 ‚озможно,  мозг
отстаивает право на самостоЯтельность, потому что он творение общества и в
качестве такового радеет не только за данную личность, а за всех людей.  ‘
точки  зрениЯ  отдельного  человека  чего  уж  лучше  -  лежи  на  боку  и
блаженствуй.  Ќо  с  точки  зрениЯ   Homo   sapiens...   ‚озможно,   разум
сегоднЯшнего человека не отдельнаЯ секциЯ, лишь этим днем  и  этим  местом
обусловленнаЯ, а сфера, куда вошли опыт и  чаЯниЯ  разных  стран  и  сотни
столетий. Љак-никак  у  большинства  современников  есть  представление  о
подлинной человечности.
   ‚от Ќиоль,  например,  помнит  о  •агенауэре.  ’от  в  своем  заштатном
‡альцбурге и думать не думал, а не пропало доброе,  переходит  из  века  в
век.
   Ќо если так, тогда ђембрандты, Њоцарты, Џушкины не зрЯ бодрствовали  по
ночам,  бескорыстно   добиваЯсь   совершенства,   исступленно   замазываЯ,
перечеркиваЯ, чтобы  принЯтьсЯ  снова.  €  те,  которые  в  себЯ  чуму  из
пробирки, грудью на амбразуру, тоже живут, опЯть встают с нами в битве  за
—еловека. Ќичего не пропало, и  понЯтно  теперь,  в  чем  их  непреходЯщаЯ
заслуга, этих донкихотов...
   “же наступал конец трудового днЯ, по обочинам шагали  люди  -  сгущениЯ
образов. †ители городка, которые попозже соберутсЯ в обшитом деревом  зале
ресторана,  где-нибудь  в   саду,   будут   самостоЯтельно   музицировать,
танцевать, общатьсЯ - сгусток символов разговаривает  с  другим  сгустком,
одна система образов влюблена в другую систему.
   Љисч закурил.
   Ќемного жаль, что сдернулась еще одна  кружевнаЯ  занавесочка,  погасла
"божественнаЯ искра". Ќо, правда, по-настоЯщему-то он и раньше  знал,  что
божественной искры нет. Џросто искра была его последним прибежищем, потому
что казалось, что идеЯ денег  совсем  победила.  „ержалсЯ  за  искру,  как
утопающий за соломинку, - они, мол, все над нами могут, а искра  не  в  их
власти. Ќо теперь Ясно, что цивилизациЯ прибыли разваливаетсЯ - от нее вон
целые  куски   отпадают.   €   можно   признать:   человек   -   временнаЯ
материально-информационнаЯ структура, с рождением  рождаетсЯ,  со  смертью
умирает. Ќо не просто, а оставив другим пережитое. „обавлЯЯ в тот  великий
потенциал знаниЯ, пониманиЯ, который копитсЯ  и  в  определенных  условиЯх
позволит каждому новому поколению жить лучше, щедрее,  красивей.  ‚от  тут
предназначение человечества, о котором в последние  десЯтилетиЯ  и  думать
забыли... € тайна! ‘кажем, он, сам,  ‘етера  Љисч.  ‹юбит  ђону  и  ребЯт,
тревожитсЯ за них. Ќо  существуют  ли  тревога  и  любовь  в  материальной
форме?..  …сли  нет,  то  в   какой?   —то-то   зовущее   в   непостижимой
действительности мысли, что с такой скоростью ширитсЯ  на  нашей  планете.
‡агадочно, как маленький разум все вмещает - от молекул  до  галактик,  не
растЯгиваЯсь, не имеЯ размеров. ‚се может оплодотворить, абсолютно себЯ не
расходуЯ. џвлЯетсЯ составлЯющей мира, однако не повинуетсЯ  ни  одному  из
тех законов, которых не преступить твердым и жидким  телам,  плазменным  и
газообразным.   ќто   величественно,   если   вдумаешьсЯ,   зовет   ширить
простершуюсЯ в каком-то  ином  измерении  необъЯтную  сферу  мышлениЯ,  не
терЯть с того прошлого краЯ, растить вперед...

   „“ђЌЋ… ЌЂ‘’ђЋ…Ќ€… ‘…ѓЋ„Ќџ - ЃЋ‹њ

   ЋпЯть рекламный щит.
   „а бросьте вы к черту!  ’олько  неудовлетворенность  и  двигает.  Ђ  то
сидели бы в пещерах.
   ‚озле будочки железнодорожного переезда чернаЯ  кошка  облизывалась  на
скамье. —то-то  вдруг  завозилось  за  спиной  Љисча,  сердце  сжалось  от
неожиданности. ‘обака гавкнула над ухом так гулко, словно бухнула в бочку.
Љошку будто чем-то невидимым сдуло со скамьи,  а  Љисч,  приходЯ  в  себЯ,
уважительно глЯнул на ЃьЯнку. Ќадо же, никогда, наверное, не видела кошки,
а все равно понимает обЯзанность.
   Њобиль влег теперь в  другой  темп,  он  мчалсЯ  длинными,  на  десЯтки
километров, отрезками, на ходу переводЯ дыхание и пускаЯсь в  новый  кусок
равномерного движениЯ.
   Љисч откинулсЯ на спинку сиденьЯ, лишь слегка придерживаЯ руль.  Њногое
еще надо было продумать. ‚озьмет ли зеленый  начальник  экспедиции  такого
отставшего специалиста? ‚зЯть-то он возьмет, и его и ђону, но это будет от
безвыходности, оттого, что людей нет. Ђ позже Љисч покажет ему, что кое  в
чем может разбиратьсЯ. ‚ институте его не зрЯ  считали  способным.  ’олько
потом он потерЯл ко всему этому интерес...  ‚о  всЯком  случае,  что  надо
первое сделать, это подкупить литературы и посидеть плотно месЯца два...
   Ќебо становилось  мутнее,  майрисовые  полЯ  уступили  место  кирпичным
пустырЯм, бетонным площадкам. Ђвтомобиль нессЯ мимо всего этого,  а  может
быть, все это  неслось  мимо  него,  застывшего,  терло  шуршащие  колеса,
заставлЯЯ  их  бешено  вращатьсЯ.  —то  есть  силы  убегали  назад   груды
маслЯнистой щебенки, конец извилистого  троса,  барабан  от  кабелЯ,  кучи
оранжевого песка.
   ‘топ! „а ведь это пустынЯ!
   Љисч притормозил вселенную,  подогнав  ее  обочиной  дороги  под  днище
мобилЯ. ‚ылез из шоферской кабины,  подождал,  пока  в  глазах  успокоитсЯ
торопЯщийсЯ по инерции мир.
   ‚ыскочившаЯ за ним собака бурно встрЯхивалась всем телом.
   „ействительно пустынЯ. € косаЯ  башнЯ  тонкой  черточкой  задралась  на
линии горизонта.
   „есЯть шагов от бетонной ленты, еще десЯть... Љак обыденно и  безопасно
здесь, если знаешь, что рЯдом за спиной шоссе!
   ’олстаЯ железнаЯ труба наклонным  жерлом  выглЯдывала  из  земли.  Љисч
содрогнулсЯ - вот по таким, безжалостным,  он  вчера  в  этот  час  лазил,
потерЯв человеческий облик.
   ЋщущаЯ необходимость  реабилитироватьсЯ,  он  решительно  направилсЯ  к
трубе.
   - ‘мир-р-но! Ќе разговаривать!
   ‘обака, поддакиваЯ, строго рЯвкнула позади. ’оже  ведь  натерпелась  от
таких вот.
   ’руба скромно молчала.
   - ’о-то!
   Џодошли с собакой ближе. Љисч присел на край трубы, похлопал ладонью по
приржавленной щеке - ладно, мол, все бывает.  ЋглЯделсЯ.  ‚ынул  из  пачки
сигаретку, уже рот раскрыл, чтобы вставить, но рука сама опустилась.
   ‘лева метрах в десЯти окаймленный низким парапетом спуск в  подземелье.
€ зиЯл чернотой вход.
   ‘умеет ли он преодолеть страх?
   Џодошел. ЏокосившиесЯ кнгоновые ступени вели вниз, во мрак.
   ‘пустилсЯ. †елтый  трепетный  огонек  вырвал  из  темноты  люк,  перила
металлической  лестницы.  Ќу  правильно.  ‡десь  всЯ  землЯ  должна   быть
нашпигована технологией.
   Џосмотрел  назад.  ‘обака,  стоЯ  темным  контуром  наверху,   тихонько
повизгивала.
   •ватит ли у него волн спуститьсЯ?
   „есЯть ступенек, еще десЯть...
   €з низкого помещениЯ расходились три  коридора.  Џравый  перегораживала
доска с табличкой, где звезды между волнистых линии -  международный  знак
повышенной радиации. ‚ левом брезжил вдали красноватый свет. ‚озможно,  те
двое бесследно пропавших, о которых говорил ’утот, отсюда и начали.
   ‘тупил в центральный абсолютно темный коридор. ‚ытЯгиваЯ вперед  носок,
словно танцор классического стилЯ, ощупываЯ перед собой пол, сделал десЯть
осторожных шагов. ЋстановилсЯ.
   ђЯдом послышалось частое короткое дыхание.  ‘обака  дрожащим  туловищем
прижалась к его колену. Ћн огладил ее большую голову.
   - Ќичего, привыкнешь. Ѓудем с  тобой  уходить,  может  быть,  на  целые
недели. Ѓрать запас воды, еды, света. ‘ инструментами. ђаботы много.
   —етко повернулсЯ на сто восемьдесЯт.  €  компас  инерционный,  конечно,
надо. „аже компасный поЯс, который начинает жечь  с  правого  бока  или  с
левого, как только сходишь с курса. ’от, который у  водолазов-глубинников,
с которым геологи в джунглЯх.
   Ќаверху было неожиданно  прохладно  после  затхлой  духоты  подземельЯ.
Њобиль на дороге казалсЯ совсем маленьким среди запустениЯ.
   - —то, поехали?
   ‘обака  прыгнула  на  водительское  сиденье.  Џодобралась,   освобождаЯ
пространство у рулЯ.
   - •очешь рЯдом?
   Њотор  зашелестел.  ЋпЯть  назад  побежали  смЯтый  кожух  компрессора,
кигоновые плиты, мотки проволоки, песчаные такыры.
   ‚спыхнул на мгновение заключительный плакат серии.

   между
   Џ‹Ћ•€Њ ЌЂ‘’ђЋ…Ќ€…Њ
   ‘вЯжитесь же

   ‘вЯзатьсЯ?..  Џусть  поищут  другого.  ђаботать  надо,  ребЯта.  „елать
настоЯщее дело. € тогда правильное настроение.
   “ него было чувство,  будто  нарыв  прорвалсЯ.  „олгие  годы  ведь  жил
придавленный. Њахинации с переменой  тела,  с  электродами  в  башке  были
попыткой сложить ответственность, уйти  от  себЯ.  Џризнанием,  что  среда
победила. Ђ с этой "“веренностью" они с ђоной  вознамерились  сдатьсЯ.  Ќо
теперь-то Ясно, что не так всесилен гигантский аппарат прибыли, у которого
мощь  всех  машин,  хитрый  ум  лабораторий,   тЯжкаЯ   железнаЯ   поступь
механизированных армий,  научно  разработаннаЯ  система  Ќадзора.  Ќе  так
силен, потому что он против —еловека. „аже  безразличие  Љисча  было  хоть
слабеньким, но протестом, свидетельством кризиса. Љак раз не  прав  ’утот,
считающий важным длЯ действительности лишь то,  о  чем  договариваютсЯ  во
дворцах. …рунда! ‘ущественны не эти  решениЯ,  а  реакции  на  таковые  со
стороны тех, кто населЯет многоквартирный  дом.  ќто  ведь  непросто,  что
сотрудник  Ќадзора  по  ночам  становитсЯ  другим  человеком,  да  и  днем
предупреждает законную жертву, чтобы она ему в руки не попалась. €  не  за
здорово живешь доктора наук уходЯт бродЯжить  в  пустыню.  Њозг  не  может
научитьсЯ ничему не учитьсЯ. ‚се  оставлЯет  след,  вызывает  отклик,  как
правило, совсем не тот, на какой рассчитывали те, укрывшиесЯ за  стальными
стенами.
   Ќо, конечно, надежда возлагаетсЯ не на исключениЯ. Ќе на отпавших,  как
ѓрогор, одичавшие искусствоведы.  „аже  не  на  городишко,  отрекшийсЯ  от
новшеств технологии. ќто лишь симптомы, но не самаЯ суть. Ќадежда в таких,
как Ќиоль и ее друзьЯ, начальник геологической экспедиции,  ‹эх,  сумевший
полюбить столь странное дитЯ. ‚от здесь, в этой среде, вырастает  новое  и
противостоит навЯзанным сверху угнетающим ритуалам прибыли...
   “ переходки возле государственного  шоссе  Љисч  остановил  автомобиль,
перелез на заднее сиденье. Ќабрал программу.
   Њобиль фыркнул и начал обращать пространство во времЯ. Љаждые  тридцать
километров в трехминутку. ’е тридцать, которые сам Љисч  и  Ќиоль  сегоднЯ
били ногами от зари до  зенита.  Ѓорозды  кигонового  покрытиЯ  слились  в
прЯмые линии,  все,  что  по  бокам,  в  ровную  серую  плоскость.  ’олько
далеко-далеко баки газохранилищ поворачивались голубым строем.
   ‚от она, истиннаЯ технологиЯ! Ќеужели  отказыватьсЯ  от  такого,  снова
разбить  мир  на  маленькие  пешеходные  замкнутые  пространства,  сломать
самолетам крыльЯ,  кольца  магнитным  поездам?  Ќеужели  перерезать  волны
радио, телевидениЯ и в замолчавшем  доме  зажечь  лучину?  Џример  ѓрогора
показывает,  что  значит,  на  одного  себЯ  положившись,  отвернутьсЯ  от
добытого умом, искусством людей - страшный багрово-черный круг под глазом,
ладонь в костЯных мозолЯх, годами  без  книги,  годами  не  омываЯ  сердце
музыкой. Ќет, можно, пожалуй, и тело менЯть,  когда  не  от  скуки,  а  по
веской причине. € электроды в  лобных  долЯх  прекрасны,  если  излечивают
болезнь...
   ‘права, вблизи у шоссе, надернулсЯ высокий каменный забор и моментально
исчез, словно встречный поезд. Ќичего, мы еще повоюем!
   ‘тремительное движение, импульс силы  и  воли.  Ѓоже  мой,  ведь  какие
озарениЯ за любым открытием в науке! Љакой счастливый жар волной по груди,
когда  изобретатель  наконец  нашел,  понЯл!  Ђ  мы-то  набрасываемсЯ   на
технологию, взращиваем злобу против нее.
   ‚ душу попросилсЯ мотив, возвысилсЯ и опал волнами. —то-то полузабытое,
мелодиЯ из той поры, когда Љисч был молод, смел и уверен. ЊелодиЯ силилась
проникнуть в первый рЯд сознаниЯ, звала, чтоб он вспомнил.
   ‘обака впереди привстала на сиденье, глубоко  вздохнула,  как  человек,
легла. Љисч погладил ее.
   ’расса выгнулась  хищной  дугой.  Њобиль  Љисча  и  сотни  других  чуть
замедлили  ход.  ‘о  стороны  в  провале   вставал   мегаполис   миллионом
прЯмоугольных вершин, меж которых миллион прЯмоугольных  пропастей.  –елых
полнеба сделало темным его дыхание.
   ‘ердце стукнуло сильнее, и... оно прорвалось наконец - начало  ’ридцать
восьмой симфонии. Џолилось жемчужными, искрЯщимисЯ струЯми.  Ћткуда?..  €з
давнего  прошлого,  от  зеленых  холмов  вокруг  старого  ‡альцбурга,  его
извилистых, тесных улочек, от изъеденных плит фонтана перед университетом.
Ћт той любви, с которой пестовал сына скромный ‹еопольд, от помощи  друзей
семейству бедных музыкантов, от ревности, мук и надежд  самого  ‚ольфганга
Њоцарта.
   Ќо встретЯтсЯ же они когда-нибудь - гений искусства, несущий  идеал,  и
суровый, могучий гений техники, который воплощает идеал в жизнь!