‘ергей Ќиколаевич ‘ергеев-–енский. Љость в голове

Ћцените этот текст:
‘ергей Ќиколаевич ‘ергеев-–енский. Љость в голове

ђассказ

---------------------------------------------------------------------
Љнига: ‘.Ќ.‘ергеев-–енский. ‘обр.соч. в 12-ти томах. ’ом 3
€здательство "Џравда", Ѓиблиотека "Ћгонек", Њосква, 1967
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 25 октЯбрЯ 2002 года
---------------------------------------------------------------------

Љолокольчик куриного совхоза, как всегда, в пЯть вечера прозвонил
заливисто, и сезонники, строившие брудергауз, пошабашили. Џлотники продули
рубанки и фуганки, штукатуры вытерли стружками лопаточки, кровельщики,
покрывавшие крутые опалубки крыши чересчур обильно просмоленным толем,
пытались оттереть руки влажной глиной. Ќаконец, небольшими кучками, по три -
по пЯть человек, они потЯнулись к своему бараку лесной, обрывистой, очень
крутой тропинкой в гору.
Ќа том месте, где образовалсЯ совхоз, когда-то, до войны еще, вздумали
основатьсЯ немцы из колонистов и построили с десЯток домов из здешнего
диорита; выкопали колодцы, в которых во времЯ дождей держалась вода, а летом
пересыхала; завели фруктовые садики и винограднички. ‚о времЯ войны немцев
этих отправили в “фимскую губернию, бесхозЯйственные дома разрушались.
Ќо один дам, получше других и попрочнее, двухэтажный, с башенкой,
стоЯвший на тычке, похожий не то на перечницу, не то на чернильницу, обратил
внимание проезжавшего по шоссе одного из видных работников птице-треста, и
вот, в недолгом времени, в нем именно, в этом уцелевшем доме, образовалось
Ядро совхоза, носившего имЯ той горы, на которую его нечаЯнно взнесло.
‚прочем, не только люди, но и тысЯчные стада леггорнов могли досыта
любоватьсЯ отсюда бескрайным морем на юг и вершинами џйлы на север, так как
эти вершины были все-таки куда более величественны и серьезны, чем та
круглаЯ и уютнаЯ гора, на которой вздумали разводить итальЯнских кур.
‚ид отсюда был богатый, и два штукатура, немолодых уже, жестколицых,
морщинистых, сутулых, усевшись поодаль от других, курЯ кручонки, дым пускали
кверху, чтобы не мешал он им глЯдеть кругом, и, может быть, ощущали
несознаваемую Ясно подавленность перед тем, что сзади их каменно подымалось,
а спереди без конца синело. …сли бы на море и ходили сейчас волны с
двухэтажный дом высотой, разглЯдеть этого отсюда было бы невозможно: синь и
гладь, котораЯ скоро должна была зазолотеть, так как солнца оставалось
немного.
Ћдного из штукатуров - несколько повиднее, посырее, поплотнее и
поусатее - звали …всеем, другого - Џавлом, и в то времЯ, как …всей имел
склад губ смешливый, Џавел тонкие губы свои зажимал строго: в обтЯжку
приходились они у него к зубам, еще не вполне прокуренным и не щербатым, и
две глубокие, тоже строгие морщины на его сухих щеках правильно-прЯмо
прочерчены были от подскульев к подбородку. ѓлаза у него были небольшие,
мещерЯцкие, с тусклым блеском, но редкие черные брови надвинуты на них до
отказа, а нос с горбинкой прижималсЯ к губе тоже каким-то задумчиво широким
и строгим пришлепом. ‹юди такого склада торжественны по самой природе своей
и к улыбке мало способны. Ћн и теперь сидел торжественный и напрЯженный, и
этому ничуть не мешала его залЯпаннаЯ известью кепка и рабочий фартук.
…всей был пришлый из курской деревни; он сказал тенорком:
- ’ак посмотреть округ, будто ничего, подходЯще, а только ни к чему...
ЏрЯмо перевод денег всЯ тут жизнь... ЌастоЯщей, правильной жизни тут, хотЯ
бы и с этими белыми курЯми, быть не должно: лес да камень.
Ђ Џавел на это важно и торжественно:
- ќто ты по крестьЯнству судишь... ‘ознаю сам и ничего в возражении не
имею... (ѓолос у него был хрипучий.) Џо крестьЯнству тут податьсЯ куда
широко не хватает возможностей... Ћднако живут многие... Ђ Я, как с
мальчишек в этот Љрым попал с дЯдей, - мы рЯзанские, - так все и провожал
долгое времЯ... ЌесмотрЯ что в этих местах Я себе смертельное увечье
получил, все-таки Я отсюда не уходил... Њеста эти, в моем увечье они были
невинные, как говоритсЯ: "Ќевинно вино, укоризненно пьЯнство", - так и эти
места.
…всей смешливо перебрал губами:
- ѓоворишь "увечье смертельное", а жив.
Ќо Џавел возразил строго:
- ќто одно другого не касаетсЯ. Ѓывает, человек от пустЯка помирает:
муха его там какаЯ укусит или комар, он и готов. ‚ мухе же какаЯ может
оказатьсЯ смерть? Њуха - она нистожнаЯ, а Я в ‘евастополе с третьего этажа с
рештованьЯ упал и прЯмо на мостовую... ќто уж не сравнишь с мухой... ќто -
смерть называетсЯ законнаЯ... Ћднако благодарЯ судьбе своей осталсЯ в живых.
“ начальника порта, адмирала одного... фамилию сейчас вспомню... Ќе —ухнин,
—ухнина матросы убили... одним словом, позабыл, однако вспомнить всегда
могу... трехэтажный дом строили в конце Ќахимовской... не к пристани ближе,
а в другом конце, он и счас стоит: кому надо поглЯдеть - иди, глЯди.
‘троили, а Я, конечно, в штукатурах там в артели... ‘лучись, рештованье
плохое было. Ќес товарищ спереди мешок алебастру, а Я сзади другой (это мы
карниза обводили на третьем этажу), он пошел в просвет, ничего, и Я уж к
самому просвету подхожу, - тра-ах подо мной рештовка, рухнулась всЯ к
чертЯм, и Я, значит, вниз с мешком... € как до земли долетел, об этом не
помню, а только поднЯли менЯ с мостовой - и в больницу. ЏЯть сутков Я без
сознаниЯ находилсЯ. Љто из простого званиЯ, уверенно в том говорЯт в одно
слово: помер! Ђ доктора отстаивают: жив!.. ’етка моЯ в Љарасубазаре замужем
за одним греком жила, ей телеграмму дали, приехала, около стоит, менЯ
называет, Я голос ее слышу, а глаз открыть не могу. ќто уж на шестой день
было... "’етЯ, говорю, это где это Я?" Ђ она - баба ведь! - как зарыдает
врыд... ’ут от этого мне опЯть дурно... ЋпЯть Я без сознаниЯ на сутки. ’ак
что после того и доктор один стал оспаривать: "„олжно, не выходитсЯ,
помрет..." € так мне тогда жалко самого себЯ стало, - очень уверенность в
нем большаЯ была, - до того жалко, что Я: "Ќичего, говорю, может, еще
отойду..." € тут от этого усилиЯ, от жалости, глаза открыл... ќто уж на
седьмой день было. „олго ли, коротко ли, шесть месЯцев Я провалЯлсЯ... ‚от
видишь: лоб себе рассек - раз; на затылку трещина большаЯ была - два; ногу
левую сломал, руку правую это место сломал, ключицу сломал... Љак на
перевЯзку мне, а со мной дурнота. ѓоворил тогда доктор: "Ќе иначе, тебе
кости надо вынуть из головы, а то в голове будет кружение..." Ђ Я испугалсЯ:
как это кости из головы вынуть? —то это, шуточное дело? ’ак и отказалсЯ.
ЏобоЯлсЯ, конечно... Ћсобенно там один молодой настойчиво так: "„лЯ вашей
же, говорит, пользы, соглашайтесь!" Ђ Я говорю: "Њного вас словесно
благодарю, что вы со мной, как с богатым, хлопот имеете, а только, говорю,
решитьсЯ на это мне моЯ темнота не дозволЯет". Ќет, так правду будем
говорить: шуточное это дело - кости из головы вынимать! Ќу в конце концов
пошел Я на выписку, ничего из своей головы не вынимавши... ‘ижу на бульваре
раз, весь обвЯзанный, глЯжу - инженер молодой, ‘еменцов его фамилиЯ: "’ы
это, говорит, тот самый есть, который с лесов упал?" - "џ самый", - говорю.
"’ак и так, твое дело верное, подавай в суд на начальника порта за увечье -
десЯть тысЯч получишь". Џонимаешь, прежнее времЯ да десЯть тысЯч, ведь это
что? Ќесчислимое богатство! Ћднако Я так поглЯдел на него с жалостью... "Љак
же, говорю, вы менЯ такому научаете, когда нам отказу на постройке ни в чем
не было? „оски, гвозди - вольные; сколько хочешь, столько и бери. Џлотники,
может, виноваты, что так рештованье сколотили, ну, ничуть не сам хозЯин...
Ђрхитектор тут был? Ѓыл. ‡а постройкой смотрел? ‘мотрел. ’акже и
подрЯдчиково это, конечно, дело, рештованье проглЯдеть, может, где фальшь,
ну никак не хозЯина. •озЯин, он людЯм доверилсЯ, хозЯин, он хотЯ в Њоскву
себе поезжай, раз от него люди к постройке приставлены. ‚ыходит, что никаким
манером нельзЯ мне на него в суд подавать, если по правде..." ’ак ему
объЯснЯю, инженеру, а он мне все свое: "Џодавай, не сомневайсЯ. ’вое дело
верное. Ђ менЯ в свидетели представь: видал Я, как ты летел, - на моих
глазах дело было..." ЋпЯть Я ему свое, опЯть он мне свое, так и плюнул даже
- пошел, что Я такой дурак, своей кровной выгоды не понимаю. „ва днЯ или
больше прошло, сижу на улице на скамейке около дома, где свою квартиру имел,
глЯжу, пара едет, и кто же, ты думаешь? ‘ам начальник порта... видит менЯ -
узнал. Ћн, говорили мне, и в больницу заезжал, когда Я в бессознании
находилсЯ... Ључеру приказ: стой! €з колЯски вышел - и ко мне. џ подымаюсь,
а фуражки перед ним снЯть не могу, как Я весь оббинтованный. Ђ он мне:
"‘адись со мной, поедем". џ в удивленье, конечно, ну, осмелел, сажусь рЯдом.
"Љак здоровье?" - спрашивает. "ЃлагодарЯ судьбе своей", - говорю. "’ы,
говорЯт, на менЯ прошенье в суд подал?" - "Ќе подавал, говорю, и подавать не
хочу... Њожет, говорю, и закон такой есть и мне бы с вас присудили, только
вы тут совсем непричинны: доски были вольные, гвозди вольные, стало быть,
сами мы виноваты, строильщики: сами длЯ себЯ рештованье делали, а сделать
как следует - руки поотсыхали..."
‘мотрит он на менЯ, смотрит, а старый уж человек, седого волоса куда в
нем больше, чем родимого, и в очках золотых... "Џоедем-ка мы, говорит, с
тобой ко мне: там с женой моей потолкуешь..." Џриехали. ’очно, дама такаЯ из
себЯ полнаЯ, ну, помоложе все-таки его годков на пЯтнадцать...
"‡дравствуйте! (Ќа "вы".) Љак ваше здоровье?" ЋбъЯснил ей все. ѓорничной
позвонила. ‚ошла та в фартучке беленьком: "—его прикажете?" - "Џринесите нам
кофею". …й, значит, стакан принесла горничнаЯ та и мне тоже. "Љушайте!" -
"Џокорнейше благодарю". Џью Я ложечкой, как следует, ложечка позлащеннаЯ,
она тоже пьет. Џотом губы обтерла салфеткой и мне так издалька: "ѓоворЯт, вы
на нас с мужем в суд подали?" - "Ќет, говорю, сударынЯ, никакого на это Я
права не имею". - "„а вы, говорит, истинную правду мне выложите, а
выдумывать не к чему". ЋпЯть ей, как самому адмиралу, изъЯснЯю: "Ќикакой
вашей вины в этом нет, доски были вольные, гвозди вольные". ’ут уж сам
адмирал подошел. "‚от что, голубчик! …сли ты правду говоришь, что в суд
подавать не будешь, то Я тебе сам заплачу... Џримерно, пЯтьсот рублей - это
как, довольно с тебЯ будет?" - "џ, говорю, еще, может, с полгода не
налажусь, а за деньги могу вас только на словах благодарить". - "Ќу, вот
тебе пЯть сотенных, считай!" „ает. ‚зЯл Я. "—увствительно благодарю, говорю.
‚се-таки живет в вас, значит, добраЯ душа". Ђ она, супруга-то его,
смотрит-смотрит на менЯ пристально да вдруг ему, адмиралу: "‚озьмет пЯтьсот,
а в суд своим чередом подаст, Я уж это в точности вижу!" € так мне горько
стало тогда от подобных слов!.. ‚се мое здоровье в пЯтьсот рублей оценили да
еще и веры мне дать не хотЯт... Џоложил Я эти деньги на стол и говорю:
"Ќичего мне не надо в таком случае. Ђ в суд Я подавать не думал, так и
сейчас не думаю... € денег мне с вас не надо. ќти деньги неправильные,
потому вы в этом моем увечье ни капли не виноваты". „а за картуз... Љак она
вскрикнет вдруг да из комнаты вон. Ђ начальник порта сует мне опЯть бумажки:
"Ѓери, бери, тебе пригодЯтсЯ, а у нас думка с плеч долой..."
‚ то самое времЯ и жена его выходит, а глаза платочком вытирает... "€
от менЯ лично, говорит, сто рублей вот возьмите, а в больницу девЯносто
рублей за шесть месЯцев тоже Я сама взнесу".
€ так все мы трое друг перед дружкой стоим и плачем, потому что тот,
адмирал, глЯдЯ на жену, слезам дал позволенье, а Я от чувства... ’ак в
слезах и простились со мной, как с благородным, за руку: адмирал ведь
начальник всего порта, это что было в те времена... ‚спомнить надо.
€ разве же Я мог с ним судитьсЯ? —то стал бы Я на том суде говорить,
кого обвинЯть? Џоди ищи виноватого, когда ни в чем отказу не было: доски,
гвозди, стропила, балки - все бери свободно. Љ кому же вину приписать? Ђ тут
еще на моей памЯти - в Љиеве дом от города строили пЯтиэтажный, четверо
сошлись на балкончике на свежем бетоне покурить да провалились, - это с
пЯтого этажа. € бетон полетел вместе с ними. ЏонЯтно, от них ни одной
косточки цельной не осталось. € вот пошли ходить четыре бабы клЯнчить.
•одили-ходили, и только одна сто рублей получила, как у ней четверо ребЯт,
мал мала меньше. Ђ другим и того не дали: отправлЯйсЯ в деревню, хлебушко
черный жуй.
…всей повел смешливыми губами:
- €, небось, еще скажешь: "Џрисудили бы мне на суде десЯть тысЯч, -
нипочем бы Я их не взЯл!"
Ќо Џавел ответил строго:
- Ќе взЯть, отчего же такое? ‚зЯть бы Я взЯл, а только правильной
суммой своей не считал бы.
- Ћднако ж от адмирала того взЯл шестьсот. Ђдмиралы!.. ‘колько их,
говорЯт, в море покидали в восемнадцатом, а ты тут нагородил. ќто когда с
тобой дело было?
- ќто, почитай, перед войной случилось.
- „еньги-то пропил потом? - полюбопытствовал …всей.
- Ќет, на хозЯйство эти деньги пошли.
- Џоэтому ты хозЯин был богатый?
- Ќет... ‚се под итог пропало. € как они мне, эти деньги, могли в
пользу пойти, когда они неправильные деньги? ‚от поэтому они и пропали зрЯ.
Џервым делом Я женщине доверилсЯ... в доме этом жила за нЯньку вроде
бы. Ќа той квартире, где Я тогда проживал, даже она мне землЯчка приходилась
и тетку мою это она же вызвала, стало быть, ко мне с участием... Ђ раз она
про деньги узнала, про шестьсот рублей, тут уж она отдышатьсЯ не могла -
одно и знай, двошит в уши. †енщины от денег с ума готовы сойти. Љто есть
женщина длЯ мужчины? …сть она первый длЯ него вор. Ѓывают денные воры, а
больше полуночники, ну, есть также какие и перед светом работают, когда у
людей сон самый крепкий... ќта же тебе и днем и ночью и во всЯкое времЯ
точит и точит, как мышь под полом, и отдыха в этом деле не знает. ђаз уж Я
про деньги эти ей сказал да еще своими глазами увидала бумажки новенькие, -
тут уж она не могла расстатьсЯ. „авай будем хозЯйство заводить, а то деньги
все зрЯ пропустишь. Ђ Я, конечно, весь бинтами оббинтованный, на одних
бинтах держусь, и такое у менЯ к ним вроде пристрастие: как бинты с менЯ
сымут - тоска мне и страх, а как опЯть оббинтуют, вроде Я как дите в
пеленках: твердость тогда во мне, и хожу ничего.
‚от Я ей и говорю: "”енЯ (ее ”едосьей звали), вот весь Я перед тобою...
’олько как же мы будем с тобою жить, когда ты считаешьсЯ замужнЯЯ?" - "Ђ мой
муж, говорит, в городе Ћмском служит в солдатах, а как отслужит - все равно
Я с ним жить тогда не согласна, а только с тобой... Њесто купим, хату
поставим, огород разведем, корову прибретем..." ‚се бабские думки в одно
место собрала и, конечно, ульстила, стерва. Ќу, долго ли, коротко ли, деньги
- дело, конечно, льстивое. Љак может быть, чтобы вор, например, десЯтку у
тебЯ взЯл, а сотенную оставил? Ќикогда вора такого не могло быть. Ќу, вот и
”енЯ эта!.. Ћна баба из себЯ тогда очень здороваЯ была: рЯшка мало не
лопнет, и во всех частЯх круглота, и деньги эти ей мои, конечно, полное ума
помрачение...
Њесто на Љорабельной слободке купила, а там все больше боцмана да
матросы отставные жительство имели, - и тут тебе ворочать начала не плоше
мужика: "•ату строить!" џ же смотрю только и ей говорю: "”енЯ! •отЯ Я
штукатур и на постройках вырос и окалечилсЯ, ну, могу Я тебе дать только
совет словесный, а не то чтобы балки встремлЯть или даже глину месить..." -
"’ы, говорит, только сиди и глаз не спускай, чтобы плотники гвоздей не
украли да стружек в свои фартуки не пхали, потому - нам стружки самим в
хозЯйстве годЯтсЯ, а Я побегу того взЯть, другого приобресть..."
€ вот Я, понимаешь, сижу, глЯжу, даже плотникам говорю: "Џослал мне бог
за мое увечье бабу такую, что лучше на свете и быть не может". € они
утверждают: "‡а этой бабой не пропадешь. ‡а такой, как у ней, спиной широкой
ты теперь можешь, как кнЯзь, сидеть".
ѓлЯжу - потом и щенка она злого достала и хвост ему топором обрубила на
полене, чтоб еще злее был, и двух коз котных откуда-то пригнала. Ќу уж козы,
одним словом, не простые наши - деревенские, а такие козы, Я тебе скажу, что
называетсЯ швейцарский завод: по шесть бутылок по напору давали. ‚полне нам
две козы эти цельную корову заменЯли...
‚ижу Я, да и другие тоже не слепые, что ”енЯ эта моЯ такаЯ, выходит,
птица, котораЯ по части гнезда вполне вить умеющаЯ, и даже с большою она
жадностью к этому делу, а не то как другие бывают - абы как!

- ‚от, долго ли, коротко ли, хата у нас уж готоваЯ: две комнаты с
печкой и коридорчик. ‘обака под коридорчиком с одного бока, а козы - с
другого. ЉозлЯт мы, конечно, продали, и тоже на завод они пошли, а не в
резню. џ на этом не настаивал, чтобы их оставлЯть, потому что коз-лЯ-та это
тебе, одним словом, не телЯ. ‡а ними очень много времени надо, чтобы
смотреть, а второе - собачьи ноги, чтобы за ними бегать, а мне тогда ходить
было надо только прЯмо и направление на какую-нибудь точку, а не вообще,
потому что чуть Я свихнусь - у менЯ сейчас головы кружение и в глазах мрак.
Ђ молоко козье, Я тебе скажу, оно лечебное считаетсЯ, и даже то нам на
большую пользу шло, что цена на него спротив коровьего вдвойне стоЯла:
коровье, если по сезону, гривенник бутылка считай, козье - двугривенный.
Џастись в обчее стадо гонЯли, хлопот особенных никаких, а как Я стал окрепши
и бинты снЯть позволили, так туда, ближе к осени, Я стал молоко разносить по
заборщикам, а ”енЯ моЯ бельем занЯлась. ’ут ее хитрый нрав вскорости и
оказалсЯ, а спротив менЯ замысел.
џ тогда малый еще, конечно, молодой был довольно, и лицо у менЯ от
болезни Явилось белое, потому что бледность в нем. ќто в первый день
случилось, как Я молоко понес... ‚ одно место Я занес две бутылки - там их
девочка взЯла, а пустые бутылки мне назад, в другое - там старушка такаЯ,
собой чистоплотнаЯ, хотЯ годов ей, должно, уж семьдесЯт, а в третьем месте -
дама лет сорока... ну, одним словом, и с лица видать, что дама, и в комнате
у ней убранство!.. џ, конечно, постучал, как мне ”енЯ приказывала. Ђ оттуда
голос: "Љто там?" - "Њолоко, говорю, принес". - "Ћткройте!" џ открыл это, а
она на диване лежит. џ назад скорей, а она как зальетсЯ смехом: "—то вы,
говорит, испугались? €ли Я уж такаЯ страшнаЯ от своей болезни стала?" џ
перед ней, конечно, извинЯюсь чистосердечно: "Њне, говорю, только бы пустые
бутылки взЯть". Ђ она смеетсЯ: "‚от, говорит, на окошке стоЯт, возьмите, а Я
рада, что с вашего молока козьего теперь на спине лежать уже могу, а то на
боку только приходилось и скрючивши... € даже Я ногами теперь так и этак
могу..."
џ было опЯть к двери повернул, а она как захохочет по-некрещеному, так
что Я, истинно говорю, совсем тогда заробел, да говорит между прочим: "Људа
же вы, мужчина, от женщины в бегство ударЯетесь? Ѓутылки-то хоть свои
возьмите!.." Ќу, Я так, отворотЯсь, к окошку действительно на цыпочках
подхожу, а она менЯ цоп за руку, вот за это место. "‘адитесь, говорит, в
кресло. —то ж вы со мной, с больной женщиной, и разговору не найдете? ‚аша
жена всегда со мной разговаривала". - "€звинЯюсь, говорю чистосердечно,
только Я еще не женатый... Ђ если вам ”енЯ замужней сказалась, то это сущаЯ
правда, только муж ее в солдатах, в городе Ћмском..." Ђ она менЯ в кресло
толкает, чтобы Я сел, а сама хохочет, и волосы у нее с подушки висЯт
куделью. Ќу, однако: "Џокорно благодарю" - и сел. ђаз, думаю, - она
заборщица молока нашего, а другой раз - книжки у нее на столе, на окошках:
может, думаю, мне пользу книжную произвесть. Ђн заместо пользы она мне на
другую линию стрелку свою переводит: "Ђх, говорит, эта ”енЯ какаЯ скрытнаЯ!
ѓоворит мне про вас - "муж", а вы ей, значит, просто хахаль". …й-богу, таким
словом и сказала. џ ей, конечно, начинаю разъЯснЯть, что хахаль Я какой же?
Ћднако, конечно, как бы Я свою ”еню за жену не считал, в церкви мы с нею не
венчались и не записаны. Ђ у дамы этой космы с подушки аж до самого полу
свисли, и все она, знай, хохочет... „а мне - возьми - и лЯп сразу: "Ђх,
молоко козье ваше какую мне пользу произнесло - так менЯ всю на мужчину
потЯнуло! ’ак менЯ все и тЯнет..."
- ‚от стерва какаЯ! - и …всей провел Языком по смешливым губам.
- ЏрЯмо, вижу Я - женщина весь свой стыд потерЯла. Ќе зрЯ, значит, она
при мне на диване лежала и ногами разделывала. Џодымаюсь Я с кресла домой
иттить, а она менЯ за руку: "Људа вы?" - "€звините, говорю чистосердечно,
мадам, мне подобное слушать, первое дело, не в привычку". Ђ она: "Ќичего,
привыкнете! - и все мою руку не отпускает. - Њы, говорит, здесь
исключительно одни в комнате, и никто сюда войти не смеет, и ”енЯ ваша
ничего знать не будет". Ђ от нее, конечно, дух, и руки у ней белые,
жалостные... "‚ы, говорит, по человечеству рассудите!" џ говорю: "Џо
человечеству сознаю, по человечеству Я все решительно могу про другого
рассудить, если бы Я судьЯ был, а так - посудите сами: какими же глазами мне
тогда на ”еню смотреть?.." - "‚о-от, - она говорит, - в первый раз такого
мужчину вижу: бабы боитсЯ! •оть бы уж она действительно жена была, а то
перваЯ попавшаЯ!" џ потом ей: "ђассудите, Я и сам больной: только недавно с
одра поднЯлсЯ..." Ђ она мне: "‚ы-то уж поднЯлись, а Я вот и поднЯтьсЯ не
могу, а у вас ко мне ни капли жалости нет!" € вдруг это, вижу Я, слезы у ней
в глазах... Ќу, одним словом, долго ли, коротко ли, ульстила.
Џрихожу Я потом от нее домой и сам не свой... Ђ ”енЯ моЯ стирает,
локтЯми толстыми ворочает, юбка подоткнутаЯ...
- “льстила, значит? - перебил …всей участливо.
- “льстила же!
- ‚от стерва!.. Ќу, уж раз баба наготове, нашему брату трудно тогда
приходитсЯ, - и …всей цыркнул через зубы.
- •отЯ бы другого на мое место поставь, кого угодно, - это дело
такое... одним словом, называетсЯ - жизнь!.. Ќу хорошо. ‚от Я сумку с
бутылками поставил, бутылки еще раз, хоть они людЯми мытые, теплой водицей
сполоснул, сам виду не подаю, а покажись мне, что ”енЯ моЯ все на менЯ
зыркает в сторону, а с рук у нее мыло так клочьЯми и летит, а руки красные,
как у гуски лапы... Ђ ресницы эти называемые у нее совсем белые были, и по
всей личности конопушки... Ќу, хорошо... ‘ам Я виду не подаю, а она все
будто на менЯ с каким смешком зыркает... Џотом слышу от нее: "“парилсЯ,
Џавлуша?" - "€ то, говорю, упрел... с непривычки... Ќичего, отойду". -
"Џосиди на солнышке, посохни". Ђ сама будто все губами перебирает. ‘ел Я на
солнышке, и пошли у менЯ думки: "’рудитсЯ баба, как черт ворочает, длЯ обчей
нашей пользы, а Я кто же выхожу перед ней? ‚ыхожу Я перед ней спальный
обманщик". Ћбедать потом стали, и все мне корпитсЯ перед нею покаЯтьсЯ,
перед ”еней, а только вот с чего мне начать - слов таких не нахожу...
Љонечно, развитости мозгов у менЯ тогда после моей болезни и быть не могло.
Џообедали мы, она мне, не глЯдЯ, так и говорит из сторонки: "‚от
все-таки от тебЯ теперь помочь по хозЯйству будет... ’еперь каждый день
молоко на места носить будешь". џ ей на то: "’Яжелого труда в этом не
вижу..." Ђ сам про себЯ думаю: "’олько уж от дамочки этой теперь надо
подальше стоЯть!.."
€ что же ты думаешь? Ќа другой день приношу молока ей, трафлю, чтобы
мне и в комнату к ней не всходить, нет, зазвала...
- ‡азвала? - передернул губами …всей.
- ‡а-зва-ла!
- € скажешь, небось, опЯть ульстила?
- “ль-сти-ла!
- ‚от Яд!
- —истый Яд!.. € все ”ене своей Я не спопашусь как покаЯтьсЯ, потому
что эта волынка пошла у нас каждый день... € так, что уж дама эта говорить
начинает, что без менЯ она жить не может и менЯ от ”ени оторвет, а менЯ в
—угуев-город возьмет. џ ей разъЯснЯю, конечно, что двор этот, в каком мы
жили, и опЯть же козы две, с каких молоко ей пользу доставлЯет, это все моЯ
рана в голову смертельнаЯ, моЯ есть сила рабочаЯ, кровь моЯ пролитаЯ, кости
мои поломанные... —то этого Я ни в жисть не могу решитьсЯ, что это - мой
угол вечный...
Ђ тут уж октЯбрь месЯц на дворе, и холодеть по утрам стало, и дамочка
моЯ домой собиратьсЯ вздумала: она в ‘евастополе вроде как на даче жила,
крымским воздухом пользовалась, а муж ее в —угуеве служил. "‘обираюсь,
говорит, Я домой... Ћтпросись у своей ”ени, менЯ хоть до •арькова проводи...
‡а это от менЯ тридцать рублей получишь: вам с ”еней лишние в хозЯйстве не
будут, а ты не больше как за трое сутков обернешь..."
Ќу, конечно, за три днЯ три золотых десЯтки кто не хочет заработать.
‚сЯкий, Я думаю, не против этого... џ ”ене и говорю: "’ак и так - женщина
хвораЯ, нуждаетсЯ в помощи... Љак ты мне скажешь?" - "Џускай, говорит,
деньги вперед дает". џ той сказал, а та на это уперлась: "џ и так
израсходовалась, а в •арькове менЯ муж стренет, у него возьму, тебе дам".
ѓлЯжу, на это ”енЯ хоть поворчала, однако менЯ пускает.
‚от доехали мы до •арькова, и мне она десЯтку в зубы, - подавайсЯ
теперь, Џавлуша, назад к своей ”ене! "Љак же это так? - говорю ей при всех
на вокзале. - ‚ыходит, вы есть - перваЯ обманщица?" Ђ она мне при всех свое
слово: "Љак это Я - обманщица? џ ведь двадцать рублей ”ене вашей уж отдала,
а это последние - десЯть". - "Ѓыть этого, говорю, не может!" - "Љак это, -
она мне, - быть не может! Ђ что раньше Я за тебЯ сто рублей ”ене твоей
уплатила, этого тоже не может быть?" џ так голову свою в плечи всунул и,
обомлевши, стою, а кругом, конечно, народ. "’ы, говорит, купленный мною был
за сто рублей длЯ моей утехи, а теперь поспешай домой скорей - может,
обратный поезд идет, а то муж ее, ”ени твоей, из города Ћмского должен со
службы в запас приехать, можешь ты и дому свово не оттЯгать".
Љак сказала мне это еще, Я рот разинул, а закрыть его не в состоЯнии:
свело мне тут все, и слова сказать не могу. Ђ она мне: "‚от и муж мой менЯ
ходит - ищет... ‘ейчас ему шумну, а ты уходи, менЯ при нем не срами, как
менЯ срамить не за что: Я свое уплатила". ЋглЯнулсЯ Я, где этот муж, а она
от менЯ в другую сторону, а кругом народ как в котле кипит, - так менЯ от
нее и оттерли... Ќу, все-таки Я заметил, - в дверЯх назад оглЯнулсЯ, - она с
чиновником лет пожилых целуетсЯ, а он картуз зеленый над головой держит, и
голова всЯ блестит, лысаЯ: не иначе, что это и был муж ее... Ђ тут вступило
мне: "Ђ что как не обманула... Ђ вдруг к моей ”ене и в сам деле муж из
города Ћмского? ‚друг и в сам деле это все у них было сговорено?.. —то такое
баба? ‚нутренний вор. ђазве она по правде когда жила? Ћна только свою линию
всегда соблюдала..."
Љак вступило мне это, Я сейчас на поезд, как раз встречный был, да
домой. ‚ поезде люди какие были, так мне и с теми говорить нет охоты: все
думаю - сижу: "Љак же это? Ќеужто баба моЯ так менЯ обмотала?.." Џриезжаю в
‘евастополь и первым делом домой качу. € что же ты думаешь? ‚се оказалось
правда. ЋтворЯю дверь - за столом солдат сидит, из себЯ очень здоровый,
водка перед ним, помидорами закусывает, а ”енЯ возле плиты, - Я же эту плиту
сам и клал, как Я и по печной части могу, - стоит возле плиты, Яичницу жарит
с колбасой.
џ это в дверЯх стал в удивленье, а она мне, стерва: "—то? Ћтвез свою
кралю-то? Ђ ко мне в дом муж приехал, - вот он сидит... ‘лужбу свою совсем
окончил". Ђ солдат этот рюмку себе налил, не спеша выпил, хлебом усы обтер
да мне: "‘адись, землЯк, чего притолку зрЯ подпираешь, она и так не
завалитсЯ... ‘адись, гостем будешь!" - "Ља-ак это так "гостем", говорю,
когда Я есть здесь хозЯин природный, когда это - мой угол вечный!" € только
Я это сказал, как ”енЯ моЯ - руки фертом, голову совиную назад отвалила и
залилась.
Ђ солдат ее сидит, с лица весь кровЯной, как арбуз спелый, да говорит,
спешки не знаЯ: "’ы, землЯчок, вещишки свои собери да катись отседа!" Ќу,
одним словом, их спротив менЯ двое вышло, а у менЯ головы кружение и в
глазах заметило.

III

- —ас Я, не больше, в хате своей на порожку посидел, одежу, струмент
свой щекатурный забрал, и вира! Џотому суда с этой ”енькой, как с тем
адмиралом, никакого быть не могло. “ ней все, у стервы, оказалось по закону:
землю участок она купила на свое имЯ, дом новый, хата наша, опЯть же на ее
имЯ был записан-застрахован, - все, одним словом, по закону, и муж ЯвилсЯ
законный... ’олько мне в том хотелось удостоверитьсЯ, правда ль она с этой
чугуевской сто рублей за менЯ получила да еще двадцать за отвоз. € что же ты
думаешь? ‚се до копеечки вышло правда... ‚от как менЯ две бабы обмотали...
Ќу, одна хоть была из других классов, а ”енька-то, а? ‚от и думай над
этим... ‚нутренний враг!.. Ќу, не случись мне в это времЯ работа по печной
части, - вот бы Я и пропал вторично. Ћднако тогда уж на зиму люди
готовились... Ќемного Я подработал да в ‘имферополь перебралсЯ - там зиму и
весну провел, а летом, глЯдь, война.
- ‚ойна, тебе она что же? Љалечные тогда дома сидели, - лениво сказал
…всей.
- ’ак Я и сам думал, что не должны взЯть, и на комиссии чистосердечно
всем объЯснил, однако ж не помоглосЯ мне - взЯли! - торжественно поглЯдел на
…всеЯ Џавел. - "Њы ведь, говорЯт, тебЯ в ополченцы, там служба легкаЯ!" Ќу,
Я, конечно, в спор с ними не могу вступать, а на словах только изъЯснЯю:
кость у менЯ в голове. Ђ они только посмотрели друг на дружку, - полковник
один и доктор военный, и еще двое чинов посмотрели, и вроде бы им весело
показалось, а полковник даже с шуткой такой: "‚от как совсем костей в голове
не будет, тогда, разумеетсЯ, дело можно считать пропащее, а с костЯми
которые - этих давай да давай сюда!" ‚ одно слово - всю мою рану смертельную
в какую-то шутку повернули и сами себе смеютсЯ, а Я уж обЯзан был тогда на
это стоЯть и молчать, как Я, выхожу, значит, записан в солдаты и
свободы-развЯзности никакой больше Я не имею.
Љонечно, сознаю Я, что мне, как Я неженатый, куда же спротив других
легче должно быть: у других жена, ребЯт по нескольку штук, - те уж ходЯт
темнее ночи, считай, что безо всЯкого фронту они вполовину убитые! € вот,
нас сколько там было, пересчитали, переписали и погнали нас на вокзал. €
куда же, ты думаешь, Я попал? ЋпЯть же в ‘евастополе очутилсЯ, в семьдесЯт
пЯтой дружине.
- “ ”еньки?
- ”енька эта - своим чередом... Џервое дело была наша служба. ‚интовки
нам выдали, берданки, а одежа своЯ, и так ходим мы ротами, а одеты кто в
чем: у кого картуз, у кого кепка, у кого бриль соломенный, так же и с
костюмами. Њимо базара приходилось проходить на ученье, и торговки, какие
там бублики продавали, к нам с сожалением: "ѓлЯди, апольченцев гонють!" Ђ
мы, чтобы виду не показывать, мы мимо них с песнЯми:

‘мело пойдем воевать со врагами,
„окажем, что есть ополченцы в бою...

- „о-ка-за-ли! - подкивнул …всей.
- „оказали, истинно! Ђ казармы нам приделили - это был такой дом возлЯ
Љарантинной бухты, куда в прежнее времЯ паломников помещали, ну, понимаешь,
это которые в Џалестину ездили, назывались паломники, как они свою жизнь
надвое поломали... ‚от и мы тоже живем там, вповалку дрыхнем на соломе и об
себе говорим: "—ем же мы не паломники? “ всех у нас жизнь теперь
поломаннаЯ!.." ќх, если ты не служил тогда, считай это за большое себе
счастье! Ќу, были, между прочим, из нас такие тоже счастливые!.. Џомню Я
так, что какаЯ-то комиссиЯ Явилась: два чужих офицера да врач, да из наших
только сам командир дружины, наш полковник ѓромека. Љомандует он: "Љакие
признаете себЯ всем здоровыми, выходи на середину!" Ќу, все стоЯт, думают:
это ж на позиции выбирают! Љак же, дождешьсЯ ты дурака, чтоб сам вышел.
‘тоЯт все, понимаешь, и ни с места. Ђ ѓромека наш скраснелсЯ весь, ухватил
одного унтер-офицера, мордастого, за рукав, как дернет к себе из первой
шеренги: "’ты, так и так и этак, чуть рожа не лопнет, а не выходишь?!"
‚ообще, конечно, тебе известно, военные прежние были это не то что
интеллигенты какие. €нтеллигент, действительно, он понЯтиЯ не знал, как
выругатьсЯ... ‘кажет так это: "‘волочь ты, сволочь, сукин сын, мерзавец ты,
подлец!.." - и больше он ничего не знает. Ќу, уж касательно военных прежних,
эти умели как следует. Ћдного к себе дернул командир наш, другого, а третий
или там четвертый - те уж сами вышли. ’ак набралось их восемь человек, между
ними землЯк мой один, каменщик ѓаврилкин. € что же ты думаешь? Ќа позицию
их? ‚ том штука, что их не на фронт, а на бойню рабочими погнали, и за всю
войну, как они пробыли там, почитай, три года, никакого они беспокойства не
знали, а каждый день они какого хотели себе мЯса наворачивали, и даже сам
комендант крепости обедать к ним когда приходил, потому как первое мЯсо на
весь ‘евастополь у кого же оно было в руках? ‚се у них же. Ђ он от бойни
недалеко жил, комендант крепости, раза два и Я его видел: старик, а фуражка
на нем надулась, как шар воздушный, а вот, поди ты, несмотрЯ что, говорЯт,
старикам мЯсо есть вредно, этот до мЯса был привычный.
’ак Я себе провожаю времЯ, то на ученье, то винтовку свою разбираю -
чищу, то так по Ќахимовской пройдусь, на дом, на свою погибель поглЯжу, а уж
того, между прочим, начальника порта куда-то перевели, на его место другой,
гораздо моложе, и так что не знаю, верно ли, нет ли, говорЯт, по военному
времени будто двадцать пЯть тысЯч одного жалованьЯ получал.
- Ќе считаЯ того, что крал, - вставил …всей.
- ’о - своим чередом, конечно... ЏоглЯдел Я на него, как раз случилось
во фронт ему становитьсЯ: личность бритаЯ, сключаЯ усов, и щеки аж трЯсутсЯ,
как он сильно ногами в протувар ударЯет. ќтот бы, думаю себе, не то что мне
бы тогда пЯтьсот рублей, а обратись Я даже к нему - он бы менЯ в три шеи
гнать приказал.
- “топили его матросы, должно быть?
- ‚ точности сказать не могу, потому что Я до конца ихнего в
‘евастополе не дожил, а не дожил Я опЯть-таки по причине ”еньки... џ хотЯ в
мыслЯх имел: пойду на Љорабельную, до своей хаты дойду, прочее-подобное... €
даже раз на ученье, мы рота спротив роты, в такие места там зашли, что
Љорабельную слободку Я всю как есть видал, да как говоритсЯ: глазкам видно -
ножкам обидно. Ќе идут ноги мои туда, не сдвинешь их... Ќа Ѓратское кладбище
ходил, на ђудольфову гору ходил, на бульвар €сторический, а что касаетсЯ
Љорабельной - не шли туда ноги. € вот же надо такому случаю: встречаю Я
этого землЯка своего, ѓаврилкина. Ђ нам уже одежу военную выдали - защитные
гимнастерки суконные и шинели даже. €дем мы с ним по …катерининской улице, а
он на мЯсе такой разъелсЯ, хоть сваи им вколачивай. џ ему и говорю: "Џожить
бы мне твоей жизнью, может, Я бы прежним человеком стал". Ђ он мне: "Ќе
думай, что очень легко мы там живем, на бойне. ‚стаем куда до свету, в
четыре часа, и начинаетсЯ у нас катавасиЯ. ѓолов до восьмидесЯти в день мы
режем. ‡ачнешь заделывать, от крови воспарение воздуха очень сильное, и,
хотЯ все двери настежь, такой туман стоит, прЯмо ничего не видать, и кровь
своим чередом нам в головы ударЯет... ’ак что мЯса много едим, конечно, а
оно нам вроде безовкусное... ‚о флоте, там, разумеетсЯ, своЯ бойнЯ, а мы
только на гарнизон стараемсЯ, и то силы мы на это много кладем... Ђ тут еще
с землЯчкой с одной свЯзалсЯ - баба здороваЯ, она тоже из менЯ своим чередом
соки тЯнет..."
‘ам говорит это, а сам на менЯ будто с какой усмешкой глЯдит. Њне и
стукни в голову: ”енька!.. Ќе иначе, думаю, что муж ее солдат, как он
запасной был - прЯмо его с места на фронт погнали, может, уж даже убили
давно, и теперь она вдова свободнаЯ, а Я ног туда двинуть не соберусь по
причине того, что Я уж теперь сам солдат и жизнь моЯ поломаннаЯ.
‚ голову мне вступило и дыханье мне даже спирает, а Я его спрашиваю,
будто мне и не нужно: "ќто где же ты такую бабу завалЯщую подобрал?" Ћн же
мне опЯть будто с усмешкой: "ЉакаЯ же она завалЯщаЯ? Ћна - баба первый сорт,
и даже домок у нее есть свой на Љорабельной..." ’ут Я оборачиваюсь и говорю:
"‚ таком случае до нее и вваливай, а мне тут поблизу дело одно есть". ‘ тем
и пошел от него. Џошел, а сам вижу, что опЯть у менЯ будто в глазах
заметило... “лица же эта …катерининскаЯ, она все равно что ЌахимовскаЯ: на
ней что ни шаг - офицерство, то и дело козырЯть надо было. џ одному
пропустил честь отдать, другому пропустил, а на третьего наскочил, - тот ко
мне, как крикнет: "ЏьЯн?" џ чистосердечно: "Ќикак нет, больной Я, говорю, в
глазах заметило". Ќу, он видит, Я бледный стою, и вроде бы у менЯ дрожь
началась. "Ђ болен, кричит, чего шатаешьсЯ? ‚ околоток иди..." Џошел Я
сейчас же в казарму, и так до утра Я тогда не спал, все о своей жизни думал.
Ќа другой день прошусь у дежурного на Љорабельную слободку дойтить.
’от, ни слова не говорЯ, дозволЯет. џ штык к поЯсу прицепил, иду. „умка
такаЯ была, что раз уж ѓаврилкин вчера у ”еньки был, то в этот день его уж
быть не должно. Ќу, одним словом, иду уж Я теперь просто дом свой проведать,
а не то чтобы Я на бабу жаждал. —истосердечно тебе говорю: этого в мыслЯх
моих не было. Љонечно, раз оно тогда на моих глазах все делалось, то смотрел
Я со всех сторон, что тут теперь добавлено (об убавке речи быть не могло,
раз такой в дом работник из города Ћмского заЯвилсЯ). ‚ижу, голубЯтнЯ на
столбу - этого не было; скворешник на шесту - это тоже он завел. ‡начит,
думаю, птицу летную любит; худого в этом ничего не вижу. Ђ козы-то живы ли?
Ћказалось, целаЯ корова на дворе стоит, жвачку жует, на менЯ смотрит,
пестраЯ, из немецких, корова достойнаЯ. Љонечно, из козьего молока сметаны,
масла не сделаешь, а корова - это второе после дома бабье богатство: за
коровой она как за блиндажом сидит. ‚ижу, вообще добра у нее стало гораздо
против прежнего поболе, у этой ”еньки, однако зла против нее большого не
имею, а как увидал через стеночку - колыбнаЯ такаЯ, невысокаЯ стеночка
вокруг двора, - что она и коз не продала, и козы наши прибретенные тут же из
хлевушка смотрЯт и уши наставили, Я прЯмо в калитку к ним.
€ вот теперь как хочешь, так менЯ и суди... —то мне в голову вошло? Ќа
землю, на дом - это она, ”енька, купчую крепость сделала на свое имЯ, по
всей строгости закона, ну, а что же касаетсЯ коз этих, то на чьи же они
деньги куплены? Ќа мои кровные, кровью моей и поломами заработанные... €
поверить нельзЯ бы, чтобы Я насчет этого не вспомнил, когда ”енькин муж,
солдат, пришел, а Я даже и после того чуть не год цельный за коз своих и
думать забыл. ‚от какое у менЯ в голове тогда соображение было хмарное... Ђ
в этот раз Я смотрю - это же Явственно козы мои: они ни в каких бумагах не
записанные, что, дескать, они ”енькины.
€ стою Я в козлЯтнике своем как ихний законный хозЯин, и метитсЯ мне,
что свое добро должен Я защищать штыком, как Я уж теперь солдат-ополченец и
штык у менЯ на поЯсу висит.
Ђ тут собачонка та, с хвостом обрубанным, увидала - чужой к ним во двор
залез, на менЯ кидаетсЯ-брешет, и на брех этот ”енька выходит и прЯмо к
козлЯтнику. Ћна на менЯ глЯдит, а Я на нее, а слов никаких подобрать не
могу. Љонечно, кто крик всегда первый начинает? - баба. Ђ что касаетсЯ
мужчины, то он молчит. ’ак она и начала свой крик: "’ы кто такой? ’ебе чего
тут? ’ы откуда взЯлсЯ?" ђазное подобное. џ же ей на крик изъЯснЯю теперь
спокойно: "ќто Я за своими козами двумЯ ЯвилсЯ и сейчас их от тебЯ забираю".
Ћна же, стерва, луп-луп глазами своими, - да вдруг ко мне на шею:
"Џавлуша!.. ќто ты, Џавлуша?" - и, значит, губами своими толстыми до моих
губ.
‚от же не будь этого, Я бы, может, обошелсЯ бы с кротостью, а менЯ,
главное, это в голову стукнуло: ульщает. € она же, правду буду говорить,
хотЯ баба, ну, такаЯ баба, что мешки пЯтипудовые таскала она себе
безотказно, - откуда же у менЯ сила взЯлась ее повалить? …динственно,
значит, от прилитиЯ злости. ‘шиб Я ее наземь и давай ногами топтать. Ђ
собачонка бесхвостаЯ, Ђрапчик, она же вреднаЯ, все менЯ за коленки рвет и,
знай, брешет, а ”енька в голос, а две козы мои - те из хлевушка выскочили и
тоже мекают - блеют, - одним словом, шум большой поднЯлсЯ, а на шум этот
двое матросов мимо шли - и к нам. ‘ейчас до менЯ: "Ќа каком таком основании
женщину убиваешь?" Ђ матросы, конечно, не хуже оба ѓаврилкина-мЯсника.
”енька же, стерва, как вскочит да к ним с рыданьем: "“бивал, будьте
свидетели, убивал, злодей!.. Љабы не вы подошли, до смерти убил бы... џ -
женщина одинокаЯ, помощи некому было дать..." Ќу, прочее подобное.
Ђ из матросов один с лычками оказалсЯ, хорошо грамотный, и мою фамилию
записал и какой дружины, также и штык у менЯ с поЯса снЯл. џ ему говорю: "’ы
права на то не имеешь". Ђ он мне: "‚от мы сейчас с тобой в твою дружину
придем, там тебЯ, конечно, по головке погладЯт, а мне взбучки дадут..."
Љоротко говорЯ, сажает менЯ за то дело командир дружины на гарнизонную, и
стал Я - военный преступник. —ерез кого же? —ерез бабу, котораЯ, стерва,
кругом менЯ обмотала и даже другой бабе за сто двадцать рублей продала...
- € что же все-таки? ‘уд был? - справилсЯ …всей.
- Ђ как же? Љ военному следователю вызывали. џ ему все
чистосердечно-подробно, а потом суд. ‚от на суде это со мной опЯть и
случилось: заметило - Я и упал в бесчувствии. ’ут, первое дело, Я на
гарнизонной под строгим арестом сидел, горЯчей пищи Я мало видел: отощание
силы во мне такое было, что насилу Я под свечками до суда дошел. Ќу, тут уж
ко мне, видЯт, не то что статью закона подводить, а просто лечить менЯ
надо... ЊенЯ и отправили в лазарет - на …катерининской он был, называлсЯ
"‚торой временный госпиталь". Ђ там народу всЯкого было, и думка у всех была
одна: как бы это от военной службы их отставили. ‡начит, солдаты на всЯкие
пускались хитрости, а доктора-фершела должны были хитрости ихние распутывать
и обратно их в полки-дружины возворачивать.
’ут Я много от людей узнал, как может человек сам себЯ покалечить,
только бы его на свободе оставили и на смерть напрасную за ему совсем
ненужное не гнали. Џотому что фронт длЯ нашего брата, солдата, в то времЯ
что такое был? ’а же неминучаЯ смерть. ‚от и пили разное, чтобы только Явный
себе вред получить. Ћдин, из себЯ видный такой и говорил складно, тот со
мной рЯдом лежал, он, Я видел, сулему пил. ќто, конечно, после дознались,
что сулему, как уж он переборщил, отравилсЯ. …му бы надо посредственно, а он
- сколько рука взЯла, а потом крик поднЯл: отводи его от смерти. Ќет, к утру
кончилсЯ, не отвели, хотЯ, слова нет, хлопотали.
ЊенЯ бы, может, тоже за обманщика лазаретного принЯли, да, на мое
счастье, один доктор там был, севастопольский сам, забыл Я его фамилию.
Ћн-то в военной форме теперь уже был, а тогда - в штатской одеже, кроме
того, бородку он себе запустил, так Я его поперва не узнал совсем. €х двое
пришли менЯ опрашивать: этот да главный доктор. ѓлавный, тот, как Я об своих
увечьЯх докладывал, все только носом крутил, дескать заливщик, а он, стало
быть, заливщиков таких из нашего брата видал; этот же другой смотрел-смотрел
на менЯ, да ему: "‡наете, он ведь всю чистую правду говорит, потому как Я
его отлично даже помню и совсем не чаЯл, что он выходитьсЯ может..." ’ак Я
благодарЯ своей судьбе месЯца полного не лежал - менЯ на комиссию, и вместо
всЯкого суда дают отставку мне, называлась тогда четвертаЯ категориЯ.

- ’ы, конечно, к ”еньке?
- Ќет, брат, Я уж тогда не то чтоб об ”еньке, ни об какой бабе подумать
Я не мог, чтобы мне на землю не плюнуть. —то ни подумаю, то и плюну. € вижу
Я, что ‘евастополь этот - моЯ Яма-могила, чугунный крест. ЏодалсЯ Я на
Ѓалаклаву. Ќедалеко хотЯ, но все-таки не ‘евастополь. ’ам жизнь шла тихаЯ.
Ѓатареи, конечно, стоЯли кое-где, и так что кавалерии ополченской один
эскадрон, а то все больше рыбальством там люди занимались в бухте.
тукатурной работы Я там себе не нашел, дома уже не строились тогда новые, а
печей несколько сложил: дело уже к зиме шло. € вот раз утром рано слышу -
стрельба от ‘евастополЯ подаетсЯ: пушки. ‡начит, кончено: к нам война
подошла. € что же ты думаешь? Ќе Я один заметил: многие собаки из
‘евастополЯ целыми стаЯми к нам, на Ѓалаклаву, от страху забежали. Ђ за ними
следом - дамы флотские на извозчиках, ей-богу. ‘первоначалу неизвестно было,
конечно, чьи такие дамы, потом оказалось, мужьЯм своим не поверили, чтобы
германский флот напавший - или он уж тогда турецкий был - чтобы могли они от
него отбитьсЯ, и сломЯ голову кинулись жизнь свою спасать в первое попавшее,
в Ѓалаклаву.
‘трельба хотЯ долго тогда не была, не более часу, все-таки к нам в
Ѓалаклаву доходЯт в тот же день слухи: в морской госпиталь попало - матросов
одиннадцать человек разорвало в клочьЯ, и даже пальцы ихние до стенок
прилипли; в казарме нашей, где Я службу свою провожал, угол отбило; и на
Љорабельной слободке будто тоже снарЯдов несколько упало, и дома там
разваленные есть... ‚от мне и запади в голову: не иначе как ”енькин дом, мой
кровный угол вечный, не иначе как его разворочало и, может, ”еньку уж
окалечило - убило. —еловек простой, кто об ней много говорить будет? ‡начит,
самому мне надо на месте посмотреть. …жель, скажем, убита ”енька, всегда Я
могу доказать - и соседи же кругом знают, что все, после нее оставшее, мое
должно быть, а ничуть не ѓаврилкина какого. ‚от стоит, понимаешь, все времЯ
в глазах: ”енька размозженнаЯ лежит, а у хаты крыша сорвана, - что Я
поправить в силах... Ђ скотина всЯ жива: что корова, что мои козы безрогие,
белые... „ва днЯ так мне все представлЯлось; на третий пошел Я в
‘евастополь. Ђ там же дорога недальнЯЯ, а по дороге все дачи стоЯт. Џрихожу
на свою Љорабельную, - оказалось, в нее только один снарЯд попал, вреда не
сделавший, а только Яму большую и то на пустом месте. € то бабы там говорЯт:
"‚от хорошо, как теперь эта Яма: будет куда нам котЯт-щенЯт кидать". Њимо
дома своего прошел: как Я теперь уж в вольной одеже был и воротник мог
поднЯть, а шапку пониже нахлобучить, то менЯ ”енька не узнала, а она как раз
на дворе сидела, достойную корову свою доила, не корова, а целый капитал,
потому вижу, цебарку надоила полную... Џрошел Я мимо, а сам думаю: в
‘имферополь ли мне мотануть, или же в ‘евастополе остатьсЯ? ‘ ”енькой,
думаю, мое дело уж конченное: что мне теперь ”енька! †изни моей она теперь
мешать не должна; Я человек непьющий, некурЯщий, могу Я себе печками
деньжонок каких собрать и тоже угол завести и даже корову такую достойную.
‚ойна, думаю, теперь менЯ не касаетсЯ, а ”енька пускай курносый нос свой
кверху не дерет, как теперь и без нее баб хватает, - всю они жизнь
запрудили, спасеньЯ от них нет.
•орошо... •одил Я по Љорабельной - все дворы разглЯдывал и все места,
какие не застроены, и так Я решаю себе: остаюсь Я здесь, хозЯйство свое
заведу, и будет мне жизнь покойнаЯ, и всегда в сытости, в чистоте. ‚
‘евастополе, дескать, войска теперь много, а уж где войска много, там и
денег довольно, тут Я без работы не должен сидеть.
ЋсталсЯ... € так у менЯ пошло: война это там своим чередом, а мои
печки-плиты - своим. Љто имеет желание - воюй себе, получай кресты-медали,
особой зависти моей к этому нет. Љоротко говорЯ, к концу это уж пЯтнадцатого
года те самые шестьсот рублей, какие Я, выходит, ”еньке на всю ее жизнь
подарил, ко мне возворотились и на книжке лежали, также и на мне все
справное, что одежа, что обужа. Ќачинаю уж Я ходить приценЯтьсЯ к местам,
или так где готовое купить; о-ка-за-лось, что не только на то, на се, на
мелочь разную - и на места, на постройки тоже уж цены пошли кверху драть, на
мои шестьсот рублей, стало быть, очень не развернешьсЯ. Ђ тогда уж, в случае
строитьсЯ, и с железом и с досками стало туго, извести простой и то
недостаток.
Ќе иначе, надо еще подработать, так Я себе думаю, а сам уже об жене
настоЯщей начинаю карты раскладывать, потому что чужаЯ баба - это, дескать,
одно, а своЯ жена - это уж картина особаЯ, потому жена законнаЯ, она клЯтву
дает, чтобы класть не в свой только карман, а в обчий с мужем.
Љоротко об этом говорЯ, невесту Я себе разыскал. ќто уж тогда второй
год войне кончалсЯ, а у менЯ уж на книжке тысЯча с большим лишком лежала...
- ЋпЯть ты, стало быть, богач стал! - подмигнул …всей.
- Ѓогач не богач, а поправилсЯ, одним словом. Ђ невесту Я себе
приглЯдел у кого же? ’оже не из крестьЯнства, как Я сам от крестьЯнства
давно отстал, а из мещанского званиЯ. —то же касаетсЯ хорошей девушки в
‘евастополе, то это Я тебе прЯмо скажу: город военный, крепость, а самое
важное - флотских много несчислимо; в таких обстоЯтельствах, чистосердечно,
хорошей настоЯщей девушки там найти было - скорее на улице кошелек с золотом
найдешь... Џотому что матроснЯ - ее там сколько-то тысЯч собралось в морских
казармах, еще и морскаЯ пехота какаЯ-то, тоже в своем матросском, только,
как и мы, с винтовками на ученье ходили...
ќта несчислимаЯ саранча - она, что касаетсЯ девиц, первые губители. Џо
многим домам там работать приходилось - что ни прислуга, то обЯзательно
вокруг нее матрос сидит, усы крутит, с лица весь кровЯной, на лбу у него
жила надувшись, а матроска синЯЯ на плечах вот-вот не выдержит, лопнет...
Љабы не женились, сказал бы не хуже той моей чугуевской: "хахали", а то ведь
нет: тот не выдержит, разрешение по начальству просит к "€саю ликуй", другой
тоже, пЯтый-десЯтый... женихи, одним словом, и потом же война продолжаетсЯ
своим чередом, значит, кто у женщин может быть на первом предмете? ‚оенные,
конечно, а не то чтобы какой печник-штукатур.
’ам, в ‘евастополе, во времЯ войны этой такой напор с мужской линии на
женскую был, что даже нас, ополченцев, гонЯли по нарЯду каждую ночь от роты
сколько там человек, по каким таким надобностЯм? ‚се по этим же, по
постельным. Њатросские дома терпимости по одной улице были, а гарнизонные по
другой, и чуть кто из гарнизонных - артиллериЯ там, ополченцы - заблудилсЯ,
на матросскую улицу попал, его там, конечно, матросы увечат - знай свою
гарнизонную лавочку, к нашей не суйсЯ... Ќу вот и нарЯд, стало быть,
сключительно ради этого дела: гарнизонных до матросских домов не допускать.
‘олдат же, он, конечно, должен на войне быть убит, а не то чтобы возлЯ
публичного дома... Ќу, одним словом, лишнего не говорЯ, ты это сам должен
понимать, что в таком городе невесту хорошую разыскать - это все равно, как
от этого вот дуба Яблоков дождатьсЯ.
ЋпЯть же Я себЯ самого обвинЯть не мог: непьющий-некурЯщий, деньги на
книжке имел и опЯть же ремесло в руках - те же деньги готовые... ЏорЯдочнаЯ
женщина должна за подобного мужа как держатьсЯ? Љак все равно клещук до
собаки. —то об хозЯйстве рассудить - Я все могу, что нужное
приобресть-купить - это все в моих силах-возможностЯх... Њожет, не будь
войны, мы бы с женой жили без особо важных хлопот, ну, главное дело,
война... ‘читаю Я войну так, что это - повсеместное распутство... Ћб убитых,
об уродах не говорЯ, это такое беспутство заводитсЯ на земле, что матери
родной не верь, не то что жене венчанной, котораЯ слова тебе говорит одни, а
думки думает совсем обратно.
Ћна, конечно, в городе воспитывалась, в том же ‘евастополе, не то что
”енька. ’а - деревенскаЯ сызмальства, к работе жаднаЯ, потому что с малых
лет известно ей было одно: что дает копейку? ђабота. Ђ эта - она и грамоте
училась, не доучилась; шитью училась, портнихой не вышла, и только знай,
кого хоронЯт, или чьЯ свадьба богатаЯ играетсЯ, или войскам парад - тут и
она со своими глазами... „аже имени своего стыдилась: ее ‹ушей звали. €,
конечно, каждый вечер она должна убратьсЯ да в кино, а потом до полночи ты
ее жди или сам ее провожай и с ней там сиди, смотри, как в глазах серые люди
мелькают, что и деньгам перевод и на другой день с недосыпу в голове боль.
‚от теперь на море глЯдишь - как Я уж привык на него глЯдеть за
тридцать лет, и думаешь: на что же Я в ‹уше этой польстилсЯ? € не знаешь.
Ќу, конечно, личиком она белаЯ, слова нет, а так, росту она не дала, ну,
конечно, вертлЯвость и разговор у ней детский, как все равно на сцене она
представлЯет... Ћдним словом, помстилось мне, что она, как ”еньке далеко не
ровнЯ, то это будет мне - лучше не надо... ђодство же у ней - наше, рабочее:
отец в кузнецах за подмастерье, мать стирать по домам ходила. ќтих работ
война не могла коснутьсЯ; что подковы, например, что белье - это всегда
требуетсЯ. Ќу, конечно, дома своего не имели, квартиру нанимали, потому что
оба сильно пьющие были, а Я в том же доме, где и они, комнату имел, - вот
откуда наше знакомство, а ‹уше семнадцать лет, и кроме как в кино она
любила, никто за ней не замечал... џ же и ей и отцу с матерью книжку свою
показал и насчет дома-хозЯйства доклад сделал... Љоротко говорЯ, сыграли мы
свадьбу, стала у менЯ законнаЯ жена - ‹уша.
џ это раз ее повел на Љорабельную, свое обзаведение, какое ”енькой
отнЯтое, показал, другой раз повел, показал, а потом по всей Љорабельной
прошлись. "‚от, говорю, выбирай себе здесь место какое удобное и, конечно,
имей в виду, - первое удобство - вода, чтобы воду было где поближе таскать
тебе... будем насчет домашнего удобства думать". Ђ ей, понимаешь, смешки
одни. Ћб корове ей упомЯнул, а она мне: "‚от еще, ко-ро-ва! џ их, коров
этих, до смерти боюсь. Њне когда сон какой нехороший приснитсЯ, это, знай,
за мной корова гонитсЯ. ѓонитсЯ, гонитсЯ - вот сейчас на рога поднимет...
’огда уж Я, конечно, проснусь..."
џ себе думаю: настаивать очень не буду; только вот дождатьсЯ, война
кончитсЯ, дела веселее пойдут, можно готовую себе купить хату и корову на
двор привести смиренную-достойную, тогда боЯтьсЯ не будет... “ нее же свое
на уме. Ѓыл, например, там, в ‘евастополе, каретный мастер Ђмпилогов -
экипажное заведение имел. € вот, стало быть, дочка его старшаЯ, говорили,
очень из себЯ красиваЯ была, с мичманами стала путатьсЯ. Џуталась-путалась,
ну, один мичман ее кортиком и зарезал, чтоб она другому мичману не
досталась. „вадцать две раны ей дал. …го - судить, и будто приговор был -
крепость на сколько там лет, а он в одно слово - расстрел себе требует. ’ак
ли действительно он себе смерти требовал, только ‹уша моЯ об этом одном, как
сорока, трещать стала: "Ђмпилогова, Ђмпилогова. Њичман, мичман. ‹юбовь,
любовь, какую в кино артисты представлЯют..." Ђ как убитую хоронили, тут уж,
разумеетсЯ, ‹уша моЯ день целый на улице продневала, и, конечно, у нее ведь
подруги... Љого она послушать может? ЊенЯ, что ли? Џодруги у нее главное...
- ЏустаЯ, значит, ходила? - осведомилсЯ …всей.
- •отЯ бы ж и пустаЯ, - должна она о своем муже думать, а не то что о
гулЯщих девках каких, которых ножами убивают. „умка даже у менЯ такаЯ была,
чтобы нам переехать в ‘имферополь. ‘казал ей об этом - она в дыбошки: "“
менЯ тут отец с матерью, подруги, а в ‘имферополе что..." „ело тут, конечно,
было в подругах, и как все ей тут было известно с малых годов, а главное
дело - мичмана тут в белых штанах ходЯт, вот что. Ћфицеров гарнизонных - тех
по случаю войны с простой рЯдовщиной шинелЯми сровнЯли, а флотские, как
раньше они щегольством занимались, так и теперь. ‚ойна - своим чередом, а
белые штаны своим чередом остаютсЯ. ЏонЯтно, флотский на своем кораблю сидит
и в море с него никуда не скочит - ему защитного цвету не полагаетсЯ носить.
Љоротко говорЯ, у этой гулЯщей Ђмпилоговой мичман был, а у менЯ,
дескать, как Я - не каретница, а только что печникова жена, пускай хотЯ бы
кондуктор флотский будет, все-таки у него - морскаЯ форма, а не то что
ополченец какой. ‚от как моЯ ‹уша распорЯдилась моей с ней обчей жизнью. Џо
стечению времени она к нему на квартиру ходила, как Я на работе бывал, а
потом совсем до него перешла жить... € сказать бы, что молодой, - не-ет.
„аже, может, и менЯ на сколько-то лет постарше. —ем же он мог ее ульстить?
‘ключительно своей формой... Ђ чтобы жалованье его было больше, чем Я мог
своей работой заработать, то это уж нет. € своим чередом - подруги сбили.
Љто ее с кондуктором этим познакомил? Џодруги, - это уж Я потом разузнал. Ђ
где же он служил, на каком судне? ќто тоже вниманиЯ достойно. ‘лужил он на
дредноуте самом сильном, на "Њарии". ќто уж было такое судно, что целого оно
стоило флота. € действительно, посмотреть на нее - огромадина. ’ак что летом
она к нам пришла, летом же ‹уша с ним и познакомилась. €ли же Я это тут
путатьсЯ начал? Љаким летом? ‚ пЯтнадцатом она к нам, "ЊариЯ", из Ќиколаева
пришла летом, а женилсЯ Я в апреле шестнадцатого, а с кондуктором —мелевым
познакомилась ‹уша, так надо быть, в июне. ‚ августе же месЯце она к нему
перебралась... Ђ просто-чистосердечно сказать - он ей комнату у одной вдовы
нанЯл, она от менЯ и перевезлась со своими вещичками: граммофон у ней был,
корзинка с бельем и, конечно, постель, у менЯ пара новаЯ была, к свадьбе Я
шил, и так, другое что, этого ничего не взЯла, врать не буду. ”енька - та бы
не посмотрела, все бы к себе увезла, а эта нет. Љоротко говорЯ, с работы
прихожу - ни граммофона, ни ее корзинки, и постелЯ наша стоит всЯ
разореннаЯ.
џ к отцу-матери, те в изумлении и говорЯт: ничего нам не известно...
’олько на другой день Я мог про нее узнать от ее подруги одной... Ќу, одним
словом, ты сам понЯть можешь, как подобное дело другому кому рассказывать.
ѓоворитсЯ: чужой ворох ворошить - только глаза порошить...
- ‚се-таки ты до кондуктора этого ходил же или нет?
- —то же, что Я ходил... ходить Я ходил, слова нет: пришел, она с ним
сидит, чай с конфетками пьет (тогда уже сахара мало кому попадалось)...
"‡дравствуйте, чего скажете?" џ смотрю, у менЯ дух занимаетсЯ и в глазах
своим чередом темнеет, а он - мужчина здоровый, конечно, мне так даже очень
спокойно: "Џоговорить пришли? ‘адитесь чай пить, поговорим". џ на нее во все
глаза, а она только в чаю ложечкой мешает, а во рту конфетка-леденец
зеленаЯ... Ћна из себЯ худощаваЯ была, а коса русаЯ... Ќа менЯ не смотрит, а
на лице краски никакой, стыда нет, точно будто все равно не муж Я к ней
пришел, а первый попавший, или работы какой спрашивать...
Љоротко говорЯ, посмотрел Я на них обоих и говорю: "‘ тем до свиданиЯ".
€ повернулсЯ. ’олько нашего разговору и было... ‘ам посудить можешь: дратьсЯ
Я с ним не мог - он бы менЯ одолел, слова же тут разные - ни к чему... “ них
между собою сговорено, а мне на них жаловатьсЯ кому? Љоменданту крепости,
что ли?.. ’ак Я только с родителЯми ее об этом поговорил, им попенЯл, и
пришлось это дело оставить на произвол.

- †иву в своем помещении один, работаю помалу, где печку поправить, где
побелка, а потом Я тебе скажу, ну, ты должен и сам это помнить, немолодой,
дела оказались совсем тупые, так что проведовать приходилось и свои деньги в
кассе, а цены на весь обиход жизни, тебе должно быть известно, начали сильно
расти, так что Я насчет своей ‹уши думать начинаю: "“ ней своЯ практика
жизни, как она сызмальства городскаЯ, и, значит, что-то она замечать стала и
в соображение себе взЯла: жалованье кондукторское, оно уж не поменеет, а
может, поболеет, что же касаетсЯ работы печной и прочей, то скоро, может, ей
совсем крышка будет..." ‘троитьсЯ никто и думать не хотел, потому, первое
дело, что цены на матерьЯл дорогие без числа, а второе дело, что того
матерьЯлу и доставать уж стало негде: железные дороги его не возили,
пароходы тоже, лошадей порЯдочных, тебе известно, мало уж осталось, даже и
люди, какие посправнее - в шинелЯх серых они ходили, одним словом, что ни
день, то Я к ‹уше своей злость утишаю и начинаю об ней сознавать...
- ‚ыходит, одна жена тебЯ продала, а другую сам задарма отдал? -
вставил …всей.
- Љак это - задарма?
- Ђ конечно, так... Ќапример, собаку нечем кормить - вот ее кому
побогаче задарма и отдают, хотЯ же она животнаЯ и каких-нибудь денег она
стоит...
- ќтого не ожидал от тебЯ, чтобы ты жену до собаки приравнЯл, -
обиделсЯ Џавел, но …всей хлопнул его по спине легонько.
- џ к примеру говорю, чудак... ќто Я шутейно ведь... Ђ видатьсЯ тебе с
ней приходилось потом?
- ‚идатьсЯ? - Џавел подумал немного, стоит ли ему продолжать, поглЯдел
на золотеющее поражающее море и сказал вдруг: - ќто море человеку дано
зачем? ‡атем, чтобы он по такой воде плавал и рыбу в ней ловил, а не то
чтобы в ней он другого человека топил. ќтого ни в каких законах быть не
может... Ђ матросов возьми - их изо всех новобранцев выбирают первыми, это
отборный народ. Љонечно, им и служба труднаЯ на судах, так что труднее этой
службы и быть не может... € чтобы такие люди в понЯтие себе не взЯли, что
война эта - та же погибель людскаЯ напраснаЯ, как все одно холера?! Ќе-ет,
они, брат, раньше всех это себе в голову взЯли... џ, например, сына своего
воспитал, а его у менЯ чужие люди берут на котлеты. Љаким это манером? Ћб
этом мне ничего не объЯснЯют, ради чего и зачем, а давай и разговоры свои
вольные оставь: потому беретсЯ он по царскому указу... Ђ Я же того царЯ
ЌиколаЯ видал в ‘евастополе - ополченцев он смотрел. ’ак у него и слова до
солдат-ополченцев не было, каких он на погибель собрал. Ћни должны стоЯть,
глаза на него делать, а он обЯзан был только мимо них с генералами пройтись,
а фуражка на нем ополченскаЯ была с крестом медным, так на ней вот это
место, на донышке, пЯтно маслЯное, ладонью не покроешь. …й-богу, все видели,
не Я один. € росточку он мелкого был, а, поди ж ты, какой страной владел
огромадной. € все только писал: "Ѓыть по сему". Ђ подумал бы об народе
простом, за что же он терпеть должен. ќх! Љонечно, начали матросы между
собой разговоры - всем в ‘евастополе было известно. —то в чайную какую тогда
зайди, что так, на работе, народ уже стеснЯтьсЯ тогда перестал, и даже, Я
помню, офицерству того почету не показывали, как прежде. € в магазинах
приходилось слышать, приказчики с ними стали обращатьсЯ куда грубее...
Џотому что все видЯт - война идет своим чередом, а наши офицеры, видно,
спротив немецких оказались молоды-неучены, и простой солдат погибает, как
барашка, через кого? —ерез своих же офицеров-генералов. Љому эта война
нужна, - народу же она без надобности. ЊенЯ тоже тогда как другие кто
спрашивают, Я всем отвечаю чистосердечно: "„олжны, говорю, замиритьсЯ и
войне конец делать..."
€ вот раз как-то, в ноЯбре в шестнадцатом годе, встал это Я утром, хоть
не на работу, а так - искать работу надо: волка ноги кормЯт, - и вот вдруг
даже будто дом весь наш пошатнулсЯ, и стекла будто вылетают - звЯкают. џ и
подумал: значит, опЯть нападенье.
‚ыхожу на двор, а народ вполне ничего не знающий, выскакивает совсюду и
один до другого: "—то это обозначает? Ќападение?!" Ќу, разумеетсЯ, все
кинулись куда же смотреть? Ќа море, конечно, может, опЯть "ѓебен" осмелел до
такой степени, что даже и нашей "Њарии" не боитсЯ. €ду Я поспешно с другими,
а тут опЯть рвануло, и даже стекла падают. Ќу, другим говорю, поэтому теперь
уж собачки опЯть на Ѓалаклаву должны податьсЯ, а также барыни флотские...
„обегаем до того места, откуда всю бухту видать, а там уж людей порЯдочно и
в бинокли смотрЯт. —то такое? Џолыхает, понимаешь, прЯмо на воде, и дым
черный. "Ќападение?" - спрашиваем. "Ќет, говорЯт, похоже, что наша "ЊариЯ"
горит". - "Ѓой же какой был или отчего так?" - "Ќеизвестно, говорЯт, отчего
это быть может. Њожет, на свою мину наскочила, поэтому". Ђ Я вспомнил
кондуктора —мелева, да как крикнул не в себе: "ќто же матросов сколько
должно теперь погибнуть!" Ђ мне отвечает там один: "Ќе иначе как половина".
- "Ља-ак, кричу, половина? €х же там больше тысЯчи человек". - "•отЯ бы,
говорит, две, все равно... Љакое же им может быть спасение, когда возле их
даже и море горит?"
€ вот, скажу тебе чистосердечно, стою Я совсем остолбеневши, смотрю на
эту картину страшную, и сами собой у менЯ слезы текут. —еловек, человек,
думаю, что же это ты сам длЯ себЯ придумать мог, чтобы погубить столько
народу отборного? € вот они погибают там, а мы на бережку стоим и только
глЯдеть на это можем... ’ак это думаю Я, а вдруг менЯ сзади по имени
называют. Ћборачиваюсь - это ‹уша ко мне. џ в слезах весь, и она своим
чередом тоже. ‡а руки взЯлись, друг на дружку смотрим и плачем. ЏонЯтно, где
же мог кондуктор ее быть? ’олько на той "Њарии", которой, несчастной,
никакого спасениЯ, а только взрывы оттуда да огненные столбы. € зла у менЯ,
понимаешь, на ‹ушу нет, а только как она мне губами одними шепчет: "Ќеужели
погибнет, неужели?" - Я ей слова свои тоже изнутрЯ: "Ѓыть, говорю, этого не
может, чтобы погибнуть дали, когда всЯ эскадра стоит поблизу". - "Ђх, жалко,
говорит, у нас биноклЯ нет". - "ќто, говорю, действительно жалости достойно,
однако у людей кое у кого есть, спросить можно..."
’ак мы часа три с нею, с ‹ушей, вместе стоЯли и на другие места
переходили, откуда, думали, будет виднее, и до ѓрафской пристани
дотолпились, потому что там все-таки, хотЯ и жандармы стоЯли, ну, может,
знающие люди найдутсЯ, нам про —мелева скажут... € не то чтобы у менЯ на
—мелева сердце, - нет, не было этого, правду тебе говорю: одного хотел,
чтобы ему спастись.
Ќароду же округ нас на Ќахимовской и на Џриморском бульваре - ну, прЯмо
сказать, весь ‘евастополь, и так что все дивно, без стеснениЯ начальство
ругают. Ѓудто офицер австрийский под видом нашего на "Њарию" был допущен и
адскую машину туда принес, в темном уголочке поставил, - так Я слышал, один
прилично одетый рассказывал. Џотом по-разному говорили, отчего загорелось и
взрывы пошли, но в этот именно день, это Я помню, так в разных местах
говорилось: немец будто какой-то с подарками матросам на "Њарию" был
допущен, а, между прочим, в подарках и адскую машину пронес, в которой завод
часовой был... ’ут и ќбергарда-адмирала поминали, что он делал, как "ѓебен"
нападал... …му по телефону звонЯт в четыре утра: "’ак и так, замечено -
германский броненосец на мине номер пЯть стоит - взорвать прикажете?" Ђ он,
конечно, как сам немец, то и говорит: "‚се это одни пустЯки и не может
быть". …му в пЯть утра звонок: "Ќа номере девЯтом стоит... Џрикажете в
расход вывести?" Ђ он: "Џриказываю Я с подобным ко мне не лезть, а то
арестую". ‚от и весь разговор. Ђ в семь, когда рассвело, "ѓебен" пальбу и
поднЯл... Љоротко говорЯ, что тогда говорил народ, то Я многое позабыл,
только безо всЯкого стеснениЯ крыли... Ђ потом говорЯт, какие были с
биноклЯми: "“тонула "ЊариЯ"..." Ђ пожар продолжает, между прочим, своим
чередом. "—то же такое горит, спрашиваю, там?" - "Ђ это, говорЯт, нефть, как
она такое существо, что и на льду и на воде гореть может..."
Ќаконец того, мы с ‹ушей, - а мы с ней как брат с сестрой ходили, -
дождались: лодки оттуда к пристани начали приставать. ‚от когда народ сильно
кинулсЯ. € жандармы стоЯт в сторонке, ничего сделать не могут, и так были
человек в человека влипши, что качались все, как один все равно человек: то
назад подадутсЯ, то вперед, а за себЯ самого тогда Я уж не помнил, что Я
есть... Њы только с ‹ушей под ручки взЯлись, чтоб нас дружку от дружки не
оторвало... € вот увидали - ведут по лестнице, а там на ѓрафской пристани,
лестница такаЯ очень широкаЯ, белаЯ, - ведут оттуда раненых, с "Њарии", да
не хуже менЯ, грешного, какой Я был, когда оббинтованный, так что роднаЯ
мать не узнает, а жена уж и подавно... Љо-вы-лЯ-ют, как все равно по гвоздЯм
их ведут, а тут, конечно, моЯ ‹уша врыд, и Я своим чередом плачу. Љричали мы
им: "—мелев, кондуктор, жив?" Ќу, ихнего ответа не дождались, как все кругом
нас свое имЯ кричали, каждой бабе об своем знать хотелось, и такой поднЯлсЯ
базар с Ярмонкой, что уж... не хуже взрыву, одним словом... Ђ потом стали
войсками очень сильно народ от пристани оттискивать: узнать насчет —мелева
исключительно стало невозможно... Ћткачнулись мы на Ќахимовскую, думаем: в
морской госпиталь идти если, так туда же в ворота не пустЯт, остаетсЯ
отложить до завтрева. Џошли мы - она идет, плачет, а Я утешаю. Џотом она - к
отцу-матери, а Я к себе в комнату и так про себЯ все думаю: "„олжен Я ей
прощенье сделать, как если —мелев ее теперь покойник, и до себЯ допустить".
Џрошла эта ночь у менЯ в думках разных, а спать Я не спал. “тром же рано Я
умылсЯ-оделсЯ, жду, когда ‹уша придет, опЯть значит, чтобы вместе с нею
иттить, однако не дождалсЯ: рискнула моЯ ‹уша одна пойтить по мытарствам.
Љонечно, так и выходило пока, что же мне это дело? —мелев мне ни кум, ни
сват, а только жены моей похититель. ’ак день Я этот весь прослонЯлсЯ по
Ќахимовской, народу уж было гораздо поменьше, а все-таки еще много: просто
сказать, от делов все отбились, и ни на что руки не налегали, как и у менЯ
тоже. ‘ одним, с другим говорю - вижу, теперь разговор уж другой идет:
матроснЯ будто сама "Њарию" взорвала. "‡начит, говорю, сами своей смерти
захотели?" Ђ мне в ответ: "Љак кому повезет: кому жизнь, кому смерть, а не
то что всем подрЯд, как быкам на бойне..." - "Ќе понимаю, говорю, ваших Я
слов". Ћтвечают: "‚ойну-то кончать надо когда-нибудь или ей дать до веку
продолжатьсЯ? Ђ матросы как в тысЯча девЯтьсот пЯтом начинали, так и
теперь... Ќаши черноморские матросы в этом деле практикованные, даром что
тех старых годов теперь мало осталось... Њолодые у старых обучились..."
€ вот истинно тебе скажу: вдарило это менЯ уж не в затылок, как Я тогда
упал, а прЯмо посередке в лоб. ‘только народу серого на фронте терпЯт больше
двух лет, а каких уродуют, убивают, то новых на их место гонют, и почему же
это? Ќужна, что ли, простому человеку война? …е, конечно, ведь из высших
кругов люди начали, а раз ежель простой народ откажетсЯ, придетсЯ тогда и
генералам миритьсЯ начать. Ќебось по-французски, по-немецки говорить
учились, поговорЯт наши с немецкими и дадут войне конец. Ќу, мы же, думаю,
много своей земли немцам тогда должны отдать. ђазве же это нам не обидно?
‘лова нет, обидно, однако ”енька вот, думаю, совсем обманным образом, а не
то что войной, земли участок у менЯ взЯла, а также хату на ней, и то Я с ней
сделать ничего не мог. ’ак это хожу везде, слушаю, как говорЯт люди безо
всЯкого стеснениЯ, а есть какие даже со злобой: "ЊатроснЯ! Ћна уж раз в
море, когда "ЊариЯ" под Ѓолгарией стоЯла, и то взбунтовалась: "Џоворачивай в
‘евастополь". ‚ообще полный во флоте развал стоит... ’еперь нас турки голыми
руками взЯть могут..."
Љоротко говорЯ, понаслушалсЯ Я в тот день, а к обеду на всЯкий случай к
‹уше на квартиру зашел. Ћказалось, она дома, только что пришла, и радость
большаЯ в ней. ‚се-таки женщина способней насчет узнаваньЯ разного, как
мужчина: она скорее своим напором добитьсЯ может. џвственно ей в морском
госпитале матрос один с "Њарии" сказал, что —мелев-кондуктор спасенный.
"’ам, говорит, может, и раненый, слова нет, а только обЯзательно в живых:
своими глазами Я его видал..." € вот она менЯ чаем поит, сидим, рассказываем
друг с дружкой, и все она мне о нем, - какой он умный, да как много он
книжек читает... Ђ Я действительно поглЯдел округ себЯ - книги, газеты везде
- и ей со своей стороны: "џ тебе, ‹уша, не лиходей, и раз тебе за ним лучше,
чем за мной, ты его и держись..." Ќу, она, конечно, мне от радости: "’ы мне,
Џавлуша, тоже будешь родной..." Џрочее-подобное, слова разные бабские. ’ак у
нас в разговорах часа два прошло. Џотом думаю Я: "—то же, если он спасенный,
надо мне в свою конуру убиратьсЯ, а то вдруг он взойдет сейчас, ему
неприЯтность, и мне тоже радости особой нет". “шел. Ќа другой день ‹уша сама
заходит ко мне и говорит: "’еперь уж даже и сомневатьсЯ насчет Љости нечего:
не только он спасенный, а даже и ран на нем нет". - "Љак же это ты узнала?"
- говорю. "‘казали мне, что он на другом броненосце под арестом сидит". -
"’ак это ж, говорю, разве хорошо?" - "‚се-таки же лучше, чем ему смерть
получить или же безногость..." - "Ђ почему же все-таки под арестом?" - "„а,
должно быть, сгрубил начальству: он ведь начальство не уважал очень..." ’ут
Я складаю в уме, что на улице слышал про матросов да что она мне говорила,
покачал головой и чистосердечно ей: "„умаю, ‹уша, что дело твое будет из
плохих: под арест в таком случае попасть - это же не иначе военный суд, а
военный суд - он бывает довольно короткий..." “шла она от менЯ в слезах, а Я
своим чередом сижу - думаю: "—то, как если не то что начальству он сгрубил -
это, может, и простЯт, - а вот не он ли главный всему зачинщик, если уж в
сам деле, как от многих слышать пришлось, матросы сами свою "Њарию"
потопили?.. ‚от это уж будет ему тогда полный расстрел". €, разумеетсЯ,
—мелева мне этого совсем не жалко, как Я его не знаю, а насчет ‹уши, как Я
до нее уж за сколько месЯцев привык, как она мне женой была, Я тогда думал -
больше ей некуда будет податьсЯ, как ко мне опЯть, и начинаю Я уж
сомневатьсЯ в себе: брать ли мне ее, или в полном Я праве погодить, как она,
выходит, спротив менЯ спальнаЯ изменщица... ’ак же и про —мелева думаю:
может, он как раз взЯл да "Њарию" и потопил и сколько там народу
погубил-покалечил, не считаЯ, что это длЯ всех убыток какой... …е,
"Њарию"-то, в Ќиколаеве четыре года, Я слыхал, делали, да сколько на нее
материалу пошло - несчетно все это: многие миллионы теперь на дне морЯ
лежат. Ђ чьи же миллионы эти? ѓоворилось - рабочих достоЯние. Ђ Я же сам кто
такой есть? ’оже рабочий. ‘тало быть, моЯ долЯ тоже есть пропавшаЯ на этой
"Њарии". Њне должна быть тоже обида. Ђ тем более сейчас же не простое тихое
времЯ, а военное... Љак же он это такое сделал, этот —мелев-кондуктор?"
’ак думаю себе, хожу по улицам, глЯжу - матросов трое стоЯт. џ к ним:
"—то, говорю, слыхать приходилось насчет "Њарии": правда ли, что ее, стало
быть, своЯ же матроснЯ зничтожила?" Ћни, брат, как вызверились на менЯ: "’ы
что это за спрос такой?" Ђ один даже прЯмо: "пиен это, братцы!" - "Љак это,
тому говорю, шпиен, как Я природный штукатур-печник?" - "Џо пальту твоему
сразу, говорЯт, печника видать". „а от менЯ ходу. Ђ на мне, сказать тебе,
пальто действительно было из господских: старого драпу и мех черный - одного
прапорщика убитого мать старуха продавала с бедности, а Я купил, зазору в
этом не видел. € вот, стало быть, за пальто это Я в шпиены попал, будто
спротив классу рабочего Я изменщик. Ћчень мне это в голову ударило, даже
темно стало, спасибо, скамейка была поблизу, Я сел и думаю: "ЋбЯзательно
‹ушу Я должен к себе пустить, как ее хахалЯ расстрелЯют". ‘ тем Я и домой
пошел. ‘мотрю, у менЯ в комнате ‹уша сидит, дожидаетсЯ, и опЯть радость у
ней в глазах. "Ќеправильно, говорит, мне сказали, будто он арестованный, а
только он раненный в голову, все равно, как и ты был, и теперь его в морской
госпиталь привезли. џ спрашивала: живой будет ли? ‚полне, говорЯт, рана из
себЯ не тЯжелаЯ". € тут Я ‹уше чистосердечно с радостью говорю: "ЏоздравлЯю
Я тебЯ, ‹уша, что такаЯ ты родилась счастливаЯ, благодарЯ судьбе своей". €
даже мы с ней поцеловались три раза.
Љоротко говорЯ, кондуктор этот —мелев, действительно он уже так недели
через три на своих ногах ходил. џ потом с ним вместе чай пил -
разговорились. "Ќасчет "Њарии", говорит, никому ничего не известно, отчего
погибла. …сли сказать, что матросы курили, где не следует, то от этих
матросов только клочки остались, а клочки человеческие ничего не скажут, что
же касаетсЯ, будто офицер австрийский с машиной адской, то это сущаЯ
брехнЯ... а что матросов арестовывали за разные слова, то это сущаЯ правда.
‘лова говорили, однако принЯть ко вниманию надо, кто же их говорил. ‹юди
были все увечные и такой пережившие ужас в огне, кого же даже прЯмаЯ
лихорадка бьет: с таких людей много не спросишь приличного разговору, такие
вне себЯ считаютсЯ".
Ќу, одним словом, все он мне понЯтно растолковал: и как горело и как
его спасали... —еловек оказалсЯ не из плохих, зла против него Я не имею, а
только чудно мне тогда одно его слово показалось. "џ, - говорю ему, - за вас
тут душою болел, и вы должны понимать, как мне теперь с ‹ушей быть, а также
с вами, как вы считаетесь холостой, а Я женатый, между тем же это вы,
выходит, женатый, а Я - холостой обратно; что же касаетсЯ, если мне
женитьсЯ, то ни один поп венчать менЯ не станет, потому как Я считаюсь в
законе. ‚от, говорю, какаЯ путаница между нами получаетсЯ". Ђ он мне на это
так: "Џодождите, говорит, краткое еще времЯ, и скоро на такие путаницы люди
наплюют да вот так разотрут". Ђ сам смотрит на менЯ пристально. €з лица же
он теперь похудел и глаза большие, и так что, сказать Я должен, видимость у
него пострашнела, а Я эти слова его в голову себе взЯл: хотЯ, думаю, его и
не арестовали, однако насчет матросов что-то он такое знает, иначе говорить
ему попусту зачем же. € Я ему со своей стороны: "Ћчень Я вас чистосердечно
благодарю, что вы менЯ, хотЯ на мне пальто благородное, за шпиена не
принимаете, потому как Я природный рабочий и до времени по-рыбьему должен Я
молчать". - "‚от-вот, - он мне, - и пока вы, товарищ, молчите ("товарищем"
менЯ называл), а придет времЯ наше, мы пойдем с вами в одну ногу". Ќу, с тем
Я от него и ушел.

†иву себе опЯть один. „екабрь Я так провел, Январь тоже, а что касаетсЯ
газет и разговоров всЯких, Я уж ничего не пропускаю мимо ушей, потому что
глаза эти помню пристальные. €, признатьсЯ сказать, пальто свое благородное
Я уж реже стал надевать, а все больше в ватном пиджаке ходил. Џравда, зима в
том годе была выдающе теплаЯ, никто не помнил такой... ‚ конце концов, как
тебе самому известно, в „уме свои речи говорили, в народе простом свои, а
потом она и началась - революциЯ. ’ы в каких тогда местах проживал?
- џ-то? - …всей подумал немного. - ќто когда без царЯ дело пошло?.. џ
тогда у себЯ в деревне жил.
- Ќу, вот - в деревне. ‘тало быть, ты никаких картин настоЯщих не
видал, которые человеку забыть невозможно. Ђ Я насмотрелсЯ. € должен Я тебе
сказать чистосердечно: какие тогда по деревнЯм ютились, много те люди
потерЯли... џ хотЯ царЯ только раз видел в фуражке в ополченской паршивой,
замасленной, ну все-таки Я забыть того не могу, как его в ‘евастополе
встречали и до чего много к этому приготовлЯлись. Џотому что кто же он был,
царь этот?.. ’от же бог земной... Ѓогу небесному и то уж все люди перестали
верить, а тогда этому верили, что от него все на свете зависит, что ему
только захотеть, и вот, какие миллионы людей погибнуть должны, они бы живые
остались. Ђ он вон что в своей башке держал: ни за что не помирюсь, а буду
до победного конца гнать, и сколько там миллионов погибнуть должно, длЯ менЯ
это без последствий... Ќу, ему и сказали: в таком случае долой тебЯ, и
никаких больше царей не хотим - хватит. ќх, времЯ какое было! ‹юди на улицах
говорили об разном, никого не боЯсь, - когда это раньше было? € на пальто
старого драпу с черным воротником не смотрели, может, ты шпиен.
Ќу не все, конечно, праздник, должны когда и буденные дни наступить, а
то гули да гули, ан в лапоточки обули. ЋглЯдываемсЯ мы, какие
севастопольские, кругом, видим мы, народу все более: это что ж такое? Ђ это
какие на фронте насиделись, те домой пришли. џ тоже двух таких встрел, с кем
раньше работать приходилось. ‘прашиваю: "Љак там насчет победного конца?" -
"’аких, говорЯт, дураков уже теперь на фронте нет. Ђ какие офицера нам на
фронте говорили слова эти: "конец победный", тех штыками перекололи".
‡начит, вижу Я, войне конец, и надо мне об себе позаботитьсЯ, как мне
дальше прожить, потому Я о своих деньгах сбереженных могу в лучшем виде "до
конца победного" добратьсЯ, а потом что же мне? ‘ ручкой ходить?! Ќарод же
об работе своей не думает, и какие побогаче, те тоже прижукли и даже хорошую
одежу свою до времЯ под хорошие замочки спрЯтали, а сами в задрипанном
начинают ходить и по сторонам оглЯдывают.
Љонечно, слова нет, народ за сколько там лет на волю вырвалсЯ, и это ж
народ городской, а не то что деревенский, - ему корпитсЯ все обсудить, а
также насчет будущего, вот почему вышло, что говорили тогда в городе все
очень даже много, а дела стали совсем тупые... „еревенскаЯ жизнь - там
совсем другое: "–арЯ скинули? ‘кинули, стало быть, нам теперь земельки
прирежут..." ’ак Я говорю?
- ќто длЯ каких, смотрЯ, местностев, - ответил …всей, задумчиво ломаЯ
дубовую ветку. - “ нас, сказать, там помещичьей земли не было, там
заводскаЯ... Ќа завод мы, конечно, ездили гужом, подвод сорок... Ќу, с
завода что взЯть? ’олько какие стекла себе забрали да котел разбили... “ нас
ничего в те времена особого... Ђ теперь, конечно, колхоз...
- ‚ деревнЯх что? ’ам у каких помещиков что и брали, опЯть же Љеренский
приказывал назад отдавать... Ќу, уж ‘евастополь тогда, как котел, кипел, и
только капиталисты работ никаких не открывали, боЯлись. Ћдним словом, ни по
штукатурной, ни по печной - ни-че-го... € вот начинаю Я думать опЯть об
”еньке: как же это она, стерва, в моем доме барствует, горЯ не знает, а Я
последние деньги из кассы тащу? ’ы при ком это менЯ обмотала? Џри царе дело
было. Ђ где теперь царь этот со всеми законами его прискорбными? ђаз царЯ
нет, то и все законы его - аминь. Ќа чьи ты орудовала деньги? Џочему
купчую-мупчую на свое имЯ сделала? Џочему менЯ вон из моего угла кровного?
‚от теперь ты мне на все это ответь!
Љоротко говорЯ, прихожу Я на Љорабельную, которой Я даже, если и бывать
там по делу, и то избегал, вхожу Я опЯть на свой двор - собаки уже две на
менЯ накинулись с двух сторон, а на порожке, вижу, дите елозит. ’а-ак,
думаю, это уж, значит, ѓаврилкино старание, значит, когда Я насчет коз своих
приходил, пожалуй, что она уж в начале в положении была, потому что дите уж
порЯдочно елозить может. џ это прЯмо на порожек и в дверЯх с самой ”енькой
сталкиваюсь. € что ж ты думаешь? Ћна уж другого грудЯми кормит. Ђ на менЯ,
конечно, со страхом и назад пЯтитсЯ. "‡дравствуй, говорю, ”едосьЯ, и со
свободой народной тебЯ поздравлЯю!.. •отЯ ты, разумеетсЯ, свободу раньше
того себе дала и времЯ ты, вижу, зрЯ не потерЯла". ‘мотрю, уж и девочка, так
лет двенадцати, около нее оказалась: это она племЯнницу свою из деревни
заместо нЯньки взЯла. ”едосьЯ, ни слова не говорЯ, в крик ударилась, девочка
себе заорала, ребЯтишки двое себе - такой содом-гомор поднЯлсЯ, что Я аж на
табуретку сел и уши себе заткнул...
Ќу, она видит, бить Я ее не собираюсь, маленького в люльку спрЯтала,
сама стала около. "—его тебе? —то ты так пришел вдруг?" - "џ, ”едосьЯ,
пришел, говорю, с тебЯ свои деньги стребовать, как Я теперь вижу, что жить Я
в своей хате не могу по причину содома, а давай мне мои деньги назад, с
каких ты сама себЯ приделила к месту на свою жизнь, а то бы, может, ты и до
сих пор по чужим людЯм служила... „авай мне эти шестьсот рублей, за мое
увечье полученных, а что тебе за мое здоровье чиновница чугуевскаЯ отвалила
сто двадцать, тех уж Я не считаю..." Ћна было, как кошка, в дыбошки, а Я ей
все свои резоны докладываю: во-первых, царизма уж больше нет, а во-вторых,
теперешние шестьсот рублей и тогдашние шестьсот, это уж всЯкий ребенок
понимает, похожи как потолок на барашка, а в-третьих, одни даже мои две козы
теперь те же, почитай, шестьсот стоЯт, а не то что дом с участком. џ же,
говорю, тебЯ тогда беспокоить не буду, как мне все равно ѓаврилкиных детей
нЯнчить охоты нет. Ћна это сейчас: "Љаких это ѓаврилкиных? Џочем ты думаешь,
что ѓаврилкина?" - "Ќу, может, и кого другого, говорю. ‘евастополь велик,
войска стоЯт в нем много, также и флот". Ђ она: "ќто, говорит, моего
истинного мужа дети, какой сейчас должен приттить, за картошкой пошел... Ђ
ты зрЯ Языком на женщину не трепи". џ ей: "“ бабы, говорю, и сам черт не мог
понЯть, от кого у ней дети получаютсЯ, а только мужа твоего законного
теперь, небось, и ворон костей не найдет".
€ только Я это, понимаешь, сказал, глЯжу - дверь с надворьЯ отворЯетсЯ,
и солдат в шинели входит, мешок, действительно, картошки взносит... џ думаю
- ѓаврилкин, не иначе... Ћказалось что же? „ействительно, муж ”енькин с
фронта ушел, как тогда многие сотни тысЯч поуходили, и вот он дома
живой-невредимый, фельдфебель стал, и на рукаве нашивка-галун! Ђ Я как сидел
на табуретке, так и продолжаю.
Ћн мешок сгрузил, на менЯ смотрит, а ”енька ему с такой про менЯ
злостью: "ЋпЯть пришел денег требовать. Ќадо его раз навечно отвадить". Ђ
тот, муж ее, с морды стал еще толще, обширнее. "’а-ак, говорит, землЯчок:
так ты, стало быть, чего же хочешь? —тобы мы тебе дом свой отдали?" Ђ у
самого желваки играют. Ђ ”енька как завизжит: "•орошенько его, чего
смотришь. Ћн менЯ чуть ногами не затоптал за коз, а тебе все равно". „а за
кочережку железную. џ вижу такое, что вдвоем они менЯ свободно убить могут,
- с табуретки да в дверь. ќто мое счастье было, что муж ”енькин мешок тащил
сдалека, с базару, упрел и сел тоже, как и Я: ему, значит, поднЯтьсЯ было уж
куда труднее. „верь же у них на двор отворЯлась, мне без задержки, и то за
мной ”енька аж на улицу гналась с кочережкой, до того баба остервенела.
€ду Я после того домой, а сам думаю: "–аризма хотЯ нету больше, однако
права наши прежние остались: у кого кулаки потверже, тот тебе и закон
пишет..." „аже опЯть головные кружениЯ у менЯ начались, так что днЯ два Я
тогда дома пролежал, пока отступило. џ хотЯ и кричал ”еньке, что судом
добьюсь, однако и сам видел, что суда тут никакого быть не может, а добраЯ
совесть у людей подобных, она засохши. Љ —мелеву-кондуктору было Я обратилсЯ
с этим своим делом, как стал уж он теперь шишкой большой. Ќо только очень уж
шибко он начал бегать по улицам. џ на улице его встрел, говорю: так и так...
а он за часы серебрЯные: "ќх, некогда, товарищ, до черта. Ќа корабле
собрание сейчас, а мне выступать". „а на трамвай скорей... Ќу, одним словом,
раз человеку все речи надо говорить, ему, разумеетсЯ, другого выслушать
человека времени ни капли нет.
Џродолжаю по-прежнему - потому что работы, своим чередом, никакой. ’ащу
деньги из кассы, слушаю, народ говорит: "ќто что за революциЯ была! ќто так
себе, начерно, а чистаЯ работа, она еще впереди будет". Ќу, тут уж Я,
конечно, с ними. "Џравильно, говорю. ќто что царЯ-то сшибли, а какой-то там
Љеренский на его место, это ничего не обозначает, раз опЯть объЯвлена война
до победного, а правды не разыщешь. ‚ойну надо скорее кончать, а правду
искать". ђаз так сказал и другой - глЯжу, мне уж начинают руками хлопать.
’ак и сам Я понимать начал, что у всЯкого своЯ зуда чешетсЯ: у менЯ - с
”енькой, у другого - с ѓанькой, а зуда своим чередом есть. ‘ кем промеж себЯ
ни случалось говорить, у всЯкого своЯ грызь. ’рЯсти Яблонь начали, так уж
так надо трЯсти, чтоб уж Яблоков на ней больше не оставалось, а то, выходит,
что же? Љакие самые червивые, оказалось - они самые спелые, те свалились,
всего несколько их свалилось, и вот уж говорить начали: снЯли мы урожай. Ђ
урожай - он весь на дереве висит, и теми, какие Яблоки свалились, никто не
сытый, а только аппетит разгорелсЯ... џ где в чайной это скажу, где на
улице, слышу, мне кричат: "Џравильно!" Ђ какие подходЯт и мне шепотом: "’ы
все-таки, товарищ, поопасывайсЯ, а то могут тебЯ меньшевики сцапать". ‚он
еще когда Я про этих меньшевиков услыхал: власть, оказалось, тогда ихнЯЯ
была в ‘евастополе.
Ќу, дальше - больше, от работы Я совсем отбилсЯ, а все корпитсЯ мне
речь свою сказать. „а и за прочими Я замечать стал, что все тогда были в
волнении: газеты покупать начали прЯмо несудом. Џотому обидно, понимаешь,
всЯкому: столько радостей было, что вот царЯ у нас больше нет, и всю
полицию, всех жандармов под итог, и говори, что хочешь, а на проверку
оказалось: говорить говори, а рукам воли не давай. € свобода полученнаЯ - к
чему она проЯвилась? ’ак себе, ни к чему, - одна только слава... € война
своим чередом продолжаетсЯ, несмотрЯ что с фронта солдаты бегут. ‚ыходит,
какие поумнее, те бегут, а многие бараны остаютсЯ длЯ пушек, чтобы пушкам
австрийским было кого на прицел брать.
Ќу, коротко говорЯ, когда ЋктЯбрьскаЯ подошла, тут только Я понЯть мог:
вот она, правда настоЯщаЯ, на земле Явилась. Ђ также, думаю, дело мое с
”енькой, обмотавшей, должны теперь правильно решить, и будет у менЯ угол
вечный.
џ уж об шестистах тогда не говорил. Љакие там шестьсот, когда уж не
товар за деньгами, а деньги за товаром гонЯтьсЯ стали. —емоданами целыми с
собой люди деньги таскали, а что покупать на них, это уж был вопрос. Љто
старину помнил, как купцы к себе за рукав тащили, те, конечно, только
головами мотали: это что же такое? Ќу, вот... ’ак же и Я с моей хатой. —то
такое длЯ менЯ эта хата? ќто Я знаю про себЯ, - мое увечье смертельное. ‘
трехэтажного сорвалсЯ Я зачем? —тобы мне длЯ себЯ какой поближе крышей к
земле, одноэтажный, построить. ‚от что Я знаю, а не какие-то шестьсот
рублей... Џро шестьсот Я должен забыть, а про дом свой помнить.
‚от когда Я к кондуктору —мелеву приступаю и говорю ему, как он важный
большевик оказалсЯ. "’оварищ —мелев, говорю, так и так... Ћжидаю от вас
правильного решениЯ и скорого с ”енькой и ее мужем фельдфебелем конца...
Џотому что, хотЯ их там теперь в моем доме пЯтеро скопилось, считаЯ с
детЯми, а Я один, ну все-таки дом этот взЯт у менЯ обманом, также и место -
об двух белых коз не говорЯ. …сли же скажет она, ”енька, об ста двадцати
рублЯх, какие еще тоже сюда вложила, то это все равно одно к одному - мое
же: с моей стороны труд все-таки считаетсЯ постельный, а с ее - кровный
обман".
‚се это —мелеву Я высказал - думаю: "Ќу теперь, как он у власти стоит,
делу моему правильный конец подошел". Ђ он что же, этот самый —мелев? Ћн
поглЯдел на менЯ глазами своими пристальными да говорит: "ќх, товарищ Џавел!
€ чем только ты занЯт... ’ы все это брось к чертЯм и думать об этом забудь.
Ђ вот мы снарЯжаем теперь отрЯд в ђостов против Љаледина-генерала... Љак ты
все ж таки ополченец бывший, можешь записатьсЯ в отрЯд, по железной дороге
он едет... Ђ другой еще мы отрЯд посылаем, тот морем на миноносцах пойдет.
‹учше тебе будет идти в пехотный отрЯд".
Ќу, Я его, конечно, словесно благодарю за совет подобный, когда Я даже
во втором госпитале признанный к службе негодный, и чтоб Я куда-то доброй
волей своей в ђостов на убой ехал.
†иву, свои деньги последние проедаю. Ђ между прочим, что же, ты
думаешь, вышло? ‚ышло - Я даже понЯть тогда не мог: ”енькин муж,
фельдфебель, он же собой был здоровый, как все одно флотский, откуда же в
нем кровь могла взЯтьсЯ порченаЯ? Ћб гвоздь он, понимаешь, по домашности
что-то делал, напоролсЯ и будто через это пропал. ЌачалисЯ с ним будто корчи
от этого, - сказал мне так извозчик с Љорабельной, - Я это, значит, его
прежде того знал, потому что мы в близких соседЯх с ним были, - начались
корчи, и так неотступно, что с тем и кончилсЯ, а помощи никто дать не мог...
Ѓудто болезнь такаЯ была, ну, Я думаю, гвоздь - он что же такое? Њало кому
приходилось на гвозди натыкатьсЯ, хотЯ бы по нашей работе. Ќикаких же с нами
корчей не было... Ќет, Я так считаю, что это от порченой крови. Ѓудто даже
так, что недели не проболел - пришлось моей ”еньке его на кладбище везть.
џ это как услышал, хоть нехорошо это считаетсЯ, ну, днЯ три Я не в себе
веселый ходил. •ожу, про себЯ думаю: называетсЯ это как? ЌазываетсЯ это
наказание... Љакой он сидел тогда красный, как помидор спелый, как из города
Ћмского ЯвилсЯ, думал Я, ему веку не будет... Ќа войну пошел - Ясный же ему
там конец; нет, конец его назначалсЯ совсем не там, а где и ждать никакого
конца не приходилось: на гвоздю заржавом.
‚от же погналсЯ человек за домом моим неправильно, а получил себе
чистую отставку - смертный час. Ќа какой большой войне был, ничего, не
задело, а тут на пустЯке - и попал... Ќе то это в ноЯбре, не то это в
декабрю было, не помню, ну, одним словом, мне тот самый извозчик, на
…катерининской Я его встрел, сказал. € вот у менЯ пошла своЯ думка... Џойду,
думаю, к ”еньке, так и так скажу: не так много лет прошло, как мы с тобой
жили и домок этот отстроили, пускай ты хотЯ ребЯт прижила, ну, раз от
законного мужа, то это уж не считаетсЯ, чтобы особое против менЯ зло, и могу
Я их тоже за детей признать, и так и быть: согласен с тобой Я жить, как мы с
тобой прежде жили, и будем мы дальше-больше хозЯйство весть...
‚от надел Я пальто с воротником с черным, благородное, и шапка у менЯ
тоже тогда была настоЯщий каракуль мелкий, а не то чтоб какаЯ бывает
фальшиваЯ фабричнаЯ работа, - пошел к ней.
Ќу, конечно, человек решает свое дело не спросЯсь; говорит себе самому:
пойду. Ђ сам не знает, на что он идет, все равно как тот же фельдфебель в
дом мой пошел за близкой смертью...
Џрихожу Я... ‚идЯт собаки - прилично Я одетый, брешут средственно. џ
прЯмо на крыльцо, под каким козы у нас раньше жили. ‘мотрю - вместо
девчонки-нЯньки той, какаЯ прежде была, здо-роваЯ девка стоит, фартук на ней
синий. "‚ам кого надо?" ѓлЯжу, тут же и ”енька входит - она у коровы своей
была, отдаивала: корова телитьсЯ должна была - очень вымЯ раздулось,
отдаивала, и, конечно, от нее самой и пах коровий, и сама же она за то
времЯ, как Я ее не видел, разъелась, совсем коровища стала немецкаЯ, без рог
только...
€ что же ты думаешь? „ала она мне хотЯ бы два слова сказать? џ ей успел
только: "‘лыхал, говорю Я, ”едосьЯ, об несчастье твоем кровном, и вот надо
нам с тобой помиритьсЯ благодарЯ судьбе..." Ђ она как заорет: "’ак ты
теперь, орет, на мое несчастье да свои лапы расставил, чтоб у менЯ мою
имущество заграбастать? ’ак ты на то понадеЯлсЯ, что раз муж мой зарытый,
так это уж опЯть же твое стало? ’ак ты думаешь, как теперь власти нет, тебе
это позволитсЯ?" Ћдним словом, разное-подобное... Ђ пришла же она с доенкой,
молозиво принесла, и доенка же эта у нее в левой руке была, пока она все
кричала, а как кричать перестала, она эту доенку в правую руку да молозивом
в менЯ - на пальто, на шапку-каракуль, как она у менЯ была в руках, и,
конечно, все мне лицо залила... ‚о какаЯ баба подлаЯ оказалась... ђаз такое
дело, конечно, всЯкий человек дратьсЯ должен кинутьсЯ... џ, разумеетсЯ:
"ЏодлаЯ!" - да на нее, а она ж менЯ, как ведро у нее все в руках оставалось,
ведром этим, доенкой, в голову... џ и упал.
Ђ дело уж к вечеру было: Я нарочно так времЯ выбрал, чтобы зрЯ не
ходить, а ее чтобы дома застать. “тром же пойди - глЯдишь, на базаре она или
где, а уж к вечеру все бабы, конечно, дома бывают... € так уж зимний день -
он какой: нистожный - свету от него много не бывает, а вечером и тем более -
чуть-чуть, а тут, как упал Я, глаза мне совсем заметило, и дальше уж Я не
помню, били они менЯ вдвоем с девкой этой здоровой или нет, - в этом врать
не хочу. Ђ должно быть, как лежал Я на полу без чувств всЯких, то они вдвоем
темноты дождались, да менЯ на улицу вынесли, а пальто с менЯ снЯли и шапку
тоже, как она чистый каракуль была, и сейчас ее купить если - полтораста
рублей отдай.
Ћдним словом, очнулсЯ Я уж на улице, и холод во мне и дождик на менЯ с
крыши капает... Ђ пальта и шапки нету... ‚от как она менЯ обработала, эта
”енька.
- Њожет, пальто и шапку какие другие шли, снЯли? - вставил …всей.
- Љакие же могли быть другие. Ќу конечно, потом уж на кого хочешь
думай, только домой когда к себе Я попал наконец, - ни пальта, ни шапки, и
во мне во всем жар, и голову несветимо ломит... € так, что Я пЯть сутков
тогда пролежал, не выходЯ. †аловатьсЯ - это мне такой совет люди давали. Ќу,
а Я уж видел тогда, что все эти жалобы мои будут в пустой след. Ќикакие
жалобы тут помочь тогда не могли, потому что ”енька, она не такаЯ дура,
чтобы пальто-шапку дома держать. Ћна их за эти пЯть сутков раз двадцать
могла продать, а властЯм тогдашним, какие тогда были, так могла бы она
набрехать, что менЯ самого грабителем сделала бы. „евка же еще, да она сама
- их бы против менЯ двое говорили. Ђ мои где свидетели? ‘казали бы:
нападение делал - вот и все. Љак менЯ уж через эту ”еньку судили один раз,
то Я уж знал, чем она у нового начальства дышать станет... € вот почему -
мне говорЯт: жалуйсЯ, а Я отвечаю: подожду, когда мне полегчает... Ђ сам
планирую так: последние деньжонки, какие у менЯ уж из кассы давно были взЯты
и спрЯтаны, на эти деньжонки Я собралсЯ да из ‘евастополЯ тогда взЯл и
подалсЯ в тихое место - в ЂрмЯнск.
‚от черезо что Я до того времени в ‘евастополе не дожил, когда
адмиралов-генералов в море топили. ќто, мне говорили, уж в марте было,
называлось ‚арфоломеева ночь, а Я в Январе ушел... и даже еще до этого
времени, как матросы севастопольские город ‘имферополь взЯли. ’ак что об
этом Я уже в ЂрмЯнске узнал и подумал: "Ќе иначе - кондуктор —мелев тут при
этом отличилсЯ". Људа он потом делсЯ и моЯ ‹уша с ним - этого Я уж не знаю,
не приходилось слышать.
€ так что потом, правду тебе сказать, жил Я совсем кое-чем, лишь бы мне
прожить. Ђ чуть заворошка какаЯ военнаЯ начиналась, Я свой мешок собирал и
уходил опЯть в тихое место... Љак в те года строитьсЯ охотников очень мало
ЯвлЯлось, то жил, положительно тебе сказать, кое-чем... ‚ Њелитополе жил, в
Ќовомосковском жил, в Џавлограде жил, - а как фронты сюда дошли, также
махновцы и прочие, Я даже взад •арькова подалсЯ... ‚ —угуеве тоже Я жил.
- ќто где твоЯ кралЯ была?
- ‚от-вот... ЉралЯ... ’олько ее, брат, уж Я не нашел, счезла, а,
конечно, мужскаЯ думка у менЯ на ее была... Ќу, известно, революциЯ людей
раскидала куда зрЯ, а как Я ее настоЯщей фамилии не знал, где же ее найтить.
‘прашивал Я там у людей казначеЯ, а мне говорЯт: теперь и казначейства-то
никакого нет, а не то что тебе казначеЯ. ‹ысый, говорю, из себЯ, картуз
зеленый. ’ак же, говорЯт, и лысых теперь мало где осталось, а больше пошли
молодые, какие с волосьЯми... Ќу, одним словом, может, он даже и не казначей
был: у баб правду разве узнаешь.
- ’ак неженатый ты и прожил?
- ѓоворитсЯ пословица: женитьсЯ-то шутЯ, да кабы не взЯть шута... ‚от
поэтому Я и остерегалсЯ. Ђ, конечно, женитьсЯ бы отчего не так, когда это
стало простое очень дело. Ќо Я не так про свою законную жену помнил, как
помнил Я про ”еньку.
€ вот же теперь это Я в первый раз после стольких годов в Љрым опЯть
заЯвилсЯ, и смотрю Я с горы этой в ту сторону - в той стороне ‘евастополь, а
в этой, налево, - тут ”еодосиЯ, Љерчь, смотрю Я туда, а сам думаю: надо бы
когда туда проехать, на тот дом, с какого лететь пришлось, полюбоватьсЯ,
также на Љорабельной побывать... Ђ то дело, конечно, уж к старости идет...
Џосмотреть надо.
- —его же тебе там смотреть? - удивилсЯ …всей. - „омишко опЯть свой
смотреть?
- Љонечно, он уж теперь законно не мой считаетсЯ, а настоЯще ”енькин,
как Я его сам, выходит, бросил и от него ушел. Џо новым нашим советским
законам так выходит. ЌазываетсЯ - бесхозное имущество, раз заЯвки на него не
сделано от хозЯина настоЯщего, а потом, через столько лет, заЯвки хоть и не
делай: дом, раз он бесхозный, должен к городу отойтить. Ќу, тут же он,
конечно, не к городу ‘евастополю отошел, а в руках окончательно ”еньки
осталсЯ.
- Њожет, твоей ”еньки и на свете давно нет? - перебил …всей.
- Њожет, и нет... ‚се может быть... ’огда ее дети - наследники. ‘читай,
сколько старшему лет, когда уж в семнадцатом елозил.
- ѓодов шестнадцать.
- ‚от видишь как. ќто уж считаетсЯ теперь самый настоЯщий возраст...
‡начит, у ”еньки уж целый хозЯин за это времЯ возрос. „а другие еще, небось,
догонЯют... ‚се-таки хотитсЯ мне до ‘евастополЯ доплысть... „авай вместе, а?
- ѓм... ќто чтоб у твоей ”еньки менЯ вместе с тобой били?
…всей хлопнул немного Џавла по спине и встал:
- Џойдем ужинать, а то опоздать можем.
Ќачинало не то что темнеть, а золотеть повсеместно, точно поднЯлась
золотаЯ пыль и запорошила и горы и море. Џавел спускалсЯ с …всеем к баракам
совхоза и говорил:
- Ќет, все-таки ”енька, она уж теперь тоже под годами. ѓода же, они
человека много менЯют... Љак здесь работа кончитсЯ, ты, конечно, как знаешь,
а Я уж все одно - корпитсЯ мне, значит, надо: туда подамсЯ.

1932 г.

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

Љость в голове. ‚первые напечатано в журнале "ЋктЯбрь" ќ 1 за 1933 год
с подзаголовком: "€з книги "Њелкие собственники". ‘ тем же подзаголовком и с
датой: "Љрым, Ђлушта. Њай 1932 г." вошло в сборник "Ћколо морЯ". ‘ той же
датой, но без подзаголовка вошло также в сборник "ЊаЯк в тумане" (1935) и в
€збранные произведениЯ, том второй, 1937. ЏечатаетсЯ по собранию сочинений
изд. "•удожественнаЯ литература" (1955-1956 гг.), том второй.

H.M.‹юбимов
Last-modified: Fri, 01 Nov 2002 08:08:13 GMT
Ћцените этот текст:

‘ергей Ќиколаевич ‘ергеев-–енский. Љость в голове

I

II

III

IV

V

VI

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ