авил себЯ спокойно спросить:
     - Ќикак болеешь за ‘тарого?
     - „а  нет, - ответил  шо-ситайнец.  - ‘корее уж за Њолодого.  €з  него,
пожалуй, может выйти большой победитель.
     - Ђ из ‘тарого?
     -  €з ‘тарого - нет.  Ћн же  бьетсЯ только потому,  что  какой-то нахал
вздумал  бросить ему  вызов. Ћн вернетсЯ домой и думать забудет про  Љруг. Ђ
Њолодому здесь  ужас как  нравитсЯ. …му, Я  думаю,  и по ночам битвы снЯтсЯ.
†аль только - щенок еще, совсем дратьсЯ не выучилсЯ...
     ‚олк стоЯл  точно  политый  зимней  водой  из  колодца,  чувствуЯ,  как
деревенеют и перестают слушатьсЯ губы.
     -   Џочему?  -   услышал   он   собственный   голос  и   подивилсЯ  его
невозмутимости. - ќтаким ударом быка можно на колени поставить!
     - ‚от пускай  бы  он быков с ног  и валил. Ђ чтобы здесь хорошо битьсЯ,
надо сразу метко хватать  и держать насмерть! ‡убы-то у  него, спрашиваетсЯ,
зачем? „лЯ красы одной?
     ‚олк промолчал.  Ћн прислушивалсЯ в  себе и  с отстраненным  удивлением
понимал,  что  ему было  страшно. ќто был самый  настоЯщий  страх, подобного
которому он давно уже не  испытывал  - и  думал,  дурак, что нескоро  впредь
испытает.  ’ретьего  днЯ,  когда  прЯмо  перед  ним  на  улицу  из  харчевни
вывалились подвыпившие корабельщики и вздумали  намЯть ему холку  за то, что
недостаточно проворно убралсЯ с  дороги,  - он их не испугалсЯ. Ќаоборот, он
их почти пожалел. ѓлупые простецы, привыкшие видеть не истинный облик  мира,
а его отражение в хмельной кружке!.. ‚олк даже не запомнил, сколько их было.
     „а что толку считать? Ћн всем им шеи мог  бы переломать прежде, чем они
сообразили  бы, что  происходит. Њог бы.  Ћн их  пальцем  не тронул. Џервого
налетевшего  он отправил  катитьсЯ  кувырком  под  забор,  еще  двое,  разом
устремившиесЯ к  нему,  запутались  друг  в дружке,  следующий шлепнулсЯ  на
задницу и, впав в задумчивость, осталсЯ сидеть... и так далее. Ћни налетали,
размахиваЯ кто кулаками, кто и ножом, а он, даже не  ускорЯЯ  дыханиЯ, валЯл
их  по  земле, закручивал волчками,  устремлЯл носом в пыль... Џока  наконец
корабельщики  не начали хохотать, не спрЯтали  вытащенные  сдуру ножи  и  не
пригласили его  с собой  обратно  в  харчевню. Ћн  тоже  посмеЯлсЯ,  пожелал
мореходам доброй  пирушки  и отправилсЯ дальше... € подумал про себЯ: вот бы
видел Ќаставник - небось даже и он не нашел бы, в чем его упрекнуть...
     Ћх, Ќаставник...  "Џочему Я  так боюсь? —его, спрашиваетсЯ? Ќу, убьет -
так всем нам когда-нибудь умирать..."
     „о него постепенно  доходила причина  овладевавшего  им страха. Њы  все
пугаемсЯ  неизвестности. …сли  бы  не пугались, стал  бы кто гадать о  своем
будущем и  идти на  поклон к  мудрецам, способным провидеть судьбу!  Ќо если
вдуматьсЯ  -  тем  и  хороша  неизвестность, что таит в  себе  массу  разных
возможностей. Ќепроросшие всходы  семЯн, еще не брошенных в землю. €  всегда
есть надежда что-нибудь изменить  впереди, там, во тьме еще не случившегосЯ.
‘овершить поступки, могущие приманить  лучшую долю.  ‚оздержатьсЯ от деЯний,
способных устремить цепь событий к горестному исходу...
     Ќо  если  все  заранее предопределено и  ты это знаешь? Ќе страшнее  ли
чувствовать  себЯ  осужденным,  которого  ведет к  плахе палач,  -  приговор
оглашен,  и  его не  изменит  ничто, никакое  усилие  твоего  духа,  никакое
напрЯжение тела...  —то  бы ты  ни сказал, что бы ни  сделал  - лишь  виднее
становитсЯ  мертвое сиЯние топора, ждущего впереди... ‡ачем тогда все? ‡ачем
слова и поступки, зачем размышлЯть о ‡ле и „обре, делать выбор и сомневатьсЯ
в  его  правильности, если  от этого все равно  ничего  не  зависит?..  …сли
•озЯйка  ‘удеб уже  выпрЯла  нить и занесла острые ножницы и  ты  доподлинно
знаешь, сколько витков осталось крутитьсЯ веретену?..
     ‘трашна неизвестность, но предопределенность - хуже стократ. ЏонЯв это,
‚олк  рад  был  бы  вернуть  унесшуюсЯ  молитву.  Ќо  этого,  как  и  вообще
способности вернуть слово, слетевшее с Языка, не дано никому.
     €ли он устрашилсЯ предопределенности только потому, что она,  по мнению
‚инойра, ничего хорошего ему не сулила?..
     ...Ђ  поднЯвшиесЯ  псы  схлестнулись  вдругорЯдь уже  не столь  бешено.
Ќаскочив  один  на другого, просто поднЯлись на дыбы, покачиваЯсь и борЯсь в
стойке  на широко  расставленных  задних  лапах... ‚прочем,  "просто"  - так
сказал  бы  лишь тот,  кто ни разу  не видел  подобной  борьбы  собственными
глазами. Ђ кто видел, тот знает, что, вздыбившись свечкой,  степной волкодав
на  голову  превосходит  взрослого немаленького мужчину. ‘кребут пыль мощные
задние лапы, упираютсЯ, бьют тупыми когтЯми  передние, хрипЯт и ловЯт  чужое
движение  клыкастые пасти, разинутые  столь широко, что,  кажетсЯ, вовсе  не
положено собачьей пасти так раскрыватьсЯ...
     Џсы вертелись, и вышло, что ‚олк встретил взглЯды обоих. ѓлаза Њолодого
искрились удалью и свирепой уверенностью в близкой  победе. ѓлаза ‘тарого...
‚от  тут  ‚олк понЯл,  что  ‚инойр был тысЯчу раз прав.  Њатерый, украшенный
сединой кобель не ЯрилсЯ, не подстегивал себЯ кровожадным злым рыком. Ћн был
очень  спокоен.  Ћн  без суеты  отражал стремительные  наскоки  соперника, в
котором навернЯка распознал недавно взматеревшего щенка.  ‘тарый  был вполне
уверен в себе и попросту ждал, чтобы Њолодой сделал ошибку, как-то открылсЯ.
€ли постепенно выдохсЯ, плЯсавши-то  на задних лапах, - тЯжкаЯ трата сил длЯ
всЯкого  пса. €  вот тогда  ‘тарый преподаст ему  урок,  отучаЯ от  излишней
самонадеЯнности. „оходчивый и весьма жестокий урок...
     Ќепререкаемый молча  смотрел  на  них  со  своего  возвышениЯ.  ‘мотрел
’хваргхел,  лежа  на стопке честно заслуженных наградных ковриков.  ѓоворЯт,
кое-где  в  шо-ситайнской степи до сих пор разрешали незамиримые споры между
соседЯми, а то и целыми кланами, устраиваЯ Ѓожий  ‘уд -  битву лучших собак.
Љто  вскормил сильнейшего кобелЯ, тот,  стало  быть, и  достойнейший.  ‘ тем
пребывает Џравда Ѓогов...
     ... € настал миг, когда ‚олку показалось, будто удача была все-таки  на
его стороне.  ЏоднЯвшись в  очередной раз  на дыбы,  ‘тарый начал  словно бы
подаватьсЯ,  клонитьсЯ  назад. ‡рители  зашумели, и  сердце  ‚олка взлетело.
Ќикак брал  свое нерастраченный напор  Њолодого? €ли у ‘тарого  притомились,
начали разъезжатьсЯ дрожащие от напрЯжениЯ задние лапы?..
     ’емно-серый пес медленно запрокинулсЯ,  начал падать навзничь,  уступаЯ
белому в черных тенЯх супротивнику...
     ...  Ќо  не упал. ‚ последний миг извернулсЯ  - и прочно,  как  врытый,
встал  на все четыре  сильные лапы. Љогда он успел взЯть Њолодого за меховой
воротник, никто из зрителей не углЯдел. Ћднако - успел. € Њолодой, рухнувший
сверху,  перелетел,  перекатилсЯ  через  его  спину,  потерЯв  равновесие  и
извиваЯсь в воздухе, точно подброшенный кот.
     - ‚о! - повторил ‚инойр восхищенно. - ‚он оно где, наше кан-киро!..
     ‚олк  не услышал.  „лЯ  его  обостренного  восприЯтиЯ  все  происходило
медленно-медленно.  Њолодой еще летел, растопырив  лапы и ловЯ пастью пустой
воздух, когда ‘тарый рванул  всей  силой шей (а шеЯ была - поди обхвати), не
позволЯЯ сопернику должным образом обрести равновесие. Ћн очень хорошо знал,
что  творил. Џри всей своей ловкости зверЯ Њолодой упал неуклюже, неудобно и
тЯжело  - как раз на спину.  € прежде  чем он успел  наново  сообразить, где
верх, где низ,  и  вскочить, ‘тарый переменил хватку.  Ћн  сделал  бросок  -
короткий, но столь стремительный, что даже длЯ ‚олка седовато-серые лохмы на
его боку слились в мутные полосы...
     ...  €  взЯл Њолодого за глотку. ђазинутой  пастью - за самую  гортань,
так,  что уже  не  могли помочь  толстые  оберегающие складки вокруг. €  еще
прижал длЯ верности лапой, не позволЯЯ ни выкрутитьсЯ, ни дать хоть какой-то
отпор.
     ‡амершие зрители охнули,  перевели дух, начали разговаривать. Ќе один и
не двое  помимо  собственной  воли потерли ладонЯми  горло. Љакова хватка  у
матерого кобелЯ, здесь хорошо представлЯл каждый.
     ‚ пальцах Њулинги рассыпалсЯ уголек, рука метнулась за новым...
     Џередние лапы Њолодого  обхватывали,  почти по-кошачьи царапали  шею  и
грудь ‘тарого, поверженный  пес свивалсЯ кольцом, пытаЯсь отбросить, сбить с
себЯ насевшего  недруга...  ‚се вотще. ‘тарый стоЯл над ним, как вырубленный
из  гранита.  ‘тоЯл,  намертво  пригвоздив бьющегосЯ противника. <i>ќто  ты мне
доказывал, что ты уже не щенок? Ќу так получай, коли взрослый...</i>
     ‚олк смотрел на них, не отводЯ взглЯда, оцепенев.
     Њолодой не закричал, не  взвизгнул,  даже не  оскалилсЯ, показываЯ  тем
самым,  что  испугалсЯ  и готов молить о  пощаде. Џросто его отчаЯнные рывки
стали делатьсЯ все медленнее и слабее. ‚олк чувствовал едва ли не наЯву, как
у  него грохочет в  ушах  кровь,  как  этот  грохот превращаетсЯ  в высокий,
затихающий звон и вместе с ним смолкают все звуки, а  солнечный мир начинает
меркнуть и стремительно удалЯтьсЯ...
     Ќепререкаемый бросил сыну  свой жезл,  и Њладший ‘удьЯ  поймал  его  на
лету.  Џодбежав  к  собакам,  он  стал  бесстрашно   просовывать  деревЯнную
лопаточку между  стиснутыми  зубами ‘тарого.  ’от  косилсЯ  на  человека, но
хватки  не  ослаблЯл.  Ќе  на шутку  обеспокоенный хозЯин  Њолодого бросилсЯ
внутрь  Љруга  и  стал  помогать  судье,  наплевав  на  опасность  оказатьсЯ
покусанным  чужим  псом. •озЯин  ‘тарого,  плохо  знакомый  с  порЯдками  на
состЯзаниЯх, замешкалсЯ. …му кричали, чтобы он  тоже шел  разнимать кобелей,
потом просто вытолкнули вперед...
     €  тут  случилось  то,   чего   следовало  ждать:  придушенный  Њолодой
обмочилсЯ. †елтаЯ  струйка  беспомощно  излилась,  замарав  белоснежный  мех
брюха. ‘тарый презрительно фыркнул  и выпустил  его глотку.  Њотнул головой,
выплевываЯ проникший  в рот жезл судьи. ЋтрЯхнулсЯ -  и, не обращаЯ вниманиЯ
на  посторонних,  побежал  к  своему  хозЯину.   ’от  обнЯл  любимца,  начал
трЯсущимисЯ руками застегивать на нем простой плетеный ошейник.  ЉажетсЯ, он
плакал  и обещал кобелю, что никогда, никогда больше  не приведет его в  это
скверное место.
     - Ќынче же  уедем домой...  - разобрал ‚олк.  - Ѓудешь,  как прежде, по
вольной   степи  наше  стадо  водить...  сыновьЯми-внуками  распорЯжатьсЯ...
™енЯток новых учить... Ђргмвли, внучка твоЯ, поди, без нас уже родила...
     ЏЯтнистаЯ  сука  радостно  повизгивала и  знай умывала  супругу  морду,
серебристую от  густой  седины. Љобель тыкалсЯ носом в мокрые щеки хозЯина и
всем своим видом показывал,  что  нисколько не сердитсЯ на  него. <i>€ что  вы,
люди, вечно о чем не надо переживаете? Џодумаешь, оттрепал  дурачка, старших
чтить не наученного. ’оже важность какаЯ...</i>
     <i>-</i>  ‚от так,  - задумчиво  проговорил ‚инойр. - € победил пес, а радости
никакой.
     ‚ладелец Њолодого сидел на земле, тормоша и гладЯ  все еще неподвижного
кобелЯ. ’ому никакаЯ  особаЯ опасность не угрожала  - он не был ни ранен, ни
даже сильно  помЯт, и воздух, без  помехи вливавшийсЯ в легкие, быстро делал
свое дело.  ‚от  дыхание перестало  сипеть и  клокотать у него в  горле, вот
ровней заходили бока, вот он увидел и узнал склонившегосЯ хозЯина - дернулсЯ
пушистый обрубок хвоста,  из пасти высунулсЯ Язык,  лизнул  знакомую руку...
—еловек поднЯлсЯ и пошел вон из Љруга,  и вывалЯнный в пыли Њолодой поплелсЯ
за  ним. •озЯин на всЯкий случай придерживал  его за загривок - торопЯсь  на
помощь питомцу, он в спешке оставил на земле поводок.
     “ самой черты Љруга Њолодой остановилсЯ  и посмотрел  назад. Џо  другую
сторону площадки стоЯл ‘тарый. € тоже смотрел. <i>Ќу? ЏонЯл что-нибудь?</i> говорил
его взглЯд.
     ‚олка как молнией ударило. …му показалось -  этот  взглЯд был устремлен
на него...
     ‚енн все еще стоЯл столбом, пытаЯсь осмыслить  случившеесЯ, когда с той
стороны  ‘леда,  что  была  обращена  в сторону  города,  начал  раздаватьсЯ
истошный лай псов. “ границы Љруга уже стоЯли  два очередных поединщика,  но
головы поневоле начали поворачиватьсЯ прочь. ЋглЯнулсЯ и ‚олк.
     Џо  дороге, извивавшейсЯ  между  холмами,  торопливо  катилась повозка,
запрЯженнаЯ саврасым сегванским  коньком.  Љузов  повозки представлЯл  собой
нечто вроде  Ящика, покрытого толстой  грубой тканью.  ЌетЯжелый Ящик сильно
мотало,  ткань  хлестала  и пузырилась.  ђЯдом с возчиком  на козлах  сидел,
подбоченившись, ђигномер Ѓойцовый Џетух.
     Џсы поднимали  щетину  и бешено лаЯли на повозку или на  то, что в  ней
находилось.  Џохоже,  запах,  исходивший  оттуда,  весьма  им  не  нравилсЯ.
‘аврасаЯ лошадка  закладывала уши и  косилась:  ей тоже отнюдь  не по сердцу
были стервеневшие псы и подавно - груз, который ее принуждали везти. ‚озчик,
однако, был  опытный и  коньку никакой  возможности  проЯвить  своеволие  не
давал.  Џовозка катилась  себе  и  катилась  вперед,  прЯмо  к  Љругу.  ‹юди
расступались, даваЯ дорогу. Ћттаскивали хрипЯщих собак.
     Љогда  повозка  приблизилась, ’хваргхел  поднЯлсЯ  со  своих  наградных
ковриков и сделал шаг вперед.  Ћн не стал вздыбливать шерсть, потому что ему
не было нужды  казатьсЯ крупней. Ћн сразу угадал  приблизившуюсЯ опасность и
без суеты  заслонил собою  хозЯина. <i>’ы к нему  не подойдешь!  внЯтно</i> говорил
высоко и воинственно поднЯтый обрубок хвоста.
     ’ут  у ‚олка  пробежали по  позвоночнику  остренькие  иголочки  холода.
„олжно  быть,  напрЯжение духа  обострило его  восприЯтие  уже сверх  всЯких
пределов, ибо он тоже со всей отчетливостью понЯл, что именно привез с собой
ђигномер. ‚ернее - ЉЋѓЋ.
     Њежду тем  проворный  конек приблизилсЯ к самому  Љругу,  возчик-сегван
натЯнул вожжи, и ђигномер легко вскочил  на козлы,  возносЯсь над любопытной
толпой. ЌесмотрЯ  на  круглое брюшко,  нажитое в  трактирных  застольЯх,  он
оставалсЯ ловок и быстр.
     -  Ќу  что,  добрые люди? - разлетелсЯ над ‘ледом  его голос, внЯтный и
зычный, как  у многих  сегванов.  -  „умаете небось, Ѓойцовый Џетух только и
способен драть  горло,  кукарекаЯ на  заборе?  Џосмотрим теперь, кто  из нас
правду говорил, а кто брехал попусту!
     ‚озчик  тем  временем  обходил  тележку   кругом,   отвЯзываЯ  веревки,
удерживавшие ткань.
     -  ’ащите  сюда ваших  куцехвостых,  которых  вы  по  ошибке  называете
волкодавами!  -  продолжал  ђигномер.  -  „а покрепче  держите, чтобы они  с
перепугу не разбежались!  Ќу-ка,  смогут они что-нибудь  сделать  со зверем,
которого привез вам Я?
     ‚озчик   стащил   тЯжелую   мешковину.  Љузов   повозки,   оказываетсЯ,
представлЯл собой клетку, да не деревЯнную, а железную. Ђ в клетке был волк.
     ѓде раздобыл его  ђигномер? Ќа каком-нибудь из своих островов, куда еще
не добрались ледЯные  великаны,  размножившиесЯ  на  севере?  €ли на Ѓерегу,
возле  краЯ  великих чащоб?.. ‚о всЯком случае, пленник сегвана в самом деле
мало напоминал  поджарых и  некрупных бродЯг  шо-ситайнских  степей. ќто был
настоЯщий лесной  вожак, все еще облаченный в серовато-белую зимнюю шубу. Ћн
не  бушевал,  не  бросалсЯ на прутьЯ. Џросто стоЯл, слегка наклонив  крупную
лобастую голову.  € обводил  столпившихсЯ людей и  собак немигающим взглЯдом
желтых, косо  поставленных глаз. <i>‚сЯкому  суждено  рано или поздно встретить
свой конец. € не важно, где и когда это произойдет. ‚ажно - ЉЂЉ...</i>
     Ќо  тут глаза волка встретились с  глазами молодого венна,  подошедшего
вплотную к повозке,  и  уши зверЯ впервые дрогнули,  а  сам он  даже  слегка
подалсЯ вперед. <i>Ѓрат?..,</i> ощутил человек неуверенную, зыбкую мысль. <i>Ѓрат?..</i>
     <i>-</i>  ќй,  венн! -  задорно  проорал сверху  ђигномер. Ћн, по обыкновению,
постаралсЯ,  чтобы  слышали  все. -  Ђ  ты  случаем  не привез  сюда  серого
волкодава из тех, что разводЯт в ваших лесах?
     ‚олку понадобилось усилие, чтобы отвести глаза от зверЯ, заключенного в
клетку.
     - ‚ моем роду, -  сказал он, -  никогда не держали собак. Ќа что  нужны
цепные рабы, когда с нами наши братьЯ, вольные ‹есные Ћхотники?
     - Ђга!..  - обрадовалсЯ  ђигномер. -  Ђ Я и  забыл, что  вы, венны, все
числите себЯ  звериными родственниками. Ќу и на кого ты собираешьсЯ ставить,
когда Я  сейчас выпущу своего красавца против вон того кобелЯ, что важничает
рЯдом с  главным судьей? ‘лышал Я, будто ему все противников  не  находитсЯ.
’ак  ведь, господин  Ќепререкаемый? Ќе побрезгует твой песик выйти на  моего
волка? €ли он теперь уже только меховым ковриком при тебе состоит?
     Њежду тем  на  ’хваргхела было  достаточно  посмотреть только  раз -  и
всЯкий,  кто не знал, мог воочию убедитьсЯ, за что его  прозвали ‘аблезубом.
Ћн не лаЯл, не  щерилсЯ (ибо  то и другое могло быть истолковано как признак
слабости и  испуга),  просто стоЯл  - молча и  неподвижно, внешне совершенно
спокойно, но было видно, что, даже расслабленнаЯ, его верхнЯЯ губа не вполне
прикрывала  клыки и они  торчали из-под  нее  чуть желтоватыми, как слоноваЯ
кость, кончиками. ѓоре тому, кого угораздит изведать их остроту!
     Ђ потом ’хваргхел заговорил. Ќет, не словами, конечно. Ћн поднЯл голову
и издал низкий, далеко раскатившийсЯ звук, удивительным образом сочетавший в
себе рычание и вой. ЉороткаЯ и грознаЯ песнЯ заставила  мгновенно  умолкнуть
всех других псов, разгавкавшихсЯ было на волка. Љогда  разговоривают вожаки,
всЯкой мелочи лучше не вмешиватьсЯ. –елей будет.
     ‚олк же, которого мать в  детстве прозвала ЏЯтнышком за темную отметину
посередине лба, - волк сразу  распознал  суровое предостережение  и то,  что
обращено  оно  было  именно  к  нему.  €  повернулсЯ  навстречу  ’хваргхелу,
отделенному от  него прутьЯми  клетки и считанными скачками  через  Љруг.  ‚
отличие от ђигномера, длЯ ЏЯтнышка была вполне очевидна сокрушительнаЯ  мощь
противника-пса, отнюдь не  только  годившегосЯ  греть  хозЯйские  ноги.  „а,
‘аблезуб уже  был немолод, но он по-прежнему ловил Ядовитых змей, угрожавших
внукам хозЯина, и ни одна не  успевала  его укусить. € когда он вел  отары с
летних пастбищ на зимние, одного звука его голоса,  долетавшего издали, было
достаточно, чтобы  серые стаи,  промышлЯвшие по  степи, тихонько исчезали  с
дороги.
     „а, ’хваргхел никогда еще не встречал таких крупных и  могучих  волков.
…сли доведетсЯ сражатьсЯ с ним, этот бой может  стать последним. Ќо ‘аблезуб
не думал  об этом. Ћн был просто  готов  - как был  готов  всегда, всю  свою
жизнь...
     ’олько  ђигномер не понЯл намерений и поведениЯ пса. ’о есть он, может,
и понЯл  бы, что к  чему, если бы  не  успела затопить  его  разум  хмельнаЯ
молодецкаЯ удаль,  заставлЯющаЯ во всем искать  повод длЯ драки, -  то самое
качество, которому он и был обЯзан прозванием Ѓойцового Џетуха.
     - Ђга!  ‘таю зовет,  напугалсЯ!  ‘ейчас хвост подожмет!.. -  насмешливо
указал  он на  ’хваргхела. -  Ќу что,  венн?  ’ебе, звериному родичу, перваЯ
честь  и перваЯ  ставка!  ќтот пес, говорЯт, самый  сильный здесь  на Љругу,
только на моего зверюшку и он боитсЯ в одиночку идти! Ќу, загадывай, сколько
ему таких же шавок в помощь понадобитсЯ, чтобы одному €стинному ‡верю глотку
перекусить? „ве, три,  девЯть длЯ ровного счета?..  Ќа что об  заклад битьсЯ
будешь? Ђ, венн?
     Ќарод вокруг  начал  неодобрительно  шуметь. ђазошедшийсЯ сегван  желал
нарушить  само   предназначение  Љруга,  исстари  служившего  свЯтому   делу
возвеличениЯ  пастушьей песьей  породы.  Ћн собиралсЯ  заменить  благородные
борцовские поединки кровавым зрелищем травли. Људа ж такое годитсЯ? Ќа Љругу
мерились силой, а не занимались смертоубийством без правил... Ђ кроме, того,
можно один раз назвать степных  волкодавов "куцехвостыми шавками", можно два
или даже три раза -  ничего, ветер развеет.  Ќо не беспременно же, когда рот
открываешь! ’ем, кто ценит и  любит своих питомцев, это может в конце концов
надоесть...
     ‚от только Ѓойцового Џетуха уже, что называетсЯ, понесло,  и остановить
его иным доводом, кроме кулачного, было мудрено. € ‚олк это понЯл. Ћн далеко
не первый день знал ђигномера.
     …ще  не осознав, что именно  совершает, он вплотную  подошел к клетке и
положил руку на железные прутьЯ:
     - ’ы столько раз взывал к имени моего народа, сегван, что Я отвечу тебе
так, как ответили бы в  наших лесах.  Ђ у нас очень не любЯт,  когда родичей
травЯт собаками, ђигномер. € вот что Я тебе скажу, Ѓойцовый Џетух: надумаешь
спустить стаю на этого зверЯ - переступи сперва через менЯ!
     Ћн  говорил  не особенно громко,  но люди  стали  кивать,  одобрительно
пересказываЯ и  обсуждаЯ между собою  его  слова.  Њолодой венн увидел это и
услышал, потому что Ќаставник научил его даже в пылу ссоры и спора ничего не
упускать из виду. €, что важнее, он ощутил, как в его руку на прутьЯх клетки
осторожно ткнулсЯ мокрый принюхивающийсЯ нос:
     <i>Ѓрат!..</i> ’акое поведение волка не укрылось от внимательных тин-виленцев.
‚место  того чтобы разом  отхватить  дерзкому  человеку все пальцы, мохнатый
пленник нюхал  их, едва прикасаЯсь.  Љто-то успел опрометчиво рассудить, что
волк был ручной и знал венна. ’аких зрителей поправили другие, истолковавшие
вернее: венн вправду доводилсЯ волку своим, но не из-за приручениЯ, а просто
по крови. “знанной и признанной ими обоими.
     - Ђ что ты себе думаешь! € переступлю!
     „вое то  ли  слуг,  то ли ближников  ђигномера  -  возчик и  еще  один,
ЯвившийсЯ с клеткой, - немедлЯ приблизились к венну и схватили его за плечи,
пытаЯсь оттеснить прочь.
     ‚олк не двинулсЯ.
     - ‚ели им убратьсЯ, - сказал он. - ќто наш с тобой спор.
     Ќарод  тем временем подалсЯ в стороны, освобождаЯ нечто  вроде  второго
Љруга, только  поменьше. ’хваргхел же  оглЯнулсЯ  на  своего  хозЯина, потом
величественно улегсЯ.  <i>Џускай эти  глупые  двуногие сперва разберутсЯ  между
собой,</i>  говорил  весь его вид. <i>Ђ потом, если не сумеют договоритьсЯ, уступЯт
место настоЯщим бойцам...</i>
     <i>-</i>  ‚ыкиньте  отсюда  этого  мальчишку!  -  рЯвкнул  Ѓойцовый  Џетух.  -
Ќаскучил!
     Ћн  мог  бы  уже заметить,  что  двоим  рослым  прислужникам  никак  не
удавалось спихнуть ‚олка с места, но не заметил. Љак и того, что ‚инойр даже
не думал бросатьсЯ побратиму на помощь, - стоЯл себе да  посмеивалсЯ, сложив
на груди руки.
     - ’ак-то ты, ђигномер, - укорили из толпы, - чтишь того, кому сам сулил
первую честь и первую ставку!
     - ‚зЯлсЯ спорить - спорь до конца! - поддержали с другой стороны.
     -  Ќам кричал, что  у  нас  мужества не  хватает,  а сам  на  слуг дело
переложил!.. - выкрикнули издалека, из-за спин.
     Ђ  ‚олк  не  стал  ничего  говорить.   Џросто  сделал  некое  движение,
выверенное  и короткое, о котором сторонний наблюдатель сказал  бы  "трЯхнул
плечами", не ведаЯ, что удостоилсЯ лицезрениЯ  грозного боевого приема, -  и
слуги,  думавшие, что  крепко  держат  парнЯ, полетели  на  землю.  Џолетели
неловко и неуклюже, да притом еще умудрились крепко стукнутьсЯ лбами.
     - ќто наш с тобой спор! - ровным голосом повторил венн.
     -  Ђх  так?.. - Ѓойцовый Џетух  спрыгнул  с козел и обманчиво медленно,
вразвалочку  двинулсЯ на  ‚олка. -  „а кто  ты таков,  чтобы  Я еще с  тобой
спорил? џ таких, как ты, ногой с дороги отпихиваю...
     €,  противореча  только  что  сказанному,   дернул   из  ножен  длинный
сегванский меч. Ќарод,  кто близко стоЯл, торопливо  шарахнулсЯ  в  стороны.
Љогда обнажают мечи - уноси ноги подальше!
     Ѓыл бы ђигномер чуть менее распален - и он вспомнил бы, что ‚олк полных
три года прожил в крепости, а значит,  наврЯд ли впустую ел хлеб, обучаЯсь у
тамошнего Ќаставника. ‚спомнил  бы  он и  пересуды, ходившие  в городе после
каждого  прибытиЯ кораблЯ из-за морЯ,  то  бишь  после очередной потасовки в
прибрежных  харчевнЯх. ‚спомнил бы и сообразил, что с ‚олком, носившим славу
лучшего ученика, свЯзыватьсЯ стоило наврЯд ли...
     Ќо  -   не  вспомнил.  €  не  сообразил.  ќто  потом  он  обрушитсЯ  на
прислужников,  отчего,  мол,   вовремЯ  не  остановили  его,  а   те  станут
оправдыватьсЯ - да когда ж, сами только-только поднимались с земли... Ќо это
потом,  а  пока  он  неудержимо  ринулсЯ  на  венна,  замахиваЯсь  мечом длЯ
нешуточного удара:
     - ‘казано, с дороги уйди...
     Ќе  далее  чем  к  вечеру  рассказ  об  этой  сшибке, украшенный  всеми
подробностЯми, дойдет до Ќаставника,  и тот  - не вслух, про  себЯ, но давно
знающие его сразу поймут - похвалит  ученика.  € всего пуще за сдержанность.
€бо тин-виленскаЯ Џравда, весьма милосердно взиравшаЯ на  любителей почесать
кулаки,  вынувшего  меч  отнюдь  не  гладила по  головке.  ’орговому  городу
потребен  на  улицах  мир. Ђ какой мир, если мечами  станут  размахивать? „а
потом еще мстить  и судитьсЯ  за отсеченные руки  и ноги?..  Џотому-то, если
человек, первым вздумавший в пылу ссоры рубить супротивника, тут же  погибал
или   бывал   искалечен,  -  любой  тин-виленский  судьЯ  выносил  приговор,
утверждавший,  что  забиЯка сгубил себЯ сам. ‡а него воспрещалось мстить, за
него даже не назначали выкуп, обычно выплачиваемый замирениЯ ради...
     ‚от  и получалось, что своим ударом Ѓойцовый Џетух просто отдал себЯ на
расправу. Ѓери и делай, что хочешь, все равно никто не накажет.
     ’о есть, конечно, - если сможешь.
     Ќу а ‚олк мог. Ћй мог!..
     Њог без большой натуги зарезать ђигномера его же мечом, опрЯтно вынутым
из  руки.  ќтот прием был давно  постигнут  всеми  справными  учениками.  Ќе
выучен,  но  впитан  исконным  разумом  суставов  и  сухожилий,  тем  самым,
благодарЯ которому мы не падаем, болтаЯ ногами  на верхней жерди забора. Њог
‚олк  переломать Ѓойцовому Џетуху половину костей, а напоследок -  или прЯмо
сразу,  на  выбор,  - свернуть  голову. Њог  еще  тридцатью тремЯ  способами
унизить его, покалечить, вовсе убить...
     Ќе стал.
     ‚олк выбрал совсем иной и,  наверное, самый действенный  способ в корне
прекратить  свару и притом добитьсЯ желаемого. ‚от  только, как это часто  в
подобных случаЯх почему-то бывает, оказалсЯ этот способ наиболее трудным длЯ
него самого. "—то же, вот  заодно новое  умение  и испытаем..."  ЊелькнувшаЯ
мысль пришлась очень некстати, и  ‚олк сразу выдворил ее из сознаниЯ, взамен
призвав  этакое  удалое  равнодушие: да  какаЯ  разница,  получитсЯ  или  не
получитсЯ и что скажет народ?! Џо большому-то счету никакой разницы нет...
     Ѓыть  может, Ќаставник, случись он здесь, кивнул бы ему с одобрением. Ђ
может, наоборот, попенЯл  бы за  увлечение внешней стороной  дела, - ведь  в
случае удачи  ‚олк именно  отклик стоЯвших  вокруг собиралсЯ  использовать к
своей выгоде.
     ќто, впрочем, тоже никакого значениЯ не имело...
     ...Ќа  самом  деле  рассуждениЯ  ‚олка  длились  долю  мгновениЯ,  пока
совершалсЯ удар. Ђ если уже с полной скрупулезностью придерживатьсЯ истины -
он и не рассуждал вовсе, ибо тому, кто принимаетсЯ рассуждать под занесенным
мечом, приходит очень быстраЯ смерть.
     ‚олк просто -  действительно  просто, если  уметь,  - вошел в  движение
ђигномера и чуть продолжил его, а потом...
     Џотом  его  пальцы  обхватили  острый,   хорошо  отточенный  клинок   и
сомкнулись  на  нем. Ќет, ‚олк  не ловил  вражеское лезвие  между сомкнутыми
ладонЯми, что тоже иногда делают; он взЯл его, как берут палку, и удержал; и
Ѓойцовый  Џетух с  изумлением обнаружил, что не  может не только ударить, но
даже и  просто высвободить меч.  ‘егван стоЯл  в  нелепой,  некрасивой  позе
незавершенного  движениЯ. €  с  большим  трудом удерживал равновесие.  —тобы
заново его  обрести, надо было выпустить рукоЯть.  Ђ  этого ђигномер,  Ясное
дело, позволить себе не мог.
     …го гневный запал не то чтобы испарилсЯ,  но стал отчетливо бессильным.
Ћн попробовал  выдернуть у  ‚олка клинок.  Ќичего не  получилось:  проклЯтый
мальчишка  держал  крепко. € его  пальцы  почему-то не падали  отрезанными в
траву. „аже крови не было видно. €, не в силах уразуметь, что же случилось и
как вообще может такое быть, ђигномер лЯпнул первое, что Явилось на ум:
     - Џусти! Ћтдай меч!
     ‹Япнул  и сам ощутил, до  какой степени  глупо  это прозвучало.  Ќарод,
стоЯвший  кругом,  начал   смеЯтьсЯ.  €,  кажетсЯ,  первыми  и  всех  громче
захохотали корабельщики-арранты, пришедшие  посмотреть собачьи бои, которыми
далеко славилась ’ин-‚илена.
     Ђррантам  нравитсЯ  считать свой народ самым разумным и просвещенным на
свете.  ‚о всЯком  случае,  они немало  преуспели, убеждаЯ  в  том ближние и
дальние племена. Ћттого кое-кто (обыкновенно - сам не имевший с ними особого
дела)  даже  склонен  полагать  слово "аррант"  едва  ли не  близнецом слову
"ученый".  ’ак  вот, посмотрел бы этот кое-кто на смеющихсЯ мореходов, на их
загорелые,  отчаЯнные,  щербатые  рожи,  сиЯющие  предвкушением  бесплатного
зрелища!  ‚олку   почудились  знакомые   голоса,   он  покосилсЯ...   ’очно!
Љорабельщики были те самые, с которыми судьба свела его в ночном переулке.
     Ћни тоже узнали ‚олка и принЯлись подбадривать его:
     - Њолодец, паренек!
     - ’ак его, забиЯку!
     - —тоб знал!..
     ђигномер  налилсЯ багровой кровью и, поскольку терЯть было уже  нечего,
повторил:
     - Ћтдай меч!
     - Ћтдать не отдам, - усмехнулсЯ ‚олк, - а вот выменЯть соглашусь.
     ‡рители захохотали пуще. Ѓойцового же Џетуха от безвыходности положениЯ
осенила редкостнаЯ сообразительность, и он зарычал сквозь сжатые зубы:
     -  „а забирай  своего  блохастого родственничка!..  Ќе больно-то был  и
нужен!..

        x x x

     "Џочему?.."
     Ћн сидел в углу чисто подметенного дворика. ‘идел в позе сосредоточениЯ
-  Ягодицы на пЯтках,  спина выпрЯмлена,  руки на бедрах. Љогда-то  подобное
положение тела  казалось  ему  страшно неудобным, даже мучительным. Ћсобенно
если приходилось сидеть таким образом сколько-нибудь долго. € он знал людей,
которым поза сосредоточениЯ представлЯлась  вдобавок  унизительной, а потому
они избегали ее как могли. —то, мол, еще такое  - на коленЯх стоЯть! Ђ потом
на них же всЯко-разно вертетьсЯ, протираЯ оземь штаны!..
     “ него тоже от сидениЯ  на пЯтках с непривычки  поначалу глаза лезли на
лоб. Ћднако его народ не видел особого толку  в пустых жалобах, и особенно в
жалобах на ремесло, которым взЯлсЯ овладеть.  "Ќе получаетсЯ? -  сказала  бы
его мать, Ћтрада ‚олчица, если бы могла в те дни видеть сына. - ‡начит, мало
старалсЯ..."
     € была бы  права, ибо  не  бывает ремесла, злонамеренно не дающегосЯ  в
руки.  …жели  не  даетсЯ  -  значит, руки дырЯвые. €  он трудилсЯ  над позой
сосредоточениЯ с угрюмым упорством, которое тогда же в нем проЯвилось. Њного
с тех пор в нем проЯвилось такого, чего прежде не усматривали добрые люди...
’акого, чего он даже сам в себе не подозревал.
     "Џочему все предали менЯ? ‡а что?.."
     Џеред ним, утвержденнаЯ на песке, стоЯла большаЯ чаша с водой.
     Ћн  сидел  в  том  углу  дворика,  где смыкались  стенками  две  клети,
построенные  в  разные годы. ‘тарые, местами  потрескавшиесЯ,  отбеленные  и
посеребренные  временем бревна сходились с новыми, хранЯщими запах смолы. Ћн
садилсЯ  именно  так, лицом  в пустой  угол, когда  в  самом  деле стремилсЯ
чего-то достичь и не хотел, чтобы  тень чужого движениЯ  или даже игра света
на листьЯх нарушали с  трудом достигнутое сосредоточение.  Ћн привык, и чаще
всего у него получалось. Ќо сегоднЯ  - ни в какую. ‚от ‚инойр и абрак, отец
Њулинги, покинули дом  и на цыпочках  прошли к калитке у него за спиной. Ћни
очень старались не помешать ему, но, конечно, помешали и разозлили вдобавок.
Љогда  что-то не получалось,  это  всегда по-мальчишески злило его  и тЯнуло
сорвать  злобу  на  ком-нибудь  постороннем, объЯвив именно  его  виновником
неудачи.
     ќто было недостойно, и,  повзрослев,  он не давал себе воли. Ќо оттого,
что он не пускал раздражение наружу, оно ведь не исчезало...
     Ћн был готов  к тому, что вот сейчас абрак,  выйдЯ за калитку и оттого
вообразив, будто  во дворе  сделалсЯ не слышен его голос, тронет шо-ситайнца
за  руку и шепотом спросит:  "—то, не  получаетсЯ у него?"  € ‚инойр,  пожав
плечами, ответит: "‘ам видишь. Ќе получаетсЯ..."
     Љакое уж  тут сосредоточение!..  Ћн поймал себЯ  на том, что мучительно
вслушиваетсЯ,  разгораЯсь  еще  не  нанесенной обидой. Ќо  хозЯин дома и его
гость ушли молча, не пожелав обсуждать его очередную неудачу.
     €бо это была неудача.
     ЋчереднаЯ.
     Љогда  они возвращались со  ‘леда,  вдвоем  с ‚инойром  катЯ тележку  и
клетку  на ней - ибо лошадку свою  ђигномер,  конечно  же, выпрЯг, - Њулинга
пошла  рЯдом  с ним, ‚олком.  "Њного  успела нарисовать?" -  спросил  он ее,
просто  чтобы что-то сказать.  ‚едь теперь, с  уговоренным отъездом ‚инойра,
девушка  как бы  оставалась ему  - ухаживай, сватайсЯ,  проси бус,  никто не
помеха. Њулинга  принЯлась рассказывать, даже показывать руками родившийсЯ у
нее  замысел:  серебристый  зверь на  тележке  -  и  против него  ’хваргхел;
благородные, величественные враги. Ћна говорила, но ‚олк только  впитывал ее
голос, не размениваЯсь на слова и любуЯсь,  как  играет в ее волосах солнце.
Њожет, однажды он будет целовать эти волосы, когда...
     Њулинга что-то понЯла и  вздохнула:  "џ буду скучать по тебе, ‚олк.  ’ы
стал  мне  как  брат..."  Ћн  безмолвно  смотрел  на   нее,   чувствуЯ,  как
переворачиваетсЯ  вверх  дном весь  его  мир.  Љак  так, чуть не спросил  он
напрЯмик, ведь это ‚инойр уезжает, а Я остаюсь? ‡десь, с тобой?..
     "“  моего отца не так хорошо идут здесь дела, как он когда-то надеЯлсЯ,
- сказала  она. -  Ѓатюшка думал, что после  нашей свадьбы с ‚инойром у него
будет помощник. Ќо раз уж ‚инойру все равно  выпало уезжать, мы и подумали -
почему бы нам всем вместе не вернутьсЯ за море?"
     Љолеса  повозки  размеренно   поскрипывали.  ‡верь,   сидевший  внутри,
внимательно и настороженно смотрел на людей, переводил взглЯд с одного  лица
на другое, принюхивалсЯ к рукам.
     "“ж ты  прости,  побратим.  - ‚инойр  весело  щурил топазовые глаза  и,
похоже, совсем не чувствовал себЯ виноватым. - џ сам узнал только вчера..."
     ‚олк  пожал  плечами  и  удивилсЯ откуда-то со стороны, как удалась ему
почти настоЯщаЯ невозмутимость.
     "Ќа  что  ж  тут сердитьсЯ? - €  приговорил, как  было в обычае  у  его
племени: - ‘овет да любовь..."
     Ќе  верилось,  что  этот  разговор  происходил  неполных полднЯ  назад,
нынешним утром. € вот теперь, вечером,  он сидел в углу двора, откуда  скоро
уедет Њулинга и с нею ‚инойр, и пыталсЯ достигнуть сосредоточениЯ.
     €, естественно, терпел неудачу.
     ’о, что он  собиралсЯ совершить, было  на самом деле сродни стрельбе из
лука  на состЯзаниЯх  в  свЯтой  день ђождениЯ  Њира. ’ам  тоже  чувствуешь,
попадет ли  стрела в  цель,  едва ли  не прежде, чем  пальцы разомкнутсЯ  на
тетиве.
     ‚от и он чувствовал, что сегоднЯ уже ничего не достигнет.
     €з-за  забора прокричал  петух. Џо улице  с гомоном  пронеслась  стайка
детей... ‚се мешало. ‚се раздражало его.
     Ћн сделал  усилие,  отстранЯЯсь от  внешнего,  и снова стал смотреть на
чашу с водой.  Ќа глинЯный край села муха и поползла по нему, ища  съедобных
остатков.
     Ћн чувствовал, что готов был возненавидеть дело, которое - странно даже
вспомнить - некогда так его увлекло...
     …му   рассказывали,   как  Ќаставник   когда-то  проверЯл  себЯ   перед
решительной  схваткой.  Ћн гасил  огонь. ЏламЯ,  точно задутое, срывалось со
свечного  фитилька, повинуЯсь  истечению  силы,  струившейсЯ вперед  из  его
раскрытой  ладони.  Ќо  это,  по  мнению  Ќаставника,  еще  далеко  не  было
мастерством. ‹юбой сколько-нибудь умелый воин на такое способен. ‚от когда у
него отпала нужда в сугубом движении  рук, а свеча стала не то что гаснуть -
вообще со стола слетать просто от взглЯда и внутреннего напрЯжениЯ тела, вот
тогда только Ќаставник сказал себе: <i>џ готов.</i>
     € не ошибсЯ...
     ‚олк понЯл с  самого начала своего обучениЯ: ему тоже понадобитсЯ такаЯ
проверка. € еще он понЯл, что она должна быть  совершенно иной,  нежели  та,
которую выбрал Ќаставник. "Ћн - ‚олкодав, а Я - ‚олк, - сказал себе в те дни
самоуверенный девЯтнадцатилетний юнец. - Ћн воспользовалсЯ огнем, а Я возьму
воду..."
     Ќа  самом  деле  кан-киро  зиждетсЯ  на  подражании.  “ченик  повторЯет
движениЯ учителЯ, постепенно постигаЯ их смысл, и другого пути не придумано.
„аже простого  приема  не выучишь ни по самым  добросовестным описаниЯм,  ни
рассматриваЯ  картинки  вроде тех, что рисует Њулинга. Ќо это приемы, а ведь
кан-киро  -  гораздо  больше,  чем  набор  ухваток  и  уверток,  позволЯющих
сокрушить напавшего  на тебЯ наглеца! ѓораздо,  гораздо больше...  €  оттого
первейшаЯ  истина,  внушаемаЯ всЯкому  новому  ученику,  гласит:  <i>‘мотри  на
учителЯ.  Џодражай  ему. Ќе требуй объЯснений,  ибо слова  вмещают  не  все.
Џросто подражай...</i>
     Ќо длЯ ‚олка подражать значило любить. Џодражать  -  значит  стремитьсЯ
стать таким  же,  как тот,  кому  подражаешь.  Ђ можно ли хотеть уподобитьсЯ
тому,  кого  ненавидишь?  €ли,  скажем  иначе,  тому,  кого  долг  обЯзывает
ненавидеть? ’ому, кого поклЯлсЯ убить?
     "џ найду брата, мама. џ разузнаю о его судьбе.  €,  если  его уже нет в
живых, - Я за него отомщу..."
     ‚от потому-то  и был ‚олк  самым молчаливым и замкнутым среди учеников,
потому-то, может, и Њулинга выбрала не его, а смешливого красавца ‚инойра, -
хотЯ кан-киро ‚инойра не шло ни  в  какое  сравнение с тем, которого  достиг
‚олк. “  ‚инойра тоже лежало  в заплечном мешке немалое горе.  Љак-никак, он
навсегда оставил родные шатры ради замирениЯ с племенем старинных врагов. Ќо
ему не приходилось  полных три  года разрыватьсЯ между ненавистью и любовью.
Ќенавистью, которую ‚олк, соблюдаЯ данный  обет, силилсЯ вызвать в себе... и
не мог. € любовью, которую отчаЯнно пыталсЯ не допустить в свое сердце.
     Ќи с  кем не посоветовавшись,  он  еще в самом начале обучениЯ купил на
базаре  большую глинЯную  чашу, покрытую  изнутри блестЯщей белой  глазурью.
—аша привлекла его простым совершенством формы, и, присмотревшись, он уже не
мог оторвать от нее  взглЯда. Џодобных ей никогда  не делали у  него дома, и
помнитсЯ, в нем тотчас заговорила присущаЯ любому венну осторожность, - если
мои пращуры  такого не ведали,  то  тоже ли  мне?.. Ћн  даже  ушел  прочь от
прилавка,  заставленного   мисами,   жаровенками  и   горшками.  Ќо   потом,
поразмыслив, сказал себе,  что  и  сам  оказалсЯ от  дома весьма далеко, где
отнюдь  не  бывал ни один его предок, да еще  и взЯлсЯ обучатьсЯ кан-киро, о
коем  достопочтенные пращуры, что  называетсЯ, слыхом не  слыхивали. €  ‚олк
поддалсЯ  другому внутреннему голосу, уверенно говорившему: это <i>его</i> вещь, он
полюбит ее, будет радоватьсЯ ей.  "’ак-то оно так,  - все  же подумал  венн,
приученный к бережливости  и к тому, что  ни  единый предмет  не  покупаетсЯ
просто ради красы, а только длЯ пользы. - Ќо что же Я буду с ней делать?"
     € вот тогда-то его и осенила мысль о воде.
     Ћн  поспешно вернулсЯ  к  лотку горшечника и очень обрадовалсЯ, увидев,
что чашу еще  никто  не  забрал.  ™елкнул  по  краю ногтем,  с удовольствием
послушал  высокий чистый  звон и спросил  девушку,  стоЯвшую  за  прилавком:
"‘колько  стоит  такаЯ  миса,  красавица?" - "—етверть барашка серебром",  -
отвечала  Њулинга.  Ћн  не  торгуЯсь  выложил деньги. Џотом  принес  девушке
кулечек сладостей и маленький нож, показавшийсЯ ему похожим на веннский...
     ’ри  года  с тех пор он испытывал себЯ над  этой  чашей, проверЯЯ  свою
готовность убить человека, которого не разрешал себе полюбить.
     € у него ничего не получалось.
     Ђ Њулинга в итоге выбрала другого...
     Ђ ведь кан-киро некогда даровала миру ЃогинЯ Љан, называемаЯ ‹юбовью...
„аровала  во утверждение  ‘воей власти  -  ибо  ведала эта  ЃогинЯ не только
радостными утехами женщин  и мужчин, как аррантскаЯ ЏрекраснейшаЯ, но вообще
всЯкой   теплотой   в  людских  проЯвлениЯх.  ‹юбовью  родителей   и  детей.
Њилосердием ко врагу... ЋтношениЯми ученика и учителЯ...
     Њежду прочим,  добрые  люди  уже  передали  ‚олку,  что  говорил  о нем
Ќаставник несколько дней назад в корчме у Ђйр-„онна. "†алко мне его, - будто
бы  сказал ‚олкодав.  - ‘амого главного  в  кан-киро  он так  и не понЯл. €,
видать, уже не поймет..."
     ‚олк раскрыл ладонь, занес руку - так, словно собиралсЯ таранным ударом
высадить, самое  меньшее, городские ворота, - и  движением, в котором знаток
усмотрел бы  тот самый удар,  только  невероЯтно замедленный, поднес к  чаше
устремленную руку...
     Џоверхность воды, на которую  успели осесть какие-то пылинки,  даже  не
шелохнулась.  ‚олк не стал  себЯ обманывать. ‹егкую рЯбь  вызвало  дуновение
ветерка. Ђ вовсе не его движение, исполненное, как ему казалось по глупости,
неимоверной внутренней силы.
     "—его же Я не понимаю? - мучительно забилось в душе. - —его? „ай ответ,
ЃогинЯ ‹юбовь..."
     Ќет, поистине не следует смертным то и дело тревожить Ѓогов, испрашиваЯ
предвидениЯ  и  совета. Ћн  ведь  уже молилсЯ сегоднЯ,  вопрошаЯ  об  исходе
неизбежного  поединка с Ќаставником. € получил ответ: желтое пЯтно мочи  под
брюхом полузадушенного  Њолодого.  Њожет, именно  потому что-то  дрогнуло  в
сердце,  когда он  заносил  руку  над  чашей:  он  был заранее  уверен,  что
проиграет свой  бой... как  и в  том, что  с водой у  него опЯть  ничего  не
получитсЯ.  Ќе вскипит она  белым ключом  от неосЯзаемого прикосновениЯ  его
силы,   не   выплеснетсЯ  наземь,  послушно   и  радостно   подтверждаЯ  его
мастерство...
     ‚от и не получилось.