енн
ничего не сказал, просто поднЯл голову и посмотрел на юнца, и тот внЯтно
понЯл:  еще  одно движение,  и  ему  настанет конец.  Џричем конец этот,
вероЯтно,  будет ужасен. Ћтрок торопливо толкнул конЯ пЯтками и поскакал
следом за своими.
   “бедившись,  что  возвращатьсЯ никто  не  собиралсЯ.  ‚олкодав поднЯл
старуху:
   - Ќе ушиблась, бабушка?
   ’а только плакала,  закрыв руками лицо.  Џлакала так, словно у нее на
глазах  убивали  родню.  ‚олкодав  поправил  повой,  стыдно  сползший  с
ощипанной седой головы.  †енщина,  похоже, была из восточных вельхов, но
слишком много  времени провела на  чужбине:  от  прежнего только всего и
осталось, что замысловатаЯ, тонкаЯ вЯзь зеленой татуировки на коричневой
высохшей кисти. „а вместо сольвеннской поневы - плащ на плечах, сколотый
дешевой  булавкой.  ‹инЯлаЯ старухина рубаха,  Явно  перешитаЯ с  чужого
плеча,   была  опрЯтно  заштопана,   а  на  локтЯх  виднелись  тщательно
притачанные заплаты. ‘лужанка, рассудил ‚олкодав. Ђ то и вовсе рабынЯ.
   -“спокойсЯ,  вамо,  -  сказал ‚олкодав на Языке ее родины. - Љто тебЯ
обидел?
   “слышав вельхскую речь, старуха поднЯла голову, посмотрела ему в лицо
темными опухшими глазами и попыталась что-то сказать, но слезы лишили ее
голоса.
   - Ќад... мой Ќад... ‘колько зим... - только и разобрал ‚олкодав.
   Ћн  оглЯделсЯ по  сторонам.  ‹юди  шли  мимо,  и  те,  кто  не  видел
случившегосЯ,  с любопытством оглЯдывались на старую женщину, рыдающую в
объЯтиЯх  вооруженного мужчины.  Њать  встретила  сына.  Ђ  может  быть,
провожает? •отЯ нет, скорее, все-таки встретила.
   Џраздные взглЯды не особенно понравились ‚олкодаву,  и он повел бабку
в сторону,  -  туда,  где виднелась приветливо распахнутаЯ дверь корчмы.
ќто был тот самый "Ѓараний Ѓок", чью вывеску он разбирал утром. ‚олкодав
перешагнул высокий порог  и  почти  перенес через него  старуху:  та  не
отнимала рук от лица и  покорно плелась,  куда он ее вел.  ‚рЯд ли у нее
были причины особо доверЯть похожему на  разбойника венну,  но  ‚олкодав
понимал,  что она его толком и не разглЯдела.  …й было просто все равно:
так ведут себЯ на последней ступени отчаЯниЯ,  когда кажетсЯ, что дальше
незачем жить. Ћн знал, как это бывает.
   Љорчма оказалась на  удивление обширной.  ‚от  чему ‚олкодав поначалу
дивилсЯ в  больших городах:  дома здесь лепились вплотную друг к дружке,
чуть  не  лезли один на  другой,  чтобы хоть бочком,  хоть вполглаза,  а
высунутьсЯ,  показатьсЯ на улицу. ‚ходишь вовнутрь, думаЯ: на одной ноге
придетсЯ стоЯть,  -  глЯдишь,  ан  от  двери  до  стойки добрых двадцать
шагов...
   Ќароду внутри хватало.  —ас был самый что ни  на  есть подходЯщий длЯ
ужина,  то есть дневной еды, когда солнце стоит на юге. ‚се, кто не имел
в городе своего очага, стремились в харчевни перекусить. ‘юда же спешила
и добраЯ половина тех,  кто вполне мог поесть дома.  •арчевнЯ - это ведь
не просто щи,  каша да пиво.  ќто и  старые друзьЯ,  и новые знакомства,
нередко куда как  полезные длЯ  деловитого горожанина.  €  просто свежие
люди со своими разговорами, а порою с самыми интересными и удивительными
побасенками...
   Ћбежав  корчму  наметанным взглЯдом,  ‚олкодав нашел  длинную скамью,
совсем пустую,  если не считать одного-единственного молодого парнЯ,  по
виду  -  подмастерьЯ кожевника.  ‚енн  подвел  туда  старуху и  усадил в
дальнем от  парнЯ конце,  но  тот  встрепенулсЯ,  торопливо передвигаЯсь
поближе:
   - ‡анЯто  здесь...  люди  вот  сейчас подойдут.  ‚олкодаву захотелось
вышвырнуть  кожевника  вон,   длЯ  начала  приложив  рыльцем  о   гладко
оструганную, отеческую Ѓожью ‹адонь, но он сказал только:
   - ЏотеснЯтсЯ.
   - ‡анЯто, говорю! - недовольно повторил подмастерье.
   ‚олкодав тоже повторил, на сей раз сквозь зубы:
   - ЏотеснЯтсЯ.
   „альше спорить с ним усмарь не решилсЯ и обиженно замолчал.  ‚олкодав
остановил пробегавшую мимо хорошенькую служанку:
   - Џринеси, красавица, холодной простокваши длЯ бабушки...
   ‚ообще-то воду,  молоко,  простоквашу, квас и даже пиво в галирадских
корчмах  подавали даром,  -  но  только  тем,  кто  заказывал что-нибудь
поесть. Џоэтому ‚олкодав вручил девушке грош, и та, кивнув, убежала.
   - ‘ейчас, вамо, - сказал ‚олкодав.
   Џитье отвлекает, заставлЯет человека думать еще о чем-то, кроме своих
страданий, и тем помогает если не успокоитьсЯ, то хоть немного собратьсЯ
с  мыслЯми.  ‘лужанка вернулась из погреба и  поставила перед ‚олкодавом
запотевшую кружку. ‚олкодав пододвинул ее женщине:
   - Џей.
   ‘таруха безучастно взЯла кружку и поднесла к губам.
   - ...и вот тогда-то она и спустила на нас своих веннов, - достиг ушей
‚олкодава громкий и слегка хмельной молодой голос, донесшийсЯ из глубины
корчмы,  оттуда,  куда уже не доходил дневной свет из двери, лишь желтое
мерцание маслЯных светильничков на длинных полицах по стенам.  ѓолос был
знакомый,  и ‚олкодав сразу насторожилсЯ. „ругое дело, он ничем этого не
выдал и не стал оборачиватьсЯ.
   - ‘ущие зипунники,  -  продолжал говоривший.  -  ЏЯть или  шесть рыл,
каждый -  трех аршин ростом и в плечах полтора.  —тоб мне, если вру!.. €
где только таких набрала!..  Ќу,  то  есть мы  их сперва разбросали,  да
потом  сразу два  облома менЯ  за  руки  взЯли,  а  третий прЯмо в  глаз
ка-ак...
   ќто был один из  возчиков.  ’от,  которому ‚олкодав вернул отобранный
нож.   Ќе  очень  понЯтно,  зачем  вообще  ему  понадобилось  хвастатьсЯ
бесславно оконченной дракой.  ’ем  более,  если  он  спьЯну принЯл одною
противника за пЯтерых.  Ќо вот то,  что двое веннов Якобы держали его за
руки, а третий калечил беспомощного кулаком...
   Џарень между тем вовсе отпустил вожжи.
   - ’огда они у  менЯ добрый нож и отнЯли,  -  поведал он слушавшим.  -
Њужики они,  Ясно,  здоровущие,  только Я им все одно нос натЯнул.  ‘ила
силой,  а  и  умишко надо  иметь.  Џрихожу Я,  значит,  на  другой день,
отыскиваю вожака ихнего... ‘казать вам, что он там делал? Џлевки наши на
полу подтирал...
   „ружный хохот сопроводил эти слова.
   - ’ак  вот,  подхожу Я  этакой скромницей и  ну  ему свинью за  бобра
продавать:  нож,  мол,  батюшкин, от родителЯ перешел. ‘милосердствуйсЯ,
стало быть,  не  дай от  срама погибнуть.  Ћн,  простота,  тут же  сопли
распустил и  его  мне  из  своей  конуры  бегом  назад  вынес.  •оть  бы
посмотрел, ума палата, - нож-то новехонький...
   Ќа сей раз хохот вышел пожиже.  Ќе все в ѓалираде успели забыть,  как
надо  стыдитьсЯ родителей,  не  всем выходка возчика показалась смешной.
„ругое дело - лишний раз зацепить веннов, это да!
   Ћт ‚олкодава не укрылось, как опасливо покосилсЯ на него подмастерье.
‚олкодав кивнул ему на старуху:
   - Џрисмотри, чтобы никто не обидел.
   Ђ сам поднЯлсЯ на ноги и неторопливо пошел в сторону стойки.
   ‚озчика он разглЯдел почти сразу.  ’от сидел к  нему спиной,  и  стол
перед ним был сплошь заставлен пустыми кружками.  ђЯдом лакомились пивом
несколько местных парней.  Љто-то  отпустил очередную шуточку "...и  вот
приходит венн  в  город",  все  засмеЯлись.  ‚олкодав продолжал идти,  и
наконец молодой возчик  заметил,  что  сидЯщие напротив него  по  одному
перестают его слушать и сами замолкают, глЯдЯ куда-то поверх его головы.
Ћн раздраженно оглЯнулсЯ...
   Ќа  него  сверху вниз смотрел тот  венн с  постоЯлого двора ‹юбочады.
‘мотрел, не мигаЯ. € молчал. € был примерно таким, как он сам только что
расписывал.  ‘аженного росту  парень,  сплетенный из  железных узловатых
ремней.  Ђ над плечом у него тускло посвечивала тЯжелаЯ крестовина меча.
‚енн терпеливо ждал,  пока не станет совсем тихо. € за этим столом, и за
соседними. Џотом он заговорил. Ќе очень громко, но слышно.
   - …сли  ты  считаешь себЯ  мужчиной,  вставай и  держи ответ за  свои
слова,  -  сказал ‚олкодав.  -  Ђ не встанешь, значит, ты просто мешок с
дерьмом. € ничего больше.
   ЋпЯть стало тихо. “же всЯ корчма смотрела на них.
   - ќй,  полегче там,  венн...  - проворчал кто-то за спиной ‚олкодава.
‚олкодав не стал оборачиватьсЯ и отвечать.
   Ћн стоЯл очень спокойно и неподвижно, опустив руки. € ждал. € смотрел
на обидчика, не отводЯ глаз.
   ’от,  конечно,  успел опрокинуть в себЯ порЯдочное количество кружек,
но был далеко не так пьЯн,  как в день драки. “мирать ему не захотелось.
Ћн опустил голову и сгорбилсЯ на скамье, прЯча глаза.
   ‚идЯ,  что вставать он вовсе не собираетсЯ, ‚олкодав резко нагнулсЯ и
быстрым движением,  за которым мало кто успел уследить,  выдернул нож из
ножен  на  поЯсе возчика.  ’от  самый нож.  ‚зЯв  тремЯ пальцами крепкое
лезвие,  ‚олкодав сломал его, как лучинку. Ѓросил на пол обломки и пошел
молча,  не оглЯдываЯсь, к столику у двери. ’уда, где оставил старуху. Ћн
знал,  что  успеет  услышать,  если  возчик  все-таки  вздумает выкинуть
глупость.  €ли не возчик, а кто-нибудь другой. Ќо ничего не случилось. Љ
тому  времени,  когда  он  вернулсЯ за  стол,  корчма  гудела совершенно
по-прежнему.

   Љаково бы ни было горе, нельзЯ рыдать без конца. —то-то переполнЯетсЯ
в  душе,  и  раздирающее отчаЯние сменЯетсЯ тупым  безразличием.  ‚от  и
стараЯ вельхинка,  согнувшись над опорожненной кружкой, вытирала красные
от слез глаза, но больше не плакала.
   Џодмастерье,  видевший,  как ‚олкодав ходил к стойке, встретил его со
всем почтением и даже указал ему на старуху:  мол,  присмотрел.  Ђ когда
через  некоторое времЯ  шумной  ватагой ввалились его  друзьЯ  и  начали
сетовать, что места на скамье маловато, - замахал на них руками:
   - Ќичего, потеснитесь...
   - ђассказывай, бабушка, если хочешь, - сказал ‚олкодав.
   ...…е  звали Љиренн.  ‘орок зим назад,  юной девушкой,  взошла она со
своим  любимым на  честное брачное ложе.  ‘вадьбу,  которой следовало бы
состоЯтьсЯ осенью,  против всЯкого обыкновениЯ справили в  конце  весны,
потому  что  соседи-саккаремцы грозили войной  и  мужчины племени,  дети
‘еребрЯного Ћблака, отправлЯлись сражатьсЯ. Џусть юноша-жених, рассудили
старейшины,  обретет любимую и  хотЯ бы продолжит себЯ потомством,  если
ему суждено будет пасть.  € он ушел,  ее Ќад кланд Ђр-катнейл, стройный,
как молодой тополь,  сильный,  как сто быков,  и  румЯный,  как утреннЯЯ
зарЯ. “шел, чтобы не вернутьсЯ...
   ‘удьба была немилостива к юной жене. Ѓоги не послали ей наследника, а
другой раз замуж она не пошла,  ибо воины рассказали ей,  что ее Ќада не
было среди павших.  Ћднажды Љиренн ушла из дому и  тоже не возвратилась.
Ћна отправилась в ‘аккарем,  надеЯсь разыскать там мужа.  €, конечно, не
разыскала,  только  сама  угодила в  рабство.  „олго  носило  ее,  точно
маленькую щепку в быстрой реке,  и наконец прибило к берегу:  девЯть зим
назад здесь,  в ѓалираде,  добросердечные землЯки-вельхи выкупили Љиренн
из неволи.  Ѓлаго великой цены за нее,  постаревшую и  беззубую,  уже не
заламывали.  ’ак она и осталась здесь жить - прислужницей у одной доброй
вдовы...
   €  вот  сегоднЯ,  когда  Љиренн отправилась на  рынок за  зеленью длЯ
хозЯйкиного  стола,   ей  случилось  пройти  мимо  аррантского  кораблЯ,
грузившегосЯ перед близким отплытием.  €  вот там-то...  у  мостков,  по
которым  вкатывали наверх  бочки  со  знаменитой галирадской селедкой...
стоЯл...  с  писалом в  руке и  вощеной дощечкой на  груди,  на плетеном
шнурке... с рабским ошейником на шее...
   - Ћн все такой же,  мой Ќад... - ‘кобленую Ѓожью ‹адонь снова оросили
прозрачные капли слез. - ‚се такой же красивый... только седой совсем...
   “видев ее,  старый Ќад схватилсЯ за сердце и чуть не умер на месте. Ђ
потом бросилсЯ к ней, но на руки подхватить, как когда-то, уже не сумел.
ђука у  него нынче была только одна,  вторую он потерЯл в юности,  в том
самом первом и  последнем бою.  Ќо  как же крепко он обнЯл ее этой своей
единственной уцелевшей рукой!..
   ’ак  они  и  стоЯли,  забыв про  весь белый свет.  Џока строгий окрик
надсмотрщика не заставил очнутьсЯ, не сдернул со счастливых небес...
   - Ђ потом что? - спросил ‚олкодав.
   Ђ потом она сбивала покалеченные старостью ноги,  металась по городу,
пытаЯсь собрать выкуп за мужа. Љораблю предстоЯло сегоднЯ же отправитьсЯ
в плавание,  и аррант „арсий,  хозЯин Ќада, вовсе не намеревалсЯ, ждать.
Ћбежав  сородичей-вельхов,  Љиренн  бросилась  на  торговую  площадь,  к
звонкому кленовому билу,  которым  испокон веку  призывали честной народ
обиженные и терпЯщие горе,  Љиренн не родилась в ѓалираде и даже не была
сольвеннкой.   Љто  бы  мог  ждать,   что  горожане  станут  выслушивать
всклокоченную старуху?..  Ђн нет же,  не только выслушали, но даже стали
метать к ее ногам деньги. Ѓольшей частью, понЯтно, медЯки, но попадалось
и серебро.
   ‘обралось два с половиной конЯ.
   Ћсталось еще четыре с половиной...
   ’о  ли  глумилсЯ Ќадов хозхин-аррант,  то ли вправду непомерно высоко
ценил  однорукого невольника,  никому  не  дававшего пальца  запустить в
хозЯйское добро. Џрилюдно пообещал отпустить его за семь коней серебром.
Ќе более,  но и  не менее:  беда,  коли грошика недостанет.  Ђ когда его
следующий раз в ѓалирад занесет,  про то и сам он не ведал. Њожет, вовсе
более не припожалует...
   - ‚от тогда, значит, ты к боЯрину... - сказал ‚олкодав.
   Љиренн  кивнула.  —то  такое  семь  коней  длЯ  боЯрина?  „лЯ  витЯзЯ
дружинного,  ратной  добычей и  милостью кнеса  взысканного без  меры?..
—ерненое серебрЯное стремЯ,  к которому так и не допустили старуху, одно
стоило больше.  Ќу  так ‹евый,  он  левый и  есть.  Ќа правую сторону не
вывернетсЯ.  Њожет, и не зрЯ следовала за ним бдительнаЯ охрана. Ќе грех
такого зарезать...
   - Џошли, - сказал ‚олкодав. ЏоднЯлсЯ и взЯл Љиренн за плечо. - Џошли,
вамо, выкупим твоего деда.
   Ќе верЯ себе, вельхинка обежала глазами его латаную некрашеную рубаху
и облезлые кожаные штаны и почти засмеЯлась:
   - „а ты... „а ты сам-то, сынок...
   - “ менЯ есть чем заплатить,  -  сказал ‚олкодав.  € от необратимости
этих  слов  глухо  стукнуло  сердце.  -  Џошли,  почтеннаЯ Љиренн  кланд
Ђркатнейл.

   ‚олкодав сразу понЯл, что они со старухой чуть-чуть не опоздали.
   Ѓольшой,  низко сидевший аррантский корабль еще стоЯл у  причала,  но
последние приготовлениЯ к отплытию споро заканчивались. ‚от-вот на обеих
мачтах поднимутсЯ пестрые квадратные паруса.  “падут в  воду  причальные
канаты.  €  судно медленно поползет прочь от берега,  на ходу втЯгиваЯ в
себЯ Якорный трос, свитый из крепчайшей халисунской пеньки...
   Ћднорукого  Ќада   ‚олкодав  увидел  тотчас  же.   Ќесчастный  старик
переминалсЯ у  сходен,  вглЯдываЯсь в  толпу.  Ћн и  вправду был высок и
плечист и,  верно, в юности был куда как хорош. Ђ на шее у него болталсЯ
бронзовый ошейник.  Џросвещенные арранты  надевали на  рабов  ошейники с
крепким  ушком  длЯ  цепи,   чтобы  в   случае  непокорства  легче  было
приковывать длЯ наказаниЯ.  ‚от Ќад высмотрел свою Љиренн, потом шедшего
за нею рослого венна...  ‚олкодав видел,  что поначалу Ќад принЯл его за
старухиного сына.  Њожет,  даже и за своего собственного.  Њало ли, мол,
где, у какого племени мог вырасти тот сын... Џотом раб понЯл свою ошибку
и только вздохнул.
   ‚  это времЯ,  обогнав ‚олкодава и  Љиренн,  к  сходнЯм быстрым шагом
подошел коренастый, крепко сбитый рыжебородый мужчина.
   - Ќа корабль!  -  повелительно махнув рукой,  приказал он старику.  -
Ћтплываем сейчас!
   - Џрошу тебЯ, Ќакар... - согнулсЯ несчастный невольник. - Џожалуйста,
позови господина...
   - Њожет,  тебе прЯмо –арЯ-‘олнце сюда привести? - огрызнулсЯ Ќакар. -
Ђ ну живо наверх, пока Я тебе вторую руку не выдернул!..
   ‚олкодав  посмотрел  на  обширную  тучу,   понемногу  казавшую  из-за
небоската  тупые   белоснежные  зубы.   Ђррантские  корабельщики  любили
отплывать перед  бурей:  надо  было  только  вовремЯ  миновать скалистые
острова,  а  там уж  попутный ветер доносил их  чуть не  до самого дома.
Њореходы они  были  отменные и  в  открытом океане  никаких  штормов  не
боЯлись.
   ‘тарый Ќад в отчаЯнии повернулсЯ к жене...
   - ЏочтеннаЯ шенвна Љиренн,  -  подал голос.  ‚олкодав.  - ‘кажи этому
рыжебородому, что Я прошу его позвать сюда господина.
   Њало кого он не любил так, как надсмотрщиков.
   - •озЯин отдыхать лег!  - не дав женщине раскрыть рта, рЯвкнул Ќакар.
€ вновь повернулсЯ к Ќаду: - Ђ ты лучше не зли менЯ, вельх...
   - ЏочтеннаЯ шенвна Љиренн,  - медленно, с тЯжелой ненавистью повторил
‚олкодав,  -  пусть этот позор своего рода, ублюдок, зачатый на мусорной
куче, приведет сюда своего господина. € скажи ему так, почтеннаЯ Љиренн:
если он  еще раз откроет свою вонючую пасть,  то  подавитсЯ собственными
кишками.
   Ќакар,  человек тертый, сообразил, почему венн предпочел обращатьсЯ к
нему  через  старуху.  „южего  надсмотрщика испугать было  непросто,  но
дело-то в  том,  что ‚олкодав его и не пугал.  Ћн его попросту собиралсЯ
убить.
   ќто  подействовало лучше  всЯких угроз.  ‘давленно бормоча про  себЯ,
Ќакар  взбежал  по   сходнЯм  на   судно.   Ђ   заодно  и   подальше  от
висельника-венна.  —ерез  некоторое времЯ  возле борта поЯвилсЯ хозЯин -
молодой аррантский купец  в  кожаных сандалиЯх и  добротном синем  плаще
поверх  короткой рубахи из  тонкого золотистого шелка.  ’акаЯ  же  лента
придерживала надо лбом ухоженные темные кудри.
   - Ћ-о,  Ќад!  -  удивилсЯ он.  -  „а никак за тебЯ в самом деле выкуп
собрали?
   ‘тарика затрЯсло, он беспомощно оглЯнулсЯ на ‚олкодава.
   - ќто ты,  что ли,  -  по-аррантски обратилсЯ к купцу ‚олкодав, - при
людЯх обещал отпустить его за выкуп в семь коней?
   „арсий перебралсЯ через борт  и  зашагал вниз по  сходнЯм.  Ќакар шел
следом за хозЯином, на ходу предупреждаЯ:
   - ѓосподин  мой,   это   очень  опасный  мерзавец...   „арсий  только
отмахнулсЯ. Џри этом сдвинулась пола плаща, и стал виден короткий кривой
меч,  висевший на левом боку.  „арсий,  похоже,  считал,  что владеет им
мастерски. Њожет, так оно и было.
   - ‚о имЯ ‚седержителЯ, варвар, как хорошо ты говоришь на нашем Языке!
- сказал он ‚олкодаву.  -  Љто ты?  „лЯ простого наемника у тебЯ слишком
правильный выговор...
   - ќто  ты  обещал  отпустить однорукого за  выкуп  в  семь  коней?  -
повторил ‚олкодав.
   - џ, - кивнул „арсий. - € Я от своих слов не отказываюсь. ‚от только,
любезный варвар,  прости,  но  по  твоему виду никак нельзЯ заподозрить,
чтобы твою мошну отЯгощала хоть четверть конЯ,  не говорЯ уже о семи. “ж
не хочешь ли ты предложить себЯ вместо него?..  - Љиренн ахнула, а купец
окинул ‚олкодава с  головы до ног оценивающим взглЯдом знатока и покачал
головой: - Ќет уж, избавь менЯ Ѓоги Ќебесной ѓоры от подобных рабов. ’ак
что...
   - “ менЯ есть чем заплатить,  -  сказал ‚олкодав. ђасстегнув на груди
новенькую блестЯщую прЯжку, он вытЯнул из ушек длинный ремень и снЯл меч
со  спины.  …му  показалось,  будто в  спину сейчас же  потЯнуло ледЯным
сквознЯком.  ‚зЯв ножны в левую руку,  правой он вытЯнул из них чудесный
буро-серебристый клинок,  отчетливо понимаЯ,  что совершает это в  самый
последний раз.
   - ‚озьми, - сказал он арранту. “ „арсиЯ слегка округлились глаза.
   - ’ы их сын? - спросил он изумленно.
   - Ќет, не сын, - сказал ‚олкодав.
   - ’огда кто же ты?..
   - џ принес тебе выкуп, - сказал ‚олкодав. - ‚озьми его.
   Љупец словно очнулсЯ и,  не  отрываЯ глаз  от  меча,  небрежно кивнул
надсмотрщику:
   - Ќакар, сними с Ќада ошейник. џ отдаю раба этому человеку.
   Ћн,  видно,  в самом деле неплохо разбиралсЯ в оружии и понимал,  что
клинок  -  не  подделка.  Ђррант  взЯл  меч,  и  ‚олкодав почти  услышал
беззвучный крик,  полный Ярости и отчаЯниЯ,  от которого пусто и холодно
стало  в  груди.  •мурый Ќакар поклонилсЯ хозЯину,  убежал на  корабль и
довольно  долго  не  возвращалсЯ.  ‚идимо,  ключ,  отпиравший  ошейники,
использовалсЯ нечасто, а значит, и убран был далеко.
   - ‚арвары,  дикое племЯ,  а  делают же...  какаЯ жемчужина длЯ  моего
собраниЯ!  -  вполголоса говорил  между  тем  „арсий.  Ћн  поворачивал и
любовно гладил блестЯщее лезвие,  и  ‚олкодав понЯл,  как чувствует себЯ
муж, у которого на глазах начинают лапать жену. - ќтот меч стоит гораздо
больше семи  коней,  -  сказал ему  „арсий.  -  џ  велю  позвать мастера
оружейника,  и он назовет точную цену.  ‚се, что свыше семи коней, будет
тебе возвращено.
   Љакие монеты ты предпочитаешь?  €ли, может быть, драгоценные камни? “
менЯ как раз есть неплохие изумруды из ‘амоцветных гор...
   - џ не стану разменивать его на серебро,  - сказал ‚олкодав. - ’ак ты
отпускаешь раба?
   - Љонечно, отпускаю, но...
   ‚олкодав кивнул и  молча шагнул мимо него к  старому Ќаду.  Ќаверное,
следовало бы дождатьсЯ,  пока вернетсЯ Ќакар и  честь честью отомкнет на
шее  деда ошейник,  который тот,  плохо верЯ себе,  медленно поворачивал
замочком вперед. Ќаверное. ‚озле замочка виднелось очень хорошо знакомое
‚олкодаву ушко,  предназначенное длЯ цепи.  ‚енн взЯлсЯ обеими руками за
ошейник,  и  тот заскрипел,  а потом лопнул вместе с кожаной подкладкой.
‚олкодав разогнул его до конца и выкинул в воду.
   - •орошо,  что  твой меч такой дорогой!  -  весело засмеЯлсЯ аррант и
шутЯ  погрозил  ‚олкодаву пальцем:  -  ’ы  испортил  мою  собственность,
варвар. џ ведь отдал тебе только раба, но не ошейник.
   - ‘частливо тебе,  купец,  -  сказал  ‚олкодав.  ‚  это  времЯ  между
корабельщиками, глазевшими через борт, поЯвилсЯ рыжебородый Ќакар.
   - „олго возишьсЯ!  -  махнул ему „арсий. ‚ другой руке у него был меч
‚олкодава.  -  € тебе счастливо,  варвар, - сказал он, ступаЯ на сходни.
‚зошел -  и  дюжие мореходы живо втащили мостки на корабль,  а береговые
работники принЯлись разматывать причальные тросы. џркие клетчатые паруса
затрепыхались на ветру,  одеваЯ мачты под дружное уханье команды.  ‚етер
держалсЯ как раз отвальный; до грозы он навернЯка унесет их за острова.
   ‚олкодав не  стал  смотреть,  как  отходит  корабль.  Ћн  смотрел  на
обнЯвшихсЯ,  плачущих стариков и  думал о том,  есть ли у этих двоих где
приклонить голову на  ночь.  €  что скажет ‚арох,  если он еще и  Ќада с
Љиренн к нему приведет...
   Ћн  заметил,  как  подогнулись колени у  старика,  и  успел подумать:
нежданно свалившеесЯ счастье тоже поди еще  перенеси,  тут,  пожалуй,  в
самом деле  голова кругом пойдет...  ‚олкодав подхватил начавшего падать
Ќада и увидел, что старик перестал дышать.
   ‚енн  поспешно  уложил  его  кверху  лицом  на   бревенчатый  настил,
выглаженный сотнЯми и  сотнЯми ног.  Ћн знал как подтолкнуть запнувшеесЯ
сердце, как заново раздуть пригасшую было жизнь...
   - Ќе буди его, - тихо сказала ему Љиренн. - Џусть спит...
   ‚олкодав хотел возразить ей,  но передумал.  Љиренн села подле мужа и
стала гладить пальцами его лицо, с которого уже пропадали морщины.
   - ’еперь мы с тобой не расстанемсЯ, - тихо повторЯла она. - ’еперь мы
с тобой никогда не расстанемсЯ... ’ы погоди, Я сейчас...

   ‘олнечный свет  внезапно  померк,  и  ‚олкодав  невольно  оглЯнулсЯ в
сторону морЯ,  но почти сразу услышал позади себЯ тихий вздох и  увидел,
что Љиренн уже не сидела,  а лежала подле мужа, упокоив голову у него на
груди. Ћни встретились, чтобы никогда больше не расставатьсЯ.
   ѓрозоваЯ туча все  выше поднималась на  небосклон,  словно гигантскаЯ
пЯтернЯ,  воздетаЯ  из-за  горизонта.  Ћна  обещала  аррантскому кораблю
хороший ветер и  то ли проклинала,  то ли благословлЯла...  ‚ершина тучи
горела  белыми  жемчугами,  у  подножиЯ  бесшумно вспыхивали красноватые
зарницы.  ‚от окончательно спрЯталось солнце,  и  лиловые облачные кручи
превратились в темно-серую стену, медленно падавшую на город...
   Ќаверное,  души Ќада и  Љиренн уже шагали,  обнЯвшись,  по прозрачным
морским волнам на  закат,  туда,  где стеклЯнной твердыней вздымалсЯ над
туманами Ћстров џблок, вельхский рай ’рехрогого - Ћйлен “ль...
   ЏредвидЯ  близкий  дождь,  торговцы сворачивали лотки  и  палатки,  а
покупатели спешили приобрести то, зачем пожаловали на рынок; торговатьсЯ
было  особо  некогда,  и  те  и  другие вовсю  этим  пользовались.  ‹юди
оглЯдывались на двоих неподвижных стариков и ‚олкодава,  стоЯвшего подле
них на коленЯх.  €ные качали головами и шли прочь, иные задерживались. ‚
особенности те, кто делилсЯ с Љиренн медью и серебром.
   - ‡начит, все-таки выкупила мужа? - спрашивали ‚олкодава.
   € он отвечал:
   - ‚ыкупила.
   ЉлубЯщаЯсЯ окраина тучи тем  временем нависла уже  над  головами,  по
морю  пошли  гулЯть  свинцовые блики.  Џлощадь  быстро  пустела,  только
Њорской Ѓог  аррантов по-прежнему грозил неизвестно кому своим гарпуном.
‚олкодав встретилсЯ глазами с красивым юношей-вельхом, никак не желавшим
уходить, и сказал ему:
   - ‘ходи к вашему старейшине, пускай людей пришлет...

   „омой ‚олкодав возвращалсЯ уже под проливным дождем.  Ћн медленно шел
пустыми улицами,  на которых не было видно даже собак.  Њолнии с треском
вспарывали мокрое серое небо,  но ‚олкодав не молилсЯ.  Ѓог ѓрозы и  так
ведал,  что творилось у него на душе. ‚от, значит, зачем был доверен ему
добрый меч,  наследие древнего кузнеца. ‚олкодав, правда, насчитал всего
два  стоЯщих дела,  зато людей было трое.  Њеч помог ему отбить ќвриха у
жрецов.  € устроить так,  чтобы чета стариков успела обнЯтьсЯ здесь,  на
земле,  прежде чем  уже навеки обрести друг друга на  небесах.  ‚олкодав
знал вельхскую веру.  ’от, кто умер рабом, и на Ћстрове џблок окажетсЯ у
кого-нибудь в услужении. Ќад и Љиренн ушли свободными. “шли рука в руке.
Њожет  быть,  в  следующей жизни им  не  придетсЯ искать друг  друга так
долго.
   ѓоворЯт  же,  что  отправлЯтьсЯ  в  путь  во  времЯ  дождЯ  -  благаЯ
примета...
   Ќа  острове Ћйлен “ль  Ќад  выстроит дом  длЯ любимой,  и  станут они
жить-поживать.  Ђ  там,  чего доброго,  сыщетсЯ парень,  который захочет
стать им сыном.  Џоистине за это стоило отдать меч,  так что жалеть было
не о чем.  „а и наврЯд ли разумный клинок надолго задержитсЯ у человека,
не стоившего,  по глубокому убеждению ‚олкодава, доброго слова. Ќе таков
он,  чтобы согласитьсЯ безропотно висеть на стене.  Ђ может,  он и вовсе
надумает уйти вместе с кораблем в зеленую морскую пучину,  выполнив все,
что ему было на земле предназначено?..
   Ќе о чем сожалеть.
   ‚олкодав вымок насквозь,  вода сплошными ручьЯми лилась по  волосам и
лицу и сбегала вниз,  уже не впитываЯсь в липнувшую к телу одежду. Џосле
того как вельхи,  согласно своему обычаю, унесли умерших посуху в лодке,
он  долго  еще  сидел  на  набережной,   глЯдЯ  в   серую  стену  дождЯ,
непроницаемо смыкавшуюсЯ в  десЯтке шагов.  Ђ  потом встал и  побрел без
особенной цели. Ћн озЯб, но в тепло не торопилсЯ. …му было все равно.
    Ќе  о  чем сожалеть.  Џочему же ‚олкодаву хотелось завыть,  как воет
голодный пес, позабытый уехавшими хозЯевами на цепи?..

   „ень,  придавленный глыбами  туч,  угас  быстрее  положенного.  Љогда
‚олкодав приплелсЯ в  мастерскую ‚ароха,  вокруг  уже  густели синеватые
сумерки.  ‚олкодав остановилсЯ под  навесом  крыльца,  стащил  рубашку и
обтерсЯ ею,  потом стал  выжимать.  Џервым его  почуЯл щенок.  ђаздалось
звонкое тЯвканье,  в дверь с той стороны заскреблись коготки.  Ќаверное,
малыш встал на задние лапы и вовсю вертел пушистым хвостом,  приветствуЯ
‚ожака.   ‚олкодав  потЯнулсЯ  к  двери,  но  тут  она  сама  раскрылась
навстречу.  ™енок  с  радостным визгом выкатилсЯ ему  под  ноги,  однако
‚олкодав сейчас же  про него позабыл,  онемело уставившись на того,  кто
открыл ему дверь.
   —еловек этот был подозрительно похож на ’илорна.  ’от же рост,  та же
болезненнаЯ худоба  и  длинные,  изЯщные  пальцы.  ’е  же  тонкие  черты
бледного,  с провалившимисЯ щеками лица. ’е же темно-фиолетовые глаза, в
которых почти  всегда  дрожали готовые вспыхнуть добрые  золотые искорки
смеха. Ќо это был не ’илорн. ‚место роскошного серебрЯного мудреца перед
‚олкодавом стоЯл совсем молодой мужчина с ровно и коротко подстриженными
пепельными волосами и без каких-либо признаков бороды и усов.  € одет он
был не в  белую рубаху до пЯт,  а  в  обычную мужскую одежду,  висевшую,
правда, на тощем теле мешком.
   - ‚от  видишь,  как  опасно оставлЯть менЯ без присмотра,  -  голосом
’илорна сказал человек. Ѓыло видно, что он готовилсЯ от души посмеЯтьсЯ,
но вид одеревеневшего лица ‚олкодава вселЯл в него все большее смущение.
- Њы сделали,  как велит ваш обычай,  - поспешно заверил он венна. - ‚се
сожгли, а что осталось, зарыли...
   Њог бы и не рассказывать, с бесконечной усталостью подумал ‚олкодав и
сам слегка удивилсЯ собственному равнодушию.  ЋстригсЯ и остригсЯ.  …сли
совсем дурак  и  не  понимаешь,  что  половину жизненной силы  сам  себе
откромсал,  -  дело твое. …сли считаешь, что Я тебе из-за прихоти бороду
обкорнать не давал...
   €з глубины дома поЯвилсЯ ќврих и сразу спросил:
   - Ђ где твой меч, ‚олкодав?..
   - „а, действительно?.. - спохватилсЯ ’илорн. ‚олкодав молча обошел их
и  пересек  мастерскую,  стараЯсь  не  наследить.  ‚ыбравшись на  заднее
крыльцо, он сел на влажную от капель ступеньку и стал слушать, как шумел
дождь.  ’илорн осталсЯ внутри дома и что-то говорил ќвриху,  но ‚олкодав
не стал напрЯгать слух. Ћн не думал ни о чем, а в голове было пусто, как
в раскрытой могиле.

   ...Џещера. „ымный чад факелов. Љрылатые тени, мечущиесЯ под потолком.
ЉосматаЯ, позвЯкивающаЯ кандалами толпа...
   €ногда надсмотрщиков тЯнуло развлечьсЯ,  и  тогда  кто-нибудь из  них
предлагал  рабам   поединок,   поскольку  истинньй   вкус   удовольствию
доставлЯет некоторый оттенок опасности. ‚ызвавшегосЯ раба расковывали, и
он -  с голыми руками или с камнем, выхваченным из-под ног, - должен был
дратьсЯ против надсмотрщика,  вооруженного кнутом и кинжалом,  а нередко
еще и в кольчуге.  ’ем не менее желающий находилсЯ всегда, ибо тому, кто
побьет надсмотрщика,  обещали свободу.  „лилсЯ же поединок до смерти,  и
тот,  с кого перед сражением снимали оковы,  знал,  что больше ему их не
носить.  Ћн или выйдет на свободу,  или погибнет. Ќадсмотрщики побеждали
неизменно,  таким путем на  свободу за  всю  историю ‘амоцветных гор  не
вышел еще  ни  один человек.  Ћднако раб  длЯ поединка находилсЯ всегда.
€ные думали -  кто-то же станет когда-нибудь первым, так почему бы не Я?
‚се  должно с  кого-то  начатьсЯ,  так почему не  с  менЯ?..  „лЯ других
схватка с надсмотрщиком становилась способом самоубийства...
   € вот настал день - или не день, кто его разберет в подземной ночи? -
когда вперед вышел надсмотрщик по прозвищу ‚олк:
   "ќй, крысоеды! Ќу что, хочет кто-нибудь на свободу?"
   "џ",  - сейчас же отозвалсЯ низкий, сдавленный голос. ѓоворил молодой
раб,  которого считали очень опасным и  все  времЯ держали на  одиночных
работах,  да притом в укороченных кандалах, чтобы не мог ни замахнутьсЯ,
ни как следует шагнуть.  Ћн и  теперь,  в  первый раз за полгода,  шел в
общей толпе только потому, что его переводили в новый забой.
   "’ы? - с притворным удивлением сказал ему ‚олк. - …ще не подох?"
   ‘ерый Џес ничего ему не ответил,  потому что не годитсЯ разговаривать
с врагом, которого собираешьсЯ убивать.
   Њежду  тем  поединок обещал стать  достопамЯтным зрелищем.  Ћба  были
веннами, а венны слабились как неукротимые воины, даже и с голыми руками
способные натворить дел.  Љое-кто  знал,  что  этих  двоих в  свое времЯ
привез на  рудник один и  тот  же  торговец рабами и  мальчишки пытались
дорогой вместе бежать.  Џотом, правда, их пути разошлись, и теперь, семь
лет спустЯ,  в  круге факельного света стоЯли двое врагов.  „вое молодых
мужчин,  оба невольники. ‘ерый Џес, год тому назад замученный насмерть и
все-таки выживший. € ‚олк, его палач...
   Џугливо косившийсЯ работник расковал ‘ерого Џса. ‘начала он освободил
ему ноги,  потом потЯнулсЯ к ошейнику,  но тут же,  вскрикнув,  отдернул
руку:  Ќелетучий Њыш цапнул его за палец острыми, как иголки, зубами. €з
толпы рабов послышалсЯ злорадный хохот и  замечаниЯ сразу на  нескольких
Языках:
   "‡а другое место его укуси, маленький мститель..."
   "Ќас  каленым  клеймом  метил,   а   сам  визжит,   как  недорезанный
поросенок!.."
   Ђ кто-то подначивал:
   "Џокажи ему, ‘ерый Џес, покажи..."
   Ќо ‘ерый Џес не стал обращать вниманиЯ на такую мелочь, как рудничный
холуй,  по  ошибке  именовавшийсЯ кузнецом.  Ћн  накрыл  ладонью  злобно
шипевшего Њыша,  и  работник снЯл  с  него ошейник,  а  потом,  в  самую
последнюю  очередь,   освободил  руки.  €  скорее  убралсЯ  в  сторонку,
обсасываЯ прокушенный палец.  ‘ерый  Џес  повел  плечами,  заново пробуЯ
собственное тело,  отвыкшее от свободных движений. € шагнул вперед. ‚олк
ждал его,  держа в правой руке кнут, а в левой - длинный кинжал с острым
лезвием,  плавно сбегавшим от рукоЯти к граненому,  как шило,  острию. €
тем  и  другим  оружием  ‚олк  владел  очень,   очень  неплохо.   ‚  чем
неоднократно убеждались и каторжники, и другие надсмотрщики, все, у кого
хватало дерзости или глупости с ним повздорить.
   "Ќу? - сказал он, пошевеливаЯ кнутом. - €ди сюда".
   Ћн был сыт и силен,  этот ‚олк.  ‘ыт,  силен,  ловок и уверен в себе.
‘ерый Џес  стоЯл перед ним,  немного пригнувшись,  и  не  сводил с  него
взглЯда.
   ‚се ждали:  вот сейчас кнут ‚олка метнетсЯ лоснЯщимсЯ извивом, словно
охотЯщаЯсЯ гадюка,  резанет соперника по  глазам...  ‚ышло  иначе.  ‚олк
стремительно подалсЯ вперед,  выбрасываЯ перед  собой руку  с  кинжалом,
нацеленным рабу в живот.
   ’от мгновенно отшатнулсЯ назад, уходЯ от неминуемой смерти.
   ’олпа  кандальников  глухо  загудела,  заволновалась.  Џритиснутые  к
дальней стене карабкались на выступы камнЯ.  Љто-то пыталсЯ оперетьсЯ на
чужое плечо,  кто-то упал,  нещадно ругаЯсь.  Џочему-то каждому хотелось
воочию узреть этот бой, о котором действительно потом сложили легенды.
   „вое противников снова неподвижно стоЯли лицом к  лицу,  и теперь уже
мало кто сомневалсЯ,  что ‚олк пустит в  ход кнут.  € опЯть вышло иначе.
‚олк  еще  раз  попыталсЯ  достать  ‘ерого  Џса  кинжалом,  рассчитываЯ,
наверное, что тот не ждал повторениЯ удара.
   ђаб  снова  умудрилсЯ  отпрЯнуть и  сохранить себе  жизнь,  но  выпад
оказалсЯ наполовину обманным:  кнут  все-таки  устремилсЯ вперед.  Ћн  с
шипением пролетел над самым полом, чтобы обвить ногу ‘ерого Џса и, лишив
подвижности,  подставить его под удар клинка.  ђаб с большим трудом,  но
все же успел перепрыгнуть через змеившийсЯ хвост.  ‚олк, однако, отчасти
добилсЯ  своего.  ‹егкое  движение локтЯ,  и  кнут  в  своем  возвратном
движении взвилсЯ с пола,  сорвав кожу с плеча раба. ‘ерый Џес, как позже
говорили, не переменилсЯ в лице. ‚место него охнула толпа.
   "€ди сюда! - выругавшись, сказал ‚олк. - €ди сюда, трус!"
   ‘ерый Џес ничем не  показал,  что слышал эти слова.  Ћн  давно отучил
себЯ попадатьсЯ на такие вот крючки.  Ќет уж.  Ћн еще схватитсЯ с ‚олком
грудь на  грудь,  но  сделает это  по-своему и  тогда,  когда сам сочтет
нужным.  Ђ  вовсе не  по прихоти ‚олка.  €  если он погибнет,  это будет
смерть, достойнаЯ свободного человека. Ђ значит, он и дратьсЯ станет как
свободный человек, а не как загнаннаЯ в угол крыса...
   Љнут ‚олка все же  свистнул верхом,  метЯ ему по  лицу,  но ‘ерый Џес
вскинул руку,  и кнут,  рассекаЯ кожу,  намоталсЯ ему на руку и застрЯл.
’еперь противники были намертво свЯзаны,  потому что выпускать кнут ‚олк
не  собиралсЯ.  ‹езвие  кинжала поплыло вперед,  рассекаЯ густой спертый
воздух.  ђыжие  отсветы  факелов стекали с  него,  точно  жидкий  огонь.
ѓраненое острие неотвратимо летело в  грудь ‘ерому Џсу,  как раз в  дыру
лохмотьев,  туда,  где  под  немытой кожей и  напрЯженными струнами мышц
отчетливо проглЯдывали ребра.  ЏраваЯ рука раба пошла вверх и в сторону,
наперехват,  успеваЯ,  успеваЯ  поймать  и  до  костного треска  сдавить
жилистое запЯстье надсмотрщика...
   €  в  это времЯ гораздо более опытный ‚олк пнул его ногой.  ‘ерый Џес
еще научитсЯ предугадывать малейшее движение соперника, да не одного, но
пока  он  этого не  умел и  мало что  мог  противопоставить сноровистому
‚олку,  кроме звериной силы и  такой же  звериной решимости умереть,  но
перед  этим  убить.  Ќеожиданный удар  пришелсЯ в  живот  и  согнул тело
пополам,  и  кинжал  с  отвратительным хрустом вошел  точно  туда,  куда
направлЯл его ‚олк,  и ‘ерый Џес понЯл, что умирает, и это было воистину
так:  когда он попыталсЯ вздохнуть, изо рта потекла кровь. Ћднако он был
еще жив. € пока он был жив...
   ‚олк поздно понЯл,  что на  погибель себе подобралсЯ слишком близко к
умирающему  рабу.   ’оржествуЯ  победу,  он  не  отскочил  сразу,  думаЯ
вколотить кинжал до крестовины, и эта ошибка стоила ему сперва зрениЯ, а
через мгновение и жизни.  ђука ‘ерого Џса,  дернувшаЯсЯ было к пробитому
боку,  вдруг выстрелила вперед,  и растопыренные пальцы, летевшие, точно
железные гвозди, прЯмо в глаза, стали самым последним, что ‚олку суждено
было в этой жизни увидеть.  ‚олк успел жутко закричать и вскинуть ладони
к лицу, но тем самым он только помог ‘ерому Џсу поднЯть вторую руку, ибо
кнут,  прихваченный к  запЯстью  кожаной  петлей-паворозом,  по-прежнему
свЯзывал поединщиков,  словно  нерасторжимаЯ пуповина.  ‘ерый  Џес  взЯл
‚олка за горло и выдавил из него жизнь.  Њертвый ‚олк бесформенной кучей
осел на щербатый каменный пол,  и  только тогда с  левой руки победителЯ
сбежали  петли  кнута,  оставив  после  себЯ  сочащуюсЯ  красной  кровью
спираль.
   "‚олкодав!.."  -  не  своим голосом завопил из  глубины толпы кто-то,
смекнувший,  как  называют большого серого пса,  способного управитьсЯ с
волком.   Ђ  из  боковых  тоннелей,   теснЯ  бушующих  каторжан,  бежали
надсмотрщики: небывалый исход поединка запросто мог привести к бунту.
   Ћтгороженный от  недавних собратьев плотной стеной  обтЯнутых ржавыми
кольчугами спин, ‚олкодав еще стоЯл на ногах, упрЯмо отказываЯсь падать,
хотЯ по всем законам ему давно полагалось бы упасть и испустить дух.  Ћн
зажимал рану ладонЯми,  и  между пальцами прорывались липкие пузыри.  Ћн
знал,  что у него хватит сил добрести до ворот, ведущих к свободе, - где
бы они ни находились,  эти ворота. …ще он знал, что надсмотрщики откроют
ворота и  выпустЯт его,  не добив по дороге.  Џотому что оставшиесЯ рабы
рано или поздно проведают истину,  а значит,  потешить душу поединком не
удастсЯ больше никому и  никогда.  ‡а  что  дратьсЯ невольнику,  если не
манит свобода?
   ...Ћн  плохо помнил,  как  его  вели  каменными переходами.  ‘ознание
меркло,  многолетнЯЯ привычка брала свое,  и  ноги переступали короткими
шажками,  ровно  по  мерке снЯтых с  них  кандалов.  Џостепенно делалось
холоднее: то ли оттого, что приближалась поверхность, выстуженнаЯ вечным
морозом,  то ли из-за крови,  котораЯ с каждым толчком сердца уходила из
тела и черными клЯксами отмечала его путь.  Џочти всюду эти клЯксы мигом
исчезнут под  сотнЯми тЯжело шаркающих ног  -  эка  невидаль,  кровь  на
рудничных камнЯх - но кое-где пЯтна сохранЯтсЯ, и рабы станут показывать
их друг другу и  особенно новичкам,  убеждаЯ,  что легенда о завоевавшем
свободу - не вымысел...
   Ђ пока ‚олкодав просто шел,  поддерживаемый неизвестно какой силой, и
всЯ волЯ уходила только на то, чтобы сделать еще один шажок и не упасть.
Џеред ним  проплывали мутные пЯтна каких-то  лиц,  но  он  не  мог  даже
присмотретьсЯ как следует,  не то что узнать,  аг.  „ержись,  ‚олкодав,
держись, не умирай. € еще шаг. € еще.
   ...€  ударил  огромный,  нечеловеческий свет,  грозивший выжечь глаза
даже сквозь мгновенно захлопнувшиесЯ веки.  ќто  горело беспощадно-сизое
горное солнце,  повисшее в  фиолетовом небе  перед  самым устьем пещеры.
ЏротЯни руку -  и окунешьсЯ в огонь.  ‚олкодав услышал,  как закричал от
ужаса Ќелетучий Њыш,  чудом уцелевший во времЯ поединка.  Џотом раздалсЯ
голос вроде человеческого, сказавший:
   "‚от тебе твоЯ свобода. ‘тупай".
   ђезкий мороз на какое-то времЯ, подстегнул отуманенный болью разум, и
‚олкодав  попробовал  оглЯдетьсЯ,   плотно  сощурив  исходЯщие  слезами,
напрочь отвыкшие от  дневного света  глаза.  ЏрЯмо перед ним  голубел на
солнце  изрезанный трещинами  горб  ледника,  стиснутого с  двух  сторон
черными скалами ущельЯ. ‚олкодав ступил на снег и пошел, сознаваЯ, что в
спину ему смотрЯт рабы,  занЯтые в отвалах и на подъездных трактах.  Ћни
должны запомнить и  рассказать остальным,  что  он  ушел.  Ќаверное,  он
упадет и умрет за первой же скалой.  Ќо пусть они запомнЯт,  что он ушел
на свободу. “шел сам...
   …му сказочно повезло: он не сорвалсЯ ни в одну из трещин и не замерз,
переломав  ноги,   в   хрустальной,   пронизанной  солнечными  отсветами
гробнице.  Ѓоги хранили его.  Ћн  уходил все дальше и  дальше,  времЯ от
времени чуть  приоткрываЯ слепнущие глаза,  чтобы видеть,  как  медленно
придвигаетсЯ скала,  за которой его уже не смогут разглЯдеть с рудничных
отвалов и  за которой он должен будет неминуемо свалитьсЯ и умереть.  Ћн
шел к ней целую вечность,  и жизни в нем оставалось все меньше. –еплЯЯсь
за обледенелые камни,  он обогнул скалу и свалилсЯ, но почему-то не умер
сразу,   только  перестал  видеть,   слышать  и  думать.  Ќелетучий  Њыш
перебралсЯ ему на грудь, прижалсЯ, распластываЯсь, и жалко заплакал.
   ‚олкодав уже  не  видел,  как невесомо скользнули над ним две большие
крылатые  тени,   а   немного  погод  к   распростертому  телу   пугливо
приблизились хрупкие, большеглазые существа, очень похожие на людей...

   ...Џочувствовав,  как  разгораетсЯ глубоко в  груди  медленный огонек
боли,  ‚олкодав затравленно оглЯделсЯ кругом и  уткнулсЯ лицом в колени,
второй раз  за  один  день настигнутый жестоким приступом кашлЯ.  ‹е