух миров, который принесет с собою великий расцвет и великую поэзию
жизни. € когда она узнала, что человек с таким сокровищем чувства  в  душе
никогда не знал женской любви и ласки, она не могла  с  этим  примиритьсЯ.
’ак возникла ее втораЯ свЯзь. [...]
   Џочему Ќэтти не говорила мне всего этого? € сколько еще тайн и  обманов
вокруг менЯ? € сколько их ожидать в будущем? ЋпЯть неправда! ’айна  -  да,
это верно. Ќо обмана тут не было. Ђ разве в этом случае тайна не обман?..
   ќти мысли вихрем пронеслись в моей голове, когда дверь отворилась  и  в
комнату  опЯть  вошла  Ќэлла.  Ћна,  очевидно,  прочитала  на  моем  лице,
насколько мне было тЯжело,  потому  что  в  ее  тоне,  когда  она  ко  мне
обратилась, уже не было прежней сухости и суровости.
   - Љонечно, - сказала она,  -  нелегко  привыкать  к  совершенно  чуждым
жизненным отношениЯм и к обычаЯм другого мира, с которым не имеешь кровной
свЯзи. ‚ы преодолели уже много препЯтствий, справитесь и с этим.  Ќэтти  в
вас верит, и Я думаю, что она права. Ђ разве ваша вера в нее поколебалась?
   - Ћтчего она скрывала все это от менЯ? ѓде тут ее вера? џ  не  могу  ее
понЯть.
   - Џочему она так поступила, Я этого не знаю. Ќо Я знаю, что она  должна
была иметь длЯ этого серьезные и хорошие, а не мелкие мотивы. Њожет  быть,
их объЯснит вам это письмо. Ћна мне оставила его длЯ вас на случай  именно
такого разговора, какой сейчас был между нами.
   Џисьмо было написано на моем родном Языке, который так  хорошо  изучила
моЯ Ќэтти. ‚от что Я там прочитал.

   "Њой ‹энни! џ ни разу не говорила с тобой о моих прежних личных свЯзЯх,
но это было не потому, что Я хотела скрывать от тебЯ что бы то ни было  из
моей жизни. џ глубоко доверЯю твоей Ясной  голове  и  твоему  благородному
сердцу; Я не сомневаюсь, что, как бы ни были чужды и непривычны  длЯ  тебЯ
некоторые из наших жизненных отношений, ты в конце концов  всегда  сумеешь
верно понЯть и справедливо оценить их.
   Ќо Я боЯлась одного...  Џосле  болезни  ты  быстро  накоплЯл  силы  длЯ
работы, но то душевное равновесие, от  которого  зависит  самообладание  в
словах и поступках во всЯкую минуту  и  при  всЯком  впечатлении,  еще  не
вполне к тебе вернулось. …сли бы под  влиЯнием  момента  и  стихийных  сил
прошлого, всегда таЯщихсЯ в глубине человеческой души, ты хоть на  секунду
обнаружил ко мне, как  женщине,  то  нехорошее,  возникшее  из  насилиЯ  и
рабства отношение, которое господствует  в  старом  мире,  ты  никогда  не
простил бы себе этого. „а, дорогой мой,  Я  знаю,  ты  строг,  часто  даже
жесток к самому себе, - ты вынес эту черту из вашей суровой  школы  вечной
борьбы земного мира, и одна секунда дурного, болезненного порыва  навсегда
осталась бы длЯ тебЯ темным пЯтном на нашей любви.
   Њой ‹энни, Я хочу и могу  тебЯ  успокоить.  Џусть  спит  и  никогда  не
просыпаетсЯ в душе твоей  злое  чувство,  которое  с  любовью  к  человеку
свЯзывает беспокойство за живую собственность.  “  менЯ  не  будет  других
личных свЯзей. џ могу легко и уверенно обещать тебе это, потому что  перед
моей любовью к тебе, перед страстным желанием помочь тебе в твоей  великой
жизненной задаче все остальное становитсЯ так мелко и  ничтожно.  џ  люблю
тебЯ не только как жена, Я люблю  тебЯ  как  мать,  котораЯ  ведет  своего
ребенка в новую и чуждую ему жизнь, полную усилий и опасностей. ќта любовь
сильнее и глубже всЯкой другой, какаЯ может быть у человека к человеку.  €
потому в моем обещании нет жертвы.
   „о свиданьЯ, мое дорогое, любимое дитЯ.
   ’воЯ Ќэтти".

   Љогда Я дочитал письмо, Ќэлла вопросительно посмотрела на менЯ.
   - ‚ы были правы, - сказал Я и поцеловал ее руку.


        6. ‚ ЏЋ€‘ЉЂ•

   Ћт этого эпизода у менЯ осталось в душе чувство глубокого унижениЯ. …ще
болезненнее, чем прежде,  Я  стал  воспринимать  превосходство  надо  мной
окружающих  и  на  фабрике  и  во  всех  других  сношениЯх  с  марсианами.
Ќесомненно, Я даже преувеличивал это  превосходство  и  свою  слабость.  ‚
доброжелательстве и заботливости их  обо  мне  Я  начинал  видеть  оттенок
полупрезрительной  снисходительности,  в  их  осторожной  сдержанности   -
скрытое отвращение к низшему  существу.  ’очность  восприЯтиЯ  и  верность
оценки все более нарушались в этом направлении.
   ‚о всех других отношениЯх мысль оставалась Ясной, и теперь она особенно
сильно работала над заполнением  пробелов,  свЯзанных  с  отъездом  Ќэтти.
Ѓольше, чем прежде, Я был убежден, что длЯ участиЯ Ќэтти в этой экспедиции
существовали еще неизвестные мне мотивы, более сильные и более важные, чем
те, которые приводились длЯ менЯ. Ќовое доказательство любви Ќэтти и  того
громадного значениЯ, которое она придавала моей миссии  в  деле  сближениЯ
двух миров, было новым подтверждением того, что без исключительных  причин
она не решилась бы покинуть менЯ надолго среди глубин и мелей и  подводных
камней океана чуждой мне жизни, лучше и Яснее менЯ  самого  понимаЯ  своим
умом, какие опасности тут угрожали. Ѓыло что-то, чего Я не  знал,  но  был
убежден, что оно имело ко мне какое-то серьезное отношение;  и  надо  было
выЯснить это что-то во что бы то ни стало.
   џ  решил  добратьсЯ  до  истины  путем  систематического  исследованиЯ.
ЏрипоминаЯ некоторые  случайные  и  невольные  намеки  Ќэтти,  беспокойное
выражение, которое Я очень задолго улавливал на ее  лице,  когда  при  мне
заходила речь о колониальных экспедициЯх, Я пришел к заключению, что Ќэтти
решилась на эту разлуку не тогда, когда  об  этом  мне  сказала,  а  очень
давно, не позже первых дней нашего брака. ‡начит, и  причины  надо  искать
около этого времени. Ќо где их искать?
   Ћни  могли  быть  свЯзаны  либо  с  личными  делами   Ќэтти,   либо   с
происхождением, характером, значением самой этой экспедиции. Џервое  после
письма Ќэтти  представлЯлось  наименее  вероЯтным.  ‘ледовательно,  прежде
всего надо было направить розыски по второму направлению и начать с  того,
чтобы вполне выЯснить историю происхождениЯ экспедиции.
   ‘амо  собой  разумеетсЯ,  что  экспедициЯ  была  решена   "колониальной
группой" - так  называлось  собрание  работников,  активно  участвующих  в
организации  междупланетных  путешествий,  вместе  с  представителЯми   от
центральной статистики и от тех заводов, которые делают этеронефы и вообще
доставлЯют  необходимые  средства  длЯ  этих  путешествий.  џ  знал,   что
последний съезд этой "колониальной группы"  был  как  раз  во  времЯ  моей
болезни. Њэнни и Ќэтти участвовали там. ’ак как Я тогда уже  выздоравливал
и мне было скучно без Ќэтти, то Я хотел быть тоже на этом съезде, но Ќэтти
сказала, что это опасно длЯ моего здоровьЯ. Ќе зависела ли "опасность"  от
чего-нибудь такого, чего мне не  следовало  знать?  Ћчевидно,  требовалось
достать точные протоколы съезда и прочитать все, что  могло  относитьсЯ  к
данному вопросу.
   Ќо тут встретились затруднениЯ.  ‚  колониальной  библиотеке  мне  дали
только собрание решений съезда.  ‚  решениЯх  была  превосходно  намечена,
почти до мелочей, всЯ организациЯ грандиозного предприЯтиЯ на  ‚енере,  но
не было ничего такого, что специально менЯ теперь интересовало. ќто никоим
образом  длЯ  менЯ  не  исчерпывало   вопроса.   ђешениЯ   при   всей   их
обстоЯтельности были изложены без всЯкой мотивировки, без всЯких  указаний
на все обсуждение, которое им предшествовало. Љогда Я сказал библиотекарю,
что  мне  нужны  самые  протоколы,  он  мне  объЯснил,  что  протоколы  не
опубликованы и что подобных протоколов вообще не велось, как обыкновенно и
делаетсЯ при технически-деловых собраниЯх.
   Ќа первый взглЯд это казалось  правдоподобным.  Њарсиане  действительно
чаще всего публикуют только решениЯ своих технических съездов, находЯ, что
всЯкое разумное и полезное  мнение,  высказанное  там,  либо  найдет  себе
отражение в принЯтой резолюции, либо гораздо лучше и обстоЯтельнее, чем  в
короткой речи, будет выЯснено автором в  особой  статье,  брошюре,  книге,
если сам автор находит его важным.  Њарсиане  вообще  не  любЯт  чрезмерно
размножать  литературу,  и  ничего  подобного  нашим  многотомным  "трудам
комиссий" у них найти нельзЯ:  все  сжимаетсЯ  до  наименьшего  возможного
объема. Ќо в данном случае Я не поверил библиотекарю.  ‘лишком  крупные  и
важные вещи решались на съезде,  чтобы  можно  было  так  отнестись  к  их
обсуждению, как к обычным дебатам по какому-нибудь  обычному  техническому
вопросу.
   џ, однако, постаралсЯ скрыть свое недоверие и, чтобы  отвлечь  от  себЯ
всЯкое подозрение, покорно углубилсЯ в изучение  того,  что  мне  дали,  в
действительности же тем временем обдумывал план дальнейших действий.
   Ѓыло очевидно, что в книжной библиотеке Я не получу того, что мне надо:
протоколов либо в самом деле не было, либо предупрежденный  моим  вопросом
библиотекарь  искусно  спрЯчет   их   от   менЯ.   Ћставалось   другое   -
фонографическое отделение библиотеки.
   ’ам протоколы могли найтись даже в том случае, если не  были  изданы  в
печати. ”онограф часто заменЯет у марсиан  стенографию,  и  в  их  архивах
хранЯтсЯ многие неизданные фонограммы различных общественных собраний.
   џ  выбр