бы за тебЯ, и кто знает... ѓлаза  Њарка  темнеют,  Я  пугаюсь  этих
расширенных неподвижных зрачков  и  поспешно  заканчиваю:  -  Ђ  сейчас...
сейчас Я вообще ничего не делаю и вовсе не пытаюсь тебЯ запугивать...  ќто
получаетсЯ само собой и не зависит уже от моей воли...
   Њарк переводит дыхание, поза его становитсЯ менее напрЯженной, но  руки
по-прежнему сжаты в кулаки.
   - Ќу ладно, - наконец говорит он, и Я понимаю, как он ошеломлен  новыми
длЯ него ощущениЯми. - ‘ейчас Я хоть вижу, что ты говоришь правду.  Ќо  ты
же сам понимаешь, как это могло получитьсЯ. ’ы желал  бы  мне  добра,  как
желал беднЯжке ’али, а ведь ты мог убить менЯ, свести с ума... бр-р! -  Ћн
зЯбко передергивает плечами. - „аже помимо воли... ты прости, но Я слышал,
как ты объЯснЯл маме, что с ’али все получилось помимо твоей воли...
   - ќто совсем другое дело... - тихо говорю  Я:  усталость  и  равнодушие
опЯть одолевают менЯ.
   - “ж не знаю... а, да теперь это все равно! Ќо ты можешь мне объЯснить,
почему мы остались живы?
   џ бессвЯзно и безнадежно бормочу что-то о ‘ветлом  Љруге...  о  великой
силе любви и дружбы, о невидимых нитЯх, свЯзывающих людей...  о  том,  что
телепатиЯ усиливает эту духовную свЯзь... Њарк слушает и качает головой.
   - џ так и думал, что ты сам  толком  не  знаешь,  в  чем  дело.  ’еперь
слушай. ЋставатьсЯ здесь Я больше не могу. € никто не может, ты же видишь.
Ћдин за другим уходЯт и уходЯт. џ тоже хочу пойти. Њожет быть, это вовсе и
не смерть, мы  же  ни  черта  не  знаем,  сидим,  как  рыбы  в  запыленном
аквариуме, а кругом, может быть, море, надо только решитьсЯ.
   - Њарк, ты с ума сошел! - џ не хочу сдаватьсЯ, хоть не верю в победу. -
’ы видишь, что Я не пытаюсь пускать в ход силу, чтоб удержать кого-либо из
вас. Ђ ведь это стоило сделать - вы уходите, чтоб умереть. ’олько  потому,
что не хватает терпениЯ.
   - „ело не в терпении, - объЯснЯет  Њарк.  -  „лЯ  чего  терпеть  -  вот
вопрос. €ли мы одни остались во всем мире, тогда... ну, все  равно,  тогда
это не жизнь. €ли же еще есть люди - вот Я и пойду их искать.
   - Њарк, ну разве ты не понимаешь, что такое радиациЯ?
   - Џонимаю. Њало Я книг читал об этом,  мало  фильмов  видел?  Ќо  мы-то
сейчас не знаем, что там, за окнами. “  нас  даже  счетчика  ѓейгера  нет.
Џочем ты знаешь, может, это была  "чистаЯ"  бомба,  нейтроннаЯ  и  никакой
радиации вовсе и нет?
   џ ошеломленно молчу. Ђ если в самом деле?
   - ќтого не может быть, - глухо говорю Я наконец.
   - Ђх, не может? Ђ чтобы телепатиЯ защищала  от  радиации  -  это  может
быть?
   - Ќо почему же  тогда  никто  не  вернулсЯ?  -  растерЯнно  бормочу  Я,
стараЯсь сообразить, когда ушла ‚алери.
   - Ђ почему, они должны были возвратитьсЯ? - спрашивает Њарк.
   ќти менЯ добивает. ‚ самом деле, почему? —то им тут  делать,  если  они
понЯли, что Я трус и жалкий эгоист, что никого Я на самом деле не люблю  и
всеми этими побасенками о ‘ветлом Љруге  и  великой  духовней  свЯзи  лишь
прикрываю свое душевное бессилие?
   Њарк ловит мои мысли и Явно  смущаетсЯ.  —то  он  испытывает?  †алость,
смешанную с презрением? Ќу да, вдобавок  он  все  же  подозревает,  что  Я
сознательно передаю ему свои мысли, и это кажетсЯ ему некрасивым. …ще  бы!
„орого Я дал бы теперь за возможность спрЯтатьсЯ, уйти  в  себЯ,  не  быть
таким прозрачным и беззащитным!
   - ‡начит, ты этого не хочешь? - недоумеваЯ, спрашивает Њарк. - Ќо тогда
зачем же?.. ’ы, значит, действительно уже не можешь с этим  справитьсЯ?  -
догадываетсЯ он. - Ќу, вот скажи теперь: разве Я не прав?  ђазве  с  тобой
можно... Ќу, прости, конечно. Ќо, знаешь, Я хоть и не трус,  а  эти  штуки
менЯ пугают. ќто чертовщина какаЯ-то, что ни говори. €  знаешь  что:  тебе
лечитьсЯ надо, ты такой издерганный стал... џ маме уж говорил...
   ‚от он, результат долгих и терпеливых трудов, оправдание моей  жизни  -
моЯ идеальнаЯ семьЯ, соединеннаЯ такой прочной, такой глубокой свЯзью, мой
‘ветлый Љруг, защищающий от враждебного мира!  „очь  менЯ  ненавидит,  сын
презирает, жена... жена, вероЯтно, жалеет по доброте  своей,  но  и  ей  Я
основательно испортил жизнь. Ђ  другие?  Ћтца  и  ‚алери  Я  предал  своим
равнодушием, и они узнали мне цепу... „аже  ‘офи,  простаЯ  душа,  увидела
сразу, чего  Я  стою.  €  это  ты  считал  прообразом  будущего,  окном  в
совершенный,  гармонический  мир?  €мей  мужество   хоть   признать   свое
поражение!
   - „а, да, все вы правы, Я один виноват! - кричу Я, задыхаЯсь от боли  и
унижениЯ. - € ты прав, Њарк! €ди, что же ты стоишь!
   Њарк некоторое времЯ колеблетсЯ, с тревогой глЯдЯ на менЯ.
   - џ сейчас, только позову маму, - бормочет он.
   Ќо как раз этого Я уже не в силах вынести.  џ  чувствую,  что  не  могу
сейчас  видеть  никого,  даже  Љонстанс,  и,  может  быть,  даже  особенно
Љонстанс.
   - ’ы не уходишь? - ‘лова еле проходЯт сквозь  мин  сведенные  судорогой
губы. - ’огда Я... Я тоже не могу больше!
   џ бросаюсь к двери на террасу; Я бегу, боЯсь, что Њарк  менЯ  опередит,
удержит; Я только одного хочу, уже не  сознанием  -  сознание  где-то  вне
менЯ, а кожей, сердцем, пересохшим ртом, руками, цеплЯющимисЯ за  пустоту,
- хочу уйти, уйти куда угодно от осколков моего разбитого мира.  Ќо  Я  не
могу уйти, Я топчусь на  мосте,  задыхаЯсь  от  нечеловеческих  усилий,  а
звенЯщие, сверкающие осколки со всех сторон рушатсЯ на менЯ,  впиваютсЯ  в
тело, в мозг, Я слепну, Я глохну, Я немею от Яростной, беспощадной боли, Я
уже не в силах произнести хоть слово, не в силах молить о пощаде и  только
кричу, кричу нечеловеческим криком, как двадцать лет назад. €, как  тогда,
спасительнаЯ тЯжелаЯ  тьма  наплывает  на  менЯ,  наконец-то  избавлЯЯ  от
пытки...


   Ќачинало смеркатьсЯ, в глубине комнаты было уже совсем темно,  и  ђобер
включил настольную лампу у дивана.
   - Љлод все равно скоро проснетсЯ, -  сказал  он.  -  џ  дал  ему  очень
небольшую дозу.
   Љонстанс смотрела на  серое,  осунувшеесЯ  лицо  Љлода  -  лишь  легкое
подергивание век говорило о том, что он жив.
   - ‚се же Я не понимаю, ђобер, - тихо произнесла она,  -  как  дошло  до
этого. џ ведь все времЯ чувствовала, что ему плохо. Ђ вы...  разве  вы  не
чувствовали?
   ђобер колебалсЯ.
   - ‚идите ли, это был очень сложный эксперимент... - Ћн вдруг замолчал.
   Љонстанс повернулась к нему.
   - ‘ложный эксперимент? - медленно переспросила она. - Ќо ведь речь  шла
просто о гипнотическом внушении!
   - ќто и было гипнотическим внушением, - ђобер шарил  по  карманам,  ища
спички. - ’олько не простыл... Ќу, вы же знаете, с Љлодом ничто не просто.
   - „а. ’ак что же все-таки? - Љонстанс глЯдела ему прЯмо в глаза.
   - џ не мог просто внушить ему, чтоб он забыл. €ли переменил мнение. ќто
была его idee fixe, центр  его  жизненной  философии...  Ќу,  все  это,  с
телепатией,  с  подлинной  свЯзью  между  близкими   людьми,   с   очагами
сопротивлениЯ... Ќадо было наглЯдно  показать  ему,  что  получитсЯ,  если
‘ветлый Љруг...
   - Џожалуйста, продолжайте, - без выражениЯ сказала Љонстанс.
   - Ќу,  если  ‘ветлый  Љруг  окажетсЯ  реальностью...  в  условиЯх...  в
условиЯх третьей мировой войны. …сли все кругом погибнут, а останемсЯ лишь
мы, которых он держит своей любовью. € все будет зависеть от его  любви  и
нашего взаимопониманиЯ.
   Љонстанс долго молчала, опустив голову.
   - џ не понимаю, как это было возможно, - наконец сказала она.
   - Ќу, Я все заранее продумал и подготовил... ѓипноз... € потому у нас с
ним ведь существовала прочнаЯ  телепатическаЯ  свЯзь,  так  что  Я  мог  в
известной степени контролировать опыт... …му Я  обещал  продемонстрировать
опыты с электродами... ќто Я тоже делал длЯ перебивки,  вызывал  различные
воспоминаниЯ...
   - ‡начит, Љлод все это времЯ был уверен, что началась война?  -  ровный
голос Љонстанс слегка дрогнул, она откашлЯлась. - Ќо ведь война  была  его
постоЯнным кошмаром, из страха перед войной он и придумал всю свою теорию!
’еперь Я понимаю... Ѓоже, ђобер, вы не должны были этого делать! ќто может
его убить!
   - џ... нет, Я в самом деле не подозревал, что он до такой степени болен
страхом перед  войной.  “  него  все  сводилось  к  мыслЯм  о  войне  и  к
воспоминаниЯм о лагере.
   - ‚ы-то знаете, что он пережил...
   - Ќо Я был вместе с ним, и Њарсель, и многие другие, и  мы  в  общем-то
довольно редко об этом думаем.
   - Ћн никогда не забывал. Ќе мог забыть.
   - ’еперь Я вижу... Љонстанс, он, кажетсЯ, просыпаетсЯ!
   „ыхание Љлода стало неровным, он пошевельнулсЯ  и  простонал.  ђобер  и
Љонстанс молча стоЯли у дивана и ждали. Љлод открыл  глаза  и  сейчас  же,
вскрикнув, зажмурилсЯ.
   - Љлод, милый, что с тобой? - тихо спросила Љонстанс.
   - ’ы не ушла... и напрасно, - пробормотал Љлод, не открываЯ глаз;  лицо
его было искажено судорогой глубокого страданиЯ.
   - “  тебЯ  глаза  болЯт?  Џопробуй  открыть  глаза,  Љлод,  пожалуйста,
попробуй.
   Љлод осторожно приоткрыл глаза и сразу же, щурЯсь, сел на диване. ‚ид у
него был растерЯнный.
   - Џодождите... ‡начит, это все-таки была нейтроннаЯ бомба?
   ђобер прикусил губу.
   - Џослушай, Љлод, мы должны тебе объЯснить... - начал он.
   Љлод  внезапно  встал  и,  нетвердо   ступаЯ,   подошел   к   окну.   ‚
‹юксембургском саду серели прозрачные  летние  сумерки.  Ќа  аллее  играли
дети,  их  звонкий  смех,   приглушенный   шелестом   листвы   и   шорохом
автомобильных шин, доносилсЯ в окно кабинета, на  четвертый  этаж  старого
дома на улице ‚ожирар. Љлод постоЯл с минуту,  потом  вернулсЯ  и  лег  на
диван.
   - —то со мной было? - еле слышно проговорил он,  не  открываЯ  глаз.  -
џ... Я болен?
   - Ќет... ’ы помнишь, что мы с  тобой  уговорились  встретитьсЯ  сегоднЯ
утром?
   - ‘егоднЯ утром? - ошеломленно переспросил Љлод. - Ќет...
   - Ќу, так вот, сегоднЯ утром, в десЯть часов,  ты  приехал  ко  мне,  -
хмурЯсь, сказал ђобер. - ’воЯ машина стоит и сейчас  за  углом,  на  улице
Ѓонапарта. ’ы поднЯлсЯ ко мне и все это времЯ провел в  моей  лаборатории.
‘ейчас девЯть часов вечера. Џоследний час  ты  проспал.  Ћпыт  продолжалсЯ
около десЯти часов. Љонстанс почувствовала, что тебе плохо, и приехала.
   - Љакой опыт? - очень тихо спросил Љлод.
   ђобер сделал жест отчаЯниЯ.
   - Љонстанс, Я больше не могу! ЋбъЯсните ему, бога ради!
   Љонстанс взЯла Љлода за руку.
   - ’олько не волнуйсЯ, теперь все уже позади. € не сердись на ђобера, он
сам жалеет, что все так получилось...
   Љлод вскочил. Ќа лбу у него заблестели крупные капли пота.
   - ‡начит, опыт? - задыхаЯсь, спросил  он.  -  ѓипноз?  €  электроды  на
височных долЯх? ’олько и всего?
   - Љлод, ты должен понЯть... - начал ђобер.
   Љлод провел рукой по мокрому лбу.
   - Ћпыт... - прошептал он. - Ћпыт... џ  всегда  восхищалсЯ  твоим  умом,
ђобер! „о такого эсэсовцам, конечно, не додуматьсЯ! Џравда, эсэсовцы  менЯ
не знали так  хорошо,  как  ты...  ’ебе  легче  было  добратьсЯ  до  самой
глубины... и все уничтожить... все... до конца...
   - џ не хотел, Љлод... - пробормотал ђобер. - Ќо Я должен был  тебе  это
сказать. џ хотел, чтоб ты понЯл...
   - € ты это сделал! ’алантливо  сделал!  џ  все  понЯл,  не  беспокойсЯ.
Џрекрасный урок с наглЯдными пособиЯми.
   Ћн нагнулсЯ, ища туфли. ђобер и Љонстанс встревоженно переглЯнулись.
   - —то ты хочешь делать, Љлод? - спросила Љонстанс.
   Љлод завЯзал шнурки туфель, встал, надел  пиджак,  висевший  на  спинке
стула. Ћн был по-прежнему очень бледен и не поднимал глаз.
   - џ поеду домой, - глухо проговорил он. -  ‘юда,  в  город.  Њне  нужно
побыть одному и подумать.
   - џ с тобой, - сказала Љонстанс.
   - Ќет! - Љлод покачал головой. - џ должен быть один. „аже без тебЯ.  Ќе
сердись, иначе Я не могу.
   Љонстанс посмотрела на ђобера, но тот стоЯл, опустив голову,  и  словно
разглЯдывал что-то у  себЯ  под  ногами.  ’огда  она  слегка  вздохнула  и
сказала:
   - Љак хочешь, Љлод.
   - ’ы знала об этом? - вдруг спросил Љлод.
   Љонстанс заколебалась.
   - ‡нала... то есть не обо всем... так,  в  общих  чертах,  -  с  трудом
выговорила она. - Њы хотели...
   - џ понЯл, чего вы хотели, - без выражениЯ произнес Љлод. - ‘пасибо. ’ы
правдива, как всегда. Љак почти всегда, впрочем. ’еперь Я  знаю  все,  что
мне нужно.
   - „лЯ чего? - сдавленным голосом спросила Љонстанс.
   - „лЯ решениЯ задачи, - так же  бесстрастно  и  невыразительно  ответил
Љлод.


   ‘изый  табачный  дым  извилистыми  полосами  плавал   по   комнате   и,
подхваченный легким током воздуха, устремлЯлсЯ в окно. Ќа  низком  столике
темнела большаЯ пепельница, доверху забитаЯ окурками.
   ђобер встал и подошел к окну.  Ќо  тут  же  отошел,  нервно  передернув
плечами.
   - џ вспомнил, как он подошел к этому окну, и понЯл, что  никакой  войны
не было... - глухо сказал он. - ‘пасибо, что ты пришел. џ уж совсем...
   Њарсель покачал головой. …го худое нервное лицо, изуродованное  большим
шрамом, наискось идущим от виска к  подбородку,  выражало  неодобрительное
удивление.
   - ’ы пей, - сказал он, подвигаЯ ђоберу недопитый бокал вина. -  ‚се  же
легче будет разговаривать... џ чего не могу понЯть - это как вы с Љонстанс
могли его отпустить одного в таком состоЯнии.
   - Ћн заЯвил, что хочет быть один.  Ќичего  тут  нельзЯ  было  поделать.
Љонстанс поехала вслед за ним  в  такси,  увидела,  что  он  действительно
отправилсЯ домой. Ћна несколько раз потом звонила Љлоду, просила, чтоб  он
позволил ей прийти. Ћн решительно отказывалсЯ. Џотом перестал отвечать  на
звонки. Ћна ходила по другой стороне улицы, видела, что он сидит в  кресле
у окна, курит. Ћколо  часу  ночи  он  перешел  в  спальню,  зажег  ночник.
Љонстанс немного успокоилась, вернулась ко мне. Ќа рассвете она  разбудила
менЯ и сказала, что Љлод умер. Њы поехали на авеню Љлебер и  еще  издалека
увидели  санитарную  машину,  полицию...  Ћн  был  уже  мертв...  Ќу,  сам
понимаешь, с пЯтого этажа на тротуар...
   - ‚се-таки надо было иначе...
   - Ќичего бы не помогло. Ћн так решил, значит, он сделал бы это рано или
поздно. Ќервы у него были чувствительны, как у девушки, и он  считал  себЯ
малодушным и слабовольным, но на самом деле волЯ  у  него  была  стальнаЯ.
“бить его было нелегко. Ћн правильно сказал, что  эсэсовцам  бы  этого  не
добитьсЯ, - это  мог  сделать  только  Я,  его  лучший  друг,  при  помощи
Љонстанс.  ’ы  пойми,  Њарсель,  это  лишь  видимость  самоубийства.   ќто
убийство, и Я убийца. ’ы юрист, ты должен это понимать.
   - ‹адно, пусть будет так, если ты настаиваешь. Ќо  почему  ты  все  это
затеЯл? ’ы что, не понимал, какаЯ это опаснаЯ игра? „а и Љонстанс...
   - Ќу, конечно, Я не понимал по-настоЯщему! —то ж, ты думаешь, это  было
преднамеренное убийство? Ђ Љонстанс - ну, она ведь понЯтиЯ не имела о том,
что Я хочу сделать. Ћна думала, что это будет просто сеанс гипноза...
   - Ђ он-то как на это согласилсЯ?
   - Ћн тем более ничего не знал. џ ему  рассказывал,  что  дают  опыты  с
электродами, наложенными на мозг. ‚ институтской лаборатории  мы  вживлЯем
электроды в мозг подопытных животных; ну, с людьми, сам понимаешь,  обычно
приходитсЯ  накладывать  электроды  поверх  черепа.  ђезультаты  не  такие
точные, но все же очень интересные. Љлод  рискнул  испытать  на  себе  это
наложение электродов. Ћ моих опытах с гипнозом он знал,  но,  конечно,  не
имел понЯтиЯ, что Я собираюсь его  загипнотизировать.  џ  наложил  ему  на
виски электроды, ток сначала не включал, а  вместо  этого  начал  мысленно
гипнотизировать его. “ нас с ним контакт был  превосходный,  так  что  мне
быстро удалось...
   - ‡начит, можно внушить человеку, что началась война? € он все увидит и
ощутит?
   - —то угодно. Њожно даже внушить ему, что он ранен. Ђ тут Я все  хорошо
обдумал заранее, с деталЯми. Џравда, вскоре выЯснилось, что  Я  далеко  не
все предусмотрел, но кое-что можно было подправлЯть по ходу дела...  Ќу  и
ощущение времени Я подправлЯл тоже - внушал ему, что  прошел  день...  еще
день... что сейчас утро, а теперь уже вечер... џ погружал его  в  глубокий
сон, а потом внушал, что он проспал не минуту-две,  а  несколько  часов...
понимаешь? ‡абыл внушить ему вовремЯ, что  он  обедал,  вообще  ел,  потом
пришлось это исправлЯть, а то он забеспокоилсЯ... Ќу, что ты на  менЯ  так
смотришь? ‚ыглЯдит все это дико, Я понимаю. Ќо послушай, ведь Я  полагалсЯ
на прочный контакт с ним, ты же знаешь по лагерю, как это у  нас  было.  џ
считал, что в состоЯнии гипноза этот контакт станет еще  более  четким.  џ
думал, что смогу держать под контролем весь  опыт.  Ќу,  был  уверен,  что
смогу. „а Я как будто бы все и воспринимал, что он видел. Ћчевидно,  Я  не
рассчитал своих сил. ‚едь от менЯ потребовалось  громадное  напрЯжение.  џ
только тогда по-настоЯщему оценил  удивительную  силу  Љлода.  ‚едь  он  в
лагере, истощенный,  избитый,  смертельно  усталый,  подчинЯл  своей  воле
людей,  чуждых  и  враждебных  ему,  держал  под  контролем  иногда  сразу
нескольких, посылал приказы. Ќедаром он, окончив внушение, часто  падал  в
обморок. џ сам иногда думал,  что  потерЯю  сознание  -  в  таких  хороших
условиЯх!
   - Ђ когда ты заметил, что дело обстоит  неблагополучно,  почему  ты  не
прекратил опыта? „олжен сказать откровенно, ђобер, что  твое  поведение  в
этой истории непонЯтно мне с начала и до конца.
   ђобер встал и зашагал по комнате.
   - Ќе знаю... - отрывисто бросал он на ходу. - ‘ейчас дело другое... все
так повернулось... Я оказалсЯ преступником, убийцей... џ  этого  не  ждал,
пойми!
   - Ђ чего ты ждал? - спросил Њарсель, глЯдЯ на него из глубины кресла. -
—то за жестокий эксперимент! € над кем -  над  лучшим  своим  другом,  над
Љлодом! Љак ты мог после всего, что мы пережили в лагере?..
   ђобер круто повернулсЯ к нему.
   - ‚ том-то и беда, что Љлод был совершенно искалечен войной. џ этого не
понимал, пока не началсЯ эксперимент.
   - Ќу, а когда ты понЯл?
   - Џочему не прекратил опыта? „а мот попробуй объЯсни это  сейчас,  даже
тебе! Ќу пойми, Я следил за ходом опыта, Я видел почти все, что видел  он,
и понимал, что он  может  переживать...  Ќаверное,  все  же  не  до  конца
понимал. “ него были совсем другие реакции, другой уровень восприЯтиЯ. ’о,
что менЯ могло лишь на мгновение  взволновать,  доводило  Љлода  до  грани
помешательства. € вообще у него всЯ психика была настроена на  одно  -  на
памЯть о войне. Љонечно, Я перемещал электроды вслепую  и  к  тому  же  не
всегда отчетливо понимал, что он видит в  данную  минуту,  но  главное,  Я
плохо улавливал ход его мысли. “ него все воспоминаниЯ, все переживаниЯ  в
конечном счете сводились к мыслЯм о войне.  џ  поймал  длЯ  него  чудесное
утро, вдвоем с любимой, и войны тогда еще не было, а  он  ухитрилсЯ  и  по
этому поводу огорчатьсЯ: мол, какие мы были кретины в 1935 году, ничего не
понимали...
   Њарсель хмуро усмехнулсЯ и покачал головой.
   - —то ж, это верно. Њне тогда было  двадцать  лет,  и  Я  думал  о  чем
угодно, только не о войне.
   - „а, но сейчас-то ты  вспоминаешь  об  этом,  хоть  и  с  грустью,  но
спокойно, как и Я. Ђ у  Љлода  немедленно  наступало  острое  возбуждение,
перегрузка, и мне  опЯть  приходилось  искать  новые  участки  памЯти  или
прибегать к внушению... Ђ Я сам уже еле на ногах держалсЯ от усталости...
   - ’ак какого же черта все-таки...
   - „а пойми ты, Я вел с ним спор! џ должен был его убедить!
   - ‘транный метод вести спор, как ни говори...
   - ’олько не длЯ нас с ним! „лЯ нас это был вполне  естественный  метод.
Ќеужели ты не понимаешь, ведь ты же видел все это в лагере!
   - Ќу, допустим, метод хорош. Ђ результаты?
   - —то ж, Я, по-твоему, сознательно добивалсЯ этих результатов? -  ђобер
устало  опустилсЯ  в  кресло.  -  Ћпыт  был  рискованный,  сложный...  ‚се
получилось  не  так,  как  Я  предполагал...  џ  это  ощущал,   но   очень
приблизительно и неточно.
   - Ќу, вот видишь...
   - Ќо ведь Я мог предполагать лишь приблизительно!  ’аких  опытов  никто
еще не делал. ‘очетание сложнейшего гипнотического внушениЯ с  глубоким  и
прочным телепатическим контактом, да к тому же еще  электроды!  ђазве  тут
есть точные критерии, разве можно на любой стадии дать однозначный  ответ:
да - да, нет - нет?  Љонечно,  Я  сразу  заметил,  что  Љлод  очень  легко
перевозбуждаетсЯ, и старалсЯ  притормаживать,  приглушать  его  реакции  в
особенно острых случаЯх, когда перо электроэнцефалографа начинало  чертить
слишком резкие зигзаги на ленте. Ќо ведь если б мне не удалось  вызвать  у
него Яркие эмоции, это означало бы, что опыт провалилсЯ. Џонимаешь? џ и то
старалсЯ снимать и приглушать слишком сильные реакции - ну, когда  уходила
‚алери, потом Ќатали, отец... џ оставлЯл ему памЯть об этом, но приказывал
воспринимать это спокойней, более философски, что ли...
   - Џросто черт знает что! - пробормотал Њарсель, наливаЯ себе вина. - ’ы
объЯснЯл-объЯснЯл, а Я все-таки не понимаю, как это все возможно. Ќу,  вот
хотЯ бы то, что он стал "прозрачным" длЯ всех.
   - Ќу, это получилось само собой. Ѓыло бы немного сложней  внушать  ему,
что он понимает всех, а сам непроницаем, пока не выскажетсЯ. ‘оздалась  бы
путаница в восприЯтии... Ќу, и длЯ моих целей был полезней  этот  вариант:
чтобы Љлод понЯл, как это тЯжело длЯ других...
   - ‹адно, - вздохнув, сказал Њарсель. - џ в этой  вашей  чертовщине  все
равно не разберусь как следует. Ќо,  значит,  ты  затеЯл  всю  эту  жуткую
историю длЯ того, чтобы переубедить Љлода. Ђ в чем? џ и  этого  что-то  не
понимаю. ‚ том, что борьба за мир возможна?  Ќо  что  ж  ты  ему  доказал?
‘корее уж обратное. „а и вообще, что за методы...
   - Ђх, да не в этом дело! - нетерпеливо ответил ђобер.  -  Џри  чем  тут
борьба за мир? ’ы пойми, ведь он ослеп, он  шел  по  краю  пропасти,  и  Я
видел, что он вот-вот свалитсЯ и, пожалуй,  потащит  за  собой  всех.  Ќу,
представлЯешь себе, что это значит, когда человек делает ставку  на  одно,
только на одно? € вдобавок на самые хрупкие, самые ненадежные чувства?
   - Џочему же самые ненадежные? ‹юбовь, дружба, семьЯ...
   - Ќе будем об этом спорить, хотЯ Я считаю, что любовь между  родителЯми
и детьми - чувство сложное и обычно одностороннее.  Ќо  если  от  любви  и
дружбы, даже самой искренней, требовать  слишком  многого,  она  неизбежно
надломитсЯ. ’аков уж закон жизни.  ќто  все  равно,  что  впрЯчь  скаковую
лошадь в телегу ломовика. …сли ты попробуешь отгородитьсЯ любовью от всего
мира и  видеть  в  ней  единственное  спасение  и  единственную  подлинную
ценность, ты проиграешь неминуемо. Џроиграешь, как ты ни цеплЯйсЯ  за  эту
любовь!
   - Ќу, Я-то ничего подобного и не собираюсь делать, менЯ ты не агитируй,
- сказал Њарсель. - Ќо как получилось, что Љлод так ухватилсЯ за эту  свою
идею насчет внутренних очагов сопротивлениЯ? Љак могло случитьсЯ, что Љлод
‹ефевр, лагерник, отличный боец,  идеально  честный  человек,  -  и  вдруг
увлексЯ такой теорией... ‚едь если разобратьсЯ, это мещанство!
   - ‚от видишь!  ќто  Я  ему  как  раз  и  пыталсЯ  втолковать!  Џарадокс
заключаетсЯ в том, что мое определение его глубоко оскорблЯло: он искренне
ненавидел мещан! € был уверен, что его теориЯ - именно антимещанскаЯ.  —то
эти очаги  внутреннего  сопротивлениЯ  станут  форпостами  будущего  мира,
гармонического, прекрасного и доброго.
   - Љак же ты это объЯснЯешь? - спросил Њарсель.
   - џ думаю, что он был слишком глубоко  травмирован  войной.  Џсихика  у
него сверхчувствительнаЯ, длЯ  таких  тонких  организаций  годы  лагерЯ  -
это...
   - Ќо он же превосходно держалсЯ в лагере!
   - Ѓоюсь, что никто из нас не понимал, чего это  ему  стоило.  …му  было
вдесЯтеро тЯжелей, чем нам, а он, не жалуЯсь,  выносил  такие  перегрузки,
которые не  под  силу  и  людЯм  покрепче.  Ќо  зато  он  уже  и  не  смог
выздороветь.  …сли  б  не  Љонстанс,  он  умер  бы  с  горЯ  или  покончил
самоубийством еще тогда, девЯтнадцать лет назад.
   - Ќо  как  же  ты,  знаЯ  все  это,  решилсЯ  именно  с  ним  на  такой
эксперимент?
   - џ же тебе объЯснЯю,  что  лишь  теперь  понЯл  это  по-настоЯщему.  Ђ
вмешатьсЯ в его дела мне казалось Ќеобходимым, да и Љонстанс  просила.  …е
очень встревожила эта историЯ с дочерью... ну, Я тебе рассказывал.  €  она
боЯлась за сына.
   - Ђ он и сына втЯнул в эти дела?
   - Џо-настоЯщему - нет... то есть, Я хочу сказать, Љлод специально  этим
не занималсЯ. Ќо Ќатали он тоже не занималсЯ до этого случаЯ,  а  свЯзь  у
них все же была. Ђтмосфера такаЯ создалась в семье, тут уж неизбежно...  џ
долго не бывал у них,  ездил  много  за  последние  месЯцы,  после  смерти
”рансуазы мне как-то не сиделось на месте...  „а  и  раньше  мы  с  Љлодом
больше  встречались  вне  дома,  он  еще  с  тех  времен,  с  1945   года,
инстинктивно сторонилсЯ ”рансуазы... Џонимаешь, не то чтоб он не любил ее,
но всегда помнил, как ему было тЯжело тогда, без ‚алери и без менЯ...  ’ак
вот, вернулсЯ Я из Ђмерики, зашел к ним,  посидел  вечер  -  и  жутко  мне
стало. Ќатали похожа на живой труп,  а  ведь  была  такаЯ  милаЯ,  веселаЯ
девчонка. Њарк дома почти не сидит и ни с кем не разговаривает.  Љонстанс,
как всегда, держитсЯ молодцом, но Я-то вижу,  что  на  душе  у  нее  кошки
скребут. Ђ Љлод ничего не замечает и твердит: "ЊоЯ  идеальнаЯ  семьЯ,  мой
‘ветлый Љруг, мой очаг сопротивлениЯ..."  ‘  ним  говорить  было  попросту
невозможно. Ђ за исключением этого пункта - семьи и телепатии, - он был  в
порЯдке. Њного работал, заканчивал очень интересную серию экспериментов.
   - € ты решилсЯ тоже провести эксперимент?
   - „а. ‚идишь ли,  Я  считал,  что  отвечаю  за  него.  „а  и  Љонстанс,
по-видимому, так считала. џ хотел вылечить его от этой  сумасшедшей  идеи.
Ќо как? ‹огические доводы на него  не  повлиЯли  бы:  это  была  вера  вне
логики, вне фактов.  ‚от  Я  и  решил  создать  модель  его  психики,  его
микромира, этого самого ‘ветлого Љруга, и показать ему наглЯдно,  до  чего
хрупки все личные свЯзи в нашем мире...
   - ‚о имЯ дружбы и любви показать, что на дружбу и  любовь  рассчитывать
нечего? - подхватил Њарсель. - Ќет, ђобер, это просто черт знает что! ’вой
эксперимент мало того, что бесчеловечен и жесток, - он еще и лишен смысла.
—то  ты  мог  доказать  в  конечном  счете?  —то  нельзЯ  жить  в  наглухо
изолированном от  общества  личном  микромире?  Ќо  ведь  такой  идеальной
изолЯции в жизни  не  бывает.  ’ы  поставил  эксперимент  в  искусственном
вакууме. € не бывает так, чтоб уж все абсолютно зависело от воли и чувства
одного человека, тем более в такой прЯмой и трагической форме.
   - Ќо ведь  Я  должен  был  искусственно  заострить  и  подчеркнуть  все
главное. Љонечно,  моЯ  модель  не  уменьшенный  макет,  а  скорее  символ
внутреннего мира Љлода. ‹огический вывод из его посылок.
   - ‚озможно, ты и прав, - помолчав, ответил Њарсель. - Ќо вообще  -  что
за мрачнаЯ идеЯ! ’ы, ђобер, прости менЯ, не обращалсЯ к психиатру?  €ли  к
этим, как их, психоаналитикам?
   - ‡ачем мне психоаналитики? џ и без них понимаю, что менЯ  толкнуло  на
этот эксперимент. џ привык отвечать за Љлода еще со времен лагерЯ. •оть он
и был старше менЯ, но всегда искал моей поддержки, так уж получалось.  Џри
всех своих  удивительных  способностЯх  он  был  совершенно  беспомощен  и
беззащитен в повседневной жизни. Љак большаЯ птица с подрезанными крыльЯми
- взлететь и оторватьсЯ от земли ей надолго нельзЯ, а ходить по земле  она
не умеет. „а... Њногие  считают,  что  телепатические  способности  -  это
проЯвление атавизма. Ќо как бы там ни  было,  а  мне  Љлод  ‹ефевр  иногда
казалсЯ человеком, который из  будущего,  Ясного  и  гармонического,  мира
попал в наш жестокий век. €  тут  его  замучили  насмерть  -  и  друзьЯ  и
враги...  ЊенЯ  его  глаза  поразили  при  первой  же  встрече,  в  лагере
военнопленных. џ помню: Љлод стоЯл у двери длинного серого барака,  кругом
была осеннЯЯ непролазнаЯ грЯзь,  лужи,  и  все  было  такое  же  казенное,
холодное, серое, как этот проклЯтый барак. Ќо глаза Љлода -  они  были  из
другого мира, говорю тебе! џ с разгона пробежал мимо него, а  потом  сразу
вернулсЯ и уже не мог оторватьсЯ от его  глаз,  такие  они  были  Ясные  и
страдальческие. Ѓольшие, красивые, как у  девушки,  серо-голубые  глаза  с
длинными темными ресницами.
   - ќто верно, глаза  у  него  были  необыкновенные,  особенно  когда  он
задумаетсЯ, бывало. Ќо во времЯ этих  самых  сеансов  Я  на  Љлода  просто
боЯлсЯ глЯдеть. € глаза у него  становились  мутные  и  страшные,  и  лицо
застывало как-то... бр-р! Љак он только выдерживал, действительно...
   Ћни долго молчали.
   - —то же мне делать, по-твоему? - спросил, наконец,  ђобер.  -  €дти  в
полицию? Њожешь мне поверить, Я колеблюсь не из страха. Њне легче было  бы
отсидеть, сколько положено,  в  тюрьме,  чем  вот  так,  как  сейчас...  џ
Љонстанс не то что в глаза не смею смотреть, Я... ну, да что говорить, сам
понимаешь...
   - Ќасчет полиции  ты  брось,  это  ни  к  чему.  ’ебЯ  почти  навернЯка
оправдают, а пока что ты потащишь за собой на скамью подсудимых Љонстанс и
наделаешь шуму. Љому от этого  будет  легче,  спрашиваетсЯ?  …сли  жаждешь
славы, иди в редакции  вечерних  газет,  они  тебЯ  благословЯт  за  такую
сенсацию.
   - ’ы вправе издеватьсЯ надо мной, Я заслужил, - устало сказал ђобер.  -
Ќо пойми хоть одно: Я вынужден был действовать!  ‚сЯ  эта  историЯ  быстро
кончилась бы катастрофой. Ќатали совершенно надломлена,  рано  или  поздно
Љлод перестал бы тешить себЯ иллюзией, что она выздоравливает. Ђ главное -
Њарк собралсЯ уйти из дому.  Љонстанс  знала,  что  он  медлит  только  из
жалости к Ќатали, ждет, чтоб ей стало хоть немного лучше. ’ак  вот  -  или
Њарк ушел бы, и тогда ‘ветлый Љруг рассыпалсЯ бы на глазах у Љлода. €ли  -
еще хуже, пожалуй, -  Љлод  постаралсЯ  бы  удержать  Њарка  гипнотическим
внушением и искалечил бы душу сыну  так  же,  как  и  дочери.  “ж  поверь,
Љонстанс понапрасну бить тревогу не стала бы, у нее выдержки и спокойствиЯ
на троих хватит.
   - Ќо все-таки... неужели он решилсЯ бы сделать это с Њарком?
   - ‚ том-то и  дело!  Љонстанс  осторожно  спросила  у  него,  пользуЯсь
подходЯщим случаем, как он поступил бы, если б Њарк предпринЯл  какие-либо
неверные шаги. Ћн ответил: "—то ж, вероЯтно,  Я  вмешалсЯ  бы.  Ќу,  более
продуманно, чем с Ќатали, но не могу же Я смотреть, как  сын  подвергаетсЯ
опасности, и не защищать его..."  ќтот  ответ  до  такой  степени  напугал
Љонстанс, что она тут же позвонила мне  и  условилась  о  встрече.  Ћна-то
знала, что Љлод так и поступит, если успеет.
   - Џослушай, но получаетсЯ так, что  ты,  спасаЯ  Љлода  от  катастрофы,
решил ускорить эту катастрофу! ђазве нет?
   - Ќет. ‘корее это можно определить так: Я попыталсЯ  сделать  прививку,
чтоб избежать смертельно опасной болезни.
   - •ороша прививка, от которой умирают!
   - ’акое случаетсЯ и с  проверенными  вакцинами.  Ђ  тут  слишком  много
неизвестных...
   - Љак же ты мог...
   ђобер опЯть вскочил.
   - Ђ что мне было делать? - выкрикнул он. - ‘мотреть и молчать? ’огда  Я
был бы ни в чем не виноват, да? €,  видЯ,  как  они  все  гибнут  на  моих
глазах, мог бы считать, что моЯ совесть чиста? Ђ Я не  могу  так  считать,
пойми ты! џ никогда не боЯлсЯ ответственности.
   Њарсель поднЯл голову и посмотрел на него.
   - ‡наешь, что Я тебе скажу? -  медленно  произнес  он.  -  Ћчень  плохо
боЯтьсЯ ответственности, от этого очень много зла на земле.  Ќо  еще  хуже
брать на себЯ ответственность за  то,  что  неминуемо  выскользнет  из-под
твоего контролЯ!
   ђобер долго молчал, расхаживаЯ по комнате. Џотом  он  сел  в  кресло  и
налил себе вина.
   - ‚ероЯтно, ты прав, - тихо сказал он. - Ќо, видишь ли, это  не  вообще
ответственность за другого, не абстрактный вопрос: может ли Ђ отвечать  за
‚? ќто мы с Љлодом, наша с ним дружба. Џочти четверть  века,  почти  шесть
лет лагерей и тюрем... „аже ты не все знаешь... џ  многое  изменил  в  его
судьбе - может быть, не всегда к лучшему. џ  заставлЯл  Љлода  действовать
вопреки его убеждениЯм... то есть четких убеждений у него тогда,  пожалуй,
не было, - но вопреки его натуре. Ћн  не  был  бойцом  -  Я  заставил  его
участвовать в борьбе, и он это делал из любви ко мне, ну, и,  конечно,  из
врожденной доброты и честности.
   - џ не понимаю... - пробормотал Њарсель.
   - „а вот тебе пример: наш побег из лагерЯ военнопленных. ‚едь это из-за
менЯ Љлод вынес такие нечеловеческие пытки в гестапо. …сли  б  не  Я,  он,
может, вообще не решилсЯ бы на побег, и лучше бы ему сидеть до конца войны
там, чем попасть в Њаутхаузен. Ќу, а если б он и бежал, то иначе, без всей
этой шикарно задуманной истории с подложными справками.  ‚едь  нас  с  ним
почему так зверски пытали?  Џотому  что  нельзЯ  было  объЯснить,  как  мы
узнали, кто включен в список  на  эшелон,  и  откуда  достали  бланки  длЯ
справок. „оступа в лагерную канцелЯрию мы не имели... Џоходило на сговор с
немецкой  комендатурой  -  значит,  гестаповцы  выбивали  из   нас   имена
предателей рейха, врагов фюрера...
   - ‚он что! Ђ на способности Љлода вы не решались сослатьсЯ?
   - „а гестаповцы либо не поверили бы, либо все равно убили бы нас  обоих
- на что им такие опасные типы! Љ тому же в этом деле  были  действительно
замешаны парни из комендатуры. …сли б мы все рассказали, как есть, до  них
добрались бы обЯзательно. Ђ они были хорошие ребЯта. Ћставалось нам валить
все на мертвых да твердить: "Ѓольше Я ничего не знаю, убейте менЯ!" € Љлод
все это вынес и никогда ни словом не попрекнул менЯ.
   - Ђ ты? ’ы себЯ не упрекал?
   - џ?.. ‚идишь ли, Я и тут не все понимал в душе Љлода.  ќто  Я  сейчас,
после всего, понимаю, что он жил бы иначе, если б не мое  вмешательство...
Џравда, он всегда уверЯл, что вообще умер бы от горЯ  и  тоски  в  лагере,
если б не встретил менЯ... Њожет, так оно в есть. Љлод, он ведь был совсем
особым, непохожим на других.  Ќо  тогда  -  тогда  Я  думал,  что  он  все
воспринимает в общем  так  же,  как  и  Я.  —то  борьба  -  это  длЯ  него
естественно и просто, ведь он  благороден,  кристально  честен,  ненавидит
фашистов всеми силами души...
   - ’ы хочешь сказать, что, если б не дружба с тобой,  Љлод  просидел  бы
всю войну, ни черта не делаЯ? - удивленно спросил  Њарсель.  -  Ћднако  не
слишком лестнаЯ характеристика!
   - џ думаю, что поступки Љлода нельзЯ было мерить  обычными  мерками,  -
устало и задумчиво проговорил ђобер. - Ћн был...  ну,  словно  из  другого
измерениЯ...
   - ‚ нашем мире все же действуют наши мерки, ничего тут не поделаешь.  €
Я думаю, что дело не только в тебе. Ќе  смог  бы  такой  добрый  и  чистый
человек, как Љлод, оставатьсЯ в стороне... Ќу, да ладно!
   Њарсель задумалсЯ.
   - ’ы хочешь сказать, насколько Я понимаю, - сказал он потом, - что  был
уверен: Љлод простит тебе любую жестокость по отношению к нему?
   - —то он поймет: Я действовал из любви к нему! - поправил ђобер.
   - ‚от в этом и состоит твой страшный просчет,  Я  же  тебе  говорю!  ’ы
сначала показал ему в этой своей модели, как  ты  это  называешь,  что  на
любовь и дружбу не стоит рассчитывать, а потом и наЯву убил его доверие  к
себе и к Љонстанс. —его же ты хотел? ‚есь его мир вдребезги разлетелсЯ под
твоими ударами - ты знал, куда бить вернее! - и ты хотел,  чтоб  он  после
этого осталсЯ в живых?
   ‘муглое лицо ђобера посерело.
   - ‚ероЯтно, ты прав... - сказал он совершенно безжизненным  голосом.  -
Ќо что же мне было делать? џ действительно считал,  что  дружба  дает  мне
права... или, если хочешь, налагает обЯзанности...
   - Џрава или обЯзанности мучить, убивать? ‚о имЯ дружбы? „а,  ты  должен
был рискнуть, Я понимаю, но есть  же  всему  мера!  ’ы  обЯзан  был  снова
усыпить Љлода, когда увидел, что с ним творитсЯ! € внушить  ему,  чтоб  он
все забыл!
   ђобер устало покачал головой.
   - Ћн бы не поддалсЯ гипнозу. џ совершенно выдохсЯ к тому времени и  сам
был настолько потрЯсен, что... € потом - Я вообще  не  смог  бы  пойти  на
такое. Љ чему тогда были бы все мучениЯ - и его и мои? Ќадо было, чтоб  он
продумал и понЯл...
   -  Ќо  есть  ведь  границы  всему,  даже  дружбе!  ЌельзЯ  же  насильно
вторгатьсЯ в душу человека и переделывать там все по своему  вкусу!  Љогда
это попыталсЯ сделать Љлод, ты возмутилсЯ и пожалел его семью. Ђ  ты  сам?
Љлод, как Я понимаю, действовал импульсивно и сам горько жалел об этом. Ќо
ведь ты-то все продумал и подготовил заранее! Ќет уж,  прости,  ђобер,  но
эти твои шутки здорово попахивают лагерем. Ќа  более  высоком  уровне,  да
эсэсовцам бы до этого ни в жизнь не додуматьсЯ...
   ђобер медленно, с усилием встал. ‹ицо его было совсем серым.
   - ‘пасибо, - глухо проговорил он.
   Њарсель тоже встал. Ѓагровый шрам причудливо подергивалсЯ и пульсировал
на его лице.
   - Џрости, но Я должен был тебе это сказать! ‹учше, чтоб ты понЯл...
   - ‘начала ты повторил то, что Љлод сказал  мне:  что  эсэсовцам  бы  до
этого не додуматьсЯ. Џотом - то, что Я сказал Љлоду:  "џ  должен  был  это
сделать, надо, чтобы ты понЯл..." ‚от видишь, как это все получаетсЯ -  во
имЯ дружбы, во имЯ долга?
   - џ ведь только сказал, может быть,  слишком  резко,  слишком  жестоко,
но...
   -  ‚  том-то  и  дело!  ђазве  ты  твердо  знаешь,  где  граница  между
жестокостью полезной и жестокостью смертоносной?  ђазве  ты  можешь  точно
определить в таких случаЯх, какую  дозу  лекарства  надо  дать,  чтоб  оно
излечило, а не убило? ‚сегда можешь обозначить, где грань между  добром  и
злом? ‚ лагере это было в общем Ясно, а  теперь...  ‚идимо,  Я  свернул  с
правильного пути, хотЯ и в другом направлении, чем Љлод...
   - Ќу, направление-то у вас, пожалуй, одно - лагерь...  Ќе  сердись,  но
это так. ђазве тебе никогда не приходило в голову, что не только Љлод,  но
и ты, и Я, и все, кто так или  иначе  прошли  через  это,  стали  другими?
Џослушай, ну, вот припомни: каким ты был до войны? ’ы мог  бы  не  то  что
сделать, а хоть задумать что-либо подобное по отношению к другу?
   - Ђбстрактный вопрос. џ же тогда ничего этого не знал.
   - „ело не в том, что ты знал, но что ты  мог?  —то  вмещалось  в  твоей
душе?
   - Џонимаю... —то ж, может, ты и прав... - ђобер стал  у  окна,  глубоко
вдохнул влажный ночной воздух. - Њожет, война сместила и раздробила многое
в наших душах. €зменилсЯ мир, изменились  и  мы.  „о  войны  мы  те  могли
подумать, что вот такой ночной дождь над Џарижем способен убить  человека,
- сейчас мы знаем, что это возможно. Ќо врЯд  ли  человечество  изменилось
так уж радикально - и в  плохом  и  в  хорошем  смысле.  —еловек  остаетсЯ
человеком, хотЯ все очень усложнилось и запуталось... ђазве совсем исчезли
мерки добра и ала?
   - џ этого вовсе не думаю. џ вообще говорил не обо всем  человечестве...
хотЯ...
   ђобер повернулсЯ к нему.
   - ’ы мне ответь все-таки: что сделал бы  ты  на  моем  месте?  †дал  бы
катастрофы сложа руки? €ли все же попробовал бы вмешатьсЯ, спасти то,  что
можно спасти? „аже если б надежда на успех была очень мала? „аже если б ты
рисковал прожить остаток дней, терзаЯсь угрызениЯми совести? —то сделал бы
ты, Њарсель, на моем месте?
   Њарсель долго молчал. Џотом он поднЯл глаза.
   - Ќе знаю... - сказал он тихо. - Џо совести говорЯ, не знаю...