‘ергей Ќиколаевич ‘ергеев-–енский. ЊладенческаЯ памЯть

Ћцените этот текст:
‘ергей Ќиколаевич ‘ергеев-–енский. ЊладенческаЯ памЯть

ђассказ

---------------------------------------------------------------------
Љнига: ‘.Ќ.‘ергеев-–енский. ‘обр.соч. в 12-ти томах. ’ом 2
€здательство "Џравда", Ѓиблиотека "Ћгонек", Њосква, 1967
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 12 октЯбрЯ 2002 года
---------------------------------------------------------------------

Њы сидели за вечерним чаем, и …фим Џетрович, гидротехник, которого
звали почему-то "хитротехник", - должно быть, за его незлобивость и
мечтательность, - человек волосатый, бородатый и крЯжистый, заговорил о
памЯти.
Ќеизвестно, что такое памЯть; известно только, что отними ее у человека
- и человека нет. €ногда не веритсЯ даже: "џ ли?" ЏамЯть говорит: "’ы". Ћна
все времЯ блюдет и сортирует, точно готовит отчет длЯ вечности. €ногда
кто-то в тебе усиленно желает забыть и не может, и это всегда бывает страшно
мучительно. €ногда она подсовывает тебе то, что тебе не нужно совсем, и ты
отмахиваешьсЯ с досадой: "Ќу, зачем же мне это? ‘прЯчь". Ћна спрЯчет на
времЯ, а потом вдруг неожиданно вскинет перед тобой опЯть - буквально
подбросит перед глазами, как ворох опавших Ярких желтых осенних листьев. Ќе
закрывай глаз - все равно увидишь! € увидишь еще, что это зачем-то нужно и
почему-то важно.
…фим Џетрович говорил, несколько конфузЯсь и глЯдЯ в блюдечко:
- ‚ы, может быть, и не поверите, а Я начал помнить себЯ с двухлетнего
возраста... „а, с двухлетнего...
Ћтец жил тогда на хуторе, и помню Я, как в первый раз Я в реке купалсЯ.
Ќе сам, конечно, не по своей воле: отец принес на руках... Ћтец принес, и
отец раздел. ќто было, конечно, привычно тогда и не запомнилось.
Ќо вот что было ошеломлЯюще и потрЯсло: он взЯл менЯ подмышки и окунул
с головой в реку...
Џонимаете ли: не в то детское мое липовое корыто, а в реку - в огромную
длЯ менЯ тогда воду, с огромнейшими зелеными лопухами на берегу, с
огромнейшею ветлою на другом берегу, со стрижиными норами по обрыву...
Љак отчетливо помню Я, что открыл глаза в этой огромной воде и ко мне
со всех сторон точно молнии какие-то, зеленые, желтые, ко мне, отовсюду!..
Ћгромное, холодное, мокрое, и молнии зеленые и желтые кругом - вот во что Я
был погружен тогда... € как же Я был весь потрЯсен тогда, потрЯсен ужасом,
маленький, двухлетний, величайшим ужасом - Я сказал бы теперь - растворениЯ
в стихии!..
‚едь вот же ничего больше не было - один момент всего; ведь отец,
конечно, тут же менЯ вынул из воды, а вот не забылось же во всю жизнь...
Љакое забылось!.. € сейчас даже мороз у менЯ по коже идет, когда
вспоминаю... ќто значит, Я в первый раз тогда, будучи двухлетним, ощутил во
всей полноте, какаЯ человеку доступна, свою личную смерть именно как
растворение в чем-то: из тебЯ выходит твое и в тебЯ отовсюду (это главное)
входит не твое, чужое, постороннее - скажем, стихиЯ... ђастворение в
каких-то молниЯх, зеленых и желтых...
‹юбопытно, что Я несколько раз потом тонул, так уже в возрасте
десЯти-двенадцати лет, - ведь до того тогда купались летом, что непременно
судорогой руку сведет или ногу, - но это в какое-то мутное пЯтно слилось:
невозможно уж разобрать, где, когда именно тонул и как спассЯ... Ђ вот
маленький миг, ведь миг всего, его и передать нельзЯ: до того он был
короток, как видите, осталсЯ, и забыть его никак нельзЯ.
- Ќе потому ли вы сделались и гидротехником? - пошутил Я, наливаЯ ему
новый стакан чаю.
- Ђ может быть! - тут же согласилсЯ он. - Њожет быть, повлиЯло это...
…ще в то же времЯ и в той же речке (это не река была, а всего только речка,
и не носила она никакого названиЯ) утонул наш Ќептушка... ќто была собака
большаЯ, рыжаЯ, кудлатаЯ... ‘енбернар?.. Њожет быть... Ќет, едва ли...
Ћткуда же у нас мог взЯтьсЯ сенбернар на глухом хуторе?.. „ворнЯга, конечно,
но большаЯ... Љогда менЯ ставили наземь, Я пыталсЯ до его спины дотЯнутьсЯ
рукой, но не мог дотЯнутьсЯ, хотЯ и на цыпочки становилсЯ... Ђ глаз его в
это времЯ, темно-коричневый, близорукий, приходилсЯ вровень с моим глазом,
потому что он обнюхивал мою шею, и нос у него был холодный.
џ на нем часто каталсЯ: нЯнька просто сажала менЯ ему на заплечье, но
рук своих не отнимала, и он пройдет, бывало, со мной, не спеша, шагов пЯть,
пока Я не закричу... ’ак вот он тогда же летом пропал ночью. “тром уж его
никто около дома не видел. Ђ вечером нЯнька моЯ, девка с деревни, гулЯла со
мной по берегу речки, между лопухами, и Я увидел его в воде, около берега...
Ћн был очень старый тогда: клыки у него выпали, брыжи висели, как жабры...
’еперь мне кажетсЯ, что ночью он подошел к реке напитьсЯ и тут как раз был
параличом разбит...
ќто была перваЯ моЯ жалость не к себе самому: утопший Ќептушка! џ
помню, как Я плакал, когда его закапывали, и отталкивал руками серого
бумажного конЯ с выдранным хвостом, которым нЯнька хотела менЯ развлечь или
утешить... “ши у этого конЯ тоже были оборваны, конечно...
Ќо вот в осень этого же года Я помню и свой восторг, совершенно ни с
чем впоследствии не идущий в сравнение: восторг и даже гордость от своей
удачи... ќто, видите ли, простаЯ ЯблонЯ, дичка, росла на краю нашего сада, и
когда мы под нею сидели с нЯней... Ђришей, Ђришей звали эту мою нЯню, -
совершенно засиЯл …фим Џетрович. - ’ак вот, когда мы с Ђришей сидели, Я
разгребал палочкою листьЯ палые и нашел Яблочко - светло-желтенькое, с
темной родинкой, совсем спелое, вкусно-е необычайно!.. Ќичего уж больше в
жизни не встречал Я вкуснее!..
ђадость была в том... Ќет, сильнее - восторг, а не радость... ‚осторг
был в том, что это Я, Я сам, а не нЯнЯ, нашел не цветное стеклышко, не
гвоздик какой-нибудь ржавый, не камешек пестренький, не букашку
какую-нибудь, не цветок, а то, что можно съесть: Яблоко!.. Њожно съесть, не
спрашиваЯ об этом нЯньку и от нее не скрываЯ, не опасаЯсь, что она вырвет у
менЯ изо рта, бросит наземь, затопчет ногами с отвращением...
Њало ли что приходилось брать в рот в возрасте двух лет!.. ‚едь все
надо было исследовать на вкус...
ќто же дикое Яблочко была бесспорнаЯ пища, и Я нашел ее сам!..
„о чего отчетливо Я помню тот день с белой паутиной, и как паутина эта
за репейник зацепилась, и как садом пахло!..
€ еще помню Я, как Ђриша - она была кривошеЯ - смотрела со всех сторон
на ветки Яблони этой, и даже пробовала их трЯсти, и своею ногою толстой
(совсем без щиколотки были у нее ноги и в рыжих башмаках) разворачивала
листьЯ кругом, как курица, чтобы найти и самой хоть одно такое Яблочко, как
Я нашел. Ќет, ей не удалось!..
ќто был день моего восторга!.. ‚ таком же восторге, должно быть,
котенок бывает, когда ему удастсЯ поймать первого кузнечика в траве...
- €ли птичку, - добавил Я.
- Ќу, куда же там котенку птичку поймать! - € оборонительно выставил
вперед квадратную ладонь …фим Џетрович. - Ќет, кузнечика... €менно
кузнечика!.. Ђ потом Я помню, зимою, в самом начале зимы, в ноЯбре - снег
уже выпал - было одно тЯгостное утро и один удивительный, очаровательный
день...
„ругаЯ у нас собака была на хуторе, кроме Ќептушки, - чернаЯ, Ђрапка...
Ѓывало, все припадает на передние лапы передо мной и хвостом своим водит
радостно, а хвост необыкновенно пухлый, какой только у глупых собак
бывает...
€ вот однажды утром Я выглЯнул из сеней в двери на двор и увидел
почему-то на кусте сирени - а куст был весь в снегу, - увидел этот самый
пухлый Ђрапкин хвост. Ќе весь: он был длинный, а только кончик его, самую
кудлатку, в которой репейник всегда торчал...
—то это кусок Ђрапкина хвоста, Я узнал сразу. Ќо вот была задача: как
он попал на куст сирени? Љак он оторвалсЯ от Ђрапки?.. € пЯтна какие-то
желто-розовые на снегу у крыльца были, и отец счищал со снега их железной
лопатой.
“ матери, Я помню, лицо было бледное тогда, когда брала она менЯ на
руки и шептала этак: "Ќичего, деточка, не бойсЯ. “бежали уж волки... ‚ лес
убежали волки... ќто ночью, когда ты спал, а теперь их уж нет, волков..."
€ Я понЯл, что Ђрапки уж тоже нет, как и Ќептушки: разорвали волки
Ђрапку и съели, и Я заплакал в голос...
Ђ очарование пришло через несколько, должно быть, дней, когда нЯнька
вынесла менЯ на замерзшую речку, на которую и глЯдеть-то было больно: так
лед сверкал. ‹ед был первый, чистенький, гладенький, и бегали по льду этому
сельские ребЯтишки, с палками-колдашами, глушили рыбу, и вот и теперь Я
отчетливо помню, как под их ногами лед булькал... Ћн был ведь тонкий еще и
именно булькал - другого слова подходЯщего не знаю, - вот как вода булькает,
когда начинает из полной бутылки литьсЯ...
Љолдаши у ребЯт были ветловые с белыми кружочками, вырезанными по
коре... ќтими колдашами били по льду, когда под ним прижукшего окунЯ или
пескарЯ замечали, - оглушат, пробьют лед и вытащат рыбку голой рукой...
Ќо не в этом было длЯ менЯ очарование: не в окуньках и пескариках, а в
том, что тут, на льду этом, Я в первый раз в жизни увидел радугу.
„ело простое: иногда колдаш не оглушал рыбы - она уплывала, но от удара
лед трескалсЯ веером. Њальчишка кричал: "Ћрел!" - и убегал дальше; а Я,
увидев одного такого "орла", положительно обомлел от счастьЯ... џ опустилсЯ
на лед и старалсЯ захватить его своими ручонками... ЉакаЯ это была
красота!.. ‚ каждой трещине, конечно, преломились солнечные лучи, и весь
"орел" такими сиЯл красками несказанными!..
Ћ-ча-ро-вание!..
ЌЯнька пыталась было оттащить менЯ. Ќо куда же? куда же еще можно было
из этой сказки?!.
џ пронзительно кричал, упиралсЯ, Я вцепилсЯ красными пальчонками в
трещинки льда, Я болтал, лежа, ногами в маленьких валенках, от нее
отбивалсЯ...
ЏонЯть менЯ она не могла. Ћна тащила менЯ безжалостно и тоже кричала:
"Ќет там никакой рыбки!.. —то ты там ловишь, глупый?.. ’ы простудишьсЯ!"
Ћна так и не понЯла, что Я уж "простужен" на всю жизнь... что этого
"орла" из радуг Я так и буду потом ловить всю свою жизнь, отлично знаЯ, что
нет под ним никакой "рыбки"!..
Ћчень искренне сказалось это у …фима Џетровича.
’рудно, даже и задавшись исключительно этой целью, найти сорокалетнего
человека с застенчивыми глазами, а у него как раз и были застенчивые, в
очень молодых ресницах и веках, прозрачные глаза, такие, которым и хотел бы
не верить - не можешь. € под стать глазам были у него губы, очень склонные
по-детски широко удивлЯтьсЯ.
- "Ћрла" вашего Я не совсем понимаю, как и ваша нЯнька, - сказал Я, - а
волками и менЯ в детстве пугали... џ ведь тоже русский, а уж это что же за
русское без волков?..
- ‚ерно! - подхватил …фим Џетрович. - ‘ последним волком исчезнет и
весь наш руссизм...
- Ћднако вы их все-таки не видали, сознайтесь!
Ќо …фим Џетрович выставил вперед руку длЯ защиты.
- ‚олков Я увидел так же близко от себЯ, как лошадей, в ту же самую
зиму, когда был по третьему году.
џ не знаю, зачем менЯ и старшего моего брата, теперь покойного - еще
студентом умер от тифа, а тогда ему лет пЯть было, - отец взЯл в кибитку и
куда он мог с нами ехать на паре лошадей цугом... Ђ что на паре и цугом -
это Я отчетливо помню. € лошадей помню и помню, что башлычок, которым менЯ
мать укутала, очень резал мне щеки, и все его отодвигал к ушам Я...
’ак и не спросил Я потом, куда это мы ехали тогда, но в город за сорок
верст мы не могли ехать - это было бы очень далеко от нас с братом, - может
быть, в гости...
Ќо до чего же Ясно помню Я сидевшего на облучке ѓришку, парнЯ лет
семнадцати!.. € вот же нЯнька Ђриша не осталась у менЯ в памЯти так полно,
как этот ѓришка... ЉривошеЯ, - да: вот так глЯдела, голова набок... башмаки
рыжие... ноги толстые, без щиколоток. Ќо вот цвета глаз ее Я не помню... Ђ
ѓришкины серые глаза помню Ясно, и над ними косицы желтые, и в желтой голице
кнут. ‚ нагольном тулупе, кушаком красным подпоЯсанный и без шапки почему-то
стоит он на облучке...
ќто верстах в четырех - в пЯти от хутора на нас напали волки. „олжно
быть, те же самые, что Ђрапку съели. € вот около самого лица своего Я увидел
морду серую, зубы белые и красный Язык волчий - и тут же грохот выстрела:
это отец стрелЯл из берданки... Љак ему удалось отбитьсЯ от стаи и куда мы
приехали тогда: домой ли повернули, или добрались до села - это уж в памЯти
не осталось, но Я помню, как потом какаЯ-то чернаЯ, на монашенку похожаЯ
старушка выливала мне "испуг" из воска и что-то показывала моей матери, и
обе говорили наперебой: "‚от как он вышел!.. ‘овсем, как живой".
’ут …фим Џетрович, все времЯ очень помогавший своему рассказу руками,
начал лепить из мЯгкого белого хлеба что-то напоминавшее ему, может быть,
"испуг" из воска. Ќо не нашел еще Я, что бы сказать ему кстати (Я к тому же
люблю больше наблюдать и слушать, чем говорить), как он продолжал,
загораЯсь:
- …ще что Я помню из того времени совершенно Ясно - это пожар и
грабителЯ... ѓорело не у нас на хуторе, а в селе, но недалеко от нас. ‚се
окна у нас были красные, и мать металась по комнатам и вытаскивала подушки
на снег... Џомню, как мимо окон провели нашу пару лошадей из конюшни, чтобы
не забыть их вывести потом, когда гореть начнем: ведь часто так, в суматохе,
забывают... Ћтлично Я помню, что сидел на стульчике своем - высокий такой,
домодельный, обыкновенный детский стульчик - и пил чай вместе со всеми,
когда полыхнуло в окна и ударили в колокол... џ слезть со стульчика сам не
мог, а около менЯ на столе лежал прЯник... џ, конечно, его не ел; Я был
очень испуган длЯ этого. Ќо старший мой брат, тот самый пЯтилетний - его
Љолей звали, - взЯл у менЯ этот прЯник и сказал: "‚се равно сгорим!" - и
начал есть.
€ вот дальше про пожар этот Я ничего не помню, а этот вот прЯник, как
его взЯл ЉолЯ и как сказал: "‚се равно сгорим" - и начал есть, это Я не
забыл. ’ак, значит, это менЯ изумило!
Ќо грабителЯ Я всего Яснее помню - потому, может быть, что мне в ту
пору было уже невступно три года.
„ело было летом, как раз во времЯ уборки хлеба. Ћтец и все в доме были
на поле. Ћстались в доме только мы трое с матерью: Я, ЉолЯ и мой младший
брат, еще грудной. Ќа крыльцо к нам вошел нищий, как обыкновенно - в армЯке
рыжем и с мешком. Ќищие проходили часто, и Я бы не запомнил этого, как
других не запомнил. Ќо этот менЯ ошеломил: он схватил мою мать за руки,
когда она вынесла ему на крыльцо хлеба, протиснул ее через дверь в комнаты,
протиснулсЯ со своими мешками сам и крикнул: "Ђ ну, щикатунку отмыкай!.."
‘ этого днЯ Я и слово это, "щикатунка", на целую жизнь запомнил.
‡нал ли этот в армЯке (а высокий он у менЯ в памЯти, в бороде седины
никакой, борода чернаЯ) - знал ли, что дома и на всем хуторе никого, кроме
нас, нет, или увидел это, когда пришел, и сразу задумал ограбить, и, может
быть, подвода его ждала где-нибудь, - это уж впоследствии старалсЯ себе Я
объЯснить, а тогда Я, помню Ясно, прижалсЯ к шкафу и смотрел на него не
плача...
‚ысокий, выше отца, борода чернаЯ, нос хрЯщеватый и ноздри узкие... € в
шапке, несмотрЯ что лето...
џ помню, что мать отперла шкатулку (желтую, березовую, на комоде
стоЯла), и он кинулсЯ к ней сам, что-то выхватил и запихивал в мешки; а мать
заламывала руки и плакала... Џотом он по Ящикам комода стучал, мать и их
отпирала, и он зачем-то совал в мешки ее платьЯ (одно, шерстЯное синее, Я
очень Ярко помню)... Џотом мать вынула из ушей серьги и подала ему... Ќо он
что-то еще требовал...
Ћн кричал матери: "Ђ то и щенЯт твоих в мешок!" - и вдруг сильно дернул
менЯ к себе за руку, и Я залилсЯ плачем... € маленький, Я помню, плакал, а
ЉолЯ весь так и дергалсЯ за кожаным креслом, и рот у него был совсем, как
говорЯт, сковородником...
Ќо вот нищий вдруг подхватил поспешно мешки свои, перебросил через
плечо и к дверЯм кинулсЯ: это он услышал топот лошади на дворе. € мать,
конечно, услышала и за ним бросилась на крыльцо...
Џотом - Я так живо, как сейчас, это помню - отец мой (это он приехал с
полЯ неожиданно совсем) перегнулсЯ с седла и хлестал наотмашь грабителЯ
арапником; а лошадь, сераЯ, тонкоморденькаЯ, вертелась и крутила хвостом...
Џомню даже, какой ЉолЯ стоЯл тогда на крыльце: волосы у него поднЯлись
ершом, рот трубкой вытЯнут, топает ногами и кричит: "‹упи его! ‹упи его!..
Ѓей!.."
- Ђ вы не сочинили тут чего-нибудь, …фим Џетрович? - усомнилсЯ Я
улыбаЯсь. - Ќеужели все это вы запомнили с трех лет?.. „олжно быть, потом
что-нибудь от себЯ прибавили. ‘ознайтесь!
- ‚се помню! - и живо выставил ладонь …фим Џетрович, как щит. - „а и
выдумать что-нибудь было бы мне трудно. ‚скорости после этого, осенью, отец
бросил место на хуторе и переехал с нами в город... ’ак что дальше уж пошло
у менЯ все городское, а из того, из деревенского, Я запомнил еще (тем же
летом, как и грабитель, было) - заехал к нам доктор какой-то... земский
врач, должно быть, а Я, по мнению матери, чем-то был болен, и она захотела
менЯ ему показать... Њать - кто же ее осудит? - заботилась обо мне, а вышел
из этой заботы совсем другой результат...
Љонечно, она приодела менЯ во все новое. Ђ это было одно из моих
великих младенческих огорчений, когда надевали на менЯ что-нибудь новое!..
Џриодела и повела в сад. ’ам доктор сидел за столиком с отцом и закусывал.
‘апожки новые, конечно, мне ноги жали; курточка новаЯ смущала менЯ ужасно, и
нужно было идти, высунувши Язык.
’ак мать менЯ учила: "Љогда будем подходить, Язык высунь, доктору
покажи".
€ вот, только Я его заметил на скамеечке зеленой под кленом, красного,
седого, с баками висЯчими, Я и высунул Язык... ‘мотрел на него исподлобьЯ,
Язык высунул и так и шел... очень серьезно Я шел, добросовестно очень, Я
высунул Язык как можно длиннее! Ђ он, старик этот красный в черных очках, он
показывал на менЯ пальцем и хохотал.
‚от когда Я в первый раз почувствовал горькую обиду!.. Џри матери, при
отце обидел менЯ этот красный старик с баками седыми, и ни мать, ни отец
даже и не подумали за менЯ заступитьсЯ!..
…фим Џетрович обвел глазами, немного выпученными и порозовевшими, менЯ
всего и докончил вдруг конфузливо:
- џ не знаю, зачем это все вспоминаю. ‚ам, конечно, нелюбопытно:
столько мы в последнее времЯ пережили большого, взрослого, столько
потрЯсений разных великих... много... очень много... Ќо, верите ли, Я лично
так думаю... мне лично так кажетсЯ, что за всю свою взрослую жизнь Я уж не
видал... не встречал ничего, что бы менЯ более испугало, или более
взволновало, или очаровало, или поразило, или даже обидело!..
Љ трем годам жизни, мне так кажетсЯ, Я уже видел и испытал - в общих
чертах, в общих картинах - все главное, что мне предложила, чем менЯ
наградила жизнь. Ћстальное все были только вариации, разработка, а главное,
главное-то оно вон когда было дано: в два-три года... когда Я не говорил
еще, а лепетал, когда Я и не видел еще даже, а только смотрел... когда менЯ
за ручку водили!..

џ живу от города вдали, и кто приходит ко мне, уходить должен засветло,
так как и дороги ко мне нет, - тропинка по буеракам, - в темноте не мудрено
сломать ногу. ‡асветло собралсЯ идти …фим Џетрович, а Я вышел его провожать.
„ождик накрапывал, и, когда мы вышли из моей калитки, сказал …фим
Џетрович:
- “ менЯ ведь метеорологическаЯ станциЯ при конторе завелась, вы не
знаете? ‡авелась недавно... ‡овут ее здесь, конечно, "металлургической" -
слово это известнее: каждый день во всех газетах попадаетсЯ... € должен Я
теперь, как Ѓрюс, предсказаниЯ делать... Ђ вот этого дождика - ночью он,
пожалуй, разыграетсЯ - Я так и не предусмотрел!
- ђазве кто-нибудь приходит справлЯтьсЯ? - удивилсЯ Я.
- Љак же можно!.. ‹юбопытный пошел теперь народ, и в науку верЯт... „а
ведь за сколько - спросите - вперед? Ќедели за три, за месЯц должен Я
предсказать аккуратно, не будет ли очень холодно, не будет ли оттепели,
ветра сильного не ожидаетсЯ ли этак через месЯц... ‚от "металлургической"
станции моей какой почет!.. ’е, конечно, больше, которые по делам
коммерческим ездЯт...
Ќезнанием не могу же Я отговоритьсЯ: ведь все-таки на-у-ка!.. Ћна,
конечно, должна же знать погоду за месЯц вперед. Ђ иначе - какое кому до нее
дело?..
’ак и щелкаешь Языком: кучевые облака, перистые облака, туманно,
норд-ост, зюд-вест... лишь бы без запинки...
- Ђ собак бешеных вы не боитесь? - добавил он вдруг.
- ђазве поЯвились?
- ‚от на!.. —то значит редко вниз спускатьсЯ со своих высот!.. „нЯ три
травЯт их. ѓоловы отрезают... и отсылают в такую же "станцию", как моЯ,
котораЯ тоже должна досконально знать, только называетсЯ "пастеровской", как
известно...
ѓоловы отрезают, а безголовые туши собачьи везде по городу валЯютсЯ.
“бирать их никто не убирает. ’олько собаки, какие пока живы, растаскивают...
- ’о есть травЯт, конечно, бешеных?
- Љто же их там разберет, какаЯ бешенаЯ?.. ’равЯт всех, какие
попадаютсЯ. Ђ где не травЯт, там стрелЯют...
- ’о-то Я слышал выстрелы, - вспомнил Я. - € искусанные люди есть?
- —еловек пЯть отправили на прививку... Њилиционера сейчас одного
отправлЯли, как Я к вам шел... Њальчик еще, лет восемнадцати на вид. Џлачет,
бедный!..
…ще трепетали вокруг какие-то отголоски сумеречных лучей, и лицо у
…фима Џетровича было совершенно зеленое: глаза зеленые, щеки зеленые, борода
зеленаЯ - под зеленой фуражкой, с чуть заметными молоточками на околыше...
‘умеречные лица - немного страшные лица: это лица мертвецов, которые
говорЯт: плотности нет, плотскости нет, и нет той уверенности в каждом
слове, какую приносит с собою только возникающий день. € Я уж не удивилсЯ
теперь тому, как заговорил вдруг …фим Џетрович:
- ‚ам не показалось ли странным, что Я чепуху разную у вас вспоминал?..
Ќе показалось?.. ’ак, чепуховину, ни к селу ни к городу и к делу не
идущую...
ќто Я все хотел подобратьсЯ к одному, самому длЯ менЯ важному... да с
Языка не слетало!.. € длЯ вас даже, может быть, было бы неприЯтно: главное,
на ночь...
Ђ Я это, признатьсЯ, под впечатлением, что собаки безголовые везде
валЯютсЯ... и стрелЯют их (из союза охотников завербованы трое) и травЯт,
милиционер этот, мальчик, с матерью прощаетсЯ, плачет. ‡наете ли, жуть на
менЯ нашла. ‚от почему Я к вам на гору вздрЯпалсЯ - уж вы менЯ извините. €
не о том Я совсем хотел рассказать, а вот... ‚едь у менЯ, знаете ли...
отец-то мой... ведь он... взбесилсЯ... отчего и умер!..
- Ќе-у-же-ли? - протЯнул Я как мог участливее. - ’от самый, который
грабителЯ арапником бил?
- Љакой же еще?.. „вух отцов не бывает... Ђ какой молодчина был!.. ЊенЯ
силой бог не обидел, а уж отец мой!.. € вот - от пустЯка, от собаки какой-то
погибнуть пришлось!.. Њне тогда уж лет пЯть было, и это менЯ ведь, менЯ он
защищал, представьте!.. ЊенЯ-то защитил, а сам погиб... ‚от как бывает!..
‚едь тогда, тридцать шесть лет назад, прививок никаких, в тех по
крайней мере местах, где мы жили, их не знали... Џрижгли чем-то рану на
ноге. Ћказалось поздно: Яд уж пошел гулЯть... ќто уж в городе мы тогда жили,
в маленьком, вроде этого вот...
Ћн кивнул вниз, где теперь огни фонарей закраснелись.
- ли мы с отцом по улице, а улица такаЯ, как баба простоволосаЯ:
никаких тебе тротуаров и мостовых, домишки деревЯнные, травка, песочек, куры
бродЯт. € вдруг собака нам навстречу, чернаЯ, вроде Ђрапки...
џ отлично помню, что вразвалку бежала, не спеша, морду книзу, а за ней
человека три с кольЯми из проулка выхватились, кричат: "ЃешенаЯ! ЃешенаЯ!.."
- џ помню, как отец менЯ за руку и за себЯ и к забору прижал... €з-за
него Я, разумеетсЯ, не мог видеть, как она на него кинулась. Џомню, что в
руках у него ничего не было, значит, ему пришлось только ногами
отбиватьсЯ... Ћна его за ногу и тЯпнула!..
Љонечно, добежали те трое с кольЯми. “били ее. Ћднако... на одну минуту
всего опоздали... ‚от что значит одна минута в жизни!.. € теперь то же!..
"‘танции"!.. "‘танций" поЯвилось много всЯких, а "минуты", разве они
убавились?..
- Љак же потом? ‹ечили?
- —ем же лечить?.. Џрижгли!.. Џервое времЯ Я очень боЯлсЯ отца... ’о
есть Я бы не боЯлсЯ, да мальчишки кругом: "‘беситсЯ, кричат, сбеситсЯ твой
отец!.." - и на одной ножке около менЯ прыгают...
Њальчишки, это уж вернее всЯкой "станции", не верить им нельзЯ... џ
даже отцу на них жаловалсЯ и плакал, но только издали: подходить близко к
нему Я все-таки боЯлсЯ...
Ђ он смеетсЯ себе в бороду (такаЯ же, как у менЯ, борода была): "‡ажило
уж, говорит, как ничего и не было!.. „а и собачонка та, наверно, не
бешенаЯ".
’ри недели прошло, месЯц, два месЯца... “ж осень подошла...
џблоки-антоновку начали продавать... ‡абыли мы уж про собаку, и даже
мальчишки на улице забыли. Ќо Я-Яд, он, оказалось, не забыл!.. џд - он
действовал!..
€ вот отец заболел...
Ќикогда Я не видел его больным до того случаЯ... ‹ежит отец на диване;
на голове компрессы; мать мечетсЯ, лица на ней нет: глаза большущие, в
кругах черных...
Ќо вот что помню Я неизгладимо, как вчера было: как бежали мы от отца
все четверо: мать, Я, ЉолЯ, мой старший брат, и Џаша, младший... Џаша на
руках у матери, ЉолЯ впереди и все глЯдит назад, Я сбоку и тоже оборачиваюсь
назад, а мать кричит нам: "Ѓегите!.. „ети, бегите!.."
€ вот мы прыгаем через ботву огородную, через плетень царапаемсЯ;
падаем, вскакиваем, мчимсЯ... Ћт кого же, от кого это?..
’о отец менЯ спасал от бешеной собаки, теперь мать менЯ от него
спасала!.. Ђ его уж толпа окружила - с веревками, с кольЯми. ќто Я видел...
‚ него кирпичами бросали... € крики Я слышал: "‚ голову цель!.. Ћглушай!.."
Ђ сзади всех будочник стоЯл и шашку вот так держит вверх... € вот
ощущение подлое, - Я его и сейчас помню: успеют или не успеют убить отца,
пока мы убежим?.. “спеют или нет? - вот о чем Я тогда думал!..
- ‚ы на себЯ клевещете, …фим Џетрович! - вставил Я. - ќтого вы не могли
думать. „а и невозможно запомнить, что вы думали в возрасте пЯти лет...
- „умал!.. Ќет - думал именно это!.. € бежал изо всех сил - не к отцу
ведь, а от отца, и изо всех сил думал именно это!.. Џотому что Я ведь был
уже испуган отцом...
€скалечь как угодно человека, но оставь ему рассудок, - он все-таки
человек... Ќо отними то, чего и глазом не видно, то, что там, в черепе, - и
кончено: и отца нет!.. Љакой же это отец, который воет, плюет в тебЯ, зубами
щелкает и вот-вот тебе в щеку вцепитсЯ?.. ќто уж зверь дикий!.. Ћн нас,
кажетсЯ, и не хотел обидеть, но, может быть, он не в силах был бы уж нас не
обидеть... € искусал бы, и мы бы взбесились... € мы бы неизбежно стали
кусатьсЯ, и нас бы неизбежно должны были убить!..
ЏовторЯю: тогда ведь не было прививок... € вот мы бежали от дома
задами, огородами; а до нас досЯгали со двора крики и вой, и даже выстрел Я
слышал: это моего отца убивали!..
- € убили?
- Љонечно, убили... Љогда мы вернулись домой, уж лежал в сарае на
соломе не отец, а только труп его... и скоро его увезли...
- Ѓешенство ведь бывает и тихое, - сказал Я, чтобы что-нибудь сказать.
- Ѓывает тихое, бывает буйное... “ отца было буйное... € улица наша не
тем была занЯта потом, что его убили, а тем, не укусил ли он еще кого. Ќо
оказалось - в этом деле народ наш действовал очень дружно.
Љакой-то ‘тепка-шорник ловко попал ему камнем между глаз, и он упал, а
потом били его все по голове, без лишнего, чтобы скорее убить... Ђ выстрелил
напоследок из охотничьего ружьЯ ”ома-утЯтник...
Љогда уходил вниз в город …фим Џетрович, Я следил за ним глазами, пока
не растворилсЯ он в густых серых сумерках. Ќо неприЯтен мне стал теперь
город внизу, повсюду уже проколотый желтыми огоньками.
Љогда Я вернулсЯ, все еще плавал в моей комнате отголосок встревоженной
речи этого здорового на вид крепкоплечего человека, и было почему-то долго
это; и в комнате теперь, когда он уже ушел, стало почему-то гораздо теснее,
чем когда сидел он за столом, пил чай, говорил о своем детском и выставлЯл
иногда длЯ защиты от менЯ налитую, тугую, толстопалую, квадратную ладонь.
ЊоЯ собачонка Њишка, маленькаЯ дворнЯжка, похожаЯ на медвежонка, спала
обыкновенно на дворе около дома. џ поместил ее в закрытое место, чтобы не
подобралась темной, хоть глаз коли, дождливой ночью какаЯ-нибудь другаЯ,
таинственно обреченнаЯ и обрекающаЯ. Њишка, конечно же, кинетсЯ защищать от
нее дом - и погибнет, и не будет этого изумительного звереныша, рыженького,
с черными висЯчими ушами, с глазами, как два орешка, которому стоит только
сказать: "ѓони!" - и вот он кидаетсЯ стремглав в кусты и непременно найдет,
кого гнать: дрозда, синицу, кошку чужую, - мало ли живого в кустах? €
мелькает тут и там и лает очень заливисто.
Љогда он сыт, он закапывает свои куски и кости в землю; когда голоден,
отрывает запасы, и черненький нос его часто в глине от этого сложного
ведениЯ хозЯйства.
€ вдруг подберетсЯ к такому чудесному Њишке обреченнаЯ и укусит!..
“кусит - и... и как же тогда без него опустеет кругом!

III

Џрошло не больше недели.
‘обак еще не всех уничтожили (слышны бывали выстрелы), но когда в
город, за хлебом и прочим съестным, а кстати и на почту, пришлось мне
спуститьсЯ со своей несуразной горы, то первое, что Я услышал от первого же
встреченного мною, аптекарЯ Њайбороды, было об …фиме Џетровиче:
- Ђ знаете, гидротехник-то наш, кажетсЯ, умирает!..
- „а что вы?! - изумилсЯ Я страшно. - ‘обака?..
- Ђ?!. ЉакаЯ собака?.. Ќет! ‚ыехал куда-то по своей службе... ЉажетсЯ,
оползни на шоссе чинить, отводить воду. …хал на лошади, на линейке, а
навстречу из-за поворота - автомобиль. ‹ошадь испугалась, линейку опрокинула
- он и упади под откос, головой о камень... ‘отрЯсение мозга!.. ѓоворЯт,
оч-чень тЯжелый случай... ’о есть даже так говорил мне доктор Њичри:
ни-ка-кой надежды!
€ Њайборода вобрал голову в плечи, немного присел в коленЯх и развел
руками, ладонЯми вниз.
џ никогда не был у …фима Џетровича и не знал, где его контора и
"станциЯ", но пошел, только услышав это, не за покупками, а к нему.
Њне указали.
џ вошел.
ЊенЯ встретила бледнаЯ, с теплым платком на плечах, подвЯзанным сзади,
женщина, его жена, с припухшими веками, с красными глазами.
…фим Џетрович лежал под байковым серым одеЯлом. ѓолова тЯжело ушла в
подушку, желтое лицо сурово, глаза закрыты... Ѓорода его - и та показалась
мне свинцово-тЯжкой.
Ќо едва Я сказал бледной женщине, что поражен, очень сожалею и еще
что-то ненужное ей, как ко мне подошел не замеченный мною при входе мальчик
лет четырех с головой, поразительно похожей по форме на голову …фима
Џетровича, и очень общительно вдруг спросил:
- „ЯдЯ, ты не знаешь, как это лед к нам прошел через стекло? - и указал
на окно маленькой, но твердой ручонкой.
Џогода очень изменилась за те несколько дней, как заходил ко мне …фим
Џетрович, и теперь вместо дождЯ снег сыпал шапками, а ночью был мороз... ‚
комнате топилась железнаЯ печка, но, может быть, ее только что затопили.
џ погладил мальчика по стриженой головке, не ответив ему; Я задал
бледной женщине свой, взрослый, совершенно ненужный, вопрос:
- Ќо как же, как же все-таки это случилось?..
€ узнал от нее вдобавок к тому, что уже знал, что совсем близко от
шоссе высовывалсЯ из земли этот большой камень, о который ударилсЯ …фим
Џетрович, - совсем близко: не больше как пЯть аршин; но, значит, очень
неожиданно вылетел он из линейки: тело никак не приготовилось к защите, даже
не выставило вперед рук... Џусть бы уж руку сломал, но не это - не
сотрЯсение мозга!..
- Ђх, …фим Џетрович, …фим Џетрович! - горестно покачал Я над ним
головою, и вдруг он довольно внЯтно, только как будто сквозь сон,
проговорил:
- ‘абельцын.
ќто была его фамилиЯ.
џ посмотрел на его жену радостно, но она прошептала мне:
- „ва доктора были... сказали, что не нужно...
- —то не нужно?.. ѓоворить с ним?
- Ќет... класть его в больницу.
€, отвернувшись, поднесла к глазам передник.
Њальчик же как раз в это времЯ колотил по лбу серенького котенка,
который вдруг запищал раздирающе, и она обернулась к нему с умолЯющим лицом:
- ЏетЯ!.. Ќу, разве же ты не понимаешь?..
ЏетЯ нахмурилсЯ, бросил котенка, постоЯл немного задумчиво, положив обе
руки на запрокинутый лоб, и потом, глЯдЯ мне прЯмо в глаза, взЯл коробочку
спичек, лежавшую около печки на стуле.
Ћчень худаЯ, совершенно прозрачнаЯ рука жены …фима Џетровича немного
отвернула край байкового одеЯла - не под бородою (тут плотно лежал на нем
подбородок), а от левого плеча: должно быть, измученнаЯ женщина подумала,
что так дышать раненому будет легче.
‚ окно видна была черепичнаЯ крыша в снегу и столбы метеорологической
станции, выкрашенные в белый цвет. € Я заметил еще, как маленький ЏетЯ,
устроившись около загадочного льда на стекле, протЯгивал к нему зажженную
спичку.
- Љакое несчастье! - сказал Я, избегаЯ глЯдеть в глаза женщины и глЯдЯ
выше их, на простую плоскую прическу из скудных темных волос. - Ќо ведь
бывают случаи, когда сотрЯсение мозга...
џ старалсЯ говорить вполголоса, но она менЯ перебила:
- ‚ы думаете, он что-нибудь понимает?.. Ќет... он... ничего не слышит
даже...
- Ћднако же он сказал сейчас мне свою фамилию, - возразил Я живо.
- ќто доктор Њичри... внушением его пробовал лечить... приказал ему...
Ђ больше он ничего не говорит... Ћн спит все времЯ...
еЯ у нее была тонкаЯ, высокаЯ, напрЯженнаЯ; губы сухие, белые; глаза -
с застывшим испугом.
- Ђх, …фим Џетрович, …фим Џетрович!.. Ќедавно он был у менЯ... - сказал
Я, чтобы что-нибудь сказать.
Ћна ничем не отозвалась на это, только повела ранеными глазами туда,
где устроилсЯ ЏетЯ.
ЏетЯ был так занЯт своим льдом, что не успел заслонить плечиком
зажженной спички, и она заметила этот маленький бледный огонек.
Њожет быть, он напомнил ей огонек той восковой свечки, которую вот-вот,
через день, через два, принесет и зажжет какаЯ-нибудь старушка соседка у
тела ее мужа, - и она порывисто бросилась к окну, с криком:
- Џе-тич-ка!.. Ћтец умирает, а ты...
џ поклонилсЯ ей низко и вышел.
€ потом на улицах, где все укрывающий снег падал шапками, Я долго не
отводил своих глаз от внимательных глаз совсем маленьких, обрадованных
первым снегом детей.
‚от они впитывают, вот они запоминают, - они делают каждый миг
величайшие открытиЯ!..
Њожет быть, в какой-нибудь из этих голов, с незаросшими еще родничками
черепа, зарождаетсЯ вот теперь большаЯ в будущем мысль: мысль о том, как
потрЯсенный, сотрЯсенный, дрогнувший человеческий мозг поставить на место,
упрочнить?.. ‚ какой же именно?
Њожет быть, в этой, прикрытой старой шапчонкой с наушниками, которые
болтаютсЯ, как крыльЯ?.. Њожет быть, в этой, обвЯзанной материнским
платком?.. Њожет быть, в этой головке девочки со смышлеными глазами?..
ЌерасстрелЯнный еще и неотравленный белесый песик на длинных ногах
сидит у калитки и не лает, а только дрожит и смотрит.
Џадает снег.
Џроезжает линейка в одну лошадь... Њожет быть, она, эта лошадка, гнедаЯ
кобылка, - причина гибели …фима Џетровича?..
€ когда умрет …фим Џетрович, после него останетсЯ и будет жить долго
Џетр …фимович ‘абельцын, который на всю остальную жизнь запомнит, как умирал
сброшенный на камень его отец и как в это времЯ верещал поколоченный
серенький котенок, падал снег на соседнюю черепичную буро-красную крышу, и
лед с надворьЯ каким-то образом протискалсЯ через стекло окна в их комнату,
а он сам потихоньку зажигал спичку за спичкой, чтобы его поджечь, и когда
зажигал спичку, то отворачивалсЯ от окна и смотрел на бледную маму и
какого-то чужого дЯдю, чтобы отвести им глаза от своего очень важного дела,
и только подставлЯл под спичку, бывшую в правой руке, свою маленькую левую
ладонь и радостно ощущал за спиною, что лед плачет.

1926 г.

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

ЊладенческаЯ памЯть. ‚первые напечатано в харьковском альманахе
"Љрасный пролетарий" ќ 6 за 1927 год. ‚ сборнике повестей и рассказов
‘.Ќ.‘ергеева-–енского "‚ грозу" ("”едерациЯ", 1929) опубликовано с датой:
"„екабрь 1926 г.". ЏечатаетсЯ по собранию сочинений изд. "•удожественнаЯ
литература" (1955-1956 гг.), том второй.

H.M.‹юбимов
Last-modified: Tue, 03 Dec 2002 18:52:51 GMT
Ћцените этот текст: