        ‚ладимир ’алалаев. ‘веча

---------------------------------------------------------------
     &copy; Copyright ‚ладимир ’алалаев
     Email: navk@mail.ru
     WWW: http://navk.virtualave.net і  http://navk.virtualave.net
     Date: 19 Apr 2000
---------------------------------------------------------------

     ‚ообще-то  этот  рассказ  ЯвлЯетсЯ ремиксом ровно настолько,  насколько
можно "ЏриключениЯ Ѓуратино" считать ремиксом "Џиноккио".
     Џросто в давние годы, еще в 1994-м, мне попалсЯ в руки рассказ "‘веча",
написанный некиим €нкубом ‘уккубисом. €деЯ его была хороша, но вот выбранный
метод подачи... “же тогда мне захотелось пересказать  эту историю по-своему,
не оставив  в ней места длЯ пошлости.  Џотом все забылось, пока в  1997-м не
стал  снимать  видеоклип  по песне Ђнтона  ќррандала  "„вижение вспЯть".  Ќо
только  сейчас,  в  середине  этого  года,  осколки  соединились  в  цельное
повествование, которое Я и предлагаю теперь читателЯм...

     <b>‚ладимир ’алалаев
     <u>‘веча</u>
     (ремикс)</b>

     Ћблака   напоминали   курчавые  шапки,  которыми   закидали  все  небо.
Џронзенные солнцем, они плавно переходили от  ослепительной, сиЯющей белизны
к свинцовым тенЯм на плоском брюхе. Џорой  их закрывали быстро  проносЯщиесЯ
мимо  березы, среди которых изредка  темнели стрелы елей... Ђ  когда деревьЯ
расступались -- до  горизонта горели желтыми солнечными  цветами  пустоши...
‹ишь серые тела заброшеных деревенек и каких-то ржавеющих остовов  разрушали
гармонию природы и привносили в сиЯющий летний день сумрачную загадку и тень
тревоги, за которой  обычно следуют  тайны или зевок...  ‘ерые стены,  серые
поленницы, черные остовы...
     Џоезд  мчалсЯ по своему проторенному  маршруту.  Ћт столицы ЋриЯнны  до
Ѓелокаменной  с  Ђлым  Љремлем и  пирамидой  у  подножиЯ  древних  стен.  Ћт
Ѓелокаменной через Љоролевство ќбург -- и до самого Ђбакана.
     ‡ахотелось  выйти на  ближайшей станции и сорвать этих желтых цветов --
они украсЯт сбор длЯ ’ари.  Џричем не просто цветов,  а растущих  у путей...
ЏридорожнаЯ трава, которой снитсЯ „орога. ’рава, зовущаЯ в путь...
     Ќо когда  она, эта станциЯ? Ќа  часах -- половина двенадцатого, и проще
всего глЯнуть в расписание,  что висит у купе проводницы...  Ђга,  вот  она!
‘мотрю,  не верЯ  названию. ‘веча.  ‘танциЯ ‘веча.  ‚ремЯ отбытиЯ  -- 12:17.
‚ремени прибытиЯ и продолжительности стоЯнки нет...
     -- Ђ почему так? -- спрашиваю у проводницы...
     -- Њы там не останавливаемсЯ... Џроходим  сквозь и дальше, в  указанное
времЯ.
     Ќадо же!  Њой  поезд  проходит  сквозь  ‘вечу...  ‘овсем  как  тогда, в
старину, когда „орога  сделала милостивый  зигзаг... Ќет... ‡игзага-то  и не
было, не было кривизны... Ѓыла „орога, прЯмаЯ, как стрела. Ћна начиналась на
полу  старого  полужилого ‡амка  и через пламЯ свечи лунным лучом  уходила в
стрельчатое окно, тЯнулась по небу над деревеньками и спЯщими городами прЯмо
к Ќебесному ‚окзалу, который еще надо было пройти, чтобы добратьсЯ до своего
Џоезда...
     Ђ  теперь  поезд пройдет  по  стальной  стреле  рельсового  пути  через
‘вечу... „обрый знак... € неизвестность впереди...
     ‚дохнуть  бы  воздух ‘вечи,  проносЯсь  сквозь нее, как когда-то впитал
пламЯ ‘вечи, постигнув его тайную силу...
     Џоезд  не остановитсЯ,  и проводница  врЯд ли  захочет по  моей просьбе
открыть на ходу дверь...
     Ќо тут уж мне поможет случай -- часа два назад  какой-то  бобер  отгрыз
здоровенный кусок от  верхней рамы окна в тамбуре напротив туалета  и открыл
окно нараспашку. Ѓудет куда высунутьсЯ, чтобы  позаимствовать у ‘вечи глоток
свежего воздуха, дух свежести и Џути...
     Ѓосиком по траве...  Џочему-то ловлю  себЯ на  мысли,  что  именно  так
хотелось бы пройтись по ‘вече...
     ‘овсем  как  в  те древние времена, когда "босиком по траве"  тоже было
несбыточной мечтой...

     ...џ не помнил  ничего другого, кроме этого ‡амка. ЉажетсЯ --  Я жил  в
нем с рождениЯ. Ћдин из немногих обитателей этой гордой полуруины на вершине
горы. †ил, но так ни разу и не бывал вне этих стен. Џрестарелый дворецкий --
пожилой каменный горгул, мЯгко, но настойчиво теснил  менЯ от двери,  говорЯ
тихим печальным голосом:
     -- ЌельзЯ,  молодой господин! ђодители ‚аши не велели выпускать  ‚ас до
того, как они вернутсЯ. €ли пока ‚ы не повзрослеете...
     -- Ќо Я их даже не помню! Љогда же они вернутсЯ?
     --  Ќе  знаю,  молодой господин... Ћни ушли вскоре после  того,  как ‚ы
родились... Ќо Я их все жду...
     € не  пытайтесь переупрЯмить горгула -- дохлый номер! Ћн всегда спокоен
и  знает,  что  надо,  а  что -- нет.  ‚от и  сейчас, оттеснив от дверей, он
заботливо говорит:
     -- Џошли бы ‚ы  в обеденную, молодой господин --  обед остынет... Ђ ‚ам
голодать негоже!.. ‚ам еще расти и расти...
     ‚здыхаю и иду...
     ’етушка  ‹у -- шеф-повар и  кухарка  в  одном  лице  --  всегда готовит
отменно.  €  всегда --  в  гордом одиночестве. Љонечно, она могла бы  нанЯть
целый штат помощников, ей никто не стал бы в этом мешать. Ќо она сама против
этого.  Љак-то Я предложил  ей  подыскать  себе помощников. ’ак она  в ответ
улыбнулась самой приЯтной из своих улыбок и промурлыкала:
     --  ‘уматоха  прросто  отвлечет  менЯ... ‹учше  рработать  самой, чтобы
ничего не  перрепутать  и  не  опрростоволоситьсЯ...  Џрредставь  себе,  как
непрристойно Я  буду смотрретьсЯ,  если запорртачу блюдо...  џ, внучка самой
Ѓастед...
     Ћна очень гордитсЯ своим  происхождением, хотЯ  это  и  не выливаетсЯ в
высокомерие. € она действительно  похожа на свою бабушку-богиню: здоровеннаЯ
улыбчиваЯ  кошка, ходЯщаЯ  на  задних  лапах  и  носЯщаЯ египетского  фасона
одежды.
     Џорой  к ней  прилетает  ее  любовник -- синий  крылатый  кот с  черной
бородкой и кисточками на ушах.  € пока он  гостит у нас, в ‡амке  скучать не
приходитсЯ: колонны  превращаютсЯ в деревьЯ,  склад углЯ  в морской берег  с
багровым  глазом  заката, а на дворецком распускаютсЯ мелкие  белые цветы  с
желтыми глазками-серединками.  ѓоргул ворчит, собирает с себЯ  цветы и варит
из  них  настойку,  которой угощает потом  механиков-йуругу, похожих на трех
бледно-рыжих лисиц.
     Ђ как-то синий кот наколдовал в библиотеке ‘транное Њесто,  и Я  каждый
день  бегал  туда  поболтать  с  ожившими  книжными  героЯми   и  совершенно
диковинными существами.
     Ћдно  жаль -- когда он улетает, то его  чары  развеиваютсЯ. € сейчас  в
библиотеке  опЯть только  книги,  кристаллы и  кассеты.  € карпы в пруду все
повывелись,  да и сам пруд вновь превратилсЯ в ванну, а кагоровый фонтан,  к
которому   было   повадились  все  окрестные  гремлины,   вновь   оборотилсЯ
фонтанчиком длЯ питьЯ. €ли раковиной. “вы -- уже не упомню...
     ‘только лет прошло...

     ‘ловно  повинуЯсь  порыву воспоминаний,  солнце скрылось  за  облаками,
опустив пасмурный полог,  но стоило мне  отвлечьсЯ на эту строку  и прервать
грустные воспоминаниЯ, как тень убежала  назад, и вновь все вокруг полыхнуло
солнечным многоцветьем...  Љ  желтым цветам домешались  фиолетовые гроздьЯ и
стрелы,  белые  зонтики и  сиреневые  пЯтнышки. ‘реди  берез властно вылезли
молодые топольки. ’ополЯта...
     Ђ ближе к путЯм -- лужицы, лужи, лужищи... ‡а окном проносЯтсЯ болотца.
‘ лилиЯми и камышами, слегка побитые рЯской... ’ак и кажетсЯ, что в каком-то
из  них  вода  пойдет  рЯбью  и  из  глубины  вынырнет  грустнаЯ  безымЯннаЯ
бронтозавриха, котораЯ пасла у нас лососей. ‚прочем -- лососи  у нас надолго
не прижились -- их тайком повылавливал и слопал наш  счетовод и финансист --
добродушный бизнес-волк  с двумЯ  серьгами в левом ухе. ‘перва все дивились,
видЯ, как он гордо плавает в заводи на надувном матрасе, помахиваЯ  шикарным
востиком. €менно  "востиком"  --  так у  нас в  ‡амке именовали  только  его
хвостик, видимо --  чтобы не  спутать с  остальными, не  столь шикарными. Ќо
когда  поголовье лососей  сократилось до  двух нашуганных особей, пугающихсЯ
даже собственной  тени,  рыболовно-гастрономические  пристрастиЯ  финансиста
стали  достоЯнием  замковой общественности. ’огда  старый стервЯтник, живший
под крышей главной башни ‡амка, предложил было уволить бронтозавриху, потому
что она никого своим видом  не пугает,  даже вездесущего серого проныру,  но
ему напомнили, что идеЯ  разводить лососей принадлежала  ей же, а потому  --
пускай  она и дальше  живет, где ей  нравитсЯ.  €  она жила, редко поЯвлЯЯсь
перед другими,  но  порой срываЯ  выросшие  в воде  белые цветы-звездочки  с
острыми лепестками и разбрасываЯ их по берегу вокруг ‡амка.
     €  все же одиночество томило менЯ.  Ћдиночество среди всей этой пестрой
толпы  челЯди!  •отелось  просто  выбежать из  ‡амка  и пробежать босиком по
траве. Џочему? Ќаверное -- потому что  это было запрещено, а запретный плод,
как известно, сладок... •отелось  бежать все дальше и дальше, чтобы увидеть,
как живут в  других  замках  и домах. “видеть  города и  деревни... ѓорода Я
тогда  еще  не видел.  џ  только  читал  о них  в  книгах.  Ђ  деревенька...
Ћдна-единственнаЯ, виднаЯ прЯмо из окна моей комнаты, была так далеко, что Я
еле  различал  сливающиесЯ  воедино  домики, ограды  и  деревьЯ. € только по
прерывистому  дрожанию  на  грани  различимого мог догадыватьсЯ,  что  между
домами ходЯт жители. Ќо различить их не мог, сколь ни старалсЯ...
     Ќаверное --  Я  так бы  и  прожил  в  ‡амке неведомо сколько,  обрастаЯ
комплексами и благоразумием, если бы не случай.
     Љак-то к  нам  занесло  бродЯчего  менестрелЯ. € до  этого  гости почти
никогда  не посещали  нас...  Ќо  были  эти  гости знакомыми  --  синий кот,
гремлины,  кендер, дракон-оборотень...  Њенестрель  же  оказалсЯ  совершенно
незнакомым. Ѓыл  он в темных одеЯниЯх, с рыжей бородкой и усиками. ђыжие  же
длинные  волосы, спереди  заплетенные в две  тонкие  косицы, медно-огненными
Языками пламени вырывались из-под центаврийской дворЯнской треуголки.
     Ћн осталсЯ у нас  в ‡амке на неделю, и все времЯ  пел странные, берущие
за душу песни.  џ  так  и не заметил, откуда он берет  свою лютню. Ћн просто
доставал какой-то блокнотик,  раскрывал его  на какой-то страничке  -- и вот
уже лютнЯ у него в  руках,  и он поет, порой заглЯдываЯ в  книжицу, чтобы не
сбитьсЯ и не перепутать слов.
     “  него было  с  собой  много красивых безделушек -- видимо, страсть  к
предметам искусства  он унаследовал  от дедушки -- центаврийского офицера...
Ќо особенно мне понравилась подзорнаЯ  труба. ‘тариннаЯ, меднаЯ, в рельефных
узорах  и с  клеймом древних корабельных мастеров, она обладала  неимоверным
увеличением:  со  двора  Я  Явственно  мог  рассмотреть  глаз   стервЯтника,
следЯщего  за  всем из-под крыши.  €  этот реликт  Љорабельных  времен  менЯ
прельстил. џ решилсЯ.
     џ  выменЯл трубу  на  две  бутылки  старого вина  из наших  подвалов  и
косметичку,  найденную  мною  в старом  противогазе на берегу пруда.  Џринес
новое  сокровище к  себе,  пристроил  на  подоконнике и  приготовилсЯ кинуть
взглЯд  на  деревенские  улочки.  џ  не  торопилсЯ,  оттЯгивал  момент,  как
настоЯщий гурман.  Ђ  может быть  -- просто  боЯлсЯ, что  вблизи  деревенька
окажетсЯ     миражом?    „екорацией,    зачем-то    поставленной    то    ли
горгулом-привратником,  то ли стервЯтником из-под крыши?  Џочему-то Я верил,
что они могли бы пойти на такое, хотЯ спроси менЯ кто, зачем им это -- пожал
бы плечами и не  нашел ответа... € все же, вздохнув, Я осторожно склонилсЯ к
трубе и заглЯнул в нее.
     “лочка  оказалась  одна.  ѓлавнаЯ.  Ћна же  --  единственнаЯ.  ‘ама  же
деревенька насчитывала четырнадцать домов, церквушку да  магазин, наполовину
вросший в  пологий холм. ‚зрослых Я не приметил -- уже потом Я понЯл, что  в
эти  летние дни  они  в поле,  заботЯтсЯ  об  урожае.  ‡ато по  улице бегали
деревенские ребЯтишки. Ћни играли во что-то,  размахиваЯ деревЯнными мечами.
“ж не в ЉоролЯ ли Ђртура они играли?
     џ смотрел в трубу, пока дворецкий не постучал  в комнату и не напомнил,
что пора обедать. ’огда Я  спрЯтал трубу  под  матрац и  кинулсЯ в обеденный
зал.
     Љое-как отобедав, Я  вернулсЯ  к  созерцанию недоступной мне жизни... €
отложил  трубу  только вечером, когда в сумерках все  сливалось  в  сплошной
сизоватый туман.
     Ќочью Я решил  еще раз  попробовать бежать из ‡амка. ‘плетЯ из  жгутов,
бинтов   и  простыней  подобие  веревочной   лестницы,  Я   закрепил  ее  на
подоконнике, сбросил вниз и гордо сделал первые шаги...
     Ћй, мамочка! ќто кажетсЯ так просто,  пока смотришь в кино. Ќо на самом
деле порывы  ветра раскачивают  тебЯ туда-сюда,  нещадно бьют  о седые камни
стен, и в свежие царапины попадает пыль и жгучий мох.
     џ  понимал,  что  долго  не  выдержу.  Ќо  долго и  не надо! ѓлавное --
поскорее спуститьсЯ  вниз, а там -- ищи-свищи! џ перебирал  руками и ногами,
когда резкий треск сверху,  напоминающий щелчок клюва стервЯтника, ударил по
мозгам... ‚еревка  лопнула, и  Я,  намертво вцепившись в  нее, полетел вниз.
ЏрЯмо в заботливые руки горгула.
     --  ‚се  у ‚ас  детство  в  голове, молодой  господин... --  добродушно
проворчал он. -- ‚се нейметсЯ ‚ам, все шалите... Ђ не успей Я вовремЯ -- что
бы Я  потом  сказал  ‚ашим родителЯм, когда они все  же вернутсЯ?.. ѓде Ќик,
спросЯт  они.  Ђ  нету,  отвечу им  Я,  разбилсЯ, акробатничаЯ  за  окном...
ѓрустное зрелище... „ушераздирающее зрелище...
     Ћн внес менЯ в ‡амок и осторожно закрыл двери.
     -- Џообещайте, что больше не станете делать таких лестниц...
     -- Ћбещаю! -- радостно выкрикнул Я.  ‚едь ’ЂЉ€• лестниц Я больше делать
не буду! џ сделаю другую, из стальных тросов, чтобы никто перекусить не мог!
     ‚ернувшись в свою комнату, Я отвЯзал обрывок простыни  от подоконника и
выбросил на улицу вместе со стервЯтничьим пером, валЯвшимсЯ на полу...
     ‘он  был  тревожным,  разбавленным тихими шорохами  и  поскрипываниЯми,
словно за стенкой шуршали крысЯта.
     Ќаутро  Я был  на своем  посту -- верхом на подоконнике, со здоровенной
подзорной  трубой  в  руках. € завтра. € послезавтра.  џ  уже узнавал в лицо
ребЯт  и девчат на далекой улице.  “вы -- Я не мог  подойти  к ним  и просто
познакомитьсЯ. Ђ потому  Я придумывал  им  имена, которые на  мой  взглЯд им
больше всего  подходили.  ‚он  тот,  конопатый  --  ‘анька,  а  тощенький  и
большеглазый  -- Ђрсен,  ‘ветка  все  времЯ  пытаетсЯ  верховодить, но у нее
ничего   не  получаетсЯ,   ребЯта  больше  прислушиваютсЯ  к  рассудительной
Џолине... Ђ вот  промчалсЯ по улице „анька,  и  ветер  развевает его  желтые
локоны, спадающие до середины  спины.  ‘перва Я было принЯл его за девчонку,
но   вскоре  понЯл,  что  ошибсЯ...   Љогда  он  использовал  забор  не   по
назначению... Ђ имЯ придумалось  само -- он был похож на  „анило-Њастера  из
сказов Ѓажова, подарочное издание которых Я листал в библиотеке. Џеревод был
так себе,  но иллюстрации.  ‘ловно фотографии, такие  настоЯщие!  Ђ „анька и
правда похож на уральского мастера  из далекой  ђуси, даже волосы  стЯгивает
таким же кожаным ремешочком-хайратничком. ‚от только не с камнем он возитсЯ,
а делает ребЯтам деревЯнные мечи и доспехи из жести.
     Љроме моих деревенских наблюдений  в  те дни мне запомнилсЯ только один
вопрос ЊенестрелЯ.
     --  Ђ почему это у ‚ас  в ‡амке  такие  маленькие картины и портреты на
стенах? -- спросил он, когда мы встретились по дороге в обеденную.
     -- Љакие ж маленькие? -- удивилсЯ Я. -- ђазве бывают больше?
     ‘ейчас-то Я понимаю, как это тогда прозвучало... ‚едь картины на стенах
были не  больше современной  почтовой открытки,  но  тогда ж Я не бывал ни в
‹увре, ни в ’ретьЯковке, а репродукции в книгах -- не более того, что висело
на стенах...
     -- Ѓывают... --  ответил тогда  Њенестрель.  --  Ђ при  таком крохотном
размере  нельзЯ   рассмотреть  никаких  подробностей...  ’ак,   самое  общее
впечатление...
     -- Ќу-у-у,  не знаю... ’радициЯ, наверное... --  неуверенно начал Я, но
тут вмешалсЯ услыхавший нашу беседу горгул:
     -- ќто  стараЯ традициЯ... --  сказал он. -- Џредки нынешних обитателей
считали, что стены ‡амка стары и слабы,  и боЯлись, что если  вешать на  них
картины побольше -- то древний камень  может не выдержать, и стены рухнут...
‚от и выбрали оптимальный размер...
     Ќичего  не  говорЯ,  Њерестрель со всей  силы треснул  ногой  в  стену.
‡апрыгал на второй ноге, затем фыркнул:
     -- ќти стены  попадание из танка  выдержат!  ’ут можно шкуру немейского
льва цеплЯть, а не только эти крохотные листочки!
     --  ’ак-то  оно  так...  --  осторожно  начал  горгул.  -- ‚ыстрел  они
выдержат. Ќо выстрел --  это воздействие кратковременное, а тЯжесть  висЯщих
картин --  Явление  постоЯнное во времени. Љамень же,  как известно,  именно
каплЯ  точит,  ежели  долго  и  упорно... ’ак что  размер картин  и  родовых
портретов  оптимален длЯ нашего  ‡амка, тут Я  с предшественниками полностью
согласен...
     ‚нук центаврийского офицера только хмыкнул в ответ,  но от  дальнейшего
развитиЯ спора  отказалсЯ...  Ђ Я  решил  перед отъездом подарить  ему  пару
картин, которые  он наиболее пристально рассматривал. ’у, где  трое  стоЯт у
ледЯного зеркала  и ту, где наш бизнес-волк воет на  медно-желтую ‹уну...  Ђ
еще  Я, наверное, дам ему мой  портрет  и попрошу передать  его „аньке в той
деревушке.  Ќадеюсь,  он  не  откажет  мне...  „а  и стены разгружу в  угоду
дворецкому...

     € снова Я любовалсЯ играми в деревеньке.  Ђ ночью попробовал спуститьсЯ
из окна по стальному тросу... Љто ж знал, что у стервЯтника  есть ножницы по
металлу!.. €  Я  снова оказалсЯ в руках горгула...  €  на этот  раз пришлось
пообещать,  что  никаких больше лестниц...  ‹адно,  в следующий  раз  сделаю
дельтаплан...

     Љогда Я вернулсЯ в комнату, то посреди птичьих перьев увидел разбитую в
клочьЯ подзорную трубу. ќта птица превзошла все правила приличиЯ! “вы -- мне
до нее  не  добратьсЯ  --  высоко сидит!.. ‚  бессильной злобе Я  металсЯ по
комнате,  строЯ  планы  постройки  катапульты  или  арбалета...  €  вдруг...
ЉакаЯ-то  сила потЯнула менЯ  вниз...  Ќет, не  прижала  к полу... џ  просто
понЯл, что мне нужно в подвал! ‚ самый нижний подвал... ‚се точно: там может
сохранитьсЯ подземный ход! Ђ уж ход-то стервЯтник не контролирует!
     ‚ верхних подвалах хранилось  вино. Ќиже --  склады, более напоминающие
пыльные  свалки.  „убовые двери  скрипели, когда  Я  переходил  из комнаты в
комнату. € вот за очередной из них, продравшись сквозь паутину и  обветшалые
трЯпки,  Я  увидел винтовую  лестницу,  ввинчивающуюсЯ  в  недра  горы.  Ћна
пронзала  Ярусы,  забытые  обитателЯми  ‡амка.  ѓде-то  на  семидесЯтом этаж
представлЯл собой  берег реки,  и старик-перевозчик потребовал с менЯ пийсЯт
копеек за  переправу  на  другую сторону.  Ћн так и сказал -- "пийсЯт",  чем
здорово напомнил мне нашего финансиста. џ показал старику Язык  и вернулсЯ к
лестнице, спускаЯсь еще ниже... ’еперь каждаЯ ступень --  как порог у нового
мира. агни -- и войдешь!  Ќо Я  не отвлекалсЯ... Ќе эти миры мне нужны. Њне
нужна дыра в  моем собственном мире!  ЉаменнаЯ  нора или  глинистый ход,  но
ведущий не в чужие сказки, а подальше от своей собственной!
     ‘тупени  кончились внезапно.  ‚округ была пустошь, изредка разбавленнаЯ
стальными  гнутыми конструкциЯми и обрывками проводов и кабелей. ’о тут,  то
там  горели  железные  бочки,  наполненные  какой-то  гадостью.  Ђ  в  свете
желтоватого  пламени  танцевало  несколько  крысенышей   в  курточках  и   с
припанкованными всклокоченными прическами. Ћдин из  них,  в моднЯвых  очках,
напевал, то ли развлекаЯ толпу тусовщиков, то ли разговариваЯ сам с собой. џ
прислушалсЯ,  и  когда он  протЯнул  вверх,  к стальным  перекрытиЯм, лапки,
различил слова:
     <i>ѓде ты, мой ангел-хранитель,
     ‚озьми, если можешь, менЯ к небесам,
     “бежал Я из дома
     Ѓродить по сказочным мирам!</i>
     џ просто опешил, а песнЯ не завершилась, крысенок в очках продолжал:
     <i>џ прошу, забери менЯ, мама,
     ‘ улиц городских обратно домой!
     џ послушным и правильным стану!
     џ хочу домой! Ђ тут Я чужой!</i>
     -- †аль, что это только песнЯ... -- сказал  крысенок в кепи с козырьком
назад, греющийсЯ у бочки.  …го джинсоваЯ  курточка была  расписана какими-то
непонЯтными  словами на  неизвестных  Языках, а  леваЯ брючина  разорвана  у
колена.
     -- ’олько песнЯ? -- переспросил Я, никем, кроме него, не услышанный.
     -- ’олько песнЯ. Џроси -- не проси, а домой дороги нет. ‚се мы идем все
глубже и  глубже, пока  не  окажемсЯ тут, где  глубже уже некуда...  €  путь
открыт  куда угодно, только не домой... Ћно ведь как: домой вернутьсЯ -- это
движенье  вперед,   а  мы  все  больше  вспЯть   привыкли...   Џонемножечку,
помаленечку...  -- крысенок вздохнул. -- € тогда остаетсЯ только смотреть на
пламЯ и вспоминать... ‚ его плЯске Я  могу  увидеть все,  что захочу,  стоит
только напрЯчьсЯ чуток!..

     "‚се, что захочу!.."  ќта  мысль засела в  голове, и  Я чувствовал, что
вскоре ее прорвет идеей. € что-то случитсЯ! ЋбЯзательно хорошее!
     ’ем  временем певец  оборвал свою  песню и  в компании  друга и подруги
зашагал куда-то мимо горЯщих бочек... Њой собеседник вскочил и кинулсЯ вслед
за ними.  Ћни взЯли его за руки, одобрительно  похлопали по плечу,  и вскоре
затерЯлись в этом  сумеречном этаже  пространства. ’олько шаги их еще  долго
звонко отдавались в тишине, эхом преломлЯЯсь меж колонн и решетчатых ферм...
     џ  побоЯлсЯ идти  за ними. ‚рЯд  ли  тут есть  выход.  Ђ  вот  потерЯть
единственный  вход-лестницу,  ведущий в  мой  мир  --  это  запросто в  этом
хитросплетении! € Я побрел вверх.
     ‚ернее  --  сделал  шаг к  лестнице.  Ќа  ее  нижней  ступеньке  сидела
девЯтиголоваЯ  крыса  в  сером  камзоле  и  внимательно  смотрела  на  менЯ,
машинально поправлЯЯ серые перчатки на передних лапках.
     -- Џривет... -- холодно сказала она. -- ‡начит -- ищешь выход?
     Ћна говорила хором, но голос звучал только один.
     -- €щу... -- согласилсЯ Я.
     -- Ђ может, выход не в том? -- крыса улыбнулась, встрЯхнула головами, и
они  слились в одну голову, словно совместились голограммы.  -- ‚от ты готов
бежать  куда угодно,  чтоб  только  никто не  ограничивал  твою  свободу.  Љ
вымышленным друзьЯм...
     -- Ћни  не  вымышленные! -- горЯчо  и излишне резко возразил  Я, потому
что, увы, крыса была недалека от истины.
     -- ‚ымышленные... ’ы даже  имен  их не  знаешь... Џридумываешь  свои...
†еньку  назвал ‘анькой...  „ругих... перепутал...  ’ы  даже  не  можешь быть
уверен,  что,  приди  ты в  их  компанию --  и  тебЯ не  выгонЯт  взашей! Ќо
ерепенишьсЯ,  чтобы  казатьсЯ правым, пусть даже  и перед самим собой... ’ак
может -- не туда идешь, а? ЏрисоединЯйсЯ к нам: нет никого более свободного,
чем крыса! ‘ам себе  господин,  сам с  кем  хочешь,  с тем и говоришь! ‚олЯ!
‘вобода! ќто ж твои мечты!
     -- Ђ со стервЯтником ты справишьсЯ? -- спросил вдруг Я.
     -- ’ы  о том,  что на  верхушке  башни  в  ‡амке?  --  пренебрежительно
скривилсЯ крысюк. -- Ђ чего с ним справлЯтьсЯ? € главное -- зачем? ’ы заметь
-- чем далее, тем он странней и непонЯтней себЯ ведет! Ћн принимает решениЯ,
противоречащие  его же старым правилам, и  готов защищать  их  до последнего
перышка,  до последнего  вздоха.  Ќо  когда  останетсЯ только это  перышко и
только  этот вздох --  он  отступитсЯ, будь уверен! Џотому что это его новаЯ
свобода... € Я по ней вижу, что он перерождаетсЯ... ‡аметь -- его  перьЯ все
серее и  серей, и все больше похожи на шерсть...  Њне  не пришлось его  даже
агитировать --  его  ‚ласть  сама  толкнула  его на  этот  путь...  ‚едь чем
безграничнее власть, тем  более  она развращает...  ’ем  меньше  остаетсЯ  у
пришедшего  к власти от того, кем он был раньше... ’ак что  Я не буду с  ним
справлЯтьсЯ --  он сам  с собой совладает,  и очень  скоро... ‚от о  таких и
плачут крысоловки... -- с этими словами крыс превратилсЯ  в полного старичка
с короной на голове. Џоверх камзола заструилась сераЯ меховаЯ мантиЯ.
     ‘ерый король снЯл правую перчатку. ђука у него оказалась розовой, как у
младенца. Ћн протЯнул ее мне:
     -- Ќу как, лады? ЏрисоединЯешьсЯ к нам?
     џ осторожно отступил на шаг.
     -- Џривет,  величество! -- раздалсЯ вдруг веселый  знакомый голос,  и Я
увидал спешащего к  нам  девила. ’ого самого, что как-то здорово поспорил  у
нас  с  рыцарскими доспехами,  доказываЯ им относительность ‘вета и ’ьмы,  а
потом был ни за что ни про что изгнан из ‡амка стервЯтником, выбросившим его
из окна.
     „евил  просто  цвел  своей  дежурной улыбкой,  сжимаЯ  в  руке какой-то
пергамент. Ћн выкрикнул:
     -- Ќе иначе как нового пажа себе вербуешь, старина! Ћставь, у менЯ есть
новости  поинтереснее!  ‘мотри  что  Я  тебе  раздобыл!   Љонтракт  на  душу
Љрысолова,  как  мы  и  договаривались! ’ак что,  любезнейший, Я свою  часть
выполнил, теперь за ‚ашей пришел! ‚ смысле --  пройдемте со  мной, в Ќараку!
‚ас там уже заждались!
     Љороль надел перчатку...  ‚зЯл  пергамент...  Џосмотрел сквозь  него на
горЯщую бочку...  Ћбнюхал его...  € согласно кивнул  головой. Ѓросил уже  на
ходу:
     --  ’олько  сперва  зайдем в  один  замок.  ’ам  надо  повстанцев чуток
образумить...  ‚прочем  --  это  по  пути,  любезный  ‘аттарис, так  что  не
обременит ‚ас и не задержит...
     ‚змахом руки он открыл багрово-оранжевые ворота гипертоннелЯ и шагнул в
этот портал вместе с деволом.
     …два  воронка рассосалась  -- Я  кинулсЯ к  лестнице  и  побежал вверх.
…диным порывом преодолел все этажи, и  устало уселсЯ  меж бочек  с пурпурным
вином, оставленным  в верхних  подвалах  лет триста  назад...  Ћт них  пахло
терпкой сладостью и щекочущей пылью.
     џ еще раз  вспомнил крысенка в кепи, пламЯ над бочками... "‘мотреть  на
пламЯ и вспоминать... ‚  его плЯске Я могу увидеть все, что захочу..." ‚зЯть
свечу, ту, что лежит на шкафу в моей  комнате... € если уцелело хотЯ бы одно
стеклышко от подзорной трубы!..

     Ћно  уцелело.  Ћдно-единственное.  џ вставил его в оправу,  прилепил  к
оконному стеклу пластилином. € зажег свечу.
     ‚ ту ночь мне снилсЯ сон... ‘транный и удивительный сон...
     ‘тучали  под  полом  вагона  колеса,  подрагиваЯ  на  стыках  рельс.  €
вздрагивал вагон, уносЯсь в неизвестную даль. Љакие-то люди деловито сновали
между  кожаных  сидений,  то  входЯ,   то  выходЯ  из  вагона  на  крошечных
остановках,  и  вагончик  вновь набирал  ход.  Ђ  Я  сидел,  дурак  дураком,
развалившись на трехместном сидении в одиночку, и словно ждал чего-то, глЯдЯ
на  проносЯщиесЯ мимо деревьЯ и  пашни.  џ  ехал куда-то,  но  лишь  сердцем
чувствовал,  что выходить пока еще рано, а мозг уже не помнил,  куда и зачем
держу путь.
     Њимо  мелькнул  какой-то поселок,  бетонное  здание  вокзала.  †елезный
клепаный  мост  через реку... Ђ  поезд уже тормозит  у  какого-то крохотного
полустанка. ‚новь засновали люди.  „ве  волны  прокатились вновь по  вагону:
сперва те, кто выходили, а затем уже те,  что входили на их место. €  тут...
‡олото  волос  мелькнуло  в  толпе. „анька!  Њальчишка  был одет непривычно:
вместо   простого  спортивного  костюма  на   нем   были  зеленоватые  шорты
пионерского  образца  и оранжеваЯ  рубашка  с  черными  погончиками, увитыми
золочеными шнурами.  Ќа рукаве прицеплена  подобного  же черно-золотого вида
нашивка,  чем-то  напоминающаЯ   штурманскую...  ‚олосы  стЯнуты  неизменным
кожаным хайратником, за спиной -- тайского вида клинок в черненых ножнах.
     -- "„анило-мастер", -- вылезло опЯть в памЯти... € Я крикнул ему:
     -- „анька! „уй сюда, тут свободно!
     ‚ыкрикнул и сам замер от такой наглости.
     Њальчишка повернул голову и  удивленно взглЯнул на  менЯ. Њол,  "это ты
мне"?  џ  кивнул,  и тут  он  улыбнулсЯ. ’ак  улыбаютсЯ  старому  знакомому,
которого давно не видели. ‘перва смотрЯт в изменившеесЯ лицо, гадают, он или
не  он. Ќо вот пришло  узнавание -- и улыбка  сметает нерешительность, даваЯ
волю чувствам.
     Ћн плюхнулсЯ рЯдом со мной, сказал, словно и мне, и сам себе:
     -- Ђ твоЯ свеча -- маЯк... џркий ЊаЯк, что сиЯет  в ночном  беспределье
космоса...
     -- ѓод две тысЯчи дв... -- начал было Я, но он прервал менЯ:
     -- Џохоже...  Џросто та  фраза  запомнилась...  € сейчас  оказалась как
нельзЯ кстати!
     -- Ђ Я видел тебЯ из окна. € не раз...
     -- ‡наю... џ чувствовал твой взглЯд... Ќо прийти в ‡амок просто  так не
мог... ЊенЯ ведь никто не приглашал...
     --  Ќу так  Я приглашаю! -- почти выкрикнул Я. € тут же стушевалсЯ:  --
вот только не знаю, пустит ли тебЯ дворецкий... € не попытаетсЯ ли заклевать
стервЯтник, что живет  под крышей -- он в последнее  времЯ, кажетсЯ, немного
того, сбрендил!
     -- Ђ это неважно... -- беззаботно ответил мальчишка.  -- ѓлавное -- что
ты  менЯ пригласил! Ђ  Я уж приду!..  ’олько одна просьба:  не  называй менЯ
больше „анькой, ладно? ЊенЯ зовут ’ом... Ђ тебЯ -- Ќик?
     -- Ђга... Ђ как ты догадалсЯ?
     -- Њне об этом рассказал свет твоего  маЯка... Ќикита... ђедкое имЯ длЯ
этих мест...
     -- „а и твое нечасто тут попадаетсЯ!
     -- Ђга!  Ћсобенно  полное: ’омасо.  ‡вучит  немного  по-итальЯнски,  не
находишь?
     Њне  захотелось  сказать,  что  он  ничуточку  не похож  на итальЯнцев,
смуглых  и черноволосых, но Я понЯл, что это прозвучит просто глупо. € чтобы
не накатило молчание, Я сказал:
     -- ’ы такой парадный сегоднЯ! ЏрЯмо принц или офицер неведомой армии!
     --  ”орма Љалдара...  --  непонЯтно ответил  мальчишка. -- Ќе  мог же Я
сесть в этот поезд в своих обносках! Ћни только длЯ деревеньки и годЯтсЯ...
     €ли мне показалось, что он сказал "Џоезд" так, с большой буквы, или это
теперь моЯ  памЯть  играет,  подтасовываЯ событиЯ...  “точнЯть  Я  не  стал,
оставил на потом... ‡ато улыбнулсЯ:
     -- ’акое ощущение, что ты в этой деревеньке как засланный агент!
     -- Ќедалеко от истины... џ там  искал один Џодвал... ЉажетсЯ -- ошибсЯ,
и его там нет...
     ЋпЯть же, "Џодвал" он  Явственно назвал с большой буквы... Ћй, бродЯчаЯ
загадка!..  ‘водить  его  в  наш  подвал, что  ли? Џусть на крысиное царство
полюбуетсЯ  да  •арона  подразнит!  €ли  •ирона?  Ќет,  •ирон --  это  такой
преогромный  кентавр,  подаривший древесному медведю  горшочек  с  комнатным
эвкалиптом... ’очно...
     -- Ђ  что  бы  ты сделал,  если  бы  тебе предложили уехать подальше от
‡амка? -- спросил тем временем ’ом.
     -- “ехал бы, и не задумывалсЯ! -- ответ вырвалсЯ машинально. ‚ нем были
все мои попытки бежать,  все злоключениЯ, всЯ тоска и боль.  -- Ќо  ведь это
невозможно!
     -- Љто знает...  ‘он, увиденный во сне, как говаривал Ѓудда... ‚ общем,
порой стоит ничему не удивлЯтьсЯ!
     Ќа  этот  раз  поезд остановилсЯ  посреди огромного моста, под  которым
расстилалсЯ постиндустриальный пейзаж. ‚ вагон вошел высокий гипсовый статуй
в  форме кондуктора. € медленно пошел  вдоль  вагона, посматриваЯ протЯнутые
билеты. ЋстановилсЯ возле нас, посмотрел равнодушным взором неподвижных глаз
на разведенные в сторону руки... •мыкнул и сказал:
     -- ‚ другой раз  постарайтесь не  забывать зайти  в кассу... Ќа сегоднЯ
прощу, но  вообще-то  ездить  зайцем  тут не  положено. ђазве  что  если  вы
откуда-то бежите... Ќо тогда это уже не мое дело... -- и он пошел дальше, на
ходу поймав теннисный мЯчик, уроненный конопатой девчонкой в конце вагона  и
бросив  его  назад, хозЯйке. Џосмотрел ее  билет, щелкнул  компостером...  €
вышел на ближайшей остановке, на каком-то провинциальном вокзальчике, где от
названиЯ станции сохранилась только  буква "Ћ", и  нельзЯ было даже  решить,
где она жила в утерЯнном слове.
     Ќебо становилось  все светлей  и светлее.  ЉажетсЯ  --  мы  въезжали  в
рассвет.  €  в этот  момент  в  вагон вскочило  трое  спецназовцев  в  серой
пЯтнистой форме  и высоких армейских баканах. ‚ руках  они  сжимали короткие
стальные арбалеты. € настороженно вглЯдывались в лица пассажиров.
     Љого  они  искали?   џ  почему-то  сразу   почувствовал  --  менЯ.  —то
насторожило менЯ? €х крысиные взглЯды? ‘тилизованный стервЯтник на кокардах,
украшающих   береты?   —то-то,   несущее   смутную,   смазанную   угрозу   и
безысходность?
     „вое  набросились на ’ома. Њолча и без предупреждений.  џ  не  успел  и
взглЯдом моргнуть, а ’ом уже выхватил свою катану и пересек ею тетиву одного
из  арбалетов.  Ћшметки  стального троса  ударили  по  воЯке,  он тонко,  по
крысиному  взвизгнул,  пытаЯсь  соединить рассеченную щеку,  и превратилсЯ в
зверЯ.  ‚ крысу, котораЯ юркнула под  скамью. ‚торой боец  оттеснЯл  ’ома, а
третий вскинул свой арбалет и нацелилсЯ мне прЯмо в лицо.  џ видел, как  его
палец медленно  вдавливает курок, как дрожит тетива, высвобождаЯсь из замка.
Љак медленно, неправдоподобно медленно стальной болт начинает свое  движение
ко мне.
     џ понЯл, что это конец. € тут спасительной мыслью мелькнуло: Я же сплю!
ЏроснутьсЯ! ‘обратьсЯ с силами и проснутьсЯ! ЋчнутьсЯ от этого кошмара!
     џ вскочил с постели с бешено колотЯщимсЯ сердцем.  ‘ветало. ‚округ менЯ
была  привычнаЯ комната,  такаЯ  милаЯ  и уютнаЯ после страха,  как хоббичьЯ
нора. џ машинально задул свечу, все еще горЯщую на окне.
     ‡а ночь она сгорела ровно на треть...

     „нем снова смотрел в  окно. Ќа еле  различимую полоску деревни. “видел?
“видел ли мой маЯк ’ом, или все это мне просто приснилось?
     џ вел себЯ как автомат. Њашинально сходил на обед и на ужин. Њашинально
сказал комплимент заботливой ‹у.  Њашинально бросил камнем в  стервЯтника и,
увы,  не попал. Њашинально  подарил  Њенестрелю две картины и вручил третью,
совсем как решил ранее. Ћн согласилсЯ помочь, и  сказал, что через три  днЯ,
когда он дождетсЯ своего  дизелЯ и покинет сии стены -- обЯзательно заскочит
в деревеньку и подарит портрет...
     Ђ ночью вновь ЯвилсЯ ’ом. Ћн с укоризной взглЯнул на менЯ, присаживаЯсь
на угол моей кровати в замковой комнате, и полнаЯ луна глЯдела из окна через
плечо мальчишки, а огонек свечи трепетал на подоконнике, золотЯ волосы моего
друга.
     -- ‡ачем же, зачем ты испугалсЯ вчера, в Џоезде?  ‚едь все могло б быть
иначе!
     -- Ќо ты пришел. Џришел ко мне, сюда...
     --  ‚едь  ты  менЯ сам пригласил!  -- ’ом  улыбнулсЯ и  сказал  как  бы
невзначай: -- ’ы хотел показать мне подвал. Џомнишь? ’ы не раздумал?
     € снова  чувство  тревоги...  ’олько Я был  уверен, что  тут  не  будет
никаких арбалетчиков...
     Џодвал оказалсЯ запутаннее, чем обычно, и если бы не оборваннаЯ паутина
-- Я б так и не отыскал вновь спиральной лестницы...
     •арона на месте не оказалось, вместо него команда дузеров строила через
‹ету  хрустальный арочный мост, а прохаживающийсЯ  рЯдышком вездесущий  волк
сжимал  в правой лапе табличку: "Џлата за  проезд --  пийсЯт копеек". ќтажом
ниже знакомый мне девол спорил о чем-то с ЏресвЯтым Џонтификом...
     Џо  ступенЯм навстречу  нам  прошел  флейтист,  наигрывающий что-то  на
бамбуковой  флейте,  а  за  ним   терпеливо  топала   толпа  наглых  холеных
подростков,  больше  всего  напоминающих   перекормленных   гопников.  ѓлаза
гопников были полузакрыты, движениЯ -- рефлекторны.
     ’ом поморщилсЯ:
     -- €х мысли напоминают  болото.  ’ам  только  нажива  и удовольствиЯ, а
больше нет места ни длЯ чего!
     -- ’огда зачем они идут за музыкантом?
     --  Ћни уверены, что он их ведет  туда, где сбудутсЯ их мечты...  †аль,
что  Я  не могу почувствовать ”лейтиста...  Џотому  что боюсь:  неужели есть
где-то во ‚селенной  такое место, где  могут осуществитьсЯ такие низменные и
грЯзные мечты?!
     ‚ереница скитальцев  исчезла в  никуда, а  мы продолжили движение вниз.
‚перед.
     Ќа нижнем  этаже  не было железных ферм и пылающих бочек. ‚место  этого
протЯнулась до  горизонта  бетоннаЯ взлетнаЯ полоса,  а  стоЯщаЯ на ее  краю
молодаЯ красиваЯ  девушка в форме  офицера военно-космических сил ‡емли пела
песню-мольбу, обращаЯсь к небесам. ‡апомнились только три строки:
     <i>„ай мне Ѓог превозмочь эту боль!
     „ай мне Ѓог хоть на миг стать собой!
     „ай мне Ѓог превратить в сахар соль!..</i>
     ЏеснЯ смазалась, но осталось ощущение безысходности и робкой надежды на
чудо.
     Ђ тоннелЯ подземного хода мы снова так и не нашли...
     “же поднимаЯсь в комнату, ’ом сказал:
     --  "„ай нам, жизнь, лишь остатьсЯ собой!"... ‚от слова, которые стоило
бы  там спеть... Ђ просить Ѓога  или „ьЯвола -- пустой  номер: у сильных  не
просЯт, если они сами не пожелают предложить и исполнить... ‚прочем, потерЯв
себЯ, просить уже бесполезно... Ђ оставшись собой -- и без сильных сохранишь
свою честь и совесть...

     ‚  комнате  ’ом осторожно  погасил свечу и  легко  выпрыгнул  в окно. џ
кинулсЯ  к  распахнутым  створкам,  крича  на  ходу:  "‚ысоко!  ђазобьешьсЯ!
‘то-о-ой!!" и проснулсЯ. ‘веча не горела,  но воск еще был мЯгким и горЯчим.
Ћна сгорела на две трети.
     Ћкно было нараспашку,  и Я  выглЯнул наружу,  с облегчением увидев, что
внизу нету ни тела, ни следов от падениЯ с такой высоты...
     „ень был неумолим в своей буденности. € в  какой-то миг Я осознал вдруг
неумолимость  законов  этой  сказки.  ’ри желаниЯ  джинна,  три  орешка  длЯ
‡олушки,  три  встречи с  другом... …два догорит свеча  --  и Я  уже никогда
больше не увижу  ’ома. џ ринулсЯ к выходу, но мне снова не удалось вырватьсЯ
наружу. џ молил и грозил, но что может сделать мальчишка каменному крылатому
дворецкому?  Ќе  кусать же его, в  самом-то  деле! џ  вернулсЯ в  комнату  и
плакал, плакал до вечера, осознаваЯ бессилие что  либо изменить.  Ђ  вечером
решил не  зажигать свечу. ’вердо решил. —то ни случитсЯ --  она не сгорит, и
сказка не уйдет.
     €  в третью  ночь, как и  во вторую, ’ом присел на уголок  кровати.  Ћн
возник  из  ниоткуда, словно  корабль  ’еней... Ќо  сегоднЯ  он  был странно
печален.
     Ћн полез  под  подушку и вытащил  оттуда огарок свечи, спрЯтанный мною.
Џодковырнул ногтем, поправил фитилек. ‚здохнул. ‹ишь грустнаЯ улыбка тронула
губы ’ома.
     --  € этим  ты поманил менЯ... ЏростаЯ свеча, простой осколок подзорной
трубы и простаЯ мечта о встрече зажгли маЯк, Ярче которого Я не видал...
     ‘веча задымилась и зажглась. ‘ама собою.
     ’ак началась третьЯ ночь...

     Ќочь третьЯ... Ћна мне запомнилась кусками. Ћбрывками. Љаждый из них --
грань  кристалла  событий,  осколок.  €  только  вместе  они  собираютсЯ  из
отрывочного разрозненного пунктира в цельную картину...

     ’емнота. ‚ темноте детскаЯ  рука держит горЯщую свечу.  Ћтчетливо видно
только пламЯ и кусочек пространства вокруг него.
     ‚ темноте звучат голоса:
     -- ‘егоднЯ последнЯЯ ночь... џ ухожу...
     -- ’ак это правда?
     -- Ђ ты думал, что сон?
     -- Љто ты?
     -- ’ы знаешь ответ -- ’ом. ’от, кто готов тебе помочь...
     ‘веча щелкает, пламЯ мечетсЯ и снова замирает, еле-еле подрагиваЯ.
     -- ’ы готов уйти со мной? -- спрашивает первый голос, детский, но не по
годам серьезный. ќто ’ом.
     --  „а... -- отвечает второй  голос,  тоже детский, но какой-то немного
печальный. € все же это --  не печаль отчаЯниЯ, а скорее --  печаль птицы  в
золотой клетке,  котораЯ  еще  не поверила, что вдруг  дверца открылась. Њой
голос...
     --  €  ты  не пожалеешь  ни о  чем, что оставлЯешь здесь? -- продолжает
первый голос.
     -- Ќет!.. -- отвечает второй.
     ђука  ’ома  наклонЯет свечу, и воск ее капает  на деревЯнный стол,  еле
высвеченный  одиноким  пламенем.  ‡атем  рука  ставит  свечу  в  этот  воск,
прижимает, чтобы та закрепилась.
     ЏламЯ становитсЯ Ярче и  от него протЯгиваетсЯ в пространство, к самому
ночному светилу, луннаЯ дорожка. Џервый голос говорит:
     -- Њы  сможем идти лишь  пока  горит свеча. €  если мы не успеем -- все
вновь вернетсЯ на круги своЯ. „лЯ тебЯ...
     -- Ђ длЯ тебЯ? -- спрашивает второй.
     -- џ просто исчезну, как сон...

     ‚ысокое стрельчатое окно  замка. ђаспахнутое. ‘квозь него протЯнулась в
пространство  дорожка  из  лунного света. Ќа  дорожку ступили двое  ребЯт (Я
словно вижу  нас обоих со спины). Ћдин  -- в полувоенной оранжевой рубашке и
шортиках,  с длинными  льнЯными  волосами.  ‚торой --  в  черном  дворЯнском
камзоле,  который  мне тогда до чертиков надоел! Њальчишки, увиденные  вдруг
мною нынешним со стороны...
     ЏрЯмо  из замкового окна они рванулись по  лунному лучу к далекой тени,
затаившейсЯ у светлого лика ночного светила...
     Ћни  вышли прЯмо через окно, и лунный луч держал их  надежней стального
моста. ‹уннаЯ дорожка хрустально сверкала, и  волны легкой зыби  разбегались
из-под  ног  при  каждом  шаге... Џод ними  расстилались залитые  призрачным
ночным светом земли, мелькнула  залитаЯ ‹уной уснувшаЯ  деревенька, негромко
вскрикнула  ночнаЯ  пичуга...  ‚ мелодию  ночи вплелсЯ звук серебра  --  это
зазвенели из ниоткуда струны лютни. ‡вонкие струны итанского серебра.
     „рузьЯ шли все дальше  от ненавистного замка, где было все,  но не было
свободы, и свежий  ветер  развевал им волосы,  освежал и бодрил. Ђ за спиной
таЯл  одинокий свечной огонек. Ћттуда, из  прерывистого  сиЯниЯ  за  спиной,
чистый голос ЊенестрелЯ начал новую, незнакомую песню. …е слова подталкивали
ребЯт вперед, как ветер -- паруса.

     <i>Ќас не остановить, мы начали движение вспЯть,
     ЋпЯть мелькают за окном вагона огни фонарей.</i>

     Ќочной  вокзал... Ћн  родилсЯ впереди,  словно  слепившись  из  облака,
отдыхающего на лунном луче. ‘легка призрачный, размытый в сумерках, он манил
к  себе и  в то же времЯ казалсЯ сном. € даж