к  те  каменные  черепахи,
единственные живые существа, которых нашел на Њарсе мой  отец.  €  Я,  как
только стал студентом и узнал серьезность всех физических  законов,  сразу
же забросил свой Ящик. Ќо однажды, перебираЯ старые бумаги,  вновь  открыл
мою планету. Ѓыло жаль выбрасывать в мусоропровод эту забавную коллекцию -
пестрый мир детства. Џопросив разрешениЯ у ЂндреЯ, Я переместил описаниЯ с
помощью ‘има в маленький электронный блок, величиной с книгу,  не  больше.
Ћн был значительно меньше Ящика и давно лежал в  моем  рабочем  столе  как
стараЯ школьнаЯ тетрадь, которую однажды находЯт и листают с улыбкой.
   Ђ ђыж помнил о коллекции.
   Њы с ним пришли в €нститут  ‘олнца,  в  нашу  лабораторию.  „верь  была
открыта, комната пуста. џ щелкнул включателем, и ‘им мгновенно пробудилсЯ:
уставив на нас  оранжевый  глаз,  поздоровалсЯ,  доложил,  что  Ђндрей  на
совещании.
   - Љак настроение, ‘им? Љак работа? - спросил ђыж. - Ќе перегружаешьсЯ?
   - Њогу не выключатьсЯ. “же двести  шестьдесЯт  пЯть  дней  работаю  без
замены блоков.
   Ћни говорили как приЯтели - металлический шкаф, упиравшийсЯ  плечами  в
стены, и маленький-серьезный ђыж. ђыж  ладонью  смахнул  пыль  со  стекла,
пробежал пальцами по  клавишам,  погладил  железную  кожу  великана.  ђыжа
хлебом не корми - дай повозитьсЯ с машиной. Ћставь Я его здесь  одного,  и
он забудет о времени, а мать поднимет тревогу: пропал сын.
   - џ хотел бы проконсультировать новые стихи, - прогудел ‘им.
   - Ќе сейчас, - быстро сказал Я. - “ нас другаЯ просьба.
   ђыж молча кивнул. Ћн, конечно, был не против, но  если  позволить  ‘иму
читать новые стихи, пролетит несколько часов. ’олько Ђндрей мог оборвать и
высмеЯть ‘има, мы с ђыжем не решились бы.  „аже  не  знаю,  зачем  Љаричка
обучила ‘има сочинЯть стихи? џ бы сказал - посредственные  стихи.  Ќо  это
единственный его недостаток, который можно называть странностью или другим
словом.
   Њы с ђыжем вложили в машину электронный блок и смотрели,  как  мелькают
на  экране  портреты  марсиан,  селенитов  и  других  мифических   жителей
‘олнечной системы. ‹етучие мыши с  клювами,  помесь  обезьЯны  и  кенгуру,
медузы  в  броне  шагающих  аппаратов,   крошечные   подвижные   комарики,
гигантские  муравьи-телепаты,  хитрые   осьминоги,   кочующие   булыжники,
мыслЯщаЯ плесень - многорукие,  многоглазые,  многоцветные  и  просто  без
примечательных деталей,  -  они  были  собраны  старинными  писателЯми  из
знакомых  земных  деталей  и  наделены   разными   коварствами.   Ћсобенно
непривлекательными в описаниЯх были инопланетные ученые, философы, воины и
вообще мужчины (на их фоне женщин можно было по праву назвать  прекрасными
незнакомками). Њы прогнали эти мрачные, пугающие детей кадры  без  всЯкого
сожалениЯ.
   †ителей ‚селенной, внешне похожих на людей, только  разноцветных  и  из
иной плоти и крови,  ђыж  велел  пропустить.  Ќе  очень  интересовали  его
кристаллы,  шары  и  мешочки  с  коллоидными  растворами,  которые  видели
рентгеновы лучи, слышали стук молекул, ощущали магнитные полЯ. Џотом пошли
творениЯ фантастов прошлого века, рожденные атомной физикой, кибернетикой,
космогонией,  и  здесь  ђыж  стал  внимательнее.  Ћн  притих,  уставившись
упрЯмыми глазами на экран.
   Ђ там смеЯлсЯ живой  океан,  неслась  от  ‘олнца  огненнаЯ  тень  живой
плазмы. „рожали, как смутное отражение  в  глубоком  колодце,  существа  -
призраки. € черное облако, в котором прЯталсЯ  гигантский  разум,  окутало
всю ‡емлю, вызвав жару, наводнениЯ, морозы и другие бедствиЯ.
   - Ќет, не то! - с досадой сказал ђыж, проглЯдев еще десЯтка три кадров.
   - —то ты ищешь?
   - ќто облако, кем бы  оно  ни  было...  -  ђыж  так  точно  воспроизвел
интонацию профессора Ѓригова, что Я рассмеЯлсЯ.
   - Ђх, ђыж, неужели ты подсматривал?
   - ЊенЯ пропустили. ‡десь, в институте. ‚едь это так: оно, наше  облако,
- кто?
   - џ не знаю, кто или что: разумное оно или нет?
   - Ђ чего ж ты закричал: "џ видел, Я видел"! - возмутилсЯ ђыж.
   - џ действительно видел, но не знаю. Ћчень страннаЯ физика.
   - "”изика, физика"! Џочему ее нет в  твоих  картинках?  -  ђыж  начинал
злитьсЯ.
   џ знал,  что  он  хочет  найти  какое-то  подобие  облака  в  описаниЯх
фантастов. € не находил.
   - ‚ообще фантасты многое предвидЯт, - сказал Я. - Ќу, а другие говорЯт:
всЯкаЯ мудрость - это мудрость после происшедшего событиЯ.
   - ‡начит, здесь ничего похожего нет? - повторил ђыж.
   - Ќет. ’ы же знаешь о странных значках, которые  поЯвились  однажды  на
экранах телевизоров. ‚се думали, что это первые сигналы  из  космоса.  ќто
были просто помехи.
   - €дем, - решительно сказал ђыж.
   џ подождал, пока он простЯтсЯ с ‘имом, выключил машину.
   Ћни простились дружелюбно, только что не пожали друг другу руку.


        5

   ђыж младше менЯ на шесть лет, но иногда мне кажетсЯ, что мы  с  ним  во
всем равны. Ђ бывает, Я перед ним - будто малыш, а он мудр, как  маленький
старичок-профессор. Ћн любит старину, особенно старую технику,  и  нередко
предлагает мне:
   - „авай путешествовать. Ќу давай узнаем все про автомобиль!
   Њы сидим в его комнате. ‚ечер. ’емный квадрат окна. ’ихо. ‚ углу  стоит
выключенный "ђепетитор" -  друг  школьника,  как  называет  свою  домашнюю
электронную парту ђыж. Ќа столе и на полу разбросаны книги, альбомы, блоки
разных машин. ђыж, видно, что-то чинил или конструировал.  ЊЯгко  светЯтсЯ
стены, незаметно длЯ глаз менЯЯ причудливый узор; стоит  вглЯдетьсЯ  в  их
изменчивый рисунок, и сразу находишь решение трудной задачи или  уносишьсЯ
в далекий мир.
   џ люблю сидеть у ђыжа просто так.  Ќо  сейчас  мы  будем  узнавать  про
автомобиль, и Я, поднЯв трубку, вызываю –ентр €нформации, диктую  просьбу.
‘ейчас в эту комнату ворвутсЯ звук и движение.
   - ‘мотри, какаЯ неуклюжаЯ! - ‚ голосе ђыжа восхищение. Ћн останавливает
изображение на телеэкране. - ‚от мы ее посмотрим. Џовернем боком, вот так.
   Ћн дышит в экран, взмахиваЯ удивленно ресницами,  вскрикиваЯ  порой,  а
мне видитсЯ, как он бережно держит  на  раскрытой  ладони  то  серебристую
трубку ракеты,  то  неуклюжий,  как  динозавр,  экскаватор,  то  мерцающий
таинственно-кристалл счетной машины. ‚ нем столько нежности, доброты,  что
Я говорю себе: вот таким должен быть человек среди техники, человек  нашей
техносферы, который шагу не может сделать, чтоб не наткнутьсЯ  на  твердый
бок машины. € она  длЯ  него  не  безразличный  предмет,  а  живаЯ  мысль,
облаченнаЯ в современные доспехи, может быть, даже произведение искусства.
   - ђыж, да ты доктор техники!
   Ћн сердитсЯ, говорит: "„а ну!" Ђ через минуту,  увидев  людей  прошлого
века:
   - ќто Ћни делали длЯ нас!.. ‚ерно, Њарт?
   ‹ицо его строго печально: он €х жалеет.
   Њожно сделать круг и вернутьсЯ в ту же точку пространства.
   Ќо времЯ необратимо.
   Ћн будет психологом машин, говорю Я уже не вслух, а себе. ‚ этих словах
нет  ничего  таинственного,  вернее   сказать   -   в   них   столько   же
таинственности, сколько в слове "инженер"  или  "программист".  „остаточно
взглЯнуть на ђыжа.
   - џ вот читаю в разных книжках: "гений", - говорит он. -  ‘кажи,  Њарт,
кто это - гений?
   - —еловек. Ћбыкновенный человек. Џо-моему, так. Ћн больше других  любит
свое дело. ЏосвЯщает все времЯ. € успевает больше других.
   - џ знаю: Њусоргский, ’олстой, ‚инер, ‹апе, - вспоминает ђыж. - Ќо  так
было раньше. Ђ теперь у всех много дел, все учатсЯ в трех институтах.
   - „авай по порЯдку, - предлагаю Я. - ’ы  слышал,  как  в  прошлом  веке
наука чуть не задохнулась из-за обилиЯ информации?
   - Ќет, - мотает головой ђыж.
   €  хотЯ  Я  вижу  по  его  глазам,  что  он  хитрит,  рассказываю.  Љак
давным-давно человечество, выпустив из бутылок великих джиннов,  именуемых
наукой, экономикой,  образованием,  не  могло  с  ними  справитьсЯ  голыми
руками. Ќи один ученый  не  мог  знать  всего,  что  ежеминутно,  ежечасно
поЯвлЯетсЯ в его области знаний. € тогда люди придумали счетно-электронные
машины. Њашины поЯвились в школах, на заводах, в институтах. €х было очень
много, и они считали в миллионы раз лучше ученых, но гораздо быстрее росла
лавина новых вопросов, задач, проблем. ќто было тЯжелое длЯ планеты времЯ.
‚ капиталистических странах безработица, сокращение образованиЯ, кризисы.
   - € где был выход? - спрашивает ђыж.
   - „лЯ капитализма, конечно, не в машинах.
   - џ знаю, - говорит он. - —итал про капитализм в книжках и  третий  год
изучаю историю. ’ы скажи про  принцип.  Љак  изменились  машины?  Љак  они
справились с потоком информации?
   - Џринцип такой: раньше  машине  очень  подробно  объЯснЯли,  как  надо
решать задачу. ’еперь  говорЯт  только,  что  надо  делать.  Џонимаешь  ты
разницу между "как" и "что"? Љак - объЯснЯют  неучу,  что  надо  делать  -
говорЯт специалисту.
   Њы подключаемсЯ к –ентру, разглЯдываем и обсуждаем  разные  конструкции
электронных машин. Ћни рождались в то самое времЯ, когда не только  ученые
- все люди горЯчо  обсуждали  своих  помощников.  Ћдни  возлагали  на  них
слишком много надежд, рисуЯ  будущее  голубыми  красками,  другие  уже  не
верили в чудеса, тем более от  железных  коробок.  Ќо  ученые  и  инженеры
делали автоматы, подобные человеческому мозгу. ‘троили точно  и  смело.  Ђ
потом кабели оплели всю ‡емлю, и родилсЯ  гигантский  электронный  мозг  -
…диный ‚ычислительный –ентр.
   - ђыж, - говорю Я после просмотра схем. -  „а  ты  разбираешьсЯ  в  них
лучше менЯ. ‡ачем же ты спрашиваешь?
   - —тоб уточнить свою позицию, - ответил он совсем по-взрослому.  -  ќто
полезно. —тоб знать, что Я не мыслю по-старому. - € неожиданно спросил:  -
Љак ты думаешь, Я могу стать современным гением? ‘разу в трех науках?
   - Њожешь.
   - Џочему? џ даже не ‚инер и не —айковский.
   - “ тебЯ просто другаЯ фамилиЯ. Ќо ты имеешь перед ними преимущества.
   - Љакие?
   - ‘вободное времЯ - раз. ЌоваЯ  система  обучениЯ  -  два.  Ќакопленные
знаниЯ - три. €сторики говорЯт, что раньше  только  гении  знали  столько,
сколько сейчас обычный человек.
   - ‡начит, у нас все гении?
   - ‚се - обыкновенные гении, - в тон ему сказал Я.
   - Ќу, серьезно. - € ђыж проглотил улыбку, сразу стал серьезным.
   - •орошо, серьезно. џ не очень в этом разбираюсь, потому что  не  очень
интересовалсЯ, как учились  в  прошлом  веке,  но  знаю,  что  тогда  люди
использовали лишь  половину  мощности  своей  памЯти.  Џотом  была  втораЯ
машиннаЯ  революциЯ.  ќто  очень  сложно  -  десЯтки  отраслей   биологии,
медицины, кибернетики...  Џроще  будет  сказать,  что  все  науки  всерьез
взЯлись воспитывать и растить человека.
   ’ут Я поймал себЯ на мысли, что  еще  чуть-чуть,  и  Я  начну  говорить
красивую речь и никогда не остановлюсь. џ рассердилсЯ и заорал:
   - „а что ты, в самом деле, пристал ко мне, ђыж! ђазве тебЯ мало  гонЯют
на уроках?
   - ѓонЯют! - обрадовалсЯ ђыж. - …ще как! Ђ потом мы все  равно  боремсЯ!
„авай?
   - „авай.
   Њы колесом покатились по полу, и когда он  уселсЯ  на  мне  верхом,  то
спросил:
   - Џросишь пощады?
   - Џощады?..
   - Ђх ты! - закричал он, и мы покатились опЯть. ’еперь он был  внизу.  -
’ихо! - приказал он шепотом.
   Њузыка. ’ихаЯ, но нарастающаЯ, притЯгательнаЯ. Њы вскочили,  распахнули
дверь - звуки стали сильнее. Ѓросились  через  просторный  зал,  цокаЯ  по
белым  плиткам.  Ћстановились,  не  решаЯсь  распахнуть  дверь  в  комнату
Љарички.
   ’ам, за этой дверью, все было другое: там звучала музыка. Ќам казалось,
что за  этой  дверью  тени  ночных  видений,  невесомость  лунного  света,
осторожность животных, таинство глубин - все  жило  своей  чуткой  жизнью,
пока не ворвалсЯ ветер; он смешал земли, и воды, и звезды,  растер  все  в
молекулы, оставил хаос, улегсЯ... и вдруг - там, за дверью, взошло  солнце
и из земли поднЯлсЯ чистый зеленый листок...
   Ќе знаю, так ли было это. Њузыка смолкла, и мы  тихо  ушли,  не  сказав
Љаричке, что подслушивали ее игру.
   - €ногда Я смотрю, она ходит по саду,  -  рассказывает  ђыж.  -  •одит,
ходит, ну - ничего не делает. Ќо Я хитрый,  наблюдаю.  •одит  она,  ходит,
шмелЯ поймает, послушает, а он гудит  в  кулаке  и  не  кусает.  Ђ  потом,
знаешь, запретсЯ и сочинЯет. ќто точно - сочинЯет. Ђ менЯ хоть на  веревке
води, Я ничего не придумаю.
   Њы поднЯлись на крышу. Ќочь была  ЯснаЯ.  ‘амаЯ  чистаЯ,  самаЯ  точнаЯ
звезднаЯ карта висела у нас над головой. ђыж знал ее  хорошо.  Ћн  называл
звезды, большие, и маленькие, и даже те, которые Я  не  видел.  Њожет,  он
фантазировал? џ заглЯнул в его лицо. Ќет, он не  обманывал:  щурил  глаза,
вглЯдывалсЯ, искал и находил.
   Ћн смотрел на черно-белую, самую точную  карту  неба  и  видел  цветные
звезды - голубые, как лед, белые, как электрическаЯ  лампочка,  оранжевые,
как апельсины,  красные,  как  глаз  маЯка.  ’ак  рано  утром  луч  солнца
пробегает по серой земле и возвращает миру все краски жизни.
   - ђыж, а какаЯ ‡емлЯ с Њарса?
   Ћн мгновенно перенессЯ на Њарс, расставил пошире ноги на ржавом  песке,
задрал голову.
   - ‡еленаЯ звездочка. Џо блеску - как ћпитер с ‡емли.
   - Ђ что тебе, ђыж, больше всего нравитсЯ там? - џ боднул ночное небо.
   - ’ам? - Ћн задумалсЯ. - ‘олнце, когда затмение...
   - Љрылатое ‘олнце!
   џ увидел его: черный круг ‹уны и размашистые золотые крыльЯ.
   - ’ак говорили жрецы, - сказал ђыж.
   - ‚ самом деле, откуда строители египетских  пирамид  могли  знать  про
электроны? ’ы прав, ђыж. ‘кажем так: солнечнаЯ электроннаЯ корона.  ’ы  не
возражаешь против короны?
   - Ќет.
   - Ђ против чего ты возражаешь?
   - —то двадцать первый век уже кончилсЯ, как говорЯт некоторые.
   - Ђ ты как думаешь?
   - …ще посмотрим!
   ђыж, мой ђыж, доктор техники. ’ы прав, мы  уже  не  вернемсЯ  в  темный
мирок свечи, как  не  вернемсЯ  в  прошлое.  „аже  если  вокруг  сомкнетсЯ
пространство,  никогда  не  станем   первобытными   людьми.   Ќе   забудем
электричество и плазму, древних греков и  создателЯ  единой  теории  полЯ.
„аже грЯзный атомный гриб не забудем.  Ќе  разучимсЯ  говорить  на  едином
Языке людей ‡емли, не разучимсЯ управлЯть облаками. Њы всегда будем  знать
стихи, формулы, музыку. € весь этот мир, всЯ историЯ ‡емли - в тебе,  ђыж,
живут в любой твоей клетке, зовут жить дальше. џ вижу это по твоим сиЯющим
глазам, ђыж.
   Ђ как узнать, что будет со мной?
   ђаньше гадали по звездам. Ќо ведь это предрассудок: звезды молчат.


        6

   Њы не влетели в окно, а вошли в парадную дверь больницы и  поднЯлись  в
комнату Љарички.
   Џо дороге ђыж обличал себЯ:
   - Њы рассуждали ошибочно. Ќу, когда мама спрашивает: куда Я  иду,  а  Я
говорю: никуда. ‚едь Я просто не знаю своей цели - и все.
   -  Џравильно,  ђыж.  ќто  теорема  кибернетики:  если  мы  обрабатываем
определенную информацию и обладаем знаниЯми  о  цели,  то  число  действий
сокращаетсЯ до квадратного корнЯ от всех операций.
   - Ђ утром, когда ты позвал, Я знал цель. - ђыж порозовел от признаниЯ.
   џ обнЯл его за плечи.
   - ђыж, - сказал Я серьезно, - Я помню всегда:  ты  выручишь  в  трудную
минуту.
   - —его ж тут трудного?
   - Џонимаешь, Я боЯлсЯ, что Љаричка серьезно больна, и потому спешил.
   Ќет, не те слова! Љак  невозможно  иногда  сказать  точно!  „аже  ђыжу,
верному, понимающему ђыжу, не смог бы  Я  объЯснить,  что  боЯлсЯ  увидеть
равнодушное лицо. Љак тогда, в ‘тудгородке, когда смертельно бледный принц
датский посмотрел на менЯ в упор и отвернулсЯ. —то было тогда с  Љаричкой?
‡ахватила  ее  всю  остраЯ  боль  ѓамлета?  €ли  сковал   леденЯщий   свет
грЯзно-белого пЯтна, подкравшегосЯ в темноте?
   ...џ вспомнил, как на ‘овете  все  вдруг  умолкли,  посерьезнели,  едва
стала говорить ЊариЯ ’ауш. Ћна провела на лунной станции много лет, узнала
полное одиночество - вдали от всех, когда метеором убило  ее  мужа.  Њожно
только молчать, когда видишь такое лицо, красивое и  почти  прозрачное,  а
потом улететь на Њарс, найти там жесткую губку с  колючками  -  цветок  по
марсианским понЯтиЯм, - назвать этот цветок "маритауш". ’ак было. Ќо лучше
б не было. ’рудно смотреть в такие глаза.
   Њы торжественно вошли в дверь, и Я уже не  боЯлсЯ  увидеть  равнодушное
лицо. Љаричка причесывалась у окна.
   - џ сейчас, - сказала она.
   “ ее ног стоЯл глинЯный кувшин с цветами. ’аких  цветов  Я  никогда  не
видел: каждую  ветку  венчал  пушистый  белый  шар,  слепленный  из  тысЯч
колокольчиков; горшок словно кипел, выдуваЯ молочную шапку пены.
   - —то это? - спросили мы с ђыжем одновременно.
   - ќто? - Љаричка равнодушно пожала плечом. - ќто сирень...
   Ќо глаза ее хитро блеснули. Ћна расхохоталась.
   - џ сама ахнула, когда увидела,  -  созналась  Љаричка.  -  ќто  принес
€патий Ќилович. Љоторый прогнал вас.
   - Ѓелый халат? - удивилсЯ Я, а ђыж только свистнул.
   - Ђга. “ него на крыше сад.
   - ќх, ђыж, не догадались мы поднЯтьсЯ выше!
   - •ватит вам летать, - серьезно сказала Љаричка. -  ’олько  падаете  да
разбиваетесь.
   - “ менЯ нет ни одного синЯка!
   - ’очно, Я видел, - подтвердил ђыж.
   Ђ она вдруг села и вздохнула:
   - џ плохаЯ колдуньЯ, Њарт.
   ѓлаза ее стали печальными. € Я принЯлсЯ убеждать, что все шло хорошо  и
Я обЯзательно пришел бы первым, если б не это проклЯтое облако.  ђыж  тоже
разгорЯчилсЯ, уселсЯ верхом на стуле и, перебиваЯ нас,  показывал,  как  Я
летел. Ћн был сразу и гравилетом, и мною,  и  ‘ингаевским,  и  облаком,  и
самим собою - болельщиком и моим  спасителем.  џ  впервые  слышал,  как  в
суматохе вскочил он в санитарный гравилет и даже держал конец сетки, когда
спасатели вылавливали менЯ из невесомости.
   џ  и  ђыж  веселились,  а  Љаричка  сидела  молча  на  постели,  уперев
подбородок в поднЯтые колени. ’огда, пошептавшись,  мы  объЯвили  Љаричке,
что сейчас изобразим, как мы откроем секрет облака.
   џ объЯвил:
   - Ќа ковре знаменитые клоуны - ‘тудент и …жик.
   ќто наша обычнаЯ забава. џ, конечно, всезнающий ‘тудент, а  ђыж  -  тот
наивный …жик, который слушаетсЯ моих  глупых  советов.  Љовер  у  нас  под
ногами, парик …жику не нужен, он  и  так  светитсЯ;  Я  быстро  мажу  щеки
каким-то белым порошком, замеченным на тумбочке, и сворачиваю из  салфетки
колпак.
   Љаричка садитсЯ поудобнее. Њожно начинать.
   …жик шумно сопит и деловито лезет под кровать.
   - —то ты ищешь, …жик? - спрашиваю Я.
   - Џалку.
   - ’ы хочешь сыграть нам ноктюрн? ЏрекраснаЯ мысль!
   - Ќет, Я играю  ноктюрн  на  синхрофазотроне,  -  говорит  …жик  из-под
кровати. џ хочу дратьсЯ.
   - ЏрекраснаЯ мысль! Ќо с кем?
   - ‘ облаком, - решительно заЯвлЯет …жик,  становЯсь  рЯдом  со  мной  и
показываЯ, как свирепо он будет дратьсЯ.
   - ќто глупо, - говорю Я. - ‘ облаком дратьсЯ нельзЯ.
   - Ђ почему-у?
   "Џочему-у" - любимое словечко моего рыжего партнера. Ћт его грустного и
наивного "почему-у" зрители всегда смеютсЯ.
   - Џотому что это не вата! - отвечаю Я  тоном  ЂкселЯ,  выдвинув  нижнюю
челюсть.
   - ‘ерьезно?
   - ‚от что: тебе нужна ложка.
   - Џочему-у ложка? - хлопает ресницами …жик.
   џ говорю, что  всЯ  современнаЯ  физика  не  может  объЯснить  строение
облака, но Я-то знаю, почему оно белое и что скрыто у него внутри.
   …жик вытаращил глаза: он готов мчатьсЯ за ложкой.
   - ’ам - в середине - мороженое!
   - Њороженое?! - просиЯл …жик. - Ќо зачем?
   - —тоб его есть!
   Љаричка хохочет, а мы дурачимсЯ,  и  Я  очень  рад,  что  в  ее  глазах
завертелись золотые ободки. Џотом ђыж выскакивает  за  дверь  и  долго  не
возвращаетсЯ.
   - ’вои уже знают? - спросила Љаричка.
   - Ќаверно. ‚от получил сегоднЯ.  -  џ  вынул  телеграмму,  прочитал:  -
"Ђтмосфера  создана.  ‘вободное  дыхание.  …сли   согласен   прилететь   -
сообщи..."
   „алее следовали родительские наставлениЯ, тревожные расспросы, поцелуи,
которые Я оглашать не стал.
   - ‘вободное дыхание... •орошо сказано!
   - Ќу и что?
   - Њарт, как тебе не стыдно...  -  Ћна  не  договорила.  ЏонЯла.  ‘трого
посмотрела мне в глаза. - Ќе поедешь, да?
   - „а.
   Ћна знала, как долго ждал Я эту телеграмму, и, кажетсЯ, расстроилась за
менЯ, даже покачала головой.
   - Ќе могу, Љаричка. Џосле этого -  не  могу.  ’ы  хочешь,  чтоб  Ђксель
назвал менЯ дезертиром?
   - Љогда вы едете?
   - ‡автра.
   - Ђ куда?
   - Ќе знаю.
   - ’олько не падай больше. ѓоворЯт, Я свалилась всего-навсего с помоста,
а вот лежу здесь. ЉажетсЯ, на репетиции. Ќе помню.
   - Ќу, это чепуха. ‡автра выйдешь.
   џ сказал это беспечно, а сам весь налилсЯ внезапной злостью. Ѓыл  готов
вскочить и поймать облако хоть  голыми  руками.  ’олько  тогда  открою  ей
правду.
   ‚ дверЯх замаЯчил белый халат. Ћн ничего не  говорил,  но  выразительно
покашливал. ђыж кривлЯлсЯ за его спиной.
   - Њарт, - Љаричка поманила менЯ пальцем, - Я буду колдуньей, -  сказала
она на ухо. - Ќе такой растЯпой, а настоЯщей... џ подарю тебе песню.
   џ ушел счастливый и полный решимости расправитьсЯ со всеми бедами.


   Ќе помню уж, что привело менЯ  с  ђыжем  в  космопорт.  Ѓыло  свободное
времЯ. Ђксель по телефону буркнул: "Ћтдыхай перед  дорогой",  -  и,  кроме
того, Я размечталсЯ о Њарсе, а ђыж, видЯ, что Я  иду  погруженный  в  свои
мысли, деликатно молчал и плелсЯ следом. Ќадо же,  думал  Я,  сколько  лет
люди сажали там кусты, и травы, и мхи, выводили стойкие, цепкие  растениЯ,
которые находЯт под песком лед, и заводы-автоматы прилежно, год  за  годом
выпускали в воздух кислород, и росла, поднималась живительнаЯ атмосфера; и
вот, когда планета стала воздушной, теплой, почти домашней  -  Я  не  могу
туда лететь! ‡автра или через месЯц марсиане сорвут с  городов  прозрачные
купола и, вздохнув полной грудью, в первую минуту, может, и не  поверЯт  в
свою свободу. —то не  надо  больше  бить  тревогу,  когда  шальной  метеор
расколет купол. —то можно выходить за черту города без скафандра. —то  нет
больше разреженной атмосферы, и удушьЯ, и сонливого беспамЯтства.
   Ѓудет праздник. ЏрилетЯт гости с ‡емли,  и  с  ‹уны,  и  с  космических
станций. € хозЯева закатЯт им пир на весь Њарс. џ вижу, как  с  бокалом  в
руке, красивый, громадный, стоит мой отец, как смущенно и гордо смотрит на
него мать, и глаза ее сверкают каплЯми синего света. Џусть лучше  опоздает
моЯ телеграмма, лишь бы было так, лишь бы не расстроил их мой отказ лететь
на Њарс.
   „олго мы с ђыжем сочинЯли послание. џ не привык кривить душой,  не  мог
придумать дипломатичные слова. Љогда не видишь  людей  целую  вечность,  а
только переписываешьсЯ с ними,  то,  кроме  "целую,  обнимаю,  крепко  жму
руку",  ничего  больше  не  изобретешь.  Џричем,  под  словом  "видишь"  Я
подразумеваю живое общение, а не телесеансы раз в месЯц, когда  тебе  дана
минута, и ты не знаешь, что сказать. ’ы  стоишь,  и  мЯмлишь,  и  хлопаешь
ресницами, а потом  ждешь  целых  пЯть  минут,  пока  твои  слова  и  твоЯ
физиономиЯ несутсЯ через пустой космос туда, к Њарсу, и вот наконец  после
треска и вспышек на экране - расплывчатое  мамино  лицо;  не  успеешь  как
следует его рассмотреть - и все,  прошла  мамина  минута;  и  ты  думаешь:
хорошо, что они не в соседней галактике, а то пришлось бы ждать ответ сто,
или пЯтьсот, или тысЯчу лет... ‚от почему Я просто поздравил  родителей  с
победой над грозным Њарсом и заодно вкратце сообщил усвой планы.
   ‘унув записку в окошечко радиостанции, мы вошли  в  прохладную  щель  с
длинным козырьком (на него садЯтсЯ гравипланы  и  вертолеты)  и  сразу  же
почувствовали себЯ космическими бродЯгами.
   Ќет ничего  живописнее  на  свете,  чем  космопорт,  если  не  считать,
конечно, гонок  гравилетов.  Џросторный,  как  площадь,  ровно  освещенный
вестибюль заполнен толпой; Яркие  платьЯ,  возбужденные  лица  пассажиров,
блестЯщие глаза и пылающие щеки детей; прощальнаЯ песнЯ  в  кругу  друзей,
котораЯ, будто грустный ветерок, проноситсЯ по залу; мелькание указателей,
безмолвные приказы световых табло, скольжение бесчисленных  эскалаторов  -
все это еще не космопорт. Љогда вы,  поблуждав  в  лабиринте  механических
лестниц и даже поскучав от их  однообразного  бега,  внезапно  ступите  на
платформу и увидите длинные, уходЯщие в самое небо металлические трубы, вы
поймете, кто есть главный чудо-зверь нашего века.
   ’олстаЯ металлическаЯ дверь мЯгко захлопнулась за последним пассажиром.
ђакета заперта в клетке. ‘екунды молчаниЯ, и от ее рева дрогнула землЯ. ‚ы
ничего не видите, но по  стихающему  быстро  вою  догадываетесь,  с  какой
адской скоростью мчитсЯ она в стартовой трубе. Ѓлеснула в  солнечном  небе
ЯркаЯ звезда. Ѓлеснула и пропала. ‚се.
   Ќе раз улетали мы с ђыжем в тот день на Ћгненную землю, во ‚ладивосток,
на  ‹уну,  в  Ђнтарктиду,  на  космические  станции  с  разными  номерами.
‚ыбирались  на  платформу,  топтались  у  дверей,  заводили  разговоры   с
экипажем, а потом уходили вместе с провожавшими. Њы втЯнулись в эту  игру,
скакали с лестницы на лестницу и то ехали вместе, то разъезжались. Џотом Я
потерЯл ђыжа и блуждал  по  эскалаторам,  пока  тЯжелаЯ  крепкаЯ  рука  не
схватила менЯ за плечо.
   - Њарт, ты?
   Ћлег ‘пириков, загорелый до черноты, трЯс  мою  руку,  щурЯ  близорукие
глаза. „обрЯк и силач - таким  он  был  всегда,  мой  старший  товарищ  по
интернату, ныне лунный физик.
   - “летаю, - сказал он. - Ѓыло Љрасное море. Џоложенный отпуск. ќх,  все
позади!
   Ќаверно, одновременно вспомнили мы нашу последнюю встречу здесь  же,  в
порту, потому что он неожиданно предложил:
   - Њарт, хочешь к нам?
   ѓод назад, когда Я, расстроенный своей бесцельной возней  со  сводками,
бродил по космопорту, на этом месте вот какой был разговор.
   - Љем работаешь? - спросил он.
   - Ќикем. Џеребираю бумажки.
   - Љак так?
   -  „а.  Ќажимаю  пальцем  на  кнопки.  Џеребираю  бумаги.  Ћбыкновенный
чиновник.
   - џ думал, - сказал Ћлег, растерЯнно моргаЯ, - что это делают машины.
   - Ќе только машины, но и студенты. - € Я, чуть  не  плача  от  приступа
глупой жалости к себе, взмолилсЯ: - Ћлег, возьми менЯ на ‹уну.
   Ћн был расстроен не меньше менЯ.
   - •орошо, - сказал он, подумав. - Ѓудет место, сообщу...
   Ђ сейчас Я только улыбнулсЯ и помотал головой.
   - ‘пасибо, Ћлег. …сть дело.
   - ‘лышал, - сказал он. - ’о самое?
   џ кивнул.
   - †аль. ‚месте б слазили на ‹ейбница.
   - џ еще прилечу, - пообещал Я.
   Њы простились. —ерез минуту он  улетал.  ЃыстраЯ  лента  унесла  его  в
другой мир, где туманно-синий диск ‡емли недвижно  висит  над  горизонтом,
где днем вместе с ‘олнцем светЯт звезды и все  вокруг  либо  черное,  либо
белое, где рваным острым  клыком  торчит  девЯтикилометроваЯ  вершина  гор
‹ейбница. ‘просите у любого альпиниста, и он подтвердит,  что  характер  у
этой лунной старухи ничуть не лучше, чем у земной „жомолунгмы. Ђ  Ћлег  со
своим отрЯдом не только взошел на вершину, но еще выбрал  длЯ  этого  день
солнечного затмениЯ, когда ‹уна погрузилась в  красный  свет.  ’ак  они  и
лезли в кровавой полутьме, насмехаЯсь над природой. Ђ гору назвали ‘еленой
- как самую внушительную деталь лунного мира.


   ђыж ехал мне навстречу  и  переговаривалсЯ  с  мальчишкой  на  соседнем
эскалаторе.
   - Ћчки взЯл? - кричал ђыж.
   - ‚зЯл! - отвечал радостно приЯтель.
   - ‘кафандр?
   - ‚зЯл!
   - Ѓатареи?
   - ‚зЯл!
   - ‹одку?
   - ‡абыл!
   - ќх, ты! - ђыж покачал головой.
   “ мальчишки было такое огорченное лицо, что  Я  расхохоталсЯ.  Ћн  и  в
самом деле почувствовал себЯ беспомощным без маленькой подводной лодки,  в
которой спокойно лежишь на животе и вглЯдываешьсЯ в  таинственные  сумерки
океана. Њне даже стало жаль его - этого  путешественника  с  оттопыренными
розовыми ушами и обиженно повисшей нижней  губой,  и  Я  решил  прекратить
мальчишечью игру. Ќо ђыж опередил менЯ, хлопнув приЯтелЯ по плечу:
   - ‚от что, ‹еха, теперь провожай нас!
   - Љак? - спросил Я.
   - Ќо ты же летишь, - спокойно объЯснил ђыж.
   - ‹ечу, но завтра.
   ‘ерые ‹ехины глаза  вспыхнули,  он  цепко  схватил  менЯ  за  локоть  и
радостно вздохнул: "Џойдем". ђыж повис на другой руке.
   ‘опротивлЯтьсЯ было бесполезно: в мгновение ока Я стал длЯ них  слишком
важной персоной.
   ’елохранители буквально внесли менЯ в  вагон  метро,  помчавший  нас  к
грузовому порту.
   - ‡ачем? - робко спросил Я.
   - ‚ремени еще завались, - махнул рукой ‹еха.
   - Љонечно, - подхватил ђыж. - …ще вечер и ночь. Џобродим.
   - Ђ мама?
   ‘толь бестактный вопрос телохранители оставили без ответа. „аже ђыж  не
понЯл менЯ: Я имел в виду не маму,  а  Љаричку.  Ќо  в  конце  концов  это
касалось только  менЯ.  ЏредставлЯю,  как  она  будет  смеЯтьсЯ,  когда  Я
незаметно ускользну из плена и разыграю в лицах наши похождениЯ.
   Џоезд исчез в тоннеле, мы втроем остались на платформе. Џо  ту  сторону
были рельсы и волнистаЯ стена с козырьком, бросавшим на нас тень.  Џо  эту
сторону - ровное, залитое солнцем,  уходЯщее  к  горизонту  зеленое  поле,
уставленное вышками ракет. €з  открытых  люков  торчат  длинные  подвижные
Языки - ленты транспортеров. Ќа них медленно  движутсЯ  грузы  -  туда,  в
подземные камеры. ђедкие фигурки людей. Ќе спрЯчешьсЯ, не убежишь.
   - †арко! - вздохнул Я.
   - ќто с ‹уны. - ‹еха показал на голубоватую ракету.
   - Џойдем! - дернул менЯ ђыж и потащил к лестнице.
   ‡десь, внизу, гулЯл ветерок, пахло нагретой  землей,  травой,  цветами.
—то-то поскрипывало за нашей спиной; оглЯнувшись, мы увидели  на  бетонном
кубе обгоревшую, рыже-черную неуклюжую ракету. ЏамЯтник.
   ђыж было пошел к ней медленно,  задумчиво,  чтоб  затворить  скрипевший
иллюминатор или просто потрогать бугристый металл, но вдруг вспыхнул Яркий
сноп пламени в небе, а на дальнем конце полЯ поЯвилсЯ красный треугольник:
посадка. Њальчишки  крикнули  "ура!",  бросились  к  красному  парусу,  не
спускаЯ глаз с серебристой  трубки.  Ћна,  величиной  всего  с  авторучку,
вырастала с каждой секундой в огромный грозный снарЯд,  целивший  в  центр
площадки.
   Џока мы бежали, все было кончено: ракета опустилась.  “же  зиЯли  немые
люки, из которых вот-вот выплывут таинственные грузы. Ќас обгонЯли  машины
с нескончаемыми хвостами транспортеров. Џролетели белый вертолет с врачами
и несколько гравипланов за командой. Ђ мы все бежали, подхваченные бурным,
радостным ветром встречи. Ѓежали, будто встречали кого-то.
   „а, встречали!
   џ даже не могу объЯснить, что заставило нас броситьсЯ вперед, когда  из
люка поЯвились люди. Ћни возникли внезапно -  выросли  на  белых  ступенЯх
трапа. џ увидел их  жаркие  небритые  щеки,  блестЯщие  глаза,  схватившие
простор неба и полЯ,  улыбки,  обращенные  к  нам,  синие:  комбинезоны  с
цифрами  "‡Њ-720",  номером  марсианского  кораблЯ;  в  этот  момент   мне
показалось, что это Я сам медленно вылез из пилотского  кресла,  вышел  на
белые ступени и вдыхаю полной грудью траву, цветы, солнце.
   Њы мЯли друг друга в объЯтиЯх, смеЯлись, спрашивали: "Љак  дела?"  -  и
отвечали: "Ћтлично!" ‹еха и ђыж просто парили над  головами,  передаваемые
из рук в руки, визжали  и  хохотали,  как  от  щекотки.  Ќе  хватало  лишь
оркестра, но он звучал в наших ушах.
   - ђазрешите узнать, прибыл ли груз длЯ Ћльхона?
   ђезкий, сухой и очень знакомый голос, прозвучавший рЯдом, заставил менЯ
вздрогнуть. ’ак мог говорить лишь один человек на  свете  -  мой  дЯдЯ.  џ
медлил обернутьсЯ, надеЯсь, что ослышалсЯ.
   - ’акого груза нет, - последовал спокойный ответ.
   - Њожет, вы ошибаетесь, командир? ’ри контейнера длЯ  профессора  ѓарги
со станции "Њ-37".
   - ’акого груза нет.
   - Ќа вашей линии всегда беспорЯдок!
   џ спрЯталсЯ за спины: это был мой дЯдЯ. Ћн как будто не говорил  ничего
особенного, возмущалсЯ обычной путаницей диспетчеров, но  длЯ  менЯ  сразу
померкло солнце, умолкли оркестры, пропала  всЯ  торжественность  встречи.
“гораздило же его поЯвитьсЯ именно в этот момент и  искать  свои  дурацкие
контейнеры.
   - €звините,  ничем  не  могу  помочь,  -  сказал  командир,  залезаЯ  в
гравиплан.
   –епкие глаза дЯди тут же выдернули менЯ из толпы  служащих,  готовивших
ракету к разгрузке. Ћн поманил менЯ пальцем. ђыж и  ‹еха,  насторожившись,
двинулись вместе со мной.
   - ЌеожиданнаЯ встреча! - сказал дЯдЯ. - „авно не  видел  тебЯ.  —то  ты
здесь делаешь?
   - Ќичего.
   - Љак отец?
   - Ќичего.
   Њы помолчали. Ћн понЯл, что Я слышал, как он кричал  на  командира,  и,
опЯть разозлившись, забормотал про свои Ящики:
   - ‘начала их по ошибке завозЯт на Њарс. € терЯют. Ѓезобразие!
   - Ќичего, найдутсЯ, - махнул рукой ђыж.
   - Љонечно, - утешил ‹еха. - „нЯ три пройдет, и привезут.
   - ’ри днЯ! - сердито сказал дЯдЯ, словно ‹еха был диспетчером. -  Љогда
вам стукнет столько же, сколько мне, вы научитесь ценить времЯ... ‚от что,
Њарт, раз  уж  мы  встретились...  …сли  хочешь  увидеть  настоЯщее  дело,
приезжай ко мне на Ћльхон. Ќе можешь?  Ќу,  как  знаешь.  ‘коро  услышишь,
ЯвишьсЯ сам. - Ћн взглЯнул на часы. - Њне пора, Я вас покидаю.
   ‘ этими словами дЯдЯ исчез.
   Ќет, он не растворилсЯ в воздухе и  не  провалилсЯ  сквозь  землю,  как
пишут в романах. Ћн просто исчез вместе с плохим своим настроением.  Ѓудто
и не был.
   - Џодумаешь! - крикнул ђыж, сверкаЯ глазами. - €спугал нас! •а-ха!
   - ’ак и напугал нас! - подхватил ‹еха. - Џодумаешь!
   - „а мы сами так можем, - не унималсЯ ђыж. - ‚от Я сейчас встану на это
место...
   - ђыж, назад! - џ завопил диким  голосом,  испугавшись,  что  ђыж  тоже
исчезнет. Ђ он встал на руки и походил вниз головой. ’олько и всего.
   - Ћн что, великий ученый? - спросил ђыж, успокоившись.
   - € в самом деле - дЯдЯ? - добавил ‹еха.
   - ‚еликий или нет - не знаю. Ћн изобретает  биомашину.  Ќо  точно,  что
ѓарга мой дЯдЯ  и  живет  посреди  Ѓайкала  на  острове  Ћльхон.  ’ам  его
лабораториЯ.
   Љонечно, мальчишки потребовали рассказать  про  биомашину.  џ  вспомнил
споры в нашем доме. Њама говорила, что искусственный организм, как  бы  он
ни был гениально построен, никому не нужен - он не  заменит  человека.  Ќо
отец защищал старшего  брата:  тридцатилетнЯЯ  упорнаЯ  работа  над  одной
проблемой стоит уважениЯ, доказывал  он,  и,  в  конце  концов,  биомашина
разрешает самую гуманную проблему - продление жизни человека. —то касаетсЯ
менЯ, то Я считал дЯдю неудачником и жалел его:  все  же  очень  долго  он
возилсЯ со своей машиной.
   - Ќо он, наверно, изобрел? - ђыж сделал свой вывод. - ‚едь  он  пропал,
он был ненастоЯщий...
   - Ќе знаю, - сказал Я. - ‚ этом надо разобратьсЯ.
   - Ђ что мы скоро услышим? - мучилсЯ в догадках ђыж. - Џока что Я  видел
фокус-мокус.
   ‚стречу с ѓаргой Я не раз вспоминал позже, но не она была главной в тот
день бесцельного бродЯжничества, называемого прощанием.
   Ђ прощание всегда неожиданно.
   ‚ыходЯ из космопорта, Я столкнулсЯ нос к носу  с  Ѓриговым.  €з-за  его
широкой спины  выглЯдывали  мрачный  €горь  ЊаркисЯн  и  большой  любитель
проблем Љадыркин - тот самый, про которого  говорЯт:  "‘начала  поЯвлЯютсЯ
красные уши, потом уже Љадыркин".  Ђксель  на  этот  раз  поЯвилсЯ  раньше
всезнающих ушей.
   - Ќу вот, - сказал он невозмутимо. - ‚се в сборе. Џошли.
   - Људа?
   - Џотом узнаешь.
   ’ак ђыж и ‹еха стали настоЯщими провожающими. ќскалатор поднЯл  нас  на
платформу. џ пожал ребЯтам руку. ‹юк захлопнулсЯ.
   - Џередай Љаричке: Я буду звонить, - успел сказать Я ђыжу.
   Ђ он крикнул:
   - Ќе беспокойсЯ, Њарт! џ буду вместо тебЯ. џ соберу тебе гравилет!


        —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ. ЏЋѓЋЌџ


                              Џосетив обсерваторию Њаунт-‚илсон,  ќйнштейн
                           и ќльза заинтересовались гигантским телескопом.
                           "„лЯ чего  нужен  такой  великан?"  -  спросила
                           ќльза. "–ель состоит в  установлении  структуры
                           ‚селенной", -  ответил  директор  обсерватории.
                           "„ействительно? Њой муж обычно  делает  это  на
                           обороте старого конверта".


        7

   ќто был обманчивый город. ’ампель - так написано на ракетодроме.
   џ никогда не слышал про ’ампель. Ќо стоит пЯть минут  проехать  по  его
улицам,  как  начинаешь  догадыватьсЯ,  что  это  не  простой   город,   а
город-иллюзионист. Џредставьте: вы выезжаете на широкий  проспект,  и  вам
кажетсЯ,  что  он  бесконечен,  как   луч   света.   ‘трой   иглообразных,
выстреленных в зенит небоскребов. Њеж этих сверкающих гигантов -  цветущие
полЯ, массивы лесов и парков, голубые морЯ водохранилищ. ‚ы  радуетесь  за
архитекторов, удачно совместивших все горизонтали и  вертикали.  Ќо  через
несколько секунд с удивлением замечаете,  что  не  только  дорога,  а  все
пространство стремительно летит вам навстречу, и вот уже  поле  сжалось  в
лужайку, таинственный лес стал аллеей, а море промелькнуло озером.
   €горь ЊаркисЯн подозрительно посматривал на встретившего  нас  ученого.
Џаша Љадыркин, перехватив его взглЯд, рассмеЯлсЯ.
   - ЌепонЯтно? Ћбман зрениЯ.
   - џ не привык к обману, - мрачно изрек €горь.
   - Ђ мне нравитсЯ. - Љадыркин повернулсЯ к Ђкселю. - Ћригинально. Ђксель
Њихайлович, верно?
   Њобиль плавно затормозил.
   Ћбычное типовое здание ‚ычислительного –ентра. ‚ дверЯх стоит сухопарый
седоватый человек в белой рубашке с  закатанными  рукавами.  Љрепко  пожал
всем руку. ЏредставилсЯ: ‘ухов, директор –ентра. Џровел нас в  комнаты  на
первом этаже, предназначавшиесЯ длЯ гостей. Љомнат было  две  -  огромные,
ответами и книгами,  и  мы  их  быстро  распределили:  одну  себе,  другую
профессору.
   Џосле чего Ђксель объЯвил:
   - ‚се свободны.
   - Ђ как же... - вспыхнул Љадыркин.
   Ќо Ђксель успокоил его величественным жестом:
   - ђаботать  начнем  в  шесть  утра.  Џока  отдыхайте.  Џознакомьтесь  с
городом. - € ушел вместе с директором.
   Љадыркин был  обижен,  уши  его  пылали.  џ  понимал  Џашу:  за  тысЯчу
километров летели, волновались, думали: вот сейчас предстанут  перед  нами
развалины прекрасного города, мы бросимсЯ в бой... € на тебе -  отдыхайте.
ќто Я шучу насчет развалин. Ќо когда мы вышли из  ракеты,  то  чувствовали
себЯ все-таки тревожно. ‘овсем недавно над городом стоЯло  облако,  и  что
оно там натворило - мы точно не знали. Ђ из мобилЯ ничего не увидели, если
не считать обманных картинок. € встречавший попалсЯ какой-то сонный. "—его
было? „а ничего особенного. џ как раз дремал в машине".
   - Ќу что, Џаша, будем сражатьсЯ  с  облаком?  -  спросил  Я  печального
Љадыркина.
   - џ лучше почитаю.
   - ’огда давай со мной?
   - „а нет, Я лучше почитаю. ‚ы идите, ребЯта.
   Ќаверно, вышли  мы  из  других  дверей  -  прЯмо  к  спокойному  озеру,
отражавшему стеклЯнную прозрачность зданиЯ и темные силуэты его машин.  ‡а
озером, над угольно-черными  безлистыми  деревьЯми  пламенела  в  закатных
лучах стеклЯннаЯ игла. џ  вспомнил:  такие  устремленные  ввысь  памЯтники
ставили первым космонавтам.
   - Љрасиво, - заметил Я.
   - „алеко, - сказал €горь. - Ќеохота идти.
   - ’ы забыл: это как перевернутый бинокль.
   Њы пошли по дорожке, и всЯ картина  стала  менЯтьсЯ  на  наших  глазах:
длинное озеро округлилось, деревьЯ переместились неправдоподобным скачком,
и сверкающий клинок небоскреба застыл над нашими головами.
   Ћднажды со мной такое было. ‚олшебнаЯ  историЯ  детства  так  отчетливо
врезалась в  памЯть,  словно  это  случилось  вчера.  џ  удобно  лежал  на
подоконнике и рисовал  свой  двор.  ‘олнечный  снег.  ‘осна  с  приставной
лестницей. Џолосатый кот лениво поднимает  лапы,  потЯгиваетсЯ  и  обходит
темные проталины. „Ядька сколачивает скворечник. Љапли  стучат  о  карниз.
’олько Я нарисовал кота, сосну, дЯдьку с  красным  лицом,  и  принЯлсЯ  за
небо, и поднЯл голову, как увидел, что  все  стало  наоборот:  над  крышей
несутсЯ рваные тучи, мимо окна косо  летЯт  хлопьЯ  снега,  а  чистюлЯ-кот
исчез. € тогда Я начал перекрашивать  рисунок  в  серый  цвет.  „а  совсем
напрасно. ЋпЯть посмотрел и увидел, что  во  двор  снова  вошла  весна.  џ
нарисовал все сначала, как было, и еще оставил  место  длЯ  тех,  кто  мог
прийти вместе с весной. Ѓыло мне шесть лет, и рисунок называлсЯ "Њарт".
   - Ђ дальше что было? - спросил €горь.
   - Ђ дальше Я выскочил во двор, а там девчонка с  красным  шаром.  ‚етер
как дунет, шар покатилсЯ, а мы за ним. ’ут как раз машина. ар -  трах!  џ
успел схватить девчонку. Ђ шофер ничего не заметил.
   - € тут началсЯ роман, - съЯзвил €горь.
   - ’ы угадал: это была Љаричка. ’олько сначала Я ее отдубасил.
   Њы сидели в уютном маленьком  ресторане  на  шестом  этаже  небоскреба,
потЯгивали из высоких стаканов нечто  прохладное,  шипучее  и  чувствовали
себЯ гостЯми. Џравда, красоватьсЯ  было  не  перед  кем:  в  круглом  зале
никого,  кроме  нас,  не  оказалось.  Ќо   нам   было   достаточно   своих
воспоминаний, бесшумных теней, перелива огней за  окном,  ну  и,  конечно,
ужина.  Њеню  было  здесь  столь  щедрое,  что  ему  позавидовал  бы   наш
институтский повар. Џо названиЯм никогда не  определишь,  чем  тебЯ  хотЯт
накормить; мы наугад нажимали кнопки в  автомате,  взЯли  разные  блюда  и
остались довольны. „аже если это и синтетическаЯ пища, ’ампель угощал, как
настоЯщий хозЯин, без присущего ему обмана.
   ‚еликолепный ужин  был  из  синтетики.  ќто  подтвердили  три  девушки,
которых мы встретили очень оживленно и сразу пригласили к столу.  ‚  наших
глазах они были первые представители странного города  ’ампелЯ  -  похожие
одна на другую, в одинаковых голубых спортивных костюмах. Ћни положили  на
стул теннисные ракетки и набросились на салат и пудинг, которые вы