Њихаил Џетрович Ђрцыбашев. ‡лодеи

Ћцените этот текст:
Њихаил Џетрович Ђрцыбашев. ‡лодеи

----------------------------------------------------------------------------
‘обрание сочинений в трех томах. ’. 3. Њ., ’ерра, 1994.
OCR Ѓычков Њ.Ќ.
----------------------------------------------------------------------------

ђано-рано утром, еще до рассвета, в квартире все поднЯлись и зажгли
огни. ‡а окнами еще стоЯла синЯЯ ночнаЯ мгла, но она уже была тронута
сероватым оттенком приближающегосЯ утра. Ѓыло холодно, все тело пробирало
мелкой дрожью, глаза резало, и было чувство глубокого несчастиЯ, какое
всегда испытывает насильно разбуженный человек.
‚ столовой приготовлЯли кофе, и пока мистер ”ренч старательно,
вздрагиваЯ от прикосновениЯ твердых холодных воротничков крахмальной рубахи,
застегивал тугие запонки, там слышались сдержанные озабоченные голоса и
резкий звон, посуды.
- ’омми, кофе готов... уже пЯть часов, - робко позвала ”ренча его жена,
и ее молодой голос показалсЯ каким-то особенным. -
”ренч чувствовал, как будто что-то давит ему под ложечку, отчего трудно
дышать и нервы раздражаютсЯ.
- „а, сейчас, - сердито, напрасно стараЯсь сдержать свое раздражение,
отозвалсЯ он, одернул черный сюртук, в котором его бритаЯ фигура с крутым
характерным подбородком казалась такой представительной и интеллигентной, и
вышел в столовую.
†ена робко взглЯнула ему навстречу и сейчас же отвернулась,
представившись, что занЯта кофе. € то несколько самодовольно-горделивое
чувство, которое вчера и позавчера испытывал ”ренч, сообщаЯ знакомым и жене,
что он, ”ренч, будет присутствовать при казни, опЯть пробудилось в нем. …му
казалось, что в нем самом есть что-то особенное, сильное, неуклонное, как
само правосудие. Ќесомненно, что он чувствовал себЯ до известной степени
героем. ‘лабой женщине, жене его, было, конечно, страшно, но он, ”ренч, был
выше этого, сознаваЯ, что исполнЯет огромный общественный долг.
Ќо странно, что, несмотрЯ на это непоколебимое сознание, как будто не
оттого, что в столовой было холодно (хотЯ несомненно, что холодно было), все
тело не переставало дрожать мелкой неприЯтной внутренней дрожью, и ”ренч
никак не мог совладать с нею.
Џока он, не ощущаЯ вкуса, пил кофе, стараЯсь делать это совершенно так
же, как и всегда, жена молчала и упорно смотрела в сторону. …е молодое и
красивое лицо было бледно, как будто ей нездоровилось.
- Ќу, пора... - сказал ”ренч, посмотрев на часы, и встал.
€ у нее одновременно что-то упало внутри, но оба притворились
спокойными. ’олько уже в передней, когда ”ренч искал калоши, жена робко
сказала:
- ’омми, а ты не можешь разве заболеть?..
Ћстрое раздражение вдруг вспыхнуло во ”ренче, точно она упрЯмо и
незаслуженно оскорблЯла его.
- —его ради!.. Њне это совершенно не нужно! - высоко поднимаЯ брови и
нервно пожимаЯ плечами, возразил ”ренч.
- ‚се-таки тЯжело... ты расстроишьсЯ... - еще неувереннее пробормотала
жена.
‚се кипело в груди ”ренча. …му вдруг захотелось закричать, даже ударить
ее. Ќо он сам не знал, почему это, и сдержалсЯ.
- ЏонЯтно, не легко... Ќо если бы все так рассуждали, то длЯ злодеев и
убийц ничего не было бы лучше!.. —то-нибудь одно: или мы граждане,
оберегающие общественную безопасность, или нет!..
Ћн сказал еще несколько фраз в этом смысле и, пока говорил,
почувствовал, что его как-то облегчает.
"‚ самом деле, - подумал он, точно это первый раз пришло ему в голову.
- џ исполнЯю долг!"
€ в нем опЯть пробудилось сознание себЯ героем, самоотверженно и
мужественно исполнЯющим этот печальный долг.
†ена смотрела ему в глаза и кивала головой, как бы соглашаЯсь, но это
было только потому, что она ничего не могла возразить.
- ‚ самом деле долг, что ж делать! - успокаивала она себЯ и тЯжело
вздохнула.
“же в дверЯх она вспомнила о билетах на утренний спектакль в большой
опере и робко заметила:
- ’омми, не послать ли билеты обратно?..
- ‘ какой стати... что ж... напротив, все-таки...
- € то правда, ты немного рассеешьсЯ... - согласилась жена, и обоим
почему-то стало легко.
Ћна затворила за ним дверь и вернулась назад, тоскливо хрустЯ пальцами.

Ќа дворе уже Явственно обозначалсЯ рассвет; Ќебо посерело, и с него
сыпалась невидимаЯ сырость. ’ротуары, столбы, трамвай, стены и вывески были
мокры. †изнь уже началась. ‹юди, озЯбшие и невыспавшиесЯ, виднелись повсюду,
торопливо стремЯсь по панелЯм, наполнЯЯ дребезжащие вагоны воздушного
трамваЯ, омнибусы и открывшиесЯ уже магазины.
”ренч занЯл место в вагоне, и мимо замелькали еще закрытые и почти
сплошь темные окна. Њногие спали, и большой город, несмотрЯ на обычную
утреннюю суету, гудки фабрик, гул трамваЯ и хриплые голоса, казалсЯ
наполовину вымершим.
Џротив ”ренча сидели несколько блузников, хорошенькаЯ барышнЯ с
заспанными серыми глазами и два молодых человека.
’олько теперь ”ренч почувствовал, что тЯжелое ощущение неотоспанной
усталости совсем соскочило с него. Ћн принЯл бодрый и в то же времЯ
непреклонно уверенный вид и холодно посмотрел на хорошенькую женщину и
блузников. Ћни не подозревали, что перед ними сидит один из двенадцати
присЯжных, во имЯ закона и общественного блага обЯзанных присутствовать при
казни того самого злодеЯ, о зверском преступлении которого говорил весь
город. € опЯть ”ренчу показалось, что в нем есть что-то особенное, придающее
ему мрачное величие.
"Љак бы они глЯдели на него, ”ренча, если бы знали..." - приблизительно
так мелькнули у него мысли. € ему представилось, как взволнованно, интересно
и красиво будет описывать он потом ужасные подробности казни и свои чувства.
‚ то же времЯ присутствие хорошенькой молодой женщины было ему
интересно и приЯтно и возбуждало другие, мужские, чувства. € искоса
посматриваЯ то в ее сонные глаза, говорившие о только что оставленной,
измЯтой, пахнущей женщиной постели, то на ее бюст, круглившийсЯ под
жакеткой, то на завитки белокурых волос, ”ренч как бы забыл о том, куда и
зачем он едет. Ќо это только так казалось, на самом деле он помнил все, но
это уже не имело прежнего тЯжелого, до тошноты гнетущего оттенка, а,
сплетаЯсь с близостью женщины, придавало его мужскому чувству горделивое
сознание, что он мог бы заинтересовать ее, если бы захотел: ведь как-никак,
а он - герой, он будет присутствовать при смертной казни злодеЯ, и
присутствовать мужественно, с непоколебимым сознанием долга.
‚агон остановилсЯ. —то-то неприЯтно вздрогнуло в груди и опЯть стеснило
дыхание. ”ренч должен был сделать усилие, чтобы встать. •отелось проехать
дальше, хоть на минуту оттЯнуть приближение чего-то ужасного. Ќо он встал и,
взглЯнув последний раз в сонные серые глаза, вышел на мокрую, окруженную
серой утренней мглой площадку станции.

III

- Ѓез пЯти шесть... пора... - сказал прокурор и встал.
€ кто медленнее, кто быстрее встали все двенадцать присЯжных, врач и
полицейский чиновник. ‹ица сплошь были бледны и серьезны, но черные сюртуки
и блестЯщие цилиндры, венчавшие бритые физиономии, придавали всему вид
торжественный и спокойный.
’ак же торжественно и спокойно держа голову, ”ренч, третьим по счету,
двинулсЯ за прокурором.
‚ коридорах тюрьмы было пусто, и шаги пЯтнадцати человек отдавались под
сводом гулко и отчетливо, точно ритмически сыпалась какаЯ-то дробь.
‚ зале, где должна была произойти казнь, было уже совсем светло.
Ѓольшие окна, хотЯ и переплетенные решетками, бросали на холодный пол серый
утренний свет, и в комнате казалось холодно и неуютно. Џо стенам, аккуратно
выкрашенным в серый цвет, стоЯли в рЯд черные стульЯ, и они прежде всего
почему-то бросились в глаза ”ренчу.
’олько занЯв свое место, третье от краЯ, ”ренч оглЯдел зал. Ћн
чувствовал, что его снова начинает бить дрожь, и все усилиЯ направил к тому,
чтобы не показать этого.
Џосреди зала стоЯло кресло, похожее на обыкновенную качалку, но белые
ремни, висевшие со всех сторон, на ручках, на спинке и на ножках, какаЯ-то
металлическаЯ подставка длЯ головы и стеклЯнные концы ножек, плотно
уставленных на стеклЯнном же матово-белом плато, придавали этой качалке
какой-то больничный вид, точно это было приспособление длЯ операции. €менно
это сравнение пришло в голову ”ренчу.
- —то ж... это и есть операциЯ... удаление пораженного гангреной члена
общества! - сказал он себе.
‚друг дверь распахнулась, и внезапно послышались приближающиесЯ шаги
как будто целой массы людей. ‚се встали, и ”ренч не мог отдать себе отчета
почему? - нужно ли было встать или просто нельзЯ было сидеть.
Ћдну секунду, показавшуюсЯ бесконечно долгой и мучительной,
четырехугольник двери в полутемный коридор оставалсЯ пустым, но в следующую
минуту, мерно шагаЯ, вступили в зал два полисмена и тотчас стали по обе
стороны двери. Ђ за ними показалсЯ "он"...
‚се взглЯды устремились на него; если бы вместо человека это оказалось
бы самым невероЯтно фантастическим существом, никто не удивилсЯ бы.
ќто был молодой человек, очень большого роста, казавшийсЯ еще больше
оттого, что он был в одном белье, а вокруг были люди в черных сюртуках.
‘ этого момента ”ренч уже не мог отвести от него глаз. Ћстрое,
непреодолимое любопытство приковало его к этому молодому, довольно простому,
рыжеватому лицу. …му было мучительно неловко смотреть, но в то же времЯ не
было сил оторватьсЯ ни на миг и казалось совершенно невозможным пропустить
хотЯ бы одно выражение на этом лице, которое вот живо, а сейчас будет
мертво.
Џреступник вошел бодро, крупными шагами, исподлобьЯ глЯдЯ вперед. ‚
самых дверЯх он на секунду как бы замЯлсЯ.
"‚от, вот..." - с замиранием сердца и жгучим любопытным желанием, чтобы
это было именно "вот", пронеслось в голове ”ренча.
Ќо преступник справилсЯ и шагнул в зал. Ќа мгновение он скользнул
каким-то странным, как бы ожидающим и ищущим взглЯдом по лицам присЯжных. €
когда взглЯд его встретилсЯ с глазами ”ренча, тому показалось, что в
маленьких глазах преступника мелькнуло что-то особенное. ‚ это мгновение
”ренч вспомнил, что ведь и он подал голос за смертную казнь, и взглЯд его,
не выдержав взглЯда преступника, быстро опустилсЯ. •олод прошел по всему
телу.
Ќаступило короткое молчание. ‚се формальности были исполнены и
оставалось одно - казнить. “бить.
€ в эту самую минуту у всех поЯвилось одно ощущение, что совершенно
невероЯтно, чтобы все эти двадцать человек в черных сюртуках и блестЯщих
цилиндрах убили этого одного, живого, простого человека, смотрЯщего на всех
них сознательными живыми глазами.
Љазалось, что еще одно мгновение - и произойдет что-то ужасное, но это
мгновение прошло. € то, что произошло потом до момента казни, было
удивительно просто, и даже немного не к месту просто.
„ва помощника палача вежливо взЯли преступника под руки, повели и
посадили в кресло. Ћн сел покорно, поправилсЯ и оглЯнулсЯ с непонЯтным
выражением. ‚округ засуетились. Ѓелые ремни ловко и прочно стали охватывать
его руки и ноги, точно заботЯсь о его же удобстве. —ерные спины помощников
палача заслонили преступника, и когда, через минуту, они раздвинулись, ”ренч
увидел неожиданно изменившуюсЯ фигуру. Ћна стала тоньше и всЯ поделилась
ремнЯми на вздувшиесЯ пузыри бельЯ и тонкие глубокие перехваты.
Ћчевидно, преступник не мог двигатьсЯ теперь, не мог даже повернуть
головы, но глаза его быстро и странно вращались, как будто он хотел все
осмотреть, поскорее запомнить или как будто он чего-то искал.
”ренч увидел сзади преступника две руки, но не заметил, чьи они. ќти
две руки в черных рукавах поднЯли над головой преступника какой-то странный
круглый металлический шлем и аккуратно, ловко и быстро надвинули его по
самую шею. ‚ последний раз ”ренч увидел взглЯд быстро вращающихсЯ глаз,
остановившихсЯ на нем, и человек исчез.
‚ кресле сидело что-то, только похожее на человека в костюме водолаза,
но странно неподвижное, как будто лишенное внутреннего содержаниЯ, непонЯтно
смешное и странное, как будто забинтованное с головы до ног.
”ренч понЯл, что наступил последний момент и что именно сейчас и должно
произойти то, что совершенно невозможно наблюдать, омерзительное,
невероЯтное, ужасное. Ћн закрыл глаза.
‚ охватившем его мраке, сквозь физическую тошноту, дрожь Я дурноту, он
слышал какое-то движение, легкий звук, глухой голос, что-то сказавший, и
наступило молчание.
‘ диким ужасом и диким любопытством ”ренч широко открыл глаза.
Џосреди зала одиноко стоЯло странное кресло, с белой, изуродованной
перехватами ремней фигурой. ‚округ него было пусто.
€ с ужасом ”ренч увидел, что все это на первый взглЯд неподвижное тело
судорожно дрожит и бьетсЯ. „вижениЯ были неуловимо мелки, но по втЯнувшимсЯ
ремнЯм и судорожности дрожи было понЯтно, что усилиЯ громадны, что
происходит нечто невообразимо ужасное.
- „овольно! - негромко сказал кто-то сбоку.
‡а ширмочкой, поставленной в углу, послышалось движение. ’ело
продолжало дрожать.
ЏоднЯлась страшнаЯ суета. ‚се сдвинулись со своих мест. ‘о всех сторон
послышались точно в бреду короткие вопросы, выкрики. Љто-то подбежал к
ширме.
- ’ок, ток, - сдавленным голосом распорЯжалсЯ прокурор.
ђаздалсЯ легкий треск, и вдруг тело дернулось, один ремень лопнул и
что-то зашипело. ”ренч почувствовал, что он лишаетсЯ сознаниЯ. ‡апахло
горЯщим волосом и еще чем-то.
„рожь прекратилась.
- „овольно!
ЃелаЯ фигура была неподвижна. —ерный врач подошел к трупу и наклонилсЯ.
"‚се кончено, - подумал ”ренч и, лихорадочно блестЯ глазами, оглЯнулсЯ.
- Ќаконец-то... это... это ужасно!"
- †ив! ’ок!.. - вдруг изменившимсЯ голосом крикнул врач, поспешно
отскакиваЯ.
- Ќе может быть!
- ’ок, ток, скорее!
€ тут ”ренч увидел то, чего он никак не ожидал и что наполнило его мозг
ужасом безумиЯ: над металлическим шлемом, неподвижно прикованным к креслу,
показалсЯ мигающий скользЯщий синий огонь. ‹егкий дым повалил из-под краев
шлема, и запах горелого мЯса, тошный и страшный, казалось, наполнил всю
комнату непроницаемым кошмарным чадом.
”ренч опомнилсЯ, когда кто-то дернул его за рукав. ‚се было кончено, и
требовалось подписать акт о состоЯвшейсЯ смертной казни над приговоренным
отцеубийцей.
”ренч тупо повиновалсЯ. Ћн плохо соображал и не мог оторвать безумно
расширенного взглЯда от неподвижной белой фигуры с шлемом вместо головы. Ћт
нее уже распространЯлось молчание смерти.
‚сю дорогу назад ”ренч ничего не видел и ничего не сознавал. Ћн
двигалсЯ машинально, как автомат, и все тело его ныло и терзалось какой-то
еще никогда не изведанной мукой.
Љазалось, что что-то надо вспомнить, что-то самое главное и самое
ужасное.
Љак будто бы он пропустил какую-то подробность, а в ней-то и было все.
Ћно давало смысл всему, что произошло, самому ”ренчу, всей жизни, котораЯ
шла кругом обычным шумным и суетливым темпом...
"’о ли, что его убили... то ли, что он, ”ренч, был там... то ли, что
смерть, очевидно, была страшна, невообразимо мучительна?.. Ќет, не то, а что
же? - мелькало в голове ”ренча. - „а что же, наконец?.."
Љазалось, вот-вот, одно усилие - и все будет Ясно. Ќо это усилие так и
не было сделано, и он никогда не вспомнил, не понЯл.
Ђ это было то, что в момент, когда шлем надвигалсЯ на еще живые, широко
открытые глаза, эти глаза еще живого, но убиваемого выразили уже
малопонЯтное длЯ других чувство последней, бессознательной и безнадежной
мольбы о помощи. € это было еще то, что тогда ”ренч Ясно понЯл это
выражение, но не двинулсЯ с места, с диким и острым любопытством, как и все,
запечатлеваЯ в мозгу каждый момент убийства...
Last-modified: Sat, 05 May 2001 20:46:21 GMT
Ћцените этот текст: