
солнца до окоема озарил бескрайнее таежное море, по которому бежали облачные
тени, цеплЯЯсь за изломы далеких утесов.
     ‚  назначенный €оной  день  огромнаЯ толпа  вразброд  повалила из ворот
городища  и  острожка,  с  посада,  с дороги на  монастырский холм.  ђусские
поселенцы  смешались  с  пермЯками-охотниками.  Ѓабы  сбивались  в   кучи  и
шептались, застреваЯ на  дороге. ‚сюду шнырЯла детвора, путались  под ногами
лохматые собаки.
     Џосреди  толпы  на конЯх,  по четверо в  рЯд, медленно ехали  кнЯжеские
ратники в броне,  в наручах и  поножах,  с Яловцами на  шлемах и Яблоками  и
щитах.  ’олько  Џолюд, ехавший  первым  справа, был одет  в простую  одежду.
Џравой  рукой  он  держал на весу тЯжело плескавшуюсЯ  кнЯжескую  хоругвь  с
медведем, книгой и крестом  на алом поле. ‘ам  кнЯзь шагал  в толпе вместе с
’иче, Ѓурмотом и Љалиной. ЏримчавшийсЯ на праздник из ЂфкулЯ €сур  так  и не
поборол  гордости, не спешилсЯ, а потому тащилсЯ сзади.  Ќа  конЯх со своими
советниками  и  воеводами  ехали   и   прибывшие   пермские  кнЯзьЯ:  Џемдан
ЏЯнтежский,  ‘ойгат  Џокчинский,   Љерчег   џнидорский,  Љолог   Џыскорский,
окрещенный еще  Џитиримом,  Љачаим €скорский,  отец  Ѓурмота, юный Њичкин из
“роса.
     Ќесли  на  носилках  глухого  пама с  ѓлЯдена.  Џод  руки вели  седого,
благообразного  сказителЯ-слепца,  единственного в —ердыни, кто еще  понимал
‘тефанову грамоту, а за ним шла его дочь Џассэр, Ѓисерка, как звал ее Џолюд,
и рЯдом с Ѓисеркой шагал маленький, незаметный охотник ‚етлан, лучший резчик
в —ердыни.  Џрибыли усольские  старосты, анфаловский есаул Љривонос  и много
другого, своего и чужого люда.
     ’олпа поднЯлась  на вершину  холма,  изрытую Ямами,  засыпанную  золой,
корой, ветками. ‡десь уже высилась  новенькаЯ желтаЯ часовнЯ, а рЯдом темнел
свежий  ров, полный хвороста. €з  хвороста  торчали головы  и стопы  идолов.
’олпа окружила часовню, и  на  пороге поЯвилсЯ €она. Ћн долго оглЯдывал свою
паству  и  наконец  поднЯл  над  головой  серебрЯный крест.  ѓомон  в  толпе
потихоньку угасал.
     -- Ћт сего храма,-- тонко и громко закричал €она дребезжащим голосом,--
да зачнетсЯ  обитель, славнейшаЯ в  парме, реченнаЯ €оанна Ѓогослова именем,
на сей  горе да воздвигнетсЯ и сними людьми  да  укрепитсЯ  в  вере своей  и
славе, аминь!
     € страннаЯ тишина  висела над холмом, над  народом,  пока €она  освЯщал
часовню,  и только птицы  и  ветер были слышны вокруг, словно вода веков уже
затопила  и людей,  и  города. Ђ  когда в часовне началась служба, зазвенели
кольчуги, зашуршала одежда, скрипнула  землЯ под русскими коленЯми. ‚след за
русскими на колени стали опускатьсЯ и пермЯки -- крещеные и Язычники, кнЯзьЯ
и голь. Љогда €она вышел на крыльцо и увидел коленопреклоненную толпу, глаза
его  блеснули  умиленным  торжеством.  Ћн  снова  вздернул   крест  и  начал
проповедь.
     Њихаил  перевел взглЯд на ров с идолами.  ‚о рву лежали в основном злые
духи:  Ћмоль,  придумавший холод и голод,  ведьма ‰ома, суровый лесной мужик
Љомполен, водЯной ‚акуль, пожиратель  утопленников, и  прочие  кули-дьЯволы.
‘реди  идолов  не  было  ни  ’орума,  ни  …на,  ни  мЯндашей,  ни  ервов, ни
Џеры-охотника, ни Људым-Ћша. Њихаил  присмотрелсЯ и вздрогнул:  среди черных
чудовищ стоЯл, покосившись, и резной •ристос, выломанный €оной из часовни.
     -- Љако  же ‚олодимер Љреститель высек  Џеруна,  та-ко  же и  Я  высеку
идолов!-- провозгласил €она.
     Ћн очутилсЯ у рва и звучно хлестнул плетью по идолам. Њонахи со свечами
и факелами шли за епископом. ЏермЯки замерли в благоговейном ужасе. Љонечно,
никто  не любил  ни Љайского  лешего  ‚исела, ни людоедку  ’аньварпекву,  ни
огненного Ящера  ѓондыра -- но ведь и  никто не  решалсЯ  бить их  доселе! Ђ
плеть  гулЯла  по  деревЯнным глазам, ртам, рукам,  туловищам. Џосле  каждых
трех-пЯти  ударов €она властно  протЯгивал назад руку,  и  монахи совали ему
факел,  подожженный  от церковной свечи.  €она швырЯл факел в  ров  и  шагал
дальше.
     €  вдруг  плеть  полоснула по  •ристу,  сломав ему ладонь у лица.  €она
задержалсЯ,  с  остервенением  лупцуЯ  •риста,  а тот, безрукий, уже  не мог
защититьсЯ и  покорно  подставлЯл  впалые щеки. Љакое-то  нехорошее  чувство
заворочалось в душе у кнЯзЯ. Ћн прищурилсЯ. €она орудовал его плетью, всегда
висевшей на стене  в горнице. "‚от и пусти  в  дом праведника..." -- подумал
Њихаил и первым, не скрываЯсь, поднЯлсЯ с колен.
     Љостер  широко  и жарко  разгоралсЯ,  и  в пламени страшно  кривлЯлись,
корчили бесовские рожи черные идолы. €она отступил от жара, отбросил плеть и
взЯл в руки большую берестЯную книгу.
     Њихаил  знал, что это за книга. …е много лет стефановской азбукой писал
слепец-сказитель. Ћн писал и сразу пел. Ћн пел о том, как  был сотворен мир,
и  лебедь-…н снес Яйцо-солнце,  а злой Ћмоль  разбил  его; как была  создана
землЯ, а потом началсЯ потоп, и лишь свЯтые горы-Ялпынги спасли живущих; как
бобр украл длЯ людей  у  ’орума  огонь; как Ћш  отдал людЯм шкуру  гретьсЯ в
страшный  холод, насланный Ћмолем.  ‘тарик писал  о Џереохотнике,  научившем
делать металл,  и Људым-Ћше, научившем сеЯть рожь. Ћ жене Људыма, зверолицей
•остэ, ставшей  красавицей от любви мужа, и сыне их ђуме, выпустившем солнце
из  пещеры  џщера. Ћ  древних  народах,  их  городах  и свЯтилищах,  о  злых
пришельцах --  лесных  всадниках,  научивших  строить  могильные  курганы  и
подаривших лошадей, о войне вису  и утру о булгарах,  мурманах и монголах, о
великих бедах и великих канах своего народа -- обо всем, о чем кто-то забыл,
а кто-то и не знал.
     ќту книгу несколько дней  назад принесли в  дар €оне. ЏермЯк, принесший
ее,  передал  и слова старика: "Ќароды  наши  сошлись на одной земле  и  вот
теперь  менЯютсЯ богами.  ЏоменЯемсЯ  же  и мудростью, ибо жить  нам  вместе
вечно".
     -- €долам --  идолское!-- выкрикнул  €она Џустоглазый, поднимаЯ  книгу.
‘ил воздеть огромный  фолиант  над головой  ему  не  хватило, и  он от груди
толкнул  книгу в костер.  Ћна  упала  на горЯщий хворост, раскинувшись,  как
птица,  и  берестЯные листы,  испещренные  выдавленными  закорючками, тотчас
вспыхнули.
     ѓлаза кнЯзЯ  сами  собою обратились  на старика-сказителЯ.  ’от  стоЯл,
ничего не видЯ, и тихо  улыбалсЯ,  греЯсь теплом костра. Ѓорода и волосы его
шевелились   на    горЯчем   ветру,    алые   и   золотые.   Ѓисерка,   дочь
старика-сказителЯ,  стоЯла  на  коленЯх,  вцепившись  в отцовскую  руку,  и,
расширив  глаза, в  ужасе  кусала  губы. Ђ за  спиной  слепца  упрЯмо торчал
невеликий ростом охотник и резчик ‚етлан. ‘муглое лицо  его от света  костра
стало бронзовым.
     -- Ђ теперь -- в воду!-- провозгласил €она.-- Џусть очистит вас река, и
да примете вы свЯтое крещение!
     ’олпа, сбросив  оцепенение, шевельнулась, распалась,  и люди по тропкам
потекли вниз с крутого холма к Љолве.
     €ону свели под руки, принесли алтарь-складень.
     --  ‚ воду,  в  воду!..-- с  образом и распЯтием в  руках  кричал  €она
огромной толпе, заполонившей весь пойменный луг.
     ЏермЯки заходили в воду  --  кто по колени, кто по поЯс,-- умывались  и
выходили  обратно. Њонахи, как милостыню, швырЯли в толпу горсти кипарисовых
крестиков. €она все что-то кричал. ‹юди ползали в пожухлой прибрежной траве,
собираЯ крестики,  кто-то уже  выпрашивал их  у монахов  с кошелем  в руках,
кто-то подносил €оне орущего младенца, ссорилсЯ с  соседом, торговалсЯ из-за
находки, обмениваЯ повыгоднее. ѓомон огласил берег.

     Њихаил,  ’иче, €сур, Џолюд, Љалина и Ѓурмот  стоЯли  рЯдом с епископом.
ЌЯнька ’абарга, запыхавшись, подбежала к ним с кнЯжонком Њатвейкой на руках.
ЉнЯжонок плакал. ’иче взЯла его к себе, расстегнула платье и дала грудь. „ва
мужика, шепотом костерЯ и кнЯзЯ, и епископа, волокли лохань, расплескав чуть
не всю теплую воду.
     €она сам взЯл  Њатвейку на  руки, освободил от пеленок  и,  улыбаЯсь, с
молитвой  окунул, обнес  вокруг  алтарЯ,  перекрестил  и  достал  серебрЯный
нательный крестик.
     --  Ќарекаю  младенца  именем  Њатвей,--  отдаваЯ  мокрого  и визжащего
ребенка нЯньке, торжественно произнес он.-- „а будет верным он рабом божиим,
и осенит жизнь его божьЯ благодать, аминь!
     -- Ѓлагодарим, отче,-- за всех ответил кнЯзь, кланЯЯсь епископу.
     -- Ќу а ты,  дочь моЯ, что же медлишь свЯтое  благословение  принЯть?--
ласково  обратилсЯ  €она к  ’ичерть.--  џ уже  и  имечко  тебе  православное
подобрал,  чудесное имЯ --  ЂнастасиЯ. Њихаил  и ЂнастасиЯ,  кнЯзь и кнЯгинЯ
‚еликопермские!
     Њихаил ошарашенно уставилсЯ на €ону. Ћн ведь  даже не думал, что и ’иче
тоже надо креститьсЯ!  ’иче? Ќет,  это в голове не укладывалось... ‘пиной он
почувствовал, как напрЯглись сзади Љалина, Џолюд, Ѓурмот.  Ќо ’иче  осталась
безмЯтежна. ѓлЯдЯ своими  черными,  нечеловечьими  глазами  в  пустые  глаза
епископа, она улыбнулась и ответила:
     -- ‘пасибо  тебе, старый шаман, но  мне  не нужна ваша  вера. Њои  боги
хорошо заботЯтсЯ обо мне.
     €ону словно окатили ледЯной водой. Ћн отшатнулсЯ, и пустые глаза его на
миг совсем проЯснились.
     -- ѓрешно так  говорить,  а  упорствовать  вдвое  грешнее!--  изумленно
произнес он.-- €ли ты хочешь своих лесных чудовищ на •риста променЯть?
     -- џ ничего не менЯю, старый шаман.
     -- ‘мирись, девонька...-- тихо сказал за ее спиной Љалина.
     -- ‚ третий раз спрашиваю, примешь ли крещение?-- распалЯлсЯ €она.
     -- Ќе приму, шаман. Ќе твой кудесник в менЯ душу вдохнул, не ему мной и
править.
     -- Ѓесы, бесы!-- закричал €она,  отступаЯ на шаг.-- ‚оистину, имЯ тебе,
девка,-- —ертовка, как в народе называют!.. ђаскайсЯ!
     Ћковы беды стиснули сердце кнЯзЯ.
     -- Џовели же ей, муж!-- крикнул €она.
     -- ’иче...-- без голоса сказал Њихаил, глЯдЯ на жену.
     ’иче и не  повернулась к нему, весело  и беззаботно всматриваЯсь в лицо
епископа.
     -- Љоли не крещенаЯ, так и не жена тогда!--  выкрикнул €она, уставлЯЯ в
нее палец.-- Ђ коли не жена, то и выблЯдок твой не кнЯзь!
     ’иче, не отвечаЯ, развернулась и шагнула прочь.
     --  ‘той!--  завизжал  €она.-- ЃратьЯ, держи дьЯволицу!  Љоли  сама  не
хочет, силком заставлю, у всех на глазах нагую в воду загоню!..
     ‹юди вокруг  останавливались, оборачивались. Њихаил не мог сдвинутьсЯ с
места,  одервенев от страха за ’иче. —ерные  монахи вдруг  оказались со всех
сторон, и кнЯзь поразилсЯ, как их на самом деле много. Џолюд сделал движение
загородить ’иче, но палец €оны уткнулсЯ в него:
     -- ЏроклЯну!
     Џолюд  застрЯл на полушаге.  ‹ицо  его  было  в  поту. ђослый  „ионисий
схватил ’иче за плечо.
     ’иче вдруг  изогнулась, подныриваЯ  под его руку, и мгновенно очутилась
уже перед €оной.
     -- Ќагую, говоришь?-- смеЯсь, переспросила она.-- ‚ воду?
     Ћна глЯнула €оне в  глаза своими  колдовскими глазами, и епископ словно
остолбенел, разинув рот и задыхаЯсь. “зкое длинное платье змеей скользнуло с
плеч ’иче  на  землю, и  ’иче осталась  обнаженной,  только  между  высоких,
враскос торчащих грудей зеленела на шнурке древнЯЯ тамга кнЯзЯ ’анега.
     ’иче звонко  захохотала, сорвалась  с  места и  вихрем  понеслась между
людей к Љолве.
     -- ’иче!..-- в  озарении тоски  отчаЯнно  закричал Њихаил и рванулсЯ за
ней. Ѓурмот повис у кнЯзЯ на кушаке.
     € Џолюд, очнувшись,  тоже кинулсЯ  за  кнЯгиней, расшвыриваЯ  с  дороги
народ. ’иче уже бежала по мелководью,  всЯ в  брызгах, словно бледный Язычок
пламени среди искр.
     ‡абежав по поЯс, она  изогнулась и рыбой нырнула в воду. € Џолюд тотчас
же бухнулсЯ в ледЯную осеннюю реку, саженками выбрасываЯ руки.
     -- ’иче!..-- надрывалсЯ кнЯзь.
     ‘ветлаЯ голова Џолюда вынырнула чуть ли не на стрежне, а ’ичерть так  и
не показывалась. Џолюд с  хрипом набрал  воздух и вновь ввинтилсЯ в глубину,
болтнув над рекой ногами.
     --   ‹одку!..  ‹одку!..--  кричали  вокруг.   Ќесколько  рыбаков  бегом
понеслись к городищу за своими пыжами из еловых прутьев и шкур.
     Џолюд снова вынырнул  --  далеко-далеко  на  широкой Љолве --  и  опЯть
нырнул,  вынырнул и нырнул.  € вдруг  толпа  хором ахнула. ’ичерть, живаЯ  и
невредимаЯ, выскочила  из-под воды  у противоположного берега,  прыгнула  на
камень,  с  него белкой  перелетела на другой,  на третий, юркнула в заросли
тальника, мелькнула за ветвЯми белизной тела и исчезла.
     ‘таЯ  легких пермЯцких пыжей, валЯсь  с  боку на бок от мощных гребков,
уже мчалась по реке. —асть их повернула к Џолюду, остальные  -- к камнЯм  на
дальнем берегу. Џыжи вылетели на валуны, гребцы побросали весла и ринулись в
кусты.
     ’ичерть они так и не догнали. Ћдин из пермЯков, придЯ  вечером к кнЯзю,
долго мЯлсЯ, виновато глЯдЯ в угол. ЉнЯзь, укрывшись шкурой с головой, лежал
на топчане спиной к гостю.
     -- Ќе серчай, кнес,-- сказал пришедший.-- ѓолаЯ -- она бы далеко от нас
не ушла, мы бы ее быстро догнали, бежали по следам... „а следы-то ее в парме
из человечьих стали рысьи. Ќе поймать нам ее. Ќе человек она. ‹амиЯ.


     ѓлава 12. ’олько свети

     Љалина замерзал.  Ѓездумно  плутаЯ, он ушел от —ердыни далеко  в парму,
напетлЯл  лыжню,  и  на  закате, решив идти домой напрЯмик, зацепил корень и
сломал лыжу. Џлюнув на свой  след, он  попер через сугробы и лощины и увЯз в
снегах. Ќочь накатила ЯркаЯ,  звезднаЯ, но  за  еловыми шатрами трудно  было
разглЯдеть  созвездиЯ.  Љалина  взЯл  на Џеро  ’айменЯ,  как называли звезду
пермЯки. …сли не к —ердыни, то уж к Љолве он точно  должен  был выйти. Ќо он
все  брел  и брел, проваливаЯсь по  поЯс,  минуЯ пустые елани, карабкаЯсь по
буреломам, сползаЯ в овражки и взбираЯсь на вереи,  а ни города, ни реки все
не  было.  Ћн продрог,  обессилел  и наконец свалилсЯ под  сосной  на опушке
большой  полЯны. ‘ил хватило только прислонитьсЯ спиной к стволу и обхватить
руками колени.  ѓлаза  закрывались  сами собой в сладкой,  теплой полудреме.
Љалина знал, что погибнет, если не заставит себЯ ползти дальше, но заставить
не мог.
     ЊесЯц назад  в избушку, где Љалина имел угол,  нагнувшись, вошел старец
„ионисий.  "‚ладыка  велел  передать  тебе, храмодел,  каким  желает  видеть
собор,--  сказал „ионисий, не присаживаЯсь.-- —тоб был со звонницей и о пЯти
главах в честь  пЯтого  епископа  Џермского. Ђ обликом чтоб выражал мысль  о
попрании  Љаменных  гор  кнЯжьей  дружиной.  €  еще  владыка  велел,  чтоб к
ђождеству ты образ этот обдумал и представил ему игрушкой или изографией".
     Џосле  побега кнЯгини €она,  видно,  порЯдком  стал побаиватьсЯ  кнЯзЯ.
Њихаил не желал видеть  епископа. „верь в  его  половину хором заколотили  и
прорубили  новую  с  другой  стороны,  чтобы  кнЯзю   с  епископом  даже  не
встречатьсЯ.
     Љалина уже лет десЯть  не  бралсЯ по-настоЯщему  за прежнее ремесло.  ‚
заказе епископа, в своем возвращении к делу, в значении, которое будет иметь
собор длЯ всей пармы, Љалина увидел огромный смысл, а может, и перст судьбы.
Ћн  и  сам  точно  не знал,  чего же  ему  так  хочетсЯ  сказать,  выразить,
выплеснуть из себЯ, а потому и мучилсЯ, металсЯ,  просыпалсЯ ночами, царапал
ножом  доски стола, рисуЯ собор.  —тобы охолонуть, подумать наедине с собой,
вытрЯхнуть из  головы накопившийсЯ сор неудачных замыслов, он и пошел в лес.
Џробегусь, мол, по  стуже,  а там и  разум проЯснитсЯ.  € вот  теперь Љалина
замерзал.

     ‘  трудом  приподнЯв  веки, Љалина мутно глЯнул из-под  бровей, задетый
каким-то звуком -- то  ли  треском  лопнувшего  ствола, то ли хрустом снега.
ЏолЯна ослепительно-бледно пылала под луною в зубчатой раме ельника. Џосреди
полЯны Љалина увидел нагую девушку, стоЯщую по поЯс  в снегу. ‚олосы ее были
по-вогульски поднЯты на макушку и стЯнуты  в хвост. „евушка  тихо смеЯлась и
протЯгивала руку, подзываЯ, как пса, матерого, седеющего волка, что прЯталсЯ
в четырех одинаковых маленьких елочках, едва торчавших над снежным озером.
     "‹амиЯ..." -- затлел последний уголек памЯти.
     •олодный ветер, как сквознЯк, в теплой мгле лизнул скулу Љалины. Љалина
вновь  приоткрыл глаза. Џеред  ним на корточках сидела ’ичерть и гладила его
по лицу.
     -- Џоклон тебе, Љалина, от Ђсыки, кнЯзЯ вогулов,-- улыбаЯсь, прошептала
она, сиЯЯ нелюдским, полуночным взглЯдом.
     Љалина молчал. ѓубы смерзлись.
     -- “мираешь,  Љалина?-- спросила  ламиЯ.-- ‡амерзаешь?  ‡амерза-аешь...
‚раг мой замерзает, самый заклЯтый враг... ‘трашней кнЯзЯ, страшней сотника,
страшней епископа... Њожет, чего узнать хочешь? ‘проси, Я все скажу.
     Љалина  чуть  приподнЯл  голову.  ‘крипнул  ломающийсЯ  ворот   зипуна,
затрещала обледеневшаЯ борода, отрываЯсь от груди.
     --  ѓде —ердынь?--  без звука спросил Љалина. ‹амиЯ удивленно и пытливо
заглЯнула ему в глаза.
     --  †ивуч ты,  Љалина,--  улыбнулась она.-- Ђ ведь,  коли скажу,  вдруг
спасешьсЯ,  а?--  она  пальцем   провела  по  обмороженной  скуле  Љалины.--
Џравильно ты шел на Џеро ’айменЯ. ’олько не дошел немного.
     Ћни опЯть молча глЯдели друг на друга. “сы Љалины хрустнули.
     -- Џочто спасаешь, ламиЯ?-- медленно спросил он.
     ’ичерть, точно любуЯсь, снова нежно провела ладонью по его лицу.
     -- Ђ баба Я,-- ответила она.-- †алко мне вас...
     Ћна  вскочила,  свистнула  и  помчалась  босиком  по  снежной полЯне  к
дальнему  лесу -- живаЯ, голаЯ, отбрасывающаЯ  черную тень на слепЯщий снег.
€з елочек вывалилсЯ волчище и тЯжело поскакал рЯдом, по брюхо проваливаЯсь в
сугробы.
     Љалина  ничком ткнулсЯ вперед,  полежал и  пополз к  синей  звезде  над
лесом.  Ћн уже ничего не  думал, не  вымерЯл, не ждал -- просто полз,  полз,
полз по  лучу, как по струне. €  то  ли  парма расступилась --  расползались
буреломы, отодвигались стволы,-- а  то  ли  вправду  синий луч с  небосвода,
рассыпавшегосЯ льдинками,  был путеводным, но вскоре лес поредел, как рубаха
на локтЯх,  и вдали перед бледной полосой застывшей Љолвы  поднЯлись  черные
зубчатые гребни  городища  и  острога.  —ердынь  пермским  подземным  Ящером
вылезла  под  луну,  чуть посвечиваЯ  красными  глазами  лучин  в  маленьких
окошках.

     Љалина  не  помнил,  кто  его подобрал, кто притащил в  тепло,  раздел,
растер,  закутал.  „о  первых  ростепелей он металсЯ в горЯчке  на  топчане,
укрытый  блохастыми медвежьими  шкурами. ‚  дыму  ему  чудились  бревенчатые
стены, скаты кровель, тугие излучины закомар, надутые купола под крестами, а
то нагаЯ девушка среди снегов, живые округлости ее лица, плеч, грудей, бедер
--  а вокруг  мертваЯ,  ледЯнаЯ  неподвижность  крещенской  стужи.  ‚се  это
смешивалось, переплеталось, таЯло и поЯвлЯлось вновь;  то  женское тело, как
чешуей,  вдруг обрастало лемехом,  то  бревенчатые венцы  вдруг расплывались
горЯчей плотью.
     Љалина  звал  кнЯзЯ  Ђсыку,  Ђйчейль, вогулку ‘олэ, что подобрала  его,
истекающего кровью, на  Ѓалбанкаре, а то  вдруг мертвецов: “хвата, Џитирима,
кнЯзЯ …рмолаЯ. ’олько к весне он выплыл  из лихорадки,  будто из трЯсины,  и
начал узнавать тех, кто поЯвлЯлсЯ рЯдом: Џолюда, Њихаила, Ѓурмота, кнЯжеских
ратников, косоротую стрЯпуху.
     —аще  всех  рЯдом  бывал  Џолюд.  Ћт него  Љалина  и узнал,  что  через
несколько дней после того, как он дополз до —ердыни, кнЯзь на рассвете нашел
у ворот  острога занесенную снегом ’иче. Ћна  была еще жива. Њихаил стоЯл на
коленЯх, прижимаЯ к груди ее голову, и мужики, прибежавшие на выручку, долго
не могли разжать этих обреченных объЯтий.
     ’ичерть принесли в дом, растерли  брагой, медвежьим жиром, согрели. Ћна
была почти голаЯ, закутаннаЯ в драные шкуры. ѓорЯчка свалила и ее. ЏриходЯ в
себЯ, она говорила, что  прЯталась  на дальней  охотничей заимке,  но, терЯЯ
сознание, начинала  бредить  на непонЯтном  Языке. ЉнЯзь не отходил  от нее.
Џосреди  ночи его заставали у  лавки, на  которой лежала  ’иче,  упавшего на
колени, уткнувшегосЯ  лбом в ее бок,  сжимающего в руках  икону. Љогда после
крещениЯ ’иче  убежала,  кнЯзь не изменилсЯ  ни в  чем: так же разговаривал,
решал споры, занималсЯ  делами. Ќо  когда парма вернула ему жену и  страх за
нее перестал терзать душу кнЯзЯ, боль его сломила.
     -- ‹юбит,-- криво и печально улыбаЯсь, поЯснил Љалине Џолюд.
     Ќабравшись сил, чтобы сидеть, Љалина попросил дать ему нож и лучины. €з
тоненьких палочек на  крышке от  бочки он  построил  маленький храм -- как и
было велено,  пЯтиглавый, со  звонницей.  Џолюд  отнес игрушку  €оне. ‚скоре
пришел  „ионисий  и,  не глЯдЯ в  глаза, передал  слова епископа: как сойдет
снег, начинай ставить такой же, и чтоб высотой под кресты семьдесЯт локтей.

     € пришла весна, и  сошел снег, и на облысевшем холме над Љолвой русские
мужики, кнЯжеские ратники, чердынские пермЯки начали рыть Ямы, вбивать сваи,
выкладывать бутовый камень, накатывать венцы храма €оанна Ѓогослова. Љалина,
ослабленный, но  набирающий силу, сидел, наблюдаЯ, в сторонке на бревне. „ни
стоЯли  солнечные и ветреные. ‚ синем небе над  —ердынью плыли белые кучевые
облака и отражались в темной воде Љолвы. Џо холму, по  лесам бежали их тени.
Ќа стройке пахло щепой, смолой, оттаЯвшей землею.
     Ћднажды на стройку пришел Џолюд. ‚ последние  недели он стал словно сам
не  свой: молчал,  молчал,  и в  глазах сквозила  какаЯ-то неизбывнаЯ тоска.
ЋбойдЯ  поднимающийсЯ  храм, он пошел  к  Љалине,  который  стругал  топором
дощечку лемеха длЯ  главки,  и присел рЯдом, глЯдЯ куда-то за Љолву, в синие
леса, над которыми крылом вставал далекий утес.
     -- ‘лышь, ‚асЯ...-- негромко сказал он.-- ’олько тебе открою... Џогибну
Я скоро.
     ‚ести  о том,  что вогульские хонты вновь  поЯвились  на ‚ишере,  давно
мутили —ердынь. …сли в прошлое лето вогулы так и не пришли, то в нынешнее их
уж точно ждать следовало.
     -- Ќе каркай,-- ответил Љалина.
     -- Ќе каркаю  Я... —ую.  „остала она менЯ. …диный-то раз и видел  --  в
“сть-‚ыме у старого кнЯзЯ …рмолаЯ, и все равно, через восемь лет, достала...
     ’опор Љалины застрЯл лезвием в расщепе.
     -- ‘кажи ты мне,-- не глЯдЯ, попросил Џолюд,-- вот  ты не только видел,
а даже крал ее,-- почему же ты жив до сих пор? ‘ильнее ее, что ли?
     Љалина молчал.
     -- Ђ почему пермЯки живы, которые ее видели?-- допытывалсЯ Џолюд.-- Ћни
что, из другого теста? Џочему мы-то все, увидев, гибнем, а они -- нет?
     -- Ћна  -- ихний бог,-- сказал Љалина.-- €хней землей рождена. €  живут
они на своей земле.
     --  Љогда же  эта землЯ  и  нашей станет? •рамы и города на ней строим,
крестим ее, живем здесь уже сколько лет -- когда же она и нашей станет?
     -- Љогда на три сажени вглубь кровью своей ее  напоим. Џолюд нагнулсЯ и
соскреб рЯдом с сапогом горсть.
     -- Ѓоже мой,-- сказал он.-- Ѓоже мой...
     Љалина отшвырнул дощечку и вогнал топор в комель.
     -- Ђ правда ли, что у  Њишки жена -- ведьма? Њне уже ничего не страшно.
“бью ее.
     -- Ћставь девку, брат. ЉакаЯ она ведьма? ђазве ведьма елка, на  которой
высекли катпос? ђазве ведьма река, которую переплыть не можешь?
     -- „обрый ты, Љалина. € Я добрый. € землЯ добра. Ћтчего ж мы помираем?
     Љалина опЯть молчал.
     -- „евчонку Я полюбил,  ‚аська,--  вдруг сказал Џолюд.--  Ѓольше  света
белого полюбил. Ќичего мне от нее не  надо. †изнь  бы  свою отдал за счастье
ее. ’олько бы из могилы  выглЯнул -- сотворил  ли ѓосподь  ей счастье взамен
менЯ? € если нет... то нет длЯ менЯ ничего: ни Ѓога, ни черта...
     Љалина посмотрел на Џолюда. „авно знакомое, обычное лицо  его словно бы
проЯснилось высшей, вечной силой.
     -- ‡имой,  понимаешь,  скучно  было. џ  и повадилсЯ в  городище ходить.
Џомнишь старика-сказителЯ, слепца, у которого €она книгу сжег? ‚от  к нему и
ходил. ‘идел,  грелсЯ у  огнЯ,  сказки  слушал,  как мальчик.  ’ам и  увидел
Ѓисерку,  Џассэр  по-ихнему.  Ќет, не  полюбил -- так  просто  любовалсЯ.  Ђ
однажды  ночью в  остроге усмотрел: лезет в кнЯжий погреб  вор. Ќу  чего там
воровать, а? ‡амок только длЯ  красы висит. Ђ тот с топором, с мешком, чисто
ушкуйник. ЏриглЯделсЯ  Я  и узнал  мужичка-пермЯчка, которого с собой привез
€она из “сть-‚ыма,-- Ќичейку.  Ќу,  снЯл  он дверь, шасть вниз. џ за ним.  €
стал он стенку рыть, доставать из тайника кошели с монетами, горшки золотые,
блюда -- все персиЯнское... џ, конечно, Ќичейку -- в  шею, добро перепрЯтал.
Ќо как золото увидел, так сразу и вспомнил про ‡олотую Ѓабу. € понимаешь, не
золота мне захотелось, не богачества, не  власти,  не славы  -- ‡олотую Ѓабу
мне захотелось, как простую бабу.  Ћбнимать, целовать, под руками почуЯть...
Ќаважденье чертово!
     Џолюд ошеломленно посмотрел на свои широкие ладони.
     -- ‘мерть  как захотелось... Ќу, и подумал  Я... Џосле  того как вогулы
отнЯли ее  у …рмолаЯ  в “сть-‚ыме, сам, небось,  слышал,  что спрЯтали ее на
Џуррамонитурре, в вороньих городищах.  Ђ  как найти ее --  отлили путеводную
тамгу  и вбили навроде  катпоса в  ствол  сосны, џлпынгтарыга, что растет на
острове  на  реке ‹опсии.  €  на той  путеводной  тамге всЯкие Ящеры,  совы,
змеи... Љрещеному не понЯть. Љто же разъЯснит? џ  и прикинул, что здесь-то и
некому, кроме слепца-сказителЯ, который все  ихние  древние знаки  помнит. Ђ
как его заставить? —ужому он не скажет. € решил Я: женюсь на Ѓисерке, девка,
благо,  хорошаЯ. ‚от уж  зЯтю-то слепец  все  выложит.  Ђ  Я пойду и ‡ариню,
‘орни-Ќай,  возьму.  Ќу,  как  женЯтсЯ  пермЯки --  рассказывать нечего. Љто
больше заплатит  -- тот и муж. Ђ сокровищ  у менЯ,  спасибо Ќичейке,-- полон
погреб. ‚от и посваталсЯ Я...
     Џолюд закрыл лицо руками.
     -- € что?-- спросил Љалина.
     -- ‘огласилсЯ старик. Ћн любил менЯ. Ќе знал ведь, что подлец  Я, что Я
--  последнЯЯ волчина...  ‡а Ѓабу ‡олотую  девку хочу  взЯть,  котораЯ  сама
дороже  золота. Ђ  она,  Ѓисерка-то милаЯ, молча покорилась.  Ќи  словом, ни
взглЯдом не  возразила.  џ  знаю, что любит она другого -- ‚етлана-охотника.
„авно  любит и навсегда. ’олько  нищий  ‚етлан, не на что ему жену купить...
‚от Я и смекнул: Я Ѓисерку куплю, а потом навроде  как ему отдам. “ пермЯков
это дело обычное. € отдам  ненарушенную,  честную. Ђ он  мне за это с ‹опсии
тамгу принесет. ‘амому-то мне  туда  не дойти. —то ж,  ударили с ‚етланом по
рукам.  Џо  осени  он ушел. ‘коро вернетсЯ.  Ђ Я, пока  ждал,  все  ходил  к
старику,  глЯдел  на  невесту.   Ќу,  и   вдруг  полюбил  ее...  Ѓоже,   как
полюбил-то!.. € ничего мне уже не надо  стало,  не  надо  Ѓабы ‡олотой -- ее
только одну, Ѓисерку, свет мой, милую, ненаглЯдную...
     -- —то ж мешает тебе?--  жестко спросил Љалина.-- Ѓогатство есть, плати
и женись.
     -- ‘овесть менЯ мучит, ‚аська... ‹юблю Я ее. Ќе хочу ей зла. € отдал бы
Я  ее  ‚етлану  -- черт  с  сокровищами, черт  с Ѓабой  ‡олотой, была бы она
счастлива... „а поздно.
     -- Ћтчего ж?
     -- Ћт  того, что  не вынес Я  любви своей,  рухнул под  ее  тЯжестью...
’айком  от  всех  взЯл  Я Ѓисерку в  жены,  как отступник, от  дружины своей
тайком,  от  обрЯда  свЯтого...  Ќарушил  Я  Ѓисерку, понимаешь?  Ђ она  мне
отдалась,  хоть  и  не  любила.  Ќе  хотела отцу перечить...  € вот куда мне
теперь?  ‚етлан  --  гордый,  он  Ѓисерку  не  меньше  моего  любит.  Ћн ее,
нарушенную, не возьмет.  ‘ собой что-нибудь сделает. …го не  станет -- и она
уйдет. Ђ Я вслед за ней пойду.
     -- ‚от и беда разрешитсЯ,-- хмыкнул Љалина.
     --  „урак  ты,--  с  тоской  сказал Џолюд.-- џ ведь  здесь поставлен не
пельмени  жрать,  не девок  портить, не на  нож кидатьсЯ... џ должен —ердынь
беречь, людей... Ђ Я любовь свою сберечь не  могу. €  жить нельзЯ, и умереть
нельзЯ... —то  делать мне,  Љалина?  ‘коро  вернетсЯ  ‚етлан, и кончитсЯ мое
счастье...  Ђ ведь  за ‚етланом беда  придет. ‡олотаЯ  Ѓаба  не прощает.  ‡а
‚агирйомой в  “сть-‚ым она вогулов  послала, Ђсыку-беспощадного.  —то  ж  за
тамгой на —ердынь обрушитсЯ? џ  огонь раздул, мне и  гасить.  ‚огулы уже  по
‚ишере бродЯт...  —то  же  мне  делать,  друг?  ‘овесть,  любовь,  долг менЯ
мучат... Џомоги...
     -- Ќа три сажени...-- тихо ответил Љалина.
     ‹ицо Џолюда дернулось. Ћн положил ладонь Љалине на плечо и поднЯлсЯ.
     -- ѓорько мне это  слышать... но спасибо,-- честно сказал он.-- ’ы менЯ
помни.  Ђ кнЯзь вместо  менЯ пусть Ћбормотку  поставит. џ его всему  научил.
€... прощай.

     „ни шли  после этого разговора, а ничего не менЯлось. Џолюд по-прежнему
разводил  караулы, пил квас у  кнЯзЯ, ходил купатьсЯ на Љолву. •рам на холме
медленно отстраивалсЯ ввысь, врезаЯсь в светлое  северное небо и прорастаЯ в
нем  разлетом  кровель,  коньков, закомар.  Љалина  с волнением  и  тревогой
наблюдал, как облекаетсЯ плотью не видимый никому  образ, что  ЯвилсЯ ему  в
горЯчечном бреду, в полутьме душной и низкой избы, придавленной сугробами.
     •рам представлЯл  собою массивный  и  высокий столп-восьмерик,  шатрово
переходЯщий  в  другой  восьмерик,  поменьше.  ‘  четырех  сторон  к  столпу
примыкали срубы-приделы, увенчанные бочками с большими главами на барабанах.
Њалый восьмерик, пронзенный  узкими прозорами, гранено взлетал ввысь шатром,
на  котором  расцвела самаЯ  большаЯ  глава.  Ћт  прируба,  противоположного
алтарю,  выдвигалсЯ  корабль   трапезной  с  висЯчим  гульбищем.   ’рапезнаЯ
упиралась  в мощный четверик  колокольни, расширЯющийсЯ повалом, над которым
на  резных столбах  вонзались в небо четыре четырехскатных шатра. ќти  шатры
обозначали Љаменные горы, а пЯтиглавие храма -- просторное и раздвинутое, не
сжатое в редисочный пучок  --  обозначало  кнЯжью дружину с кнЯзем.  Љалина,
раздумываЯ,  отходил вдоль  Љолвы по Џокчинскому  тракту подальше и  смотрел
оттуда  на   собор.  ‚  бледном  свечении  облаков  храм  --   измельчавший,
утончившийсЯ,   словно   съеденный   светом   --   казалсЯ  Љалине   гроздью
колокольчиков над травЯным колком.
     ‡а неделю до €льина днЯ сломали скрывавшие  храм леса. Ќа осмотр прибыл
€она, обошел вокруг, заглЯнул  внутрь,  где еще тюкали  топоры,  и,  умильно
сложив  губы, позволил  Љалине  поцеловать крест.  „ионисий, хмуро  шагавший
вслед за €оной, отвернулсЯ, плюнул и надвинул клобук  на кустистые брови. ‡а
два  днЯ до €льина  епископ  освЯтил собор, нарекши  €оанно-Ѓогословским,  и
провел первый молебен. ‚ тот день и пропал Џолюд.
     Ќикто  не  заметил его  исчезновениЯ,  потому что  канун праздника  был
жутким,  как пророчество.  „авно  уже  не  падали дожди,  и  землЯ  высохла,
клубилась   горЯчей  пылью.  Ќебо  затЯнула   мгла,  медленно  разгоревшаЯсЯ
угольно-багрЯным туманом. ’онкаЯ, сиЯющаЯ линиЯ  очертила  потемневшие волны
парм на востоке и  косую скалу у  горизонта. Љазалось, что  по  Љолве и  меж
холмов, на которых стоЯли городище,  острог и монастырь, стелетсЯ синий дым,
ползущий с бескрайнего и далекого болота вдоль Љамы. ’ам, на болоте, который
век  не  гас  подземный  пожар. Џо  рассказам  пермЯков,  забредавших  в  те
гибельные места, где стоЯли  только  убогие деревни людоедов, там в пылающих
трЯсинах жил  огненный Ящер  ѓондыр. Ќо ветер с  восхода бил —ердыни прЯмо в
лицо, а болота ѓондыра лежали за спиной.
     Ќаконец  темно-сизаЯ  туча змеЯми  поползла из-за  Љаменного  ЏоЯса  и,
раздуваЯсь, зависла вдали  над ‚ишерой, дыбила космы, лучилась,  ворочалась.
‚етер ударил, как конь  в намет,  словно хотел вверх  брюхом  выворотить  из
земли горы.  Љолва  вспенилась и волнами  понеслась  на чердынский берег. €з
заречных кустов покатились, полетели  берестЯные пыжи ушедших охотников. Ћни
падали в воду,  крутились, переворачивались, а  некоторые,  точно  разумные,
стремительно помчались через реку,  будто  невидимые духи-охранители бросили
своих хозЯев-охотников и в одиночку бежали домой.
     ‡авыли зубцы  острожного  тына,  заскрипели башни, забренчали  непрочно
пригнанные тесины на кровлЯх, а одна, оторвавшись, закувыркалась по улочкам.
Џарма гудела. ‚алились бочки под потоками, обреченно  ложились наземь плетни
и городьба. ‚орота, закрытые от греха перепуганными ратниками, загрохотали о
засовы, словно в них ломилсЯ кто-то из лесу. ‘ ‚ишеры шла бурЯ.
     €  тут и  острог,  и монастырь,  и городище  увидали, как  в сизой туче
медленно раскрылось сиЯющее окно, словно  кто-то посмотрел на землю слепЯщим
глазом. Ђ потом окно сомкнулось, и на его  месте вылепилось чудовищное рыло,
из  которого  вниз  потЯнулсЯ  тонкий Язык.  €згибаЯсь, как  девушка,  смерч
танцевал  где-то на  берегу  ‚ишеры, а затем, облизав, что  хотел,  втЯнулсЯ
обратно  в  пасть. ‚ вихре  загудел  и  сам  собою  забил набат единственный
колокол собора €оанна Ѓогослова.
     "Ѓеда!" -- молнией  запрыгало по острогу. ‘ вогульских ’умпов  и Ќероек
ползло на —ердынь  что-то страшное,  нечеловеческое, древнее. € тогда Љалина
понЯл, что это ‚етлан несет в —ердынь тамгу ‘орни-Ќай, а все демоны Љаменных
гор идут вслед за ним.
     Ќо ничего  не менЯлось до  темноты.  ’уча висела  над ‚ишерой, и только
ураган  рвал в клочьЯ воздух. ‚ одичавшем небе носились  сбитые листьЯ. ‚ыли
псы. Џо вспененной Љолве плыли выдранные, переломанные деревьЯ. € на закате,
когда уже резало слезившиесЯ глаза, что  глЯдели  на восток сквозь все окна,
бойницы,  прозоры,  щели   меж   кольев   тына,  новое   известие   облетело
ощетинившийсЯ,  оскалившийсЯ острог:  в  своей  горнице  упала и  забилась в
падучей  молодаЯ  кнЯгинЯ.  ђасшвыриваЯ столы и лавки, она каталась по полу,
срываЯ одежду, визжа, воЯ, хрипЯ,  выкрикиваЯ непонЯтные заклЯтьЯ, а кнЯзь и
Ѓурмот держали ее, зажимаЯ рот, чтобы никто не вспомнил, что она -- ламиЯ, а
не человек.
     ‚етер не стихал всю ночь. ‚ соборе €оанна Ѓогослова епископ €она служил
всенощную. ‹юди били  поклоны и  жгли лампады. ђатники стоЯли по  вежам и на
забралах,  словно   к   острогу  приближалсЯ  враг.  ‚  кромешной  тьме  над
почерневшим городищем поднЯлись  два огромных красных деревЯнных лица -- это
пермЯки выволокли  из тайных Ям самых  надежных идолов и молились, палЯ у их
ног костры.
     ђассвет все не приходил, будто Ћмоль вновь украл солнце. € вдруг солнце
зажглось прЯмо посреди  неба -- не на краю  земли, а на гребне тучи. € туча,
как  вогульскаЯ орда, двинулась вперед, на —ердынь.  Џолоса днЯ два-три часа
сиЯла над сжавшимсЯ городом,  но  туча пересекла Љолву и неподъемной  крышей
надвинулась  на правый берег. ’уча ползла и ползла вслед за  солнцем, съедаЯ
остатки света на закате, и все не кончалась. ‚етер бесом вертелсЯ над пармой
и рекой. „ождЯ не  упало ни  капли. ЋгненнаЯ полоса днЯ  вспыхнула последний
раз и пропала. ‚сЯ Џермь ‚еликаЯ лежала в брюхе у тьмы.
     „икий грохот  подбросил  землю,  выбиваЯ  мозги  и  глаза.  ЃесконечнаЯ
корЯваЯ молниЯ  растреснула небо от Џелыма до  Љазани. €  сразу  дружный вой
взвилсЯ с  монастырского  холма, а  ему  ревом  ответили ратники с  северной
стены. Љалина бросилсЯ  к ’айницкой башне  и  взлетел на обход. Њногоглавый,
многошатровый собор,  венчавший гору,  был весь  освещен вразнобой бегающими
отсветами  от  жгуче-Ярких  огней, роившихсЯ вокруг куполов,  как  ласточки.
Ќарод выбегал из собора вон.

     Љалина скатилсЯ  вниз, к  тайнику,  откинул окованную  крышку погреба и
ссыпалсЯ по  ступенькам  лестницы. Џодземный  ход вел вглубь. ЏробираЯсь  на
четвереньках в темноте  меж осклизлых бревенчатых стен,  Љалина  чувствовал,
как из-под рук убегает и уползает что-то мерзкое, живое,  холодное, влажное.
Ќо  больше  его поразила  тишина. Ќаверху бесновалась  бурЯ, и землЯ об этом
знала,  но  оставалась  бесстрастной,  неподвижной,  вечной. € еще этот  ход
напомнил  Љалине другой тайник --  тот,  по которому он тащил из  Ѓалбанкара
золотую ‚агирйому.
     Ћн  вывалилсЯ в  урему у —ердынки, перебежал  речку и  стал карабкатьсЯ
вверх по склону. Љогда он выбежал к собору, то могучий  толчок ветра в спину
едва не  сбил его с ног. € в мельтешении огней Љалина увидел, как на главном
куполе  крест  пошатнулсЯ  и,  сломленный,  не  складываЯ  объЯтий, медленно
повалилсЯ. ‚ падении он  косо спланировал  по ветру, как птица, пронессЯ над
шарахнувшейсЯ толпой и сгинул где-то во тьме.
     -- ’ы, идолопоклонник,  храм сгубил!..-- услышал Љалина  чей-то  крик в
общем вопле  ужаснувшегосЯ  народа.  –епкие  руки  схватили  его  за  горло.
„ионисий  со  вздыбленными   волосами,  с  растрепанной  бородой,   в  рЯсе,
клубЯщейсЯ за  спиною, кинулсЯ душить  Љалину. Љалина оторвал  его от себЯ и
швырнул на землю.  „ионисий приподнЯлсЯ -- страшный, будто искалеченный,-- и
пальцем указал на храм у себЯ над головой:
     --  •рам ли это, храмодел? ѓнездо бесовское! —ертову бабу ты изваЯл,  а
не храм!
     Љалина задрал голову и в озарении торопливо отступил на шаг. Џо поЯс из
холма,  как  из   сугроба,   вздымалась  гигантскаЯ   деревЯннаЯ   ламиЯ   с
грудЯми-закомарами, с плечами-маковками, с головой главного купола на гордой
шее --  шатре -- и она протЯгивала руку-трапезную к  четырем елочкам  шатров
колокольни,  в  которых волчьими  глазами горели два огнЯ.  ђука Љалины сама
собою  отпечатала крест.  "Љрест!"  Љалина  бросилсЯ к стене алтарЯ, на ходу
разматываЯ  с поЯса веревку, как носили все плотники. Љогда  ставили кресты,
он хотел верхний  сделать  больше, чем все  прочие, но  €она  велел все пЯть
крестов  рубить одинаковыми.  Ќеиспользованный  большой крест  так и лежал у
алтарной стены. Љалина поднЯл его, обмахнул веревкой его распростертые лапы,
навалилсЯ на крест спиной и примотал к себе.
     ЏодгонЯемый ветром, Љалина побежал к лестнице.
     € вскоре народ, толпившийсЯ на холме, увидел, как через перила гульбища
на крышу трапезной полез храмодел с  новым крестом на спине. Ћгни, плЯсавшие
вокруг куполов,  застыли.  ‚етер рвал освобожденную  рубаху, трепал отросшие
волосы и бороду, шатал человека, на четвереньках пробиравшегосЯ по охлупню к
стене  закомары.  Ѓольшой   плотницкий  топор  висел   у  Љалины  на  груди,
зацепленный лезвием за продранный ворот.
     ђаспластавшись на венцах закомары, Љалина вцепилсЯ в резьбу причелины и
выволок себЯ на скат бочки. Ћбхватив рукою шею луковки,  он стал карабкатьсЯ
дальше,  выше. €знутри  храма  к  куполу подобратьсЯ было  невозможно,  даже
прозоры окон во  втором Ярусе  восьмерика были недосЯгаемы. Џрикрытый стеной
от ветра, Љалина встал сначала коленом, а потом лаптем на растесанный нижний
край окна и перепрыгнул на близкую луковку, репьем прилипнув к ее щетинистой
лемеховой щеке.
     ‹юди замерли, когда  Љалина поднЯлсЯ на ноги, держась за малый крест, и
сиганул через пустоту, упав животом на пики раската,  широко разнесенные над
повалом восьмерика. ‡абросив ноги, он долго  лежал на  грани шатра, переводЯ
дух. Ђ  когда  заворочалсЯ,  то даже снизу  стало видно, что  доски  под ним
потемнели от крови.
     Љалина полз по шатру вверх. …го терзала такаЯ боль, словно он зацепилсЯ
кишкой  за зубец  и,  чем  выше  ползет, тем сильнее выволакивает  кишки  из
разорванного брюха. атер скрипел и ходил  ходуном. ЃурЯ выла на его гранЯх,
вихрЯми оплетаЯсь вокруг купола. ЋгромнаЯ чешуйчатаЯ луковица вздулась прЯмо
над Љалиной,  как парус. ‹етучие огни сновали уже где-то внизу, ослеплЯли  и
не давали увидеть землю. €звиваЯсь, Љалина освободилсЯ от веревок, державших
крест,  и намотал  их  на топор,  вогнанный в доску. Љрест улегсЯ на  скате,
вздрагиваЯ и  качаЯ лапами.  ‚ыпуклый бок  купола  был на  расстоЯнии  руки.
ЏеребираЯ его лемешины над головой,  Љалина выпрЯмилсЯ  во весь рост. ’олчок
--  и,  болтаЯсь,  он  повис в  пустоте. Ћн перебросил руку,  перехватываЯсь
дальше,  подцепил  носком зубчатую корону,  поверху оторочившую  барабан,  и
оказалсЯ лежащим грудью под основанием обломленного креста. Љонец веревки он
стискивал зубами.
     ЋбнЯв щепастый пенек, Љалина  выкарабкалсЯ на самую верхушку,  а  потом
стал вытЯгивать к себе свою ношу. Љазалось, что купол  храма в  буре кругами
летит над землей. ѓде-то вдали сверкали молнии, грохотало, гудела парма. ‚ыл
и свистел ветер, отдираЯ тело от ненадежной  опоры.  Љалина выпутал  топор и
закрепил крест на веревке за конец лемешины. Љрест, как пойманнаЯ птица, бил
крыльЯми, стучал  о  доски. Ќесколькими  ударами  топора  Љалина снес главке
резную верхушку и  вколотил пенек креста внутрь купола, освободив квадратную
скважину.
     ’олпившиесЯ внизу люди разбежались далеко  по сторонам от  храма, чтобы
видеть,  как  крохотный  человек на самой маковке, почти под  рукой  у Ѓога,
станет поднимать  крест. Љалина лежа повернул  лицо  к  небу. "Џомоги..." --
прошептал он.
     Ћн подтЯнул к себе  крест, подтесал  конец и бросил  топор вниз. ироко
расставив  ноги,  он  медленно  приподнЯлсЯ  на коленЯх, с трудом  удерживаЯ
тЯжелый крест наперевес, как копье. € едва  на миг ветер поперхнулсЯ, Љалина
ткнул крестом  в дыру и выпрЯмилсЯ  тетивой,  всаживаЯ крест отвесно.  ‚етер
ударил, как волна, но Љалина уже висел на перекладине, своей тЯжестью вгонЯЯ
крест глубже в купол.
     Ћкровавленного, обессилевшего Љалину только и  хватило привЯзать себЯ к
кресту, чтобы  не сорвало  и  не  швырнуло вниз. Џрижавшись  скулой к брусу,
обнЯв крест, притиснувшись к нему, Љалина полулежал на главке, глЯдЯ куда-то
в темноту, за Љолву за тучу, за небо.
     €  в той бурной тьме он вдруг различил крохотный красный огонек. Љалина
тЯжело  мотнул головой, провел трЯсущейсЯ ладонью по лицу, по глазам. Ћгонек
не гас,  мерцал --  словно звал  откуда-то, кричал о чем-то безмерно важном,
тревожном, неведомом. ЉраснаЯ звездочка горела на  вершине косой скалы,  что
высилась вдали  над пармой,  как остров,  на  котором,  загнаннаЯ необоримой
бурей, пылает, рветсЯ и гибнет живаЯ человеческаЯ душа.
     --  ‘полох!..--  закричал  Љалина, указываЯ на  искорку  рукой.-- Џолюд
зажег сполох!.. ‚огулы идут!..