  колечки  к   налобным   повЯзкам,   маленькие
перстеньки-жуковиньЯ... ‘ором! Ќе девичье дело!
     Ќо охотники вскорости понЯли,  что  стрелы  с  медными  и  бронзовыми
головками настигали  зверЯ  куда  верней  прежних,  увенчанных  кремнем  и
костью. ‘тали они приносить Љию пушистые шкурки, вкусное  мЯсо.  Ђ  взамен
просили не только ножи да наконечники длЯ копий и стрел,  но  и  украшениЯ
женам и любимым невестам. Ђ женщинам  сразу  приглЯнулись  тонкие,  острые
иглы, легко пронзавшие холст и прочную кожу.
     Ќе сеЯл Љий хлеба, не возделывал репища-огорода, а голоден не  ходил.
Ќес в дом хлеб, а часто и мЯсо длЯ щей. „елалсЯ понемногу кормильцем семьи
не плоше братьев, не плоше самого отца...
     Ђ потом было вот что. Љак-то по весне шел молодой кузнец  мимо  полЯ,
которое ‹юди мотыжили, рыхлили под хлеб. ѓлЯнул Љий, какой пот струилсЯ  с
их лиц, с привычно согнутых спин... Ђ за полем, на вольном  лугу,  паслись
налитые праздной силою кони. €грали, носились, метали из-под  копыт  комьЯ
земли.
     ‹юди приветствовали ЉиЯ, хвалили  удобные  мотыги,  но  он  будто  не
слышал. …му вдруг подумалось: а если  того  пустоплЯса-конЯ  да  заставить
тЯнуть полем мотыгу? Ѓольшую мотыгу,  по  силушке?  ‘боку  привесить?..  Ђ
ежели приспособить, чтобы не одним плечом, обоими налегал?
     „ома Љий вылепил из глины конька и весь вечер так и этак ладил к нему
длинные палочки.  ЃратьЯ  стали  смеЯтьсЯ:  потЯнул,  мол,  за  девчонкой,
игрушками занЯлсЯ. Ќо  утром  над  его  кузницей  заклубилсЯ  густой  дым.
‹юбопытные  парни,  зашедшие  глЯнуть,  в  чем  дело,   приставлены   были
раскачивать тугие меха. € когда наконец Љий вывел  конЯ  и  запрЯг,  сзади
оказалась не повозка, не волокуша - острый  рог,  нацеленный  в  землю,  и
удобные рукоЯти длЯ пахарЯ.
     - ЉакаЯ сохатаЯ! - сказал кто-то,  поглЯдев  на  окованный  блестЯщей
медью рог. ’ак и повелось с тех пор звать рогатую соху - сохой.
     Џослушный конь взмахивал хвостом  и  оглЯдывалсЯ,  ожидаЯ  хозЯйского
слова. ‘тарики сперва хмурились: не обидитсЯ ли ‡емлЯ? Ќо  вот  отец  ЉиЯ,
помолЯсь, взЯлсЯ за рукоЯтки и повел самую первую борозду.  €  вдруг,  сам
того не заметив, уже сделал столько, над чем  еще  вчера  трудилсЯ  бы  до
заката.
     - „иво! - изумленно ахнули ‹юди. Ђ кто-то складно примолвил:
     - “ матушки сошки - золотые рожки!
     ‘ тех пор потЯнулась за Љием слава вещего  мастера,  любимого  Ѓогами
умельца и чуть ли не вещуна. ‘тали поговаривать, будто мог молодой  кузнец
выковать не только вилы или топор, но даже  и  слово,  даже  судьбу,  даже
старость и хворь на здоровье перековать...


        „‚Ђ ‚Ћ‹Ћ‘ЉЂ

     ‚от что, к примеру, рассказывали про ЉиЯ. Ѓудто однажды заехал к нему
удалец по имени ‚острогор, попросил наконечников к стрелам и еще меч.  …го
род жил на севере, у самых †елезных ѓор, и там давно уже  никому  не  было
доброй судьбы. ‘лепой  отец  ‚острогора  сам  благословил  младшенького  в
дорогу, велел искать счастьЯ на стороне. Џодобных скитальцев год  от  году
делалось больше. Ђ меч был нужен затем, что  ‹юди  сделались  разными,  не
обЯзательно добрыми, надо же уметь за себЯ постоЯть.
     ‚ойдЯ в кузницу ЉиЯ, ‚острогор, как баЯли,  тотчас  заметил  под  его
молоточком два тонких волоса, серебрЯный и золотой. Ђ заметив - больше  не
мог отвести глаз.
     - —то такое куешь? - поздоровавшись, спросил он умельца.
     - ‘удьбу - кому на ком  женитьсЯ,  -  отвечал  будто  бы  Љий.  ’огда
‚острогор не удержал любопытства:
     - —ью же ладишь теперь?
     - „а вот твою как раз, -  с  усмешкою  отмолвил  кузнец.  ‡атрепетало
сердце в груди удальца, еле-еле осмелилсЯ выспросить о  невесте,  о  своей
суженой. € кузнец, глЯдЯ в вещее пламЯ, сказал ему так:
     - ‚ижу твою невесту, живет она у  далекого  морЯ.  ‘  рождениЯ  лежит
беднаЯ в гноище, всЯ-то кожа в коросте, что в еловой коре...
     ‡астонал ‚острогор-удалец, обхватил руками  буйную  голову,  едва  на
ногах устоЯл. Ќе спросил более ни о чем. Ќасилу дождалсЯ, пока сделает ему
Љий обещанный меч и наточит как следует. „а с тем и уехал.
     „олго ли странствовал, коротко  ли...  Ќи  к  какому  морю,  понЯтно,
старалсЯ и на сто верст не  подъезжать,  только  от  судьбы  не  ускачешь.
‚ывела его дороженька, тропка леснаЯ, к самому  берегу.  “видел  он  серые
волны от окоема до окоема и лодку, вытащенную на песок. Ђ  под  соснами  -
бревенчатую  избушку,  сети  развешанные.  ‘прыгнул  с   конЯ   ‚острогор,
постучалсЯ.
     - ‚ходи, добрый молодец,  гостем  будь,  -  отозвалсЯ  милый  девичий
голос. ђастворил удалец скрипучую дверь, стЯнул шапку с кудрей - кланЯтьсЯ
Ћгню  в  очаге  да  добрым  хозЯевам...  сам   высматривает   -   где   же
девка-красавица,   что   с   ним   ласково   говорила?   -   только   нету
девки-красавицы, лежит на лавке страшное  страшило:  лица  в  коростах  не
видно, все тело что еловой корой обросло... тут и встали у храброго  парнЯ
русые волосы дыбом, Язык к небу присох. Ђ девка и спрашивает:
     - Ќе видал ли ты,  молодец,  где-нибудь  моего  суженого  ‚острогора?
‘коро ли ко мне припожалует?
     Ќи слова не смог вымолвить удалец.  Ќе  боЯлсЯ  он  ни  медведей,  ни
свирепых волков, стаЯми рыскавших у †елезных ѓор - а тут оплошал, струсил.
‡акрыл руками лицо, отвернулсЯ...
     - ‘тало быть, ты и есть мой жених? - сказала тихо девица.  -  —то  ж,
вижу, в обиду тебе женитьсЯ на такой жене, хворой да некрасивой. Ќе то что
в уста целовать, глЯдеть даже не можешь. “бил бы уж, жених ласковый, затем
что не быть нам с тобою поврозь, а и вместе, видно, не быть...
     Ѓудто вихрь завертел тогда ‚острогора. ‘ам не ведал в  отчаЯнии,  что
руки творили. ‘хватил свой тЯжелый, отточенный  меч  и  ударил  с  размаха
невесту прЯмо в открытую грудь. € кинулсЯ бежать прочь,  словно  обронивши
рассудок...  ЋпамЯтовалсЯ  неведомо  где,  в  черном  лесу,  перемазанный,
изодранный в кровь о колючие ветви.  Ћткрыл  глаза  -  верный  конь  рЯдом
стоит, губами мЯгкими трогает, жалеет  хозЯина.  ‘ел  на  него  ‚острогор,
заплакал и поехал куда придетсЯ, проклинаЯ свою непутевую „олю, пришедшую,
знать, к его колыбели все с тех же сумрачных гор...
     „олго еще странствовал молодой удалец. …хал по заросшим  холмам,  где
уходившее ‘олнце щедро золотило лесные макушки,  а  меж  сосен  наливалась
багрЯным медом брусника. …хал берегом тихих озер, где  безмЯтежно  дремали
белые кувшинки, и плакучие ивы спускали  зеленые  косы  к  самой  воде,  к
густым, тихо шепчущим тростникам... € думалось ‚острогору - век вечный  не
позабудет он полные муки глаза страшила-невесты, век будет звучать в  ушах
тихий голос:
     - “бил бы уж, жених ласковый...
     ЉлЯл ‚острогор свою трусость и, кажетсЯ, сам себЯ готов был убить, да
вот незадача - меча-то с собою не прихватил, там же и бросил.
     Ќо вот минуло времЯ,  и  прошлое  начало  заплывать,  зарастать,  как
покинутаЯ могила, травою-быльем. ‚ышел ‚острогор к  ‹юдЯм  из  лесу,  речь
человеческую припомнил помалу.  Ђ  еще  погодЯ  надумал  построить  дом  и
женитьсЯ. Ќачал приискивать себе ровнюшку-невесту, непременно разумницу да
красавицу.
     —то ж, нашли ему добрые ‹юди душу-девицу.  ‘казывали,  допрежь  гнала
она всех женихов, а тут засобиралась  немедлЯ.  €  только  что  увидал  ее
‚острогор - в тот же миг влюбилсЯ без памЯти,  не  стал  даже  выпытывать,
умна ли. —есть честью сладили  им  свадебный  пир,  трижды  обвели  вокруг
свЯщенной ракиты на берегу, вокруг свидетелЯ-ЋгнЯ в очаге. “ложили в клети
держать опочив... обнЯл жену ‚острогор, да тогда и заметил у ней на  белой
груди, как раз против сердца, маленький рубчик.
     - Ђли не узнал, суженый? - засмеЯлась  краса  ненаглЯднаЯ.  -  Ѓольно
быстро ты убежал тогда, не дождалсЯ, пока опадут коросты, корки  еловые...
Џредал ты менЯ смерти, а хватило бы поцелуЯ. „овольно ли теперь хороша?
     ’ут и понЯл все молодец, в самом деле спознал, что  своей  судьбы  не
минуешь. ЉинулсЯ на колени перед женой, взмолилсЯ простить...
     ‘казывают, до смертного часа помнил он о двух волосках, скованных  на
наковальне. Ђ девки стали ходить к кузнецу:
     - ‘куй и мне свадебку, Љий!


        ѓЋ‹Ћ‘ Ќ…ЃЂ

     „авно уже ‡емлЯ оправилась  от  потопа,  давно  зажила  рана  Ќеба  -
осталсЯ лишь опаленный широкий след, по сию пору Ясно видимый  в  звездные
ночи. ‹юди еще называют его Њлечным Џутем и говорЯт, что этим  путем  идут
праведные души в ирий. Љазалось, все стало как прежде. Ќо  из-за  †елезных
ѓор налетали холодные ветры, зловещие, настоЯнные на дурном колдовстве.  €
вот с чего началось.
     ‹юди, всегда жившие в послушании  ђоду  и  Њатери  ‹аде,  стыдившиесЯ
матерей, сестер и невесток, пуще глаза  хранившие  честь  чужих  подруг  и
невест - иные из этих самых ‹юдей вдруг как позабыли, что  есть  на  свете
‹юбовь, предались мерзкому блуду, стали водить по нескольку жен,  посЯгать
на любую девку и женщину, силой брать, какаЯ понравитсЯ.  Ќе  отставали  и
жены: бесстыдно искали объЯтий красивых  мужчин,  рожали  детей,  сами  не
ведаЯ, от кого. Џодрастали нелюбимые дети и становились такими же, как  их
горе-матери, горе-отцы...
     „остигла слава о людском непотребстве слуха Ѓогов.
     ‚спыльчивый Џерун готов был нагромоздить тучи и новым  потопом  смыть
дерзких с лика ‡емли, оставить разве что ЉиЯ и его род. „аждьбог-‘олнце не
хотел больше светить им,  задумал  совсем  отвратить  благое  сиЯющее  око
прочь...
     - Ќет, - сказал Ћтец Ќебо, ‘варог. - ‘тыд вам, сыновьЯ! ѓоже ли из-за
горсточки блудодеев губить всех подрЯд? Ќадо  установить  им  ‡акон.  „ать
Џравду, чтобы знали, как жить. —тобы держала боЯзнь, коли ума не хватает и
совесть уснула. € карать тех, кому закон не закон. џ произнесу его им.
     Ђ надобно молвить - допрежь того днЯ ‡емлЯ и Ќебо ни разу не говорили
в полный голос с  ‹юдьми.  ЃоЯлись  напугать:  слишком  велики  были  оба,
слишком могучи. Њеньше всего хотелось Ѓогам, чтобы кто-то боЯлсЯ ‡емли под
ногами и Ќеба над головой... оттого, если бывала нужда,  они  приходили  в
человеческом  облике,  ‘варог  -  мужчиной,   ‡емлЯ-Њакошь   -   женщиной,
помощницей в женских работах. € вот теперь Ќебо  впервые  провестилось,  и
его слово слышали все, кто жил тогда на ‡емле.
     - ‹юди! - пригнул вековые дубы, сорвал крыши с домов  огромный  голос
гневного Ќеба. - ‚ам уставлЯю закон: единой жене  идти  за  единого  мужа,
единому мужу водить единую жену!  ’от  не  сын  мне,  кто  осквернит  себЯ
блудом. Ќе светить ему - палить его станет ‘олнце,  не  греть  -  сожигать
преступившего станет Ћгонь!
     ‹юди в ужасе лежали ниц, правые и неправые.  Ќикто  не  смел  поднЯть
головы. ќто очень страшно, когда  вдруг  содрогаетсЯ,  уходит  из-под  ног
надежнейшее из надежных - ‡емлЯ. ‘трашней всемеро,  когда  отверзает  уста
Ќебо, вековечный молчальник.
     - Ѓольше не стану говорить им, как ныне, - отворотЯсь от  не  смеющих
поднЯтьсЯ ‹юдей, уже не длЯ их слуха горько молвил ‘варог сыновьЯм. -  ќто
еще непотребней распутства. —то же за честь, коль ее от бесчестиЯ  спасает
только боЯзнь! Ђ и мне наука: вижу теперь, на страхе далеко не уедешь...
     Ћднако воротить сделанное не под силу даже Ѓогам. € вот с тех-то  пор
пришел к ‹юдЯм страх. ‘трах перед Ќебом, ужас наказаниЯ  за  грехи.  ‘тали
‹юди придерживать нескромные речи у очага не из одного уважениЯ к  свЯтому
Ћгню, но еще из боЯзни: как бы не разгневалсЯ да не спалил  всей  избы,  и
ползли слухи - дескать, бывало. Ќачали  класть  богатые  требы,  замаливаЯ
содеЯнное... и тотчас все повторЯть.
     €, питаЯсь неправдой  людской,  понемногу  крепли  в  †елезных  ѓорах
—ернобог и злаЯ Њорана.
     Ђ ‹юди, задумавшие беззаконное дело, старались теперь  совершить  его
ночью, когда уходит с неба „аждьбог, исчезает  всевидЯщий  огненный  глаз.
€бо это  ему,  ‘олнцу,  поручил  Ћтец  Ќебо  приглЯдывать  за  ‹юдьми.  Ќо
вскорости оказалось, что и у самих Ѓогов кривды не меньше...


        „…ЌЌ€–Ђ € Њ…‘џ–

     Ѓыла у троих  ‘варожичей  возлюбленнаЯ  сестра  -  „енница,  “треннЯЯ
‡везда. Ќа исходе ночи, когда кони ‘олнца  брали  разбег  и  взвивались  с
восточного  берега  Ћкеана,  она  всегда  горела  дольше   других   звезд,
приветствуЯ славного брата. Ћна перваЯ проглЯдывала меж туч, когда стихала
ночнаЯ гроза. Ђ  пришло  времЯ,  сыскалсЯ  деве-звезде  справный  жених  -
молодой ЊесЯц.
     ‘тал он гулЯть об руку с „енницей в утреннем  небе,  стал  поезживать
вместе с „аждьбогом на солнечной колеснице, а потом  начал  один  смотреть
вниз по ночам, покуда „аждьбог светил €сподней ‘тране.
     - ’олько к †елезным ѓорам близко не подъезжай, - строго  наказал  ему
брат девы-звезды. - ‘транные Ѓоги там поселились: со мной ласковы, с тобою
- как еще знать!
     €бо сыновьЯ Ќеба не  раз  уже  крепко  задумывались,  не  те  ли  два
скрюченные существа, поселившие в Ќижнем  Њире  снег  и  мороз,  оказались
причиной злочестиЯ в ‹юдЯх. Ђ —ернобог и Њорана  словно  учуЯли:  радушнее
некуда принимали троих могучих ‘варожичей, когда те их навещали...
     Њолодой ЊесЯц дал слово „аждьбогу и долго держал  его,  но  один  раз
все-таки не совладал с любопытством. Ќаправил белых  быков,  возивших  его
колесницу, к †елезным ѓорам. Њог ли он знать, что оттуда за ним давно  уже
зорко следили жадные очи!
     Њедленно проплывали внизу отточенные вершины, облитые молочным светом
ЊесЯца,  Языки  снежников,  бездонные   пропасти   и   ущельЯ,   окутанные
непроглЯдной тьмой. ‘пустилсЯ ЊесЯц пониже, еще и  нагнулсЯ,  высматриваЯ:
где-то здесь, сказывали ему, был тот знаменитый лаз в Ќижний Њир,  которым
прошли некогда „аждьбог и Џерун...
     €  внезапно  из  глубочайшей  расщелины  взвилось  какое-то   грЯзное
покрывало, опутало склонившийсЯ ЊесЯц, помрачило его  серебрЯную  красоту!
‡абилсЯ он в испуге, но не стали слушатьсЯ ни руки, ни ноги,  хотел  звать
на выручку - ан и голоса нет. Ќе простой  -  колдовской  была  та  грЯзнаЯ
пелена, а метнула ее злаЯ Њорана, давно заприметившаЯ  красивого  молодца,
чужого любимого жениха...
     Ќе дождалась милого “треннЯЯ ‡везда, кинулась за помощью  к  братьЯм.
ЏереглЯнулись ‘варожичи... и во весь скок пустили коней к †елезным  ѓорам.
‘разу догадались, что виною всему было запретное любопытство.
     ‡накомым путем устремились „аждьбог и Џерун в бездонную пропасть... а
‹юди, сидевшие по лесам, только видели, как гневно-алое ‘олнце садилось  в
черную, трепещущую молниЯми тучу, окутавшую ледЯные вершины.
     ѓлубоко под землей нашли братьЯ  пещеру,  всю  выложенную  сверкающей
медью. Џрошли, не оглЯдываЯсь. ‚ступили  в  другую,  серебрЯную,  усеЯнную
дорогими камнЯми. € здесь никого. Ђ третьЯ пещера горела жарким золотом, и
тут остановились ‘варожичи. “видели стол, весь залитый  красным  медом  из
опрокинутых  кубков,  заваленный   поломанными,   надкусанными   пирогами,
обглоданными косточками. ’олько-только отбушевал за тем столом разгульный,
хмельной пир, разошлись гости,  кого  и  под  руки  увели.  Ћдин  —ернобог
смотрел на братьев пустыми глазами, утопив в луже браги усы.
     - ѓде ЊесЯц? - грозно спросил хозЯин огненного щита.
     - ‚от... свадебку справили, - икнул темный Ѓог  да  и  повалилсЯ  под
стол. ‘тали братьЯ оглЯдыватьсЯ и  приметили  низенькую  дверь  в  уголке.
ЏотЯнули - но дверь,  знать,  была  заложена  изнутри  засовом.  ‚  четыре
могучих руки выломали ее Ѓоги... и увидели ЊесЯц,  бесстыдно  храпЯщий  на
ложе, а рЯдом - нисколько не испуганную Њорану.
     “мела коварнаЯ ведьма прикинутьсЯ ненаглЯдной  красою:  личико  белей
молока, губы что маки, волосы - небо ночное, только  звезд  не  видать.  €
лишь глаза, как две дыры. ѓлаза не обманывают, в них смотрит душа.
     - ’ак-то  ты  любишь  невесту,  верный  жених!  -  полыхнул  „аждьбог
небывалым огнем, схватив ЊесЯц за плечи и встрЯхиваЯ, чтобы  проснулсЯ.  -
‚ставай, ответ будешь держать! Љак „еннице в очи посмотришь?
     - Ђ ну ее, гордую, - неверным Языком пробормотал  ЊесЯц  и  потЯнулсЯ
обнЯть снова Њорану. - Џодумаешь, невеста. Љак любил, так  и  разлюблю,  а
вас обоих знать вовсе не знаю!
     ...‚от когда в самый первый раз  страшно  прозвучал  раскат  Џерунова
грома! ‚звилась золотаЯ секира - да и рассекла надвое изменника-жениха...
     ‡лаЯ Њорана схватилась было за левую половину, где сердце, поволокла,
- братьЯ-Ѓоги не дали, отнЯли. Ќе сладко пришлось бы и ей, но успели они с
—ернобогом обернутьсЯ двумЯ змеЯми и юркнуть в трещину железного  камнЯ  -
ни солнечному лучу, ни молнии не достать. Џоложили ‘варожичи  тело  Ясного
ЊесЯца в колесницу, увезли домой.
     „енница едва не упала с неба от горЯ, увидев, что с ним приключилось.
Ђ когда опамЯтовалась, стала просить у отца  живой  и  мертвой  воды.  ‚се
знают: мертваЯ вода сращивает разъЯтые  члены,  изгонЯет  порчу  и  сглаз,
убивает злой Яд, впитавшийсЯ в плоть. € только потом  живой  воде  достоит
смыть мертвую, вернуть жизнь, приманить душу  назад.  ‚от  и  ЊесЯц  скоро
начал потЯгиватьсЯ и тереть глаза, оживаЯ:
     - Љак же крепко спал Я, „енница! Ћй, а что мне приснилось -  будто  Я
не в небе, будто бреду в снегу по колено, среди каких-то острых  камней...
„а куда ты?
     “треннЯЯ ‡везда вдруг горько заплакала  и  кинулась  из  дому.  •отел
ЊесЯц вслед за невестой, но ‘варог, Ћтец Ѓог, его удержал:
     - …ще бы долго ты спал,  молодец,  если  бы  не  ее  любовь  к  тебе,
недостойному. Џрипомни-ка, что было с тобою, с кем веселые  пиры  пировал!
’ы умер, а не заснул, потому что мои сыновьЯ тебЯ наказали. € умер во зле,
и твоЯ душа отправилась уже зимовать в €сподней ‘тране, не умеЯ  взлететь.
’ак и с другими будет отныне, кто платит злом за добро!
     ...Ћдни говорЯт, „енница и ЊесЯц до сих пор все в  ссоре,  но  другим
кажетсЯ, что они помирились - и то, бывают же они  вместе  на  небосклоне.
Џравда, ЊесЯц так и не смог  отмыть  с  лица  пЯтен,  причиненных  грЯзным
покрывалом Њораны и ее поцелуЯми. Ћн теперь далеко не столь Яркий и Ясный,
как  прежде,  и  вид  у  него,  если  хорошо  приглЯдетьсЯ,  испуганный  и
печальный. Ќо главное - с тех самых  пор  начал  он,  раскроенный  секирой
Џеруна, уменьшатьсЯ на небосводе и совсем пропадать,  потом  снова  расти.
’ак  отозвалась  ему  давнЯЯ  измена,  давний  сором.  ‹юди   верЯт,   что
истончившийсЯ, старый ЊесЯц надеетсЯ умереть и снова  родитьсЯ  -  чистым,
как прежде, обрести полноту лика и не терЯть ее больше. Ќо не  может.  ‚от
почему про начавший убывать ЊесЯц так и говорЯт  -  перекрой.  ‚от  почему
новорожденное дитЯ непременно показывают растущему ЊесЯцу,  чтобы  справно
росло, и новый дом начинают строить при молодом ЊесЯце, а не  при  ветхом,
когда видно, что его надежда опЯть не сбылась. Ђ  вот  лес  длЯ  постройки
рубить лучше всего в новолуние, чтобы не велась гниль,  чтобы  не  ел  его
червь.
     ...‡лаЯ Њорана и беззаконный —ернобог еще немало  времени  хоронились
во мраке сырых пещер, не смеЯ высунутьсЯ на свет, сбросить змеиные  чешуи.
ЏонЯли, что светлые Ѓоги умеют быть грозными, умеют наказывать.
     Ђ Џеруну, уже созывавшему гостей на желанный свадебный пир с  молодой
Ѓогиней ‚есны,  пришлось  надолго  все  отложить.  ‚едь  он  залил  кровью
свЯщенную золотую секиру, осквернил,  оскорбил  ее  видом  ‡емлю  и  Ќебо.
Ћставил Џерун замаранную колесницу, выпрЯг крылатых коней, пешком пришел в
кузницу ЉиЯ, давнего друга. € целый год  махал  молотом,  не  разговариваЯ
почти ни с кем, не вкушаЯ общей еды. ‚от так пришлось ему очищать себЯ  от
скверны убийства, хоть ЊесЯц и возвратилсЯ к живым. ‘мерть получает власть
над пролившими кровь, хотЯ бы даже свою. Џодле них истончаетсЯ грань между
мирами умерших и живых, клубитсЯ невидимый водоворот -  затЯнет,  если  не
оберечьсЯ!  ‚от  почему  боЯзливые  дети  со  всех  ног   разбегаютсЯ   от
поранившегосЯ в игре, и только твердЯт - мы не видели, не знаем, мы тут ни
при чем. € воины, вернувшиесЯ из похода, подолгу не смеют сесть в доме  за
стол, обнЯть жен, пойти в свЯтилище молитьсЯ Ѓогам. “бивший -  нечист.  Ћн
висит между мирами, и нужно много омовений в бане и  долгий  пост,  прежде
чем живые возмогут опЯть считать его своим.


        ЋЃ€„Ђ ђ“—њџ

     Њимо дома кузнеца ЉиЯ бежал говорливый ручей. Ћн  тек  из  болота,  с
Ягодных мхов, нес темную торфЯную воду, за что и прозван был —ерным. ’аких
ручьев и речушек много на свете, столько же, сколько болот,  а  пожалуй  и
больше. ђучей падал в реку, а река -  в  широкое  море:  там,  при  устьи,
построили город, стали ходить заморские корабли, повелсЯ прибыльный  торг.
Ћтец ЉиЯ нередко ездил туда, продавал сделанное  мастером-сыном  и  всегда
возвращалсЯ довольный. Џод старость он многие заботы  переложил  на  плечи
выросших сыновей и даже начал похаживать к ручью,  посиживать  с  удочкой,
прикрыв от горЯчего ‘олнца  седую  голову  шапкой,  сплетенной  из  еловых
тоненьких корешков.
     ‘амому Љию некогда было надолго бросать наковальню, но и от его кузни
вела тропинка  к  ручью.  Џриходил  набрать  в  деревЯнные  ведерки  воды,
ополоснуть копоть с  лица,  отмыть  сажу  и  пот.  €  никогда  не  забывал
поблагодарить добрый ручей, низко поклонитьсЯ  ему.  ‚есной,  когда  ручей
выплескивалсЯ из берегов, Љий дарил  ему  свежего  масла  полакомитьсЯ,  а
осенью, когда ‡емлЯ, принесЯ плоды, отдыхала, умытаЯ дождЯми  -  жертвовал
гусЯ. € никогда не упоминал вблизи воды  зайца,  чего,  как  известно,  не
любит ни один ‚одЯной, ибо прыткий заЯц подобен Ћгню.
     € вот однажды отец ЉиЯ сидел на зеленом  травЯном  берегу,  вполглаза
приглЯдывал за удочкой и размышлЯл, куда бы это могла подеватьсЯ всЯ  рыбы
в ручье. € наконец припомнил  запруду,  недавно  построенную  в  низовьЯх.
…динственный проход оставили в той запруде, и там бывало не видно воды  за
рыбой, спешившей на нерест. Ђ уж тут как тут  поджидали  ее  сети,  верши,
остроги...
     - Ќе оскудеет небось! - ответили удивленному старику беспечные  ‹юди,
выстроившие запруду. - ‚он сколько рыбы в реке!
     ’еперь отец ЉиЯ досадливо косилсЯ на пустую плетенку,  приготовленную
длЯ улова:
     - ‚идать, оскудела! Ђ если самую реку кто-нибудь перегородит?..
     € только сказал - отколь ни возьмись подошел к нему малый мальчонка:
     - ‡драв будь, дедушка.
     € замолк, словно бы хотел о чем попросить.
     - € ты гой еси, внучек, - честь честью ответил  старик.  Ђ  про  себЯ
посетовал, что не вынул ни рыбки, порадовать мальца. Џотом  приглЯделсЯ...
рубашонка-то на нем буро-чернаЯ, как есть в торфЯной воде вымоченнаЯ, а  с
левой-то стороны водица кап да кап наземь! ЏриглЯделсЯ  еще  -  в  волосах
зеленые водоросли впутались, на плечо стрекозка присела, а  между  пальцев
босых ног - перепоночки!..
     Ћробел отец ЉиЯ, понЯл, не простой мальчонка пожаловал, и  кто  здесь
кому за внучка сойдет - это  как  посмотреть.  …ще  дед  старика  у  ручьЯ
свадьбу играл, и дедов дед... Ђ мальчонка уж за руку тЯнет:
     - Џойдем, покажу, где рыба стоит.
     € точно - привел к заводи, к белым звездам кувшинок  в  черной  воде,
сам рЯдом сел, ноги в воду спустил, а траву кругом словно  кто  тотчас  из
ведерка облил. ‡акинул удочку старец и мигом натаскал полную плетенку рыбы
- запыхалсЯ с крючка отцеплЯть.
     - Љак же отдарить тебЯ? - спросил он мальчонку. ’от  глЯнул  голубыми
глазами:
     - Ђ вот как, дедушка. Џоедешь в город на торг, увидишь  там  матерого
мужа в синих портах и синей рубахе, в синей шапке высокой. „а ты его сразу
узнаешь, то дЯдька мой. ’ы так передай ему, дедушка:  —ерный,  мол,  ђучей
славному Њорскому •озЯину челом бьет, низко кланЯетсЯ  и  просит  сказать,
запрудили его запрудой, сил нет!.. ‡акол от берега  до  берега  учинили!..
ђыбу начисто вывели, и не то что кишок назад в воду  не  кинут  -  всЯ  на
берегу протухает, от жадности ловЯт, что и не съесть!..
     мыгнул носом и показал порванное плечо:
     - џ там щукой плавал,  у  запруды-то,  рыбу  спасти  хотел,  так  они
острогой менЯ! Џередай, дедушка, Њорскому •озЯину, как, мол, прикажет, так
оно и будет!..
     ‘ тем прыгнул в заводь, и встречь  поднЯлсЯ  огромный  усатый  сом  -
вскочил на него верхом и вмиг умчалсЯ мальчонка. Ђ отец ЉиЯ поехал на торг
и все выполнил, как обещал.
     - Ћстрогой, значит? - свел брови дородный, одетый в синее человек.  -
—то ж, снеси, дед, —ерному ђучью поклон  от  Њорского  •озЯина  да  скажи,
пускай слезы-то вытрет. Ќе было доселе никакой запруды да и не будет!
     “шел, и за ним протЯнулась цепочка мокрых следов.
     ‡най погонЯл старик запрЯженную в тележку кобылу.  ‚ернулсЯ  домой  и
немедлЯ вышел на берег:
     - Џоклон тебе от Њорского •озЯина, кормилец —ерный  ђучей!  ‚елит  не
горевать: не было, мол, прежде запруды да и не будет!
     ‚ этот раз не показалсЯ  ему  мальчонка.  ‹ишь  выметнулась  из  воды
большущаЯ щука, плеснула громко хвостом.
     Ђ ночью расходилось  великое  море,  ринулось  на  берег,  вздыбилось
косматыми  волнами!  „алеко  вокруг  разнессЯ  тЯжелый  грохот  прибоЯ   -
проснулсЯ отец ЉиЯ и рассудил было: гроза! Џотом  вышел  во  двор,  увидел
Ясные звезды, начал смекать.
     Џошла зыбь по реке до самых верховьев,  где  припадал  к  ней  —ерный
ђучей. ‚ыбежали хозЯева запруды,  напуганные  небывалым  ревом  воды...  и
только успели увидеть, как поднЯлись гневные волны и  живо  снесли  закол,
разметали  жерди,  вывернули  неподъемные  бревна.  ‡атихли  и  отступили,
сердито ворча.
     ‘казывают, у тех ‹юдей хватило умишка: уразумели правый гнев Њорского
•озЯина, повинились перед —ерным ђучьем  и  не  калечили  его  больше,  не
жадничали, довольны были тем,  что  сети  да  удочки  приносили.  €  рыбьи
внутренности всегда возвращали воде, чтобы не скудела река. ѓоворЯт еще  -
многим все же пошла наука не впрок, повадились пакостить от ЊорЯ вдали  да
бахвалитьсЯ: здесь, мол, никакому •озЯину, хоть и дЯдке всех ‚одЯных,  нас
не достать. Ћно, может, и так, но на второй, на третий ли  год  изумлЯютсЯ
загребущие пришлецы: а рыба-то где? Људа всЯ подевалась? ѓде же им  знать,
что их ‚одЯной нажаловалсЯ-таки Њорскому •озЯину, и  тот  не  пустил  рыбу
наверх, отправил в другую реку на нерест. ‚от и сидЯт голодные ‹юди, плюют
в реку со злости  и  сочинЯют  всЯкие  небылицы:  в  кости,  мол,  ‚одЯной
проиграл рыбу соседу... и ведь ни за что не сознаютсЯ - сами, мол, во всем
виноваты!


        ђ…—ЌЋ… „€’џ

     Ђ вот что однажды было со старой матерью ЉиЯ.
     ла она из лесу домой с полной корзинкою  Ягод,  присела  передохнуть
возле быстрой, порожистой речки, возле гудЯщего падуна. ‚ том падуне скоро
год назад утонула красавица девка: поскользнулась на камешке - и не видели
больше, даже рукой не взмахнула, не отыскали потом. € вот, едва припомнила
- будто из земли вырос добрый молодец,  собою  статный,  пригожий,  только
вода с него льетсЯ и подпоЯсан  не  ремешком,  водорослЯми  какими-то.  Ќе
успела мать ЉиЯ перепугатьсЯ, как добрый молодец  бухнулсЯ  перед  ней  на
колени:
     - ‚ыручи, матушка! †ена моЯ молодаЯ рожать собралась...
     - „а где ж она?  -  всполошилась  добраЯ  женщина.  Ѓыстро  повел  ее
молодец - сама не заметила, как ступила в омут за падуном, ушла с головой.
Ќо не задохнулась, не захлебнулась в воде, дышала, как на берегу,  столько
по сторонам вместо елок и сосен встала колеблемаЯ водЯнаЯ трава,  а  рЯдом
закружились рыбешки.
     ‚от спустились они на самое дно...
     - Џришли! - сказал ‚одЯной. ђаспахнул дверь. € кого же разглЯдела  на
лавке Љиева мать? „а ту самую девку-красавицу, что утонула по осени в Яром
потоке. Љрепко, знать, полюбил ее ‚одЯной, раз похитил, увел  к  себе  под
воду. Ђ в должный срок и дитЯ запросилось на свет...
     ‘тараЯ женщина скоро успокоила молодую, стала  сказывать,  какое  там
без нее житье-бытье наверху. ‚елела ‚одЯному взЯть жену под руки и  водить
посолонь, потом поворачивать с боку  на  бок  на  лавке.  Ќаконец  принЯла
мальчишку, приложила к материнской груди, перетЯнула пупок крепкой зеленой
травинкой, обрезала раковиной - будет, как и отец, хозЯином  над  потоком.
Џриговорила:
     - ђасти умницей!
     ‚ынес ей обрадованный ‚одЯной дорогие каменьЯ  и  самородное  золото,
намытое его рекой за века с начала ‚селенной. ђаскатил  жемчуга,  выросшие
от Џеруновых молний между корЯвых створок жемчужниц. Ћт  всего  отказалась
мать  кузнеца:  не  ради,  мол,  серебра  бегом  бежала  на  помощь.  ‹ишь
попросила:
     - Џускал бы ты, батюшка, нас на ту  сторону  невозбранно.  Ѓольно  уж
Ягода хороша на том берегу, да страшненько по камешкам прыгать.
     - —тобы мне высохнуть, - поклЯлсЯ ‚одЯной. —есть честью вывел на волю
добрую женщину, положил ей в корзинку  славную  кумжу,  поклонилсЯ  земным
поклоном... и ушел - только по воде пузыри.
     ђезвый сынишка его потом как-то забралсЯ в сеть рыбакам. ’е не понЯли
сперва ничего, снесли в избу, переодели в сухое. Ќо  мальчишка  томилсЯ  и
плакал у очага, а когда выпустили - со всех ног побежал  обратно  к  реке,
забралсЯ в воду, повеселел, начал играть. ’огда ‹юди смекнули  -  попалось
им детище ‚одЯного. ‚ернули отцу сынка. € с тех пор у лесной реки все было
тихо и мирно, никто не жаловалсЯ ни на засуху, ни на безрыбье.


        ЋЊ“’Ќ€Љ

     Ђ  самому  Љию  пришлось  как-то  раз  ополаскивать  руки   у   омута
неподалеку, и к нему незаметно приблизилсЯ седенький старец.
     - ќх, и Я был таким, - вздохнул он завистливо, глЯдЯ на сильные  руки
юного кузнеца, на его широкие плечи. - ’еперь ведь не  то,  теперь  всЯкий
может обидеть...
     - ќкое безлепие, старика обижать! - нахмурилсЯ Љий. - “ нас  здесь  и
не слыхивали про такое! „а ты кто будешь, дедушка? Ќе видал Я тебЯ раньше,
нездешний, знать?
     - Ћттого не видал, что мне нужды не было казатьсЯ, - отвечал  дед.  -
џ-то тебЯ вот таким еще помню. џ Ћмутник здешний,  хозЯин  этого  омута...
был хозЯин, а теперь сам не ведаю, куда с горЯ податьсЯ...
     - Љто обидел тебЯ? - спросил кузнец. „ед ответил:
     - „а свой же брат, Ћмутник. †ил он у †елезных ѓор, пришлось, говорит,
оттоль убиратьсЯ, напросилсЯ в гости ко мне. Ђ только он  и  сам,  видать,
дурного  набралсЯ:  надумал  совсем   менЯ   выселить...   Џоможешь   мне,
Љий-Њолоточек? Ђли плохо Я тебЯ всегда умывал?..
     - Љак не помочь, дедушка Ћмутник,  -  пообещал  Љий.  -  —то  делать,
скажи!
     - Ђ вот что, - приободрилсЯ старик. - Џриходи сюда ночью да молоток с
собой не забудь. “видишь, как побегут по омуту две волны одна  за  другой.
ќто Я гостюшку погоню. ’ы уж бей по первой волне,  он  как  раз  в  ней  и
будет, а Я во второй, не зашиби смотри!
     - „едушка, - сказал Љий. - “ менЯ ведь помощник есть - сам Џерун свет
‘варожич! ‘лышишь, в кузнице ковадлом постукивает?  •очешь,  с  собой  его
позову, он твоему обидчику и без драки путь-то покажет...
     - —то ты! —то ты!.. -  замахал  руками  старик  и  с  молодой  прытью
нырнул, потом наново высунулсЯ: - Ћн - огненный Ѓог, страшусь Я его!  Ћдин
приходи, коли уж взЯлсЯ помочь.
     Ќа том порешили.  Ќочью  засел  Љий  с  молоточком  на  берегу.  ‘тал
глЯдеть, как плывет над омутом ЊесЯц, плывет высоко, куда  выше  прежнего,
стыдитсЯ грЯзных пЯтен на серебристом лице,  да  и  побаиваетсЯ...  совсем
было засыпать начал кузнец, когда вдруг забурлило в омуте,  закипело  -  и
точно, побежали к берегу две волны, одна за другой, прЯмо на ЉиЯ.  Ћбождал
Љий, нацелилсЯ - да как хватил молотом по первой волне!
     —то тут стало! ‚звыл кто-то дурным голосом так, что долго еще  гудело
по лесу. € вроде бы выскочил из воды препротивный, обрюзглый голый старик,
в тине весь, с длинной растрепанной бородой и  рачьими  глазами...  убежал
куда-то, шлепаЯ перепончатыми лапами, а впрочем, в  потемках-то  много  ли
разглЯдишь.
     ‚ышел старый Ћмутник на берег, начал благодарить ЉиЯ:
     - Ђ пуще всего за то спасибо тебе, кузнец,  что  помощничка  сюда  не
привел...
     ЏрЯмо по имени так ведь и не назвал - боЯлсЯ.


        ЃЂЌЌ€Љ

     Ђ все-таки и Џеруну в то лето, что он работал у ЉиЯ и не поЯвлЯлсЯ на
небе, досталось раз Явить свою силу.
     Ѓыл у ЉиЯ сосед - брат троюродный, и у соседа банЯ.  Ђ  в  бане,  как
всегда водитсЯ - банный дух, Ѓанник. € за  что-то  невзлюбил  этот  Ѓанник
соседову молодую жену. “ж она и веничек ему оставлЯла, и  воду,  и  добрый
пар - все равно: едва она за мытье, непременно плеснет на  ногу  кипЯтком,
либо горЯчий камень расколет, так в нее и метнет. Ђ один раз вовсе чуть не
сгубил: ухватил - сила-то немеренаЯ, даром что ростом  не  вышел  -  да  и
начал затаскивать меж стеною и  каменной  печкой,  жечь  почем  зрЯ,  кожу
сдирать. •орошо, на крики жены вовремЯ подоспел муж-крепыш, отстоЯл, вынес
еле живую, насилу водой отпоил.
     ‡ашел как-то  этот  сосед  в  кузницу  ЉиЯ  полюбоватьсЯ  работой  да
починить ножницы овечьи. € обмолвилсЯ в разговоре, какие недобрые  дела  у
них повелись. € обереги, мол, не оберегают. Ђ хлеба краюшку злому  Ѓаннику
положили - и ту не  принЯл,  всю  перемЯл,  истоптал...  ќтого  уж  Џерун,
качавший молча меха, стерпеть не сумел.
     -  •леб  истоптал?  -  спросил  негромко,  но  по  стенам   зазвенели
молоточки, сверла, подпилки. Ћтошел от мехов,  и  сосед  вытаращил  глаза:
меха продолжали качатьсЯ, ибо внуки Ќеба-‘трибога, быстрые ‚етры, во  всем
слушались Ѓога ѓрозы и помогали ему. Ћткуда же мог знать Љиев родич, какой
такой черноволосый молодой исполин ходил в работниках у кузнеца. ‚се  его,
молчаливого, называли  ’архом  ’араховичем  или  просто  Ѓалдой,  то  есть
Ѓольшим Њолотом, а дальше не любопытничали.
     - ќта служба как раз длЯ менЯ, - молвил Џерун. €  помстилось  соседу,
что волосы его заклубились грозовой тучей,  а  в  глазах  заплЯсали  синие
молнии, и глухо пророкотало где-то вдали. €спугалсЯ землепашец, не хуже ли
еще Ѓанника окажет себЯ этот Ѓалда...  но  делать  нечего,  заварил  кашу,
расхлебывай.
     ‚  тот  же  вечер,  не  мешкаЯ  долго,  истопили  баню.  †ена  соседа
показалась с мужем в предбаннике, потом тихо вышла, а Џерун шагнул внутрь.
€ сосед, желаЯ позлить Ѓанника, еще крикнул следом, как сговорились:
     - евелись там, жена!
     “ж очень Ѓанник не любит, когда кого-то торопЯт. ’отчас плеснул он  в
вошедшего целый ковш вареной воды,  ждал  крику,  но  где  там!  Њожет  ли
кипЯток повредить Ѓогу ѓрозы, родному брату ‘олнца, родному брату ЋгнЯ! Ћн
из горна поковки голой рукой под молот бросал и держал крепче  клещей.  Ќе
успел опомнитьсЯ Ѓанник, как ухватило его что-то - а что, не понЯть,  лишь
два глаза во тьме и в глазах свирепое пламЯ! Љак начало  макать  голого  в
крутой кипЯток да и мыть им, что ветошкой, полки, стены и пол! Љак  начало
прЯмо над каменкой воду из бороды выжимать!..
     ‘осед с женою в предбаннике напугались, выскочили  наружу:  решили  -
сейчас банЯ развалитсЯ, раскатитсЯ по бревнышку. Ќо нет.
     - Ѓудешь кипЯтком шпаритьсЯ? - спросил Џерун  Ѓанника,  когда  тот  и
вопить уже перестал, всхлипывал только. - Ѓудешь камни кидать? ‡а  горЯчую
печку будешь утаскивать?
     - Ќе буду!.. - заверещал Ѓанник, засучил кривыми короткими ножками. -
Ћй, не буду, только помилуй!
     - Ђ хлеб пинать?
     - Ќе буду, бородою клЯнусь, пусть с нее всЯ плесень отмоетсЯ!
     ‚ыпустил Џерун Ѓанника и молча ушел, так и не показавшись. „а  тот  и
не больно смотрел, был рад-радешенек, что уцелел. „олго потом  сидел  тише
воды, ниже травы, скулЯ, зализывал ссадины и все думал, кто же это  с  ним
справилсЯ? „а еще и  клЯтвой  свЯзал?..  Ќичего  не  придумал  -  навыкнув
шпарить исподтишка кипЯтком, ума палату не  наживешь.  Ђ  потом  как-то  в
сумерках увидал хозЯйскую серую кошку, приметил, как  сверкнули  ее  глаза
при выплывшем ЊесЯце... и без памЯти юркнул обратно за дверь, еле-еле  дух
перевел.
     € вот, когда  заглЯнула  туда  осмелевшаЯ  молодаЯ  хозЯйка,  пузатый
голенький старичок высунул из-под  полка  конец  бороды,  позеленевшей  от
плесени:
     - ‘кажи, хозЯюшка, а что ваша кошка? †ива ли?..
     - †ива, - не растерЯлась смышленаЯ женщина.  -  Љак  не  жива!  ‚чера
только еще семерых таких принесла.
     - Ћй, горе! - не в шутку напуганный, разохалсЯ Ѓанник. - ’ы уж  сюда,
сделай милость, не допускай ее!
     Ќа том поладили. ‘ тех пор жены ходЯт  в  баню  рожать,  и,  говорЯт,
Ѓанник им помогает. € все ‹юди, напарившись, благодарЯт его и не  забывают
оставить душистый веничек, лоханку чистой воды. € никогда не моютсЯ больше
трех пар подрЯд - Ѓанник этого не любит по-прежнему:
     - Ќе в свой пар не ходи!


        ЋѓЌ…ЌЌ›‰ ЏЂ‹…– € ‹…„џЌЋ‰ ѓ‚Ћ‡„њ

     –елый год Џерун провел  на  ‡емле,  в  закопченной  кузнице  ЉиЯ.  Ќо
наконец  зафыркали  у  ворот  крылатые  скакуны,  впрЯженные  в   чудесную
колесницу, настало времЯ прощатьсЯ.
     - ’ы менЯ научил всему, господине, -  молвил  Љий.  -  ‚от,  прими  в
подарок на памЯть...
     - —то это? - удивилсЯ Џерун.
     - ќто огненный палец, - ответил кузнец. - ‚ нем  частица  сути  ЋгнЯ.
‚се, чего он коснетсЯ, должно немедлЯ ожить, если  только  оно  не  всегда
было мертвым. €спробуй!
     - Ќе откажусь, - сказал  Ѓог  ѓрозы.  ‚ытЯнул  из  поленницы  дубовый
обрубок, примерилсЯ и чиркнул огненным пальцем. Њетнулось, на миг ослепило
белое пламЯ... и вот диво: давно высохшее  полено  в  руке  Џеруна  тотчас
стало  расти,  выпускать  зеленые  ветви,  потЯнулось   к   земной   влаге
толстенькими корешками.
     - •ороша ли работа? - улыбнулсЯ кузнец. Џерун  засмеЯлсЯ  впервые  за
целый год:
     - ‘овсем кудесником стал!
     Љий разгреб землю, делаЯ Ямку, и  сын  Ќеба  бережно  опустил  в  нее
деревце:
     - Џусть растет.
     „убок принЯлсЯ и за одно лето вымахал в могучее, стройное дерево. …го
так и прозвали - Џеруновым дубом, стали чтить, оставлЯть на  ветвЯх  когда
пестрые лоскутки, когда обыденные - вытканные за день - полотенца, просЯ о
чем-нибудь Ѓога ѓрозы. Ћбнесли оградкой. Љончилось тем,  что  Љий  надумал
перенести кузню подальше. Ќачал облюбовывать место, и тогда вновь ЯвилсЯ к
нему Џерун:
     - Џокажу, где ставить... Џора уже тебе железо ковать.
     Ћн  научил  ЉиЯ  искать  по  болотам   руду   -   первородную   кровь
‡емли-матери. Ќаучил плавить ноздреватые крицы железа  и  крепко  бить  их
молотом на наковальне, очищаЯ огнем.  ‚ыучил,  наконец,  готовить  упругую
сталь и сочетать ее  с  вЯзким,  мЯгким  железом,  чтобы  не  гнулись,  не
тупились и не ломались  лемехи  и  клинки...  Њногими  невиданными  прежде
искусствами овладел кузнец. € все  это,  конечно,  под  воркотню  старцев,
давно успевших забыть поЯвление медных ножей на смену палицам и каменьЯм и
собственное тогдашнее недовольство:
     - ‡най все новенькое придумываешь! Ќе отеческим законом живешь...
     Ќо Љий знай упрЯмо ковал, и вот диво - железные ножницы  и  серпы  на
торгу расходились куда проворнее медных.  €  стихло  мало-помалу  ворчание
стариков.
     Ћднажды в  темное  новолуние  Љий  припозднилсЯ  с  работой  и  ковал
заполночь, когда снаружи долетел женский голос:
     - Љузнец, отвори! - и опЯть, сквозь звон молота: - Љузнец, отвори!
     - ‚ходи, кто там, - отмолвил занЯтый умелец. Ћн и в мысли  не  держал
замыкать, запирать запорами дверь: от кого бы? ‚  других  краЯх,  ближе  к
недобрым ѓорам, поЯвлЯлись вроде нечистые на руку ‹юди, но здесь...
     - Љузнец, отвори!.. - долетело в третий раз,  и  Љий,  вытерев  руки,
открыл дверь. ЌезнакомаЯ женщина ступила  через  порог,  и  вместе  с  нею
ворвалсЯ такой ледЯной холод, что даже пламЯ, плЯсавшее  весело  в  горне,
как будто испуганно съежилось. Ќо почти сразу Ћгонь выпрЯмилсЯ и  взревел,
и теперь уже женщина отшатнулась прочь, закрываЯсь рукой...
     Љий усадил нежданную гостью и заметил, что она была на  диво  хороша:
волосы - вороново крыло, сама - вбеле румЯна, вот только глаз Љий никак не
мог рассмотреть, все  потупливалась.  Ќо  зато  ресницы...  ‚здохнул  Љий,
вспомнил  молоденькую   невесту,   вовсе   невзрачную   рЯдом   с   этакой
раскрасавицей... устыдилсЯ и  покраснел.  Ђ  та  уже  вынула  из  корзинки
мертвую птаху - комочек серого пуха, тонкие торчащие лапки:
     - ђазное о тебе бают, кузнец. ‚от перваЯ служба: сделаешь  ли,  чтобы
мой соловушка снова запел?
     - Џопробую... - нахмурилсЯ Љий. ‘жег в горне  окоченевшее  тельце,  а
невесомую толику пепла бросил в кипЯщее молоко и прошептал  над  ним,  как
научил Џерун. € тотчас взвилсЯ из молока оживший соловушка - но к  хозЯйке
почему-то не полетел: в  ужасе  заметалсЯ  по  кузне,  потом  выпорхнул  в
приоткрытую дверь. †енщина прЯнула было поймать, но под  взглЯдом  кузнеца
промахнулась, Љию же вдруг причудилось, будто зловеще вытЯнулись ее пальцы
и скрючились, точно хищные когти... Ќо только на миг. € вот все  миновало,
и прежнЯЯ раскрасавица извлекла из  корзинки  жестоко  задушенного  кем-то
котенка:
     - ‘ослужи и вторую службу, кузнец.
     € все повторилось, и серый котенок тоже в  руки  к  ней  не  пошел  -
запищал и всеми коготками вцепилсЯ в Љиев кожаный передник, не оторвать.
     - Ђ вот и третьЯ служба, - молвила женщина. € поднЯла наконец  глаза,
и глаза были, что две дыры - ни света, ни дна: - ‘делай мне ледЯной гвоздь
- что ни кольнет, все чтобы непробудным сном тотчас засыпало! Ђ  тебЯ  так
награжу, как тебе и во сне ни разу не снилось...
     Џодошла раскрасавица и уж руки протЯнула - обнЯть  оторопевшего  ЉиЯ,
наметилась устами в уста. Ќо кузнец опомнилсЯ:
     - Љакой гвоздь? Љого уколоть?..
     - ђеку, чтоб не шумела, - отмолвила, ступаЯ следом,  злаЯ  Њорана.  -
Џтицу, чтобы поутру не пела. ’учу грозную,