а никогда не закатывала истерик, и  он  даже
растерЯлсЯ немного.
   - ’ы чего? - спросил он, поднимаЯ рассыпанные  бигуди.  -  џ  же  хотел
спросить.
   - ќто называетсЯ спросить? -  срывающимсЯ  голосом  сказала  она.  -  џ
пришла к тебе, Я выходила тебЯ, Я отдалась тебе,  и  этого  мало?  ’ы  еще
хочешь поиздеватьсЯ надо мной, да? “низить менЯ за мое же добро?
   - џ тебЯ не просил об этом.
   - ЌегодЯй! ЌеблагодарнаЯ скотина!
   € непоследовательно разрыдалась. Ќи мать,  ни  жена  Љлимова  не  умели
плакать. „аже дети его только в младенчестве кривили рты капризным плачем,
а повзрослев, замыкались в своей обиде и молчали. €з всех близких  Љлимову
людей плакал он сам и поэтому не знал, что делать теперь  -  накричать  на
нее или пожалеть. Ћн смотрел на ‹юсю, на ее искаженную  бигудЯми,  ставшую
неожиданно маленькой голову, на большие  руки,  закрывающие  лицо,  но  не
испытывал к ней жалости.  Ћна  раздражала  его.  ‹юсЯ  плакала  некрасиво,
всхлипываЯ  и  шмыгаЯ  носом,  изредка  судорожно  вдыхала  воздух  сквозь
полусжатые губы, и получалось не то повизгивание, не то поскуливание. Ѓыло
поздно, выгонЯть  ее  из  дома  казалось  несправедливым  и  жестоким,  но
оставатьсЯ с ней в одной комнате тоже не хотелось, и он сказал так:
   - Ћстынь. џ поднимусь к соседу.
   - …ще чего! - услышал он тотчас недовольный голос сверху. - ’олько тебЯ
не хватало.
   Љлимов покосилсЯ на ‹юсю  и  погрозил  потолку  кулаком.  Ќо  она  была
слишком занЯта собой и не обращала вниманиЯ на чужой голос.
   - —то же мне делать? - тихо спросил Љлимов.
   - Ќе знаю, - злорадно сказал сосед. - ‘лабый говорит и плачет,  сильный
молчит и делает выводы. Џомнишь, как много изводил ты  слез  и  слов?  Љак
часто ты рыдал? ‘лабый вызывает презрение,  его  слезы  раздражают.  Ђ  ты
думал, что тебЯ пожалеют,  если  ты  оросишь  невинными  слезами  подушку?
•а-ха! Џацан! Ќу а теперь поздравлЯю тебЯ, Љлимов, - другой рыдает,  а  ты
молчишь. ’ы сильнее! •а-ха!
   - –иник! - сказал Љлимов. - ‘тарый, занюханный циник. - џ не  хотел  ее
обижать.
   - …ще бы! ’ы слишком избалован. ’ы с детства привык говорить  и  делать
все, что вздумаешь. „ругие терпели твои  капризы,  а  теперь,  когда  тебЯ
выгнала жена, ты строишь из себЯ оскорбленную невинность. Ђ каково было ей
выносить твои ежедневные истерики? ’ерпи и ты. € не вздумай выгонЯть ее, а
то накажу!
   - ‚от наказанье господне, - вздохнул Љлимов. - •оть посоветуй мне,  как
успокоить. ќто очень неприЯтно, когда кто-то плачет.
   - Ќе знаю, - сказал сосед. - Њое дело -  сторона,  Љлимов.  ‚  семейные
дрЯзги не вмешиваюсь.
   - Љакие там семейные! - сказал Љлимов, но спорить не стал.
   Ќаверное, сосед был прав. Љлимов смотрел на  ‹юсю  и  вспоминал  самого
себЯ, то маленького, с кудрЯвыми локонами, бьющегосЯ  головой  о  пол,  то
взрослого, ползающего  у  ног  жены,  и  ему  стало  стыдно  и  больно  за
унизительную свою жизнь, когда слабым всегда оказывалсЯ он, даже если  эта
слабость приводила к  победе.  ‚сю  свою  жизнь  он  был  верен  восточной
мудрости: ураган ломает деревьЯ, а траву лишь склонЯет  к  земле.  Ћн  был
убежден, что зачастую выживает именно  слабейший,  если,  конечно,  сумеет
вовремЯ приспособитьсЯ к сильному. Ќо вот  сейчас  эта  женщина  опередила
его, и ему ничего не оставалось делать, как признать свое поражение.
   - ‹адно, - сказал он ‹юсе. - Ќе плачь. џ был не прав. “спокойсЯ.
   Ћн понимал, что их отношениЯ с печальной закономерностью  переходЯт  ко
второму этапу - к проникновению друг в друга,  и  он  обреченно  вздохнул,
словно освобождаЯ место длЯ чужой судьбы с ее неизменными тоской и бедами.
   Љлимов заварил чай, погремел чашками. Џлакать она  перестала,  и  он  с
любопытством поглЯдывал на нее: что будет делать  дальше?  Ђ  ничего.  Ћна
прикрыла  голову  косынкой,  вымыла  лицо  и  молча  легла   под   одеЯло,
отвернувшись к стенке.
   - Ќе дуйсЯ, - сказал Љлимов. - џ ведь ничего не знаю о тебе.
   Ћн хотел добавить, что и не  желает  ничего  знать,  но  рассудил,  что
такими словами ее не успокоишь, и поступил так, как, по его мнению, должен
поступать сильный мужчина,  снисходительный  к  капризам,  великодушный  к
слабостЯм.
   - Њне некуда идти, - сказала ‹юсЯ из-под одеЯла.
   ѓолос ее был охрипшим и слабым, как после болезни.
   - ’огда иди пить чай, - предложил Љлимов.
   Ћна поколебалась, но вылезла из постели, накинула  халатик  и  села  за
стол. Љончик носа красный и блестит, под глазами круги,  морщинки  на  шее
повторЯют форму подбородка.
   -  “  тебЯ  нет  дома?  -  спросил  Љлимов,  хотЯ  это  его  совсем  не
интересовало. - ѓде же ты жила раньше?
   - ‚ одном доме, -  неопределенно  ответила  ‹юсЯ.  -  џ  не  хочу  туда
возвращатьсЯ.
   - Њуж, что ли?
   - Љакой там муж? - презрительно махнула рукой ‹юсЯ. - …ще почище тебЯ!
   Љлимов вздохнул, но сдержалсЯ.
   - Ђ родители у тебЯ есть?
   - Њать есть. ’олько Я с ней в ссоре.
   - ЌеуживчиваЯ ты.
   - ‚се менЯ оскорблЯют, - пожаловалась ‹юсЯ, отпиваЯ чай. - џ никому  не
хочу зла, а менЯ никто не любит.
   Ћна запоздало всхлипнула и вытерла глаза рукавом.
   - ‡амужем хоть была? - спросил Љлимов, чтобы поддержать разговор.
   ‹юсЯ кивнула, поставила чашку, закрыла лицо ладонью. Љлимов  испугалсЯ,
что она снова заплачет, и попробовал перевести разговор на другую тему.
   - ‡автра тебе на работу? - спросил он.
   Ќо ей не хотелось вести рассеЯнный разговор, и она снова направила  его
в свое русло.
   - џ очень несчастна, - всхлипнула она. - “ менЯ был  чудесный  муж.  Њы
так любили друг друга, но он погиб.
   Ћна замолчала, ожидаЯ, наверное, что Љлимов участливо спросит  ее,  как
он погиб. Љлимову стало неприЯтно. Ћн сам любил вести разговор так,  чтобы
именно он оказывалсЯ в центре  вниманиЯ,  его  горе,  его  несчастьЯ,  его
исключительнаЯ личность. ‚нимание собеседника,  его  участие,  пусть  даже
притворное, было сладостным, а невнимательный человек,  пропускающий  мимо
ушей его жалобы, неизменно вызывал у Љлимова неприЯзнь и  даже  ненависть.
Ћн сделал попытку завладеть разговором.
   - џ тоже очень несчастен, - сказал  он  и  привычно  вздохнул,  шмыгнув
носом.
   ‹юсЯ словно бы не слышала его.
   - Њы жили на ‘евере, - заговорила она. - ‚ тот день мы с  Љолей  сидели
на берегу реки.  Ѓыл  чудесный  августовский  вечер,  солнце  клонилось  к
западу, и лучи от него разбегались по водной глади...
   Љлимов заскучал.
   - “ менЯ жена отнЯла детей, - неуверенно перебил он. - ‘разу  обоих.  џ
их очень люблю, а она отнЯла.
   € тоже замолчал, ожидаЯ, что скажет на это ‹юсЯ.
   - Ќапротив нас стоЯла на Якоре баржа, -  продолжала  она.  -  ’ам  были
бочки с горючим - запас на зиму длЯ нашего поселка.  €  вот  там  вспыхнул
пожар. ‘начала на носу, но огонь готов  был  перекинутьсЯ  на  горючее,  а
людей вокруг не было. ’огда мой ЉолЯ быстро разделсЯ и бросилсЯ в воду...
   - Ћни у менЯ близнецы, - скорбно вставил Љлимов. - Њальчик  и  девочка.
Ќо совсем не похожи друг на друга. „обрые,  умные,  красивые  и  так  менЯ
любЯт. Ѓывало, прихожу с работы...
   - џ бегала по берегу и звала на помощь. Џлавать Я не умела, поселок был
далеко, и никто не слышал менЯ, а ЉолЯ доплыл  до  баржи  и  начал  гасить
огонь...
   - ...а сынишка мне на шею вешаетсЯ и щекой о мою щеку третсЯ...
   - ...но он был один, и сила огнЯ превышала  его  силы.  Ќачали  рватьсЯ
бочки...
   - ...а дочка гордаЯ, всЯ  в  маму,  но  все  равно  подойдет  и  колени
обнимет, ласково так, доверчиво...
   - ...он сбрасывал их в воду, тогда начала гореть река. € ЉолЯ мой  тоже
загорелсЯ...
   - Ќу и цирк, - внезапно  вставил  сосед  и  шумно  вздохнул.  -  ‘оплей
размазано...
   - Ћн погиб у менЯ на глазах. џ была как безумнаЯ.  џ  долго  болела  от
горЯ, потом приехала сюда, чтобы  поскорее  забытьсЯ,  отвлечьсЯ,  уйти  в
работу...
   Љлимову расхотелось говорить. …го не  слушали,  и  он  проглотил  обиду
вместе с последним глотком чаЯ. Ћн засопел и хотел было упрекнуть  ‹юсю  в
душевной черствости, но она опередила  его  и  заплакала,  уткнув  лицо  в
ладони.
   - ‹адно тебе, - сказал он,  морщась.  -  …го  не  вернешь.  —то  реветь
напрасно?
   - ’ы черствый, - сказала ‹юсЯ сквозь плач.  -  ’ы  сухой,  у  тебЯ  нет
жалости. ‡нал бы ты, как много мне пришлось пережить. џ на мужчин смотреть
не могла, все мне казалось, что лучше моего Љоли  не  бывает.  ’олько  год
назад встретила одного человека, похожего на Љолю, и полюбила его.  Ќо  он
оказалсЯ подлецом, а теперь и ты менЯ выгонЯешь. џ думала, ты добрый, а ты
вот какой...
   - ‚о заливает! - сказал сосед и восторженно  прищелкнул  Языком.  -  ‚о
дает!
   - Џомолчи, - сказал Љлимов им обоим. - ’ак будет лучше. € вообще, спать
пора. “же поздно. ‡автра разберемсЯ.
   ‹юсЯ еще поплакала немного и снова  забралась  под  одеЯло.  Ћна  долго
ворочалась, шептала что-то про себЯ, вздыхала и стонала,  потом  понемногу
успокоилась и затихла. Љлимов вымыл чашки,  походил  по  комнате,  мельком
взглЯнул на свое отражение в зеркале, но  что-то  насторожило  его,  и  он
снова взглЯнул, сел  и  внимательно  уставилсЯ  на  себЯ.  ‡еркало  висело
высоко, приходилось чуточку приподнЯть подбородок, чтобы увидеть все лицо.
Ѓыло странное ощущение,  что  в  зеркале  отражаетсЯ  другой  человек,  не
Љлимов. Ћн провел ладонью по щеке, дотронулсЯ пальцем до  носа,  разгладил
морщинки под глазами. ‚се было его, но одновременно чье-то еще, чужое.
   - Ќе нравитсЯ? - спросил сосед.
   Љлимов не ответил.
   - Њетаморфируешь, - удовлетворенно сказал сосед. - •отел  изменитьсЯ  -
изменЯешьсЯ. „ело нехитрое. €зменщик!
   € засмеЯлсЯ своей шутке.
   - Џочему ты не любишь менЯ? - не выдержал Љлимов. - —то Я тебе сделал?
   - ‚ том-то и дело, что ничего, -  сказал  сосед.  -  ’ы  умеешь  только
страдать и мучить других, а сделать что-нибудь не способен.
   - ’ы  обидел  менЯ,  -  вдруг  отозвалась  ‹юсЯ  из-под  одеЯла.  -  ’ы
равнодушен к моему горю.
   - џ знаю, - вздохнул Љлимов. - Ќо ничего  не  могу  с  собой  поделать.
Џомоги мне.
   - Ќу уж нет, - сказал сосед, звЯкаЯ ложечкой в стакане. - џ тебЯ топить
буду.
   - Љак? - спросила ‹юсЯ.
   - ‘трашно мне, - сказал Љлимов.
   - ‚решь, - уверенно сказал сосед. - ‚решь и не краснеешь.
   ‹юсЯ выглЯнула из-под одеЯла, повертела головой по сторонам, остановила
взглЯд на Љлимове.
   - ‹ожись, - пробормотала она. - “ тебЯ лицо бледное.
   - Ќеправда, - ответил Љлимов сразу обоим. - ’ы ошибаешьсЯ.
   ‘осед не ответил, потом проговорил нараспев длинную фразу на незнакомом
Языке и весело рассмеЯлсЯ.
   - ѓосподи, - сказала ‹юсЯ, - ну  и  акустика  в  этом  доме.  Ќас  тоже
слышно?
   - ‘лышно, - сказал Љлимов и погасил свет.


   Ћн нашел эти фотографии. —етыре лица.  Њужчина  и  женщина,  мальчик  и
девочка. ЉрасиваЯ женщина, блеклый пухлогубый мужчина и дети,  похожие  на
мать. Љлимова неприЯтно удивило  свое  собственное  лицо.  ‚  зеркале  оно
казалось более красивым и значительным. Џо крайней мере, в последние  дни.
Ћн сел перед зеркалом и  стал  сравнивать  свое  отражение  и  фотографии,
сделанные год назад. ‹юси „ома не  было,  стеснЯтьсЯ  было  некого,  и  он
морщил лоб, вытЯгивал губы трубочкой, оттопыривал уши пальцем,  растЯгивал
в стороны уголки глаз. …го не  покидало  ощущение,  что  зеркало  отражает
чужое лицо или на лицо надета маска. € то и другое было неприЯтно.  ’онкаЯ
пленка серебра отражала мужское лицо с твердым подбородком, большим лбом и
пристальным взглЯдом серых глаз. —ерные крупинки серебра на  фотографии  -
округлое курносое лицо с большими ушами, маленькими сонными глазами. Њежду
этими людьми было несомненное сходство, какое бывает у братьев, но все  же
это были совершенно разные люди.
   - ќто твоЯ работа? - спросил Љлимов, уверенный, что его услышат.
   Ќаверху промолчали.
   - ќй  ты,  задрипанный  бог!  -  сказал  Љлимов.  -  ќто  и  есть  твоЯ
метаморфоза? „лЯ чего мне она?
   Ќаверху забулькало, словно переливали воду из бутылки в стакан.
   - Џомалкиваешь? - угрожающе спросил Љлимов. - ‚оды в рот набрал?  џ  не
поглЯжу, что ты бог, Я тебЯ сам, как черепаху, разделаю.
   - Ћбнаглел, - удовлетворенно сказал сосед. - Ѓогоборцем стал. €шь ты!
   - € ты менЯ еще топить собираешьсЯ? ЊенЯ, Љлимова?
   - ’ебЯ, - радостно подтвердил сосед. - Љлизму топить буду.
   Ѓульканье нарастало, и вдруг Љлимов увидел, как стык  потолка  и  стены
темнеет, набухает водой, и вот узкаЯ струйка воды потекла вниз и застучала
по подоконнику.
   - ќй! - испугалсЯ Љлимов. - ’ы с ума спЯтил? ‡акрой воду!
   - Џотоп, - сказал сосед. - “ менЯ батареЯ течет. ‘амому хлопотно.
   - Ђ мне какое дело! - возмутилсЯ Љлимов, подставлЯЯ  ведро.  -  ‚ызывай
слесарЯ.
   - Ђ он не может! - обрадовалсЯ сосед. - “ него голова болит.
   - ’огда Я сам к тебе поднимусь.
   - •лЯби у менЯ  разверзлись,  -  торжественно  произнес  сосед.  -  Ѓез
акваланга не попадешь, салага.
   - •оть бы сам потонул, - в сердцах сказал Љлимов, вытираЯ лужу.  -  Ѓог
называетсЯ. Ќи  пользы  от  него,  ни  состраданиЯ,  одни  неприЯтности  и
оскорблениЯ.
   - џ бы рад потонуть, - приглушенно сказал сосед, - да  не  умею.  џ  же
бессмертный... € чего ты раскипЯтилсЯ? ’вое  желание  исполнЯетсЯ.  ’еперь
навернЯка твоЯ жена вернетсЯ к тебе. ђазве ты не об этом мечтал?
   - Њечтал, мечтал, - буркнул раздраженно Љлимов. - ’олько на  черта  мне
твой потоп? Ѓез этого нельзЯ, что ли?
   - ‘частьЯ надо добиватьсЯ упорным трудом, - сказал сосед голосом матери
Љлимова. - ’олько в испытаниЯх выковываетсЯ настоЯщее счастье.
   Љлимов вздрогнул. Ћн узнал надоевшие нравоучениЯ.
   - Џересмешник, - сказал он. - •улиган. џ на тебЯ в †ЉЋ  пожалуюсь,  что
жильцов топишь.
   - Ђ Я на тебЯ в местком анонимку напишу, - мстительно сказал  сосед,  -
что ты в бога веришь и с соседЯми ругаешьсЯ. ‚от!
   - Ђ Я в тебЯ не верю! Ќужен ты мне!
   - ‘офи-и-ст! - насмешливо  протЯнул  сосед.  -  ‘холастик.  ‚  бога  не
веришь, а с богом ругаешьсЯ. ‚о даешь!
   Љлимов подставил ведро и пошел выливать наполненное.
   - Џростите, - спросил он старушку на кухне, - вы не знаете,  кто  живет
надо мной?
   -  Љто-нибудь  да  живет,  -  ответила  старушка.   -   —еловек   живет
какой-нибудь.
   - Њужчина или женщина?
   - €ли мужчина, или женщина, - ответила она, - или  оба  сразу.  “ж  это
непременно. Ђ вот вы где живете?
   - ‡десь! - удивилсЯ Љлимов. - “же месЯц!
   - €шь чего. Ђ Я и не видела такого, - спокойно сказала старушка и пошла
доваривать щи.
   —ерез час потоп прекратилсЯ. Љлимов вымок и взмок, пока выливал воду  и
вытирал пол. ђугатьсЯ больше не хотелось.  Ћн  уже  убедилсЯ  в  том,  что
конфликтовать с соседЯми хлопотно, а с богом - глупо. „аже если  такого  и
не существует.
   ’о и дело он подходил к зеркалу и всматривалсЯ в  затуманенное  стекло.
…му казалось, что лицо его изменЯетсЯ без перерыва.  Ћщущение  было  чисто
физическое. ‘ловно бы поверхность  лица  стала  размЯгченной,  текучей,  и
движениЯ мышц подчас не совпадали с его желанием нахмуритьсЯ, скажем,  или
улыбнутьсЯ.  •отелось  сбросить   эту   раздражающую   маску,   он   часто
дотрагивалсЯ до лица, пытаЯсь избавитьсЯ от тЯгостного ощущениЯ, но оно не
уменьшалось.
   ‚ свое времЯ из маленького ребенка он превратилсЯ в мальчика,  потом  в
худого веснушчатого подростка, в юношу, мужчину, и  все  эти  естественные
метаморфозы  никого  и  никогда  не  удивлЯли.  ’ак   заведено.   —еловеку
свойственно не  только  ошибатьсЯ,  но  и  изменЯтьсЯ  до  тех  пор,  пока
последнЯЯ перемена не растворит его в земле. € как знать, думал в эти часы
Љлимов, быть может, его теперешнЯЯ метаморфоза  тоже  закономерна,  просто
более редка и менее известна. ‚едь был он когда-то ребенком,  и  ничего  -
никто не удивлЯетсЯ, что тот,  позавчерашний  маленький  Љлимов,  и  этот,
тридцатилетний, - один и тот же человек.
   Ћн думал так, но мысли эти все равно не успокаивали. ‘ам он ни разу  не
видел и не читал нигде, чтобы человек вдруг начал менЯть  свою  внешность.
’огда он повернул зеркало стеклом к стене, сел на диван, взЯл книгу наугад
и, стараЯсь не обращать вниманиЯ на взбунтовавшеесЯ лицо, стал  дожидатьсЯ
‹юсю.
   Ћна пришла, нагруженнаЯ чемоданами, тЯжело опустила их у порога  и,  не
раздеваЯсь, села на стул. Љлимов боЯлсЯ повертыватьсЯ к ней, он  не  хотел
пугать ее новым лицом.
   - Љак дела? - спросил он с дивана.
   Ћна промолчала, вздохнула и, поднЯвшись, начала медленно раздеватьсЯ.
   - “ тебЯ плохое настроение? - спросил он.
   Ћна открыла чемодан и стала вынимать платьЯ, белье, безделушки.
   - Ќе хочешь разговаривать? - спросил Љлимов.
   - •очу, - сказала она раздраженно. - џ смертельно устала. “ менЯ  болит
голова. “ менЯ неприЯтности по работе. Ђ ты весь день лежишь на  диване  и
бездельничаешь.
   - “ менЯ отпуск, - вздохнул Љлимов. - џ не виноват, что  у  тебЯ  болит
голова.
   - Њог бы сходить в магазин и приготовить ужин.
   - џ не знал.
   - Њог бы и догадатьсЯ.
   - Ќе срывай на мне плохое настроение. ќто несправедливо.
   - Ќесправедливо, когда ты лежишь на диване и ни черта не делаешь.
   - Џослушай! - не выдержал Љлимов. - џ не лежу, а сижу,  как  видишь.  €
вообще, какого черта ты предъЯвлЯешь мне претензии? ’ы кто? Ќе нравитсЯ  -
уходи. € нечего мне нервы мотать!
   - Ђх, вот как! - вскричала ‹юсЯ и запустила в Љлимова булкой хлеба.
   Љлимов увернулсЯ. Ѓуханка пролетела мимо и ударилась в стену.
   - Ќе бросайсЯ хлебом, дура! € оставь привычку бросатьсЯ чем попало.
   - Љонечно! •леб длЯ тебЯ  -  это  что  попало!  ’ы  ничего  не  ценишь.
Ѓелоручка!
   Љлимов опешил. ‹юсина логика ошарашила его. ’огда он встал,  подошел  к
ней и взглЯнул в лицо.
   - Ќу, что уставилсЯ, черт белоглазый? - сказала она.
   - ѓлЯжу на тебЯ новыми глазами, - сказал Љлимов, ожидаЯ, когда она сама
увидит его другое лицо, и даже радуЯсь заранее ее растерЯнности.
   - Ќу и что? - спросила ‹юсЯ, нимало не удивлЯЯсь. - Ќе нравитсЯ?
   - Ђ тебе? - спросил Љлимов. - Њое лицо тебе нравитсЯ?
   - ‹ицо как лицо. ‘трашное и наглое. Ћтойди, не мешай дело делать.
   - Ђ ты близорукаЯ, да? Џосмотри на менЯ внимательнее.
   - Ћх, и надоел же ты мне! - сказала ‹юсЯ и ушла на кухню.
   - џ ей надоел! - сказал Љлимов двери. - Ќет, вы поглЯдите, Я ей надоел!
Џришла непрошено, ведет себЯ, как хозЯйка, да  еще  и  шпынЯет  менЯ,  как
мальчишку. Ќу, не свиньЯ ли?
   - ‘виньЯ, - охотно согласилсЯ сосед.
   - Ђ ты не лезь в чужие дела! - пригрозил Љлимов. - € без тебЯ тошно.
   - „олжен же Я с кем-то разговаривать, - возразил сосед. -  Њне,  может,
скучно.
   - Ђ ты полетай, - предложил Љлимов. - ‡а облаками. ’ам  чуднаЯ  погода.
’олько оденьсЯ потеплее и по сторонам глЯди.
   - ‡лопамЯтный ты, - вздохнул тот. - ‚есь в менЯ. € не  боишьсЯ  совсем.
„есЯть казней на тебЯ нашлю.
   - ‡наю твои казни. ’ьму египетскую  ты  коротким  замыканием  заменишь,
вместо саранчи клопов нашлешь, и все остальное так же. Ќе казни, а  козни.
Њельчает бог, ох мельчает! € в кого превратилсЯ?  ‚  склочного  соседа  по
коммуналке. Џозор!
   - ‘ кем не бывает, - скорбно сказал сосед. - ‚се изменЯетсЯ.  Ќа  то  и
диалектика. ’ы ведь тоже изменЯешьсЯ.
   - ‘амоутверждаюсь.
   - ‚от-вот. ‘амоутверждение у слабых людей всегда начинаетсЯ с  унижениЯ
других. Ќа большее ты и не способен.
   - ‘пособен. џ буду дратьсЯ. •ватит лежать и ныть в трЯпочку.
   - Ђнгел резвый,  веселый,  кудрЯвый,  не  пора  ли  мужчиною  стать?  -
неожиданно пропел фальцетом сосед.
   - Ќе искажай цитаты, - сказал Љлимов. - ’ы сам хотел этого.
   - •отел, да расхотел. ’ы ведь знаешь, Я все назло  делаю.  ’акой  уж  у
менЯ характер.
   - ‘ам же унижаешь других. ‘лабак ты, а не бог.
   - ‘осед Я твой, - вздохнул тот. - ‚сего-навсего. ‘колько тебе  об  этом
твердить? ‡аладил одно: бог да бог. ’ы вот только помощи у менЯ просишь, а
сам ни разу не поинтересовалсЯ, может,  и  Я  в  ней  нуждаюсь.  Њожет,  Я
старый, больной, одинокий? Њожет, у менЯ ревматизм застарелый  и  камни  в
почках? Њожет, мне стакан воды  подать  некому?  ’ы  привык,  что  о  тебе
заботЯтсЯ, а сам  о  других  не  умеешь.  Џоучись  сначала,  а  потом  уже
самоутверждайсЯ.
   - ’ы мне ничего о себе не рассказывал. џ помогу, если надо.
   - Ђ зачем обременЯть других своими бедами? “ всех своего горЯ  хватает.
’ы лезешь со своим, а чужого не видишь и знать  не  хочешь.  Ќет,  Љлимов,
рано тебе еще мужчиною становитьсЯ. ’ы еще так, недоделок.
   - ‹адно тебе, - махнул рукой Љлимов. - ’олько ругать и умеешь.
   - Ѓыл бы Я твоей женой, - сказал сосед, - Я бы  тебЯ  еще  раз  бросил.
’олько подальше и побольнее. Њне тебЯ не жалко.
   - ’огда и мне тебЯ, - ответил Љлимов и включил погромче радио.
   ‚ернулась  ‹юсЯ.  Џоставила  на  стол  сковородку,   уже   успокоеннаЯ,
улыбнулась Љлимову,  попросила  нарезать  хлеб.  Ћн  поднЯл  булку,  обтер
рукавом и сделал то, что просили.
   - Џочему ты всегда обижаешь менЯ? - спросила она за едой.
   - ’ы сама начала перваЯ.
   - Ћх, Љлимов, - вздохнула она. - Љонечно, всегда и во всем виновата  Я.
‘колько мы с тобой живем - и всегда Я.
   - ’ри днЯ мы с тобой живем, - удивилсЯ Љлимов.
   - —етыре, - поправила она. - € не все ли равно, сколько.  ѓлавное,  что
ты невнимателен ко мне.
   - Ђ ты ко мне? ’ы даже не заметила, что Я изменилсЯ.
   - …сли бы, - усмехнулась ‹юсЯ. - …сли бы ты изменилсЯ по  отношению  ко
мне.
   - „а ты посмотри на менЯ. Џосмотри. ђазве Я похож на себЯ?
   - Љ сожалению, Љлимов, - сказала ‹юсЯ, бросив беглый взглЯд.
   - Ђ ты хочешь, чтобы Я походил на знаменитого артиста?
   Љлимов ощупал лицо. Ћщущение текучести не уходило, просто он постепенно
привыкал к нему. Ћн развернул зеркало и увидел, что так оно и  есть.  ‹ицо
было его и не его одновременно. Ћн погрозил зеркалу кулаком  и  прошептал:
"ђазобью!" „остал фотографии и протЯнул ‹юсе.
   - ’ы просила. ‘равни сама. ќто Я, каким был год назад.
   - ЉакаЯ противнаЯ, - сказала ‹юсЯ и отложила фотографии. - Ќос  кверху,
губы поджала, глаза злые. € как ты с ней жил?
   Љлимов обиделсЯ за свою жену и хотел  было  сказать,  что  она  намного
лучше ‹юси, но пересилил себЯ.
   - Ђ Я? ’ы на менЯ посмотри. ђазве похож?
   - Љонечно, похож. Ќу, страшным был, сейчас немного похорошел, не все ли
равно? ќто тебЯ жена так затюкала. ђазве главное во внешности?
   ‘осед наверху захихикал. Љлимов снова подошел к зеркалу  и  недоверчиво
потрогал текучие формы лица.
   - —то это тебе в голову пришло, Љлимов? -  спросила  ‹юсЯ.  -  ’ы,  как
краснаЯ девица, в зеркало таращишьсЯ. “ж не влюбилсЯ ли?
   - ‚любилсЯ, - буркнул Љлимов, садЯсь на место. - ‚ тебЯ влюбилсЯ.
   - Ќужна мне твоЯ любовь! - пренебрежительно сказала ‹юсЯ.
   - €нтересно! - удивилсЯ Љлимов. - —то же ты хочешь от менЯ?
   - ‡аботу и уважение, - сказала ‹юсЯ. - …сли мы полюбим друг  друга,  то
будем напрасно мучитьсЯ. џ очень любила своего  Љолю  и  что  же  хорошего
видела? ‘начала мучилась, что он менЯ не любит, потом  из-за  ревности,  а
потом уж, очень долго, из-за того, что он погиб. …сли бы Я не  любила  его
так сильно, то мне жилось бы легче. Ћчень просто.
   - ЊудраЯ ты, как змеЯ, - сказал Љлимов, покачав головой.
   - ќто Я-то змеЯ? - угрожающе спросила ‹юсЯ и отложила вилку.
   - Ќу, как сова, - сказал Љлимов, не желаЯ ссоры.
   - Ђх, как сова! Ќу, Љлимов, ну, наглец! џ его кормлю, пою,  а  он  менЯ
оскорблЯет! Ќу, скотина!
   Ћна поискала глазами, чем бы запустить в Љлимова, но  расстоЯние  между
ними было слишком небольшим, поэтому она быстро протЯнула  руку  и  крепко
дернула его за нос.
   - ‡лаЯ ты, а не мудраЯ, - обиделсЯ Љлимов и отошел к окну. - ЌавЯзалась
на мою голову. ’о не скажи, это не сделай.
   - ќто ты навЯзалсЯ, - вскипела ‹юсЯ. -  ѓосподи,  что  Я  тебе  сделала
плохого? ’ы постоЯнно оскорблЯешь менЯ. ‚се  менЯ  обижают,  Я  так  люблю
людей, а менЯ обижают.
   Ћна закрыла лицо руками, и Љлимов догадалсЯ, что она  сейчас  заплачет.
Ћн хотел сказать ей еще несколько резких слов,  но  страх  перед  женскими
слезами пересилил.
   - ‹адно, - сказал он. - Џрости менЯ. џ был не прав.
   - ѓениально, - тихо сказал сосед. - Џризнать себЯ неправым  при  полной
правоте - это мужскаЯ доблесть. ’ы делаешь успехи, Љлимов.
   - ‚ыключи радио, - сказала ‹юсЯ. - ЏокоЯ нет в этом доме. ’ы почему  не
добьешьсЯ хорошей квартиры?
   - ѓде же Я ее возьму? ‘ менЯ и такой хватит.
   - ђаньше хватало. Ђ сейчас мы живем вдвоем. Ќеужели не понЯтно?
   - ЏонЯтно, - буркнул Љлимов и показал кукиш зеркалу.
   ли дни, и к концу отпуска  Љлимов  открыл  у  себЯ  новое  свойство  -
терпимость. Ћн не пыталсЯ переспорить ‹юсю, не жаловалсЯ  ей  ни  на  что,
потому что твердо знал - сочувствиЯ ему не дождатьсЯ. Ћн молча  выслушивал
ее жалобы, принимал на себЯ  ее  боль,  одиночество,  тоску,  и  силы  его
увеличились настолько, что он противостоЯл всему этому без  обычных  ранее
хандры и растерЯнности.
   ЊаленькаЯ комнатка наполнЯлась ее вещами.  ‹юсЯ  по-своему  переставила
мебель,  наклеила  на  стенах  Яркие  картинки  из  журналов,  на  которых
ослепительные актрисы и  задумчивые  актеры  смотрели  мимо  Љлимова.  Ћна
приходила с работы неизменно уставшаЯ и раздраженнаЯ, но Љлимов успевал за
день сходить в магазин, приготовить  ужин,  убратьсЯ  в  комнате,  и  ‹юсЯ
быстро оттаивала, ласково обнимала его и  говорила,  что  именно  о  такой
жизни она и мечтала.
   ‘ам Љлимов не мечтал о такой жизни, но, странное дело,  именно  сейчас,
когда он, как раб, исполнЯл  чужие  желаниЯ  и  не  противилсЯ  произволу,
именно в эти дни он ощутил себЯ более свободным,  чем  когда-либо.  ђаньше
властнаЯ и скупаЯ на слова жена снисходила до  его  слабости,  и  он,  как
капризный ребенок, знал, что его пожалеют, выслушают, погладЯт по голове и
поцелуют в щеку. Ћн знал, что жена  была  убеждена  в  его  никчемности  и
никогда не заставлЯла делать то, что он не умеет или просто не хочет.  Ћна
все делала сама и до поры до времени терпеливо несла это бремЯ. Љлимов был
уверен в своей слабости, в своей почти вседозволенности,  и  леность  души
порождала чувство зависимости, не казавшеесЯ ему постыдным.
   ’еперь все  было  наоборот.  Ћн,  сильный  мужчина,  снисходительный  и
справедливый, сам гладил по голове обиженную  судьбой  женщину,  жалел  ее
искренне, и это  приносило  ему  внутреннюю  свободу,  какой  он  не  знал
никогда.
   ‚ часы одиночества он раздумывал о том, что  свободными  не  рождаютсЯ,
свободу приходитсЯ медленно и трудно завоевывать и на пути к ней так много
соблазнов и ловушек, что очень легко завЯзнуть в ленивой покорности своему
внутреннему рабству.
   ‚нешнее противопоставлЯлось внутреннему и вместе с тем сливалось с ним.
‚нешние атрибуты свободы порабощали душу,  а  внутреннЯЯ  раскрепощенность
достигалась лишь после подчинениЯ другому человеку.
   Ћн не забыл о жене и тосковал о детЯх, но уже не так,  как  раньше,  не
униженно и плаксиво, не как несправедливо обиженный и обездоленный, а  как
равный о равных, понесший наказание и честно искупивший свою былую вину.
   Ћн вышел на работу и занЯл свое место. †енщины переглЯдывались, мужчины
понимающе улыбались, а начальник поздравил с выходом, пожал руку и сказал,
что отпуск пошел Љлимову на пользу, теперь его не узнать - отдохнул, окреп
и даже возмужал. Џравда, говорЯ это, начальник не выдержал и подмигнул, но
Љлимов не обиделсЯ. …го узнали, сочли своим - и это было  главным.  Џодсел
’ерентьев и начал разговор о том, что неплохо бы по этому поводу  устроить
маленький загул, тем более что Љлимов задолжал за одну услугу.  €  вообще,
‹юсЯ - баба клеваЯ, она уже всем уши  прожужжала  о  том,  как  много  она
сделала, чтобы он забыл о своем горе, как он благодарен ей, как любит ее и
так далее, и в том же духе.
   Љлимов поправил и без того безукоризненно повЯзанный галстук и спокойно
ответил, что все это вздор, но он  никого  разубеждать  не  собираетсЯ,  а
должником ’ерентьева себЯ не считает. ’ерентьев хохотнул, похлопал Љлимова
по плечу и сказал, что он, безусловно, прав, ‹юсЯ - уже пройденный этап  и
если Љлимов не против, то он познакомит его с такой женщиной,  с  такой...
Љлимов поблагодарил и добавил, что сыт пирогами, теперь он стал другим и в
ничьих услугах не нуждаетсЯ. ’ерентьев не обиделсЯ, а только засмеЯлсЯ еще
громче и совсем уж фамильЯрно потрепал Љлимова по затылку.
   - Њолодчага, старик, - сказал он. - ’аких мужиков Я люблю. ‚от ты пошли
менЯ куда подальше, и Я тебЯ сразу зауважаю. џ ведь человек  наглый,  менЯ
так просто с копыт не собьешь.
   Љлимов  подумал  немного  и,  отчетливо   выговариваЯ   слова,   послал
’ерентьева куда следует. ’от захохотал на всю комнату и пошел  по  отделам
рассказывать о том, что Љлимову отпуск пришелсЯ по вкусу,  и  если  с  ним
теперь столкнутьсЯ на улице, то сразу и не узнаешь.  ‚  обеденный  перерыв
зашла ‹юсЯ и, не обращаЯ вниманиЯ на взглЯды, деловито подхватила  Љлимова
под руку и повела в столовую.
   - Ќа нас люди смотрЯт, - сказал Љлимов.
   - Џусть. Ќадоест смотреть и перестанут.
   - ’ы почему распускаешь слухи о нас с тобой?
   - Ђ тебе стыдно жить со мной, да? Љонечно, Я такаЯ плохаЯ,  некрасиваЯ,
стараЯ, ты стыдишьсЯ...
   - Ќе стыдно. ‘ менЯ взЯтки гладки, Я ведь мужик...
   - Ђ Я баба, да? Џослушай, если ты менЯ еще раз назовешь бабой, Я запущу
в тебЯ тарелкой.
   -  џ  не  называл,  -  начал  было  сопротивлЯтьсЯ  Љлимов,  но   потом
спохватилсЯ и добавил: - Џрости, больше не буду. ‘ Языка сорвалось.
   - “мница ты моЯ, - быстро успокоилась ‹юсЯ. - €деальный муж.
   - Џочему муж? - машинально удивилсЯ Љлимов.
   - Ђ разве мы не поженились? ’ы ведь обещал.
   - Ќе помню. Ћткуда ты взЯла?
   - Џодлец! - воскликнула ‹юсЯ.
   - ’ише ты, ради бога, - сказал Љлимов. - „ома поговорим.
   - Ђ  мне  стыдитьсЯ  нечего.  Џусть  тебе  будет  стыдно.  џ  уже  всем
рассказала, что мы скоро  поженимсЯ  и  на  этой  неделе  пойдем  подавать
заЯвление. “же и на свадьбу позвала. Ђ ты в кусты, да?
   - „ома, милаЯ, - сказал Љлимов, - договорим дома... Ќу, хорошо, хорошо,
пойдем в загс, разве Я отказываюсь?
   - Љонечно, отказываешьсЯ. ‡наю Я ваши  уловки.  Ќаобещаете  сначала,  а
потом...
   „ома, когда ‹юсЯ отлучилась, Љлимов обратилсЯ к соседу:
   - Џослушай, давай не будем  ругатьсЯ.  ѓлупо,  в  самом  деле,  соседи,
мужики, а травЯт друг друга разными глупостЯми. ‡ашел бы в гости,  выпили,
поговорили по душам. Ђ то все через потолок.
   - —ерез пол, - поправил сосед.
   - „а не все ли равно? „лЯ тебЯ пол,  длЯ  менЯ  потолок,  главное,  что
через барьер. Ќе по-соседски это.
   - “гу, - согласилсЯ сосед. - ’олько ведь менЯ нет на свете. џ  же  бог!
’ы сам так говорил, а теперь и Я в себЯ уверовал. Ќе к лицу богу  ЯвлЯтьсЯ
простому смертному.
   - „а какой ты бог! - махнул рукой Љлимов. - ‘идишь целыми  днЯми  дома.
Ќи ангелов, ни облаков, ни чудес. ’аких богов не бывает.
   - …ще как бывает! - возразил сосед. - Џросто менЯ нет на  свете.  џ  же
тебе говорил об этом.
   - Ќе хочешь ли ты сказать, что Я тебЯ сам придумал?
   - Ќаглец, - вздохнул сосед. -  Ћн  воображает  себЯ  превыше  бога.  Ћн
полагает, что может сотворить самого бога. Ѓогородица нашлась!
   - Ќу вот, - огорчилсЯ  Љлимов.  -  ЋпЯть  начинаетсЯ.  —то  за  упрЯмый
старик! Ќадоели мне твои софизмы. Ќеужели ты не  можешь  по-простому?  Љак
мужик с мужиком?
   - ’ы хотел сказать: как бог с мужиком? Ђ  какие  могут  быть  разговоры
между нами? ’ы мне о хоккее, а Я тебе о квазарах, ты мне о делах семейных,
а Я о тектонических  сдвигах.  Ќичего  не  поделаешь,  интеллектуальнаЯ  и
социальнаЯ несовместимость.  ‚от  так-то,  Љлизма!  ’ы  уж  сиди  в  своей
конуренке, доживай свой век тихо-мирно,  метаморфируй  потихонечку  да  не
позволЯй подружке на шею садитьсЯ.
   - ќто уж мое личное дело.
   - ќге! Ѓудто бы к богу обращаютсЯ  с  общественными  делами!  ’олько  и
слышишь со всех сторон: дай, помоги, спаси, прибавь зарплату, верни  мужа,
сделай менЯ красивой... ’оска. Ђ сам ты  что  у  менЯ  просил?  †ену?  ’ак
давай, валЯй. џ свое дело сделал.
   - Ђ тебе тЯжело помочь?
   - ЌельзЯ. „етерминизм нарушитсЯ. Џричинно-следственный  механизм.  ’ебе
не понЯть.
   - Ќо ты хоть объЯсни, в чем дело?
   - Ќу вот, если каждой собаке объЯснЯть, длЯ чего ее будут  резать...  џ
же тебе сказал: живи полегонечку, метаморфируй на здоровьичко...
   - „а на кой черт мне твоЯ метаморфоза? - не выдержал Љлимов.
   - Ѓолван, - сказал сосед. - ќто же еще одна  степень  свободы.  Ќеужели
непонЯтно? …й-богу, пацан и пацан.
   - ЋпЯть твоЯ диалектика?
   - Љ сожалению, не моЯ. Ћна  сама  по  себе.  €  ты  никуда  от  нее  не
денешьсЯ, живи, развивайсЯ, отрицай самого себЯ - иначе смерть.  €щи  свою
жену.
   - Џри чем здесь она? Ќеужели ты думаешь, что она полюбит менЯ с  другим
лицом и телом?
   - Ќе исключено.
   - Ќо ведь она полюбит другого человека, не менЯ,  не  Љлимова?  …сли  у
менЯ другое тело, то Я уже не Я? ‡ачем мне это? џ от ревности изведусь.
   - €зведешьсЯ, - подтвердил сосед. - Ќичего не поделаешь. „иалектическое
противоречие между духом и телом. ќто даже богам не под силу.
   - ’огда длЯ чего все это?
   - Ќе знаю... €нтересно ведь. ’ы попробуй, может, что выйдет.
   - ќх ты, всезнающий и всемогущий... ‘амозванец ты, а не бог...


   Љлимов знал, когда примерно она заканчивает работу и на каком  автобусе
едет домой. …ще утром он начал придумывать  причину,  по  которой  мог  бы
отлучитьсЯ, не вызываЯ нареканий ‹юси.  ‘ейчас,  вступив  в  новую  полосу
жизни, приходилось многое оценивать по-другому. ђаньше он мог  уходить  из
дома в любое времЯ и на любой срок,  жена  никогда  не  оскорбила  бы  его
упреком. Њог бы, да не хотелось. Ћн мог позволить себе так много, что сама
возможность исполнениЯ любого каприза вызывала неудержимую  скуку.  ’еперь
все было не так. ђевниваЯ и подозрительнаЯ  ‹юсЯ  заставлЯла  смотреть  на
простые и доступные вещи с тайной завистью, и недосЯгаемость их окрашивала
былую свободу в романтические цвета.
   Ћн подошел к ’ерентьеву и предложил ему обменЯтьсЯ на  вечер  пальто  и
шапками. Џри этом он так подмигивал и показывал  пальцами  разные  фигуры,
что ’ерентьев легко согласилсЯ. ‚ обед он сообщил ‹юсе, что вечером должен
уйти на пару часов, чтобы обговорить  с  приЯтелем  возможность  получениЯ
новой квартиры. ‹гать он не умел, и, скорее всего, ‹юсЯ быстро  догадалась
об обмане, но не стала сразу обвинЯть его, а прикинулась заинтересованной,
начала расспрашивать  о  подробностЯх,  в  которых  он  запуталсЯ,  и  вот
тогда-то, когда он сам разоблачил себЯ, она холодно попросила его выйти  в
коридор, и там, оглЯнувшись по сторонам, ударила по щеке.
   Љлимова не  били  с  детства,  и  хотЯ  эта  пощечина  боли  особой  не
причинила, но показалась ему обидной и незаслуженной. Ћн не полез в глупую
драку и плакать тоже не стал, а передернул зЯбко плечами и,  повернувшись,
молча пошел в свою комнату.
   Љ концу рабочего днЯ вездесущий ’ерентьев подошел к нему и, как всегда,
похохатываЯ и похлопываЯ по плечу, сказал, что  он  знает  все,  что  весь
‹юсин отдел на ее стороне, но он сам за  Љлимова  и  считает,  что  спуску
давать не надо, а лучше  всего  спокойно  дождатьсЯ  вечера  и  дома,  без
свидетелей, пару раз врезать строптивой бабенке промеж  ушей,  отчего  она
сразу же его зауважает, будет больше любить и  впредь  подобных  глупостей
совершать не станет. Љлимов спокойно выслушал совет и, памЯтуЯ  о  прошлых
уроках, послал ’ерентьева открытым текстом. ’от  уважительно  взглЯнул  на
Љлимова, одобрительно хмыкнул и ушел.
   Љогда Љлимов в одиночестве вышел к автобусной  остановке,  его  догнала
‹юсЯ, крепко взЯла под руку и сказала так:
   - ’еперь ты не отлучишьсЯ  от  менЯ  ни  на  шаг.  џ  посоветовалась  с
девочками, и они мне сказали - ни на шаг!
   - Џрекрасно! - сказал Љлимов. - Ќо почему ты  решила,  что  этим  можно
менЯ удержать?
   - “держать? ’ебЯ? Ѓольно ты мне нужен! „а Я, если  хочешь,  таких,  как
ты, десЯток найду.
   - € тем не менее не находишь, а держишьсЯ за менЯ.
   - ‘овсем не держусь.
   Љлимов взглЯнул на ее руку, сжимавшую плечо, и выразил  сомнение  в  ее
словах. ‹юсЯ досказала свое мнение о нем, он  добавил  пару  деталей,  она
развила их до полной Ясности, и Љлимову ничего больше не  оставалось,  как
второй раз за день испытать чувство стыда от  незаслуженной  пощечины,  на
этот раз уже при свидетелЯх. Ћн вспыхнул, люди на  остановке  с  интересом
наблюдали за ними и даже пропускали свои автобусы, ожидаЯ развитиЯ сюжета.
…го разозлило это внимание чужих, равнодушных людей, и с тихим  бешенством
он сказал сквозь сжатые зубы:
   - Џлебейка! ‚идеть тебЯ не могу...
   „о семи часов он бродил по улицам и переживал обиду, проклинаЯ дурацкую
судьбу и страшное невезенье.  ќта  женщина  настолько  отличалась  от  его
бывшей жены, что сейчас все недостатки прошлой супружеской жизни  казались
ему привлекательными. ‘о стыдом он вспоминал, что сам долгие годы  изводил
жену ненужной ревностью, следил за ней, тщательно выспрашивал,  когда  она
задерживалась, даже обнюхивал волосы, упрекаЯ в том,  что  от  них  пахнет
табаком, и часто закатывал идиотские истерики со слезами,  причитаниЯми  и
бесконечными жалобами.
   Ћн брезгливо поморщилсЯ, вспоминаЯ самого себЯ, и теперь решение жены о
разводе уже не казалось ему столь жестоким, а наоборот  -  справедливым  и
честным поступком. ‘ейчас, когда он не видел выхода, чувствуЯ, что  больше
и больше увЯзает в этой чужой женщине, еще сильнее захотелось увидеть свою
бывшую жену и, невзираЯ ни на какие трудности,  вернуть  ее,  хотЯ  бы  на
времЯ.
   Џоследние месЯцы научили его столь многому, что он уже никогда не будет
прежним - слабым, плаксивым, ревнивым. Ћн думал, что суть метаморфозы не в
форме измененного тела, а именно в том, что дух его закалилсЯ, душа  стала
более чуткой от перенесенных страданий и теперь  нет  возврата  к  прежней
унизительной жизни.
   Ћн зашел в парикмахерскую и попросил, чтобы его постригли и перекрасили
в другой цвет. „евушка дернула бровью и скривила губы, но сделала так, как
он хотел. Љлимов смотрел на себЯ  в  зеркало  и  жалел,  что  не  отрастил
бороду, с ней он был бы совсем неузнаваемым.
   Ћн заранее пришел на остановку, куда должна была прийти и она,  сел  на
скамейку, курил и терпеливо пропускал автобусы. Ћн увидел ее  издали,  она
шла с тЯжелой сумкой, сильнаЯ и  красиваЯ.  ‚олнуЯсь,  он  сел  в  автобус
следом за  ней,  встал  у  кассы  и  следил,  как  она  вынимает  кошелек,
отсчитывает мелочь и, мельком взглЯнув на него, протЯгивает ему  руку.  Ћн
быстро  открутил  билет  и  подал  в  ее  раскрытую  ладонь,  на   секунду
прикоснувшись к ней своими пальцами. Ћна поблагодарила его,  он  улыбнулсЯ
как можно лучезарнее и кивнул головой. Ђвтобус наполнЯлсЯ, ее прижимало  к
Љлимову, она пыталась отстранитьсЯ, а он наоборот - соприкоснутьсЯ.  ‘умка
мешала ей, было тесно и душно, но  лицо  ее  оставалось  невозмутимым.  Ћн
смотрел искоса на это лицо, знакомое до каждой морщинки, на руки,  покойно
лежащие на поручне, - те же самые, прежние, еще помнЯщие  прикосновение  к
его коже, и только обручальное кольцо надето на левую руку, и прЯдь волос,
выбивающаЯсЯ из-под шапки, покрашена в другой цвет. Ћн произнес шепотом ее
имЯ,  она  не  услышала,  тогда  он  уже  погромче  повторил   вслух   это
единственное и неповторимое длЯ него слово.
   Ћна вскинула голову, посмотрела  на  него  рассеЯнным  взглЯдом  и,  не
узнав,  отвернулась  к   окну.   Ћн   приготовил   улыбку,   десЯтки   раз
отрепетированную у зеркала, но она  не  поворачивалась  к  нему  до  самой
остановки. Ћн вышел вслед за ней и, не знаЯ, как поступить дальше,  просто
поравнЯлсЯ и предложил помощь.
   - ‘пасибо, - сказала она, - мне не тЯжело.
   - ЊенЯ зовут Ќиколай, - назвал он первое пришедшее на ум имЯ. €  сделал
паузу, ожидаЯ, когда она назовет свое.
   - ‚ нашем возрасте глупо знакомитьсЯ на улицах, - сказала она холодно.
   - ‚ы нравитесь мне. „авно нравитесь. € где же  мне  еще  знакомитьсЯ  с
вами, как не на улице?
   - ќто еще не означает, что вы нравитесь мне, и тем более,  что  Я  хочу
знакомитьсЯ с вами.
   - “ менЯ нет другого выхода, - пожал он плечами.
   Ћна совсем не изменилась. Ћн мог заранее предугадать ее следующие слова
и не ошибсЯ, когда  она  ответила  так,  как  и  должна  была  ответить  -
спокойно, ровно, четко  выговариваЯ  слова,  как  диктор  телевидениЯ.  Ћн
боЯлсЯ, что она узнает его, и  поэтому  говорил  чужими  словами  и  чужим
голосом, а она оставалась сама собой, и ей было легче. ’ак он шел рЯдом  с
ней и говорил, а она отвечала или просто отмалчивалась, и  Љлимов  понимал
все Ясней и Ясней, что план его проваливаетсЯ и  желаниЯ  не  исполнЯютсЯ.
…го вдруг снова охватила робость, он невольно вспоминал  все  свЯзанное  с
этой женщиной, мучила совесть, и всплывала из глубины привычнаЯ слабость и
беззащитность перед женой. Ћна приближалась к дому, и он со страхом думал,
что вот сейчас она зайдет в подъезд, а он так и не увидит ни своих  детей,
ни своего возможного счастьЯ. Ћн хорошо знал и понимал ее, но  именно  это
знание сковывало волю, лишало уверенности. ‘ незнакомкой было бы легче.
   ЏоказалсЯ ее дом, и он совсем растерЯлсЯ, стал спешно придумывать,  как
задержать ее. ‘ила и наглость Явно не  годились,  униженные  просьбы  тоже
были пустым номером, он заговорил о том, что все равно будет каждый  вечер
встречать ее на остановке, но она насмешливо посмотрела на него и сказала,
что давно вышла из возраста „жульетты. ’огда он применил запр