в сознании
ќвриха  необычайно  отрезвлЯющаЯ  мысль,  и Ярость  опала,  задутаЯ  ледЯным
ветерком опасности. Ќа фоне окутанной ранними  сумерками улицы действительно
замаЯчили фигуры двоих  здоровенных парней, но, судЯ по непокрытым  головам,
это были  не  стражники.  €  они  вовсе  не  имели в виду  никого  забирать:
наоборот, они  волокли с собой человека. ђослого,  дородного,  чернобородого
мужчину, в котором мало что осталось от наглого и самоуверенного ђетилла. Ћн
всхлипывал  и норовил  согнутьсЯ  в  три погибели,  прижимаЯ что-то к груди.
Џарни  втащили  его  внутрь.  Ћба в  кожаных безрукавках,  оба нарлаки.  Ћни
пинками  гнали ђетилла по  проходу  между столами, направлЯЯ его  туда,  где
сидели ќврих и ‚олкодав. Љогда он приблизилсЯ,  стало видно, что его зверски
избили: губы опухли, под носом и на щеках кровавые разводы, один глаз заплыл
тЯжелым  фиолетовым  синЯком. Ћн  судорожно  сжимал  двумЯ  руками  замшевый
мешочек, перевЯзанный пестрой тесьмой. ‚ мешочке позвЯкивало.
     - ќтот  сын  вшивой  овцы пренебрег справедливостью, -  сказал  один из
парней. - Њы хотим, чтобы он исправил содеЯнное.
     - —тобы другим неповадно  было драть втридорога за  то, за  что им  уже
заплатили, - добавил другой. Џосмотрел на  стоЯвшего за  стойкой Ђйр-„онна и
показал в ухмылке все зубы: - ‚от бы  у нас на выселках были трактиры  вроде
твоего, вельх!.. ЏеребирайсЯ к нам, а? €ли еще один такой же открой...
     ќврих   начал   догадыватьсЯ,  что   происходило.   Ќарлаки.   Њогучие,
мускулистые, вооруженные парни. ‚роде ’ормара. € тех троих, которых ‚олкодав
размазал по стенам в глухом кондарском заулке...
     Џервый  ухватил  ђетилла  за  шиворот и бросил  его  перед  столиком на
колени, сопроводив пинком в копчик:
     - „авай, гнида,  верни добрым людЯм то, что ты против всЯкого закона  у
них отнЯл...
     Ќесчастный трактирщик, утираЯ сопли, слезы и кровь, протЯнул трЯсущуюсЯ
руку  и  уронил  к  ногам ќвриха  свой мешочек.  Њожно  было не сомневатьсЯ:
деньги, востребованные за осла, все до гроша лежали  внутри. Њолодой  нарлак
тут же оказалсЯ рЯдом, припал на колено Якобы затем,  чтобы  поднЯть мешочек
и,  отрЯхнув, положить  его на  край стола.  ‚ыпрЯмлЯЯсь,  парень  подмигнул
арранту и тихонько шепнул:
     -  „рузьЯ  великого  ‘онмора  -  наши друзьЯ.  ‘нова схватили плачущего
ђетилла подмышки и  безжалостно потащили  его наружу. ќвриху  поневоле стало
жалко  его. Ћбидно, конечно, было  платить  лишние деньги,  но какие  деньги
стоЯт того, чтобы... Ћн  покосилсЯ на  ‚олкодава и увидел, что венн наблюдал
за  происходившим с полным безразличием. ’ак, словно суета этого мира уже не
имела к нему отношениЯ. Џотом ‚олкодав перевел взглЯд на  курившуюсЯ свечку.
€ вдруг сделал некое движение одними  плечами. ќврих Явственно видел, что он
не поднимал рук и вообще не  прикасалсЯ к свече. Ћднако та слетела со стола,
словно сбитаЯ мощным,  резким ударом.  ‘тукнула в  стену и погасла, падаЯ на
пол...
     Љрепость  стоЯла  поодаль  от  города, там,  где  окаменевшими  волнами
вздымались последние утесистые отроги ‡аоблачного крЯжа. „орога шла вверх, и
ќврих времЯ  от времени оглЯдывалсЯ  на хлопотливый муравейник тин-виленских
улочек  и  пристаней,  заполнивший оба  берега изогнутой бухты. „альше  было
море;  горный хребет  без  раздумий  шагал  в него с берега,  превращаЯсь  в
отдельные острова и наконец совсем исчезаЯ, словно шипастый хвост дремлющего
дракона.  Ѓесчисленные острова  зеленели  и  кое-где на  высоких местах  уже
вспыхивали осенними красками, а под отвесными  обрывами  скал  во  множестве
сновали мелкие кораблики и юркие  лодки.  ђыбы там, как говорили, количество
было неимоверное, не говорЯ  уж о крабах,  водорослЯх и съедобных моллюсках.
…ще  два  днЯ  назад  ќврих  полной  грудью  пил бы  Ясный  морской  воздух,
превозносил суровую красоту, дарованную здешним местам, и заранее подыскивал
слова,  чтобы  достойным  образом ее  описать. ‘егоднЯ он  смотрел вокруг  с
недоумением:  зачем?.. Љрасивый,  работЯщий и зажиточный город,  где  каждаЯ
улица упиралась в причал; утреннее море и благодатные острова - зачем?..
     ‚олкодав молча шел рЯдом с  аррантом, полуседаЯ грива распущенных волос
мела его по лопаткам. ‚доль спины  пролег ‘олнечный Џламень и  при  нем  два
тЯжелых  деревЯнных  меча,  Њыш  сидел на  плече  и времЯ  от  времени  тихо
попискивал,  прижимаЯсь к шее хозЯина. „ва пешехода уже миновали  знаменитые
Яблоневые сады, где длЯ  зверька  навернЯка  была уйма всЯкого интересного и
заманчивого, но маленький  любопытный летун так ни разу  и не  отлучилсЯ. Ќа
другом плече венна  висела котомка с самыми необходимыми пожитками. ‡апаснаЯ
рубашка,  вЯзанаЯ безрукавка,  миска с ложкой и  кружкой, мыло,  гребешок  и
‡елхатов  трактат... чего еще?.. Џрочее  немногочисленное имущество осталось
на  сохранении у Ђйр-„онна. Љогда ‚олкодав вернетсЯ, он его заберет. ’о есть
- если вернетсЯ.
     Ќакануне вечером ќврих употребил все свое красноречие,  пытаЯсь убедить
венна  отказатьсЯ от безнадежного предприЯтиЯ. Џеред рассветом, когда  плохо
спавший аррант придумал уже вовсе неотразимые доводы и вылез  наконец из-под
смЯтого одеЯла, ‚олкодава в комнате не оказалось. ќврих не без труда отыскал
его у Ђйр-„онна на кухне. ‚енн, успевший посетить баню, сушил волосы у огнЯ,
и перед  ним, само собой, тоже  курилась  душистым паром мисочка  шерха. Ћн,
может, в  самом  деле  способен  был не  пьЯнеЯ  проглотить  жбан  сивушного
трактирного пойла, но головную боль следовало лечить. ќврих встретилсЯ с ним
глазами, и тщательно приготовленнаЯ  речь  умерла нерожденной. ‚се было  уже
решено.
     Љрепость - овеществленнаЯ  песнь во имЯ  Ѓлизнецов - была  выстроена на
славу. € ее создателей Явно не  волновало, что в  ’ин-‚илене,  управлЯвшейсЯ
советом  кончанских старейшин,  царил крепкий  порЯдок,  а могущественных  и
жадных  народов,  способных  покуситьсЯ  на процветающую  "Њладшую  ‘естру",
поблизости  просто  не  имелось.  ‡амок  был  возведен  даровитыми  зодчими,
определенно понимавшими  толк в войне  и  осадах, и деньги на строительство,
по-видимому,  тратили не жалеючи. ’вердынЯ  Ѓлизнецов как  бы венчала  собою
крутой каменистый  холм, вырастаЯ из неприступной  скалы  и возносЯсь к небу
башнЯми и зубчатыми стенами.  €змерив их взглЯдом, молодой аррант затосковал
еще больше. „умать  о  скрытном проникновении в подобное место было поистине
самонадеЯнно...
     ЏустыннаЯ дорога  между тем подобралась  к последнему повороту.  ‡оркие
глаза сторожей, смотревших со стен, навернЯка уже ощупывали  двоих путников,
шедших из  города. ‘  этого расстоЯниЯ, впрочем,  еще нельзЯ  было различить
лиц, и ‚олкодав остановилсЯ:
     - ‚се, хватит менЯ провожать...
     ќврих стоЯл молча и  только кусал  губы, но, видно, на лице у него было
написано столько всего разом, что ‚олкодав вдруг виновато развел руками:
     -  ’ы  менЯ  прости... Ќу  не  могу Я  ее бросить. “ченый аррант быстро
шагнул к нему и обнЯл что было силы, уткнувшись лицом в плечо.
     - Ѓрат... - выговорил он задыхаЯсь.
     Ћн  еще хотел  добавить что-то  нелепое, глупое и совершенно  ненужное,
вроде того, чтобы ‚олкодав уж как-нибудь поберегсЯ и дал  слово, что уцелеет
в предстоЯщем ему  деле... горло  перехватило окончательно, и венн заговорил
первым. Ћн сказал:
     -  џ  про  этого  ђатхара  слышал  только хорошее, но ты  все  равно...
поедешь, береги себЯ по дороге. ‚ы, ученые... вечно во все впутаетесь...
     ќврих кое-как  оторвалсЯ  от  него,  поднЯл ставшие  почему-то  мокрыми
глаза. ‚олкодав был выше ростом и смотрел на него сверху вниз. „ействительно
как брат на брата. ‘тарший на младшего. Ќаверное, всему виной была их долгаЯ
привычка друг к другу, помноженнаЯ  на  близкое расставание и понЯтный страх
ќвриха  перед  внезапной необходимостью  путешествиЯ в одиночку...  в общем,
полуграмотный  венн, молчун  и порЯдочный самодур, с его приводЯщими в  ужас
понЯтиЯми о чести  и  справедливости -  этот венн отчего-то вдруг  показалсЯ
ќвриху самым близким  и родным существом на  свете.  ‘таршим  братом. Њудрым
пестуном  и  защитником  юного  умника,  который  только и способен кичитьсЯ
книжной премудростью, а на самом-то деле...
     Џеред  внутренним  взором проплыла  улыбка ‘игины, он вспомнил ‡асечный
крЯж и  свой  тогдашний  страх потерЯть ‚олкодава.  € почему  мы пристальнее
вглЯдываемсЯ  в  ближних  и начинаем  по-настоЯщему  ценить их  только когда
судьба готовитсЯ  разлучить нас  навеки?.. Џочему только  у последнего  краЯ
вспоминаем все недосказанное, спохватываемсЯ о доброте и участии, которых не
проЯвили,  пока  времени было  в  достатке?.. Ђ  если несчастьЯ  всетаки  не
происходит,  почему  мы  тут  же  забываем  собственные  горЯчечные обеты  и
начинаем вести себЯ совершенно по-прежнему?.. Њысль о  том, что  вот  сейчас
они  расстанутсЯ и, очень  возможно, не  увидЯтсЯ  более никогда,  оказалась
невыносимой. ќврих  снова притЯнул к  себе  спутника и  с  трудом протолкнул
пересохшим горлом слова:
     - Џрости менЯ, ‚олкодав...
     -  ‡а что? - удивилсЯ тот. -  ќто  ты  на менЯ не сердись... Я тебЯ всю
дорогу, по-моему, обижал... а теперь вот бросаю.
     ‹ицо у венна выразительностью  не отличалось, но  ќврих посмотрел ему в
глаза и увидел в них все то же, о чем только что думал сам. ‚прочем, длилось
это недолго.
     ‚олкодав оглЯнулсЯ на крепость и убрал руки с плеч ќвриха:
     - ђассмотрЯт еще... ’ы иди... брат.
     –еплЯтьсЯ друг за дружку и оттЯгивать расставание - это  не длЯ мужчин.
ќвриху понадобилось немалое  напрЯжение воли, чтобы  повернутьсЯ к ‚олкодаву
спиной и пойти назад по  дороге. Џравду  сказать, он мало  что  видел  перед
собой, дыхание сипело  в  груди, и  слева за ребрами  глухо давила  какаЯ-то
тЯжесть.  Ќеожиданно  в  воздухе  перед  ним   возник  Њыш.  Џротив  всЯкого
обыкновениЯ  зверек  повис  у  арранта  прЯмо  перед лицом, а  потом вытЯнул
мордочку и смачно лизнул его в нос. ‡аверещал, взвилсЯ над головой и исчез.
     ‡а поворотом дороги, когда крепость уже  скрыли рослые  густые кусты, с
обочины навстречу  ќвриху поднЯлись два дюжих  молодца.  Ћни Явно дожидались
здесь именно  его,  и слезливаЯ  скорбь, только что заслонЯвшаЯ  длЯ арранта
весь мир, вмиг  улетучилась: ќврих живо  встал в  стойку, рука потЯнулась  к
мечу, губы сами собой приготовились растЯнутьсЯ в зловещем оскале. ‚олкодав,
наверное, еще и до ворот не дошел, пронеслось по закоулкам сознаниЯ, а Я без
него уже...
     ‘тарший из парней примирительно поднЯл ладони:
     - Њы здесь не  за  тем, чтобы  нападать на тебЯ,  почтенный...  ЊладшаЯ
семьЯ великого ‘онмора рада послужить его друзьЯм, приехавшим из-за морЯ. ’ы
позволишь нам сопровождать тебЯ и, если понадобитсЯ,  ограждать от ненужного
любопытства?..
     ‘о  стен замка хорошо  видели, как  два  человека прощались  у поворота
дороги, после чего один,  спотыкаЯсь, поплелсЯ  обратно  к городу, второй же
решительно  прошагал прЯмо  к  воротам,  а  подойдЯ  - взЯлсЯ  за  увесистое
бронзовое кольцо и трижды гулко бухнул им в проклепанную дубовую створку.
     ‘разу  же заскрипели мощные петли, и половинка  ворот приоткрылась, ибо
гласит одна из заповедей Ѓлизнецов:
     "…сли к тебе стучатсЯ - открой".  ‘ледует  неукоснительно соблюдать эту
заповедь, по  крайней мере  когда  стучащий  одинок  и опасности  длЯ  целой
крепости с воинами уж точно не представлЯет.
     - ‘вЯты Ѓлизнецы, прославленные в трех мирах, - сказал ‚олкодав и вошел
внутрь, отчетливо понимаЯ, что делает, может статьсЯ, последние вольные шаги
по земле.
     -  €  Ћтец €х, Џредвечный  и  Ќерожденный, - ответил молодой  стражник,
стоЯвший,  как  полагаетсЯ  стражнику,  в  кольчуге  и   застегнутом  шлеме.
—увствовалось,  что нанЯли его  совсем недавно: почетный долг  службы еще не
превратилсЯ  длЯ  него  в  опостылевшую  обЯзанность,  а  начищенный  доспех
оставалсЯ  предметом  гордости  и  заботы,  ради   которого  стоило  терпеть
неудобство. - —то за дело привело тебЯ, добрый человек, в „ом Ѓлизнецов?
     ‚озраст вошедшего было непросто  определить. Љогда-то  русые,  а теперь
изрЯдно поседевшие  волосы,  безобразный шрам  на лице, сломанный нос, сиваЯ
борода и  такие  же усы... очень  спокойные серо-зеленые глаза, в которых не
было ни волнениЯ, ни боЯзни, ни любопытства. ‚ общем, прирожденный убийца. €
оружиЯ более чем  в  достатке.  Њолодой  воин,  повидавший немало наемников,
сразу  решил,  что  раскусил,  с  кем имеет  дело. ‡наем-знаем,  мол, мы эту
породу.  Џравда,  отнюдь  не  у  каждого  наемника  висел  за  спиной  такой
замечательный  и определенно очень  дорогой меч. €  не у каждого  на  плече,
настороженно озираЯсь, сидела большаЯ летучаЯ мышь.
     -  џ  слышал,  - сказал  ‚олкодав, -  будто Џрославленные в трех  мирах
прислали в этот свой „ом учителЯ, умеющего сделать воина непобедимым...
     -  Ђ-а,  -  понимающе  кивнул  стражник.  €  окликнул своего  товарища,
стоЯвшего по ту сторону толщи стены: - ‘кажи там, пусть  разыщут €збранного-
“ченика, это  к нему!..  - €  поЯснил  ‚олкодаву: - ‘ейчас придет  €збранный
“ченик, брат  •ономер...  то есть, конечно, если он уже  закончил наставлЯть
новичков... Ћн посмотрит, на что ты годишьсЯ, и решит, можно  ли тебе  будет
остатьсЯ.  ’ы  пока  проходи... Ћтдохнешь немного, если  придетсЯ подождать,
хорошо?
     €збранный “ченик, брат •ономер. Љивнув, ‚олкодав вошел в  передний двор
замка и оглЯделсЯ. так и поймешь, почему крепости, первоначально выстроенные
от врагов,  неизбежно превращаютсЯ  в тюрьмы. Ћн уже чувствовал себЯ почти в
заточении. Ћщущение было жутким. ‡ачем его вообще выстроили, этот  замок? Ћт
кого тут спасатьсЯ? €ли это на всЯкий случай, на будущее?..
     - Ђ  мы уж думали,  ты  в храмовую библиотеку идешь, - блеснул молодыми
зубами  стражник,  несший  службу  во  дворе.  ‚ооруженные молодцы,  как раз
подошедшие сменить его, дружно захохотали.
     -  ЃольшаЯ библиотека-то?  - не  обидевшись,  спросил  ‚олкодав. Џарень
ожидал  совсем  другого и не  смог сразу придумать остроумный  ответ. ’олько
буркнул что-то, дескать, за всю жизнь не прочтешь. € замолчал.
     Ќад внутренними  воротами  красовались резные, чудесной  работы, образа
Ѓлизнецов. ЋбнЯв друг друга за плечи,  божественные ЃратьЯ ласково улыбались
входЯщим. ‘тарший,  в красных  одеждах - он  выглЯдел чуть суровее, - притом
еще  как  бы  заслонЯл и  оберегал  Њладшего,  облаченного в  нежно-зеленое.
Џрекрасные, полные достоинства юные лица, золотое сиЯние, лучащеесЯ от рук и
голов... ‚олкодав  поймал себЯ  на  том, что  пристально вглЯдываетсЯ  в лик
Њладшего, ища в нем черты сожженного на •аран Љиире. Џотом ему померещилось,
будто  деревЯнное  изображение было некоторым образом не полно.  Ќу конечно,
дошло до него краткое  времЯ спустЯ. Њежду Ѓлизнецами, обнимаЯ  Ћбоих и сама
заключеннаЯ в  €х  объЯтиЯ,  должна  была бы улыбатьсЯ  €х Њать. „еревенскаЯ
дурочка,  ‘умасшедшаЯ  ‘игина, повсюду  искавшаЯ ‘ыновей и наконец-то,  надо
думать,  €х обретшаЯ в надзвездном краю...  „околе со ‘таршим  Њладший  брат
разлучен...
     Љак  же  так, сидЯ  на  солнышке у нагретой стены, задумалсЯ  ‚олкодав.
Џочему  нам  с  ќврихом выпало  …е  сопровождать? ‘колько  последователей  у
Ѓлизнецов - а  ведь мы  с ним ни разу  €м не  молились? €  там, в горах, мой
•озЯин  ѓромов пришел,  мне на выручку, хотЯ Ћн-то  уж  знал, что  Я, сам не
подозреваЯ того, взЯлсЯ отстаивать Ѓога чужой веры?.. Њожет ли так быть, что
мы,  люди  разных кровей, поклонЯемсЯ  Ћдним  и ’ем же,  только  под разными
именами? Њожет  ли так быть, что  ‘оздавшие Ќас ЯвлЯлись  к  народам  в  том
облике  и с той Џравдой, длЯ которой эти народы  были готовы? € ‘игина, Њать
Ѓлизнецов, на самом деле есть наша ‚еликаЯ Њать †ива, ‚ечно  ‘ущаЯ  ‚овне?..
€,  значит,  нет ложных и  истинных вер,  а есть только добро и зло  в самом
человеке?.. €  ‚ысшие, окруженные благими душами живших прежде  нас?..  Ћни,
наверное, улыбаютсЯ, слыша те имена, которыми мы здесь, на  земле, по-детски
€х  наделЯем. € горько скорбЯт, когда мы  идем  друг на дружку войной, силой
доказываЯ, чьЯ вера  лучше... Њожет ли такое быть, прадед ‘олнце.  €ли ’ы за
подобные помыслы на менЯ и светить теперь не захочешь?..
     ‘олнце улыбнулось ему с высоты.
     Ѓрат •ономер не заставил себЯ долго ждать. Љогда он вышел из внутренних
ворот,  венну сразу бросилось  в глаза,  что он  был не  в обычном жреческом
двуцветном облачении.  ’о  есть цвета-то остались  и  даже  с  прошлого раза
сделались как будто  Ярче, но украшали они  теперь не полотнЯное  одеЯние до
пЯт,  а  короткую  рубашку, из-под которой  выглЯдывали  грубые  потасканные
штаны.  €  было  похоже,  что  €збранный “ченик только  что  вытирал  голову
полотенцем, умываЯсь после каких-то трудов. ‚олкодав  легко догадалсЯ, после
каких именно.
     - ‘вЯты Ѓлизнецы...  - начал  было брат •ономер, но тотчас осексЯ:  - џ
уже где-то видел тебЯ, Язычник?..
     ѓолос  у  него   тоже   был  прежний,  красивый  и  звучный,   воистину
предназначенный отдаватьсЯ под сводами храмов и разноситьсЯ над многолюдными
площадЯми. ‘ таким голосом только и провозглашать истины во имЯ Ќебес.
     - ’ри года  назад ты проповедовал в ѓалираде,  - ответил  ‚олкодав. - џ
был там в то времЯ.
     - Љак же, помню, - подходЯ и останавливаЯсь, медленно произнес •ономер.
Џотом  в его глазах поЯвилась  едва заметнаЯ  насмешка:  -  ‚  те времена ты
кое-чего стоил на  мечах... в  чем мы и убедились, к немалой нашей досаде. Ђ
теперь,  значит,  решил  поучитьсЯ искусству  безоружного  боЯ?  €  пришел к
Ѓлизнецам, на которых воздвигал когда-то хулу?..
     - џ молюсь  своим Ѓогам и не восстаю на чужих, - повторил ‚олкодав. - џ
и тогда Ѓлизнецов не хулил и теперь не намерен. € вот что.  џ сюда пришел не
учитьсЯ.  џ пришел сказать, что пора вам выгнать  Ќаставника,  который  учит
плохо и неправильно, и нанЯть менЯ вместо него.
     Ћн выговорил эти слова медленно, веско и так,  чтобы слышали все. ѓолос
он повышал  редко, но когда требовалось - умел. Ћн был заранее готов к тому,
что  последовало, и не вздрогнул от хохота, обрушившегосЯ со всех сторон. “†
верно, среди мужчин в крепости не осталось  ни одного, кто бы не испытал  на
себе  грозную руку  Љан-Љендарат или  ее  лучших учеников.  Ћскорбившись  за
хозЯина, Њыш злобно зашипел и по привычке полез было на  волосы, но ‚олкодав
легонько трЯхнул головой, и понЯтливый зверек вновь притих на плече.
     -  ’ри  года  назад ты  был очень  наглым  молодым парнем,  Язычник,  -
отсмеЯвшись,  покачал  головой брат •ономер. - ‘ тех пор у тебЯ  прибавилось
седины, но наглость, Я смотрю, еще не  повышибли. ’аким, как  ты, не место в
нашей обители. Њы здесь радуемсЯ людЯм смиренным и скромным, любЯщим учитьсЯ
во славу Ѓлизнецов, а не кричать с порога, что они лучше всех. “•Ћ„€.
     - ќй,  Язычник, ворота вот здесь, - окликнул молодой стражник, тот, что
приглашал  ‚олкодава  внутрь. ‚оины и  молодые жрецы, оказавшиесЯ во  дворе,
останавливались посмотреть, чем кончитсЯ забавное происшествие. Њногие жрецы
были  крепкого сложениЯ  и  в  таких  же  коротких  одеЯниЯх,  как  •ономер.
“ченики...
     ‚енн не двигалсЯ с места.
     -  џ  сказал  то, что  сказал,  - повторил  он.  -  € докажу,  если  ты
пожелаешь.
     -  џ  не желаю,  -  махнул рукой €збранный  “ченик. - ‚ыкиньте  его  за
ворота, и пусть это послужит уроком другим гордецам вроде него!
     ‚олкодав  стоЯл  по-прежнему  неподвижно,  всем  телом   чувствуЯ,  как
разбегаетсЯ  по жилам светлое вдохновение боЯ. Џочти такое же, как некогда у
Џрепоны, только, если возможно,  в некотором роде  чище  и выше. Ќечто вроде
восторга, когда  землЯ под ногами и небо над головой кажутсЯ едиными с твоим
собственным телом. ќту схватку он должен был выиграть. Ћн ее выиграет. € что
за  беда,  если  станет она  последней?  Џрадед  ‘олнце  смотрел на него  из
пронзительно-синей бездны. Ћн видел его правоту.
     ‚енну  не  понадобилось оглЯдыватьсЯ на двоих стражников, протЯнувших к
нему  сзади  не  занЯтые копьЯми  руки.  ‘толь Яркого  прозрениЯ  он еще  не
испытывал. €х намерениЯ  показались ему  двумЯ  Языками красноватого  света,
медленно-медленно устремившимисЯ к его вороту и плечу...
     ‘торонние наблюдатели видели только, как, сердито крича, взвилсЯ Њыш, а
дальше произошло непонЯтно что, и стражники, здоровые  тертые ребЯта, сперва
влепились друг в дружку, а потом вместе,  как набитые  сеном куклы,  клубком
перепутанных рук и ног завалились  наземь, только шлемы лЯзгнули  о каменные
плиты двора.  ‚олкодав осталсЯ стоЯть где стоЯл. Ѓыстрый шаг вперед, потом в
сторону и обратно - обученный глаз нужен, чтобы рассмотреть.
     -  Ќу? - спросил  он  без  насмешки, по-прежнему глЯдЯ на  •ономера.  -
‘ледует ли со мной разговаривать?..
     ЋпасалсЯ он только  одного. …сли гордынЯ €збранного  “ченика  перевесит
все прочие чувства и •ономер попросту натравит на него стражу, сколько ее ни
есть в этой крепости.  —то ж,  тогда  останетсЯ выхватить ‘олнечный  Џламень
и... Џеснь ‘мерти по себе самому он всЯко давным-давно спел...
     Ѓоги, присматривающие за земными делами ‘воих чад, не попустили. ѓлаз у
•ономера оказалсЯ наметанный: все, что следовало рассмотреть, рассмотрел.
     -  ’а-ак, - протЯнул  он,  покуда стража приходила в  себЯ  и мешкала в
ожидании  новых  приказов.  - Ђ  ты прав, Язычник, нам  с тобой  есть о  чем
побеседовать... Џравда, эти двое ничему еще не обучены, так что  не надейсЯ,
друг мой, на повторение легкой удачи. ‚о имЯ  ЏросиЯвших сквозь века, сейчас
мы посмотрим, на что ты годен против менЯ!
     Њыш, понимаЯ,  что может лишь  помешать ‚олкодаву, взлетел на  подпорку
навеса, покрывавшего вход в какие-то погреба, и замер на ней мохнатым черным
комком,  только  глаза,  отражаЯ солнечный  свет,  временами  сверкали,  как
драгоценные капли. Њежду  тем  народу  во  дворе  заметно прибавилось:  люди
столпились вдоль стен и вышли на деревЯнные галерейки, лепившиесЯ к каменной
кладке на высоте человеческого роста. Ѓыло похоже - новичок  оказалсЯ птицей
не из самых обычных.  ‘ледовало посмотреть, как получитсЯ с ним у €збранного
“ченика.
     Ћни без  лишней спешки крались  навстречу  друг другу,  то  есть кралсЯ
жрец, а ‚олкодав просто шел и знал, что сейчас произойдет. ‚ернее, знало его
тело; разум присутствовал безмолвно и безучастно, взираЯ со стороны. ‚енн не
любил нападать первым,  но  мало  ли чего он не любил. Ћн  понЯтиЯ  не имел,
насколько на самом деле хорош  был  •ономер,  да его это и не волновало.  Ћн
начал движение, когда до "расстоЯниЯ готовности духа" оставалась  еще сажень
с  лишком. Џлывущий, скользЯщий то ли шаг, то ли прыжок покрыл и эту сажень,
и еще ровно столько, сколько было надо. Џальцы венна оплели крепкое запЯстье
жреца.  ‘ам  ‚олкодав  на  его  месте  уже  давно  смещалсЯ  бы  в  сторону,
разворачиваЯсь, не даваЯ вцепитьсЯ как следует  и  ища у противника слабину,
но •ономер не успел и попалсЯ. …сли по совести, то, на взглЯд ‚олкодава, бой
был уже кончен.  Ћн мог бы  сломать  ему  руку, если бы захотел.  €ли  вовсе
выдернуть  из  сустава.  €ли  швырнуть  •ономера в  любую сторону  так,  что
€збранного “ченика не поставил бы на  ноги и сам великий ‡елхат. ‚олкодав не
сделал ни того, ни другого, ни третьего:  не за этим сюда пришел. Ћн выждал,
пока •ономер  опомнитсЯ  и  довольно  ловко начнет  отвечать  ему "сломанным
веслом", потом вписалсЯ в  его движение и  увел  опускавшуюсЯ  руку  наверх.
Љанкиро в понимании  €збранного “ченика было  таким же недоделанным, как и у
злополучного наемника  с ‡асечного крЯжа. Џротив не слишком ловкого человека
оно еще могло бы сработать. Џротив ‚олкодава... †рец отшатнулсЯ от раскрытой
ладони, возникшей  перед лицом, ‚олкодав проник  под его локоть (как был - с
мечами и мешком за  спиной:  они ему не мешали), и •ономер сперва взвилсЯ на
цыпочки, потом  рухнул  на  четвереньки  и  наконец  вжалсЯ  в землю  лицом,
дергаЯсь всем  телом и словно пытаЯсь зарытьсЯ под каменную мостовую.  Ђ что
еще остаетсЯ, если казнЯщаЯ боль пронизывает слипшиесЯ пальцы  и раскаленной
иглой бьет сперва в запЯстье, а потом через локоть в самую спину...
     ‚олкодав выпустил  его руку.  ЏроверЯть, станет  ли •ономер  просить  о
пощаде,  ему  не хотелось. ђавно как и увечить  его.  ‚ этом просто  не было
необходимости.
     - ‚ставай, - сказал венн. - •отел испытать менЯ, испытывай.
     €збранный  “ченик мгновенно перекатилсЯ  в  сторону (Ќикогда не вставай
навстречу!   ‘перва  отдались   от  него...  -  поучала  когда-то  ‚олкодава
седовласаЯ Њать  Љендарат) и вскочил прыжком,  выбросив ноги.  ‘норовисто  и
красиво,  но  венн на  его  месте этого  делать  бы не стал.  Њожно, вот так
взвившись пружиной,  как  раз и налететь на  кулак.  —то и  произошло.  Ќадо
отдать  должное  •ономеру: он  успел  вновь  изогнутьсЯ  назад и  упасть  на
лопатки, уберегаЯ нос  и глаза. Љогда  ‚олкодав  отступил,  молодой  жрец  -
быстро же усвоил науку - бросил себЯ  назад через  голову, снова  взлетел  с
земли и тотчас наметилсЯ кулаком венну в лицо.
     …му, наверное, казалось, будто удар был быстрым. ‚олкодав  рассмотрел у
него на скулах красные пЯтна и понЯл, что •ономер досадовал и сердилсЯ: его,
€збранного “ченика,  валЯли в пыли как щенка, да притом на глазах у людей! “
тех самых,  привыкших  смотреть ему в  рот  во  всем,  что  касалось  выучки
‚оинствующих Ѓратьев!.. ‘трасть, жгущаЯ, душу, не добавлЯет телу проворства.
ЌастоЯщее канкиро - это когда враждебность, готоваЯ тебЯ истребить, остаетсЯ
почти незамеченной. Љулак  •ономера плыл вперед целую вечность.  ‚олкодав не
стал ни отводить его,  ни отбивать: прЯнул на полшага вперед, влилсЯ телом в
движение  “ченика, поневоле валившегосЯ в пустоту, и, выпрЯмлЯЯсь, несильным
толчком отправил его наземь. Ќа сей раз  •ономер упал не так ловко. ‡ачем-то
выставил руку,  точно  ничему  не  обученный горожанин, поскользнувшийсЯ  на
заснеженной луже...  “дар  о  камни болезненно  отдалсЯ в  ключице.  •ономер
непроизвольно сжалсЯ и  осел,  глЯдЯ на ‚олкодава, замершего рЯдом в грозной
готовности.   Љрасные  пЯтна  на  лице  молодого  жреца  сменила   сероватаЯ
бледность.  ‡лобу,  обиду и раздражение  сдул холодный ветерок страха. ‚ремЯ
остановило  свой  бег. ‘делалось как-то не до того, что там  скажут теперь о
его умении  старшие •рама и те, кого он сам  пыталсЯ  учить. ‚ шаге  от него
стоЯл венн, и  был смертью, и  на том кончалась  ‚селеннаЯ.  ‚олкодав  стоЯл
неподвижно, не пыталсЯ замахиватьсЯ и вроде даже не смотрел на поверженного,
но  присутствие было  таково,  что  жрец понЯл  всем своим  существом:  этот
человек сотворит с ним, что пожелает. € никто не остановит его. „аже стража,
неуверенно поднимавшаЯ самострелы.  €бо знает он, этот Язычник, нечто такое,
о чем они здесь, в крепости, доселе не подозревали.
     Џотом венн  чуть отступил,  и жуткое ощущение тотчас  рассеЯлось. ‚ремЯ
потекло дальше, и •ономер  поднЯлсЯ, придерживаЯ ноющее плечо. …го все же не
зрЯ величали €збранным “чеником. ‘вои тридцать два года  он провел отнюдь не
в книжной тиши и не раз готовилсЯ положить жизнь во имЯ Џрославленных в трех
мирах и Ћтца €х,  Џредвечного и  Ќерожденного. € теперь,  едва осознав,  что
осталсЯ в живых, он  уже силилсЯ разобратьсЯ в случившемсЯ. Ћн сам знал, что
кое-что  может.  Ћн  забавлЯлсЯ,  безо  всЯких  поддавок  валЯЯ  здоровенных
наемников, приходивших наниматьсЯ  в учение. Ћн всей душой  отдавалсЯ новому
делу  и даже вообразил в греховной гордыне,  будто Ќебесные ЃратьЯ  наделили
его особенным даром и пожелали сделать ‘воим возлюбленным воином...  ’ак что
же случилось  сегоднЯ?  ‘казать, что он проиграл венну,  значит  не  сказать
ничего.  ‚  присутствии  этого  человека  мастерство   •ономера   просто  не
существовало.  …го,  €збранного  “ченика,  смели,  как  подхваченный  ветром
листок, и, как этот листок, он был беспомощен  и бессилен. Џритом что  венн,
по всей видимости, не пустил в ход даже доли того, на что был способен...
     -  Ќу? - тихо сказал ему ‚олкодав.  - „авай сюда лучших, сколько  их  у
тебЯ есть.  ‡авЯжи мне глаза, а  им дай по мечу. € пускай  попробуют хотЯ бы
коснутьсЯ менЯ...
     Џрадед ‘олнце смотрел на любимого внука со свЯщенных небес, и намерениЯ
каждого человека во дворе были  очевидны, хоть  с открытыми глазами, хоть  с
закрытыми. Њыш снЯлсЯ с облюбованной жерди и перелетел хозЯину на плечо.
     - џ  рад,  что ты пришел  сюда как „руг,  - улыбаЯсь ответил  €збранный
“ченик. Ћн принЯл решение. -  џ был заносчив с  тобой, и ты мне  напомнил  о
моих многочисленных  несовершенствах. Љак, впрочем, и в  тот раз, когда твой
меч подсказал нам  ошибочность изобличениЯ  ересей  перед Язычниками, еще не
познавшими  ‘вета,  џ могу  только поблагодарить тебЯ. Џойдем со мной! ‡десь
есть кому оценить твое искусство по-настоЯщему...
     •ороню  говоришь,  подумалось  ‚олкодаву.  “меешь  проигрывать.  “меешь
извлечь выгоду из проигрыша и сделать былого противника другом. Ђ кто обещал
Њатери Љендарат каждый день сжигать у нее перед окном человека?.. Ќе ты?..
     Ћн  молча  двинулсЯ  со жрецом  через  внутренние ворота.  ‡а  воротами
открылсЯ  двор пошире того первого. Ћн не был полностью замощен: посередине,
на вытоптанной  земле, силилась даже  расти  травка. ‡десь, у самой  вершины
скалы, каким-то невероЯтным образом бил сильный родник наполнЯвший  колодец.
‚озле  колодца  смеЯлось  и  обливало  друг дружку водой не  меньше  десЯтка
молодых  мужчин. Ђ чуть  поодаль,  на маленьком коврике,  отрешенно  сидела,
склонив седую голову, сухонькаЯ старушка.
     ‚олкодав  знал,  что  сейчас  сделает  €збранный  “ченик.  ‚ самом деле
завЯжет  ему глаза, а парнЯм даст по мечу. Ђ когда они устанут бегать вокруг
него - предложит ему поединок со жрицей. € он сойдетсЯ с Њатерью - Љендарат.
перед которой он  всегда был  еще беспомощней, чем •ономер нынче - перед ним
самим. ‘ Њатерью Љендарат, битьсЯ против которой было все равно что посЯгать
на ‡емлю и Ќебо... € она не пожелает ему уступить, ибо не сочтет себЯ вправе
передать  свое тЯгостное  служение кому-  то другому. € ему - в особенности.
€бо думает,  будто  видит  его  насквозь, и то, что  она  там видит,  ей  не
очень-то  нравитсЯ.  ‚олкодав шел вперед.  Ќи  гнева, ни жалости, ни скорби.
Ќастала пора отказать себе во всех чувствах, способных возмутить спокойствие
духа.  Џерестать  быть   человеком,   чтобы  совершить  достойное  человека.
‚дохновение  струилось по жилам, наполнЯЯ музыкой мир, и  музыка была сродни
той,  что  неслышимо  исходила  от  окутанного  светом  Џрестола  Ѓогов  над
ѓлорр-килм Ђйсах. ѓремел торжествующий гром,  и  где-то в  отдалении смолкла
Џеснь ‘мерти.  …е  больше не было. Ќи  победы, ни  поражениЯ.  Ќи  жизни, ни
смерти. €менем Ѓогини, да правит миром ‹юбовь...
     Љан-Љендарат устало повернулась и нехотЯ поднЯла глаза посмотреть, кого
привел с собой €збранный “ченик.
     „ождь шуршал по  берестЯной крыше  клети, струилсЯ наземь  и утекал  по
долбленым желобкам в большую врытую бочку. ‘наружи дотлевал мокрый серенький
день, но внутри Ярко горели лучины, ронЯЯ в корытце рдеющие угольки. „евочка
тринадцати  лет от роду  и  ее  мать сидели  на  низких  скамейках, разбираЯ
подсохший чеснок,  и плели его в косы, перемежаЯ шуршащие белые хвостики длЯ
крепости  мочальной  веревкой.  „о следующего урожаЯ будут висеть по стенам,
распространЯЯ славный дух и отгонЯЯ злобные немочи, вьющиесЯ подле живого.
     "‚от еще  капусту  заквасим, -  проговорила  мать,  - тогда  праздник и
соберем".
     ‘казав так, она покосилась на дочь,  но та отмолчалась. ‹овкие, уже  не
совсем  детские  руки  сноровисто  подхватывали  тугие  головки,  ребрЯщиесЯ
налитыми зубками. ’олько глаз девочка упорно не поднимала.
     Џод  общинным  домом  ЏЯтнистых Ћленей было устроено несколько  больших
погребов, тоже общинных: бери всЯкий, что понадобилось в хозЯйстве! ѓрибков,
соленых огурчиков, сметаны и капусты длЯ щей, Яблочко побаловатьсЯ -• сделай
милость, уважь! „ругое дело,  что и наполнЯли общинные  подполы  тоже каждый
как. мог. Љто-то все лето лазил на бортные деревьЯ, обихаживаЯ и блюдЯ пчел.
Љто-то лучше других  готовил впрок сало -  с него и  лило  семь потов, когда
закалывали свиней. Ђ кто-то, как Ѓарсучиха, любовно выращивал на всю большую
семью лук и чеснок...
     "•орошей  хозЯйкой  будешь, -  любуЯсь умелой работой девочки,  сказала
мать. - “мница ты у менЯ, доченька".
     Ћленюшка понЯла, куда она клонит, и еще ниже опустила голову.
     "•орошие  пареньки выросли у  соседей,  - продолжала мама. -  Ќадежные,
дельные. ѓодков через пЯть  справными  мужчинами станут. Ќе  срам  одного из
таких и в дом свой принЯть".
     „евочка отвернулась, с тоской глЯдЯ в бревенчатую стену, уже наполовину
завешанную  готовыми чесночными косами. Ћна знала,  что сейчас начнетсЯ. Љак
всегда - уговоры, потом укоризна,  потом слезы, крик и вопрошание  к ‘тарому
Ћленю,  за  какие  грехи  послал  семье в наказание подобное  детище.  Ђ еще
бывало, когда родимаЯ сразу хваталась за хворостину.
     "џ ведь знаю, про  кого все помышлЯешь, - неожиданно спокойно и грустно
проговорила мама. -  Џро  ‘ерого Џса, который ‹юдоеду за своих отомстил. Ћн,
конечно...  про  таких у нас песни  поют... Ќу а  как с  ним  жизнь жить, ты
думала?"
     Ћленюшка   медленно  поднЯла   голову.   ‘толь  далеко   ее  мечты   не
простирались. Љак  люди  жизнь с мужем живут, так  и она  собиралась. „ом...
Яблони в цвету, клонЯщие розовые ветви  на теплую дерновую  крышу... большой
пушистый  пес, дремлющий на залитом предвечернем солнцем крылечке... дорожка
между  кустами малины, утоптаннаЯ босыми ногами детей... ђослый мужчина идет
к дому, отрЯхиваЯ стружки с  ладоней.  Ћн кажетсЯ ей самым красивым,  потому
что она любит его...
     Ќегромкий мамин голос спугнул видение:
     "’ы хоть  попробуй представить его здесь,  в  семью взЯтого. —то  он  в
тишине нашей делать-то станет? Ћн, может, воин первейший, ну так у нас и без
него все воины, себЯ отстоЯть хватит, а больше куда?  Џосидит, посидит дома,
да и  потЯнет его опЯть в чужедальние  страны... € тебе и  ему  мука одна...
’акому женитьсЯ и в дом входить - что соколу в клетку..."
     Ћленюшка  вспомнила  взглЯд  и  неумелую  улыбку  ‘ерого Џса,  когда он
принимал ее бусину. Џринимал так, словно она  посулила ему нечто  несбыточно
доброе  и хорошее. Ќечто  такое,  на  что он  в доставшейсЯ ему жизни  уже и
надеЯтьсЯ перестал...
     Џредать его, ђазвеЯть эту надежду?..
     Ќо и в  маминых словах была своЯ правота. Љак знать,  а вдруг кажущеесЯ
предательство -  на самом деле длЯ  него же благо  великое?  ‡верЯ вольного,
лесного, на цепь посадить...
     "„умаешь,  не  знаю,  как  ты летом  налаживалась  из  дому  бежать?  -
неожиданно спросила  мама.  -  ‚се  знаю.  ‘пасибо,  дитЯтко, что  от  срама
избавила. Ћдумалась, возвратилась, не дала мне слезами горькими изойти..."
     Ћленюшка  вскинула глаза. Њама смотрела  на нее с  любовью  и  ласковой
заботой, без назиданиЯ,  без укоризны. € мудро, точно сама жизнь, что вершит
в  своей  каждодневности великую Џравду и дарует людЯм совсем не то счастье,
которое сулит манЯщаЯ сказка. ЌесбыточнаЯ...
     „евочка  всхлипнула,  по  щекам   покатились  слезы.  Ћна  вскочила  со
скамейки,  бросилась  к  матери -  нечасто  последнее  времЯ  это бывало,  -
уткнулась  ей  в мЯгкие колени  лицом и разревелась уже  вовсю, отчаЯнно,  в
голос, чувствуЯ, как гладЯт встрепанную голову родные теплые руки. ЏрижатьсЯ
к своему,  насквозь своему,  заново понЯть, что ты  не  одна, что  все будет
хорошо, что тебЯ  любЯт, жалеют и готовы простить... „а какое там! Џри самом
твоем  рождении заранее простили  все, что  ты  еще  родителЯм  причинишь...
ЊатеринскаЯ да  отеческаЯ  любовь, тепло знакомого  дома, объЯтие и ласка, в
которой тебе никогда не откажут... ‚от оно, счастье. —его еще захотелось?..
     ...„алеко,  далеко  в  насквозь  мокром  лесу  глухо и протЯжно  завыла
собака...
     ‘ветало.  ЏрозрачнаЯ пепельнаЯ  зарЯ разливалась по крепостному  двору,
зЯбкаЯ, негреющаЯ, неласковаЯ  в ожидании солнца. ’аков  взглЯд  только  что
встреченного человека, еще не согретый узнаванием, не оживший улыбкой.
     ‚олкодав  стоЯл  посреди внутреннего  двора крепости.  Ѓосиком,  снЯвши
рубаху. „евЯть молодых мужчин,  все как один ладные, проворные, со смышленой
искрой  в  глазах, переминались  с ноги  на  ногу и уважительно разглЯдывали
хмурого венна. ‘воего нового Ќаставника.
     Ћн  выстроил  их  в рЯд  и  не торопЯсь знакомилсЯ с каждым.  ‘мотрел в
глаза, выслушивал, что ему говорили. “ченики волновались, подыскивали слова.
Ћн был их  ровесником или почти ровесником, но каждому хотелось понравитьсЯ.
’очно мальчишкам, повстречавшим  взрослого воина. Љаждый помнил потрЯсение и
нереальность происходившего, когда, взЯв боевые мечи и смущенно посмеиваЯсь,
они окружили его, ослепленного плотной повЯзкой... и едва не перерубили друг
дружку, ибо  стоило им  сделать шаг,  как венн исчез  из смертельного круга,
метнулсЯ  тенью, сгреб кого-то  и отшвырнул под  ноги остальным...  и  пошел
ходить по  двору,  и  каждый, кто  вставал у него  на пути, летел в сторону,
терЯЯ бесполезный  меч, и вставал, оглЯдываЯ себЯ с трепетом - на местах  ли
руки и ноги... ’ак и не удалось им ни прикоснутьсЯ к нему, ни заново взЯть в
кольцо. Ђ  уж когда он потом сошелсЯ  с их прежней  Ќаставницей... ЏеснЯ  во
славу чего-то большего, чем победа, вот что это было  такое. € похвастатьсЯ,
будто хоть что-нибудь понЯл в этой песне, не мог ни один.
     -  ’ы?.. - спросил ‚олкодав  юного шо-ситайнца  с льдистыми  топазовыми
глазами,  раскосыми  на прокаленном  медном лице.  Џарень  поскреб  лохматую
льнЯную макушку, догадываЯсь, что "“ зрел ‘вет и решил  послужить Ѓлизнецам"
Ќаставника не удовлетворит.
     - Њой род два поколениЯ  враждовал с  Љанюками, - сказал шо-ситайнец. -
Љогда стали наконец замирЯтьсЯ во имЯ Ѓога Љоней, вышло, что кто-то из наших
мужчин должен покинуть страну. Ќу, Я и покинул. ’еперь всем все равно, где Я
и что делаю...
     - ’ы? - обратилсЯ ‚олкодав к  следующему. ‘ливово-черный мономатанец из
‚исивабави сверкнул ослепительными зубами:
     -  Ђ Я уже давненько наемничаю.  ’олько мне еще нигде не  платили,  как
тут.
     џ стану учить вас совсем не так, как Њать Љендарат. џ не  буду утаивать
хитростей и  сокровенного смысла  ухваток. ‚се отдам, что  сам знаю. Ќо вы у
менЯ поймете, что кан-киро - это ‹юбовь...
     - ’ы?.. - ‚олкодав уже смотрел в  лицо третьему. ќтот третий приходилсЯ
ему  соплеменником.  Њожет, поэтому он оказалсЯ единственным, кто недовольно
заворчал,  когда •ономер  велел  окружить безоружного.  ђусоголовый парнишка
девЯтнадцати  лет от роду,  с  чистой и нежной, как у девушки, кожей, но под
этой кожей сплетались и перекатывались ремни совсем не девичьих мышц.
     Ђ на левой щеке у парнЯ были две небольшие темные родинки.
     - џ  странствую во исполнение обета,  данного матери,  - теребЯ  косу с
гладкими, без бусин, завЯзками,  отвечал юный ‚олк. -  џ  поклЯлсЯ разыскать
своего старшего  брата, пропавшего много лет назад, или  хоть вызнать, какаЯ
судьба постигла его. Љогда Я пришел в страну нарлаков, одна почтеннаЯ стараЯ
женщина мне предсказала, что  Я найду следы брата  здесь, в ’ин- ‚илене. Ћна
была  немного сумасшедшаЯ,  эта бабушка, и сперва Я ей  не очень поверил, но
все остальное, что она мне предрекла, вскоре начало исполнЯтьсЯ...
     Ћн был в самом деле похож на своего  старшего брата.  Ћчень  похож.  Ќа
брата, не  ставшего  надсмотрщиком в  отпущенные  ему девЯтнадцать. ‚олкодав
узнал бы его и без приметных родинок на щеке. Ћн шагнул мимо него дальше:
     - ’ы?..
     ‘ветало.  Џрозрачный пепельный  свет разливалсЯ  над  морем,  делаЯ его
таким же  неласково-серым, как небо. ‘коро  взойдет солнце и  сперва окрасит
мир розовым  жемчугом,  а потом  подарит ему  пронзительную  золотую  синеву
осеннего днЯ.
     ’ри кораблЯ ђатхара Ѓуревестника, хищнаЯ боеваЯ "косатка" и две пузатые
"белухи"  с  товарами, на веслах миновали широкий полумесЯц залива  и теперь
ставили  паруса. ђатхар,  бывалый купец  и опытный воин, сам  стоЯл у  рулЯ,
отдаваЯ  команды  ватажникам.  Њореплавателем  его считали  непревзойденным.
„алекий и  опасный  -  осень всетаки, - переход к  Ћстровам не пугал его,  а
скорее радовал. ’ак радует дружескаЯ сшибка со старинным приЯтелем, когда  в
упоении  его  и  собственной  силой  не  имеют  значениЯ  ссадины и  синЯки,
причиненные медвежьим объЯтием.
     Ћн предлагал ќвриху относительное удобство общего покойчика на любой из
торговых лодий, но аррант выбрал "косатку". € сидел на  самой задней, обычно
пустовавшей скамье,  кутаЯсь в теплый  меховой плащ и уныло глЯдЯ на  берег.
Ќад серыми громадами предгорий возвышалась такаЯ же  сераЯ  крепость.  ‚чера
пополудни,  когда  они с  нарлаками из  Њладшей семьи уже замучились ждать и
ќврих, оберегаемый  двоими молодыми костоломами, от перенапрЯжениЯ  душевных
сил  даже  задремал под  кустом,  тЯжелые  ворота  все-таки  заскрежетали  и
отворились, и по каменной вымостке процокал копытцами маленький серый ослик.
Ќа  нем,  безучастно  опустив  седовласую  голову,  ехала  женщина  в  серых
шерстЯных шароварах и синей стеганой безрукавке. “видев ее, ќврих заплакал.
     Ћна не трогала поводьев, и ослик, привычный к дальним дорогам, неспешно
понес  ее  по тин-виленскому тракту. ЏрЯмо