
это-то, в конце концов, ему и надоело.
     –елый  день  Џерезвонов был  на глазах жены  и  репортеров... ђепортеры
подстерегали, когда  жена  куда-нибудь уходила, приходили  к  Џерезвонову  и
начинали  бесконечные  расспросы.  Ђ  жена улучала  минуту,  когда  не  было
репортеров, целовала писателЯ  в  нос, уши  и волосы и,  замираЯ  от  любви,
говорила:
     -  ’ы  не  бережешь  себЯ...  …сли ты не думаешь о  себе  и обо мне, то
подумай о ђоссии, об искусстве и отечественной литературе.
     €ван Џерезвонов, вздыхаЯ, садилсЯ в  уголку  и делал вид, что думает об
отечественной литературе и о ђоссии. € было ему смертельно скучно.
     ‚ конце концов писатель сделалсЯ нервным, Язвительным.
     - ’ы что-то бледный сегоднЯ? -  спрашивала жена,  целуЯ мужа где-нибудь
за ухом или в грудо-брюшную преграду.
     - „а, -  отстранЯЯсь, говорил муж. - “  менЯ  индейскаЯ чума  в  легкой
форме. € сотрЯсение мозга! € воспаление почек!!
     - Њилый!  ’ы шутишь,  а мне больно... Ќе надо так... - умолЯюще просила
жена и целовала знаменитого писателЯ в ключицу или любовно прикладывалась  к
сонной артерии...
     €ногда жена, широко раскрываЯ глаза, тихо говорила:
     - …сли ты мне когда-либо изменишь - Я умру.
     - Џочему? - лениво спрашивал муж. - ‹учше живи. —его там.
     - Ќет, - шептала жена, смотрЯ вдаль остановившимисЯ глазами. - “мру.
     - ѓосподи! - мучилсЯ писатель Џерезвонов. - •отЯ бы она менЯ стулом  по
голове  треснула или  завела интригу  с репортером каким- нибудь... ‚се-таки
веселее!
     Ќо  стул  никогда не  поднималсЯ  над  головой Џерезвонова, а репортеры
боЯлись жены и старались не попадатьсЯ ей на глаза.
     II
     Ћднажды была Њасленица. ‚сюду веселились, повесничали на легкомысленных
маскарадах, пили много вина и пускались в разные шумные авантюры...
     Ђ знаменитый писатель  €ван Џерезвонов сидел дома,  ел домашние блины и
слушал разговор жены, беседовавшей с солидными, положительными гостЯми.
     -  ‚ане  нельзЯ  много пить. Ћдну  рюмочку, не  больше. Њы теперь пишем
большую повесть. Њерзавец этот ‘олунский!
     - Џочему? - спрашивали гости.
     - Љак  же. Џисал  он  рецензию о  новой ‚аниной  книге и сказал, что он
слишком схематизирует взаимоотношениЯ героев. Ќи стыда у людей, ни совести.
     Љогда гости ушли, писатель лежал на диване и читал газету. Ќе знаЯ, чем
выразить  свое  чувство  к  нему,  жена подошла к дивану, стала на колени и,
поцеловав писателЯ в предплечье, спросила:
     - —то с тобой? ’ы, кажетсЯ, хромаешь?
     -  Ќичего,  благодарю  вас,  -  вздохнул  писатель.  -  “  менЯ  только
разжижение мозга и цереброспинальный менингит. џ пойду пройдусь...
     -  Љак, -  испугалась жена.  -  ’ы  хочешь  пройтись? Ќо на тебЯ  может
наехать автомобиль или обидЯт злые люди.
     - Ќе может этого быть, - возразил Џерезвонов, - до сих пор менЯ обижали
только добрые люди.
     €, твердо отклонив предложение жены  проводить его, писатель Џерезвонов
вышел из дому.
     ‘ладко вздохнул усталой от комнатного  воздуха  грудью и подумал: "†ена
невыносима. џ молод и жажду впечатлений. џ изменю жене".
     III
     Ќа углу двух улиц стоЯл писатель и жадными глазами глЯдел на оживленный
людской муравейник.
     Њимо  Џерезвонова  прошла молодаЯ, красиваЯ дама,  внимательно оглЯдела
его и слегка улыбнулась одними глазами.
     "Ћй-ой, - подумал Џерезвонов.  - ќтого так нельзЯ оставить...  Ќе нужно
забывать, что нынче Њасленица - многое дозволено".  Ћн  повернул за дамой и,
идЯ сзади, любовалсЯ ее вздрагивающими плечами и тонкой талией.
     - Џослушайте...  - после некоторого молчаниЯ  сказал он,  изо  всех сил
стараЯсь взЯть тон  залихватского ловеласа  и уличного  покорителЯ сердец. -
‚ам не страшно идти одной?
     -  Њне? -  приостановилась дама,  улыбаЯсь. - Ќисколько.  ‚ы, вероЯтно,
хотите менЯ проводить?
     -  „а, -  сказал писатель, придумываЯ фразу попошлее. -  Ќадо, пока  мы
молоды, пользоватьсЯ жизнью.
     - Љак? Љак  вы  сказали? - восторженно вскричала дама. - Џока молоды...
пользоватьсЯ жизнью. Ћ, какие это слова! Џойдемте ко мне!
     - Ђ  что мы у  вас  будем делать? - напускаЯ на лицо  циничную  улыбку,
спросил знаменитый писатель.
     - Ћ, что мы  будем делать!..  џ  так счастлива.  џ дам вам альбом  - вы
запишете  те  прекрасные слова, которыми вы  обмолвились.  Џотом вы прочтете
что-нибудь из своих произведений. “ менЯ есть все ваши книги!
     -  ‚ы менЯ  принимаете за  кого-то другого, - делаЯсь  угрюмым,  сказал
Џерезвонов.
     - Ѓоже мой, милый €ван  Ђлексеевич... џ прекрасно  изучила  на вечерах,
где  вы  выступали  на  эстраде,  ваше  лицо, и  знакомство с  вами мне  так
приЯтно...
     - Џросто Я малЯр Ђвксентьев, - резко перебил ее Џерезвонов. - Џрощайте,
милаЯ бабенка. ЊенЯ в трактире ждут благоприЯтели. „ербалызнем там. ќх вы!!
     IV
     - Џрах их побери, так  называемых порЯдочных женщин.  џ  думаю, если бы
она привела менЯ к себе, то усадила бы в покойное кресло и спросила - отчего
Я  такой  бледный,  не  заработалсЯ  ли? Ѓлагоговейно  поцеловала  бы менЯ в
височную кость, а завтра весь город узнал бы, что Џерезвонов был у Џерепетуи
€вановны... —ерррт! Ќет, Џерезвонов...  €щи женщину не здесь, а где-нибудь в
шантане, где публика совершенно беззаботна насчет литературы.
     Ћн поехал в шантан.  ђазделсЯ,  как  самый обыкновенный человек, сел за
столик, как самый обыкновенный человек,  и  ему, как обыкновенному человеку,
подали вина и закусок.
     Њимо него проходила какаЯ-то венгерка.
     -  ‘адитесь   со  мной,  -  сказал  писатель.  -  ‚ыпьем  хорошенько  и
повеселимсЯ.
     - •орошо, - согласилась венгерка. - ЏознакомимсЯ, интересный мужчина. џ
хочу рЯбчиков.
     —ерез минуту ее отозвал распорЯдитель.
     Љогда она вернулась, писатель недовольно спросил:
     - Љакой это дурак отзывал вас?
     -  ќто здесь компаниЯ сидит в  углу.  Ћни расспрашивали,  зачем вы сюда
приехали и о чем со мной говорили. џ сказала, что  вы предложили мне "выпить
и повеселитьсЯ". Ђ они смеЯлись и потом говорЯт: "ќта €лька всегда напутает.
Џерезвонов не мог сказать так!"
     - —ерррт! - прошипел писатель. - ‚от что €лька... ‚ы сидите - кушайте и
пейте, а Я расплачусь и уеду. Њне нужно.
     - „а расплачиватьсЯ не надо, - сказала €лька. - ‡а вас уже заплачено.
     - —то за глупости?! Љто мог заплатить?
     -  ‚он  тот  толстый  еврей-банкир.  Џодзывал  сейчас  распорЯдителЯ  и
говорит:  "‡а  все, что потребует  тот господин, -  плачу Я!  Џерезвонов  не
должен  расплачиватьсЯ". Њне дал пЯтьдесЯт рублей,  чтобы  Я  ехала  с вами.
Џросил ничего с вас не брать.
     Ћна с суеверным ужасом посмотрела на Џерезвонова и спросила:
     - ‚ы, вероЯтно... переодетый пристав?..
     Џерезвонов вскочил,  бросил на стол несколько трехрублевок и направилсЯ
к выходу.
     ‘идЯщие за  столиками  посетители встали, обернулись к нему, и  -  гром
аплодисментов   прокатилсЯ  по  зале...  ’ак  публика  выражала  восторг   и
преклонение  перед  своим  любимцем,  знаменитым  писателем. Ѓывшие  в  зале
репортеры выхватили из карманов книжки и со слезами умилениЯ стали  заносить
туда свои впечатлениЯ. Ђ когда Џерезвонов вышел в переднюю, он  наткнулсЯ на
лакеЯ, который служил ему. Ћколо лакеЯ  толпилась публика, и он продавал  по
полтиннику за  штуку  окурки  папирос,  выкуренных Џерезвоновым  за  столом.
’орговлЯ шла бойко.
     V
     Ћставив  позади  себЯ   восторженно  гудЯщую  публику  и  стремительных
репортеров, Џерезвонов слетел с лестницы,  вскочил на извозчика  и велел ему
ехать в лавчонку, котораЯ отдавала на прокат немудрые маскарадные костюмы...
     —ерез  полчаса на шумном маскарадном балу  в  паре  с испанкой танцевал
веселый турок, украшенный громадными наклеенными усами и горбатым носом.
     ’урок веселилсЯ вовсю - кричал, хлопал в ладоши, визжал, подпрыгивал  и
напропалую ухаживал за своей испанкой.
     -  •оды сюда!  - кричал  он, выделываЯ  ногами выкрутасы. - –елуй менэ,
барышна, на морда.
     -  Ђх,  какой вы  веселый кавалер, - говорила восхищеннаЯ  испанка. - џ
поеду с вами ужинать!..
     - Ћчин прекрасно, - хохотал турок, семенЯ возле дамы. - Ћдын ужин
     - и никаких Џерезвонов!
     Ѓыло два часа ночи.
     “сталый, но  довольный  Џерезвонов сидел в уютном ресторанном кабинете,
на диване  рЯдом с хохотушкой-испанкой и взасос целовалсЯ с ней.  “сы  его и
нос лежали тут же  на  столе, и  испанка, шутЯ, пыталась надеть ему турецкий
нос на голову и на подбородок.
     Џерезвонов хлопал себЯ по широким шароварам и пел, притоптываЯ:
     Ћй, не плачь, ЊарусЯ, - ты будешь моЯ!
     Љончу мореходку, женюсь Я на тебЯ...
     €спанка потЯнулась к нему молодым теплым телом.
     - Џозвони  человеку, милый, чтобы он  дал кофе  и  больше  не входил...
•орошо?
     Џерезвонов потребовал  кофе, отослал лакеЯ и  стал возитьсЯ с какими-то
крючками на лифе испанки...
     VI
     ‚ дверь осторожно постучались.
     - Ќу? - нетерпеливо крикнул Џерезвонов. - ЌельзЯ!
     „верь  распахнулась, и из нее  показалась страннаЯ процессиЯ... ‚переди
всех шел маленький белый  поваренок, несЯ на громадном блюде сдобный  хлеб и
серебрЯную  солонку с  солью. ‡а  поваренком  следовал хозЯин  гостиницы,  с
бумажкой  в  руках,  а   сзади  буфетчица,  кассир  и  какие-то  престарелые
официанты.
     •озЯин выступил вперед и, утираЯ слезы, сказал, читаЯ по бумажке:
     - "Њы счастливы  выразить  свой восторг и  благодарность гордости нашей
литературы,  дорогому  €вану  Ђлексеичу, за то, что он почтил наше  скромное
коммерческое учреждение своим драгоценным посещением,  и просим его от  души
принЯть по старорусскому обычаю хлеб-соль, как памЯть, что под нашим  кровом
он вкусил женскую любовь, это украшение нашего бытиЯ"... ‚ дверЯх показались
репортеры.
     VII
     ‚ернувшись домой, Џерезвонов застал жену в слезах.
     - —его ты?!
     - Њилый... џ так беспокоилась... Ћтчего ты такой  бледный?.. џ думала -
ушел... ’ам женщины разные!.. Њасленица... „умаю, изменит мне...
     - ѓде там! - махнув рукой, печально вздохнул знаменитый писатель.
     - ѓде там!

        Њагнит

     I
     Џервый раз в жизни Я имел свой собственный телефон. ќто  радовало менЯ,
как ребенка. “ходЯ утром из дому, Я с напускной небрежностью сказал жене:
     - …сли мне будут звонить, - спроси кто и запиши номер.
     џ прекрасно знал, что ни одна душа  в мире, кроме монтера и  телефонной
станции, не имела  представлениЯ о том,  что Я уже восемь  часов  имею  свой
собственный телефон,  но бес  гордости и  хвастовства захватил менЯ  в  свои
цепкие  лапы, и Я, одеваЯсь в передней, кроме жены,  предупредил горничную и
восьмилетнюю Љитти, выбежавшую проводить менЯ:
     - …сли мне будут звонить, - спросите кто и запишите номер.
     - ‘лушаю-с, барин!
     - •орошо, папа!
     € Я вышел  с сознанием собственного достоинства  и солидности, шагал по
улицам  так важно, что нисколько бы не удивилсЯ, услышав сзади себЯ разговор
прохожих:
     - ‘мотрите, какой он важный!
     -  „а,  у  него такой дурацкий  вид, как будто он  только что обзавелсЯ
собственным телефоном.
     II
     ‚ернувшись  домой,  Я был несказанно удивлен  поведением горничной: она
открыла дверь, отскочила от менЯ, убежала за вешалку и, выпучив глаза, стала
оттуда манить менЯ пальцем.
     - —то такое?
     - Ѓарин, барин, - шептала она, давЯсь от смеха. - Џодите-ка,  что Я вам
скажу! Љак бы только барынЯ не услыхала...
     Џервой  мыслью моей было, что она пьЯна; второй  -  что  Я вскружил  ей
голову своей наружностью и она предлагает вступить с ней в преступную свЯзь.
     џ подошел ближе, строго спросив:
     - —его ты хочешь?
     -  ’ш...  барин. ‘егоднЯ к  ‚ере  Џавловне не приезжайте ночью,  потому
ихний муж не едет в Њоскву.
     џ растерЯнно посмотрел на загадочное, улыбающеесЯ лицо горничной и  тут
же решил, что она по-прежнему  равнодушна ко мне, но спиртные напитки лишили
ее душевного равновесиЯ и она говорит первое, что взбрело ей на ум.
     €з детской  вылетела  Љитти,  с  размаху  бросилась ко  мне  на  шею  и
заплакала.
     - —то случилось? - обеспокоилсЯ Я.
     - Ѓедный папочка! Њне жалко, что ты будешь  слепой... Џапочка, лучше ты
брось эту драную кошку, Ѓельскую.
     - Љакую... Ѓельс-ку-ю? - ахнул Я, смотрЯ ей прЯмо в заплаканные глаза.
     - „а твою любовницу. ЉотораЯ играет в  театре. Љлеманс сказала, что она
дранаЯ кошка. Љлеманс сказала, что,  если ты ее не бросишь, она  выжжет тебе
оба  глаза  кислотой,  а  потом она  просила,  чтобы  ты сегоднЯ обЯзательно
приехал  к ней в шантан. џ мамочке  не говорила, чтобы ее не расстраивать, о
глазах-то.
     ‚не себЯ Я оттолкнул Љитти и бросилсЯ к жене.
     †ена  сидела  в моем рабочем  кабинете  и держала  в  руках  телефонную
трубку. €стерическим, дрожащим от слез голосом она говорила:
     - €  это  передать... •орошо-с... Њожно и это  передать.  €  поцелуи...
—то?.. ’ысЯчу поцелуев. Џередам и это. ‚се равно уж заодно.
     Ћна повесила телефонную трубку, обернулась и, смотрЯ мне прЯмо в глаза,
сказала странную фразу:
     - ‚  вашем  гнездышке на  Ѓассейной бывать уже  опасно.  Њуж,  кажетсЯ,
проследил.
     - ќто дом сумасшедших! - вскричал Я. - Ќичего не понимаю.
     †ена подошла  ко  мне  и, приблизив  свое  лицо  к  моему, без  всЯкого
колебаниЯ сказала:
     - ’ы... мерзавец!
     -  Џервый  раз об  этом  слышу.  ќто, вероЯтно,  самые свежие  вечерние
новости.
     - ’ы  смеешьсЯ? Ѓудешь ли ты  смеЯтьсЯ, взглЯнув  на это?  Ћна взЯла со
стола испещренную надписЯми бумажку и прочла:
     - Ќомер 349  - 27 - "Њечтаю  тебЯ  увидеть хоть одним глазком сегоднЯ в
театре и послать хоть издали поцелуй".
     Ќомер  259 - 09  -  "Људа  ты,  котик, девал то  бриллиантовое  кольцо,
которое  Я  тебе  подарила?  Ќеужели  заложил  подарок  любЯщей   тебЯ  „уси
Џетровой?"
     Ќомер  317 -  01 -  "џ  на  тебЯ сердита...  ЉлЯлсЯ,  что  Я  длЯ  тебЯ
единственнаЯ, а на самом деле тебЯ видели на Ќевском  с полной брюнеткой. Ќе
шути с огнем!"
     Ќомер 102 - 12 - "’ы - негодЯй! Ќадеюсь, понимаешь".
     Ќомер 9 - 17 - "Њерзавец - и больше ничего!"
     Ќомер 177 - 02 - "Џозвони, как только придешь, моЯ радость! Ђ то ЯвитсЯ
муж,  и нам не удастсЯ уговоритьсЯ о вечере.  ‹юбишь ли ты  по-прежнему свою
Ќадю?"
     †ена скомкала листок и с отвращением бросила его мне в лицо.
     - —то же ты стоишь? —его же ты не  звонишь своей  Ќаде?  - с  дрожью  в
голосе спросила она. -  џ понимаю теперь, почему ты с таким нетерпением ждал
телефона.  Џозвони же ей - Ќомер 177 - 02, а то придет муж, и вам не удастсЯ
условитьсЯ о вечере. Џодлец!
     џ пожал плечами.
     …сли  это  была  какаЯ-нибудь шутка,  то  эти  шутки не  доставили  мне
радости, покоЯ и скромного весельЯ.
     џ поднЯл бумажку, внимательно прочитал ее и подошел к телефону.
     - –ентральнаЯ, номер 177 - 02? ‘пасибо. Ќомер 177 - 02?
     Њужской голос ответил мне:
     - „а, кто говорит?
     - Ќомер 300 - 05. Џозовите к телефону Ќадю.
     - Ђх, вы номер 300  - 05. џ на нем ее однажды поймал. € вы ее называете
Ќадей? ‡найте, молодой  человек, что  при встрече Я  надаю  вам пощечин... џ
знаю, кто вы такой!
     -  ‘пасибо!  ЉланЯйтесь  от  менЯ вашей Ќаде  и  скажите  ей,  что  она
сумасшедшаЯ.
     - џ  ее  и не виню,  беднЯжку. Џодобные вам негодЯи хоть кому  вскружат
голову. •а-ха-ха! Џрофессиональные обольстители. ‡найте, номер 300 - 05, что
Я поколочу вас не позже завтрашнего днЯ.
     ќтот разговор не  успокоил менЯ, не освежил моей воспаленной головы, а,
наоборот, еще больше сбил менЯ с толку.
     III
     Ћбед прошел в тЯжелом молчании.
     †ена за супом плакала в  салфетку, оросила слезами жаркое и  сладкое, а
дочь Љитти не отрываЯсь смотрела в  мои глаза, представлЯЯ их выжженными, и,
когда жена отворачивалась, дружески шептала мне:
     - Џапа, так ты бросишь эту  драную кошку -  Ѓельскую? ‘мотри  же! Ѓрось
ее!
     ѓорничнаЯ, убираЯ тарелки, делала мне таинственные знаки, грозила в мою
сторону пальцем и фыркала в соусник.
     Џо ее лицу было видно, что она  считает себЯ уже  навеки  свЯзанной  со
мной ложью, тайной и преступлением.
     ‡азвонил телефон.
     џ вскочил и помчалсЯ в кабинет.
     - Љто звонит?
     - ќто номер 300 - 05?
     - „а, что нужно?
     ЏослышалсЯ женский смех.
     - ќто  говорю Я, „усЯ. Ќеужели у тебЯ уже  нет подаренного мною кольца?
Људа ты его девал?
     -  Љольца у менЯ нет, - отвечал Я. - € не  звони ты мне больше никогда,
чтоб тебЯ дьЯвол забрал!
     € повесил трубку.
     Џосле  обеда,  отверженный всей семьей, Я угрюмо занималсЯ в кабинете и
несколько раз говорил по телефону.
     Ћдин раз  мне  сказали, что если Я  не дам на воспитание ребенка, то он
будет подброшен  под мои  двери  с соответствующей  запиской, а потом кто-то
подтвердил свое обещание выжечь мне глаза  серной  кислотой, если Я не брошу
"эту драную кошку" - Ѓельскую.
     џ обещал ребенка усыновить, а Ѓельскую бросить раз и навсегда.
     IV
     Ќа другой день утром к нам ЯвилсЯ неизвестный молодой  человек с бритым
лицом и, отрекомендовавшись актером ђадугиным, сказал мне:
     - …сли вам все равно, поменЯемсЯ номерами телефонов.
     - Ђ зачем? - удивилсЯ Я.
     - ‚идите  ли, ваш номер 300 - 05 был раньше моим, и  знакомые все уже к
нему привыкли.
     - „а, они уж очень к нему привыкли, - согласилсЯ Я.
     -  € потому,  так как  мой новый  номер мало  кому известен, происходит
путаница.
     - ‘овершенно верно,  - согласилсЯ Я. -  Џроисходит путаница. Ќадеюсь, с
вами  вчера ничего дурного  не случилось? Џотому  что муж ‚еры  Џавловны  не
поехал ночью в Њоскву, как предполагал.
     -  „а? - обрадовалсЯ молодой человек. - •орошо, что Я вчера запуталсЯ с
Љлеманс и не попал к ней.
     -  Ђ Љлеманс-то собираетсЯ  за Ѓельскую выжечь  вам глаза, - сообщил Я,
подмигиваЯ.
     - ‚ы думаете? •вастает. Ќикогда из-за нее не брошу Ѓельскую.
     -  Љак хотите, а  Я обещал,  что бросите.  Џотом тут вам ребенка вашего
хотел подкинуть номер 77 - 92. џ обещал усыновить.
     - ‚ы  думаете, он  мой?  - задумчиво спросил бритый господин. - џ  уже,
признатьсЯ, совершенно спуталсЯ: где мои - где не мои.
     …го простодушный вид возмутил менЯ.
     -  Ђ  тут  еще один  какой-то муж Ќади обещалсЯ  вас поколотить палкой.
Џоколотил?
     Ћн улыбнулсЯ и добродушно махнул рукой:
     - Ќу уж и палка. ЏростаЯ тросточка. „а и темно. ‚чера. ‚ечером. ’ак как
же, поменЯемсЯ номерами?
     - ‹адно. ‘ейчас скажу на станцию.
     V
     џ вызвал к нему в гостиную жену, а сам пошел к телефону.
     ђазговариваЯ, Я слышал доносившиесЯ из гостиной голоса.
     - ’ак вы артист? џ очень люблю театр.
     - Ћ, сударынЯ.  џ  это предчувствовал с первого взглЯда. ‚ ваших глазах
есть что-то такое магнетическое. Џочему вы  не играете? ‚ы так интересны! ‚ы
так прекрасны!  ‚ вас чувствуетсЯ что-то такое, что манит и  сулит небывалое
счастье, о чем можно грезить только в сне, которое... которое...
     ЏослышалсЯ  слабый  протестующий  голос   жены,  легкий  шум,  все  это
покрылось звуком поцелуЯ.

        †ена

     I
     Љогда  долго  живешь   с   человеком,  то  не   замечаешь   главного  и
существенного  в его отношении к  тебе. ‡аметны  только  детали,  из которых
состоит это существенное.
     ’ак,  нельзЯ рассматривать  величественный храм,  касаЯсь кончиком носа
одного  из  его  кирпичей.  ‚  таком  положении  чрезвычайно  затруднительно
схватить  общее этого храма.  ‚ лучшем  случае  можно увидеть,  кроме  этого
кирпича,  еще пару других соседних -  и  только.  Џоэтому мне  стоило многих
трудов и  лет  кропотливого наблюдениЯ, чтобы  вынести общее заключение, что
жена  очень  менЯ  любит.   ‘  деталЯми  ее  отношениЯ  ко  мне  приходилось
сталкиватьсЯ  и раньше, но  Я все  никак не мог  собрать их в  одно стройное
целое. Ђ некоторые детали, надо сознатьсЯ, были глубоко трогательны.
     Ћднажды жена лежала на диване и читала книгу, а Я возилсЯ в это времЯ с
крахмальной сорочкой, ворот  которой с  ослиным упрЯмством отказалсЯ сойтись
на моей шее.
     "‘ойдись,  проклЯтое белье, - бормотал Я просЯщим  голосом.  -  Ќу, что
тебе стоит сойтись, чтоб ты пропало!"
     ‘орочка,  очевидно,  не  привыкла  к  брани  и   попрекам,  потому  что
обиделась, сдавила мое  горло, а когда Я, задыхаЯсь, дернул ворот, петлЯ длЯ
запонки лопнула.
     "—тоб  ты лопнула! -  разозлилсЯ  Я.  -  ‚прочем,  ты уже  сделала это.
’еперь, чтобы досадить тебе, придетсЯ снова зашить петлю".
     џ подошел к жене.
     - ЉатЯ! ‡ашей мне эту петлю.
     †ена, не поднимаЯ от книги головы, ласково пробормотала:
     - Ќет, Я этого не сделаю.
     - Љак не сделаешь?
     - „а так. ‡ашей сам.
     - ЊилаЯ! Ќо ведь Я не могу, а ты можешь.
     -  „а, - сказала она грустно. -  ‚от именно,  поэтому ты и  должен  сам
сделать это. Љонечно, Я могла бы зашить эту петлю.  Ќо ведь Я не долговечна!
‚друг  Я  умру,  ты  останешьсЯ  одинок  -  и  что же!  Ќичего  не  умеющий,
избалованный,  беспомощный  перед  какой-то  лопнувшей  петлей  -  будешь ты
плакать  и говорить: "‡ачем,  зачем Я не  привыкал  раньше к  этому?.."  ‚от
почему Я и хочу, чтобы ты сам делал это.
     џ залилсЯ слезами и упал перед женой на колени.
     -  Ћ, как ты добра! ’ы даже  заглЯдываешь  за  пределы  того  ужасного,
неслыханного случаЯ, когда ты покинешь  этот мир! —ем отблагодарю  Я тебЯ за
эту любовь и заботливость?!
     †ена  вздохнула, снова  взЯлась  за книгу, а Я  сел в уголку и,  достав
иголку, стал тихонько зашивать сорочку. Љ вечеру все было исправлено.
     Ќе  забуду   Я  и  другого  случаЯ,  который  еще  с  большей  Ясностью
характеризует это кроткое, любЯщее, до смешного заботливое существо.
     џ  получил  от   одного  из  своих  друзей  подарок  ко  дню  рождениЯ:
бриллиантовую булавку длЯ галстука.
     Љогда Я показал булавку жене, она испуганно вы-хватила ее из моих рук и
воскликнула:
     - Ќет! ’ы не будешь ее носить, ни за что не будешь!
     џ побледнел.
     - ѓосподи! —то случилось?! Џочему Я не буду ее носить?
     - Ќет, нет!  Ќи за что. ’воей жизни будет грозить вечнаЯ опасность! ќта
булавка  на твоей груди -  слишком большой соблазн длЯ уличных  разбойников.
Ћни подсмотрЯт, подстерегут  тебЯ вечером на улице и отнимут булавку, а тебЯ
убьют.
     - Ђ что же мне... с ней делать? - прошептал Я обескураженно.
     - џ уже придумала! - радостно и мелодично засмеЯлась жена. - џ отдам ее
переделать в брошку. ќто к моему синему платью так пойдет!
     џ задрожал от ужаса.
     - ЊилаЯ! Ќо ведь... они могут убить тебЯ!
     ‹ицо ее засиЯло решительностью.
     - Џусть! ‹ишь бы  ты был жив, мой единственный, мой любимый. Ђ Я -  что
уж... Њое здоровье и так слабое... Я кашлЯю...
     џ залилсЯ слезами и бросилсЯ к  ней в  объЯтиЯ. "Ќе прошли еще  времена
христианских мучениц", - подумал Я.
     џ видел ее заботливость о себе повсюду.
     Ћна сквозила во  всЯкой мелочи. ‚сЯкий пустЯк был пронизан трогательной
памЯтью  обо  мне,  во  всем и везде первое  было - ее мысль  о  том,  чтобы
доставить мне какое-нибудь невинное удовольствие и радость.
     Ћднажды Я зашел к ней в спальню, и первое, что бросилось мне в глаза, -
был мужской цилиндр.
     - ‘мотри-ка, - удивилсЯ Я. - —ей это цилиндр?
     Ћна протЯнула мне обе руки.
     - ’вой это цилиндр, мой милый!
     - —то ты говоришь! џ же всегда ношу мЯгкие шлЯпы...
     - Ђ  теперь - Я  хотела сделать  тебе сюрприз и купила цилиндр. ’ы ведь
будешь его носить, как подарок маленькой жены, не правда ли?
     - ‘пасибо, милаЯ... ’олько постой!  ‚едь он,  кажетсЯ, подержанный!  Ќу
конечно же подержанный.
     Ћна положила голову на мое плечо и застенчиво прошептала:
     - Џрости менЯ...  Ќо  мне,  с  одной  стороны,  хотелось  сделать  тебе
подарок,  а с другой  стороны,  новые цилиндры  так  дороги!  џ и  купила по
случаю.
     џ взглЯнул на подкладку.
     - Џочему здесь инициалы Ѓ. џ., когда мои инициалы - Ђ. Ђ.?
     - Ќеужели ты не догадалсЯ?.. ќто Я поставила инициалы двух слов: "люблю
тебЯ".
     џ сжал ее в своих объЯтиЯх и залилсЯ слезами.
     II
     - Ќет, ты не будешь пить это вино!
     - Џочему же, дорогаЯ ЉатЯ? Ћдин стаканчик...
     - Ќи за что... ’ебе это вредно. ‚ино сокращает жизнь. Ђ Я вовсе не хочу
остатьсЯ одинокой вдовой на белом свете. ЏересЯдь на это место!
     - ‡ачем?
     - ’ам окно открыто. ’ебЯ может продуть.
     - Ћ, Я считаю сквознЯк предрассудком!
     - Ќе говори так... џ смертельно боюсь за тебЯ.
     - ‘пасибо, мое счастье. Џередай-ка мне еще кусочек пирога...
     - Ќи-ни... €  не  воображай. Њучное ведет к ожирению, к тучности, а это
страшно отражаетсЯ на здоровье. —то Я буду без тебЯ делать?
     џ вынимал папиросу.
     - Ѓрось папиросу!  ‘ейчас же брось. ђазве ты  забыл,  что у тебЯ легкие
плохие?
     - „а одна папир...
     -  Ќи крошки!  ’ы куда?  ѓулЯть?  Ќет,  милостивый  государь!  €звольте
надевать осеннее пальто. ‚ летнем и не думайте.
     џ заливалсЯ слезами и осыпал ее руки поцелуЯми.
     - ’ы - Њонблан доброты!
     Ћна застенчиво смеЯлась.
     - ѓлупенький... “ж и Њонблан... ‚ечно преувеличит!
     —асто задавал Я себе  вопрос: "—ем и когда Я отблагодарю ее? —ем докажу
Я, что  в  моей  груди помещаетсЯ сердце,  действительно понимающее  толк  в
доброте и человечности и способное откликнутьсЯ на все светлое, хорошее".
     Ћднажды,  во  времЯ  прогулки,  Я  подумал:  "Ћтчего у  нас  никогда не
случитсЯ  пожар или  не нападут разбойники?  Џусть бы  она  увидела,  как Я,
спасший  ее,  сам,  с  улыбкой  любви  на  устах,  сгорел  бы  дотла  или  с
перерезанным горлом корчилсЯ бы у ее ног, шепча дорогое имЯ".
     Ќо другаЯ  мысль,  здраваЯ  и  практическаЯ,  налетела на  свою  пылкую
безрассудную  подругу,  смЯла ее  под  себЯ,  повергла  в прах  и,  победив,
разлилась  по утомленному  непосильной работой мозгу. "’ы дурак и  эгоист, -
сказала  мне победительница. - Љому нужно  твое  перерезанное  горло и Языки
пламени. ’ы умрешь,  и хорошо... Ќо после тебЯ останетсЯ беднаЯ, бесприютнаЯ
вдова, нуждающаЯсЯ, обремененнаЯ копеечными заботами..."
     - Ќашел!  -  громко сказал Я сам себе.  - џ  за-страхую свою жизнь в ее
пользу!
     € в тот  же день все было сделано. ‘траховое общество выдало мне полис,
который Я, с радостным, восторженным лицом, преподнес жене...
     —ерез  три днЯ Я убедилсЯ, что  полис этот  и всЯ  моЯ  жизнь -  жалкаЯ
песчинка по сравнению с тем океаном любви  и заботливости, в котором Я начал
плавать.
     ђаньше  ее отношение  и хлопоты о моих удовольствиЯх были мне  по поЯс,
потом они повысились и достигали груди, а теперь  это был сплошной  бушующий
океан доброты,  иногда  с головой  покрывавший менЯ своими  теплыми волнами,
иногда исступленный.  ќто  была какаЯ-то  вакханалиЯ заботливости, бурный  и
мощный взрыв судорожного стремлениЯ украсить мою жизнь,  сделать ее сплошным
праздником.
     -  ђадость моЯ! - ласково  говорила она, смотрЯ мне в глаза. - Ќу, чего
ты хочешь? ‘кажи... Њожет быть, вина хочешь?
     - „а Я уже пил сегоднЯ, - нерешительно возражал Я.
     - ’ы мало выпил... —то значит какие-то полторы  бутылки?  …сли тебе это
нравитсЯ  -  нелепо отказыватьсЯ... „а, совсем забыла,  - ведь Я приготовила
тебе сюрприз: купила Ящик сигар - крепких-прекрепких!..
     џ чувствую себЯ в раю.
     џ объедаюсь тЯжелыми  пирогами,  часами  просиживаю у открытых  окон, и
сквозной  ветер  ласково обдувает  менЯ... ЊалейшаЯ моЯ  привычка  и желание
раздуваетсЯ в целую гору.
     џ  люблю теплую ванну -  мне готовЯт такую,  что Я  из  нее  выскакиваю
красный,  как  индеец.  џ  раньше  всегда  отказывалсЯ  от  теплого  пальто,
предпочитаЯ гулЯть  в осеннем. ’еперь со мной не только не спорЯт,  но  даже
иногда снабжают летним.
     - Љакова нынче погода? - спрашиваю Я у жены.
     - ’епло, милый. …сли хочешь - можно без пальто.
     - ‘пасибо. Ђ что это такое - беленькое с неба падает? Ќеужели снег?
     - Ќу уж и снег! Ћн совсем теплый.
     Ћднажды Я выпил стакан вина и закашлЯлсЯ.
     - ѓрудь болит, - сказал Я.
     -  Џопробуй покурить  сигару, - ласково  гладЯ менЯ  по  плечу, сказала
жена. - Њожет, пройдет.
     џ залилсЯ слезами благодарности и бросилсЯ в ее объЯтиЯ.
     Љак тепло на любЯщей груди...
     †енитесь, господа, женитесь.

        Ђльбом

     I
     Ћни лежат на столе, покрытом плюшевой  скатертью,  в каждой  гостиной -
пухлые, с  золоченым  обрезом и  металлическими застежками,  битком  набитые
бородатыми, безбородыми, молодыми и старыми лицами.
     Њнение,  что  альбом  фотографических  карточек  -  семейнаЯ  реликвиЯ,
сокровище воспоминаний и дружбы, совершенно ошибочно.
     Ђльбомы выдуманы длЯ удобства хозЯев дома. Љогда к ним ЯвлЯетсЯ в гости
какой-нибудь унылый,  обворованный  жизнью  дурак,  когда этот дурак садитсЯ
боком  в кресло и спрашивает, внимательно рассматриваЯ узоры на  ковре: "Ќу,
что новенького?", -  тогда единственный выход  длЯ хозЯев -  придвинуть  ему
альбом и сказать: "‚от альбом. Ќе желаете ли посмотреть?"
     € дальше все идет как по маслу.
     - Љто этот старик? - спрашивает гость.
     - ќтот? Ћдин наш знакомый. Ћн теперь живет в Њоскве.
     - ЉакаЯ страннаЯ борода. Ђ это кто?
     - ќто наш ‚анЯ, когда был маленький.
     - Ќеужели?! ‚от бы не сказал! Ќи малейшего сходства.
     - „а... …му тогда было семь месЯцев, а теперь двадцать девЯть лет.
     - ѓм... Љак вырос! Ђ это?
     - Џодруга жены. Ћна уже умерла. ‚ ‘аратове.
     - Љак фамилиЯ?
     - Џавлова.
     - Џавлова? “ нее не было брата в Џетербурге? ‚ коммерческом банке.
     - Ќе было.
     - џ знал одного Џавлова в Џетербурге. Ђ это кто, военный?
     - —ерножученко. ‚ы его не знаете. Ќа даче в прошлом году познакомились.
     - ‚ этом году на даче нехорошо. „ожди.
     ‚ этом месте уже можно отложить альбом в сторону: беседа наладилась.
     „лЯ  застенчивого гостЯ альбом фотографических карточек  - спасательный
круг, за который лихорадочно хватаетсЯ бедный  гость  и потом долго и  цепко
держитсЯ за него.
     Џредыдущий  гость, хотЯ и дурак,  обиженный судьбой, но  он человек  не
застенчивый, и альбом ему нужен только длЯ  разбега. ђазбежавшись с альбомом
в руках, он отрываетсЯ от земли на каком-нибудь "дождливом лете" и потом уже
плавно летит дальше, выпустив из рук альбом-балласт.
     ‡астенчивому человеку без альбома - гибель.
     Њне  пришлось быть  в  обществе одного юноши,  который, придЯ в  гости,
наступил  на собачку, попыталсЯ поцеловать  хозЯину руку и объЯснил все  это
адской жарой (дело было в ноЯбре). Ћн чувствовал, что партиЯ его  проиграна,
но случайно  взглЯд его упал  на  стол с толстым альбомом, и беднЯга чуть не
заплакал от радости.
     Ћн судорожно вцепилсЯ в альбом, раскрыл его и, почуЯв под ногами землю,
спросил:
     - Ђ это кто?
     - ќто первый лист. ’ут карточки нет... Џереверните.
     - Ђ это кто?
     - ќто моЯ покойнаЯ тетЯ, ѓлафира Ќиколаевна.
     - Ќу?! Ђ это?
     Ћн  перелистал  альбом  до конца и -  беспомощно  и  бесцельно повис  в
воздухе. "‘пасите! - хотел крикнуть он. - “топаю!"
     Ќо вместо этого снова положил альбом на колени и спросил:
     - Ћтчего же она умерла?
     - Љто?.. ’етЯ? Ћт сердечных припадков.
     "Џочему  ты,  подлец,  -  подумал  молодой   гость,   -  отвечаешь  так
односложно?  ђассказал  бы  ты мне  подробно,  как  болела  тетка  и кто  ее
пользовал... ‚от бы времечко-то и прошло".
     - Ћт припадков? „а уж, знаете, наши доктора... Ђ это кто?
     - ‹изин крестный отец. ‚ы уже спрашивали раз.
     Ћн просмотрел альбом до конца, отложил его и взЯлсЯ за пепельницу.
     - ‘транные теперь пепельницы делают...
     - „а.
     ‚зоры его  обратились снова на альбом. Ћн  протЯнул  к нему руку,  но -
альбома не было. Ђльбом исчез. •озЯин положил его на этажерку.
     - Ђ где альбом? -  спросил гость. - џ  хотел спросить вас насчет  одной
фотографии. ’ам еще две барышни снЯты.
     Ќашли альбом, отыскали  барышень. Њолодой гость, пользуЯсь случаем, еще
раз перелистал альбом,  "чтобы составить общее впечатление". ЏрисутствуЯ при
этом, Я носилсЯ  в  вихре весельЯ  и чувствовал себЯ прекрасно. € вздумалось
мне подшутить над гостем.  Љогда  он  зазевалсЯ,  Я стащил со стола альбом и
сунул его под диван. ѓость привычным жестом  протЯнул руку за альбомом и, не
найдЯ его, чуть не крикнул: "Ћграбили!"
     €скоса оглЯдел  этажерку,  ковер  под столом и, побледнев,  поднЯлсЯ  с
места:
     - Ќу... мне пора.
     II
     ‘ некоторых пор у менЯ  стали бывать гости. џсно  было, что без альбома
мне не обойтись.
     Љ  сожалению, человек  Я не  домовитый, родственники почему-то карточек
мне  не  дарили, а если  кто-нибудь  и  присылал свой портрет с трогательной
надписью, то портрет этот попадал в руки горничной, тщеславной, избалованной
женщины.
     ѓости стали  приходить ко  мне все чаще и  чаще.  Ѓез  альбома дело  не
клеилось.
     џ  перерыл  все Ящики  своего письменного стола.  Ѓыли  обнаружены  три
карточки: "самаЯ толстаЯ девочка в мире Ђлиса 9 пуд. 18 фун.", "вид гавани в
ђевеле" и "знаменитый шимпанзе ”ранц катаетсЯ на велосипеде".
     „аже при самом снисходительном  отношении к этим трем карточкам, они не
могли быть  признаны  за  мою  "семейную реликвию".  Ћставалось единственное
средство: пошарить на стороне.  €  мне повезло!..  Џосле двух дней прилежных
поисков  Я обнаружил на полке у  одного торговца  разной  рухлЯдью громадный
кожаный  альбом, битком набитый самыми разнообразными карточками  -  как раз
то, что мне было нужно.
     ‚ альбоме было до двухсот портретов - все моих будущих родных, друзей и
знакомых! ќта вещь  могла занЯть моих  гостей  часа на  два, что давало  мне
возможность свободно вздохнуть, и Я поэтому радовалсЯ, как ребенок.
     „ома  Я  внимательно  пересмотрел альбом, и - никому  в мире до менЯ не
посчастливилось сделать  этого - сам  выбрал  себе  отца, мать, тетю, дЯдю и
двух красивых братьев.  ‹юбимых девушек было три, и Я долго  колебалсЯ между
ними,  пока  не  отдал  сердце  первой  по  порЯдку,  брюнетке  с  красивыми
чувственными глазами.
     ‚  альбоме  был  один   недостаток:  случайно  не  попалось  ни  одного
крошечного  ребенка, который  бы сумел быть мной в детстве. Ђ дети  13  - 14
лет, к  сожалению, совершенно не были на менЯ похожи.  Џришлось ограничитьсЯ
тем, что сделал все приЯтные симпатичные лица родственниками, а безобразные,
некрасивые,   отталкивающие  (таких   -  увы  -  было  немало)   -  простыми
знакомыми...
     ‚ тот же вечер ко мне пришли гости, народ все тоскливый и молчаливый.
     ЊенЯ, впрочем, это не смутило.
     - Ќе желаете ли взглЯнуть на семейный альбомчик? - предложил Я. - Ћчень
интересно.
     ‚се оживились, обрадовались, ухватились за альбом.
     - Љто это?
     -  ќто  моЯ   беднаЯ  любимаЯ   матушка...  Ћна  умерла   от  сердечных
припадков... ‡емлЯ ей пухом!
     ѓости притихли и, благоговейно покачав головами, перевернули страницу.
     - Ђ это кто?
     - Њой папа. Њы с ним  большие  друзьЯ и  частенько  переписываемсЯ. ќто
брат. Ћн теперь имеет хорошее дело и зарабатывает большие деньги.  Ќе правда
ли, красивый? ќто  просто  знакомые.  Ђ вот, господа, эта девушка... Љак она
вам нравитсЯ?
     - •орошенькаЯ.
     - ‚ы говорите - хорошенькаЯ... Љрасавица! ЊоЯ перваЯ любовь.
     - „а? Ђ она вас любила?
     -  Ћна?!  џ  длЯ  нее был солнцем, воздухом,  без которого она не могла
дышать... ќту карточку она подарила мне, когда уезжала за границу. Љогда она
делала на карточке надпись, то так плакала, что с  ней сделалась истерика!..
’акой любви Я больше не видел. €... ее Я больше не видел...
     ‹ицо  мое   было  печально...  Ќа  ресницах  повисли   две   непрошеные
предательские слезинки.
     -  „авно это было? -  тихо  спросил  один гость,  с  тайным сочувствием
пожимаЯ мне руку.
     - „авно ли? ‘емь лет тому назад... Ќо мне кажетсЯ, что прошла вечность.
     - € с тех пор, вы говорите, ее не видели?
     - Ќе  видел. Људа  она  исчезла - неизвестно. ќто  страннаЯ, загадочнаЯ
историЯ.
     - —то же она вам написала на обороте карточки?
     - Ќе помню, - осторожно отвечал Я. - ќто было так давно...
     -  ђазрешите  взглЯнуть? џ думаю,  раз  девушка  исчезла, мы  не делаем
ничего дурного.
     - Ќе помню - на этой ли карточке она сделала надпись или на другой...
     -   ‚се-таки  разрешите   взглЯнуть,   -   попросил  один   господин  с
романтической  натурой,  сентиментально  улыбаЯсь, - первый  любовный  лепет
невинной девической души - что прекраснее этого?
     -  —то  прекраснее  этого?  -  как эхо, повторил  другой гость и  вынул
карточку из альбома.
     Ћн  обернул  карточку  другой  стороной,  всмотрелсЯ   в  нее  и  вдруг
вскрикнул:
     - —то за черт?
     - Ќе смейте касатьсЯ того,  что  длЯ менЯ "свЯтаЯ свЯтых", -  испуганно
закричал Я. - ‡ачем вы вынимаете карточку?
     - ‘транно... -  не обращаЯ на  менЯ вниманиЯ, прошептал  гость. - Ћчень
странно.
     - —то такое?!!
     - ‚от что здесь написано: "ЏелагеЯ Љосых, по прозвищу ’атарка. ђодилась
в 1880 году.  ‚ 1898 году  за воровство присуждена к  месЯцу  тюрьмы. ‚ 1899
году занЯлась  хипесничеством. ђост средний,  глаза синие, за правым  ухом -
родинка".
     - —то такое - хипесничество? - спросила какаЯ-то гостьЯ.
     - •ипесничество? - промЯмлил Я. - ќто такое... вроде телефонистки.
     - Ќет, - сказал один старик. - ќто заманивание мужчины женщиной  в свою
квартиру и ограбление его с помощью своего любовника-сутенера.
     - •орошаЯ перваЯ любовь! - иронически заметила дама.
     -  ќто  недоразумение, -  засмеЯлсЯ  Я.  -  Џозвольте  карточку...  Ќу,
конечно!  ‚ы  не ту вынули. Ќужно эту - видите, полнаЯ блондинка. ЏерваЯ моЯ
благоуханнаЯ любовь.
     "Ѓлагоуханную любовь" извлекли из  альбома, и  сентиментальный господин
прочел:
     - "Љатерина Ђрсеньева (прозв. ЃеленькаЯ) род. в 1882 году. 1899 -  1903
занималась проституц., с 1903 г. - магазиннаЯ воровка (мануфактурн. товар)".
     III
     ѓости  пожимали плечами, а некоторые  (самые нахальные) осмелились даже
хихикать.
     - €нтересно, - сказал старик, - что написано на обороте карточки вашего
отца?
     - ‚оображаю, - отозвалась дама.
     - Ќе смейте оскорблЯть этого свЯтого человека! - крикнул  Я.  - Ћн выше
всЯких подозрений. ќто светлаЯ, сиЯющаЯ добротой и любовью душа!
     џ вынул отца из  альбома и благоговейно поднес карточку к  губам. –елуЯ
ее в припадке  сыновней любви, Я  потихоньку взглЯнул на  обратную сторону и
прочел:
     - "€ван  „олбин. ђод. 1862  г.  1880  - мелкие кражи,  1882 - кража  со
взломом  (1 г. тюрьмы), 1885 - убийство  семьи Џетровых  -  каторга (12 л.),
1890 - побег.  ђазыскиваетсЯ.  Ћсобые приметы: густой  голос, на правую ногу
прихрамывает. “казательный палец левой руки искалечен в драке".
     ‡а  столом, где  лежал  альбом, послышалсЯ смех  и потом восклицаниЯ  -
насмешливые, негодующие.
     џ отшвырнул портрет отца и бросилсЯ к альбому... Ќесколько карточек уже
было вынуто, и Я, смущенный, растерЯнный, без  труда  узнал,  что моЯ беднаЯ
матушка сидела в тюрьме за вытравление плода у нескольких девушек, а любимые
братьЯ, эти изЯщные красавцы,  судились в 1901 году за шулерство и  подделку
банковских переводов. „ЯдЯ был  самый  нравственный  член  нашей  семьи:  он
занималсЯ  только  поджогами с  целью  получениЯ премии,  да  и  то поджигал
собственные дома. Ћн мог бы быть нашей семейной гордостью!
     - ќй, вы! •озЯин! -  крикнул мне гость, старик.  - ѓоворите правду: где
вы  взЯли альбом? џ утверждаю, что  этот старый  альбом принадлежал когда-то
сыскному отделению по розыску преступников.
     џ подбоченилсЯ и сказал с грубым смехом:
     - „а-с! Љупил Я его сегоднЯ за два рублЯ у букиниста. Љупил длЯ вас же,
длЯ  вашего развлечениЯ, проклЯтые  вы,  нудные  человечишки, глупые  мучные
черви,  таскающиесЯ  по знакомым,  вместо  того чтобы сидеть  дома  и делать
какую-нибудь   работу.  „лЯ   вас   Я  купил  этот  альбом:   нате,   ешьте,
рассматривайте  эти  глупые  портреты, если  вы  нe  можете  свЯзно выражать
человеческие  мысли  и поддерживать умный  разговор. ’ы  там чего хихикаешь,
стараЯ  развалина?!  ’ебе  смешно, что на  обороте  карточек моих родителей,
родственников  и друзей написано: вор, шулер, проститутка, поджигатель?! „а,
написано! Ќо ведь это, уверЯю вас, честнее и откровеннее. џ утверждаю, что у
каждого из  вас есть такой  же альбом,  с карточками таких же  точно лиц, да
только  та  разница,  что  на обороте  карточек не изложены их  нравственные
качества и поступки. Њой альбом - честный откровенный  альбом,  а ваши - это
тайное сборище тайных преступников, развратников и распутных женщин... Џошли
вон!
     Ћттого ли, что было уже поздно, или оттого, что альбом был просмотрен и
впереди предстоЯла скука, - но гости после моих слов немедленно разошлись.
     џ  осталсЯ  один,  открыл  форточки,  напустил свежего  воздуха  и стал
дышать. Ѓыло весело и уютно.
     …сли  бы у моего альбома  выросла рука - Я пожал  бы  ее. ’акой это был
хороший, пухлый, симпатичный альбом.

        ‘пециалист

     џ  бы  не  назвал  его бездарным человеком... Ќо у  него было во всЯкую
минуту столько странного, дикого вдохновениЯ, что это удручало и приводило в
ужас  всех  окружающих...  Љроме  того, он был  добр,  и это  было  скверно.
“служлив, внимателен - и это наполовину сокращало долголетие его ближних.
     „о  тех  пор, пока Я не прибегал к его  услугам, у  менЯ  было  чувство
благоговейного почтениЯ к этому ч