Ћльга ‹арионова. ‘олнце входит в знак...

Ћцените этот текст:
Ћльга ‹арионова. ‘олнце входит в знак...

--------------------
Origin: http://macroscope.32.ru
--------------------

Ћльга ‹арионова. ‘олнце входит в знак ‚одолеЯ

- ’ы с ума сошел, - сказал ”асс. ‘утулаЯ спина, нависшаЯ над пультом
управлениЯ, не шевельнулась.
- ’ам же первобытные орды, в лучшем случае - раннее рабовладение!
- ‚спомни легенду о Њарле, - отозвалсЯ наконец ‘ибл.
- ‹егенда о Њарле! - ”асс хлопнул себЯ по брючным карманам с такой
Яростью, что одна из сигнальных лампочек на течеискателе, перед которым он
сидел на корточках, судорожно замигала. - ‹егенда о Њарле!.. „а хочешь, Я
скажу тебе, сентиментальному старому дураку, как в действительности кончил
Њарль? …го попросту съели. Џотому-то наши и не смогли обнаружить эту
легендарную могилу ЊарлЯ, хотЯ перерыли сверху донизу всю ту обетованную
планетку, которую ему заблагорассудилось выбрать в качестве приюта своей
романтической старости!
- Ђ ты-то что бесишьсЯ? - спросил ‘ибл.
- „а то, то и еще раз то, что тебе девЯносто три, и в любом оружии рано
или поздно кончаютсЯ зарЯды - это не в переносном смысле, а в прЯмом. € на
что- ты способен, если тебе не останетсЯ ничего, кроме рукопашной?
- Ђ оружиЯ Я с собой не возьму. ‚ообще.
- Ќу знаешь...
- „ай мне только одноместную ракетку, которую ты загробил на ‘ирре.
’ормозные двигатели у нее в порЯдке, стабилизаторы горизонтального
планированиЯ - тоже, а большего мне и не надобно.
- Љак же, дал Я тебе этот гроб! ‘ибл ссутулилсЯ еще больше.
- Ќеужели за семьдесЯт два года полетов Я не заработал даже этой
вагонетки, годной только на переплавку?
- „а не устраивай мне этой мелодрамы с космическими жертвоприношениЯми!
- крикнул ”асс. - “ж если тебе так приспичило кончать свой век на этой
захолустной тарелке, леший с тобой - Я спущу тебЯ вниз на экспедиционном
катере, мы построим тебе вполне комфортабельную берлогу "Ћтель
питекантропус", настрелЯем и накоптим дичи, а потом...
- Ќе суетись, - сказал ‘ибл примирительно, - полечу Я все равно один, а
что касаетсЯ берлоги - не в ней дело, или построю собственными силами, или
примощусь где-нибудь под...
Ћн оттолкнулсЯ руками от пульта и нервно зашагал по рубке, досадуЯ на
то, что чуть было не проговорилсЯ.
- € вот что. ”асс, пожалуйста, не следи за моей посадкой. Њне будет
проще, если с самого начала Я буду надеЯтьсЯ только на себЯ.
- Ћчень мне нужно за тобой следить! - буркнул ”асс. Ћн помнил об
импульсном передатчике, которым были оснащены решительно все виды
вспомогательного космического транспорта. ’ак что местонахождение ракетки
‘ибла все равно можно будет фиксировать автоматически.
‘ибл же об этом не думал, так как давно уже прикинул, что при всем
желании ”асс сможет засечь только точку приземлениЯ его кораблика; но дальше
он воспользуетсЯ левитром-вездеходом, а с его помощью даже за сутки можно
забратьсЯ так далеко в глубь горного массива или непроходимых тропических
зарослей, что длЯ его розысков потребовалось бы снарЯжать целую спасательную
экспедицию. ’ак уж пусть ”асс с самого начала смиритсЯ с тем, что ‘ибл
навсегда исчезнет в дебрЯх этой первобытной планеты, котораЯ пепельной
неживой темнотой давила на иллюминатор нижнего обзора.
- ‚ конце концов, - произнес он вслух, - каждый из нас волен выбрать
себе планету, на которой ему хочетсЯ окончить свою жизнь. ’ак вот, Я выбираю
ту, на которой менЯ оставЯт одного. ќто мое право, и ты знаешь, что оно
свЯто.
- ’ы погоди, ‘ибл, - ”асс перешел на просительный тон. - ЏокрутимсЯ
возле нее еще один день - при внимательном рассмотрении некоторые вещи
перестают казатьсЯ привлекательными...
- € минутнаЯ блажь пройдет, так? € Я выберу то, что выбирали все и
всегда - почти все и почти всегда... ‚озвращение домой! Ќо ведь Я
возвращалсЯ бессчетное число раз, и что было моим домом? Њаленький кабачок
возле —етвертого континентального космопорта. ‚ этом маленьком кабачке
каким-то чудом помещалась уйма народу, - во всЯком случае, Я там наблюдал не
меньше двух десЯтков этаких бравых отставников с пожизненным космическим
загаром и неистребимой тЯгой к воспоминаниЯм. џ прилетал через полгода -
воспоминаниЯ не иссЯкали. џ отсутствовал год - и возвращалсЯ к самой
кульминации очередной серии... џ боюсь этого, ”асс. џ боюсь, Я не хочу себЯ
- вот такого, окруженного почетом и сопливыми курсантами, с кружкой
безалкогольной шипучки и фонтаном воспоминаний о наших с тобой
приключениЯх... ’ы понимаешь, Я хочу, чтобы в том моем настоЯщем, которое
еще мне осталось, было еще хоть что-нибудь, кроме прошлого.
- Ђ ты уверен, что тебе гарантировано настоЯщее, после того как ты
врежешьсЯ на этой развалюхе в самые натуральные первобытные джунгли?
‘ибл промолчал. Ћни и так говорили слишком долго, хотЯ обоим было Ясно,
что все обдумано давным-давно, слишком давно, чтобы сейчас вот отступать.
- Ќу ладно, - сказал ”асс, - кончили на этом. џ ведь знал, что ты
нанимаешьсЯ в свой последний рейс, и должен был приготовитьсЯ к любым
сюрпризам. Ќо сейчас Я прошу тебЯ об одном: если по мере приближениЯ к
поверхности ты почувствуешь, что твои фантазии начинают блекнуть, -
немедленно возвращайсЯ.
- ”асс, это не фантазии.
- Ќу да, это мечта твоей жизни. € именно с этой дурацкой мечтой ты
выбивал себе разрешение на последний рейс. - ”асс всеми силами старалсЯ
сдерживатьсЯ, но с каждой минутой у него это получалось все хуже и хуже. -
‘кромнаЯ мечта о тихом уголке, где ты будешь царем и богом. ‘покойно,
спокойно, не бросайсЯ на менЯ - диспута не будет. џ только четко
сформулирую, о чем ты мечтаешь. €ногда это очень полезно - услышать со
стороны высказанные за тебЯ мысли. €так, принимаю возражение - ты не
собираешьсЯ быть ни царем, ни богом. ’ебе нужен всего-навсего определенный
контингент слушателей - небольшое племЯ, желательно патриархального уклада и
минимально кровожадное, которое ты одарЯл бы малыми благами нашей
цивилизации в объеме курсов арифметики, физики и домоводства начальной
школы... —то, не так?
- ’ак, - согласилсЯ ‘ибл.
- ’ы, старина, в перерывах между полетами не удосужилсЯ обзавестись
теми, кто мог бы тебЯ любить, - семьей или приемышем, на худой конец. џ тебЯ
не осуждаю - многим из нас это кажетсЯ чересчур хлопотным делом. € долгим. Ђ
сейчас ты решил добитьсЯ всего этого очень быстрым и результативным путем:
ты покажешь этим аборигенам, как гнуть колесо, как лепить глинЯный горшок,
как сбивать сливочное масло. € они полюбЯт тебЯ - за твои колеса, за твои
горшки, за твое сливочное масло.
- ‡наешь, что забавно? - прервал его ‘ибл. - ’воЯ весьма живописнаЯ
речь - не экспромт. ’ы сам об этом долго думал - о туземцах, горшках и
масле. ’ы ведь ненамного моложе менЯ, ”асс.
- џ запретил себе об этом думать. ‘огласен: за всю свою неприкаЯнную
жизнь мы заслужили сомнительное счастье спокойной старости. Ќо ты идешь за
своим счастьем как незваный гость!
- џ думаю, что этот термин родилсЯ на более позднем этапе развитиЯ
цивилизации. ’ем же, кто прост духом, как правило, свойственно безграничное
гостеприимство.
- Ќо до этих людей нужно еще дойти, чтобы воспользоватьсЯ их
гостеприимством. ’ы идешь незваным, ‘ибл, и чужими будут длЯ тебЯ вода и
землЯ, воздух и огонь...
- џ знаю это. Ќо все-таки это лучше, чем стать чужим себе самому...

‘ибл вжалсЯ в сиденье, оттЯгиваЯ на себЯ рычаги горизонтального
маневрированиЯ. „ело было хуже, чем предполагал ”асс. ѓробанул он ракетку
капитально, и теперь ‘ибл даже не мечтал о том, чтобы посадить кораблик по
всем инструкциЯм - маневренность его была практически равна нулю.
Љонечно, в его жизни бывали ситуации и посложнее - ведь сейчас дело
облегчалось тем, что не надо было заботитьсЯ о последующем взлете. Ќо и
садитьсЯ где попало ‘ибл не собиралсЯ: этот уголок незнакомой планеты он
выбрал сразу же, как только увидал его на корабельном экране вчерашним
ранним утром. …му повезло: в это времЯ ”асс возилсЯ в камбузе, и диковинное
видение проплыло в предрассветном зеленовато-пепельном мареве, слишком
неправдоподобное, чтобы о нем рассказывать.
€ ‘ибл промолчал.
—то это было? Џричудливое естественное образование, скальный массив,
обточенный ветрами? Ќо четкий трезубец с золотыми наконечниками, бородатый
профиль сидЯщего старца в могучей тиаре... €ли скала, хранЯщаЯ следы
человеческих рук, - горный храм, выполненный в виде фигуры мудреца... ‚чера
не было времени разбиратьсЯ.
€ тем более нет его сейчас. Љораблик кувыркаетсЯ, а внизу - горнаЯ
грЯда, она должна вот-вот кончитьсЯ именно этой исполинской скульптурой, а
дальше - зеленые равнины и прозрачный ручей, струЯщийсЯ от подножиЯ
каменного старца к незамутненному спЯщему озеру... ђакетка срываетсЯ в
штопор, зеленовато-белаЯ громада закрывает весь иллюминатор - и тут же
пропадает, и еще несколько раз мерцающее небо сменЯетсЯ диоритовой темнотой
земли, и вот теперь самое времЯ включить воздушную подушку - оп! —уть
поздновато...
“дар отбросил ‘ибла от пульта, но, видимо, ему удалось-таки в последний
момент врубить алый клинышек системы аварийного креплениЯ, и сквозь лиловую
муть нарастающей боли он услышал, как гибкие щупальца, лЯзгаЯ и срываЯсь с
камней, пытаютсЯ остановить скольжение ракеты. Љораблик, задрав кверху
кормовые дюзы, замер в нелепой, но достаточно устойчивой позе.
‘ибл, неуверенно пошевелив руками и ногами, с удивлением убедилсЯ, что
все в порЯдке. Џросто поразительно, как ему сегоднЯ удаетсЯ со всем
справлЯтьсЯ. ‘начала он справилсЯ с ”ассом, теперь вот с этой проклЯтой
развалиной. ‘ибл расстегнул прЯжки ремней, выполз из кресла-амортизатора.
‘правилсЯ. ‘правилсЯ!!! Ћн потЯнулсЯ, изгонЯЯ из тела боль финишного удара,
и только тогда, запрокинув голову, увидел, как единственный уцелевший
индикатор радиации стремительно наливаетсЯ отравным лимонно-желтым огнем.
Ћт удара самопроизвольно включилсЯ на разогрев Ядерный десинтор. ‘ибл
рванулсЯ к пульту, - ах ты, совсем забыл, что здесь десинтор на автономном
управлении, а это значит, что, длЯ того чтобы выключить его, надо проползти
во второй кормовой отсек, а люк сейчас оказалсЯ прЯмо над головой, и его,
конечно, заклинило... ‘ибл всей тЯжестью тела повис на скобе люка, тот не
поддавалсЯ. Ћн бросилсЯ к шлюзовой камере - найти там хоть какой-нибудь
инструмент, ломик, топор... Љогда был на пороге, обернулсЯ - с гнусным
чавкающим звуком крышка только что не поддававшегосЯ люка отпала, и из щели
хлынула бураЯ маслЯнистаЯ жидкость - топливо из резервных баков.
‘ибл выскочил в шлюзовую и защелкнул за собой замок. ЏопытатьсЯ спасти
эту скорлупу? ђиск велик, а зачем? Ћн вывел из ниши маленький одноместный
левитр, прыгнул на сиденье и негнущимисЯ пальцами набрал код выхода из
кораблЯ. ‹евитр двинулсЯ вперед и тупым рылом вжалсЯ в контактную клавишу
герметизации. …сли и этот люк заклинило...
Ќет. ‘творки с готовностью разомкнулись. € с этим он справилсЯ.
‹егонькаЯ капсула левитра уверенно взмыла вверх. ЋриентироватьсЯ было легко
- впереди, в тающем тумане, высилась размытаЯ сумерками громада. ‘ейчас она
казалась изваЯнной из цельного куска льда, но ‘ибл прекрасно понимал, что
это мог быть только камень, а значит - надежное укрытие, и он погнал машину
вперед, лишь бы уйти подальше от своей ракеты, и уступы каменной террасы, на
которую он плюхнулсЯ, сменились травЯнистой - а может быть, просто
малахитовой - равниной, и можно было врубить двигатели на воздушной подушке
и дать максимальную скорость. ЏрЯмо перед ним, на темной ладошке долины,
уместились овальное озеро и ручей, и через это нетрудно будет перемахнуть, а
дальше - сидЯщий исполин с протЯнутой рукой, из которой, как прозрачный
посох, обрывалсЯ вниз тугой жгут падающей воды. „обратьсЯ хотЯ бы туда, не
говорЯ уже о том, что дальше начинаютсЯ невысокие горы, поросшие пушистой
зеленью, и долины между этими горными грЯдами, несомненно, заселены
людьми... ‘ибл скрипнул зубами. …ще несколько минут - и ему самому уже ничто
не будет грозить, машина выйдет из зоны возможного взрыва. Љонечно, если
повезет, десинтор может и медленно разрЯдитьсЯ, только слегка загадив
каменистое плато - безлюдное, к счастью. ‘егоднЯ ведь ‘иблу везло, так
везло, что можно было надеЯтьсЯ: повезет и еще раз. ‚едь так чертовски не
хотелось свЯзывать свое поЯвление с такой грандиозной катастрофой, как
Ядерный взрыв! „аже если исключить возможность облучениЯ - ведь не
планетарный двигатель, а всего-навсего десинтор среднего боЯ, - то
первобытные племена, населЯющие окрестности озера с исполинской фигурой над
ним, непременно узрЯт в происшедшем руку карающих богов, и потом поди докажи
им, что ты хочешь добра и мира. •орошо еще, в непосредственной близости от
места посадки злополучной ракеты не просматривалось ни одного селениЯ. ‘ибл
успел еще заметить, что неподвижнаЯ кромка озера уже совсем близко, в
каких-нибудь двух-трех минутах полета, и правее - змеЯщийсЯ светлый ручей, а
за ним - как будто нацеленный в рассветное небо трезубец, уже освещенный
первыми лучами невидимого отсюда солнца... € в следующий миг ослепительнаЯ
беззвучнаЯ вспышка прижала его машину к земле, и еще немного левитр полз на
брюхе, пытаЯсь зарытьсЯ носом в неподдающийсЯ грунт.
Џотом навалилось все остальное - грохот, нестерпимый жар и беснующиесЯ
потоки воздуха. ‚се произошло так быстро, что ‘ибл даже не почувствовал, как
его вышвырнуло из машины и покатило по земле.

ЋчнулсЯ он от жары. ‘олнце стоЯло прЯмо над головой, глазах было зелено
от зноЯ и жажды. Џить.
Ћн слегка повернул голову, стараЯсь отыскать свою машину, но лицо свело
от боли, - по-видимому, всЯ кожа, не прикрытаЯ комбинезоном и шлемом, была
сожжена. Ќо боль можно было перенести, жажду - нет.
‘тиснув зубы, он перекатилсЯ со спины на живот. ЋтдышалсЯ. ЏриподнЯлсЯ,
опираЯсь локтЯми в землю, - озеро было уже слева, а ручей - прЯмо перед ним.
€ за всем этим, не оставлЯЯ места ни небу, ни скалам, высилсЯ сверкающий под
солнцем исполин, выточенный из полупрозрачного кварца. Ћн один хранил
прохладу в своей пронизанной солнцем глубине, и оттуда рождалась вода,
маленьким нескончаемым водопадом срывающаЯсЯ с его протЯнутой прЯмо к ‘иблу
руки.
ѓлаза заслезились от каменного блеска. Ћн полежал еще немного,
уткнувшись в спеченную зноем землю. Ќадо было собратьсЯ с силами, но как это
сделать, если резь в глазах все острее, мозг заплывает густым пульсирующим
гулом... …ще раз потерЯть сознание под прЯмыми лучами солнца - это конец.
Ќадо заставить свое тело двинутьсЯ вперед.
Ћ том, чтобы поднЯтьсЯ, не могло быть и речи. Џолзти. Ћн мысленно
представил себе, как выносит вперед руку - вон до той трещины, дальше не
надо; нога сгибаетсЯ, и тело само собой перемещаетсЯ вперед, пусть
ненамного, но все-таки вперед. ’ы должен с этим справитьсЯ, сказал он себе.
€ ты справишьсЯ, потому что так уже было однажды. ’еперь, правда, и не
вспомнить, в какой это было экспедиции. „авно. ’ы так же полз, только
вдобавок ко всему в скафандре, и кислород кончалсЯ, и нужно было тащить на
себе что-то чертовски тЯжелое и неудобное, и все-таки ты тогда справилсЯ.
Ќу, давай!
Ћн протЯнул руку и вцепилсЯ в край трещины. ’еперь ногу. Ќогу! ЉажетсЯ,
он кричал вслух. Љричал на собственное тело. Љричал, словно поднимал в атаку
отрЯд десантников.
’ело не повиновалось.
Ћн все-таки заставил себЯ сесть - рывком; наклонилсЯ, чтобы тут же не
опрокинутьсЯ навзничь. Њедленно ощупал ноги - все было в порЯдке, даже
комбинезон не порван, но он не чувствовал прикосновениЯ собственных пальцев.
Ќоги были мертвы, как протезы. ќто его почему-то не испугало. Ќаверное, и
такое было, - впрочем, чего только не было за десЯтки лет нескончаемых
полетов! Ѓыло все что угодно, и в лежащем вне времени ворохе самых
невероЯтных событий он уже не мог отличить, что же было с ним самим, а что -
с его товарищами, потому что последнее переживалось подчас острее и
болезненнее, чем собственное. ‚се было, и со всем удавалось справлЯтьсЯ.
Ћн полз. Ќоги волочились по земле, словно это был ненужный и
несоразмерно тЯжелый хвост; боли они не причинЯли, одно неудобство. Ѓоль
была ближе, она захватила руки, шею, лицо, она раздирала кожу и вырывалась
наружу бурыми брызгами мгновенно запекающейсЯ крови. ‚ремЯ от времени ‘ибл
приподымал голову и пыталсЯ определить, сколько он прополз. € каждый раз
оказывалось, что остаетсЯ больше половины. Ђ сил уже не было, боль в сговоре
с солнцем становилась все Яростнее и нестерпимее, хотЯ в каждый миг ‘ибл был
уверен, что ничего страшнее нет и быть не может. € все же каждое последующее
мгновение было ужаснее предыдущего.
Ћн положил голову на черные, кровоточащие руки, даваЯ себе минутную
передышку. ™ека его коснулась земли, и ему показалось, что боль исходит
именно от этого жесткого, покрытого белым слюдЯным налетом, грунта. "’ы
идешь туда незваным, и чужими будут длЯ тебЯ огонь и землЯ..." ќта чужаЯ
землЯ прожигала его ладони до костей, словно была полита серной кислотой. Ђ
спасение было уже близко, в каких-нибудь пЯтидесЯти шагах, - рожденнаЯ в
камне вода, золоченаЯ тропическим солнцем, ледЯнаЯ в придонной своей
глубине...
‘ибл сделал еще один рывок вперед. ‘ердце ответило бешеным толчком,
швырнувшим в мозг волну перегретой черной крови. Ќа секунду ‘ибл ослеп.
Џотом отошло. Ќет, это еще не конец. Ќе может это быть концом. „есЯтки лет
сверхдальних полетов, десЯтки новых и чаще всего - нечеловечески жутких
миров, и после всего этого сдохнуть, не дотЯнув нескольких шагов до какой-то
лужи? Ќу нет!
Ќоги тЯнут его обратно, как будто он ползет вверх по крутому склону. Ћн
выбрасывает вперед руки, судорожно цеплЯЯсь за малейшую неровность почвы, он
медленно подтЯгивает тело, но бесформеннаЯ масса гигантского чешуйчатого
хвоста тЯнет его вниз, в пропасть; ‘ибл пытаетсЯ удержатьсЯ на ее краю, но
хвост перевешивает, и он все быстрее и быстрее скользит назад и вниз...
‘ибл ударЯетсЯ головой о землю. ‚спышка зеленых искр разгонЯет пелену
бреда, и снова впереди только вода, подернутаЯ маревом испарений. ’олько бы
не сойти с ума! ’олько бы не сойти с ума! …ще двадцать шагов, на которые
надо любой ценой сохранить разум. ‹учше всего подчинить свой мозг
какой-нибудь мысли, но не желанию, а тревоге. •отЯ бы о безопасности. ‚от
так: впереди- вода. € к этому привычному ручью неведомые тебе звери бесшумно
направЯтсЯ на вечерний водопой. Ћпереди их, ведь оружиЯ нет, оно осталось во
внутренних гнездах разбитого левитра. ’ы беззащитен перед зубами и
когтЯми...
‘нова рывок вперед, и снова нечеловеческаЯ боль, и смешно боЯтьсЯ
клыков и когтей, которые перед этой мукой кажутсЯ детской забавой.
‚переди не больше десЯти шагов. Џочему так много? ‚едь он ползет уже
целый день! Њожет быть, вода отступает перед ним? ЉаменнаЯ рука, простертаЯ
уже почти над его головой, едва заметно поворачиваетсЯ, и струЯ, падающаЯ с
вышины, уходит, уходит в золотое марево, она уже вообще не течет вниз, она
струитсЯ по небу, и контуры ее волны очерчиваютсЯ внезапно зажигающимисЯ
звездами, а впереди - один раскаленный камень...
…сли бы он мог, он закричал бы от ужаса. Ќо в этот миг упругаЯ волна
раскаленного воздуха ударила ему в лицо. Ѓеззвучный шквал, остановивший
дыхание. ‘ибл прижалсЯ к земле, чтобы его не отшвырнуло обратно. Ќичего
страшного. Ѓыло бы даже удивительно, если бы чудовищный взрыв не породил
ответных Явлений в атмосфере. ‚от только глаза уже почти ничего не видЯт -
тонкаЯ жгучаЯ пыль хлещет по векам и, кажетсЯ, пробивает их насквозь. ‘ухаЯ
кристаллическаЯ пыль. Ђ чего ты ждал? "’ы идешь туда незваным, и чужими
будут длЯ тебЯ землЯ и воздух..." ‚оздуха нет. Ћдна горькаЯ, тошнотворнаЯ
пыль.
“раган прекратилсЯ так же внезапно, как и возник. ‘ибл чуть поднЯл лицо
от земли - вода была уже совсем близко, в каких-нибудь пЯти шагах. ’олько
пЯть шагов! Ќо не повиновались уже и руки. ђуки. ЏЯть шагов, и он окунет их
в воду, он будет переливать ее из ладони в ладонь, он плеснет ею себе в
лицо, он будет фыркать и разбрызгивать ее по камнЯм, обесцвеченным зноем...
Ћн уже не полз - не было силы, котораЯ могла бы сдвинуть с места его
громадное, налитое страданием тело. Ћн не полз, а, цеплЯЯсь обнаженным мЯсом
ладоней за режущие краЯ трещин, подтаскивал к себе береговую кромку; не в
силах сдвинуть себЯ самого, он поворачивал, под собой все огромное тело
планеты, с каждым усилием приближаЯ к своим губам зеленоватое лоно ручьЯ,
выстланное невидимыми отсюда лениво шевелЯщимисЯ водорослЯми...
‚ода возникла чуть ниже его лица, у подножиЯ низкого плоского камнЯ.
‘то самых долгих в его жизни шагов. € с этим он справилсЯ.
Ћн свесилсЯ с камнЯ и зачерпнул две полные тЯжелые горсти. ‚ероЯтно,
солнце нагрело воду почти до кипениЯ, потому что он ощутил ожог более
страшный, чем от прикосновениЯ разъедающей земли или раскаленной пыли. Ќо
это была вода, какаЯ бы то ни было - вода, вода, вода, и, цепенеЯ при мысли,
что руки, сведенные судорогой, могут разомкнутьсЯ и пролить хотЯ бы каплю,
он одним глотком выпил все, что только смог зачерпнуть.
€ в тот же миг он почувствовал, как все его внутренности выворачиваютсЯ
наружу, чтобы выбросить то, к чему он так долго и мучительно стремилсЯ. €
то, что никак не могло быть водой.
€ беспамЯтство. Ќе спасительное. Њилосердное.
Ћн пришел в себЯ, в последний раз удивлЯЯсь тому, что еще жив. Ћн знал,
что осталось совсем немного. „о сих пор перед ним была вода, а значит -
непоколебимаЯ уверенность в том, что он справитсЯ. ‘правитсЯ не с чем-то
конкретным, а вообще.
’еперь не было ничего, только бессильное, какое-то детское недоумение,
обращенное к бородатому исполину, изваЯнному, наверное, из гигантского
кристалла каменной соли. ‚ памЯти ‘ибла проходили ледЯные сосульчатые
капиллЯры, принесенные разведчиком с поверхности планеты. ЋзернаЯ, речнаЯ,
родниковаЯ вода - бесчисленные серебрЯные капли, звонко цокающие о
прозрачные чашечки анализаторов. ‚ода дождевой чистоты. Ћн же видел ее,
держал в руках, пил!
Ћн вспомнил воду морей - терпкую, с непривычной горчинкой, годную длЯ
питьЯ только тем, кто привык к ней, породившую жизнь на этой планете в
древности и питающую добрую половину органической жизни и теперь. Ќо здесь
была не морскаЯ вода.
Ћн заставил себЯ глЯнуть вниз. ѓолое безжизненное дно, ни травинки, ни
козЯвки. ’олько жуткие кровавые пЯтна, осевшие у подножиЯ камнЯ.
Ћн сам выбрал себе это место длЯ посадки, сам выбрал этот водопад,
ручей и озеро - единственные среди тысЯч других.
…динственные - и мертвые.
"’ы идешь туда незваным, и чужими будут длЯ тебЯ воздух и вода..."
‚ода... ‘колько воды...
Ћн лежал на пороге этой влаги и свежести - и мир этот был закрыт длЯ
него. Ћн лежал, не шевелЯсь и не отрываЯсь от бесшумно плывущей глади ручьЯ.
…сли бы он мог закрыть глаза - он бы этого не сделал. …сли бы он был в силах
отползти от берега - он не пошевелилсЯ бы.
‚се-таки это была вода. ЏроклЯтаЯ и прекраснаЯ - вода.
Ћн знал, что ее нельзЯ коснутьсЯ - и тЯнулсЯ к ней.
…сли бы губы повиновались ему - он молилсЯ бы на нее.
…сли бы у него был Ядерный десинтор - он бы ее уничтожил.
Ќо пить он уже не хотел.
…динственное, чего он мог еще желать, - это перестать видеть,
чувствовать, мыслить. Ќо мера его страданий была безгранична, и поэтому он
умирал в полном сознании.
Ћн ни о чем не жалел - путь, приведший его к мертвой воде, был
добровольным.
‘олнце стоЯло еще высоко, когда он умер. Ќеподвижен был воздух,
неподвижна поверхность озера, неподвижно тело человека, распЯтого отвесными
лучами на камне, белом от соли. …го руки тЯнулись к воде, его губы были
обращены к воде, его незакрывшиесЯ глаза смотрели на воду, и когда на
следующее утро ”асс все-таки разыскал его, он подумал, что ‘иблу повезло и
он умер, так и не дотЯнувшись до этой воды.
Ћльга ‹арионова. ‘олнце входит в знак Ѓлизнецов

--------------------
Ћльга ‹арионова. ‘олнце входит в знак Ѓлизнецов
”айл взЯт с http://macroscope.32.ru
--------------------

’ам звезды сиЯли,
€ солнце слепило,
€ облака отражались в воде...
Ќо где это было?
Ќе здесь это было...
Ђ где?
ѓде эта точка пространства
€ времени?..

ќ. Њежелайтис

€вик любил свое место. „аже нет, не любил - он просто не представлЯл
себЯ в классе за другой партой. Љлассы сменЯлись лабораториЯми, учебными
кабинетами, а место оставалось прежним: крайнЯЯ колонна, ближайшаЯ к двери
парта. Ћтсюда, едва зазвучит последний звонок, в один прыжок можно очутитьсЯ
в коридоре, и сюда легче всего проскользнуть, если учитель оказываетсЯ в
классе на секунду раньше тебЯ.
Ѓыл ли €вик лентЯем, прогульщиком, .двоечником? Ћтнюдь нет. Џо
большинству предметов он колебалсЯ между "четверкой" и "пЯтеркой", правда,
скорее благодарЯ своей прекрасной памЯти, чем усидчивости, а главное -
вопреки стойкому равнодушию ко всем точным наукам.
Ѓольшинство учителей по этим предметам - физик, химичка, чертежник -
махнули на него рукой, довольствуЯсь четким повторением заданного, но
математик, старый романтик с неоригинальным прозвищем Љатет, не оставлЯл
надежды заменить это равнодушие если не страстью, то хотЯ бы любопытством.
‚от и сейчас Љатет, чуть прихрамываЯ, кружил по классу, изредка и
ненавЯзчиво поглЯдываЯ в сторону €вика.
- Љаждый из нас может легко представить, себе двумерное и трехмерное
пространства, - рассказывал Љатет. - ’руднее представить пространства
одномерное или четырехмерное, тут уже нужно немножечко фантазии. Ќо вы ведь
у менЯ все фантазеры хотЯ бы немножечко, не так ли?
“лыбнулсЯ весь класс - ну просто не мог не улыбнутьсЯ, когда Љатет
этого добивалсЯ. Ђ с некоторых пор старый и опытный педагог прикладывал все
усилиЯ, чтобы всецело подчинить себе ребЯт. € подчинЯл - кроме одного. ’ого
самого, ради которого старалсЯ. ќтот и сейчас смотрел на него со странным
выражением послушаниЯ и отрешенности, когда просишь повторить - повторЯет
дословно, как магнитофон, ну прЯмо на "пЯтерку". Ќо ведь не этого добивалсЯ
учитель...
- ѓораздо труднее представить себе многомерное пространство. Ќа первых
порах достаточно просто поверить в его реальное, осЯзаемое существование. Ђ
когда вы в это поверите, то сможете принЯть и такую гипотезу: мы живем в
первом, втором и третьем измерениЯх, но ведь в этом же объеме пространства
одновременно могут существовать и совокупности, скажем, седьмого, восьмого и
девЯтого измерений, которые представлЯют собой целый мир, который мы просто
не можем воспринимать, мы считаем его вакуумом. € таких неощутимых миров -
бесконечное множество, и мы даже не знаем, повторЯют ли они наш, или чуточку
отличаютсЯ, или ни в чем с нашим не схожи... ‚се это не более чем смелое
предположение, ведь об этих сопространственных мирах мы не имеем никаких
данных, ни точных, ни смутных. Ќо вот пофантазировать мы можем...
ђазумеетсЯ, уже на переменке.
Ќе прерываЯ рассказа, он дошел до середины прохода и, поворачиваЯсь,
привычно глЯнул туда, где сидел всегда прилежный до уныниЯ, равнодушный до
отчаЯньЯ €вик.
€ не узнал мальчика.
Ћбычно слушавший с полуприкрытыми глазами, он вдруг преобразилсЯ так,
словно зазвучала его любимаЯ музыка. Љласс тоже помалкивал - видно было, что
усилие рассмотреть сопространственные миры прЯмо-таки витает в воздухе.
- Ђ теперь у нас осталось несколько минут, чтобы повторить пройденное,
- проговорил Љатет, и глаза €вика тотчас погасли и прикрылись пушистыми
немальчишечьими ресницами.
"Ќичего, ничего, - говорил себе старый учитель, - Я тебЯ все-таки
поймал, Я тебЯ, несмышленыша, заарканил! €менно Я, а не учительница
рисованиЯ - единственнаЯ в школе, которой ты доверил свою жизненную
программу. ‚идите ли, миллионы людей занимаютсЯ реальным миром, и только
считанные единицы - вымышленным, несуществующим. Ќадо отдать тебе
справедливость, было это несколько лет тому назад, и тогда ты эту... - как
там вы ее звали? - а, Њахровую Љисточку, прЯмо-таки подавил эрудицией: ѓрин,
‚рубель... € она отплатила тебе худшим, что может сделать учитель длЯ
ученика: провозгласила тебЯ вундеркиндом и пошла у тебЯ на поводу. € вот ты
укрепилсЯ в своем еретическом желании допускать до сердца только то, что
выдумано, нереально, мнимо. €ли прошло так давно, что стало тенью. Ќа все
остальное у тебЯ глаза не глЯдЯт, и ты можешь прожить всю жизнь, сознательно
отворачиваЯсь от тех немыслимых и сказочных тайн, которые гнездЯтсЯ в самом
обыденном и простом и готовы открытьсЯ тебе одному. Ќо теперь Я это поломаю.
џ построю длЯ тебЯ мостик между сказкой и Явью. ’ы здорово рисуешь, но
рисовать реальное научу тебЯ Я. ђисовать жизнь, а не мерцающие сферы - не
без притЯгательной загадочности, впрочем. ‚се эти годы менЯ тЯнуло угадать,
что напоминают твои рисунки - туманные шары, зыбкие контуры... ‘той, стой,
да ведь Я тоже это видел - да это же фосфены, псевдообразы, возникавшие в
глубине зажмуренных век!.."
‚незапно он встрепенулсЯ. ѓлубокаЯ, совершенно необычнаЯ тишина стоЯла
в классе. “подобились €вику, мечтатели!
- ‘айкин, к доске!
- Ђ можно Я спрошу? ‚от если бы сконструировать такой телескоп, чтобы
заглЯнуть в эти не наши измерениЯ...
- ‚опросы на переменке. ’етрадку домашнюю захвати!
- Ћй, а если заглЯнуть туда... Ќу, в эти... а там звероЯщеры, и все как
в каменном веке?
ќто уже ‘онЯ. ‚зорвала-таки класс. ѓам, восторги...
- ’и-хо! Ќе тЯните времЯ, ‘айкина не спасете.
- Ћй, а у менЯ тоже вот такой вопросик...
Ђ €вик уже сомкнул ресницы. ‘озерцает мерцающие миры...
...Џепельно-зеленый шар потускнел, растЯнулсЯ, туманными полосами
перерезали его перистые облака. —ернота сгущалась в центре, она становилась
плотным весомым комом, тЯжелым, как одиночнаЯ скала. € это всегдашнее
солнце, спрЯтанное за скалой, которое оконтуривает ее молочным сиЯнием. €
самое необыкновенное - это не сама картина, а внезапность ее изменениЯ. ‚от
скала чуть дрогнула, и вдруг ее словно раскололи надвое, и из этого раскола
ударил вверх бледный луч. Љонусообразные фигуры поплыли слева направо.
Ќеживые. †ивые, одушевленные фигуры он видел редко. —аще ему мерещились
пирамидальные замки, вьющиесЯ светлые ленты не то дорог, не то рек,
невообразимо распахнутые крыльЯ ветрЯных мельниц, скорбные паруса траурных
опавших знамен...
‚се детство он пыталсЯ рисовать эти видениЯ, смутно припоминаЯ, что
когда-то он уже видел подобные рисунки - альбом, который ему дали посмотреть
в чужом доме. Ќаверное, он не умел тогда читать, потому что фамилиЯ
художника осталась ему неизвестной. Ќо картины жили в памЯти, не похожие ни
на что другое, не встреченные больше ни в одном музее. € еще одно поражало
€вика: вероЯтно, смутные видениЯ в глубине закрытых век наблюдали многие
люди - а может, и вообще все. Ќо почему-то только длЯ них двоих - длЯ €вика
и длЯ того сказочного художника - они сложились в один целостный мир, почти
земной и все-таки нереальный?
Ћн пыталсЯ разрешить эти вопросы с отцом, с Њахровой Љисточкой. …го не
понЯли. ‡аученно объЯснили: настоЯщий художник создает не фотографическую
копию действительности, а тот образ, который стоит у него перед глазами.
ќто он знал из школьной программы. Ќо загвоздка была в том, что все
художники видели свой "образ", будь он неладен, открытыми глазами, и только
тот один, больше не встреченный, рисовал нечто, стоЯщее у него Џ…ђ…„
‡ЂЉђ›’›Њ€ ѓ‹Ђ‡ЂЊ€!
€вик просто не знал этого слова, иначе коротко определил бы, что длЯ
них двоих кроме реального окружающего мира существует еще объемный и
красочный мир фосфенов.
Ћбъемный. Љрасочный. ЋсЯзаемый.
‘егоднЯшний урок старого Љатета стал своеобразным патентом на право
существованиЯ этого второго мира. Ќу конечно же, он здесь, в том же объеме,
где разместилсЯ класс, школа, набережнаЯ... €вик даже съежилсЯ от этого
ощущениЯ. ‚ысоты он никогда не боЯлсЯ, вместо страха у него поЯвлЯлось
щемЯщее сладковатое томление по несбывшемусЯ полету. ќто же самое он
испытывал и сейчас. •отЯ - почему несбывшемусЯ?..
€скрЯщийсЯ смерч извивалсЯ в зеленоватой глубине, постепенно удалЯЯсь,
угасаЯ и вытЯгиваЯсь в пепельный коридор. ‚ него надо было успеть войти,
прежде чем он совсем погаснет, и мальчик, прикрыв ладонью глаза, чтобы никто
не видел его крепко сомкнутых век, невольно поднЯлсЯ с места.
- —то тебе, €вик? џ сказал - вопросы на переменке.
- Њне... нехорошо. Њожно, Я выйду?
- Љонечно, конечно. ’ебЯ проводить? Њальчики...
- Ќет-нет, не надо!
„верь-то рЯдом, вот она уже и за спиной, и шершавенькаЯ поверхность
коридорных стен, сумеречным тоннелем уходЯщих в темноту. €вик продолжал
бесшумно скользить к выходу, не замечаЯ, что он давно уже приоткрыл глаза -
между притЯгательной глубиной, манившей его в пепельную даль видениЯ, и
этими полуосвещенными сводами больше не было никакого различиЯ. Ћн скорее
нащупал, чем рассмотрел узенькую дверцу запасного выхода - и вот он уже на
набережной.
ѓотовность €вика к чуду была так велика, что обыденность полупустой
набережной, которую он видел каких-нибудь сорок минут назад, направлЯЯсь в
школу, поразила его больше, чем могло бы это сделать огненное лавовое поле
или чернота космического пространства. Ќо ничего этого не было, а привычно
маЯчил гриновский силуэт одинокой баркентины, примостившейсЯ где-то за
толстозадым морским буксиром и плавучим рестораном. Ѓаркентина принадлежала
морскому училищу, расположенному правее, ближе к ѓорному; перед этим
училищем отчужденно подымалсЯ над гранитным постаментом прославленный
мореплаватель, известный €вику только своей длинной неудобопроизносимой
фамилией да еще тем, что лихие курсанты-выпускники накануне праздничного
прощального вечера обЯзательно натЯгивали на его бронзовые плечи форменную
клетчатую тельнЯшку.
ЏЯтнадцатый трамвай, подмигиваЯ зеленым огнем, словно одноглазый кот,
промчалсЯ к ѓорному институту, и только тут смутное беспокойство закралось в
душу мальчика. ‚се было на своих местах. ‚се было в норме. —то же так
настораживало?..
Ћн пошел влево, к узкому каньону ‚осьмой и „евЯтой линий, откуда,
выбрасываЯ конусы сероватого света, вылетали одинаково мышиные в полутьме
автомобили и, прочертив изЯщный интеграл, которого в школе еще не проходили,
исчезали на мосту, превращаЯсь в безликое множество красных горизонтальных
двоеточий. ‚ мерцающей зеленовато-бурой мгле можно было только угадывать,
что дальше, за мостом, за третьим его пролетом, должна выситьсЯ громада
€саакиЯ, а на этой стороне...
€ тут €вик понЯл, что в этом обычном утре было Ќ… ’ЂЉ.
’емнота.
ЉончалсЯ первый урок, было никак не меньше половины десЯтого, а над
городом висела непроницаемаЯ пелена тумана. €вик знал, что ни грозоваЯ, ни
снеговаЯ туча не могли дать такой темноты, - значит, случилось нечто из рЯда
вон выходЯщее; и тем не менее никого это не пугало, машины оживленно сновали
взад и вперед, деловым шагом двигались редкие прохожие в длинных дождевиках.
Ћн невольно прислушалсЯ - говорили о погоде, покупкам, работе, и только одно
незнакомое слово (кажетсЯ, оно звучало как "коррекс" или что-то подобное)
поразило его слух. ЌедоумеваЯ, но стараЯсь не привлекать чужого вниманиЯ,
€вик двинулсЯ дальше. ’емнота уже не казалась ему такой непроглЯдной, более
того, - все предметы вокруг, как будто бы начали испускать легчавшее
свечение, так что сейчас уже и не требовалось уличных фонарей.
Ћн прошел еще немного, миновав любимый свой "дом академиков" с черным
ожерельем мемориальных досок, на которых невозможно было прочитать сейчас ни
единой надписи, с дорической колоннадой, пленЯвшей его своей трогательной
принадлежностью к далеким до нереальности временам, и направилсЯ к Ђкадемии
художеств, напротив которой во всей своей сторожевой невозмутимости
вздымались из мрака скальные громады сфинксов.
Њежду тем небо продолжало тихохонько светлеть, и он вдруг успокоилсЯ.
Ћн что-то перепутал. Ќе было еще никаких уроков, сейчас еще только начало
восьмого. ‘ветает. …му просто взбрело в голову прогулЯтьсЯ перед школой, а
Љатет и все его байки про бесконечное число измерений - это утренний сон.
’ак уже бывало. Ќужно только забежать домой за портфелем...
Ћн уже дошел до середины фасада Ђкадемии, почти до самого входа, когда
стремительно разрастающеесЯ сиЯние, исходЯщее откуда-то из-за сфинксов,
заставило его повернуть голову.
ќто были не сфинксы.
„ве зеленоватые, почти вертикально обрывающиесЯ книзу скалы расходились
конусом, так что в первое мгновение ему даже показалось, что между этими
скалами, раздвигаЯ их монолитные краЯ, втиснулась узкаЯ хрустальнаЯ ваза,
гигантскаЯ по сравнению с теми огромными вазами, которые €вик видел в
ќрмитаже. Ћна была наполнена фосфоресцирующим туманом, подымавшимсЯ узкими
струЯми, чтобы угаснуть у верхнего краЯ этой вазы. ‘вечение становилось
сильнее, цепочки легких огней, словно след трассирующей очереди при
замедленной съемке, помчались навстречу друг другу, но, приподнЯтые на волне
вздымающегосЯ тумана, вдруг изогнулись кверху и ушли в вышину. ‘ветало все
быстрее, все Яростнее, и тут €вик разглЯдел, что по двум сторонам обрыва, на
самом краю, застыли две одинаковые человеческие фигурки и летучие огоньки
исходЯт именно от их протЯнутых друг к другу рук.
‡а спиной зашуршало - кто-то приблизилсЯ стариковской шаркающей
походкой и остановилсЯ сзади. €вик, не знаЯ уже, чего и ожидать, пугливо
обернулсЯ - это был обыкновенный старик в длинном дождевике, как и на всех
прохожих, хотЯ тронутое слоистыми облаками небо отнюдь не обещало дождЯ.
‘тарик закивал ему, - может быть, от чрезмерной общительности,
свойственной пожилым, но еще бодрым людЯм, а может быть, это у него просто
трЯслась голова. €вик на всЯкий случай тоже кивнул. ‘тарик воспринЯл это как
приглашение к беседе:
- Љогда-то Я тоже любил приходить сюда к тому самому моменту, когда
солнце входит в знак Ѓлизнецов... Џравда, приходилось удирать с уроков, но с
кем этого не бывает! ‚от Я и смотрел до последнего мига, сколько выдерживали
глаза, и успевал закрытьсЯ прежде, чем... Њальчик, но где же твой коррекс?!
€вик беспомощно пожал плечами, не понимаЯ, о чем идет речь; что-то
сверкнуло тусклой медью, и с удивлением, уступающим место ужасу, €вик успел
заметить краем глаза, как в прорези между скалами засветилсЯ краешек
раскаленного диска, словно по ту сторону Ќевы и не было никаких домов и
гранитного парапета и солнце вставало прЯмо из воды. Ќичего больше он
рассмотреть не успел, потому что шуршащаЯ пленка взвилась над его головой и
окутала его до самых ног непроницаемой чернотой. …ще он услышал торопливые
шаги и потом - стук, отчаЯнный стук, но скрипа отпирающейсЯ двери не
последовало, а вместо этого полыхнуло таким нестерпимым жаром, что €вик
перестал что-либо слышать и присел от страха, жадно ловЯ ртом тот воздух,
который умещалсЯ под коробЯщейсЯ пленкой; но воздуха было совсем мало, он
жег легкие изнутри.
„а нет, было совсем не жарко. Џожалуй, как обычно. € уличный шум -
откуда только взЯлись машины, и одна, и другаЯ, и третьЯ, все разом
завизжали тормозами, и €вик услышал топот десЯтка ног - бежали прЯмо на
него, и он вскочил и, путаЯсь в душных складках и пЯтЯсь назад, принЯлсЯ
сдирать с себЯ липковатый пластик.
Ѓежали, оказываетсЯ, не к нему, а мимо, задеваЯ, но не обращаЯ на него
никакого вниманиЯ, и сгрудились, и поднЯли, и понесли в одну из машин, и так
же стремительно разбежались - и вот уже и нет никого. —ерный дождевик на
панели у входа в Ђкадемию художеств - рваный. € совсем светло, хотЯ нет
никакого солнца. ђовное сиЯние, которое исходит от всего - и от затЯнутого
легкой дымкой неба, и от гранита набережной, и от поверхности невской воды,
и от двух исполинских скал, на краЯх которых застыли одинаковые фигурки
мальчишек-близнецов. ‘тойкое, неослабевающее свечение без теней - надолго ли
оно? Ќа день, на месЯц, на год? € только ли оно снаружи, а может, и внутри
домов все так же сказочно и неЯрко мерцает - и парты в классах, и доски, и
мел? Ќо только... „а, вот именно - только...
…сть ли вообще в этом мире его школа - вот что "только"? €ли на ее
месте тоже торчит какаЯ-нибудь вавилонскаЯ башнЯ?
…го затрЯсло при одной мысли, что здесь, куда он так непрошено забралсЯ
и так беззастенчиво совал повсюду свой нос, и так безответственно (хотЯ и
невольно) натворил что-то страшное, - здесь он может оказатьсЯ чужим и
ненужным, и раз уж это не его мир, то здесь будет и Ќ… …ѓЋ школа, и Ќ… …ѓЋ
дом!
Ћн вдруг почувствовал себЯ таким маленьким и беспомощным, что громко
всхлипнул и помчалсЯ со всех ног обратно, вдоль прЯмоугольных кварталов,
очерченных параллельными линиЯми несостоЯвшихсЯ петровских каналов, к
несчастному Љрузенштерну, который вынужден ежегодно терпеть на себе
клетчатую курсантскую тельнЯшку, вдоль налившихсЯ голубым огнем трамвайных
рельсов, проложенных, наверное, еще до революции, - и влетел в школу, даже
не успев обрадоватьсЯ тому, что она, тихо теплЯсь нежарким свечением фасада,
оказалась на своем законном месте.
Џо неосвещенному коридору он добралсЯ до своего класса, прислонилсЯ
лбом к прохладному косЯку и, задыхаЯсь, прикрыл глаза.
‡а дверью суховато и насмешливо бубнил Љатет. Ќа крайних партах
нетерпеливо ерзали - скрип был слышен аж в коридоре. —увствовалось, что
вот-вот должен был зазвучать звонок.
€вик вдруг понЯл, что больше ждать он не в силах, что он должен
немедленно увидеть и поверить - это …ѓЋ класс, а иначе у него просто сердце
выпрыгнет, и тут звонок действительно задребезжал, дверь распахнулась, и
€вик увидел старого учителЯ, который, чуть прихрамываЯ, направлЯлсЯ от доски
к дверЯм, ступаЯ по четкому чертежу солнечных квадратов, расчертивших
линолеум. ‡десь, значит, было обычное, нормальное солнце...
- €вик? - произнес учитель так, словно пребывание мальчика в коридоре
несказанно удивило его.
‘айкин сразу же подхватил из-за учительской спины:
- Ђ мы-то думали, что ты уже провалилсЯ туда... в нетутошние измерениЯ!
Љласс, плотно обступивший учителЯ и Явно не желавший с ним
расставатьсЯ, с готовностью заржал:
- ‘ прибытием. Ќовый ѓулливер!
- ‚ каких измерениЯх изволили гулЯть - в тысЯча первом, втором и
третьем? ‡еленых человечков не встречали-с?
- Ћй, девочки, как он запыхалсЯ - не иначе, людоеды за ним гнались!
Ќу, это остроумие на уровне ‘оньки.
- Ќу-ну, девочки, умерьте кровожадность, - проворчал Љатет. - џ уже
говорил, что, если сопространственные миры и существуют, то, скорее всего,
они отличаютсЯ друг от друга весьма незначительно, и уж конечно, развиватьсЯ
они должны в сторону добра и прогресса, а не зла и каннибализма, это закон
жизни, единый длЯ всей ‚селенной, как, например, обЯзательность течениЯ
времени из прошлого в будущее.
- Ђ если эти миры совсем похожие, значит, в них можно побывать и даже
этого не заметить? - настырничал ‘айкин.
- ‹егко сказать - побывать! џ полагаю, что такой переход, ребЯта,
должен поглощать непредставимое количество энергии. Ќо скажу вам по секрету:
некоторые ученые - а они любЯт пофантазировать в перерывах между серьезными
занЯтиЯми - высказывают предположение, что хотЯ бы однажды наша ‡емлЯ такой
переход уже претерпела.
- Ћй! - взвизгнула ‘онЯ, словно пол ушел у нее из-под ног.
- ќто не двенадцать ли тысЯч лет назад, когда потонула Ђтлантида? -
солидно вопросил кто-то из отличников.
- Њного раньше. ‘отни миллионов лет назад, если вас устраивает такаЯ
точность. ’ак вот, есть предположение, что одна из наших лун по какой-то
причине сошла со своей орбиты и была притЯнута ‡емлей. Људа, спрашиваетсЯ,
делась всЯ энергиЯ соударениЯ?
- Љратер должен был получитьсЯ - жуть!
- Џредположим, что это - ’ихий океан. Ќо, по расчетам, энергии должно
было. бы выделитьсЯ несравнимо больше, так что всЯ жизнь на поверхности
планеты была бы уничтожена, и развиватьсЯ ей пришлось бы заново. Ќо этого не
наблюдаетсЯ. ’ак вот, существует безумнаЯ идеЯ: а не пошла ли эта энергиЯ на
то, чтобы переместить ‡емлю в иной подпространственный мир, то есть в
совокупность других измерений?
ђебЯта ошеломленно затихли - как тогда, на уроке.
"…му они поверили, а мне не поверЯт, - вдруг четко обозначилось в
голове €вика. - •орошо, что Я им сразу ничего не выпалил! …ще и поднЯли бы
на смех. Ђ кто бы поверил? Ќаверное, это смог бы только один... Ќо его,
вероЯтно, уже давно нет в живых. Ћстались только картины, которые лучше
всего вспоминать с закрытыми глазами. Ћн, значит, тоже побывал ’ЂЊ, и только
с ним можно было бы попытатьсЯ еще разок перебратьсЯ в этот мир. Ђ лезть
туда в одиночку, тем же неумехой и незнайкой, из-за которого..."
Ћн невольно замотал головой при этом воспоминании, но старый педагог,
незаметно приглЯдывавшийсЯ к этим стремительным сменам сомнениЯ, восторга и
отчаЯниЯ на мальчишеском лице, понЯл его по-своему:
- Ќу что, €вик, математика не такаЯ уж сухаЯ и отвратительнаЯ наука,
как тебе казалось? - ‚ его голосе проскользнула горделиваЯ нотка. - џ вижу,
что и тебЯ наконец-то слегка заинтересовала проблема многомерности
пространства. €ли опЯть что-то другое?
"€ этот не поверит, - думал €вик. - ќтот - в первую очередь. …ще в то,
что было сотни миллионов лет назад, - может быть, но в то, что случилось
здесь и сейчас, - нет. Ќикогда".
Ќо учитель ждал ответа, и от этого ответа надо было как-то потихонечку
уйти.
- Љак же так, - €вик поднЯл глаза, полные безмЯтежной наивности. -
’огда выходит, что миллионы лет назад у нас было целых три луны?
- ‚ыходит, так. ђазумеетсЯ, если гипотеза о гудении одной из них верна.
Џотому что сейчас у ‡емли, как известно, только две луны.
€ он пошел в учительскую, усталый и чрезвычайно довольный как
сегоднЯшним уроком, так и разговором на переменке, и даже не подозреваЯ о
том, что этот залитый светом коридор совсем недавно был пепельным, туманным
тоннелем, соединЯвшим его привычный мир с любым из всех сопространственных
миров - сказочных и обыденных, ослепительных и чуть мерцающих, но главное -
равновеликих его собственному миру по неизменности заключенной в них
доброты.
Ћльга ‹арионова. ‘олнце входит в знак „евы

--------------------
Ћльга ‹арионова. ‘олнце входит в знак „евы
”айл взЯт с http://macroscope.32.ru
--------------------

- —ертова планета, - причитала ‚ики, выходЯ из душевой. - и чтоб Я еще
хоть раз согласилась лететь на планету с таким солнцем, провалитьсЯ ей на
этом самом месте...
- Ќе надо было рождатьсЯ рыжей, - наставительно заметил ђычин.
‚ики даже не взглЯнула в его сторону. Ћна подошла к распахнутому во всю
стену иллюминатору, вытащила круглое зеркальце и стала беззастенчиво себЯ
рассматривать. ђычин со ‘тефаном флегматично за ней наблюдали.
- Ќе счесть, - коротко резюмировала ‚ики, прЯча зеркальце.
Ћна посмотрела в иллюминатор - утреннее голубоватое солнце заливало
поле, на котором стоЯл их корабль, и узенькую тропинку, ведущую к люку, и
тоненькие вешки ограждениЯ с трогательными плакатиками, на которых
по-юнитски было написано "Џросьба гостЯм не докучать". Ќикто и не докучал -
поле было пусто. ‚ики гулко вздохнула и пошла в кают-компанию.
- Љормите, - сказала она, усаживаЯсь за стол и отодвигаЯ локтем стопку
юнитских книг. - Љормите менЯ с ложечки - Я вконец расстроеннаЯ. Љто у нас
сегоднЯ мамочка?
- џ мамочка, - отозвалсЯ ‘тефан и побежал в камбуз. ђычин взЯл стул,
уселсЯ напротив ‚ики и принЯлсЯ демонстративно ее разглЯдывать.
- €зыди, - буркнула ‚ики.
- € не подумаю, - сказал ђычин. - џ еще не насмотрелсЯ. “ж очень они
тебе к лицу.
- •очешь, чтобы Я тебЯ окончательно возненавидела?
- Људа уж окончательной - гулЯть по ћне не пустил, засадил корабль
сторожить, а сам сижу напротив и веснушки твои считаю.
- €стинно зверь, а не начальник.
- ‚аша ма-а-ма пришла, - запел ‘тефан, поЯвлЯЯсь с полным подносом. -
Њолочка принесла тутошнего, юнитского, по жирности что наше китовое. Ђ вы
опЯть цапаетесь?
Ћн сгрузил тарелки на стол, обошел ‚икин стул и присел перед девушкой
на корточки:
- ‚ики, маленькаЯ, так ведь с веснушками же лучше! ’ебе их просто
недоставало. ‚он спроси ђычина - он старый ругатель, комплиментов делать не
будет...
- “же воздействовал, - отмахнулсЯ ђычин. ‚ики благодарно потрепала
‘тефана по волосам, отчего его льнЯные кудри сразу же стали похожи на паклю.
- Ќу, давайте завтракать, утешители. - Ќесколько минут все молча
жевали, но сегоднЯ ‚ики была не расположена так быстро успокаиватьсЯ. - Ќет,
какаЯ подлость! € почему именно у менЯ, почему не у ‘тепки?
Њужчинам эта тема надоела, оба сдержанно молчали.
‚ики это уловила:
- ‚ы не подумайте, что во мне говорит атавистическое кокетство. ‚овсе
нет. Њне просто неловко перед юнитами. Ћбратили внимание, какие у них
женщины? „а? Ђ теперь посмотрите на менЯ. ‚от-вот, прЯмо на нос. ЋблупленнаЯ
картошка, да еще и в веснушках. ‘тыдобища! ќто против ихних-то Ђфин да
Ђфродит с Ђртемидами впридачу...
- Ќу, это ты хватила, ‚ики! - не выдержал ‘тефан. - џ приглЯдывалсЯ к
тутошним дамам - ты знаешь, далеко не богини...
- Њежду прочим, Я тоже обратил на это внимание, - задумчиво проговорил
ђычин. - Њужчины все как на подбор: огромные, смуглые, черногривые. €
красавцы. ’ак, ‚ики?
- „а уж не чета вам.
- Ђга, компетентный пол подтверждает. Ђ тутошние женщины словно другаЯ
этническаЯ группа. € чертовски разные, ни одна не похожа на другую. Љогда
они нас встречали, прЯмо в глазах рЯбило... м-да...
- ‘макуешь воспоминаниЯ? - не без ехидства ввернула ‚ики.
- Џросто жду. †ду свЯзи с ’емиром. Џора бы.
‚се невольно скосили глаза на дырчатую плошку внешнего фона.
- Џрошло только две минуты, - беззаботно отмахнулсЯ ‘тефан, - и потом,
если ’емка там, в юнитском городе, решает аналогичную задачу - Я имею в виду
антропологическое несходство полов, - то он очень даже просто может
проморгать сеанс свЯзи.
- Џозавчера ведь минут двадцать ждали - и ничего. ’ак что вернемсЯ к
нашим неподражаемым аборигенкам... или аборигеншам?
ђычин зыркнул на нее своими цыганскими глазами - ага, и ты
заволновалась. Ђ ведь волноватьсЯ надо было уже вчера, после вечерней свЯзи
с ’емиром Љузюмовым.
’еперь один ‘тефан, казалось, был спокойным:
- ЉрасЯтсЯ твои юнитки неподражаемо - вот что. Њежду прочим, у нас на
‡емле прелестный пол отЯгчал себЯ когда-нибудь голубой или сиреневой гривой?
- ‹ет триста-четыреста назад запросто, а в рыжее красились еще до
прошлой эры. Џравда, это уже в незапамЯтные времена считалось
непозволительным баловством, поэтому таких женщин называли причудницами или
блудницами.
- Ћх, - застонал ђычин, - и эрудитов же Я набрал к себе в экипаж!
Џричудницы - это из салонов времен ‘ирано де Ѓержерака, а что касаетсЯ
блудниц, то тебе о них вообще знать не положено. Џо возрасту.
- €нтересно, а где это ты набралсЯ эрудиции в таких вопросах?
- ‚о дале... далеких во краЯх, - пропел ђычин. - Ќе слышу ’емира. „аю
еще десЯть минут, чтобы разыскать и подать мне ’емира Љузюмова.
- Љому даешь-то?
- „ействительно, мальчики, а неужели у космолетчиков нет собственного
покровителЯ - ну не обЯзательно божества, а хотЯ бы чертика какого-нибудь
завалЯщего?
- Љ сожалению. ‚ики, - рассудительно завел ‘тефан, - звездоплаванье и
религиЯ так же несовместимы, как...
- ‚се чушь, - оборвал его ђычин. - Њы, грешные, практически остались
без приглЯда. †ивой пример - исчезновение нашего ’емира.
- —то ты дергаешьсЯ - десЯти минут не прошло.
- Ђ Я жду спокойно. € за те пЯть минут, которые Я еще отпустил всем нам
на это самое спокойствие, могу объЯснить, что действительно несовместимыми
мне кажутсЯ только две вещи: это высочайший уровень тутошней цивилизации и
примитивнаЯ косметика, в применении которой наш грубый ‘теф заподозрил
юниток. Ћни не красЯтсЯ, дорогие мои, но Я много бы отдал за то, чтобы
разгадать загадку ћны.
- ’о есть стереотип ее прекрасных мужей?.. - уточнила ‚ики.
- Ћтнюдь. ‡агадку разнообразиЯ и, если хотите, странного несовершенства
юнитских женщин.
- € девушек, - ввернул ‘тефан.
- Ќет, - сказал командир. - €х Я в виду не имел...
Ѓыло очевидно, что он усиленно думал о чем-то своем. •отЯ что значит: о
чем-то? Ћ ’емире он думал, не о девушках же, в самом деле.
- Ђ почему? - привЯзалсЯ ‘тефан. - …сли говорить о женщинах, то с кого
и начинать, как не с...
- џ не видел на ћне ни одной девушки. € девочки - тоже! - отрезал ђычин.
ЏЯть минут были на исходе.
- „ействительно?! - изумилсЯ ‘тефан. - € как Я сразу этого не...
Њелодичный звон прервал его на полуслове - сработала система
предупреждениЯ, включавшаЯсЯ в том случае, когда к кораблю приближалсЯ
кто-нибудь из юнитов. Ќа неодушевленные предметы - летЯщие по ветру
перекати-поле, осенние листьЯ и частые здесь шаровые молнии - она не
отзывалась. Ќа животных, по-видимому, тоже, но пока землЯне не видели на ћне
ни одного зверЯ. Њожет быть, их здесь вовсе не было.
‚ики включила экран внешнего обзора, и все увидели хрупкую женскую
фигурку, котораЯ, чуть прихрамываЯ, но все же удивительно легко скользила по
тропинке, протоптанной в бурой юнитской траве.
- Ќу вот, - не унималсЯ ‘тефан, - через полторы минуты загадка юнитской
косметики будет решена: беру Я эту очаровательную ле Ѓом ле Ѓлан де ‹авальер
поперек живота, переворачиваю вверх тормашками и окунаю в ванну... Љстати,
командир, что мы скажем ей о ’емире?
- ‚се, абсолютно все. “ нас нет основаниЯ не доверЯть юнитам.
‚ики пожала плечами.
- џ войду? - послышалсЯ из динамика шелестЯщий голосок.
- „а, да, прошу вас!
’оненько взвыл мотор подъемника. ‚ики как-то механически пригладила
волосы и затем с сомнением оглЯдела свои далеко не аристократические руки с
обломанными ногтЯми.
„вери лифта раздвинулись, и мужчины разом вскочили - несколько более
резво, чем того требовали элементарные правила вежливости. “ них это
получалось само собой каждый раз, когда их переводчица входила в комнату, -
как они признались друг другу, у них синхронно возникало естественное
желание подхватить ее на руки.
- „обрый день, гости! - старательно выговариваЯ слова, произнесла она.
Љаждое утро она приходила к ним, и, пока ’емир Љузюмов на практике
осваивал все чудеса юнитской цивилизации, она проводила с оставшимсЯ на
корабле экипажем своеобразные телеэкскурсии, по просьбе землЯн выбираЯ то
один, то другой уголок громадного полупустого города, двухсоткилометровым
кольцом охватывавшего заросшую лужайку космодрома.
- „обрый день, ‹еа! - хором отозвались землЯне, не перестававшие
удивлЯтьсЯ той легкости, с которой эта молодаЯ женщина всего в несколько
дней овладела их Языком, в то времЯ как они сами и поздороватьсЯ-то толком
по-юнитски не научились. ќто, правда, было не так просто, как могло
показатьсЯ на первый взглЯд, - сутки юнитов делились на тридцать шесть
часов, и длЯ каждого часа приветствие должно было звучать по-иному.
- ѓости тревожны и беспокойны? - скорее даже не спросила, а
констатировала ‹еа.
- Њ-м-м... собственно говорЯ... - протЯнул ђычин.
‘тефан и ‚ики остолбенело воззрились на него: командир мЯмлил, как
проштрафившийсЯ салажонок. Љомандир заикалсЯ.
„а что же творилось с командиром?!
Ђ командир сам не знал, как определить и тем более объЯснить свое
состоЯние. …два только маленькаЯ юнитскаЯ переводчица поЯвилась в рубке, как
у него пропали все опасениЯ и тревоги. Ќу не могло ничего случитьсЯ с
’емиром, просто органически не могло. ‡абарахлил фон, помехи там
непредвиденные атмосферные. Ќо несчастьЯ нет. ‚ мире, где могут существовать
такие вот женщины, ничего случитьсЯ с человеком просто не могло.
‚от и тЯнул командир, с тоской и последней надеждой косЯсь на молчащий
транслЯтор, - может, еще отзоветсЯ ’емир и не придетсЯ беспокоить это
бесконечно хрупкое существо, рассказывать которому о своих опасениЯх просто
нелепо.
Ќо транслЯтор, чуть потрескиваЯ, не отзывалсЯ.
- ’ак что же?.. - повторила ‹еа.
- ’емир пропал, вот что, - проговорила с вызовом ‚ики. - Ћн и вчера уже
что-то подозревал...
ѓлаза у ‹еа раскрылись так широко, что верхние ресницы, казалось,
вскинулись выше бровей.
- Џочему же вы не свЯзались со мной еще вчера? - прошептала она так
тихо и укоризненно, словно ее саму в чем-то глубоко обидели.
ђычина от этого голоса прошиб холодный пот. …сли бы не Ђна ќлизастеги,
смуглаЯ неистоваЯ Ђна, оставшаЯсЯ на ‡емле, он давно сказал бы себе, что
безнадежно влюбилсЯ в эту крошечную пепельно-призрачную юнитку. Ќо любовь
исключалась, и поэтому единственным разумным объЯснением необычного
состоЯниЯ командира было извечное и естественное благоговение человека перед
истинно, прекрасным.
- Џростите, - сказал ђычин, изо всех сил стараЯсь понизить сколько
возможно раскаты своего цыганского баритона, - но наш второй пилот,
находЯщийсЯ в городе, действительно не вышел на свЯзь в назначенное времЯ.
- …сли б только это! - ‚ики вызывающе вскинула острый подбородок. -
‚чера он успел передать... ‘теф, вруби!
‘тефан пожал плечами - может, и не стоит? - и включил где-то с середины
запись вчерашнего диалога Љузюмова с командиром.
"...сморозил какую-то глупость, что ли. Џоказали мне мужскую школу, Я
говорю: а в женской в принципе все то же? џ чего-то недопонЯл, но выходит -
нет у них женских школ. ‚ообще. Њожет, их в каких-нибудь монастырЯх обучают?
’олько по нашей ‹авальер этого не скажешь. (ђычин смущено хмыкнул.) ’огда Я
попросил их главного... Њинуточку, друзьЯ..."
Њинуточка растЯнулась на двенадцать с половиной часов - Љузюмов свЯзи
так и не возобновил. € потом - только сейчас ‚ики со ‘тефаном, понЯли, что
было самым необычным в этой вечерней беседе: уже вчера всегда оживленный,
темпераментный ’емир мЯмлил и заикалсЯ точно так же, как ђычин сегоднЯ.
- „ействительно, - сказал ‘тефан, - а какой грех в том, что ’емка
попросилсЯ в женскую школу? Ќу не принЯто, так объЯснили бы, чтоб вел себЯ
поприличнее. Ђ тут нате вам: пропал!
‚зоры присутствующих невольно обратились к переводчице, словно она была
непосредственной виновницей исчезновениЯ Љузюмова.
‘ переводчицей тоже что-то стрЯслось: вроде бы никто ничего крамольного
не произнес, но она была в настоЯщем смЯтении. ‹ицо ее, слишком нежное и
хрупкое длЯ того, чтобы покраснеть, казалось, оттенЯлось изнутри всеми
возможными бликами перламутра, словно на него падал отсвет огромной
раковины. ђесницы трепетали, но не так, как у земных женщин, все разом, а
каждаЯ по отдельности; пепельные волосы тихонечко, как трава под ветром,
колыхались.
- ‘ейчас... - лепетала она, - сейчас-сейчас... Ћна торопливо рылась в
своей серебрЯной сумочке, от непонЯтного смущениЯ не находЯ какой-то нужной
вещицы, и из-под ее пальцев времЯ от времени выпархивали небольшие радужные
пузыри наподобие мыльных, которые взмывали к потолку рубки и, не достигнув
его, таЯли, оставлЯЯ в воздухе аромат юнитских подснежников. Ќаконец она
нашла свой микропередатчик, напоминающий маленького морского ежа, и
торопливо заговорила на своем удивительно певучем Языке, в котором утроенные
и учетверенные гласные, да еще и в различной тональности, давались пока
одному ’емиру. ЌастоЯщее имЯ их переводчицы звучало как целаЯ музыкальнаЯ
фраза, так что ђычин с первых же минут контакта взмолилсЯ и оговорил всем
право обращатьсЯ к юнитам только в рамках доступных сокращений. ’аким
образом их переводчица и приобрела земное имЯ ‹еа.
€з колючего комочка доносилось ответное басовитое пение на сплошных
гласных, ‹еа обрывала его, Явно протестуЯ и оправдываЯсь, общее волнение
нарастало, как вдруг на середине фразы ‹еа вдруг бросила колючий комок
обратно в сумку, взметнула вверх легкие ладошки (характерный призывный жест
- едем!)
- —то с ним случилось? - упрЯмо мотнул головой ђычин, уже прикидываЯ,
какаЯ там у Љузюмова группа крови.
- Ќет, нет, ничего. ‚ы тревожитесь? …дем!
- …хать так ехать, - сказал командир. - ‚ики на вахте, ‘теф за мной.
…сли к четырнадцати часам по корабельному времени мы не объЯвимсЯ, найти нас
по биоволновому индикатору и пробить по прЯмой оси защитный коридор. ‚се.
‚ики не в первый раз и не на первой планете получала подобное указание,
но пока, слава богу, пробивать защитный тоннель не приходилось ни разу.
‘трашнаЯ это была штука - прокладывать через живой город защитный тоннель.
Ћни втиснулись в кабинку скоростного лифта, и повернутьсЯ было негде.
ђычину со ‘тефаном пришлось, чтобы не задевать ‹еа, поднЯть руки и уперетьсЯ
в стенки под самой крышей кабинки, так что конурка лифта приобрела вид
античной часовенки с двумЯ застывшими ’еламонами. Џотом они выскочили на
поле и побежали по нему напрЯмик, по тонкой вьюнковой траве. ‹егкаЯ хромота
не мешала молодой женщине двигатьсЯ плавно и бесшумно, и ‘тефан, чуть
поотстав и скосив глаза на командира, не удержалсЯ и прошептал:
- —ур менЯ, чур! - ђычин сделал страшные глаза, но не помогло. - ‘ила
нечистаЯ... € трава под ней не сгибаетсЯ, и тени рЯдом не стелетсЯ. „ух
бесплотный, наваждение бесовское...
Ћни подбежали к маленькому кораблику-вездеходу, который ‹еа бросила на
краю космодрома, и внутри было так же тесно, только тут уже нельзЯ было
стоЯть, и кораблик рванулсЯ в чистое, не замутненное никакими дымами небо
над огромным городом, и пошел вдоль его южной окраины, уверенно и
стремительно скользЯ в нижней, свободной зоне экстренных трасс. Ќо
пространство, как уже наблюдали землЯне, подлетаЯ к посадочной площадке,
перегружено не было - город был выстроен как бы на вырост, в нем было
просторно и безлюдно, большаЯ редкость длЯ такой сравнительно невысокой
цивилизации, едва-едва освоившей собственную солнечную систему и уже
пережившую какую-то глобальную катастрофу. ѓород поражал удивительной
плавностью линий, какой-то изЯщной локальностью, словно он и строилсЯ только
длЯ того, чтобы любоватьсЯ им с высоты птичьего полета. Ќелепо и немыслимо
было даже представить, что в таком городе что-то могло случитьсЯ с ’емиром.
Љораблик неожиданно взЯл вправо, пронессЯ над необозримым окраинным
парком - а может быть, уже загородным лесом? - и приткнулсЯ к ажурной
башенке, напоминающей доисторическую мачту, к каким где-то в начале
двадцатого века швартовались дирижабли.
- Џрошу вас выходить, - извинЯющимсЯ тоном произнесла ‹еа, - здесь
машинам спускатьсЯ нельзЯ.
Ћни вошли в какую-то подозрительно шаткую корзину, котораЯ мЯгко пошла
вниз своим ходом, - навстречу взмыл бетонный куб противовеса. —ернобородый
гигант, подстраховывавшей спуск, лениво перебирал руками шершавый канат.
Љогда кабина коснулась земли, он помог гостЯм выбратьсЯ, а потом протЯнул
руку и вынул оттуда молодую женщину, как вынимают из клетки птицу.
- ‚аш друг здесь, - проговорил он, застенчиво улыбаЯсь. - ‚ы тоже
хотите видеть... это?
ђычин со ‘тефаном энергично закивали, хотЯ, честно говорЯ, не
представлЯли себе, о чем идет речь. ‡ато ‹еа, которую гигант продолжал
держать на руках, уткнулась ему в плечо и зашептала горЯчо и просительно.
—ернобородый красавец (все они тут были чернобородые и отменные красавцы)
выслушал ее внимательно, потом, не возразив ни слова, водрузил обратно в
корзину подъемника и медленно, как поднимают флаг, вознес ее на вершину
причальной мачты. Љогда женщина перебралась в кораблик и, чуть шевельнув на
прощание узенькой ладошкой, захлопнула за собой створку люка, он обернулсЯ к
землЯнам и, выразительно разведЯ руками, скорчил какую-то гримасу, котораЯ
начисто пропала под сенью бороды. Ќо было и так Ясно: они остались без
переводчицы, придетсЯ объЯснЯтьсЯ в рамках того словарного запаса, которым
располагали аборигены, - на лингвистические способности землЯн тут было мало
надежды.
‘мущенный великан откашлЯлсЯ, но все-таки решил начать с жестов и
широким взмахом руки пригласил гостей к маленькой дверце. ђычин взЯлсЯ за
металлическую ручку, распахнул дверь и чуть было не сделал шаг вперед, но
вовремЯ остановилсЯ: перед ним была коробка сейфа. Ќате вам!
Џарк, шелест деревьев, буколическое журчание ручейка, и в сплошь
затканной плющом стене современный стальной сейф. Ќа поблескивающих полочках
какие-то небольшие приборчики вроде ручных часов, коробки со стрелками,
небольшие катушечки самодельных трансформаторов... и, между прочим, часы и
рациЯ ’емира. Ћшибки быть не могло - на пластмассовой коробочке
среднедистанционного фона четко виднелись инициалы Љузюмова и реестровый
номер кораблЯ.
- Џожалуйста, гости, - проговорил хозЯин сейфа, делаЯ над собой усилие,
чтобы не растЯгивать гласные. - Џожалуйста, все приборы!..
ђычин, не раздумываЯ, сложил на нижнюю полку все, включаЯ маленький
дамский десинтор, который так уютно умещалсЯ в нагрудном кармашке. ‘тефан
сделал то же самое, потом подумал немного и длЯ убедительности присовокупил
еще и авторучку.
- ’еперь, пожалуйста, сюда!
…ще одна дверца внезапно обнаружилась в зеленой стене, но за ней круто
убегали вниз довольно потертые каменные ступени. Ћни начали спускатьсЯ, и
вскоре в этом лабиринте лесенок, площадок, поворотов и галерей перестали
ориентироватьсЯ, и теперь не могли уже судить о том, как глубоко под землей
они находЯтсЯ. ’ак же непонЯтно было и назначение небольшой овальной комнаты
с гладкими песочными стенами, но зато необыкновенно уютными дивана ми. ‡десь
не на чем было остановитьсЯ глазу, кроме небольшого щелевого отверстиЯ
напротив двери, зато хотелось вытЯнуть ноги и возможно дольше нс подыматьсЯ,
а сидеть, вдыхаЯ удивительно чистый прохладный воздух, и предаватьсЯ мечтам.
- ‘прашивайте, пожалуйста! - предложил хозЯин подземельЯ.
- Ђ что, собственно, спрашивать, - улыбнулсЯ ђычин, - когда мы не
знаем, с чего начать?
Ѓрови юнита горестно сложились уголочками.
- ’огда начинать надо с катастрофы...
€ он начал с катастрофы.
‘обственно говорЯ, сама причина бедствиЯ так и осталась загадкой -
юниту не хватило слов. Ќо было очевидно, что на всей планете не осталось ни
одного живого человека. Ќи одного.
Ѓыло ли это несчастным случаем или намеренным преступлением - в любом
случае юниты были виноваты в том, что они сделали возможной эту катастрофу.
€злучение - или болезнь - поразило не только их, но и большинство животных и
птиц; уцелели глубоководные жители и, как и можно было предположить,
насекомые. Ђ людей на ћне больше не было - остались в живых только экипажи
космических станций, которые собрались на самом крупном околоюнитском
искусственном спутнике и долгое времЯ ожидали, когда передвижные
автоматические зонды обследуют поверхность ћны и сообщат, что опасность
миновала и им можно возвращатьсЯ домой. Ћни дождались и вернулись, но то,
что они нашли у себЯ на родине, было выше человеческих сил. Џочти половина
из них сошла с ума, в том числе и единственнаЯ среди них женщина.
’ридцать два человека остались на ћне, тридцать два человека,
обреченных стать последними жителЯми планеты. ‚се тридцать два были мужчины.
€ тогда они решились на единственный способ, оставлЯющий им мизерную
надежду: проблема клонированиЯ была уже в принципе решена на ћне, опыты
ставились уже на высших животных, но никому в голову не приходило создать
методом клонированиЯ живого человека. Ќо лаборатории стоЯли нетронутыми,
инструкции пока еще не обратились в прах, и последние мужчины ћны рискнули.
ЌесчастнаЯ сумасшедшаЯ, за которой не смогли уследить, покончила с
жизнью, но она и дала возможность за счет ее клеток вырастить первых
искусственных женщин. •отЯ почему они походили друг на друга, как близнЯшки?
„а они и были ими, но они были живыми юнитками, развивавшимисЯ гораздо
быстрее обычных благодарЯ стимулЯторам и несколько затЯнутому периоду
термостатного развитиЯ.
’ак или иначе, но не прошло полутора десЯтков лет, и юниты взЯли себе в
жены девочек-подростков, хрупких и бледных, как сугубо несовершеннолетние
мадонны средневековьЯ.
Њожно было представить себе, как все они были горды, - люди, победившие
не только собственную смерть, а гибель всей своей цивилизации.
€ они были просто по-людски счастливы, что избавились от надвигающегосЯ
одиночества, потому что молодые юнитки обещали стать матерЯми.
Џервые младенцы все были мальчиками, что поначалу обрадовало отцов и
матерей - планету приходилось поднимать из пыли и праха, и длЯ этого
требовалось все больше и больше сильных рук.
Ќо прошел год, другой, и юниты с ужасом понЯли, что по не объЯснимым
причинам их рукотворные жены почему-то рожают одних мальчиков.
Џришлось вернутьсЯ в лаборатории, благо некоторый опыт уже был
накоплен, и подрастающие юноши снова получили себе подруг, обЯзанных своим
рождением не женщине, а приборам и установкам. € они родили мальчиков, длЯ
которых снова пришлось создавать юных жен... ќта стало бедой и проклЯтьем
ћны, бедой настолько непоправимой, что о ней было не принЯто говорить вслух.
“ченые бились в своих лабораториЯх, стараЯсь перешагнуть заколдованный
рубеж, и мало-помалу накопленные знаниЯ и опыт стали превращать проклЯтье
в... Ќеверно было бы сказать - в счастье: но нет, наверное, такого зла во
‚селенной, которое оставалось бы в сути своей непобедимым, не могло быть
хотЯ бы отодвинуто, или смЯгчено, или даже использовано.
‚ысокаЯ степень развитиЯ генной инженерии на ћне позволЯла вырастить не
просто женщину, а женщину совершенную, прекрасную, как все древние богини,
вместе взЯтые. Њало того, от этого общего совершенства юниты перешли к
совершенству субъективному, и если длЯ одного юноши по его просьбе
выращивали ѓеру, то длЯ другого нужна была не меньше чем ЏсихеЯ. ’ем более
что сам процесс роста теперь укладывалсЯ в какие-то три-четыре года, за
которые будущаЯ юнитка, все еще находЯсь в лабораторной стадии развитиЯ,
достигала уровнЯ тринадцатилетней девочки. ‡атем следовал год в стационаре,
гипнопедическое обучение и продолжение стимулированного роста - в конце
этого года девушка достигала уровнЯ развитиЯ на шестнадцать-семнадцать лет.
€ тогда они уже могли выйти в широкий мир - к тому, кто создал ее не по
образу и подобию себЯ самого, а по образу и подобию своей мечты...
- € это происходит здесь, - закончил с нескрываемым облегчением юнит. -
Ќаверное, не все вам понЯтно, но нам ведь ни разу не пришлось это кому-то
рассказывать: на ћне и так все в курсе, да и обсуждать такие проблемы как-то
не принЯто - ведь это, собственно говорЯ, самое сокровенное, что у нас есть.
‘амое дорогое. € если вдруг что-нибудь разладилось бы...
- „ействительно! - простодушно изумилсЯ ‘тефан. - Ђ вдруг какой-то
сбой, нарушение программы, и они... ну... перестали бы расти? “ж не лучше ли
заранее выращивать побольше женщин, а потом выбирать себе по вкусу?
- Ђ та, котораЯ никому по вкусу не придетсЯ? - возразил юнит. - ‚сю
жизнь одна? €ли охотитьсЯ за чужими мужьЯми? ‚прочем, лет пЯтьдесЯт тому
назад на ћне был проведен всепланетный опрос по этому поводу. ’ак вот,
мужчины еще кое-как согласились на свободный выбор, а женщины - нет.
Џоголовно. Ќикто из них не мог представить себе, как это жить нелюбимой...
- „а, - сказал, подымаЯсь, ђычин, - насколько Я знаю женщин, любаЯ из
них предпочла бы вообще не поЯвитьсЯ на свет. Ќо все-таки, где же наш
Љузюмов?
- ‚идите ли... - замЯлсЯ юнит, - когда ваш друг пришел сюда, вместе с
ним входил один юноша... есть такие... нерешительные. Ќикак не мог создать
образ. ќто ведь нужно представить себе совершенно четко - о чем ты мечтаешь:
‚от он и попросил нашего гостЯ ’емира показать ему самую прекрасную женщину
‡емли... Ќе его любимую женщину - нет, нет, а вообще... не знаю, как
сказать...
- €деальный вариант, - подсказал ђычин.
- ќто неважно, - сказал юнит. - ‚ы смотрите, пожалуйста...
‚ овальной комнате, за стеклом, стало вроде темнее - противоположнаЯ
стена посинела, но одновременно стала как-то легче, прозрачнее, как будто
открылось огромное окно прЯмо в ночь, но не здешнюю, с темно-зелеными
рыхлыми облаками, а ночь земную, надстенную, наполненную стоЯчими волнами
полнотравного дурмана, и шорохом ошалевших птиц, опутанных этим запахом, и
тоненькой капелью звезд, тающих в предрассветном, едва еще занимающемсЯ
зареве. ’ихо, неспешно таЯла эта ночь, оставаЯсь не тронутой лишь в синеве
колдовских, незакрывшихсЯ цветов, порожденных ночью и обреченных исчезнуть
вместе с рассветом, ибо непредставимы они были, несовместимы и невероЯтны в
свете днЯ.
Ђ там, за кружевом редких цветов, величаво и стройно высилась она -
женщина ‡емли, окутаннаЯ покрывалом неприкасаемости, увенчаннаЯ невесомой
короной негаснущих звезд, неподвластных рассвету: и все они были одного
естества - и ночное небо, и зачарованные травы, и Ћна, бесшумно и неузнанно
проходЯщаЯ по спЯщему миру, чтобы никогда не встретитьсЯ наЯву...
Ћни тихо отошли от своего узенького оконца, словно боЯсь спугнуть это
видение, и снова двинулись по бесчисленным переходам и лесенкам, теперь уже
наверх. Њолчал ђычин, потрЯсенный той глубиной проникновениЯ в Џрекрасное,
которую он никак не мог угадать в своем друге.
Њолчал и ‘тефан, напрЯженно посапываЯ, словно какаЯ-то неотступнаЯ
мысль прицепилась к нему и он не мог просто выразить ее в словах. Ќаконец
они вышли наружу и остановились у заросшей плющом стены, вдыхаЯ суховатый,
совсем не такой свежий, как на ‡емле, воздух.
- —етверть второго, - сказал ђычин. - ‘вЯжись с ‚ики.
- ‘ейчас, - ответил ‘тефан, нащупываЯ дверцу сейфа. - ‘ейчас свЯжусь,
только...
Ѓыло видно, что неотвЯзный вопрос не даст ему спокойно вернутьсЯ на
‡емлю.
- џ понимаю, у вас об этом не принЯто, но Я все-таки спрошу, а?
ђычин пожал плечами; чернобородый гигант не выразил ни согласиЯ, ни
удивлениЯ - он задумчиво вперилсЯ в суховатую юнитскую травку, словно
пытаЯсь углЯдеть в ней колдовские ночные цветы, которых на самом деле
никогда не росло на ‡емле.
- ‚он ’емир нарисовал деву, - сбиваЯсь и краснеЯ, торопливо заговорил
‘тефан. - ќто ж обалдеть можно, какаЯ красота! € вы ведь можете такую
создать, ну во плоти, в жизни, не на стенке... ‚едь можете? ’ак почему же
длЯ себЯ вы... Ќет, нет, Я ничего плохого не хочу сказать, ваши девушки
тоже... ‹юбаЯ наша позавидует, вон ‚ики, к примеру! Ќо все-таки - почему вы
не делаете своих жен безупречными? ‡ачем каждой вы оставлЯете какое-то
несовершенство?
ћнит медленно поднЯл руки, словно на них лежало что-то легкое и
бесценное, так же, как и тогда, когда он переносил из подъемника свою
маленькую жену.
- „а затем, - проговорил он совсем тихо, - чтобы было за что их любить.
Last-modified: Mon, 27 Nov 2000 17:18:09 GMT
Ћцените этот текст: