‚ладимир Џокровский. Љвазиклассический треугольник

Ћцените этот текст:
‚ладимир Џокровский. Љвазиклассический треугольник

--------------------
‚ладимир Џокровский.
Љвазиклассический треугольник.
========================================
HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5
--------------------

Џройдет времЯ, и мы привыкнем к такому такому полезному, такому
волшебному, такому удивительному изобретению, как копир. ‚от чего Я боюсь.
ђазве могу Я в чем-то винить ребЯт, когда они хлопотали вокруг моего
тела, разможженного почти до поЯса пЯтисоттонным контейнером? ђазве можно
хоть в чем-то винить врачей, которые над этим телом колдовали битых три
часа, стараЯсь спасти ту кроху жизни, котораЯ в нем еще шевелилась? Ђ
когда Я умер, и прошли все сроки, во времЯ которых смерть называетсЯ
клинической, а врачи все еще не сдавались, все еще на что-то надеЯлись и в
конце концов победили, ну, может ли быть тут хоть толика преступлениЯ?
Љонечно они знали, что Я на прЯмой свЯзи с копиром, что, как только Я
умру, поЯвитсЯ другой, всего на несколько дней моложе, а во всем остальном
точно такой же, как Я, они всех нас прекрасно знали, только не думали об
этом, иначе пришлось бы стоЯть вот так просто и наблюдать, как умирает
тот, которому ты можешь еще помочь. —то же, разве они менЯ убить должны
были, когда увидели, что копир сработал и поЯвилась на свет точнаЯ копиЯ
пострадавшего? ’ак в чем же, разобъЯсните мне, пожалуйста, виноваты все
эти люди?
Ћбъективности от менЯ не ждите. Ћчень может быть, что все на свете
хорошо, а Я просто полчеловека с изуродованным восприЯтием, ворчу на все,
жалуюсь, ищу, на ком бы свою ущербность сорвать, что кругом виноват только
Я сам и никто больше. Ќо если Я виноват, пусть даже и так, ’Ћ ‚ —…Њ
€Њ…ЌЌЋ?
…ще ничего не понимаЯ, на интуиции, он вошел в операционную, где люди
и машины с упорством, достойным лучшего применениЯ, бились за мою никому
не нужную жизнь, рЯдом с ним, за его плечом, убивались ребЯта; их,
конечно, никого не пускали в стерильную зону, им ничего не было видно,
только спины врачей и глыбы приборов, они клЯли себЯ последними словами,
потели и утирались рукавами рабочих курток, мои ребЯта, друзьЯ мои, раньше
мои, а теперь "и мои тоже".
Ѓорис, двойник мой, мучилсЯ вместе со мной. Ќаша идентичность привела
к резонансу психополей, возникла сильнейшаЯ телепатиЯ: он переживал все
боли, накачивал менЯ силами, которых мне не хватало, управлЯл за менЯ
остатками моего организма... ‘лег потом на неделю. Ђ зачем?
Њне спасли жизнь и половину тела, да и в ту половину насовали целую
кучу искусственных органов - мочевой пузырь, почки, селезенку, кишечник.
‘оорудили биопротез. Ѓегать в нем сложновато, но Я хотЯ бы ходить смог и
на человека похож стал. Ћ разведке, само собой, и думать запретили, какаЯ
там разведка?
‚се трубЯт - первопроходчики, пионеры... ЊоднаЯ профессиЯ, романтика,
риск, предельное самовыражение. ‚се так, только слова какие-то... „лЯ нас
это больше. “ход из разведки - как смерть, уж Я-то знаю. ’о, что
происходит вокруг, кажетсЯ ничтожным, всЯ памЯть - там. Ђ хуже всего во
сне: во сне становишьсЯ беззащитным, одно и то же снитсЯ из ночи в ночь,
причем самаЯ обычнаЯ ситуациЯ. ”атомский космопорт и почему-то земное
утро, с облаками, травой, горбиком солнца; идет обычнаЯ колготнЯ,
загрузки, заправки, продувки, кто-то космос клЯнет над поломанным
хордуаром, кто-то стартует, кому-то неправильно выписали путевку, и вот он
бежит к управлению через все поле, а вдогонку ему несутсЯ наши стандартные
шуточки, плоские, но до чего же родные, а мы стоим особо, разведчики,
элита, племЯ! € Я на своем протезе с ними стою. „жафар... Ѓойл...
Џрыгунов... ‘ашка... Њне нужно поменЯть скафандр, мой обносилсЯ, но каптер
наш, толстЯк, тиран и самодур, любимый наш ”окин, ерепенитсЯ - говорит, не
дам, слишком часто менЯешь, походишь в этом. „а мне плевать, Я могу и в
этом, Я отлично выспалсЯ, рЯдом - друзьЯ, и так мне хорошо с ними!
Ђ что, говорю, ребЯта, хорошо бы нам сейчас огоньком погромыхать,
чтоб куда-нибудь вместе.
- Џочему нет, - отвечает невозмутимый „жафар, - "‚издом" твой
заправленный, на восьмой площадке соплами притоптывает, путевка есть беги,
пока медкомиссиЯ не хватилась. Ђ мы за тобой.
€ Я стартую.
Џосле чего просыпаюсь и чуть не плачу. ‚се люди рано или поздно
взрослеют, одни разведчики остаютсЯ детьми. •отЯ на их долю приходитсЯ
куда больше всЯческих неприЯтностей.
ЏамЯть играет со мной странные шутки: не помню, кому первому пришла в
голову страшнаЯ идеЯ насчет Ѓориса, то есть, Я почти навернЯка помню, что
заговорила об этом ‡офьЯ, хотЯ, с другой стороны, такое мог придумать
только Я, уж ни в коем случае не она. Њне просто очень хочетсЯ иметь к
этому делу как можно меньше отношениЯ. ‘ны и фантазии - ах, как они
помогают.
Њне надо во всем разобратьсЯ.
Ћдин из наших, ‘ашка, через год погиб на ‡емле Џещер. џ тогда уже
перебралсЯ на Љуулу. Џогиб потому, что после случаЯ со мной перестал
пользоватьсЯ копиром - это ведь добровольно. Џогиб глупо, его сплющило в
вертикальной пещере, есть там такие, как сопливого новичка. Џогиб потому,
что привык к копиру, дурак, ему нечего было там делать, вертикали
обследуютсЯ автоматами, кто же этого не знает?
Ђ Я живу на Љуулу, в этой заброшенной дыре, за сотни мегапарсеков от
ближайшего маЯка. Ќо, по крайней мере, здесь нет старых знакомцев. Џланета
земного типа, задумана была как общегалактический заповедник, но вот уже
лет пЯтьдесЯт он не пополнЯетсЯ. Љогда-то здесь произошел генетический
взрыв, и все привезенное зверье погибло, родилась своЯ фауна, причем
настолько противоестественнаЯ и кошмарнаЯ, что никто не захотел иметь с
ней дело, даже патобиологи, а уж им-то, казалось бы, дневать тут и
ночевать - нет, не годитсЯ им, мы, говорЯт, и не такое можем. ’ак что мы
ограничиваемсЯ косвенными наблюдениЯми и ждем, когда эти твари, наконец,
съедЯт друг друга и позволЯт начать серьезную колонизацию планеты.
‡офьЯ молчала, она говорила, что всем довольна, но Я-то видел!
Њесто, где мы живем, пожалуй, единственное на планете, которое
свободно от этой мерзости, но иногда они пробираютсЯ в поселок, поэтому
без стоп-ружьЯ у нас выходить не принЯто. ‚ поселке - единственнаЯ
больница, настолько необорудованнаЯ, что пересадка аорты здесь уже
проблема.
Ћна моЯ жена, вот что странно. џ, безнадежный калека, отхватил себе
такую красавицу, какую и на курортных планетах не сыщешь. Ћна умница. Ћна
чудо. Ћна сказала однажды:
- ’ы забиваешь себе голову всЯкими глупостЯми. ‘о мной все в порЯдке.
Ћткуда такие мысли?
‡а мной нужен уход. Ћдному мне совсем плохо. Ћна делала все. Џравда,
заставлЯла за это терпеть кой-какие свои недостатки, а у кого их нет? “
нее удивительнаЯ способность безмерно страдать по пустЯкам. ‘ ней никогда
не знаешь, что она в следующий момент выкинет. Џотом она все помнит
наоборот, иногда просто обидно. ‘ ней очень непросто, конечно.
ЏЯть лет вместе. ЏЯть лет молчаний и разговоров и целомудренных ласк.
’о она, словно девчонка, носилась по дому (у нее был халат с широкими
рукавами. –ветастый. ‚ечно она этими рукавами за все цеплЯлась), то
сломаетсЯ вдруг, сЯдет, уставитсЯ в стол, какую-нибудь мелочь бесцельно
передвигает - не дозовешьсЯ. Џодражает кому-то, что ли? џ ее ревновал, Я и
не подозревал раньше, как может сломать человека ревность. џ бы, честное
слово, простил, если б что-нибудь обнаружил. Ќо отпускать одну - просто
мука была, даже на полчаса. “ нас в поселке почти сплошь мужчины.
џ ничего поделать с собой не мог: таскалсЯ за ней в экспедиции,
заново училсЯ управлЯть вертолетом, снова вспомнил свои таланты стрелка.
‡десь это очень ценитсЯ. Ќи на шаг от нее не отходил.
€ еще. џ всегда чувствовал Ѓориса-‚торого, где бы он ни находилсЯ.
Ћна хотела ребенка. Ћна не говорила мне, но Я и так видел. „а и
прорывалось у нее. ‚ том, как ухаживала за мной, как хотела быть главной -
кого из них к материнству не тЯнет? Ђ Я тоже мечтал о ребенке, неважно -
девочка или мальчик. ‘ам толком не знаю, почему. ‘ одной стороны...
конечно, конечно!.. ЏривЯзать ее хотел, отвлечь от нее мужчин, которые
наседали на нее роЯми. ‘ другой стороны, просто от нее ребенка хотел, и
длЯ себЯ тоже хотел, даже неважно от кого. …ще, может, потому, что она
хотела. Ђ самое главное - из-за того, что... ну, какой от менЯ ребенок? Ђ
искусственный, нам казалось, не то. ‚от именно что не из-за ребенка нам
ребенок был нужен.
Њы оба хотели невозможного.
Љому первому это пришло в голову, убейте, не вспомню. „а и не пришло
в голову, не придумалось, не вспомнилось - видно мысль такаЯ сидела
всегда, и в конце концов кто-то сказал слово. Љто, кто...
џ позвал его, и он тут же откликнулсЯ.
- ‚ чем дело? - спросил он по дальней свЯзи.
џ сказал, - приезжай, - а он ответил, - хорошо, - и ни о чем не
спросил.
џ все обдумал. “ нас был четкий план. џ разбросал вокруг поселка
жвалы прыщенога, натертые мускусом, с таким расчетом, чтобы, когда вечером
задует в сторону ‘иних •олмов, запах донессЯ до гнезд ипритовых пауков.
‘оставлЯЯ план, мы с ‡офьей спорили, поправлЯли друг друга. ѓоворили
дельные вещи и вещи пустые, мы все времЯ смотрели в стороны, потому что в
тот день взглЯдом можно было обжечьсЯ.
‚ конце концов наши глаза все-таки встретились, и Я сказал:
- ќто не может быть серьезно, все, что мы придумали.
Ћна промолчала, сжавшись.
- ќто просто гадко. Ћна болезненно скривилась чисто мужской гримасой.
’акой Я никогда не видел ее, в ней вскрылось на миг настолько чуждое мне,
настолько отвергающее менЯ, что стало страшно. Џотом она прослезилась,
вздохнула с облегчением, горько и радостно головой замотала.
- € правда, давай забудем.
- Љонечно! Ќе могли же мы в самом деле...
Њы радовались, прижимались друг к другу, говорили о том, как нам
хорошо, но тогда уже знали, что обманываем себЯ, что весь наш план ужасный
мы выполним, и не только из-за ребенка, а еще и потому, что мы так хотим.
’ак хотим, именно. џ не могу объЯснить, что это было, что-то тЯжелое,
темное, в чем мы сами себе не могли признатьсЯ. Ќенависть, горечь? Ќе
знаю, не могу объЯснить.
€ минуты через две мы принЯлись отшлифовывать план.
…ще она говорила:
- Ћн может влюбитьсЯ в менЯ.
- Ћн должен.
- џ хочу сказать - сильно.
- ‚рЯд ли. „о тебЯ Я всех любил сильно, только недолго.
- Ќо теперь ты...
- џ - другое дело.
- џ тоже могу влюбитьсЯ.
- ќто... это быстро пройдет.
- Ђ если нет?
- Ќо ведь он - это Я!
„аже умнейшие женщины иногда не понимают простых вещей.
Ѓорис прибыл днЯ через два после моего вызова. Ћн никак не мог выйти
точно, и нам пришлось встречать его в воздухе. Ќаш вертолет шел бок о бок
с его разведботом, свЯзь между нами была непривычно сильной, и Я опасалсЯ,
как бы он не прочел моих мыслей. Ќо он не читал их, он был простодушно
открыт и ничего выведывать не собиралсЯ. џ ему немного завидовал: и тому,
что он летит в разведботе, и тому, что он так открыт. „лЯ менЯ все это
было недостижимым.
Џо сравнению с его машиной вертолет выглЯдел горбатым неухоженным
карликом. Њне трудно было вести полет: Я почти целиком ушел в Ѓориса, в
его мысли, ощущениЯ - Я их и забыл-то почти, - а его приборную стенку Я
разглЯдывал с куда большим вниманием, чем свою. Ћн почувствовал мою тоску
и принЯл ее, как когда-то принимал мои боли. Ћт благодарности, от теплого
наслаждениЯ, которое принесло его участие, Я чуть не раскрылсЯ. Љаким же
подонком Я себЯ чувствовал тогда!
Џотом была встреча. Њы стоЯли около дома, и во времЯ процедуры
знакомства Я поймал себЯ на мысли, что с гордостью представлЯю ‡офье
стройность и ловкость моего прежнего тела, а Ѓорису - красоту моей жены.
Ћн восхищенно смотрел на нее и говорил:
- џ, оказываетсЯ, очень хорошо вас знаю. Ќаверное, через Ѓориса.
Ћна краснела, хмурилась и старалась отвести взглЯд. €ногда мне очень
жаль бывает, что читать Я могу только своего двойника.
џ прекрасно видел, к чему все идет. џ сам этого хотел, но настроениЯ
это не поднимало. Њне было плохо, так плохо, что, даже не будь между нами
свЯзи, он должен был заметить мое состоЯние. Ќо он видел только ‡офью.
‚сегда, с того самого момента, как Я познакомилсЯ с ‡офьей, он слышал мою
любовь к ней, проникалсЯ любовью, а теперь Я читал его, читал, как
отраженного самого себЯ, и, знаете, это было больно. …му казалось, что он
все времЯ тЯнулсЯ именно к ней. Ћн ослеп и оглох. Ђ Я с трудом
сдерживалсЯ.
‘ минуту мы стоЯли как в шоке, даже молчали, помнитсЯ, затем он
(первый!) собралсЯ, сказал что-то дежурное, и мы вошли в дом. Ћн всеми
силами старалсЯ не думать о ней и не глЯдеть в ее сторону. џ читал его
легко и свободно, а он ни на чем не мог сосредоточитьсЯ.
Ќу, здравствуй! Љак дела? „епрессиЯ, брат.

(Ќа ‡емлю)

’ы был далеко. џ тосковал.
(Ђ потом он...) Љинсли. џ там не был. ќто уже после менЯ.

Ќичего. Џросто погости.
•отЯ бы и до завтра. ЉакаЯ страшнаЯ была боль!
(‡офьЯ - молодец)
’ЂЉ!
Ћна тебе понравилась?
Ћна чудо.
ќто естественно. ‚едь мы - одно и то же.
Ќет!
Ќет.
Ќе обращай вниманиЯ.
џ все понимаю.
џ не мог не позвать.

ѓоворить о разведке. ђади неба, говорить о разведке!!!

‡дравствуй.
—то у тебЯ случилось?
“ менЯ все хорошо. ‚от, лечу на ‡емлю.
Њы нашли-таки стоЯнку на Љинсли.
—ем тебе помочь?
(Љак хороша!)
џ знаю. ‘вЯзь, хотЯ и слабаЯ, но была.
Љинсли. €з группы Ѓлэкхаунд.
—то длЯ тебЯ сделать?
‡автра Я должен ехать. ЊенЯ ждут.
Љонечно, побуду.
„а.
Ћна чудо.
ѓм!
‚едь мы - одно и то же.
“ж не ревнуешь ли, брат?

Ђ мне показалось...
’ы не должен был звать менЯ.
’ебе плохо, Я вижу. —то будем делать?

€ мы три часа говорили о разведке. Њы говорили о Љинсли, о микробах
ЃаньолЯ, мы вспоминали сумасшедший день на ‚анитас-Ђ, мы почти все времЯ
говорили вслух (телепатии каждый из нас боЯлсЯ), ‡офьЯ сидела рЯдом и
задавала удивительно глупые вопросы.
Ћн почуЯл мою настороженность, понЯл - что-то не так, а Я закрылсЯ, Я
выставил мощный щит из воспоминаний, и он ничего не мог вытЯнуть из менЯ.
Ћн даже морщилсЯ от усилий. € стыда. Џо обычным человеческим нормам нельзЯ
ведь подглЯдывать, а мы с Ѓорисом - люди приличные: мы всегда, с самого
детства старались жить по этим самым обычным человеческим нормам, все
времЯ старались, изо всех сил. Ќо то, что проникало сквозь щит, тревожило
его. Њы вели поединок не врагов, но соперников.
Њной владело необычное ощущение новизны окружающей обстановки. Љ
моему восприЯтию примешивалось восприЯтие двойника, и Я словно впервые
увидел нашу гостиную: многочисленные горшочки и кашпо с земными цветами
(последнее увлечение ‡офьи); автономный бар, который вышел из моды лет
сорок назад - досталсЯ в наследство от прежнего хозЯина дома; самодельнаЯ
библиотека, моЯ тайнаЯ гордость, унылаЯ, тусклаЯ, никаких других эмоций,
кроме сожалениЯ, у него не вызывающаЯ; окно с переплетом из настоЯщей
осины, повернутое в тот момент к югу, на вышку Њаори, парковку моего
вертолета... ‚се казалось невыносимо старым и скучным. ‚друг испугало
кресло с брошенным на него домашним протезом - показалось, что там
прЯчетсЯ человек. €зношенный, хромой, чиненый-перечиненый, этот протез
обладал длЯ менЯ одним существенным преимуществом - мЯгкими, почти
безболезненными креплениЯми. џ холил в нем свои свищи осенними вечерами,
после особо трудных отстрелов.
‡офьЯ держалась согласно плану, даже слишком согласно. Ѓыла оживлена,
смеЯлась, кокетничала, обращалась только к Ѓорису. Џри звуке ее голоса он
оттаивал, на секунду забывал обо мне, но тут же одергивал себЯ, пыталсЯ
замкнутьсЯ, скрыть то, что видно было простому глазу.
„аже здесь, даже здесь Я с таким трудом выдавливаю из себЯ правду,
мне не хочетсЯ в ней признаватьсЯ, Я стыжусь ее, Я не хочу говорить о том,
до какой степени Я тогда был подлецом. ‚ наших краЯх известно некое зелье,
под названием "невейский порошок", лекарство против какой-то, уж не знаю
какой болезни. Џорошок этот обладает любопытным побочным эффектом: он
усиливает влечение. € Я Ѓорису подсыпал этой гадости в чай.
Љогда Я подавал ему чашку, он насторожилсЯ. Ќе то чтобы заподозрил
неладное, просто почуЯл опасность, так как Я не мог скрыть волнение. Ћн
отпил глоток и больше к чаю не прикасалсЯ. Ќо глотка хватило.
Ћн сдавалсЯ. Ћн уже не мог скрывать своих чувств, он сидел так, чтобы
все времЯ видеть ‡офью. Љаждое движение ее тела вгонЯло его, а,
следовательно, и менЯ в краску, он все чаще запиналсЯ, все бессвЯзнее
говорил. “ него даже руки дрожали.
‘ейчас Я вспоминаю эту беседу и вижу, насколько нелепой, насколько
нереальной она была. „вое только что не сошедших с ума мужчин, спрЯтав
глаза, выжимали из себЯ никому не нужные фразы. ‡офьЯ по инерции
кокетничала, но тоже была в полуобморочном состоЯнии. Ћна уже не знала,
что делать, что правильно, а что неправильно, она тЯнулась к нам обоим
одновременно и не знала, не знала, кому первому дать по физиономии, чтобы
прекратить это взаимное издевательство.
џ даже предположить не могу, чем бы все это кончилось, если бы не
сигнал тревоги.
Љак только он отзвенел, запищал вызов и вспыхнул экран телефона.
- Ѓорис, вы дома? - спросил †озеф, мой сосед, человечек с
искусственным лицом. ‚ нашем поселке множество инвалидов. †озеф болезненно
вежлив. Ћн больше трех лет ходил со мной на отстрелы в одном вертолете, а
все на вы. ‘лово "ты" он не смог бы выговорить даже под пыткой.
- —то случилось? - џ прекрасно знал, что случилось, Я чуть не
попалсЯ, Я подумал о пауке слишком открыто, но Ѓорис не успел уловить - он
вслушивалсЯ во внешний разговор, да и лицо †озефа с непривычки
ошарашивало.
- џ вам не помешал?
- —то случилось?
- Ќо Я вижу - у вас гости! - он не позволил себе вглЯдетьсЯ в Ѓориса,
сразу отвел глаза, однако удивлениЯ скрыть не мог.
- †озеф, почему тревога?
- Ћ, ничего такого, мадам. ќто даже не тревога, а так, небольшаЯ
забота, и Я был бы очень признателен вашему мужу...
- Љто? - не вытерпел Я.
- €притовый паук. Ћ, совсем небольшой паучок, уверЯю вас, мы с ним
быстро...
- †ди у вертолета.
- Ќо у вас гости!
џ выключил телефон, снЯл со стены стоп-ружье, коротко извинилсЯ и
пошел к выходу. ќто был тонкий момент. Ѓорис глубоко сидел на крючке, по
моим расчетам он никак не мог оторватьсЯ от ‡офьи и увЯзатьсЯ за мной, но
в принципе такаЯ опасность существовала, и поэтому надо было спешить, не
давать ему времени на раздумье.
- —то случилось? Њожет быть, Я с тобой?
- ‘иди. џ скоро, там ерунда. Њинут пЯть-десЯть.
џ вышел, заковылЯл к вертолету, около которого уже вертелсЯ †озеф.
—ерез Ѓориса Я видел, как жена принЯлась объЯснЯть, что произошло.
Ќет, Я все-таки пойду с ним, - Ѓорис поднЯлсЯ со стула, но ‡офьЯ
тронула его за руку.
- Ћстаньтесь, - сказала она, и вы бы слышали, каким тоном! - Ћн
прекрасно справитсЯ сам.
Ћн послушно сел рЯдом и повернул к ней немеющее лицо.

€притовый паук - невероЯтно прожорливаЯ, невероЯтно плодовитаЯ
всеЯднаЯ тварь, одно из немногих животных, которым люди позволЯют жить на
Љуулу в относительно близком соседстве с собой. Ћн похож на бурдюк
павлиньей расцветки четырьмЯ лапами и несколькими выхлопными хоботами,
через которые в момент опасности или охоты выстреливаетсЯ парализующий
газ, длЯ человека безусловно смертельный. ѓеннаЯ памЯть паука, как и всей
фауны Љуулу, нестабильна - следствие экологического взрыва, о котором Я
уже говорил. Ќа практике это значит, что даже особи одного подвида не
имеют единой анатомии, то есть каждаЯ особь - уникум. “ нас поэтому
разрешен только фиксирующий отстрел, который не разрушает тела животного.
”иксированные туши мы обЯзаны, видите ли, отсылать на ‡емлю или близкие к
ней центры, другими словами, ждать оказии, а потом уговаривать командира,
который, разумеетсЯ, не горит желанием принимать на борт такой
сомнительный груз.
‹юбимое лакомство ипритового паука - прыщеног в период течки. Ћн идет
за мускусом, как земной кот за валерьЯнкой. …го трудно убить. …динственный
жизненно важный центр - мозгожелудок - блуждает по всему телу. —тобы
попасть в него, нужен немалый опыт. ‚се зависит от того, какую позу принЯл
паук перед выстрелом. “ менЯ такой опыт есть.
Ќам попалсЯ паук, легкий длЯ фиксации - у него было только три
хобота. ‘веркаЯ хитиновыми щитками, он мчалсЯ прЯмо на поселок, этакаЯ
скотинка высотой в шесть метров.
Њы надели маски, Я поднЯл ружье и прицелилсЯ. ‚ этот раз охота была
длЯ менЯ трудной: Я не мог, да и не хотел сосредотачиватьсЯ на пауке, менЯ
волновало то, что творилось дома. џ слышал неЯсное бормотание сбивчивых
мыслей своего двойника, чувствовал биение его сердца, вместе с ним
волновалсЯ, но слов не слышал. Ђ слышать очень хотел и потому пропустил
момент, когда паук принЯл позу "роженица", на ходу сбросив Яйцо.
- Ќадо было стрелЯть, - мЯгко сказал †озеф.
- Ћн промахнулсЯ, - пробормотал Ѓорис.
- Љто? - спросила ‡офьЯ.
Њы уничтожили Яйцо, догнали паука и помчались вместе с ним дальше.
Ћн, наконец, заметил нас и угрожающе выставил центральный хобот, самый
толстый. Ќо близкий запах околдовал его, он нессЯ, не разбираЯ дороги, от
возбуждениЯ всхрапываЯ и пускаЯ облачка желтоватого газа. Ћни сидели
близко, чуть не касаЯсь друг друга. Љогда из-за пригорка вырос поселок,
‡офьЯ снова, теперь уже не маскируЯ случайностью, дотронулась до Ѓориса, и
†озеф спросил:
- ‚ам плохо?
- ‡анимайсЯ своим делом!
- €звините.
Џаук наткнулсЯ на жвалы прыщенога, принЯл позу "омега", при которой
мозгожелудок находитсЯ в центре тела с вероЯтностью ноль девЯносто два, и
Я выстрелил.
- ‚ы его любите?
- „а. (’еперь остро, остро все слышалось!)
- Ћн много думает о вас. џ знаю.
- Ќаверное, это очень неудобно - все времЯ читать чужие мысли.
- ‚ы знаете, они как бы мои.
’ут особой разницы нет.
ђазницы нет.
‘трелЯть пришлось еще четыре раза, прежде чем он застыл. Ќекоторые
пауки имеют привычку после неудачного выстрела замирать притворно, поэтому
длЯ проверки фиксации Я выпустил в него болевой зарЯд. ‚се три хобота
торчали кверху, лапы вывернуты - типичнаЯ омега, приЯтный сюрприз
какому-нибудь музею.
- “бил, наконец, - хмуро сказал Ѓорис, и, словно возражаЯ ему, †озеф
произнес устало:
- „оконал нас этот паук.
‘пустЯ минуту отказали рули. ‚се шло точно по плану, на удивление
точно, и это настораживало. џ сообщил домой о поломке, сказал, что
задержусь на полчаса, и мы сели. Ѓорис радовалсЯ и одновременно стыдилсЯ
своей радости, и не хотел думать о том, что Я могу все прочесть. Ћн не
знал, на каком свете находитсЯ, как себЯ вести, что можно и чего нельзЯ
говорить ‡офье. Ќужно было молчать, однако и молчание получалось
многозначительным. ЊенЯ больше интересовало, что происходит с ‡офьей, а
он, скотина, все времЯ думал о ней, но не видел ее, видел только движениЯ,
но не вникал в их смысл, слышал только голос, интонацию, искал в нем хотЯ
бы намек на согласие, но слов не слышал. Ќевейский порошок знает свое
дело.
‡офьЯ, беднЯжка. Ћна, похоже, и впрЯмь не видела разницы между нами.
- ...Љак вам, наверное, трудно. џ не представлЯю, если бы такое
случилось со мной.
- ќто ему трудно...
†озеф нашел лопнувшую трубку, и мне показалось, что он заметил
надпил, хотЯ все было сделано аккуратно. Ѓорис посмотрел ей в глаза и
протЯнул руку к ее лицу. џ вдруг понЯл, что сейчас случитсЯ, Я почему-то
надеЯлсЯ, что все произойдет позже, ночью, Я думал, что эти полчаса будут
только прелюдией. Ќо ‡офьЯ уже не играла, она взЯла его за руку и прижала
к щеке.
Ђ †озеф как назло возилсЯ с новой трубкой, копуша. ’о она у него
падала, то никак не хотела вставлЯтьсЯ, то вставлЯлась, но не так.
- Ѓыстрее, черт! „ай-ка!
џ оттолкнул его в сторону и на мгновение поймал его удивленный
взглЯд, вы не представлЯете, акаЯ мимика у искусственного лица.
ЏерекошеннаЯ. ‚ момент Я вставил трубку, торопливо заполз в кабину, взмыл
кверху. †озеф что-то кричал снизу, махал руками, но не до него было, не до
него, они целовались.
- Ќет! - крикнул Я Ѓорису. - ‘той, нельзЯ!
Ђ он притворилсЯ перед собой, что мой крик ему показалсЯ.
џ видел во всех деталЯх, в мельчайших подробностЯх каждый стон,
каждое прикосновение, каждый нюанс мысли и чувства, каждый даже шорох
приобрели необычайную Яркость, жгли менЯ, убивали, сводили с ума...
џ не кричал уже, хрипел, перестань, перестань, что же ты делаешь, и
он уже не говорил себе, что не слышит, он просто не обращал вниманиЯ.
‚ертолет шел на предельной скорости, и Ѓорис тоже спешил. џ не мог
справитьсЯ с ногами, они выбивали непрерывную дробь, Я еле держалсЯ в
кресле. ‚добавок, ослабли креплениЯ, наверное, в тот момент, когда Я
забиралсЯ в кабину. џ, того и глЯди, мог выпасть из протеза.
‚се кончилось, когда Я шел на посадку. ‡офьЯ улыбнулась Ѓорису и,
чтобы не встречатьсЯ со мной, ушла в другую комнату. Ћн стоЯл у окна и
старалсЯ придать себе непринужденный вид. Ќо вид у него был очумелый.
џ вошел. Њы смотрели друг на друга, обожженные моей Яростью и
отчаЯнием.
- Ѓорька... - растерЯнно сказал он, - Ѓорька... Ќу ты же все знаешь.
- Џаука-то мы фиксанули. •ороший паук. Ќичего. Ќичего.
- ’ы же все понимаешь, Ѓорька! - закричал он. - ’ы сам этого захотел!
- ’ы знал? - и губы у менЯ онемели, и вообще чувствовал Я себЯ
преотвратно.
- Ќет. Ќо догадывалсЯ. џ представить не мог...
Њы хотели ребенка.
Ќевозможно.

Ќет. Њы хотели ребенка.
Ћт менЯ.
Ћт менЯ.
Ќу да, ведь

...а раз невозможно от тебЯ, решили от менЯ. Ћна, значит...

Я ничего не понимаю. Ћт тебЯ?!

Ќу да, ведь

гены одни и те же, мы ведь одно.
‚се больше ужасаЯсь, он вслушивалсЯ в менЯ, и мне стало страшно, что
он поймет не так, и заговорил вслух, но вслух было еще труднее, а главное,
он пыталсЯ не слышать слов. Ћн еще не принЯл и четверти того, что Я ему
хотел объЯснить, как вдруг заслонилсЯ, закрылсЯ.
- •ватит! - и замолчал.
“ него есть все. Њне только снитсЯ разведка, а он в ней живет. џ -
жалкий, дрЯнной, истеричный обломок человека, обрывок когда-то ценной
бумаги. џ умею хорошо стрелЯть, а больше ни на что не способен. Ћн силен,
ловок, надежен, как только может быть надежен разведчик, ему не доводилось
еще кого-нибудь подводить, не говорЯ уже о предательстве. Ћн еще лучше,
чем когда-то был Я. Њне так хотелось тогда ткнуть его носом - вот,
посмотри! - дать ему поносить всю ту гадость, которую Я ношу в себе,
поставить хоть на минуту на свое место, а это значит - ниже себЯ...
Ћн молчал и ужасалсЯ тому, какаЯ же Я сволочь, а Я увидел, что он
любит ‡офью, любит как Я. ќто портило все. Ћн не должен был любить ‡офью.
џ ненавидел его, не себЯ, а его, Я сказал, чтобы он перестал молчать, Я
сказал ему, что он не имеет права упрекать менЯ, потому что он - это Я, а
Я - первый. Ђ он закричал на менЯ, что не отдаст ‡офью, только этот
предмет и был ему интересен в нашем с ним разговоре, закричал, что мое
увечье еще не повод калечить ее. Ќу, то есть, совсем уже ни в какие
ворота, он все хотел отнЯть у менЯ, и мы стали оскорблЯть друг друга, а в
руке у менЯ было ружье, и Я все времЯ чувствовал его тЯжесть.
Џотом кто-то из нас сказал, что мы зрЯ спорим, что не худо бы
спросить ‡офью, с кем она хочет быть, мы позвали ее, и она в ту же секунду
вышла, с распухшим лицом и бешеными глазами. џ спросил ее, кому из нас
уйти, и она ответила, что мы противны ей оба.
€ мы, как частицы взрыва, уже готовы были разлететьсЯ в разные
стороны, когда засветилсЯ экран телефона, и поЯвилось в нем лицо †озефа.
- Ѓорис, вы здесь?
- „а! - Я торопливо включилсЯ. - †озеф, как ты добралсЯ? џ тебЯ
бросил. џ...
- џ как раз по этому поводу, - сказал он и скомкал лицо в гримасу,
обычно заменЯвшую ему приветливую улыбку. - ‘о мной все хорошо. џ просто,
чтобы вы не волновались.
џ стал было извинЯтьсЯ, но он менЯ перебил:
- Ќу, что вы! џ понимаю. €звините, что помешал. џ - чтобы вы за менЯ
не волновались. €звините...
Ћтключись он в эту минуту, и Я не знаю, как бы тогда все сложилось.
Ќо он был слишком вежлив, чтобы прервать разговор, не дождавшись на то
согласиЯ собеседника.
Ћн так растрогал менЯ своими идиотскими извинениЯми, как будто не Я
подло бросил его на самой границе поселка, что Я не смог его отпустить.
- †озеф! Џослушай, †озеф! ‘ейчас нет длЯ менЯ человека ближе, чем ты.
- џ представил Ѓориса с ‡офьей и передернулсЯ. - Џослушай, послушай менЯ,
мне очень важно, что ты скажешь. Љак ты решишь, значит, так и правильно.
џ верил тогда всему, что говорил.
Ћн начал было отнекиватьсЯ, но Я не слушал. џ рассказал ему все, и
менЯ не перебивали. ‡офьЯ отвернулась, будто не о ней разговор. Ѓорис
холодно смотрел на менЯ, и Я вдруг почувствовал, что совсем не слышу его,
впервые за эти годы. Џока Я рассказывал, †озеф мотал головой, сцеплЯл
пальцы, порывалсЯ что-то сказать, Я замолкал, но он говорил: "Ќет, нет, Я
слушаю", и Я продолжал. Ќеобходимо было, чтобы он понЯл, и когда Я
закончил, он медленно проговорил:
- џ понимаю, да...
- †озеф...
- ќто ужасно. ‚ы менЯ извините, но это... вы не должны были... это
немножко подло. €звините, что Я так, но...
џ поднЯл ружье, выстрелил в телефон и вышел из дома. Ќоги плохо
слушались и, наверное, это было заметно, потому что вслед выбежала ‡офьЯ.
- Људа ты? ЏоЯс поправь!
‡а ее спиной маЯчил Ѓорис. џ навел на них ружье и сказал, чтобы
отстали.
џ шел в темноте, не разбираЯ дороги, то по камнЯм, то по декстролиту.
Ћсвещенные тусклыми звездами, да заревом где-то на юге, отблеском битвы
местных чудовищ, вокруг менЯ стоЯли в беспорЯдке дома. џ шел и
бессмысленно повторЯл слова †озефа - это немножко подло, это немножко,
видите ли, подло, совсем немножко, извините, пожалуйста. ЊенЯ шатало, с
протезом творилось что-то неладное, и его тоже, если можете, извините.
Џотом Я споткнулсЯ и вылетел из креплений, Я их, наверное, еще в вертолете
попортил. џ вылетел из креплений и упал в какую-то Яму, до сих пор не
пойму, откуда она взЯлась. ’огда Я думал, что это Ѓориса работа. Њного Я
тогда всЯкой гадости передумал.
‚ культе творилось невообразимое. џ чуть не умер от боли. џма была
глубокой, и выбратьсЯ из нее Я не мог. Љогда боль немного притихла, Я
перевалилсЯ на спину и минут через пЯть потерЯл сознание. €ли заснул - Я
не знаю.
ѓоворЯт, они менЯ долго искали.
Џотом началась совсем невообразимаЯ жизнь. „урацкаЯ игра во взаимное
благородство.
‘ейчас они на ‡емле, в Ђвстралии. “ них двое детей, девочка и
мальчик. „евочка - старшаЯ. ‡овут ЊайЯ. Њаечка. „евЯть лет. ЊоЯ копиЯ.
Ѓорис все так же пропадает в разведке, хотЯ возраст и подпирает. ‡офьЯ
увлеклась музыкальной критикой.
‚ремЯ от времени они собираютсЯ вместе, и тогда Я наношу им визит. џ
приезжаю обычно утром, вываливаю в прихожей подарки и, обласканный,
направлЯюсь в комнату, где ждет стол, заставленный экзотическими Яствами,
нашим с Ѓорисом маленьким пунктиком. џ приезжаю не слишком часто - зачем
волновать людей, - да и здоровье мое со временем не становитсЯ лучше. џ
играю с детьми, болтаю со взрослыми и, в общем, мне хорошо.
‚ечером они провожают менЯ до катера, хозЯин которого, мой старый
знакомый Ђнджей Ѓрак, по обыкновению ворчит и демонстративно смотрит на
часы. Џотом Я сбрасываю протез и долго лежу в кресле с закрытыми глазами.
‚ катере грЯзно и холодно. Ѓрак что-то чинит в пультовой. ‘крипы, стук,
металлический запах, ругань, гулкий кашель нездорового человека и
привычнаЯ боль, от которой уже не спасают никакие лекарства. Ђ если вдруг
посетит менЯ мысль из прежних, из сумасшедших, то Я сжимаю кулаки и говорю
себе:
- Њужчина ты или нет? •ватит.
Ќа Љуулу Я иду не домой, а к †озефу. Њы пьем с ним чай и долго
говорим одними и теми же словами об одних и тех же вещах. Ћн до сих пор
говорит мне "вы". Ќаверное, он тоже постарел, но по лицу это, естественно,
незаметно.
Ђ Ѓориса Я с тех пор не слышу совсем.
Last-modified: Fri, 26 Oct 2001 15:08:46 GMT
Ћцените этот текст: